В конце октября 2017 года Дмитрий Грачев все-таки понял, что жена действительно собирается с ним развестись, и почувствовал себя уязвленным. Укрепилась мысль о том, что она плохая, неверная, обманывает. Ну а как иначе, рассуждал он. И почему она решила, что может развестись, если я этого не захочу? Найти «доказательства» измены оказалось совсем не сложно. Дмитрий не испытывал никакой неловкости, просматривая телефон и социальные сети жены. Сообщение от водителя редакции, высланное в вечернее время, показалось ему крамольным. Но еще больше разозлило то, что жена осмелилась удалить его из телефона. Это Дмитрий обнаружил примерно в 4 утра, когда Рита и дети уже спали, а телефон он снова забрал на проверку.

Решил разобраться немедленно, подошел к дивану, где спала Рита, начал пинать ее ногами. Она проснулась, закричала от боли, проснулись и сыновья. Потом, когда на суде будут обсуждать этот эпизод, Грачев скажет бесстрастно: «У меня фляга свистанула тогда. Подумаешь, ну ударил несколько раз по ляжкам. А дети этого не видели, они вообще спали за шкафом».

Но квартира маленькая, однокомнатная, так что мальчишки, пусть и за шкафом, все слышали и видели, и помнят этот эпизод до сих пор. Избиением Грачев не ограничился и на клочки изорвал паспорт Риты, чтобы неповадно было думать о разводе. Такой же участи позже подвергнется справка о замене паспорта. А накануне двадцатипятилетия жены Дмитрий отвезет ее в лес и с ножом будет угрожать убийством.

11.12.2017

МОСКВА БОЛЬНИЦА № 71

18 ЧАСОВ

Рита в Москве. Состояние у нее тяжелое, шок, большая кровопотеря, она только что перенесла многочасовую операцию по ампутации кистей в Серпухове, но времени на восстановление для следующей операции нет, врачи и медсестры столичной больницы готовят девушку к реплантации левой кисти. Собрать руку по кусочкам, используя сухожилия второй руки, зафиксировать спицами переломы, зашить все разрывы и повреждения и, самое главное, восстановить кровоток в руке берется опытный хирург Тимофей Сухинин. Операция начнется вечером и будет идти всю ночь, кисть удастся пришить к «распакованной» культе. Но признает ли эту «новую» кисть ее собственная рука, предсказать на тот момент было, конечно, невозможно.

Уже утром заведующий отделением микрохирургии столичной больницы Валерий Геннадьевич вызовет к себе маму девушки:

— Я должен сказать вам, что произошла действительно трагедия. Не припомню, чтобы мне приходилось сталкиваться с такими ужасными травмами, которые сознательно нанес один человек другому, а тут еще и близкий… Это что-то запредельное. Мы постарались сделать все возможное, но пока говорить о том, что левую руку удалось спасти, рано. Существуют, так сказать, критические сроки, седьмой день — это первая точка отсчета. Если восстановится кровоток и не случится кровотечений, будем ждать еще неделю. Здесь есть опасность воспалительных процессов и нагноения. Пока не делаем никаких прогнозов. Просто ждем и верим.

— Спасибо вам, доктор. А когда можно будет увидеть Риту?

— Ожидайте, возможно, во второй половине дня ее переведут из реанимации к нам в отделение.

Но перевода в этот день не будет. Ближайшие сутки Рита проведет в реанимационном отделении, маме удастся на несколько минут пройти к ней, и медсестры разрешат немножко попоить дочку водичкой из шприца. На прощание она скажет: «Рита, я приеду завтра, мне разрешили лежать вместе с тобой в палате. Держись. За детей не переживай, мы что-нибудь придумаем. Самое главное, ты жива. С остальным справимся. Я тебя люблю».

Один из докторов подходит к Рите и притрагивается к пальцам пришитой кисти. Инна ловит выражение его лица, оно смягчается. Врач говорит: «Пальцы теплые, на данном этапе это очень хороший симптом. Вам пора уходить. До завтра».