Вечер проходил в душевных разговорах и сплетнях. Я сплетничала только с очень близкими мне людьми, без этого не обходились ни одни посиделки. Мы перебрали почти всех знакомых и их жизненные ситуации, добрались до их родственников, и как-то вдруг закончилась бутылка, почти как у Вишневского: «О, как внезапно кончился диван…» Не могу сказать, что я «поплыла», нет, но в голове было немного мутно. Зато разом исчезли все мысли о Фимке и мои безмерные страдания по нему. Все было хорошо и замечательно.
По гигантскому плазменному телевизору последнего поколения показывали очередную российскую муть. Ну не могут наши теперь снимать кинофильмы, не могут! Остается только печально констатировать сей факт. Ума хватает только на дешевые ремейки когда-то гениальных картин или такие же дешевые сериалы. Кроме того, мы прочно застряли в сталинской эпохе в событиях Великой Отечественной войны, хотя все лучшее по этой теме было снято лет тридцать назад и в бандитских девяностых. Вот и все, на что хватает ума нашим современным недалеким и бездарным сценаристам и таким же режиссерам. Ни одного оригинального толкового сценария, ни одного! А современный актерский состав? Череда лиц, за редким исключением актеров моего поколения, звезда такого сериала, звезда иного сериала. Кто это такие? Что за сериал? Что за сюжет? О чем вообще речь? Ответов нет! Раньше в актерской среде фигурировали настоящие имена. Каждый артист, даже в эпизодической роли, – потрясающая индивидуальность, а сейчас – фамилии, кочующие из сериала в сериал. Причем играть пытаются все, кому не лень. Сегодня не обязательно учиться актерскому мастерству и обладать талантом. Сегодня, чтобы получить ту или иную роль, главное – иметь финансовые средства и кое-что другое, желательно в рабочем состоянии. Печальное зрелище! Не только никакого развития, но и полная деградация. Такое впечатление, что режиссеры снимают картины для себя, абсолютно не заморачиваясь, интересно это зрителю или нет, а может, попросту отмывают деньги.
Могу сказать точно: нет, неинтересно! Я не могу понять, почему иностранцам удается найти необычную интересную тему, оригинальный сюжет для картины? Почему у них воистину творческий подход к делу и отлично работают мозги? Даже из фильма, построенного только на каком-нибудь судебном процессе, они могут сделать конфетку! А у нас же кроме талантливых блестящих картин наших супергениальных выдающихся режиссеров прошлых лет и лицезреть-то в общем нечего. Тоска! Я уже очень давно кроме программы новостей, политических ток-шоу, КВНа и моего любимого и лучшего сатирического театра «Кривое зеркало» с его потрясающими актерами ничего не смотрю. Не трачу свое драгоценное время и здоровье.
Розалии позвонили. Она внимательно посмотрела на дисплей и вышла из комнаты. Для меня тоже пришла sms от Лешки. Он написал: «Помирились?», но за этим вопросом скрывалась его великая надежда на дальнейшую совместную жизнь со мной. Что я могла ему ответить? Нет, не помирились и никогда уже не будем вместе? Но вера-то на возврат отношений с Фимой на «круги своя» еще существует, хоть и крепко пошатнувшаяся. Вернулась Розка.
– А где бутылка? – спросила я ее. – Давай тащи, продолжим!
– Нет, подруга, тебе уже хватит, давай пить чай, – ответила она почти совсем трезво.
Видимо, приняла меры, решила я, видя ее абсолютно разумное состояние. Помощница по дому Люся накрыла на стол, принесла чай и обалденные пирожки с белыми грибами и капустой, и мы продолжили наши посиделки. Вспомнила, что не позвонила детям, поэтому срочно отправила sms, что у меня всё в порядке и я свяжусь с ними завтра.
– Настроение-то поднялось немножко? – спросила Розалия.
– Да, представь себе, теперь буду пить только водку! Может, забуду этого предателя совсем и найду себе нового мужа в миллион раз лучше! Конечно, лучше, который будет мною дорожить, а не издеваться над моими чувствами, изменяя мне и с энтузиазмом делая детей направо и налево, – закончила я бодро с оголтелым оптимизмом, присутствовавшим во мне лишь в те периоды, когда я бывала подшофе.
– Хватит врать! – оборвала мои фантазии Розалия. – Никогда ты Фимку сама не бросишь, даже если будет развод. Всё равно будешь постоянно стонать: «Я люблю его, мне так его не хватает, жить без него не могу…»
Я тупо уставилась на нее, но настойчиво и упрямо сказала:
– Ты думаешь? А вот и хрен тебе! Сегодня же о нем забуду и не вспомню, вот увидишь!
– Ну-ну, – усмехнулась она, – посмотрим…
В глубине дома послышался звонок в дверь. К моей подружке кто-то приехал. Розалия сама пошла встречать прибывших.
– Слышь, Розка, – высказала я ей вслед свою просьбу, – не приводи их сюда. Я не в форме, да и без косметики. Не хочу, чтобы меня такую видели, а то сразу же начнут жалеть и сплетничать, что плохо выгляжу, потому что меня муж бросил!
– Ладно, – смилостивилась Розалия и вышла за дверь.
Вот черт, принесла же кого-то нелегкая! Совесть надо иметь приходить в гости в такое время, когда люди уже почти в постели. Не сидится же этим идиотам дома! С аппетитом поглощая вкусные пирожки, стала думать о своем отъезде домой в Германию и придумывать оправдательную версию для детей, с надеждой ожидающих нашего примирения. Розалии не было минут десять. Наконец, послышался звук открываемой двери.
– Выпроводила полуночников? – спросила я, не оглядываясь. – Вот и молодец, а то шляются по ночам, не дают людям расслабиться…
Роза ничего не отвечала. Я обернулась, и… слова застряли у меня в горле. На пороге комнаты собственной персоной стоял… Ефим! Как когда-то, точно так же мы смотрели друг на друга на кухне нашего дома после уличения его в неверности и не могли вымолвить ни слова. На его растерянном лице читалась нерешительность. Он стоял на одном месте, не в состоянии сделать и шага. Ну что же, подумала я, почти сойдя с ума от радости и счастья, если Магомет не идет к горе, тогда гора сама поползет-помчится-полетит к Магомету.
Я встала, стремительно подошла к нему, уткнулась лицом в его грудь и… в то же мгновение оказалась в его сильных и нежных объятиях. Он прижал меня к себе. Стал отчетливо слышен звук его сильно бьющегося сердца, готового выскочить из груди. Я заплакала. Как же долго ждала этого момента! К счастью, на моем лице не осталось ни грамма косметики или крема, а то его такой великолепный и безупречный итальянский прикид был бы напрочь испорчен! Я плакала, а Фима гладил и гладил меня по голове, как ребенка, которого надо успокоить. Потом мое все залитое слезами покрасневшее и опухшее лицо оказалось в его ладонях и он начал с нежностью целовать мои мокрые глаза, щеки и губы.
– Ну что ты, что ты, родная, – говорил Ефим, глядя на меня такими же полными слез глазами, – никто кроме тебя мне не нужен, никто. Жить без тебя не могу и не хочу. Люблю тебя… прости меня за все неприятности и переживания, которые тебе принес… прости за всё! Никогда это больше не повторится! Таких, как ты, на этом свете нет!
Я крепко обхватила его руками и вновь прижалась щекой к его груди. Мой, мой, мой и больше ничей! Никому никогда не отдам!
– Люблю тебя, – сказала я коротко, замирая от счастья, от того, что он рядом и мы снова будем вместе и навсегда.
В дверь деликатно постучали, и мы дружным хором сказали: «Войдите». На пороге появилась моя дорогая подруга. Розалия, радостно улыбаясь, произнесла:
– Наконец-то помирились! Обмыть бы такое событие надо! Фима, ты за рулем? Ничего, оставишь автомобиль у меня и поедете на такси. Давайте, давайте за стол! – засуетилась она и, приоткрыв дверь, крикнула в глубину дома: – Люсьен, что ты там копаешься? Неси уже! Вечно надо указывать, где ты там застряла, корова? – возмущенно, но не зло, а с небольшой долей нежности обругала прислугу.
Через несколько минут с бутылкой шампанского, фужерами и закуской нарисовалась Люся. Ловко сняла с Фимы пальто и унесла в гардеробную. Мы сели с ним рядом, крепко держась за руки. Роза устроилась напротив. Фима оторвался от меня на несколько минут, чтобы открыть бутылку и разлить шампанское по хрустальным фужерам, и моя вспотевшая от потрясения ладонь снова очутилась в его крепкой руке.
– Вот видишь, – обратилась ко мне Розалия, – говорила же тебе, что будем сегодня пить шампанское с радости, а ты не верила! Давайте, ребята, за вас, чтобы больше никаких ссор и разводов, или не считайте тогда меня своей подругой!
Мы чокнулись, продолжая веселое застолье!
В голове промелькнула мысль, что я без нового роскошного белья, которое специально хотела купить для примирения с Фимкой. Да ладно, махнула на мелочи рукой, он пожелает видеть меня голой и только голой. Боже, мы так давно не были с ним близки, что я уже, наверное, и квалификацию потеряла!
– Фимочка, – обратилась я к вновь обретенному супругу, – давай-ка, хоть и поздно, позвоним ребятам. Они так надеются, что мы помиримся с тобой.
– Конечно, дорогая, прямо сейчас и позвоним.
Он набрал номер и через минуту произнес:
– Сынок, ты еще не спишь? Это папа… да и мама здесь. Гришенька, мы на днях приедем вместе. Как вы там? Хорошо следишь за сестренками? Мама сказала, что оставила тебя за старшего, – Фима замолчал и, улыбаясь, слушал, что говорит ему любимый сын, – хорошо, сынок, спасибо, передай и ты Юлии Сергеевне и девчонкам большой привет. Мамочка сама завтра вам перезвонит. Целуем вас всех.
Потом мы позвонили Элечке, порадовав ее сообщением о примирении. В ответ на наши столь радостные события Элька тоже ошеломила нас известием о своей беременности и скором появлении в нашей жизни еще одного мальчишки! Выпили и за будущего внука. Надо послать Валентине подарок, она ведь первая сказала, что все закончится не так, как я думала вначале, и про внука увидела. Какая все-таки талантливая женщина! Завтра позвоню родителям. Мамочка тоже не сомневалась, что мы снова будем вместе. «Как же я всех вас люблю, мои дорогие», – подумала я с теплотой обо всех близких и родных людях, которые поддерживали меня всё это время. Вот так всегда: и беда, и радость приходят, как обычно, только парами.
Ефим увез меня к нам домой. Мы расположились не в нашей ненавистной мне после тех ужасных событий спальне, а в гостевой комнате. Там уже для нас Анечкиными старательными руками была приготовлена постель. Обнаженные, крепко прижавшись друг к другу, лежали рядом. На своем теле я чувствовала его восставший и напряженный член, но попыток войти в интимные отношения никто из нас не предпринимал.
Я, наверное потому, что еще не пришла в себя от всего пережитого, а он – от того, что испытывал угрызения совести за все, что натворил. Мы просто лежали и наслаждались тем, что принадлежим друг другу теперь уже действительно навечно… навсегда.
– А как ты решился приехать к Розалии? – спросила я его.
– Не решился бы, – тихо ответил он. – От отчаяния ей позвонил, чтобы получить совет, что мне делать, а она сказала: «Приезжай, мириться будете». Вот я и рванул. Розалия – отличная тетка, оказывается!
– Да, отличная! – повторила я. – Если бы ты еще знал, что она пережила в своей жизни! Потом расскажу. Знаешь, а мы с ней стали настоящими подругами. Она мне очень помогла.
– И мне тоже, – поспешно сказал Ефим. – Давай купим ей какой-нибудь хороший подарок.
– Нет, я вот что думаю, она опять начинает новую семейную жизнь, так лучше подарим ей приличную сумму, пусть потратит на всё, что захочет, по своему усмотрению.
– Хорошо, – согласился муж, потом посмотрел на меня и спросил: – А ты действительно хотела развестись? Вот так бы и оставила меня?
«Странный вопрос, – подумала я, – а что мне оставалось делать, если у тебя появились другая женщина и ребенок?»
Я помолчала, потом сказала:
– Фимочка, давай уже забудем все, что было. Ничего не хочу вспоминать! Просто пусть будет, как прежде, и помирись с Алешкой, а то всё так некрасиво получилось.
– А у тебя с ним и вправду ничего тогда не было? – спросил он, глядя мне прямо в глаза.
– Конечно, не было, – уверенно соврала я, не отводя взгляда.
Он облегченно вздохнул:
– Завтра же позвоню… обязательно!
Крепко обнявшись, мы заснули. И только теперь в моей душе наступило относительное спокойствие. Как же это чудесно и замечательно засыпать и просыпаться вместе с любимым человеком. Как здорово!
Мне снилось, что мы занимаемся с Фимой любовью. Наслаждение уже находилось на самом пороге реальности. Ласки усиливались, и я, приоткрыв глаза, увидела склонившуюся над моей грудью голову Фимы. Его виртуозный язык ни на минуту не останавливался. Одновременно одна рука нежно массировала мою грудь, а другая ласкала все самые заветные и запретные части моего тела. Я почувствовала невероятное возбуждение. Таких чувств, как с ним, не испытывала ни с кем и никогда! Фима оставил мою грудь и, целуя все мое тело, стал перемещаться вниз. Наконец, достиг желанной цели и виртуозными пассажами неутомимого языка отправил меня в иное измерение. Боже! Что это было?! Невероятно!
Невозможно описать ощущения, которые я испытывала в его руках. Да, действительно, чтобы возродить былые чувства и страсть, надо на время расстаться. Было такое чувство, что я приняла дозу, наверное, такой же кайф испытывает только наркоман. Вынырнув из небытия этого мира, я тоже решила отправить моего любимого на планету неземного удовольствия. Так соскучилась по нему, по каждой клеточке его тела! Череда моих изобретательных па была исполнена почти в том же порядке, в каком несколько минут назад проделал их со мной он. Его сильное тело от получаемого наслаждения каждую минуту вздрагивало в моих руках. И вот мы слились в единое целое и растворились друг в друге. Нам невозможно было жить, существовать, не ощущая присутствия наших тел и душ. Безумие продолжалось почти до обеда…
Накинув халат, я вышла из комнаты и почти сразу же наткнулась на Анечку, которая, взвизгнув от радости, бросилась мне на шею.
– Олечка Рафаиловна, вы уже здесь?! Как я рада!
– И я, дорогая, а теперь приготовь-ка нам что-нибудь поесть, умираем с голоду!
Она, засуетившись, мгновенно кинулась вниз, чтобы приготовить стол для своих любимых работодателей. Вернувшись обратно в комнату любовных утех, я остановилась на пороге. Прислонившись спиной к двери, смотрела на своего любимого человека, который, раскинувшись, лежал на кровати. Его обнаженное тело манило к себе своей мужественностью и излучало такую сексуальную энергию, что противиться ей у меня просто не было сил. Почувствовав мой взгляд, Фима открыл глаза и, сверкнув своей очаровательной улыбкой, сказал:
– Иди сюда, я опять тебя хочу!
Я тоже этого желала, но решительно произнесла:
– Чуть позже, дорогой, а сейчас за стол – будем пировать. Анюта уже все приготовила.
– А шампанское? – спросил он.
– И шампанское тоже, как же без него. Мы опять вместе, а это… это такое грандиозное событие!
Я присела рядом с ним на кровать и погладила его вьющиеся волосы. Для меня он был самым красивым, самым прекрасным мужчиной на свете! Я с ужасом подумала, что чуть не потеряла его. Теперь уже к нему не осталось никаких обид и претензий. Все в жизни бывает, зато после таких жизненных потрясений, уверена, мы будем относиться друг к другу и нашим чувствам бережно и ответственно. Он прижал мою правую руку к своим губам и спросил:
– А где твое обручальное кольцо? – и со страхом добавил: – Ты его потеряла?
– К счастью, нет! Оба подаренных тобой кольца лежат в шкатулке. Вернемся домой в Германию, обязательно надену, вернее, это сделаешь ты, как тогда, десять лет назад.
Фима притянул меня к себе, и наши губы соединились…
– Давай, родной, идем! Умираю с голоду, а потом секс, секс и еще раз секс. Я люблю тебя и больше не хочу, чтобы ты исчез из моей жизни даже на время, а не то что навсегда!
– А уж как я не хочу, ты себе и представить не можешь! – согласился он.
И мы, дружно взявшись за руки, пошли на торжественный завтрак-обед.