Демонов не существует. Это известно всем. Во всяком случае, всем здравомыслящим людям, к числу которых относится и ваш покорный слуга, маг и чародей Марвин. Руку так и тянет написать «старый маг Марвин», но — нет. Никакой я не старый. Просто мне очень много лет. А это, как вы понимаете, большая разница. Впрочем, я отвлекся.

(Из книги чародея Марвина «Хроники Черной Цитадели»)

Итак, как я уже написал, демонов нет. Есть лишь глупые суеверия и сказки, распространяемые отдельными лицами. В своих корыстных интересах. Не подумайте, что я имею в виду безмерно уважаемую мной Церковь или Суд Святой Инквизиции. Ничего подобного. Вне всяких сомнений, они занимаются весьма важными делами, значение которых трудно недооценить. Или переоценить. Впрочем, я опять отвлекся.

Повторюсь, демонов нет. Но это не значит, что их никогда не было. Или что они никогда не появятся вновь. Вы хотите спросить, о чем это я тут битый час болтаю? И еще, вы предлагаете или даже требуете перейти непосредственно к делу, не так ли? В противном случае грозите отложить эту книгу и никогда в жизни к ней более не прикасаться, да?

Ни в коем случае не нужно этого делать, отвечу я вам. На эту книгу я потратил почти десять лет своей жизни. А ведь, доложу вам, такой великий маг, как я, всегда нашел бы куда более интересное занятие, нежели из вечера в вечер черкать гусиным пером по пергаменту. Но я прекрасно понимаю, что история Черной Цитадели — весьма любопытная и поучительная история, которую просто жизненно необходимо донести до потомков. В особенности в свете того, что сейчас, спустя десять лет после завершения тех событий, многие высокопоставленные лица делают все, чтобы представить эту историю, как глупый вымысел необразованных крестьян.

Конечно, я бы предпочел, чтобы эту историю написал кто-нибудь еще. Кто-то, кто куда лучше меня владеет магическим искусством рассказчика, ибо это, бесспорно, магическое искусство совершенно вне моей епархии. Но я вынужден был взяться за перо, ибо кто как не я, лично бывший свидетелем тех событий, может поведать об этом правду? Хотя даже я, видевший крах Черной Цитадели, о большей части происшедшего могу только догадываться и строить свои версии. Но это все же лучше, чем умолчать об этом вообще.

Итак, я приступаю. Более не ждите от меня длинных пассажей и пространных рассуждений, ибо я не намерен писать художественный роман. В конце концов, хроники есть хроники. Только факты и ничего, кроме фактов. Ну и немного моих предположений, догадок и теорий. Это ведь все-таки моя книга.

Все началось около двадцати лет назад, в Пограничье, как назывался лес на границах Армании, Итании и Лютении. Я не провидец и не присутствовал в тот день и в том месте лично. Но все могло происходить именно так. Хотя, конечно, могло и иначе. Но мне кажется, что все-таки именно так…

 

ПРОЛОГ

В тот день ничто не предвещало беды. Зеленый луг посреди Пограничного леса жил своей жизнью. Лениво пощипывали травку огромные зубры, в ясном и жарком летнем небе заливались жаворонки, величественно шелестели листвой могучие дубы.

Ничто не напоминало о том, что каких-то сто лет назад на этом лугу вскипали жуткие страсти. Ничто не напоминало о том, что это место было излюбленным ристалищем для армий сопредельных королевств. Мир и покой, казалось, воцарились здесь на века.

Черная громада появилась без шума. На землю легла гигантская тень. Зубры, вскинув головы, разглядели парящую в небе огромную скалу. Как по команде стихли песни жаворонков. Именно они, вынужденные поспешно менять привычные маршруты, первыми заметили башни каменного замка, воздвигнутого на скале.

На верхнем этаже главной башни отворилась дверь, и на балкон вышел человек, одетый в темный плащ с капюшоном. Сильный порыв ветра тотчас же сорвал капюшон, обнажив лицо мужчины. Он был совершенно лыс, гладко выбрит и не имел каких-либо возрастных признаков. Ему можно было с легкостью дать и лет тридцать, и сорок, а то и все пятьдесят. В руках его сухо шелестели перебираемые четки.

Облокотившись о перила, он огляделся. Снизу донесся тяжелый топот — встревоженное стадо зубров спешило прочь. Мужчина широко улыбнулся.

— Мне повезло. Это хороший мир, и мне здесь уже нравится, — сказал он.

Сильный ветер, гулявший на высоте, трепал его одежду и выхлестывал слезы из глаз, но мужчина просто-таки лучился от счастья. Он втянул ноздрями воздух и засмеялся.

— Великолепно! — воскликнул он. — Здесь есть все, что нужно. Но главное — здесь нет этого проклятого ублюдка.

На его лицо набежала тень. Глаза полыхнули нестерпимо ярким светом, а рот оскалился, обнажив нечеловечески острые зубы хищника. Впрочем, уже в следующий миг звериный оскал растаял, и взгляд мужчины наполнился прежней безмятежностью.

 

Глава 1

Из леса показалось и потекло к замку пыльное облако. На стенах всполошились дозорные, закричали и, прикрывая глаза от полуденного солнца, пристально всмотрелись. Различив клыкастую кабанью морду на стягах и щитах, рослую фигуру на вороном жеребце во главе отряда, стражи приветственно замахали руками. Сомнений больше не было — после двухнедельного отсутствия возвращался хозяин замка, барон Росбах фон Везель.

Загремели пудовые засовы, поползла вверх железная решетка, со скрежетом опустился подъемный мост.

Отряд барона Росбаха отделяло от ворот не более полумили, когда появилась она. Невысокая хрупкая девушка, одетая в крестьянское платье. Никто не заметил, откуда она взялась, и никого это не встревожило. Владения барона были обширны, включая в себя десятка три деревень и конечно же славный город Везель, лежавший к северу от замка. В самом деле, мало ли откуда могла забрести эта девчушка?

Напевая песенку, она шла по льняному полю, и голубые венчики колыхались у ее ног, точно морские волны. Девушка плела венок из цветов и, казалось, совсем не замечала приближающийся отряд. Когда грохот копыт достиг ее ушей, она испуганно прянула прочь от дороги, приоткрыв рот от страха и удивления.

Поравнявшись с ней, барон вздернул поводья, и его жеребец поднялся на дыбы. За его спиной послышались сдавленные ругательства, ржание лошадей и железный лязг — пятьдесят воинов барона спешно натягивали удила.

Барон не смог бы объяснить, чем девушка заинтересовала его. Огромные черные глаза, округлившиеся от ужаса и оттого казавшиеся еще больше? Шелковистые и черные как смоль волосы, волной ниспадавшие на плечи? Да, вполне миловидная мордашка, но разве это причина? До замка рукой подать, а там его наверняка поджидали две-три юные красотки из окрестных деревушек — управляющий должен был подсуетиться к его приезду. Правда, последние несколько дней пути барон вообще был вынужден обходиться без женщин, а тут вдруг…

Так или иначе, но черноволосая красотка заинтересовала барона. Росбах рукавом вытер серое от пыли лицо, оставив грязные разводы и обнажив старое увечье — обрубок носа с зияющими ноздрями. Многие находили большое сходство между лицом барона и оскаленной кабаньей мордой на его гербе, но, конечно, мнение свое держали при себе. Иногда, правда, сильно перебрав вина, барон любил посмеяться, рассказывая, что герб на самом деле означает не свирепость и отвагу, а изображает его лицо, но кроме самого Росбаха над этим никто не смеялся.

Воины за ним замерли в напряженном ожидании. Они еще не знали, что задумал Росбах. С одинаковым выражением лица он мог похвалить и наградить, а мог отправить на плаху или зарубить самолично.

— Ты откуда, девка? — хриплым голосом спросил барон.

Закашлявшись, он, не оглядываясь, протянул руку, и оруженосец поспешно передал ему флягу с водой. Барон сделал большой глоток и швырнул флягу обратно.

— Ну?

Девушка, с перепуга забывшая даже поклониться сеньору, дрожащей рукой махнула куда-то за спину, но барон ее понял.

— А-а, из Овражья. Со мной поедешь?

Он попытался улыбнуться помягче, но его суровое обветренное лицо давно уже забыло, что такое улыбка. Тем более что на самом деле барона мало волновали чувства и желания девушки. Он спрашивал по привычке.

Девушка кивнула, но барон уже искал глазами оруженосца.

— Приведите ее в порядок, а на ночь — ко мне, — бросил барон и, не удостоив девушку больше ни единым взглядом, пустил коня в галоп.

Поздно вечером, закончив разбираться с делами, накопившимися за две недели, барон приказал позвать «ту девушку» — имени ее он не знал, да и не хотел знать.

Девушка, вымытая, одетая в полупрозрачную тунику и благоухающая духами, робко переступила порог спальни. Впившись в нее взглядом, барон ощутил, как забурлила в жилах кровь. Еще минуту назад, устав от нудных докладов управляющего, Росбах отчаянно зевал, клевал носом и уже не был уверен, что ему нужно что-то еще помимо сна.

Но стоило вдохнуть возбуждающий запах духов, стоило пробежать глазами по этому молодому, мягкому и податливому телу… Барон и думать забыл про сон.

Росбах ущипнул ее за грудь, хлопнул по упругим ягодицам и подтолкнул в сторону постели. Стоявшие на входе воины довольно осклабились, и барон зыркнул на них исподлобья.

— Чего пялитесь-то, обормоты? Бабу не видели? — Барон усмехнулся, заметив, что глаза кнехтов не отрываются от девушки. — Ладно, уймитесь, утром будет ваша.

Воины судорожно кивнули, хотя вряд ли слышали барона.

— Эй, так и будете стоять? Дверь-то закройте, олухи!

Кнехты вновь кивнули и с видимой неохотой захлопнули двери. Барон нахмурился. Дорога выдалась тяжелая, конечно, но чтоб вот так повестись на бабу? Вроде бы и не сильно пьяные…

Он обернулся и напрочь забыл о странностях поведения кнехтов. Девушка была не в постели, но и на это барон уже не обратил никакого внимания. Она стояла у окна, облокотившись на подоконник, и короткая туника уже ничего не могла скрыть.

Барон облизнулся и двинулся к ней, на ходу распуская пояс. Он больше ни о чем не думал. Он видел только одно. Ее круглые и такие аппетитные ягодицы. Утробно рыча, барон навалился на нее сзади и взревел от нетерпения.

В голове еще роились обрывки мыслей, подозрений и сомнений, но он уже не принадлежал себе. От разумного существа по имени барон Росбах, от хозяина замка и города Везель остался лишь комок плоти, трепещущей от необузданной страсти.

Поэтому, когда эту плоть пронзила острейшая боль, барон даже не сразу ощутил это как боль. А когда ощутил, исполненный страсти рык превратился в истошный вопль, эхом прокатившийся по коридорам замка.

Тут только, сквозь пелену нестерпимой боли, заполнившей, казалось, каждую его клеточку, он разглядел ту, что стояла теперь уже лицом к нему. Разорвав тунику, тело девушки бугрилось толстыми жгутами мышц, длинные и стройные ноги напоминали звериные лапы, а ее жилистые руки заканчивались длинными и острыми когтями. Заглянуть в лицо Росбах не успел, его скрутил новый приступ боли, и барон, двумя руками зажимая кровоточащую рану, с воем рухнул на колени.

— Ко мне! Стража! — прохрипел он, превозмогая боль. — На помощь!

Девушка или та, кого он считал девушкой, мягко переступила на звериных лапах. Барон попытался попятиться, но она запустила в его волосы пятерню, разодрав когтями лоб, и заставила заглянуть себе в лицо. Росбах содрогнулся от ужаса.

Он увидел перед собой лицо демона. Или скорее демоницы. Горящие глаза-угли и нечеловечески острые зубы.

— Я бы могла убить тебя быстро и без шума, — сдавленно пророкотала демоница, — но тогда ты бы так не мучился.

Она швырнула на залитые кровью колени барона его оторванную плоть. Но тот уже мало что понимал. Смерть почти коснулась его своей костлявой дланью, оставалось лишь молиться, чтобы она забрала его как можно быстрее. И чтобы эта страшная боль наконец прекратилась.

— Ты вряд ли вспомнишь меня, барон, — донеслось до него как сквозь вату. — Но это и неважно. Главное — я вкусила твою боль, и мне хорошо…

В этот миг сознание покинуло Росбаха, больше он ничего не видел и не слышал. Не слышал, как двор заполнился истошными воплями, лязгом оружия и командами сержантов, пытающихся навести порядок. Не видел, как дверь в спальню с грохотом открылась, и через порог ввалились несколько полуодетых рыцарей. И тотчас же застыли с выпученными глазами…

Перешагнув окровавленное тело барона, демоница шагнула вперед. Она оскалилась, демонстрируя ряды острейших зубов, и раскинула руки с длинными звериными когтями.

Однако ворвавшиеся в спальню рыцари оказались бывалыми воинами. Если не с демонами, то хотя бы с диким зверьем им уже приходилось иметь дело, и они знали, чего стоит холодная сталь против голых лап. Когда же за их спинами загремели сапоги все новых и новых воинов, рыцари двинулись в атаку.

Демоница зашипела с такой силой и яростью, что воины на мгновение отступили, но вскоре снова ринулись в атаку. Затравленно оглянувшись, демоница одним прыжком оказалась на подоконнике, а затем спрыгнула во двор.

Прыжок с высоты третьего этажа оказался тяжеловат. Удар о мостовую оказался так силен, что хруст ее костей не услышал только глухой. Демоница с воем прокатилась по брусчатке, вскочила, вновь взвыла и, припадая на лапу, бросилась к лестнице на крепостную стену.

Ей повезло. Большинство рыцарей и кнехтов уже втянулись в донжон, так что дорогу ей преградили лишь слуги и несколько припоздавших воинов. Рыча от боли и ярости, она разбросала заслон и взобралась на стену.

Присев на корточки меж каменных зубцов, она замерла. Прорыв через двор и падение из донжона обошлись недешево. При таких ранах прыгать в заполненный кольями ров замка…

Чтобы залечить раны, нужно было всего несколько минут. Но ей не дали и этого. Из донжона с ревом вылетели разъяренные рыцари и, звеня железом, бросились на стену. Зарычав от бессильной злобы, она прыгнула.

Удар о землю был страшен. В ногах хрустнуло, демоница закувыркалась по земле, ощущая, как трещат ребра и лопаются связки. Изнутри рванулся вопль боли, но грудь сдавило так, что донесся лишь хрип.

С минуту она лежала недвижимо, пытаясь подлечиться хоть чуточку, но тут загремели засовы на воротах, залаяли собаки. Впившись зубами в нижнюю губу и споро перебирая руками, демоница поползла прочь, оставляя широкий кровавый след. На ходу регенерация резко замедлилась, но времени на лечение уже не было — громыхнул опустившийся мост.

Напрягая последние крохи сил, она спешила на опушку леса, темневшего в миле от замка. Туда, где находилась ее последняя надежда на спасение.

 

Глава 2

Охотник Логан с улыбкой наблюдал за переполохом, вызванным его появлением. Казалось, вся замковая челядь выбралась из своих домишек, флигелей и комнатушек, чтобы поглазеть на него.

Логан перехватил восторженный взгляд какого-то мальчишки, ткнул в него пальцем, а затем выразительно чиркнул себя ладонью по шее. Это была любимая шутка Логана. С неизменным результатом. Мальчишка испуганно округлил глаза и прянул за спину матери. Та окатила Логана неприязненным взглядом и сдавленно выругалась: «Чертов альбинос!»

По толпе прошел недовольный ропот. Люди прятали детей, отворачивались, избегая взгляда кроваво-красных глаз Охотника.

Несколько оруженосцев и кнехтов, застывших возле казармы, смотрели на гостя почти с ненавистью. Но стоило ему поравняться с ними и заглянуть им в глаза, как воины невольно попятились.

Логан презрительно скривил губы. Все эти переглядывания и ужимки давным-давно ему смертельно надоели, но… Это стало почти традицией. Традицией, которая работала на его репутацию и которую он пока не собирался ломать.

Он переложил свой фламберг с левого плеча на правое, перевел взгляд на стены замка. Главный замок графа Хагена фон Амберга выглядел внушительно. Высоченные каменные стены, сложенные из огромных блоков, мощные кряжистые башни, огромный донжон, сплавленный из шести башен, настоящая крепость в крепости. Вдоль стен множество построек: казармы, конюшни, амбары, склады, колодцы, оружейные мастерские, десятки домиков для ремесленников и челяди.

Несомненно, этот замок мог выдержать очень и очень длительную осаду. Хотя кто вообще осмелится напасть на могущественного графа фон Амберга, хозяина Южной Армании и, если верить упорным слухам, будущего короля Армании?

Взгляд альбиноса скользнул по крепостным стенам, где сейчас выстроилось не меньше трех десятков лучников и арбалетчиков. Все они изображали обычных зевак, но конечно же это было не так. Логан подарил им усмешку и наконец остановился у парадной лестницы.

Здесь его ожидала почетная стража из нескольких рыцарей. Во главе — высокий статный мужчина лет сорока, одетый в стеганый кафтан с вышитым на груди слева гербом — идущий на четырех лапах медведь. Но Логан узнал бы его безо всякого герба. Барон Гелен фон Далем, правая рука графа. Его рыжую шевелюру, усы и бороду трудно было не узнать.

Прислав барона, граф, несомненно, оказал большую честь Логану. Охотника, пусть даже это был лучший из лучших среди Охотников на демонов, мог встретить и управляющий.

Барон шагнул вперед и чуть склонил голову.

— Охотник Логан?

— Барон Гелен фон Далем? — в свою очередь кивнул Логан.

Барон улыбнулся краем губ, польщенный, что его узнали. В конце концов, Охотники не обязаны разбираться в политике и геральдике.

— Граф ждет вас. Прошу за мной.

Граф Хаген фон Амберг и Логан довольно долго рассматривали друг друга. Граф принимал Охотника за рабочим столом, развалившись в удобном кресле, сцепив пальцы на своем объемистом животе. Логан сидел напротив него, выпрямив спину, уложив на колени фламберг.

Молчание затягивалось, и барон Гелен, расположившийся рядом с графом, начал нетерпеливо ерзать. Его взгляд забегал между сюзереном и гостем, и он подумал, что вряд ли можно найти двух более непохожих людей, нежели граф и Логан.

Несмотря на неполные тридцать, Хаген отличался необычайной тучностью и оттого выглядел неуклюжим и неповоротливым. Хотя еще каких-то десять лет назад не было в Армании более ярого рубаки. О, барон хорошо помнил прежнего графа, который тогда, впрочем, не носил никакого титула. Как не был бароном в те времена и сам Гелен.

С той поры многое изменилось. Граф погрузнел, обрюзг и напрочь забыл о том, с какой стороны брать меч. Впрочем, оружие Хагену и впрямь сейчас было ни к чему. Его главное оружие давно уже стало иным. О чем лишний раз напоминали его мантия с воротником из горностая, бархатный камзол, щедро покрытый золотым шитьем, золотые перстни, браслеты, наборный пояс и наконец тяжелая золотая корона, украшенная жемчугом и бриллиантами.

Что не изменилось в нем с того времени, так это его острый ум и железная воля. Ведь именно им, а не умению махать мечом, Хаген был обязан своим нынешним положением.

Логан же, которому на вид было не больше двадцати пяти лет, казался полной противоположностью графу. Невысокий, худощавый, быстрый, но в то же время скупой в движениях. А его черная, из тонкой кожи одежда без каких-либо побрякушек и даже без защитных пластин и высокие черные сапоги, только подчеркивали его стройность и подтянутость. Если Хагена барон мог сравнить с дремлющим львом, то Логан больше всего походил на пантеру. Голодную пантеру. Или даже — вечно голодную пантеру.

Во всяком случае, нездоровый блеск в глазах альбиноса очень не нравился барону. Такого блеска он не видывал даже в глазах Росбаха, так же как и он, состоявшего в свое время в банде Хагена. А уж Росбаха в ту пору не зря за глаза называли «Бешеный». Это он потом, когда получил вожделенный титул, остепенился и стал похож на нормального человека, ну или почти нормального. А в те времена Росбах иногда казался даже страшнее Хагена.

Но в общем-то барону не нравилось в Логане решительно все. И то, как он вошел в кабинет графа — по-хозяйски просто, не оглядываясь, как будто хаживал сюда каждый божий день. Как будто здесь ничто не могло привлечь его внимание: ни роскошный туранийский ковер под ногами, ни безумно дорогие карнелийские клинки, развешанные на стенах, ни заполненные редкими книгами шкафы, ни детальная карта Армании, разложенная на столе.

Не нравилась его будто приклеенная снисходительная ухмылка. Которую еще можно было как-то стерпеть от особы королевской крови, но от какого-то бродяги Охотника…

И его манера держать на коленях меч. Тем более этот мерзкий фламберг, который приличным рыцарям и в руки-то взять зазорно, не то что сражаться. А для таких бродяг, как Логан, меч этот — верный смертный приговор. Попадись он барону в лучшие времена — висеть бы альбиносу на виселице, а не разговоры разговаривать.

И в особенности то, с какой наглостью Охотник буравил Хагена глазами. Как будто мнил себя равным ему.

Закончив разглядывать графа, Логан покосился на лежавший на столе увесистый томик Августина «Демоническая натура». Некогда и он читал эту книгу. Давным-давно, почти в другой жизни.

— Наверное, весьма поучительная книжица, — с легкой иронией заметил он.

Барон побагровел от такой наглости, но граф махнул рукой, и Гелен ограничился едва слышным ворчанием.

— Несомненно, — кивнул Хаген. — Особенно поучительно предисловие. Там честно написано что-то вроде «сие есть плод моих многолетних наблюдений и размышлений об истинной сути…» и тому подобное. Эта книга немало позабавила меня.

— Видимо, для этого она и была написана.

— Да, полагаю, мы думаем схожим образом. Уверен, это поможет нам быстро найти общий язык. А теперь давайте перейдем к делу. — Граф чуть шевельнулся в кресле. — Итак, я очень рад, что вы прибыли, уважаемый Логан.

— Я всегда рад помочь, — равнодушным голосом отозвался тот. — В особенности такому незаурядному человеку, как вы, граф.

Гелену показалось, что слова Логана прозвучали с неким странным подтекстом, которого барон не смог понять, как ни старался. А вот граф, похоже, смог. И оценил речь Охотника по достоинству. Потому что неожиданно широко улыбнулся, как будто услышал хорошую шутку.

— Угощайтесь, Логан. — Граф Хаген взял со стола один из бокалов с вином и махнул рукой на другой. — Красное тургалийское. В старых сказках, которые по ночам рассказывают друг другу пейзане, это вино особенно любят вампиры. Вам должно понравиться.

Барон Гелен застыл каменным изваянием, ощущая, как сердце забилось с такой силой, что, казалось, вот-вот проломит грудную клетку. Красные глаза вампира и красные глаза альбиноса — неужели Хаген хотел оскорбить гостя?

— Вампиров не существует. И вы, граф, это знаете, — спокойно ответил Логан и слегка пригубил вино. — Но вино действительно прекрасное.

Барон украдкой перевел дыхание. Вино-то прекрасное, машинально отметил он, и весьма дорогое. И далеко не каждого дворянина граф угощает этим вином. Даже его, барона Гелена, своего верного вассала и старого друга, угощает им только по праздникам. А тут какой-то Охотник… Или не какой-то? Уж больно странные они ведут речи. На грани оскорбления. Что же стоит за их словами?

— Уважаемый Логан. — Граф отпил из своего бокала и откинулся в кресле. — Я очень рад нашему знакомству. Я так много слышал о вас и теперь чрезвычайно счастлив, что увидел вас лично.

— Я тоже, граф. Я тоже наслышан о вас. И тоже рад, что познакомился со столь замечательным человеком, как вы.

Ощутив в словах Логана едва прикрытую издевку, барон вновь напрягся, нервно затеребил кончик своего рыжего уса.

— Вот и хорошо. — Улыбка графа сделалась еще шире. — Но, думаю, пора перейти к делу. Мой дорогой друг, — граф повернулся к барону: — будьте любезны, посвятите нашего уважаемого гостя в подробности дела.

Гелен кивнул и встал. Рассказывать о чем-либо он предпочитал прохаживаясь.

— Два месяца назад погиб барон Эдгар фон Дракенберг, давний друг и вассал графа Хагена. Он утонул в реке. На виду у своих воинов. В речке, где купался до этого сотни раз. Не могу сказать, что это известие нас обеспокоило. Скорее мы просто удивились такой нелепой смерти, вот и все. Но затем, месяц спустя, был убит барон Росбах фон Везель. И почти все в замке видели, что его убил демон. Точнее демоница.

— Демон, — поправил его альбинос.

— Но он был женского пола. — Вскинул брови барон. — Некоторые из рыцарей даже нашли ее фигуру привлекательной, несмотря на… ну, в общем-то устрашающую внешность.

— Только очень молодые демоны в своей демонической ипостаси ограничивают себя определенным полом. Поэтому правильнее называть любое демоническое существо просто демон.

— Вот как? — удивился барон. — Что же, среди них есть молодые и старые?

Логан пожал плечами:

— Как у всяких живых существ. Есть молодые и неопытные, которые очень немногим превосходят людей. У них и регенерация еще очень слабенькая.

— Что, простите, слабая?

— Способность залечивать свои раны.

— Как у оборотней?

Логан поморщился.

— Оборотни — персонажи детских сказок, а демоны — это реальность. Впрочем, ваши земли, барон, кажется, лежат на северо-востоке, да? То есть дальше всех от Цитадели, не так ли? Неудивительно, что ваши люди предпочитают верить в оборотней, нежели в демонов.

Барон с улыбкой развел руками, мол, у каждого свои недостатки.

— А старые, в смысле опытные демоны? — спросил он, явно заинтересовавшись темой.

— Чем старше демон, тем опасней. Их сила и ловкость возрастают многократно, а скорость регенерации такова, что обычное оружие не успевает причинить сколько-нибудь существенного вреда — все заживает прямо на глазах. С такими человек уже не может тягаться.

— А вы, уважаемый Логан?

— Это моя работа, — усмехнулся тот.

— И все же, как противостоять таким существам? Если они сильнее и быстрее, если у них все заживает? Как же быть?

— Хотите стать Охотником, барон?

— Нет, — смутился Гелен. — Просто на случай, если встречу демона.

— Ну если так… Тогда просто запомните — демон должен потерять как можно больше крови. Регенерация резко замедляется, и тогда его можно и нужно быстро добить. Если демон потерял больше половины своей крови — ему уже не выжить. Конечно, если его не добить, он проживет гораздо дольше человека, и может быть смертельно опасен, но регенерация уже не компенсирует кровопотерю и он все равно обречен. Но лучше, конечно, не ждать, а добить как можно быстрее.

— И как это сделать быстро?

— Как и человека — в голову. Демон не может жить с размозженным мозгом.

— Так просто?

— Не просто. Демоны берегут свою человеческую голову. Увеличиваясь в размерах, они стараются поместить ее как можно выше или прикрыть чем-то, например, роговыми наростами, шипами, щупальцами.

— И как же тогда? — нахмурился барон.

— Демоны могут вырастить себе десяток глаз и ртов, но они лишь дополняют и улучшают то, что имеют. Без человеческих глаз демон плохо видит, а говорить может только человеческое горло. И полностью чем-то закрыть голову демон не может. В этом его слабость. И все же иной раз проще пустить у него кровь, чем дотянуться до головы.

— Поэтому вы выбрали фламберг?

Логан кивнул и приподнял меч. Тускло блеснуло черное лезвие, с крестовины подмигнул крупный рубин — единственное украшение. Охотник провел пальцем вдоль пламенеющей кромки клинка.

— Иногда хватает одного удара, — сказал он.

— Но демон может вырастить толстую кожу или роговую броню.

— Этот меч изготовлен из небесного железа лучшими карнелийскими мастерами. Еще ни одна броня не устояла.

— Похоже, вас не зря прозвали Адская Гончая, — заметил граф.

— Так меня прозвали, — медленно ответил Логан, не отрывая взгляда от графа, — потому что не выжил никто из тех, на кого я объявил охоту.

— Благодарю вас за обстоятельный рассказ, — сказал граф и залпом осушил бокал, — но давайте вернемся к нашим делам. Продолжайте, барон.

— Да, так вот. — Барон тоже промочил горло вином. — В общем, граф готов щедро заплатить вам, господин Логан, если вы найдете и убьете ту демоницу, то есть демона. Причем сделаете это как можно быстрее. Дело в том, что у нас есть подозрения, что демон не остановится на этом, а продолжит убивать друзей и вассалов графа. А потом доберется и до него.

Логан сделал маленький глоток вина.

— Почему вы полагаете, что демону нужен граф и его люди?

— У графа много врагов. Особенно в Северной Армании. И они готовы на все.

— Подчинить демона своей воле почти невозможно.

— Но ведь все-таки почти? — улыбнулся барон.

— Я допускаю такое. Но лично мне еще не приходилось иметь дело с такими умельцами.

— Так вы беретесь за это дело?

— Да, вы же знаете, — усмехнулся Логан. — Убивать демонов — это мое призвание. А когда любимое дело подкреплено хорошей суммой… Только один вопрос. Почему вы пригласили меня?

Логан перевел взгляд на графа, но ответил барон.

— Вы ведь лучший Охотник, — пояснил он.

— Не совсем так. Я вхожу в число лучших Охотников.

— Но, позвольте, я не понимаю. — Барон с некоторым недоумением покосился на графа. — Ваше сиятельство…

Граф махнул ему рукой и барон замолчал.

— Уважаемый Логан хочет спросить, почему мы не пригласили другого Охотника, по мнению некоторых также являющегося лучшим.

— Другого? — Барон вскинул брови. — Вы имеете в виду Проклятого?

Логан кивнул.

— Но это же очевидно! — все еще недоумевал барон. — Он ведь Проклятый! Связываться с ним опасней, чем с демонами! Конечно, он берет гораздо меньше денег, чем остальные Охотники, но ведь Проклятый есть Проклятый. Вреда и разрушений от него порой больше, чем от демонов. К тому же я слышал, он очень неприятная личность и совершенно неуправляем!

— А я, вы полагаете, управляем?

— Вы — разумный и здравомыслящий, — вновь вмешался граф. — И с вами приятно иметь дело.

— Неужели? — делано удивился Логан. — А вот ваши пейзане, да и рыцари наверняка придерживаются иного мнения.

— Но ведь вы с ними не имеете дел, не так ли? — Граф был сама любезность. — У них ведь нет денег на оплату ваших услуг.

— Иногда, — тихо сказал Логан, — я убиваю из чистого удовольствия.

— Иногда, — с улыбкой отозвался граф. — Ну так что же, уважаемый Логан? Будем считать вопрос решенным?

— Да. Но прежде чем я приступлю к поискам, мне бы хотелось узнать еще что-нибудь об этом демоне. Какие-то особые приметы.

— Приметы?

Барон озадаченно поскреб затылок и тут же смущенно опустил руку — за десять лет баронства так и не избавился от плебейских привычек.

— Демон проник в замок под видом молодой девушки, а после превращения по-прежнему напоминал ее. Видимо, как вы говорили, это был еще молодой демон. Воины барона его сильно ранили, но ему удалось спрыгнуть со стены и скрыться в лесу.

— Насколько сильно его ранили?

— Думаю, сильно. После прыжка со стены воины долго шли по кровавому следу. Но у опушки след оборвался. Как будто она… то есть он, исчез.

— А другие следы? Вы внимательно осмотрели место?

Барон опять смутился.

— Вы должны понять, рыцари были в ярости. В общем, прежде чем кому-то пришло в голову осмотреть землю, там было все основательно вытоптано.

— Да, понимаю. Что ж, я отправляюсь немедленно.

Логан поднялся, привычным движением вскинул на плечо фламберг.

— Барон, — сказал Хаген, не отрывая глаз от альбиноса, — проводите нашего гостя и распорядитесь выдать ему половину суммы.

— Благодарю вас, граф.

Прежде чем двинуться к выходу, Охотник хлестнул графа таким взглядом, что барон едва не схватился за меч. Если раньше и были какие-то сомнения, то сейчас Гелен не сомневался — Логан готов ударить в любой момент.

«Что же происходит между ними?» — в который раз спросил себя Гелен. Охотник был слишком молод, чтобы иметь какие-то давние счеты к Хагену, и слишком неблагороден, чтобы иметь что-то к графу сейчас. Но эта холодная ненависть в глазах Логана… Что стоит за ней? Гелен терялся в догадках.

Проводив альбиноса, Гелен фон Далем поднялся наверх и застал графа у окна. Замок находился на вершине невысокого утеса, у подножия которого раскинулся Амберг, крупнейший город Южной Армании. С верхнего этажа донжона хорошо просматривалась прямая и широкая дорога от замка до главных городских ворот.

Упершись руками в подоконник, граф не отрывал взгляда от крохотной темной фигурки, идущей по дороге вниз.

— Ваше сиятельство, — сказал барон, — не кажется ли вам, что мы совершили ошибку, наняв этого дерзкого авантюриста? Я с трудом сдерживался, чтобы не выставить его вон. Очень неприятный тип, должен заметить.

Граф поднял руку, призывая к молчанию.

— Не нужно лишних слов, Гелен. Что сделано, то сделано. Просто запомни — когда Логан вернется за деньгами, он не должен попасть в замок. Лучше всего расплатиться с ним за стенами Амберга. Под любым предлогом. И любой ценой.

— Любой? — Барон нахмурился. — Я не очень…

— Любой значит любой, — отрезал граф. — Но нужно быть крайне осторожным. Логан — чертовски опасная бестия.

Впервые за последние годы улыбка на лице графа не казалась добродушной. Не знай его барон как никто другой, он мог бы предположить, что граф испытывает страх.

Хаген перехватил взгляд барона и оскалил зубы в усмешке.

— Думаешь, я боюсь?

Барон не нашелся что ответить, неопределенно качнул плечами.

— Правильно думаешь.

Граф отошел от окна и, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, двинулся через кабинет.

— Но, видишь ли, друг мой Гелен, страх в действительности очень полезная штука, — задумчиво сказал граф. — А этого «господина Логана» стоило пригласить в любом случае. Хотя бы ради этого чувства. Да-да, именно так, не удивляйся. Думаю, этот Логан пришел вовремя.

Граф остановился возле книжного шкафа, вытащил один из увесистых томов.

— «Ключи ада». Доктор Фаустус, — прочитал он. — Забавная вещица. Столь же приятная в чтении, сколь и бесполезная в употреблении.

Он шагнул к камину и швырнул книгу в огонь.

— И горит плохо, — улыбнулся граф.

Он подобрал кочергу и поворошил в камине, вызвав жаркий огненный всплеск. На лице графа заплясали отсветы пламени, и Гелен вспомнил прежнего Хагена. Вспомнил, как тот мог часами стоять любуясь, как огонь пожирает дом или крепость его врага.

— Никакого проку от этого хлама, — проворчал граф. — Только пыль… Или плесень. Вот и я тоже… заплесневел. Да-да, Гелен. Страх — великая вещь. Страх может обернуться смертью, а может — лекарством.

Отшвырнув кочергу, он повернулся к Гелену.

— Вели слугам убрать все эти шкафы и сжечь их вместе с книгами.

— Но, Хаген… — растерялся барон. — Многие из этих книг стоят немалых денег. Возможно, лучше продать их или подарить епископу Амберга Титмару, он будет весьма признателен.

— Твои советы, как всегда, мудры и практичны, — усмехнулся граф. — Но ты, по обыкновению, забываешь простую истину. Всем этим миром, — граф взмахнул рукой, — правят отнюдь не самые сильные и далеко не самые мудрые. В общем, не самые достойные. Этим миром правят те, кто готов править. Те, кто принял решение править. Книги же… Впрочем, что о них говорить? Вели их сжечь.

 

Глава 3

На десятый год жизни Дина насмотрелась всякого. Набеги разбойников и карательные экспедиции барона Юлиха де Арлона. Резня в деревне, во время которой погибли ее родители, и казнь уцелевших после боя бандитов. Похороны родных и пьяные загулы старшего брата Акселя, в семье которого она прожила последние шесть месяцев.

А потом пришли демоны. И деревня вообще перестала существовать…

Забившись под груду досок от забора, закрыв глаза и уши, Дина пыталась не слышать того, что происходило в деревне. Но как она ни старалась, не услышать истошных криков умирающих людей, жуткого воя и хохота демонов, было невозможно.

Дина давно потеряла счет времени. Ей казалось, что она сидит здесь вечно. А вой и крики постепенно слились в ровный и бессмысленный гул.

Неожиданно где-то поблизости послышался шорох и чье-то мерзкое хихиканье. Обмирая от страха, девочка приоткрыла глаза, и ее сердце едва не разорвалось от ужаса. К ней медленно, но верно подползала жутковатая тварь. В темноте ночи, да еще под досками, Дина мало что видела, но и того, что она слышала, было вполне достаточно. Самое ужасное заключалось в том, что отступать девочке было некуда. Ее ноги и спина упирались в доски.

Демон же подползал все ближе и ближе. Это был далеко не самый крупный демон, но и ему было явно тесновато здесь. Он время от времени застревал, встряхивался, подбрасывая над собой доски, и снова продолжал ползти. Очень скоро девочка смогла учуять исходивший от него резкий тошнотворный запах. А затем она услышала и его шепот.

— Девочка, — шипел демон. — О-о-о, какой божественный аромат… О-о-о, этот запах юной и невинной девочки, он сводит меня с ума! Иди же ко мне, девочка, милая девочка, я люблю девочек, я очень люблю девочек. Иди к папочке, крошка. Ну же, все равно ты будешь моей!..

Он подполз уже совсем близко, так что было слышно его жаркое и вонючее дыхание. Дина вжалась спиной в доски и зажмурилась. У нее больше не было сил бояться. Ей стало все равно. Она хотела только одного, чтобы этот кошмар побыстрее закончился, чтобы ничего больше не видеть и не слышать.

— Девочка… Вот и я… — раздался рядом дрожащий от нетерпения голосок. — Ты ведь ждала меня, крошка, ждала?..

А затем страшный грохот и ужасный нечеловеческий визг заполнили собой весь мир. Настолько ужасный, что Дина даже решила, что оглохнет раньше, чем ее съедят.

Но девочка ошиблась. Она не оглохла, и ее не съели. Ощутив, что на нее внезапно повеяло свежим ветерком, девочка робко приоткрыла один глаз и обнаружила, что ее укрытия больше нет. Она сидела в небольшом углублении среди развороченного завала из досок. И демона возле нее не было.

Он был где-то рядом. Дина слышала его затихающий вопль, быстро перешедший в хрип и шипение. Все это настолько ошеломило ее, что она и сама не поняла, как смогла подняться из завала и бросить взгляд в сторону демона.

Тот и впрямь находился в нескольких шагах от нее. Он лежал на земле, хлещущая из него кровь под лунным светом казалась черной. Демон еще дергался, пытался ползти, загребая когтями землю, но торчавший из него длинный и толстый брус сводил на нет все его усилия.

А затем Дина увидела незнакомого воина. Высокий и широкоплечий, из-за черного плаща и черных доспехов он был едва заметен в ночи. Если бы не блеснувший белок его единственного левого глаза, Дина вообще бы его не заметила.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Незнакомец оглянулся. На мгновение девочке показалось, что он и не человек вовсе, а один из демонов — настолько яростен и свиреп был его взгляд.

— Девчонка, — нахмурился он. — Откуда ты взялась?

— Я была тут, — кивнула она на доски. — Ты спас меня.

Воин что-то буркнул невнятное и одним движением выдернул из демона брус. И тут только Дина поняла, что никакой это не брус, а длинный, в рост незнакомца, широкий, в локоть, и толстенный меч. Хотя, конечно, этот меч больше походил на небрежно обработанный слиток железа.

Поверить в то, что человек может поднять такое оружие, было невозможно, однако незнакомец это сделал. Забросил меч за спину и тот повис на небольшом кованом крючке, вшитом в толстую кожаную перевязь. Воин запахнул плащ, и о существовании меча-гиганта теперь напоминала лишь длинная рукоять, торчавшая из-за плеча.

Незнакомец развернулся и двинулся прочь из деревни. Дина открыла было рот, собираясь сообщить о том, что здесь могут быть и другие демоны, и запнулась. Взгляд ее пробежался по телам, разбросанным на улице, и девочка ахнула. Многие из демонов еще бились в конвульсиях, но воин уходил, не оглядываясь. Похоже, он нисколько не сомневался, что никто из демонов уже не выживет.

Как не выжил никто из односельчан девочки. Некоторые дома горели, некоторые были превращены в руины. Кое-где валялись обгрызенные останки людей.

Дина оглянулась и едва не вскрикнула от ужаса. От дома брата остались развалины, среди которых раскинулась туша огромного демона, похожего на вставшего на четыре лапы сома. Именно это чудовище вломилось на их двор и, скрутив брата усами-щупальцами, швырнуло себе в пасть.

Девочка смахнула набежавшую слезу. Брата было немного жалко. В конце концов, когда он был трезвым, он относился к ней хорошо.

Несмотря на огромные раны, почти разделившие тело демона на несколько частей, демон еще жил. Подергивались лапы, хвост и усы, слышались тяжелые хрипящие вздохи. Но даже Дине было понятно, что он умирал — затопившая двор лужа крови вытекала уже на улицу.

Заметив подступившую к ее башмаку кровь, девочка взвизгнула и отпрянула. Отыскав взглядом удалявшуюся фигуру воина, Дина побежала за ним. Перепрыгивая через окровавленные останки демонов, она испуганно ойкала и шарахалась от каждого звука.

— Эй!

Дина нагнала воина уже за околицей и засеменила рядом, стараясь поспеть за его быстрым шагом.

— Можно я пойду с тобой? — спросила она. — Мой брат погиб, вся деревня погибла, а родителей еще полгода назад убили бандиты.

— Я тебе не нянька, — мрачно бросил воин.

— Нянька? — удивилась Дина. — Почему нянька? Мне не нужна нянька. Я уже взрослая. Ну или почти взрослая. Я умею готовить, стирать, шить и штопать…

— Мне это не надо.

— Ладно, но я могу и за хозяйством присматривать, за коровами там, лошадьми, свиньями, овцами, курами…

— У меня нет никакого хозяйства, — раздраженно отозвался воин.

— Но…

Дина задумалась. Девочка она была практичная и умела, когда надо, думать почти как взрослая. Поэтому она быстро поняла свою ошибку. Незнакомец был прав. Откуда у бродячего воина хозяйство? Да и готовить он наверняка давно уже сам научился. Но что же ей тогда делать? Родственников у нее больше не было… Жить одной? Ну если бы она была полностью взрослая, да и то, времена ныне такие…

Оставалось последнее средство.

— Я, между прочим, скоро женщиной стану, — как можно уверенней заметила она. — А тебе ведь рано или поздно захочется завести дом, семью, детей. А из меня хорошая жена получится. Обещаю.

Незнакомец остановился и, развернувшись, пристально вгляделся в девочку. Она поежилась под его взглядом, засмущалась и даже стала жалеть, что заикнулась про женитьбу. Мало ли… В конце концов, она его видит впервые в жизни…

Воин опустился на одно колено. Из-под плаща показалась его правая рука и потянулась к лицу девочки. Та обмерла, не зная, что же ей делать — бежать, кричать, кусаться или подождать? А если ждать, то чего?

Глаза Дины следили за приближающейся рукой как за ядовитой змеей. Но, едва заметив, что ладонь воина замотана грязными бинтами, девочка тут же забыла о своем страхе.

— Ты ранен? — спросила она и добавила: — Я умею лечить. Не все, правда, но многое. Порезы и ушибы тоже могу. Настойки разные лечебные могу делать. Перевязки.

— А ты смелая.

Его пальцы коснулись ее подбородка и чуть вздернули его вверх. Их взгляды встретились. Сейчас воин не показался ей страшным.

— Это я с испуга, — улыбнулась она и сама удивилась своей смелости.

— Это не раны, — он кивнул на пальцы. — Это чтобы меч не скользил, он очень тяжелый.

Она улыбнулась ему еще шире.

— Может, есть другие раны? Ты убил столько демонов, они могли ранить тебя.

Он покачал головой:

— Нет. Эти демоны были не очень опасны.

«Демоны, перебившие всю деревню, — озадачилась Дина, — не опасны? Они ведь убили Акселя, а он был кузнецом и самым сильным в деревне мужчиной. Может, даже сильнее этого… Хотя этот меч-громадину Аксель бы никогда не поднял. Но все равно, он был выше и шире в плечах, чем этот… Кто же тогда для него — «опасные демоны?»

— Хорошо. — Воин выпрямился. — Я доведу тебя до ближайшей деревни. Договорились?

— Да, конечно, большое спасибо.

«А насчет ближайшей деревни, — Дина улыбнулась, — это мы еще посмотрим».

Она схватила его за левую руку и вздрогнула — рука была твердая и холодная, как у покойника! Дина готова была уже с визгом броситься прочь, но вовремя ощутила металлическую поверхность под пальцами — рука воина была железная. Девочка облегченно вздохнула.

— Меня зовут Дина. А тебя? — немедленно спросила она.

— Ты бы все-таки болтала поменьше, — отозвался воин. — А то ведь я могу и пожалеть, что взял тебя.

— Ну что тебе, жалко назвать свое имя? Мне же надо как-то тебя называть.

Он только головой покачал в ответ.

— Ну не хочешь говорить, не надо. — Девочка было надулась, но тут же нашла выход. — Раз так, раз тебе все равно, буду звать тебя именем брата. Будешь теперь Акселем. Хорошо?

Он не ответил, и Дина пожала плечами.

«Аксель, в конце концов, не такое уж плохое имя, — решила она. — Значит, так тому и быть».

 

Глава 4

Айрис поддернула поводья, замедляя ход. Скоро начиналась развилка, а она еще не решила, куда ей — на юг, в Арлон, или на север, в Амберг. Лес расступился, открывая перекресток, а девушка все еще терзалась проблемой выбора. Айрис настолько глубоко задумалась, что далеко не сразу обратила внимание на некоторое оживление впереди.

Пятеро молодчиков явно разбойничьего вида, позвякивая мечами, теснили молодого парня лет двадцати пяти на вид, в общем, почти ее ровесника. Это ли обстоятельство, а может, ей просто наскучила однообразная дорога, но девушка решила вмешаться. И пришпорила коня.

Под ней был, конечно, не рыцарский жеребец. Из числа тех отборных чудовищ, стоивших баснословных денег, способных топтать, давить, сметать и рвать врага зубами. Нет, у нее был конь попроще, полегче и подешевле. Хотя тоже из числа боевых.

Первым ее приближение заметил оборонявшийся парень. Разбойники, разгоряченные схваткой, явно ничего не видели и не слышали вокруг. А вот парень оказался зорким. И странным. Потому что, заметив несущуюся во весь опор девушку на коне, он вдруг предостерегающе закричал и даже замахал руками, явно обращая внимание своих противников на нее.

Айрис не успела толком сообразить, что же в действительности происходит на перекрестке. Но зато успела заметить еще кое-что странное. Предполагаемая жертва разбойников, несмотря на хромоту и полное отсутствие оружия, если не считать таковым деревянного посоха, отнюдь не походила на жертву. Парня теснили, он уворачивался, отступал, отскакивал, кружил вокруг нападавших, причем делал это так легко и изящно, что его движения напоминали красивый танец. С поправкой на хромоту, конечно.

Даже Айрис в общем-то не очень искушенный боец на мечах, вдруг поняла — если кто здесь и может стать жертвой, то только не этот хромоногий. Стоило ему пустить в дело посох…

Жеребец Айрис рассек группу разбойников, как нож масло. Двое покатились по земле, хрустя костями и разбрызгивая кровь, остальные отшатнулись и бросились наутек, побросав оружие.

Развернув жеребца, девушка пристально посмотрела вслед убегавшим, но преследовать не стала. Ее сейчас больше интересовала их несостоявшаяся жертва. Если, конечно, его так можно было назвать. Парень уже мирно сидел на обочине, переводя дыхание и растирая колено, и с улыбкой следил за ней. У него была хорошая улыбка, да и сам он был хорош, правда, из-за уродливого старого шрама, пересекавшего левую часть лица от брови до подбородка, красивым его уже никак нельзя было назвать.

— Какого дьявола ты устроил тут эту комедию? — раздраженно бросила она, подъехав ближе. — Ты что, из цирка сбежал?

Парень помотал головой, внимательно вгляделся в девушку, а затем улыбка на его лице испарилась.

— Прошу прощения, меня зовут Рикерт, можно просто Рик, — представился он, поднявшись на ноги.

Он вновь заулыбался, и девушке стоило немалых усилий не улыбнуться ему в ответ.

— Извинения твои мне не нужны, — буркнула она, — как, впрочем, и твое имя. Лучше бы объяснил, зачем тебе это дурацкое представление.

— А чего тут объяснять? — Он пожал плечами. — У меня обет. Я поклялся никого не убивать. Вот и раздумывал, как бы это помягче…

— Ты что, сумасшедший? — поинтересовалась она. — Или монах?

— Ни то, ни другое. Просто у меня такой обет.

— Обеты только у рыцарей, а ты не похож на рыцаря.

— Обет может накладывать на себя любой, у кого хватит на это силы духа, — твердо заявил он.

— А у тебя, значит, силы этой в избытке, да? — насмешливо спросила девушка.

— Надеюсь.

Айрис покачала головой и подобрала поводья.

— Нет, ты все-таки ненормальный. Ну да ладно, прощай.

Она хотела было объехать его, но Рик вдруг быстрым движением подхватил лошадь под уздцы.

— Эй, леди, постойте минутку.

— Что еще тебе? — Айрис вскинула плеть. — А ну-ка отпусти лошадь и не дури!

Он отпустил уздечку и поднял ладони.

— Простите, леди…

— Я тебе не леди.

— Хорошо. Послушайте, девушка, у меня к вам будет просьба.

— Нищим и бродягам не подаю, — насупилась она. — Даже не проси.

— Да нет, — поморщился он. — У меня… Я хочу попросить…

На его лице отразилось волнение. Он как будто пытался решиться на что-то. Это выглядело странно. Парень не очень-то волновался, когда отбивался от грабителей, а тут вдруг… Айрис насторожилась.

— Ну что там у тебя? — почти враждебно спросила она.

— Возьмите меня на службу к себе, прошу, — наконец вымолвил он.

— Что?! Что ты сказал? — Айрис не поверила собственным ушам.

— Я прошу взять меня на службу, — терпеливо повторил молодой человек.

— На службу? Ко мне?

Несколько мгновений она изучала его лицо, пытаясь понять, что же он имеет в виду. В самом-то деле, не в слуги же он к ней собрался!

— А почему нет? — словно подслушав ее мысли, ответил Рик. — Вы вроде как воительница-амазонка, видимо, наемница, путешествуете одна, вам слуга не помешал бы.

— Чего?

Айрис пребывала в растерянности.

— Я буду готовить, следить за вашей лошадью, стирать, чистить оружие, — продолжил он, — в общем, все, что положено делать слуге и оруженосцу.

Девушка вглядывалась в его лицо, намереваясь при первых же признаках насмешки огреть плетью. Но лицо Рикерта было на удивление серьезным. Хотя, если он бродячий артист…

— Ты что, на солнце перегрелся?

Айрис ткнула плетью в жаркое летнее небо.

— Да нет, я серьезно.

— Ага, понятно, ну точно сумасшедший.

— Ну что вы, леди… Простите, девушка. Поймите меня правильно. Мне двадцать семь, я оставил воинскую службу, зарекся брать в руки оружие, у меня нет дома, семьи, близких, нет денег, наконец. Мне нужна работа. Я знаю военное дело и давно уже собирался наняться к кому-либо из странствующих рыцарей или наемников. Но, знаете, среди них очень трудно подыскать хорошего человека. А тут вы, прекрасная воительница.

— Не называй меня этим дурацким словом.

Девушка задумалась. О том, что ей нужен слуга, она уже подумывала. Было много «за» и не меньше «против». Но, пожалуй, все «против» сводились к одному — этот человек должен быть выбран с особой тщательностью. А вот так, на перекрестке, почти первый встречный, да еще молодой мужчина, всего на два года старше ее…

Айрис вновь испытала некоторую растерянность. С одной стороны, Рик выглядел порядочным человеком, а его военное прошлое могло оказаться полезным. Пусть даже с этой дурацкой клятвой.

Но, с другой стороны, уж больно правильным он выглядел. Слишком порядочным, чтобы и вправду быть таким.

«Впрочем, — сказала она себе, — чем я рискую? Если окажется негодяем, ему же будет хуже. И тогда никакое военное прошлое его не спасет!»

— Ладно, Рик. Я нанимаю тебя. Меня зовут Айрис. На еду можешь рассчитывать, но на деньги, — она усмехнулась, — это как получится.

— Очень признателен вам, Айрис.

Он с таким энтузиазмом поклонился, что девушка вновь заподозрила иронию или актерскую игру.

— Обращайся ко мне на «ты», — буркнула она, — я тебе не аристократка. Но помни — никаких фокусов со мной. Украдешь чего — убью. Попытаешься еще как-то навредить — убью тем более.

— Спасибо, Айрис. Я буду служить тебе верой и правдой.

— Ладно-ладно, потом будешь благодарить, когда приживешься. А пока… Бежать не сможешь с такой ногой?

Он виновато развел руками, дескать, и рад бы, но вот никак.

— Ну тогда поедем не торопясь. — Айрис покосилась направо, затем налево. — Едем в Арлон. Он гораздо ближе, а там и лошадь тебе купим.

Трактир «Золотое руно» встретил их грязными полом и столами, кишевшими тараканами. Едва переступив порог, Айрис втянула воздух и скривилась. Убойная смесь из запахов мужского пота, пива, готовящейся еды с кухни и едкого дыма от очага в центре зала запросто могла свалить и медведя.

Но многочисленные посетители, заполнившие в этот вечер харчевню, чувствовали себя вполне сносно. Крестьяне из окрестных сел, несколько бродячих монахов, пара наемников, в общем, все, кто не успел засветло попасть в Арлон. Других постоялых дворов под городом не существовало, так что выбора не было. А после некоторого количества вина или пива ароматы харчевни уже никого не могли смутить.

— Что за дыра, — процедила Айрис и метнула хмурый взгляд на Рика. — А здесь из-за тебя задержались.

О том, что до встречи с ним она так и не выбрала, куда ей ехать, девушка уже забыла. К ним подскочил хозяин, носатый и чернявый, судя по всему, выходец из Турании. Неряшливо одетый, с приклеенной улыбкой, бегающими глазами и волосатыми ручонками, он производил крайне неприятное впечатление, но альтернативой был только ночлег на улице. Здесь, на юге Армании, демоны были реальной угрозой. А за стенами постоялого двора можно было хоть как-то держать оборону.

Первым делом Айрис сняла две комнаты на ночь, затем трактирщик отвел их к свободному столу, обмахнул его грязной тряпкой, отчего чище он, конечно, не стал, и ушел выполнять заказ.

— Надо бы сходить в конюшню, проследить, — сказал Рик, поднимаясь. — Что-то не нравится мне это место и этот тип. Как бы чего…

— Спокойно, Рик, — остановила его Айрис и покосилась в сторону уходящего трактирщика. — Пусть только попробует что-нибудь выкинуть. А ты мне пригодишься для более важных дел, нежели приглядывать за лошадью.

Трактирщик вскоре вернулся с гречневой кашей, жареной курицей и кувшином вина. Пища оказалась вполне съедобной, хотя и совершенно безвкусной. А вот вино…

Едва сделав один глоток, Айрис тотчас выплюнула вино на пол.

— Это что еще за дрянь?

Рикерт, подержав вино во рту и придя к выводу, что это все-таки не отрава, решил его сглотнуть. Айрис посмотрела на него и покрутила у виска пальцем.

— Когда я был наемником, мы пили еще и не такое, — улыбнулся он.

Но девушка уже звала трактирщика. Тот прибежал, на ходу вытирая руки о лоснящийся от жира фартук.

— Хозяин, я же просила — лучшего! А ты что принес?

— Это лучшее, да, — твердо заявил трактирщик. — Другого не держим. Не нравится — не пейте, да. Вон посмотрите, — он обвел рукой зал, — все пьют, всем нравится, даже ваш друг пьет.

Он кивнул на Рикерта, и тот смущенно развел руками. Но девушка даже не посмотрела в его сторону. Она смотрела на трактирщика, и голос ее становился все тише и тише.

— Это вообще нельзя пить, здесь воды больше, чем вина, — сказала она. — Отдай мне деньги за этот кувшин и принеси мне воды. Чистой воды.

Трактирщик побагровел.

— Я же сказал, если не нравится, не пейте! И вообще, если вам не нравится, да, я вас здесь не держу. До Арлона рукой подать. Там и будут разносолы, да. А воду можете сами набрать, колодец во дворе.

— Послушай. Ты прекрасно знаешь, если бы ворота не закрыли, ноги бы моей в этой дыре не было. Но если ты думаешь, что я позволю…

— Хозяин! — заорали от соседнего стола. — Долго тебя еще ждать?

— Иду, иду!

Трактирщик сорвался с места. Взгляд Айрис ударил ему в спину, разорвал на мелкие кусочки, сжег и развеял прах. Но трактирщик, похоже, этого так и не заметил.

— Тварь, — прошептала девушка. — Он заплатит мне за это.

— Айрис, успокойся, — мягко посоветовал Рикерт. Он хотел было погладить ее стиснутый кулак, но, подумав, не стал этого делать. — Он не стоит твоего гнева.

Она повернулась к Рику, глаза ее недобро блеснули. Молодой человек ощутил, как по его затылку пробежал холодок.

— Это я решаю, кто стоит, а кто не стоит моего гнева, — она поднялась из-за стола. — А сейчас идем спать. Если мне что-то понадобится — стукну в стенку.

Стояло раннее утро, и первые лучи солнца уже вовсю шарили по лицу Рикерта, но проснулся он не от этого. Годы наемничества научили его спать при любой погоде, даже под палящим солнцем.

Разбудил его шум и крики, доносившиеся со двора. Но все перекрывал визгливый голос трактирщика:

— Я разорен! Боже, что мне теперь делать?! Все, все, что было нажито… Как же это… По миру пустили!

Сердце Рикерта кольнуло легким тревожным предчувствием, он быстро собрался и спустился во двор. Айрис была уже там. Сложив на груди руки, она с торжествующей улыбкой наблюдала за истерикой трактирщика.

— Видал, как бесится? — встретила она Рика вопросом.

Рикерт осторожно огляделся. Разбуженные воплями трактирщика, во двор высыпали постояльцы и, протирая спросонья глаза, пытались понять, что происходит, а поняв, пробовали его утешить. На фоне всеобщей скорби и сочувствия Айрис, стоявшая в сторонке и сияющая как начищенный клинок, выглядела весьма и весьма подозрительно. О чем Рикерт не преминул ее предупредить. Девушка отмахнулась.

— Я улыбаюсь тогда, когда этого хочется мне, — отрезала она, — а не какому-то там уроду.

— Что стряслось? — поинтересовался Рикерт.

— Понятия не имею. — Айрис и глазом не моргнула.

Несмотря на абсолютную искренность в ее голосе, Рик ей не поверил. Он хорошо помнил ее вчерашнее настроение и ее слова.

— Может, нам лучше уехать? — предложил он. — Ворота уже открыты, в городе и позавтракаем.

Девушка презрительно хмыкнула.

— Ладно, трус, седлай коня, — разрешила она.

Рикерт улыбнулся и скрылся в конюшне. А когда вернулся, ведя в поводу оседланного жеребца, понял, что немного припоздал.

Уперев в бока руки, трактирщик стоял перед Айрис. Девушка все также презрительно кривила губы.

— Ты!.. Это ты сделала!.. Это ты вскрыла ночью все бочки с вином!.. Ведьма!.. Из-за тебя испортилось все мясо в погребе!

— Это пойдет тебе на пользу, — невозмутимо ответила она. — Больше не будешь вино водой разбавлять.

— Вот! Все слышали? Она призналась! Ведьма! — Трактирщик шипел, плевал ей под ноги, но на расстояние удара меча так и не подошел. — Тебя надо сжечь!

Трактирщик огляделся, выискивая среди толпы монахов, и, не найдя ни одного, побежал к трактиру.

— Люди! — кричал он по дороге на бегу. — Вы слышали ее? Она призналась, что испортила мои запасы! Слышали? Хватайте ее! Держите! Я позову святых отцов! Сожжем ведьму!

В толпе его нестройно поддержали, но только-только проснувшиеся и еще непозавтракавшие люди были не готовы к активным действиям. Распаляясь все больше и больше, трактирщик принялся взывать к их вере, совести и добродетели… И Айрис это надоело.

Рикерт попытался было ее остановить, но девушка, улыбка на лице которой уже растворилась без следа, ринулась на крыльцо:

— Мерзавец!

Растолкав людей, она с силой толкнула трактирщика. Он врезался в дверной косяк, по лицу поползли ручейки крови. В толпе неодобрительно зашумели, вперед протиснулись было двое наемников, придерживая мечи, и тотчас замерли. Вцепившись одной рукой в шевелюру трактирщика, а второй приставив нож к его горлу, Айрис свирепо оскалилась.

— Только шевельнитесь, ублюдки! Мигом получите его гнилую башку на холодец!

Наемники переглянулись и стали выбираться из толпы.

— С этими чертовками связываться… — буркнул один. — Они как кошки, пока прибьешь, всю морду исполосуют.

Оставшись без боевой поддержки, остальные постояльцы разбрелись довольно быстро.

— Куда же вы? Люди добрые! — заверещал трактирщик. — Позовите хотя бы святых отцов!

Двор опустел за считаные мгновения. Подойдя к Айрис, Рикерт кивнул на коня.

— Пора ехать.

— Знаю!

Она оттолкнула трактирщика, заставив его вновь встретиться с косяком. Что-то хрустнуло, трактирщик охнул и, размазывая по стене кровь, сполз на крыльцо.

— Может, все-таки прирезать? — задумчиво спросила Айрис. — Чтоб не мучился… С разбитой головой…

— Айрис, пора убираться отсюда. Если монахи замутят народ…

— Я что, дура, по-твоему?! — огрызнулась девушка. — Без тебя знаю!

Она пнула стонущего хозяина трактира и убрала нож.

— Ладно, гнилая башка, живи пока, если сможешь.

Рикерт покосился на истекающего кровью туранийца, покачал головой — не жилец. Айрис же лихо запрыгнула в седло, не коснувшись стремени, и пришпорила лошадь. Сильно прихрамывая, Рикерт поспешил следом.

— Эй, не так быстро, — крикнул он ей вслед.

— Да-да, прости. — Она придержала лошадь, позволив ему ухватиться за стремя. — Забываю, что ты у меня калека.

Они уже приближались к главным воротам Арлона, когда Рикерт решился задать вопрос:

— Айрис, тебя нравится убивать?

— О чем это ты? — презрительно поджала губы девушка. — О той туранийской твари?

— Да. Значит, ты способна убить человека из-за разбавленного вина?

Айрис резко натянула поводья:

— Ты что, учить меня вздумал? Или, может, забыл о том, чем сам занимался в Итании? Или думаешь, я не знаю, из-за чего могут убить такие, как ты, наемники?

— Там была война.

— И что это меняет? Ты и твои дружки не убивали мирных жителей?

— Айрис, я просто спросил.

Она пристально посмотрела ему в лицо, но ничего, кроме любопытства, не обнаружила. Пожав плечами, она пустила свою лошадь шагом.

— У меня тоже война, — тихо сказала она. — Только я воюю не за деньги.

— Значит, ты уже убивала людей?

— Какое твое дело? Что ты ко мне пристал со своими идиотскими вопросами? — Айрис насупилась, но затем ответила: — Тех, кого я убивала, я не считаю людьми.

— Вот как? И трактирщик тоже, по-твоему, не человек?

— Мразь он, а не человек! — Эти слова у нее вырвались сами собой. — Ненавижу таких ублюдков! А ты, Рик, надоел мне своими вопросами!

Она хлестнула лошадь, та рванулась в галоп, и Рикерт едва успел разжать вцепившиеся в стремя пальцы.

— Айрис!

— Догонишь в городе, зануда чертов! Ищи меня в приличном трактире!

Рикерту пришлось обойти половину трактиров в Арлоне, прежде чем Айрис нашлась в «Одноглазом ките». Случилось это уже после полудня. Рик устал, проголодался и был немного злой. Но больше на себя, нежели на девушку.

Зато Айрис пребывала в самом хорошем расположении духа. Едва Рик отворил дверь в харчевню, девушка активно замахала ему руками из дальнего угла.

— Эй, я здесь!

Подволакивая ногу, Рикерт подошел к ней и тяжело опустился на стул. Несколько часов ходьбы разбередили рану, Рик ощущал себя так, будто целый день махал мечом.

Отдышавшись, он вытер со лба пот, откинулся на спинку стула и только затем посмотрел на Айрис. За несколько часов, что они не виделись, девушка разительно преобразилась. Вместо серой грязной и пыльной одежды, в которой она была еще сегодня утром, на ней красовались атласные голубые шаровары, затянутые в изящные сафьяновые сапожки, белая рубашка из тончайшего виссона и бархатный жилет.

Рикерт с трудом удержался от восклицаний. Новенькая одежда Айрис стоила целого состояния, и если бы он беспокоился насчет своего будущего жалованья, ему стоило порадоваться. Хозяйка, похоже, не была стеснена в средствах.

Айрис также успела искупаться, коротко подстричься и даже перекрасить волосы в светло-русый цвет. Но самое главное, девушка сияла так, словно ее объявили наследницей трона Армании. Рикерт ощутил, что ее хорошее настроение невольно передается и ему.

Он улыбнулся, поняв, что сердиться на нее просто не в состоянии.

— Я так рада тебя видеть. — Она подвинула ему блюдо с половиной жареного поросенка и кружку с пивом. — Ешь и пей, пока не помер с голоду или от жажды. На тебе лица нет. Где ты пропадал так долго? Я уж думала, что ты решил бросить меня. Сижу тут полдня, как дура набитая, тебя жду. А ты шляешься невесть где.

Рикерт осушил кружку с пивом.

— Колено… — сказал он и с жадностью набросился на жаркое.

— Как пиво и мясо? Это тебе не та дыра. Ощущаешь разницу? Чего ты молчишь? Как воды в рот набрал.

— Я ем…

— Ну и что? Я тоже ем, и это не причина изображать немого.

Рикерт отложил кусок мяса и увидел ее насмешливый взгляд.

— Что-то случилось? — спросил он. — Ты на себя не похожа.

Она звонко расхохоталась, заставив обернуться половину посетителей харчевни.

— Хорошая шутка, — похвалила она. — Ты ешь-ешь…

— Что тут смешного?

— Не похожа, говоришь? Ты ведь знаешь меня второй день, а говоришь — не похожа.

Рикерт пожал плечами и вновь вернулся к еде. В конце концов, если ей будет что сказать — скажет.

— Ты ведь на самом деле не знаешь, какая я. Так что не советую делать скоропалительных выводов.

— А какая ты, Айрис?

— Я, дорогой мой Рик, разная.

— Хороший ответ.

— Я рада, что тебе понравилось. Тебе ведь так сложно угодить, — усмехнулась она. — Иногда мне даже кажется, что это я поступила к тебе в услужение. Признайся, а ты хотел бы, чтобы я поступила к тебе в услужение?

Рикерт поперхнулся, и Айрис от души треснула его по спине.

— Эй, не вздумай окочуриться! Ты ведь еще и еды своей не отработал.

Он откашлялся и пробормотал:

— Окочуришься тут, ты и мертвого подымешь.

Рикерт уже заканчивал обед, когда по его затылку пробежал холодок. Это ощущение было не слишком острым, но Рика встревожило кое-что другое. А именно то, что подобное происходит с ним уже третий раз за два дня. Первый раз — у перекрестка, второй раз в — трактире «Золотое руно», а третий…

Его размышления были прерваны хриплым басом. Возле стола застыл высокий плечистый наемник, увешанный оружием с головы до пят. От него за версту несло пивом, да и на ногах он стоял не очень-то твердо.

— Слушай, братка, одолжи деваху, а? — прогудел он. — Я тебе золотой дам, лады?

Хотя он и обращался к Рикерту, глаза его так и шарили по девушке. Айрис побагровела, а Рик застыл, лихорадочно соображая, каким образом избежать кровопролития.

— Эй, брат, ты никак оглох?

Айрис растянула в усмешке губы:

— Ты с кем говоришь, обезьяна?

По ее голосу Рик понял, что Айрис уже на грани.

— Что? — Наемник задумчиво пожевал губами, медленно приходя к выводу, что его хотели оскорбить. — Кто? Я?

Не придумав ничего толкового, Рикерт решил действовать наобум и вскочил на ноги.

— Прости, друг. — Он положил руку на плечо верзиле. — Но ты немного ошибся. Она — наемник, такой же, как и ты. А я всего лишь ее слуга.

Взгляд воина перешел с Айрис на Рика, смерив его с головы до пят.

— Хм, слуга, говоришь? Это шутка такая?

— Нет. Я говорю правду.

Какое-то время наемник стоял, пошатываясь и усиленно хмуря брови. Судя по всему, в его голове развернулась нешуточная борьба за здравый смысл, но изрядное количество пива этому сильно препятствовало.

И тут Рикерт допустил ошибку. Решив помочь воину в его нелегкой умственной борьбе, он шепнул ему на ухо:

— Лучше тебе уйти, друг, моя госпожа очень вспыльчива, а сражается как тигрица.

Это все испортило. Из слов Рика наемник отчетливей всего осознал только первые три.

— Что?! — Верзила сгреб молодого человека за грудки и притянул к себе. — Чего ты сказал? — процедил он. — Если ты и вправду слуга, твое место — на конюшне!

Он отшвырнул Рикерта, и тот закувыркался к дверям харчевни. Наемник довольно осклабился, развернулся обратно к столу и наткнулся на яростный взгляд девушки.

— Ты что это делаешь, бычье дерьмо?

Она уже почти шептала, а ее пальцы вовсю терзали рукоять меча.

— Айрис, нет! — донеслось от порога.

Рикерт торопливо поднялся и, сильно прихрамывая, бросился обратно к столу.

— Как мило, — буркнул наемник, насмешливо глядя на девушку. — Хочешь сражаться со мной? Как тигрица?

Глаза Айрис полыхнули свирепым огнем, но меча она так и не выхватила. Шагнула к наемнику, на голову выше и раза в три шире ее в плечах, и с силой толкнула его.

Рикерт едва успел отскочить, мимо него с грохотом и лязгом прокатился наемник. То ли он не умел правильно падать, то ли ему просто не повезло, но, долетев до порога, подняться он уже не смог.

Грохоча стульями, вскочили было со своих мест друзья наемника, но на их пути выросли вышибалы во главе с корчмарем. Разгорелся жаркий, едва не до драки, спор, во время которого Айрис не проронила не звука. Она стояла, сложив на груди руки, и холодно улыбалась.

Наемники орали, что, если им не дадут убить эту девку, они спалят трактир, а хозяин кричал, что, если они обнажат оружие, всем им сидеть в городской кутузке. Вдоволь накричавшись, наемники подобрали друга и ушли, пообещав никогда не приходить больше в этот рассадник жулья и бандитов.

Хозяин же, получив из рук невозмутимой Айрис золотой, с улыбкой удалился, посоветовав ей все-таки вести себя прилично.

— А ты сильная, — устало заметил. Рикерт, в изнеможении падая на стул.

Целый день беготни по городу, а тут еще эта стычка, Рик едва держался на ногах.

— Мы с мечом старые друзья, — улыбнулась она. — Я с детства приучена к оружию и умею обращаться с такими мужланами. А ты что-то совсем квелый. Пойдем-ка наверх, помогу тебе добраться до комнаты.

Не обращая внимания на его возражения и слабое сопротивление, она закинула его руку себе на плечи и без особого напряжения потащила наверх по лестнице.

Говорить о том, что никакие упражнения с мечом не позволят швыряться людьми, в два-три раза тяжелее ее, Рику не хотелось. Ему сейчас вообще хотелось только одного — спать.

Проснулся он ближе к полуночи. Сквозь открытое окно тянуло прохладой, в комнату заглядывала луна, изрядно исхудавшая за последнее время.

Рикерт ощущал себя отдохнувшим, колено почти не беспокоило. Он приподнялся и нащупал на колене повязку, пропитанную какой-то мазью.

«Так, — Рик нахмурился и уставился на повязку как на врага. — Дожили. Хорошенький из меня слуга получился. Хозяйка спасает от пьяного мерзавца, укладывает спать и лечит».

Он медленно поднялся, следя за ощущениями в ноге, сделал несколько шагов и удовлетворенно хмыкнул. После таких, как вчера, нагрузок он мог проваляться в постели несколько дней. А тут… Похоже, Айрис знает толк в лечебных мазях. Хотя, почему, собственно, Айрис? Рик пожал плечами. Она ведь могла пригласить и опытного лекаря.

Молодой человек подошел к окну и посмотрел во двор, залитый темнотой, слегка разбавленной светом луны и звезд. Сердце его тревожно трепыхнулось, и Рикерт замер: «Опять! Что происходит?»

Восемь лет наемничества в Итании, раздираемой междоусобными сварами, научили Рика многому. В том числе — доверять предчувствиям. Возможно, именно поэтому он вышел живым из стольких переделок. Возможно, именно поэтому седые ветераны, много раз спасенные благодаря его «чутью», за глаза называли его «колдун Рик». И, наверное, поэтому их глаза подозрительно блестели, когда Рикерт уходил.

В течение почти полутора лет, что он бродяжничал по миру, предчувствий не было. Как не было и опасностей. Не попадались ни разбойники, о которых постоянно твердили на севере, ни демоны, которые были пугалом на юге. Рика повсюду окружало спокойствие и умиротворенность. Даже в трактирах к нему не цеплялись пьяные кнехты и не оскорбляли заносчивые аристократы.

Он знал, что происходит. Бросив работу наемника, Рикерт отказался от войны. Он хотел мира. Сердцем, душой и всем своим существом. И мир нашел его.

Несколько месяцев назад Рик повстречал в трактире старика, называвшего себя магом. Они вместе выпили и быстро нашли общий язык. Когда же Рикерт поведал о том, почему ушел из наемников, старик ненадолго задумался, а потом предложил Рику пойти к нему в ученики. В магию Рикерт не верил и посмеялся от души. Старик обиделся и сообщил, что их встреча была не случайна. И что, отказавшись от магии, Рик сделал опасный выбор. Какой именно выбор и в чем заключалась опасность, старик не пояснил, из чего молодой человек сделал вывод, что его просто пугают, и вновь стал смеяться.

Потом старик сменил тему разговора, и они спокойно пропьянствовали до глубокой ночи. Утром Рик проснулся у себя в комнате с головной болью и пустым кошельком. Все деньги, полученные им за службу, исчезли. За месяцы путешествий Рик не только не потратил эти деньги, но даже немного подзаработал по пути, берясь почти за любую работу, за исключением, конечно, военной службы. Рикерт знал, что когда-нибудь ему надоест бродить по свету и тогда он купит себе немного земли, домик…

Рик бы ни в жизнь не подумал на старика, но на столе лежала весьма красноречивая записка. «Покойникам деньги не нужны» — так было написано в ней. Как ни странно, Рикерт не ощутил ни гнева, ни желания разыскать вора. В подкладке плаща завалялось немного монет, и Рик пошел своей дорогой, размышляя, не объясняется ли все это необходимостью где-нибудь наконец осесть и остепениться.

О старике и его странном пророчестве Рик вспомнил только у перекрестка. Когда впервые за полтора года его пронзило острое ощущение опасности. А потом он встретил Айрис…

И вот теперь снова. Возможно, старик был прав. Возможно, связавшись с Айрис, он подвел черту под прежней жизнью. Под жизнью в мире и спокойствии.

Но мог ли он поступить иначе? Мог ли он оставить девушку, которая напомнила ему о той, что перевернула его жизнь? О той, которую он так и не смог забыть за эти десять лет.

Через двор пронеслась какая-то тень, и Рикерт нахмурился. Во дворе было слишком темно, но ему не нужно было видеть. Он уже знал, чувствовал — это была Айрис.

Тень с быстротой молнии пересекла двор. Ловко оттолкнулась от дерева, запрыгнула на забор и метнулась на улицу.

Рикерт стоял в растерянности. Ему было не угнаться за ней. Даже с учетом того, что колено чувствовало себя как никогда хорошо. Но и оставаться здесь, зная, что девушке что-то угрожает…

Прихватив посох, он вылез на крышу трактира, добрался до края, повис на руках и мягко спрыгнул на землю.

Забор вокруг трактира заметно превышал рост Рикерта, и он в очередной раз подивился силе и ловкости Айрис. Объясняться, однако, с привратником ему не хотелось, и Рик решительно полез все на то же дерево.

Очутившись на улице, он прислушался и, конечно, ничего не услышал. С ее-то скоростью Айрис могла пересечь полгорода, пока он перелезал через забор.

Рикерт застыл, медленно покрутил головой, настраиваясь на тонкие и почти забытые ощущения. Последний раз он делал это еще в Итании, когда ему удалось предсказать направление ночной атаки противника. Но и сейчас Рикерт без труда сообразил — Айрис отправилась в сторону замка.

Вздохнув, Рик двинулся в том же направлении. Он шагал быстро, с трудом сдерживая желание перейти на бег. Колено как будто специально затаилось, точно приглашая его: «Давай, Рик, пробегись, я и не пикну». Но Рикерт не обманывался. Такое уже бывало не раз. Стоило увлечься, стоило забыть о чертовом колене, как боль просыпалась в самый неподходящий момент.

Городские улицы вывели его на окраину. Дальше, в полумиле отсюда, за хиленькой рощицей, высился замок барона Юлиха де Арлона. Рикерт нахмурился. Как подсказывало чутье, Айрис ушла именно туда.

Рик размышлял недолго. Что бы ни понадобилось Айрис в замке посреди ночи, ему нужно идти за ней. Если ей понадобится помощь — он должен быть рядом. О том, что ему, возможно, придется как-то пробираться в замок, Рикерт пока не думал. Хорошо уже, что город вырос вокруг замка, а не рядом, как, скажем, Дракенберг или Везель, и ему не пришлось перебираться через городские стены. А уж в сам замок-то. Впрочем, Рикерт решил подумать об этом, когда подойдет ближе.

В отличие от замка своего сюзерена замок барона стоял на ровной местности, и это обнадеживало. Не хватало Рику еще и в гору подниматься.

Дорога не заняла много времени. Когда деревья расступились, Рикерт остановился и внимательно огляделся. Он находился шагах в двухстах от замка, и замок этот был хорош. Глубокий ров, заполненный водой, высокие стены с контрфорсами, мощный донжон. Пробраться туда, не имея соответствующих навыков или хотя бы специальных приспособлений вроде «кошек» или перчаток с шипами…

Со стороны замка донеслись истошные крики и собачий лай. Перехватив поудобнее посох, Рик поспешил вперед. Крики и лай усилились, на стене замелькали фигуры людей с факелами, а затем Рик услышал, как в ров бухнулось нечто тяжелое. На стенах яростно закричали, послышались ругательства.

Рик, сердце которого уже колотилось вдвое чаще, спешил ко рву. Услышав невдалеке плеск воды, он бросился туда.

— Айрис! — крикнул он на ходу. — Это я! Я помогу тебе!

Плеск во рву затих, а затем Рик услышал, как кто-то карабкается по крутому склону. В воду сыпались куски земли, камни, послышалось тяжелое дыхание.

— Сейчас! Я помогу!

Но его помощь не понадобилась. Через край рва с трудом перевалила стройная девичья фигурка, да там и застыла. Рикерт не видел ее лица, но он узнал одежду, точнее то, что осталось от нее, все было изорвано в клочья.

Загрохотал, опускаясь, подъемный мост, и Рик, оценив расстояние до рощи и до ворот, вскинул посох. Невдалеке послышался яростный лай, но первыми из темноты беззвучно вынырнули пятеро матерых волкодавов.

Они напали также беззвучно. В воздух взвился один, Рикерт крутнулся, и пес, коротко взвизгнув, улетел в воду. Почти одновременно прыгнул второй, Рикерт ударил на развороте, и этот тоже улетел в ров. Оставшиеся трое оскалились, и медленно стали заходить с разных сторон.

Тут же подскочила остальная свора из десятка надрывающихся от лая овчарок. А с моста донесся железный лязг и вопли бегущих воинов.

Рикерт замер с посохом наперевес. Мысль о том, что у него нет ни единого шанса, привычно исчезла, уступив место необычайной ясности и прозрачности сознания. Теперь он ощущал всех.

Глухо стонущую за его спиной Айрис. Топот спешащих людей из замка. Остервенело лающих и подпрыгивающих от нетерпения овчарок. И этих трех волкодавов, готовящихся к атаке. Визг и скулеж их собратьев, тщетно пытающихся выбраться из воды.

А затем волкодавы бросились к нему, целясь в горло, в пах и в ноги. И тотчас ночь огласил хруст костей. На этот раз Рикерт крутнулся с такой скоростью, что все трое нападавших рухнули с разбитыми черепами.

И тотчас Рик со стоном опустился на землю. Его колено не выдержало напряжения. Острая боль пронзила ногу, и кристальная ясность сознания исчезла.

Почуяв слабину, на него бросились овчарки. Стиснув зубы от боли, Рик отчаянно отбивался. Удары посоха сыпались один за другим. Трещали собачьи черепа, хрустели кости, слышался визг и скулеж, но в ударах его не было прежней силы и ловкости. А челюсти псов клацали все ближе и ближе.

Прорвав защиту, один из них впился Рику в ногу. Он вскрикнул, тотчас же пропустил еще один бросок, потом еще и еще, а затем земля больно ударила его в лицо.

 

Глава 5

Из Амберга Логан отправился в Везель. Загнав пару лошадей, он прибыл туда через день, но ничего путного там узнать не удалось. Детей у Росбаха не было, и в замке временно хозяйничал управляющий барона. Бывший некогда воином, он хорошо знал военное дело, но ничего не смыслил в хитростях сыскного. Все, что выслушал в тот день Логан, он уже узнал в Амберге.

Это было вполне предсказуемо, ничего другого он и не ожидал. Но рассчитывал, что уцелеют хотя бы остатки одежды демона. Как и у людей, у каждого демона был свой собственный запах, и Логану, с его великолепным нюхом, пригодился бы и жалкий клочок.

Но на сей раз не повезло. Под молитвы приходского священника набожный управляющий лично сжег одежду демона, а пепел развеял по ветру. После чего уверился, что демон не осмелится вернуться в замок.

Еще пару месяцев назад Логан от души посмеялся бы над старым воякой, но сейчас ему было не смешно. Было скучно. Глупость и маразм этих замшелых людишек ему надоели давным-давно.

Единственное, что удалось узнать нового — это то, что Росбах был отъявленным негодяем и головорезом. И что врагов-кровников у него было, пожалуй, не меньше, чем у графа Хагена. Правда, последние пять лет барон провел довольно тихо и мирно, но и того, что он успел натворить ранее, вполне могло хватить на жаркий котел в преисподней.

Из чего Логан заключил, что убийства вассалов Хагена, возможно, не имеют никакого отношения к интригам при королевском дворе. И что это может оказаться всего-навсего чьей-то личной местью.

Впрочем, заказчик этих убийств его не особо волновал. Хаген не ставил ему задачи найти того, кто послал демона. От Логана требовалось просто его убить. И он недолго раздумывал о мотивах.

Куда больше он размышлял о направлении дальнейшего поиска. Если предположить, что Хаген прав и некто замыслил убрать его главных подручных — властителей Южной Армании, то было бы неплохо понять, кто будет следующим. После смерти Эдгара фон Дракенберга и Росбаха фон Везеля у Хагена оставалось еще четверо.

Барон Гелен фон Далем, владения которого располагались на северо-востоке Южной Армании. Барон Юлих де Арлон — хозяин юго-западных земель. Барон Дилан ван Вильц — владелец северо-западных. Барон Виссен фон Херлен, коему принадлежали восточные провинции.

Судя по тому, что после Дракенберга на юго-востоке был нанесен удар на западе по Везелю, то есть, минуя более близкие Арлон и Херлен, можно было предположить, что убийца вряд ли будет убивать по или против часовой стрелки.

А значит — следующим может стать любой из четверых. Или даже сам граф Хаген фон Амберг, если остальные убийства были только попыткой отвлечь внимание. Такой вывод очень не понравился Логану — ему не хотелось, чтобы Хаген погиб. Охотник имел на графа свои собственные виды.

Рассудив, что в его положении без разницы, куда ехать, Логан двинулся на юг. В небольшой городок Антис, располагавшийся недалеко от Арлона. Место было знакомое, да и бургомистр тамошний был много чем обязан Логану. В общем, это было хорошее место для того, чтобы разузнать побольше.

Кенор, бургомистр Антиса, встретил Логана радушно. Настолько радушно, что Логан понял — ему тоже что-то нужно. А что может быть нужно бургомистру городка на юге Армании от Охотника?

— Неужели снова? — Логан осушил кубок с вином.

Вино Кенора было похуже тургалийского, но зато производилось на здешних виноградниках, и его всегда было много. Хотя главной причиной симпатии Логана к Кенору было другое — бургомистр, как правило, был в курсе всех событий.

— О да. Уже несколько месяцев.

Бургомистр, низенький, толстенький и лысоватый мужчина лет пятидесяти, виновато развел руками.

— Несколько месяцев? — удивился Логан. — На тебя это не похоже. Да и Охотники тут кишмя кишат.

Бургомистр вздохнул и показал три пальца.

— Неужели? — вскинул брови Логан. — И кто же?

— Эван, Грамон и Ульбиус.

— Ну первые двое всегда были оболтусами. А вот Ульбиус кое-что смыслил. Хочешь сказать, Кенор, эта тварь настолько опасна?

— Демон появился три месяца назад. И первым делом он прикончил Олдрета.

— Начальника городской стражи? Я помню его. Кажется, он был неплохим рубакой.

— Был. От него осталось немного. Голова да обгрызанные кости. Через неделю, правда, я нашел ему замену. Услышав про освободившееся место, ко мне нанялся один тип, с рекомендациями от итанийской знати. Воин просто бесподобный.

— Неужели?

— Уверяю тебя. Заглянул я как-то в казарму. Видел бы ты, как он гонял стражей. А потом голыми руками разбросал десятерых вооруженных! И за порядком-то следит исправно, но… — Кенор развел руками. — Демон есть демон.

— Много людей погибло?

— Десятка два, — вздохнул бургомистр.

— А что же, барон де Арлон еще не знает?

— Что я, враг себе? — Бургомистр хмыкнул. — Он мне быстренько замену найдет, если я не справлюсь.

— А слухи?

— Ну я же не идиот. Мы с новым начальником стражи из кожи вон лезем, чтоб горожане не узнали. Прячем тела, а если кого находят, валим на бродячих собак.

— Сходит?

— Пока да. Приплачиваем на похороны, то да се, народ не в обиде, воду не мутит. А к тебе я давно весточку послал. Да она, похоже, так за тобой и ходит?

Логан кивнул. Такое бывало не раз. Подолгу он нигде не задерживался.

— Волка ноги кормят, — усмехнулся он.

— Я так и подумал. В общем, очень я на тебя рассчитываю. Я уже и денежки приготовил.

Бургомистр выскочил из-за стола, но Логан остановил его взмахом руки.

— Денег не нужно. Садись, Кенор.

— Как это? — не поверил собственным ушам бургомистр. — С каких это пор тебе не нужны деньги?

— Меня нанял граф Хаген.

— Так ты сейчас занят? — расстроился бургомистр. — О боже, я так на тебя…

— Да выслушай ты! — Логан хлопнул ладонью по столу, и бургомистр затих. — Твоего демона я вычищу сегодня же, так что забудь про него. Взамен же ты расскажешь мне все о Хагене и его окружении.

Бургомистр на миг задумался, бросил на Логана хитрый взгляд:

— Это как-то связано с его заданием?

— Ну не для развлечения же? — усмехнулся Логан. — Только избавь меня от банальностей. То, что десять лет назад Хаген возглавлял банду отъявленных головорезов, я знаю. Мне нужны подробности. Мне нужны люди, которые могут иметь на него зуб. Все, кому он перешел дорогу.

— Эхма! — бургомистр поскреб затылок. — Этак мы и до утра не управимся.

— А ты постарайся.

Часам к четырем утра Логан узнал предостаточно. Голова даже слегка раскалывалась от избытка сведений. Его светлость граф Хаген до своего резкого взлета успел натворить дел. И первыми стоявшими в очереди на месть были десятки, если не сотни родственников тех аристократов, что правили в Южной Армании до графа. Хаген, конечно, приложил немало усилий, чтобы количество этих родственников было как можно меньше. Но все же многим удалось ускользнуть. И все они нашли убежище в Северной Армании у своих друзей и близких. Несмотря на взаимную ненависть и беспрестанные войны между собой, о смерти Хагена мечтали все. За исключением короля. Да и тот, несомненно, был временным союзником.

Сомнительно, конечно, что занятые внутренними дрязгами аристократы нашли способ расквитаться с главным обидчиком. Чтобы совладать даже с самым завалящим демоном, требовались услуги мага незаурядной силы, да и то гарантий никаких не было. Уж Логан знал это как никто другой.

А такого мага надо было еще поискать. Во всяком случае, Логан таких не знал. После того как двадцать лет назад Суд Святой Инквизиции прошерстил как следует Арманию, отправив на костер сотни колдунов и тех, кто на них походил, все выжившие запрятались так далеко, что отыскать их было непросто.

В общем Логан не очень-то верил в месть аристократов. Можно было подумать на короля, но тот пока сильно зависит от Хагена и вряд ли пойдет на это именно сейчас.

Если отбросить аристократов, количество обиженных Хагеном возрастало на несколько порядков. Число убитых им воинов, ремесленников, купцов и простых пейзан было значительно больше. И также больше было сомнений на их счет. Ибо простолюдины есть простолюдины. И благородная месть — это вовсе не их стезя. Да и не те у них возможности.

Несмотря на такие неутешительные выводы, Логан запоминал всех, о ком рассказал Кенор, неважно, была ли это реальная история или сплетня. Мало ли какие знания могут пригодиться.

Когда часы на ратуше пробили четыре часа, Кенор уже мирно дремал лицом в салате. Логан, погасив свечи и положив фламберг на колени, ждал. Знакомый запах он почуял еще час назад, но демон не спешил. Он кружил по улицам вокруг ратуши, но по каким-то причинам внутрь не заходил.

Выждав еще немного, Логан усмехнулся и растолкал Кенора.

— А-а, что? Где я? Боже!

Сверкнувшие в темноте красные глаза альбиноса заставили бургомистра отшатнуться, и он едва не свалился на пол.

— Тихо, Кенор.

Логан схватил его за руку.

— Если хочешь жить, уходи отсюда через черный ход. А лучше прячься в подвал и сиди там до утра. Понял меня?

— Логан? Но что?..

— Ты уже забыл, чего от меня хотел?

— Демон? Он здесь?

— Он недалеко. Делай, как я сказал, если хочешь увидеть рассвет.

— Да-да, конечно.

Бургомистр поспешно вскочил, кинулся к дверям, но на пороге обернулся:

— Логан, ты только не очень…

— Что не очень? — не понял Логан.

— Ремонт мы здесь недавно сделали…

— Убирайся! — рявкнул Охотник.

Бургомистр не заставил себя больше упрашивать. Альбинос прислушался к его удаляющимся шагам и, втянув воздух, удовлетворенно хмыкнул. Судя по усилившемуся запаху, демон был в здании.

Логан встал из-за стола, бросил фламберг на плечо и обвел глазами кабинет. Он предпочитал открытые места, но выбирать было поздно. Демон уже поднимался по лестнице.

Логан наполнил свой кубок вином и успел сделать пару глотков, прежде чем дверь распахнулась и на пороге показался тот, увидеть кого Логан никак не ожидал.

— Алан? — хрипло выдавил он. — Ты?

В горле Логана что-то сжалось, и он удивился своей реакции. Он думал, что давно уже не способен испытывать какие-либо чувства.

Одетый в шитый золотом камзол и отливающие серебром сапоги, в шляпе с разноцветными перьями и с изящной, сверкающей в лунном свете драгоценными камнями шпагой, Алан выглядел так, словно только что прибыл с королевского бала.

— Здравствуй, Логан.

Алан медленно подошел к столу, налил себе вина и чокнулся с кубком Логана.

— За наше с тобой здоровье, дружище Логан.

Алан осушил кубок, альбинос последовал его примеру. Оба одновременно швырнули кубки себе за спину и коротко хохотнули.

— Прямо как встарь, — усмехнулся Алан. — Сколько мы не виделись?

— Десять лет, Алан.

— Да уж, зато я много слышал о тебе. Правда, поначалу не подумал, что Логан Адская Гончая и есть тот самый Логан, которого я помню. Тихий, домашний Логан. Помнишь, каким ты был?

— А ты, Алан? — холодно отозвался Логан. — Помнишь, каким был ты?

— Я все помню.

В глазах Алана сверкнули льдинки.

— Как это случилось, Алан?

— Очень просто, — скривился тот. — Перебрался в этот тихий городок, отобедал начальником стражи, а через недельку попросился на его место. Мы с бургомистром неплохо сработались. Я бы еще с годик тут продержался, если бы не ты.

— Я спрашивал о другом.

— А-а, вот оно что. Призраки прошлого. Ты всегда был сентиментальным, Логан. Таким, видно, и помрешь. Но мне скрывать нечего. Ты ведь помнишь, в тот день мы с отцом остались прикрывать вас. И мы оба выжили. Не спрашивай как. Но, по-моему, кое-кто из демонов отбирал среди людей достойных. И мы с отцом очнулись уже в Цитадели. Ну а там сам знаешь… Как видишь, банальная история. А вот как ты угодил в Охотники, я бы тоже не прочь узнать. Ты — и вдруг Охотник! Это, знаешь ли, нечто…

— Зачем ты пришел сюда, если знал, что это я?

— Скучно здесь. Я ведь не тупая зверюга, из тех, что по лесам бегают, мне подавай изысканные развлечения. Бывал я и при королевских дворах — в Армании, в Лютении, Итании, Тургалии, да почти везде. Но, можешь не верить, и там все обрыдло. Тоскливо, Логан, если ты понимаешь, о чем я. Может, и мне в Охотники?

Он расхохотался, от его смеха полопалась стеклянная посуда на столе.

— Что ж, Алан. Ты сам выбрал свою судьбу.

— Да. Я сам выбрал. Я всегда выбирал сам. В отличие от тебя.

Алан привычным движением сдернул с себя перевязь со шпагой, скинул камзол и стал развязывать шейный платок.

— Зачем это?

— Ты знаешь, — усмехнулся Алан. — Не люблю портить хорошие вещи.

Горло Логана вновь сдавило. Он помнил все, что случилось с ним десять лет назад. В тот день ему исполнилось пятнадцать. И он запомнил все в мельчайших подробностях. Словно это было вчера.

Отец Логана, граф Брион де Блэр, давно уже не жил в своем родовом замке. Он ненавидел это место и в особенности его жуткие сквозняки. Ненавидел с тех самых пор, когда одной студеной зимой его жена, мать шестилетнего Логана, простудилась и сгорела в лихорадке за несколько дней. Той же весной граф с сыном перебрались в город, в роскошный особняк, мало чем уступавший королевскому дворцу.

Логан рос мальчиком робким и стеснительным, предпочитавшим чтение книг фехтованию и охоте. Когда ему исполнилось двенадцать и граф понял, что сын вот-вот превратится в «книжного червя», к нему приставили Алана, сына Эрика Бренстора, начальника графской стражи. Алан был ровесником Логана и полной ему противоположностью — шустрый, веселый, сильный.

Эрик учил сына фехтованию с младых лет, и к моменту его встречи с Логаном Алан уже неплохо владел шпагой. Поэтому официально Алана приставили к Логану в качестве охранника, но, конечно, это не было его главной обязанностью.

Каждое утро подростки звенели в саду шпагами, а потом седлали лошадей и уезжали искать приключений. Воровали яблоки в чужих садах, гоняли гусей и уток, пугали и задирали горожан.

Граф смотрел на их забавы сквозь пальцы, хотя порой это стоило немалых денег. За три года, что Логан и Алан провели вместе, графский сын действительно изменился. Он неплохо освоил мечи и шпаги, а временами проявлял мужской, в понимании Бриона, характер.

Вот только, к неудовольствию графа, случалось это обычно, когда Брион выезжал в свет или на охоту. Если раньше сына можно было уговорить или запугать, то теперь все было впустую. Фехтование, шалопайские проделки на пару с Аланом, книги — именно в таком порядке были выстроены увлечения Логана. Впрочем, граф не жалел ни о чем.

В тот день Логану исполнилось пятнадцать. Праздничный ужин ждал своего именинника, но он не торопился. Логан ждал Алана, усланного отцом с каким-то поручением на целый месяц.

Алан вернулся под вечер. Они немедленно выбрались в сад и устроили поединок. Целый месяц Логан брал уроки фехтования у отца Алана и буквально сгорал от нетерпения продемонстрировать другу новые приемы. Последний год Логан настолько улучшил свое мастерство, что чувствовал — еще немного и Алан будет повержен.

Так оно и случилось. Алан толком и не понял, что произошло. Шпага Логана разорвала ему камзол в нескольких местах, и Алан ошеломленно осел на землю.

— Не люблю портить хорошие вещи, — пробормотал он, с неудовольствием косясь на разорванный манжет. — Этот камзол стоил моему отцу целое состояние. И ведь я целый день был в седле, а камзол лишь чуть припылился. Стоило же с тобой связаться — и вот, пожалуйста.

Логан виновато улыбнулся, вложил шпагу в ножны и протянул товарищу руку.

— Но ты сам виноват. Нельзя было меня недооценивать, — сказал Логан.

Он с трудом сдерживался от разрывающей его изнутри радости. Три года он упражнялся не покладая рук. Три года он тратил уйму времени, отрываясь от своих драгоценных книг.

Когда он только подружился с Аланом, когда они впервые скрестили шпаги, казалось, Логану никогда не победить этого крепкого парня. Время шло, Логан рос и нарабатывал опыт, но Алан неизменно одерживал верх. Несмотря на то, что Алан научил Логана практически всему, что знал сам, несмотря на то, что последние месяцы они фактически учились вместе — когда у Эрика, когда у самого графа, когда еще у кого, но стоило им начать поединок и все повторялось вновь.

Иногда Логан даже начинал допытываться у Алана, не заговоренный ли он. На что Алан отвечал неизменным хохотом.

А оказалось, что Логану требовалось лишь отвыкнуть от Алана, отвыкнуть от своей устаревшей роли «проигравшего».

Логан протянул ему руку и помог подняться.

— Кто ж знал, — хмыкнул Алан. — Стоило мне отлучиться на месяц, так ты прямо в какого-то демона превратился! Кто это тебя так выдрессировал?

— Твой отец, Алан, был очень любезен.

— Невероятно! — с жаром воскликнул Алан. — Какое коварство! Лучше бы он меня так учил, в конце концов, я его единственный сын, а не ты.

— Ладно, Алан. Не ворчи. Идем, нас уже заждались.

— Идем-идем, у меня с утра во рту ветер гуляет, — Алан хлопнул Логана по плечу.

Логан чуть пошатнулся. Шпага шпагой, но Алан был и остался крупнее и сильнее Логана.

— А что это у тебя на руке? — поинтересовался Логан.

Он показал на золотой перстень, красовавшийся на среднем пальце Алана.

— Заметил? — Алан широко улыбнулся. — Это я купил для одной милашки. Все ж таки месяц разлуки, надо же было ей что-нибудь привезти. Ты-то тут без меня, наверное, и по трактирам перестал ходить, признайся? Опять над книгами зрение портишь?

Логан промолчал, не желая говорить на эту тему, подхватил руку Алана и с любопытством вгляделся в перстень, в рельефное изображение кусающей себя за хвост змеи.

— Понравилось? — осклабился Алан. — Губу только не раскатывай, это для девушки. Помнишь Риту из трактира «Единорог»?

— Уроборос, — прошептал Логан.

— Чего? Эта змеюка-то? Славное имечко, язык сломаешь. В книжках вычитал?

Логан кивнул.

— Пойдем ужинать, — Алан вырвал у него руку и подтолкнул к дверям. — У меня желудок как твой Урброс, сам себя сейчас слопает.

— Да-да, идем.

Они направились вверх по парадной лестнице.

— Ты думаешь, чего я тебе уступил? — усмехался дорогой Алан. — Ты просто не знаешь, что такое голод, друг мой.

— Ври, да не завирайся, — отмахнулся Логан. — Но если уж тебе так мешает голодный желудок, после ужина снова идем в сад.

— А отдохнуть? — возмутился Алан. — Я весь день в седле! Пока ты тут на перинах нежишься.

— Ладно, черт с тобой, — улыбнулся Логан. — Значит, утром?

— Ну утром так утром, — великодушно согласился Алан. — Если, конечно, у меня не откроются боевые раны.

Но нового поединка они так и не провели. Той же ночью город атаковали.

Демоны исключительно редко собирались крупными стаями. Для того чтобы пообедать в каком-нибудь пограничном селении, хватало и одного. И только когда в округе пустели деревни, демоны объединялись и штурмовали город.

Впрочем, штурмом это нельзя было назвать. В то время ремесло Охотников только зарождалось, так что противостоять демонам было просто некому. Демоны ворвались в город играючи.

Они уходили из города вчетвером. Брион и Логан де Блэр, Эрик Бренстор и Алан. Дюжина стражников, охранявших особняк, погибли сразу же, едва они выбрались на улицы города. С неба спикировал летучий демон, и воины были вынуждены вступить в кровавый и бессмысленный бой.

Быстрее всего сориентировался Эрик. Кивнул Бриону на узкую боковую улочку и они, подталкивая своих сыновей, чьи глаза уже светились боевым азартом, бросились бежать.

Улицы заполнялись криками, бегущими в панике горожанами и дымом. Над городом занималось зарево пожара. Многие поджигали дома сами, надеясь отпугнуть демонов, но зачастую погибали раньше, чем те появлялись.

Эрик вел их каким-то кружным и запутанным путем. Они беспрестанно сворачивали, сворачивали и сворачивали. Неподалеку истошно вопили люди, выли и рычали демоны, слышался хруст костей и грохот рушащихся в пожаре домов.

В конце концов Эрик добился своего и беглецы выбрались к главным воротам города целыми и невредимыми. Вот тут и начались проблемы.

В воротах стоял, отливая в лунном свете блестящей змеиной чешуей, демон. Это был первый демон, которого увидел Логан. Тот, что напал на стражников, был не в счет — он постоянно мельтешил в воздухе, хлопал крыльями, и разглядеть его Логан толком не смог. Этого же он рассмотрел в деталях.

Демон был чудовищно высок и почти упирался своей звериной головой в арку привратной башни. Огромные пятипалые руки-лапы свисали до самой земли. Ноги были короткие, но очень толстые. Грудь чудовища пересекала громадная щель рта, из которого торчали острые, как кинжалы, зубы. Чуть выше рта расположилась человеческая голова, рядом с ней болтались две мускулистые человеческие руки, а еще повыше извивалась пара невероятно длинных щупалец. Щупальца эти все время были в движении — шарили по земле, скользили по стенам, дрожали в воздухе.

Сам же демон стоял совершенно недвижимо, и только медленно вздымающаяся грудь указывала на то, что это не каменное изваяние.

Эрик остановился на выходе из переулка и, нахмурившись, покосился на графа. Переглянулись и Алан с Логаном. Все было понятно без слов.

— Может, через стены в ров? — предложил Алан.

— Может, — кивнул Эрик. — Но ты ведь видел его щупальца. Эта тварь почувствует любое движение.

— Но мы можем отойти подальше и взобраться на стену там!

— Ты уверен? Если этим тварям хватило ума запереть главные ворота, они наверняка позаботились и о других выходах. Мы в мышеловке.

— Проклятье! — ругнулся граф. — А ведь я давно уже собирался убраться из этих мест!

— Не нужно ни о чем жалеть, ваше сиятельство.

— Но что же теперь делать?

— Есть только один вариант.

Эрик вытащил меч. Когда же граф попытался последовать его примеру, Эрик остановил его руку и силой задвинул клинок в ножны.

— Эрик?

— Я отвлеку эту тварь, а вы, граф, заберете наших сыновей и выскользнете из ворот. Вряд ли кто остался снаружи — остальные ужинают.

Граф долго вглядывался в лицо Эрика.

— Эрик, — наконец сказал он, — ты ведь понимаешь…

— Иначе вам не вырваться. А так — хоть какой-то шанс. Только не вздумайте ввязываться в бой. Появится просвет — бегите.

— Я пойду с тобой, отец, — хмуро бросил Алан, стискивая рукоять шпаги.

— У тебя даже нет приличного клинка, — усмехнулся Эрик. — А у меня превосходная карнелийская сталь.

— Я…

— Нет, сын! — перебил его Эрик. — Ты пойдешь с графом и будешь охранять его сына. Это — твой долг!

— Но я…

Глаза юноши заблестели, он отвернулся.

— Это твой долг, Алан, — тихо повторил Эрик, — я уже говорил тебе, долг — это все, что отличает человека от зверя. Помни это всегда.

Он прижал к себе сына и пригладил его взъерошенные волосы.

— Ты должен спасти Логана. Не графа, а Логана, понимаешь меня?

— Да, отец.

— Вот и хорошо.

У них почти все получилось. Эрик завязал бой, и Логан поразился тому, насколько ловко и быстро Эрик двигался. Первым делом он исхитрился перерубить щупальца демона, а затем оставил на его лапах несколько глубоких ран. В какой-то миг Логану даже показалось, что Эрик скоро прикончит эту тварь.

Но он ошибся. Раны на теле демона зарастали с невероятной скоростью. И все же Эрик добился главного. Демон рассвирепел и выбрался из ворот. И тотчас граф бросился вперед, почти волоча за собой Логана и Алана.

Демон их не заметил. Или не обратил внимания. Он преследовал Эрика. Его тяжелые кулаки так и мелькали, а землю то и дело ощутимо потряхивало от ударов.

Перебравшись через подъемный мост, они бросились было к лесу, но Алан вдруг остановился.

— Уходите без меня! — бросил он, поворачивая обратно к городу.

— Алан!

Граф коснулся его плеча, но Алан тотчас сбросил руку.

— Я иду за отцом!

— Нет, Алан! Ты слышал, что сказал тебе отец! Твой долг — спасти Логана!

Алан окинул графа яростным взглядом:

— Ваш сын уже спасен! Вы уже в безопасности! Все демоны пируют в городе! Лес наверняка опустел на сотни миль вокруг! Что вам еще надо? Бегите, и да сопутствует вам удача.

Алан покосился на Логана, стащил с пальца перстень с Уроборосом и швырнул его другу.

— Увидимся как-нибудь, — крикнул Алан и бросился к воротам.

Логан шагнул было следом, но отец дернул его за руку и увлек за собой в лес.

Разрывая одежду, плоть Алана взбугрилась, приобретая демонические формы. Вокруг него взметнулась пыль, от сильнейшей вибрации стали разъезжаться в стороны стулья и тяжелый стол.

Логан попятился. Он знал — прорываться сквозь трансформирующегося демона бесполезно. Мощная воздушная волна отбросит его, чтобы он ни делал.

Логан тем временем стянул свои волосы в конский хвост. Судя по всему, его ожидал тяжелый бой. Тяжелый не потому, что Логан мог проиграть — нет, это было невозможно в принципе, а потому, что придется немного потрудиться. Последние годы Охотнику не составляло труда разбираться с демонами в считаные секунды. Даже если их собиралась целая стая. Но Алан был случай особый. С такими, как он, одиночками, приходилось возиться довольно долго.

Когда пыль стала оседать, Логан пристально вгляделся в демона. Алан превратился в инсектоида — огромное тяжелое брюхо на шести мохнатых членистых лапах, человеческий торс и мощные клешни вместо рук. Между ними зияла огромная пасть, вооруженная острыми, как иглы, зубами, а выше клешней торс переходил в длинную червеобразную шею, увенчанную головой Алана. Позади в воздухе болтался раздвоенный скорпионий хвост. Все тело демона покрывал мощный хитиновый панцирь, и только спереди, в области рта и шеи плоть была защищена длинной жесткой шерстью.

Впрочем, на Логана все это не произвело особого впечатления. Конечно, достать до человеческой головы демона, качавшейся на гибкой и вертлявой шее, да еще на высоте десяти футов от пола, было весьма затруднительно. Но Логан, не один раз имевший дело с инсектоидами, хорошо знал — ни панцирь, ни шерсть демона не спасут его от хорошего удара фламберга.

— Как я тебе, Логан? — Голова Алана довольно ощерилась. — Правда, красавчик?

— Ты, как всегда, неотразим.

Логан медленно отвел назад меч. Его смущало только одно. Две клешни были слишком скромным прикрытием для мягкой плоти шеи и рта. Очень может быть, что Алан скрывал какой-то козырь. Возможно, вот эти странные хитиновые наросты по обе стороны от пасти?..

— Чего ты ждешь? — спросил Логан, — Скоро светает. А десять или двадцать доспешных кнехтов могут устроить кровавую баню даже тебе. Конечно, с моей помощью.

— Может, ты и прав, Логан, — согласился Алан. — Ты всегда был умненьким мальчиком. Но неужели ты и впрямь будешь сражаться этим жалким ножиком?

Он прыгнул вперед с огромной скоростью, отличавшей инсектоидов. Но опередить Охотника не удалось. Клешня сухо щелкнула, разрезав воздух, и полетела на пол, срубленная точным ударом. Логан тотчас отступил, лавируя между стульями. Попятился и демон.

Логан усмехнулся. Они обменялись ударами, не показав и половины своей настоящей силы и ловкости. Алан, похоже, даже в обличье демона сохранил кое-какие навыки боя.

Несколько минут они стояли друг напротив друга. Алан ждал, пока заново отрастет клешня, а Логан размышлял над возможными сюрпризами.

— Ты сохранил неплохую форму, — заметил альбинос.- Часто упражняешься?

— Два-три Охотника в месяц, — усмехнулся Алан. — Как, по-твоему?

Он сорвался с места и нанес серию ударов клешнями и хвостом, но Логан уклонился, и снес фламбергом обе клешни. И вновь отпрянул, пожалуй, даже с большей скоростью, чем сражался.

Из отрубленных конечностей демона упругими толчками стала выплескиваться кровь. Повалил вонючий дым, зашипело, и дорогой туранийский ковер стал расползаться на куски.

Логан удовлетворенно хмыкнул. Он ожидал чего-то похожего. Яд или кислота, инсектоиды частенько прибегали к таким фокусам. Иной раз даже умышленно подставляясь под удары.

— Неплохо придумано, — заметил Логан. — Но все это уже было. Ты не оригинален, Алан.

Демон глухо зарычал. Он по-прежнему не двигался с места, ожидая, пока закончится регенерация.

— Ты мнишь себя умным и всезнающим, Логан? Не так ли? Ты был таким и раньше. Изнеженный, избалованный, но такой умненький папенькин сыночек! Я помню. Ты ведь всегда презирал меня, Логан? Разве нет?

Логан удивленно вскинул брови.

— Не делай такого невинного лица, меня не обманешь. Кто я был для тебя? Прислуга, лакей, грязь! Я всегда вытаскивал тебя из всех передряг. Я брал на себя вину за твои глупые выходки. А ты… Ты всегда мечтал лишь об одном. Когда-нибудь победить меня, так ведь? И однажды я решил осчастливить тебя, в тот день я поддался тебе, и ты тотчас вознес свой аристократический нос выше неба!

— Это ложь, Алан. И ты знаешь это.

— Это правда!

Демон метнулся вперед. Логан увернулся и Алан врезался в стену. Здание содрогнулось, загрохотали падающие камни, взметнулась пыль. Расчихавшись, Логан отступил подальше и вновь застыл рядом со стеной. Он знал, что происходит. Знал и рассчитывал на это.

Выворачивая кирпичи, Алан вылез из пролома и развернулся.

— Я перестал быть нужным тебе. Тебе и этому напыщенному индюку — твоему отцу!

Демон вновь ринулся в атаку. Логан кувыркнулся в сторону, за его спиной загромыхали камни. Алан с рычанием выбрался из завала.

— Поэтому вы оставили нас. Поэтому вы пожертвовали нами, чтобы спасти свои жалкие никчемные жизни!

Рухнул еще один участок стены, и Логан довольно осклабился. Демон постепенно терял над собой контроль. Каким бы волевым и хитрым он ни был человеком, демон есть демон. И его звериная натура всегда берет вверх.

Очередной рухнувший кусок стены накрыл демона, но он не спешил выбираться наружу. Не шевелился и Логан — уловка была стара, как мир.

Наконец груда камней шевельнулась, и Алан медленно выбрался из завала.

— Ты, Логан, виноват во всем! Ты и твой отец! Это вы обрекли нас на смерть!

— Ты полный идиот, Алан, — решил раззадорить его Логан. — Разве не ты пожертвовал своим отцом, чтобы выжить?

— У меня не было другого выхода!

Мощными ударами хвоста Алан принялся забрасывать Логана стульями, скамьями, столиками. Охотник уворачивался, иногда рубил дерево на части. Расшвыряв всю мебель, демон взревел и бросился в атаку.

С невероятной скоростью защелкали клешни, замельтешил хвост, пытаясь застать Логана врасплох. Но Охотник всякий раз оказывался быстрее. А затем, улучив момент, в воздухе три раза тускло блеснул фламберг, и на пол полетели клешни, а с ними и кончик хвоста.

От чудовищного рева демона содрогнулась ратуша. Логан поспешно отскочил в сторону и, как оказалось, весьма своевременно. Из обрубков хлестнуло столько крови, что пошел пузырями каменный пол.

Рыча и корчась от боли, демон попятился, а Логан пристально глядел ему вслед. Без клешней и хвоста его грудь и шея выглядели соблазнительно беззащитными…

Логан перехватил меч, дождался, когда толчки крови прекратились, и, перепрыгивая кислотные лужи и дырки в полу, ринулся к демону. Тот как будто в страхе попятился, его огромная зубастая пасть грозно залязгала, но, конечно, это не могло напугать Охотника.

Добравшись до чудовища, Логан взмахнул фламбергом, намереваясь раскроить демона от пасти до головы, но…

Странные наросты возле рта неожиданно раскрылись, превратившись в еще одну пару конечностей, напоминающих хитиновые лезвия с острыми зубьями. Они ударили перед собой точно гигантские ножницы.

Логан тотчас повернул меч, прикрываясь справа, а предплечье левой руки остановило удар слева. Демон взвыл от боли — лезвие фламберга перерубило одну его конечность, а вторая скрежетнула по стальному наручу, сдирая зубья.

Демон с ревом крутнулся на месте и отшвырнул Логана ударом туловища. Охотник ушел в кувырок, через пару секунд вскочил на ноги и едва успел уйти с дороги несущегося во весь опор демона.

Отскочив к камину, Логан довольно осклабился. Бой, похоже, перешел в финальную стадию. Рычащий от ярости и боли демон уже мало что понимал и замечал. Набирая скорость, он вновь кинулся на Охотника.

За миг до столкновения Логан подпрыгнул и очутился на каминной полке. Демон с разгона врезался в камин и дико зарычал, обжегшись пламенем. Не медля Логан вонзил фламберг в его шею, а затем, удерживая рукоять, прыгнул ему на спину и вцепился второй рукой в край хитинового панциря.

Шея демона скрутилась, и Логан оказался лицом к лицу с Аланом.

Из пасти вырывался дикий вой. Объятые огнем обрубки передних конечностей дергались не переставая, разнося в дребезги камин. Из глаз Алана, носа, рта и ушей текла кровь. Самая обычная, уже без кислоты или яда.

Логан скосил глаза назад. Нависшее над ним жало хвоста почти закончило регенерацию. Еще чуть-чуть и…

— Ну Логан, давай! — вдруг бросил Алан, скривив губы. — Чего же ты ждешь? Или ты до сих пор еще не мужчина?!

Он захохотал.

— Прощай, Алан.

Логан изо всех сил рванул фламберг вверх, и голова Алана разлетелась на куски.

Охотник сделал обратное сальто и мягко опустился на пол. Оставшееся без головы тело закачалось, сделало несколько неуверенных шагов, а затем вывалилось на улицу через один из проломов.

Кенор выбрался из погреба под утро. Когда наверху наконец затихли грохот падающих балок и рушащихся стен и мощный рев, от которого вибрировали стены и сыпалась труха с потолка.

Какое-то время бургомистр сидел под дверью, пытаясь уловить малейший звук, но в конце концов решил положиться на репутацию Логана и повернул в замке ключ.

Занимался рассвет, и первые лучи солнца скользили по руинам дома вместе с взглядом Кенора. Бургомистр еще не знал — радоваться ему или рвать на себе волосы. Ратуша уцелела, что было хорошей новостью. Однако разрушенные участки несущих стен грозили в любой момент новыми обвалами. И это было плохо. Ну а на проломленные во многих местах перекрытия второго этажа Кенор уже внимания не обращал — это были мелочи.

Осторожно ступая, он выбрался из развалин и сразу увидел Логана. Тот стоял над телом лежащего ничком обнаженного мужчины. Одежда Охотника была серой от каменной пыли и разорвана во многих местах. Каких-либо иных повреждений или ран заметно не было.

Кенор поспешил к нему.

— Логан! Ну как? Ты его убил?

Логан молча кивнул на мужчину:

— Этот? Это и есть демон? Ах да, да-да, как же я забыл, они же после смерти возвращаются к своему первоначальному человеческому облику. Так, давай-ка посмотрим…

Бургомистр перевернул тело, да так и застыл с открытым ртом.

— Боже! Это же Алан, мой начальник стражи… Так это он?

Логан бросил на грудь мертвеца перстень, на котором Кенор разглядел изображение змеи, кусающей себя за хвост.

— Когда-то он был хорошим человеком, — тихо сказал Логан. — Кенор, похорони его вместе с этим перстнем. Надеюсь, в следующей жизни он больше не будет кусать себя за хвост.

Логан развернулся и двинулся прочь. Бургомистр посмотрел ему вслед, намереваясь попрощаться, но не смог вымолвить ни слова. Альбинос шагал на восток, и восходящее солнце окутало его светящейся аурой, так что Кенору на миг показалось, что перед ним ангел.

 

Глава 6

— Зачем ты увязалась за мной?

— А зачем они называли тебя Проклятым, Аксель? Никакой ты не Проклятый. Что я, о Проклятом не слышала? Он ненавидит людей, особенно маленьких детей, и еще он страшный, как демон. Наши говорили, что он и есть демон. Только ненормальный. Сумасшедший демон.

— Ты все сказала?

— Ну в общем, да.

— Тогда ответь на мой вопрос.

Вечерело. У лесного костра напротив друг друга сидели Дина и тот, кого она упорно называла Акселем. На имя это он не откликался, но девочку это не смущало. Она знала — любому существу, неважно, щенок он, корова или лошадь, требуется время, чтобы запомнить и привыкнуть к своему имени. Поэтому она старалась называть своего спасителя по имени как можно чаще.

— Но как я могла остаться там, Аксель? Они едва не набросились на тебя с вилами. Разве это хорошо, Аксель?

— Я тебе говорил, что рядом со мной опасно?

— Да, Аксель, говорил, — кивала девочка. — Но в той деревне тоже опасно. Ты же видел, они там словно с цепи сорвались. И с этими людьми ты хотел меня оставить, Аксель?

Была еще одна причина, по которой Дина не желала с ним расстаться. Она хорошо помнила, что именно Аксель уничтожил демонов, напавших на ее родную деревню. Из чего следовало, что безопаснее всего ей будет за спиной этого человека. Но об этой причине Дина благоразумно умолчала.

— Ты глупая девочка. Ты погибнешь в первую же ночь.

— Ничего я не погибну, — уверенно возразила она. — И хватит меня пугать. И вообще, давай-ка поедим, я тут кое-что сварила. Тебе понравится.

Аксель тряхнул головой:

— Ты не понимаешь. Я действительно тот, кого вы называете Проклятым.

— Ты шутишь?

Он пожал плечами, а Дина вдруг остолбенела. Только сейчас в памяти всплыли многочисленные истории, в которых фигурировал Проклятый. И во всех этих рассказах прямо говорилось, что Проклятый одет в черное, что у него нет глаза, а одна рука железная.

«Боже, — подумала Дина, — как же я сразу не вспомнила!»

— Поняла?

Дина не ответила, лихорадочно соображая, что же теперь делать. Выходит, она сама, по собственной воле сунулась в лапы к этому монстру! Да еще сварила ему суп!

— Но… Как же… Что же мне?.. — забормотала она.

Дина никогда не была так растерянна. Исходя из того, что она знала о Проклятом, она должна была немедленно бежать отсюда. Бежать изо всех сил и куда угодно. Лишь бы подальше от него.

Однако ее здравый смысл подсказывал, что бежать в лес ночью — это верный путь угодить в лапы к демонам. Причем, что сделают с ней те демоны, она знала совершенно точно — картины разрушенной деревни всплывали в памяти постоянно. А вот насчет этого парня…

В конце концов, у него было уже столько возможностей сотворить с ней все, что угодно. И если он не сделал это до сих пор… А может, он просто держит ее про запас? Или у него нет нужной приправы для нее? «Блюда же бывают разные и для каждого требуются свои приправы», — рассудила она.

Но тогда почему он хотел оставить ее в деревне? Это никак не укладывалось в образ кровожадного людоеда.

И Дина неожиданно для себя успокоилась.

— Мне не нравится имя Проклятый, — заметила она. — Я буду называть тебя Акселем. А теперь давай есть. Суп готов.

Глаз Акселя Проклятого округлился, но он не нашелся что сказать. Он снял железной рукой с огня котелок и поставил его на землю. Дина достала две ложки, украденные ею в деревне, и они стали есть суп, время от времени бросая друг на друга внимательные взгляды.

— Значица, все это сказки про тебя? — спросила Дина, когда котелок опустел.

Аксель бросил в котелок свою ложку и растянулся на земле, подложив под голову свой панцирь и накрывшись плащом.

— Так я и думала, что все это враки.

Она тяжело вздохнула и подлезла под бок Акселю. Тот покосился на нее, но ничего не сказал.

— Никакой ты не людоед, — продолжала рассуждать Дина. — Суп вон съел, только за ушами трещало. Но тогда почему? Слышишь, Аксель? — Она пихнула его локтем. — Почему о тебе столько ужасных историй, Аксель? Дыма ведь без огня не бывает.

Он только хмыкнул.

— Аксель! Почему?

— Скоро поймешь. Если останешься в живых.

— Что это значит, Аксель?

— Прекрати пихаться. Скоро узнаешь.

Ночь, как обычно в лесу, наступила внезапно. Отблески заката еще плясали на верхушках деревьев, а снизу, из-под корней и завалов валежника уже выплеснулась и стремительно заполнила лес чернильная тьма. Затих птичий щебет, залегли на ночь зайцы и белки, ухнул пару раз филин и замолчал, словно напугав сам себя. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь гудением комаров.

Дина пожала плечами. О чем там толковал Проклятый? Ночь как ночь. Она уже смежила веки и стала засыпать, когда ее вдруг озарила страшная догадка. Лес был слишком тих. Ни еж, ни полевка, совершенно никто не шуршал в траве, лес как будто вымер. Или затих в ожидании.

Сон у Дины пропал, как его и не было. Девочка нутром чуяла — ночь что-то готовила, что-то пугающее и неприятное. Навострив уши, Дина напряженно вслушивалась, пыталась всматриваться в лесную темень и раздраженно шикала на Проклятого, когда тот выдавал особенно громкий храп.

И вскоре ночная тьма стала оживать. Тревожно зашелестела листва, пронзительно завыл, замахал ветвями ветер, а воздух наполнился чьим-то невнятным шепотом.

Аксель проснулся мгновенно и стал облачаться в доспехи.

— Что это, Аксель? — испуганно спросила Дина. — В лесу кто-то есть?

Проклятый стянул ремни панциря, накинул перевязь с метательными ножами и нагнулся к девочке.

— Слушай внимательно и не задавай глупых вопросов. Сейчас ты ляжешь и накроешься с головой моим плащом. Что бы ни происходило вокруг. Что бы ты ни услышала. Ты должна лежать, молчать и не двигаться. От этого зависит твоя жизнь. Понятно?

— Понятно, но…

Он закрыл ей рот ладонью.

— Слышишь?

Девочка замерла, а затем ее глаза поползли на лоб. Шепот в лесу становился все отчетливей, и можно было уже различить отдельные слова.

«Жертва… — шелестел лес.- Кровь… Плоть… Отдай…»

Аксель толкнул Дину на землю и накинул сверху свой плащ.

— Ни звука, — напомнил он. — И тогда, быть может, ты выживешь.

«Кровь… Плоть… Отдай нам… Мы голодны…»

Никогда раньше Дина не испытывала такого страха. Даже когда разбойники рубили ее родителей. Даже когда пьяный старший брат ломился в сарай, где она пряталась от него. Даже когда тот мелкий демон полз к ней под досками.

Все это меркло по сравнению с тем, что творилось сейчас рядом. Она не видела существ, что кружились вокруг. Она только слышала голоса. Но и этого было достаточно, чтобы сойти с ума от ужаса.

«Отдай… Мы голодны…»

Голоса носились по воздуху и стенали где-то совсем рядом. Справа, слева, над самым ухом Дины. Ей казалось, они видят ее, видят, как дрожит плащ, слышат ее дыхание. Она ждала, что кто-то из них вот-вот сорвет плащ, и тогда она увидит…

Она старалась не думать о том, что или кто там может быть. Но когда ее задевали, когда плащ чуть колыхался от чьих-то резких движений, Дина обмирала, бросая все свои силы на то, чтобы не сорваться на пронзительный крик.

Единственное, что давало опору и надежду, что поддерживало ее всю ночь, не давая упасть в бездну страха и безумия, был мерный свист меча. И тяжелое дыхание Акселя, стоявшего где-то рядом, и звук его тяжелых шагов и хруст веток под его сапогами. И не было для нее во всем мире звуков желаннее, чем эти. Они как будто стали якорем, за который цеплялся ее разум посреди этого океана ужаса.

А потом все стихло. Некоторое время Дина лежала недвижимо, со страхом вслушиваясь в ночь. Лес загадочно молчал, то ли успокоившись, то ли подготавливая новые неприятности. Не двигался и Аксель, было слышно лишь его тяжелое дыхание.

Дина дрожащими пальцами коснулась плаща, сделала небольшую щель и выглянула наружу. Она лежала рядом с костром, спиной к ней, широко расставив ноги, стоял Проклятый, сжимая рукоять меча. Кончик оружия упирался в землю, куда он, похоже, вонзился после очередного взмаха.

«Все кончилось?» — хотела спросить Дина, но не успела.

Тишину разорвал пронзительный волчий вой, в котором, впрочем, волчьего было не так уж и много. Дина вздрогнула всем телом, но прятаться под плащом не стала. Одного взгляда на широкую спину Акселя оказалось достаточно, чтобы к девочке вернулось самообладание.

Вокруг поляны захрустели ветки, зашуршала листва, послышалось звериное рычание, а затем из леса вынырнула небольшая — с полдюжины особей — стая волков. Но уже в следующий миг Дина поняла — это были не волки. Возможно, когда-то они и были волками, но сейчас их морды больше напоминали человеческие лица. Искаженные гримасами страха, ненависти и жажды убийства.

— Есть! Мы хотим есть! — хрипло, вразнобой загалдели «волки». — Кровь и плоть! Отдай нам! Мы голодны!

Поскуливая и щелкая зубами, они стали окружать Проклятого, неотрывно буравя его горящими глазами.

— Мы жаждем! Отдай нам! Отдай! Мы очень голодны!

Их голоса, исковерканные зверочеловеческими глотками, звучали едва понятно и оттого вдвойне жутковато. Облизнув пересохшие губы, Дина бросила взгляд на Проклятого. Он напоминал несокрушимый утес, о который бессильно расплескивались волны ночного ужаса, и ей вновь стало спокойно.

— Аксель, — благодарно прошептала она и на всякий случай повторила, словно повторяла слова молитвы: — Аксель, мой Аксель.

Гигантский меч взметнулся в воздух, и полетели обрубки «волков». Поляну огласили истошные вопли, получеловеческие, полузвериные. От пронзительного визга и воя заложило в ушах. Мерно затрепыхалось пламя костра, и также мерно падали на землю окровавленные куски плоти.

Отрубленная голова одного из «волков» подкатилась к Дине, и глаза ее округлились. Голова неистово щелкала зубами, конвульсивно дергалась, цеплялась языком за траву и мало-помалу продвигалась к Дине.

Девочка оцепенела. Ей привиделось совсем другое, недавнее. Ей привиделся тот мерзкий демон, что пытался добраться до нее под грудой досок. Она даже как будто услышала его. «Девочка… Маленькая, сладенькая девочка… Нежная плоть… Сладкая кровь…»

Кованый сапог Проклятого, раздавивший чересчур ретивый череп «волка», прервал оцепенение Дины. Девочка облегченно вздохнула и тотчас наткнулась на бешеный взгляд Акселя.

— Я же тебе сказал! — рявкнул он. — Не высовывайся!

Дина юркнула под плащ и сжалась в комок, пообещав себе больше никогда-никогда не высовываться. Ибо сильнее всех этих чудищ ее испугал взгляд Проклятого. Увидеть этот взгляд снова… Уж лучше увидеть демона!

Дина больше и не высовывалась, догадываясь о происходящем исключительно на слух. А услышала она еще много чего. Шуршание и шелест крыльев нетопырей, медвежий рев, искаженный наподобие волчьего, странные булькающие и чавкающие звуки, после которых на поляне стало сильно разить болотом…

Она не заметила, как заснула.

Проснувшись рано утром, Дина выскочила из-под плаща, схватилась за котелок и замерла. Она вспомнила.

Сейчас, в лучах рождающегося солнца, пережитый ночью кошмар казался нереальным. В ближайшем кустарнике весело чиликали синицы, деловито выстукивал дятел, размеренно считала чьи-то года кукушка. Просыпающийся лес, казалось, не имел ничего общего с той страшной ночной чащей, так напугавшей девочку. Словно это был другой лес, из другого мира.

Дина оглянулась и увидела крепко спящего Акселя. Он заснул в доспехах, рядом под рукой покоился его чудовищный меч. А вокруг…

Земля вокруг костра была изрыта вдоль и поперек, а поляна за счет срубленных ближайших деревьев заметно увеличилась в размерах.

— Значит, это был не сон?

Дина готовила завтрак, но думала о другом. Пожалуй, никогда раньше ей не приходилось так много и напряженно размышлять. Да и о чем ей было размышлять? Для этого у нее были родители, а потом старший брат. Ей оставалось только делать. Делать то, что обдумали и решили за нее старшие. Но сейчас решение ей предстояло принять самой.

Уйти в деревню или остаться с ним?

Мирная жизнь в деревне или он, чья жизнь зависит от его ручного чудища — меча?

Жизнь, которую в любой момент могут забрать демоны, или жизнь с тем, кто их убивает?

Жизнь никому не нужной приживалы или жизнь с человеком, который уже два раза ее спас и ни разу не обидел за целых два дня?

Сердце Дины уже знало ответ. Но ей хотелось порассуждать. Как взрослые. Подолгу взвешивая все «за» и «против». Однако терпение у нее быстро закончилось, и она махнула на это дело рукой.

Единственное, что ей хотелось знать — что за твари пугали ее ночью. Поэтому, закончив с завтраком, Дина решительно направилась к Проклятому и растормошила его.

— Аксель! — сердито сказала она, едва он открыл глаз. — Почему ты не предупредил меня про этих ужасных существ? Я чуть не умерла от страха!

— Живая? Странно, — буркнул он спросонья. — Одна морока с тобой.

— Аксель, что здесь было ночью?

Вцепившись в котелок с кашей, Дина выразительно посмотрела на Проклятого. Тот привстал, втянул запах, скривился как от зубной боли, но тут его желудок издал голодный рев, и Аксель тяжело вздохнул.

— Неупокоенные души мертвых, — неохотно сказал он. — Те, кто застрял на границе наших миров. Их всегда очень много вокруг. Но обычно они бесплотны и неопасны. Однако рядом со мной они облекаются в плоть. Где бы я ни был, они всегда знают, где меня найти. Они приходят каждую ночь.

— И что им нужно?

— То, что удерживает их здесь. Плотские желания. Для этого им нужно овладеть чужим телом. Моим или того, кто окажется рядом.

— Значица, поэтому люди боятся тебя? Если ты остановишься где-то заночевать, то…

— Я давно не ночую рядом с людьми. Если нет особой необходимости.

— А кто?.. Кто тебя проклял?

Он ответил не сразу. Долго молчал, разжевывая травинку.

— Это долгая история, — наконец сказал он, — и я не хочу ее рассказывать. Дай мне, пожалуйста, котелок. Или ты будешь обниматься с ним до вечера?

Она протянула ему котелок и ложку.

— Не обожгись.

Проклятый набросился на кашу, как будто не ел три дня.

— В следующей деревне, — пообещал он, закончив есть, — тебе придется остаться.

— Угу, — вежливо улыбнулась она.

Дина не собиралась с ним спорить. Как и рассказывать ему о том, что она уже все решила. Всему свое время.

 

Глава 7

Открыв глаза, Рикерт разглядел уже знакомые ему трактирные потолочные балки. Вокруг витал такой мощный аромат духов, что Рик невольно чихнул.

— Проснулся?

Повернув голову, Рик наткнулся на огромные черные глаза Айрис. Она сидела на корточках возле постели и, положив под подбородок руки, пялилась на него. А еще она счастливо улыбалась.

— Как я сюда попал?

Его взгляд забегал по комнате, точно рассчитывал увидеть еще кого-то.

— Все хорошо, Рик. Не тревожься.

— Но как мы…

— Ерунда. Пока ты отвлекал собак, я пришла в себя, ну а когда ты вырубился, пришлось и мне немного посражаться.

— Но у тебя не было оружия!

— А твой посох?

Она показала глазами на бурый от засохшей крови посох, стоявший в углу. Рикерт машинально отметил, что надо бы его почистить.

— Теперь я понимаю, почему ты отказался от меча. Это же страшное оружие. Мозги так и летели!

— Ты что, перебила всех собак? — недоверчиво спросил он.

— Ага.

— А люди? Я видел, как от моста уже бежали воины.

— Они не успели. Я быстренько оттащила тебя в рощицу, а потом сюда.

— И они ничего не заметили?

— Ты что, глухой? Я же говорю — быстренько.

— Но тогда мы должны убираться отсюда. Пока не слишком поздно!

Рикерт привстал, встревоженно покосился в окно — солнце стояло в зените. Во дворе вовсю кипела трактирная жизнь. В кузне звенели молоты, из кухни тянулись возбуждающие аппетит запахи, фыркали и цокали копытами лошади, кто-то вяло переругивался неподалеку.

— Айрис, мы должны убраться как можно быстрее, — повторил он. — Они будут искать тебя по всему городу.

— Искать меня? — удивилась она. — Я что, идиотка? В замке я была в плаще с капюшоном… Он, правда, остался в воде, но все равно плащ был не мой. В общем, ни одна тварь, за исключением собак, не видела моего лица.

Айрис встала, и Рик только сейчас понял, что на ней та же одежда, что была вчера. Только совершенно целая и невредимая. Перехватив его взгляд, Айрис с улыбкой крутнулась на месте.

— Пришлось еще прикупить, я ведь знала, что тебе понравилось. Правда ведь мило?

Рик покачал головой.

— А твои раны? На тебе вчера живого места не было.

— На мне, как на собаке, все заживает, — отмахнулась она.

— И как ты дотащила меня сюда? Одна? Привратник видел?

— Не-а. Я через забор. Ты ведь убедился вчера, я сильная. У меня отец кузнец. Я с малолетства молотом махала. А ты вон какой худой. Чего тебя не донести-то?

Рикерт вздохнул. У нее на все был ответ. И вполне убедительный. Вот только Рик знал, чувствовал — она лжет. Причем придумывает все с ходу. И еще он вдруг почувствовал, что ее веселость и жизнерадостность — маска. И что там, под этой маской, он не имел ни малейшего понятия.

— Кстати, тут на стуле — твоя одежда. Я решила тебе тоже кое-что купить. А то ходишь как бродяга бездомный.

Рикерт бросил взгляд на стул и поморщился. Светло-коричневые штаны из тонкой кожи, пестрый камзол, сапоги с ботфортами.

— Похоже, ты не зря побывала в замке.

Она фыркнула.

— А вот и не угадал. Это все так, мелочь. Не уходить же было с пустыми руками? А вот то, зачем я действительно шла в замок… — На миг ее лицо потемнело. — Но я скоро еще разок туда наведаюсь.

— Ты с ума сошла? — спокойно осведомился он. — Барон утроит стражу.

Она пожала плечами и выглянула в окошко. Солнечные лучи пронзили одежду Айрис насквозь, очертив все изгибы ее тела, и Рикерт отвернулся.

Зачем она это делает? Зачем он ей вообще понадобился? К обязанностям слуги он так и не приступил. А вот она с ним нянчится, как…

Но ведь она не тот человек, который делает что-то, не задумываясь. Девушка, которая берет в руки оружие, путешествует в одиночку и без страха встревает в разборки бандитов у перекрестка, наверняка знает, чего хочет от жизни.

И то, что она наняла его, говорит вовсе не о его природном обаянии или красивых глазах. Это говорит о том, что ей что-то нужно от него. Она намерена как-то его использовать.

Другое дело, что все это ничего не меняет. Конечно, будь на ее месте кто-то другой, он бы давно ушел. Но Айрис…

Рикерт знал, что случайностей не бывает. И если он встретил девушку, очень похожую на ту, что погибла десять лет назад, значит, все его долги перед ней должны быть выплачены Айрис.

Рик откинул одеяло и уставился на свои перевязанные ноги.

— Можешь немного походить, — немедленно откликнулась Айрис. — Поноют, поболят, конечно, но через недельку забудешь. Я могла бы быть лекарем, между прочим.

— Спасибо, — буркнул он.

— Всегда рада помочь. Ну ладно, пойду обед закажу, а то что-то ты стал на меня так плотоядно зыркать.

Она уже выходила, когда Рик позвал ее. Он знал, что совершает глупость, но не мог не спросить.

— Айрис, зачем ты это делаешь?

— Рачительный хозяин должен заботиться о своих верных слугах! — широко улыбнулась она, — Ты ведь защищал меня вчера? Хотя знал, что я воровка.

Она послала ему воздушный поцелуй и исчезла за дверью. Рикерт откинулся на спину и прикрыл глаза.

Хозяин трактира Оррен, совершенно лысый и худой, как жердь, тураниец, с мощным крючковатым носом чуть не плясал вокруг них. Вчерашний золотой, похоже, оказал на него крайне благоприятное действие. Принеся обед, он даже помог Рику дойти до накрытого стола, хотя тот без особого труда справился бы сам.

— Это из-за вчерашнего? — участливо осведомился Оррен, глядя, как Рикерт морщится на каждом шагу.

— Да-да, — вместо Рика ответила Айрис. — Тот негодяй разбередил его старые раны.

— А слышали ли вы, друзья мои, свежие новости? — неожиданно спросил хозяин.

— Какие новости? — Рикерт спокойно вонзил зубы в куриную ногу.

— Этой ночью кто-то пытался ограбить замок барона! Об этом только и говорят в городе.

— Неужели? — живо откликнулась Айрис. — Каков наглец.

— Говорят, его спугнули почти у самой спальни барона.

— У спальни? — Рикерт покосился на Айрис.- Разве сокровищница в замке находится в спальне?

— Там, видимо, хранятся ключи от сокровищницы, не так ли? — Айрис бросила вопросительный взгляд на хозяина.

Оррен закивал.

— Так его поймали? — нарочито равнодушно поинтересовалась Айрис.

— Нет, конечно. Этот наглец сбежал, перебив дорогой почти всю свору барона. Видать, этот вор отчаянный головорез!

— И что же барон? — спросил Рик. — Он ведь, наверное, не успокоится, пока не поймает этого мерзавца?

— Да уж, наш барон не такой человек, чтобы забыть и оставить все как есть. И знаете, что я вам скажу… — Задумчиво поскребывая свой нос, он выглянул в коридор, затем в окно, а вернувшись, прошептал: — Примите совет, друзья мои. Уходить вам надо отсюда, и побыстрее. Лучше всего — прямо сейчас.

— Нам? Уходить? Но с какой кстати? — изобразил страшное удивление Рик.

— Мендор, — ответил хозяин. — Знаете, кто это?

Рикерт пожал плечами, но тут вмешалась Айрис

— Слышала я про него. Местный воровской король, — с презрением бросила она. — Шишка, одним словом.

— Потише, прошу вас, — воровато оглянулся Оррен. — Стены могут иметь уши, знаете ли.

Айрис презрительно фыркнула, подошла к окну, и солнце вновь обрисовало ее точеную фигурку. Рядом шумно сглотнул Оррен, Рик сдвинул брови и откашлялся.

— Кхм… И что же этот Мендор?

— Мендор… А-а, ну да, Мендор. — Оррен нехотя развернулся к молодому человеку. — Говорят, что барон пообщался с этим самым Мендором, тот теперь будет землю рыть. Он бы и так землю рыл, все ж таки вор орудует на его территории, но теперь он, пожалуй, город вверх дном перевернет. А у нас городишко хоть и немалый, но все ж не Амберг. Мышь не спрячется.

— И давно был разговор?

— Да утречком.

Рикерт ощутил, как внутри все холодеет.

— Ну а мы-то тут при чем? — спросил он, хотя ответ уже не имел особого значения.

— А при том, мои дорогие, наемник тот, с которым вы вчера поцапались, на службе у Мендора состоит.

— То-то ты его выставил вчера, смельчак.

— Выставил за дело. Мендору плачу вовремя, так что мне бояться нечего. Он, чай, не дурак, понимает от кого деньги, а от кого головная боль. А вот вы двое… Всех приезжих шерстить будут, а уж на вас-то наемник первым пальцем покажет. Ну ладно. Это все ваши дела. Пора мне.

Оррен поднялся и, бросив последний взгляд на Айрис, по-прежнему стоявшую у окна, ушел, плотно притворив дверь.

— Нужно уходить, Айрис. Может, ворота еще не успели перекрыть.

Рикерт поднялся, прошелся по комнате. Как и обещала Айрис, раны ныли, но вполне терпимо.

— Никуда мы не пойдем, Рик. — Она обернулась, взгляд ее был холоден как лед.

— То есть как?

— Чихать я хотела на этого Мендора, — отрезала она. — Пока не сделаю то, что должна сделать, я останусь здесь.

— А что ты должна сделать, Айрис?

— А это уж не твоего ума дело!

Она поджала губы и отвернулась к окну.

— Ты не понимаешь, — вздохнул Рик.

— Я все понимаю. И гораздо лучше тебя. А теперь хватит об этом. Если боишься, я тебя не держу, — бросила она.

Рикерт покачал головой и направился обратно к постели. Что ж, он не ошибся. Айрис была действительно весьма целеустремленной девушкой. Плохо то, что она явно переоценивала свои силы. Какой бы сильной, быстрой и ловкой она ни была, десяток закованных в сталь кнехтов барона или пусть даже головорезов Мендора быстро расставят все по своим местам.

А что же в такой ситуации делать ему? Что он вообще может сделать?..

— Верь мне, — неожиданно сказала Айрис. — Все будет хорошо. Я справлюсь.

Она вновь присела возле кровати.

— Мне нужна одна только ночь, Рик. А утром мы уйдем.

— Ты хочешь вернуться в замок?

Рикерт заглянул в ее глубокие глаза-омуты. Но там была лишь непроницаемая тьма.

— Тебе не нужно ничего знать, Рик. Так будет лучше, поверь.

— Ты едва выжила в прошлый раз.

— Я знаю. Но я умею учиться на ошибках. Теперь все будет по-другому.

Весь день Рикерт провел в комнате. Айрис уверяла, что для скорейшего заживления ран необходимо как можно больше спать. Рик не сопротивлялся. Придется ли им бежать или сражаться, ноющие раны были вовсе ни к чему. Тем более что он не собирался оставлять ее одну и в эту ночь.

Однако вечером, глотнув предложенного Айрис лечебного снадобья, Рик понял, что его перехитрили. В сон потянуло с такой силой, что он не успел даже выругаться.

А утром Рикерт очнулся уже в другом месте, связанный по рукам и ногам. Он лежал на полу, в куче грязной соломы, а вокруг вздымались сырые каменные стены подземелья. Сверху, из крохотного окошка с трудом пробивался солнечный свет, а иногда — свежий утренний ветерок.

Молодой человек чувствовал себя пустым, как барабан. Без мыслей и без желаний. Мендор ли постарался, или так было задумано Айрис, Рику было все равно. По большому счету, значения это не имело.

Он ведь не обманывал себя с самого начала. Связав свою жизнь с Айрис, он ожидал чего-то подобного, пусть даже и не так быстро.

Загромыхал засов, тяжелая дубовая дверь отворилась с пронзительным скрипом, на пороге, подсвечивая факелом, показались двое. Сначала в дверь с трудом протиснулся один, здоровенный и плечистый, в общем, типичный громила, наводивший на мысль о гигантах, от которых, говорят и произошли все люди. Следом показался еще один мужчина, чей левый глаз прикрывала черная повязка. Этот уже имел вполне человеческие размеры, и даже приветливо улыбнулся, перехватив настороженный взгляд пленника.

— Доброе утро, Рик. — Одноглазый опустил факел и внимательно оглядел его с головы до пят. — Ты так крепко спал, что добудиться тебя не было никакой возможности. Если бы не Грор, — он махнул рукой за спину, — уж и не знаю, как бы мы тебя донесли.

— А стоило ли так стараться? — буркнул Рикерт.

Он тоже присматривался к вошедшему, и чем больше вглядывался, тем больше он не нравился Рику. Одноглазому было лет тридцать, в своих простеньких суконных штанах и незамысловатой безрукавке он мог запросто сойти за какого-нибудь мастерового. Вот только его сапоги, украшенные серебряными и золотыми вставками, подсказывали Рикерту, что перед ним не мастеровой.

На поясе одноглазого висел короткий меч.

— Хорошие сапожки, — заметил Рик.

— Мне тоже нравятся, — согласился одноглазый. — Два золотых отдал. Как думаешь, стоят того?

— Переплатил.

— Вот и я так думаю, — вздохнул одноглазый. — А что делать? Купцы три шкуры дерут, чума на их головы!

— Мерзавцы.

— А то! Никакой управы на них. — Одноглазый расплылся в усмешке. — А ты, Рик, вижу, неплохой парень, пойдем что ли, поболтаем на свежем воздухе?

— Куда это? Мне и здесь в общем-то неплохо. Тихо, спокойно. Теперь вот собеседник приятный появился. Может, лучше ты останешься?

Одноглазый коротко хохотнул и махнул рукой громиле. Тот переложил факел в левую руку, выхватил нож и быстро перерезал путы на ногах Рикерта.

— Меня, кстати, Блейном кличут, — представился одноглазый.

— А меня Риком.

Блейн рассмеялся и помог Рику подняться.

— Веселый ты парень, как вижу.

— А то… А вот если б руки освободили, было бы еще веселее.

— Ага, и посох твой отдали, да?

Рикерт не ответил. Напоминание о посохе очень ему не понравилось. В особенности из-за того, что Рик так и не отмыл его от крови. Если эти парни не дураки — а они не похожи на дураков, — значит, они поймут все правильно.

— Ты вот что, Рик… — Блейн приблизился вплотную, глаз его опасно блеснул. Взгляд впился в лицо Рика, словно хотел прожечь насквозь. — Ты не дури, лады?

— Не дури? — вскинул брови Рикерт. — О чем ты?

Блейн хищно усмехнулся, отступил на шаг и пнул ногой по голени Рика. Прямо по ране, оставленной зубами баронских псов. Перед глазами Рикерта полыхнули звезды, а затем он ощутил холод под щекой — он снова лежал на полу.

— Ты как, не ушибся? — осведомился Блейн.

По его знаку Грор рывком поднял Рика на ноги и толкнул к выходу.

Дом, по коридорам которого вели Рикерта, утопал в роскоши. Дорогие гобелены в золоченых рамах, мрачные статуи мифологических тварей — каменные, медные, бронзовые, золотые, большие — вдоль стен, маленькие — на столиках из слоновой кости. Под потолком поблескивали золотом люстры.

Рик хмыкнул. Все это великолепие не отличалось каким-либо вкусом и сильно загромождало пространство, из-за чего ему показалось, что он идет по торговому складу.

Они поднялись на второй этаж, остановились возле двустворчатой двери, щедро отделанной золотом и серебром.

— Судя по всей этой безвкусице, Блейн, твой хозяин — Мендор? — поинтересовался Рикерт.

— Ты не умничай, — одноглазый толкнул его в спину. — Поумнее тебя найдутся.

За дверями находился широкий и просторный кабинет. Несмотря на день, все окна были задернуты тяжелыми черными портьерами, и даже дюжина расставленных у стен канделябров со свечами не могли рассеять царивший здесь полумрак. Середину комнаты занимал огромный стол, на котором лежала подробная карта Арлона. На стенах отливали золотом и сверкали драгоценными камнями дорогие клинки.

За столом, напротив двери, в кресле с высокой резной спинкой сидел и сам Мендор — высохший сутулый старик с тонкими длинными пальцами, сплошь унизанными перстнями.

— А вот и наш дорогой гость, — бесцветным голосом сказал он. — Блейн, подведи его ближе, дай стул.

Обходя стол, Рикерт навострил уши — ему показалось, что за портьерой он слышит чье-то дыхание. Молодого человека усадили на стул, за спиной застыл Блейн, крепыш Грор отступил чуть в сторону. Все это Рик отмечал автоматически. Бежать отсюда с ноющими ранами, с ненадежным коленом…

— Ну рассказывай, парень, — сказал Мендор, — куда же на этот раз отправилась твоя милая подружка? Ответы «не знаю» или «она мне не подружка» — не принимаются. Не трать ни мое время, ни свое здоровье.

Взгляд Мендора был мерзким, словно по лицу паук ползал.

— Эй, нехорошо молчать, когда тебя старшие спрашивают, — пальцы Блейна сдавили плечо Рика. — Как нога-то, болит еще?

Рикерт молчал. Мендор кивнул Грору, и тот сунул под нос Рику его посох, покрытый бурыми пятнами и прилипшими клочками шерсти.

— Твой? — спросил Мендор.

— Мой, — подтвердил Рик.

— Вы были так уверены в себе, ребятки, что даже не потрудились отмыть его, — Мендор покачал головой. — Или, может, вы настолько глупы? Хотя вряд ли, ты не похож на идиота. Итак, мне повторить вопрос?

— Ты же сказал, ответ «не знаю» не принимается, а чего другого мне сказать нечего, — Рикерт пожал плечами. — Но, если честно, если бы и знал, черта с два я бы тебе сказал.

Мендор зацокал языком:

— Ох, какой отважный парень. Но я ценю честность. И, как ни странно, я верю тебе. Если ты и впрямь у нее на службе, она, возможно, и не стала посвящать тебя во все детали. Ты ведь не похож на вора. Ты воин. Списанный, видно, из-за своих ран. Кажется, у тебя колено повреждено?

— Все разнюхали, — усмехнулся Рик. — Может, еще мое генеалогическое древо нарисовали?

— А зачем нам древо? Мы узнали все, что было нужно. Осталось только одно. Найти твою подругу или хозяйку. Кстати, кто она на самом деле?

— Хозяйка.

— Верю. И давно у нее служишь?

— Четвертый день.

Мендор рассмеялся.

— Сочувствую. Не успел жалованье получить, а уже влип. Ну раз так, расскажи все, что знаешь про нее.

Рикерт размышлял недолго. В конце концов, тянуть время полезно во всех случаях. Тем более, когда ничего важного все равно не знаешь.

— Ей двадцать пять лет. Очень ловка и сильна. Пожалуй, даже чрезвычайно сильна для ее сложения.

— Да-да, мы слышали, как она обошлась с нашим другом. Опасная девушка. Очень опасная.

— Именно. Так что на твоем месте, Мендор, я бы хорошо подумал, прежде чем объявлять на нее охоту.

Мендор вновь засмеялся:

— Хорошая шутка.

— Обхохочешься, — подтвердил Блейн.

— Что же нам делать с тобой, Рик?

— Отпустить на все четыре стороны, — предложил Рикерт.

— На все четыре? — изогнул бровь Мендор. — Но ведь для этого тебя придется четвертовать.

Они с Блейном рассмеялись, но смех был вскоре прерван появлением одного из подручных Мендора.

— Она здесь, — радостно ощерился он.

— Встречайте, — махнул ему рукой Мендор. — Только поосторожней. Она ловкая бестия.

Головорез исчез, хлопнув за собой дверью. Мендор с улыбкой покосился на Рика.

— Слышал? Тебе крупно повезло, парень. А я уж и за город разъезды послал.

— Может, руки развяжете? — Рикерт постарался улыбнуться как можно добродушнее.

— Зачем это?

— Попробую уговорить ее, чтобы оставила вас в живых.

— А при чем здесь руки? — оскалился Блейн.

— Чтобы не сильно озлилась на вас.

Снаружи донесся истошный крик. Затем еще один, еще. Рикерт напрягся было, но тотчас расслабился. Кричала не Айрис.

— Опоздали, — насмешливо бросил он. — Она осерчала.

— Грор, давай, разберись! — Мендор махнул рукой в сторону двери.

Громила на удивление быстро и бесшумно исчез за дверью. В кабинете воцарилась напряженная тишина.

— Что с этим? — почему-то шепотом спросил Блейн и ткнул Рика кулаком в затылок.

— Присматривай пока.

Рик ощутил, как твердые пальцы Блейна обхватили ему горло. Мендор развернулся к дверям и уперся руками в подлокотники. Лицо его превратилось в маску. И маска эта очень не понравилась Рику. Уж очень она была самодовольная и уверенная в своем превосходстве.

Особняк Мендора окружал невысокий, по грудь человека, забор, сплошь заросший плющом. Заглянув во двор, Айрис улыбнулась. От ворот к парадному крыльцу дома шла мощеная белым мрамором дорожка. По обе стороны от нее тянулись густые заросли шиповника, и там, в этих зарослях, прятались люди.

Айрис отворила незапертую калитку и решительно двинулась вперед. Как она и ожидала, на полпути к дому из кустов показались охранники. Пятеро спереди, еще пятеро сзади.

Айрис недобро усмехнулась. У нее было плохое настроение. Еще с ночи. После того как ее вылазка в замок провалилась еще на дальних подступах. Нет, она, конечно, ожидала, что барон примет все меры, но…

Она невольно нахмурилась, вспоминая ночную неудачу. Благополучно добравшись до рощицы, Айрис затаилась на опушке. Между рвом и рощей несли караул вооруженные до зубов кнехты. С факелами и собаками. Нечего было и мечтать миновать их незаметно.

Но это было только полбеды. Пока Айрис раздумывала, ее нос учуял еще кое-что — по роще без привязи бродили волкодавы. Те самые, что в прошлый раз изрядно попортили ей кровь.

Конечно, никто из них поодиночке не был серьезным противником для нее. Но передушить их по одному и не привлечь внимание остальной своры или закованных в железо кнехтов было невозможно.

Волкодавы были уже близко. Чуткий слух Айрис вылавливал едва слышный шум их прыжков и шум этот постепенно приближался. Размышлять больше было некогда. Выхватив из сумки один из припасенных флакончиков, Айрис щедро обрызгала себя, землю вокруг и ствол ближайшего дерева, на который она затем влезла со скоростью перепуганной кошки.

Через пару секунд из леса выскочили волкодавы. Они бежали молча, длинными размеренными прыжками, в каждом движении сквозила сдержанная сила и почти королевское величие.

Но, стоило им добежать до дерева, на котором пряталась Айрис, как от их величия не осталось и следа. Матерые псы-убийцы в один миг превратились в скулящих щенков. Они завертелись на месте, а затем, жалобно повизгивая, бросились в лес.

Спустя несколько минут Айрис спустилась на землю и двинулась в город, с трудом удерживаясь от чиха. Едкий запах, от которого сбежали псы, немало раздражал и ее, лишив ее тончайшего обоняния. Хотя ради того, чтобы избавиться от проклятых псин, можно было и потерпеть.

В трактир она вернулась под утро. К этому времени Айрис чувствовала себя почти превосходно. Почти — потому что терзало мерзкое ощущение, что барон обвел ее вокруг пальца.

Но, обнаружив пропажу Рика, Айрис впала в бешенство. Успокоиться удалось, только пообещав себе, что Мендор дорого за это заплатит. В том, что это его люди побывали здесь, Айрис почти не сомневалась. Последние же сомнения исчезли после краткой, но содержательной беседы с Орреном. Едва заглянув в ее горящие от ярости глаза, хозяин выложил все, что знал. И даже послал с ней своего слугу, чтобы тот указал особняк воровского главаря.

И сейчас, глядя на приближающихся наемников Менадора — бездоспешных, без сопровождения псов, лицо Айрис все шире и шире расплывалось в усмешке. Накопившееся с ночи раздражение, кажется, подыскало подходящие жертвы.

 

Глава 8

Барон Юлих де Арлон встретил Логана довольно холодно. Барон собирался на охоту, и появление Охотника воспринял весьма неодобрительно. Положения не спасло даже письмо графа Хагена, в котором предписывалось оказывать Логану всяческое содействие.

Они беседовали во дворе замка. Юлих, высокий широкоплечий мужчина лет тридцати пяти, с волнистыми черными волосами, лежавшими на плечах, небольшой бородкой, с застывшим взглядом серых глаз, смотрел на Охотника сверху вниз. Не только потому, что был выше ростом, но и потому, что Охотники в его личной иерархии занимали весьма и весьма низкое место.

Возле барона давно уже фыркала и била копытом оседланная лошадь, на почтительном отдалении толпилась свита барона — несколько рыцарей, оруженосцев и десяток слуг с гончими псами. Все они в нетерпении поглядывали на сеньора и с явным осуждением буравили взглядами спину Логана.

Куда более откровенными в своих чувствах были псы. Они лаяли и бросались на альбиноса так люто, что в конце концов их пришлось отвести подальше. Логан же на них и взгляда не бросил. К тому, что собаки не любят его, он привык давным-давно.

Но, как бы там ни было, барон не смел оборвать беседу по собственной воле. Посланник графа, даже если это презренный бродяга Охотник, есть посланник графа.

— Не понимаю, какое отношение может иметь сей дерзкий вор к вашей работе и вашему заданию, господин… э-э… Как вас там? — На слове «господин» Юлих брезгливо скривил губы.

— Я слышал, этот вор, убегая из замка, перебил целую свору ваших псов.

— Ну и что с того? Я уже поговорил кое с кем, сегодня или завтра мне приведут наглеца. Но я все-таки не понимаю, при чем здесь вы? Демоны, конечно, нередко забредают в мои владения. Недавно вот на юге уничтожили одну деревню, вам бы туда…

Логан поморщился. Он не любил, когда ему давали советы.

— Куда мне пойти, господин барон, я решаю сам.

И без того бледное лицо Юлиха сделалось белым, как мел.

— Не забывайтесь! — прошипел он.

Логан усмехнулся. Барон шипел так натурально, что Логан не удивился бы, если бы тот лизнул воздух раздвоенным языком.

— Успокойтесь, барон. Вижу, мы не очень-то нравимся друг другу, так что ответьте по-быстрому на мои вопросы и разойдемся. Идет?

Барон не ответил, только надменно поджал губы.

— Кто обещал вам поймать вора? Имя и где его найти?

Юлих пожевал губами.

— Этот человек…

— Барон, не тяните, поверьте, я умею хранить тайны. Будь иначе, граф разве доверился бы мне?

Напоминание о графе помогло.

— Мендор, — сказал барон. — «Король воров», как он себя называет. Ищите его в городе. Думаю, найти его дом труда не составит. Надеюсь, это все, что вы хотели узнать?

— Не совсем. Этой ночью кто-нибудь пытался пробраться в замок?

— Нет. Я выставил такие заслоны, что и мышь не проскользнула бы.

— Хорошо. И последнее. Когда вы беседовали с Мендором?

— Я с ним не беседовал, — скривился барон. — С ним беседовали мои доверенные люди. И было это вчера утром. Это все?

— Вы были невероятно любезны, барон.

Логан поклонился. Юлих поднялся в седло, лошадь радостно всхрапнула, пошла боком, но барон заставил ее развернуться и метнул на Логана быстрый взгляд:

— Послушайте, Лотан. Может быть, вы тоже ответите на мой вопрос?

— Охотно, барон. Спрашивайте.

— Я ведь уже спрашивал… Впрочем, я могу повторить. Принимая во внимание ваш пристальный интерес к вору, следует ли из этого, что вы считаете его… э-э-э… демоном?

— Очень может быть, барон. Очень может быть. Именно поэтому я намерен не откладывая навестить господина Мендора. Что-то мне подсказывает, что у него нет такой надежной стражи, как у вас, и, возможно, ему понадобится моя помощь.

Барон задумчиво оглянулся на свою свиту, перевел взгляд на Логана. Смотреть в красные глаза Охотника, особенно яркие на фоне его бледной кожи, было неприятно.

— Может быть, дать вам несколько человек? Правда, их появление рядом с домом Мендора может вызвать нежелательные слухи…

— Не стоит. Думаю, я обойдусь собственными силами.

— А как насчет лошади?

Логан улыбнулся, демонстрируя ряд белоснежных зубов.

— Пожалуй, это будет кстати.

— Твое имя — Айрис?

Она не ответила и не остановилась. Головорезы Мендора были как близнецы — высокие, широкоплечие и мощногрудые крепыши, одетые в легкие кожаные панцири и вооруженные ножами и короткими мечами. Почти все поблескивали золотыми серьгами, перстнями, браслетами и цепочками, из-за чего напоминали рождественские елки.

— Эй, девка, оглохла?

Один из громил застыл напротив нее, скрестив на груди руки. На его лице, как и на лицах других, вразвалку подходивших к ней, играла насмешка. Никто не воспринимал ее всерьез. Даже несмотря на рассказы пострадавшего в трактире. В общем-то, никто ему и не поверил. Мало ли чего не придумаешь, чтобы не выглядеть полным дураком.

Чтобы не перепугать их всех сразу и вусмерть, Айрис ударила несильно. Громила покатился по дорожке, сбивая товарищей, и как ей показалось, он все еще улыбался. Это обнадеживало. Разбежавшись раньше времени, они могли лишить ее немалого удовольствия.

Второй рухнул под ноги, схватившись за сломанную челюсть. Третий с воем улетел в кусты шиповника и принялся отчаянно ругаться, вызвав у Айрис легкое недоумение — как-то ведь он терпел эти колючки раньше, когда поджидал ее.

Еще двое, стукнувшись лбами, без шума легли на дорожку. Только после этого бестолково кружившие вокруг нее громилы стали что-то понимать. В руках их блеснула сталь, и усмешка Айрис превратилась в хищный оскал. Теперь она могла больше не сдерживаться.

Меч первого, кто сунулся к ней, треснул, перебитый скрестным ударом ее ладоней. Лицо головореза исказила гримаса удивления, и это было последнее чувство, испытанное им в жизни. Айрис перехватила его руку, и обломок меча с хрустом вонзился ему в лоб.

Эти громилы, судя по их лицам, никак не ожидали такого яростного отпора. Но точно хищники, почуявшие кровь, остановиться уже не могли. И строгий приказ хозяина о необходимости брать девку живьем был тут же забыт.

— Тварь!

Еще один осел на землю, тщетно закрывая руками хлещущую из горла кровь. Его вырванная гортань полетела в лицо следующему. Тот дернулся, и тотчас взвыл от боли в животе, куда вонзился его собственный нож. Айрис толкнула его под ноги набегавшему сзади, поднырнула под размашистый удар и, зайдя со спины, свернула тому шею.

— Чертова сука! — заорал кто-то, кажется, самый первый, кому посчастливилось всего лишь прокатиться по земле. — Бери ее в клещи! Справа заходи!

Похоже, он был старшим, и Айрис решительно двинулась к нему. На пути выросли двое с багровыми от ярости лицами. Клинки со свистом разрезали воздух… Мгновение спустя один откинулся навзничь с застрявшим в черепе мечом, второй с истошным воплем рухнул, схватившись за сломанное колено.

Оказавшись напротив главаря, Айрис ударом ладони сломала его руку, державшую меч, тут же нырнула ему за спину, уходя от ударов сзади, а затем подбежавшие на выручку старшему распахнули от изумления рты. Из груди главаря с мерзким чавкающим звуком вылез окровавленный кулак Айрис.

Головорез повалился на землю молча, с выпученными от боли глазами, рядом упало его раздавленное сердце. И тут, впервые с начала схватки, громилы Мендора остановились и стали встревоженно переглядываться. А в их взглядах, обращенных к Айрис, появился суеверный ужас.

Она стояла над трупом, зловеще ухмыляясь, а руки ее были по локоть обагрены кровью. И хотя алыми брызгами были щедро усеяны и лицо, и одежда, именно руки, по которым еще стекала кровь, произвели на противников сильнейшее впечатление.

— Господи! Она же ведьма!

Они стали пятиться. Слово «ведьма» объясняло все, и одновременно было веской причиной для отступления.

— А ну стоять!

Мощный рык, раздавшийся со стороны дома, пригвоздил бандитов к месту. Айрис резко обернулась и увидела на крыльце громилу раза в два выше ее ростом. В правой руке гигант сжимал длинный стальной клинок с поперечной рукоятью, в левой, лезвием к себе, короткий меч, выглядевший в его лапище детской игрушкой.

— С бабой не справились?! — проревел он.

— Она ведьма, Грор! Смотри, она вырвала Робу сердце!

— Идиоты! Вы что, никогда не видели человеческого сердца? Болваны трусливые!

Грор спустился с лестницы и двинулся вперед. Кожаная безрукавка была распахнута на груди, демонстрируя мощные плиты грудных мышц и толстые валики брюшных.

Айрис опасливо покосилась назад, но никто из оставшихся на ногах головорезов не шевельнулся. «Ну что ж, — решила она, — заканчиваю с толстяком и за Риком, и так уже задержалась».

Лес, где обычно охотился барон, располагался за городом, так что по дороге Логан и Юлих волей-неволей разговорились. Барон немного поубавил спеси, и Логан даже смог выяснить кое-что интересное. Например, что земли погибшего барона Росбаха, из-за отсутствия у него законных наследников, должны были отойти Юлиху де Арлону. Во всяком случае, барон ожидал официального решения графа Хагена со дня на день.

В отношении Дракенберга барон сообщил, что до совершеннолетия старшего сына погибшего барона Эдгара управлять землями будет барон Виссен фон Херлен, его северный сосед. Решение об этом было принято графом Хагеном буквально на днях.

— С Дракенбергом я еще понимаю, барону Гелену тяжеловато было бы управлять через голову Виссена. Но владения Росбаха как раз между вами и бароном Диланом, почему вы уверены, что земли достанутся вам?

Кавалькада конников барона загремела копытами по городской мостовой. Встречные горожане привычно жались к стенам, почтительно кланялись и снимали шапки.

— Северная Армания, — отозвался Юлих. — Дилан и Гелен граничат с ней, а не мы с Херленом.

— Понятно. Граф Хаген все рассчитал, чтобы никто из старых соратников не ушел обиженным. Похоже, Северная Армания скоро вольется в состав Южной? — ухмыльнулся Логан.

Юлих окатил его ледяным взглядом.

— Не советую об этом болтать, господин Логан.

— А кому мне об этом болтать? Демонам? Мы, Охотники, редко общаемся с людьми.

На одном из городских перекрестков барон остановился.

— Я — прямо, вам налево, господин Охотник. Домик узнаете сразу. Других таких нет. Только один вопрос. Надеюсь, вы сообщите мне о результате ваших действий?

— Непременно.

— А если демон сбежит? — вдруг спросил барон и тут же поправился: — Если, конечно, этот вор действительно окажется демоном.

— Сбежит сейчас, настигну чуть погодя, — равнодушно ответил Логан. — Если же вас интересует, останется ли он в городе…

Логан заглянул в лицо барона и понял, что именно это его и интересует. И что именно ради этого Юлих всю дорогу поддерживал светскую беседу.

— Если это тот, кого я ищу, он уйдет из города. Он очень хитер, этот демон. Скорее всего, он решит где-нибудь отлежаться, а потом попробует вернуться снова.

— Вы полагаете, мне грозит участь Росбаха?

Логан пожал плечами.

— Не только вам, барон. И сам граф, и все его вассалы, все вы можете стать жертвой. Поэтому я здесь.

— Спасибо, Логан. И знаете что? — Барон на мгновение замялся. — Простите, если я позволил где-то бестактность в разговоре.

Он вскинул руку, и его отряд, грохоча копытами, пришел в движение. Логан проводил барона взглядом, в котором сквозила откровенная ненависть. Ненависть к тому, кто спокойно уезжает по своим делам, переложив заботу о своей жизни на плечи Охотника. И то, что охота на демонов была работой Логана, значения не имело. Последнее время альбинос ощущал приступы такой ненависти все чаще и чаще. Иногда даже ловил себя на мысли о том, правильно ли он выбирает объекты для своей охоты.

Пожалуй, оставалась только одна причина, из-за которой он все еще охотился на демонов. Цитадель. То, что он ненавидел сильнее, чем демонов и людей. Он знал — рано или поздно он отыщет дорогу туда. И неважно, сколько демонов или людей ему придется убить для этого. Рано или поздно это случится. Пусть даже это будет его последняя охота.

Логан вздернул уздцы, намереваясь свернуть в левый проулок, но подаренный бароном жеребец, немедленно проявив норов, решил последовать вслед за всеми. Логан усмехнулся. Лошади, как и собаки, не любили его, поэтому Охотник старался обходиться без них. Но уж если они были ему нужны…

Логан сдавил ребра жеребца коленями, тот злобно всхрапнул, но все же повернул в нужном направлении. Правда, по дороге свирепо косил глазом на наездника и время от времени пробовал цапнуть за ногу.

Свернув с главной улицы, Логан очутился в квартале для бедноты. Брусчатка сменилась грязью, а воздух пропитался резкими запахами нечистот и помоев. Редкие и плохо одетые прохожие пялились на альбиноса с нескрываемой ненавистью. Но, наткнувшись на пронзительный взгляд Охотника, немедленно прятали глаза.

Не заметить в таких трущобах роскошный двухэтажный особняк было, конечно, невозможно. У ворот копыта вновь застучали по мостовой, и Логан спрыгнул на землю. Хлопнул жеребца по крупу и тот, радостно заржав, спешно ускакал восвояси.

Сейчас Логан не нуждался в лошади. Ну а если понадобится, он сумеет ее раздобыть.

Айрис не собиралась долго возиться с гигантом. Без труда уклонившись от его меча, она нанесла молниеносный выпад. Ее ладонь должна была пробить глаз Грора и вонзиться в мозг, но рука Айрис вспорола лишь воздух.

Айрис даже не успела удивиться. Локоть гиганта ударил ее в лицо, и девушка закувыркалась по земле. В воздухе отчетливо прозвучал характерный хруст, и охранники Мендора стали удовлетворенно переглядываться.

— Ты сделал ее, Грор!

— Ты ей все кости переломал!

— Добей гадюку!

Грор скользнул по ним сердитым взглядом:

— Вы что, охренели совсем? Приказ был доставить ее живой!

Охранники разом притихли, пряча глаза. Грор не спеша подошел к Айрис, упавшей ничком. Из-под разметавшихся волос по земле расплывалась кровь. Гигант насупился и почесал затылок.

— Вот дьявол! Неужто сдохла? Мендор с меня шкуру спустит!

Он опустился на одно колено, запустил пятерню в ее волосы и поднял голову. Лицо Айрис было залито кровью, но последние шрамы затягивались прямо на глазах изумленного Грора. И с легким похрустыванием выправлялся ее сломанный нос.

— Что за…

Айрис открыла глаза и оскалилась. Грор отскочил от нее как ошпаренный, а его меч засвистел в воздухе. Но Айрис не спешила нападать. Присев на корточки, она бросила исподлобья взгляд сначала на попятившихся охранников, затем на Грора. Остатки, крови на ее лице стремительно впитались в кожу.

— Ведьма! — зашумели охранники. — Мы же говорили тебе, Грор, она ведьма!

Оправившись от страха, Грор набычился. Выставил нож, меч отвел назад, и медленно-медленно стал приближаться к Айрис.

— Кто бы ты ни была, тварь, — прорычал он, — ты или сложишь оружие, или сдохнешь!

— Оружие? Я его еще и в руки не брала.

Айрис медленно поднялась, демонстративно отстегнула и отбросила пояс с мечом.

— Ну как? — усмехнулась она. — Так тебе легче будет?

— Сдохни!

Засвистел, разрезая воздух, его клинок. Айрис ушла в сторону и ударила Грора в колено. Таким ударом она обычно с легкостью ломала ноги, но гигант лишь покачнулся. А в следующий миг его меч сверкнул в опасной близости от лица Айрис.

Девушка отпрыгнула в сторону и чуть сдвинула брови.

— Здоровый бугай, — буркнула она.

Грор молча пошел на нее. Айрис вновь ускользнула от его выпада, прыгнула ему за спину и ударила изо всех сил. Именно таким ударом она несколько минут назад вырвала сердце. Конечно, до груди Грора было высоковато, но она могла дотянуться до почки.

Однако искушенный в боях Грор уже приноровился к ее манере боя и успел развернуться. Смертоносная ладонь Айрис лишь чиркнула по его спине, выдрав кусок кожи из безрукавки… И тотчас Грор сильным ударом наотмашь отшвырнул от себя девушку.

— Давай, Грор! — закричали охранники.

— Убей ведьму!

Помня об ее умении залечивать раны, Грор метнулся к ней, когда она еще кубарем катилась по земле. Едва Айрис остановилась, гигант взмахнул мечом, намереваясь пришпилить ее плечо к земле, но в последний миг Айрис вывернулась… И клинок вонзился в землю. В ту же секунду Айрис прыгнула на Грора, стиснула ему коленями шею и, прежде чем гигант успел пырнуть ее ножом, ударила по ушам ладонями.

Обычному человеку Айрис могла с легкостью расплющить череп, но Грор лишь содрогнулся всем телом, а из ушей хлынула кровь. Девушка ударила еще раз, и крепче стиснула колени. Грор захрипел. Выпучив глаза и открыв рот в безуспешной попытке глотнуть воздух, он сделал несколько неуверенных шагов, покачнулся и рухнул во весь рост. Айрис вовремя соскочила, выхватила из ослабевших рук гиганта нож и деловито перерезала ему горло.

Дико вопя, охранники бросились наутек. Но Айрис не смотрела в их сторону. Подобрав свой меч, она поспешила в дом.

Отворив калитку, Логан замер на месте, широко раздувая ноздри. Запах из трущоб смешивался здесь с приятными запахами из фруктового сада, но все перекрывал сильнейший запах крови. Распознать в такой ядреной смеси запах демона не мог даже Логан.

Он покачал головой, переложил фламберг на правое плечо и медленно двинулся к дому, старательно обходя лужи крови.

Один из охранников, двумя руками зажимавший живот с торчащим оттуда ножом, шевельнулся, и Логан склонился над ним.

— Что здесь случилось, дружище?

— Помоги мне… Спаси… — прохрипел он, глядя невидящими глазами на Логана.

— Хорошо, я помогу тебе, но ты должен мне сказать, что здесь было?

— Чертова девка! — выдохнул раненый. — Она ведьма! Тварь!

— Она была одна?

— Да-да, одна! Она — ведьма! Надо было сразу прикончить ее дружка, а ее расстрелять из арбалетов!

— Дружка? У нее есть дружок?

— Наживка! Она пришла за ним! Ведьма!

— Вот оно как…

Логан поднялся, осмысливая услышанное. Очень похоже, что здесь и впрямь побывал демон. Во-первых, потому что Росбаха убил демон в обличье девушки. А во-вторых, какая еще девка, пусть даже амазонка, смогла бы перебить целую дюжину этих громил?

Если бы не эта дикая смесь из запахов, он знал бы это наверняка!

«Но если девка и есть тот самый демон, — нахмурился Логан, — откуда взялся ее дружок? Причем он наверняка человек, иначе черта с два бы его удержали взаперти. Но зачем демону человек?»

О таком Логану слышать не приходилось. Демоны всегда действовали в одиночку. Такова была их звериная натура. Натура хищника. Демоны объединялись изредка — для штурма замков и городов, но это случалось крайне редко.

Быть может, Логан все-таки ошибся? Быть может, он имеет дело с обычным человеком? Ну или не совсем обычным, а, скажем, с очень искусной воительницей? Логану попадались мастера боя среди мужчин, почему бы одному такому мастеру не оказаться женщиной?

Его размышления прервали стоны раненого.

— Спаси… Я не могу больше терпеть эту боль… Помоги мне…

— Хорошо. Я облегчу твои страдания.

Выхватив нож, Охотник ударил раненого в сердце. Изо рта охранника хлынула кровь, тело выгнулось дугой, и тут же обмякло. Вытерев лезвие об его одежду, Логан задумчиво огляделся.

Тот, кто прошел здесь, довольно жестоко расправился с людьми. Причем используя в основном голые руки. Будь здесь демон… Только очень опытный демон удержался бы от превращения. После чего в дело пошли бы когти и зубы, а, значит, крови было бы гораздо больше.

Чтобы демон разорвал кучу народа и не сожрал ни одного из них, а ринулся спасать своего человеческого дружка… «Нет, — Логан тряхнул головой, — это невозможно. Кто бы ни была эта девка, она не может быть демоном. Демоны так себя не ведут».

Но так или иначе, ему следовало удостовериться в этом лично. А для этого он должен увидеть ее. Логан перешагнул через тело и стал подниматься по лестнице.

Рик не сводил взгляда с Мендора. Тут явно запахло жареным, однако старик и не думал рвать когти. Снизу донесся очередной вопль, но Мендор и бровью не повел. Что же он задумал? Почему так уверен в себе?

Здоровяк Грор, конечно, парень не промах, но ему не остановить Айрис. Девушка, способная перебить свору волкодавов, а потом перебраться через высоченный забор трактира, имея на руках бесчувственное тело, наверняка в состоянии постоять за себя.

На лестнице послышались легкие шаги, и Рикерт напрягся. Он должен помешать Мендору, что бы тот ни задумал. Шаги раздались под самой дверью, и Рик завел ноги под стул. Резко выпрямиться, приложив Блейна макушкой в челюсть, а затем прыжок к Мендору…

Но Блейн опередил его. Сапог одноглазого ткнулся в раненую голень, и Рикерт вскрикнул от боли. В глазах потемнело. Рик в отчаянии понял, что ничего не успеет сделать.

От удара распахнулась дверь, что-то щелкнуло под пальцами Мендора, и подлокотники его кресла выстрелили арбалетными болтами. Рикерт чертыхнулся, Айрис крутнулась на месте и победно вскинула руки — в каждом кулаке тускло поблескивала сталь.

— Взять ее! — взвизгнул Мендор.

Черными крыльями взметнулись портьеры, и к Айрис, выхватывая мечи, метнулись двое. Она вновь крутнулась на месте, и воины запнулись на бегу, схватились за стальные острия, выросшие во лбах, и тяжело рухнули на пол.

Возле одного из них Айрис задержалась.

— Знакомая харя… Рик, помнишь того придурка из трактира?

Она двинулась в обход стола. Круглые, как блюдца, глаза Мендора не отрывались от окровавленных рук Айрис. Левая рука Блейна еще сильнее сдавила горло Рикерта, в правой блеснул нож.

— Не подходи!

Айрис даже не замедлила шаг.

— Оставишь хоть ссадину, разорву в клочья, — улыбаясь, пообещала она.

Блейн засопел, взгляд его метнулся на Мендора.

— Убей ее, Блейн! — прошипел тот, по-прежнему пялясь на Айрис.- Убей эту суку! Убей!

Айрис застыла напротив Блейна.

— На счет три — ты убираешь нож и отпускаешь его. Понял меня?

Блейн затравленно огляделся.

— Раз!

— Убей ее! — заорал, брызгая слюной, Мендор.

Айрис поморщилась и выхватила из ножен меч. В следующий миг Мендор захрипел и забулькал, вцепившись в рукоять меча, торчащую у него из груди.

— Два!

— Не дури, Блейн, — с трудом выдавил Рикерт. — Уйдешь живым, получишь все наследство Мендора! Чего тут думать?

— Ты обещаешь мне жизнь? — выкрикнул тот, вглядываясь в лицо Айрис.

— Три!

Блейн отскочил от Рикерта как от ядовитой змеи, отшвырнул нож и настороженно замер.

— Все! Забирай своего калеку! — бросил он.

— Руки ему освободи.

— Да-да, конечно.

Блейн подобрал нож и хватил им по веревкам. Рик облегченно вздохнул, растер запястья. Айрис демонстративно прижалась к его плечу и строго покосилась на отступившего к стене Блейна.

— Надеюсь, ты не обижал его?

По лицу Блейна скользнул ручеек пота, и он забормотал что-то невнятное, с надеждой поглядывая на Рикерта.

— Все хорошо, Блейн, — улыбнулся Рик. — Я знаю, ты парень умный, будь добр, покажи, как незаметно выбраться из города.

— Да-да, я покажу. В доме есть подземный ход за город. Идемте.

Он выскочил в соседнюю комнату, сдвинул одну из больших картин, что-то нажал, и кусок стены приглушенно заскрежетал, открывая винтовую лестницу.

— Зачем нам черный ход? — прошептала Айрис.

— Мендор, скорее всего, уже известил барона, а если и нет, думаю, через ворота выходить опасно. Если, конечно, ты не рассчитываешь перебить всю городскую стражу.

Рикерт поднял свой посох, оглядел одежду, заляпанную кровью от рук Айрис, покосился на нее, неодобрительно качнул головой.

— Что? — нахмурилась она и, схватившись за край портьеры, вытерла лицо и руки. — Так лучше?

— Эй, вы идете? — крикнул Блейн.

— Пойдем, Айрис.

Первым на лестницу ступила девушка. Рикерт сунул ей в руку канделябр с горящими свечами, шагнул на первую ступень и развернулся к Блейну.

— Чтобы закрыть дверь, нужно нажать тут, — услужливо подсказал тот, указав на крохотный выступ в стене почти у самой ступеньки. — В течение часа дверь будет невозможно открыть.

— Это хорошо.

Рикерт ударил его в лицо и Блейн без чувств распластался на полу.

— А говорил, что не обижал, — насмешливо заметила Айрис.

— Я по-дружески. — Рик пнул ногой по выступу и тяжелая каменная плита поползла на свое место. — Чтобы не заподозрили в сговоре с нами.

Логан двигался по особняку медленно, прислушиваясь к звукам, доносившимся сверху. Чей-то истошный визг, грохот падающих тел. Однако вскоре все стихло. Логан был уже на втором этаже, когда его чуткий слух уловил мерный скрежет чего-то тяжелого.

Логан замер, пытаясь понять, что это за звук, а сообразив, бегом кинулся в кабинет. В соседней комнате что-то рухнуло, и снова раздался скрежет. Логан молнией метнулся туда, но участок стены толщиной в локоть закрылся прямо перед его носом. Альбинос ругнулся, подергал рукоять на стене, но та не шелохнулась.

На полу застонал Блейн. Логан вздернул его на ноги и встряхнул.

— Как открыть ход?

Мутный взгляд Блейна с трудом сфокусировался на незнакомце.

— Ты кто?

Логан сдавил нос Блейна костяшками пальцев, и бандит взвыл от боли.

— Как открыть этот чертов ход?

— Никак! — заорал Блейн. — Механизм блокируется на час! Отпусти!

Логан оттолкнул его, и Блейн, неловко взмахнув руками, упал.

— Ты кто еще, черт тебя дери?!

Логан не ответил. Только сейчас он вдруг ощутил знакомый запах. Запах, который он должен был ощутить, едва переступил порог дома. Запах, на который он, Охотник, не обратил никакого внимания, увлекшись размышлениями! Здесь, где запах крови был не так силен, а вони трущоб не было вовсе…

В доме был демон. И этот демон ускользнул у него прямо из-под носа!

— Куда ведет ход? За город?

Блейн стоял уже на ногах, и рука его держалась за меч. Но клинок он так и не вынул. Его остановил опасный блеск в красных глазах незнакомца.

— С какой это стати я должен тебе говорить, альбинос чертов?

Логан шагнул к нему, и Блейн попятился, сбивая спиной стулья и канделябры.

— Да кто ты такой, в конце концов?!

— Я — Охотник, — тихо сказал Логан. — Я убиваю демонов. Но если ты не скажешь мне…

— О, дьявол! — Блейн хлопнул себя по лбу. — Вот оно в чем дело! Эта девка — демон! Боже ты мой! А ведь я… Она…

Он опустился на стул, ощущая, что не в силах стоять на дрожащих ногах.

— Ход идет за город, — слабым голосом ответил он. — Но дверь заблокирована.

— Куда он ведет?

— Не знаю, старик никогда не показывал. Тоннель сделал еще прежний «король», он же прирезал и строителей. Мендор уходил, когда надо, потом приходил. Господи!

Он схватился за золотой крест на груди, с жаром его поцеловал:

— Спасибо тебе, господи!

Логан подвинул стул и уселся напротив Блейна, фламберг медленно и аккуратно положил на колени.

— Эй, ты слышишь меня? — обратился он к Блейну.

Тот кивнул, все еще продолжая осыпать поцелуями крест.

— Так вот, слушай меня внимательно. Сейчас ты отправишься к барону. Ты найдешь его за городом на охоте или дождешься в замке. Когда найдешь — расскажешь все, что видел. Понял меня? Эй, посмотри на меня.

Блейн бросил на Охотника взгляд и тотчас отвернулся. Смотреть в глаза альбиноса было неприятно.

— И еще, — продолжил Логан. — Обязательно передай, чтобы он известил обо всем Хагена. Понял?

— Графа Хагена фон Амберг? Но я не могу указывать барону, что ему делать.

— Скажешь, что так просил Охотник Логан.

— Логан? Адская Гончая? Это ты? — Блейн невольно отодвинулся вместе со стулом. — О, дьявол! Альбинос! Как я сразу не догадался! Ты уж прости, я что-то…

— Избавь меня от пустой болтовни, — прервал его излияния Охотник. — Вот еще что. Опиши мне поподробней девку и ее парня.

Выслушав Блейна, Логан махнул ему рукой на дверь.

— Ступай. Я пока побуду здесь.

— А-а, понимаю, будешь ждать, пока не откроется…

— Иди, я сказал! — повысил голос альбинос.- И прими совет — не попадайся мне больше. Не люблю крыс.

— Крыс? — удивился Блейн. — Но…

— Пошел вон!

Опасливо косясь на Охотника, Блейн обогнул его по широкой дуге и исчез за дверью.

 

Глава 9

Узкий подземный тоннель выглядел ухоженным — пол и стены тщательно выстланы досками, через каждый десяток шагов стояли мощные подпорки-бревна.

Рикерт ступал осторожно, подсвечивая себе дорогу, иногда постукивал посохом — здесь было довольно сыро, и доски могли подгнить.

— Зачем ты это делаешь, Айрис? — спросил Рик.

Идущая впереди девушка резко обернулась.

— О чем ты, Рик?

— Зачем ты снова спасла меня?

— Я уже отвечала тебе.

Она двинулась дальше.

— Я помню твой ответ, — в его голосе послышалась ирония.

— Похоже, ты мне не доверяешь?

— Я очень хочу тебе доверять.

Айрис фыркнула:

— Что за люди нынче пошли? В каждом добром деле обязательно ищут двойное дно. Как твоя нога, я не слишком быстро иду?

— Ничего. Я привык. Айрис, ты перебила всю охрану Мендора. Почему ты не пробралась тайком? Как в тот раз, когда ты пробиралась в замок барона.

— Опять твои дурацкие вопросы? Послушай, Рик, если тебе крепко досталось в Итании, если кто-то приложил тебя по голове…

— Пушки. Это были пушки. Мы штурмовали замок и попали под обстрел. Стреляли наши же. Они плохо прицелились и ядра стали падать у нас под ногами. В общем, тогда меня и ранили. И в голову тоже, — он улыбнулся.

— Я и говорю, если у тебя тут что-то не так, — она постучала себя по лбу, — то решай свои проблемы сам. Но меня не трогай. Ладно? Я не маленький ребенок, меня не надо учить, я знаю, что делаю. Договорились?

— Ладно.

Но через минуту Рик вновь нарушил тишину.

— Когда я служил наемником, знаешь, что меня больше всего раздражало?

— Опять? — Она вздохнула. — Ну откуда мне знать, что тебя там раздражало? Меня ведь там не было.

— Меня раздражали наши командиры. Потому что они всегда знали, что делают.

— Надо же! — не удержалась Айрис.- Надеюсь, ты меня простишь? Или ты решил уволиться и от меня?

— Они всегда знали цену человеческой жизни, — невозмутимо продолжил он. — Знали, где, когда и сколько воинов можно отправить на верную смерть. Даже если были непроходимо тупы и путали стратегию с тактикой, а баллисту с катапультой.

— Были и такие?

— И предостаточно.

— Если так было плохо, почему же ты не ушел раньше?

— Я уже много раз спрашивал себя об этом. Раньше я отвечал, что деньги. Кстати, до встречи с тобой у меня была весьма приличная сумма, пока ее не украл один мерзкий колдунишко.

— Настоящий колдун?

— Кто его знает? Так он представился.

— Но если не деньги, что же на самом деле заставило тебя уйти?

— Я понял это совсем недавно. Когда встретил тебя. Война помогала мне забыть кое-что. Точнее, кое-кого.

— Кого же?

Рик долго молчал. Айрис слышала лишь его дыхание, поскрипывание досок, и мерный стук посоха.

— Ты там не заснул, Рик?

— Я хотел забыть одного… одну девушку.

— Вот как? Что же это была за девушка?

— Я так и не узнал ее имени. Я вообще видел ее несколько минут, а говорил и того меньше. Но она погибла из-за меня.

— Печальная история.

— Она была похожа на тебя, Айрис.

Айрис резко остановилась, Рик едва не налетел на нее.

— Поэтому ты напросился ко мне на службу? — отрывисто бросила она.

— Да, поэтому, — вздохнул он.

Она покачала головой и продолжила путь.

— Ну и дурак, — буркнула она.

— Почему это я дурак? — нахмурился он.

— Просто дурак.

— Почему это? Можешь сказать?

— Могу. Но не хочу. Ты не поймешь. Хоть ты и старше меня на два года, иногда мне кажется, что ты просто сущий младенец.

Рикерт пожал плечами:

— Не хочешь говорить — не надо.

— И не скажу.

— Твое право.

— Вот и не скажу!

— Да ради бога, Айрис.

— Ты небось думаешь, что я просто не знаю что сказать, да? — неожиданно злым голосом отозвалась она. — Думаешь, я не поняла, да? Еще тогда, когда ты просился ко мне на службу, я сразу поняла, что ты из этих, благородных! Я насмотрелась на таких, как ты, дворянчиков, которым папаша не оставил ни единого куска земли, вот поэтому ты и отправился на войну!

— Айрис…

— Не вздумай отнекиваться!

Она с силой топнула ногой, и под настилом плеснуло водой.

— Выдумал себе причину поблагородней… Ах, девушка померла, ах, какое горе… И смылся мечом махать! Герой! А колено подбили, вот ты и вернулся. А теперь идешь тут и умничаешь. Ах, какие мы печальные, ох, как мы страдаем! Терпеть таких не могу! Ничтожество!

— Айрис, что с тобой?

Но она ускорила шаги и, бурча что-то под нос, быстро исчезла в глубине тоннеля.

Ожидая, пока разблокируется механизм подземного хода, Логан размышлял. Ему было над чем поломать голову. Собственно, по большому счету, подземный ход был ему не особо нужен. Рассчитывать, что демон будет ждать его под землей или на другом конце, было глупо, поэтому, выгоняя Блейна, Логан хотел одного — спокойно подумать.

Эта девка или, правильней сказать, этот молодой демон удивил Охотника дважды. Первый раз, когда удержался от превращения в свое демоническое обличье во время боя, второй раз — когда связался с человеком.

Первое обстоятельство еще как-то укладывалось в знания и опыт Логана. В конце концов, старые, матерые демоны вполне успешно контролировали свои звериные порывы, что позволяло им подолгу жить среди людей. Тот же Алан, к примеру.

Поэтому, если допустить, что этого демона кто-то хорошенько натаскал… Но тут сразу возникал серьезный вопрос — кто будет натаскивать демона? Другой демон? Абсолютно исключено. В большинстве своем демоны тупые твари, жаждущие лишь одного — человеческой крови и плоти.

Таких же, как Алан, считаные единицы. И выживают они во многом потому, что всегда держатся в одиночку.

Допустить, что демона обучал кто-то из людей? Но на это способен лишь маг, а Логан, за свои десять лет бродяжничества по свету, не встретил ни одного.

«Ладно, — рассудил он, — оставим вопрос об учителе и просто признаем, что кто-то все-таки натаскал демона».

Но что делать со вторым обстоятельством? С тем, что демон спасал человека из логова Мендора? Это было не просто немыслимо и невозможно, это противоречило самой сути демонической природы! Как быть с этим? Как представить такого демона? Как предугадать его образ мыслей и, соответственно, его следующий ход?

Или, может, это все-таки был не демон? Может быть, какое-то иное существо, обладающее запахом демона?

А может кто-то просто использовал запах демона? Плоть человека, остающегося после гибели демона, сохраняла запах демона. И плоть эта, также как вещи и одежда демона, были весьма ходовым товаром среди знахарей, деревенских колдунов и просто шарлатанов. А уж изготовленные на ее основе женские духи, хотя и стоили немалых денег, имели весьма широкое распространение среди знати.

Тогда все объяснялось довольно легко. Вот только демон, которого искал Логан, вновь растворился в неизвестном направлении. А этого допустить никак было нельзя. Прежде чем он возьмется за другую ниточку, следовало пройти до самого конца по этой.

Первое, что следовало решить, — с какой стороны города начинать поиски. Имена и внешность беглецов были известны со слов Блейна, и, значит, Логан без особого труда выйдет на их след в какой-либо из деревень.

Итак, куда бы отправился демон, которому необходимо прикончить еще одного вассала Хагена? Сам граф отпадает — его лучше убрать последним. Во-первых, замок Амберг лучше всех укреплен. Во-вторых, потеряв всех своих людей, граф будет напуган и начнет совершать глупости.

Временно отпадает Юлих де Арлон, пока не утихнет переполох, пока барон не успокоится и вновь не потеряет бдительность.

Отпадает, пожалуй, и Гелен фон Далем. Он знает обо всем и будет подготовлен не хуже Хагена, а может, будет с ним рядом.

Остаются двое. Дилан ван Вильц на севере. Виссен фон Херлен на востоке. Если Хаген и успел их предупредить, слова есть слова. Барон Юлих, даже встретив Охотника и прочитав грамоту Хагена, и то сколько пыжился.

Эти двое, конечно, примут меры, но разве они могут знать демонов так же хорошо, как Логан? А для того, чтобы найти и нанять опытного Охотника, потребуется время.

Итак, как бы поступил Логан на месте демона?

Он размышлял недолго. По сути, демон мог избрать любого из двух. Но все же один вариант выглядел немного предпочтительней.

Высунувшись из лаза, Рикерт огляделся. Прикрывавший ход валун лежал рядом, вокруг зеленели густые заросли орешника. Немного подумав, Рик схватился за валун, тот пошел неожиданно легко — похоже, Мендор успел накатать колею — и прикрыл проход.

Выбравшись из кустов, Рикерт спустился к широкой, мелководной речушке, проходившей, насколько он помнил, к югу от Арлона.

Айрис была уже внизу. Она искупалась в одежде и теперь стояла на берегу, подсыхая под полуденным солнцем. Мокрые шаровары и рубаха облепили все ее тело, и молодой человек не сводил с нее глаз. Он опустился на землю, откинулся на спину, подложив под голову посох, но взгляд его по-прежнему был направлен на ее стройные ноги.

То ли услышав шаги, то ли ощутив его взгляд, она обернулась.

— Пялишься? — нахмурилась она.

В голосе ее, впрочем, уже не было той злости, что так удивила Рикерта в подземелье.

— Угу, — честно признался он.

Айрис подошла ближе, и взгляд его теперь уперся в ее грудь. Тончайший виссон и в сухом-то виде мало что скрывал, а сейчас Айрис могла с тем же успехом разгуливать совершенно нагая.

Она запахнула жилет, который благополучно избежал купания, и смерила Рика пристальным взглядом.

— Ну что, успокоился?

— Я? — удивился Рик и, опустив взгляд на ее мокрые штаны, тут же согласился: — Ага.

— Как раны?

Рикерт неопределенно что-то промычал, подобрал посох и, опираясь на него, поднялся.

— Мы должны спешить, — сказал он. — Нам нужно добраться до ближайшей деревни и купить лошадей. Надеюсь, деньги у тебя остались?

— Остались, — буркнула она. — В трактире.

— Плохо. Но мы должны идти.

Рикерт зашагал через реку.

— Эй-эй! — сердито крикнула Айрис.

— Чего?

— Кто у кого на службе?

— Прости.

Айрис пошла впереди, а молодой человек охотно пристроился следом, с удовольствием разглядывая ее ноги и ягодицы. Айрис, впрочем, быстро сообразила, что к чему, и, возмущенно фыркнув, пошла с ним вровень.

Вынырнув из леса, дорога спустилась к речке. Дина восторженно захлопала в ладоши и стала дергать Проклятого за рукав.

— Аксель, давай устроим привал! Глянь, какая хорошая речушка! Искупаемся, постираемся…

— Ты же рвалась в Арлон? Так вот же он. — Он махнул рукой в сторону городских стен, маячивших в миле от реки.

— Да, конечно, нам нужно в Арлон, — подтвердила девочка. — У нас кончились запасы еды, да и доспехи тебе не мешало было починить — глянь-ка, на что они похожи!

Он пожал плечами.

— Доспехи в порядке, — сообщил он. — Бывало и хуже. Но в любом случае у меня не хватит сейчас денег на хорошего кузнеца.

— Значица надо заработать. Что ты умеешь делать, кроме как махать этим куском железа?

— Ничего.

— Совсем-совсем?

— Меня с детства учили убивать, а не вышивать крестиком.

— Да-а, — протянула Дина. — Тогда нам точно нужно устроить привал.

Она уверенно стала спускаться к реке. Проклятый постоял немного, глядя ей в спину, хмыкнул и направился следом.

— Располагайся, я пока отлучусь туда. — Девочка махнула рукой на прибрежные заросли кустарника. — Быстро постираюсь, высушусь и вернусь. Тогда и займемся твоей рубахой. — Она демонстративно потянула носом воздух. — А пока можешь зажечь костер, я приду, сделаю обед. Осталось, правда, немного, но надо же тебя как-то кормить, мужчины без еды звереют, уж я-то знаю…

Она ушла, продолжая ворчать что-то себе по нос. Проводив ее взглядом, Проклятый положил на землю меч, прикрыв его плащом, снял перевязь с метательными ножами, панцирь, и разложил все так, чтобы можно было легко подхватить. Затем уселся на берегу, прикрыл глаза.

Он все никак не мог привыкнуть к Дине. Девочка так внезапно и настойчиво ворвалась в его жизнь, что он и опомниться не успел. Привыкший к постоянному одиночеству, Проклятый смотрел на нее с некоторой долей удивления и недоумения. И хотя по ночам девочка вела себя достойно, то есть смирно пряталась под плащом, не кричала и не высовывалась, он подумывал о том, чтобы пристроить ее где-нибудь у хороших людей, если такие, конечно, еще существуют на свете.

Но иногда, когда девочка начинала с умным видом повторять бог знает от кого услышанные мудрствования, вот как минуту назад, Проклятый испытывал сильное желание ее убить. Ну или в лучшем случае бросить на произвол судьбы.

Они уже почти перешли реку, когда Айрис застыла на месте, устремив взгляд куда-то на берег. Задумавшийся Рикерт прошел несколько шагов по инерции, прежде чем заметил, что девушка отстала.

— Айрис? Что такое?

Проследив за ее взглядом, Рик недоуменно пожал плечами. На берегу сидел мужчина. Он был высок и крепко сложен. Его коротко стриженные черные волосы непокорно топорщились в разные стороны, словно языки пламени. У него не было правого глаза, но, в отличие от Блейна, глазницу не прикрывала повязка, из-за чего казалось, что мужчина прищуривается. На нем была лишь черная безрукавка и штаны, но зоркий глаз Рикерта быстро приметил лежащие рядом панцирь и длинную рукоять меча, выглядывавшую из-под черного, изрядно истрепанного плаща.

В общем, ничего особо примечательного в мужчине не было, и Рик искренне не понимал, что заставило Айрис обратить на незнакомца внимание.

— Айрис, пойдем, у нас нет времени. — Рик схватил ее за руку и потащил за собой.

Она послушно шагнула за ним, однако взгляда от мужчины на берегу по-прежнему не отрывала. А тот вдруг одним быстрым движением встал на ноги, и Рик приметил замотанный бинтами обрубок вместо левого предплечья.

И еще — страшные рубцы и шрамы, изодравшие его тело вдоль и поперек. Многие мышцы на месте ранений срослись не слишком-то правильно, и явно неплохое некогда атлетическое сложение было теперь беспощадно исковеркано. Выглядело все это настолько уродливо, что устрашающий шрам на лице Рикерта казался ему теперь легкой царапиной.

— Да он еще больший калека, чем я, — пробормотал он, волоча за собой Айрис. — Чего ты в нем нашла?

Выбравшись на берег, Рик снова покосился на незнакомца и оцепенел. Воин теперь смотрел на него. Рикерт вдруг понял, что этот человек гораздо моложе, чем ему показалось вначале. Незнакомцу, пожалуй, было не больше двадцати лет, и только обилие шрамов и суровое выражение лица делали его старше.

И еще взгляд. Взгляд, в котором плескалась такая неукротимая сила и ярость, что Рик ощутил сильнейшее желание убраться отсюда как можно дальше. Последний раз Рикерт испытал такое чувство лет семь назад, когда при штурме одного из замков он впервые в жизни услышал грохот пушек.

Незнакомец наконец отвел взгляд и Рик украдкой перевел дух. Признаться, после стольких лет беспрерывных сражений, после десятков, а то и сотен погибших от его руки, Рикерту не приходилось встречать равных себе воинов. И уж тем более никто и никогда не мог напугать его одним только своим взглядом. Но этот человек смог. До дрожи в коленках.

Незнакомец неожиданно схватился за рукоять меча и поднял его, упирая его кончик в землю. Плащ соскользнул и Рикерт не смог сдержать возглас изумления. Меч, открывшийся глазам, был поистине чудовищных размеров. Стоявший почти вертикально, он немного не дотягивал рукоятью до макушки воина, ширина лезвия была лишь чуть уже его плеч, а толщина — дюйма два-три!

И тут Рикерт вспомнил. Проклятый! Рик не один раз слышал об этом Охотнике и его мече, но поверить в то, что человек способен орудовать этим железным монстром…

Но если Проклятый не досужая выдумка бродячих певцов и сказочников, стало быть, верно и другое — человек этот безумец и зачастую бывает опаснее самих демонов!

— Дьявольщина! — Рикерт встряхнулся и дернул Айрис за руку. — Уходим отсюда! Если это тот самый ублюдок, о котором толкуют на каждом углу, от него могут быть только одни неприятности!

Айрис как-то судорожно сглотнула, неловко пошатнулась, и Рикерт понял, что они не успеют уйти. Их разделяло шагов сорок, и Рик чувствовал, что Проклятый с легкостью сократит это расстояние в считаные секунды.

Молодой человек отпустил Айрис и перехватил поудобнее посох. Как бы там ни было, он постарается дорого отдать свою жизнь.

Проклятый шевельнулся, по всему телу вздулись бугры мышцы, и Рик затаил дыхание. Помимо всего прочего, к его чувствам примешивалось любопытство и нетерпение — поднимет Проклятый меч или нет?..

В этот миг из кустов выскочила девочка лет десяти.

— Аксель, — позвала она. — Дело за тобой. Давай снимай рубаху.

Мышцы Проклятого тотчас обмякли, и меч остался на месте. А Рикерт, понимая, что другой такой возможности может не представиться, вцепился Айрис в руку и бросился к дороге.

— Аксель, а костер? — донеслось до Рика. — Почему ты не собрал хворост? Ох, беда на мою голову…

Проклятый проводил беглецов пристальным взглядом, а затем опустил меч на землю и вновь прикрыл плащом.

Только когда и Проклятый, и стены Арлона скрылись из виду, Айрис наконец пришла в себя, а взгляд ее приобрел осмысленность. Рикерт, который шел уже на последнем дыхании, направился к обочине и рухнул в траву.

— Боже, — пробормотал он. — Как же я устал…

Ныло колено, кровоточили раны. Одна из повязок размоталась и волочилась по земле. Не раздумывая, Айрис оторвала от своих штанов изрядный кусок материи и занялась перевязкой.

— Зачем штаны-то свои дорогие портить? — осуждающе заметил он. — Лучше уж от моей рубахи.

— Жаль, все мои травы и снадобья остались в трактире, — не слушая его, сказала она. — Но ничего, я потом еще приготовлю. Обещаю, скоро будешь как новенький.

Закончив бинтовать, Айрис растянулась на земле рядом с Риком.

— Спасибо тебе, — тихонько сказала она.

— За что? — делано вскинул брови Рик.

Айрис не ответила.

— Ну спасибо и тебе, — пробормотал он.

— А мне за что?

Рикерт тоже не ответил. Они помолчали немного, затем он повернулся к девушке и положил ей на грудь тут же сорванную ромашку.

— Это тебе.

Несколько мгновений Айрис вглядывалась в цветок, а затем закрыла глаза. Рик пожал плечами и тут заметил, как из-под ее век выкатились слезинки.

— Айрис…

Она резко мотнула головой, Рик умолк, и вновь откинулся на спину.

— Ты будешь смеяться, — после долгого молчания сказала она, — но мне никто еще не дарил цветы.

— Шутишь?

Она не ответила.

— Рик, там, у реки… Тот человек… Воин… Это был Проклятый?

— Наверное. Его трудно не узнать, даже если видишь впервые в жизни. Слишком у него примечательная внешность. — Рикерт привстал на локте и покосился на нее. — Айрис, ты так смотрела на него… Ты его знаешь? Встречалась раньше с ним? Он что-то сделал тебе?

— Нет, но… Я не знаю, что на меня нашло. Все эти истории о нем, все эти ужасы, едва я поняла, что это он, я страшно испугалась. Ох, Рик, мне было так плохо, я едва не умерла. Если бы ты знал…

Айрис говорила торопливо, как будто старалась быстрее все высказать. Будто чего-то боялась. А Рик отчетливо почувствовал, что она что-то не договаривает. Или даже просто лжет. Впрочем, это не особенно его удивило. Он уже привык к этому.

— У него удивительный меч, — задумчиво сказал он. — Если бы я не увидел его собственными глазами… Интересно, неужели он и впрямь смог бы его поднять? И ладно бы поднять. Но как можно им сражаться?

Айрис, прерванная на полуслове, бросила на него свирепый взгляд.

— Рик… Ты что, не веришь мне?

— Почему же? Верю. Причем каждому твоему слову, — спокойно ответил он.

— Вот как? — В голосе ее появилась злость. — Ну что ж, спасибо за доверие. И вообще, нам, пожалуй, пора идти. За нами ведь могли снарядить погоню. Я права, умник?

— Как всегда. — Рикерт тяжело поднялся, опираясь на посох.

 

Глава 10

Логан толкнул дверь корчмы и застыл на пороге, внимательно оглядываясь. Ничего необычного. Дюжина лоснящихся от жира столов, присыпанный опилками пол, очаг посреди зала с кабаном на вертеле, запах дыма, пота, пива и жареного мяса с луком. Убойная смесь, способная растворить что угодно. Даже запах демона.

За столами — десятка два посетителей, но все до единого мужчины. И ни один не похож на того парня с посохом, описанного Блейном. Логан быстрым шагом пересек зал, занял самый дальний стол, усевшись спиной к стене, лицом ко входу. Еще раз огляделся. Его появление не вызвало особого интереса.

Переглянулась пара бродячих монахов, неодобрительно покачали головами. Ну это понятно, попы всегда подозревали в альбиносах дьявольское семя. Чуть ли не выпучив глаза, на него дружно уставилась группа пейзан, судя по всему, возвращавшихся с рынка в Арлоне, но это тоже было в порядке вещей.

А вот пятерка воинов, то ли наемники не у дел, то ли разбойники, по большому счету — разницы никакой — покосились на Логана и принялись о чем-то шептаться. Несмотря на привычный шум, острый слух Охотника выловил слово «фламберг». С этими тоже понятно — фламберг у Логана стоит целое состояние, причем даже больше, чем эти парни могут себе представить. Ну а ограничатся ли они вздохами или перейдут к делу зависит от многих причин, и в первую очередь от толщины их кошельков. Так или иначе, но они ничуть не волновали Логана. Те, кто не узнавал известного Охотника и обманывался его кажущимся хрупким телосложением, как правило, впоследствии очень жалели о своей ошибке. Если, конечно, оставались в живых.

Логан бросил на стол золотой и тут же, откуда ни возьмись, у его стола появился корчмарь, светловолосый арманиец средних лет. Его довольное лицо сияло как начищенный сапог.

— Что будет угодно, господин Логан?

Логан даже не улыбнулся. Он давно привык к тому, что его узнавали. Всегда — трактирщики, портные, оружейники, купцы, иногда — аристократы и пейзане. Наемники же — почти никогда. Раньше это удивляло, но в последние годы ему было абсолютно безразлично.

— Были ли у тебя сегодня двое: хорошо одетая девка и парень с посохом?

Корчмарь побагровел в один миг.

— Были ли у меня эти двое негодяев?! — гневно воскликнул он. — Эти двое грязных ублюдков?! Да будь они прокляты!

— Прекрати! — Логан поморщился. — И расскажи толком.

— Были, господин Охотник, были! Ублюдки! Мерзавцы!

— Я же сказал, уймись.

— Простите, господин Охотник, я просто…

— Когда они были?

— Несколько часов назад. Чтоб им…

— И давно ушли?

— Ускакали, твари поганые! Уехали на моих лошадках! Эта ведьма едва не убила меня! — запричитал хозяин.

— Я же сказал, расскажи по порядку! — Логан повысил голос.

Наткнувшись на его взгляд, корчмарь разом успокоился.

— Что тут расскажешь? — горько вздохнул он. — Приехали, вроде бы с виду приличные люди. Покушали, а как время платить пришло… Ох, лиходеи! Эта ведьма схватила меня, приставила нож к горлу и велела седлать лошадей. А еще взяла запас провизии в дорогу и забрала все выручку за день! Ох, горе мне, горе!

— Что же тебе не помог никто? Вон там у тебя пятеро крепких ребят сидят. Испросил бы помощи, послал бы в погоню.

— Они недавно приехали, — нахмурился корчмарь. — А если бы и раньше, так разве можно им верить? Рожи-то вон какие разбойничьи. Если бы и догнали, нешто стали бы возвращать украденное? Эх, времена-то какие настали! Честному человеку…

— А в город послал кого? — перебил его Логан.

— Послать-то послал, да толку? Они ведь, лихоимцы, в сторону Торента подались. Стало быть, надобно ихнюю стражу извещать. А ведь там не наш барон хозяин, земля-то там барона Дракенберга, так что чужой там я. Три шкуры начальник стражи сдерет, уж я-то знаю, дешевле забыть. — Он махнул рукой. — Ну да ничего! Пускай попробуют, злыдни, в Арлон вернуться, тогда-то наплачутся они у меня, голубчики!.. А что же вы будете есть, господин Логан?

Охотник на миг задумался.

— Ничего.

— Но как же… — растерялся корчмарь и зыркнул глазами на золотой кругляш.

— Лошади еще есть?

Логан кинул на стол еще несколько золотых.

— Хватит?

Хозяин вновь заулыбался.

— Седлать?

— Да. И вот еще что… — Логан поманил его пальцем. — Господину барону доложил? Нет еще? Ну так поспеши. Расскажешь об этих двоих и обо мне. Но больше — никому. Понял меня? Больше никому. Уяснил?

— Да-да, конечно, господин Логан.

Корчмарь часто-часто закивал и ловким движением смахнул деньги со стола себе в карман.

Когда Логан выбрался во двор, возле приобретенной им лошади топтались пятеро тех самых наемников. Или все-таки разбойников?.. Они посмеивались, по-хозяйски щупали лошадь, заглядывали в зубы. Увидев альбиноса, седлавший лошадь слуга что-то пискнул и тотчас испарился, как будто его и не было.

Пятеро повернулись к Логану и как по команде положили руки на рукояти мечей.

— Хороший день сегодня, парень.

Вперед выступил самый здоровый из них, похоже, командир или главарь. Логан не ответил, погруженный в размышления о Торенте. Это здесь, в Арлоне, барон всячески заигрывал с горожанами, прослыв благодетелем и покровителем. Неудивительно, что Мендор выполнял поручения барона. Наверняка Юлих был практически полновластным хозяином города.

Но в Торенте все было иначе. И отношения города с покойным бароном Эдгаром складывались совсем по-другому. Как слышал Охотник, бывали и вооруженные столкновения. В конце концов, около трех лет назад город выкупил все подати, выплатив барону огромную сумму наличными.

Однако мирное сосуществование длилось недолго. Истратив все откупные деньги, барон решил снова запустить руку в городскую казну. Горожане конечно же возроптали и схватились за оружие. Войну остановила лишь смерть барона.

Теперь, насколько мог судить Логан, горожане будут с особым нетерпением ожидать прибытия в замок нового владельца замка Дракенберг — барона Виссена. Именно от него зависело быть или не быть войне.

Учитывая, что замок Дракенберг находился в нескольких милях от города, сам барон, при всем своем желании, никак не смог бы помочь в поиске. Для бургомистра же Торента грамота графа Амберга хотя и имела определенный вес, но не слишком уж великий.

— Да он, похоже, и не заметил нас! Гордый! — оскалился один из воинов.

— Капитан, — обратился к своему командиру второй, — может, мы забыли ему поклониться?

— Эй, ты! Не хочешь разговаривать с нами? — Капитан нахмурился. — На аристократа ты не похож. С чего бы тебе задирать нос?

Логан молча опустил фламберг с плеча и воткнул его в землю. Рубить мечом обыкновенных мародеров ему и в голову не пришло — слишком много чести. Да и камзол только-только сменил.

Взгляды альбиноса и капитана столкнулись. По затылку наемника как будто куском льда провели, и он зло передернул плечами. Не пристало ему бояться какого-то недоростка, да еще с мерзким фламбергом!

Он решительно выдернул из ножен меч, но в этот миг на крыльцо выскочил корчмарь. По лицу его расползались красные пятна, а в глазах плескался страх.

— Господа, умоляю вас! — Он кричал капитану. — Господа, как можно? Это ведь прославленный Охотник Логан! Имейте уважение!

— Охотник? — недоверчиво поджал губы капитан. — Логан Адская Гончая? Этот заморыш?

К нему подскочил один из его людей, что-то зашептал на ухо.

— А ведь и правда. — Капитан озадаченно покачал головой. — Слышал я про этого альбиноса, слышал. Надо же…

Он махнул своим рукой и те, далеко обходя Логана, вернулись в корчму. Потоптавшись немного на месте, капитан виновато развел руками:

— Ну извини, что ли… Обознались…

Логан молча подхватил меч и, не оглядываясь, пошел к лошади. Все его мысли снова были уже там, в Торенте.

Капитан наемников Дитрих долго еще глядел в сторону уезжавшего Логана, но видел он совсем другое. Охотник взбудоражил его память, и перед внутренним взором Дитриха мелькали оскаленные пасти демонов и окровавленные тела воинов, пожираемых заживо. Воинов из его, Дитриха, отряда.

Многолетние итанийские войны шли на спад. Заканчивались деньги у сеньоров, приходили в запустение земли, нищали и бунтовали крестьяне.

Остающиеся не у дел отряды наемников покидали Итанию, грабя по пути все, что можно было разграбить.

Дитрих вместе со своим отрядом в пятьдесят человек решил податься в Северную Арманию. Говорили, что междуусобица там набирает обороты с каждым годом и что хороший меч там в большой цене.

Он повел своих бойцов прямо через Земли Демонов. Никто из прошедших кровавые жернова итанийских баталий не верил ни в бога, ни в дьявола. А слухи о каких-то ужасных демонах, опустошающих приграничные земли Армании, Лютении и Итании, по мнению Дитриха, распускали тайные службы этих стран. С ведомой лишь им самим целью.

Но однажды ночью эти демоны напали на лагерь его отряда. Их было немного, три-четыре. Но они убивали профессиональных воинов с неимоверной легкостью. Не спасала прекрасная воинская выучка, железные доспехи и клинки из булатной стали.

В считаные минуты, потеряв больше половины состава, отряд Дитриха превратился в стадо обезумевших от страха людей. И кому как не Дитриху было знать, на что годится такое стадо.

Воспользовавшись сварой, затеянной демонами, не поделившими между собой добычу, он собрал дюжину наиболее стойких и бесстрашных бойцов и бежал из лагеря. Бежал так, как никогда не бегал в своей жизни. Ни до итанийской компании, ни после. В погоню за ними бросился один из демонов, и Дитрих потерял еще пятерых.

Из этих проклятых земель выбрались семеро. Правда, двое из них спятили, и вскоре их пришлось прикончить. Из жалости и соображений безопасности — демоны мерещились им всюду, и они стали бросаться на товарищей. Остальных Дитрих повел на север.

Состояние отряда, если можно назвать отрядом пятерку едва живых и смертельно напуганных людей, было плачевным. В лагере осталась большая часть заработанных денег и вся амуниция. То, что было на беглецах, годилось разве что на перековку.

А с грабежами на юге Армании было плохо. Помня о демонах, все аристократы и просто состоятельные люди путешествовали с хорошей охраной. Кто мог — нанимал Охотников, кто не мог — надеялся, что его кнехты хотя бы на время отвлекут демонов на себя. Еще были многочисленные разъезды, крепости, тоже предназначенные в первую очередь для обороны от демонов, но неплохо способствовавшие поддержанию порядка. В общем, Дитриху и его людям оставалось только пускать слюни.

Поэтому, встретив в корчме одинокого наемника, разбрасывавшегося золотом, да еще владельца дорогостоящего фламберга, Дитрих не смог, да и не хотел больше удерживать своих людей. В кошельках позвякивали последние медяки, а работы в ближайшее время не предвиделось. Но имя Логана, вовремя произнесенное корчмарем, отрезвило и Дитриха, и его воинов.

Еще несколько дней назад, едва выбравшись из леса, они попали в один из приграничных замков. Там-то Дитрих и познакомился с историей Цитадели. И узнал об Охотниках. Имя Логана звучало в числе первых.

Связываться с тем, кто в одиночку убивает демонов, теперь уже просвещенный Дитрих и помыслить не мог.

Вернувшись в корчму, капитан погрустнел. Надежда поправить имущественное положение отряда, а главное, поднять боевой дух, опять угасла. Им была жизненно необходима победа. Хоть над кем-нибудь. Иначе от спаянного отряда профессиональных воинов останется один пшик!

Спустя час, когда порог корчмы переступил высокий плечистый парень, закутанный в изрядно потасканный плащ, в сопровождении маленькой девочки, Дитрих не смог сдержать улыбки.

Даже если у этого воина за душой лишь пара грошей, им нужна его кровь. Нужна как воздух. Конечно, существовал немалый риск напороться на очередной разъезд, но… Когда им еще попадется одинокий воин? Не с крестьянами же сражаться!

Незнакомец выглядел не старше двадцати, но твердый взгляд его единственного глаза и многочисленные шрамы на лице подсказывали, что он не новичок в ратном деле.

Впрочем, Дитриха это не пугало. Воин был один, а у них пусть и сильно поредевший, но все-таки сплоченный отряд.

А рожи-то и у них ничуть не глаже.

Проклятый направился к тому же месту, где часом раньше сидел Логан. Одним ловким и быстрым движением снял из-за плеча меч, завернул в плащ и приставил к стене.

— И куда же мы теперь идем? — в который уже раз вопрошала Дина. — В Арлон мы так и не попали… Из-за тех людей возле речки, да?

Возле стола остановился корчмарь. После недавних событий он собирал деньги сразу и лично.

— Чего вам? — довольно холодно осведомился он.

Опыт и чутье подсказывали, что этот воин в изорванном плаще, в изрядно помятых доспехах в лучшем случае наскребет на миску каши.

— Деньги вперед, — буркнул корчмарь.

Проклятый высыпал на стол несколько медяков.

— Понятно.

Хозяин презрительно скривил губы. Так и есть. Чутье не подвело. Как уж он промахнулся с той девицей?..

— Миска каши, — заметил он и, от щедрот, добавил, — ну и хлеб.

— Принеси еще немного молока, — тихо попросил Проклятый. — Для нее.

Корчмарь нахмурился было, но затем махнул рукой:

— Ладно, черт с тобой.

Мелочь исчезла со стола в один миг. Корчмарь удалился, по пути подозвал разносчицу и передал ей заказ.

Покосившись им вслед, Дина проворчала:

— Последние деньги, между прочим. Купили бы крупы в ближайшем селе, вышло бы дешевле. А еще могли стянуть там что-нибуть. Чего тебя сюда потянуло? Братец-то мой шастал по трактирам за вином и девками, а у тебя ведь и на вино-то нет.

Дина съела ровно половину обеда, оставшееся пододвинула Проклятому.

— Ешь.

Тот покачал головой.

— Не хочешь? Врешь! А ну давай ешь, — насупилась Дина. — Тебе еще ночью твоей оглоблей махать.

Проклятый улыбнулся, попытался взъерошить волосы девочки, но та ловко увернулась, сделала строгие глаза.

— Это не оглобля, — заметил он. — Это отличный меч. И у него есть имя.

— И какое же? — заинтересовалась девочка.

— Драконоубийца.

— Ты убивал драконов? — У нее загорелись глаза. — Ты видел живых драконов? А я думала, это все сказки!

— Я их не видел, — помотал головой он. — Но кузнец, создавший этот меч, сказал мне, что когда-то этим мечом был убит дракон.

— Вот оно что, — разочарованно вздохнула Дина.

— Да и зачем тебе драконы? Разве мало демонов на наши головы?

— Демоны — это другое… — подумав, сказала она. — А драконы — это… Это сказка.

Проклятый пожал плечами. Он не понял, что хочет сказать Дина. Те сказки, что слышал он в детстве, рассказывали о нескончаемых войнах и непобедимых героях.

Задумавшись о драконах, Дина сама не заметила, как стрескала весь оставшийся обед, а заметив, сконфуженно покраснела.

— Ну что, идем? — заторопилась она.

— Подожди минутку.

Проклятый схватил за рукав пробегавшего мимо корчмаря.

— Чего тебе еще? — нетерпеливо бросил корчмарь, поглядывая в сторону очередного посетителя.

— Подскажи, пожалуйста, не проходили ли здесь двое: парень с посохом и девушка.

Корчмарь окатил его таким свирепым взглядом, что Проклятый сразу понял — они проходили. И, судя по всему, оставили не очень-то добрую память.

— Никого не видел, — буркнул хозяин, вспомнив наставление и золотые монеты Логана.

Проклятый нахмурился раздумывая. Прибегать к грубой силе не хотелось, но сведения из хозяина следовало вытрясти так или иначе.

Уловив движение, Проклятый окинул взглядом зал и заметил трех воинов, лавировавших между столами.

Дитрих приближался, не сводя с незнакомого воина оценивающего взгляда. Судя по длине его меча, рукоять которого выглядывала из-под плаща, это был здоровенный эспадон. С таким мечом во дворе или где на просторе, он их близко не подпустит. А вот в харчевне, заставленной столами и опорными столбами, у них были шансы. И весьма немалые.

— Заказывать еще будем что? Если нет, мне нужно идти, — холодно заметил хозяин.

— Обожди! — Проклятый сощурился, глядя на приближающихся воинов.

Он хлопнул корчмаря по плечу, и тот бухнулся на лавку. Попытался было возмутиться, но, увидев взгляд Проклятого, тотчас проглотил язык. Он вдруг с ужасом осознал, что этот одноглазый головорез сейчас ограбит его так же, как и та чертова девица!.. Мелькнула мысль позвать племянника, работавшего у него вышибалой, но разве тот управится? Он только и может, что пьяных крестьян разнимать да нищих выпроваживать.

Увидев Дитриха, корчмарь растянул в усмешке губы. Давайте-давайте, пустите друг другу кровь, злорадно подумал он и огляделся, раздумывая — как бы незаметно улизнуть.

Пятерых наемников, пялившихся на него во все глаза, Проклятый заметил давно. Выглядели они потрепанными, словно только что вырвались из лап демонов, и явно горели желанием поправить свои дела за его счет. Поэтому, когда подошли трое из них. Проклятый ничуть не удивился.

— Не одолжишь ли девочку, парень? — с улыбкой сказал Дитрих. — Вижу, с деньжатами у тебя даже хуже, чем у нас. Так, может, уступишь ее на пару часиков? Заплатим немного, но хоть подкормишь ее как надо, а то ведь одни ребра.

— Аксель! — испугалась Дина.

Проклятый и бровью не повел.

— Сколько?

Дитрих, уже предвкушавший схватку, нетерпеливо передернул плечами. Он немного жалел, что приплел девочку. Нешто одноглазый и впрямь уступит?

— Сколько-сколько?.. — Он сорвал с пояса мешочек с последними медяками и бросил на стол. — Бери все, что есть, за эту юную красотку не жалко!

Невозмутимость и неторопливость одноглазого воина начинала раздражать Дитриха. Что ему, новый повод выдумывать?

Проклятый развязал мешочек и ссыпал содержимое на ладонь. Именно в этот миг, заметив железную руку воина, в сознании Дитриха забрезжили какие-то смутные сомнения. Что-то ему ведь рассказывали про железную руку…

Железные пальцы впились Дитриху в нижнюю челюсть, и он взвыл от боли. Хрустнули зубы, обломки царапнули щеку, и рот стал заполняться кровью. А в следующий миг на Дитриха в упор взглянул единственный глаз воина. Глаз, в котором бушевала едва сдерживаемая ярость.

За спиной капитана лязгнули клинки, но Проклятый даже не посмотрел в ту сторону.

— Вырвать челюсть? — осведомился он, буравя взглядом перекошенное от боли и страха лицо Дитриха.

Наемники растерянно застыли, взгляды их забегали между Проклятым и Дитрихом. Но командир их явно был не в том состоянии, чтобы дать хоть какие-то распоряжения. Он мог только мычать и хрипеть. Проклятый стиснул пальцы, открывая наемнику шире рот, а затем высыпал туда все его медяки.

— Глотай.

Дитрих судорожно сглотнул и Проклятый с силой оттолкнул его. Наемник налетел на своих людей, и все они неуклюже попадали на пол.

— Ублюдок! Я заставлю тебя сожрать собственные кишки!

Дитрих подскочил с пола с выпученными от гнева глазами, вытащил меч и ринулся вперед. Его товарищи метнулись следом, а за их спинами спешили на помощь еще двое.

— На пол! — рявкнул Проклятый Дине.

Девочка нырнула под стол, где нос к носу столкнулась с корчмарем.

Проклятый схватился за рукоять меча, плащ слетел… и нападавшие открыли рот от изумления, но инерция уже вынесла их на расстояние удара, а затем Драконоубийца со свистом рассек воздух над столешницей. Фонтаном брызнула кровь, и на пол, роняя сизые кишки, рухнули расчлененные надвое Дитрих и один из его подручных. Третий чуть замешкался, и край меча разорвал ему брюшину. Схватившись за живот, он с воем рухнул на колени.

Драконоубийца, перерубив по пути одну из потолочных опор, завершил почти полный круг и вонзился в стену корчмы. Здание пошатнулось, хрустнула и просела поперечная балка, дождем просыпалась труха. Посетители с воплями бросились во двор, выскакивая в окна и двери, и харчевня вскоре опустела. Двое уцелевших наемников, округлив от ужаса глаза, подхватили воющего от боли раненого, по мнению Проклятого, смертельно раненного, и тоже поспешили убраться.

— Можно вылазить? — донесся из-под стола голос девочки.

— Только не смотри на пол.

Выбравшись, девочка послушно задрала подбородок. Корчмарь оказался менее предусмотрительным и, едва поднявшись на дрожащих ногах и взглянув на останки незадачливых вояк, немедленно сложился пополам, извергнув содержимое желудка.

Проклятый схватил его за шкирку:

— Тебе повторить мой вопрос?

Быстро вытерев рукавом рот, корчмарь с трудом простонал:

— Какой?.. Какой еще вопрос?

— Девушка и парень с посохом.

— Да-да, я видел их! Они были здесь! Забрали лошадь, деньги, все, что нажито… Хочешь, и ты забирай! Забирай все!

Проклятый тряхнул его, корчмарь клацнул зубами и замычал от боли, прикусив язык.

— Куда они уехали?

— В Торент, черти бы его побрали!

— Благодарю.

Проклятый отшвырнул его, и корчмарь, кувыркнувшись через стол, пополз прочь.

— Что будем делать? — спросила девочка, по-прежнему разглядывая потолок.

Проклятый не ответил. Подошел к убитым, собрал высыпавшиеся из разрезанного желудка монетки, затем опустошил кошелек второго вояки.

— Ты была в Торенте?

— Ура, мы идем в Торент! — закричала Дина.

Ее взгляд случайно упал на пол, она побледнела, и ее стошнило. Проклятый покачал головой, подхватил девочку под мышки и, перешагнув через трупы, пошел к выходу.

 

Глава 11

Хаген подошел к окну, с улыбкой провел ногтем по прозрачному стеклу. Такие стекла в Армании могли позволить себе лишь двое. Король и граф Хаген.

Но если королевская казна трещала по всем швам, с трудом покрывая растущие день ото дня затраты на роскошь и армию, то казна Хагена непрерывно пополнялась. Если пейзане короля постепенно нищали, то подданные графа, напротив, едва не лоснились от достатка. Неудивительно, что потоки беженцев из Северной Армании росли с каждым годом. Во владения Хагена стекались все — пейзане, ремесленники, наемники, торговцы. На землях Хагена было сытно и безопасно, налоги были разумны, а взятки умеренны.

И пусть на юге свирепствуют демоны, но, в конечном счете, потери от них куда меньше, нежели от междуусобных войн, потрясавших северные провинции. Тем более что демоны не губят посевы, не грабят, да и разбойников отпугивают почище городской стражи.

Взгляд Хагена зацепился за Гелена. Его люди выводили и седлали лошадей, сам барон, сверкая начищенными доспехами, нетерпеливо бродил туда-сюда. Мыслями он явно был уже не здесь.

Хаген изогнул губы в усмешке. Он пользовался любым предлогом, чтобы придержать барона у себя, в итоге тот провел в замке целый месяц. Причина была одна — как и раньше, в годы их бурной юности, Гелен по-прежнему оставался правой рукой графа. Хаген настолько привык к нему, что иногда даже жалел о том, что сделал его бароном.

Стоило Гелену появиться в замке, как Хаген начинал поручать ему ведение практически всех дел, как военных, так и хозяйственных. Управляющий замка Мартин, служивший еще прежнему хозяину, волей-неволей устранялся и принимался брюзжать целыми днями напролет. Ревниво косился на Гелена и капитан Бран, начальник замковой стражи, также маявшийся от вынужденного безделья. Хозяину, впрочем, никто не жаловался. Все понимали — Гелен был и остается наиболее доверенным лицом Хагена. Так что сейчас и Бран, и Мартин с неподдельным энтузиазмом помогали Гелену собираться в дорогу.

И никто из них еще не знал, что отъезд Гелена отменяется. Никто. Кроме Хагена. И это было приятно — осознавать, что одно твое слово может нарушить планы, замыслы и мечты многих людей. Хаген позвонил в колокольчик, подзывая слугу, и распорядился позвать барона.

Хаген хорошо знал, что будет несколько минут спустя. Гелен будет вне себя от ярости, но вида не покажет. Впрочем, переживать он будет недолго, ибо Хаген умеет убеждать. Это остальным, таким как Юлих, Росбах, Эдгар, достаточно было приказа, а Гелена нужно было именно убеждать. И тогда Гелен становился не просто преданным, как пес. Он становился преданным, как умный пес. Именно это и требовалось от него. Ибо преданных псов Хагену хватало всегда, а вот умных…

Сейчас же, когда в Армании появился этот демон, охотящийся на людей Хагена, присутствие рядом Гелена имело особое значение.

— Ваше сиятельство, я не понимаю. Уже целый месяц я нахожусь здесь. Между тем войны нет, нет даже ее угрозы! За демоном послан опытный Охотник. Посему, граф, не соблаговолите ли объяснить мне, по какой причине вы вновь задерживаете меня? В конце концов, жена скоро перестанет меня узнавать. Появлюсь в Далеме — выгонит взашей! А потом будет расспрашивать, мол, что это был за наглец.

Звеня шпорами и лязгая на каждом шагу доспехами, Гелен расхаживал по кабинету, всем своим видом выражая крайнее возмущение.

— Ладно, Гелен, уймись, — благодушно отмахнулся граф, усаживаясь в кресло. — Это не прихоть и не блажь, новости пришли только что. Кто же знал? Садись и давай обойдемся без сиятельств и прочих церемоний. Поговорим как встарь. Как старые добрые друзья.

Гелен натянуто улыбнулся. Десять лет, проведенных рядом с Хагеном, многому научили его. Он знал, что граф ошибается крайне редко. Он знал, что граф умеет добиваться своего. Возможно, поэтому Гелен и уважал Хагена. Но иногда, как, например, сейчас, и как раз именно за это — за умение любой ценой добиваться поставленной цели Гелен испытывал к графу приступы лютой ненависти.

Объяснялось это просто. Хаген всегда выделял Гелена из числа своих соратников и подчиненных. Всегда прислушивался к его словам. Ценил и берег.

Но, Гелен знал это как никто другой, он всегда оставался для Хагена фигурой в шахматной игре. Пусть не пешкой, пусть даже ферзем или королем, но — только фигурой. Не случайно в свое время Хаген избрал своим гербом шахматную доску с короной посередине. Именно так он видел мир. Именно поэтому в шахматы никогда не играл. «Я предпочитаю переставлять живые фигуры», — с улыбкой говорил он.

— Неужели все так серьезно?

Гелен уселся напротив графа, растер виски. Приступ раздражения быстро миновал. В конце концов, все они, все члены банды Хагена, достигли своего положения в обществе именно благодаря ему. Благодаря такому Хагену, каким он был — хитрому, жестокому и упорному.

Граф кивнул.

— Барон Юлих де Арлон прислал весточку, — медленно проговорил он. — Интересующая нас демоница пыталась проникнуть к нему в замок, после чего ее заметили на дороге в Торент. Там же видели и Логана. Похоже, он уже взял ее след.

— Ну пока все выглядит скорее неплохо. — Барон пожал плечами. — Мы ведь для этого его и наняли.

— А вслед за первым голубем прилетел второй. Снова от барона Юлиха. И вот что случилось на сей раз. Как ты думаешь, друг мой, кого еще заметили там же, где видели раньше демоницу и Логана?

Гелен покачал головой.

— Откуда же мне знать? Сколь мы ни рубили твоих врагов, Хаген, они только множились раз от раза. Хотя, конечно, этот некто, должно быть, серьезный тип, если заставил тебя встревожиться.

— Встревожиться? — вскинул брови граф. — Не думаю. Скорее я просто озабочен неожиданной проблемой.

Гелен поморщился. Он не очень любил словесные игры. Встревожился, озаботился… Какая к черту разница? Тем более если результат один и тот же — ему снова придется торчать в этом замке невесть сколько! И все из-за какого-то там ублюдка. Наверное, Гелену следовало уже возненавидеть этого мерзавца.

— Кто же он?

— Его называют Проклятый.

— Что?! — не поверил собственным ушам Гелен.

Барон ожидал всякого, но… Пожалуй, теперь он лучше понимал состояние Хагена. Проклятый был явно не тот тип, от которого можно отмахнуться. Даже могущественному графу Хагену.

— Какого дьявола?! И что же ему было нужно? Или он тоже числится среди твоих кровников?

Граф наслаждался произведенным эффектом. Еще минуту назад барон пыхтел от возмущения из-за того, что сорвалось его возвращение домой, однако теперь его замешательство превышало, пожалуй, замешательство самого Хагена. Хотя как раз Гелену волноваться из-за Проклятого было совершенно ни к чему. А вот графу…

— Я его даже не знаю, — Хаген улыбнулся.

— Ну это не причина, ты мог уничтожить кого-нибудь из его родичей.

— Возможно-возможно, но, как я слышал, Проклятый вообще не из этих мест. Говорили, что он прибыл откуда-то издалека. Так что личную месть ко мне можно исключить сразу. Тем более что интереса к моей персоне он и не проявляет. Дело в другом. Я не верю в случайные совпадения. А появление такой фигуры, как Проклятый, тревожно само по себе. Он ведь не зря заслужил свою славу. Я говорю про его безумие.

— Ну по мне, так безумие все же лучше, нежели личная месть.

— Друг мой, разве ты забыл резню в Торке? Или бойню в Кармоне? Или в Лахаде? К сожалению, нет доказательств, что именно Проклятый виновен в гибели тех людей, но… Видишь ли, счет жертв идет уже на сотни. И мы знаем, что в этих местах накануне ужасных событий был замечен Проклятый. Он не случайно носит свое прозвище. Он приносит несчастье и смерть. Так что я, пожалуй, предпочел бы иметь дело с дюжиной кровников.

Гелен вздохнул. В Торке, Кармоне и Лахаде погибло в общей сложности свыше пяти сотен горожан. Мужчин, женщин, детей. Конечно, официальной версией этих массовых побоищ считалось нападение демонов. В общем-то с них все и началось. Но так получилось, что в этих городках оказался Проклятый. Кому в итоге больше не повезло, демонам или горожанам, никто сказать не мог. Свидетельства очевидцев были крайне противоречивы. Одни говорили, что Проклятый уничтожал демонов, другие уверяли, что Проклятый убивал людей. Но все сходились в том, что Проклятый выглядел сущим дьяволом, а что демоны подле него выглядели жалкими чушками.

Произведенные Инквизицией расследования мало что дали. Все жертвы были списаны на демонов, а розыски Проклятого прекращены. Но слухи о нем расползались недобрые. Тем более что похожие случаи бывали и в других местечках, пусть и в меньших масштабах. И везде были замешаны две силы — демоны и Проклятый. И везде крайне трудно было разобраться, что же там происходило в действительности.

Лишь однажды Проклятого удалось заключить под стражу и предать Суду Святой Инквизиции. В городе Лахаде. А потом на город напали демоны. Кровожадные твари вырезали почти всех горожан. Выжили немногие. И среди них — сами инквизиторы. Их спас Проклятый, вовремя освобожденный от цепей и колодок. Конечно же он был полностью оправдан.

— Но почему ты решил, что появление Проклятого может вообще иметь отношение к тебе? Разве он не мог проходить там по каким-то своим делам?

— Гелен, ты забыл, кто такой Проклятый? Какие у него могут быть еще дела? У него только одно дело. И если там, где он прошел, часом раньше видели демона, отсюда может следовать только один вывод.

— Проклятый напал на след, — подытожил Гелен. — Но даже если так, даже если на пятки демону наступают целых два Охотника, что же здесь плохого? И чем это угрожает нам?

— Ты еще не понял?

— Я не умею думать так же быстро… как ты, Хаген. — Барон слабо улыбнулся.

— Демоница почти три месяца подряд убивает моих вассалов. Безнаказанно. Пущенный по ее следам знаменитый Охотник Логан ищет или даже преследует ее уже несколько недель, но, в принципе, результата нет. О чем это говорит?

— Пожалуй, о ее невероятной везучести.

— Я не верю в случай, Гелен, ты должен это знать. Если кто-то проявляет чудеса живучести, изворотливости и удачливости — это чертовски опасная тварь. И ее нельзя недооценивать. И если она поняла, что за ней началась охота… Если она учуяла Логана, Проклятого, как ты думаешь, что она будет делать? С ее живучестью, изворотливостью и удачливостью?

— Кажется, я начинаю понимать, — закивал Гелен. — Она нагрянет сюда! Так значит, ее главной целью…

— Да, друг мой. И когда она метнется сюда, за ней придут Логан и Проклятый. Понимаешь, что может произойти? Понимаешь, почему нам следует опасаться безумия Проклятого? Именно поэтому ты нужен мне здесь. Ты ведь, считай, единственный в моем окружении, кто умеет не только мечом махать, но и думать.

Барон улыбнулся, довольный похвалой. Граф же отвернулся к окну, пряча усмешку. Была еще одна причина, из-за которой Гелен был ему нужен. Главная и основная причина. Но о ней барон пока не должен знать ничего.

Гелен спускался по лестнице в смешанных чувствах. Сквозь пену недовольства, что он так старательно взбивал во время разговора с графом, все явственней проступало облегчение. Как ни горько было это признавать, барон не очень-то хотел возвращаться домой.

Он запустил руку за пазуху, вытащил небольшой медальон и щелкнул крышкой. Внутри скрывался свадебный портрет Гелена и Изабеллы. Они смотрели в глаза друг другу и выглядели невероятно счастливыми. А еще в медальон было встроено нечто вроде крохотной музыкальной шкатулки, при открытии крышки игравшей простенькую, но приятную мелодию. Она лишь отдаленно напоминала ту, что играли на их свадьбе, но Гелену нравилась. Он мог слушать ее часами.

Гелен полюбил Изабеллу давным-давно. Задолго до того, как их связали узы брака. И даже до того, как она вышла замуж за Макса, его младшего брата.

Гелен и Макс всегда были вместе. Гелен был сильнее, быстрее и умнее младшего, но у последнего было качество, которого напрочь был лишен старший. В отличие от Гелена, способного сутками напролет размышлять над какой-либо проблемой, бесконечно и мучительно долго перебирать варианты ее решения, Макс умел принимать решения. Не всегда верные, но всегда своевременные.

Именно благодаря этому качеству Максу, единственному из вассалов старого барона Тайлера — прежнего владельца замка Далем, удалось получить пусть небольшое, но все же собственное владение. И соответственно получить гордую приставку де Рем, а также право передавать рыцарский титул и свою вотчину по наследству. Ничего удивительного не было и в том, что барон Тайлер предпочел выдать дочь, красавицу Изабеллу, замуж за Макса.

После нелепой гибели брата на охоте Изабеллу взял в жены Гелен. День свадьбы был самый счастливый день в его жизни. Потому что уже через несколько дней он случайно стал свидетелем одной сцены. Как-то вечером он заметил, что жена плачет над портретом Макса.

Именно с этого вечера его денно и нощно стала грызть мысль о том, что он был лишь жалкой тенью брата.

Хотя он и старался ничем не выдать своих мучительных раздумий и переживаний, супруга все же почувствовала что-то. Уже на следующий день Изабелла стала интересоваться о причинах его изменившегося отношения к ней. Конечно, он уверил ее, что ничего не произошло. Что он по-прежнему любит ее. И это было истинной правдой.

Но уже через месяц, когда в Южной Армании вспыхнул пожар по имени Хаген, Гелен ушел в его банду. Ушел, надеясь перестать быть вечной тенью Макса.

В конце концов он добился своего. Но для этого ему пришлось стать тенью Хагена.

 

Глава 12

Логан привязывал к коновязи своего коня, когда во двор въехали двое Охотников. Один — мощный, медведеобразный громила в тяжелых доспехах, справа на поясе — топор с клевцом на обухе, за спиной — тяжелый стальной щит. Второй — высокий, жилистый, одетый в легкую кольчугу, из оружия — легкая сабля да копьеметатель с дюжиной дротиков в связке.

Логан уже встречал эту пару. Громила Арсиус и прохиндей Гумберт. Оба в прошлом циркачи, первый — борец, второй — акробат, ныне они представляли собой слаженную и довольно известную команду Охотников.

— Логан Адская Гончая, надо же, — криво усмехнулся Гумберт, соскакивая с лошади. — Пришел заграбастать наши денежки?

Переваливаясь с ноги на ногу, медленно приблизился Арсиус.

— Привет, Логан, — пробасил он, — хотя не скажу, что рад тебя видеть.

Они придирчиво оглядели альбиноса с головы до пят.

— А ты ничуть не изменился, — заметил Гумберт. — Сколько мы не виделись? Почти год, кажется? А ты все такой же… красноглазый… — Он улыбнулся краем губ.

— Завидуешь? — Логан пристально вгляделся в его голубоватые до полной прозрачности глаза.

Каждый год в Охотники приходило много людей. Разными путями и по разным причинам, главными среди которых были желание спастись от правосудия, нажива или месть. Но выживали лишь единицы. Те, кто становился злее, хитрее и беспощаднее, чем демоны. И в большинстве своем они получали удовольствие от своей работы. А их первоначальные мотивы уже не играли для них никакой роли.

Таким был и Гумберт. Каким был Арсиус, Логана ничуть не волновало, ибо роль в их охотничьем дуэте он выполнял весьма незатейливую. Впрочем, не беспокоил альбиноса и сам Гумберт. А вот взгляд его…

Взгляд этот, пустой и прозрачный, тревожил Логана. Практически каждую их встречу. Тревожил тем, что альбинос узнавал в нем себя. Такого, каким он стал за десять лет. И в памяти немедленно всплывали образы прошлого. Прошлого, которое он тщетно пытался вычеркнуть из своей жизни.

Вот и на этот раз. Стоило только посмотреть в глаза Гумберта, как сердце Логана болезненно сжалось и он испытал мгновенную вспышку гнева. Ему вдруг остро захотелось убить Гумберта. За десять лет жизни, проведенной в охоте на демонов, альбинос крайне редко убивал людей. По обыкновению — только защищаясь.

Но сейчас, в очередной раз глядя в змеиные глаза Гумберта, Логан понял, что устал от этих бесконечных напоминаний о своем прошлом. И от Гумберта, ставшего тому невольным виновником.

Логан натянуто улыбнулся. Вспышка гнева была успешно подавлена. Да иначе и быть не могло. Ибо когда он перестанет справляться со своим гневом, на нем как на Охотнике можно будет ставить большой и жирный крест.

— Еще как, — отозвался Гумберт. — Твои красные глаза… Признайся, демоны наверняка принимают тебя за своего, подпускают ближе, и тут в дело вступает твой живодерный фламберг. Как же тут не позавидовать?

— Да, нам такие глазки тоже не помешали бы, — согласился Арсиус.

— Вы, ребятки, о каких это денежках тут говорили? — нахмурился Логан. — Я что-то не понял.

— Брось, не ломай комедию, — скривился Гумберт. — И то странно, что ты один здесь.

— Точно, — подтвердил Арсиус.- Мы ожидали увидеть здесь не только тебя.

— Вы должны знать — если нанимают меня, другие не нужны, — с усмешкой заметил Логан.

— Все такой же наглый и самоуверенный. — Гумберт и Арсиус переглянулись.

— Может, все-таки объясните, к чему столько слов?

— Ты что же, — сощурился Гумберт, — и правда ничего не знаешь о том, что творится в городе?

— Нет.

— Поверим ему?

Гумберт покосился на друга, тот пожал плечами:

— А что делать? Не драться же с ним.

— Ну тогда, Логан, пойдем перекусим. Ты угощаешь, а мы рассказываем. По рукам?

— По рукам. Вот только что это там у тебя? Решил сменить оружие?

Логан разглядел под плащом Гумберта нечто похожее на арбалет.

— Метатель-то мой я вряд ли сменю на что, — Гумберт ласково коснулся рукой ложа копьеметателя. — А это — просто неплохое дополнение.

Он распахнул полу плаща и снял с пояса странного вида арбалет. Первое, что бросалось в глаза, — восемь стальных болтов на барабане вокруг ложа.

— Видал такое?

Резким движением он дернул стальную дугу арбалета в сторону и обратно, и Логан вскинул брови. Дуга лязгнула, одновременно натянув тетиву и повернув барабан с болтами.

— Уясняешь? — осклабился Гумберт, заметив вспыхнувшие глаза Логана. — Скорость — убойная! А стрелы с раскрывающимися шипами. Бездоспешного — рвет на части за пару секунд, а…

— Чересчур сложное устройство, — скептически заметил Логан. — Сбои часто бывают?

Гумберт скроил обиженную гримасу.

— Сложный — несложный… Какая разница? — пробормотал он. — Я его и опробовать толком не успел. Месяц назад у нас в гарнизоне купец был из Ситана — почитай с самого края земли, вот он-то и привез. А знаешь, сколько мне это стоило?

— Значит, не опробовал?

— Один раз, — неохотно признался Гумберт. — Шерстили лес вокруг замка, выследили одного ублюдка — здоровый был, фунтов под тысячу. Выпустил я в него всю обойму, так ему всю пасть — в клочья кровавые! А под нижней челюстью и голова была, так и моргнуть не успела.

Глаза Логана потускнели. Арбалет был хорош, но его механизм, особенно для условий жизни и работы Охотника, выглядел слишком сложным, а значит и слишком капризным. Имея дело с демонами, лучше полагаться на простые и хорошо проверенные вещи. Так что его добрый старый фламберг по-прежнему был вне конкуренции.

Арсиус и Гумберт были Пограничными Охотниками. Или, как их чаще называли, контрактниками, то есть Охотниками на контракте. Обычно они несли службу в крепостях рядом с Землями Демонов. В отличие от обычных Охотников эти получали твердое жалованье, оружие за казенный счет плюс отдельную премию за каждого убитого демона. Кое-кто завидовал им, но только не Логан. Охота на демонов при поддержке отряда рыцарей и кнехтов не очень-то способствовала развитию боевых навыков. Зачастую неплохие в прошлом Охотники, поступив на службу, быстро жирели и теряли хватку.

Впрочем, Арсиусу и Гумберту, по мнению Логана, это пока не грозило. Эти двое находились в прекрасной форме.

— Все началось около трех месяцев назад, — начал рассказ Гумберт, не забывая уплетать жаркое за обе щеки.

Он орудовал ножом и вилкой с такой сноровкой, что ему, пожалуй, мог позавидовать и аристократ. От друга не отставал и Арсиус, хотя этот, особо не мудрствуя, рвал мясо руками.

Пили они тоже быстро и много. Хотя, конечно, угнаться в этом деле за Логаном было просто невозможно. Сам альбинос никогда не пьянел, а задаваемый им темп позволял развязать языки кому угодно.

— В городе и окрестных селах стали находить растерзанную скотину. Коровы, овцы, козы, свиньи, лошади. Какая-то тварь убивала их каждый день, но почти ничего не жрала. Скотину буквально разрывали на куски, никакие звери так не поступают.

— Понятно. — Логан в очередной раз разлил всем вина. — Демон. Пока не набрал полную силу — избегал нападать на людей.

— Ага, — осклабился Гумберт. — Поэтому барон фон Дракенберг нас и позвал. Но не успели мы добраться сюда, как барон погиб. И тотчас прекратились зверства над скотиной. Пришлось нам возвращаться ни с чем.

— А что теперь?

— Теперь нас пригласил бургомистр Торента. В городе вновь объявился демон. И вновь эта тварь портит скотину.

— Возможно, это другой демон.

— Возможно. Но мне почему-то сдается, что это все тот же.

— Почему так думаешь?

Гумберт неопределенно пожал плечами, а затем одним махом выдул кружку вина и хрястнул ею об стол. На него стали оглядываться, нахмурился трактирщик за стойкой, но никто и слова не сказал. К вящему неудовольствию Гумберта, который явно был уже не прочь подраться. Но, конечно, связываться с Охотниками дураков не было.

— Почему-почему… Предчувствие, черт его дери! — буркнул Гумберт.

Логан понимающе кивнул. Предчувствие для любого Охотника было краеугольным камнем ремесла. Имея дело с демонами, возможности которых на порядок превосходили человеческие, иначе было нельзя. Иначе было не выжить.

— И это меня начинает пугать, — мрачно заметил Гумберт. — Демон, который за три месяца не разорвал ни одного человека… Демон без человечины слабеет… Ведь так, Логан?

Альбинос кивнул. Плоть людей могла заменить только плоть демонов, но для молодого демона встреча с сородичем — верная смерть. Да и люди, объединившись, иной раз могли дать достойный отпор. Логан не один раз видел, как толпа крестьян, вооруженных кольями и топорами, насмерть забивала молодого демона, еще не вкусившего человечины.

— Что же это за тварь? — продолжал рассуждать. Гумберт. — Такие слабаки, как правило, и до города не доходят. Их берут на вилы крестьяне. Или наши патрули вылавливают.

— Но ведь этот демон уходил из города, — возразил Логан. — Он мог насытиться человечиной где-то в другом месте, а сейчас он просто хитрит, не хочет привлекать к себе лишнего внимания. Если же это молодой, то таким опытным Охотникам…

— А если немолодой? — Гумберт подался вперед, уткнувшись взглядом в красные глаза Логана, и с жаром зашептал: — Если это какая-то новая тварь? Новая разновидность демонов?

Логан отрицательно помотал головой.

— Не выдумывай. Демон ваш, если это все тот же, в чем я сомневаюсь, ведет себя, конечно, странно, но…

— Не люблю странностей, — встрял Арсиус, поводя осоловелыми глазами.

— Почему ваш, Логан? — сощурился Гумберт. — Разве ты здесь не за ним?

— Я здесь по своему делу, — уклончиво заметил Логан. — Хотя, возможно, оно и пересечется с вашим.

— Это нас тоже пугает. — Арсиус хохотнул и застучал костью по столу, выбивая костный мозг:

— И зря, — улыбнулся альбинос, — на вашу награду я претендовать не собираюсь.

— Это правда?

— Истинная.

— Это радует.

Гумберт демонстративно встряхнул пустым кувшином, и Логан, усмехнувшись, заказал еще вина.

— Но если у этого демона и впрямь затянулась «молодость», — задумчиво заметил Логан, глядя, как приятели налегают на выпивку. — Я не завидую тому, кто станет его первой жертвой. Чем дольше демон сдерживает себя, тем сильнее жажда.

— Это точно, — важно кивнул Гумберт. — Жажда крови даже ягненка может превратить в чудовище.

— Не просто в чудовище, — усмехнулся альбинос. — Мало мы с вами, ребята, видали чудовищ? Не-ет… — Он покачал головой. — Гораздо хуже, если ягненок превратится в безумное чудовище.

— И много ли ты видел таких? — скептически поинтересовался Гумберт.

— Одного, — отозвался Логан. — Я вижу его каждый день. В зеркале.

Гумберт и Арсиус в недоумении воззрились на собеседника, тот сверкнул белозубой улыбкой.

— Это была шутка, парни.

Гумберт и Арсиус переглянулись и громогласно расхохотались. Им вторил и сам Логан. Вот только глаза его оставались по-прежнему холодными и неподвижными, как у змеи.

 

Глава 13

С потолочной балки главного зала ратуши открывался отличный обзор. Свесив голову вниз, Айрис разглядывала заходивших в зал членов магистрата — старшин цехов и купеческих гильдий. Разнаряженные в бархат и шелк, обвешанные золотыми цепями и браслетами, ратманы ступали важно и степенно, как и подобает уважаемым бюргерам. Все как на подбор округлые, с отвислыми щеками и утонувшими среди складок жира глазками. Многие отдувались, подъем по лестницам для них явно был нелегкой задачей.

На кафтанах блестели шитые золотом цеховые гербы, но Айрис и без гербов, по одному лишь запаху могла определить кто откуда — Оружейный, Гончарный, Мясной, Плотницкий, Колбасный, Суконный, Сапожный… Ратманы явно не спешили к назначенному сроку и даже, пожалуй, считали своим долгом непременно опоздать. Айрис, прятавшаяся на балке с самого утра, ощутила прилив гнева.

Она их ненавидела еще с детства, всех этих богатеев, но сейчас, глядя на проплывающие внизу раззолоченные кафтаны, на заплывшие жиром животы и пухлые ручонки, унизанные перстнями, девушка испытала сильнейшее желание прыгнуть вниз и…

Перед глазами поплыл багровый туман, Айрис зажмурилась и изо всех сил вцепилась в балку. По лицу поползли тяжелые капли пота, напряженные мышцы едва не сводило судорогой, но Айрис лишь усилила хватку. Под пальцами негромко хрустнуло дерево. «Я смогу, — говорила она себе. — Я выдержу. Так же, как я выдержала вчера».

— Я больше никогда не сдвинусь с места! Никогда!

Айрис рухнула в постель, закинув руки за голову, с хрустом потянулась, изогнувшись всем телом. На соседней постели устало растянулся Рикерт, по полу громыхнул посох.

— Но до утра — точно!

Рикерт не ответил. Ноги гудели от усталости, да и раны, похоже, открылись — бинты набухли и потяжелели.

— Если бы ты не загнала лошадей, — сказал он, — последний десяток миль нам не пришлось бы топать пешком.

— Какой ты зануда, Рик, подумаешь, лошадей загнали, — фыркнула девушка. — Невелика беда. Нужно будет, еще купим.

— У тебя остались деньги?

— Деньги — дело наживное, — поморщилась она. — И вообще, что это ты разнылся?

Она привстала, окинула Рикерта пристальным взглядом и присвистнула.

— Ага, вот оно что. Вижу, ты опять расклеился.

Айрис соскочила на пол и уселась на постель Рика.

— Что же нам с тобой делать? Ты вон и двух шагов ступить не можешь.

— Десять миль, — проворчал он.

— Вот я и говорю — может, сразу тебя прибить, чтоб не мучался?

— Очень смешно. — Рикерт тяжело вздохнул и смежил веки. — Мне нужно поспать.

— Или, может, уволить? Что это за слуга — пришел, упал и дрыхнет. А за лошадьми присмотреть, а…

— Лошади пали, — напомнил Рик, не открывая глаз.

— Ну еще что-нибудь… Что, у меня работы мало? Ишь разлегся, аристократ.

— Делай что хочешь, только дай отдохнуть.

Айрис смолчала, и вскоре Рик задремал. Какое-то время она сидела рядом, покусывая губы, затем сходила на кухню трактира и принесла теплой воды. Очень осторожно, чтобы не разбередить раны и не разбудить Рика, она сняла бинты и смыла запекшуюся кровь.

— Надо и впрямь что-то делать, — пробормотала она вполголоса. — Пока ты не превратился в полную развалину.

Плотно затворив ставни и заперев дверь, Айрис закатала рукав своей куртки и вынула нож.

— Давай-ка попробуем вот что.

Она соскребла ножом корку с ран Рикерта, облизнулась при виде проступивших капелек крови и чиркнула себя лезвием по запястью. Кровь капала медленно, словно нехотя, тяжелыми крупными каплями, но вскоре порез затянулся, а багровые потеки растаяли без следа.

Впрочем, Рикерту нужно было немного. Впитав кровь девушки, его раны потемнели и немного увеличились. Несколько секунд Айрис вглядывалась в эти багровые пятна.

— Возможно, мне тоже не повредит… — прошептала она.

Айрис кольнула ножом рану, и несколько тоненьких ручейков крови устремились на простыню. Стрельнув глазами в сторону Рика и убедившись, что он крепко спит, она склонилась над ним и стала слизывать кровь.

Тоненькие полоски лунного света, пробивавшиеся сквозь щели в ставнях, высветили искаженные до неузнаваемости черты лица Айрис. От крови давно уже не осталось и следа, но она все еще облизывала раны, а иногда покусывала голени Рикерта, точно выбирая себе кусок пожирнее.

Оторвавшись, Айрис вытерла губы и вздрогнула от внезапно нахлынувшего желания. Девушка искоса взглянула на Рикерта. Она могла разбудить его. А могла сделать так, чтобы он не проснулся, чтобы ни случилось. Впрочем, последнее она уже сделала.

Айрис сдернула с него одеяло и легла рядом. Провела ладошкой по лицу, по шраму, который рассасывался не по дням, а по часам. Еще немного и Рик превратится в настоящего красавчика. А ведь он, пожалуй, с его нелюбовью к зеркалам, даже не заметит этого.

Рикерт заворочался, что-то замычал во сне, шевельнулись руки и ноги, точно он куда-то хотел бежать. Но стоило Айрис шепнуть ему ласковое слово, как молодой человек успокоился. Морщины разгладились, проступила блаженная улыбка. Рука Айрис скользнула сверху вниз, послышался треск рвущейся ткани, и Рикерт оказался полностью обнаженным.

Айрис плохо сознавала, что делает. Иногда волны страсти захлестывали ее, и разум словно отключался на время, так что все происходило как бы урывками. Но это было настолько приятно и необычно, что она даже не пыталась противиться.

Вот она ласкает Рикерта. А вот она уже сверху, и уже изгибается в сладкой истоме. Вот Рикерт запрокидывает голову, и она покрывает его шею поцелуями. И вот уже на губах солоноватый, но такой сладкий привкус человеческой крови. Не открывая глаз, Рик тяжело сопит, даже мычит от удовольствия. А вот в его стоне появляются как будто нотки боли, и это вдвойне приятно.

А потом Айрис вдруг слышит, как из нее рвется глухое рычание, и она понимает, что сильнее всего на свете хочет впиться сейчас в человеческую плоть, хочет рвать, кусать и кромсать, пока страсть ее не взорвется фонтаном неземного наслаждения.

Разум вновь отступил под напором чувств, а когда сознание вернулось, Айрис обнаружила себя сидящей на полу в дальнем углу комнаты. Уткнувшись лицом в колени, она плакала.

Когда приступ ярости миновал, Айрис открыла глаза и поморщилась. На твердой как железо поверхности балки виднелись глубокие вмятины от ее когтей. Девушка бросила встревоженный взгляд вниз и облегченно вздохнула — ратманы оживленно переговаривались, так что прислушиваться к подозрительным звукам наверху было некому.

Пришел бургомистр. В отличие от разнаряженных в золото и серебро сограждан, оделся он попроще, удовольствовавшись бархатным кафтаном, однако толстенная золотая цепь на груди могла дать фору любому.

В коридоре послышались тяжелые шаги, зазвенели шпоры, забряцала амуниция. Айрис довольно оскалилась. Наконец-то! Впору было возблагодарить господа за то, что ожидание не слишком затянулось.

Однако через минуту ее улыбка сошла на нет. В зал медленно вошли двое вооруженных людей, не узнать в которых Охотников мог только слепой. Один из них — долговязый, с копьеметателем за спиной, двинулся к балкону, второй — здоровяк, закованный в железо по самые уши, остался у дверей.

Так что когда порог переступил барон Виссен фон Херлен, Айрис была уже сама не своя. Стиснув кулаки, она нервно покусывала губы и время от времени бросала вниз испепеляющие взгляды.

Толстый Охотник затворил за бароном дверь, накинул увесистый засов, обитый железом и, сложив на груди руки, превратился в статую. Его примеру последовал долговязый у входа на балкон.

Айрис настолько увлеклась высверливанием в Охотниках дырок своим тяжелым взглядом, что не сразу вспомнила о бароне. А когда вспомнила, тот уже стоял во главе стола, напротив бургомистра, и звучным голосом что-то втолковывал членам магистрата.

Как и Охотников, барона защищали полные доспехи, у пояса висели тяжелый бастард и кинжал. Не было только шлема, так что Айрис смогла рассмотреть лицо Виссена. Несомненно, это был он. Тот самый человек, чье лицо преследовало ее в кошмарах уже столько лет. Постаревший, немного поседевший, отпустивший длинные усы до подбородка, но это был он. Вне всяких сомнений.

— Господа, повторяю, — жестким властным голосом вещал он, — деньги, что вы уплатили покойному барону Эдгару, не имеют ко мне никакого отношения. Поэтому в мою казну должны уплачиваться все подати, как-то — пошлина за пользование дорогой, за вход в город, за право торговать в городе, пошлина на содержание городской стражи, пятипроцентная пошлина с каждого проданного товара…

— Но у нас было три процента… — заикнулся было бургомистр.

Острый как лезвие взгляд Виссена полоснул по нему, заставив побледнеть, и заскользил по лицам остальных. Мало кто выдерживал его больше нескольких мгновений. Ратманы и бургомистр предпочитали смотреть в стол, в стену, на соседа, но лишь бы не в глаза барону.

— Я прекрасно понимаю ваши чувства. Более того, я отчасти сочувствую вам. Но брать на себя чужие обязательства я не собираюсь. Однако уверяю вас, я прибыл сюда прежде всего для того, чтобы наладить с вами, господа, добрососедские отношения. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы найти с вами общий язык…

Айрис стиснула зубы. Упускать такого случая было никак нельзя. Два неудавшихся покушения на Арлона — это было уже чересчур. Барон Эдгар не должен был уйти отсюда живым. А Охотники…

Ей еще никогда не приходилось сражаться с Охотниками, хотя наслышана она была о них преизрядно. Но слухи есть слухи. Тем более слухи о героях. Так она полагала всегда. До самого последнего времени. Пока несколько дней назад не наткнулась на Проклятого. Она узнала его сразу. И сразу поняла, учуяла всеми своими чувствами — перед ней стояла сама Смерть.

Но эти двое… В них не было ничего от Проклятого. Они выглядели как обычные воины. Как рыцари. Так чего же ей опасаться? В крайнем случае она всегда успеет сбежать. С ее скоростью это не составит особого труда.

Айрис бесшумно перебралась по балке и спрыгнула вниз, оказавшись за спиной барона. Точнее, за высокой спинкой его кресла. А в следующий миг ее ладонь, пробив кресло и железный панцирь, погрузилась в сердце барона.

Члены магистраты не сразу поняли, что произошло. Вначале они увидели, как сверху мелькнуло что-то. Потом — как изменился в лице и ткнулся носом в стол барон Виссен. А затем из-за кресла барона выступила незнакомка, глаза которой полыхали адским огнем. Захохотав, она швырнула на белую скатерть окровавленное сердце. Оно влажно чавкнуло, и в лица людей брызнуло кровью.

Хаос воцарился в зале. Члены магистрата заметались как безумные, оглашая воздух истошными воплями. Некоторых тошнило, некоторые пытались заползти под стол. И лишь единицы бросились к выходу.

Айрис осталась на месте, упиваясь ощущением собственного всемогущества и ароматом страха, заполнившего зал. Она чувствовала себя богиней смерти. Она чувствовала, что может все! Поймать и разорвать в клочья любого, всех, кто попадется ей на пути!

Потерявшие от ужаса разум, ратманы слепо тыкались туда-сюда, размахивая руками, сшибая канделябры, стулья, друг друга. Перепуганная толпа напомнила Айрис стадо диких свиней, поднятых загонщиками.

И еще она вспомнила, как охотилась в лесу. На диких свиней. Как те бежали от нее, визжа от ужаса, и как она настигала их, и как разрывала их сладкую плоть зубами и когтями… Охваченная охотничьим азартом, Айрис вспрыгнула на стол и присела, готовясь к броску, ее ноздри трепетали, вылавливая из воздуха страх и запах человеческой плоти.

Ее остановили Охотники. Когда они руганью и пинками стали выгонять людей в коридор, Айрис вдруг поняла, что если кто и должен еще умереть, так это они. Парализующий страх, оставленный Проклятым, следовало выжечь, стереть из памяти кровью. Человеческой кровью. Кровью Охотников. И пусть эти двое — не Проклятый, пусть. Хватит и того, что они — Охотники.

Когда последний из перепуганных горожан с воплями скрылся в коридоре, Охотник-здоровяк запер дверь и накинул засов. Долговязый же по-прежнему маячил перед балконом.

Айрис хохотнула. Глупцы! Они думают, что она собирается бежать. Они думают, что это они — Охотники. Что ж, сейчас они сполна заплатят за свою самонадеянность!

Айрис пригнулась и, растопырив руки, прыгнула в атаку. Первым должен был умереть самый неуклюжий и неповоротливый — толстяк.

Рикерт проснулся, когда солнце уже сползло за городскую стену. В комнате пролегли густые тени, слышались первые трели сверчка. Было непривычно тихо. Нет, снизу, из харчевни неслись чьи-то разухабистые песни, во дворе, как обычно, вяло переругивались слуги, хрюкали свиньи и всхрапывали кони под навесом. Но все же по сравнению с обычными здесь шумом и гамом это была почти тишина. Трактир, а с ним и город как будто притихли. И к наступающей ночи это не имело никакого отношения.

Рик вскочил на ноги, ощущая себя зверски голодным и, возможно, из-за этого — непривычно бодрым. К тому же совершенно не беспокоило колено, не ныли раны, и это было настолько необычно, что он на мгновение даже подумал, что все еще спит. Машинально ущипнул себя за руку, подхватил посох, сделал несколько взмахов, и, о чудо, не больно! Он чувствовал себя сильным, ловким и совершенно здоровым. Как когда-то, лет эдак пять назад. До того, как угодил под обстрел проклятых пушек под Туримом.

И тут он вспомнил слова Айрис. Она, кажется, собиралась недавно поставить его на ноги. Неужели ей это удалось? Сердце Рикерта наполнилось благодарностью к девушке и тотчас же — тревогой. Она опять ушла куда-то в ночь!

Рик подбежал к столику. Там стоял кувшин с вином, остывшее жаркое и несколько слов, вырезанных ножом на столешнице.

«Миня не ищи, — было выведено корявыми буквами. — Будиш нужен — найду».

С трудом разобрав каракули, Рик покачал головой. Конечно же он не оставит ее. Неужели она думает, что может приказывать ему? Вот только где она может быть сейчас?

Рикерт вдруг похолодел. Он вспомнил, чего она добивалась в Арлоне, а потом вспомнил то, о чем судачили утром на каждом шагу в Торенте. Барон Виссен фон Херлен, новый владелец замка Дракенберг, обещал сегодня прибыть в город для встречи с городской верхушкой.

Какое именно безрассудство задумала на этот раз Айрис? Укокошить или обокрасть барона? Так или иначе, но Айрис будет там же, где и барон, то есть — в городской ратуше.

Опустошив полкувшина и жуя на ходу мясо, Рикерт шагнул к выходу. И увидел еще несколько слов, вырезанных крупными буквами на двери: «Идиот! Тибя убьют! Вернись!»

Арсиус с грохотом врезался в дверь, припал на одно колено, но тут же выпрямился. Из-под шлема донесся булькающий смех.

— Гумберт! — прорычал он. — Пошла потеха!

Айрис сдвинула брови. Доспехи толстяка выдержали ее удар, похоже, толщина их превышала все разумные пределы. Айрис перевела взгляд с толстяка на долговязого. Возможно, начать следовало с него?

Гумберт заложил копье в метатель и вскинул руку.

— Лови, тварь!

Айрис отпрыгнула, копье с такой силой ударило в стену, что там заклубилось пыльное облачко, каменные осколки брызнули в разные стороны.

Девушка метнулась к долговязому. Тот поспешно отбросил копьеметатель, распахнул плащ и наставил на демона арбалет, висевший на цепочке. Оружие несколько отличалось от обычных арбалетов, но она не заостряла на этом внимание. До Гумберта оставалось всего-то пара прыжков.

Она с легкостью увернулась от первого болта и довольно оскалилась — на что рассчитывал этот жалкий человечишка?

Гумберт зачем-то передернул дугу арбалета, и тотчас сильнейший удар в грудь швырнул девушку на мраморный пол. Айрис немедленно вскочила на ноги, недоуменно косясь на арбалетный болт торчащий из груди — когда это долговязый успел перезарядить? К тому же наконечник этой железяки раскрылся, разорвав грудную клетку. Боль была острая, даже для демона.

Айрис подарила Гумберту полный ярости взгляд, тот ответил издевательской улыбкой и поманил ее пальцем. Девушка зарычала, покосилась на крадущегося Арсиуса — тот слишком медлителен, и в расчет пока его можно не брать.

Грудная клетка почти восстановилась и Айрис ринулась вперед. И все повторилось вновь. Она увернулась от первого удара, а второй сшиб ее на землю. Прикусив губу от боли — болт разорвался в животе — Айрис пристально вгляделась в арбалет Гумберта и наконец поняла свою ошибку — чертов арбалет был многозарядный! А передергивание дуги перезаряжало его!

Скаля зубы, Гумберт отступил на несколько шагов, опустил арбалет и опять взялся за копьеметатель.

Девушка медленно поднялась на ноги. От ощущения мощи и всесилия не осталось и следа, ею стремительно овладевал страх. Густой и липкий. Эти двое действительно были опасны. Эти двое могли ее убить. Истыкай долговязый ее болтами и, пожалуй, не помогла бы и трансформация. И если он этого не сделал до сих пор, значит…

— Повеселимся? — подмигнул ей Гумберт.

— Я выгрызу тебе кишки! — прошипела она.

— Давай, начинай! — согласился он. — Чего ты ждешь? Принимай обличье, тварь! Пришло время танцев!

Айрис прыгнула к балкону и едва успела увернуться от копья. Стена за ней вновь взорвалась пылью и каменной крошкой. Откуда ни возьмись, вынырнул толстяк с топором, Айрис легко увернулась, отшвырнула его прочь, и он с лязгом грохнулся об колонну. Крякнул, закопошился и стал подниматься.

Воздух зашипел, разрезаемый летящими копьями и Айрис в панике заметалась по залу.

 

Глава 14

Едва приоткрыв глаза, Проклятый наткнулся на внимательный взгляд Дины. Девочка сидела перед ним на корточках и смотрела прямо на него.

Проклятый чуть шевельнулся — мышцы привычно ныли, но серьезных повреждений вроде бы не было и огляделся. Он полулежал в копне сена в небольшом сарае, рядом лежал Драконоубийца, по обыкновению заляпанный грязью и засохшей кровью. Чуть в стороне были разбросаны латы — панцирь, наплечники, поножи.

— Где мы? — буркнул он.

Словно отвечая на вопрос, за стеной замычали, за противоположной — захрюкали. Очевидно, каким-то образом Дина умудрилась дотащить или, скорее, довести его в полубессознательном состоянии до деревни, где им и выделили освободившуюся клетушку в хлеву, как раз между коровой и свиньей.

— Ты ничего не помнишь? — спросила Дина и пояснила: — Вчера ночью мы слишком близко подошли к болоту и оттуда полезла такая дрянь, брр!

— Мертвяки, — буркнул Проклятый. — А ты кого ожидала? Пушистых зайчиков?

— А потом тебя сильно поранили, и я помогла тебе выбраться на опушку, где нас и подобрали утром добрые люди. Они и еды вон дали.

Она кивнула на постеленное на земле полотенце, где стояла полная крынка молока и лежала увесистая краюха хлеба.

— Сильно поранили, говоришь… И где?

Он встал, подвигал руками и ногами, внимательно оглядел себя, но ничего кроме свежих кровоподтеков и пары новых перевязок не обнаружил.

— Не беспокойся, я уже перевязала и мазь наложила.

Проклятый мягко отворил дверь сарая и осторожно выглянул наружу. Солнце почти село, во дворе быстро сгущались сумерки.

— Сильно ранили — это когда я не могу подняться, — проворчал он и уселся рядом с едой. — Ты уже поела?

— Да, конечно, — закивала она.

— Врешь.

— Вру, — легко согласилась Дина.

— Тогда садись, — он оторвал ей половину хлеба. — Это твое.

Она присела, оторвала ему половину от своего куска и улыбнулась.

— А это тебе. Тебе нужно больше есть.

Он подарил ей мрачный взгляд.

— Ты сердишься на меня? — сообразила она. — За что?

— Не понимаешь?

Она помотала головой.

— Разве что-то не так?

— Все не так.

— Но я не понимаю! — жалобно воскликнула она.

— Ты привела меня в деревню.

— Но я же говорю, здесь живут хорошие люди. Они не ругались, не пытались нас прогнать, хотя мне кажется, они узнали тебя.

Проклятый быстро уплел свою долю хлеба и молока и стал надевать доспехи.

— Тогда тебе тем более следовало бы пожалеть их, — наконец сказал он. — Скоро ночь.

— И все-таки я плохо… Господи!

Дина ахнула и прикрыла рот ладошкой. Только сейчас она вспомнила слова Проклятого, сказанные им несколько дней назад, в их первую ночь. Все это время они устраивались на ночлег в лесу и на пустырях, и она даже думать забыла о том, что может случиться, если заночевать среди людей.

— Вот именно. У тебя слишком короткая память.

— Но… Может быть… Может, еще не поздно? — пролепетала она.

Проклятый не успел ответить. Входная дверь со скрипом открылась. Через порог медленно переступил пожилой бородатый крестьянин. И немедля склонился в низком поклоне.

— Здравствуйте, господин, простите за скудный обед, но у меня большая семья, семь человек, сами понимаете. Могу ли я попросить вас о помощи, господин?

— Можешь, но лучше не трать зря время.

Проклятый застегнул последний ремешок на панцире, попрыгал, проверяя, ладно ли все сидит.

— Я плохо понял вас, господин, — крестьянин вновь поклонился.

Проклятый порывисто шагнул к нему, вздернул за грудки и заглянул в искаженное страхом лицо.

— Я могу помочь тебе единственным образом. Я дам тебе совет, и если ты воспользуешься им, ты сможешь спасти свою шкуру и свою семью. Тебе нужен мой совет?

Он наконец отпустил его. Крестьянин вжался в стену сарая, не сводя испуганного взгляда с Проклятого, и закивал.

— Тогда слушай. Забирай своих родных и прямо сейчас убирайся из этой деревни куда подальше. Понял меня? Прямо сейчас. Бегом. У тебя еще есть шанс выжить.

Глаза крестьянина расширились.

— Но… Я не понимаю… Я…

— Жить хочешь? Беги. Ничем больше я помочь не смогу.

Проклятый отвернулся от него, повесил за спиной меч, захлестнул ремнем, чтобы не болтался. Крестьянин наблюдал за ним как завороженный.

— Ты все еще здесь? — Проклятый обжег его взглядом.

— Я не понимаю… — промямлил мужик.

— Что ты не понимаешь? — взорвалась Дина.

Она подскочила к нему и стала выталкивать прочь.

— Что ты не понимаешь, тупая башка? В деревню скоро нагрянут демоны, поэтому тебе советуют убраться подальше, что тут непонятного?

Крестьянин изменился в лице и бросился вон. Через минуту из дома донесся грохот и звон, недовольные женские крики, детские визги.

— Идем, нам тоже пора уходить. — Проклятый толкнул Дину к выходу.

Выйдя на улицу, он огляделся. Приютивший их крестьянин обитал почти в самом центре деревни, и чтобы выбраться отсюда, ее нужно было пересечь.

— Не отставай.

Проклятый двинулся быстрым шагом, так что Дине пришлось почти бежать.

— Почему нас не приютили где-нибудь на краю деревни? — пробурчал он. — Меня мало волнуют жизни этих беспомощных селян, но из-за таких вот вещей обо мне распускаются идиотские слухи. А все потому, что у кого-то девичья память.

Небо уже присыпало звездами, свежий ветерок приятно холодил лицо, но охладить горящие от стыда щеки девочки не смог бы, наверное, и лед. Дина смущенно сопела и забегала вперед, торопя Проклятого, но разбросанные тут и там дома все тянулись и тянулись.

За изгородями лениво брехали псы. Иногда слышалось испуганное взмыкиванье разбуженных коров, кое-где всхрапывали лошади. Наступала самая обычная летняя ночь, ничто не предвещало беды.

У забора одного из подворий стоял крестьянин, с любопытством разглядывая Проклятого. Этот был заметно позажиточнее, и в глазах его не было ни капли уважения или страха.

— Эй, — крикнул он, когда Проклятый поравнялся с ним. — Это тебя сегодня утром подобрал Том? Сам голодранец и тащит в дом таких же.

Дина, которая собиралась было посоветовать ему бежать, запнулась. Спасать этого типа ей сразу расхотелось.

— Чертовы бродяги, — осуждающе покачал головой крестьянин. — От таких всегда одни неприятности.

Проклятый внезапно остановился, и Дина, проследив за его взглядом, обмерла. В небе над ними мелькали хорошо знакомые ей черные тени.

— Эй, вы чего? — Крестьянин смотрел на застывшую пару уже несколько испуганно. — Чего вам надо? Убирайтесь, а то собак спущу! Ишь ты…

Одна из носившихся в воздухе теней резко нырнула вниз. Сообразив, что она нацелилась в крестьянина, Дина ойкнула и сорвалась на крик:

— Беги! Беги, дурень!

Перехватив ее взгляд, мужик покосился вверх, и глаза его округлились. На него летел сгусток мрака, на котором отчетливо можно было разглядеть искаженные, аляповатые, как у детской куклы, черты лица. При свете дня это почти человеческое лицо, возможно, и показалось бы смешным, но только не сейчас. От этого комка тьмы веяло такой жутью, что крестьянин не выдержал. Истошно закричав, он бросился к дому.

Тень с воем спикировала во двор, метнулась вслед за человеком и вонзилась ему в спину. Крестьянин сдавленно охнул и повалился на землю. Тотчас закопошился, руки стали загребать землю, а из глотки донеслось приглушенное рычание. Когда же он поднялся на ноги, его лицо было искажено звериным оскалом, глаза горели желтым огнем.

— Мы не успели, — прошептала Дина. — Это я во всем виновата. Теперь погибнут невинные!

— Они гибнут каждый день, — бросил Проклятый, хватаясь за меч. — Так что не ной.

Одержимый крестьянин пригнулся, готовясь к прыжку, но в этот момент дверь его дома скрипнула, на пороге появился мальчишка лет пятнадцати.

— Папа? Что случилось?

Одержимый резко обернулся и, упав на четвереньки, с огромной скоростью метнулся к нему.

— Папа?! Что…

Одержимый налетел на мальчика, и они оба вкатились в дом. Ночную тишь разорвал пронзительный женский визг, грохот бьющейся утвари.

— Боже!

Глаза Дины наполнились ужасом.

— Мы должны помочь, Аксель! — она дернула Проклятого за рукав.

— Им уже не помочь, — отрезал он и махнул рукой в сторону. — Да и как быть с остальными?

Дина оглянулась и затаила дыхание. Деревня, еще минуту назад казавшаяся воплощением сельской пасторали, изменилась до неузнаваемости. В ночном небе реяли черные тени, шепча что-то угрожающее. Отовсюду из домов слышались отчаянные человеческие крики, заглушаемые звериным рыком. Кое-где из окон уже вырывались языки пламени.

— Идем. Чем дальше мы уйдем, тем лучше для них.

Проклятый отпустил рукоять меча и зашагал по дороге.

— Но как же… — Дина догнала его, продолжая беспрестанно оглядываться. — Неужели они все погибнут? Вот так, от руки своих же родичей и друзей? Неужели им нельзя помочь? Аксель, как им помочь?

— Никак. Лучше думай, как помочь себе. Эти твари могут напасть и на нас.

До околицы было уже рукой подать, когда на забор последнего подворья вспрыгнул, сверкая желтыми глазами, очередной одержимый. Вцепившись в ограду руками и ногами, он утробно зарычал, роняя длинные нити слюны. Дина ойкнула и спряталась за спиной Проклятого.

Рычание послышалось сзади и, испуганно обернувшись, девочка вцепилась в Проклятого изо всех сил. Одержимые спешили отовсюду — и по дороге, и через огороды, с легкостью перепрыгивая изгороди.

— Садись на закорки, — бросил Проклятый, следя за бывшими крестьянами, берущими его в кольцо.

Он выдернул меч, и тот тяжело бухнулся в землю. Желтоглазые твари с рычанием отшатнулись, но тут же стали снова подбираться ближе.

— Аксель…

— Быстро! Иначе я не смогу уследить за тобой!

Девочка прыгнула ему на закорки, и Проклятый захлестнул ее освободившимся от меча ремнем, плотно — Дина аж пискнула — притянул к спине.

— Держись ближе и не дергайся, или я не смогу удержать равновесие. Поняла?

— Да, но тебе и так тяжело с мечом, как ты…

— Делай, что говорю, и помалкивай.

Двое одержимых одновременно взвились в воздух. Проклятый шагнул в сторону, взмахнул мечом, и твари с противным визгом-скрежетом покатились по земле, разматывая кишки. Один, разрубленный надвое, быстро затих. Второй отполз подальше от Проклятого и принялся остервенело запихивать в рот свои же внутренности.

Дина икнула и, с силой зажмурившись, ткнулась лицом в плечо Проклятого.

— Не вздумай блевать, — буркнул он.

Одержимые с рычанием накинулись на своих товарищей, раненого и убитого, и принялись их пожирать. Усмехнувшись, Проклятый отошел в сторонку, позволяя им собраться в кучу, а затем шагнул вперед и ударил.

Дикий визг резанул по ушам, заставив Дину обхватить голову. Проклятый же только рассмеялся, глядя, как на землю падает настоящий дождь из крови и кусков тел. Оставшиеся в живых ринулись в атаку, и Драконоубийца засвистел, разрезая воздух и рассекая плоть.

Довольно скоро все было кончено. Проклятый взвалил меч на плечо, пинком отшвырнул зубами впившуюся в его сапог голову одержимого, и отправился прочь. Под ногами мерно чавкала мокрая от крови земля.

— Уже можно открыть глаза? — спросила Дина.

— Обожди немного.

Проклятый не хотел, чтобы девочка видела, как умирающие одержимые теряют звериную личину и превращаются в крестьян. Зрелище было неприятное даже для него.

Передвигаться на закорках Проклятого оказалось здорово. Правда, рядом на плече темнела пугающая громадина Драконоубийцы, но Дина быстро привыкла. Ее покачивало на каждом шагу. Стояла теплая летняя ночь, в общем, Дина не заметила, как задремала.

Проснулась она, когда Проклятый выбрался из деревни и остановился. На землю тяжко рухнул Драконоубийца.

— Слазь.

За спиной Проклятого было тепло и безопасно, так что слезать совсем не хотелось. Дина украдкой вздохнула и прошептала:

— Спасибо.

— За что?

— Если бы не ты, наверное, меня бы сожрали.

Проклятый хмыкнул.

— Не знаю, что ты там себе думаешь, но я держал тебя за спиной как живой щит и приманку. Кидались-то больше на тебя — ты ведь без железа.

— Что?!

Дина сердито стукнула его кулачком по затылку и спрыгнула на землю.

— Ты все врешь!

Ее взгляд, казалось, вот-вот просверлит дырку в его спине. Проклятый шевельнул плечами, разминая мышцы.

— С какой стати мне врать? — буркнул он, не оборачиваясь.

— С такой! Мы с тобой уже столько времени, а ты ведешь себя как… как…

— Я не обещал тебя защищать. Забыла? Ты ведь сама увязалась за мной.

— Да?! Вот ты как, да?!

В глазах Дина заблестели слезы, но Проклятый по-прежнему вглядывался куда-то в сторону. И это было обиднее всего.

— Ну и не нужен ты мне вовсе!

— Тихо!

Проклятый развернулся и больно вцепился ей в плечо. Дина открыла было рот, готовясь закричать от боли и гнева, но не успела. По тянущейся средь полей дороге, отсвечивая лунными бликами на гладких броневых пластинах, ползло нечто. Больше всего существо напоминало гигантскую, в рост человека, мокрицу. Или многоножку, покрытую толстым хитиновым панцирем. По обе стороны твари, спереди и сзади, подрагивали четыре пары конечностей с клешнями.

— Это демон? — пискнула Дина, смахнув с глаз наметившуюся влагу.

Проклятый не ответил. «Мокрица» приблизилась и остановилась в дюжине шагов. Передние пластины задвигались, с глухим стуком откидываясь одна за другой и обнажая огромные фасеточные глаза-тарелки и оскаленную зубастую пасть. Верхняя часть шевельнулась, расправляя с полдюжины то ли усиков, то ли щупалец. Из-за них выглянула человеческая голова. Сверкнули залитые светом глазницы, скривились в усмешке губы.

— Мясо, — прошипела голова. — Свежее мясо!

Мокрица быстро развернулась к Проклятому другой стороной, по-прежнему прикрытой защитными пластинами, две пары клешней угрожающе защелкали. Задняя часть приподнялась в воздух, голова вновь зашипела:

— Мясо…

Мокрица двинулась вперед.

— Какая мерзость, — прошептала Дина. — Я такого еще не видела. Когда на нашу деревню напали…

— Заткнись, — оборвал ее Проклятый, — И отойди в сторонку, не мешай. Я быстро.

Мокрица приблизилась, широко растопырив клешни, словно желая обнять человека. Проклятый шагнул вперед, готовя удар, кончик меча скрежетнул по каменистой земле.

Только сейчас, переводя взгляд с огромной туши демона на гигантский меч, Дина начала понимать, почему Проклятый избрал именно Драконоубийцу. Нельзя сказать, что ее сильно волновал этот вопрос, но все же иногда, глядя, каких усилий ему стоит носить это железное чудовище и тем более орудовать им, она испытывала острую жалость. И не один раз хотела посоветовать Проклятому не мучаться и сменить оружие. В конце концов, чтобы разогнать ночных призраков и одержимых, ему наверняка хватило бы и обычного меча.

Но сейчас она поняла. Чтобы на равных сражаться с такими гигантами, как мокрица, нужен именно такой меч. Огромный, толстый и тяжелый.

Перерубив левую пару клешней, Драконоубийца с треском проломил хитиновую броню. Плеснуло мокрым и липким, раздался сдвоенный вопль боли — из человеческой и звериной глотки. Пользуясь заминкой, Проклятый зашел справа… И на землю упала вторая пара конечностей.

Яростно взревев, мокрица бросилась в атаку, норовя задавить массой. Проклятый воткнул меч в землю, с силой оттолкнулся и приземлился на спину демона. Над головой щелкнули верхние пары клешней, Проклятый выдернул из земли меч и, продолжая движение, крутнулся на месте. Увидев летящий меч, демон успел дернуться, сбивая траекторию, но это удалось лишь отчасти… Драконоубийца с хрустом рассек мокрицу поперек верхней половины.

Не удержавшись на ногах, Проклятый полетел на землю. Лихо кувыркнулся, не теряя меча, немедленно вскочил и оскалил зубы.

«Мокрица» все-таки развалилась на две части. Ее нижняя и большая часть, перебирая лапками, слепо тыкалась во все стороны. Верхняя, где находилась голова, трепыхалась на земле. Однако ее щупальцы уже тянулись ко второй половине, явно намереваясь воссоединиться.

Охотник в два прыжка настиг демона, мощным ударом отсек взметнувшиеся к нему клешни, а затем раскроил голову демона надвое. Сильная струя крови ударила ему в лицо, но Проклятый лишь фыркнул и ударил снова. А потом бил еще и еще, пока не превратил всю верхнюю половину демона в кровавый фарш.

Когда Проклятый вернулся к девочке, по его лицу и латам струилась кровь. Дина ахнула, полезла в сумку, где хранила настойки и лечебные мази, но он жестом ее остановил.

— Я не ранен, — сказал он. — Эта не моя кровь.

На лице его стыла довольная улыбка.

 

Глава 15

Площадь перед ратушей была заполнена людьми. Вкусив вольницы, свободные жители свободного Торента ничуть не жаждали вновь угодить под чей-либо кованый сапог. Узнав о прибытии нового владельца Дракенберга, бургомистр и старшины цехов провели разъяснительную работу, и теперь на площади стояли вооруженные до зубов горожане, разбитые по цехам — Оружейный, Гончарный, Мясной, Плотницкий, Колбасный, Суконный… Вряд ли кто надеялся запугать барона Эдгара фон Виссен до полусмерти, и все же сие немалое воинство, благодаря оружейникам сверкающее новенькими кирасами и алебардами, вид имело внушительный. Барону было о чем подумать.

Решетчатый забор, окружавший небольшой фруктовый садик у ратуши, облепили зеваки. Непонятно, правда, что они рассчитывали разглядеть сквозь стройные ряды деревьев, но, видимо, многие желали оказаться поближе к судьбоносным решениям. Бюргеры посолидней степенно прогуливались по площади, время от времени поглядывая на освещенные окна. Тут же толкались пронырливые лоточники со всякой снедью. На одном конце площади давали представление бродячие акробаты, на другом мелькали зажженные факелы жонглера. В общем, бургомистр постарался сделать все, чтобы люди не расходились как можно дольше. Патриотизм патриотизмом, а хорошее зрелище надежнее.

Возле главного входа переминались с ноги на ногу два небольших отряда — городская стража и наемники барона. Как стало известно еще утром, барон прибыл в Дракенберг во главе трех десятков воинов, среди которых были пятеро рыцарей. Однако же в Торент барон приехал сопровождаемый только дюжиной кнехтов. Было ли это свидетельством доверия или недоверия, презрения или уважения, горожане могли только гадать.

Поравнявшись со стражниками, Логан показал пропуск, выправленный для него Гумбертом. На вознаграждение Охотник не рассчитывал, так что лично навещать бургомистра не стал, дабы не привлекать излишнего внимания.

Пройдя в ратушу, Логан досадливо поморщился. Коридоры и залы были переполнены людьми. Жены, дети, прочие близкие и дальние родственники ратманов, мастера цехов и гильдий, секретари и советники магистрата, в общем, все наиболее уважаемые и знатные горожане.

Главная проблема, впрочем, заключалась не в их количестве, а в запахах, витавших в воздухе. Очевидно, духи, изготовленные на основе демонической плоти, использовал каждый второй бюргер. Для Логана это означало одно — унюхать в этом ароматическом хаосе настоящего демона было невозможно даже для него.

Охотник спустился к черному входу и покачал головой. Охраны здесь было гораздо меньше, но самое ужасное, в отличие от парадного подъезда, тут никто не позаботился установить хотя бы пару приличных светильников. Двое стражей, правда, ходили взад-вперед, помахивая масляным фонарем, но толку с этого было немного.

Логан накинул на голову капюшон, отступил в глубину прохода и прислонился к стене. Что ж, если демона еще нет в ратуше, именно здесь и следовало его поджидать. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул. Безумные ароматы духов сюда проникали едва-едва, так что у Логана были все шансы почуять демона на подходе.

Он настолько сосредоточился на поиске демона, что совершенно перестал отслеживать запахи людей. Поэтому, когда перед ним словно из-под земли выросла фигура человека в плаще, это стало для него полной неожиданностью. Логан промедлил один только миг, но этого оказалось достаточно. Тяжелый конец посоха ударил его в лицо. Охотник пошатнулся, успев отметить, что перед ним тот самый парень, что был с демоном, а значит где-то рядом и сам демон… Затем получил еще один удар, после чего потерял сознание.

Постояв немного над поверженным альбиносом, Рикерт огляделся и облегченно выдохнул. Благодаря вылеченному колену он двигался легко и бесшумно, умудрившись просочиться через сад совершенно незамеченным.

Вот только этот чертов альбинос! Он так ловко укрылся в тени, что Рикерт заметил его в самый последний момент, по багровому блеску глаз. Впрочем, Рик был уверен, что если альбинос и выжил после его ударов, то вряд ли поднимется в самое ближайшее время.

Восстановив дыхание, он двинулся вверх по лестнице. Толпившиеся в коридорах знатные горожане поглядывали на него и посох с изрядной долей подозрения. Однако встретившись с его твердым и уверенным взглядом, пожимали плечами. В конце концов, мало ли кого бургомистр нанял для охраны такого количества важных людей.

Двери большого зала были уже недалеко. Заметив у входа двух стражников, Рикерт замедлил шаг. Под любым предлогом проникнуть внутрь или подождать здесь?

Прийти к какому-либо решению он не успел. Из-за дверей донеслись истошные вопли, а затем створки распахнулись и в коридор бросились люди с вытаращенными от ужаса глазами.

Рик рванулся вперед, активно работая локтями, но пробиться сквозь охваченную паникой толпу оказалось не просто. Потеряв голову от страха, члены магистрата бежали, чуть ли не зубами прогрызая себе дорогу.

Волна паники и ужаса разлилась по коридорам ратуши. Друзья и родственники ратманов были сметены с дороги или, зараженные страхом, также ринулись прочь.

Получив несколько крепких ударов, Рикерт был вынужден прижаться к стене. Когда же обезумевшая толпа схлынула и он побежал к залу, двери захлопнулись прямо перед носом.

Все же Рик успел кое-что заметить. Закрывшего двери могучего воина, закованного в тяжелые пластинчатые латы, еще одного воина с копьеметателем наизготовку и… Да, там, в зале, была Айрис. Ее руки были обагрены кровью, а на лице играла хищная усмешка.

Сорвав с пояса моток веревки, Рикерт кинулся на лестницу, ведущую наверх.

Обхватив руками торчащий из живота дротик, Айрис сползла на пол, оставляя на стене кровавый след. Наконечник был зазубренный, стоило его вырвать, и тогда ее уже ничто не спасет. Айрис сглотнула кровь, заполнившую рот и бросила на ухмыляющегося Гумберта взгляд, полный ненависти.

Из открытой двери балкона потянуло свежим ветерком. Спасение было рядом — в двух шагах. Но Айрис не могла и пальцем шевельнуть. В груди все еще ныло — регенерация так и не закончилась, а тут еще живот. Конечно, можно было превозмочь боль, можно было рискнуть и рвануться в манящий проем балкона, но она знала, что именно этого Гумберт и ждет.

— Больно, душа моя? — осведомился Гумберт.

Он убрал копьеметатель в чехол и перезарядил арбалет. Айрис пригляделась к его необычному оружию и насчитала восемь болтов наготове. Более чем достаточно, особенно если учесть их мерзкие наконечники.

— Четыре болта и семь дротиков, милочка, — заметил он, приблизившись, не забывая целиться из арбалета. — Слишком мало для нормального демона, и слишком много для такой пигалицы. Хм-м, что же ты за зверь? Даже сейчас ты все еще в человечьем обличье.

Айрис пробуравила его тяжелым взглядом исподлобья, сглотнула очередную порцию крови. Ее было уже меньше, да и боль потихоньку унималась. Еще немного и…

Гумберт покачал головой.

— Ты проиграла, дорогуша, уж поверь мне. Арсиус! — позвал он, не оглядываясь. — Давай-ка попробуем распятие.

Тяжело ступая, подошел Арсиус.

— А ведь ладная была девка, — прогудел он из-под шлема.

— Свербит? — осклабился Гумберт. — А лишний член у тебя есть? Или хочешь проверить свою удачу?

Арсиус качнул головой.

— Что я, дурак?

— Ну тогда к делу.

Арсиус шагнул ближе. Девушка встревоженно вскочила на ноги, но тут же пошатнулась — организм все еще был слаб. Ухватившись за конец дротика, громила рывком поднял девушку в воздух. Живот вновь пронзила резкая боль, и Айрис закричала.

Арсиус закинул ее за спину точно вещевой мешок на палке и двинулся к столу. Вцепившись в дротик, она пыталась удержать его от резких движений, но при каждом шаге Охотника ее покачивало и наконечник все рвал и рвал ее внутренности.

Громила с размаху воткнул дротик в стол и Айрис, уже в полуобморочном состоянии, задергалась точно пришпиленный кузнечик. Крякнув от напряжения, Охотник приподнял стол и приставил его к стене.

— Мишень готова, — пропыхтел Арсиус.

— Спасибо, дружище.

Пока Арсиус тащил Айрис, Гумберт собрал дротики. Два из них треснули, остальные уцелели, хотя и несколько затупились. Впрочем, помешать потехе это не могло.

— А теперь… — Гумберт сделал несколько пробных взмахов метателем. — Эй, девочка, где же твой горящий взгляд?

Айрис висела обмякшая. Подбородок уткнулся в грудь, руки безвольно болтались вдоль тела. Организм восстанавливался, регенерировался, излечивался, но она больше не думала о сопротивлении. Она устала и отупела от боли.

Первые два дротика, один за другим, пробили ей плечи. Девушка застонала, она уже с трудом осознавала происходящее. Внутри нее ворочалось что-то страшное, дикое и необузданное, и почему-то именно этого она сейчас боялась больше всего, именно этому она противилась изо всех оставшихся сил.

Еще два дротика вонзились в бедра. Терзавшая тело боль стала острее, и Айрис, даже сквозь плотный слой ваты, обложивший ее сознание и чувства, вдруг отчетливо поняла, что скоро умрет. Демоническое тело, такое могучее, бессмертное и практически неуязвимое, было уже на пределе своих возможностей. Правда, было еще то ужасное и опасное существо, что ворочалось в глубине ее души, но она почему-то страстно не желала его пробуждения. Что-то мешало его разбудить. Что-то или может кто-то… Кто-то, чей смутный образ мерцал на краю сознания.

— Она все еще человек, — удивился Гумберт. — Чертовски занятная зверюга! Что теперь?

— Позабавимся ею! — гулко загоготал Арсиус.

— У тебя одно на уме, — ухмыльнулся Гумберт. — Впрочем… Опусти-ка стол. Можно и позабавиться.

— Эй, ты серьезно? — удивился Арсиус.

Он толкнул стол, и тот с грохотом опустился на ножки. Девушка застонала.

— Сейчас, сейчас, моя прелестница, — откликнулся Гумберт, заряжая метатель новым дротиком. — Папочка уже тут.

— Ты же сам говорил… — продолжал недоумевать Арсиус.

— Дубина ты, — беззлобно ругнулся Гумберт и потряс метателем. — Моему деревянному дружку не страшны ни когти, ни клыки…

— А-а… — сообразил Арсиус. — Так бы и сказал.

— Спорим, что я насажу ее на мой вертел с одного броска?

Гумберт взмахнул было метателем, но Арсиус тронул его за плечо и мотнул головой в сторону балкона.

— Глянь-ка, — встревоженно пробасил он. — Кто это?

С балкона в зал шагнул молодой мужчина с посохом.

— Ты кто, парень? — Гумберт вскинул брови.

Воцарилась тишина, только посох Рикерта мерно постукивал по каменным плитам. Пустые глаза Гумберта, казалось, свято берегли секреты хозяина, но Рикерт умел видеть или, скорее, чувствовать. И он понял кое-что. Во взгляде Гумберта не было страха, имея дело с демонами, он, видимо, вообще разучился его испытывать. Но Охотник был явно в замешательстве. Рик, похоже, выпадал из привычной Гумберту картины мира. Мира, в котором демоны были самыми опасными противниками, а Охотников боялись не меньше, чем демонов.

— Кто ты такой, черт тебя дери? — процедил Гумберт, щуря глаза. — Ты не Охотник… Что ты здесь делаешь?

Арсиус заступил Рику дорогу:

— Эй, с тобой разговаривают. Ты кто?

Не останавливаясь, Рикерт ударил его. Торец посоха вмял железное забрало внутрь шлема, оттуда хлынула кровь. Арсиус пошатнулся, а затем с громовым лязгом рухнул навзничь.

Гумберт оскалился, по достоинству оценив силу и скорость удара Рикерта. Не отрывая взгляда от приближающегося воина, Охотник убрал копьеметатель и обнажил саблю. Чуть подумал и взял в левую руку арбалет. Если противник и увернется, то хотя бы замешкается.

— Что тебе нужно?

Рикерт не ответил. Гумберт передернул дугу, натягивая тетиву.

— Немой, значит?

Когда Рик подошел на расстояние удара саблей, Гумберт выстрелил. Молодой человек крутнулся на месте, пропуская болт, и на развороте воткнул посох в лицо противника. Клинок Охотника застыл в нескольких дюймах от груди Рикерта, а затем Гумберт упал на колени, обливаясь кровью из разбитого носа.

— Ублюдок! — прорычал он. — Ты…

Рик не дал ему договорить. Первый удар посоха выбил из рук арбалет, второй пришелся в голову, и Охотник без звука повалился на пол.

А Рикерт был уже возле стола. Айрис выглядела ужасно. В изорванной одежде, вся залитая кровью, с пятью дротиками в теле. Но девушка была жива. А из почти полностью заживленной раны на животе дротик уже наполовину вылез. Рикерт покачал головой, но размышлять о природе чудесной живучести девушки сейчас было не время.

Стараясь не потревожить ран, он вытащил наконечники дротиков из столешницы, саблей Гумберта обрубил древки и взял Айрис на руки.

Он был уже на балконе, когда за спиной лязгнул арбалет. Рикерт развернулся и встретился со взглядом Гумберта. Половина его лица бугрилась огромным кровоподтеком, ухмылка его напоминала звериный оскал.

— Увернешься? — прохрипел он.

Не сводя с него взгляда, Рикерт опустился на колено и положил Айрис на пол. Охотник мог выстрелить в любой миг, но он почему-то медлил. Впрочем, вглядевшись, Рик понял почему. Удары посоха не прошли даром. Рука Гумберта, державшая арбалет, заметно подрагивала. Вторая рука, по которой прошелся посох, без толку висела в воздухе, шевеля опухшими и окровавленными пальцами. Впрочем, молодой человек позволил себе улыбнуться, от его удара мог погнуться и сам арбалет.

Отметив краем глаза, что кровотечение у Айрис уже прекратилось, а наконечник вот-вот вывалится из живота, Рикерт направился к Охотнику.

Гумберт приподнял арбалет, оскалился. За его спиной сдавленно ругался Арсиус, сдирая с себя покореженный шлем и одновременно пытаясь подняться на ноги. И то, и другое пока не удавалось.

— Кто ты такой, парень? Ты ведь не демон, так какого черта ты спасаешь эту тварь?

Рикерт приближался молча.

— Ты идиот, парень, если думаешь, что этот демон будет испытывать к тебе благодарность. Мы для них — просто пища! Эй, ты слышишь меня? Ты что, и впрямь немой?

Рик перехватил посох поудобнее и тогда Гумберт выстрелил. Молодой человек увернулся, но, то ли не слишком удачно, то ли прицел арбалета и впрямь был сбит, железный болт вонзился в посох и разорвал его на части.

Рикерт сдавленно ругнулся, глядя на оказавшиеся у него в руках две палки. Гумберт коротко хохотнул и, отбросив арбалет, взялся за саблю.

— А ты ведь не немой, — процедил он. — Ну давай посмотрим, как ты попрыгаешь со своими палками.

Взгляд его метнулся Рику за спину.

— О, а твоя подружка-то сбежала! И ведь даже спасибо не сказала.

Молодой человек осторожно обернулся. Гумберт не обманул — Айрис на балконе действительно не было. Веревка, по которой Рик спустился, была заброшена за перила и сильно раскачивалась.

Рикерт нахмурился. Похоже, Айрис еще не оправилась от ран. Иначе, учитывая ее нечеловеческие возможности, она вполне обошлась бы без веревки.

Отшвырнув палки, Рикерт побежал к выходу, провожаемый насмешливым взглядом Гумберта.

— Давай-давай, беги за своей зверюгой! — крикнул он. — Обещаю, мы еще встретимся! Если, конечно, она не сожрет тебя с потрохами и твоей тупой башкой!

Скинув засов с двери, Рикерт исчез в коридоре. Гумберт же зло сплюнул ему вслед, замысловато выругался. Тем временем Арсиус наконец смог подняться на ноги и, рыча от боли, выламывал забрало шлема.

— Живой?

Лицо гиганта кровоточило. Оно было изрезано кромкой забрала, губы и нос превратились в нечто распухшее и сизое, но опасных ран не было.

— Где он?

Оказавшись без шлема, Арсиус принялся озираться.

— Где этот чертов ублюдок? — прорычал он.

— Сбежал. Вместе с демоном.

— И ты позволил?

Гумберт пожал плечами. Он был уже практически спокоен. Они живы-здоровы, а значит беспокоиться не о чем.

— Уймись! — Гумберт успокаивающе похлопал его по железному панцирю. — Ты же знаешь, будет нужно — мы их найдем.

— Что значит нужно? Я хочу, чтобы они сдохли!

— Если нам заплатят, они сдохнут. Но кто нам теперь заплатит? Вряд ли эта тварь снова объявится здесь. Похоже, именно барон и был ему…

Раскатистый рев, раздавшийся из сада, заставил Охотников переглянуться.

— Она все-таки приняла истинное обличье, — довольно осклабился Гумберт.

Опухшие лицо и рука не очень-то способствовали охоте, но ему не привыкать. Бывало и хуже. Гумберт принялся торопливо заряжать арбалет. Арсиус поспешно подобрал секиру, оглянулся на отброшенный шлем.

— Оставь это, — посоветовал ему напарник. — Слышишь?

Он кивнул в сторону улицы. Оттуда несся утробный рык, перемежаемый железным лязгом и воплями людей.

— Подберешь там по вкусу, — усмехнулся он. — Выбор будет широкий.

Рикерт уходил. Если у него и были какие-то сомнения и надежды, то, едва увидев демона — длинного снежнобелого дракона, с невероятной скоростью летевшего в локте от землей, от них не осталось и следа. Осталась лишь горечь. И жалость. Жалость к этому существу, больше похожему на гигантскую змею, нежели сказочного дракона. Это существо показалось Рику красивым. Несмотря ни на что. Но оно убивало людей. Ударом могучего хвоста давило их в лепешку. Перекусывало пополам вместе с доспехами.

Морду дракона, между двумя длинными рогами, венчало нечто вроде пузыря, сквозь полупрозрачную пленку которого можно было разглядеть человеческую голову. Едва увидев пузырь, Рикерт отвернулся и, пользуясь суматохой, поспешил прочь.

Заглянуть в глаза Айрис оказалось выше его сил. На сердце было тяжело. В душе гадко. Рик ощущал себя предателем. Она доверилась ему, а он оставил ее сражаться в одиночку. Сражаться и умирать, потому что там были Охотники. Которые на этот раз убьют ее. Но… Она была демоном. Она убивала людей. Так мог ли он поступить иначе?

Площадь была пуста. Брусчатку усеивали брошенные копья, алебарды, топоры и флаги цехов, в общем все, что мешало горожанам бежать. В бой с демоном вступили только кнехты барона. Стражники Торента бежали вместе со всеми горожанами, рассудив, что им платят деньги не за охоту на демона. Точно так же готовы были поступить и кнехты, если бы их капитан не отдал команду выяснить, что случилось с бароном. А потом уже отступать было поздно.

Перейдя площадь, Рик оглянулся. Последние крики погибавших воинов затихли, и в наступившей тишине Рик отчетливо расслышал два знакомых голоса. Гумберт и Арсиус принялись за привычную работу.

Рикерт скрежетнул зубами. Неужели все зря? Неужели он вновь оказался не в состоянии защитить того, кто нуждался в его защите? Или… Нуждается ли Айрис-демон в его защите?

Он ведь хотел спасти человека. Тогда, десять лет назад. И сейчас. Но Айрис — не человек. Она монстр, который убивает людей. И он… Он больше не мог ей помочь. Не должен.

Стиснув челюсти, Рикерт направился прочь с площади. «Предатель! Предатель!» — это слово набатом билось у него в голове.

— Держись, Арс!

Демон с рычанием несся прямо на него. Арсиус набычился и вскинул секиру. Среди растерзанных останков баронских воинов он выбрал ведрообразный шлем. Это была добротная и надежная вещь, но крестообразная щель непривычно сужала обзор. Впрочем, хороший обзор был сейчас ему не очень-то и нужен.

В последний миг перед столкновением Арсиус дернулся в сторону и ударил секирой. Удар был хорош, и лезвие погрузилось в демона чуть ли не наполовину.

Демон взревел, замотал головой, и если бы не петля на рукояти секиры, Арсиус давно бы уже кувыркался в воздухе. А пока только утробно ухал, шарахаясь об череп демона, а в перерывах между встрясками свободной рукой наносил удары ножом, куда мог дотянуться. В голове, правда, вскоре вспыхнули звезды, глаза заволокло багровой пеленой, но отчетливо слышная ругань напарника и лязг его арбалета были как лечебный бальзам.

Выпустив всю обойму болтов, Гумберт зло чертыхнулся и взялся за копьеметатель. Вся морда демона была сплошь изрыта ранами и залита кровью, вытекли оба глаза, но проклятый защитный пузырь с человеческой головой был цел-целехонек!

Получив несколько дротиков в шею и в пасть, демон оставил безуспешные попытки сбросить Арсиуса и с ревом кинулся на Гумберта. Но болты все же были выпущены не зря. Защищавший голову пузырь был забрызган кровью, и демон двигался несколько неуверенно.

Охотник без труда увернулся от его очередного броска и с силой щелкнул каблуками сапогов, высвобождая стальные крючья из стальной же подошвы. Ловко цепляясь за толстую бугристую шкуру, взлетел на спину демона и, выхватив саблю, кинулся к голове.

Демон по-прежнему двигался зигзагами, все еще не опомнившись от плотного обстрела болтами и дротиками. Когда же пузырь оказался на расстоянии удара, Гумберт не смог удержать торжествующей улыбки.

Почуяв что-то неладное, голова в пузыре развернулась, и Гумберт опешил на миг. За свою жизнь ему пришлось повидать много удивительных вещей, но то, что открылось под пленкой…

— Вот дерьмо! — выдохнул он.

Этот миг заминки все и решил. Демон крутнулся вокруг своей оси, и Гумберта с размаху приложило о мостовую. Арсиус, мало что видевший в шлеме, услышал только стон друга и хруст костей.

— Гумберт! — зарычал он. — Ты жив?

Он полоснул ножом по петле, спрыгнул и тотчас загромыхал по камням, сбитый хвостом демона. А затем хвост с силой замолотил по еще шевелящемуся Гумберту.

Арсиус с трудом приподнялся на одно колено, сорвал мешавший шлем и зарычал от бессилия. На его глазах демон схватил напарника передними лапами, засунул в пасть и перекусил надвое.

— Убью!

Превозмогая боль, Арсиус встал и, шатаясь, бросился на демона, готовый сражаться голыми руками. Демон помедлил мгновение, словно бы в изумлении разглядывая спешащего к нему безоружного воина, а затем бросился вперед. С лязгом сомкнулись чудовищные челюсти, заскрежетали стальные доспехи, и на землю посыпались куски окровавленной человеческой плоти.

 

Глава 16

Рикерт чувствовал себя преотвратно. Опустошив несколько кувшинов вина, он, однако, был по-прежнему зол и трезв. Мысли метались, как ошпаренные, нигде не находя покоя. Ему хотелось то начистить трактирщику морду за то, что чересчур сильно разбавляет вино, то прикупить еще пару кувшинчиков, то…

— И давно уже пьешь?

За стол к Рикерту уселся невысокий худощавый мужчина, одетый в черное. Оторвав взгляд от кружки, Рик наткнулся на знакомые красные глаза альбиноса. Тот широко улыбнулся и, подозвав разносчика, велел принести еще вина.

— Что тебе нужно?

Рикерт скосил глаза на фламберг альбиноса, оставленный у стены, и тот подмигнул ему кровавым рубиновым глазом. Меч был хорош. Как, впрочем, и его хозяин. Но Рик отлично помнил, как относились наемники в Итании к обладателям таких клинков. Не дай бог такому попасть в плен.

— Меня зовут Логан, — сказал альбинос. — Я Охотник.

— Поздравляю, — нахмурился Рикерт. — Я тоже, время от времени.

Он лукавил. Теперь он узнал Логана. Это там, в ратуше, Рик забыл о нем сразу же после их короткой встречи. В конце концов, у него были более важные заботы. Но сейчас, разглядывая его при хорошем освещении, Рикерт быстро вспомнил многочисленные истории об альбиносе — Охотнике на демонов, которые частенько любили рассказывать в корчмах и трактирах.

О чем Логан заведет речь, Рик догадывался. Но пока не мог решить, как реагировать на Охотника. Тем более что его сильно раздражал фламберг. Почему-то давние привычки оказались сильнее, чем можно было ожидать.

— Ты не понял, я охочусь на демонов, — поморщился Логан. — Я знаю, что рыцари и наемники ненавидят такие клинки, но я не убиваю им людей. А для убийства демонов он просто незаменим.

Рикерт отвел взгляд, чтобы не видеть этого дьявольского меча. То ли от количества выпитого вина, то ли еще почему, но Рик испытывал сильнейшее желание ввязаться в драку с этим чертовым Охотником.

— Понятно, — буркнул он. — Я недавно в Армании, никак не привыкну к этим вашим демонам, Охотникам… В Итании все было проще. А тут только и гляди, чтобы в спину не пырнули.

Принесли вино. Логан налил себе и Рикерту. Тот противиться не стал. Волна раздражения постепенно схлынула, и Рик вскоре был даже немного признателен Охотнику за то, что он развеял его одиночество.

За окном светало, и Рикерт тяжело вздохнул. Давненько уже он не позволял себе таких долгих и бессмысленных загулов. Как его угораздило? Неужели Айрис так много значила для него? Айрис или его давний долг?..

— Представляешь, — прервал его мысли Логан, — не успел я предложить здешнему бургомистру свои услуги, как какой-то демон грохнул двух моих знакомых Охотников и бесследно исчез. То ли мне радоваться, что я не на их месте, то ли рвать волосы — денежки-то теперь плакали, черта с два этот демон вернется сюда.

— Ты сказал — демон исчез? Ты точно знаешь?

Рикерт даже привстал от внезапно нахлынувшего волнения. Это было глупо — радоваться спасению этого чудовища по имени Айрис, но он ничего не мог с собой поделать.

— Да точно, точно, Рик, успокойся.

Логан осекся, сообразив, что его собеседник еще не успел назваться. Рикерт усмехнулся и медленно, не отрывая взгляда от альбиноса, уселся обратно на лавку. Было неприятно ощущать себя без оружия — обломки посоха остались в ратуше, но, так или иначе, он не позволит взять себя без боя.

— Угадал, меня и правда зовут Риком.

Альбинос развел руками:

— Ты зря волнуешься. Я пришел поговорить.

— О чем мне с тобой говорить?

— Я действительно разузнал кое-что о тебе. А главное — я узнал, что ты остановился тут не один. С тобой была девушка. Кажется, ее звали Айрис. Я прав?

— И что дальше?

— Все, — Логан улыбнулся. — Теперь я бы хотел послушать тебя.

— О чем это ты хотел послушать меня? — почти враждебно спросил Рик.

— О ней. Об этой девушке. Об Айрис.

— С какой стати я буду говорить о ней?.. Да еще с тобой.

— Хотя бы потому, что я принес тебе радостную весть.

— Какую еще радостную весть?

— Айрис — не демон, как ты, наверное, думаешь.

В груди Рикерта екнуло. Безумная надежда заставила сердце колотиться с утроенной силой. Все попытки разума унять разбушевавшиеся чувства оказались тщетны. Рик облизнул высохшие губы.

— Что ты хочешь этим сказать? — охрипшим голосом осведомился он.

— Только то, что резню у ратуши устроила не она. Да, там действительно был демон. И он убил двух Охотников — моих старых приятелей. Не могу сказать — друзей… Какая меж нами дружба… Но то была не она. Уж поверь мне. Я знаю это совершенно точно.

— А как же барон? Это ведь она убила его! — взволнованно воскликнул Рик. — Да и раньше я видел — она слишком быстра и сильна для человека! Разве это…

— Рик, не волнуйся.

Логан успокаивающе поднял руку.

— Всему есть простое объяснение. Она не демон, она — Охотник.

— Охотник? — округлил глаза Рик.

— Мы разные. У одних годы уходят на то, чтобы обрести умение, развить нужную силу и скорость, а другие такими рождаются. Я иду за вами из Арлона. Я кое-что услышал от… от добрых людей. В отличие от этих лоботрясов — Гумберта и Арсиуса, я-то сразу понял, кто она такая. Ну а что убила барона — так это ее личное дело, мало ли… Моя цель проста. Я хочу найти ее и предложить стать настоящим Охотником. Профессионалом.

В глазах Рикерта все еще плескалось недоверие, хотя надежда медленно, но весьма настойчиво одерживала верх.

— Но почему? Зачем это тебе?

— Деньги, Рик. Что же еще? Пей, горло пересохнет.

Он подвинул кружку Рикерту, и тот опустошил ее одним махом.

— Она сейчас как дикий зверь. Осознала свою непохожесть, ощутила силу, но… Видишь, занялась какими-то мелкими темными делишками. Уж не знаю, за деньги или просто мстит за свои обиды… Все возможно. Но если мне удастся объяснить ей, в чем именно состоит ее предназначение, если я стану ее наставником, согласись, я ведь получу право на некий процент с ее заработка… Мне ведь еще лет пять-десять и все — на покой. Возраст — главный враг Охотника.

— Почему ты решил, что именно в этом ее предназначение? — тихо спросил Рикерт. — Почему ты решил, что ее сила и ловкость годятся только для этого?

— А для чего еще? — Логан навалился грудью на стол и заглянул в глаза Рику. — Хочешь фокус? Попробуй, останови мою руку. Готов?

Рикерт кивнул. Плечо Логана чуть шевельнулось, и его ладонь тотчас легла на горло Рика. Тот не то что дернуться, глазом не успел моргнуть.

— Зачем еще такие способности? — продолжал Логан. — Ты воин, ты знаешь, на любую силу всегда найдется большая сила. И если есть чудовища, значит должны быть герои. Уж в этом легенды точно не врут. — Он рассмеялся.

Охотник разлил вино, и они снова выпили. Рикерт размышлял. Радостная весть Логана вдруг показалась не такой уж и радостной. Пусть Айрис не демон, пусть она выжила, но что будет, если Логан и впрямь ее уговорит? И Рик все равно ее потеряет. Она и так не особо нуждалась в его опеке, скорее даже наоборот… А что будет дальше?

«Ну что ж, — Рик вздохнул. — Даже если это случится, даже если, в конце концов, она уйдет, до этого я буду рядом. Я смогу охранять ее и заботиться о ней. А это — немало».

— А ведь ты отпрыск какого-то дворянчика, не так ли? — сощурился Логан.

— Так заметно? — хмуро отозвался Рик, отхлебывая вино.

— Такое только могила исправит.

— Надо понимать, что и ты?..

— Возможно, — усмехнулся Логан. — Ну да речь ведь о тебе. Позволь спросить. Ты воин, Рик, а путешествуешь с посохом…

— Я давно уже не воин.

Логан вскинул брови:

— Неужели?

— Я отказался от меча.

— Вот как?

Глаза Логана сузились.

— Предпочитаешь умереть, нежели убить? — раздраженно спросил он.

— Я предпочитаю не умирать и не убивать.

— Даже так? Бог есть любовь, да? Может, тебе в монахи пора?

— Я не хочу об этом говорить, — отрезал Рик.

— Твое право, — кивнул альбинос.- Скажу тебе одно. Может, ты и был сильным воином, но сейчас ты слабый. Когда ты отказался от меча, ты сделался слабым.

— Считаешь, сила только в этом?

Он резко выбросил перед собой руку, но Логан без труда перехватил выпад, одновременно с этим зацепил Рика за волосы и ткнул его лицом в стол. От сильного удара носом в глазах проступили слезы. Рикерт сдавленно чертыхнулся. Скорость Охотника и впрямь была удивительна.

— Убедился? — насмешливо поинтересовался Охотник.

— Считаешь, это делает тебя сильнее? — прохрипел Рик.

— Я ведь мог забрать твою жизнь, — Логан отпустил его.

Рикерт вытер рукавом глаза.

— Но ты ведь не сделал этого, — тихо сказал он.

Некоторое время они буравили друг друга взглядами, наконец Рик отвернулся.

— Я больше не играю в такие игры.

Логан вдруг ощутил, как внутри него заклокотал гнев. Дикий и необузданный. Альбинос уже давным-давно не испытывал таких сильных эмоций, но этот спятивший парень… Этот чертов Рик просто выбил его из равновесия!

— Идиот! Зато в такие игры играют все остальные. Люди, демоны, Охотники! — В голосе Логана слышалась с трудом сдерживаемая ярость. — Неужели воины вроде тебя способны так поглупеть?

— Послушай, Логан, я не хочу с тобой спорить. Прости, если чем обидел.

— Обидел? — Охотник зло рассмеялся. — Это не обида. Просто терпеть не могу святош и таких дурней, как ты. Вы только и знаете, что твердите всякую ерунду про любовь, про мир в душе и сердце, про бога, еще черт знает про что! А еще вы любите писать умные и красивые книги, чтобы задурить людям головы. Но когда приходят демоны, такие, как ты, становятся просто едой. Жратвой для демонов! Вы и есть жратва! Вы все — ты, эти люди, разносчик, вышибала, трактирщик, все эти люди, все жители этого мерзкого городишки — вы все только жратва! Безмозглая, двуногая жратва! Ничего больше!

Рикерт молчал, понимая, что ненароком разбередил какие-то душевные раны Охотника. Молчал, понимая, что даже в таком на первый взгляд несокрушимом воине, как этот Логан, есть застарелые червоточины. Молчал, в который раз понимая, что сделал правильный выбор, отказавшись от меча.

Логан наконец замолк, а спустя мгновение на его лице вновь заиграла прежняя, чуть снисходительная улыбка.

— Так что насчет Айрис? — Его голос вновь был ровный и спокойный, словно вспышка гнева случилась вовсе не с ним. — Ты поможешь ее найти?

— Возможно, я и помог бы, но она ушла. Еще вчера вечером. И я не знаю, где ее искать.

— Она вернется. Будь уверен. Если я хоть что-то понимаю в людях, она вернется. А я, уж поверь мне, — Логан встал из-за стола и нагнулся к Рику, — понимаю в людях больше, чем ты. Поезжай дорогой на Арлон. И вскоре она объявится.

— А ты? Что ты собираешься делать?

— Я поеду следом за тобой. На некотором удалении. Прости, но твое общество что-то стало мне неприятно. К тому же, когда Айрис нагонит тебя, у вас будет время обсудить мое предложение.

 

Глава 17

В кабинете Хагена было прохладно. Несмотря на лето, несмотря на пылающий камин. Гелен невольно ежился. Конечно, учитывая толщину замковых стен, здесь и не могло быть жарко, но сейчас было просто-таки зверски холодно.

Зябко было и Хагену. Он сидел вплотную к камину, вытянув к огню руки и ноги. Повинуясь жесту графа, Гелен пододвинул стул и устроился рядом.

Перехватив взгляд графа, барон вновь поежился. Глаза Хагена источали такой нестерпимый холод, что Гелену пришло в голову, что именно граф-то и выстудил комнату. Мысль была совершенно безумна, и барон едва сдержал смешок.

— Холодно здесь, — заметил он, чтобы скрыть гримасу.

Граф кивнул.

— Из Дракенберга прибыл голубь, — медленно проговорил Хаген.

Гелен вгляделся в его мрачное лицо и кое-что понял.

— Значит ли это, что барон Виссен…

— Да. Барон Виссен убит в Торенте. На глазах у всего магистрата. Некая девушка спрыгнула с потолка и вырвала барону сердце. Пробив рукой стальной доспех.

— Это она?

Граф снова кивнул:

— После чего она прикончила двух нанятых бургомистром Охотников.

— А Логан? Где был он, черт возьми? Почему он ничего не сделал?

Хаген усмехнулся:

— Как утверждает бургомистр, Логан тоже должен был находиться в ратуше. Кое-кто даже его видел, но куда он делся потом — вопрос. И он, и демон исчезли без следа.

— Ничего не понимаю. Если Логан был там, да еще с двумя Охотниками, как он мог упустить демона? Он ведь Адская Гончая!

— Есть только один ответ, — усмехнулся граф. — Логан затеял свою игру.

— Но какая у него может быть игра?

— Думаю, Гелен, ты и сам все понял. Еще тогда, когда альбинос побывал здесь. Ты же видел, как он смотрел на меня.

— Да, я помню. Он вел себя непозволительно дерзко. Хотя я до сих пор не могу понять, почему он хочет тебя убить?

— Это сейчас неважно, друг мой, — отмахнулся граф. — Это слишком долгая история, и я расскажу ее как-нибудь в другой раз. Сейчас важно другое. Пора готовить им встречу.

— Им?

— Им, — кивнул граф. — Думаю, Логан и демон будут действовать заодно.

— Заодно?! Охотник и демон?!

Брови Гелена поползли на лоб. Граф поморщился.

— Я имею в виду — в конечном итоге. Я ведь говорил, Логан — хитрая бестия. Достаточно позволить демону напасть на мой замок, отвлечь все наши силы, ну а самому…

— Каков мерзавец! — не выдержал Гелен. — Но что же нам делать? Если уж на Охотника нельзя положиться…

— Думаю, первым делом нужно вызвать сюда всех надежных людей. Отошли от моего имени письма Дилану и Юлиху. Пусть возьмут своих лучших рыцарей и срочно идут сюда. И позови Мартина, он наверняка где-то рядом.

— Да, когда я поднялся, он ходил возле дверей, — усмехнулся Гелен.

— Отлично. Тогда пойдем. Мне нужно немного развеяться.

Они двинулись к выходу, и барон, к своему немалому удивлению, отметил, что походка графа изменилась. Если раньше он переваливался с ноги на ногу, с трудом перенося свою объемную тушу, то теперь он шел гораздо легче и бодрее. Да и вообще…

Почему вместо его блистающего золотом кафтана на графе была простая поддоспешная стеганка? Что случилось с Хагеном? Где его золотые перстни, браслеты, кольца? От простых кнехтов его отличали лишь наборный рыцарский пояс с коротким карнелийским клинком да золотая цепь на груди.

Но самое главное, Гелен только сейчас обратил внимание, что Хаген выглядел сильно похудевшим. Что с ним случилось за эти несколько дней? Следствие бессонных ночей? Волнение? Страх? Неужели Хаген настолько испуган? Что или кто его напугал? Та демоница? Или Логан? И неужели же за столь короткий срок можно так похудеть?

Мартин и впрямь ждал хозяина за дверью. Перехватив взгляд сеньора, старик расплылся в довольной усмешке.

— Ваше сиятельство, я всегда к вашим услугам, — проскрипел он.

— Я слышал, привезли разбойников?

— Да, сеньор. Их пятеро.

— Молодец, старина. Это как раз то, что мне сейчас нужно.

Хаген похлопал Мартина по плечу. Просияв, старик бросил на Гелена торжествующий взгляд.

— Повозка только что прибыла, сеньор, — доложил Мартин. — Разбойники во дворе, прикажете затопить жаровни?

— Да, распорядись, но прежде я хочу взглянуть на них. Идем, друг мой, — Хаген приобнял старика и покосился на барона.

— Гелен, не трать зря время, вели отправить письма с голубями.

Хаген подтолкнул старика к лестнице.

— Что за люди?

— Четверо — самые обычные, дрянь, в общем, а не люди, зато пятый — отчаянный головорез.

Они ушли, провожаемые полным презрения взглядом Гелена. При всем уважении к своему сюзерену барон не разделял и не одобрял его забав и тайных пристрастий. Тайных в прямом смысле слова, ибо не было свидетелей того, что именно вытворял граф с пленниками. Хаген запирался в подземелье, а спустя несколько часов выходил. Как правило, довольный и посвежевший. Так что несомненным было только одно — Хаген получал от этого немалое удовольствие.

Что же касаемо пленников, то, удовлетворив свою страсть, Хаген сбрасывал их в устроенный в подземелье особый загон, куда предварительно загонялись голодные свиньи. Следов не оставалось.

Слухи ходили разные. Говорили, что Хаген пьет кровь у пленников. Или что заживо их пожирает. И что творит черное чародейство, призывая дьявольские силы. В общем, много чего говорили. Но, несмотря на все эти ужасные слухи, обычные люди не столько боялись Хагена, сколько уважали. Все знали, что добропорядочным подданным Хагена нечего опасаться. Ужасная судьба ждала лишь воров да разбойников.

Были довольны графом и церковники, ибо не существовало в Армании более ревностного верующего, нежели Хаген. Он строил церкви и часовни, раздавал щедрые пожертвования и беспощадно преследовал еретиков. Хотя последние на землях Хагена попадались нечасто. Подданные графа ни в городах, ни в селах не бедствовали, суд его был суровый, но справедливый, так что ни одна еретическая зараза из тех, что свирепствовали в нищающей Северной Армании, не нашла тут подходящей почвы.

«По большому счету, — размышлял Гелен, — такой незаурядный человек, как Хаген, имеет полное право на какую-либо слабость. В конце концов, эти люди — преступники. То есть те, кто нарушает установленный Хагеном порядок. Порядок, принесший тысячам людей сытую и спокойную жизнь. Поэтому их жизни, брошенные на чашу весов против всеобщего процветания, не могли иметь никакого веса».

Только одно смущало Гелена. Несколько месяцев назад он узнал, что большая часть преступников, свозимых в замок Хагена, ловится на приманку. В Южной Армании, и в особенности во владениях графа, разбойники появлялись крайне редко. При здешней сытой жизни свои почти не появлялись, а чужие, из окрестных земель, забредать побаивались.

Хаген быстро решил проблему заполнения собственных темниц. Преданный Мартин находил и покупал нужных людей, а те распространяли слухи о беззащитных сборщиках налогов и церковной десятины, о торговых караванах и тому подобном.

Такой изощренный практицизм Гелен никак не мог понять и принять. И потому старался почаще себе напоминать, что такой великий человек, как Хаген, имеет право на слабость.

Но все же, глядя в спину уходящему Хагену, Гелен ощущал брезгливость. И ничего не мог с этим поделать.

Хаген внимательно оглядел построенных перед ним пленников. Разбойники стояли мрачные, потирая освобожденные от оков запястья. Четверо поминутно косились на кольцо кнехтов, на караульных на стенах, словно перебирая варианты побега, и только пятый не смотрел по сторонам. Внешне он мало чем отличался от своих товарищей, но вот во взгляде его сквозила уверенность и бесстрашие. Пожалуй, он обещал стать достойным противником.

А вокруг в ожидании зрелища потихоньку собиралась толпа. Свободные от караула кнехты, рыцари и оруженосцы, замковые слуги, подтянулись и крестьяне, прибывшие по делам в замок.

По распоряжению графа перед разбойниками свалили груду оружия — мечи, топоры, булавы. Но четверо из них, переглянувшись, попятились, на лицах проступил страх. Они не ждали ничего хорошего от этой затеи. Наверняка они слышали о случаях, когда Хаген отдавал своих пленников на суд Церкви, тогда у них был хоть какой-то шанс выжить. Но поединок с графом… Возможно, кнехты по дороге успели им рассказать, что случилось лет пять назад, во время последнего такого развлечения графа.

За оружие взялся лишь один, тот самый, пятый разбойник. Подхватив меч, он сделал несколько взмахов и улыбнулся.

— Неплохой меч.

— Атаман!

Один из разбойников подскочил к нему, что-то зашептал на ухо. Атаман небрежно отодвинул его и покосился на графа.

— Давай-ка лучше послушаем сиятельство, — громко сказал он.

Граф наблюдал за атаманом с удовольствием. Как охотник за своенравной, но такой желанной жертвой. Хаген выдернул свой меч из ножен и двинулся к разбойнику.

— Все просто. Если ты убьешь меня или нанесешь хотя бы одну рану — я сохраню тебе жизнь и отпущу на все четыре стороны. Идет?

— Идет. А они как же? — Разбойник ткнул мечом в сторону своих товарищей.

— Я отпущу всех, — кивнул граф. — Я сегодня добрый.

Атаман кивнул, и его улыбка испарилась. От небрежности в движениях не осталось и следа, а взгляд его намертво прикипел к лицу Хагена.

Исполнив поручение графа, Гелен поспешил во двор, пробился сквозь толпу зевак, раздвинул кольцо воинов и помрачнел. Увиденное ему очень не понравилось.

Когда Хаген предавался таким забавам десять или даже пять лет назад, Гелен не особо волновался. В то время граф еще находился в прекрасной физической форме и мог без особого труда справиться с куда большим количеством противников. Но сейчас, пусть даже Хаген умудрился сильно сбавить в весе, однако после пяти лет практически полного бездействия и отсутствия практики…

Гелен шагнул к графу, намереваясь воззвать к его здравому смыслу, но в этот миг противники скрестили мечи, и барон застыл. Ему показалось, что перед ним прежний Хаген. Такой, каким он был десять лет назад. Стремительный и беспощадный.

Гелен не сводил с него восхищенного взгляда. Обнажив меч, Хаген как будто сбавил в возрасте. Его движения были легки, а удары молниеносны. Им нельзя было не восхищаться.

Гелен всегда помнил, с каким трудом он, сын дворянина, стал рыцарем. Как помнил и то, что бароном он стал исключительно благодаря графу.

Но сам Хаген… Ему удавалось совершать невозможные вещи почти играючи, почти без усилий. Словно бы судьба сама открывала ему дверь за дверью.

И барон, в который раз уже за эти десять лет, задал себе ставшие вечными вопросы — как, каким образом простой сельский паренек превратился в столь умелого и ловкого бойца? Каким чудом этот бывший крестьянин сделал из обычной банды разбойников боеспособный отряд? Как, каким божьим соизволением он стал графом фон Амберг, одним из самых богатых и влиятельных людей королевства? Хотя большая часть этих превращений и произошла на глазах барона, Гелен не знал ответа на свои вопросы.

Поединок тем временем подходил к концу. Лицо атамана посерело, и хотя его движения по-прежнему оставались уверенными и расчетливыми, было заметно, что он нервничает.

Гелен перевел взгляд на Хагена. Тот, по обыкновению, улыбался. Несмотря на все еще приличное брюшко, граф ступал удивительно мягко и грациозно. Казалось невероятным, что Хаген, много лет не бравший в руки меч, сражается так, словно никогда с ним не расставался. Или даже, как показалось барону, заметно лучше. Впрочем, чему тут удивляться, Хаген есть Хаген.

Его шаги и выпады были изящны. Он как будто не сражался, а танцевал, но при этом оставался свежим и бодрым, в то время как его противник обливался потом. С каждой минутой разбойник нервничал все больше и больше, делался все осторожнее и расчетливее, но даже неискушенному зрителю было очевидно, что граф игрался с ним, как кот с мышью.

Это было очевидно и самому атаману. Но он ничего не мог сделать. Только ждать, пока окончательно не выбьется из сил, а это была верная смерть… Или рискнуть и попытаться поймать удачу за хвост? В сущности, это тоже была верная смерть, но шанс все-таки был. Пусть даже мизерный.

И он рискнул. В момент, когда граф совершил очередной, чисто театральный пируэт и словно бы открылся, атаман прыгнул вперед. Его серия ударов была стремительна, и это наверняка был его коронный прием, отработанный не один раз.

Граф попятился от неожиданности, в толпе испуганно ахнули, но в следующий миг Хаген словно размазался по воздуху. С жалобным звоном разлетелся на куски разбойничий меч. Атаман запнулся, точно налетел на невидимую стену, и рухнул на колени. Из многочисленных ран обильно хлестала кровь, но ни одна не была смертельна.

— Перевяжите его! — бросил Хаген.

Его люди бросились к разбойнику, но тот, прекрасно понимая, что его ждет, с рычанием подскочил на ноги. Но не успел взмахнуть обломком меча, как Хаген очутился у него за спиной и точным ударом подрезал ему сухожилия. Атаман с диким ревом повалился на землю.

Точно откликнувшись на его крик, четверо оставшихся разбойников подхватили лежавшее у ног оружие и бросились на графа.

В толпе опять ахнули. Воздух пронзила серебристая молния — меч графа… Взвыл один разбойник, разбрызгивая кровь из обрубка руки… Завизжал второй, хватаясь за ногу… Зарычал от боли третий, ткнувшись лицом в мостовую… Наконец без звука сложился пополам последний.

К ним подбежали слуги, спеша перевязать, сам же граф, отбросив меч, поспешил к Гелену. По обыкновению спокойный и невозмутимый, только снисходительная усмешка да еще торжествующий взгляд выдавали возбуждение после боя. Но, как отметил барон, дыхание было ровное, а на лице — ни единой капельки пота. Словно не он только что демонстрировал чудеса фехтования.

— Гелен, ты исполнил поручение?

— Да, все сделано, — кивнул барон.

— Вот и отлично.

Граф поискал глазами Мартина. Тот вырос точно из-под земли.

— Ваше сиятельство?

— Всех вниз и проследи, чтобы выжили. Иначе пойдешь им на замену.

Он коротко хохотнул и хлопнул старика по спине.

— Шучу, ступай, я скоро.

Едва Мартин скрылся из виду, Гелен подступил к графу ближе.

— Хаген, этот атаман… Он выглядел опасным. Он наверняка был наемником.

— Да, я заметил, — отозвался граф. — И что с того?

— Как это что? — Барон растерялся. — Но, Хаген… Я не понимаю… Ты давно уже не брал в руки меч. Он мог убить тебя!

— Убить?!

Хаген расхохотался, похлопал Гелена по плечу и направился к замку.

— Ладно, мне пора в подземелье, — бросил он барону и, уходя, воскликнул весело: — Убить! Хорошая шутка, Гелен.

 

Глава 18

Перед отъездом из Торента Рикерт приобрел себе новый посох. Перед тем как исчезнуть вчера вечером, Айрис оставила ему немного денег. Когда и где она успела их раздобыть, Рик старался не думать. Он вообще старался не думать о ней. Вернется — хорошо, а нет так и нет.

Зайдя в оружейную лавку, Рикерт вдруг понял, что вчерашний разговор с Логаном оставил в душе куда более глубокий след, чем казалось вначале. Рик очень долго стоял перед разложенными на прилавке мечами и вспоминал слова Логана.

Так ли уж Охотник был неправ? И не в том ли заключается слабость Рика, что он чересчур привязался к посоху? Служившему не столько оружием, сколько символом его новой жизни?

Возможно, пришла пора избавиться от этого символа? До встречи с Айрис ему и посохом-то не приходилось орудовать. Последнее же время он стал попадать в такие передряги, в коих меч был бы гораздо уместнее.

Он размышлял долго и все же выбрал посох. Что-то внутри него взбунтовалось при одной лишь мысли о мече. Словно бы он задумал не просто сменить оружие, а совершить некое предательство в отношении самого себя. Это было как в тот день, когда он принял решение быть рядом с Айрис. Глупо и безрассудно, но иначе он просто не мог.

Рик позволил себе лишь маленькую уступку. Он взял посох, обитый железом. Он был непривычно тяжел, но зато ему не грозило быть перебитым стрелой. Да и не всякий меч возьмет такой посох.

Найти Логана в Торенте труда не составило. Адская Гончая был хорошо известным Охотником, да и внешность его была весьма приметна. Опросив нескольких трактирщиков, Блейн быстро выяснил его местонахождение и нагнал на выходе из Торента.

Дальше было еще проще. Логан передвигался пешком, никуда не спешил, никуда не сворачивал, в общем, всегда был на виду. Блейну оставалось лишь держаться на расстоянии и не попадаться ему на глаза.

Со временем, однако, неторопливость альбиноса стала изрядно раздражать. Охотник не был бедняком и запросто мог приобрести себе лошадь или даже боевого жеребца. Но вместо этого он предпочитал часами плестись под палящим солнцем. Именно плестись, ибо двигался не бегом, как все порядочные люди, а неспешным шагом. Как какой-нибудь старик на прогулке! Для Блейна вскоре это превратилось в настоящую пытку. Спустя пару часов он уже ненавидел Логана.

Строго говоря, винить в этом следовало отнюдь не Охотника, а уважаемого сеньора Юлиха. Кому как не Блейну было знать, что истинным хозяином ночного Арлона был именно барон. Хотя Мендор и проворачивал постоянно какие-то свои делишки, однако его жизнь целиком и полностью была во власти барона. И заменить Мендора можно было не иначе как по воле Юлиха.

Поэтому, когда барон послал Блейна за Логаном, это было воспринято как экзамен. Или проверка. В общем, отказаться от этого задания было невозможно.

Еще одной неприятностью оказалось явное нежелание альбиноса делать привалы. К полудню взмыленный, как лошадь, Блейн тащился за Логаном из последних сил. И ему было уже наплевать на все — и на альбиноса, и на барона. Страстно хотелось одного — прилечь куда-нибудь в тень. Или хотя бы присесть.

По лицу Блейна ручьем струился пот, заливая глаза, ноги уже шаркали по земле, а проклятый альбинос все топал и топал, словно был сделан из железа. Впору было возносить молитву!

Дорога углубилась в лес, и Блейн будто попал в другой мир. Его окружили огромные, в несколько обхватов деревья, кроны которых смыкались, создавая внизу постоянный полумрак. Здесь, среди переплетений разлапистых веток, раскинутых по земле узловатых корневищ, в глубоких дуплах чудилась какая-то иная, нечеловеческая жизнь. В душе Блейна ожили давние страхи, памятные с проведенного в деревне детства. Однако очень скоро на смену им пришло нечто вполне реальное.

Заполнявший лес птичий гомон неожиданно смолк. Откуда-то потянуло холодом, и волосы на затылке Блейна шевельнулись. Возникло стойкое ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Кто-то очень и очень опасный. Это было странно, Блейн хорошо знал, что в округе нет опасных хищников. Все они давным-давно ушли на север, вытесненные демонами.

Блейн окаменел. С силой заколотилось сердце, отдаваясь в висках, на лбу проступила испарина. Какой же он осел! Увлекшись слежкой, он напрочь забыл о демонах. Хотя, с другой стороны, от этих тварей все равно нет спасения. Разве что…

Блейн рванул вперед, уже не думая о том, что его могут заметить или услышать. Он несся большими прыжками, с невероятной ловкостью перескакивая валежины и выворотни. Это было опасно, в этом полумраке он рисковал сломать ногу или шею, но остановиться уже не мог. Что-то таилось в лесу. Таилось где-то совсем рядом. И это «что-то» следило за ним.

Блейн летел вперед, забыв обо всех предосторожностях. Он хотел одного — как можно быстрее оказаться поближе к Охотнику.

И его желание в конце концов сбылось. Логан вырос на его пути бесшумным призраком.

— О, дьявол!

Блейн шарахнулся в сторону, но, узнав альбиноса, остановился и облегченно вздохнул. Колени дрожали от страха, и Блейн был вынужден прислониться к дереву.

— Слава богу, ты здесь! Можешь считать меня последним трусом, но у меня такое ощущение, что где-то рядом бродит демон.

— Вот как? — Альбинос пристально оглядел его с головы до пят, точно выбирал лошадь на ярмарке. — Сдается мне, мы уже виделись?

Голос Охотника был исполнен подозрений и не сулил ничего доброго. В таких случаях спасала только правда. И Блейн не собирался ничего скрывать.

— Ну да, в Арлоне. В доме Мендора. Помнишь?

— Я-то помню. А вот ты, видно, кое-что забыл. Что ты делаешь здесь?

Альбинос остановился, глаза его кроваво блеснули. Блейн отвел взгляд, смахнул пот с лица и честно признался:

— Ну откровенно говоря, слежу за тобой.

— Надо же. Мне и в голову такое не пришло. И кто же послал тебя, дружище?

Блейн дружелюбно улыбнулся:

— Ну кто-кто, кто мог меня еще послать, если не барон Юлих?

— И то правда. И что же он тебе еще велел делать?

— Ну как что? Докладывать о каждом твоем шаге. Отсылать вести при каждом удобном случае.

— Понятно. И что же мне теперь делать с тобой, парень?

Голос альбиноса был холоден, как лед. И еще в его голосе зазвучали знакомые интонации. Такие бывали у Мендора всякий раз, когда он хотел кого-либо прикончить.

Блейна окатило волной страха. Он затравленно оглянулся, хотя прекрасно понимал — Адская Гончая вряд ли позволит ему уйти.

— Послушай, Логан, отпусти ты меня, — жалобно попросил он. — Я ведь ничего еще не сделал тебе. Даже ни одной весточки не послал. Отпусти, а? Клянусь, я больше никогда не появлюсь на твоем пути!

— Неужели? Я ведь уже сказал тебе однажды — не попадайся.

Блейн облизнул пересохшие губы, ощутил, как задрожали колени:

— Но я… Мне барон Юлих приказал. Я разве мог ослушаться? Мы люди простые, подневольные.

Логан отрицательно покачал головой:

— Ты слышал меня. И ты мог сбежать от барона. Чтобы спасти свою шкуру. Но ты не сбежал. Тебе ведь нужно место Мендора, я прав? И ты решил рискнуть. Рискнуть своей драгоценной шкурой.

— Уверяю, у меня не было выбора. От барона нельзя сбежать. Он бы этого не простил. Я не мог поступить иначе.

Блейн с тоской покосился на свой меч. Мысль выхватить его почему-то показалась донельзя глупой.

— Отпусти, Логан, прошу тебя, — прошептал он. — Обещаю, что больше никогда не попадусь тебе на глаза. Клянусь!

— У тебя уже был шанс, крыса.

— Прошу тебя, Логан…

— Заткнись! Когда-то я мечтал избавить людей от демонов. А потом понял, что вы ничем не лучше. Вы все одинаковы. Только демоны честнее. Они не скрывают своих намерений.

— Логан, я прошу, пощади…

Рука альбиноса сомкнулась на его горле. А затем лесную тишь разорвал пронзительный крик боли.

Вынырнув из леса, дорога разветвилась, и Рикерт остановился, размышляя над незамысловатым выбором. И тот и другой путь вели на Арлон, однако, первый пролегал через Разбойничье нагорье, а второй шел в обход.

Несмотря на то, что разбойников уже давным-давно вывели, обходная дорога не спешила зарастать. Желающих сбивать ноги и копыта о каменистые склоны было немного. Да и молва народная по-прежнему считала нагорье дурным местом. Правда, теперь главным злом объявлялись вовсе не разбойники, а, напротив, их жертвы, то есть все невинно убиенные. Другими словами, на этом плато водились призраки. Если кому-то и приходилось его пересекать, делалось это как можно быстрее, и о ночлеге, конечно, не могло быть и речи.

Но Рикерта волновало другое. По большому счету ему было все равно, какой дорогой идти. Если верить Логану, Айрис могла отыскать Рика в любом случае. Однако сейчас он вдруг ощутил отчетливое желание пройти через нагорье.

Доверять своим ощущениям давно вошло у него в привычку. Другое дело, что обычно это было связано с предчувствием опасности, однако сейчас «колдун Рик» не ощущал тревоги. Просто ему очень хотелось пересечь это нагорье.

Спустя пару часов он одолел подъем и остановился передохнуть, а заодно полюбоваться Торентом с высоты. Город, правда, почти скрылся за лесом, однако все еще виднелись острые шпили собора и ратуши, вонзавшиеся в небо. А чуть поодаль, у самой линии горизонта, вздымался неприступной скалой Дракенберг.

Сейчас, наверное, город и замок спешно готовились к войне. Просто на всякий случай. Ибо кто мог знать, какое решение примет граф Хаген? Потерять за несколько месяцев двух верных вассалов, причем одного в городе, стоящем на грани мятежа, о чем он мог подумать в первую очередь? Демон, оно, конечно, демон, однако, если нужен повод, если пришло время дать понять горожанам, кто истинный хозяин в Южной Армании, удобнее случая просто не придумать.

Рикерт отмахнулся от ненужных размышлений. Уж что-что, а проблемы Торента волновали его меньше всего.

Он двинулся дальше, с любопытством оглядываясь, стараясь понять, почему же его так сюда влекло. Долго гадать не пришлось. Взгляд его зацепился за черный провал на склоне горы, и Рикерт остановился. Вот оно.

Идти по прямой было не более трехсот шагов, однако склон был засыпан валунами, изобиловал трещинами и ямами, так что Рик изрядно вымотался, прежде чем смог перевести дух под прохладными сводами пещеры.

Но и отдохнуть толком не вышло. Теперь его тянуло вглубь. В Итании ему приходилось проводить ночные вылазки в лагерь врага, но итанийские ночи, пусть даже безлунные, не шли ни в какое сравнение с чернильной тьмой пещеры. Сунуться сюда вот так, без подготовки, без факела…

Вздохнув, он ступил под своды пещеры и осторожно, шаг за шагом, стал продвигаться вперед, придерживаясь рукой за стену. А потом, когда мрак плотно обступил его со всех сторон, Рик услышал кое-что. Сдавленное рычание, треск рвущейся плоти, хруст костей. Рикерт уже слышал такое. На полях сражений, когда некому и некогда было убирать трупы погибших. Когда стаи волков и одичавших псов справляли свою кровавую тризну.

Рик замедлил шаг, а когда ощутил дуновение воздуха перед собой, и вовсе пошел едва ли не на цыпочках. Стало посветлее, и вскоре он выбрался в просторный грот. Сверху, сквозь пробитый в нескольких местах свод, проникали лучи света, за что Рикерт не замедлил поблагодарить всех известных ему святых. Ибо оказаться в полной тьме вместе с неведомым хищником он не пожелал бы и врагу.

Судя по звукам, обедавшая зверюга была где-то неподалеку, но из-за сталагмитов, превратившихся здесь в настоящий лес, найти ее было не так-то просто. Рик не думал над тем, зачем ему нужен этот зверь. Разумного ответа на этот вопрос просто не существовало. Было лишь ощущение важности этого действа. И больше ничего. Ну на крайний случай у него есть посох. И крепкие колени, чудесным образом излеченные Айрис.

Пробираясь меж каменных сосулек, Рик не сразу обратил внимание на то, что звуки исчезли. А когда обратил…

Легкий шорох за спиной заставил его обернуться и увидеть, как в полумраке сверкнули раскаленными углями чьи-то глаза. Сверкнули на высоте человеческого роста, но Рикерт знал — у людей не бывает таких глаз.

Существо глухо зарычало и двинулось вперед. В оскаленной пасти белели острые, как кинжалы, зубы, длинные руки оканчивались мощными медвежьими когтями, а ноги по-звериному изгибались назад.

— Демон… — прошептал Рикерт.

Если не считать белого дракона-змея во дворе ратуши, видеть демонов Рику еще не приходилось. Тем более в непосредственной близости. Поэтому он не столько встревожился, сколько изумился. Настолько невероятным, если не сказать сказочным выглядело это существо.

Было еще что-то, что показалось Рику странным или даже чужеродным в облике этого демона, что-то, что как будто противоречило самой сути этой кровожадной бестии. Но Рикерт не успел ни разглядеть его толком, ни задуматься об этой странности. Существо сорвалось с места, и Рикерт только в этот миг понял, почему демоны считаются смертельно опасными. Рику и в голову не могло прийти бояться существа его роста и почти его телосложения, к тому же бездоспешного.

Но едва силуэт демона растекся по воздуху, инстинкт самосохранения Рикерта взвыл в полный голос. И то, что Рик отчетливо не видел противника, не помешало ему отреагировать должным образом. Хорошо выдрессированное тело само шарахнулось в сторону, а посох ударил туда, где должен был проскочить демон.

Послышался звук удара, но удивляться собственной точности времени не было. Демон «размазывался», возникал то тут, то там, совсем рядом мелькали его глаза-угли, свистели, разрезая воздух, жутковатые когти, и Рик действовал, полагаясь на одни рефлексы. На такой скорости, о которой и помыслить никогда не мог. Все его существо, все его тело, душа, разум и воля как будто не принадлежали ему сейчас. Он словно растворился в бурном течении боя. Словно сам стал этим течением.

Он не знал, сколько времени смог продержаться. Ощущение времени, как и вообще осознание себя, пришли к нему в тот миг, когда его грубо швырнули на землю, а перед глазами блеснули звериные клыки.

Он еще сопротивлялся какое-то время, но попытки столкнуть с себя эту тяжелую тушу были тщетны. Оскаленная пасть неумолимо приближалась, а Рикерт вдруг ощутил, что безмерно устал. Лицо заливал пот, выедая глаза, а по всему телу струилась кровь — его, похоже, зацепили не один раз.

— Тварь! — выдохнул он, из последних сил пытаясь отвести от себя зубастую морду.

Слюна демона закапала ему в лицо, но Рик даже не заметил этого. Он смотрел в раскаленные добела глаза демона с такой яростью, как будто надеялся отшвырнуть его взглядом.

— Я не могу умереть, — прошептал он. — Меня ждет Айрис. Слышишь, ты? Чертова тварь! Я нужен Айрис! Она ждет меня! Айрис!

Неимоверным напряжением сил он все-таки отпихнул демона, подхватил выпавший посох и застыл. Грудь почти разрывало от нехватки воздуха, Рикерт дышал тяжело, с надрывом. А взгляд его по-прежнему был прикован к глазам демона.

Как ни странно, но демон больше не атаковал. Наоборот, он отступил на несколько шагов, его глаза потускнели, а затем он растворился во мраке. Из прохода донеслись удаляющиеся шаги, и Рикерт понял, что бой закончен.

Колени подогнулись сами собой, и Рик рухнул там же, где стоял. Сознание не покинуло его, но он знал, что беззащитен сейчас, как дитя. Бой с таким невероятно быстрым противником, да еще с непривычно тяжелым посохом, выжал из него все. Вздумай демон вернуться, Рик не смог бы и пальцем шевельнуть.

Отдышавшись, он бегло осмотрел раны и, к своему немалому изумлению, ничего серьезного не обнаружил. Похоже, он проявил такие чудеса ловкости и проворности, что демону удалось оставить лишь несколько царапин и ушибов, болезненных, но не опасных.

Выбираясь из грота, Рик наткнулся на обглоданную коровью тушу. Похоже, именно это и спасло его. Демон был сыт и, видимо, получив неожиданный отпор, отказался от схватки.

Что же до предчувствий — они исчезли бесследно. А гадать о том, ради чего Рикерт оказался в пещере, можно было до бесконечности. Понять же, разобраться во всем этом было непосильной задачей для «колдуна Рика». Тут был нужен настоящий колдун.

Когда Рикерт выбрался из пещеры, солнце уже скребло брюхом о вершины нагорья. Рик не верил в призраки и при других обстоятельствах заночевал бы здесь без лишних сомнений. Но теперь, принимая во внимание бродящего в окрестностях демона…

Спустившись к дороге, Рикерт задумался. Самым быстрым способом покинуть ставшее небезопасным нагорье было вернуться той же дорогой, какой он и пришел. С другой стороны, до ночи было еще довольно много времени. Однако принять решение Рик не успел. Из-за валуна у дороги бесшумно выскользнула знакомая беловолосая фигура.

— Логан?

Рик невольно улыбнулся. Появление Охотника здесь и сейчас было как нельзя кстати.

— Не думал, что буду рад увидеть тебя снова, но это так, — признался он.

Логан не ответил. Он медленно двигался к Рику, но так, словно бы и не замечал его. Глаза Логана метались взад-вперед по скалам, ноздри раздувались, как у почуявшего добычу хищника, и даже уши, как показалось Рику, шевелились.

— Логан?

Охотник наконец соизволил обратить внимание на Рикерта и небрежно кивнул.

— Ты почуял демона? — сообразил Рикерт. — Он напал на меня в той пещере. Наверняка он прячется где-то поблизости.

— Значит, на тебя напал демон? — Логан усмехнулся. — Неужели? И ты стоишь здесь живой и здоровый?

— Не веришь?

Логан подошел ближе и, склонившись к плечу Рика, на котором кровоточила царапина, оставленная демоном, с шумом втянул воздух.

— Хм-м, странно, — пробормотал он. — Какой знакомый запах.

— Я же говорю, он напал на меня в пещере.

Логан косо посмотрел на Рикерта и покачал головой.

— Я имел в виду кое-что другое.

— Другое? О чем ты?

— И это, пожалуй, объясняет, почему тебе удалось выжить, — продолжал бормотать себе под нос Охотник, обходя Рикерта кругом.

— Эй, ты что делаешь? — Рик нахмурился. — Может, объяснишь, что происходит?

— Объяснить?

Логан расплылся в ухмылке.

— Могу и объяснить. Твоя Айрис где-то здесь, — он махнул рукой в сторону скал. — И сейчас она следит за нами.

— Здесь? — Рикерт крутнулся на месте. — Это правда?

— Да. Это правда.

— Но… Почему она не покажется?

— Потому что боится меня, — оскалил зубы Логан. — Но, думаю, я знаю, как заставить ее спуститься сюда.

Встретившись с Логаном взглядом, Рикерт ощутил, как его пробирает озноб.

— Логан, так ты… Ты обманул меня?

— Я Охотник, Рик, и ты знал это, — продолжал усмехаться Логан.

— Подонок!

Их взгляды столкнулись, едва не высекая искры.

— Может быть, ударишь меня? — предложил Охотник. — Лучше посохом.

Рикерт отвернулся. Его провели, как ребенка. Но хуже всего было то, что его надежда на человеческую сущность Айрис потерпела крах. От этого было больнее всего.

Но теперь становилось понятным и все остальное. И почему Рика так влекло в эту чертову пещеру. И почему демон не стал его добивать.

— Рик, так и будешь притворяться святошой? Ну же, ударь меня.

Логан толкнул его в плечо.

— Что ты еще хочешь от меня?

— Ты знаешь, Рик. Мне нужна Айрис. Всего-навсего.

— Ну так иди и поищи ее!

— Зачем? — искренне удивился Логан. — Есть вариант получше. Она сама придет сюда. Я же сказал, я знаю, как этого добиться. Правда, мне нужен был повод. Но раз ты упорствуешь, я могу и без повода.

Удара Рикерт не увидел. Просто челюсть пронзила резкая боль, а затем земля бросилась ему в лицо, он едва успел выставить руки.

— Ну давай, вставай. Дерись. Ты ведь мужчина. А когда-то был воином.

Поднимаясь с земли, Рикерт остановил взгляд на сапогах альбиноса. Хорошо знакомых сапогах с серебряными и золотыми вставками.

— Теперь ты убиваешь из-за сапог? — уронил он с презрением.

И вновь оказался на земле, сбитый незаметным для глаза ударом.

— Эту одноглазую крысу я бы убил из чистого удовольствия. А сапоги… Как говорил мой старый друг, недавно погибший, не люблю портить хорошие вещи.

Рикерт молча поднялся на ноги.

— Вот! Узнаю этот взгляд. Давай, Рик, ударь же наконец. У тебя есть шанс спасти твою ненаглядную Айрис. Просто убей меня. Или хотя бы избей. Если ты не сделаешь этого, мне придется покалечить тебя.

Рикерт не ответил. Сражаться с Охотником, причем после изнурительного боя с демоном, это было чересчур, хуже того — бессмысленно. Но был ли у него выбор?

Перехватив посох, Рик нанес несколько легких ударов, прощупывая противника. Но Логан лишь ухмылялся и поворачивался на носках, пропуская посох мимо. А его фламберг по-прежнему покоился на плече.

— Давай-давай, соберись с силами, — посоветовал Логан. — Нечего делать вид, будто ты сейчас свалишься от усталости. Ты все-таки воин, Рик. Что бы ты ни болтал насчет отказа от меча, ты был и умрешь воином. А для настоящего воина что меч, что посох…

Выбрав момент, Рикерт нанес несколько стремительных ударов. Логан ловко извернулся, едва не сделав мостик через спину, а потом каким-то непонятным образом оказался вплотную к Рику. Тот ушел в сторону, попытался ударить, и в тот же миг ладонь Логана разрубила посох надвое.

Рикерт не успел ни удивиться, ни испугаться. Он даже не почувствовал удара. Просто затылок вдруг взорвался болью, а перед глазами закружились хороводы звезд. Ощутив спиной холодный шершавый камень, Рикерт сполз на землю.

— Ты оказался слабее, чем я думал, Рик. — В голосе Логана слышалось разочарование. — Гораздо, гораздо слабее. Но надеюсь, теперь ты понимаешь, что в этом мире нет места таким слабым, как ты.

Рик услышал, как тихонько звякнул нож. Все правильно, тут Логан не обманывал. Он не убивает людей фламбергом. Рикерт попытался шевельнуться, но голову пронзила резкая боль, и вновь засияли звезды.

— Глупец, где же твоя подружка?

Голос Логана раздался рядом, похоже, он присел возле Рика.

— Ты думал, что демона могут связывать с человеком какие-то чувства? Хочешь узнать правду об этом демоне, Рик? Хочешь знать, зачем она таскала тебя с собой? Я скажу тебе. Ты был что-то вроде припаса на крайний случай. Понимаешь? Нет? Ах ну да, ты ведь даже не знаешь, как люди становятся демонами? Я тебе скажу. Для этого надо явиться в Цитадель… Ты ведь знаешь о ней, не так ли? И принести в жертву кого-то из своих близких. Кого-то, к кому испытывают чувства. То же самое может повторить и демон. Чтобы выжить или чтобы увеличить свою силу. Если, конечно, окажется способен хоть на какие-то чувства. Теперь ты понимаешь меня, идиот?

— Ты лжешь, — выдохнул Рик. — Ты опять лжешь.

Логан засмеялся.

— Я и не ждал, что ты мне поверишь. Впрочем, мне это безразлично. Сейчас ты умрешь. Мне даже немного жаль тебя. Ты отдал свою жизнь ради демона. Незавидная участь.

В глазах Рикерта просветлело, и он увидел, как блеснул в закатных лучах нож. Внутри все сжалось в ожидании удара, но страха не было. Он все еще не верил, что его жизнь должна оборваться именно сейчас.

— Оставь его.

Нож застыл в пяди от горла Рикерта.

— Я знал, что ты придешь, Айрис, — сказал альбинос, не оборачиваясь. — Но почему ты заставила меня ждать? Твой друг мог ведь и погибнуть.

— Что тебе нужно, Охотник? Зачем ты устроил этот спектакль?

В едва слышимом голосе Айрис сквозила усталость. Перед Рикертом маячила фигура Логана, и, чтобы увидеть девушку, он был вынужден дернуться в сторону. Его снова пронзила сильнейшая боль, и он со стоном повалился на бок.

Когда в глазах опять прояснилось, Айрис сидела рядом с ним на корточках. Она выглядела такой же, как прежде, только одежда была сильно изорвана, а в глазах застыла затаенная боль.

— Айрис, — прошептал Рик. — Зачем ты?.. Он убьет обоих. Ему нельзя верить.

— Нет, Рик. Ты ему не нужен. И меня он не убьет. Не для того он устроил этот цирк.

Она мягко провела рукой по его затылку, нахмурилась.

— Эй, девочка, может, вернемся к разговору? — донесся голос Логана.

— Успеем еще наговориться, — отозвалась она.

Быстрым движением она надкусила себе запястье и, разбрызгивая кровь, подержала руку над затылком Рикерта.

— Теперь все заживет, — тихо сказала она. — Через часок станет легче, и тогда уходи. Лучше той же дорогой, какой пришел.

— Айрис…

— Прощай, Рик.

Она встала и повернулась к Логану.

— Чего же ты хочешь? — спросила она и добавила, точно плюнула: — Охотник.

Он смерил ее взглядом:

— Надо же, первый раз вижу демона, занимающегося лечением человека. Хм, с чего бы это?

— Тебя это не касается.

— Думаешь?

Логан скосил глаза на Рикерта, бывшего в полуобморочном состоянии.

— Зачем тебе его жизнь? Уж я-то знаю цену твоим чувствам.

— Я же сказала, оставь его. Ты ведь пришел за мной.

— Да. Я пришел за тобой. Но, видишь ли, в чем дело… Ты как будто не слишком рада мне. Или ты предпочла бы увидеть на моем месте Проклятого? — очень тихим голосом осведомился Логан.

Айрис напряглась. Она знала, что Логан сильнее. Гораздо сильнее. Но больше всего ее пугало то, что она никак не могла понять — что задумал Охотник? Если бы он хотел ее убить, пожалуй, все было бы давно уже кончено.

— Нет. Ты ошибся, — она облизнула губы и заставила себя выдавить: — Я рада тебе.

— Звучит получше, — кивнул Охотник. — Но все же недостаточно хорошо. Я не чувствую в тебе радости. Думаю, ты пытаешься меня обмануть. Нехорошо, девочка.

— Проклятье! — не выдержала она. — Чего же ты хочешь от меня, ублюдок?

Логан заулыбался, словно услышал нечто очень и очень приятное.

— Я же говорил, — прошептал он, — в тебе нет радости.

В следующий миг Рикерт увидел, как Охотник и девушка словно растеклись по воздуху, столкнулись, а затем Айрис покатилась по земле. Упав навзничь, она как будто окаменела, только грудь ее ходила ходуном да раздувались ноздри от тяжелого дыхания.

Так и не сняв меч с плеча, Логан медленно подошел к ней.

— Айрис, — превозмогая боль, Рикерт стал подниматься на ноги.

— Оставайся на месте, — не оборачиваясь, бросил Логан. — И тогда, быть может, и впрямь будешь жить.

— Не трогай ее! — попытался крикнуть Рик, но из горла вырвался лишь хрип.

Голова трещала, все тело ныло, перед глазами то и дело взрывались молнии, но Рикерт кое-как встал. Покосился на Айрис и стиснул челюсти. Лежавшая девушка, казалось, просто не могла иметь ничего общего с демонами. Она выглядела слабой и беззащитной. Совсем как та, кого он однажды не смог спасти. И как тогда, в ее глазах блестели слезы.

— Айрис, — прошептал он. — Я спасу тебя.

Застыв над девушкой, Логан осклабился:

— Научилась плакать? Рик, признайся, она, пожалуй, не один раз подпускала слезу, так? А ты, конечно, тут же распускал слюни и сопли, да? Молодец, девочка, хорошо обработала парня.

— Не трогай ее! — вновь попробовал крикнуть Рик.

— Ладно, детка, вставай. — Логан кивнул Айрис.- Ты вроде бы начала кое-что понимать.

Айрис кивнула, попыталась встать и тотчас рухнула, получив удар ногой в лицо. Яростно зашипела, столкнулась взглядом с Логаном и замерла.

— Вот так уже лучше, — заметил Охотник. — А теперь скажи, кто твой хозяин?

Айрис помедлила миг, и тут же получила еще пару пинков в лицо и грудь. Но на этот раз она даже не пробовала отползти.

— Ты — мой хозяин, — севшим голосом сказала она.

— Нет, Айрис, — прошептал Рик. — Не нужно так…

Он кое-как доковылял до Логана. Охотник, не оглядываясь, шарахнул его кулаком, и Рик грохнулся оземь, не издав ни звука.

— Не трогай его, ублюдок! — вскинулась Айрис.

Логан хрястнул ее в лицо набалдашником фламберга. Хрустнула кость, плеснула кровь, но уже через минуту рана исчезла без следа.

— Разве так просят хозяина? Хороший слуга должен почтительно кланяться и целовать ноги.

Айрис окаменела, но в ее лице не было гнева или ярости. Она просто боялась приближаться к альбиносу, ожидая новых побоев. И пусть ее нельзя было покалечить, но он причинял ей боль. А она уже так устала от боли.

Пересилив страх, Айрис медленно подползла к нему и стала целовать его сапоги.

— Оставь его, Логан, — прошептала она, не поднимая глаз. — Прошу тебя. Я признаю твою власть надо мной. И обязуюсь слушаться тебя во всем.

Удовлетворенно хмыкнув, Логан небрежно отпихнул ее.

— Наконец-то разум взял верх над эмоциями. Все, можешь вставать.

Айрис поднялась с колен, бросила тревожный взгляд на Рикерта.

— С ним будет все в порядке, — сказал альбинос. — Скоро оклемается. Ты влила ему достаточно своей крови, чтобы он не подох. А нам с тобой пора.

— Куда?

— Скоро узнаешь, — проследив за ее взглядом, Логан обернулся, и улыбка на его лице растаяла. — Это еще…

Первой из-за валунов вылетела маленькая девочка, а затем на дороге показалась высокая фигура в черном. Темный изорванный плащ, черненые доспехи, длинная рукоять меча из-за спины и невероятно яростный взгляд единственного глаза.

Логан никогда раньше не видел Проклятого, но узнал его сразу же. И покосился на Айрис. Та стояла совершенно остолбеневшая, с лицом, перекошенным от страха.

— Уходи отсюда, — Логан оттолкнул ее, выводя из ступора. — Сверни на дорогу к Амбергу, я нагоню тебя. Слышишь? — Он крепко встряхнул ее за плечи. — Эй, что нужно делать?

— Идти в Амберг, — прошептала она, с трудом переводя взгляд с Проклятого на Логана.

— Отлично, а теперь беги. Беги!

Он подтолкнул ее, и ноги Айрис как будто сами понесли ее прочь от этого места. Она бежала не оглядываясь. В эту минуту она забыла обо всем. О Логане, Рикерте, о себе. Она просто бежала, подгоняемая страхом и паникой.

Проклятый и Дина остановились.

— Оставайся здесь, — бросил Проклятый и тронул рукоять меча.

— Подожди, я хочу…

— Ни шагу отсюда! — Он повысил голос.

Дина вздохнула. Она уже знала, если Аксель говорит таким голосом, спорить или пререкаться с ним бесполезно. Она уже знала — предстоит бой. Она уже знала — нужно просто немного подождать.

— Как тесен мир, — пробормотал Логан, наблюдая за приближением Проклятого. — Эй ты! Может, разойдемся по-хорошему?

Воздух зашипел, разрезаемый Драконоубийцей. Логан отпрыгнул, и меч с грохотом обрушился на валун, разнеся его на куски.

— Видишь? — Логан обвел руками вокруг себя. — Тут не самое удобное место. Обещаю, как-нибудь встретимся и все обсудим.

Еще один камень взорвался под ударом тяжелого меча.

— Правду говорят, твердолобый ты, — проворчал Логан.

Увернувшись в очередной раз, он запрыгнул на валун.

— Прости, но у меня есть дела поважнее, — усмехнулся он.

Он с огромной скоростью запрыгал с валуна на валун по направлению к девочке.

— Беги! — заорал ей Проклятый.

Забросив меч за спину, он бросился к Дине, но соревноваться с Логаном оказалось ему не по силам. Охотник настиг ее и подхватил за шкирку. Дина завизжала, попыталась пнуть его ногой, но альбинос без видимого напряжения вытянул руку и все ее усилия пошли прахом.

— Договоримся?

Проклятый перешел на шаг. Его взгляд, казалось, вот-вот прожжет Логана насквозь.

— Мне не о чем с тобой договариваться, — глухо бросил Проклятый.

Логан прижал девочку к себе и схватил за горло.

— Мне хватит мгновения, чтобы ее убить, — процедил он. — Остановись!

Проклятый остановился на расстоянии удара Драконоубийцы.

— Глупец, — покачал головой Логан. — Ты забыл, что у Охотника не может быть друзей или подруг.

— Я не Охотник. Отпусти девочку.

— Отпущу. Только обещай, что позволишь мне спокойно уйти. Я не против разобраться с тобой раз и навсегда. Но сейчас у меня есть более срочные дела. Так ты потерпишь?

— Отпусти ее.

— Так мы договорились?

— Отпусти ее!

— Значит, договорились.

Логан оттолкнул девочку, по широкой дуге обогнул Проклятого и вскоре скрылся из виду.

— Аксель, прости, — Дина дернула его за рукав.

— Тебе не за что просить прощение. Это моя вина. Не нужно мне было брать тебя с собой.

На обочине застонал Рикерт, пытаясь подняться на ноги, и Проклятый направился к нему.

— Ничего ведь не случилось, — проворчала Дина, семеня за ним. — А этого беловолосого убьешь в следующий раз. Он мне тоже не понравился. Он мерзкий. И на змею похож. И глаза у него красные, как у демона. А почему ты хочешь его убить? Он демон? Или разбойник?..

Когда Проклятый подошел, Рикерт был уже на ногах.

— Я знаю тебя, — сказал Проклятый.

— Я тоже тебя знаю, — хмуро отозвался Рик.

Он чувствовал себя значительно лучше. Голова, правда, еще болела, но уже не так сильно. Он сунул назад руку, пальцы коснулись запекшейся крови, однако затылок вроде был целый.

— Ты был с демоном, — сказал Проклятый. — Куда он ушел?

— Понятия не имею.

Проклятый выбросил вперед руку и сдавил Рику горло. Тот захрипел, попытался высвободиться, но тщетно. Пальцы Проклятого были как тиски.

— Эй, Аксель! Что ты делаешь?

Дина подпрыгнула и повисла на руке Проклятого.

— Ты что, разучился по-человечески разговаривать? Он едва живой!

Проклятый как будто не заметил ее. Приблизил лицо к хрипящему Рикерту и, чуть ослабив хватку, добавил:

— Я не услышал ответа.

— Не знаю! — с трудом выдохнул Рик.

— Аксель, прекрати! Ты убьешь его!

Дина спрыгнула на землю и забарабанила кулаками по панцирю Проклятого. Тот наконец отпустил Рика и посмотрел на девочку.

— Ты что делаешь? — прокричала она. — Ты что набрасываешься на всех как зверь?

— Он был с демоном. Такие, как он… — Проклятый смерил согнувшегося в приступе кашля Рикерта неприязненным взглядом. — Такие, как он, хуже демонов.

— Может, демон его едва не убил!

— Лучше бы убил, — холодно бросил Проклятый.

Дина повернулась к Рику.

— Меня зовут Дина, а это мой друг — Аксель. А как тебя зовут?

Откашлявшись, Рикерт присел на колено и улыбнулся.

— Зови меня Риком. Спасибо, Дина. Ты спасла мне жизнь.

Она зарделась.

— Ой, ну что ты, — она замахала руками. — Аксель бы не стал тебя убивать. Попугал бы и отпустил. На самом деле он добрый.

Проклятый гневно фыркнул и отвернулся.

— Правда? — Рик бросил на Проклятого недоверчивый взгляд. — Добрый?

— Правда-правда, — закивала Дина. — Ты тоже добрый. Я людей сразу распознаю. Вот тот, беловолосый, тот злой. Я сразу поняла. А ты добрый.

— А девушка, которая была рядом с ним?

— Девушка? — Дина на мгновение задумалась. — Она быстро убежала, и я не успела ее разглядеть хорошо, но она, по-моему, несчастная. Ее, наверное, кто-то обидел?

— Она — демон, — не поворачивая головы, сказал Проклятый.

— Да? — Дина растерянно оглянулась на Рика. — Это правда?

Рикерт мрачно кивнул и опустил взгляд.

— Ну не знаю, — Дина вздохнула. — Мне она показалась несчастной. А разве демоны не могут быть несчастными?

— Что ты несешь? — взревел Проклятый. Он грубо схватил Дину за плечи, поднял перед собой и встряхнул. — Ты спятила? Сколько ты со мной уже? И много ты видела несчастных или добрых демонов?

— Опусти ее, — Рикерт коснулся его плеча. — Ты делаешь ей больно.

Проклятый тотчас разжал руки, и Дина неуклюже плюхнулась на землю.

— Не лезь не в свое дело, ублюдок!

Сильным ударом в лицо он швырнул Рикерта на землю.

— Аксель! — крикнула Дина.

Она сидела там, где ее уронил Проклятый, и едва не плакала.

— Почему ты такой? Он же ничего тебе не сделал!

— Я не хочу ждать, пока он что-то сделает! — огрызнулся Проклятый.

— Ничего, Дина, все хорошо. — Вытирая кровь из носа, Рик поднялся на ноги. — Меня сегодня столько раз били, я уже привык. К тому же твой друг ударил меня несильно.

— Вот как?

Проклятый быстро шагнул к нему и, не обращая внимания на негодующие крики девочки, ударил еще раз. Рик увернулся один раз, другой, а затем на него словно обрушилось небо. В глазах потемнело, он потерял сознание.

 

Глава 19

— Рик, очнись… Рик, Рик! Немедленно очнись! Хватит!

Рикерту не хотелось открывать глаза. Но этот дребезжащий, старческий и смутно знакомый голос буквально выворачивал его наизнанку. Хотелось встать и как следует надавать владельцу этого голоса по шее.

— Давай-давай, приходи в себя. Некогда разлеживаться.

Рик нехотя разлепил веки. Над ним и впрямь нависал старик, одетый в монашескую рясу с капюшоном. Невысокий, худощавый, заросший седыми космами и длинной бородой.

— Очнулся? Ну слава богу.

Старик подарил ему широкую улыбку, демонстрируя удивительно белоснежные зубы.

— Помнишь меня, герой?

Рикерт наморщил лоб. Он уже где-то видел эту белозубую ухмылку, эти седые путаные космы.

— Ты вставай-вставай, вишь, солнце уже заходит, надо бы отсюда убраться вовремя.

Рик медленно приподнялся. Ни голова, ни тело не болели, но он ощущал себя так, словно его пропустили через мясорубку. Мышцы гудели и ныли, требуя немедленного отдыха.

— Ты знаешь мое имя… Да и мне почему-то кажется, что я тебя знаю, но…

Старик захихикал, и Рикерт тотчас вспомнил. Ну конечно же! Этот мерзкий смех он слышал не далее как несколько месяцев назад в одном из трактиров. А этот старый хрыч…

— Марвин, — Рик нахмурился. — Где мои деньги?

Но хмурился больше для острастки. Не было ни ненависти, ни злости, вообще ничего. Вот если бы он лопался Рику тогда, сразу после кражи…

Сейчас же Рикерт не держал зла на старика. Денег, конечно, было жаль, но, ей-богу, сейчас его заботило совсем другое.

Старик развел руками, а его улыбка сделалась шире.

— Рик, брось, к чему нам ворошить обиды прошлого? У нас есть куда более важные дела.

— У нас?

Молодой человек вздохнул и бросил взгляд на дорогу, по которой убежала Айрис.

— У нас, у нас, — закивал старик, — надо бы нам с тобой потолковать.

— Я должен идти, — мрачно бросил Рикерт, найдя взглядом обломки своего посоха.

Ему уже два раза сломали посох. За два дня. Случайность? Или это знак? Или судьба? А может бог, провидение или что-то там еще есть свыше, подталкивают его обратно? На его прежнюю стезю…

— Будешь искать эту девчонку-демона? Как там ее?.. Айрис?

В голосе Марвина послышалась ирония.

— Тебе-то какое дело? — холодно отозвался Рик, выбираясь на дорогу.

— А ведь ты, Рик, влюбился, похоже.

— Влюбился?

Рикерт подарил Марвину взгляд, полный искреннего удивления.

— Хочешь сказать… Это так выглядит?

Старик развел руками, дескать, не настаиваю, может и ошибся, с кем не бывает.

— Если это не так, тогда на кой черт она тебе сдалась? Тебе ведь уже сказали — она держала тебя про запас, на случай острого приступа голода.

— Так ты был здесь с самого начала? Подслушивал и подглядывал? — презрительно скривился Рикерт.

— Можно сказать по-другому — проводил научные изыскания.

— И кто же, интересно, — медленно проговорил Рик, оглядывая старика неприязненным взглядом, — предмет твоих изысканий?

— Ну-ну, успокойся, что ты так набычился? Я охотно тебе все расскажу, мальчик ты умный, я ведь не зря предлагал пойти ко мне в ученики, но сначала давай разберемся с тобой…

— Со мной? О чем ты?

Рикерт озадаченно наморщил лоб. Он никак не мог решить, как ему реагировать на появление старика.

— Я говорю о твоем отношении к Айрис. Что заставляет тебя помогать ей?

Слова Марвина злили Рика. Старик топтался на больной мозоли. Рикерт и сам непрестанно задавал себе этот вопрос. Что влечет его к Айрис? Вина, долг перед той, кого он не смог спасти десять лет назад? Или что-то еще?

— Послушай, Марвин, какое твое дело? — тихо ответил Рик. — Прощай, мне нужно идти.

Но отвязаться от старика оказалось нелегко. Марвин немедленно догнал Рикерта и чуть ли не силой развернул лицом к себе.

— Нам лучше вернуться на дорогу в обход. Ночью здесь бывает опасно.

— Ты ведь маг, Марвин, чего тебе бояться? — усмехнулся Рик.

— Я не боюсь. Просто зачем тратить силы впустую, если есть более простой путь? Идем, поговорим по дороге. — Он подтолкнул Рика в нужном направлении, и тот не стал сопротивляться. — Итак, что же заставило тебя следовать за ней?

— Мне что, нужно убить тебя, чтобы ты отстал? — холодно осведомился Рикерт. — Я же сказал — не лезь.

— Ты грубиян, Рик. В тот раз ты был куда обходительней.

— Да и ты тоже, Марвин.

Какое-то время они молчали. Под ногами Рика шуршали и потрескивали мелкие камешки, старик же, как ни странно, двигался почти неслышно. Будто не шел, а плыл над землей.

— Ты не понимаешь, Рик. — Голос старика сделался мягким и сочувствующим. — Ты влип в очень опасную историю, а я хочу помочь тебе.

— А себе? Себе ты тоже хочешь помочь? — спросил Рикерт.

— И себе тоже, — согласился Марвин. — Любовь к самому себе — главная движущая сила, разве нет? Не будь у меня собственного интереса, я бы не стал тащиться за тобой из Торента. Как видишь, я откровенен. А как насчет тебя?

Рикерт вздохнул. Несмотря на украденные деньги, несмотря на свою настырность, старик почему-то не вызывал неприязни. Более того, Рик испытывал к нему безотчетное доверие. Почти как в тот раз.

— Скрывать особо нечего, — тихо сказал он. — Айрис напоминает мне одну девушку. Она погибла десять лет назад. Погибла, потому что я не смог ее защитить.

— Ее убили?

— Да, — с трудом выдохнул Рикерт. — Хаген и его банда. Десять лет назад. Я хотел помочь, но…

Он замолчал. Его память будто взорвало изнутри, и в голове стало тесно от воспоминаний. Рикерт напрочь забыл название деревушки, где все это произошло. Но события того дня он помнил в мельчайших подробностях.

— Мне нужен Дилан, — распорядился Хаген. — Доставь его хоть из самой преисподней!

Кивнув, Рикерт покинул трактир. Воздух полнился ночной прохладой. Несколько минут Рик стоял на крыльце, с удовольствием вдыхая полной грудью. После жаркой и душной харчевни это было настоящим блаженством.

Все еще не верилось, что он здесь. Несмотря на целый месяц, проведенный в отряде Хагена, Рикерт с трудом верил, что все это происходит с ним. Как и в то, что может существовать такой человек, как Хаген.

Несмотря на все рассказы дяди Гелена, Рик не поверил и в половину того, что дядя рассказал о Хагене. Так что единственной причиной, по которой юноша решился вступить в его отряд, было заурядное желание поправить свое имущественное положение.

Но реальность превзошла ожидания. Хаген и впрямь оказался удивительным человеком. Да и был ли он человеком? Это была скорее стихия, а не человек. Ураган, самым решительным образом изменивший порядок и расклад сил в Армании.

Он успевал все. Вести непрерывные военные действия с остатками войск бывших сеньоров юга Армании и налаживать мирную жизнь в отвоеванных городах и селах. Проводить тайные переговоры с Церковью, королем Армании, послами Турана, Итании, Лютении и бургомистрами крупнейших городов. Строить мощные линии укреплений на границе с Землей Демонов и привлекать Охотников.

Год назад, когда его отряд называли не иначе, как бандой, никому и в голову не могло прийти, что очень скоро «крестьянин Хаген» понадобится всем: Церкви королю, вольным городам, крестьянам. Всем, кто был заинтересован в мире и стабильности в Армании. Впрочем, кто теперь верил в то, что Хаген вышел из крестьян?..

Рикерт медленно пересек двор. Несмотря на глубокую ночь, в деревне царило оживление. Фуражиры Хагена платили щедро, и крестьяне спешили продать все, что можно было продать: мясо, зерно, сено. Забивался скот и птица, открывались тайные закрома и схроны, опустошалось все, вплоть до посевных запасов.

Вовсе не случайно о щедрости и справедливости Хагена ходили легенды, а за право приютить его армию боролись многие городки и деревни.

Выбравшись за ворота, Рикерт покрутил головой. В преисподней Дилана, конечно, искать было не нужно. Пока, во всяком случае. Хотя со временем, кто знает, куда заведет Дилана его вечная погоня за юбками?

Впрочем, иногда Рикерт завидовал своему другу. Им обоим было по семнадцать лет, но Дилан пользовался куда большим доверием Хагена. Да и могло ли быть иначе?

Дилан не вызывал доверия разве что у отъявленных мизантропов. Выросший в семье бродячих артистов, симпатичный, общительный, обходительный, он мог шутя войти в доверие к кому угодно — купцам, монахам, аристократам, наемникам. Везде его принимали за своего. И Хаген никогда не упускал случая использовать его таланты.

Рикерт отыскал приятеля возле одного из крестьянских подворий. У ворот стоял фургон, в который хозяйская семья в полном составе — отец, мать и двое сыновей, загружали проданную провизию.

В погрузке не участвовала лишь дочь хозяина — девчушка лет пятнадцати отроду. Именно с ней, отойдя на несколько шагов в сторону, и вел проникновенную беседу Дилан. Ее отец изредка бросал в их сторону подозрительный взгляд, но прервать разговор не решался.

Едва увидев Рика, Дилан шарахнулся от него и замахал руками:

— Сгинь, изыди, нечистый!

В его голосе прозвучало столько неподдельного ужаса, что девушка также невольно попятилась, а в глазах ее мелькнул страх.

Рикерт нахмурился, но Дилан был уже рядом и хлопал его по плечу.

— Так я и думал, что все этим кончится, — с горечью признался он. — Стоило мне познакомиться с этой очаровательной девушкой, и тут ты. Можешь ничего не говорить. Я знаю, зачем ты здесь. Я уже иду. Куда деваться-то? Хаген без меня как дите малое. Без глаз, без… Но, друг мой, — Дилан склонился к нему, — оставляю сие прекрасное создание на тебя. Не обижай ее. Прощай.

Дилан ушел, провожаемый озадаченным взглядом Рикерта. Способность друга говорить за обоих собеседников иногда веселила, иногда злила, иногда ставила в тупик, что, впрочем, ничуть не мешало их дружбе.

— Ты рыцарь? — Вопрос девушки прервал его размышления.

Рикерт обернулся. Он собирался попрощаться с ней и вернуться в трактир. До Амберга оставался один дневной переход, а значит, завтра или скорее послезавтра их ждал важный бой. Взятие замка Амберг должно было поставить точку в войне за Южную Арманию. Так что Рик намеревался хорошенько выспаться.

Но едва их глаза встретились, он ощутил, как что-то дрогнуло у него в сердце. Как будто повернулся в груди некий крохотный рычажок, и Рик взглянул на нее совершенно иными глазами.

— Эй, ты спишь? — Она помахала ладошкой у него перед глазами. — Я спросила, ты рыцарь?

Рикерт пожал плечами. Еще месяц назад он не преминул бы похвастаться. И рассказать, как и за какие заслуги полгода назад он получил рыцарский пояс из рук самого короля. Но сейчас ему почему-то не хотелось хвастаться. Или, возможно, он побоялся спугнуть ее и оборвать тоненькую нить, протянувшуюся между ними?

— Почему ты так решила? — натянуто улыбнулся он.

— Не знаю, мне почему-то показалось, что ты похож на рыцаря.

— А Дилан?

— Нет, конечно, — фыркнула она. — Но он милый.

Несколько минут они стояли молча, приглядываясь друг к другу. Почему-то любые слова казались Рикерту лишними в эти мгновения. И хотя простая крестьянская девчушка никак не могла соперничать с красотками королевского двора, было в ней некое очарование, не позволявшее Рикерту отвести от нее взгляд.

— Ты все-таки не рыцарь, — заключила она.

— Почему?

— Молчишь, — со вздохом ответила девушка.

Не успел он недоуменно вскинуть брови, как она рассмеялась. Чисто и звонко. Так, как никогда не смеялись ни придворные дамы, ни знакомые девушки из родового поместья Рикерта.

— Ты красивая, — невольно вырвалось у него.

Даже сквозь ночную темень, слегка разбавленную светом фонарей фургона, можно было разглядеть, как она покраснела. Рикерту вдруг почудилось, что эта встреча не случайна, что судьба словно бы приоткрыла ему завесу над его будущим, но… Привычного ощущения опасности не было, а никакие иные предчувствия он разгадывать не умел. Поэтому он просто стоял и любовался ею, как любуются красивым цветком.

Рядом послышались шаги, и к ним подошел отец девушки, кряжистый, с колючими глазами и всклокоченной бородой.

— А ну брысь домой! — бросил он, враждебно зыркнув на Рикерта. — Мы уже закончили все, пока ты тут…

Девчушка исчезла, как будто ее и не было, и Рик, вздохнув, отправился спать. Впрочем, этой ночью он увидел ее снова — во сне. А утром…

Они покинули трактир на рассвете. Вставшие еще раньше крестьяне уже толпились у заборов, улыбаясь и кланяясь щедрому сеньору Хагену.

Неожиданно, не проехав и половины деревни, Хаген остановил коня возле ничем не примечательного крестьянского дома. Сзади заворчал вполголоса Росбах, остальные натягивали поводья молча.

Рикерт проехал немного вперед и увидел, что внимание Хагена привлекло крестьянское семейство, столпившееся у крыльца. Что-то смутно знакомое показалось ему…

— Чем могу служить, добрый господин Хаген? — спросил глава семейства, кланяясь.

Рядом низко склонились его жена и дети. Два мальчика-подростка и девушка лет пятнадцати. Перехватив взгляд Рикерта, она улыбнулась, и он тотчас узнал свою ночную знакомую.

— Держи!

Хаген швырнул хозяину мешочек с золотыми. Тот поймал, заглянул в мешок, и глаза его засветились радостным огнем.

— Что угодно господину Хагену? Я сделаю все, что скажете!

— Я покупаю твою дочку. Веди ее сюда.

Рикерт остолбенел и уставился на Хагена.

— Как скажете, господин.

Схватив дочку за руку, пейзанин потащил ее к Хагену. Та, покорная отцовской воле, даже не пыталась сопротивляться.

Хаген подхватил ее и усадил в седло, затем заглянул в искаженное страхом девичье лицо и улыбнулся:

— Ну чего ты перепугалась? Все будет хорошо.

Отряд тронулся. Отец девушки, похоже, уже забыл о дочери. Склонившись над мешочком, они с женой пересчитывали деньги. Глаза их блестели.

На месте остался стоять только Рикерт. Его жеребец, подталкиваемый и увлекаемый другими, сделал пару шагов, но, не дождавшись никакой команды, застыл, в недоумении косясь на хозяина.

Рикерт был раздавлен и уничтожен. Как будто небо обрушилось на него, превратив в жалкую кучку грязи.

— Рик, ты не заболел? — рядом остановился Гелен.

— Нет, — Рик медленно покачал головой.

— Тогда поехали… Или ты решил остаться жить здесь?

Рикерт машинально натянул поводья. Дорога до Амберга прошла для него как в тумане. В голове носились десятки самых безумных идей, но он так и не смог принять ни одной из них. Он был в полнейшей растерянности.

В придорожный трактир, расположенный на развилке дорог недалеко от Амберга, они добрались к вечеру. Находившиеся там люди, завидев вооруженный отряд, быстро ретировались, а тому, кто оказался не таким сообразительным, помогли воины Хагена.

Усевшись за стол с дядей, Рик волей-неволей бросал взгляды туда, где сидели Хаген с девушкой. Та выглядела по-прежнему испуганной, почти не ела, вздрагивала от каждого резкого звука и взрыва хохота.

— Рик, что с тобой? — поинтересовался Гелен. — Ты сам не свой.

— Скорее не я, а Хаген, — мрачно бросил Рик, решив наконец поделиться наболевшим с дядей. — Я не понимаю. Хаген… Он купил ее как скот! Разве не он вешает разбойников, мародеров и даже своих воинов, если те посмеют обидеть крестьян? Почему же он это сделал?

— А в чем ты видишь обиду? — Гелен пожал плечами. — Крестьяне нередко продают своих детей. Тем более девочек, от которых в хозяйстве всегда одни убытки.

— Но он уже заработал немало, продав зерно и мясо!

— Денег не бывает много, ты должен знать. Думаю, крестьянин получил за нее гораздо больше, чем он выручил от продажи фуража.

— Но сам Хаген?.. Почему он так поступил?

— Я не понимаю, Рик, почему ты так взъелся на него?

— Он не должен был так поступать! Посмотри на нее, она едва не умирает от ужаса!

— Что с того? Хаген превратил ее родителей в богачей. Он дал им шанс в корне изменить свою жизнь. Изменить к лучшему. И потеря дочки небольшая цена за эту возможность.

— Вот как? И тебе, и Хагену, похоже, абсолютно наплевать на жизнь этой девушки, так?

— Да, Рик. Правление Хагена принесет людям столько пользы, что жизнь какой-то одной селянки не имеет никакого значения.

Рик пронзил дядю яростным взглядом, но ничего больше говорить не стал. Теперь он знал, как нужно поступить. Теперь он принял решение. Именно разговор с дядей убедил Рика в непогрешимости Хагена.

Оставалось только выбрать удачный момент и…

— Хаген, поделишься девочкой? — бросил Росбах, когда Хаген с девушкой направился к лестнице на второй этаж.

— Если будешь хорошо себя вести, — усмехнулся Хаген.

И это оказалось последней каплей. Рикерт вмиг забыл обо всех своих хитроумных планах. Как будто какая-то сила подбросила его с места и швырнула Хагену наперерез.

— Рик? — вскинул брови Хаген. — Что случилось?

— Оставь ее! — выпалил Рикерт. — Ты сам говорил, что никто не смеет обращаться с крестьянами, как с животными!

Хаген смерил его долгим взглядом. Затем покосился на подскочившего Гелена.

— Извини, Хаген, парень выпил вина, разгорячился. — Гелен попытался увести Рика.

Рикерт с силой оттолкнул дядю.

— Хаген! Я разрываю наше соглашение! Я больше не служу тебе! А сейчас… — Он выхватил меч. — Отпусти ее, или я убью тебя!

В харчевне загрохотали отодвигаемые стулья и лавки, посыпались на пол глиняные кружки и миски. Зазвенели клинки, покидая ножны. Налитые кровью взгляды воинов Хагена скрестились на Рикерте. Вперед вышел Росбах.

— Сопляк! Я спущу с тебя шкуру!

— Всем стоять! — рявкнул Хаген.

Он взмахнул рукой, и воины попятились. Попятился даже Росбах, остановить которого порой не могла и дюжина человек. Но взгляд Хагена останавливал и его.

— Здесь я принимаю решения, — ледяным тоном сказал Хаген. — Я решаю, когда и кому пришло время умереть.

Он повернулся к Рикерту.

— Не хочешь служить — твое право, — медленно сказал он. — Хочешь драться — я к твоим услугам. Но если ты больше не служишь мне — не жди пощады.

— Хаген! — встревоженно заговорил Гелен. — Позволь, я…

Хаген жестом оборвал его.

— Он воин. И он сделал свой выбор.

— Хаген! Дай мне разделаться с этим наглым юнцом! — проревел Росбах. — Он мне никогда не нравился! Он всегда смотрел на нас сверху вниз! Дай мне…

— Заткнись! — бросил ему Хаген.

Он толкнул девочку к Гелену и медленно вытянул из ножен меч. В наступившей тишине одинокий звук вынимаемого клинка прозвучал зловеще. Рик облизнул сухие губы, покосился на девушку. Та стояла, уткнувшись лицом в грудь Гелену, и, похоже, была на грани обморока.

— Да, я готов!

Рик перевел взгляд на Хагена, и это все решило. Он только уловил краем глаза резкое движение, обернулся, но успел увидеть лишь злые глаза дяди и его кулак. Тяжелый удар бросил его на пол, в глазах полыхнули молнии, и сознание погасло.

Очнулся Рик далеко за полночь. Он лежал на лавке, заботливо прикрытый плащом. В харчевне было довольно темно — очаг да несколько светильников на стенах с трудом разгоняли ночной сумрак, и было тихо. Из дальнего угла доносился только медвежий рык Росбаха и едкий голосок Юлиха, известных любителей перекинуться в картишки или кости.

И еще в харчевне оставался Гелен. Он сидел, привалившись к стене, и мирно посапывал, уронив голову на грудь.

— Зачем ты это сделал? — почти с ненавистью выдохнул Рикерт.

Гелен проснулся сразу же. Потянулся, хрустнув суставами, наконец покосился на племянника.

— Живой?

— Зачем ты вмешался? — Рикерт едва не кричал.

— Хаген убил бы тебя, не моргнув и глазом, — спокойно ответил Гелен.

— И что?

— Ничего. Когда твой отец лежал на смертном одре, я обещал ему присматривать за тобой. Я сделал все, что мог.

— Где она?

Рикерт вскочил на ноги, нащупал свои ножны — меч был на месте. Наткнулся на внимательный взгляд дяди.

— Остановись, Рик, — посоветовал Гелен. — Иначе это не кончится для тебя добром. И даже я не смогу тебе помочь.

— Где она? — с нажимом повторил Рикерт.

— Глупец. Я надеялся, что ты повзрослеешь, а ты…

— Где она? — вскричал Рик и схватил дядю за грудки.

Яростно ругавшиеся в углу Юлих и Росбах замолчали.

— Наш герой-то очухался, — пророкотал Росбах. — Гелен, ты прочистишь ему мозги, или помочь?

— Рик, уймись, — шепотом сказал Гелен. — Я здесь не всемогущ.

— Где она? — прорычал Рикерт.

Гелен отвернулся.

— Она на втором этаже. Только тебе лучше туда не ходить.

Его последних слов Рикерт не услышал. Он уже спешил наверх. Девушку он нашел в одной из комнат. Она лежала в постели без чувств. Луна, заглянувшая в окно, высветила на ее обнаженном теле следы пальцев, многочисленные царапины и укусы, некоторые раны кровоточили.

— Ублюдки!

Рикерт бросился в комнату к хозяину, но тот только развел руками — никаких лекарств и снадобий у него не было. Разозлившийся Рик обернул ее в простыню и спустился вниз. Его появление Росбах, Юлих и еще пара засидевшихся воинов встретили восторженным криком и свистом.

— Надеюсь, ты не тратил времени даром? — усмехнулся Росбах.

— Заткнись! — прорычал Рик.

— А то что? Опять попросишь дядюшку Гелена дать тебе в рожу? — Он хохотнул.

Рикерт опустил девушку на стол и молча выхватил меч.

— Наконец-то, — обрадовался Росбах. — Доставь мне удовольствие, парнишка.

— Это ведь твои укусы на ее теле! — процедил Рикерт, подходя ближе. — Я знаю, я слышал о твоих извращенных пристрастиях!

— Ты так и будешь болтать всю ночь, мальчик?

Рик бросился в атаку. Его покойный отец не смог дать ему богатое наследство: ни земли, ни боевого коня, ни хороших доспехов. Но Рикерт искренне полагал, что отец дал ему главное — воинские навыки. И этим он всегда выгодно отличался от людей Хагена, состоявших в основном из крестьян и мастеровых. И пусть отряд Хагена провел в непрерывных боях и сражениях уже несколько лет, пусть Рику не хватало боевого опыта, но за его плечами были десять лет изнуряющей муштры с оружием. А еще — юношеская ловкость и гибкость.

Рикерт атаковал стремительно и грамотно. Росбах, надеявшийся сломить парня одним ударом, вдруг обнаружил, что у него нет даже шанса нанести удар. Ему приходилось все время защищаться. Конечно, будь на нем латы, бой пошел бы совсем по-другому, но сейчас оказалось, что все преимущества на стороне Рика.

Тяжелый и неповоротливый Росбах едва успевал уворачиваться от легкого и быстрого юноши. Юлих, поначалу следивший за боем с усмешкой, стал постепенно мрачнеть.

Когда же по одежде Росбаха стали расплываться кровавые пятна, Юлих выругался и выхватил клинок. Но не успел он сделать и двух шагов, как на его пути вырос Гелен. Несколько секунд Юлих сверлил неприязненным взглядом его бесстрастное лицо.

— Он уже не наш! — рявкнул Юлих.

— Он мой племянник.

Гелен даже не прихватил с собой оружия. Он знал, что трусоватый Юлих не нападет. Вот будь на его месте горячий Росбах, дело другое, но Юлих…

— Может, ты тоже намерен предать Хагена?

Гелен лишь презрительно скривил губы в ответ.

— Ты еще пожалеешь! — пригрозил Юлих и побежал на второй этаж, похоже, за Хагеном.

Нахмурившись, Гелен вернулся на место. Если Юлих приведет Хагена, Рикерту не поздоровится. Несмотря на его великолепную подготовку, несмотря на его скорость и ловкость. Хаген разделается с ним, как он разделывался с другими рыцарями. Гелен тяжело вздохнул. Что ж, наверное, Хаген прав — Рик сделал выбор. Его племянник давно уже не ребенок. Он рыцарь. И должен нести ответственность за свои решения.

Хаген подоспел вовремя. На глазах изумленных воинов здоровяк Росбах, обливаясь кровью и потом, тяжело дыша и сдавленно ругаясь, был загнан в угол, из которого выход у него был только на тот свет. А наглый юнец выглядел свежим и бодрым.

Хаген перепрыгнул через перила и с грохотом приземлился на стол. Рикерт обернулся и отступил в сторону, стараясь уследить сразу за обоими — Хагеном и Росбахом. От последнего, впрочем, неожиданностей можно было не ждать. Получив передышку, он присел на лавку и принялся со всхлипом втягивать воздух.

— А ты шустрый, — уронил Хаген, подходя ближе.

— К оружию! — Рикерт вскинул клинок.

— К оружию? — Хаген изогнул брови. — У меня его нет.

Он развел руками и повернулся на месте, демонстрируя, что пришел безоружным. На нем были одни штаны и рубаха, не было даже куда и кинжал приткнуть.

— Возьми оружие, Хаген!

— Хочешь убить меня? Давай, у тебя есть шанс.

Рикерт заиграл желваками. Несмотря на всю свою ярость, он не мог убить безоружного.

— Возьми оружие, Хаген! Или мне придется тебя убить!

В его голосе послышались визгливые нотки, и он услышал это так же хорошо, как и Хаген, на лице которого появилась неприятная улыбка.

— Жаль, парень. Я дал тебе шанс.

Хаген шагнул вперед, и Рикерт попятился.

— Ты слишком много думаешь, Рик, — сказал Хаген, продолжая теснить юношу. — Слишком много и слишком часто. Хороший воин не должен думать. Хороший воин должен убивать. И выполнять приказы. Поэтому ты — плохой воин. Как бы хорошо ты ни умел размахивать мечом, ты — плохой воин.

Рикерт отступал, волнуясь больше, чем во время боя с Росбахом. Он не знал, как поступить. Он не знал, как заставить себя ударить Хагена.

И тут сзади кинулся Росбах. Кинулся почти открыто, уверенный, что внимание Рикерта приковано к Хагену. Но Рик не забыл о нем. Мгновенно развернулся, легко отбил выпад и ударил сам.

Росбаха спас Хаген. Рискуя собственной жизнью, он вовремя прыгнул и сбил юношу с ног. Клинок Рика увело в сторону, но Росбаха все-таки зацепило. Не смертельно, но весьма болезненно. Зажав ладонями кровоточащий обрубок носа, Росбах взревел диким зверем.

На Рикерта немедленно навалились, обезоружили, хорошенько избили, а затем поставили перед Хагеном. С трудом открыв глаза — лицо уже распухало — Рикерт увидел, что на этот раз Хаген стоит с мечом.

— Я оставляю тебе жизнь только из уважения к твоему дяде, — сказал Хаген. — Но никто не смеет безнаказанно калечить моих людей.

Блеснула сталь, острая боль рассекла лицо Рикерта, и он рухнул, потеряв сознание.

В себя он пришел к вечеру следующего дня. Все тело болело и ныло, но обошлось без опасных ран. Голову покрывала повязка, похоже, шрам на лице обещал остаться на всю жизнь, но это волновало Рикерта меньше всего.

Хагена и его людей в трактире уже не было. Раненую девушку, как сообщил трактирщик, бросили недалеко отсюда, в овраге. Когда воины ушли, хозяин спустился туда, надеясь, что она еще жива, он не обнаружил ничего, кроме следов крови. «В округе, — сказал трактирщик, — видели стаю волков».

Обшарил овраг и сам Рикерт, но результат был тот же. Спустя несколько дней он отбыл в Итанию.

Воспоминания схлынули так же внезапно, как и пришли. Остался лишь образ. Яркий и невероятно знакомый. Рикерт застыл на месте и Марвин обеспокоенно заглянул ему в лицо.

— Э-э, что с тобой?

— Айрис… — пробормотал он. — Я вспомнил…

— Что ты вспомнил?

Рикерт выглядел растерянным. Только сейчас он вдруг понял — лицо Айрис, в тот момент, когда она упала от удара Логана, и лицо той, имени которой он так и не узнал, были не просто похожи. Это было одно лицо. Другие волосы, другой возраст, но это был один и тот же человек.

— Боже мой, что я за тупица, — прошептал он.

Сердце в груди заколотилось, как бешеное.

— Что с тобой, Рик?

— Это была она, Марвин! Понимаешь? Я провел рядом с ней две недели, но так и не понял! Какой же я слепец!

Рик с рычанием ударил кулаком ближайший валун. А потом еще и еще. С костяшек закапала кровь, но Рик упрямо молотил по камню, пока Марвин не оттолкнул его в сторону.

— Уймись! Камень-то тут при чем?

Уткнувшись лицом в ладони, Рикерт медленно вдохнул и выдохнул. Когда в груди немного отпустило, он убрал руки и повернулся к Марвину:

— Теперь я понимаю, куда она могла направиться. Я должен спешить. Я не могу потерять ее второй раз. Это мой долг.

 

Глава 20

Логан подхватил кувшин с вином и тоненькой струйкой стал наполнять кубок. Вино все журчало и журчало, кубок все наполнялся и наполнялся… Было близко к полуночи, и в тишине трактира бесконечно долгое журчание показалось Айрис изощренным издевательством.

— Может, хватит? — раздраженно бросила она. — Неужели не можешь плеснуть разом? Да и вообще, к чему эти человеческие замашки?

— Главное тут — не вино. — Логан продолжал невозмутимо наливать кубок, стараясь, чтобы рубиновая струйка была предельно тонкой. — Тебе этого не понять. Ты слишком молода.

— Тоже мне — старик!

Айрис фыркнула и легла на свою кровать. Наполнив кубок, Логан втянул запах вина и блаженно закрыл глаза.

— Что за представление ты опять устраиваешь? — буркнула Айрис.- Ни за что не поверю, что в этом придорожном кабаке подают хорошее вино.

— Напрасно. Во владениях графа Хагена много виноградников. Граф освобождает от налогов умелых виноградарей, так что хорошее вино в графстве скорее правило, нежели исключение. Конечно, до некоторых сортов вин Тургалии и Южной Лютении им еще трудиться и трудиться, но и то, что уже есть — достойно похвалы. Граф — мудрый правитель.

— Хватит об этом ублюдке! — взорвалась она. — Мне наплевать, какой он хороший правитель. Мне наплевать на то, как хорошо при нем живется. Я все равно убью его!

— Может и так, — согласился Логан. — Не помню, я уже сказал тебе, что Хаген послал меня за твоей головой?

Она смерила его взглядом:

— Что же ты до сих пор не отнес ему мою голову?

— Может, я не хочу тащить лишний хлам. — Он усмехнулся. — Сама дойдешь, а там уж…

— Ты когда-нибудь скажешь, что ты хочешь от меня? Мы идем уже вторые сутки, а ты все несешь какую-то чушь!

— Вижу, ты осмелела. Думаешь, нет рядом твоего ненаглядного человечишки, так можно и на хозяина порычать?

— Я поумнела, Логан. — Она спокойно выдержала его взгляд. — Я вижу, что моя жизнь куда важнее для тебя, чем моя смерть… Так чего мне бояться?

— Это хорошо, что поумнела, — согласился Логан. — И хорошо, что осмелела. Потому что очень скоро мне понадобится не слуга, а надежный напарник.

— Что я слышу? Думаешь, я забыла, как ты заставил меня лизать твои грязные сапоги?

— Во-первых, они не грязные, просто немного в пыли. Во-вторых, ты и впрямь забудешь о моих сапогах. Потому что у нас с тобой теперь общие интересы. И общая цель.

Айрис вгляделась в его самодовольное лицо, и ее осенило:

— Будь я проклята! Неужели наш мудрый правитель и покровитель виноградарей, его сиятельство граф Хаген фон Амберг?

Вместо ответа Логан широко улыбнулся.

— Ого! — Айрис задумалась. — Получается, мы теперь союзники? Почему же ты не убил его сразу, когда он только нанимал тебя?

— Долго объяснять, Айрис. Скажу одно, граф — не обычная тупая зверюга из числа тех, что я убивал десятками. Он — действительно опасная тварь. Даже для меня.

— Угу, понятно, хочешь пустить меня как приманку? Или как прикрытие?

— Еще не решил. Тут нужно все тщательно продумать. Вместе с тобой.

— Даже так? Вижу, мы прямо-таки друзьями стали.

— Что тебя удивляет? У нас много общего.

— Ага, конечно. Единоутробные близнецы! — Она скривила губы. — Сначала мордой в грязь тычет, потом в друзья набивается!

— Успокойся, — поморщился Логан. — Ты была не в себе, и мне пришлось немного встряхнуть тебя, вот и все. А сейчас ты вроде в порядке, так что оставь иронию.

Айрис не ответила, только в глазах ее сверкнул огонь.

— Вот и хорошо, — кивнул Логан. — А насчет похожести я не шутил. Скажи, как ты стала такой? Кого ты…

— Не твое дело! — резко огрызнулась она. — Это тебя не касается! Это никого не касается! У меня нет прошлого! Я больше не человек!.. То, что было в прошлом — было не со мной. Это было с той, другой, слабой и беспомощной дурой! Я же теперь другая!

— Не хочешь говорить, дело твое. — Логан пожал плечами. — Мне только непонятно. Судя по тебе, ты обратилась месяца три-четыре тому… Но, насколько я знаю, уже несколько лет Хаген живет безвылазно в замке. И ведет почти что жизнь праведника. А все его грешки остались далеко в прошлом.

Айрис ответила не сразу.

— Я пришла в Цитадель десять лет назад, — тихо сказала она. — А вышла — три месяца назад. Все это время я провела в коконе. Я не знаю, почему так случилось.

Логан присвистнул. Пожалуй, теперь он мог и сам догадаться, кого именно она принесла в жертву. Да и кого еще могла пожертвовать юная девчушка пятнадцати лет, если не свою семью — родителей, братьев, сестер?..

— Да ты просто феномен, девочка, — заметил он. — Обычно хватает несколько часов, ну в крайнем случае суток, слышал я и про месяцы, но чтобы годы… — Он покачал головой. — То-то я ломал голову, пытаясь понять, когда же Хаген успел наследить, ведь по всему выходило, что ты молодой де…

— Заткнись! — вдруг рявкнула Айрис.- Не произноси этого слова!

— Почему? — удивился Логан.

— Просто не произноси его и все! — хмуро сказала она и отрывисто добавила: — Я прошу. И не вздумай смеяться!

— Тут нет ничего смешного. — Логан понимающе кивнул. — Я тоже поначалу считал себя скорее человеком. Возможно, поэтому я все еще способен контролировать себя. Возможно, поэтому я все еще не… трогаю людей. Хотя еще несколько лет назад я бы мог похвастаться, что не убил ни одного человека. Но не теперь.

— Поэтому ты стал Охотником?

— Как и ты, я пришел в Цитадель десять лет назад. Это сейчас вокруг нее кишмя кишат безумцы, окончательно потерявшие не только облик, но и разум. А тогда их было гораздо меньше. Иногда они сбивались в стаи и нападали на деревни и города. Во время одного из таких нападений мы с отцом бежали из города. Мне было пятнадцать. Я не знал, куда ведет меня отец. А он привел в Цитадель.

Потрясенный поступком Алана, Логан долго не расспрашивал отца о том, куда они направляются. Только утром следующего дня, после ночлега в лесу, он решился спросить, почему они не ушли в замок.

— Твой друг Алан привез неприятные вести, — сказал отец. — Ты очень много времени посвящал книгам и оружию, но никогда не интересовался моими делами. А я не считал нужным тебя в них посвящать. Ты многого не знаешь, сынок. А сейчас уже поздно вдаваться в подробности. Скажу одно. Король отдал приказ о моем аресте. Меня обвиняют в измене. Король считает, что я намеревался присягнуть правителю Лютении. А ты ведь знаешь, у нас обширные владения, почти четверть Армании, — он усмехнулся, — лакомый куш для любого монарха.

— Это правда? Ты действительно…

— Это уже не имеет значения, — отмахнулся Брион. — Да и не будет никто разбираться. Мы вряд ли дожили бы до суда. Король давно уже зарился на мои деньги и мои земли. Куда бы мы ни пошли, нас ждет или смерть, или нищета. Нам остается только один путь. На юг. В Пограничье. Там есть одно место, где мы сможем получить помощь и поддержку.

— Но что это за место?

— Скоро узнаешь.

Больше Логан вопросов не задавал. Спустя несколько дней они вышли на гигантскую поляну, над которой парила темная громада Цитадели. Изрядно уставший Логан покосился на отца.

— Папа, что мы здесь делаем? — спросил он. — Я слышал об этом замке. Отсюда приходят демоны. Ты хочешь сразиться с их королем? Но ведь мы едва стоим на ногах.

— Идем. Скоро ты все узнаешь.

Стоило переступить границу огромной тени Цитадели, как неведомая сила переместила их внутрь замка. Его мрачные проходы и галереи тянулись, казалось, в бесконечность. Логан с отцом все шли и шли, теряя ощущение пространства и времени, а коридоры по-прежнему никуда не выводили. Но Брион упрямо и уверенно продвигался вперед, точно знал дорогу или будто бы его вело наитие.

Коридор оборвался внезапно. Вот только что тянулся невесть куда, и вдруг Логан и Брион очутились в просторном зале, освещенном несколькими большими люстрами под высоким потолком. Зал выглядел обыденно: сложенные из крупных камней стены, опорные колонны, стрельчатые окна, гобелены и оружие на стенах, на полу ковер, в общем, ничего примечательного или отличного от десятков других замков. А в его дальнем конце стоял не менее обычный трон на невысоком помосте. Он ничем не отличался от тронов, виденных в обычных дворцах и замках. Немного резьбы, немного драгоценных камней. Пожалуй, у короля Армании трон был гораздо роскошней.

— Ты так и не сказал, папа, зачем мы здесь? Я так устал…

Вымотавшись за день, Логан не чувствовал страха. Ему было уже все равно. Он ждал одного — развязки.

— Да, сынок, ты прав, — тихо ответил отец. — Мы устали и едва стоим на ногах. И так было всегда. Это обычный удел человека. Поэтому мы здесь. Я больше не хочу бояться за себя, за тебя, за кого-либо еще. Я не хочу бояться короля и его фаворитов, я не хочу бояться соседской зависти, не хочу бояться болезни и смерти, не хочу бояться этих чертовых демонов. В этом мире выживает только сильный. Только сильный ничего не боится. Поэтому мы здесь. Я хочу дать тебе такую силу, сынок.

Из воздуха вдруг к ним шагнул человек. Высокий мужчина в черном плаще с капюшоном. Безбородый, безусый и лысый. Даже, пожалуй, безбровый. В руках его тихонько пощелкивали четки.

— Мудрые слова, человек, — сказал он.

— Приветствую тебя, Владыка Цитадели. — Брион поклонился и заставил поклониться Логана, открывшего рот от изумления.

— Ты много знаешь, человек, значит, мне не придется тратить впустую слова. Ты знаешь цену.

— Да, я знаю цену. То есть я слышал о цене. Нужна жертва.

— Да. Нужна жертва, — кивнул Владыка.

— Мой сын должен получить силу, Владыка. Жертвой буду я.

— Это говоришь ты. Но что скажет твой сын?

— Сын еще слишком молод. Разве я не могу выбрать за него?

— Нет. Выбрать может только он сам.

Брион выхватил из-за голенища сапога нож и протянул его сыну. Тот машинально взял клинок, недоуменно повертел его в руках.

— Я не понимаю тебя, отец. Что происходит? Кто этот человек? Какая жертва?

Брион шагнул к сыну, зажал в своей руке его кулак с ножом и приставил лезвие к своей груди.

— Сделай это, Логан. И ты навсегда забудешь слово «страх».

— Отец, я не хочу… — прошептал Логан, широко распахнутыми глазами вглядываясь в лицо Бриона.

— Логан, у нас нет выбора. Есть только один способ сохранить тебе жизнь. Превратить из жертвы в охотника. И тебе не придется больше бояться. Никого и никогда. Бояться будут тебя.

— Отец… Но я… Все это…

— Я знаю. Это тяжело. Но подумай о том, что тебя ждет. Ты станешь сильным и быстрым, ты станешь почти неуязвимым и бессмертным. Ты сможешь стать королем, если захочешь. А захочешь — просто его убьешь.

— Нет, отец, я не хочу превратиться в монстра! — Логан попытался вырваться, но отец удержал его. — Я не хочу убивать тебя!

— Ты должен! — вскричал Брион. — Будешь ты монстром или нет, зависит от тебя! Понимаешь? Владыка Цитадели даст силу, но только тебе решать, как ею распорядиться.

— Нет. — Логан замотал головой. — Нет-нет-нет!

— Да!

Брион толкнул руку с ножом себе в грудь и с силой обнял сына.

— Отец!

Крик Логана заметался меж каменных стен точно пойманная птица.

— Жертва принесена! — провозгласил Владыка.

Охнув, Брион повалился на сына, и тот помог ему опуститься на пол.

— Я надеюсь… на тебя… — прошептал он.

Стискивая побелевшими пальцами рукоять ножа, Логан смотрел на умирающего отца ничего не видящими глазами. Сознание отказывалось принимать происходящее. Да и как это можно было принять? Разве это был он, Логан? Разве это у его ног умирал отец? Разве с его рук капала кровь?

Нет конечно же нет! Это не может быть он. Это просто сон. Он спит и видит этот ужасный сон. Но ведь любой сон рано или поздно заканчивается. Он проснется, и его отец снова будет жить. И все будет как раньше.

— Это все сон, — прошептал он, прижавшись к отцу и закрыв глаза. — Это просто сон. Просто ужасный…

Тяжелый голос Владыки грянул, заглушив его шепот:

— Но можно ли принять эту жертву?

Мерно пощелкивая четками, Владыка медленно двигался вокруг Логана.

— Это была необычная жертва, — задумчиво сказал он. — Очень необычная. Но… Это была все-таки жертва.

Он взмахнул рукой, и в зале появились десятки демонов. Десятки оскаленных, истекающих слюной харь, рычащих и клацающих зубами. По каменному полу заскребли острые когти, затопали тяжелые лапы, в воздухе зазмеились многочисленные щупальцы. Повинуясь жесту Владыки, Логана оттеснили, придавили к стене и приподняли так, чтобы он мог видеть отца.

— Эта жертва — ваша, — торжественно уронил Владыка.

И тотчас демоны накинулись на Бриона. Он застонал, но его стон и отчаянный крик Логана утонули в реве и визге чудовищ. В считаные секунды еще трепещущее тело было разорвано на куски. Но желающих отведать человечины было слишком много. Бешено рыча, демоны вырывали ее друг у друга.

Логана отпустили, и он рухнул на колени, ощущая, как по лицу катятся обжигающие слезы. А затем из рычащей и галдящей толпы к нему выкатилась истерзанная голова отца. И тогда Логан зашелся в оглушительном крике, быстро превратившемся в звериный рев.

А потом он кинулся в толпу чудовищ. Захрустели, затрещали под его когтями панцири и плоть демонов, во все стороны полетели ошметки, куски отрываемых конечностей.

Демоны огрызались, пытались защищаться, но все было тщетно. Логан уже не был человеком. Он был гораздо выше и шире в плечах, а его отросшие клыки и когти мелькали с такой скоростью, что демоны оказались в полной растерянности. Они были беззащитны перед ним так же, как минутой раньше был беззащитен перед ними человек-жертва.

Спустя несколько минут зал превратился в чавкающее под ногами болото из внутренностей и плоти демонов, над которым возвышался единственный оставшийся в живых демон — Логан. Впрочем, у трона стоял еще один. Логан свирепо зарычал и быстрым шагом двинулся в сторону Владыки.

— Любопытный результат, — заметил тот. — Очень любопытный. Тебе почти не понадобилось времени. Это надо обдумать.

Он вскинул руку, и движения Логана замедлились, будто он продирался сквозь кисель.

— Твой отец был бы доволен, — улыбнулся Владыка. — Из тебя вышел великолепный экземпляр.

— Я убью тебя! — прорычал Логан. — И уничтожу всех этих тварей!

Владыка расхохотался.

— Знал бы ты, парень, как это забавно звучит, — пробормотал он. — А теперь прощай. Займись делом. Хочешь убивать демонов — почему бы и нет?

Он щелкнул пальцами, и на глаза Логана опустилась тьма.

— Я пришел в себя в лесу, на севере Армании. И стал Охотником. Однажды я пробился сквозь сонмы обезумевших тварей и пришел к тому месту, где парит Цитадель. Я хотел убить Владыку. Но я так и не нашел способа подняться. Я научился летать в своем истинном обличье, но — не знаю почему — я не могу взлететь выше человека. Надеюсь, когда-нибудь я все-таки смогу добраться в это проклятое место.

— Значит, ты научился черпать силу не в людях, а в… них? Пожираешь их и забираешь силу?

— Да. Чем сильнее… противник, тем дольше мне не нужно думать о еде. Но… Я давно уже не встречаю равных мне по силе. Порой достаточно мысленного приказа, чтобы остановить большую часть из этих… И мне все сложнее насытиться. И все сложнее просто смотреть на людей. Все труднее видеть в них не пищу. Думаю, надолго меня не хватит. Может, год, может, меньше.

— Почему ты хочешь убить графа? Чтобы утолить наконец голод?

— Тот же вопрос я бы хотел задать и тебе. Тем более что ты и так уже знаешь обо мне больше, чем кто-либо.

— Я не собираюсь тебе ничего говорить, — упрямо поджала губы Айрис. — Это тебе захотелось пооткровенничать.

— Нам предстоит сложное дело. Я полагал, что нам будет небесполезно узнать друг о друге побольше. Тем более, мы так похожи.

— Да ни черта мы не похожи! Заладил тоже — похожи, похожи! Ты ведь сам сказал — тебе уже все равно, кого убивать и жрать. Я — другая. Мне не все равно. И я… — Она замолчала и отвернулась к стене.

— Договаривай, — оскалился Логан. — Ты хотела сказать, что ты влюблена? В того парня, как его, Рика? И думаешь, что ты все еще человек?

— Во всяком случае, во мне больше от человека!

— Так думаем все мы. Поначалу. Я же сказал тебе — ты молода. На самом деле — это иллюзия. Твоя любовь — это любовь к еде. К изысканной и чрезвычайно питательной. Я тоже прошел через это.

— Ты лжешь! Потому что завидуешь мне! Потому что сам превратился в холодного убийцу! В монстра! А я… Я все еще держусь!

— Думай что хочешь. Если тебе нравится тешить себя иллюзиями, пожалуйста. Мне это безразлично. Но я хочу дать тебе небольшое пророчество.

— Он еще и пророчествует, — скривилась она.

— Однажды, — спокойно продолжил он, — когда решишь переспать с ним, ты проснешься рядом с трупом. Или его обглоданными костями.

— Заткнись! Если мы решили убить кого-то вместе, это не значит, что я должна выслушивать всякую чушь!

— Выслушивать ты и впрямь не должна. Но я могу представить убедительные доказательства своих слов.

— Надо же! — фыркнула она. — Какие же это?

— Очень простые.

Логан встал из-за стола, в глазах его заиграли незнакомые ей прежде огоньки. Она напряглась, не зная, чего ожидать. Но он улыбнулся, и девушка мгновенно расслабилась, хотя так и не поняла, что же именно ее успокоило. Айрис неуверенно улыбнулась в ответ, все еще недоумевая.

Чарующие глаза Логана оказались вдруг совсем рядом. Айрис хотела отшатнуться, но не смогла шевельнуться. Все мышцы дрожали, внизу живота будто взорвалось маленькое солнце и тепло оттуда мягкими, приятными волнами растекалось по всему телу.

— Что… происходит?.. — медленно проговорила она неожиданно низким, чуть хрипловатым голосом.

Впрочем, она уже знала ответ. Дикая страсть захлестнула ее, и Айрис, не в силах больше сдерживаться, вцепилась в Логана изо всех сил. Из горла ее вырвался глухой рык, но Логан вовремя прикрыл ей рот ладонью.

Конечности Охотника, вдруг ставшие гибкими и длинными, нырнули под ее одежду. Сухие и горячие, они поползли по коже, и Айрис застонала от удовольствия.

Из Логана показались и заскользили по Айрис еще несколько щупалец. В считаные секунды они сплелись вокруг нее, образовав нечто вроде шевелящегося кокона.

Не в силах сдерживаться, Айрис впилась зубами в заполнившие ее рот щупальцы. Брызнула кровь, Логан глухо зарычал, но его отростки лишь плотнее обхватили Айрис и задвигались быстрее.

Айрис уже не принадлежала себе. Как будто что-то проснулось внутри нее, нечто древнее и первобытное. Демон, зверь, человек? Она не знала, да и не могла знать. Ее разум растворился в океане блаженства. А ее тело жило своей собственной жизнью. Она рычала от страсти, ее когти и зубы рвали плоть Логана, кровь хлестала рекой.

Когда же ураган страсти смел все страхи и опасения, трактир огласил жуткий рев, от которого завибрировали потолки и стены, посыпалась на пол посуда.

Этот страшный рев перебудил всю округу. В окрестных селах залаяли собаки, забились в стойлах лошади, испуганно замычали коровы. Но хуже всех пришлось проснувшимся постояльцам трактира. Еще полночи они пролежали в своих постелях, обливаясь потом и боясь пошевелиться от ужаса, прежде чем к ним снизошел сон.

Единственным храбрецом поневоле оказался трактирщик. С трудом передвигая подгибающиеся ноги и беспрестанно поправляя сползающий колпак, он медленно подкрался к двери Логана. Он знал, кто такой Логан, и в общем-то сделал правильные выводы.

— Г-г-господин Логан, в-в-все ли в порядке? — едва слышно прошептал он из-за двери.

Но Логан услышал.

— Да, теперь все хорошо, — отозвался он.

Чтобы снять все подозрения, Логан широко открыл дверь.

— Прошу прощения, хозяин, — сказал он. — Вы же знаете мою профессию. Не только мы выслеживаем демонов. Бывает и наоборот.

Трактирщик почти успокоился. Да и вид Логана — блестящий от пота, в разорванных подштанниках, с мечом в руках — как нельзя лучше соответствовал сказанному. Хозяин мельком взглянул на постель, где, подтянув одеяло до самых глаз, таращила испуганные глаза девушка.

— Понятно, господин Охотник, но вы уж там как-нибудь… — Он неопределенно взмахнул рукой. — Как-нибудь не здесь. Люди тут… Мало ли…

— Да, прощу прощения, примите за беспокойство. — Не глядя Логан ссыпал в подставленную ладонь хозяина несколько золотых.

— Покорно благодарю.

Трактирщик низко поклонился и двинулся к себе.

— Спите спокойно, дорогие гости! — громко провозгласил он дорогой. — Все уже в порядке, это были волки! Недалеко прошли волки, только и всего!

Вернувшись к себе, трактирщик тщательно запер дверь и блаженно растянулся в еще не остывшей постели, ощущая себя почти героем.

Едва он ушел, Айрис соскочила с постели, быстро накинула на себя одежду, от которой, правда, после того, что произошло, остались сущие лохмотья.

— Что ты со мной сделал, ублюдок? — На Логана она смотрела почти с ненавистью.

— У меня давно не было женщины, — равнодушно ответил он. — Я же сказал тебе, смертные не в силах пережить любовь демона. А демоны, в массе своей, к сожалению, безумцы или почти дикие звери. Ты стала для меня даром свыше.

— А меня спросить ты забыл? Хочу ли я этого?.. С тобой, ублюдком?

— А зачем? Если бы ты не хотела, ничего бы не было. Конечно, будь ты поопытней, возможно, ты и смогла бы…

— Ненавижу тебя!

— Успокойся. Обещаю, я научу тебя этим нехитрым чарам. Ни один мужчина не сможет устоять перед тобой.

— Зачем? Чтобы потом разорвать его на куски?

— Рано или поздно это случится.

— Ублюдок! Я бы с удовольствием разорвала тебя!

Логан рассмеялся:

— Так ты пыталась! Не помнишь? Жаль, раны затянулись, впрочем, посмотри сюда, — он кивнул на темное пятно на дощатом полу. — Это моя кровь.

Вглядевшись и принюхавшись, Айрис насупилась.

— Теперь ты веришь мне? У нас не может быть друзей или любовников среди людей. Мы должны держаться Друг друга, Айрис. Мы должны быть вместе. Это наша судьба.

Она молчала. В памяти всплыл Рикерт, их последняя ночь в Торенте.

— Вижу, успокоилась, вот и хорошо. Завтра мы прибудем в Амберг. Хаген, наверное, уже заждался нас.

— Хагена я хотела оставить на сладкое, — проворчала Айрис.- Жаль, не успела перебить всех его псов.

— Если я хоть немного понимаю в жизни, у тебя еще будет такая возможность. Именно в Амберге. А сейчас нам нужно немного вздремнуть.

Он заснул почти сразу. Но Айрис лежала без сна почти до самого утра. Она вспоминала.

— Ты совсем ничего не помнишь?

— Ничего.

Айрис помотала головой.

— Какой-то кошмар. Кровь, смерть… И чьи-то лица. Двое. Пожилые мужчина и женщина. Они кажутся очень знакомыми, но я никак не могу вспомнить…

— Родители?

— Я не помню. — Она закрыла лицо ладонями. — Я не помню своих родителей. В памяти только кровь… и чудовища… Святой отец, я сошла с ума?

— Не думаю. Когда я подобрал тебя в этом лесу, ты и впрямь была немного не в себе. Рычала, кричала что-то бессмысленное, царапалась и кусалась как дикий зверь. Пожалуй, если бы я нашел тебя, когда ты еще не выбилась из сил, я бы вряд ли справился с тобой. Но, как видишь, не прошло и недели, а ты почти в полном порядке. А память… Не стоит об этом беспокоиться. Всему свое время. Вспомнишь когда-нибудь.

— Святой отец…

— Я же просил, не называй меня святым отцом. Я давно не священник.

— Но как-то мне надо тебя называть?

— Называй братом Марком. Я скорее монах-отшельник, — улыбнулся он. — А эта пещера — вроде кельи.

— И давно ты тут живешь?

— Десять лет.

— Боже! — она вскинула брови. — Один? В этой пещере? Десять лет подряд?

— Ну конечно, не подряд. Раз в неделю я хожу в деревню недалеко отсюда. Узнаю новости, забираю еду — крестьяне считают меня кем-то вроде святого, вот и подкармливают.

— А вы не святой?

— Не знаю. Я об этом не думаю.

— А почему крестьяне сами к вам не ходят?

— Боятся. В этот лес иногда забредают демоны.

— Демоны…

У нее болезненно сжалось сердце.

— Что с тобой? Ты побледнела.

— Ничего. Сейчас пройдет.

Она откинулась на лежанке, прикрыла глаза. Демоны… Это слово причиняло боль.

— Ты что-то вспомнила?

— Нет, но, наверное, скоро вспомню.

— Ну тогда отдыхай. А я пока разожгу костер, приготовлю ужин.

В пещере брата Марка она прожила почти месяц. Он учил ее грамоте и манерам, учил готовить лечебные снадобья и вкусные блюда из меда, орехов, овощей и фруктов — мяса отшельник не употреблял вовсе. Иногда он расспрашивал ее, надеясь, что память рано или поздно вернется, но Айрис все чаще и чаще ловила себя на мысли, что не хочет ничего вспоминать. Ей нравилось здесь. Ей нравились царившие в пещере тишина и покой. А воспоминания — Айрис была уверена — неминуемо разрушат эту идиллию.

Однажды ночью она проснулась от острого, почти нестерпимого голода. Это было странно, она наелась вечером досыта. Но вскоре она поняла. Ей хотелось мяса. Свежего и лучше всего с кровью.

Какое-то время она оставалась в постели, рассчитывая, что эта странная жажда пройдет сама собой. Но потом… Потом она стала вспоминать. И она вспомнила все. Цитадель, Владыку, родителей, демонов.

Она выла и каталась по земле, как дикий зверь, временами погружаясь в полузабытье. Это было ужасно.

Но еще ужасней оказалось другое. Когда приступ голода миновал и Айрис наконец пришла в себя, брат Марк был мертв. Растерзанный на куски.

Именно в тот день Айрис поклялась, что такого больше не повторится. Поклялась бороться с чудовищем, что поселилось в глубине ее души. Чего бы это ей ни стоило.

Она продержалась несколько месяцев. Продержалась до тех пор, пока не познакомилась с Рикертом. Держалась вплоть до той ночи в Торенте. Но в ту ночь она поняла — ей больше не жить как человек. Она другая.

И сейчас, лежа в постели рядом с Логаном, существом, которое она почти ненавидела, Айрис вдруг ощутила нечто знакомое. Похожее чувство она испытала там, в пещере Марка. Мир и покой, так это можно было назвать. Ибо здесь, рядом с Логаном, не было нужды бороться. Здесь, рядом с ним, она могла быть собой. Такой, какой она была сейчас. Не человеком.

 

Глава 21

Отыскать в Амберге свободную комнату для ночлега оказалось нелегко. Вышибалы постоялых дворов и трактиров уже с порога спроваживали всех путников. Объяснялось все просто. В городе началась Большая Амбергская Ярмарка, на которую стекались не только со всей Дрмании, но также из Лютении, Итании, Тургалии. В результате ни на улицах города, ни в трактирах было не протолкнуться.

К последнему трактиру Марвин и Рик пробирались многолюдными улицами из последних сил. Получив отказ и здесь, они уселись тут же у крыльца.

— Что будем делать? — заметил Марвин. — Мои старые кости требуют теплой койки на ночь.

Толпы спешащих прохожих, кавалькады верховых, вереницы повозок — все это гремело, цокало, шумело и сновало туда-сюда перед глазами, навевая сон. Крестьяне, ремесленники, торговцы, наемники, монахи наконец воры, мелькавшие тут и там. Весь мир, казалось, погряз в каких-то делах. И только Рикерт и Марвин неприкаянно подпирали спинами стены трактира.

— Ты, кажется, хотел рассказать о каких-то своих интересах? — зевнув, пробормотал Рик.

Марвин усмехнулся.

— Все просто. Если помнишь, когда мы встретились с тобой первый раз, у тебя были кое-какие раны. Жуткий шрамище через всю морду, да ты еще хромал, как сам дьявол. И где теперь все это? Несколько дней назад, в ратуше Торента я увидел ее, а потом тебя. Признаюсь, я едва узнал тебя. Вроде бы ты, но… Ты не хромал, шрама почти не видно… А что ты вытворял? Защищая Айрис, шутя разбросал двух Охотников. Охотников! Ты хоть понимаешь, что это значит?

Рикерт равнодушно пожал плечами:

— Ничего особенного. Воины как воины. А ты, стало быть, тоже был там?

— Да, я прятался на балконе для музыкантов. Так вот, те двое Охотников были отнюдь не простые воины. К твоему сведению, среди Охотников вообще не бывает простых. Сила, реакция, рефлексы — они отточены до совершенства.

— Ты преувеличиваешь. Разве что Логан и Проклятый. Они, может, и не простые. Но те двое в ратуше…

— На счету тех двоих только с начала года — тридцать два демона.

— А ты много знаешь, — с подозрением покосился на него Рикерт.

— Должен заметить, я числился советником магистрата по демонам. Поэтому именно я выбирал и нанимал Охотников. И я навел справки — те двое считались одними из лучших.

— Ну и к чему ты клонишь?

— К тебе, Рик. Свежая кровь демона обладает целебными свойствами. Исцеляет раны, даже самые ужасные и застарелые. А еще — ускоряет реакцию и омолаживает человеческий организм. Признайся, Айрис лечила тебя?

Рикерт кивнул.

— Вот видишь. Она влила в тебя свою кровь. И твои старые раны излечились. А ты стал быстрее и сильнее.

— По-твоему, во мне течет кровь демона?

— Совсем чуть-чуть. Самая малость. Но это позволило тебе выжить. И в Торенте, и на Разбойничьем нагорье. Но тебе не следует волноваться. Я уверен, это не сделает тебя демоном.

— Это какая-то чушь. Я не чувствую в себе никаких изменений. Сам подумай, если бы это было правдой, кровь демонов стоила бы целое состояние. А число Охотников наверняка увеличилось бы вдвое.

— Об этом мало кто знает. Это известно даже не всем Охотникам. А те, кто знает, стараются не болтать. Хотя слухи, конечно, среди народа бродят, не зря же останки демонов ценятся на вес золота. Вот только силы там ни на грош. Только свежая кровь. Но, сам понимаешь, доступ к ней имеют только Охотники. Правда, открою тебе секрет, мне удалось разработать особый раствор, кровь в котором может храниться вечно! К сожалению, испытывал я его только на человеческой крови.

— Значит ли это, что…

— Любая сила — всего лишь сила, — горячо продолжил Марвин. — Именно это и является предметом моих изысканий и устремлений. Я хочу знать, почему кровь демонов обладает такой силой.

— Тебе нужно бессмертие.

— Конечно, — улыбнулся старик. — А кому оно не нужно? Разве что молодым, которые и так мнят себя бессмертными.

— И как же ты намерен стать бессмертным?

— Пока не знаю, — развел руками Марвин. — Вот поговорю с твоей Айрис, может, и придумаю. — Заметив, как насупился Рикерт, старик поспешно добавил: — Я не собираюсь ее пытать или на кусочки резать. Пойми, твоя Айрис — это ведь уникум. Видишь ли, демон — это прежде всего зверь, животное. Превращаясь в такую тварь, люди перестают контролировать свои желания и зачастую напрочь теряют остатки рассудка. Такие демоны, хотя и смертельно опасны, как раз и составляют основную массу добычи Охотников. Но я слышал, что есть демоны, способные годами жить среди людей, не выдавая своей истинной природы. Именно таких я и искал.

— Ты всерьез веришь, что можно получить способности демона, но не стать им?

— Если понять источник их силы…

— Что тут понимать? Человеческая кровь и плоть.

— Может, и так, но ведь Айрис не убила тебя. Резала домашний скот, но тебя не тронула. Отбросив вопрос о том, что за участь она готовила для тебя, факт остается фактом — она обходилась кровью и мясом животных. Что мешает мне, могучему магу, избежать печальной участи демонов?

Рикерт хмыкнул.

— Могучий маг… Тогда что мы тут делаем? Почему бы тебе не использовать свою магию, чтобы устроить нас по-человечески?.. В мягкой и теплой постели…

Марвин задумчиво почесал затылок.

— Следование естественному ходу событий — лучшая магия, — пробормотал он.

— А кто ныл про старые кости?

— Старикам положено ныть, — буркнул он и, покосившись на темные тучи, наползавшие на солнце, добавил: — Впрочем, наверное, на этот раз мне и впрямь придется кое-что сделать.

— Моя помощь нужна?

— Да, помолчи.

Марвин прикрыл глаза и что-то забормотал вполголоса. Рикерт поначалу прислушивался, однако вскоре махнул рукой и вернулся к разглядыванию прохожих. Его внимание привлекла очередная кавалькада конников. Во главе ехал высокий рыцарь в легких доспехах, лицо которого сразу же показалось Рику знакомым.

Конники приблизились. Взгляд рыцаря, лениво скользивший по улице, зацепился за Рикерта.

— Ты?! — Глаза рыцаря расширились, он неуверенно улыбнулся: — Рик? Ты ли это?

Натянув поводья, он спешился и чуть ли не бегом бросился к Рикерту. Рик медленно поднялся.

— Да, дядя. Это я.

— Что ты тут делаешь? В таком виде? На улице? Едем ко мне! Боже мой! Столько лет от тебя ни единой весточки! И вдруг ты — живой, здоровый. В глазах — огонь. Правда, вид у тебя не очень, если честно. Ну так ты едешь ко мне? Тут у меня небольшой дом.

Пока Рикерт раздумывал над ответом, подскочил Марвин.

— Конечно же, он едет. — Марвин склонился к Рику и прошептал: — Я для чего колдовал? Не вздумай отказываться!

— Это и есть твое колдовство? — удивился Рикерт.

— А что, есть какие-то сомнения? — Марвин подбоченился. — Если бы не я, мы сидели бы тут до завтрашнего утра.

— О чем это вы? — нахмурился Гелен. — Это твой друг, Рик?

Рикерт кивнул:

— Да, дядя. Это мой друг. Мы принимаем твое предложение.

Поздним вечером, после сытного ужина Марвин отправился спать, а Рикерт и Гелен остались сидеть за столом. Они успели побеседовать о многом. О военной службе Рика в Итании, о землях барона Гелена фон Далема и даже о шатком положении монарха Армании. Не говорили только о двух вещах: о случившемся в трактире под Амбергом десять лет назад и о Хагене.

Но в конце беседы Рикерт не удержался.

— Ты по-прежнему служишь ему, — сказал он, и в голосе его прозвучало осуждение.

— Я по-прежнему считаю его великим человеком. Уверен, он скоро станет новым королем Армании. И Церковь поддержит его. А потом, вот увидишь, Армания недолго будет оставаться в этих границах. Да, Рик, его ждет великое будущее, я уверен. Он построит империю, равной которой еще не было. Это будет великая империя.

— Я говорю не о нем. Меня меньше всего интересует он и его планы. Как насчет тебя, дядя? Тебе не надоело быть его тенью?

— А что в этом плохого? Хаген будет творить историю, он уже ее творит, так что плохого оказаться причастным к этому?

— Ты не понимаешь меня. Или не хочешь понять. Вспомни, сколько лет ты был тенью моего отца. Даже после его смерти. Ты ведь потому и ушел к Хагену, ушел с мечтой о своем собственном пути, о своем собственном имени…

— Но ведь я добился своего! — с жаром воскликнул Гелен. — Именно благодаря Хагену я перебрался из поместья твоего отца в замок Далем, именно благодаря ему я стал бароном. Моя мечта сбылась.

— Тогда почему ты здесь? Почему ты не в своем замке?

— Хаген — мой сюзерен, и я обязан являться по его призыву… Да что я тебе рассказываю, ты сам не знаешь?

— Я о другом. — Рикерт немного помолчал. — Во время ужина ты обмолвился, что бываешь у себя реже, чем у графа.

— Ну что ж. — Гелен поднялся и заходил по комнате взад-вперед. — Сейчас трудное время, а он доверяет мне больше, чем кому-либо, поэтому я здесь.

— Об этом я и говорил. У тебя по-прежнему нет своей жизни. Ты был и остался правой рукой Хагена. Ты говоришь, что ты просто его вассал, но это иллюзия, дядя. Ты — раб Хагена. Его самый верный и преданный раб. Или цепной пес. Если тебе так больше нравится.

— Рик! Если бы ты не был моим племянником… — Гелен оборвал себя и отвернулся. — Иди спать, Рик, уже поздно.

— Да, наверное, я зря затеял этот разговор.

Молодой человек поднялся и направился к выходу, но у порога остановился.

— Я ушел из наемников именно поэтому. Я понял, что тоже стал рабом. Рабом войны, оружия и смерти.

— Поэтому ты предпочитаешь бродяжничать, как какой-нибудь нищий? Это и есть твоя свобода?

— Наверное. Я не знаю. Но я хочу узнать. И еще, дядя Гелен… Не нужно тебе возвращаться в замок графа. У меня плохое предчувствие. Хаген… Мне кажется, он может стать причиной твоей смерти, дядя. Тебе лучше держаться от него подальше. Его скоро ждут неприятности, большие неприятности, так что…

Гелен нахмурился.

— Ты что-то знаешь о Логане? — спросил он.

— Логане? Да, я знаю его. Я встретился с ним, — медленно сказал Рик. — По дороге сюда. Это очень скользкий и опасный тип.

— Значит, Хаген не ошибся.

— В чем?

— Я не должен этого говорить, Рик.

— Дядя, если речь идет о Логане, нам лучше не держать секретов друг от друга.

— Хм-м, возможно, ты прав. Да и нет, пожалуй, в этом никакого секрета. Хаген уверен, что Логан собирается прикончить его. Если ты видел его по дороге сюда, значит, он уже здесь, в Амберге. А ты, что ты знаешь о нем?

Рикерт лихорадочно соображал. По всему выходило, что Логан забрал Айрис, чтобы вместе попытаться убить Хагена. И, возможно, всех вассалов графа. В том числе…

— Дядя, не возвращайся в замок. Я прошу тебя. Логан — очень опасный человек.

— Ты стал бродячим пророком? — усмехнулся Гелен.

— Если Логан решил убить Хагена, он это сделает. Поверь мне, дядя. Очень прошу. Мои предчувствия еще ни разу не обманули. В Итании многие солдаты мне верили. И многим удалось избежать смерти.

— Рик, даже если ты тысячу раз прав, ты ведь понимаешь, что я не могу не выполнить волю графа.

Рикерта захлестнула волна гнева. Гнева, копившегося уже очень и очень долго. Настолько долго, что Рик, пожалуй, и сам успел забыть о нем. И вот сейчас, неожиданно не только для Гелена, но и самого Рикерта, он вдруг прорвался наружу.

— Волю графа?! — Он треснул кулаком в дверной косяк. — Сколько же раз… Сколько раз можно твердить одно и то же! Прости, что лезу не в свое дело, но я слышал твои разговоры с матерью! Сколько раз ты обещал ей, что будешь думать о себе, сколько раз ты обещал, что не повторишь судьбу моего отца и твоего брата? Сколько раз ты клялся? И вот опять. Ты мчишься по первому зову этого мясника Хагена, не думая ни о чем. Ты твердишь о долге вассала, но так ли это на самом деле? Мать говорила, что иногда ей кажется, будто ты бежишь от нее. Будто ты по-прежнему боишься сравнений с отцом. Когда же ты поймешь, что твой брат давно умер! И что моя мать любит тебя не потому, что ты похож на него!

Рикерт сорвался на крик. И барон тоже не выдержал:

— Не лезь не в свое дело, мальчишка! Ты ничего не понимаешь! И никогда не понимал! Как, впрочем, и твоя мать. — Гелен провел ладонью по лицу, успокаиваясь, глубоко вздохнул и отвернулся к окну. — Но я не собираюсь спорить с тобой на эту тему. Это касается только меня.

— Ну и черт с тобой!

Рикерт ушел, хлопнув дверью. Барон долго всматривался в ночную темень, а потом снял с груди медальон и щелкнул крышкой.

Утром за завтраком Рикерт хранил молчание. Гелен и Марвин о чем-то оживленно переговаривались, но Рик не прислушивался.

Вчерашняя вспышка гнева удивила и раздосадовала его. А ведь все началось с Айрис. Да-да, следовало признать, прошлое стало преследовать его, начиная со дня их встречи. Именно с того дня он стал ввязываться в бессмысленные схватки. Именно с того дня он стал все чаше и чаще погружаться в свои воспоминания. Именно с того дня его душа потеряла покой.

И вот вчера он раскричался на дядю. В сущности, из-за пустяка. Какое ему, Рику, дело до личных проблем Гелена? Ему бы расхлебать свои собственные…

— Разве это магия? — до сознания Рикерта долетел голос дяди. — Магия это…

Гелен неопределенно взмахнул рукой.

— Что же такое магия, барон? — усмехнулся Марвин.

— Ну не знаю я, — поморщился Гелен. — Да и откуда мне знать? Но при чем здесь свобода, не могу понять?

— Барон, что же здесь непонятного? Свобода и есть магия. Это одно и то же. Вот вам пример. Скажите, как обычный крестьянский паренек Хаген стал графом?

Гелен молча опрокинул в себя вино:

— При чем здесь Хаген?

— Я знаю, вы можете назвать десяток причин. Вы можете сказать о его уникальных талантах в военном деле, в политике и тому подобной чепухе. Но я скажу одно. Прежде чем совершилось это превращение, прежде чем крестьянин стал аристократом, он сделал только одну вещь. Одну-единственную. Сказать какую?

— Ну?

— Он стал свободным. Он освободил себя изнутри. Освободил от всего, что мешало ему достичь цели. Именно его внутренняя свобода позволила ему добиться того, о чем остальные могут лишь мечтать. И теперь его за глаза называют колдуном. Не подозревая, впрочем, насколько это близко к истине. Его магия называется — свобода. Поэтому, когда вы, барон, говорите, что маг должен непременно походить на мага, что он должен творить магию, понятную каждому идиоту, вынужден вас разочаровать — это не маг. Это фокусник. И не потому, что у него нет силы, а потому что он связан по рукам и ногам.

— Хотите сказать, что истинных магов и настоящую магию невозможно узреть?

— Почти.

— Почему же вы не скрываете своей профессии? — Барон улыбнулся. — Не боитесь сковать себя по рукам и ногам?

— Я ее не выпячиваю. И не показываю фокусов. Этого вполне достаточно. Завтра вы забудете обо мне. И снова перестанете верить в магию.

— Да я и сейчас не верю, если откровенно, — рассмеялся барон. — А хотите знать, что я о вас думаю?

— Очень-очень любопытно.

— Вы бродячий мошенник. Вы ходите по дорогам, пудрите людям мозги заумными разговорами, тем и зарабатываете себе на жизнь. Я угадал?

— Конечно, барон. Вы абсолютно правы. Так оно и есть. — Марвин блеснул своими зубами.

— Ох и скользкий вы тип, Марвин.

— А как иначе? Надо же как-то зарабатывать на жизнь.

Барон махнул рукой и внимательно посмотрел на племянника:

— Рик, я подготовил для тебе жеребца, оружие, припасы…

— Спасибо, дядя, но я вынужден отказаться от твоей помощи.

— Рик, не пристало дворянину и рыцарю выглядеть оборванцем.

Рикерт упрямо помотал головой.

— Марвин, — барон повернулся к магу, — ну хоть вы ему скажите.

— Не стоит, барон, — широко улыбнулся Марвин. — Когда ему понадобится меч и конь, он их получит. Я прав, Рик?

Рикерт пожал плечами.

— Кстати, барон, в этом и состоит суть моей магии, — заметил Марвин. — Когда мне что-то нужно, это непременно появляется. Так или иначе.

— Не верю, Марвин, — отозвался Гелен. — Опять мудрствуете. Не верю я, что вы не испытываете ни в чем нужды. Не верю, что вы всегда получаете все, что захотите.

— К сожалению, это так, барон, — вздохнул Марвин. — Бессмертие — вот о чем я мечтаю в настоящее время. И пока это недостижимо.

— Кто бы мог подумать! — насмешливо воскликнул Гелен.

— Но я работаю над этим, — невозмутимо продолжил Марвин. — И думаю, все к тому идет. Скоро я раскрою эту тайну.

— Неужели?

— Иначе любая магия теряет смысл. Если маг не может умереть исключительно по своей воле, какой же он маг?

— Вы бесподобны, Марвин. — Барон захлопал в ладоши. — Думаю, вы неплохо зарабатываете.

— Ровно столько, барон, сколько необходимо. — Марвин вежливо улыбнулся.

Рик и Марвин уже уходили, когда во двор Гелена, сверкая позолотой доспехов, въехал барон Юлих де Арлон. Позади него громыхали копытами боевые жеребцы десяти рыцарей.

Рикерт с Марвином поспешили в сторону, освобождая дорогу. Рик не сразу узнал барона. Юлих потяжелел, обрюзг, а его лицо прямо-таки источало высокомерие и высокородность. Но едва Рикерт узнал его, как в душе поднялась волна гнева.

Он и сам был удивлен своей реакцией, но… Перед ним был один из тех, кто надругался над юной Айрис. Один из тех, кто бросил ее умирать. Один из тех, кто сделал из нее монстра.

— Юлих, ты помнишь меня? — Он шагнул вперед.

Барон, до того и взглядом не удостоивший двух оборванцев, скосил глаза на Рика. И резко натянул поводья.

— Рикерт? — На его лице мелькнула тень растерянности, которая тотчас же сменилась маской надменности. — Юный наглец… Ты еще жив? Впрочем, судя по твоему виду, — это ненадолго.

— Ты уверен? Ваша банда убийц редеет день ото дня. Росбах, Эдгар, Виссен. Ты уверен, что сегодня не твоя очередь?

— Ты смеешь мне угрожать, вонючий бродяжка?! — взвизгнул Юлих и обернулся к своим воинам: — Убейте его!

Бряцая амуницией, рыцари двинулись в сторону Рикерта. Оружия никто не доставал, много чести для бродяги, боевые жеребцы сомнут его в мгновение ока.

— Рик! — сдавленно прошипел Марвин, в панике отступая к забору. — Ты что, спятил?! Рик!

Безоружный Рикерт стоял, оценивающе глядя на подъезжающих всадников. Жеребцы были великолепные, каждый наверняка стоил целое состояние. И пусть вместо тяжелой брони их грудь украшали небольшие железные нагрудники с гербами, это ничего не меняло. Для них он, без доспехов и без такого же коня, что букашка, сомнут и не заметят. И никто их не остановит. Почти никто.

Несколько лет назад, в Итании, старый цыган, спасенный Риком от смерти, научил его одному фокусу. Нехитрый то ли крик, то ли вопль, то ли команда, хотя секрет, как уяснил Рик, не в голосе, ибо человеческого голоса эти зверюги ничуть не боятся. Главное было — в другом. Во внутреннем настрое, уверенности, силе воли. Цыган называл это заклятием, магией, способной испугать боевого жеребца, даже летящего на полном скаку. Испугать, заставить подняться на дыбы и броситься наутек. Рикерт не был уверен, что это магия. Но так или иначе это «заклятие» пару раз спасало ему жизнь.

Рыцари пришпорили коней, и те свирепо ринулись вперед. Рикерт вдохнул воздуха и его резкий гортанный вскрик пронзил воздух одновременно с зычной командой Гелена.

— Назад! — рявкнул барон от крыльца. — Все назад!

Жеребцы испуганно всхрапнули, вставая на дыбы, заржали, и рыцарям пришлось приложить немалые усилия, чтобы остановить их от панического бегства. Рикерт улыбнулся — хорошо, никто не понял, что именно испугало коней.

Впрочем, кое-кто все-таки понял — рядом с Риком немедленно появилась удивленная физиономия Марвина.

— Эй, Рик, где ты научился этому?

Но Рикерт отмахнулся. Он прислушивался к перепалке баронов.

— Юлих! — ревел Гелен. — Что ты себе позволяешь? На моей земле?

— Это всего лишь грязный оборванец, — нахмурился Юлих. — Я заплачу за его смерть.

— Ты ведь знаешь, Юлих, он не просто оборванец. — Гелен спустился с крыльца.

— Неужели? Кто же он? — Юлих вскинул брови.

— Рыцарь Рикерт де Рем, если вы не знали, барон, — холодно отозвался Рик. — И я вызываю вас на поединок. Здесь и сейчас.

— Что?! — Юлих рассмеялся. — Это была шутка?

— Это была не шутка, — ответил Гелен. — Барон Юлих де Арлон! Вас вызвал на дуэль рыцарь Рикерт де Рем. Я подтверждаю его рыцарское звание. Пользуясь полномочиями, данными мне на этой земле графом Хагеном фон Амбергом, я разрешаю проведение поединка здесь и сейчас. Прикажите своим людям освободить место, барон.

— Да вы спятили! — гневно прорычал Юлих. — Я едва прибыл в Амберг, успел только заехать к себе и переодеться, так спешил к вам, барон, вы ведь изволили написать в письме — срочно? А сейчас вы предлагаете мне участвовать в этом шутовстве? Я знать не знаю этого бродяги и не собираюсь позорить свое имя и честь!

— Вы плохо меня слышали, барон? — повысил голос Гелен. — Я говорю от имени графа Хагена! Может быть, вам хочется взглянуть на бумагу, подтверждающую мои полномочия?

— Вы же знаете, я не умею читать, — буркнул Юлих. — Какой, к черту, поединок? Граф Хаген срочно вызвал нас по важному делу… Какой тут может быть поединок?

— Именно потому, барон, что нас ждут очень важные дела, я и разрешаю проведение поединка именно сейчас. Потом будет уже не до поединков. Полагаю, барон, вы без труда разделаетесь с этим наглецом, как вы изволили выразиться, и мы сможем перейти к нашим делам.

Взгляды Гелена и Юлиха встретились. Юлих понимал, что его ждет. Он хорошо запомнил, как десять лет назад юный Рикерт гонял по харчевне Росбаха. А уж тот рубака был не чета Юлиху.

Барон невольно оглянулся на своих рыцарей.

— Барон, — укоризненно покачал головой Гелен. — Я ведь здесь тоже не один.

Гелен махнул рукой. Из дома, гремя доспехами, вышли несколько рыцарей, на балконе и в окнах показались кнехты с арбалетами. Несколько слуг проскользнули за спинами конников и затворили ворота.

Гелен выглядел мрачнее тучи. Он сильно рисковал. Если бы Юлиху удалось прорваться… Но Гелен также знал, что Юлих не из тех, кто вступает в бой, не имея численного преимущества. А поединок… Как бы Юлих ни боялся, на нем тяжелые доспехи. И он в общем-то неплохой воин. А в случае ранения или даже просто падения у него всегда есть право просить пощады. И вот тут уже Гелен не позволит Рикерту добить барона. За это Хаген всерьез рассердится. Однако если Рику удастся убить барона быстро…

— И чем будет сражаться сей доблестный рыцарь? — скривил губы Юлих.

Гелен снял с пояса свой меч и вручил его племяннику.

— Как видишь, правая рука Хагена иногда может кое-что сделать и от себя, — шепнул он Рику. — Но тебе нельзя его ранить или позволить упасть, понял меня?

Рикерт кивнул.

— Может, ты ему еще и доспехи свои отдашь? — проворчал Юлих, надевая шлем и застегивая подбородочный ремень.

Спустившись с жеребца, он опустил забрало, взял в одну руку кулачный щит, второй выхватил клинок.

— Я готов.

— Я тоже, — отозвался Рикерт.

Гелен махнул рукой рыцарям Юлиха. Воины заворчали, но, не дождавшись от своего сюзерена распоряжений, не спеша рассредоточились вдоль стен. Взяв копье, Гелен очертил круг посреди двора, а затем поднялся на крыльцо и повторно взмахнул рукой.

— Сходитесь.

С первых минут боя Гелен понял, что не ошибся в Рике. Прошедшие годы и война в Итании не сделали его слабее. Напротив, его выверенные движения, мягкая поступь, острый как бритва взгляд говорили, что он стал великолепным мечником. Пожалуй, он был наголову сильнее Юлиха. Пожалуй, он мог бы расправиться с Юлихом несколькими ударами.

И пусть на бароне были доспехи лучших итанийских мастеров — в руках Рика сверкал настоящий карнелийский меч. В свое время он обошелся Гелену в безумную сумму, но стоил каждой уплаченной за него монеты.

Гелен ожидал, что Рикерт, имея столь неоспоримые преимущества, закончит бой в считаные минуты. Но этого не случилось. По каким-то одному ему ведомым причинам Рик осторожничал. Много двигался, наносил удары издали, в общем, скорее дразнил противника, нежели пытался его убить.

Гелен нахмурился. Избранная Риком тактика была опасна. Юлих, в конце концов, был воин, и сейчас, распаленный кажущейся слабостью врага, активно наступал. Бездоспешному Рику хватит и одного удара. Что с ним происходит?..

Рикерт сам задавал себе этот вопрос. А еще другой — почему он хочет убить Юлиха? Волна гнева схлынула, и сейчас, нарезая круги вокруг барона, Рикерт понял, что не испытывает к нему никаких чувств. Ни ярости, ни злости, ничего.

Стоило взять в руки меч, как на него накатило несколько подзабытое ощущение спокойствия и отрешенности. Он как будто встретился со своим старым, верным и надежным другом. Да, он знал, чувствовал, что убьет Юлиха. В любом случае и любой ценой. Но…

Рикерт вспомнил, что прибыл в Амберг совсем по другой причине. Он ведь хотел остановить Айрис. И предупредить новые убийства.

Война в Итании научила Рика многому. В том числе простой истине, что месть не может изменить прошлого. А смерть обидчиков не приносит ничего, кроме ощущения пустоты и бессмысленности.

Он хотел остановить Айрис еще и потому, что она убивала невиновных. Конечно, она была не в том состоянии, чтобы запоминать лица или имена обидчиков, но… В тот вечер, десять лет назад, в том злосчастном трактире не было будущих баронов Дилана ван Вильца и Эдгара фон Дракенберга, по обыкновению выполнявших какие-то тайные задания Хагена. Кроме того, Дилан был единственным в отряде Хагена другом Рикерта. Если, конечно, не считать дяди.

И вот теперь, вместо того, чтобы найти и остановить Айрис, Рик делал прямо противоположное. Он мстил за нее. Но было ли это его желанием?..

Гелен стиснул копье, которым очерчивал круг. Рикерт продолжал играть с бароном. Но тот уже выдохся. А его тяжелое сиплое дыхание, наверное, было слышно даже на улице. Боевой азарт, правда, еще не прошел, но это могло случиться в любой момент. И тогда Юлих уж точно свалится на землю или даже на колени и будет просить пощады. Что же Рикерт делает? Чего он ждет?..

Рик ощутил усталость — все ж таки столько времени не брать в руки меч. Но, как бы там ни было, он вызвал барона на бой. А значит, медлить более нельзя. Пора принимать решение. Здесь и сейчас.

— Юлих! — позвал он, отступив на пару шагов.

— Что тебе, ублюдочный выкормыш?

Именно сейчас, получив передышку, барон опустил меч и наконец задумался о сдаче. И даже пожалел о своей ругани. Пожалуй, теперь противника не стоило оскорблять. Юлих отчетливо понял — ему не победить. А значит — самое время подумать о спасении жизни.

— Юлих, помнишь тот день, десять лет назад, когда Хаген изгнал меня? — тихо, чтобы услышал только барон, спросил Рик.

— Ну помню. И что?

— Ты понял, почему я хочу убить тебя?

— Кто тебя, уб… Кто тебя знает? Ты всегда был себе на уме.

— А ту девушку помнишь?

— Какую еще девушку?

Даже не видя лица Юлиха, Рикерт понял, что тот сейчас добросовестно морщит лоб, пытаясь вспомнить «ту девушку». Конечно, он ее забыл. У него столько их было, «тех девушек». Но он вспомнит ее, потому что именно из-за нее изгнали Рикерта.

— Ну было дело, позабавились мы с какой-то девчонкой… Ну и что? А-а, помню-помню, кажется, ты из-за нее взъярился тогда? И что на тебя нашло? Она не первая и не последняя. Впрочем, ты был слишком молод и горяч.

— Ты не понял, Юлих. Это она приговорила тебя к смерти. И всех остальных — Росбаха, Эдгара, Виссена и, конечно, Хагена.

— Что? Что за бред ты несешь?

— Троих она уже убила. Тебя — убью я.

— Что за бред? Она умерла еще десять лет назад. Мы выбросили ее труп!

— Вы ошиблись. Она выжила.

— Так что же это? — Юлих лихорадочно соображал. — Она и есть тот демон?

— Ты начал кое-что понимать, барон. А значит, смерть уже стоит за твоей спиной.

Рикерт метнулся вперед, отводя меч для удара.

— Поща…

Юлих инстинктивно отшатнулся, хотел упасть на колени, но не успел. Сверкнула стальная молния… Шлем с головой барона, разбрызгивая кровь, закувыркался в воздухе.

В полной тишине он подкатился к ногам вассалов Юлиха. Те взорвались ругательствами, схватились за оружие, но тут, повинуясь знаку Гелена, в руках его воинов появились мечи.

— Сохраняйте спокойствие! Поединок закончен. Все было по закону и обычаям.

— Ты лжешь, Гелен! — выкрикнул кто-то из рыцарей Юлиха. — Юлих просил пощады! Почему ты не остановил бой?

— Я не могу остановить меч на полпути. Я не бог и не колдун.

— Ты заплатишь за его смерть! Открой ворота, мы отправляемся к графу!

Гелен махнул рукой своим людям, и те распахнули ворота.

— Убирайтесь! — бросил Гелен. — Жалуйтесь кому угодно, хоть господу богу! Никто не сможет обвинить меня в нарушении правил поединка.

Подобрав тело Юлиха, рыцари с грохотом умчались. С улицы донеслись истошные визги и вопли людей, расшвыриваемых с пути.

Рикерт протянул дяде меч, но барон покачал головой.

— Этот меч останется у тебя. Это последнее, что я могу сделать для тебя.

— У тебя могут быть неприятности.

Гелен отмахнулся.

— Как-нибудь образуется. Да и нет пока у Хагена замены мне. Я же говорю, у правой руки графа есть свои преимущества. Но спасти тебя я не смогу. Тебе нужно бежать как можно быстрее. Хаген наверняка организует твои поиски. И эти, — он махнул рукой в сторону уехавших рыцарей, — будут землю рыть.

— Думаю, в ближайшее время Хагену будет не до меня, — улыбнулся Рик.

Гелен сдвинул брови.

— Рик, не нужно больше крови. И помни, я никогда не предам Хагена.

— Да, дядя. Я не хочу больше крови. И попытаюсь сделать все, чтобы… больше ничего не случилось. Я приехал сюда именно за этим. А Юлих… Не знаю, почему так вышло. Прощай.

— Подожди. Ты вчера отказался от всего: от денег, одежды, лошадей. Но теперь тебе просто не выжить без этого.

Марвин, стоявший рядом с Риком, ткнул его локтем в бок.

— Ты что, правда, отказался? И как тогда ты собираешься искать девчонку без денег? Немедленно соглашайся.

— Послушай своего мудрого друга, Рик, — посоветовал Гелен.

Рикерт перевел взгляд с Марвина на дядю. Странно, но после того, как он взял в руки меч, у него, Рик это чувствовал, как будто что-то изменилось в сознании. И то, что казалось вчера важным, — не принимать помощи от дяди, — потеряло свое значение.

— Да, дядя. Спасибо. Я принимаю твою помощь. С благодарностью.

— Отлично! — просиял Гелен. — Я как чувствовал, у меня все готово. Кони, припасы, деньги, амуниция.

У ворот послышался топот и через мгновение во двор влетел всадник на взмыленном коне. Он резко дернул поводья, подняв коня на дыбы, нашел взглядом Гелена и вскричал:

— Барона Дилана убили!

 

Глава 22

Логан снял комнату в переполненном Амберге без труда. Айрис не удивилась. По пути она успела убедиться, что Логана знают и встречают как почетного гостя практически в каждом трактире или корчме. Охотник был широко известен. Его уважали и боялись. К тому же все знали — он платит щедро.

Поднявшись в комнату, Логан швырнул на кровать купленное по дороге дешевое женское платье и кивнул на него Айрис.

— Это тебе. Одевайся. А меч отдай, я его выброшу.

— Ты обезумел? С какой этот стати я буду наряжаться как селянка?

— Как горожанка, — поправил Логан. — Потому что мы в городе. Женщин-воительниц в природе немного. И потому каждая — слишком заметна.

— Я не понимаю, а с чего это нам таиться? Нас что, ищут? Хаген нанял еще кого-то, кроме тебя?

— Не в этом дело. Трактирщик рассказал, что в город вот-вот должны прибыть все оставшиеся в живых вассалы графа. Дилан, Юлих и Гелен. Помнишь, я обещал?

Логан усмехнулся, глядя как Айрис расцвела.

— Это хорошая новость, но я все равно не понимаю…

— То, что я не ошибся с этим предсказанием, говорит о том, что я не ошибся и с оценкой Хагена. Теперь нет никаких сомнений, он знает, что мы с тобой объединились.

— Знает? Но откуда?

— Хаген — старая лиса. И тебя, и меня видели в Арлоне, где мы едва не познакомились. А потом в Торенте, где я не сумел предотвратить смерть Виссена. Для меня, для моей репутации — это просто немыслимо. Адская Гончая не промахивается.

— Да какого дьявола ему придет в голову тебя подозревать? Ты мог постареть, поглупеть, никто не может все время быть лучшим.

— Хаген не дурак, повторяю. И хватит об этом. Есть еще кое-какие причины, о которых я расскажу тебе как-нибудь в другой раз. А сейчас просто уясни — Хаген хочет убить меня. Так же как и тебя.

— Отлично! И как же тогда наш план? Ты ведь собирался заявиться к нему в замок, ведя меня на веревке?

— Придется поступить по-другому. — Он пожал плечами.

Она вгляделась в его красные глаза.

— Ты солгал мне! Признайся, ты знал, что этот план не сработает?

— Какое это имеет значение сейчас? Я знаю, что нужно делать. У меня есть один знакомый в Амберге. Очень влиятельный знакомый. Который к тому же многим обязан мне и весьма мне доверяет. Думаю, он поможет нам попасть в замок. А пока мне нужно кое-что выяснить. Одевайся в платье и не вздумай высовывать нос на улицу. Слышишь меня? Никакой самодеятельности. Я скоро вернусь. Заодно разузнаю о баронах… Тебе ведь это тоже интересно?

Айрис кивнула.

— А теперь отдай меч.

Она помотала головой:

— Я привыкла к нему.

— У тебя есть когти. Но если понадобится меч, одолжишь у какого-нибудь зазевавшегося вояки. Согласись, с мечом в твоем новом платье…

Она нехотя сняла портупею с ножнами и передала Логану.

— Переодевайся, — бросил он на прощанье. — Я скоро.

Надев платье, Айрис долго стояла перед зеркалом, висевшем на стене. Она так долго ходила в мужской одежде, что увидеть себя в женской… весьма непривычное зрелище.

В душе ожили доселе неведомые чувства, что-то болезненно заворочалось, и ей вдруг до одури захотелось показаться в этом простеньком наряде Рикерту. Поймав себя на этой сумасшедшей мысли, девушка покраснела и с трудом сдержалась от того, чтобы не сорвать платье.

Чтобы отвлечься от глупых мыслей, она распахнула окно. В комнату ворвались уличный шум, запахи, и Айрис поморщилась. Она не любила город и раньше, а сейчас, с ее обостренным нюхом ей было труднее вдвойне. Но Айрис готова была терпеть. Лишь бы не видеть себя в зеркале.

Вооруженные всадники, показавшиеся со стороны западных ворот, вначале не привлекли ее внимание. Впереди ехали шестеро рыцарей, вслед за ними оруженосцы, каждый вел в поводу двух коней: боевого жеребца и лошадь, груженную доспехами и припасами.

Айрис готова была уже отвернуться, когда ее взгляд зацепился за герб, изображенный на одежде всадников. Барон Дилан ван Вильц! Не узнать его герб было невозможно, она могла нарисовать его с закрытыми глазами. Айрис запомнила его так же хорошо, как и шесть других гербов. Едва покинув Цитадель, она первым же делом выяснила местонахождение Хагена и всех его ближайших сподвижников, теперь уже вассалов. Вопрос о степени вины каждого ее ничуть не занимал. Она искренне полагала, что служить такому чудовищу, как Хаген, нормальные люди не могли.

«Впрочем, — Айрис криво усмехнулась, — о трех гербах можно уже забыть. На очереди — четвертый». Когда она убьет этого выродка, Логан только спасибо скажет. В конце концов, они теперь союзники. И он заинтересован в ней не меньше, чем она в нем.

Девушка торопливо выбралась на крышу трактира. Как везде, дома стояли в Амберге почти вплотную, и следовать за бароном, прыгая с крыши на крышу, было нетрудно даже для обычного человека. Мешал только подол платья, и Айрис с каким-то сладострастным ощущением оборвала его повыше коленей. А затем оборвала и рукава. О том, как она теперь выглядит, девушка больше не думала. Ее волновало только удобство передвижения.

Последние несколько лет барону Дилану, пожалуй, пришлось тяжелее всех. Когда закончилась война, когда повесили последних мятежников и власть Хагена признали все, Дилан заскучал. В отличие от Росбаха, Эдгара и отчасти Юлиха, чьи владения находились в непосредственной близости от Цитадели, владения Дилана почти не страдали от демонов. А мирная жизнь оказалась для него нелегким бременем. Нередко его одолевало желание бросить опостылевшее баронство и уйти в наемники в Итанию, где, по слухам, обретался его старинный друг Рикерт, так неожиданно исчезнувший из отряда Хагена. Останавливало одно — рано или поздно Хаген замахнется на корону всей Армании, и тогда Дилан вновь сможет развернуться во всей красе.

Вызов к графу он воспринял с радостью. В воздухе явственно запахло войной, и Дилан прибыл в полной боевой готовности. Смущала настоятельная просьба взять только самых проверенных и самых умелых рыцарей, но, в конце концов, войны бывают и небольшие.

Стремительную тень, бесшумно следовавшую за ними по крышам, Дилан заметил довольно быстро. Сначала ему показалось, что это ветер несет чье-то сорванное с бельевой веревки платье, но вскоре понял, что с крыши на крышу прыгает человек. Правда, определить, мужчина это или женщина, Дилан не смог.

Да и могло ли это существо быть человеком? Мог ли человек двигаться настолько быстро и бесшумно?

Мысль о том, что существо преследует именно его, привела Дилана в восторг. Что бы ни случилось, барона ждало великолепное и бударажущее кровь приключение. А то, что неведомое существо может угрожать ему смертью, Дилану даже в голову не пришло. Здесь, посреди города, с мечом на поясе, рядом со своими верными рыцарями барон ощущал себя почти всемогущим.

Поняв, что ее заметили, Айрис немного обеспокоилась. Ожидавший нападения барон мог оказать сопротивление и дождаться помощи от своих людей. А значит… Она резко ускорилась, и Дилан потерял ее из виду.

Какое-то время он еще приглядывался к крышам, но вскоре ему это надоело, и он выкинул мысли о загадочном существе из головы. Впереди была развилка, и Дилану следовало решить, куда отправиться вначале — поспешить к Гелену, как было указано в письме, или заехать к себе.

Но он не успел принять решение. Спереди донесся грохот, и на дорогу от трактира выкатились тяжелые бочки. Громко бранясь, следом выскочил хозяин с работниками. Возницы телег, следовавших перед Диланом, набросились на трактирщика едва ли не с кулаками.

Дилан махнул рукой своему оруженосцу. Тот спешился и, лавируя между бочками, пошел наводить порядок.

Вновь заскучав, барон вскинул голову, надеясь снова увидеть неведомое существо и… из горла его вырвался сдавленный крик ужаса. На него сверху падало нечто, одетое в разорванное женское платье, с горящими глазами-углями, острыми зубами и звериными когтями на страшных жилистых лапах.

Большего Дилан не успел ни увидеть, ни понять. Существо одним ударом лапы оторвало ему голову, а затем в считаные секунды, на глазах рыцарей, взобралось по стене на крышу и исчезло из виду.

Гелен стоял в кабинете Хагена, уставившись куда-то в пространство. Встречаться взглядом с графом ему не хотелось.

Хаген ходил вокруг Гелена с грацией льва, почуявшего добычу. Вернувшись в замок, Гелен с трудом узнал графа. От жирного, дряблого тела не осталось и следа. Хаген вновь выглядел как встарь — крепко сбитым и обманчиво медлительным.

Это казалось невероятным, настолько измениться за несколько дней, но следовало признать — слово «невероятно» и Хаген вместе не уживаются.

— Итак, Гелен… — Граф заложил руки за спину. — Ты утверждаешь, что поединок Юлиха и Рикерта был совершен по всем обычаям и законам, не так ли?

— Именно так, ваше сиятельство.

— Знаешь, Гелен, я всегда знал, что никому нельзя верить до конца. Но последние несколько лет я стал думать, что это неприменимо к тебе. Что ты — исключение из правила. Очень жаль, что я ошибся.

— Я готов понести любое наказание.

— Понесешь, будь уверен. Но позже, когда все эти неприятности наконец закончатся. Сейчас же мне понадобится помощь любого. Даже такого ненадежного человека, как ты.

— Ваше сиятельство… — побагровел Гелен.

— А как же мне еще прикажешь теперь относиться к тебе? Моих двух верных вассалов убивают среди бела дня в моем городе, и одного из них у тебя на глазах! И это при том, что я жду их с нетерпением и надеждой! Знаешь ли ты, каких трудов мне стоило успокоить рыцарей Юлиха? На какие уступки мне пришлось пойти, чтобы замять это дело? Чем ты вообще думал, когда решил помочь своему чертовому племяннику? Я, конечно, ценю узы крови, но ведь ты еще и мой вассал! Как ты мог такое допустить? Откуда мне знать, что твой племянник не задумал отомстить еще и мне? Откуда мне знать, что ты не состоишь с ним с заговоре?

— Я полагал, что, утолив жажду крови Юлиха, ему будет легче забыть о других. И я предупредил, что ему придется иметь дело со мной, если он задумает что-то против вас, граф.

— Благодарю тебя, барон. — Граф с насмешкой поклонился ему. — Ты просто-таки образец добродетели и правосудия. Но ты забыл кое о чем. На этой земле я, и только я — правосудие! Больше никто! Понимаешь ты это? Боже, я никогда не думал, что буду объяснять такие очевидные вещи! И кому?.. Человеку, который провел со мной больше времени, чем кто-либо еще!

Хаген уселся в кресло и махнул рукой Гелену на соседнее. Барон поклонился и сел.

— Есть только одна причина, по которой я не отдам тебя под суд, — с улыбкой заметил граф. — И это не та причина, о которой думаешь ты. Признайся, ты ведь полагаешь себя незаменимым?

Гелен нарочито равнодушно пожал плечами.

— Полагаешь, я знаю. Только на это ты и рассчитывал. Но ты опять забыл кое-что. Незаменимых вообще нет в природе. Ты совершил большую ошибку, Гелен. Очень большую. Но на этот раз тебе повезло. Звезды оказались на твоей стороне. — Гелен терпеливо ждал продолжения. — Едва я услышал о Рикерте и о его словах Юлиху, я имею в виду слова о том, что отряд редеет… Вспомнил, барон? Ты ведь сам передал мне эти слова. Но ты забыл сложить все частички в целую картину. Так вот, Гелен, если ты еще не понял, Рикерт пришел мстить за ту девушку, из-за которой я и выгнал его взашей.

— Возможно и так, но я не понимаю…

— Она и есть тот демон, который убивает моих людей. И который, будь уверен, доберется и до тебя, если ты не начнешь наконец шевелить мозгами!

— Она демон?.. Я думал, она умерла… — Гелен был ошеломлен.

— Мы все так думали. Наверное, об этом твой племянник шептался с Юлихом, перед тем как его убить. Видно, хотел, чтобы барон знал, по чьей воле его настигнет смерть. Немного театрально, но…

— Ваше сиятельство… Вы хотите сказать, что Рик и она… Они все вместе? Логан, демон и Рик?

Хаген неопределенно качнул головой:

— Очень возможно.

— Не может быть. Я говорил с ним. Он признался, что видел недавно Логана и, как я понял, у них конфликт. Логан никак не может быть с ним заодно. Они враждуют, я уверен.

— Бог с ним, с твоим племянником. Он меньше всего заботит меня. Свою роль он уже сыграл. Снабдил тебя бесценными сведениями, а ты предупредил меня, дорогой мой барон. Пусть мы понесли потери, но теперь мы знаем нашего противника в лицо и знаем, что они уже рядом. А трое их или двое — не столь важно. Думаю, что главную опасность представляют лишь двое — Логан и демон.

— Ваше сиятельство, вы еще ожидали появления Проклятого.

— Да, кстати… Пока тебя не было, я уже отдал кое-какие распоряжения. Теперь дело за тобой. И давай обойдемся без сиятельств, сколько тебе повторять? Мне не до церемоний. У нас осталось очень мало времени.

 

Глава 23

— Хаген! — Звеня шпорами, Гелен ворвался в кабинет графа. — Епископ Амбергский!

Граф не спеша подошел к окну. По дороге в замок тянулась небольшая процессия: карета епископа Титмара и пятеро рыцарей в блистающих под полуденным солнцем латах. Прищурившись, Хаген разглядел на их щитах и лошадиных попонах белый крест. Граф презрительно усмехнулся. После поражения Ордена Белого Креста в войне с Цитаделью он превратился в отстойник для отпрысков высокородных семей, особо приближенных к Церкви. Охранники из них, мягко говоря, были неважные. Отправляясь в действительно опасные путешествия, церковники предпочитали приглашать рыцарей настоящих боевых орденов.

— Логан уже здесь, — сказал Хаген. — Он и его прирученный демон в карете епископа.

Гелен тоже выглянул в окно, вгляделся в карету и недоуменно пожал плечами.

— Почему ты так решил, Хаген?

Хаген изогнул губы в усмешке.

— Просто поверь. Он там.

— Но с какой стати епископу усаживать к себе какого-то Охотника?

— Не нужно недооценивать его, барон. Он очень известный Охотник. И наверняка оказывал какие-либо услуги многим влиятельным особам. Уверен, у него весьма широкие связи.

— Но… Черт возьми! Но ведь мы не можем остановить карету прелата!

— Не можем, — задумчиво кивнул граф. — Хотя я ожидал чего-то подобного.

— Но что нам теперь делать?

— Ты уже поговорил с нашим гостем?

— Да, Хаген. Он согласился помочь.

— Вот и хорошо.

Граф хищно оскалился.

— Действуем, как решили, мой друг.

Карета въехала во двор и остановилась напротив парадной лестницы, вокруг полумесяцем выстроились рыцари. За ними Гелен заметил и Рикерта. Барон поиграл желваками, но больше в сторону племянника не смотрел. Хаген был прав — парень выбрал свою судьбу.

Рик же не удостоил дядю и взглядом. Все его внимание было приковано к карете. Имея под собой пусть не боевого, но все же прекрасного скакуна, а также вполне достойную дворянина одежду, так вовремя полученную от дяди, Рикерту не составило большого труда получить разрешение от капитана Ордена Белого Креста проследовать в замок вслед за каретой епископа. Куда труднее было почти все утро провести у северных ворот Амберга, поджидая неведомо кого или чего.

Узнав от дяди о том, что Логан вот-вот нагрянет в гости к Хагену, Рикерт поспешил к северным воротам. Было понятно, что альбинос постарается воспользоваться каким-либо прикрытием, чтобы беспрепятственно попасть в замок. Но вот каким? В городе продолжалась ярмарка, количество въезжающих-выезжающих было велико как никогда. Рику вновь пришлось положиться на свое предчувствие. И теперь он страстно желал убедиться, что в карете действительно скрывается Айрис.

С козел соскочил кучер-монах, открыл дверцу и помог спуститься епископу Титмару. Низенький и полноватый, епископ Амбергский выглядел добродушно и благообразно. Да он, впрочем, таким и был. Во всяком случае, в отношениях с графом — самым щедрым меценатом в епархии.

Вслед за Титмаром появился его личный телохранитель, высокий дюжий парень в монашеской рясе, с огромными кулаками и простоватым лицом. «Пожалуй, даже от такого увальня будет больше пользы, нежели от охранников-рыцарей», — мысленно улыбнулся Гелен.

Небрежно кивнув склонившемуся перед ним барону, епископ внимательно оглядел замок:

— Где же хозяин?

— Он заболел, ваше преосвященство. Я могу что-то сделать для вас?

— Заболел?

Титмар пронзил барона тяжелым взглядом.

— Мы можем встретиться с ним?

— Конечно, можете, ваше преосвященство. Но немного позже. Позвольте, я провожу вас в вашу комнату.

Епископ усмехнулся и обернулся к карете.

— Все, как вы сказали, господин Логан.

Из кареты вышел Охотник, за ним — Айрис. На этот раз снова в мужском одеянии, ибо после смерти Дилана девушка-воительница на улицах Амберга выглядела куда менее подозрительно, нежели обычная горожанка или крестьянка.

Скупо улыбнувшись, Рикерт огляделся. Визит прелата к Хагену не предвещал ничего хорошего. Рик нутром чуял напряжение, повисшее над площадью. Его так и подмывало прорваться сквозь строй рыцарей, подхватить Айрис и скрыться из замка, прежде чем дядя сообразит закрыть ворота.

— Барон Гелен, вы еще живы? — усмехнулся Логан.

— Да и вы, господин Охотник, как я посмотрю.

— Господин Гелен, — снова заговорил епископ, — я вынужден просить вас немедленно проводить нас к графу. По имеющимся сведениям, ему может угрожать опасность. Как сообщил нам уважаемый господин Охотник, в вашем замке укрылся демон. Мы должны проверить, все ли в порядке с графом.

— Ваше преосвященство, куда большая опасность угрожает Хагену теперь, — медленно проговорил Гелен, не отрывая взгляда от Охотника. — Как, впрочем, и вам. Потому что именно вы привезли сюда демона.

Он указал на Айрис. Прелат обернулся к ней. Девушка невинно взмахнула ресницами.

— Я не понимаю вас, барон Гелен, — недоуменно сказал епископ. — Со мной находится Охотник Логан. Это очень известный и уважаемый человек, репутация которого безупречна. Уж он-то может судить о том, кто является, а кто не является демоном. И уж тем более он знает, кого следует выбирать себе в помощники. Эта девушка — его помощница.

— То есть вы, ваше преосвященство, склонны доверять мнению Охотника больше, нежели моему?

— Я с большим уважением отношусь к вам, господин барон, но боюсь, сейчас мы можем полагаться только на мнение профессионала.

— Вы правы. И у меня есть такой человек.

Гелен подал знак. Из замка, хлопая полощущимся на ветру черным плащом, появился и стал спускаться по лестнице Проклятый. Это была самая опасная часть плана Хагена. Проклятый был не тот человек, на которого можно было положиться в таком щекотливом деле. Его страстная ненависть к демонам, его непримиримость и неумение идти на компромисс, могли сослужить плохую службу. Но другого выбора не было.

Правда, во время встречи с бароном Проклятый показался вполне здравомыслящим человеком. Однако сейчас, глядя, как вспыхнул огнем лютой ненависти его единственный глаз… У Гелена возникло ощущение, словно в загон для овец он впустил волка.

— Знаком ли вам этот человек, ваше преосвященство?

Прелат нахмурился. Ему не приходилось лично видеть Проклятого, но он слышал достаточно, чтобы понять, кто перед ним.

— Это тоже известный Охотник, — продолжил Гелен — И думаю, к его мнению стоит прислушаться.

— Мне кажется, несколько лет назад этот человек был подвергнут Суду Святой Инквизиции, — сурово сдвинул брови епископ.

— Да, именно так, ваше преосвященство, — подтвердил Гелен. — Но Суд Святой Инквизиции полностью оправдал его.

— Неужели?

— Именно так, ваше преосвященство. Ибо в ту ночь на здание магистрата, где заседала Инквизиция, напали демоны. И только благодаря его героизму, его невероятной силе и отваге члены Суда были спасены.

— Хм-м, возможно и так, я не помню подробностей этого дела, — нехотя признался епископ.

Проклятый остановился. Его взгляд обрушился на Охотника, тот натянуто улыбнулся.

— Граф не перестает меня удивлять, — тихо заметил альбинос.

В глазах Айрис застыл ужас. Очарованная силой Логана, она и думать забыла о других Охотниках, и о том, что она легко может стать жертвой. Как едва не случилось там, в ратуше.

А сейчас… Доверившись Логану, она открыто, среди бела дня пришла в замок, кишмя кишевший рыцарями и кнехтами. И вот теперь к ним добавился Проклятый.

Сможет ли Логан защитить ее?.. Захочет ли защищать?

Она попятилась, стараясь спрятаться за спиной Логана. Оглянулась на рыцарей Белого Креста, прикидывая путь к отступлению и… наткнулась на ободряющий взгляд Рикерта.

В груди болезненно защемило сердце. Закусив губу, Айрис отвернулась, боясь, что он увидит ее повлажневшие глаза. И все же, несмотря на рвущиеся слезы, она готова была кричать от радости.

Еще по дороге сюда, в карете епископа, ей послышался его голос и даже почудился его запах. Но она не поверила, приписав это все разгулявшемуся от волнения воображению.

И все-таки Рик здесь! И он пришел защитить ее!

Айрис украдкой смахнула слезы. Сейчас даже на Проклятого смотреть было не так страшно…

Тем временем епископ Титмар, почуяв что-то неладное, перевел недоумевающий взгляд с Проклятого на Логана.

— Я не понимаю… Что здесь происходит? Сдается мне, что вы, господин Логан, да и вы, господин барон, что-то недоговариваете…

Повисла пауза. А затем послышались тяжелые шаги Проклятого, спускающегося по лестнице. На него легла густая тень от замка, и епископу показалось, что это не человек, а сгусток тьмы. И что во взгляде его полыхает адский огонь. Титмар отступил на шаг и перекрестился.

— Исчадие тьмы! Не понимаю, почему Инквизиция отпустила этого… — пробормотал он. — В его глазу — отблески дьявольского пламени!

Проклятый остановился возле Гелена.

— Барон, я устал от глупых разговоров. Вы просили убить демонов, я это сделаю. А вам лучше бы убрать отсюда людей.

— Но, господин Охотник… — начал было Гелен.

Проклятый прервал его:

— Я говорил — я не Охотник. Убирайте людей, барон. И поживее. Пока эти твари еще изображают из себя людей.

Проклятый обхватил рукоять меча и направился к Логану. Тот криво усмехнулся.

— Ваше преосвященство, — сказал альбинос, — вам и впрямь лучше отойти, похоже, этот сумасшедший не успокоится, пока на пустит кому-то кровь. Не беспокойтесь, святой отец, я избавлю мир от этого монстра в человеческом облике.

Первым опомнился телохранитель епископа. Он мягко, но настойчиво затолкал прелата в карету, схватив кучера за шкирку, швырнул его на козлы, уселся рядом и хлестнул лошадей. За ним устремились рыцари из сопровождения, следом, подхватив Айрис, пришпорил коня Рикерт.

Но замок покинуть никто не успел. Повинуясь приказу Гелена, кнехты перекрыли путь и поспешно затворили ворота. Рыцари Белого Креста потребовали дать епископу дорогу, но, наткнувшись на лес копий, были вынуждены с ругательствами отступить.

Развернув коня, Рик обежал глазами стены и выругался. Хаген хорошо подготовился к визиту Логана. На стены высыпали арбалетчики, из казарм выходили вооруженные рыцари и кнехты. Здесь были не только воины Хагена и Гелена. Судя по гербам на щитах рыцарей, граф привлек людей Дилана и Юлиха.

Воины быстро окружили карету епископа и его рыцарей, остальные широким кольцом оцепили Логана и Проклятого, застывших друг напротив друга.

Барона Гелена, стоявшего между ними, вдруг охватило странное ощущение абсурдности происходящего. Логан, в черных куртке и штанах, и Проклятый, в черненых латах и черном плаще, показались Гелену чуть ли не близнецами. И пусть белые волосы альбиноса вальяжно покоились на плечах, а короткие черные вихры Проклятого непокорно торчали в разные стороны. Пусть красные глаза Логана казались застывшими лепестками пламени, а единственный глаз Проклятого пылал яростным огнем. Пусть Проклятый был на голову выше Логана и вдвое шире его в плечах. Пусть так. Но оба были Охотниками, как бы Проклятый ни пытался утверждать обратное. И оба были лучшие.

«Они даже больше чем братья, — вдруг в каком-то озарении подумал Гелен. — Они разные линии одной судьбы. Они отрицают друг друга своим существованием. А значит — один из них должен уйти. А может, и оба».

— Барон, не мешайте, — нарушил молчание Проклятый.

— Да, барон, — согласился Логан, — чего вы ждете? Вы же сами пригласили сюда этого мясника?

Гелен вновь окинул их взглядом. Он не знал истории их жизней, да, признаться, и не хотел знать. Но на миг или даже какую-то долю мгновения ему стало их жаль.

Ничего не говоря, барон отошел к своим людям. Брусчатка содрогнулась от тяжкого удара, и в спину Гелена ударили каменные осколки. Барон не вздрогнул и не оглянулся. Он уже видел чудовищный меч Проклятого…

Рикерт не следил за боем. Его мысли лихорадочно скакали, перебирая все новые и новые варианты побега. К несчастью, все они были бессмысленны и даже опасны, но Рик не мог остановиться. Он хотел спасти Айрис. Впрочем, опасность на самом деле угрожала им всем. Епископу, Гелену, рыцарям, в общем, всем, кто оказался заперт в замке. Опасность здесь источал, казалось, сам воздух.

— Ты снова взялся за меч, — тихо сказала Айрис.

Только сейчас Рикерт заметил, что она вела себя на удивление спокойно. Он попытался заглянуть ей в глаза, но девушка отвернулась.

— Да, — кивнул он. — Я понял, что никакие обеты не позволят мне избавиться от самого себя.

— Ты прав, Рик, — вздохнула она. — Ты чертовски прав. Именно поэтому нам лучше расстаться.

— Айрис, что с тобой? Я не узнаю тебя.

— Я тоже кое-что поняла, Рик. Логан и я, мы — не люди.

— Вот как? Логан тоже?.. Наверное, мне следовало догадаться. То, что он вытворял там, на Разбойничьем плато… — Он покачал головой.

— Мое место рядом с ним, Рик.

— Айрис, постой, о чем ты говоришь? Я должен быть рядом. Я должен защищать тебя.

— Должен? Кому и что ты должен? Я увольняю тебя со службы. Мне больше не нужен слуга.

— Это не имеет значения. — Он упрямо качнул головой. — Я буду защищать тебя в любом случае.

— Почему? Зачем это тебе, Рик? Кто я для тебя? Почему ты привязался ко мне? Отдаешь долги своему прошлому? Ты уверен, что это нужно мне?

Рикерт стиснул челюсти. Он не знал ответов. Или, может, не хотел знать?

Смерив его взглядом, она отвернулась.

— Ты не хочешь, чтобы я защищал тебя? — медленно спросил он.

— Я не хочу, чтобы ты отдавал мне какие-то свои долги. Ты ведь говорил, я напоминаю тебе кое-кого. Так вот, отдавай ей долг без меня, ладно?

— Но, Айрис, я должен рассказать тебе кое-что.

— Я не хочу больше тебя слушать. Разбирайся со своим прошлым без меня.

— Айрис!

— Замолчи! Решай свои проблемы сам. Мое место — рядом с Логаном.

Она попыталась спрыгнуть с коня, но Рикерт удержал ее и крепко обнял. Вырваться она даже не пыталась. Уткнулась лицом ему в грудь и замерла.

— Почему, Рик? Скажи мне правду, — наконец тихо сказала она. — Ты… Да, ты мне нравишься, но… В конце концов, ты человек. И мы не можем быть вместе.

— Айрис… Я не отдам тебя. Больше никому не отдам. Клянусь!

— Это бессмысленно, — шмыгнув носом, прошептала она. — Все это бессмысленно. Я не смогу быть с тобой. Я — демон. Я — хищник, для которого люди всего лишь пища.

— Но ведь ты была со мной столько времени! Ты была рядом, а я ничего не заметил. Понимаешь? Ты все еще человек! Пока ты считаешь себя человеком, ты не демон. И знаешь что? — Он склонился к ее губам и прошептал: — Демоны не плачут, Айрис.

Он помедлил мгновение, а потом поцеловал ее, и она ответила долгим и жарким поцелуем. Затем резко отстранилась и спрыгнула на землю.

— Спасибо, — она смахнула рукавом слезы. — Ты слишком много значишь для меня, и это главная причина, по которой мы должны расстаться.

— Это какая-то чушь! — Он тоже спешился и преградил ей путь. — Я не понимаю тебя.

— Да что тут непонятного! — отчаянно вскрикнула девушка, отступая от него на шаг. — Однажды ночью я едва не растерзала тебя! И когда-нибудь я не смогу остановиться. Ты ведь и понятия не имеешь, что такое любовь… любовь демона! А я… Я теперь знаю это слишком хорошо.

— Теперь? — Он нахмурился. — Что значит — теперь? Ты и Логан, вы… были вместе?

— Да! Да! — Она вновь отвернулась, пряча слезы. — Это было ужасно! Мы были как дикие звери… Впрочем, какие звери… Мы рвали и кусали друг друга, звери так не поступают. А нам это нравилось. Понимаешь, Рик? Нравилось!

Рикерт не ответил. Молча подошел к девушке и прижал ее к себе. Она попыталась отстраниться от него, но быстро затихла.

— Все это не имеет значения, Айрис, — прошептал он. — Потому что Логан — демон. А я человек. Понимаешь меня? Я — человек. А ты… Ты та, кем себя ощущаешь. Все очень просто.

Она всхлипнула:

— Ты так думаешь? Думаешь, у меня есть шанс?

— Все зависит только от тебя. От того, что ты делаешь. От того, что ты думаешь. Все очень просто.

— Я хотела бы так, — прошептала она. — Я хочу думать как человек. Я хочу поступать как человек. Я очень этого хочу. Но… Тот зверь, что спит во мне, он сильнее меня. Ты даже представить себе не можешь, насколько сильнее…

Рикерт покачал головой.

— Этот зверь не может быть сильнее тебя. Потому что этот зверь — ты сама. А его сила — то, что ты думаешь о нем. Его сила — это твой страх перед ним. И твое желание, твоя готовность сдаться, уступить… Ничего больше.

— Тебе не понять, Рик, ты просто не можешь понять меня. Потому что ты человек, а я… Я — чудовище.

Он встряхнул ее за плечи, обхватил ладонями ее голову и заставил смотреть в глаза.

— Ты то, что ты думаешь о себе, — жестко сказал он. — Если ты считаешь себя кровожадным чудовищем — ты им будешь.

Он отпустил ее, но они еще долго вглядывались друг в друга. Как будто хотели отыскать что-то очень важное. Очень важное и давным-давно утерянное.

Наконец Айрис вытерла слезы и слабо улыбнулась.

— Да, да, ты прав… Но знаешь, если бы ты мог сказать мне… О том, почему ты здесь… Может быть, это придало бы мне сил. Это… Это очень важно для меня. В тот день, когда мы уходили из Арлона, все было так просто… И ты подарил мне цветы… Помнишь? Почему ты это сделал, Рик?

— Это были просто цветы, — он пожал плечами. — Мне хотелось сделать тебе приятное.

— И все? Это все, что ты можешь мне сказать? — Она вздохнула. — Почему ты не хочешь сказать правду, Рик?

Рикерт отвел глаза, а потом рывком прижал ее к себе.

— Если бы я знал ее, эту правду… — тихо сказал он.

Они стояли, обнявшись, казалось, целую вечность. Где-то рядом грохотал тяжелый меч, разбивая камни мостовой вдребезги, кто-то азартно покрикивал и делал ставки, но Рик и Айрис ничего этого не видели, да и едва ли слышали. Они просто стояли, слушая, как бьются их сердца. Такие разные и такие похожие.

Сгоравший от нетерпения побеседовать с настоящим демоном, Марвин выжидал довольно долго. Наконец ему все это надоело. И кипевший на площади бой, и застывшие в объятиях друг друга Рик и Айрис.

Он тронул лошадь и подъехал поближе к ним.

— Доверься ему, девочка, — сказал он. — Он мудр не по годам. Не зря же я хотел взять его в ученики.

— Кто это, Рик?

Айрис бросила на старика подозрительный взгляд.

— Это Марвин, мой друг. Если ему верить, он — настоящий маг.

— Рик, ну почему ты такой скептик? — Марвин укоризненно покачал головой.

— Маг? — Она вскинула брови. — Никогда не видела живого мага, если не считать…

— Вот он я, прямо перед тобой, Айрис, какие еще нужны доказательства? — нарочито обиженным тоном заметил Марвин.

— И что он тут делает, Рик?

Девушка посматривала на Марвина с опаской. Рикерт усмехнулся.

— Больше всего на свете он хочет заполучить для своих опытов живого демона, — сказал он. — Вот поэтому он и взялся помогать мне.

— Что?!

Айрис невольно оскалилась, обнажив клыки. Рик успокаивающе погладил ее по спине.

— Все в порядке, не тревожься, он хороший человек, просто у него есть мечта — изучая демонов, обрести бессмертие, но не превратиться при этом в демона, — пояснил Рикерт.

Клыки исчезли, Айрис усмехнулась почти добродушно.

— Если бы я могла, Марвин, я отдала бы свое бессмертие в обмен на возможность вновь стать человеком. Но это невозможно.

— Ну почему же?

Марвин соскочил с лошади, мягко подхватил девушку под локоток и принялся горячо убеждать:

— В мире нет ничего невозможного. Все, что называется «невозможно», всего лишь очередная граница нашего сознания. Вот, посмотрите на Проклятого. Посмотрите, как он с легкостью орудует этим огромным куском железа. Разве это возможно? Видел я воинов и повыше, и пошире в плечах, и покрепче Проклятого, но никто из них не смог бы ворочать этим стальным чудовищем. Разгадка же секрета Проклятого там, где я уже сказал — граница сознания. Проклятый стер ее. Ему нужно было оружие, способное убивать огромных чудищ, и он отыскал этот меч. Он поверил в этот меч. Он поверил, что может его использовать.

— Поверил — не поверил… Человек не может махать такой махиной, — хмуро отозвался Рикерт. — Физическая сила человека имеет свои пределы.

— Физическая — да, кто спорит, — кивнул Марвин. — Но почему ты решил, что его меч поднимает одна физическая сила? Уж тебе-то, как ученику мага…

— Я не нанимался к тебе в ученики, — огрызнулся Рикерт.

— Успокойся, это мое решение… Так вот, даже начинающие маги знают, что в человеке есть не только физическая сила. Есть и другие силы. Сила духа, сила воли и прочие… Название неважно. Главное — результат. Признаться, я даже немного ему завидую. Многие маги тратят годы на то, чтобы ощутить в себе такую силу, и, десятилетия, чтобы научиться ее использовать. А он, только посмотрите, что вытворяет! И знать не знает ни про какие силы.

— Мне кажется, его сила имеет другую природу, — тихо сказала Айрис.- Имя ей — ненависть.

Превосходство Логана в скорости было неоспоримо. Но это не принесло ему победы. Проклятый оказался невероятно умелым мечником. Пока его сверхтяжелый Драконоубийца рассекал воздух, он и сам не стоял на месте. Ни единого мгновения. Взмахнув мечом, Проклятый тотчас же менял позицию, подготавливая новый удар. Он и его меч двигались слаженно и синхронно, точно давно сработавшаяся пара бойцов. Будь это обычный клинок, при такой тактике в его ударах было бы немного силы. Но Драконоубийца, набрав инерцию, уже не нуждался в руке хозяина. Он был силой сам по себе.

К тому же Проклятый оказался удивительно ловким и чутким воином. Судя по той легкости, с какой он предугадывал выпады Логана по одному только начальному движению, ибо видеть самого удара он просто не мог, Проклятый прошел через огромное число боев. И пусть он был на несколько лет моложе Логана, его выучка была просто поразительна!

Но укол зависти Логан испытал не только из-за боевых навыков Проклятого. Куда больнее его ранило другое. Проклятый был человек! Пусть не простой, но все-таки человек. Человек, который на равных противостоял демонам.

Осознавать, что Логан оказался слабее, что он не нашел в себе сил или способа выжить иначе, как самому стать демоном, было обиднее всего.

Отскочив после очередного взмаха Драконоубийцы, альбинос вскинул ладонь.

— Остановись! Прошу тебя!

— С какой стати? Сам удавишься?

— Я не хочу с тобой драться.

Проклятый состроил презрительную гримасу.

— Во всяком случае сейчас, — поправился Логан. — Ты забыл, что я Охотник? Ты забыл, что я убиваю демонов, так же как и ты? И ненавижу их, так же как и ты!

— Пустые слова.

Драконоубийца взлетел в воздух. Логан увернулся и опять заговорил:

— Это правда! Подумай же своей тупой башкой — у меня была только одна причина прийти сюда!

Чудовищный меч вновь вспахал брусчатку.

— Неужели ты такой тупой? Тебя использует демон, пойми же наконец! Ты угодил в нелепую историю. Это абсурд, демон использует Охотника против Охотника.

— Ты лжешь!

— Подумай, почему граф не стал говорить с тобой лично? Признайся, ты ведь договаривался с бароном, так? Как ты думаешь — почему?

Драконоубийца проскрежетал по камням и остановился. Проклятый сдвинул брови и покосился на башню. Из окна второго этажа, до пояса высунувшись из окна, выглядывала Дина. Заметив его взгляд, девочка заулыбалась и замахала ему рукой.

— Убей его, Аксель! — закричала она.

Проклятый поднял взгляд выше. Окна третьего этажа были плотно прикрыты ставнями, но… Там кто-то скрывался. И этот «кто-то», как подсказывало чутье, не был человеком.

— Думай же, думай!

Заметив сомнения на лице Проклятого, Логан изогнул губы в улыбке.

— Пока мы сражаемся тут, граф может улизнуть. Пойми, прикончить меня ты всегда успеешь. Я никогда не буду убегать от тебя. Ты мне ненавистен и мерзок, так же как и демоны, и я с радостью вырву тебе глотку. Но ты — последний, кого я хотел бы убить.

Проклятый кольнул его острым, как пика, взглядом.

— Я убью тебя, а потом посмотрю на твоего графа.

— Идиот! Он уйдет! Думаешь, все эти воины только для защиты от меня? — Он покачал головой. — Всем известна твоя репутация. Давай прорвемся к графу вместе, прикончим его, а потом выясним отношения между собой.

Проклятый отрицательно покачал головой.

— Я не верю тебе, — тихо сказал он.

Он шагнул вперед, Драконоубийца угрожающе заскрежетал по камням. Логан скривил губы в усмешке. Волочащийся за Проклятым меч напомнил Охотнику драконий хвост.

— Человек ли ты на самом деле? — тихо спросил альбинос.

Единственный глаз Проклятого гневно сверкнул, и Драконоубийца снова взметнулся вверх.

Наблюдая за боем на площади, Хаген постепенно склонялся к мысли, что допустил ошибку, встретившись с Логаном. Не следовало показываться ему лично. Надо было поступить как с Проклятым — послать на встречу Гелена. Но… Пожалуй, его подвело простое человеческое любопытство. Ему хотелось взглянуть на легендарного Охотника. Или нет? Может быть, ему хотелось втайне посмеяться над Адской Гончей?

Вот и посмеялся.

Простое человеческое любопытство.

Наверное, все это не случайно. Наверное, пришло время совершить то, что он задумал еще несколько лет назад. Да и нет у него теперь иного выбора.

Время принимать решение. Как тогда. Много лет назад.

 

Глава 24

Вздымая пыль, по взбирающейся на холм дороге спешили двое мальчишек лет четырнадцати.

— Не успеем! — выдохнул один из них.

Это был крупный и полноватый мальчишка. Он бежал уже на последнем издыхании и с каждым шагом все больше отставал от приятеля.

— Должны! — отозвался второй, худощавый.

— Хаген, я больше не могу!

— Держись, Рон, осталось немного! А вниз будет полегче!

Хаген добрался до вершины первым и остановился. До пыхтевшего внизу Рона донеслись ругательства. Сообразив, что Хаген не собирается спускаться с холма, его приятель перешел на шаг, а затем тоже остановился. В боку нещадно кололо, дышалось тяжело, с хрипом, а ноги норовили подкоситься от усталости. Рон уперся руками в колени, метнул встревоженный взгляд на друга.

— Хаген! Что там? Мы опоздали?

Хаген не ответил. Он не отрываясь смотрел на их родную деревню, лежавшую по другую сторону от холма. Там хозяйничали вооруженные люди. Убивали, грабили, жгли, насиловали.

Рон разогнулся, попытался идти, но его снова скрутила боль в боку, и он повалился прямо в пыль.

— Что там, Хаген? — срывающимся голосом воскликнул он. — Скажи мне! Мы не успели, да? Чего ты молчишь?

— Да, Рон, — отозвался Хаген.

— Но мы бежали через лес! Самым коротким путем! А они ведь собирались остаться в трактире! Как же так получилось? Почему, Хаген? Что там происходит? Помоги мне подняться, Хаген!

— Не нужно тебе подниматься, Рон. О, черт! Харви! Старый хрыч! — Хаген смахнул рукавом слезы.

— Харви? Что с Харви? Что с ним? Его убили?

— Да, Рон, — тихо сказал Хаген. — Его больше нет. Хотя он и мнил себя непобедимым воином.

— Как же это?.. — растерянно пробормотал Рон. — И куда же нам теперь? Что будем делать, Хаген?

Рон перевел наконец дыхание, но подниматься на вершину не стал. Уселся на землю и уронил голову на грудь.

— В прошлом году убили наших родителей, теперь сожгли деревню… Как же мы теперь?

— Старина Харви… Он ведь учил меня сражаться мечом, — тихо продолжал Хаген. — И вообще… Хороший он был. Умный.

— Слышишь меня, Хаген? Наверное, нам лучше уйти отсюда. Они могут вернуться этой же дорогой. Слышишь?

— Да, Рон, слышу, — мрачно отозвался Хаген. — Сначала они убили родителей, сейчас — уничтожили деревню. А мы… Мы только и можем, что смотреть. — Он стиснул кулаки. — Мы всегда только смотрим. Но… Я больше не хочу так!

— И что? Я тоже не хочу. Но что мы можем сделать?

— Не знаю пока, Рон. Но я собираюсь сделать хоть что-то. Я хочу, чтобы больше никто не смел убивать просто так. Ни разбойники, ни сеньоры, никто!

Рон коротко хохотнул.

— Ты спятил? Думаешь, научился у Харви держаться за меч и возомнил себя рыцарем? Или господом богом?

Хаген спустился с вершины, присел рядом с другом и заглянул ему в глаза.

— Ты со мной?

— Как это? — Рон остолбенел. — Куда это? Куда это ты собрался?

— В банду Кривого, слышал ведь про него?

— И что? Будешь сам жечь деревни? — нахмурился Рон.

Он смотрел на друга с подозрением, если даже не с враждебностью, как будто тот уже стал разбойником.

— Если это будет нужно.

— Нужно? Для чего нужно? Этим вот, — он махнул рукой в сторону деревни, — тоже было нужно!

Хаген помотал головой.

— Ты не понимаешь. Чтобы изменить все это… — Он обвел рукой вокруг себя. — Чтобы этот мир сделать другим, нужна сила. Нужно золото, нужно оружие, нужны воины, нужна власть… Понимаешь? Слышал ведь, что Харви рассказывал о папаше нашего сеньора? Это сейчас он трубит везде, что происходит чуть ли не из королевского рода. А ведь папаша его был разбойником, душегубом.

— Так ты хочешь стать сеньором? — распахнул глаза Рон.

— Я хочу стать королем, — твердо сказал Хаген. — Ты со мной?

Да, так все и было. Никогда раньше Хаген не вспоминал тот день. Но, оказалось, что он помнит его в мельчайших подробностях. День, когда он впервые в жизни принял решение…

А Рон… Ох, старина Рон, ты был настоящим другом. Кто еще мог поверить наглому, самоуверенному подростку, убежденному в том, что ему суждено стать королем?

Рон был верный и преданный друг. Такой, как Гелен. Или нет, это Гелен сейчас — такой, как старина Рон.

И Гелен понадобится сейчас ему так же, как в свое время понадобился Рон.

Но прежде…

Дина не слышала, о чем говорят Аксель и Логан. Да ее это и не особенно интересовало. Она так хотела, чтобы Проклятый поскорее убил этого альбиноса, однако вместо этого он устроил какой-то глупый спор. Дина разочарованно вздохнула. Ей стало скучно.

Она со вздохом потыкала пальцем стекло, попробовала поцарапать ногтем. Это штука была невероятно прозрачна и удивительна, но девочка уже вдоволь успела на нее налюбоваться.

Скучающим взглядом Дина обвела весь двор и презрительно фыркнула. Все — оцепившие площадь перед донжоном рыцари и кнехты, арбалетчики и лучники на стенах, епископ со своей свитой, многочисленная челядь, взобравшаяся на крыши своих домов, даже дозорные из башен, все они пялились на схватку так, будто никогда в жизни не видели зрелища более интересного, чем этот бой… И будто не знали, чем он закончится. Будто у них были сомнения.

А вот у Дины сомнений не было. Она знала — рано или поздно Драконоубийца настигнет мерзкого альбиноса. Как бы тот ни выпрыгивал из штанов, как бы ни размахивал своим клинком.

На площадь упала тень, и Дина покосилась вверх. Солнце торопливо спряталось за тучу, словно бы ему тоже наскучило любоваться этим бессмысленным поединком. Дина одобрительно улыбнулась, но через мгновение ее улыбка поблекла. Туча, за которой укрылось светило, затягивала небо слишком быстро.

Дина в недоумении посмотрела вниз, может, кто-то еще обратил внимание на эту удивительную тучу… Но куда там, никто и на секунду не мог отвести глаз от поединка. Девочка снова взглянула на небо и едва сдержала возглас удивления. Только что туча захлестнула солнце в зените, и вот она уже готовилась соединиться с горизонтом. Быстро потемнело, воздух наполнился влагой, где-то вдали уже рокотали первые громовые раскаты.

Но поединок продолжался. Никого не волновало темнеющее небо и надвигающийся дождь. Один только Логан, отпрыгнув от противника в очередной раз, ткнул вверх рукой и крикнул Проклятому:

— Опомнись! Это не просто грозовая туча. Неужели ты ничего не чувствуешь?

Удар… И в стороны вновь брызнули каменные осколки.

— Слышишь меня, ты, идиот! Хаген хочет открыть портал в Цитадель! Он хочет сбежать! Ясно тебе?

Проклятый замер на какое-то время.

— Сначала я убью тебя, — наконец сказал он.

— Чертов тупица!

Затянувшая небосвод пелена быстро сгущалась и становилась плотнее, словно ее наполняли чернилами. Поднялся сильный ветер. Громко захлопали стяги на крепостных башнях.

Дина наблюдала за происходящим, широко распахнув глаза и рот. Мир изменился за считаные минуты — жаркий день превратился в холодную ночь. Но никому, кроме нее, не было дела до этого. Все точно завороженные следили за ходом поединка. Когда двор замка окутали сумерки, многие просто запалили факелы и продолжили упиваться небывалым зрелищем. Когда еще доведется увидеть бой между двумя прославленными. Охотниками?

Черное небо над замком разорвала ослепительная молния, оглушительно шарахнул гром, на землю обрушился ливень.

— Вот это да! — ахнула Дина.

Потоки воды обрушились с неба с такой силой, что девочка была вынуждена отодвинуться в глубь оконного проема. Но тяжелые капли словно бы кинулись за ней, заколошматили по подоконнику, разлетаясь холодными брызгами, и Дина, поежившись, захлопнула ставни. Ливень сердито ударил в окно и… бессильно растекся по стеклу. Девочка торжествующе улыбнулась и даже показала язык дождю. Ей снова было тепло и уютно. Вот только разглядеть теперь что бы то ни было во дворе сквозь сумрак и дождевую завесу было невозможно.

Дина спрыгнула с подоконника на пол. В конце концов, помимо стеклянного окна в замке наверняка найдется много чего интересного.

Первые крики дозорных утонули в раскатах грома. И только когда тяжелый удар сотряс ворота замка, внимание людей на площади наконец переключилось на окружающий мир.

Охотники прервали схватку… Пронзительные вопли, услышанные ими, были знакомы обоим лучше, чем кому-либо еще…

— Демоны! — кричали на стенах. — Демоны идут!

Проклятый чуть повернул голову, не забывая следить за Логаном. На стенах суетились воины. На помощь им спешил капитан Бран с кнехтами. Возле ворот, содрогавшихся от ударов, выстраивались рыцари.

— Вот оно, началось! — заорал Логан, стараясь перекричать шум дождя и грохот разгневанного неба. — Чувствуешь? Проклятый, тупая твоя башка, понимаешь, что происходит?

Над стеной показался огромный паукообразный демон. Он двигался медленно, но неотвратимо. Стрелы и мечи отскакивали от его панциря или скользили по густым волосам, не в силах причинить вред.

В ярких всполохах молний вся эта суета казалась набором сменяющихся черно-белых картинок. Звуки борьбы заглушал дождь, и казалось, что бой протекает в полном безмолвии… Причем какими-то рывками. Раз — «паук» перевалил через край, обломав пару каменных зубцов. Два — со стены на мостовую полетело несколько замешкавшихся воинов. Три — к небу взметнулись передние конечности с нанизанными на них человеческими телами.

— Они пришли на его зов, понимаешь, Проклятый? Ему нужна резня и кровь, ему нужны смерти, много смертей! Хаген сильнее, чем я думал! — восхищенно кричал Логан. — Он ведь колдун, черт его раздери!

Над гребнем стены стали появляться и другие демоны. Гигантские бронированные «многоножки» и «скорпионы». Огромные неуклюжие «черепахи» и «ящеры». Ходячие «спруты» и «панцирные рыбы».

Вскоре рухнули ворота, и демоны хлынули во двор сплошным потоком. Они были очень разные. Но одно у них было общее. Зубастые пасти, с легкостью перемалывающие людей. Огромные зубы-клинья без труда вспарывали кольчуги и кирасы, а длинные конечности с когтями выковыривали вкусную человечину из «железной скорлупы». Самые крупные твари пожирали людей вместе с амуницией, даже вместе с лошадьми.

На мечи, топоры, копья и алебарды демоны почти не обращали внимания. Их толстые шкуры, прикрытые густой шерстью, хитиновыми или роговыми пластинами, легко держали удары обычного оружия.

Стоило Рикерту схватиться за меч, как в него вцепились сразу две пары рук. Марвин и Айрис чуть ли не силой заставили его убрать клинок в ножны.

— У вас есть другие варианты? — хмуро поинтересовался он.

— Рядом со мной тебе ничто не угрожает, — заметила Айрис, с некоторым неудовольствием покосившись на мага.

— Она права, — с улыбкой отозвался тот. — Обо мне не беспокойтесь. Я сам о себе позабочусь.

— Что же, так и будем стоять?

— Мы не можем сейчас уйти, — сказала Айрис.- Они, эти твари, очень голодны. А когда они голодны, с ними тяжело… даже мне. Мы должны подождать.

— Пока они вдоволь нажрутся человечины?! — резко бросил Рикерт.

— Рик, что за сантименты? — подступил к нему Марвин. — Айрис права. У нас нет выбора. Либо мы сами закуска, либо мы просто зрители.

То, что говорил Марвин, было ужасно. Смотреть, как в зубах чудовищ гибнут люди, и ничего не делать — было в этом что-то людоедское. Но Рикерт понимал это только разумом. В душе была пустота. И ему было все равно, что случится со всеми, кто находился здесь. Его волновала только судьба Айрис. И его долг перед ней.

Рыцари и кнехты сражались с отчаянностью обреченных. Ибо отступать было некуда. Перебравшись через стены, демоны взяли людей в кольцо. По приказу барона Гелена запалили дома прислуги и многочисленные хозяйственные постройки: конюшни, казармы, кузницы, амбары, склады. Это позволило на какое-то время приостановить наступление демонов. Ливень, впрочем, быстро погасил пламя, но главное сделать успели — отвели в донжон всех безоружных и раненых и перегруппировали силы.

Поэтому когда последние языки огня умерли под потоками воды и через обгоревшие строения полезли демоны, их встретил сомкнутый и ощетиненный копьями строй тяжеловооруженных латников. Из-за их спин на врага обрушились стрелы, арбалетные болты и дротики.

Но даже выстроенный по всем правилам строй не мог выдержать напора почти неуязвимых тварей. Кнехты и рыцари гибли один за другим, а демоны медленно, но верно проламывали оборону вокруг донжона.

Капитан Бран искусал свою губу до крови. Он сделал все, что мог, но демоны… Ни его кнехты, ни рыцари не были готовы к бою с этими тварями.

Он в очередной раз окинул взглядом замок, ища хоть что-то, что могло если не победить демонов, то хотя бы спасти людей, но… Даже если завести всех в донжон, это мало поможет — Бран помнил, как тяжелые бронированные тела демонов крушили на своем пути зубцы стен, а сейчас он видел, с какой легкостью их чудовищно мощные лапы и щупальца пробивали себе дорогу сквозь замковые строения. Этих тварей не могло остановить ничто и никто. Бран не видел спасения. Они могли только сражаться. Или…

Окрыленный надеждой, капитан едва ли не бегом поднялся по лестнице к дверям донжона, где вместе с дюжиной своих лучших рыцарей расположился Гелен.

— Ваша честь, — обратился капитан к нему, — я знаю, здесь есть подземный ход… По-моему, самое время начать выводить людей. Если оставить прикрытие, можно спасти большую часть…

Барон медленно повернул к нему голову, словно она была из камня. И также медленно, цедя каждое слово, ответил:

— Это невозможно, капитан.

— Это еще почему? Что значит невозможно! — сорвался на гневный крик Бран. — Там же гибнут и ваши люди! Вы что, не видите, что мы не можем удержать замок?! Мы — солдаты, а не истребители чудовищ! Мы не обучены убивать этих чертовых тварей! Еще немного — и мы все превратимся в фарш!

Гелен молчал. Да и что он мог ответить? Он привык исполнять приказы, а приказ Хагена был предельно ясен — что бы ни случилось, в подземелье не спускаться, оборонять донжон до последнего…

Слова графа показались обычной предосторожностью, ведь барон и мысли не допускал, что кто-то вздумает штурмовать замок. Максимум, чего он ожидал, так это стычки с Логаном. Но чтобы такое…

Однако приказ оставался приказом. Причем отданный человеком, безошибочность решений которого Гелену была известна лучше, чем кому-либо еще. Но сказать правду капитану…

— Мы не сможем пройти, — солгал Гелен. — Прохода больше не существует. Обрушился потолок.

— Обрушился?

Во взгляде капитана промелькнула растерянность, но уже в следующий миг он взял себя в руки. Несколько мгновений Бран смотрел в глаза Гелена, силясь понять, разглядеть хоть какие-то чувства, но тщетно. Гелен как будто превратился в каменное изваяние, и капитан махнул рукой — в конце концов, барона ждала та же участь, что и остальных.

Бран сбежал вниз по лестнице и тотчас его внимание привлекли Логан и Проклятый, по-прежнему недвижно стоявшие на площади. Хотя вторжение демонов началось всего лишь несколько минут назад, капитану казалось, что миновала уже целая вечность, а эти двое все еще бездействовали!

Он подбежал к ним и заорал, пытаясь перекричать шум ливня и грохот небес:

— Чего вы ждете? Вы же Охотники, дьявол вас раздери! Почему вам не заняться своей работой? Что вы молчите?

Ни Логан, ни Проклятый не шевельнулись и ничего не ответили. Их лица, мокрые от дождя, в коротких вспышках молний казались белыми масками. Масками каких-то древних нечеловеческих богов. Холодными и равнодушными.

— Ублюдки!

Бран зло сплюнул, развернулся и взгляд его вдруг выделил епископа со свитой — здоровяком-телохранителем и рыцарями Белого Креста. В своем вымокшем и облепившем тело платье, с мокрыми волосами-космами, с искаженным от страха лицом прелат представлял собой довольно жалкое зрелище. Но еще хуже выглядели его крестоносцы, беспрестанно косившиеся в сторону донжона, вжимавшие головы в плечи при каждом особенно громком реве какого-нибудь демона. Невозмутимым казался один лишь телохранитель епископа. Скрестив на груди руки, он высился за спиной прелата, точно несокрушимая скала, а его могучие бугры мышц, проступавшие сквозь мокрую ткань, только подчеркивали его мощь.

— Ваше преосвященство? — Бран вскинул брови. — Вы должны быть в донжоне!

— Я не могу отсиживаться, когда здесь эти… эти отродья дьявола! — Епископ схватился за свой серебряный крест и гневно потряс им.

Глаза прелата сверкнули так яростно, что капитан проглотил все заготовленные возражения. Когда епископ направился сквозь толпу навстречу демонам, вздымая над собой крест, Бран не стал его останавливать. Так или иначе, их всех ждала смерть. Если, конечно, святой отец не совершит чудо.

— Да расточатся врази твои!

Рикерт ошеломленно взирал на епископа. Того едва не трясло от страха, и все же он упрямо двигался к демонам, сопровождаемый не менее его напуганными рыцарями. Годы войны в Итании приучили Рика полагаться только на себя и свой меч, там он напрочь забыл, что такое сила веры. И потому сейчас, глядя на дрожащего от ужаса, но все же идущего на врага священника, Рикерт едва верил глазам своим. Будь на месте прелата его монах-телохранитель или, на худой конец, рыцарь Белого Креста… Но чтобы сам епископ, этот невзрачный, полноватый человечек… Рик был поражен до глубины души.

— Я тоже удивлен! — прорвался сквозь дождь крик Марвина. — О епископе разное болтали, но насчет добродетелей умалчивали! Надо же! Как думаешь, насколько его хватит?

Рикерт не ответил. Спокойствие и отстраненность мага были удивительны так же, как неожиданное мужество епископа.

— А ты, Марвин? — Рик неожиданно для себя схватил мага за рукав и подтянул к себе. — Насколько хватит тебя?

Маг вывернулся и осуждающе покачал головой:

— Ты уже забыл, кто я? И зачем я здесь?

Рикерт невольно покосился на Айрис. Она стояла рядом, по-прежнему уткнувшись в его плечо, и глядела куда-то в сторону. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, куда или, точнее, на кого она смотрит.

— Почему они не сражаются? — склонился он к ней.

— Логан ждет, — ответила она. — А Проклятый… Наверное, он бережет силы.

— Чего ждет твой Логан?

— Завершения ритуала. Скоро откроется портал.

Епископ выбрался наконец в передние ряды обороняющихся. И тотчас над ним навис, шевеля мохнатыми лапами, огромный «тарантул». Он двигался очень медленно, словно ходячая крепость, и остановить его, казалось, было невозможно. Он шел, оставляя за собой след из изломанных копий, щитов, искореженных мечей и кусков лат, а его жуткие челюсти ни на миг не переставали перемалывать кровавую жатву.

Епископ вскинул крест как можно выше и… Крест вдруг вспыхнул ослепительно ярким огнем. «Тарантул» с нутряным рыком попятился, из разверзшейся пасти посыпались куски плоти. Отхлынули прочь и другие демоны.

Вспыхнувший крест, однако, оказался полной неожиданностью и для самого прелата. Зажмурившись, епископ отшатнулся и упал бы, если бы его не поддержал телохранитель.

И тотчас ряды рыцарей взорвались радостным ревом и криками:

— С нами Бог!.. Слава Господу!..

Приободрился и святой отец, уверенный, что Бог явил им свой знак и благоволение. И хотя крест погас, лицо Титмара преисполнилось торжества.

— Проклятый поп! — послышался рык откуда-то сверху.

На спине «паука» показалась человеческая ипостась демона — мужской торс с руками и головой. Раздвинув длинную шерсть, он наклонился и вперил горящий ненавистью взгляд в епископа.

— Изыди, сатана!

Епископ снова вскинул крест, уверенный, что огонь небес немедля испепелит нечисть, но его опередили. Вспышка света от очередной молнии высветила взвившееся над толпой копье. В следующий миг дикий вопль заглушил шум ливня и гром. Человеческий торс демона откинулся назад, пробитый копьем, и исчез среди вздыбленной шерсти. Лапы демона задрожали, заставив гигантскую тушу сделать несколько неуверенных шагов в сторону, затем подогнулись, и чудовище тяжело рухнуло на мостовую.

Воины с яростными криками бросились вперед и принялись с остервенением рубить поверженного демона. Они напрочь забыли об остальных врагах. Но те, озабоченно косясь на епископа, на время отступили.

В пылу яростной рубки демона-паука, никто не обратил внимания как шевельнулась и поднялась одна из его уцелевших конечностей. Удар мохнатой лапы был страшен. Дюжина рыцарей и кнехтов покатились по мостовой точно игрушечные солдатики.

Из недр изломанного, изрубленного «паука» с рычанием вынырнула человеческая часть демона, сжимая вырванное из груди копье, от раны на теле остался лишь небольшой рубец.

— Добейте его! — рявкнул во всю силу легких капитан.

Мелькнули дротики и стрелы, но, наткнувшись на подставленную паучью лапу, бессильно осыпались. И тут демон метнул копье. Никто не успел разглядеть, куда оно нацелено, и только монах-телохранитель Титмара, не увидевший, но ощутивший опасность, успел оттолкнуть епископа. Копье пробило его насквозь и отшвырнуло на несколько шагов.

Глаза Титмара округлились, но в следующий миг он шагнул к демону, вознося над собой крест.

— Сейчас его убьют, — уверенно сообщил Марвин Рику.

— А как же…

— Смотри на крест!

Крест в руках епископа больше не горел. Впрочем, Титмар этого не видел. Он наступал на демона, уверенный в своей силе и божественном благословении. Поэтому, когда суставчатая лапа «паука» вонзилась ему в грудь, прелат умер с выражением невероятного изумления на лице.

— Но ведь крест горел?! — Рикерт повернулся к магу.

— Какое-то природное явление, — тот с улыбкой пожал плечами. — Никакой магии. И уж тем более божественных чудес!

Смерть епископа подорвала последние крохи отваги воинов. Многие озирались, с надеждой глядя на донжон. В первые ряды оборонявшихся бросился капитан Бран, надеясь воодушевить воинов. Но из-за дождя и грома на него мало кто обратил внимание. Да и усталость начала брать свое. Рыцари и кнехты отбивались вяло, на лицах читалась обреченность и равнодушие.

Разметав несколько человек, все тот же недобитый «паук» оказался прямо напротив Рикерта. Демон почти полностью восстановил свои силы, и только одна пара волочившихся за ним конечностей напоминала о том, что еще несколько минут назад он был грудой изрубленной плоти.

Рикерт бросил руку на рукоять меча, но Айрис больно впилась ему в плечо и заставила остановиться. Они стояли, по-прежнему полуобнявшись, и Рикерт ощутил, как она напряглась, как по всему ее телу взбугрились крепкие мышцы.

— Не шевелись и не двигайся! — пророкотала она.

Рикерт не видел ее лица, обращенного к демону, но хорошо понимал, что он мог сейчас увидеть.

«Паук» приблизился, его жвалы защелкали совсем близко. И тотчас откуда-то из недр потяжелевшего тела Айрис донесся низкий нутряной рык, от которого Рикерта бросило в дрожь. В его душе не было страха перед девушкой, но боялось само человеческое тело. Проснулись какие-то первобытные инстинкты, и Рик с трудом устоял на месте. Впрочем, даже если бы и не устоял, его удержала бы железная хватка Айрис.

«Паук» издал не менее ужасный рев, а его передние лапы зависли на расстоянии вытянутой руки. Острейшее ощущение смертельной опасности пронзило Рикерта с головы до пят. Пожалуй, никогда раньше это ощущение не было настолько резким.

Он изо всех сил стиснул рукоять меча, напружинился, готовый в любой момент взорваться стальным вихрем. Но его вмешательство не понадобилось. Демон отвлекся на Брана, а Рик отчетливо ощутил, как нависшая над ним опасность отступила, ворча, словно грозовая туча.

Слуги Хагена облепили окна, пытаясь разглядеть происходящее на площади, и никто не мешал девочке прогуливаться по коридорам и лестницам. В замке она еще не бывала ни разу, так что ее интересовало все. Но в особенности — как и где живет сеньор Хаген.

Недолго думая она поднялась на третий этаж, где находились покои графа, и сразу же услышала нечто странное. Из-за двери кабинета доносился низкий рокочущий голос. Там как будто кто-то молился. Или произносил заклинание.

Девочка размышляла недолго. Или, точнее, не размышляла вовсе. С некоторых пор, находясь рядом с Акселем, она не боялась почти ничего. Разве только того, что когда-нибудь он бросит ее.

То, что Проклятый сейчас занят несколько иным делом, ее ничуть не смущало. Она была искренне убеждена, что он всегда успеет ее спасти.

Медленно, боясь скрипнуть, она отворила дверь и остолбенела… В нескольких шагах от входа, спиной к ней стоял граф, а перед ним колыхалась, будто превратившись в желе, часть каменной стены.

Когда девочка опомнилась, граф уже с усмешкой смотрел на нее.

— Интересно?

Она кивнула, лихорадочно соображая, не пора ли бежать.

— Ты, кажется, подружка Проклятого?

Она снова кивнула.

— У меня будет к тебе просьба. Спустись вниз, пожалуйста, и позови сюда барона Гелена. Ты ведь знаешь его?

Дина кивнула, поражаясь тому, что она отвечает на вопросы раньше, чем успевает понять их смысл.

— Позовешь?

Дина кивнула, уже начиная злиться на свою сговорчивость и покладистость. Она уже давно не простая селянка! И у нее есть Аксель. А она кивает и кивает, как заведенная. Или завороженная. Точно, завороженная!

Дина все поняла. Граф — колдун. Потому-то у него и болото вместо стены.

Остался неясным только один вопрос. Исполнить просьбу графа или нет? Однако пока она размышляла, ноги сами собой понесли ее прочь из кабинета.

И вот это зацепило ее сильнее всего. Дина возмущенно оглянулась и… застыла с открытым ртом. Смотревший ей вслед Хаген преобразился. Глаза его ярко сияли, точно раскаленное добела железо, а растянутые в усмешке губы обнажали зубы, похожие на зубья пилы.

— Аксель!!!

Сквозь дождь, гром и крики во дворе мало кто расслышал детский визг. Но Проклятый услышал. Обернувшись, он увидел, как одно из окон замка разлетелось стеклянными брызгами, в свете очередной молнии мелькнуло и исчезло гигантское щупальце. И — вновь девичий визг. А затем оттуда донеслись истошные крики насмерть перепуганных людей.

Проклятый ринулся вверх по лестнице, провожаемый насмешливым взглядом Логана. У входа в башню сомкнули ряды рыцари, и Проклятый яростно взревел, на бегу перехватывая Драконоубийцу.

— Пропустить! — рявкнул Гелен.

Встречаться с чудовищным мечом желающих не было, рыцари расступились охотно. Но отпереть двери не успели. Проклятый был уже рядом, и возившийся с замком воин поспешно отпрянул в сторону. В следующий миг Драконоубийца разнес дверь в щепки.

И тотчас из донжона во двор хлынул поток слуг с перекошенными от страха лицами.

— Где девочка? — зарычал Проклятый, выхватив из толпы старика Мартина, выглядевшего более-менее вменяемым.

— Там! Там! — вскричал тот. — Она наверху, у покоев графа! Боже, графа сожрала эта тварь! Спасите графа! Умоляю вас!

Проклятый оттолкнул его и двинулся вперед, расшвыривая бегущих. Он ничуть не церемонился, так что несколько человек уже булькали кровью, распластавшись на полу, обхватив руками разбитые головы.

Взлетев по лестнице на самый верхний этаж, Проклятый остановился, закрутил головой.

— Сюда! — Его обогнал Гелен, ринувшись налево от лестницы, в сторону кабинета.

Проклятый недоверчиво покосился ему в спину. В очередной раз вскрикнула Дина, и крик ее донесся из коридора справа. Проклятый бросился туда, распахнул дверь в спальню и увидел девочку. Она висела на стене, с ног до головы завернутая в белый кокон.

— Аксель! Помоги мне! — закричала она.

Не обращая внимания на нее, Проклятый тщательно осмотрелся и лишь затем, не обнаружив ничего подозрительного, шагнул к девочке. И наконец прислушался к ее словам.

— Аксель, ты что, заснул? Его здесь нет! Ну быстрее же, Аксель! Он в другой комнате! Ну освободи же меня наконец! И побыстрее! Хаген уйдет!

Вынув нож, он разрезал еще влажные волокна паутины, образующие кокон, и высвободил девочку. Та, с брезгливым выражением лица, принялась счищать с себя белые ошметки.

— Какая мерзость, — пробормотала она. — Такое ощущение, что меня оплевали с ног до головы!

— Кто это сделал?

— Я же говорю — Хаген! — сердито вскрикнула она. — Кто же еще?

Чертыхнувшись, Проклятый метнулся в коридор и бросился в комнату, в которой скрылся Гелен.

— Аксель, а как же я? — крикнула ему вслед Дина.

Она попыталась бежать, но ее ноги, еще не полностью освободившиеся от вязких нитей, заплелись, и она упала, растянувшись во весь рост.

— Аксель! Это нечестно!

Но Проклятый не слышал ее. Он стоял уже в кабинете графа.

Жвалы «паука» сомкнулись, разрубив капитана надвое, после чего демон вновь обратил внимание на Рикерта. И на этот раз он явно собирался довести дело до конца, невзирая на рычание Айрис, уже мало походившую на человека.

Подстегнутая волной дикой ярости, она молнией вскочила «пауку» на спину. Ловко увернулась от щупалец, одним ударом руки-лапы снесла ему полчерепа, а вторым — оторвала голову.

Из шеи ударил фонтан крови, из недр гигантского тела донесся глухой рокот. «Паук» медленно осел на мостовую, его многочисленные конечности забились в судороге.

Приняв человечий облик, Айрис спрыгнула на землю, огляделась, и едва не взревела от досады. Ни Рикерта, ни Марвина на месте уже не было.

Сражение подходило к концу. Стройные ряды рыцарей и кнехтов смешались, и началась бойня, разглядеть кого-либо в этом кровавом хаосе было невозможно.

— Айрис!

Она с надеждой оглянулась, но еще раньше, чем она заметила кричавшего, она узнала голос и… прикусила губу. Ее звал Логан. Он стоял все там же, но уже без своего противника — Проклятого. Вокруг альбиноса как будто вырос незримый барьер, который не смел пересечь никто — ни демоны, ни люди.

— Ты со мной?

Она скорее угадала, чем услышала его вопрос. Огляделась еще раз, но тщетно. Рикерт и Марвин исчезли. Оставалось надеяться на то, что им удалось где-то спрятаться. Хотя надежда была хлипкая. Ей было хорошо известно — спрятаться от демонов, чуявших человека за милю, было почти невозможно.

Она поспешила к Логану.

— За мной, в башню! — крикнул он.

Они побежали к донжону, сметая на своем пути всех, кто не успел уйти сам, — и людей, и демонов.

— Граф? С вами все в порядке?

Гелен крутнулся на месте, осматривая кабинет. Граф был цел и невредим, да и обстановка в комнате была вполне привычная. Никаких разрушений или следов борьбы, никаких чудовищ.

В глаза бросился багровый пузырь, вздувшийся на стене кабинета. Поверхность пузыря медленно колыхалась, напоминая вставшее на дыбы озерцо, переполненное кровью. Со всех сторон по стенам, потолку и полу, словно ручейки в озеро, тянулись к пузырю кровавые полосы.

— Что это? — пробормотал ошарашенный Гелен. — Что здесь происходит?

— Пойдем, друг мой, — мягко сказал Хаген. — Мне нужна твоя помощь.

— Помощь? В чем? И что это такое со стенами, полом? Что это за странные полосы?

— Потом все объяснения, Гелен. У нас нет времени. Поверь, мы должны спешить.

Гелен перевел растерянный взгляд с пузыря на графа и обратно. Хаген выглядел по обыкновению спокойным и невозмутимым.

— Но я не понимаю…

— Я все объясню по дороге. Идем. Если ты, конечно, все еще мой друг и еще веришь мне.

— Я верю тебе, Хаген. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь. Но… Это ведь колдовство?

— Да, Гелен. Это колдовство. Это дверь, портал, который поможет нам попасть в одно место. В место, где я смогу обрести силу и новые возможности. И вот тогда, поверь, до создания великой империи останется сделать только шаг. Ты веришь мне?

— Хаген… Я верю… Но…

— Мне нужно идти, Гелен. С тобой или без тебя. Так ты идешь со мной?

Хаген подошел к порталу и глубоко погрузил в него руку. Барон напрягся, ожидая, что рука графа будет покрыта кровью, но его опасения не оправдались. Багровая плоть пузыря не оставила ни единого следа.

— Это магический проход. Он приведет меня к силе и славе. Я должен туда идти, Гелен. Итак, какой же твой ответ?

Гелен неуверенно шагнул вперед.

— Мы сможем построить империю?

— Да, Гелен. Я построю великую империю, равной которой еще не существовало в мире. Но для этого мне нужна сила. И там, — он ласково провел рукой по колышущейся поверхности портала, — я ее получу.

— Да, Хаген. Я с тобой.

— Тогда вперед, Гелен, — улыбнулся граф. — Иди смело.

Хаген вошел в портал. За ним, чуть помедлив, шагнул барон.

Кабинет был пуст, но багровая окружность пузыря не оставляла сомнений относительно пути бегства хозяина. И, судя по всему, проход еще действовал. Что-то дрогнуло сбоку и, скосив глаза, Проклятый заметил, как магический портал в стене постепенно уменьшается в размерах.

— Аксель! — Дина ворвалась в кабинет злая как черт. — А если бы на меня снова напали? Почему ты меня бросил?

— Помолчи.

Дина обиженно поджала губы.

— Вот так всегда, — проворчала она. — Ну что ты за человек…

Её взгляд остановился на кровавом пузыре.

— Это что? Какая-то магия?

Она медленно приблизилась, одним пальчиком потрогала багровую поверхность портала, а затем недолго думая и, прежде чем Проклятый успел ее остановить сунула туда голову. И тотчас же высунула обратно.

— Ну что? Идем туда? Догоним графа?

— Ты видела его?

— Нет, но там что-то вроде моста. Куда графу деваться-то? Нагоним.

— Тебе лучше остаться.

— Ага, ищи дурака.

Дина немного подумала, стрельнула в Проклятого лукавым взглядом и, ни слова не говоря, нырнула в пузырь.

 

Глава 25

Мост выглядел как самый обычный каменный мост. Только очень широкий — по нему могли с легкостью проехать в ряд две-три дюжины всадников. И очень длинный — он убегал далеко вперед и тонул в туманной дымке, сквозь которую проступала темная громада замка.

Черная Цитадель.

Проклятый усмехнулся. На этот раз до нее можно добраться не только по воздуху. Теперь никто и ничто не остановит его!

— Мне тут не нравится, — пробормотала Дина.

Она во все глаза смотрела по сторонам. На багрово-черные облака, клубившиеся справа и слева от моста, на мелькающие среди них быстрые тени. Маленькие и очень маленькие, большие и очень большие, но всегда — уродливые.

Протяжно завывал ветер, пробирая до костей и заставляя зубы выбивать чечетку. Дина нахохлилась, обхватила себя руками, с завистью покосилась на Акселя. Тот стоял невозмутимый, словно вообще не чувствовал холода, и только полы его изорванного плаща встревоженно полоскались на ветру.

— Может, вернемся?

От ее энтузиазма не осталось и следа. Холод, страшноватые тени и мрачный силуэт Цитадели, от которого веяло такой жутью, что хотелось немедленно убраться куда-нибудь подальше.

Дина оглянулась на портал, багровевший на самом краю моста.

— Пока не поздно… — Она вздохнула. — Вернемся, а?

— Тебе лучше так и сделать, — повернулся к ней Проклятый.

— Знаю. — Дина снова вздохнула. — Но… Куда я без тебя? Да и ты… Как ты без меня?

Проклятый пожал плечами и пошел вперед. Догнав его, девочка засеменила рядом.

— Мы теперь как два сапога, — болтала она. — Куда один, туда и второй. Да и как иначе? Здесь, конечно, страшно… Но, знаешь, где теперь не страшно? Я ведь сирота, меня всякий может обидеть. А к тебе я уже привыкла, ты мой друг. Рядом с тобой я никого не боюсь.

Не прошли они и сотни шагов, как из багрово-черной пелены, цепляясь клешнями за мост, выползло крупное существо, похожее на краба. Между его клешнями щерилась в ухмылке человеческая голова.

— Ублюдки, заставляете себя ждать, — Проклятый схватился за меч.

С другого края показался еще один демон — гигантский «богомол». Сухо защелкал передними конечностями, будто разминаясь перед боем. Глядя на его жуткие шипы на лапах, Дина медленно отступила за спину Проклятого.

— Мне страшно, — прошептала она.

— Не бой… — Он не успел договорить.

Точно прорвав плотину, на мост со всех сторон хлынули демоны. Защелкали клешни и клювы, зашелестели, разворачиваясь, щупальца, зарычали и зарокотали звериные глотки.

В считаные секунды дорога к замку оказалась заполнена чудовищами. Или скорее переполнена. Демоны огрызались и кусались, теснили и сталкивали друг друга с моста, однако их налитые кровью глаза ни на мгновение не отрывались от людей. А потом вся эта рычащая и щелкающая масса как по команде кинулась на Проклятого.

— Возвращайся! — не оборачиваясь, бросил он. — Их слишком много, я не успею тебя прикрыть!

— Я… Не…

Широко распахнув глаза, Дина отступила на несколько шагов. Еще никогда в жизни она не видела столько демонов. По дороге сюда Проклятый сражался с ночными призраками и одержимыми, но все это не шло ни в какое сравнение с тем кошмаром, что надвигался сейчас на них. Даже тогда, в ту ночь, когда демоны уничтожили ее деревню, их было не так много.

— Уходи! Живо! — орал Проклятый.

Дина не двигалась. Она никогда не думала, что страх может быть настолько силен. Раньше, когда ей было страшно, она всегда убегала. Во время путешествия с Акселем она просто пряталась под его плащ. Но сейчас она не могла сделать ни того, ни другого. Страх как будто сковал ее по рукам и ногам. Она страстно желала убраться из этого места, но не могла шевельнуться.

— Какого дьявола ты еще здесь? — Проклятый обернулся. — Дуреха! Глупая никчемная девчонка! Пошла вон отсюда!

Но Дина больше не слышала его. Ее округлившиеся глаза были намертво прикованы к надвигающейся толпе чудовищ. Проклятый заскрежетал зубами. Конечно, он мог взять ее за шкирку и отнести обратно в замок Хагена. Даже если он успеет, даже если портал еще не закрылся, но… Успеет ли он потом вернуться? Или путь к Цитадели вновь окажется недоступным?

Проклятый зарычал от гнева и ярости. Нет! Он должен попасть в Цитадель! Любой ценой! Перехватив меч, он бросился вперед.

О девочке он больше не думал. Девочка больше не имела для него никакого значения. Цитадель была источником демонов. Цитадель была главной целью и предметом его ненависти. Хозяин Цитадели должен был умереть. Любой ценой.

Под мечом захрустели панцири демонов, зачавкала плоть, на мост посыпались кровоточащие куски конечностей. Под натиском Драконоубийцы ничто не могло устоять. Дымились вываливающиеся внутренности, разлетались ошметками человеческие головы, в Проклятого фонтанами била кровь.

Но и демоны не оставались в долгу. Несмотря на его смертоносный меч, несмотря на то, что Проклятый двигался невероятно ловко и быстро, то один, то другой Демон успевал дотянуться до него. Вскоре все: панцирь, наплечники, поножи, наручи — все это было изодрано на куски, и по его телу заструилась не только кровь демонов.

Но Проклятый не чувствовал боли. Клокотавшая в нем ярость могла дать фору любому демону. И он не собирался умирать прежде, чем перебьет их всех. Раны, оставляемые на его теле, все множились, превращаясь из невинных царапин и ушибов в серьезные и даже опасные. Но Проклятый будто не ведал усталости.

А потом пространство вокруг неожиданно расчистилось… Пользуясь драгоценными мгновениями передышки, Проклятый воткнул перед собой меч, оперся на него, тяжело дыша, огляделся. От толпы, преградившей ему путь, осталось уже меньше половины. А те, что остались, выглядели не лучшим образом: оборванные конечности, чудовищные порезы, хлещущая кровь. Пусть их плоть регенерировала прямо на глазах, но раны многих были слишком тяжелы даже для демонов. Бессмертные, неуязвимые, непобедимые демоны умирали у его ног. Умирали, сраженные рукой человека. На губах Проклятого появилась усмешка.

Толпа демонов раздалась в стороны, и к Проклятому вышли Логан и Айрис. Демоны отступали нехотя, многие недовольно взрыкивали, но раскаленный добела взгляд альбиноса действовал на них не хуже, чем хлыст на домашнюю скотину.

Окинув взглядом корчащиеся останки демонов, лужи крови, желчи и яда, разлитые на мосту, Логан ухмыльнулся:

— Чем же ты отличаешься от меня, человек?

Логан перехватил пылающий ненавистью взгляд Проклятого.

— Ты убиваешь демонов, как и я. И, так же как и я, ты готов пожертвовать чем или кем угодно ради своей цели.

Логан вытолкнул из-за спины девочку и Проклятый стиснул зубы. Уставившись себе под ноги, Дина старательно избегала его взгляда. Ей было стыдно. Ее спас этот мерзкий, страшный, ненавистный ей альбинос. А она… Она обрадовалась этому. И теперь ей было тяжело смотреть в глаза Акселю. Как будто она предала его. Как будто переметнулась в стан врага.

— В чем же отличие?.. — продолжал Логан. — Слово «человек» для тебя давно уже пустой звук.

Проклятый не отвечал. Он отдыхал и собирался с силами. Он знал — бой еще не окончен. Все остальное — не имеет значения.

— Можешь не волноваться насчет нее. Я проведу ее и оставлю там, у замка. Ты ведь, в конце концов, дойдешь до него? Возможно, ты не зря привел эту девочку сюда. Возможно, сегодня ты сотрешь ту незримую границу между нами.

Проклятый оскалился.

— Я уничтожу всех этих тварей, — тихо, но предельно внятно произнес он. — А потом я убью тебя. И эту чертову Цитадель. И ты, ублюдок, знаешь это. Ты чувствуешь это. И ты прекрасно понимаешь, в чем разница между нами.

Логан пожал плечами, тронул Дину за плечо и направился к Цитадели, далеко обходя Проклятого. Айрис задержалась на мгновение. Проклятый точно хлестнул ее взглядом, и она невольно поежилась. Этот человек по-прежнему внушал ей ужас. Достаточно было одного его взгляда… Но тогда почему все эти демоны, столпившиеся вокруг, истекают слюной, глядя на него?

Она вгляделась в человеческие лица, прячущиеся среди устрашающих зубов, рогов и когтей. Они были искажены голодом и жаждой крови. Они видели в Проклятом просто пищу. Кусок пока еще живой и такой сладкой человеческой плоти. Ничего больше.

Мысль, что Проклятый давно уже не пища, что он — Охотник, что это они — жертвы, данная мысль явно не приходила им в голову.

Она нагнала Логана и пошла рядом. За их спинами демоны с ревом сомкнули ряды.

— Я не понимаю, Логан. Почему эти… — она обвела рукой вокруг себя, — эти твари дрожат пред тобой, но при этом бросаются на Проклятого, надеясь растерзать его? Разве они не чувствуют, что чувствую я? Разве не понимают, что он несет смерть?

— Они слишком тупые. — Логан пожал плечами. — Они были такими, будучи людьми, и остались такими, преобразившись. Сила — всегда просто сила. Тогда, десять лет назад, я готов был возненавидеть отца за то, что он привел меня сюда. Но потом я понял. Сила — всего лишь сила. Власть, деньги, физическая сила — все это инструменты, которые каждый употребляет по своему усмотрению. И я понял, что только благодаря отцу я все еще жив. И у меня есть сила. Нечеловеческая, но — сила. И я могу употребить ее там, где захочу.

— А как же он, Проклятый? Ведь он все еще человек, почему же… Почему его так трудно убить?

Логан не сразу ответил. Пожалуй, он и сам был бы не прочь понять природу силы Проклятого. Такой человеческой и одновременно не человеческой.

— Ненависть, — задумчиво сказал он. — Наверное, в этом источник его силы. Хотя, конечно, я плохо понимаю его. Но, знаешь, я всегда думал, что моя ненависть к Цитадели не знает предела. Но когда встретил Проклятого… Моя ненависть рядом с его ненавистью — просто ничто.

Мост привел их к пещере в скале, над которой вздымалась Цитадель. Крепостные стены плавно и незаметно переходили в камень, словно замок не построили, а вырастили из этой скалы.

Втянув воздух, Логан довольно осклабился. Из пещеры пахло демонами, пахло Владыкой, пахло Цитаделью.

Он посмотрел на Айрис. Когда они пришли сюда в первый раз, то не думали, как попасть внутрь. Магия Цитадели сама перенесла их в замок. Как предполагал альбинос, Цитадель без труда читала души тех, кто приближался к ней.

Когда Логан пришел сюда как Охотник, пришел, чтобы покончить с Владыкой, Цитадель не пустила его. И он так и остался внизу, с бессильной ненавистью вглядываясь в парящую на недосягаемой высоте скалу.

И вот сейчас Цитадель вновь была перед ним. И сейчас Логан ощущал себя неизмеримо сильнее, чем тогда. Настолько сильнее, что ничуть не сомневался в исходе его встречи с Владыкой Цитадели.

— Мы так и не догнали Хагена, — заметила Айрис.

— Он и не нужен нам.

— Вот как?

— Да. Мне нужен Владыка. Впрочем, если Хаген попадется, что ж, я не откажусь перекусить. — Логан оскалился, демонстрируя ряды зубов-кинжалов.

Он повернулся к Дине, и та в страхе попятилась. Пусть Логан спас ее. Пусть он разорвал в клочья демона, пытавшегося ее сожрать. Пусть так. Но сам Охотник внушал страх не меньший, чем вся орда демонов. Особенно после того, как Дина увидела, что Логана боятся даже демоны.

Да и вообще… По мнению Дины, одного взгляда в его злобно-багровые буркалы было достаточно, чтобы остаться заикой на всю жизнь. А уж если заглянуть ему в глаза, когда они наполнялись раскаленной добела сталью, можно было, наверное, умереть! Пожалуй, страшные демоны рядом с ним выглядели просто щенками.

— Останешься здесь? — спросил он. — Подождешь дружка?

Дина часто-часто закивала, довольная, что Логан хочет отпустить нее.

— Что ж, оставайся. И передавай ему привет. Если он придет.

— Он придет! — неожиданно вырвалось у девочки.

Логан пристально посмотрел на нее, и Дина задрожала всем телом. Альбинос в раздумье покачал головой.

— Не понимаю, — тихо сказал он. — Наверное, я и впрямь забыл, что значит быть человеком. Идем, Айрис.

Они скрылись в пещере, и Дина наконец смогла перевести дух. И даже показала вслед Охотнику язык.

— Аксель еще доберется до тебя, — прошептала она.

Сзади кто-то кашлянул, Дина взвизгнула и раньше, чем успела опомниться, обезьянкой вскарабкалась на выступ над пещерой. Только там она позволила себе оглянуться.

Внизу стояли двое. Уже знакомый ей воин Рикерт и незнакомый старик.

— Здравствуй, Дина, — улыбнулся Рик. — Прости, что напугали.

— Ты?! Откуда ты здесь?!

— Это все он, — Рикерт кивнул на старика. — Это маг Марвин. Он отвел глаза демонам, и мы проскочили вслед за Логаном. Или, возможно, демоны были слишком заняты Проклятым, чтобы заметить нас.

— Твой скептицизм поразителен, — Марвин качнул головой. — Для того чтобы поверить в мои силы, тебе нужно увидеть какой-нибудь, извиняюсь, фаербол?

Рикерт неопределенно взмахнул рукой.

— Наверное.

— Как ни горько мне признавать, но я не умею делать фаербол, — заметил Марвин. — Стало быть, претендовать на звание мага в твоих глазах я не могу?

— О чем вы там толкуете? — взорвалась Дина. — Там же демоны… А вы… Почему вы не помогли Акселю?

— А зачем мне помогать твоему Акселю? — искренне удивился старик.

Девочка нахохлилась.

— А затем… — буркнула она. — Никакой ты не маг! Врешь ты все! Аксель сражается, а вы…

С выступа было неплохо видно место, где все еще кипел бой. Отсюда фигурки демонов казались игрушечными и совсем-совсем нестрашными. Но Дина знала, какие они на самом деле. И темная фигура Проклятого отсюда уже не выглядела такой грозной и непобедимой, как вблизи.

Дина закусила губу. Только сейчас она вдруг отчетливо осознала, что Проклятый — это все, что у нее есть. Во всем мире. Пусть он постоянно сердится на нее, пусть грозится оставить в ближайшей деревне или убить собственными руками. Пусть даже на этот раз ее спас не он, а этот красноглазый демон… Пусть!.. Но если Проклятый погибнет… Если с ним что-нибудь случится…

Дина зашмыгала носом.

— Это нечестно! Они демоны! — выкрикнула она, сдерживая слезы.

— Прости, но я должен спасти Айрис, — тихо сказал Рикерт.

— А я вообще не воин, к тому же у меня нет никаких причин для ненависти к демонам или к кому-либо еще, — признался Марвин.

— Да?! Значит пусть они жрут людей?! — Ее голос дрожал от обиды. — Вам все равно?!

— Людей всегда кто-то жрет. Дикие звери, сами люди, их правители, — спокойно ответил Марвин. — Почему бы к ним не прибавить демонов?

— Ты просто жалкий и трусливый старикашка! — взвизгнула она.

— Наверное. Но я могу взять тебя с собой, девочка. Рядом с нами ты будешь в безопасности. Идешь?

— Убирайтесь!

Из глаз неудержимым потоком хлынули слезы, и Дина принялась размазывать их по лицу.

— Я буду ждать его!

Рикерт тяжело вздохнул, оглянулся назад. Там, над бушующей толпой демонов все еще вздымался и опускался гигантский меч.

— Пойдем, Рик. — Марвин потянул его за собой. — Это чужой выбор и чужая судьба. Мы не должны вмешиваться. Подумай о той, кому ты действительно сейчас нужен.

— Да, ты прав. Меня ждет Айрис — Рикерт стиснул рукоять меча и направился к пещере.

— Умница, — похвалил его Марвин. — Похоже, я не зря выбрал тебя в ученики.

Маг оказался весьма запасливым человеком. В его дорожной сумке нашлись и пара факелов, и горсть сухого мха, и кресало с кремнем. Похоже, Марвин был готов ко всякого рода неожиданностям. И это было вдвойне удивительно именно из-за того, что он именовал себя магом. Если бы Марвин зажег свет магией, Рик вряд ли бы удивился, а вот так… Все это опять наводило на подозрения относительно его магичности.

Запалив факелы, они углубились в пещеру. Подземный тоннель был проложен весьма замысловатым образом, но он потихоньку поднимался и поднимался, так что было очевидно — они идут в нужном направлении.

— Странное дело, — пробормотал Марвин.

Он показал Рику небольшую склянку с темной жидкостью.

— Я тут подобрал по дороге немного крови демонов, — сказал он, — однако мне не удалось добиться того же эффекта, что у тебя. Видишь?

Он продемонстрировал Рику свой большой палец, из неглубокого пореза на котором сочилась кровь.

— Ты сам порезался?

— Ну конечно, мои исследования и опыты не должны прекращаться ни на миг, — с ноткой гордости сказал маг. — Однако толку никакого. Заживления не случилось. А уж такая пустяшная ранка, казалось бы, должна затянуться за пару секунд. Признаться, я в некотором недоумении.

Рикерт пожал плечами и сказал первое, что пришло в голову:

— Может, все дело в том, что Айрис сама пожертвовала свою кровь. Может, тут имеет значение ее намерение. Она ведь хотела вылечить меня.

— Намерение, говоришь… — задумчиво пробормотал Марвин. — Намерение это, конечно, та еще… вещь. Но тогда исцеляющая сила Айрис заключена в ней самой, а вовсе не в демонической крови. И как же тогда моя теория об Охотниках? О крови демонов, в которой они купаются? Нет, что-то тут не то…

— Может быть, дело в обличье…

— Точно! — Марвин от всей души похлопал Рика по плечу. — Да ты просто гений, ученичок. Айрис ведь лечила тебя в человеческом облике, так?

— Ну я ведь почти и не видел ее в другом.

— Тогда все сходится. Правда, теорию придется подправить. Теперь получается, что Охотники могут исцеляться, сражаясь только с человеческой формой демона. Ну или позже, когда демон уже повержен и превратился обратно в человека.

— Не обижайся, Марвин, но все это больше похоже на пустые домыслы.

— Естественно, — согласился маг. — У меня ведь раньше не было знакомых демонов. Но скоро все изменится, правда, Рик? Когда все это закончится, ты и Айрис, вы ведь не откажетесь дать мне немного крови для исследований?

— Что именно закончится, Марвин?

Рикерт внезапно остановился и, схватив мага за отворот плаща, притиснул его к стене. Глаза Рика опасно блеснули.

— У меня такое ощущение, словно ты здесь на прогулке, — процедил он.

— Эй-эй, Рик, что с тобой? Что ты нервничаешь? Ты ведь был куда спокойней раньше… Где твоя выдержка? Или…

Марвин оборвал себя.

— Что — или? — Рикерт отпустил его и буркнул едва слышно: — Ладно, извини. Ты прав. Я веду себя как баба.

— Нет, Рик, — Марвин вздохнул. — Ты ведешь себя не как баба. Что-то с тобой не так.

— Это я и сам вижу.

— Твои чувства к Айрис… Вот в чем дело, наверное, — заметил Марвин. — Они, видно, оказались гораздо сильнее, чем ты ожидал. Ты любишь ее. Тем более теперь, когда понял, что она та самая девушка, из-за которой ты уже столько лет испытывал чувство вины…

— Не лезь не в свое дело, Марвин! — рявкнул Рикерт. — Я ведь говорил тебе! Мне что, и впрямь нужно выбить тебе мозги, чтобы ты успокоился?

— Ты опять кричишь, Рик, — спокойно ответил Марвин.

— Да, да! Ты везде прав! Мне тоже нужно успокоиться! Я тоже хочу успокоиться! Но я не могу это сделать! Понимаешь? Не могу! Так что оставь меня в покое! Займись своими демонами!

— Хорошо, хотя мне непонятно, какими такими своими демонами… У меня пока своих нет. Вся надежда на вас…

Перехватив взгляд Рикерта, Марвин наконец замолчал. На какое-то время. Спустя пару минут он вновь нарушил молчание.

— А ведь есть и другое объяснение, — сказал он. — Твое нынешнее состояние — это следствие лечения Айрис.

— На что ты намекаешь?

— Твоя кровь перемешана с кровью демонов. И это она провоцирует твой гнев. Главное отличие демона от человека, в сущности, вовсе не когти и зубы.

— Надо же, — усмехнулся Рикерт. — Очередное открытие? Новая теория? Или опять домыслы?

Марвин проигнорировал его иронию и невозмутимо продолжил:

— Демон, в сущности, не что иное, как сгусток обнаженных страстей. Человека много чего удерживает от их проявления. А демон… Получив чудовищную силу, ему больше не нужно себя сдерживать. Ему нечего бояться. Он может удовлетворить любые свои желания. Даже самые потаенные и запретные.

— Хочешь сказать, я наполовину демон? Ты опять фантазируешь, Марвин.

— Возможно. Но чтобы подтвердить или опровергнуть мои теории или фантазии, как тебе удобно думать, мне нужна ваша с Айрис кровь, совсем немного…

Рикерт зло сплюнул и ускорил шаг.

Усевшись на корточки и обхватив руками колени, Дина, не отрываясь, следила за боем на мосту. Демонов оставалось уже не так много, но и Драконоубийца взлетал в воздух все реже и реже.

Самого Проклятого Дина едва видела, демоны постоянно кружили вокруг него. Иногда в их рядах появлялись разрывы, тогда Дина с замиранием сердца вглядывалась в его одинокую фигуру. Он выглядел ужасно — весь окровавленный, одежда и латы висели клочьями, слипшиеся от крови волосы стояли торчком.

Проклятый двигался крайне скупо, как-то замедленно, но и уцелевшие демоны тоже осторожничали. Все те, кто пытался одолеть человека нахрапом, плавали в лужах крови, искромсанные на куски. Остались наиболее хитрые и трусливые, которые подолгу нарезали круги вокруг Проклятого, выбирая момент для атаки.

Напади они сразу со всех сторон, и Проклятый вряд ли смог бы прыгать по их мордам и спинам так быстро и ловко, как он это делал в самом начале боя. Но оставшиеся в живых демоны больше не хотели атаковать всей массой, потому что знали — кое-кому Драконоубийца точно распорет брюхо, прежде чем остальные сумеют дотянуться до человека. И сейчас, когда ослепляющая волна ярости и жажды крови у них спала, никто не хотел рисковать.

Но Проклятый по-прежнему был начеку. Несмотря на усталость, несмотря на скользкую от крови брусчатку, на невероятно потяжелевший меч, то и дело норовивший выскочить из рук. Его удары были редки, но всегда точны и смертоносны.

И демоны кружили вокруг него, беспрестанно кружили, зыркая налитыми кровью глазами, истекая слюной, пока у кого-то не сдавали нервы, или подводил изголодавшийся желудок, или кому-то казалось, что вот сейчас, вот уж ему-то точно удастся сцапать этот еще движущийся кусок мяса! Воздух оглашался яростным ревом, а затем на мосту разливалась новая лужа крови, в которой долго еще трепетали останки демона, тщетно пытавшегося зарастить свои страшные раны.

А потом… Дина так и не поняла, что произошло в действительности. То ли Проклятый поскользнулся, то ли демоны все-таки договорились кем-то пожертвовать, но Драконоубийца взметнулся в воздух, а фигурка Проклятого исчезла в толпе разом нахлынувших демонов.

Глаза Дины расширились до предела, а затем крепко-крепко зажмурились. Сжавшись в комок, она привалилась к скале, забормотала слова молитвы, стараясь забыть, не думать о том, что могло случиться с Проклятым. Она повторяла и повторяла молитву, путая слова, сбиваясь и начиная снова… И повторяла до тех пор, пока не провалилась в забытье.

 

Глава 26

— Что это за место?

Гелен оглядывался со скептической улыбкой. Тронный зал Цитадели не произвел на него впечатления. Ему приходилось бывать и в более роскошных местах.

Хаген не ответил. Он вспоминал, как это было тогда, много лет назад. Забавно, но Рон тогда задал тот же вопрос.

— Что это за место?

Рон с любопытством огляделся. Ему еще не приходилось бывать в замках, и тронный зал Цитадели вызвал у него искренний интерес. Рон прошелся вдоль стены, потрогал светильники, вспыхнувшие, едва они с Хагеном переступили порог.

— Это ведь магия, да? — пробормотал он. — Но ведь кто-то должен наливать масло, да и вообще… В замке наверняка кто-то есть.

Так думал и Хаген. Но ни во дворе, ни в самом замке им не встретилась ни одна живая душа. Пустые коридоры и переходы, голые каменные стены. Этот замок явно был не приспособлен для жизни. Во всяком случае, для жизни людей.

Пустовал и трон, стоявший в конце ковровой дорожки на невысоком помосте. И это несколько озадачило Хагена. Они проделали огромный и опасный путь. В редких, но тяжелых схватках с бродившими в округе демонами потеряли практически весь отряд. И вот, когда Цитадель магическим образом перенесла их к себе…

— Хаген, ты хотел увидеть хозяина Цитадели? — прервал его размышления Рон. — А если его вообще нет? Может, нужно просто пройти и сесть на трон? И ты сразу станешь повелителем Цитадели? И всех демонов? Было бы здорово, да?

Рон с улыбкой повернулся к Хагену. Тот снисходительно усмехнулся в ответ. Рон по-прежнему оставался ребенком. Несмотря на то, что давно уже превратился в высокого и невероятно сильного мужчину, к тому же умелого воина, пожалуй, лучшего в отряде. Наверняка он и понятия не имеет о том, зачем так рвался сюда Хаген. Даже если какие-то слухи и доходили до него, поверить в то, что его лучший друг способен сделать то, ради чего сюда приходят все прочие, он просто был не в состоянии.

И уж конечно, он и помыслить не мог, что отряд, который Хаген сколачивал и натаскивал в течение нескольких лет, нужен был лишь для одной цели — пробиться в Цитадель. И что отряд свою задачу выполнил — они оба, живые и здоровые, были здесь.

Не было только того, ради кого пришел Хаген. Не было Владыки Цитадели.

— Что будем делать?

Рон покрутил головой и медленно направился к трону.

— Может, и правда присесть? Когда еще такой случай подвернется, — пробормотал он.

Задумавшись, Хаген двинулся следом. В чем же дело? Неужели те слухи о Цитадели, которые он так тщательно собирал, над которыми размышлял и пытался отделить правду от лжи, вымышленны? Но Цитадель существует, и существуют демоны… Где же источник всего этого? Он ведь просто обязан быть здесь.

А может… Хаген покосился на Рона. Может быть, сначала нужно кое-что сделать? Может быть, этого и ждет Владыка Цитадели?

— Как думаешь, Хаген? — Рон остановился у основания лестницы, ведущей к трону, озадаченно поскреб затылок. — Стоит подняться и присесть? Никто не обидится? Вроде бы никого нет. Хотя замок-то большой, народу могло много попрятаться, ну как повылазят, а нас уж только двое… Да, жаль ребят наших. — Он вздохнул. — Мы бы тут сейчас развернулись.

Хаген украдкой достал из чехла нож и спрятал его в рукав. Похоже, другого выхода нет. Ему придется рискнуть. Он пришел сюда, чтобы получить силу. И он ее получит. Владыка должен быть здесь. Иначе и быть не может.

— Рон, подойди сюда, пожалуйста.

Рон подошел, внимательно посмотрел в лицо Хагена. «Он что-то видит, — подумал Хаген, — но не понимает. Он никогда не видел моих глаз, когда я убивал».

— Рон.

Хаген обнял его, с силой прижал к себе, и незаметно высвободил из рукава нож.

— Прости меня, Рон.

Нож вошел точно под левую лопатку. Глаза Рона округлились от боли и изумления.

— Так нужно, Рон. Это ведь наша мечта создать страну, где всем будет хорошо, где все будут счастливы.

— Хаген…

Изо рта Рона потекла струйка крови. Он захрипел, попытался высвободиться, но его сильное тело уже не подчинялось ему как прежде. Оно сделалось чужим, тяжелым и непослушным.

— Клянусь, Рон, так и будет. Обещаю тебе. Веришь?

Хаген опустил его тело на пол, заглянул в глаза, полные слез.

— Ты веришь мне, Рон?

Рон едва заметно кивнул, и тогда Хаген прижал его лицо к себе. На миг ему тоже захотелось плакать, но только на миг. Он уже давно забыл, как это делается.

Когда в зале появился Владыка, на лице Хагена уже играла довольная улыбка.

На сей раз Владыка появился сразу. Он был все такой же. В черном плаще, лысый и безбровый и конечно же улыбчивый и дружелюбный.

— Хаген! Как я рад видеть тебя снова. И ты снова с другом, это хорошо. Друзья — это всегда хорошо.

Гелен перевел недоуменный взгляд с молчащего Хагена на Владыку. Барон никогда не интересовался Цитаделью, а если что-то и слышал, то считал это досужими сплетнями. Он и в демонов-то по-настоящему поверил только сегодня.

Владыка Цитадели выглядел странно. Он был словно прозрачным. Барон смотрел на него и не мог понять, что или кто перед ним: человек, маг, демон? Настоящий ли он или это искусная иллюзия?..

— Ты знаешь, зачем я здесь? — спросил Хаген, глядя Владыке в глаза.

— Сюда приходят с одной целью, разве нет?

Хаген неопределенно покачал головой. Что-то изменилось в его ощущениях с момента появления Владыки. В зале словно сгустился воздух. Или как будто Хаген уменьшился в размерах.

— Итак? — Владыка изогнул одну бровь.

Непонимающий взгляд Гелена, блуждающий между говорящими, наконец остановился на графе. По дороге сюда барон забросал Хагена вопросами, но тот отвечал одно — все ответы он получит в Цитадели.

— Хаген, может, самое время объясниться?

— Позвольте мне, барон, — вмешался Владыка. — Скажите, граф говорил вам, что собирается обрести большую мощь и силу?

— Да, но я не понимаю…

— Конечно, не понимаете, дорогой мой барон. Но я объясню. Граф принесет вас в жертву. И получит силу. Получит ее от меня, Владыки Цитадели, если вы еще не поняли.

Глаза Гелена поползли на лоб:

— Это какая-то шутка?

— Ну что вы, барон. Граф сделал это однажды. У него уже был один близкий друг. И он умер прямо здесь. Хаген, который тогда еще не был графом, собственноручно заколол его ножом.

— Что говорит этот человек?

Барон Гелен нервно оглянулся на графа.

— Он не человек, — медленно произнес Хаген, продолжая буравить Владыку взглядом.

— Ваше сиятельство… Граф… Хаген… Я не понимаю. — Гелен отступил на шаг, в глазах его появился страх. — Это что, правда?

Вместо Хагена вновь ответил Владыка:

— На этот раз графу нет нужды марать руки. Ему достаточно сказать несколько слов. И он получит то, зачем пришел. Станет сильнее. Гораздо сильнее. И кто знает, возможно, его империя и впрямь уже не за горами. Если, конечно, он не будет растрачивать свои новые силы впустую.

Взгляды Владыки и Хагена столкнулись, и воздух между ними едва не заискрился от напряжения.

— Итак?

Хаген перевел взгляд на Гелена. Глаза графа светились нечеловеческим огнем. Барон попятился. Эти горящие глаза он уже видел. Совсем недавно. Там, во дворе замка.

Гелен пятился до тех пор, пока его спина не уперлась во входную дверь зала. Барон потрогал ее рукой, но она была закрыта наглухо.

— Хаген… Что ты задумал?

В памяти всплыли слова Рикерта: «Хаген может стать причиной твоей смерти, дядя…» Слова племянника не стали откровением. Барон всегда знал, что это возможно. Он знал, что может умереть на службе у графа. Он не один раз был на волоске от смерти, выполняя его задания. Десять лет назад это случалось часто. Но то, что происходило сейчас…

Догадка молнией пронзила Гелена.

— Хаген, ты… — прошептал он. — Ты не человек? Боже, как же я сразу…

— Разве это имеет значение, друг мой? Моя империя, Гелен, вот что действительно важно. И ты всегда был готов умереть за нее, не так ли?

— Да, но… Хаген! Ты не…

— Так нужно, друг мой. Так нужно для нашей империи. Ты должен меня понять.

Хаген повернулся к Владыке.

— Я приношу его в жертву.

Дикий крик боли эхом пронесся по пустынным коридорам Цитадели. Вдогонку донеслись звериные рычание и вой. Логан и Айрис, бывшие уже во внутреннем дворе замка, остановились.

— Я узнаю этот голос, — усмехнулся Охотник. — Хаген успел подкрепиться. Интересно, что он будет делать дальше?

— О чем ты?

— Хаген — могучая тварь. Кто знает, возможно, он даже решит бросить вызов самому Владыке?

— Боишься остаться без работы?

Логан помотал головой:

— Не думаю, если Хаген захочет стать новым Владыкой Цитадели. Я же хочу уничтожить всю эту мерзость! Надеюсь, эти двое, Хаген и Владыка, успеют как следует вымотать друг друга. Идем!

— Постой! Я не знаю…

Айрис медленно обвела Цитадель взглядом. Все здесь выглядело обычно. Крепостные стены, сторожевые башни, донжон. И все же…

— Прошлый раз я не обратила внимание… Но сейчас, посмотри, Логан… У меня такое чувство, что я попала на кладбище.

— Айрис, если ты не хочешь идти дальше, это твое право.

Альбинос заглянул ей в глаза.

— Я тебя не принуждаю, — его пальцы скользнули по ее лицу, легонько подтолкнули подбородок вверх. — Знаешь, то, что произошло на Разбойничьем нагорье… Прости, если я причинил тебе боль.

Глаза девушки округлились.

— Я очень долго был один, — тихо продолжил он. — И я все никак не мог понять, кто я — человек, монстр? А потом… Недавно я убил человека. Просто чтобы понять, что я буду чувствовать. И — ничего. Как таракана раздавил. Но ты… Когда ты рядом, мне почему-то кажется, что у меня все еще есть сердце.

Айрис недоверчиво покачала головой. Она не верила своим ушам. Этот чертов альбинос, Адская Гончая, тот, кто заставил ее лобызать сапоги… И вдруг сердце… Или это очередная ложь? Чтобы сильнее привязать к себе? Чтобы не ударила в спину?

— Ты не веришь мне?

Она хмыкнула.

— Еще бы, после всего, что было, как тут поверишь?

— Да, наверное, ты права. Это твое право — не верить. Я просто хотел, чтобы ты знала… — Он нахмурился и тихо добавил: — Если честно, я и сам не верю себе.

— Черт вас всех раздери! Где же вы были раньше? — воскликнула она. — Неужели для того… для того, чтобы ощутить себя… ощутить себя человеком, нужно превратиться в монстра? Почему, дьявол вас забери?

Она вытерла почему-то увлажнившиеся глаза.

— Не знаю, — угрюмо отозвался альбинос. — Откуда мне знать? Я воин, а не мудрец. Да и что толку сожалеть? Мы то, что есть. Ничего больше.

— Знаешь, Логан, один… — она запнулась на миг, — один человек сказал мне — ты есть то, что думаешь о себе, кем ощущаешь себя.

— Это сказал твой Рикерт? — скривился Логан. — Что же, может быть, он и прав. Может быть.

Он повернулся лицом к замку.

— Я ощущаю себя орудием судьбы, — сказал он. — Я — копье, выпущенное десять лет назад. И моя мишень — там, в Цитадели. А ты, Айрис… Если ты боишься, если сомневаешься, лучше уходи. Владыка — опасный противник.

— Если он умрет, мы станем людьми? — спросила она.

— Не знаю, — Логан покачал головой. — Хотел бы знать, но не знаю. Но он должен умереть. В любом случае.

Айрис вздохнула:

— Я иду с тобой.

Дина очнулась в полной тишине. Она была все там же, на скальном уступе, а на мосту не было видно ни единой живой души. Одни лишь мертвецы. Или, точнее, изрубленные человеческие останки. Останки тех, что недавно были демонами.

И там, заваленный кусками плоти, трепался на ветру край черного плаща.

— Нет! Это невозможно… — Слова застряли у нее в горле.

Дина молнией слетела вниз и, размазывая слезы, побежала на мост. Но, заметив краем глаза какое-то движение в пещере, резко обернулась. Сердце сдавило страхом, подумалось вдруг, что там прячется какой-то недобитый демон, но в следующий миг она увидела торчащий из полумрака бурый от засохшей крови брус железа. И радостно взвизгнула.

— Живой!

Проклятый сидел, прислонившись к стене. Заляпанный с головы до пят кровью, всклокоченный… Изорванная одежда едва прикрывала израненное тело.

Дина с плачем упала ему на грудь. Проклятый застонал, и девочка отскочила.

— Все-все, я не трогаю, тебе ведь больно, а я просто дуреха какая-то, — забормотала она. — Сейчас я перевяжу тебя, подожди…

С трудом разлепив веки, Проклятый посмотрел на девочку.

— Не нужно… — прошептал он, едва шевеля опухшими губами. — Само заживет… Как на собаке…

— Вот еще, как на собаке… — Она смахнула рукавом слезы с лица. — А я на что? Я же говорила тебе, что собираюсь замуж за тебя. А ты вон чего! Как на собаке! Зачем мне покалеченный муж?

Не обращая внимания на протесты, Дина раздела мужчину и ахнула. На теле Проклятого не осталось ни единого живого места. Синяки, кровоподтеки, лохмотья содранной кожи, рваные и колотые раны. В другое время Дина, возможно, рухнула была в обморок от такого зрелища, но сейчас ей было не до девичьих страхов. Продолжая болтать все, что приходило в голову, она выложила из своей сумки флягу с водой, бинты, мази, настои собственного приготовления и споро взялась за дело.

 

Глава 27

Ударная волна разметала и размазала демонов по залу. От огромной своры тварей, заживо пожравших Гелена, осталось немного. Кровавые лужи и мелкие куски еще трепещущей плоти. Довольный произведенным эффектом, Хаген улыбнулся.

Отбросив носком сапога чье-то когтистое запястье, он подошел к окровавленному скелету Гелена. Заметив на полу металлический отблеск, граф подобрал медальон с медведем на крышке. Барон служил верно, и о его семье нужно позаботиться. Но об этом он подумает позже. Сейчас следовало побеспокоиться кое о чем более важном.

Все шло по плану. Сила Хагена приумножилась многократно. Теперь он мог в одиночку повергать в прах целые города. Хотя вряд ли ему придется сделать это больше одного-двух раз. Узнав о появлении существа такой мощи, люди сами станут стекаться под его знамена. И очень скоро у него будет такая армия, о которой древние завоеватели не могли и мечтать. Его Империя скоро станет реальностью. Ни одно человеческое королевство или царство не устоит перед ним.

Только среди демонов у него все еще есть соперник. Граф ощутил, как внутри вздымается волна гнева и ярости. Он мог бы подождать еще, подкопив силы. Он мог бы осадить Цитадель своей будущей армией. Непобедимой и победоносной. Но…

Покорять мир, оставляя за спиной это вечно улыбающееся существо? Того, кто будет с вершины Цитадели всегда наблюдать за ним и посмеиваться, полагая себя всесильным и неуязвимым?..

— Ты доволен, Хаген? — Владыка как всегда улыбался.

Их взгляды встретились, и замок содрогнулся, задрожал, точно марево в летний день. Казалось, еще мгновение — и он растает, испарится, будто его и не было никогда. Но он устоял, и дрожание прекратилось. А затем в зале резко стало холодно, а воздух будто налился свинцовой тяжестью.

— Да, я доволен, — очень тихо сказал Хаген.

Ему казалось — стоит чуть повысить голос, и замок развалится. Он и дышал сейчас в несколько раз медленнее, казалось, чихни, и стены рухнут.

— Но осталось еще кое-что, — медленно продолжил граф. — Или лучше сказать, остался еще кое-кто.

— О чем ты?

Владыка беззаботно улыбался. Так, словно и понятия не имел, о чем говорит Хаген.

Вместо ответа Хаген вскинул руки, из ладоней выметнулись длинные острые щупальца. Пробив Владыку насквозь, они обернулись вокруг его тела и стали сжиматься. Выскочили из орбит глаза, послышался чавкающий звук, хруст костей, брызнула кровь.

Изувеченное тело Владыки упало на пол. Втянув щупальцы, Хаген слизнул с ладоней капли крови. Легкость, с которой удалось повергнуть врага, удивила его. Он медленно подошел к Владыке.

— Ты оказался слабее, чем я думал, — заметил Хаген.

Голова Владыки, раздавленная, с вылезшим наружу мозгом, шевельнулась. Лежавшие на полу глаза крутнулись и, как показалось Хагену, насмешливо уставились на него. Сдвинув брови, он попытался их раздавить, но воздух внезапно уплотнился и ударил его в лицо, отшвырнув далеко прочь. Выбросив щупальца, Хаген зацепился за колонны и мягко опустился на ноги.

Владыка стоял перед ним целым и невредимым. Снова улыбался и шелестел четками.

— У таких, как ты, всегда есть только один шанс, — сказал он. — Всегда только один. Ты не смог им воспользоваться. Но ты позабавил меня. Да, шутка удалась. А я ценю хорошую шутку. Поэтому я не убью тебя сразу.

Хаген попытался опять атаковать, но… Его тело больше не трансформировалось. Как будто что-то мешало. Или кто-то.

— Хаген, Хаген, ты оказался куда наивнее, чем можно было предположить: — В голосе Владыки послышалось сочувствие. — Неужели ты думал, что меня можно одолеть силой, которой я же тебя и наделил?

Владыка исчез, а спустя мгновение Хаген ощутил, как его правого уха коснулось что-то холодное. Граф резко обернулся и взвыл от дикой боли, пронзившей голову. Оказавшийся в двух шагах от него Владыка взмахнул оторванным ухом графа, и капельки крови веером разлетелись по воздуху.

— Тебе придется заплатить за свою ошибку, Хаген.

Обхватив голову, граф зарычал от ярости. Боль и кровотечение не унимались — похоже, способность к регенерации тоже исчезла. Отняв руку от головы, он долго всматривался в окровавленную ладонь.

— Как это возможно? — неверяще прошептал он. — Моя сила…

— У тебя всегда была только моя сила, — отозвался Владыка. — Только то, что я тебе дал.

Лицо Хагена, еще минуту назад казавшееся воплощением надменности и властности, словно бы раскололось и пошло трещинами.

— Но… — В его широко распахнутых глазах стыло неверие. — Моя империя… Моя…

Это было выше его сил — поверить в то, что его мечта об империи, до которой оставался всего один шаг, пошла прахом… Поверить в то, что все, к чему он стремился и ради чего принес такие жертвы, все это рухнуло в одночасье… Поверить в то, что все это рухнуло из-за одной-единственной ошибки… Глупой и непростительной… Ошибки, уравнявшей его, могущественного графа Хагена фон Амберг, с безмозглыми демонами.

Он не мог и не хотел в это верить. Но… Из раны, где когда-то было ухо, все еще хлестала кровь. И нещадно болела голова.

— Видишь это?

Владыка поднес ухо Хагена ко рту.

— Если ты успеешь добежать до своего замка раньше, чем я съем твое ухо, у тебя будет возможность начать все сначала. Ну а если не успеешь…

Его зубы вонзились в ухо и откусили небольшой кусочек. Хагена скрутило от жгучей боли по всему телу, словно он угодил в огонь. Ноги подкосились от слабости, граф с трудом устоял.

— Чего же ты медлишь, Хаген?

Дверь зала распахнулась.

— Беги! Если хочешь жить.

И Хаген побежал. Побежал на едва слушавшихся ногах. Побежал, слыша, как захлопываются за его спиной двери Цитадели, одна за другой. Побежал, не думая и не мечтая больше ни о чем. Империя, сила, власть, — все это более не существовало для него. Хаген хотел только одного — жить.

Логан и Айрис проводили Хагена долгими взглядами. Когда граф выбежал из тронного зала, они едва узнали его. Тот превратился в старика — сильно сутулился, лицо покрывала густая сеть глубоких морщин, руки и ноги дрожали… Каким чудом он умудрялся бежать в таком состоянии, оставалось загадкой.

— Ты можешь убить его, — сказал он Айрис.

Девушка медленно помотала головой.

— Это больше не Хаген, — тихо сказала она. — Убить его — словно раздавить паука, мне было бы мерзко и противно.

— Но ведь ты ждала этого столько лет.

— Да, — Айрис вздохнула. — Но я хотела, чтобы Хаген успел почувствовать боль перед смертью и успел понять, почему он умирает. Но этот… Этот ничего не почувствует и ничего не поймет.

— Что ж, зато у нас есть в запасе Владыка. — Логан ободряюще похлопал Айрис по плечу.

Переступив порог тронного зала, они остановились. Владыка стоял посреди зала спиной к ним, словно разглядывал свой собственный трон. Услышав, как хлопнула дверь, он обернулся, расплылся в улыбке и приветливо помахал зажатым в руке ухом, наполовину обгрызенным.

— Вижу, у меня опять гости. Рад, очень рад. Я люблю гостей. Собственно, все здесь устроено для и ради гостей. Кстати, вы зря пожалели Хагена, ему было бы гораздо легче умереть от ваших рук.

Он откусил кусочек уха…

Хаген, бежавший в этот момент в подземном тоннеле, споткнулся и со стоном растянулся на земле. С трудом поднялся, держась за стены, и заковылял дальше.

— Надеюсь, мои дорогие гости пришли не для того, чтобы повторить глупую ошибку Хагена?

Взгляд Владыки уперся в лицо Логана, но тот остался невозмутим.

— Знаменитый Охотник Логан, — медленно проговорил Владыка. — Какая честь и… какая ирония.

Он перевел взгляд на девушку, и его улыбка сделалась в два раза шире.

— Айрис, дорогая моя, тебе я рад больше всего. Ты провела в моем замке почти десять лет. Признаюсь, я уже начал подумывать, а не избавиться ли мне от твоего кокона. Он ведь покрылся толстенной коркой, так что я уже не был уверен, что ты вообще выживешь. Кто бы мог подумать, что у такой хрупкой с виду девушки окажется такая могучая жажда жизни. И такое пристрастие к человеческой природе. Поверишь ли, ты была первой и единственной, кто так долго переживал трансформацию. А хотите посмотреть на своих младших братьев и сестер?

Не дожидаясь согласия, Владыка взмахнул рукой, и стена за троном растворилась, обнажив огромный зал, больше похожий на гигантскую пещеру. Все свободное пространство в ней занимали белесые коконы в рост человека. Они свисали с потолка, тянулись вдоль стен, сталагмитами вздымались с пола. Некоторые были прозрачны, позволяя видеть скорчившегося в позе зародыша человека, облик которого, впрочем, уже заметно отличался от человеческого. Некоторые были затемнены, сквозь их стенки проступали лишь общие контуры. И все они пульсировали. Одни быстро, другие медленно.

— Видите? Это мои дети, — с гордостью сказал Владыка. — Как и вы. Вы все мои дети. Это ведь я дал вам силу и жизнь.

Он снова откусил кусочек уха.

Выбегавший из пещеры Хаген вновь споткнулся и рухнул, хватаясь за сердце. Проклятый дремал, и Хагена увидела только Дина. Но девочка не узнала его. Да и как было узнать — лицо графа больше походило на череп, обтянутый кожей, седые волосы торчали клочками, а во рту осталось не более пары зубов. Ноги заплетались, а одежда свисала бесформенным мешком.

Дина ничуть не испугалась. Увидев, как он пытается подняться, как дрожат и подгибаются его ноги, ей даже захотелось помочь ему, но девочка еще не закончила перевязку и, вздохнув, вернулась к своему куда более важному занятию.

Хаген же не замечал вокруг себя никого и ничего. Он видел только арку портала, смутно видневшуюся вдали. Кое-как поднявшись, он поплелся вперед…

— Так неужели же в вас нет ни капли благодарности?

Владыка повел рукой, и стена вновь обрела плотность.

— Теперь вы понимаете? Понимаете, что являетесь существами новой расы, которой суждено править на этой земле?

Владыка перевел взгляд с Логана на Айрис, сокрушенно покачал головой.

— Но я не вижу радости на ваших лицах. Неужели вы пришли сюда за тем же, что и этот несчастный?

Он швырнул в рот последний кусочек — мочку уха, и принялся медленно перемалывать ее зубами. В тот же миг Хаген, бросившийся было в едва заметное багровое облачко портала, рухнул прямо под ноги Владыки.

— Ты не успел.

Хаген, превратившийся практически в живой скелет, подполз к Владыке и припал лицом к его сапогам.

— Пощади меня, Владыка, — едва слышно простонал он. — Я хочу жить!

Лицо Логана выражало брезгливость. А в глазах Айрис отразился страх. Только сейчас она стала понимать, кому Логан решил бросить вызов.

— Видите, как он страдает? Видите, как ему плохо?

Владыка кивнул на Хагена, лобызавшего ему сапоги.

— Неужели вы хотите повторить его судьбу?

Айрис попятилась. И пятилась до тех пор, пока не наткнулась на закрытую дверь. Но Логан стоял все там же, стоял, не отрывая взгляда от Владыки.

— Хаген поторопился. К сожалению, вы все еще больше люди. Вы забываете, что вы бессмертны. Вы слишком торопливы и суетливы. А ведь вам выпала завидная доля — вы сумели сохранить разум и волю. Вы должны были возглавить мои армии, а потом, возможно, мои самые крупные провинции. Вас было трое. Три совершенно уникальных существа. Но…

Владыка пинком отшвырнул Хагена. Ударившись об стену, граф сполз на пол, оставляя на камнях кровавый след, да так и остался лежать.

— Хаген сгорел первый, — продолжил Владыка. — И теперь вас только двое. Какой же вы сделаете выбор?

Дверь не открывалась, и Айрис захлестнула волна страха. Колени подогнулись сами собой, и она, опустившись на четвереньки, отползла в угол и заскулила.

Бросив на нее снисходительный взгляд, Владыка повернулся к Охотнику. На лице альбиноса не дрогнул и мускул.

— Мой дорогой Логан, какой же будет твой ответ? Ты ведь, пожалуй, самый любопытный экземпляр. Ты оказался единственным, кто стал Охотником. Ты просто уникум. Тебе бы еще жить и жить. Набираться сил и умений. Кто знает, что получилось бы из тебя… Когда-нибудь… Подумай, Логан. И не торопись с выбором.

— Я пришел убить тебя, — холодно сказал Логан. — Я собираюсь это сделать. Прямо сейчас.

— Какая жалость. Какая…

Фигура Логана окуталась туманной дымкой, а когда она рассеялась, воздух пронзила белая молния. Гигантский и белый как снег змей атаковал Владыку. Зал наполнился грохотом — рушились колонны, осыпались стены и потолок, но Хозяин Цитадели все еще был жив и здоров. Он исчезал буквально перед самым носом змея и тотчас же появлялся чуть в стороне, а с лица его не сходила улыбка.

Один из фрагментов колонны рухнул на тело Хагена, из-под камня растеклась лужица крови, в агонии задергались ноги. Но смерть властителя Южной Армании, могущественного графа фон Амберг осталась никем не замеченной.

Атаки Логана участились, он бил все сильнее и сильнее, но Владыка лишь улыбался. Зал рушился, вокруг дождем падали камни, огромные валуны с треском раскалывались у его ног, но Владыки не коснулся ни один.

Зал заволокло пылью и мелкой крошкой. Закашлявшись, Айрис отвернулась к стене. Присыпанные пылью щеки расчертили ниточки слез. Ей страстно хотелось сжаться в крохотный комок, закрыть глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать воцарившегося в зале безумия. Но еще сильнее было желание убраться отсюда. Куда угодно и как угодно. Желание было столь велико, что остатки разума покинули ее, оставив лишь звериную жажду выжить.

Проросшие когтями руки ударили в стену, а потом еще и еще. Она била с такой силой, что когти ломались и на камнях оставались не только царапины, но и кровавые полосы. Впрочем, когти быстро отрастали вновь. Боли же Айрис почти не чувствовала. Как не чувствовала слез, вперемешку с потом струившихся по лицу. А потом все стихло. Тишина оглушила и напугала Айрис, но благодаря этому к ней вернулся рассудок, и она наконец оставила свое бессмысленное занятие.

Завеса пыли медленно осела, и первый, кого увидела Айрис, был Владыка. Он стоял все там же, у основания лестницы, ведущей к трону. Только теперь не было видно ни трона, ни помоста, ни лестницы, ни ковровой дорожки. Все вокруг было завалено камнями.

Владыка улыбался. У его ног лежал Логан, уже в своем обычном, человеческом виде. Он тяжело дышал, одежда была изорвана, фламберг сломан.

Окинув взглядом разрушенный зал, Владыка неодобрительно покачал головой. Щелкнул пальцами, и все пришло в движение. Камни стали разлетаться, заполняя огромные прорехи и дыры на стенах, в полу и потолке, тут же затягивались трещины, словно раны на теле великана. Поднялись колонны, восстановился помост, очистилась от пыли ковровая дорожка, а инкрустация трона засияла как прежде. Истерзанный и грязный Логан смотрелся теперь на фоне этого великолепия как нечто чужеродное.

— Ты совершил ошибку, дитя мое.

— Я не твое дитя! — прохрипел альбинос.

Логан медленно поднялся. Его пошатывало, кружилась голова, но он заставил себя выпрямиться и посмотреть в глаза Владыке.

— Ты — мерзкий паразит, — хрипло сказал он. — Ты присосался к людям как клоп, ты питаешься их кровью и плотью!

— Да, ты почти прав, — охотно согласился Владыка. — Только ты забыл кое-что. Я питаюсь слабыми и никчемными людишками, которые не нашли своего места в жизни. Которые не смогли найти силу в самих себе. А называть меня паразитом и кровососом или, напротив, благодетелем и спасителем можно в зависимости от точки зрения. Название здесь неважно. Важно то, что я даю людям второй шанс.

— Ценой сотен и тысяч безвинных, которых пожирают твои безумные твари?!

— Безвинных? — Владыка расхохотался. — Твои безвинные — такие же слабые, никчемные и никому не нужные людишки. Которые всегда были и остаются жертвами. И есть ли разница, кто их жрет, — их сеньоры, их друзья и родственники или мои, как ты изволил сказать, безумные твари? Мои отпрыски хотя бы искренни в своих желаниях. Впрочем, к чему этот разговор? Ты ведь пришел сюда не за тем, чтобы защитить людей, не так ли? К чему лукавить? Признайся, ты давно уже ненавидишь людей. Не только за то, что они слабые. Но и за то, что они люди. А сюда ты пришел только ради мести. За отца, за себя, за свою, как ты думаешь, сломанную жизнь. Но месть — это тоже часть моего дара тебе. Правда, очень малая часть. Жаль, что ты не оценил мой дар по достоинству. Очень жаль. Но тебе снова повезло. Я милостив. И я даю тебе последний шанс. Ему, — он кивнул в сторону раздавленных останков Хагена, — я такой возможности не дал.

— Я не стану твоим рабом, — прорычал Логан. — Клянусь, я сделаю все, чтобы убить тебя!

— Ты уже мой раб, что бы ты себе ни воображал. Итак, выбор сделан?

Логан стиснул в руке обломанный фламберг и шагнул вперед. Владыка протянул в его сторону руку и сжал ее в кулак. Логан болезненно охнул и, схватившись за грудь, рухнул на колени.

— Жаль, — заметил Владыка. — Мне искренне жаль терять такой великолепный экземпляр, но твоя глупость затмила даже властолюбие Хагена.

Он коснулся ладонью собственной груди так, словно бы вложил туда то, что сжимал в кулаке. Логан тотчас захрипел, а его и без того бледное лицо сделалось белее снега. Кожу избороздили морщины, а через несколько мгновений на пол рухнула обтянутая ссохшейся кожей и завернутая в лохмотья груда костей.

— А теперь ты, моя дорогая Айрис.

Она вздрогнула, вжалась спиной в стену. Ее взгляд был прикован к тому, что осталось от Логана. Она отказывалась верить глазам. Адская Гончая и этот прах… Как это возможно?..

— Что привело сюда тебя? — донесся до нее голос Владыки.

Айрис судорожно сглотнула, на языке завертелись какие-то глупые оправдания, объяснения, но она не смогла вымолвить ни единого слова. Горло словно перехватило удавкой, Айрис оставалось только прохрипеть что-то невнятное.

— Хорошо. — Владыка поднял ладонь. — Я вижу, ты еще не готова. У тебя есть время подумать. А ко мне снова спешат гости.

Он обернулся к дверям. В ту же секунду створки распахнулись. Айрис едва сдержала изумленно-радостный вскрик — в зал вошел Рикерт.

Едва переступив порог тронного зала, Марвин встревоженно огляделся и тронул захлопнувшуюся дверь. Створки даже не шелохнулись.

— Зря мы сюда явились, Рик, ох зря, — пробормотал он.

Но молодой человек не слышал его. Его взгляд быстро пробежался по залу. На доли мгновения задержался на Айрис и наконец уткнулся в улыбающееся лицо хозяина Цитадели.

— Зачем ты пришел, рыцарь? — медленно спросил Владыка, в его руках едва слышно зашелестели четки.

Рикерт обошел останки Логана, остановился возле тела графа и вынул из скрюченных пальцев медальон Гелена. Щелкнул крышкой, и по залу полилась хорошо знакомая Рику мелодия. Знакомая до зубовного скрежета, ибо еще в детстве Рикерту приходилось так часто ее слышать, что он успел возненавидеть ее.

Но сейчас молодой человек не испытывал к ней ненависти. Как не было ненависти и к Владыке. Потому что ненавидеть его было глупо, все равно что ненавидеть грозу. Или землетрясение. Но если дяде уже ничем нельзя было помочь, то кое-кого Рикерт все еще мог спасти.

— Твой родственник? — осведомился Владыка.

Рикерт захлопнул крышку и пристально посмотрел в глаза Владыке.

— Отпусти Айрис.

— Отпустить? Но разве я держу ее? Забирай хоть прямо сейчас.

— Я… — Рик запнулся и оглянулся на девушку. — Айрис, ты уйдешь со мной?

«Да», — страстно хотелось сказать ей, но она смолчала, лишь бросила испуганный взгляд на Владыку. Нахмурившись, Рикерт решительно направился к ней:

— Идем.

Он помог Айрис подняться, но ее не держали ноги, и ему пришлось взвалить ее на плечо. Ткнувшись в запертую дверь, Рикерт ругнулся и опустил ее на пол.

— Айрис, — позвал он. — Ты слышишь меня?

Она выглядела ужасно. Мокрое от слез лицо, заляпанная кровью одежда, с ног до головы осыпанная пылью. А ее переполненный страхом взгляд ни на миг не отрывался от Владыки.

— Это я, Рикерт. Помнишь меня?

Он закрыл ее от хозяина замка, и глаза Айрис наконец остановились на Рикерте.

— Ты… — прошептала она.

— Все будет хорошо. — Он вытер ее лицо своим рукавом. — Посиди здесь. Марвин!

Он оглянулся в поисках мага, и тот смущенно выступил из-за колонны, виновато развел руками.

— Присмотри за ней. — Рикерт кивнул на Айрис.

— Не уходи, Рик! — Девушка вцепилась ему в рукав. — Не уходи! Умоляю! Он — страшное существо, Рик, он — чудовище! Он убьет тебя и меня! Он убьет и пожрет всех!..

— Успокойся. Я не повторю своей ошибки.

— Какой ошибки?

— Тогда, десять лет назад. Когда мы встретились с тобой в первый раз… Помнишь? Ночью, в твоей деревне. Ты была с Диланом, а потом мы говорили с тобой… Помнишь? А когда Хаген… купил тебя, я хотел спасти… Помнишь?

Она покачала головой.

— Прости, Рик. Я не помню.

— Хорошо, посиди немного здесь. Мне нужно поговорить с этим. — Рик махнул рукой за спину.

— Рик! — Она потянула его к себе и прошептала: — Рик, я боюсь! Вытащи меня отсюда, я прошу тебя! Спаси меня!

Она снова заплакала.

— За этим я и пришел. — Он ободряюще улыбнулся. — Утри слезы и подожди меня.

Он мягко высвободился из ее рук и направился к хозяину Цитадели. Тот встретил Рикерта почти дружеской улыбкой.

— Ты закрыл дверь, мы не смогли уйти, — сказал Рик.

Он остановился на расстоянии удара мечом, но больше по привычке, нежели с умыслом. Браться за меч Рику и в голову не пришло. Пожалуй, впервые в жизни он ощущал себя букашкой под ступней гиганта. Беспомощной и жалкой.

И все же Рикерт не боялся. Его беспокоило только одно — спасение Айрис.

— Ты сказал, что не держишь ее… Что я могу забрать ее. Ты обманул меня.

Владыка отрицательно помотал головой.

— Я — не держу. Она сама держит себя. Так устроена Цитадель. Потому что нельзя просто прийти и уйти отсюда. Сюда приходят отчаявшиеся. Сюда приходят, чтобы что-то решить в своей жизни. Чтобы изменить ее.

— Ты лукавишь, Владыка. Разве Цитадель не повинуется тебе?

— Все не так просто, рыцарь. Существуют определенные правила, которые не могу нарушить даже я. Да и сам подумай, разве есть в мире место случаю? Разве случайно здесь оказались она и ты? Быть может, это она привела тебя?

Владыка посмотрел на Айрис. Девушка попыталась укрыться от его пронизывающего взгляда за Марвином, но маг незаметно сместился в сторону, а еще через мгновение шмыгнул за колонну.

— Итак, Айрис? Для чего ты привела сюда этого прекрасного рыцаря?

— Я пришел сюда сам, — возразил Рик.

— Ох, рыцарь, ведь ты и сам не веришь себе. Айрис! — Владыка повысил голос.- Мы ждем твой ответ.

— Нет, — прошептала она. — Я не приводила его сюда.

— Значит, тебе не нужна сила? И ты не хочешь обрести могущество, способное затмить могущество этих неудачников? — Владыка махнул четками в сторону останков графа и Логана.

— Я люблю его! — срываясь на визг, вскрикнула она. — Я не отдам его!

— Замечательно.

Владыка восхищенно зацокал языком.

— Это я и хотел услышать, — признался он. — Именно это и позволит обрести тебе небывалую мощь. Стоит только сказать несколько слов. Ты знаешь каких.

— Нет! — Айрис яростно замотала головой. — Нет! Никогда!

Владыка вздохнул, покосился на Рикерта.

— Эти женщины, — буркнул он. — Видишь, каково мне приходится? Мир готов упасть к ее ногам, а она?

— Ей просто не нужен мир, — тихо ответил Рик. — Сделай ее снова человеком. Я прошу тебя. И я готов заплатить за это. Скажи, что ты хочешь?

Владыка рассмеялся:

— Ты принимаешь меня за кого-то другого. Я не бог и не дьявол, я не творю чудес. Я всего лишь помогаю осуществиться потаенным желаниям. И если Айрис отказывается, возможно, это ты пришел ко мне?

— Я не понимаю…

— Я вижу пустоту в тебе. И мне нравятся такие, как ты. Твою пустоту легко наполнить. Целью, желаниями, страстями, смыслом. Тебе нужно лишь заглянуть в себя.

Рикерт помотал головой:

— Тебе не обмануть меня игрой слов.

— У меня и в мыслях этого не было. Лгут и обманывают лишь слабые. Я же всегда говорю правду. Загляни в свое сердце, рыцарь. И тогда, быть может, твое желание сбудется.

— Значит, это возможно?

— В мире не существует ничего невозможного. Все зависит от цены, которую ты готов заплатить. И если ты действительно хочешь вернуть Айрис человеческий облик, если это веление твоего сердца… — Он развел руками.

— Какова же цена?

— Цена известна.

Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу. Рикерт знал, кто будет победителем в этой схватке. Тут не было ни малейших сомнений. И разум, и чутье на этот раз были едины в своих оценках. Но оставить все как есть… Он должен хотя бы попытаться. Даже если его попытка заранее обречена. Даже если он погибнет.

Никто не заметил, как Рикерт выхватил меч. Сверкнула сталь, а затем лицо и грудь Владыки рассекла кровавая линия. Клинок остановился в дюйме от четок. Их бесконечное движение остановилось, и Рик затаил дыхание.

В зале повисла тишина. А затем в остекленелых глазах Владыки вновь появилась жизнь. И вновь зашелестели четки. Кровавый рубец на теле растаял, и хозяин замка улыбнулся.

Рикерт вновь попытался ударить, но не успел. Из него словно бы вынули все кости, и он бесформенной грудой мяса осел на пол.

— Ты переоценил свои силы, человек. — Владыка шагнул к нему. — Ты посмел бросить мне вызов, хотя знал, что проиграешь. Ты глупее, чем я думал. Или ты решил умереть?

Рикерт со стоном перевернулся на спину, ощущая, как в тело медленно, рывками возвращается чувствительность.

— Ты слабый, человек. Ты очень слабый. Я могу легко остановить тебе сердце. Вот так.

Рикерт захрипел, схватился руками за грудь, наконец судорожно втянул воздух.

— Но я дозволяю тебе жить. Я хочу дать тебе выбор. Здесь, в Цитадели, каждый имеет право сделать выбор. Каким же он будет, рыцарь?

Рикерт нащупал меч и, пошатываясь, поднялся на ноги. Пристально вгляделся в клинок, точно видел впервые в жизни, затем приставил острие к собственной груди.

— Рикерт, нет!

Айрис подскочила с пола, пошатнулась на все еще ватных ногах, упала, и поползла на четвереньках. Из-за своего укрытия выглянул изумленный Марвин.

— Если я это сделаю, есть ли у нее шанс? — Рикерт смотрел в лицо Владыки.

— Я же сказал, не существует ничего невозможного, — невозмутимо шелестел четками Владыка. — Ограничения — лишь в сознании.

— Рикерт!

Айрис спешила изо всех сил, то и дело пробуя встать, но предательские колени отказывались ее держать. Подгибались и руки, так что она нередко тыкалась лицом в пол.

Возле колонны стоял мрачнее тучи Марвин. Страх в его сердце устроил отчаянную борьбу с пытливым разумом ученого, понимавшим, что в лице Рика он может потерять бесценный материал… В конце концов страх победил. Маг поспешно нырнул за колонну.

— Рикерт, нет! — кричала Айрис.

Глядя в глаза Владыке, Рикерт как будто видел себя со стороны. И никак не мог поверить — он ли это? Почему он здесь? Почему острие клинка упирается ему в грудь? Почему он хочет принести себя в жертву? Почему он вообще хочет принести жертву? В сущности, сделать то, что делали все, кто приходил сюда до него?

Неужели жизнь Айрис важнее его собственной жизни? Даже не жизнь, а всего лишь человеческий облик?

Разве не от этого он пытался убежать раньше? От Хагена, когда он отказался пожертвовать своей совестью и честью? От войны, где он устал жертвовать друзьями, чувствами и привязанностями?

И не душевного ли спокойствия и умиротворения жаждал он, странствуя бездомным бродягой?

Он ведь почти достиг этого. Его перестали мучить кошмары. Его перестали беспокоить телесные и душевные раны. Ему казалось, что он обрел мир и покой. Неужели все это оказалось иллюзией? Которую Айрис разрушила походя…

И вот сейчас он готов отдать за нее жизнь. Что происходит с ним? Любовь? Разве это можно назвать любовью?

Это ведь просто долг. Старый невыплаченный долг. Вот только… Не слишком ли высока цена по этому долгу?

Вопросы теснились у него в голове, перебивая друг друга, но Рикерт не знал ответа ни на один из них. Он знал лишь одно. Он должен сделать все, что в его силах. И если не может победить Владыку, то должен…

«Остановись! — Голос, возникший в его голове, был подозрительно похож на голос Марвина. — Ты хочешь отдать жизнь существу, принесшему в жертву своих родителей? Ты хочешь стать его новой жертвой, на сей раз добровольной?»

Это была ужасная ошибка, но теперь в его силах ее исправить. Он может и должен избавить Айрис от участи демона!

«Но будет ли она счастлива? Сможет ли твоя смерть сделать ее счастливой? Смерть и счастье разной природы. Не делай глупостей».

Но он должен ее спасти!

«Нет! — вновь прозвучал голос. — Жертва не может спасти никого. Жертва — это смерть. А смерть и спасение разной природы. Остановись!»

Но есть ли у него выбор? Что еще он может сделать для нее?

«Ты должен сделать что-то для себя! Не для нее! Разве ты еще не понял? Человек не может жить ради кого-то. Человек может жить только ради себя. Иначе это не жизнь. Иначе это жертва. Жертва, длящаяся всю жизнь. А жертва — это смерть».

Но он должен…

«У тебя только один долг. Перед самим собой. А сказки о жертве оставь романтичным девицам и попам. И еще — Владыке. Именно ему нужна жертва…»

Но он должен помочь ей!

Рикерт сдавленно зарычал, замотал головой, как будто надеялся избавиться от сомнений и назойливого голоса, и резко вдавил клинок.

Айрис в очередной раз ударилась лицом об пол, а когда вскинулась, Рикерт уже оседал, пронзенный мечом.

— Рик!

В то же мгновение будто какая-то сила подбросила ее, ноги и руки словно перестали существовать, и Айрис в одно мгновение оказалась рядом с Рикертом. Их глаза встретились, а затем взгляд Рика начал стекленеть.

 

Глава 28

— Постой.

Дина дернула Проклятого за руку, и он остановился, нетерпеливо поглядывая на дверь в тронный зал. Огромная дубовая дверь была обита железом, украшенным гравировкой — на раскрытой ладони покоилось человеческое сердце.

— Знаешь, мне почему-то кажется, что если мы туда зайдем, мы больше никогда не увидимся, — тихо сказала Дина. — Никогда-никогда.

— Я должен убить его, — нахмурился он. — Там живет главный демон. Когда он умрет, погибнут и остальные демоны. И люди перестанут бояться.

— Люди всегда чего-то боятся, — вздохнула девочка. — Не демонов, так зверей. Или сеньора. Или разбойников. Мало ли.

— Он должен умереть.

— Но ведь ты ранен! — отчаянно воскликнула Дин. — Тебя едва не убили на мосту, ты и отдохнуть толком не успел.

— Он умрет.

Изрытый шрамами, замотанный бинтами, в изодранных одежде и доспехах, Проклятый выглядел немногим лучше покойника. Но достаточно было заглянуть ему в лицо, встретиться с горящим взглядом, чтобы понять — так оно и будет. Он уничтожит всякого, кто встанет на его пути.

— Да, я понимаю. — Дина сникла.

— Если хочешь, можешь подождать здесь.

— Нет, — помотала она головой. — Я с тобой.

Проклятый пинком отворил дверь и шагнул в зал. Следом прошмыгнула девочка, держась за его спиной. И тотчас позади гулко хлопнули двери. Дина испуганно ойкнула, налегла на створки, но те стояли незыблемо, точно вросли в пол. Девочка встревоженно обернулась к Акселю. И проглотила все, что хотела сказать. Во взгляде Проклятого бушевал настоящий океан ненависти. Те ярость и гнев, что так пугали ее во время схваток, не шли ни в какое сравнение с этим клокочущим адом.

И взгляд этот был обращен к Владыке. На остальных Проклятый даже не взглянул. Ни на Марвина, прячущегося за колонной, ни на Рикерта, лежащего в луже крови с мечом в груди, ни на рыдающую над его телом Айрис.

Он смотрел только на Владыку. А тот смотрел на Проклятого. Улыбка на губах Владыки потускнела.

— Доблестный воин. — Марвин выбрался из-за колонны и осторожно коснулся руки Проклятого. — Не мог бы ты оказать нам небольшую услугу — сломай эту дверь. Мы здесь как в ловушке.

Проклятый обжег его взглядом, словно бы маг оторвал его от архиважного дела. Не глядя взмахнул мечом, и дверь развалилась на куски.

— Благодарю!

Маг просиял, хотел было броситься вон, но Проклятый уронил на его плечо железную руку, и Марвин замер.

— Возьмешь ее с собой, — Проклятый кивнул на Дину, — и присмотришь. Понял?

— Конечно-конечно. — Маг поспешно схватил девочку за руку. — Я могу идти?

— Иди, — Проклятый отпустил его.

— Эй вы! Оба! — вскричала Дина, тщетно пытаясь высвободиться. — А меня никто не хочет спросить?

— Ты пойдешь с ним, — не терпящим возражений тоном сказал Проклятый.

На девочку он и не посмотрел. Его взгляд вновь был прикован к Владыке.

— Никуда я не пойду! Отпусти меня, старый козел!

Она попыталась пнуть Марвина ногой, но тот на удивление ловко увернулся, а затем с неожиданной для его сложения силой подхватил брыкавшуюся девочку и взвалил на плечо. Не обращая внимания на ее вопли и дрыганье, маг поспешил к Айрис.

— Забирай Рика, мы уходим! — неожиданно сильным и властным голосом рявкнул Марвин. — Возможно, ему удастся выжить! Только не трогай меч.

Айрис на миг опешила, но затем в глазах ее мелькнула надежда. Она смахнула слезы и подхватила Рика на руки, стараясь не задеть торчащий клинок. О своей слабости она как будто забыла.

— Воин, прими совет, — проходя мимо Проклятого, прошептал Марвин. — Здесь все не то, чем кажется. Будь внимателен!

Выбравшись в коридор, Марвин поставил девочку на ноги и вытер со лба пот. Дина немедленно попыталась улизнуть обратно, но, получив крепкую затрещину, едва не расплакалась и присмирела. Правда, ее взгляд, обращенный к магу, зажегся ненавистью, и она принялась что-то бормотать себе под нос. По мнению Марвина — какие-то грязные ругательства. Впрочем, сейчас ему было не до этого.

— Что делать дальше? — Айрис смотрела на мага с надеждой.

— Положи его, — озабоченно отозвался Марвин. — Осторожно, не разбереди рану.

Она медленно и как можно мягче уложила Рикерта на пол. Глядя, как покачивается клинок в его груди, Айрис ужаснулась.

— А если уже? — прошептала она. — Если меч изрезал ему все внутри, пока я шла?

— Там, — Марвин кивнул в сторону тронного зала, — было вдвойне опасно… Смотрите!

Оглянувшись, Айрис и Дина широко распахнули глаза. Изломанная на куски дверь быстро зарастала. Впрочем, теперь она не выглядела как дверь. Это было что-то вроде пленки или мембраны. Багрового цвета, с многочисленными синими прожилками. И она была живая. Она пульсировала и стремительно разрасталась. Перекрыв проход, пленка расползалась по всей стене тронного зала.

Впрочем, острый взгляд Марвина заметил еще кое-что. Пленка не покрывала стену, она сама была стеной. То, чем в действительности был тронный зал, перестало скрываться под завесой искусной иллюзии.

— Что это? — прошептала Дина. — Что происходит, Марвин?

Она испуганно прижалась к магу, напрочь забыв о той ненависти, что питала к нему минутой раньше.

— Это истинное обличье Владыки. Это средоточие силы Цитадели. Ее сердце, мозг и, видно, желудок.

— Цитадели или Владыки? — уточнила Дина.

— Я не уверен, есть ли между ними разница, — признался маг. — Возможно, это единое существо. А может, какой-то симбиоз двух существ. Я не знаю.

— А как же Рикерт? — напомнила Айрис.- Марвин, ты сказал, ему можно помочь?

Маг присел рядом с Рикертом.

— Я не говорил, что могу помочь. Я сказал, что он может выжить, — тихо ответил Марвин. — Клинок пробил сердце. Но в нем все еще теплится жизнь. Возможно, это благодаря твоей крови, Айрис.

— Моя кровь? Будь я проклята! Как же я сразу…

Айрис укусила себя в запястье, едва не взвыв от боли, но кожа оказалась на удивление толстой. Не размышляя, она выдернула из-за голенища сапога нож и надрезала жилу. Брызнула кровь. Айрис, победно улыбнувшись, прижала запястье к груди Рикерта.

— Айрис, — Марвин тронул ее плечо. — Это бесполезно.

— Ты же сам сказал про мою кровь! — Айрис подарила ему сердитый взгляд.

— Я сказал про кровь демона. Понимаешь?

— Я не…

Айрис задрожала.

— Но… Как… Когда…

— Перевяжи рану, — посоветовал Марвин. — Иначе изойдешь кровью.

Маг поднялся, быстрым движением выдернул из Рикерта меч и брезгливо отбросил.

— Что делаешь! Ты же сам сказал!.. — закричала Айрис.

— Мы сделали, что могли. Если в нем действительно течет демоническая кровь, он выживет. Если нет…

Марвин оглянулся на багровую мембрану, мерно отбивавшую ритм сердца.

— Так или иначе, но наша судьба решается там.

Словно в подтверждение его слов мембрана содрогнулась, как будто кто-то или что-то ударилось в нее изнутри.

— Аксель, — прошептала Дина. — Он ведь там совсем один.

— Я знал, что ты придешь. Рано или поздно… — Четки невозмутимо шелестели, продолжая свое бесконечное движение.

Описав широкую дугу, Драконоубийца разрезал воздух в месте, где стоял Владыка, и врезался в пол, выбив искры. Владыка появился в нескольких шагах поодаль:

— Я здесь уже десять лет. А вот ты, насколько я знаю, появился здесь год назад. Хотя внешне ты ничуть не изменился с момента нашей встречи.

Одна из колонн пошатнулась от очередного удара тяжелого меча и медленно, словно бы нехотя стала разваливаться на части.

— Это было нечто вроде трещины между мирами, если ты понимаешь, о чем я… И мы упали туда вместе, однако время, очевидно, текло для нас по-разному.

В щепки разлетелся трон и помост под ним.

— Но этот парадокс мне на руку. Согласись, у меня было время подготовиться к нашей новой встрече.

Одна из колонн, за которую зацепился Драконоубийца, вдруг спружинила и с силой отшвырнула меч, вынудив Проклятого припасть на одно колено.

— К тому же ты устал и едва стоишь на ногах, — усмехнулся Владыка.

— Не имеет значения, как я устал, — процедил Проклятый, — ты все равно умрешь.

— Мне нравится твой фанатизм. Из тебя мог бы выйти хороший поп. Или хороший демон. Ты подумай. Ты ведь привел сюда девочку. Из нее получится неплохая жертва.

— Да, ты прав. — Проклятый медленно поднялся с колена. — Я принесу жертву. Этой жертвой будешь ты.

Ближайшая к нему каменная колонна с треском оторвалась от пола и точно хвостом ударила Проклятого. Перелетев через зал, он хрястнулся об стену и, скрежеща мечом, медленно сполз на пол. В глазу потемнело, поплыли багровые пятна, ноги предательски задрожали. Открылись раны, так старательно обработанные Диной, сквозь бинты стала сочиться кровь.

Он думал, что хорошо отдохнул там, в подземелье, пока над ним хлопотала девочка. Лечебные снадобья ли, мази или просто короткий сон, но, переступив порог этого зала, Проклятый ощущал себя почти здоровым. Но теперь… Он чувствовал себя так, будто только что сразился с тысячей демонов. Все тело ныло, каждой клеточкой требуя отдыха и покоя, а ноги стали как чужие.

— Посмотри на себя, — прогремел в зале звучный голос Владыки. — Твое тело опять предало тебя. Слабое, хрупкое человеческое тело. Подумай о моем предложении.

Проклятый стиснул челюсти и заставил себя подняться. Внутри взорвался фейерверк боли, а зал словно бы пошатнулся. Но, повинуясь железной воле хозяина, боль отступила, ушла куда-то на задворки сознания, и Проклятый двинулся вперед, волоча за собой меч. Походка постепенно выровнилась, окрепла, а взгляд налился прежней силой и уверенностью.

— Ты сжигаешь годы в топке своей ненависти, — заметил Владыка. — К чему такой надрыв? Ради чего? Разве не проще принять неизбежное?

Драконоубийца вновь со свистом разрезал воздух. На этот раз Владыка не стал уклоняться. Едва меч приблизился, из пола и потолка появились две колонны и с грохотом сомкнулись на клинке.

— Ты все обдумал?

Проклятый зарычал, попробовал вырвать меч, но колонны держали не хуже железных тисков.

— Я не услышал ответа. Подумай хорошенько. У меня сегодня было много гостей, так что я устал и не намерен затягивать нашу встречу. Но у тебя еще есть пара минут.

Ничего не говоря, Проклятый распустил ремешок, обвязанный вокруг запястья, и стал заматывать его вокруг рукояти меча. Владыка наблюдал за ним с усмешкой.

— Хочешь получить вторую железяку вместо руки?

Зубами затянув узел, Проклятый подарил хозяину замка яростный взгляд:

— Я доберусь до тебя, ублюдок!

— Ты ведь мало похож на обычного человека. Твоя ненависть, твоя жажда мести, твой чудовищный меч — это не от людей. Ты и так почти демон. Так отрекись же от своей человеческой слабости! Избавься от этой беспомощной человеческой плоти! Сделай последний шаг. Вспомни, сколько невинных людей ты использовал ради своей мести. Сколько их погибло из-за тебя. Все они стали жертвой твоей неуемной ненависти. Чем же ты отличен от нас?

— Я все еще человек!

Проклятый опять попробовал выдернуть меч и заскрипел зубами от бессилия.

— Став одним из нас, ты получишь силу. Настоящую силу. И когда-нибудь ты сможешь бросить вызов даже мне. Когда-нибудь у тебя будет шанс занять мое место и переделать этот мир по собственному вкусу.

Проклятый презрительно сплюнул ему под ноги.

— Это и есть твой ответ?

— Ты сегодня сдохнешь — вот мой ответ!

Одна из колонн ринулась к Проклятому. Тот дернул к себе освободившийся меч и сжался, готовясь встретить тяжелый удар. Однако колонна раскрылась точно цветочный бутон и обхватила Проклятого.

— Назойливый дурак.

Колонна, превратившаяся в каменную длань, приблизилась к Владыке.

— Я выдавлю из тебя всю кровь и выпью ее. Кровь такого героя, как ты, что может быть слаще?

Каменные пальцы колонны сдавили тело со всех сторон и Проклятый захрипел от боли. Он напрягся, сопротивляясь, в легких будто запылал огонь, в глазу помутилось, полыхнули огненные звезды, но сквозь всю эту сверкающую муть ему вдруг показалось… Кое-что странное… Будто бы тронный зал и не зал вовсе, а камень вокруг словно бы и не камень. Словно бы… И тут же вспомнились слова Марвина: «Здесь все не то, чем кажется…» Проклятый посмотрел в сторону Владыки и уже гаснущим сознанием заметил, что хозяин Цитадели больше не выглядел человеком. Это была скорее пародия на человека, грубая подделка вроде пугала. Длинный живой отросток с аляповато нарисованным лицом. Он торчал из пола, который тоже не был полом. Как не был потолок потолком, а стены стенами. Проклятого окружало нечто живое. Нечто багровое, с прожилками и кровеносными сосудами. Живая ткань. Живая плоть. И колонны были вовсе не колоннами — они тоже были живые и пульсирующие.

Уже задыхаясь, собрав последние крохи сил, Проклятый неуклюже ударил мечом по колонне-отростку. Брызнуло красным, и Проклятый упал на колени, с надрывом хватая воздух ртом.

По залу пронесся гулкий крик, в котором было больше удивления, нежели боли. Но Проклятый не собирался давать противнику и мгновения передышки. Он яростно мотнул головой, избавляясь от хоровода мерцающих звезд, и, скосив глаз на Владыку, наконец увидел его голову. Настоящую человеческую голову. И настоящие, вытаращенные от изумления глаза.

Голова находилась внизу. Там, где раньше были четки. Свисая на двух длинных гибких шеях, что раньше выглядели руками.

Взревев, Проклятый крутнулся прямо на коленях. Драконоубийца зашипел, разрезая воздух, и разорвал человеческую голову демона пополам. Проклятый немедля прыгнул вперед, готовясь добить, раздавить, растоптать, уничтожить эту мерзость… В лицо ему плеснула кровь, а затем…

Что-то ослепительно сверкнуло, заставив зажмуриться, а когда Проклятый приоткрыл глаз, перед ним колыхалась в воздухе большая — в рост человека — голубоватая сфера. И туда, в эту сферу торопливо скользнул изуродованный отросток, некогда бывший Владыкой. Вместе с половинкой отрезанной головы.

Стена за троном растаяла в считаные секунды, обнажив помещения, заполненные коконами. Те лопались один за другим, заливая пол вязкой, зеленовато-красной кашицей, в которой плавали уродливые человекоподобные существа. Они бились в судорогах, рычали и шептали нечто неразборчивое, тянули руки, клешни, щупальцы, точно моля о помощи.

Но Проклятый не глядел под ноги. Он смотрел в зев волшебного портала, где исчез Владыка.

— Вот оно, — восхищенно прошептал Марвин. — Портал между мирами! Я знал это, я чувствовал, что они пришли из другого мира!

— Из другого мира? Как это? Что это значит? — не поняла Дина.

— Это значит, девочка, что есть иные миры, кроме нашего. Они могут быть очень похожи на наш — людьми, языками, обычаями, но они другие… Понимаешь? Вспомни, десять лет назад никто не слышал о демонах, о Цитадели, и вдруг…

— Я тогда только родилась, — буркнула она. — Но если Проклятый пришел… оттуда, значица, он может и уйти?

— Да, девочка, — печально улыбнулся маг. — Он так и сделает. Мне кажется, он исполнил свою миссию. И портал снова открылся. Или… Или это вовсе не портал? — Маг наморщил лоб. — Хм, возможно, я ошибся. Возможно…

Он замолчал осененный неожиданной догадкой.

— Эй, Марвин, что ты замолчал? — Дина нетерпеливо дернула его за рукав.

— Возможно, это не портал. Возможно, это некий разрыв между мирами. Разрыв, раскол, разлом, дырка, в общем. Да-да, точно! — Глаза мага загорелись азартом. — Я ведь чувствовал, как клубится ткань мироздания вокруг Проклятого! Я чувствовал это! Это он сделал! Неосознанно, но это его сила устроила этот разрыв!

— Ничего не понимаю, — нахмурилась девочка. — Он что — колдун?

— Нет, девочка, нет! Но в том-то и заключается феномен этого человека! Он то использует тонкие силы, чтобы орудовать своим железным другом, то создает разрыв между мирами, он неосознанно задействует такие энергии, о которых маги могут только мечтать!

— Ничего я не поняла, — вздохнула Дина.

— Как ты не понимаешь, девочка? — удивился маг. — Все просто. Это его ненависть. Ибо в этом источник его силы. Понимаешь? Ненависть Проклятого достигла такой величины, что стала искажать существующую реальность. Или порождать новую, если угодно. Наверное, десять лет назад он преследовал это существо, известное нам как Владыка, была схватка, и пространство не выдержало напора силы его ненависти! И они оба провалились в наш мир. А теперь, теперь не выдержал и наш мир.

Дина мрачнела с каждой секундой.

— Так значит, он теперь уйдет? Обратно к себе?

— Думаю, да. Здесь ему больше нечего делать. Посмотри — эти коконы разрываются, а недозревшие монстры умирают. Цитадель скоро разрушится.

В подтверждение его слов пол под их ногами содрогнулся. С потолка и стен посыпались камни.

— Мы должны уходить отсюда! — перекрывая грохот камнепада, закричал Марвин. — Вернемся назад, возможно, мне удастся отыскать выход!

Кивнув, Айрис подхватила Рика на руки. Марвин потянул за собой Дину, но девочка с неожиданной силой вырвалась и, лавируя между падающими камнями, бросилась к Проклятому.

— Стой, дурочка! Назад! Ты что, спятила?! — заорал Марвин.

Но она не слушала его.

— Аксель! — Ее звонкий голос заглушил грохот рушащегося замка.

Проклятый обернулся, глаз его расширился. Драконоубийца мелькнул над головой Дины, снеся падающий валун, а в следующий миг девочка повисла на шее Проклятого. В глазах ее стояли слезы.

— Не уходи!

Проклятый посмотрел на мага.

— Айрис, идите к порталу, мы вас догоним! — бросил Марвин и побежал к Проклятому.

Маг, казалось, даже не пытался уворачиваться от камней. Он двигался быстро и плавно, по сторонам не глядел, никуда не дергался, не шарахался, и все же камни почему-то разбивались рядом, за или перед ним. До Проклятого он добрался в считаные секунды.

— Присмотри за ней. — Проклятый легко разомкнул объятия Дины и передал девочку Марвину. — Оставляю ее на тебя.

За шумом камнепада маг почти не слышал его, но он понял и без слов и часто-часто закивал.

— Мне пора идти.

Проклятый закинул меч за спину и шагнул к порталу. Лежавшая на руках мага девочка больше не вырывалась. Она смотрела на Проклятого, в ее красных от слез глазах плескалась обида.

— Аксель! — наконец вскрикнула она. — Это… Это нечестно! Аксель!

— Меня зовут не Аксель, — сказал он, не оглядываясь. — Прощай.

И шагнул в портал. Тотчас же сфера исчезла, точно ее и не было. Марвин швырнул девочку на плечо и, шепча слова заклятия, бросился прочь из замка. Булыжники дождем падали вокруг, но ни мага, ни девочку не задело ни единым камушком.

 

Эпилог

Рикерт выжил. Не знаю, в чем тут было дело — в его крови, неудачном ударе или еще что-то. Не знаю и не хочу знать. Рик и Айрис исчезли на следующий день. Я не знаю куда. И не хочу знать. Они ведь даже не попрощались. Неблагодарные! Я потратил столько времени, столько сил, чтобы спасти их от неминуемой смерти, а они… Низкие, неблагодарные и безответственные люди. И ладно бы только я, но ведь они обокрали все человечество, лишив его моих уникальных исследований в области практического бессмертия.

(Из книги чародея Марвина «Хроники Черной Цитадели») [1]

Впрочем, не хочу более думать об этих недостойных. Мне только жаль, что я упустил столь драгоценный материал для своей лаборатории. Если бы я догадался пораньше запастись образцами их крови!

Что случилось после исчезновения Цитадели и демонов — известно всем. Владения Хагена и его вассалов вскоре растащили по кускам соседи. Особенно старался король Армании. Но быстрее всех оказалась Церковь. Хаген был объявлен чернокнижником, осужден и приговорен к «очистительному огню». Его имя было проклято и вымарано из всех летописей. А его казна и большая часть земель перешли к Церкви.

И только крестьяне Южной Армании, задавленные поборами новых владельцев, еще долго с тоской вспоминали о графе. Рассказывали о нем легенды и складывали сказки.

Дина жила со мной несколько лет. Девочка оказалась славная, хотя и безмерно болтливая. Но — этого не отнять — умная. Я даже хотел взять ее в ученицы, но… Она упорхнула от меня с первым встречным оборванцем, показав тем самым, что недостойна моего доверия и моих уникальных знаний. Ну а что еще можно было ожидать от простой селянки?

В общем, мои архиважные исследования пришлось завершать в одиночестве. Но, с другой стороны, бессмертие — весьма интимная штука. И сейчас, когда многолетние эксперименты вот-вот завершатся, а я как никогда близок к самому знаменательному результату в моей жизни, я ни о чем не жалею. Такая вещь, как бессмертие, не может принадлежать всем или даже многим. Этой награды достойны лишь единицы. Такие, как я. Выдающиеся умы человечества.

Мне остался только один шаг. Один грандиозный опыт. Пользуясь случаем, хочу выразить свою благодарность бургомистру Торента, выделившему немалые деньги и помещения для опытов. Естественно, как человек столь великой щедрости и выдающегося ума, он будет удостоен чести обрести бессмертие сразу же после меня.

Скоро, очень скоро дело всей моей жизни завершится грандиозной победой. И вот тогда… Но это, конечно, совершенно другая история, которой не место в этой книге. Как, впрочем, и в любой другой.

На этом позвольте мне попрощаться с вами, дорогие мои читатели. И поблагодарить за ваше терпение, позволившее вам дочитать до этих строк.

P.S. Я не знаю, откуда пришел и куда отправился Проклятым. И я не знаю, почему он стал таким. Он пришел в наш мир с ненавистью и покинул его с ненавистью. Если честно, я и думать не хочу о нем. Ибо мир, где он появился на свет, не тот мир, в котором бы я хотел жить…