Приближались Розкина свадьба и наше путешествие в далекую Турцию. Еще со времен перестройки мы бывали там неоднократно и каждый раз получали от такой поездки огромное удовольствие, но для начала следовало пережить долгожданное свадебное торжество. Мы с Розкой активно обсуждали наряды для свадебной церемонии. Подружка была дизайнером действующим, а я теперь уже бездействующим, то есть моя творческая дизайнерская деятельность закончилась в очень далеком прошлом, оставив внушительный отпечаток в немецкой истории, войдя в энциклопедию «Кто есть кто в Германии», поэтому сегодня мне просто необходимо было прислушаться к мнению известного специалиста.

Для себя невеста выбрала невероятно роскошное платье сочно-красного революционного оттенка, предложив мне при этом наряд черного цвета. Черный цвет всегда в ходу, но не на свадьбе же! Помню, на нашем с Левой торжестве его дочь тоже напялила траурное одеяние, показав всем свое истинное отношение к происходящему. Однако подруга убедила меня, заявив, что мы будем живым олицетворением потрясающего романа Стендаля «Красное и черное» или, хотела добавить я, как испанский дуэт «Баккара», популярный в 80-х, который, в отличие от нас, красно-черных, выступал лишь в одной цветовой гамме – черно-белой.

– А мужичков во что оденем? – задала я ей весьма актуальный вопрос.

Она чуть призадумалась и воскликнула:

– Эврика! Знаю, во что! Олежка будет в черном, а Фима в красном костюме! Знаешь, как круто мы будем смотреться!

У меня опустились руки, а заодно и настроение. Ну, Олег в черном – еще куда ни шло, хотя на собственную свадьбу можно было бы надеть что-нибудь и повеселее, но Фима в красном… восторга не вызывал!

Я с робостью решилась спросить:

– Розочка, а нельзя ли наоборот? Олег в красном, а Фима в черном?

Дизайнерша нахмурилась и строго припечатала:

– И как ты себе это представляешь? Мы, как два болгарских перца в одной упаковке, в красном, а вы, как два работника похоронного бюро, в черном? Не на наши же поминки пришли!

Об этом я как-то не подумала. Да… действительно, окружение брачующейся пары будет смотреться странно, не будешь же всем объяснять, что это задумка невесты, а по совместительству дизайнера! Но Розалия имела великолепный талант убеждения и почти уговорила меня предложить Фимке столь экстремальный вариант.

Вечером за столом я прозрачно намекнула мужу, что надо все же как-то меняться и одеваться немного ярче и оригинальнее, чем сейчас. Фима с удивлением посмотрел на меня:

– Куда уж оригинальнее, мать?! По-моему, и так все очень круто!

Я пожала плечами и подошла к главной фишке сегодняшнего вечера.

– Мы с Розкой решили, что ты должен надеть на свадьбу красный костюм. Так надо. Он будет прекрасно сочетаться с одеждой Розалии и Олега!

Муж от изумления раскрыл рот, а я, воспользовавшись удачным моментом, быстро сказала:

– Нет-нет, не возражай, ты должен быть только в красном!

Лицо Фимки приобрело цвет перезревшего помидора то ли от гнева, то ли от счастья… Через минуту стало понятно – от гнева.

– Да идите вы обе на хрен! – послал он нас на «грядку». – Я вам что, «голубой» или трансвестит, ходить как клоун?! Вообще никуда не пойду, ясно?! – муж вскочил и был таков, спрятавшись в недрах, прямо скажем, не маленького дома.

«Ну и при чем здесь «голубые» и трансвеститы? – с недоумением подумала я. – Никто же не предлагает тебе надеть женское платье, хотя… мы бы всех приятно удивили, появись Фимка в дамском прикиде! Вот был бы прикол!»

И те, и другие ребята имеют свойство одеваться ярко, но все относятся к ним более или менее терпимо, за исключением тех случаев, когда они в своих вкусах и пристрастиях, не контролируя себя, переходят все мыслимые границы. Мне тоже казалось, что в Германии абсолютно все равно, как ты выглядишь. Ан нет! Первым примером послужил мой двенадцатилетний ученик Василий, который, как балда, забыв свою нормальную одежду в отеле, вынужден был разгуливать по центру Гамбурга, когда мы впервые гастролировали там, в совершенно экзотическом виде: ярко-желтой рубахе-косоворотке, шароварах и красных сапогах. Никто из немцев даже не крякнул, глазом не моргнул, не показывал на Ваську пальцами и не обращал на него внимания, думая, очевидно, что Василий «с приветом», почти по В. Высоцкому: «Ну сумасшедший, что возьмешь!»

Зато когда на две платформы метро, где толпилось человек 100, я была одна в юбке по колено, за мной выстроилась очередь из мужиков, которые шли по пятам, как цыплята за курицей! А вообще в Германии, если ты модно и красиво одет, становишься объектом нездорового внимания местного населения. На тебя смотрят, как на марсианина, но интересно другое. Вместо того, чтобы гордиться собой, чувствуешь себя ущербным модником в этом царстве беспросветных гопников. Слух, что за рубежом никто ни на кого не обращает внимания, – это миф от тех, кто на эту порцию внимания, очевидно, и рассчитывал.

Один раз на остановке мы с Левой обратили внимание на странную личность. Мужчина был в женском платье, плаще и, наверное, в лифчике (заметно топорщилась так называемая «грудь»); на тощих и кривых ногах нелепо красовались перекрученные чулки и туфли-лыжи 45 размера. На голове криво сидел парик, на морде лица – щетина и, конечно же, косметика: синие тени и ярко накрашенные губы; в руках – дамская сумочка и зонтик в веселый горошек. Он, затравленно поглядывая по сторонам, в тихой печали скромно сидел на лавочке. Обозрев «картину маслом», мы с Левушкой, чуточку отойдя от странного объекта всеобщего внимания, стали наблюдать за реакцией окружающих. Все, кто видел это «чудо в лифчике», отходили подальше и, посмеиваясь, на все лады обсуждали увиденное. Поэтому абсолютно точно могу сказать, что не все странное остается у заграницы без внимания.

Пришлось позвонить Розалии и, заплетаясь от смущения, объяснить, что некоторые непродвинутые личности послали нас вместе с праздничным красным костюмом далеко и надолго, на что слишком инициативная невеста также разочарованно пожаловалась, что и глупый жених, воспротивившись ее оригинальной задумке, нагло заявил, что пойдет под венец только в генеральском мундире, по ходу заметив, что дурацкий черный костюм без пяти минут жена пусть сохранит для похорон, когда время придет, чтобы лишний раз не тратиться на новый. «Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец»! Я тоже решила внести в звездный сценарий бракосочетания свои коррективы:

– Розочка, только не обижайся, пожалуйста, а можно я надену красивое платье персикового цвета, привезенное еще два года назад из Парижа?

– Ну ладно, – с обидой устало сказала подружка, – делайте, что хотите, раз у самих нет никакого вкуса и вы не верите словам профессионала!

В конечном итоге на бракосочетании все выглядели более чем достойно, а Олег вообще произвел потрясающее впечатление в своем шикарном генеральском мундире! Не обошлось и без сюрприза, потому что букет невесты очень ловко (чуть не потеряв вставную челюсть) поймала почти столетняя бабушка жениха, которая потом весь вечер рассказывала, как всю жизнь мечтала об этом, начиная «аж с 1812 года»! На вечере собрался сплошной генералитет, правда, «вторые половины» бравых военных несколько подкачали, хромая на обе ноги. Как на подбор почти все – старые кошелки (их ведь мужья не меняли с лейтенантских времен), одетые весьма безвкусно, они с трудно скрываемой завистью поглядывали на нас с невестой. Было, правда, несколько очень приличных женщин, но это всё, чем могли похвастаться вооруженные силы страны, представленные на данном торжестве.

Я сама с мужем-офицером прожила в гарнизоне целых пять лет и прекрасно знаю образ жизни этого контингента, когда, кроме сплетен, любовных приключений и тусовок, особенно когда мужья отсутствуют по полгода, находясь в автономном плавании, больше никаких интересов нет. Не все, разумеется, такие, но очень многие! Я как будто на миг окунулась в тот забытый мир моего безвозвратно ушедшего прошлого.

Вечеринка прошла отлично! Почти никто не напился, были просто подшофе, и поэтому удивляться тому, что традиционной на таких опасных мероприятиях драки не произошло, не стоило. Скучновато, конечно, но что же поделаешь, раз слишком культурный тамада умело не подвел публику к этому бессменному атрибуту всех российских торжеств! Правда, Фимку опять перемкнуло от ревности, когда он увидел, что я танцую с моложавым генералом Максимом Валерьяновичем, впрочем, как и его престарелую супругу, больше похожую не на жену, а на мамашу моего партнера по танцу. Но, несмотря на происки наших половинок, мы с генералом нашли общий язык и договорились о свидании после моего возвращения из Турции. Окинув меня таким же потрясающим, как у Алешки, фирменным взглядом, Максим томно прошептал мне на ушко:

– В 17:00 у оперного… Буду ждать!

Мое сердце затрепетало, как птичка, но при взгляде на суровую жену-маманю потенциального любовника крылья опустились и сердечко камнем рухнуло в пятки, где и пряталось почти до конца вечеринки, не в силах от страха высунуть нос и оказаться на своем привычном месте. Бабуся во все глаза с нескрываемой ненавистью глядела на меня испепеляющим взглядом, стиснув в бессильной ярости и злобе свои съемные протезы а-ля «голливуд». Не дай бог оказаться с этой каргой в каком-нибудь темном коридорчике! Может, она еще и вооружена, кто знает, вон как азартно рассказывала, что стреляет так отлично, что может завалить даже медведя, не говоря уже обо мне! По-моему, ее и сам муж боится. Действительно, после единственного совместного танца, во время которого я получила приглашение на свидание, больше пообщаться со мной он попыток не делал. Потом уже, выходя из туалета, я неожиданно услышала знакомый скрипучий голос «ворошиловского стрелка» в юбке и, срочно ретировавшись, рванула обратно, притаившись за закрытыми дверями туалетной кабинки. Генеральши пришли перекурить и посплетничать.

– Ты видела, как эта сучка Ольга – свидетельница невесты – смотрела на моего Макса? – злобным голосом прорычала «мамаша» генерала Максима.

– Да, – прозвучал утвердительный ответ, – впрочем, и твой Максик не промах! По-моему, совсем не против замутить с этой герлой, так что смотри, а то упустишь генеральский паек! – съехидничала обладательница другого вредного голоса.

– Не трынди и не каркай! – припечатала бабуля. – Чтобы Максик дернулся? Да не в жисть! Он себе не враг! А вообще, вот он где у меня сидит!

Мне было интересно посмотреть место конкретного пребывания генерала Максика и, прильнув к щелке в двери, я увидела внушительный кулак величиной с небольшую тыкву. Любоваться и далее столь «превосходными» физическими данными Отелло в юбке энтузиазма как-то не было!

– Ты не поверишь, вот уже сорок лет веду бои местного значения! Все время приходится быть начеку, хоть наручниками его к себе, паразита, приковывай! – пожаловалась она подружке, но закончила свою речь достаточно сурово и воинственно: – А знаешь, почему мы столько лет живем вместе? Да потому, что никому ещё из этих проклятых баб не удалось уйти от расплаты живой и невредимой за положенный на Максика глаз!

Услышав такие многообещающие слова, мое очумевшее сердце почти перестало биться, ноги подогнулись в коленках, а объятая ужасом попа испуганно опустилась на унитаз. Я притаилась за дверями кабинки, как дохлая мышь, чтобы воинственная мстительница, не дай бог, не нашла, не обнаружила моего надежного убежища! Вспомнились слова Паниковского из романа «Золотой теленок» Ильфа и Петрова: «Смотрите, что сейчас будет, сейчас будет море крови…» Между тем старушенция, заканчивая разговор, касающийся в основном меня и ее разлюбезного Максика, с азартом, вызывающим пафосом и угрозой сказала:

– Что же, посмотрим, кто кого! Хорошо смеется тот, кто смеется последним… если, конечно, останется в живых! – и в предвкушении кровавой мести громко засмеялась.

Да ну его к черту, этого Макса, подумала я со страхом, не имеешь дел с женатыми мужчинами – дольше живешь! С этой придурковатой бабулей, помешанной на ревности, лучше не связываться, и чтобы вендетта не случилась прямо здесь, в туалете, еще долго не решалась выйти из своего безопасного убежища. Ну надо же, не желает жизнь, чтобы у меня появился друг на стороне, ни в какую! Обидно, однако…

…Раздался пронзительный звон, и чей-то отвратный голос прямо под ухом заорал: «Поймай меня, если сможешь!» Голос начал постепенно удаляться, оглашая окрестные помещения невыносимым сиреноподобным воем.

«Михалыч!» – пронеслось в еще не ясной от сна туманной голове. Авторское изобретение носило не фамилию, а почему-то отчество изобретателя – нашего знакомого слесаря Ивана Михайловича, который в свободное от своей повседневной работы время, испытывая страстные муки творчества, изобретал различные интересные штуки и механизмы, периодически проверяя их на нас лично и на наших многочисленных многострадальных знакомых, разумеется, с нашей активной подачи. «Убегающий будильник» был одним из самых интересных, необычных, хотя и крайне беспокойных, его творений. Фишка заключалась в том, что после его включения ты уже не мог выключить звук и, перевернувшись на другой бок, досматривать свои сновидения, а вынужден был, стряхивая с себя остатки сна, гоняться за этим чудом научно-технического прогресса по всей квартире или, о ужас, дому, и в этом случае регулярные опоздания на работу или куда-либо еще уже напрочь исключались.

Сегодня утром совместно с тандемом молодоженов Рыбкиных-Акуловых (теперь Розалия имела двойную морепродуктовую фамилию) мы, прицепившись к их свадебному кортежу, улетали в Турцию. Чтобы не проспать после затянувшейся свадебной вечеринки долгожданное отпускное мероприятие, я, по дурости, и воспользовалась «Михалычем», иначе самолет мог покинуть страну и без нас. Давно не заводила я эту «супертехнику», а именно с тех пор, как мы заплатили внушительный штраф в Праге, когда этот механический идиот, «воспользовавшись» чуть приоткрытой дверью нашего номера, выбежал в коридор и стал носиться по этажу, оглашая воплями всю округу, перебудив, кроме нас, почти всех постояльцев отеля!

Мгновенно вскочив с постели и быстро накинув на себя халат, я бросилась вдогонку. Его требовалось срочно поймать и обезвредить, потому как могла поступить злобная жалоба от недовольных разгневанных соседей, которым эта орущая металлоконструкция спозаранку мешала спать. Едва услышав знакомые истерические вопли, непрерывным потоком льющиеся из нашего дома, они сразу же могли позвонить в полицию в надежде утихомирить нас (один раз так уже произошло). Предполагаемые разборки с полицией в наши планы не входили, иначе мы точно не смогли бы присоединиться к Розкиной компании. Вырулив из спальни, я прямо нос к носу столкнулась еще с двумя возмущенными домочадцами. Из ванной с лицом, перемазанным кремом для бритья, в полном неглиже выбежал очумевший Фимка, а из кухни перепуганная Анечка.

– Ольга Рафаиловна, – закричала она, махнув рукой в сторону, – он побежал туда!

И действительно, в дальней комнате послышался дикий вопль: «Поймай меня, если сможешь!» Вот ведь зараза! Хорошо еще, что этот паразит не умеет карабкаться по этажам, а то бы мы его и вовсе никогда не поймали!

– Аня, Фима! – распорядилась я, как заправский полководец, планирующий захват вражеского объекта. – Заходите с флангов, ловите паразита!

Но нет, этот «голосящий Кивин» в одно мгновение проскочил мимо рук, и погоня продолжилась дальше. Мы потратили еще минут двадцать, прежде чем обезоружили безобразника, то есть вырубили его совсем, и я поклялась Фимке, что как только мы вернемся из путешествия домой, тут же подарю эту «прикольную» игрушку кому-нибудь из наших самых заклятых «друзей», конечно, не предупреждая о неприятном сюрпризе!

У «великого» автора-изобретателя Ивана Михайловича было много «чудесных» идей, и я даже одно время хотела в некоторые из них инвестировать финансовые средства. Однако после случая с одной знакомой напрочь отказалась от своей идеи. Надя мучилась от того, что не могла спать. Имея исключительный слух и слыша даже то, что творится на соседней улице, она по моей наводке с великой радостью приобрела у умельца уникальные вакуумные наноберуши. Дня три подруга кайфовала, наслаждаясь удивительным аппаратом, так как сон наладился, потому что наноберуши блокировали любой, даже малейший, звук. На четвертый день, случайно очнувшись на своей кровати, но не в комнате, а посреди собственной лужайки, с ужасом обнаружила, что лишилась всего движимого имущества! Дерзким грабителям, воспользовавшимся ее крепким богатырским сном, удалось невозможное: полностью обчистить дом, забрав даже уникальную антикварную мебель. Обладательница чудо наноизобретения смогла сохранить лишь кровать, на которой когда-то, как она рассказывала всем, почивал сам Людовик то ли XIV, то ли XV, кто же сейчас разберет, и то только потому, что преступники сначала не заметили на ней тщедушную фигурку обладательницы раритетов, приняв ее за скомканное одеяло, а разглядев, оставили лежанку в покое!

Моя (теперь уже бывшая!) приятельница предъявила все претензии ко мне, ну не зря же говорят: «Не делай добра, если не хочешь зла!». Я поняла, что на изобретениях Самоделкина скорей разоришься, чем заработаешь, и поставила на этом большой и жирный крест! Так был положен конец идее помещения инвестиций в научно-техническую деятельность изобретателя Михалыча. Теперь я невольно вздрагиваю, когда слышу слово «нано»: нановаленки, нанотуалетная бумага, нанолифчик и тому подобное. Обманный список можно продолжать до бесконечности. Думаю, не все наши изобретатели и сами в курсе значения слова «нано» и в чем оно заключается в их конкретных изобретениях, зато для лопоухих ушей глупого потребителя звучит необычайно, эффектно и обнадеживающе!

Однако хорошо всё то, что хорошо кончается, и благодаря оперативным действиям нам удалось избежать столкновения с полицией и опоздания в аэропорт!