С Валентиной мы встретились как старые добрые друзья.

– Эх, золотая моя, видать, проблемы у тебя, а иначе не приехала бы, верно? – спросила она, внимательно глядя на меня.

– Приехала бы и без причины, если бы имела время, – ответила я, – но ты же знаешь, у меня трое детей и двое внуков, а как собираются вместе – тушите свет!

– У доченьки твоей еще один будет, – порадовала меня Валя своими предсказаниями.

Надо сказать, что через три года после рождения внучки у меня появился внук – славный мальчишка, который составлял замечательную компанию моему сыночку Грише. Это была настоящая мужская дружба двух самых моих любимых пацанов.

– Спасибо за хорошие известия, – поблагодарила я ее, – только нешуточные у меня проблемы, – и рассказала ей абсолютно все, что меня терзает и мучает. – Наверное, это и есть то «недолгое счастье», о котором ты когда-то говорила…

Валентина внимательно выслушала и сказала:

– Нет, это не та причина. А делать тебе ничего не надо, все решится само собой, моя золотая, вот увидишь! Ведь до сих пор, что говорила тебе – всё сбывалось.

Это действительно так. Даже с Алешки нам удалось снять приворот, которым его накрепко приклеила к себе Татьяна. Теперь уже он жаждал развода с ненавистной ему женой.

– Думаешь, это правда? Разве такое может быть? – всё еще не веря в реальность происходящего, спросила я. – Может, карты разложишь?

– Я и так вижу, – ответила Валентина, – правда, брильянтовая моя, сущая правда! Только ничего особо делать не надо. До поры до времени не скандаль и не показывай, что подозреваешь или знаешь. Всё решится само собой. Если уж захочешь, заведи с кем-нибудь роман, да сделай так, чтобы муж узнал, потом результаты увидишь. Сделай, как говорю, – строго и настойчиво, буквально в приказном тоне, сказала она.

– И как мне жить? – я уже не могла сдержать слез. – Многие уже об этом знают или догадываются, даже не знаю, как показаться людям на глаза.

– Возьми себя в руки. Всё закончится не так, как ты думаешь сейчас… Всё будет хорошо!

Я еще не верила в его измену, но решительно последовала ее советам.

В последнее время Фимка приходил домой всё позже и позже, но на ночь у своей подружки не оставался. Я, конечно, до последнего момента надеялась, что это просто недоразумение и никакой любовницы у него нет. У нас было много завистников, и кое-кому не терпелось испортить наши с ним идеальные супружеские отношения.

На днях, уезжая на деловые переговоры, он даже не заикнулся о том, чтобы взять меня, как обычно, с собой. За время отсутствия позвонил лишь раз, чтобы сообщить, что добрался нормально. На мои звонки не отвечал, прислав пару sms с единственным словом «занят». Один раз накануне его приезда дозвонилась. К счастью, включила скрытый режим и он не мог видеть номер, с которого поступил звонок. Через некоторое время трубку взяли, и молодой женский голос пропел:

– Алло! Слушаю.

Я, думая, что ошиблась номером, через пару минут перезвонила. И снова трубку сняла уже знакомая-незнакомая девушка. Мое измученное сердце замерло в груди. Значит… правда! Хотя… вполне возможно, что это секретарь или помощница. Я отчаянно цеплялась за ниточку, связывающую меня с ним.

– Будьте любезны, Ефима Григорьевича, – попросила, с трудом сдерживаясь, чтобы не накинуться на невидимую собеседницу.

– А кто его спрашивает? – проявила она бдительность.

– Его знакомая, – стиснув от ненависти и ярости зубы, ответила я.

– А он в душе, выйдет через пару минут…

Вот и всё… ниточка, за которую я так отчаянно цеплялась, оборвалась… И вдруг послышался голос мужа:

– Дорогая, душ свободен, давай побыстрее, а то у нас нет времени, или ты хочешь здесь? Тогда я жду тебя.

– Тут тебя просят к телефону.

– Кто?

– Какая-то женщина, говорит, знакомая.

Он был уже близко и тихо прошипел ей:

– Какого черта взяла трубку? Алло, говорите.

Но говорить я не стала, а просто отключила связь и отправилась на кухню за бутылкой. Перед глазами промчалась вся наша жизнь с первой встречи и до сегодняшних горьких минут. Мне решительно надо было с кем-нибудь поговорить. Расстроить и разочаровать маму я не могу, тем более с ее больным сердцем и очень преклонным возрастом. Из близких людей оставался только Алексей.

– Леша, привет, как ты?

– Олюшка, как я рад, что ты позвонила, я уже так по тебе соскучился!

Сдерживаться больше я не могла, не в силах сказать ни слова. Он все понял.

– Ты плачешь, кто тебя обидел? Что случилось, не молчи, пожалуйста! Это Фима?

Я пыталась взять себя в руки (оказывается и вправду, богатые тоже плачут… иногда).

– Нет, Лешенька, нет! Всё нормально, просто что-то взгрустнулось. Ты мне тоже дорог, береги себя… – и положила трубку.

Лешка перезванивал раз двадцать, но я не отвечала, не в состоянии с ним говорить. Так и сидела на кухне, вспоминая свою такую странную жизнь. На пороге появилась Лиза. Совсем взрослая девушка, почти пятнадцать. Она обняла меня.

– Мамочка, что случилось? Почему ты плачешь? Ну, пожалуйста, не надо, а то я тоже заплачу, – глаза ее наполнились слезами.

– Лизочка, все в порядке, доченька, просто что-то грустно стало. Ты почему не спишь? Завтра рано подниматься.

– Я так тебя люблю, – она стала целовать мое влажное от слез лицо.

Я погладила ее по роскошным вьющимся волосам цвета созревшей пшеницы.

– Всё, моя хорошая, всё… не буду, и я тебя очень люблю. Завтра у нас с тобой шопинг, хорошо? Купим всё, что захочешь.

– Спокойной ночи, мамочка.

– Доброй ночи, детка.

Какое счастье, что у меня такие замечательные дети! Горжусь, что мне удалось так хорошо их воспитать. Неизбалованные, добрые и сострадательные, они готовы помочь любому, кто нуждается в их помощи и сочувствии. Гришенька вообще удивительный мальчишка. Есть мнение, что у пожилых родителей рождаются или гениальные дети, или идиоты, бред, конечно, но так говорят. Гришеньку можно смело причислить к первым. Мой сын в свои семь лет уже учился в третьем классе, и абсолютное большинство специалистов признавали, что ребенок имеет уникальные способности в различных сферах науки и искусства. Только от огромной любви мог появиться такой божественный ребенок. И где же теперь эта любовь, где она?! На глаза вновь навернулись слезы.

Никогда не могла подумать, что поговорка «седина в бороду – бес в ребро» окажется столь актуальной для наших с Фимой отношений. За все эти годы жизни с ним я, как и обещала себе когда-то, не только не имела романов на стороне, но и не позволяла себе и малейшего флирта, хотя поклонники, несмотря на возраст, были всегда. Но к большому сожалению, получается так, что быть преданной женой – заблуждение, поскольку подобное достоинство никогда не ценится. Всяких легкомысленных, если не сказать грубее, женщин мужья любят и боготворят, прощая им все прегрешения, периодически вытаскивая из постели очередного любовника, не имея даже и мысли закончить совместную жизнь, а верная жена, как бельмо на глазу или камень на шее, всегда становится преградой для достижения сомнительных побед на многочисленных любовных фронтах. А ведь Валентина права: надо завести роман, чтобы он заревновал и понял, что может меня потерять. Хотя… ему, по-моему, пофиг, альтернатива же имеется! А то за все эти прошедшие годы совместной жизни я превратилась в клушу, обремененную детьми, заботами, никогда не отказывающую ему во внимании и при малейшем желании предоставляющую свое любящее тело. Думать о его интимных отношениях с другими женщинами было невыносимо (как когда-то о Лешкиной сентябрьской пассии), показать свою ревность – невозможно, ведь не пойман – не вор!

Но случай не заставил себя долго ждать.

Вернувшись домой на следующий день как ни в чем не бывало, Фима осторожно поинтересовался, не звонила ли я вчера вечером.

– Нет, не звонила, а что, надо было? – я сделала вид, что даже не понимаю, о чем речь.

Ефим облегченно вздохнул.

– Да нет, я все равно не смог бы ответить, был на переговорах, – легко соврал он, при этом совершенно не пряча от меня своего лживого взгляда.

Вон оно как далеко зашло, и язык от такого вранья не отсохнет, совсем у человека совести не осталось, подумала я с горечью. «Что же с тобой происходит, Ефим?» – хотела спросить вслух, но сдержалась: он не должен был догадаться о том, что я знаю о его увлечениях.

Жизнь потихонечку катилась под откос. Временами это был все тот же мой родной и любимый Фима, но чаще уже чужой, не принадлежащий мне ни душой, ни телом человек. Каждый день я с ужасом ждала, когда он скажет, что наша совместная жизнь с ним закончена. Алешка в своих прогнозах ошибся всего-то лет на семь. Ефим стал изменять мне не через год, а через восемь лет. «Почему я такая невезучая?», – думала теперь я, как Лешка когда-то… – А что если Фима – это все же ошибочный выбор, а на его месте должен был быть Лешка с нашей «вечной принадлежностью друг другу?» Не знаю, теперь уже и сам черт не разобрался бы в наших отношениях.

Неожиданно заболела Софья Семеновна. Мы положили ее в больницу, и мне пришлось там практически дневать и ночевать. Я очень уважала и любила эту замечательную женщину и хотела, чтобы рядом с ней находился родной человек, поэтому взяла на себя обязательства по уходу. Через десять дней после моего почти постоянного пребывания рядом со свекровью я пригласила сиделку, потому что очень устала и собиралась хотя бы одну ночь провести дома и отдохнуть. Сиделка оказалась профессионалкой в своем деле, поэтому я со спокойной душой поехала домой. Добралась уже заполночь. Сквозь жалюзи в нашей спальне пробивался свет. Очевидно, муж еще не ложился. «Вот и хорошо, – подумала я, – будет ему сюрприз», – и представила, как неслышно появлюсь на пороге спальни. Осторожно открыв дверь и аккуратно освободившись от верхней одежды и обуви, неслышно двинулась в сторону опочивальни. Но, пройдя несколько шагов, ясно услышала голоса, один из которых принадлежал мужу, а второй… женщине. В ту же минуту вспомнился рассказ покойной Лары, которая почти так же, как я сейчас, застукала его, тогда еще ее мужа, в объятиях другой. Не зря же говорят, что история всегда повторяется дважды: один раз в виде трагедии, другой – в виде фарса. В моем случае я бы не стала употреблять слово «фарс». То, что я уже приготовилась увидеть, могло стать для меня самой настоящей драмой, почти такой же, как в той истории с моей поездкой к Алексею, но может, еще и большей.

До двери спальни оставалось пару шагов, а я не могла себя заставить хоть на метр продвинуться дальше. До ушей стали явственно долетать шепот, смех, стоны и обрывки фраз: «…люблю… еще… дорогая… любимый… моя… хорошо… обожаю… еще…». Полуоткрытая дверь притягивала к себе, как магнит. Они не стали закрываться, уверенные в том, что в доме одни. Десять дней назад детей на каникулы за рубеж увезла моя старшая дочь Эльвира, а я, по их мнению, находилась в больнице у свекрови. Опасаться было некого.

Невероятным усилием заставила себя подойти к дверям этой теперь уже ненавистной комнаты. Картина, представшая перед моими глазами, не поразила, что-то подобное я уже видела ранее в исполнении Алексея и его партнерши по сексу. Молодая эффектная брюнетка, а Фима, в отличие от Лешки, предпочитал брюнеток, с нормальной для ее юного возраста фигурой лежала на моей кровати, широко раскинув свои длинные красивые ноги. Между ними пристроился мой муж, доставляя своей подружке неземное удовольствие всеми способами, которыми он так виртуозно владел. От его страстных прикосновений она вздрагивала всем телом и едва сдерживалась, чтобы не завопить, каждую минуту повторяя: «Люблю тебя, еще, прошу, еще, ты мой…» Голову он поднял лишь раз, оторвавшись от желанного тела, и лишь для того, чтобы сказать: «И я люблю тебя, дорогая!» Я поняла, что сейчас она достигнет вершины блаженства, именуемой оргазмом, и начнется второй акт любви, когда мой дорогой супруг в полной эйфории начнет получать с ее непосредственной помощью такое же райское наслаждение. Секс для Фимы был своеобразным допингом, и без этого каждодневного занятия, почти как и 35-й президент Америки Джон Кеннеди, он существовать уже не мог.

Мои душевные силы были на исходе, чтобы и далее смотреть эти завораживающие кадры качественного порно-реалити-шоу, но оторваться от этого зрелища я не могла. Несмотря на всю горечь и боль моего состояния и глубокого разочарования в муже, при виде этой сцены я испытала сильнейшее возбуждение. Не зря же во все времена народ требовал хлеба и зрелищ, ну и, наверное, секса. Просто люди не могли дать словесное определение этому занятию, видимо, поэтому оно и не вошло в поговорку, но так или иначе секс – третья, если не первая, непременная составляющая, из которой и складывается человеческая жизнь. Через несколько долгих минут начался основной любовный акт с самой желанной позы Фимы «сзади». Она стояла на коленях, а он, крепко ухватив ее за загорелые бедра, методично входил в нее раз за разом, приближаясь к апофеозу их интимной близости… Теперь уже ни он, ни она не могли молчать, и, в полной мере наслаждаясь процессом, с каждым новым движением признавались в чувствах и любили, любили, любили…