На следующий день с утра начала готовиться к вечерним мероприятиям. После обеда, выглянув в окно, увидела, как к дому подъехал микроавтобус. Из него посыпались люди и стали выгружать музыкальные инструменты и аппаратуру. Какие-то мужчины и женщины несли в дом костюмы и вещи, необходимые для выступления. Судя по всему, цыганский ансамбль. И вдруг, как вспышка, меня озарила гениальная идея, и я пошла вслед за ними.

Вспомнилась одна история 80-х. Мы с первым мужем ехали на концерт питерского цыганского ансамбля «Чергент». Коллектив был замечательный, я посещала их концерты не раз. Опаздывая, решили взять такси. На стоянке оказалась еще одна пара – немолодые цыган и цыганка в колоритных одеждах. Он – в белой шелковой рубашке с пышными рукавами, шароварах с широким в металлических заклепках поясом, заправленных в сапоги; она – в цыганском платье с цветной шалью на плечах. Складывалось впечатление, что они сами собирались выйти на сцену. По удивительному совпадению все мы ехали на выступление ансамбля «Чергент». Наши попутчики оказались родителями одного из участников этого коллектива. В такси разговорились. Раньше они жили табором, а сейчас осели в городе. На мой вопрос, не скучают ли по кочевой жизни, она вздохнула и с грустью ответила: «Конечно, скучаю! Бывало, сидишь у костра, потом свернешь курице голову, сваришь суп, и ничего лучшего в жизни и быть не может!»

Воля у цыган в крови! Я очень пожалела, что не познакомилась с ними ближе, и встречу эту запомнила навсегда. Всю жизнь меня преследовало чувство, что во мне течет цыганская кровь. С самого раннего детства, лет с двух, моим коронным номером был цыганский танец. Я всегда удивлялась, откуда уже тогда могла знать, как они танцуют, если в таком возрасте в принципе не понимала, кто такие цыгане. Темперамент и чувство восприятия цыганской музыки у меня настолько сильные, что это наводит на мысль: либо в прошлой жизни я была цыганкой, либо меня подменили в роддоме. Кроме всего прочего, у меня необъяснимая тяга к экстрасенсорике и ясновидению, гаданиям и предсказаниям.

Увидев сегодня цыган, я решила сделать Фиме сюрприз и станцевать для него свой коронный номер. Без сомнений, мое выступление не оставит его равнодушным.

Я последовала за артистами в предоставленную им комнату.

– Красавица, – обратился ко мне один из мужчин, – это комната для нашего коллектива и тебе сюда нельзя!

– Здравствуйте, у меня к вам большая просьба, – и я посвятила их в свой замысел: хочу сделать имениннику сюрприз и станцевать для него цыганский танец.

На их лицах появилось недоверие и усмешки.

– А ты что, может, по-нашему танцевать умеешь? – с издевкой обратилась ко мне одна из девушек.

– Не знаю, как по-вашему, я по-своему умею, – с вызовом ответила я.

– А ты вообще кто, шукарни (красавица)? – спросил пожилой мужчина, путая русские слова с цыганскими.

Я решила идти ва-банк, совершенно точно зная, что после моих слов отказать в просьбе не сумеют, вернее, не посмеют.

– Я любимая женщина виновника торжества и вашего заказчика.

Обстановка круто изменилась. Они радостно заулыбались.

– Давай, давай, сделаем ему сюрприз. Какую песню хочешь?

– «Саря Патря»! – заявила я уверенно.

Это одна из самых моих любимых песен.

– О, да ты и песни наши знаешь! – удивились они. – А какие еще?

– Да разные: «Дуй-Дуй», «Парамелла», «Солнышко», «Мар-Мар» и множество других.

Они озадачились.

– А ты не из наших ли будешь? – спросила самая старшая.

– Это вряд ли, – улыбнулась я, – вот у дочки прабабка была таборной, правда, умерла уже давно.

– А ты долго будешь жить, золотая, долго… – задумчиво, глядя на меня, промолвила она.

– Есть ли у вас лишний костюм? Вот если еще и подтанцуете мне, буду безмерно благодарна.

– Все сделаем, дорогая! Да, ромалэ?! – обратился пожилой к своим артистам, и те одобрительно закивали. – Не беспокойся! – заверил меня. – А теперь давай знакомиться. Я Роман, Роман Анатольевич, – и он протянул мне руку.

– Оля, можно без отчества.

Остальные тоже представились: Анжела, Ляля, Светлана, Валентина, Артур, Сергей, Николай, Василий.

– Репетировать будешь? – спросил Роман.

– Да нет, спасибо, я хорошо импровизирую, подстроитесь под меня, и еще, – я оглядела их, – есть ли среди вас, кто умеет гадать и предсказывать судьбу?

– А как ты думаешь? – сказала самая возрастная, Валентина. – Мы же цыгане, как же без этого.

– Могу я с вами отдельно пообщаться? Мне кое-что узнать надо и, конечно, посоветоваться.

– Идем, – коротко ответила она, и мы вышли из комнаты.

Я взяла ее за руку и, путаясь в многочисленных коридорах, все же разыскала свою комнату, где мы и уединились.

– Что хочешь узнать, моя золотая? – спросила она, доставая из кармана своей широкой юбки карты Таро.

– О жизни своей дальнейшей, есть у меня еще нерешенные проблемы.

– А не боишься заранее судьбу узнать? Вдруг что страшное скажу?

– Да нет, – заверила я ее, – надо быть ко всему готовой.

– Руки дай, – приказала она и, развернув их к себе, стала внимательно всматриваться в линии моих ладоней.

– Жизнь у тебя тяжелая была: ни любви, ни денег. Порча от людей наших пришла, – она посмотрела на меня, и я согласно кивнула.

Так оно и было. Как-то очень давно ко мне подошла цыганка и хотела забрать последние деньги, но я не отдала, о чем впоследствии очень пожалела. Я ведь не знала тогда, что знаю сейчас, а если бы была в курсе, вручила бы ей всё, что на тот момент имела. Не зря же говорят: «кто владеет информацией, тот владеет миром», но я была такая юная и несмышленая, всего-то шестнадцать лет. Вокруг меня собралась толпа цыганок, и все они проклинали меня на все лады. Никакой возможности вырваться! К счастью, на помощь мне поспешили проходившие мимо курсанты, которые буквально выдернули меня из этой кучи разъяренных фурий. Вот с этого момента моя жизнь и пошла наперекосяк. Нигде и ни в чем не было мне удачи: ни в любви, ни в делах, ни в деньгах, как они мне и пожелали. Поэтому если цыганка просит деньги – не пожалейте, дайте, иначе потом придется расплачиваться всю жизнь. Неприятности отступили только тогда, когда я провела специальный ритуал, чтобы снять цыганское проклятие по прошествии многих лет, и один странный обряд у африканского колдуна. Однако это уже совсем другая история…

– Вот поэтому, – подтверждала Валентина каждое слово, – не складывалась у тебя и личная жизнь. А жить долго будешь, до глубокой старости. Есть у тебя сейчас страсть, есть. Любить крепко будешь, вот только счастье не очень долгим получится, – сделала она заключение.

По моему телу пробежали мурашки. Недолгое счастье… Всё правильно, наверное, я не тот человек, который ему нужен, все ненадежно.

– Хочешь карты разложу? – спросила она. – Только платить чем будешь?

– Скажи, сколько надо, деньги есть.

– Не деньги мне нужны, – она внимательно посмотрела на меня, – серьги свои дай!

Серьги – эксклюзивные и очень дорогие, с бриллиантами и сапфирами – мне подарил мой муж Лева. Не буду жадничать, чтобы беду не накликать, хватит, один раз нарвалась уже. Знаю, что цыгане предпочитают золото и украшения.

– На, бери, не жалко, только правду скажи, – я сняла сережки.

Она взяла их, спрятала в карман, а затем разложила карты.

– Слушай, – начала выкладывать информацию, – богатство тебе большое будет, жизнь тебя ожидает королевская! На сердце у тебя два короля, с одним из них любовь будет – большая и взаимная, да счастье недолгое, – повторила она.

Я прервала ее:

– Что значит недолгое, случится что? Может, смерть, не дай бог!

– Не знаю, дорогая, не знаю… Карты про это ничего не говорят.

По ее лицу я поняла: она знает причину, только сообщить мне не хочет и не собирается.

– Только и потеря в твоей жизни ожидается. Скоро еще одного короля не станет, старый уже, время пришло.

Она говорила о моем муже Леве. В данный момент с ним находились его внук и внучка – дети дочери. Именно поэтому я и уехала в отпуск. Отношения между нами складывались хуже некуда. Ненависть была взаимной.

– Вот еще что, ребеночек у тебя будет, золотая, от одного из этих королей, нет… не один… глянь-ка, много ожидается… А второй король до конца жизни любить тебя будет, – закончила она свое странное гадание.

Я с недоверием посмотрела на нее. Может, зря отдала ей свои украшения? Может, это она о внуках говорила, тогда при чем тут мои короли? Я терялась в догадках, нельзя все-таки им верить, ни единому слову.

– Врет она всё! – заявила одна моя душевная половинка.

– А вот и нет! – защищала вторая. – Всех королей увидела.

– Да это они всем так говорят, – продолжала спорить первая. – Какие дети, да еще много в таком-то возрасте? Это же бред!

– А вдруг?

Я решила вмешаться в беседу:

– Стоп, время покажет, права ли она и врут ли карты.

Мне сложно было поверить в ее гадание, настолько невероятными казались предсказания, но в глубине души, где-то очень глубоко, я чувствовала, что не всё здесь вранье.

Мой муж Лева имел двух братьев: старшего и младшего. Однажды, еще до Второй мировой войны, когда Левкина мать шла по рынку, к ней вдруг подошла цыганка и, внимательно глядя на трех ее пацанов, сообщила:

– Этот, – сказала она, показав на старшего, – погибнет. Этот, – посмотрела на младшего, – умрет, а этот, – кивнула в сторону Левушки, – будет жить долго!

Левкина мать очень разозлилась и прогнала предсказательницу, но… получилось именно так, как она и напророчила. Старший брат Владимир в девятнадцать лет погиб во время Второй мировой при форсировании Днепра. Младший, Евгений, шестилетним мальчишкой умер во время блокады Ленинграда, а Лева проживал свою длинную жизнь за себя, за них и за того парня…

Валентина внимательно посмотрела на меня:

– Знаю, что не веришь, брильянтовая моя, да только карты правду говорят. Пройдет время, увидишь, все сбудется! А так, если что надо, приезжай ко мне, решим твои вопросы. Буду тебе рада, расскажешь потом, что было, а что не случилось, – она достала маленькую бумажку со своими координатами и добавила: – только всё получится, как я тебе сказала, не сомневайся даже!

– Спасибо, Валентина, я тебе верю и как-нибудь приеду.

– За сегодня не беспокойся, фурор произведешь и не одну мужскую голову вскружишь, наши не подведут.

Еще раз поблагодарив ее, проводила до их гримерной, а сама вернулась, чтобы приготовиться к вечеру. Из головы никак не могла выбросить ее слова. Ну, про детей-то она уж точно загнула! Здесь речь шла не только о моем возрасте, но главным образом о здоровье. Завершающую точку в моей способности к деторождению поставил последний аборт.