«Ядущий хлеб сей жить будет вовек».
Иоан. 6:58
Поздно ночью поезд остановился у станции Алма-Ата, недалеко от города.
Вышедшие пассажиры спешили к автомашинам, чтобы ехать в город, одни завербованные не спешили, они спокойно расположились около станционного здания, сложив вещи в кучу и предоставив вербовщику хлопотать о дальнейшей отправке их в город.
Скоро тот достал большую грузовую машину, в которую все и забрались. Мотор загудел, вспыхнули яркие фары и, освещая путь, машина понеслась. Ехали по аллеям пирамидальных тополей. Стройные, уходящие ввысь, они стояли, словно почетный караул, принимающий гостей.
Быстрая езда на машине взбадривала. Все чувствовали себя крепкими, сильными, хотя и устали с дороги. Лева любил скорость. Да и кто из русских не любит быстрой езды, как писал Гоголь. И теперь, в эту ночь, въезжая в Алма-Ату, Лева, полный юношеских стремлений к хорошему, смотрел ввысь на звездное небо и в душе просил Всевышнего, чтобы Он благословил его въезд в этот большой, неизвестный город.
Здесь были ссыльные, заключенные. Сюда был сослан из Москвы известный юрист Иванов-Клышников. Здесь предстояло Леве работать для того, чтобы иметь пропитание и необходимые средства для дальнейшего пути.
Машина выехала на одну из площадей города и их высадили. Оказалось, что «Союзплодовощ» был закрыт, гостиницы и дома крестьянина поблизости нет и ночевать было абсолютно негде. Но молодежь не унывала. Кто-то пошел на разведку и обнаружил вблизи сад. Предложили переночевать в саду. И все, перебравшись через забор, расположились на сухой земле и, утомленные дорогой, быстро уснули.
Наутро, умывшись в арыке и подкрепившись каждый тем, что у кого было, направились в контору, где должны были оформляться на работу.
В основном предстояла работа по сбору в садах урожая яблок сорта апорт, известного своим вкусом, величиной и ароматом.
Часть завербованных должны были направить на фабрику, где изготовлялись ящики для яблок, других – непосредственно в сады. Когда посмотрели документы Левы о его образовании, то предложили обратиться в высшие инстанции, чтобы получить работу не простого упаковщика, а в соответствии с его знаниями. Была суббота, и Леве не удалось попасть в те учреждения, которые могли бы разрешить его вопрос. Нужно найти своих братьев, но где и как? Адреса в Ташкенте получить не удалось. Вечером он спрашивал по городу, но увы, никто не знал, где собираются баптисты.
Эту ночь провел вместе со всеми вербованными в большом доме «Союзплодоовоща». Коек не было, постелей тоже. Все расположились, кто как мог. Нужно сказать, что Лева в Ташкенте прихватил с собой оставленную им там подстилку-тюфячок, которую сшила ему тетя Паша, когда он уезжал из Самары. Подстилка была плотная, но Лева так привык спать на твердом, на досках, что иной постели себе и не представлял.
Рядом с ним, прикрывшись тонкой простынкой, спали Ваня и Таня. Они долго шептались между собой. «Счастливы ли они? – думал Лева. – Да, все было бы хорошо, если бы они знали истину».
Он спал, как всегда, спокойно и безмятежно. Встав рано утром, Лева тихо, чтобы не разбудить других, вышел, умылся и обратился с просьбой к Отцу Небесному, чтобы Он помог ему найти друзей. Эта жизнь в дороге в течение недели вместе с завербованными, их шутки, анекдоты – утомили Леву, и он жаждал свидания с другими людьми, живущими по – Божьи. Открыв любимую Книгу, он прочитал из Псалма: «К дивным Твоим, к святым Твоим все желание мое».
Он вошел в помещение. Ваня и Таня, обнявшись, все так же крепко спали. Без зависти, равнодушно посмотрел на них Лева. Он отрешился от всего, он не ждет ласки, уюта в жизни. Для него радость – это исполнить волю Пославшего его.
Долго бродил Лева по городу, спрашивал о верующих. Наконец, одна старушка сказала, что их можно встретить в ближайшем поселке, если перейти парк и овраг. Он вышел из города, прошел сад и стал спускаться в овраг. Не зная дороги, он опускался по такой крутизне, что в одном месте сорвался вниз. Хорошо, что там была глина, и он не ушибся. Вышел в поле. Показался поселок. Усталый, измученный, вошел в него.
– Господи, Ты видишь, я устал, я не знаю, как найти своих родных, но помоги мне! – мысленно молился он.
Идя по улице, он увидел вдали избу, окруженную народом. Он направился туда. Было уже за полдень, и солнце жарко пекло. Леве хотелось пить и хотя бы немного отдохнуть, присесть.
Чу, слышится родное пенье! Он подошел ближе и до слуха его из этого дома донеслось:
PoetryВзойдем на Голгофу, мой брат!
Посмотрим, как нашей греховности яд
В страданиях горьких Христа истомил,
Как дорого Он нам спасенье купил…
Падем перед Ним!
– Да, сегодня воскресенье, первое в этом месяце, – вспомнил Лева. – Сегодня совершается вечеря Господня в память Его Голгофских страданий. Неужели я попал на хлебопреломление? Какое счастье? Но, может быть, я уже опоздал и все кончено?..
Он подошел к толпе, положил свои вещи у стены дома и стал пробираться к двери. Дверь была открыта, кругом стоял народ. Справа на скамьях сидели пожилые братья-труженики. Среди них он увидел человека с небольшой светлой бородой, открытым лбом и каким-то сияющим взором. Он видел его только на фото, но теперь узнал сразу. Это был ссыльный из Москвы Иванов-Клышников. Народ пел:
PoetryРучьем святая кровь течет
В– омытие грехов.
Покой в ней страждущий найдет
И отдых от трудов…
Лева сел на порог двери, из глаз его полились слезы. Это были слезы не печали, не горя, а слезы глубокой благодарности Тому, Кто дал ему возможность прийти сюда в то время, когда вспоминалась великая жертва Христа для спасения человечества. Лева не чувствовал уже ни жажды, ни усталости. Душа отдыхала, слушая великую повесть о том, как отдал Христос все, был поруган, убит, чтобы принести людям мир и вечную жизнь.
Когда проносили мимо него тарелку с хлебом, то спросили, брат ли он? Он ответил: «Да» – и ему протянули хлеб. Взявши кусочек хлеба с особым благоговением, он вкушал его, вспоминая о жертве Христа и Теле Его. Своею жизнью, отдав юность Иисусу, он уже приобщился к этому Телу Христа, и теперь в этом воспоминании он еще более соединился всем существом со Христом. И капли вина в память о пролитой Крови Спасителя влили в него, усталого, новые потоки бодрости и сил. Тихо, от души и сердца, он благодарил Господа за всю помощь и просил сил идти дальше.
После собрания все горячо приветствовались, все были полны какой-то особой любви и кротости. Его здесь никто не знал, и о нем не слыхали. Он видел этих людей первый раз. Но все они были такими близкими, родными, как будто с ними прожита целая жизнь.
Он подошел и поприветствовался с Ивановым-Клышниковым.
– Откуда, брат? – спросил тот, приветливо глядя на юношу.
– Сейчас из Ташкента, завербованный приехал на работу по садоводству, а в общем-то… – Лева улыбнулся. – Посещаю ссыльных, приехал вас посетить…
Лицо брата оживилось.
– Так прошу к себе в гости, у меня жена, дети, живу тут недалеко.
