С выздоровлением Медива жизнь в башне стала обычной, если ее вообще можно было назвать таковой. Когда Медив отсутствовал, Кадгар оттачивал магическое мастерство, а когда маг возвращался в свою резиденцию, юноша демонстрировал ему то, чему успел научиться.

А научиться Кадгар успел многому. Он уже умел контролировать огонь, подчиняя его своей воле, вызывать молнию, когда на небе не было ни облачка, поднимать в воздух и перемещать различные предметы. Теперь он знал, как по одной-единственной косточке скелета узнать, когда и как умер человек, как заставить опуститься туман, как оставить магическое послание тому, кому нужно. Он умел вернуть молодость неодушевленному предмету, например, сделать старое кресло вновь крепким, и, наоборот, вытянуть жизненную силу из только что вырезанной дубинки, превратив ее в крошащуюся сухую корягу. Он изучил природу защитных заклятий и Медив доверил ему охрану башни. Он познакомился с целой коллекцией демонов, хотя Медив строго-настрого запретил ему вызывать кого-либо из них. Это распоряжение Кадгар и не думал нарушать.

Медив покидал башню ненадолго, максимум на несколько дней. Он всегда оставлял своему ученику инструкции, но никогда – объяснения. После возвращения Страж обычно выглядел еще более изможденным и осунувшимся и придирчиво экзаменовал Кадгара, чтобы оценить его успехи, а также подробно расспрашивал обо всех новостях, полученных за время его отсутствия. Однако он больше не терял сознания, из чего Кадгар заключил, что, чем бы ни занимался его учитель, к демонам это не имело никакого отношения.

Однажды вечером, сидя в библиотеке, Кадгар услышал во дворе какой-то шум, но слов разобрать не мог. Он выглянул в окно, но успел заметить лишь группу всадников, выезжающих за стены башни.

Юноша нахмурился. Кто бы это мог быть – путешественники, которых не пустил Мороуз, или посланники, принесшие дурные вести для его учителя? Кадгар спустился во двор.

Ему удалось увидеть лишь край черного плаща на пороге комнаты для гостей на нижнем этаже башни. Мороуз стоял на лестнице со свечой в руке и с шорами у глаз.

Спускаясь с последних ступенек, Кадгар услышал, как управляющий говорит:

– …Другие посетители – они были не так осторожны. Сейчас их нет.

Ответа Кадгар не расслышал; когда он подошел поближе, Мороуз уже плотно затворил за незнакомцем дверь.

– У нас гости? – спросил юноша.

– Хм, – ответствовал управляющий.

– Маг или торговец? – продолжал молодой ученик.

– Не могу сказать, – ответил управляющий, уходя прочь по коридору. – Я не спрашивал, а эмиссар не говорил.

– Эмиссар, – повторил Кадгар, вспоминая одно из таинственных писем, пришедших к Медиву за время его долгого сна. – Значит, какая-то политика. Он приехал к магу?

– Надо полагать, – кивнул Мороуз. – Я не спрашивал. Не мое это дело.

– Но он приехал к магу, – настаивал Кадгар.

– Надо полагать, – повторил Мороуз с прежним равнодушием. – Нам скажут, когда будет нужно. – И с этими словами он удалился, оставив Кадгара таращиться на закрытую дверь.

На следующий день Кадгара не оставляло странное чувство присутствия в башне чужака. Как будто новая планета силой своего тяготения изменила орбиты других космических тел. Из-за этой новой планеты кухарка суетилась с большим количеством сковородок, а Мороуз появлялся в переходах чаще, чем обычно. И даже Медив отослал Кадгара с каким-то поручением в другую часть башни, и, выходя, молодой маг услышал позади шорох тяжелого плаща, волочившегося по каменным плитам.

Медив молчал, а Кадгар с нетерпением ждал, пока учитель все ему объяснит. Однако вместо этого его отослали в библиотеку практиковаться в составлении заклинаний. Кадгар спустился на несколько ступенек, остановился, а затем вновь тихонько поднялся наверх. Но опять увидел лишь край черного плаща, скользнувшего в лабораторию Стража.

Кадгар рассердился и побежал вниз по ступенькам, гадая, кто этот человек. Шпион Лотара? Какой-нибудь тайный член Ордена? Может быть, это один из членов Кирин-Тора, тот самый, с размашистым почерком и ядовитыми измышлениями? Или, может быть, это вообще что-то совсем другое? Незнание раздражало его, а недоверие мага тяготило еще больше.

– «Скажут, когда будет нужно!» – бурчал Кадгар себе под нос, вваливаясь в библиотеку.

Листы бумаги и книги лежали так же, как он оставил их в последний раз. Он взглянул на свои записи и наткнулся на заклинание для вызова видений. Со времени своей последней попытки он внес в него несколько поправок, надеясь вскоре отточить его до совершенства.

Кадгар взглянул на свои заметки и улыбнулся. Затем он собрал пузырьки с измельченными драгоценными камнями и направился вниз, подальше от лаборатории Медива, – к одному из свободных обеденных залов.

Два этажа вниз – это как раз то, что нужно. Зал был овальной формы, с каменными очагами на каждом конце. Огромный стол куда-то убрали, и вдоль стены напротив единственного входа выстроились старинные стулья. Пол был из белого мрамора, старый и потрескавшийся, но благодаря усилиям Мороуза на нем не было ни пылинки.

Не переставая ухмыляться, Кадгар начертил на полу магический круг из аметиста и розового кварца. Теперь он был уверен в своих заклинаниях и не нуждался в церемониальной мантии, чтобы привлечь удачу. Подготавливая формулы защиты и покровительства, он постарался предусмотреть все. Молодой маг без страха принялся за дело.

Он вступил в круг, произнес слова, которые требовалось произнести, проделал руками нужные пассы и высвободил энергию, таившуюся в его голове. Он почувствовал ее высвобождение, словно бы нечто замкнулось в глубине его разума и души, и воззвал к магической силе.

– Покажи мне, что происходит в комнатах Медива, – проговорил он, почувствовав, как внутри него что-то дернулось, и надеясь, что охранные заклятия Стража не подействуют на его ученика.

В тот же момент он понял, что его опять постигла неудача. Это был не полный провал, когда магические матрицы захлопываются и разрушаются внутри самих себя, а всего лишь небольшой промах. Возможно, охранные заклятия все же сработали против него, перенаправив его видение в другую сторону, к какой-то другой сцене.

Он понял, что попал не туда, куда хотел, по нескольким признакам. Во-первых, теперь его окружал дневной свет; во-вторых, было тепло. А главное – он знал это место.

Точнее, непосредственно в этом месте он до сих пор еще не бывал, однако ему стало ясно, что он находится в Крепости Штормграда и под ним внизу расстилается город. Башня была одной из самых высоких, а комната в целом напоминала обстановкой ту, где несколько месяцев назад нашли свою смерть двое членов Ордена. Правда, окна здесь были большими и выходили на широкую балюстраду. Теплый душистый ветерок колыхал полупрозрачные занавеси. По всей комнате вдоль стен в золотых клетках сидели разноцветные птицы.

Перед Кадгаром стоял маленький столик с расставленными на нем белыми фарфоровыми тарелочками с золотой каемкой; ножи и вилки были из благородных металлов. В хрустальных чашах горой лежали свежайшие фрукты – капельки росы еще дрожали на клубнике. Кадгар почувствовал, как при этом зрелище у него заурчало в желудке.

У стола суетился незнакомый Кадгару худощавый человек с узким лицом и широким лбом, тонкими усиками и эспаньолкой. Он был закутан в нечто вроде вышитого красного одеяла, перехваченного у талии золотым поясом и заменявшего домашний халат. Человек прикоснулся к одной из вилок, сместив ее на несколько микрон в сторону, и удовлетворенно кивнул. Затем он поднял голову, взглянул на Кадгара и улыбнулся.

– О, ты уже на ногах! – произнес он голосом, невероятно знакомым юноше.

На мгновение Кадгару показалось, что человек из видения смотрит на него, но нет – тот обращался к кому-то стоявшему за спиной ученика мага. Повернувшись, он увидел Эгвин, столь же юную и прекрасную, какой она была на снежном поле. На ней была белая пелерина на зеленой подкладке, но на этот раз шелковая, а не меховая, а ноги были обуты не в сапожки, а в простые белые сандалии. В светлых волосах по-прежнему сияла серебряная диадема.

– Я вижу, ты неплохо потрудился, – произнесла Эгвин.

– Если есть магия и желание, нет ничего невозможного, – ответил человек. Он повернул руку ладонью вверх, и в воздухе расцвела белая орхидея.

Эгвин взяла цветок, машинально поднесла его к носу и положила на стол.

– Нилас… – начала она.

– Сначала завтрак! – перебил ее маг по имени Нилас. – Взгляни-ка, на что способен с утра пораньше придворный заклинатель! Эти ягоды еще час назад росли в королевском саду!..

– Нилас, – вновь позвала Эгвин.

– После них нас будут ждать вот эти кусочки обжаренной в масле ветчины с патокой, – продолжал маг.

– Нилас, – произнесла Эгвин в третий раз.

– А потом, может быть, парочка яиц врокки, которых я сварил прямо на этом столе, не вынимая из скорлупы, при помощи простенького заклятия, что узнал на островах…

– Я ухожу, – без обиняков заявила Эгвин. По лицу мага пробежала тень.

– Уходишь? Так быстро? Даже не позавтракав? Я хочу сказать… я думал, мы сможем еще немного поговорить.

– Я ухожу, – повторила женщина. – Мне нужно еще разобраться с собственными делами, и у меня нет времени на утренние удовольствия.

Придворный заклинатель смутился:

– Но я думал… что после минувшей ночи ты захочешь еще побыть в замке… в Штормграде хотя бы какое-то время. – Он умоляюще посмотрел на нее. – Разве ты не хочешь?

– Нет, – отрезала Эгвин. – Собственно говоря, после минувшей ночи мне совершенно незачем здесь оставаться. Я уже получила то, за чем явилась. Больше мне здесь нечего делать.

Сейчас, в настоящем, Кадгар вздрогнул, почувствовав, как кусочки головоломки встают на свои места. Ну, разумеется! Неудивительно, что голос мага показался ему знакомым.

– Но я думал… – промямлил Нилас.

– Ты идиот, Нилас Аран, – жестко перебила Эгвин, тряхнув головой. – Ты один из сильнейших чародеев Ордена Тирисфаля, и, однако, это не мешает тебе оставаться идиотом. А что тогда говорить об остальных членах Ордена.

Нилас Аран вспыхнул.

– Ну-ка, погоди минутку! – начал он, пытаясь казаться оскорбленным.

– Я надеюсь, ты не думаешь, что лишь твое природное обаяние привело меня в твои покои и что именно твоя смекалка и эксцентричность заставили меня отвлечься от нашей дискуссии о колдовских ритуалах? Конечно же, ты понимаешь, что твое положение придворного заклинателя не может произвести на меня такое же впечатление, как на какую-нибудь деревенскую простушку? И, разумеется, тебе известно, что обольщение действует в обе стороны? Ты ведь не настолько идиот, не так ли, Нилас Аран?

– Конечно, нет, – проговорил придворный заклинатель, уязвленный ее словами. – Я просто думал, что мы, как цивилизованные люди, хотя бы позавтракаем вместе.

Эгвин поморщилась:

– Мне не меньше лет, чем некоторым династиям, и все девчоночьи сантименты я оставила в далеком прошлом. Я полностью осознавала, что делаю, когда ночью входила в твои покои.

– Но я думал… – повторил Нилас. – Мне просто казалось… – Он безуспешно пытался отыскать нужные слова.

– Ты думал, что ты единственный из всего Ордена окажешься тем человеком, который сможет очаровать и усмирить великого и грозного Стража? – подсказала Эгвин, гневаясь еще сильнее. – Что ты сможешь подчинить ее своей воле, там, где все остальные потерпели неудачу, с помощью обаяния, сообразительности и любовных утех? Запрячь силу Тирисфаля в собственную повозку? Брось, Нилас Аран! Ты и так уже растратил впустую много сил. Позволь мне сохранить хоть какое-то уважение к тебе!

– Но если я не произвел на тебя впечатления, – проговорил Нилас, пытаясь осознать то, что сказала ему Эгвин, – если ты не хотела меня, тогда зачем же…

– Я явилась в Штормград в поисках единственной вещи, которую не могла предоставить себе сама, а именно подходящего отца для моего наследника. Да, Нилас Аран, ты можешь рассказать своим приятелям, магам Ордена Тирисфаля, что тебе удалось переспать с великим и могучим Стражем. Однако тебе придется признаться, что ты дал мне возможность передать свою силу сыну, а не кому-то из членов Ордена.

– Правда? – До Ниласа лишь сейчас стали доходить последствия бурно проведенной ночи. – Да, похоже, что правда… Но Ордену ведь не понравится…

– Что ими манипулируют? Что им противоречат? Что их дурачат? Да, им это не понравится! Но тебе они не причинят вреда из страха, что я действительно питаю к тебе некий романтический интерес. К тому же можешь гордиться: из всех магов, волшебников, заклинателей и чародеев ты оказался обладателем наибольшего потенциала. Твое семя даст жизнь моему ребенку и сделает его достойным преемником. А когда я рожу и выкормлю его, ты сможешь взять его на воспитание. Я знаю, что он все равно будет следовать моим путем, а Орден не захочет упустить возможность оказать на него влияние.

Нилас Аран медленно покачал головой.

– Но я… – Он запнулся. – Но разве ты… – И вновь он не смог договорить. В конце концов, когда он заговорил, в его глазах вновь вспыхнуло пламя, а в голосе послышалась сталь: – Прощай, Магна Эгвин.

– Прощай, Нилас Аран, – отозвалась чародейка. – Это было… приятно. – Она повернулась и вышла из комнаты.

Нилас Аран, верховный заклинатель при Азеротском троне, член тайного Ордена Тирисфаля, а теперь еще и отец будущего Стража Медива, в одиночестве сидел за празднично накрытым столом. Он подобрал со стола золотую вилку и принялся крутить ее в пальцах. Затем вздохнул и уронил вилку на пол.

Видение пропало еще до того, как она коснулась мраморных плит, и одновременно Кадгар услышал какой-то посторонний звук, на этот раз позади себя. Скрип сапога, ступившего на холодный камень, тихий шелест плаща. Он был не один!

Кадгар резко развернулся, но все, что он смог уловить, – это сводящий с ума блеск удаляющегося черного плаща. Эмиссар шпионил за ним! Мало того что его отсылают прочь каждый раз, когда Медив встречается с этим незнакомцем, теперь этот эмиссар бродит по башне и шпионит за ним!

В одно мгновение Кадгар кинулся к выходу. Но пока он бежал до дверей, его жертва уже скрылась из виду. Внизу на лестнице он слышал шорох материи, задевающей за каменные стены. Звуки удалялись в направлении гостевых комнат.

Кадгар ринулся вниз по винтовой лестнице вслед за гостем. Тот, скорее всего, двигался вдоль внешнего края, где ступеньки были шире и было куда поставить ногу. Но молодой маг настолько хорошо изучил каждую ступеньку, что без страха скользил вдоль внутренней стены, почти не касаясь ступеней.

На полпути к этажу, отведенному для гостей, Кадгар уже видел тень эмиссара на внешней стене. Добравшись до площадки, он мельком заметил и саму фигуру в плаще, быстро двигавшуюся через арку в направлении своей комнаты. Еще минута, и шанс будет упущен. Кадгар одним прыжком перемахнул через последние четыре ступеньки, метнулся вперед и схватил незнакомца за руку.

Почувствовав ткань плаща и крепкие мышцы, он развернул свою жертву лицом к себе.

– Магу придется узнать о том, что вы шпионите… – начал он, но слова замерли на устах, когда плащ, распахнувшись, открыл ему эмиссара.

На эмиссаре была кожаная жилетка, высокие сапоги на шнуровке, черные штаны и черная шелковая блуза. Она была крепкого сложения, и Кадгар не сомневался, что весь путь сюда она проделала верхом. Но ее кожа была зеленой, а откинутый на спину капюшон открыл выпирающую, украшенную клыками челюсть и острые зеленые уши, торчащие из копны угольно-черных волос.

– Орк! – вскричал Кадгар. Его реакция была мгновенной. Он поднял руку и забормотал слова заклинания, призывая силы, чтобы пронзить ее клинком мистической энергии.

Но юноша не успел закончить. Едва он открыл рот, как женщина-орк ударила его ногой в грудь. Она мгновенно отбила руку Кадгара в сторону, а обутая в сапог нога с размаху оглушила его по голове.

Кадгар отступил на шаг, чувствуя во рту привкус крови. Он вновь поднял руку, направляя на эмиссара мистический удар, но женщина-орк оказалась очень подвижной. Она ушла от удара быстрее, чем закованные в броню воины, с которыми он сражался прежде. Мгновенно покрыв разделявшее их расстояние, она впечатала ему в живот каменный кулак, выбив воздух из легких и почти лишив его сознания.

Молодой маг взревел, на мгновение забыл про магию и сжал кулаки. Все еще испытывая сильную боль, он резко развернулся, перехватив руку женщины, и рывком потянул на себя. На ее желтовато-зеленом лице промелькнуло удивление. Она расставила ноги и в свою очередь потянула Кадгара на себя, с легкостью разорвав его захват.

На Кадгара пахнуло незнакомым ароматом, когда он приблизился к ней вплотную, но в следующее мгновение она уже швырнула его через себя, и юноша плашмя рухнул на каменный пол. Подняв взгляд, Кадгар увидел над собой лицо управляющего.

– Мороуз! – вскричал он. – Беги! Веди сюда мага! У нас в башне орк!

Мороуз не двинулся с места. Он лишь поднял голову, переведя почтительный взгляд из-под шор на женщину-орка.

– Эмиссар. Надеюсь, вы не пострадали?

Женщина ухмыльнулась, оттягивая зеленоватые губы и обнажая клыки, и вновь запахнула плащ.

– Никогда не чувствовала себя лучше. Мне надо было немного размяться, и этот малыш любезно предложил свои услуги.

– Мороуз! – резко проговорил молодой маг. – Эта женщина…

– Эта женщина – эмиссар и гость Мага-повелителя, – сухо отозвался Мороуз и добавил своим обычным вежливым тоном: – Я пришел за тобой. Маг хочет тебя видеть.

Кадгар с трудом поднялся на ноги и пристально взглянул на эмиссара:

– Когда ты увидишь мага, обязательно расскажи ему о том, что шпионила за мной.

– Маг хочет видеть не ее, – поправил Мороуз. – Он хочет видеть тебя, ученик.

– Но она же орк! – воскликнул Кадгар.

– Только наполовину, – отозвался Медив. Он стоял, склонившись над рабочим столом, и возился со своей хитроумной конструкцией из золотых проволочек – с астролябией. – Я подозреваю, что на ее родине люди или какие-нибудь человекоподобные существа не такая уж редкость… Передай мне кронциркуль, пожалуйста.

– Но они хотели убить тебя! – вскричал Кадгар.

– Кто, орки? Да, некоторые, – спокойно согласился Медив. – Некоторые орки действительно пытались убить меня. А также и тебя. Но Гарона другая. Во всяком случае, я не могу представить, чтобы она посягала на мою жизнь. Она находится здесь как представитель своего народа, точнее, некоторой его части.

«Гарона. Итак, у ведьмы есть имя», – подумал Кадгар. Вслух же сказал:

– Орки нападали на нас. У меня было видение о том, как орки нападают на нас. Я читал сообщения со всех концов Азерота, в которых говорилось о набегах орков. Где бы ни упоминались эти монстры, везде говорится об их жестокости и склонности к насилию. Их становится все больше с каждым днем. Это очень опасная и свирепая раса!

– А, кроме того, насколько я понял, она с легкостью с тобой справилась, – прибавил Медив, поднимая глаза от своей работы.

Против воли Кадгар дотронулся до угла рта, где подсыхала струйка крови.

– Это совершенно не относится к делу.

– Абсолютно, – подтвердил Медив. – А в чем, собственно, дело?

– Дело в том, что она орк! Она опасна! А вы позволили ей делать в башне все, что ей вздумается.

– Она орк лишь наполовину, – повторил Медив, и в его голосе была сталь. – Она почти так же опасна для меня, как и ты. И кроме того, она мой гость, и к ней следует относиться со всем почтением. И я жду от тебя соответствующего поведения, юноша Верный!

Кадгар с минуту помолчал, а затем продолжил расспросы:

– Вы сказали, что она эмиссар.

– Верно.

– И кого же она представляет в качестве эмиссара?

– Один или несколько кланов, в настоящее время населяющих Черные топи, – ответил Медив. – Я пока что не понял, какие именно. Мы еще не дошли до выяснения этого вопроса.

Кадгар удивленно моргнул:

– Вы пустили ее в нашу башню, когда у нее нет даже официального статуса?

Медив со вздохом положил кронциркуль на стол:

– Она отрекомендовалась мне как представитель некоторых из орочьих кланов, в настоящее время разоряющих Азерот. Если эту проблему можно разрешить каким-либо иным способом, кроме огня и меча, должен найтись кто-то, кто начнет переговоры. Это место не хуже любого другого. И кстати, раз уж об этом зашла речь, – предполагается, что это моя башня, а не «наша». Ты здесь живешь на правах моего ученика, моего подмастерья; ты находишься здесь, потому что так хочу я. От своего ученика и подмастерья я ожидал другого поведения.

Повисла пауза – Кадгар пытался осмыслить сказанное.

– Так кого же она представляет? Отдельных орков, никого из них или всех разом?

– В настоящий момент она представляет саму себя, – резко оборвал Медив. – Не все люди верят в одно и то же. Нет никаких причин полагать, что то же самое не относится и к оркам. Единственное, о чем мне хотелось бы тебя спросить, – это почему ты, со всей своей природной любознательностью, до сих пор не расспросил ее сам, вместо того чтобы пытать меня. Или ты сомневаешься во мне и в моей способности справиться с одним-единственным полуорком?

Кадгар погрузился в молчание, будучи смущенным вдвойне – из-за своих действий и из-за того, что не догадался проявить самостоятельность. Сомневался ли он в Медиве? Мог ли маг предать Орден? В голове юноши боролись противоречивые мысли, пищей которым служили слова Лотара, появление демона и политические неурядицы внутри Ордена. Ему хотелось предупредить старого мага, но любое приходившее ему на ум слово, казалось, тут же обращалось против него.

– Иногда я беспокоюсь о вас, – произнес он, наконец.

– А я о тебе, – рассеянно отвечал маг. – Нынче мне приходится беспокоиться о куче вещей.

Кадгар попытался еще раз:

– Господин, мне кажется, что эта Гарона – шпион. – Он решил говорить прямо: – Мне кажется, что она находится здесь с целью узнать как можно больше, чтобы потом использовать это против вас.

Медив откинулся на спинку кресла и с улыбкой взглянул на юношу:

– А что ты скажешь о списке, которым снабдили тебя твои учителя из Кирин-Тора, когда ты отправился в Каражан?

Уши Кадгара заполыхали.