Ловко вывернувшись из рук монстра, я оглянулась: их было множество. В толпе кровожадных зомби угадывались знакомые лица: Алешка, Виктор Васильевич, на всех парусах, щелкая зубами, подбиралась Ева, и в шаговой доступности маячил Александр Анатольевич. На вокзал, промелькнула спасительная идея, но у нас ведь всегда так: «Хорошая мысля приходит апосля»! Надо рвать отсюда хоть на чем-нибудь, а то на своих двоих мне сложно с ними конкурировать, поскольку большая часть из них бегает почище спринтеров! На «первой» скорости домчавшись до вокзала, перевела дух и очень удивилась, что на ближайший поезд продают билеты! Вот что значит педантичные немцы с их проклятым капитализмом! Их не волнует даже зомби-апокалипсис! Если хочешь ехать на поезде – купи билет! Ordnung ist Ordnung (порядок есть порядок). Еле дождавшись вожделенного состава вместе с пассажирами, случайно не съеденными живыми мертвецами, я вломилась в переполненный вагон и перевела дыхание в надежде, что поезд умчит нас в те края, где не достанут эти уроды…

Начало поездки не предвещало ничего плохого. Среди толпы не притаился ни один монстр, зато неожиданно для всех испуганных пассажиров появился контролер и строго потребовал немедленно предъявить билеты. Нет, надо же, какая наглость требовать билеты со случайно оставшихся в живых в этой жуткой заварухе граждан, с раздражением подумала я и кинулась доставать свой билет в страхе очутиться за безбилетный проезд на какой-нибудь станции, населенной этими тварями. К сожалению, в моих руках был почему-то не тот билет, который я купила на вокзале, а авиационный в Санкт-Петербург. Какая неприятная неожиданность! Сейчас мне еще и штраф влепят! Отлично! Надо было вырваться из рук зомби, чтобы попасть в руки злобного, причем слишком принципиального контролера. Лучше бы зомби меня сожрали, тогда неприятностей было бы намного меньше, вернее, их не стало бы совсем! Да… классный денек: то зомби, то штраф. Ну не везет, так не везет! Не мой сегодня день, явно не мой! Внезапно контролерша выросла прямо передо мной и голосом горничной Ани сказала:

– Ольга Рафаиловна, вас к телефону!

Я в страхе отпрянула от нее. Они уже знают мое имя! Зачем я им? Может, для каких-нибудь экспериментов? С ужасом вскочив со своего места, хотела затеряться в толпе, но проверяющая не дала мне далеко уйти и, цепко ухватившись за куртку, настойчиво повторила:

– Ольга Рафаиловна, вас к телефону…

Я вздрогнула и… проснулась в холодном поту. Боже, я дома, а не среди монстров, какое счастье! Анечкин голос вывел меня из моих кошмарных сновидений. Посмотрела на часы: семь утра, как рано! С ума что ли сошли?

– Кто там еще? – спросила я, едва приходя в себя от пережитого во сне кошмара.

Фима всегда с иронией относился к моей стойкой любви к ужастикам, правда, и сам один раз пережил не лучшие минуты в своей жизни. Как-то ночью мы смотрели фильм про зомби в 3D изображении, и когда жуткий монстр, фактически выйдя из экрана, протянул свои страшные кровавые руки к Фимкиной шее, мой «храбрый» муж не выдержал и резвым зайцем бросился из комнаты.

– Это Валерия Золотовская. Хочет с вами поговорить.

«Золотовская… где-то уже слышала это имя», – размышляла я лихорадочно, пытаясь привести мысли в порядок. Пришлось задуматься. Ах да… так зовут бывшую любовницу моего мужа. Это и впрямь была она, мать внебрачного сына моего дорогого супруга, так и не сумевшая охомутать своего любовника. Интересно, что еще за сюрпризы? Я взяла из рук Ани трубку и закрыла дверь комнаты.

– Слушаю.

– Слышь, ты, – пролаяла эта сучка, – поговорить надо!

– Не о чем, – я была не намерена вступать с ней в какие-либо переговоры.

– Не гони, – нагло и бесцеремонно заявила она. – А не придешь, будут у вас с муженьком проблемы и полная жопа огурцов!

С полной задницей овощей разгуливать не хотелось, поэтому пришлось взять себя в руки и вступить в переговоры. Ее слова прозвучали как угроза, а я очень не люблю, когда мне угрожают. Во мне моментально проснулся осторожный бизнесмен, который должен был без лишней крови разрулить непонятки и терки с наезжающей стороной.

– Когда и где? – сухо и коротко спросила я.

– Кафе «Чайная кружка» на Демидовской, – ответила она и уточнила время, – в 12:00.

– Буду.

На этом мы закончили малоприятный разговор, и я подумала, что, с одной стороны, дневное время и кафе в центре города, где в этот час обычно бывает много народу, это совсем неплохо. Но, с другой стороны, может, она как раз и собирается под шумок меня «замочить» или искалечить, например, плеснув в лицо серной кислотой… От этой твари всего можно ожидать! Вот ведь и сон не к добру: зомби, штраф, значит, предполагаются неприятности. Некоторые мои сны были просто вещими. Однажды я увидела, что Элька нечаянно упала с моста в воду, ее вытащили, спасли прохожие; во второй половине сна она сама сиганула в реку (но уже не в воду – на поверхности реки был лед) и сломала ногу.

– Не случилось ли чего? Надо позвонить, – сказала я тогда обеспокоенно мужу.

Мы связались с ребенком и узнали, что Элька в гипсе, только сломала она не ногу, а, к счастью, правую руку. Почему к счастью? Да потому что она у меня слишком умная, левша. Или вот еще. Увидела во сне знакомого – преотвратного типа, подумала: к чему бы это? А к тому, что в тот же день столкнулась с ним в аптеке того района, где он вообще не мог находиться. А общение с покойной Ларочкой?! Вот и не верь после этого снам! Нет, я верю во всё: сны, гороскопы, предсказания, заговоры и молитвы. Все это имеет место в нашей жизни. Для встречи с мерзавкой решила принять меры предосторожности. Возьму с собой пистолет на всякий пожарный случай. Боевым оружием (и не только пистолетом!) я владела профессионально, случались в моей жизни истории и почище, чем занюханные разборки с этой шлюхой Золотовской. А еще посажу за соседний столик телохранителя Михаила, который в данный момент был в моем распоряжении: «Береженого бог бережет!» Одеться решила строго, но с шармом, пусть эта дрянь обзавидуется! Интересно, что она собирается предпринять в отношении нас?!

Если мне угрожают, будь то бандиты или брошенная любовница мужа, я чувствую себя неуютно, как, наверное, любой другой нормальный человек. Стычки с бандитствующими отморозками, конечно, во много раз страшней своей предсказуемостью, как правило, конкретным насилием, хотя месть разъяренной, потерявшей под ногами почву женщины, обременившей себя для достижения цели ребенком, может быть не менее ужасной. Сколько таких случаев в нашей современной истории и каждый второй – с применением серной кислоты. Ну это, наверное, в кайф – увидеть свою соперницу изуродованной и искалеченной, и даже призрак тюрьмы, витающий на горизонте, не останавливает этих больных на всю голову баб!

Меня потрясла трагическая история одной женщины, которую облили кислотой, в результате чего она осталась без половины лица. Какие страдания перенесла несчастная, знает лишь она сама. Но самое удивительное в этой дикой истории, что муж ее не бросил и не оставил!!! Не ушел к здоровой, молодой и красивой! Поэтому, несмотря на столь трагические обстоятельства, могу сказать точно – она счастливая женщина! Этот случай дал понять, что рядом с ней настоящий мужик и человек. Вот какими потрясающими могут быть порой отношения между людьми! И дело вовсе не во внешности. Умных мужчин, прежде всего, привлекает твоя суть. Они видят в тебе нечто большее, чем несколько потерявшее упругость тело, признаки целлюлита, морщинки или седые волосы.

Я всегда с большим уважением отношусь к семейным парам, прожившим вместе огромное количество лет и сохранившим любовь друг к другу, несмотря на прожитые годы, хотя… Любви как таковой нет, есть ее доказательства! Я знакома с одной такой парой. Вместе они уже пятьдесят пять лет. Как-то раз я позвонила ей, а она, думая, что звонит муж, сказала в трубку: «Здравствуй, любимый!», и это после пятидесяти пяти лет семейной жизни! И нет никаких сомнений, что ни один из них никогда не изменял другому.

Стоп! А как я ее узнаю? Хотя, черт побери! Я же видела ее, правда, голой, но вдруг не смогу опознать в одежде? Как герой рассказа М. Зощенко Володька Завитушкин, который свою невесту видел только в пальто и шляпке, а на свадьбе сильно растерялся, не в состоянии без обычного прикида узнать ее среди остальных гостей. Ну ладно, постараюсь опознать ее по наглой физиомордии. Она, наверное, там одна такая, или пусть сама меня узнает, хотя первой на встречу я не заявлюсь никогда. Фимке о «стрелке» решила не говорить: если узнает, просто озвереет, в этом я не сомневалась. Поглядим, чего хочет эта дрянь… нет, дрянище!

В назначенный час первой в кафе вошла я. Мы договорились, что Миша войдет следом через пару минут и постарается устроиться поблизости. Народу в помещении оказалось более чем достаточно. Я растерянно оглянулась: ну и где я найду эту сучку? Видела ее всего один раз, да и то в состоянии душевного расстройства. Вдруг ко мне подошел официант и пригласил проследовать за ним. Сжав в одной руке сумочку, другую опустила в карман, где лежал наготове пистолет. Юноша подвел меня к столику, за которым восседала наша временная разлучница.

Красивая, самоуверенная, бесстыжая самка оглядела меня с ног до головы и, криво усмехнувшись, спросила:

– Будешь что-нибудь?

Ага, размечталась, не хватало еще получить от тебя порцию цианида!

– Нет! Говори, что надо, – в том же ключе парировала я, краем глаза заметив, что за соседним столиком приземлился Михаил.

Слава богу, если что – подстрахует.

– Я хочу, чтобы ты передала своему мудаку, что выхожу замуж и уезжаю отсюда на хрен. Мне его приблудыш не нужен, а посему продаю пацана за хорошие «бабки». Пусть твой муженек раскошелится, если захочет, и покупает, а если нет… продам другим или сменю ему имя и фамилию и сдам в какой-нибудь детдом, да так, что никогда не найдете! – поставила она ультиматум.

Вот ведь тварь! Хочет напоследок разрушить нашу жизнь, повесив нам на шею своего змееныша! Вот они – последствия, дорогой, вот она – слишком активная половая жизнь! В душе бушевала ярость и злоба на эту дрянь, Фимку, мальчишку. Ведь надо же думать, что любое «левое» приключение обязательно аукнется неприятностями, но эти мужики, ни о чем не думая, упорно лезут в постель к любой подвернувшейся под руку сучке! Стало обидно не только за себя, но и за всех униженных женщин. Именно им, несчастным и вероломно преданным неверными коварными мужьями, приходится пожинать горькие плоды измен.

– Тебе что, алиментов не хватает? – спросила я, глядя в ненавистное холеное лицо.

– Ку-ку, бабецл, ты оглохла, что ли? – с нескрываемым раздражением заявила негодяйка. – Этот чертов пискучий киндер мне на хрен не нужен! Я выхожу замуж за миллионера, покруче твоего козла будет, и уезжаю за бугор. У нас с ним свои дети намечаются, а этого говнюка, если не купите, обязательно найду куда пристроить!

Да… мать, что надо! Несчастный ребенок! Меня одолела жалость, но я подавила ее в себе. И что же теперь делать? А ну его к черту, еще голову ломать, пусть сдает в детдом, мне-то какое дело?!

– Почем продаешь? – зло усмехнулась я.

– За миллион, да не деревянных, а евро, – поспешно ответила она.

– А не подавишься? Сынок твой поперек глотки не встанет?

– Не волнуйся, хрычовка, как бы тебе самой кое-чем не подавиться, – она смерила меня презрительным взглядом и мстительно добавила: – Старуха ты уже. С тебя песок сыплется, а все туда же – мужик нужен! А муженек твой хоть и сволочь, но в постели хорош! Ни с кем так классно не было, как с ним! Знает, пенек замшелый, что бабам нравится, – ударилась дрянь в воспоминания, – тот еще живчик! Ты и не знаешь, сколько телок у него было до знакомства со мной, сам рассказывал, – подначивала стерва, – а ты на хрен ему не нужна! Просто боится, что делиться с тобой придется да еще ораву спиногрызов до восемнадцати лет кормить. Нет особого желания свое состояние отдавать, даром, что еврейская кровь! Не я – так придет другая, а тебе, бабка, скоро капут, пора уже о душе подумать да к земле привыкать!

Далее слушать эту мразь я не стала. Просто поднялась и вышла из кафе, а Миша следом. Всю дорогу размышляла над ее словами. Понимала, конечно, что, потерпев фиаско, эта тварь хотела меня унизить и задеть за живое, но чувствовала, что в ее словах есть доля правды и это не пустой треп. Ну ладно, об этом я подумаю позже, а что теперь? Рассказать Фимке о «коммерческом» предложении или промолчать? Если не скажу и все вскроется, он меня не простит, ведь вопрос касается его ребенка. Нет, надо сказать, скрывать нельзя, и пусть сам разбирается и выкручивается. Чтоб ты сдохла, мысленно пожелала я этой мерзавке, чтобы не было тебе нигде и никогда в жизни удачи!!!

Понимаю, что нельзя желать смерти ближнему, но слова Христа: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» – меня совсем не вдохновляют, поэтому кто попытается поднять на меня руку – протянет ноги! Не зря же гласит японская пословица: «Прежде чем дергать тигра за хвост, не мешало бы посмотреть на его зубы!» Сентиментальность и мягкотелость мне несвойственны. Да и с местью пора бы уже наладить взаимовыгодные отношения!

Фима появился ближе к вечеру. К концу ужина спросил меня:

– А ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Хочу, – ответила я прямо (значит, у него есть информация о нашей встрече. От кого, интересно?), – просто боюсь, что у тебя после моего доклада пропадет аппетит.

– Давай, выкладывай! – сурово приказал Ефим.

– Сегодня встречалась с твоей бывшей, она сама назначила встречу в кафе.

– А почему мне не сказала? – с подозрением спросил он меня.

– Потому что не хотела заранее расстраивать.

– И чего она хочет? – с раздражением произнес Фима.

– Чего хочет? – переспросила я. – Ребенка вашего желает тебе продать, а если не купишь, предложит другим или изменит имя и сдаст в какой-нибудь детский дом. Предупредила, что и не найдешь его, – слово в слово озвучила я предложение его бывшей подруги.

– Сколько хочет? – с полным равнодушием спросил муж.

– Миллион евро!

Надо сказать, такие деньги у нас есть, вернее, их намного больше запрашиваемой суммы и у самого Ефима, и у меня. Нас можно смело назвать не просто состоятельными, а по-настоящему богатыми людьми, но разбрасываться средствами направо и налево мы не собирались. После моих слов Ефим встал из-за стола и молча направился в кабинет. Я решила его не тревожить. Около полуночи он, наконец, появился в спальне и приземлился рядом со мной. Лежали тихо, без разговоров. Первой голос подала я:

– Что ты решил?

– Пока не знаю, – ответил он устало.

– Но ты вполне можешь забрать мальчишку и не давая ей денег.

Он молчал. Мне тоже нечего было сказать. Я понимала, что ему трудно найти выход из положения, в первую очередь, из-за обещания мне, что этот злосчастный ребенок никогда не появится в нашей жизни, но, как говорится, сегодняшние планы на завтра не годятся. Я очень люблю Фиму, поэтому я была бы не я, если бы не бросила ему не просто тощую соломинку, а толстенное бревно, за которое он в данном случае мог ухватиться.

– Заплати, но не миллион, а половину – ей и этого будет слишком много, – и забери мальчишку к себе. Я не возражаю, а эта дрянь пусть напишет отказную, и надо будет заверить нотариально у Семена Михайловича.

Он повернулся ко мне. На лице его отразилось полное недоумение. Такое впечатление, что до него не дошел смысл моего предложения.

– Повтори, что ты сейчас сказала, – медленно и хрипло произнес он.

Я повторила. Ничего не говоря, он прижался ко мне, как маленький ребенок к матери, ищущий у нее защиты и поддержки, а я, крепко обняв его, нежно погладила по голове. Что же теперь поделаешь, чего только в жизни не бывает!

Наутро, не глядя мне в глаза, он сказал:

– Олечка, я всегда знал, что ты особенный, большой души человечек. Спасибо тебе, родная, ты очень мне помогла, что бы я без тебя делал?

Что бы делал, подумала я, да просто бы жил!

Переговоры с мерзавкой завершились полной победой Ефима, который на встречу с ней взял своего дорогого Гарри Иосифовича Гринберга, сделавшего все, чтобы она не рыпалась и подписала необходимые для передачи ребенка отцу документы. Отъем у нее младенца обошелся нам в 300 тысяч розово-фиолетовых, в смысле евро. В общем, заплатили за ее труды, что носила и родила по принципу суррогатного материнства, только намного дороже. Она полностью отказалась от прав на него и безо всяких разговоров подписала документы, заверенные нашим нотариусом. Аллилуйя! Наконец-то эта гнусная тварь исчезла из моей жизни, но ей на смену пришел новый член нашей семейной ячейки – маленький Фима Ефимов. В его свидетельство о рождении вписали новоявленную мамашу – Ефимову Ольгу Рафаиловну, так что в нашем полку прибыло!

Я и до рождения всей душой ненавидела этого ребенка и теперь, когда он уже прочно поселился в нашей семье, не могла избавиться от неприязни и не хотела иметь к нему ни малейшего отношения. У него есть своя няня, вот пусть она его и воспитывает. Даже когда эту «мелочь» со всеми его пожитками привезли к нам домой, я не смогла заставить себя хотя бы взглянуть на него. Может, боялась, что моя устойчивая ненависть к нему выйдет из-под контроля, едва я увижу сладенького прелестного четырехмесячного младенца. Да и мысли, что этот плод любви моего мужа с чужой женщиной находился, развивался и вышел из чрева этой мерзавки, не оставляли мне ни малейшего шанса стать для него настоящей матерью, а не злобной мачехой.

Няня, тетка лет шестидесяти пяти, коренастая, очень простая и суровая, с огромными, как лопата, руками, в которых мог поместиться не только маленький Ефим, но и еще пара-тройка младенцев, прибыла с малышом. Заниматься ею и ребенком в доме попросила Анечку, которая должна была объяснить «Арине Родионовне» мои правила, предоставить посуду для искусственного вскармливания и многое другое. Вечером я пригласила няньку для беседы. Ее звали Дарья Васильевна. Она молча выслушала мои требования, ни разу не улыбнувшись и не раскрыв рта, а лишь искоса поглядывая на меня. Хотя по возрасту оказалась не намного старше меня, но выглядела как древняя старуха. «Интересно, – подумала я, внимательно изучая ее изборожденное глубокими морщинами лицо, – почему тетки так сильно старятся?» Видимо, когда уже нет никаких шансов обрести счастье в личной жизни, тогда напрочь исчезает и желание оставаться ЖЕНЩИНОЙ!!!