Наутро пришла sms от Риты с просьбой о срочной встрече. Через час после завтрака мы направились прямо к ней домой (адрес Маргарита сбросила sms), хоть это и было рискованно. Компанию мне, как всегда, составил Иван. Вскоре наш автомобиль остановился перед жалким разваливающимся домиком в настоящих трущобах. Рич остался на стреме.

Язык не поворачивался назвать эту рухлядь домом, скорее, хижиной, и в этих жутких условиях жила гражданка России Маргарита Калинкина. Только чему же тут удивляться? Наши российские сограждане тоже не ждут манны небесной, но их «обеспечивают» хоть каким-то жильем. Вместо ветхого домика, например, киоском, где как-то должен жить человек; взамен старого аварийного жилья – жилье новое и такое же аварийное, распадающееся на части, как и прежнее. Наши люди настолько неприхотливы и неизбалованы по жизни благодаря всякого рода нечистоплотным руководителям и вороватым чиновникам всех рангов, что могут существовать везде: в подтопленных домах и сожженных квартирах, в холодных сырых подвалах и металлических гаражах, в тесных автомобилях, а то и вовсе на улице. Но даже в этой халупе Марго не являлась хозяйкой, а просто снимала угол у такой же одинокой и нищей старухи, какой была и она сама.

Согнувшись в три погибели, вползли в лачугу.

Наша подруга испытывала неудобство за такую убогость, но мы сделали вид, что обстановка дома нас не интересует. Перед нами стояла бледная Рита с темными кругами вокруг глаз, ее сотрясала нервная дрожь: она была не на шутку напугана. Волнуясь и от того заплетаясь, сообщила следующее:

– Вчера Мангуст дал добро на показ денег вторично, а после получения трехсот тысяч… приказал вас устранить… ну… в смысле… убить! Как же теперь, а? Что же будет? – повторяла она, несмотря на невыносимую жару, кутаясь в простенький, задрипанный платок.

Иван молча достал фляжку и протянул нашей разведчице.

– Выпей и успокойся, это коньяк, а потом поговорим.

Пока Маргарита, хлебнув из фляжки, приходила в себя, я разглядывала жалкую обстановку. На не очень чистом земляном полу, покрытом циновками, лежало что-то вроде старого матраса, рядом вместо тумбочки – какой-то картонный ящик, на котором в простенькой рамочке стояла фотография молодой симпатичной Риты с хорошеньким двухлетним мальчиком-мулатом на руках. И я сразу поняла, что это и есть украденный сын нашей несчастной соотечественницы – Экин! От безумной жалости к бедной матери и ее любимому, но безвозвратно потерянному мальчику, горло перехватил спазм. Чтобы успокоиться, я выдернула из Ванькиных рук флягу и тоже сделала глоток. Теперь можно было говорить.

– Рита, прошу тебя, без паники! Всё в порядке, не беспокойся, ничего ни с нами, ни с тобой не случится! Послезавтра начнется серьезная операция и ты примешь в ней участие, от тебя многое будет зависеть. А потом… потом уедешь вместе с нами, сначала в одно место, а затем… в Россию.

– Но… как же, у меня ведь нет паспорта, – растерянно пробормотала Маргарита, – и в посольстве сказали, что помогут, если только будет документ…

Я раскрыла свою сумочку, медленно вынула бордовую книжицу и, помахав перед ее носом, бросила ей прямо на колени. Она дрожащими руками осторожно взяла паспорт и, все еще боясь его раскрыть, просто прижала к груди. Видя такую нерешительность, я подтолкнула ее к действиям.

– Ну, смелей же, открывай!

Она осторожно раскрыла паспорт, перелистала страницы и, увидев, наконец, свою фотографию и данные, заплакала навзрыд…

– Ваня, выйди, – совершенно позабыв о конспирации, едва вымолвила я и, обняв подругу, прижала ее к своей груди.

Рита заплакала еще сильнее. Худенькая спина ходуном ходила в моих руках, сотрясаясь от рыданий. И от ее слез то ли радости, то ли потрясения вся верхняя часть моей футболки вмиг промокла.

Я гладила ее и говорила какие-то ободряющие слова:

– Риточка, всё позади, дорогая! Ты гражданка России, и родина тебя ждет, успокойся, пожалуйста. Всё у тебя еще будет: и дом, и семья, и дети. Мы победим!

Еле-еле удалось привести ее в чувство. Паспорт пока я забрала, чтобы он не пропал в очередной раз.

– Скажи, а остальные знают, где ты живешь?

Она, всхлипывая, кивнула.

– Знают, но ни разу не были. Связываются со мной по телефону, когда надо, и тогда я сама еду к ним на встречу.

– Хорошо. Ты в порядке? А теперь слушай внимательно. Послезавтра…

Тут раздался звонок мобильного.

– Зайти можно? – спросил Иван.

– Да, – в хижину влез мой партнер.

Я продолжала:

– Так вот, послезавтра мы приезжаем на виллу вместе с вами. Ничему, что будет там происходить, не удивляйся, и какая бы ни сложилась ситуация, не теряйся. Повторяю, с нами со всеми ничего не случится, а вот кое с кем может…

– Что я должна делать? – с нетерпением спросила Рита, окончательно придя в себя.

– Твоя задача – находиться у входной двери и, как только привезут деньги, незаметно запереть ее на ключ, который из двери вынимать не нужно. Далее этот Зуми передаст ключи от сундуков и ты откроешь их. Как только сделаешь это, как бы не специально отступай к двери и находись там. Будешь ее контролировать, чтобы никто из них не вырвался на свободу. Если вдруг будут стрелять, постарайся не попасть на линию огня, под пули. Ты поняла? Повтори.

– Поняла, – утвердительно закивала Рита, – должна закрыть входную дверь на ключ, затем пойти открыть сундуки, отступить опять к входным дверям и оставаться там, да еще не попасть под пули.

– Всё верно, молодец! Ключи от сундуков постарайся незаметно оставить у себя, положи в карман, но не на глазах у Зуми и охранников!

Она кивнула.

– Теперь вот что. Есть какая-нибудь информация о том, будет ли на вилле еще подкрепление?

Рита отрицательно покачала головой.

– Нет, они думают, что вы совершенно обычные люди, которые поверили в их сказки, и ничего неожиданного и плохого от вас не ждут.

– Это хорошо! А что с другим объектом, откуда привезли деньги в первый раз? Что-нибудь удалось узнать?

Рита несколько разочарованно пожала плечами.

– Я для них никто и мне запрещено бывать на таких сходках. К Джеро имеет доступ лишь Мойше. Я же могу получить информацию только тогда, когда они при мне между собой обсуждают свои планы. Знаю, что на той вилле никто не живет. Там ли деньги, не в курсе. Ее охраняют двое с оружием, на вышке пулемет. Вышка только с одной стороны дома и, как всегда, забор и колючая проволока, но два раза в неделю на вилле обязательно находится третий охранник. Может, это связано с тем, что туда привозят деньги? – сделала предположение Рита.

«Может… всё может быть», – подумала я и спросила:

– А в какие дни появляется третий охранник?

– В среду и пятницу.

Послезавтра как раз выпадало на среду! А вот это уже весьма интересное совпадение!

– Не знаешь, в котором часу он появляется?

– Нет… не знаю, но думаю, что с утра. Знаешь, Катя, – предложила Рита, – может, мне подарить браслет Агнес? Она и так уже уговаривала меня продать его ей, но я сказала, что сделаю это только тогда, когда русские уедут, а то перед ними будет неудобно. А она мне и говорит: «Скоро уедут, но только не к себе, в Россию, а в гости к гиенам и шакалам!»

– Это мы еще посмотрим, кто у них первый в гостях очутится!

Тут Марго схватила меня за руку своими в буквальном смысле слова ледяными пальцами, как будто мы сидели не в хижине в Африке, а в чуме на Северном полюсе.

– Катя, если что-то не получится, мы – покойники! Джеро – зверь и постарается достать нас из-под земли. Здесь везде его люди!

Но я, не поддаваясь ее паническим настроениям, строго сказала:

– Ты же русская баба, Рита, которая и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет, как сказал поэт Николай Некрасов. Разве же нас, русских женщин, может испугать какая-то вонючая обезьяна? Конечно, нет! Соберись, всё будет в порядке, а браслет этой жирной суке ни в коем случае не отдавай! И еще один вопрос. На дальней вилле имеются окна и сигнализация?

– Окна есть, а сигнализации сто процентов нет! Даже наличие денег эту проблему никак решить не может, края-то дикие! – уверенно сказала Марго.

Вполне вероятно, но существуют же богатые особняки, как у Флетчера, и отели… Так это же в городе, а вилла-то находится на окраине какой-то занюханной деревни, поэтому суетиться и тратить деньги для того, чтобы провести туда сигнализацию, никто не будет, тем более, что объект под круглосуточным вооруженным наблюдением.

– Ладно, Ритуля, желаем и тебе, и себе удачи! Твердо помни, что мы тебе сказали. Завтра встреча не состоится. И прошу тебя, подготовься к операции морально.

На прощанье мы с Ванькой крепко обнялись с нашей союзницей, очень надеясь на ее содействие. Вернувшись в отель, всю полученную от Марго информацию доложили нашему начальству. В ответ на детальный доклад Олег раздосадованно воскликнул:

– Черт, если бы знали, что этот проклятый Мойша имеет доступ к главарю, подарили бы ему эту игрушку, в смысле браслет, но в мужском варианте!

Ричард, получивший нагоняй от Олега, сегодня целый день не появлялся. Дырку на штанах тренера пришлось зашивать мне, причем доктор долго сопротивлялся, однако я убедила его, что это случилось по моей вине, и он согласился. Видимо, занимается сегодня делами: либо клетками, либо разведкой. Вернулся мой «сожитель» очень поздно и сказал всего два слова, которые привели меня в состояние душевного волнения: «Все готово», и прямиком отправился в чарующее царство Морфея.

На следующий день в город на прогулку мы решили пойти только втроем – я, Магомет и Ричард. Наши друзья занимались подготовкой последних деталей операции и присоединиться к нам не смогли. Я тоже до вечера времени даром не теряла, тренируясь молниеносно вытаскивать пистолет из-под резинки на ляжке, но, к счастью, незаряженный, без патронов, которые Рич предусмотрительно вынул из обоймы во избежание смертной казни, обещанной Олегом. Через час усиленных тренировок в манипуляциях с оружием появилась даже виртуозность. Я, как Никита, крутилась около небольшого зеркала, раз за разом вытаскивая и наставляя пистолет на свое суровое отражение. Сначала ответственная тренировка проходила безмолвно, затем прорезался звук.

– Стой, свинья!.. Нет, не так, – обращаясь к невидимому сопернику, поправила я себя. – Стой, черная свинья! Или, может быть, горилла? Хотя они ведь и так черные… нет, лучше свинья или негодяй, а может, подонок? – я находилась в раздумье, ладно, потом определюсь. – Ни с места! Руки вверх, козел! Одно движение – и ты труп, сволочь! – и сделав такое зверское лицо, от лицезрения которого можно было испугаться больше, чем оружия… вдруг подумала: и на каком же языке я озвучу сей текст, если это быдло, кроме местного наречия, другими языками вряд ли владеет?!

Да пошли они на фиг, буду говорить на русском, пусть услышат наш родной язык в первый и последний раз в жизни, больше никаких шансов у них уже не будет!