К счастью, это был не задыхающийся от жадности китайский отель, а гостеприимный немецкий, со всеми вытекающими отсюда цивилизованными последствиями. Мы получили огромное удовольствие от щедрого стола, уставленного различными сортами колбасных изделий и сыров, горячими блюдами и сладким кормом для млекопитающих, именуемым «мюсли». Ох, как порадовали душу потрясающие воздушные немецкие булочки, которые, очевидно, выпекали тут же, при отеле.

В небольшой комнатенке за одним из симпатичных, аккуратных столиков сидели сосредоточенные Иван и Олег. Завидев нас, они призывно помахали руками. Остальные места были заняты посетителями отеля, в основном белыми, и многоязыкая иностранная речь лилась отовсюду. Заполнив свои огромные тарелки европейскими вкусностями, мы приземлились рядом с нашими друзьями. Первые минут пятнадцать прошли лишь в активном чавканье и упорном молчании. Затем, раньше всех освободив свою тару от еды, заговорил старший по группе, Олег:

– А знаете, почему здесь висит портрет российского президента? – начал он и, увидев наше вопросительное недоумение, продолжил: – Да потому что хозяин заведения, оказывается, является его давним горячим поклонником, несмотря на то, что сам немец! И считает, что во всемирной психушке, каким выглядит сегодня современный мир, этот человек единственный, кто способен мыслить и делать абсолютно адекватные вещи, в отличие от многих других своих безумных и бездумных коллег!

Нам стало очень приятно, что на таком далеком черном континенте есть европейцы – поклонники руководителя нашей, без преувеличения, великой державы. Да что там, европейцы! Глава российского государства настолько популярен в мире, что его хотели бы видеть своим президентом даже американские военные!

– А теперь, – перешел к нашим насущным вопросам Викентьевич, – займемся делами. После завтрака покупаем местную телефонную карту и идем звонить Коко. Катя, не забудь включить громкую связь, – распорядился Олег и добавил: – назначишь ей встречу в ресторане китайского отеля «Tematint» сегодня днем… cколько сейчас? – уточнил он.

Мы разом посмотрели на часы.

– Восемь утра…

– Ну, скажем, в… 12:00. Если не сможет в это время…

– Сможет, – более чем уверенно возразила я, – они приперлись бы и к 7:00, если бы мы назначили им на этот час. На запах тугриков примчатся мгновенно, и не сомневайтесь!

– Я тоже так думаю, – согласился Рич.

– Хорошо, в 12:00. Предупреди, чтобы без опозданий. С богом!

На ресепшн мы взяли местную телефонную карточку и поднялись к себе. И тут от страха у меня сжалось сердце, вот ведь трусливый кролик, нужно только позвонить, а я уже в панике, что же дальше-то будет?!

Ладони вновь сделались липкими, но в туалет, по многолетней привычке, почему-то не захотелось. Я судорожно набрала цифры мобильного Маргариты и включила громкую связь. Все замерли в волнении и ожидании.

Прошло несколько минут, прежде чем на другом конце сняли трубку.

– Hi, – уверенно сказала я и смело продолжила далее по-английски: – May I speak with Madame Coco? (Могу я поговорить с госпожой Коко?)

– Yes, it‘s me! (Да, это я!) – произнесла она, и тут я с удовольствием перешла на русский.

– Здравствуй, Рита, это твоя новая подружка Катя!

В трубке произошло небольшое замешательство, затем пауза и с деланной удивленностью бодрый голос, если честно, уже не юной тетки, на чисто русском ответил:

– Ой, Катерина, вот это сюрприз! Откуда ты?

«Девушка» немолодая и повидавшая на своем веку явно немало. Она ведь окончила университет Дружбы народов имени Патриса Лумумбы, а носить это имя вуз прекратил аж в 1992 году. Когда же это было? Давно… соответственно, подружка уже много лет назад проскочила свой «бальзаковский» возраст и медленно, но уверенно, мелкими перебежками приближалась к пенсии, хотя здесь, наверное, такого странного понятия и не существует вовсе. На фотографиях, высланных ранее, она выглядела моложе и то за счет своей неимоверной худобы. Позабывшись, я чуть не ляпнула: «Из Германии», но, спохватившись, радостно сообщила:

– Прямо из России! – уточнять наше местоположение на родине не стала, но в разговоре проявила инициативу: – Надеюсь, ты будешь очень рада встретиться с нами…

Она насторожилась и проявила бдительность.

– А сколько вас?

– Не много, – пришлось успокоить подружку, – всего-то я и мой партнер… – и тут я забыла Ванькино имя и растерянно посмотрела на товарищей, к счастью, Олег быстро написал его на листочке, – …Антон. Предлагаю встретиться в ресторане китайского отеля «Tematint» сегодня в 12:00! Пойдет?

Она медленно, как бы что-то обдумывая, ответила:

– Да… наверное, но я должна посмотреть свой рабочий график…

Прямо смеюсь и заливаюсь, «рабочий график мошенничества»!

– Давай, я перезвоню тебе, – нашлась Марго и полюбопытствовала: – А где вы находитесь?

Ага, прямо сейчас тебе и рассказала!

– Да… в городе, – неопределенно ответила я.

– Звонить по этому номеру?

– Точно, жду!

На этом наш разговор прервался.

– Своим звонит, – сказал Иван, – кстати, не забудь прихватить с собой браслет, – нам нужно знать, о чем они беседуют, чтобы быть в курсе. Заставь носить его и день, и ночь.

– Хорошо! Скажу, что он заговоренный и, как мощный магнит, притягивает женихов и только белых, тогда она точно всю жизнь его не снимет!

Через десять минут раздался звонок.

– Слышь, Катюха, – Маргарита Коко легко перешла на свойственную всем «миллионерам из трущоб» манеру разговора, – давай адресок, подъеду к 12:00 без опозданий!

С адресом снова вышла заминка, но Ричард выразительными жестами показал мне, что надо озвучить.

– Я вышлю тебе sms с адресом, а ты про каравай не забудь!

Марго удивилась.

– Что за каравай?

– Сама же хотела хлебом-солью нас встретить, – напомнила я ей о ее же планах, – забыла, что ли?

Русская дочь африканского народа не смутилась.

– Нет, не забыла, – и моментально свернула разговор, – до встречи!

– Пока, – попрощалась я и отключилась.

В наших рядах началось оживление.

– Так, – подытожил мою беседу Олег, – едем вместе. Вы с Ванькой встретитесь с ней, а мы с Ричем будем сидеть за соседним столиком. Браслет отдай сразу. Не сомневаюсь, что эти двое – брат мужа Джереми и дядя Мойше – тоже притащатся вместе с ней. И вот что, Катерина, – строго обратился ко мне командир, – прошу, будь внимательной и осторожной. Смотри, не выдай там себя ненароком! И оставь перстень тут, а то отправишь кого-нибудь случайно не в ту степь!

Этот вредный Олег как всегда в своем репертуаре, думает, что я вообще дебилка конченая! Смотри, сам не промахнись, хрен моржовый! Неожиданно я вспомнила один давний анекдот. «Приходит молодой индеец к вождю и очень так почтительно говорит:

– Дорогой вождь! Вот какие же красивые имена у этих белых: Билл, Джон… можно и мне свое поменять?!

– А чем же плохи наши имена, сын мой? – отвечает удивленный вождь. – Ну, например, «Разящая Стрела» или «Соколиный Глаз», так что ты подумай, «Моржовый Хрен»!»

С этими напутствиями мы разошлись по комнатам и стали собираться. Вопреки приказанию Олега перстень все же на палец надела, а в карман положила смертоносную ручку. Через час мы были готовы и выехали в знакомый мне отель китайской мафии, но для встречи с мафией африканской! На сей раз ехали долго, обозревая жутковатые окрестности Аккры. Никогда не думала, что придется еще раз сюда вернуться. К сожалению, большое желание решить проблему и получить деньги толкает не только в такие страшные края, но и вовсе в пропасть!

Иван и Олег выглядели сегодня просто суперски классно в легких шикарных костюмах и белых рубашках!!! На мощной груди Ивана, покрытой легкой порослью темных волос, на платиновой цепочке висел здоровый крест, отделанный вроде бы бриллиантами. Оба высокие и загорелые, с великолепными фигурами и широченными плечами, они так взволновали мою женскую половинку, что почти мгновенно я влюбилась в обоих, но в Ваньку больше, наверное, потому, что не слышала от него в свой адрес ни одного слова критики.

Впереди замаячила знакомая территория отеля. Мы прошли в почти пустой ресторан. Через пару минут перед нами предстал метрдотель – именно тот, что привел в свое время Ричарда к нам на праздник Победы. Доктор поприветствовал приятеля и представил Олега как своего гостя, всем своим видом показывая, что мы не знакомы. Приняв заказ, метрдотель переметнулся к нам. Меня он, к счастью, не узнал. Мы тоже заказали напитки и стали в ожидании аферной делегации вполголоса говорить о делах.

– Ты «бабки» на всякий случай взял? Может, сразу придется им заплатить.

– Нет, – замотал головой Иван, – не сразу. Сегодня только первый день нашего знакомства, поэтому для начала послушаем их сказочки.

На часах уже 11:55, мое сердце замерло от страха. Только бы эти два кретина Айзек и Даниэль меня не узнали! Иван накрыл мою холодную, почти ледяную, как у покойницы, руку своей надежной, теплой ладонью и прошептал:

– Без паники… А вот и они!

Я обернулась. На пороге зала, сверкая тощими острыми коленками, с совершенно жутким макияжем на помятой физиономии стояла Маргарита, которая стала теперь платиновой блондинкой, но узнала я ее только по грубым армейским ботинкам, надетым под легкое платье. На спине висел не популярный ныне модный рюкзак, а довольно обшарпанный вещмешок, именуемый нашими воевавшими дедами «сидором». Как только мадам ввалилась в зал, то тут же, как гончая, сделала стойку на Ивана и уже не могла оторвать от него своих хищных бесстыжих глаз! «Ах ты, сучка крашена!» – вспомнила я горемычную героиню блестящего фильма режиссера В. Меньшова «Любовь и голуби», уже наметила себе русского жениха, зараза!

– Ни фига, Ванюшку не получишь! – предупредила противницу ревнивая половинка по имени Баба.

Пошло виляя худосочными бедрами, как профессионалка с Тверской, Коко приблизилась к нам. Подобно очковой змее, не отрывая взгляда от Ивана, жеманно и бесцеремонно протянув моему подельнику руку, произнесла:

– А ты, наверное, Антоха, да?

Костлявая ручонка была подана, как для поцелуя, но Ванька только сухо пожал ее и равнодушно ответил:

– Да, Антон!

После Ивана свою порцию «счастья» получила и я.

– А ты Катюха, точно? – пожимая мне руку, поинтересовалась Марго, но так, как будто здесь сидело еще с десяток баб, среди которых ей требовалось угадать одну Катюху, и бесцеремонно добавила: – У тебя это на лице написано!

«Лучше на свое посмотри», – мысленно возмутилась я.

– Вы одна? – прощупал почву Ванька.

– Нет, сейчас подъедут мои родственники.

У меня пересохло в горле, и я залпом выпила стакан воды. Коко порылась в своем облезлом «сидоре» и выудила из него старый, засохший и твердый, как бетон, сувенирный тульский пряник, на котором было написано: «1975 год»!

– Извини, Кэт, с караваем незадача вышла. А это… мой тебе подарок! Столько лет для себя берегла, как-никак память о Родине, а вот теперь придется тебе отдать! Черт, зря тогда, в семьдесят шестом не съела! Я ведь из Челябинской области, деревня Голодранкино…

Да… по «сеньке и шапка», трудно, наверное, из Голодранкино переехать в Миллионерово? Но при чем тут тульский пряник?!

– ….не слыхали? – с надеждой спросила Марго.

– Нет! – хором разочаровали мы ее. «Зато, – хотела я сказать ей, – хорошо знаем шельмоватые и хитрожопые деревни «Дураково», «Обманкино» и «Лохово»!»

Под столом новоиспеченный Антон дал сигнал, слегка наступив мне на ногу, и, засуетившись, я срочно извлекла из недр своей сумочки массивный золотой браслет.

– Вот, Риточка, прими, дорогая, наш малюсенький подарочек, надеемся, что понравится!

У нашей новой подружки от изумления едва не отвалилась челюсть. Пока я надевала ей на руку это чудо российской техники, она, притихшая и ошеломленная, так и сидела с раскрытым ртом. Наконец, придя в себя и опомнившись, воскликнула:

– Боже, какая красота! Какие же вы хорошие, люди мои добрые! Спасибо вам, большое спасибо!

– Но это украшение непростое, – сделала я таинственное лицо, и почти на ухо прошептала: – Никогда не снимай его, даже ночью, он заговоренный на притяжение богатых женихов и только… белых!

По выражению лица «миллионерши» поняла, что попала в цель и браслет уже никуда с ее руки не денется. Забыв о своей поганой роли и цели, с которой она здесь, Коко стала раскручивать Ваньку:

– Антоха, а ты тоже русский?

– А что, не видно? – парировал разведчик.

– Видно… – неуверенно сказала она. Последовал новый вопрос: – А ты женат?

– Нет! – ответил мой друг, но тут же получил от меня тычок.

– Да, пока не женаты, но мы уже вместе… двадцать лет! – ляпнула я, решив вывести Марго из состояния любовной эйфории и вернуть на землю.

И только тут до меня дошла глубина сказанной глупости: выходит, Ванька стал моим сожителем, когда ему было шесть лет?! Конец света! Правильно Олег считает, что я «с приветом»!

Ритка, правда, мой аргумент не поняла и с удивлением спросила:

– Так ты, Катюха, его мать, что ли, или бабушка? Тебе же где-то за шестьдесят?!

– Нет, жена, – стиснув от ярости зубы, ответила я, а про себя подумала: «Вот сука! У самой уже пенсия перед носом, а я, значит, бабушка! Недалеко от меня ушла, а всё туда же, к молодежи цепляется!»

– Впрочем, совсем как ты, – ехидно вмешалась в разговор моя чересчур справедливая совесть, – все вы, нынешние старушенции, одинаковы, лишь бы юный самец был рядом. Ни стыда, ни совести… то есть… – прикусила она свой вредный язычок, – я-то тут, а стыда нет, потому что смаковать гадкие подробности своих сексуальных отношений с пацанятами, годящимися в сыновья, а то и во внуки, просто отвратительно! Тьфу, развратницы чертовы, про-о-о-ти-и-вно-о!

Я пропустила критику мимо ушей, хотя в чем-то была с ней согласна.

– У нас в России сейчас модно иметь молодых мужей, любят они женщин постарше!

– Надо же, по Тохе и не скажешь! Жалко… – на лице Марго промелькнуло горькое разочарование.

– Давайте о делах, что ли, – сухо прервал нашу беседу Иван, – мы приехали на переговоры по инвестициям. Сумма порядка двадцати миллионов долларов необходима для запуска нефтеперерабатывающего завода. Ты писала нам, что готова вложить эти средства. У меня вопрос, что для этого нужно и…

Тут у Ритки зазвонил телефон и она, не извинившись, начала разговор. С невидимым собеседником говорила на местном наречии, затем, завершив общение, обратилась к нам:

– Сейчас сюда придут мои родственники и мы всё обсудим, ведь…

Закончить не успела, потому что в дверях появились мои давние знакомцы Айзек Квамэ и Даниэль Кабарах. Радостно поприветствовав нас издалека, они поспешили к нашему столику, и тут… мое сердце, как птичка, попавшая в силки, затрепыхалось… В дверях, заслонив своим глыбообразным телом весь проход, материализовалась сама… Агнес Кабарах! Нет, только не это! Проклятье! Я не была готова встретиться с ней в этот раз, и если она меня узнает, то всей операции конец! В отличие от Маргариты, мадам, как всегда, выглядела роскошно в чудесном платье цвета морской волны, украшенном превосходной вышивкой. На шее, руках и в ушах сверкали многочисленные золотые украшения. Она проплыла по залу и плюхнулась на стул.

– Это моя свекровь, Клеопатра Коко, мать моего любимого безвременно ушедшего мужа, – с невероятным почтением представила свою солидную родственницу «наследница» капиталов.

Она такая же Клеопатра, как я Афродита! Новоиспеченная Клеопатра, как королева, с достоинством пожала нам руки. Вслед за ней представились Даниэль и Айзек, а Марго перевела их туземную речь на русский:

– Это дядя моего мужа Осборна – Мойше Мабуку и… брат моего любимого супруга – Джереми Коко. Вся семья в сборе.

Мне показалось, что Агнес пристально вглядывается в мое лицо.

Она что-то хрюкнула Марго, та перевела:

– Матушке кажется, что она вас где-то видела…

Я взяла себя в руки и хладнокровно ответила:

– Может быть, ведь я же отправляла тебе свой снимок.

Если честно, такого не было, но его величество Блеф умеет творить чудеса!

Ритка перевела, и все с облегчением заулыбались. Наконец китайские церемонии успешно завершились, и мы приступили к деловым переговорам. Первой начала вещать Марго:

– Мы обладаем огромнейшим, гигантским капиталом, который размещен в нескольких банках здесь в Гане, кроме того, в Анголе и Джибути, часть капитала работает в предприятиях Алжира и Эфиопии. Одну, пока малую долю средств, в размере двадцати миллионов долларов мы хотели бы инвестировать в ваш бизнес. Это для начала. Потом можем внести больше, а затем всей семьей переехать в Россию, и, думаю, вы нам в этом поможете, – и она вопросительно посмотрела на нас.

– Ну что же, мы не против, – выразил общую мысль Иван, а Марго продолжала рассказывать сказки:

– Матушка очень больна, у нее диабет…

«Жрать нужно меньше, корова», – усмехнулась я про себя, вспомнив, как в первый наш приезд, за вечер, она, навернув две килограммовые коробки конфет с ликером, даже не крякнула!

– …и хочет лечиться у знаменитых русских врачей. Дядя Мойше желает открыть свой бизнес и наладить торговлю между Россией и… Израилем…

Я удивилась.

– А при чем тут Израиль?

– Дядя Мойше еврей и кушает только кошерную пищу, поэтому будет летать на обед в Иерусалим!

Я едва подавила приступ смеха. «К местному раввину, который носит титул доктора, приходит еврей с зарезанным гусем узнать, кошерная ли это пища.

– Ребе, будьте так добры, посмотрите этого гуся.

– Конечно, я посмотрю этого дохлого гуся, но почему вы называете меня «ребе», а не «господин доктор»?

– Интересно, зачем мне доктор, если гусь все равно уже мертвый?!»

Живут же евреи, на обед – да в Иерусалим! Но… причем тут торговля?!

– Джереми, – продолжала озвучивать планы родственников молодая Коко, – хочет быть врачом…

– Каким интересно? – полюбопытствовала я.

– Патологоанатомом, эта профессия у нас самая почетная, особенно в Новой Гвинее, Нигерии и Уганде…

– И на Соломоновых островах, – обиженно подсказал будущий потрошитель.

– Да, и там тоже, – поспешно согласилась Марго.

Ну правильно, должен же кто-то проверять двуногую пищу на качество!

– А я хочу выйти замуж за хорошего русского парня, – озвучила, наконец, свои заветные планы сама переводчица-наследница, при этом выразительно взглянув на Ивана, – вот за такого, как Антошка…

– Антон уже занят! – разбила я напрочь ее планы, однако оставила надежду: – Но у тебя теперь есть браслет, и он приманит к тебе женихов!

– Хорошо бы, – с грустью ответила Марго.

Тут в беседу вновь вмешался Иван.

– У меня всего три вопроса. Как мы можем оформить отношения? Когда получим инвестиции и что для этого нужно?

Они переглянулись, и в дискуссию вступил «еврейский дядя» Мойше, слова которого переводила Маргарита. Он говорил на местном диалекте.

– Вы можете получить деньги хоть завтра, но есть небольшая проблема.

Мы незаметно обменялись с Ванькой тычками.

– Как бы вам сказать… За хранение таких средств банк требует заплатить небольшие деньги, после уплаты которых мы сможем забрать наш капитал, вернее, – поправился Мойше-Айзек, а вслед за ним и Рита, – вернее, банк привезет его туда, куда мы скажем…

– Так заплатите им! – безапелляционно предложил мой партнер.

Дядя помялся, Клеопатра, она же Агнес, и Джереми, он же Даниэль, тяжело вздохнули, а Марго заерзала на месте…

– К сожалению, у нас нет таких наличных денег, они все в банке…

Бла, бла, бла, бесплатный цирк! Миллионеры, имеющие в разных банках баснословные средства, не имеют копеечных наличных?! Полный бред, даже как аргументация! Не могли уж придумать что-нибудь поумнее. В наш первый приезд версия была намного реалистичнее. Неужели они думают, что мы такие дегенераты и поверим в их примитивные сказки? Хотя должны сделать вид, что поверили, иначе до «бабок» нам не добраться. Моя дочь Элечка в детстве придумала историю про деньги.

«Один дядя спрашивает:

– А где вы храните свои миллионы?

– В банке, – отвечает другой.

– И где же вы взяли такую большую банку?»

Жаль, что свои капиталы они хранят не в банке, а в БАНКЕ!

– Какую сумму нужно заплатить? – продолжил допрос Иван.

– Десять тысяч евро!

Губа у туземцев не дура, это факт!

– Мы можем решить этот вопрос, – строго ответил Ваня, не давая им никаких поблажек, – а какие гарантии, что получим инвестиции?

– После оплаты мы все вместе поедем к нам на виллу и как только получим деньги, во-первых, полностью рассчитаемся с вами по текущим расходам, а потом решим, как переводить финансовые средства в Россию.

Мой компаньон сделал вид, что задумался, и через пару минут, обращаясь к Марго, произнес:

– Позвони вечерком, я сообщу тебе о нашем решении…

Все четверо облегченно вздохнули, а напоследок выступила Клеопарта-Агнес:

– До вас тут были евреи из Германии – какие же жадные люди! Тоже хотели инвестиций, но мы им отказали, потому что они нас очень подвели…

Вот как, оказывается, мы жадные, да еще и кинули их вдобавок. Ну, сволочи, погодите!

– Мы, русские из России, а не евреи из Германии, и надеюсь, с вами обязательно договоримся, – завершила я встречу на оптимистической ноте.