На улице было жарко. Сказать так - это всё равно что скромненько промолчать, потому что из-за одуряющего пекла, стоящего над дорогой, я уже была готова, невзирая на панический страх, перепрыгнуть прямо в место своего назначения. Но виднеющиеся в полумиле городские ворота всё-таки убедили меня, что лучше ещё с часок помучиться, заживо испаряясь, чем рисковать. Ещё занесет куда-нибудь не туда. Странно, вроде бы осечек с этим заклинанием у меня не было никогда, но необъяснимый страх проявлялся каждый раз, стоило только подумать о такой возможности - перепорхнуть, вместо того, чтобы часами месить дорожную пыль.

Чем я, собственно, сейчас и занималась. По проселочной дороге, направляясь к городу, шла обычная селянская девушка в длинном светло-голубом хлопковом платье и деревянных танкетках (сняв иллюзию, люди были бы здорово удивлены, обнаружив на их месте босоножки на огромных каблуках - ну не умею я без них ходить!), черные волосы заплетены в длинную косу, из которой выбилась пара прядок, глаза опущены долу. Не стоит рассчитывать на никчемную застенчивость - просто селянская девушка с глазами, умудренными восьмидесятилетним ведьминским опытом, смотрелась бы примерно как тигр в шкурке кролика. Что я в данный момент, вообще-то, и пыталась изображать.

Солнце беспощадно выжаривало землю, дорожная пыль "кусалась" даже через подошву босоножек. Единственной моей мечтой было немедленно получить солнечный удар и надеяться, что какой-нибудь сердобольный прохожий не оставит умирающую девушку на дороге и отнесет в прохладу комнат… размечталась, ведьма!

Стражники у ворот, бросив лишь один взгляд на почти в буквальном смысле выпускающую пар из ушей меня, решили в обход правил ускорить процесс проверки документов. Вместо того, чтобы, взяв Свиток, пойти к кристаллу и послать запрос в Храм - действительно ли такая-то обучалась в нем и имеет право практиковать магию, один из них искоса поглядел на меня и спросил:

– А может, госпожа ведьма просто - того, колданет чуток, а мы ей тогда на слово поверим?

Я, ухмыльнувшись жалельщику (понятно, что он не знает, что колдовать при такой жаре - всё равно что подниманием пудовых гирь заниматься, но злобности ведьмам не занимать), прошептала пару слов - и на него из ниоткуда пролился ледяной ливень.

Вместо ожидаемой ругани и проклятий в мой адрес, мужик лишь благодарно улыбнулся, а его товарищи, с завистью поглядывая на окаченного и, похоже, ничуть не возражая против возможности так же принять душ, вернули мне Свиток и пропустили в Окейну. Слава Хранящим!

Жара в Окейне - не новость. Странники так и окрестили её: город-пустыня. И не зря, кстати, окрестили. Больше половины всех налогов уходило на магическое обеспечение города водой. За последние два тысячелетия дождей в Окейне не было ни разу. А уж о реках, озерах и прочих водохранилищах и говорить - кощунство. Самое большое количество воды, виденное местными жителями - наполненная ванна. Да и оно доступно не каждому, а лишь тем, у кого достаточно денег, чтобы покупать воду на вес золота.

Посмотрев на уличный термометр, я тихонько завыла: тридцать восемь градусов. И это в восьмом часу вечера в середине Пло?додаря! А как здесь летом живут?!

Подгоняемая такими невеселыми мыслями, я искала гнездо. Не стоит думать, что настолько богата, что могу без проблем иметь на каждой Ветке по гнезду - нет. Просто везде есть по одному гнезду для странников - нас не настолько много, чтобы мы стояли очередью. Лично ко мне за всю жизнь только дважды приходили возлакавшие поселиться на той же самой Ветке - и я просто предлагала им разделить гнездо и жить вместе. Точно так же пару раз пускали меня. Впрочем, даже если и попадется какой-нибудь ценитель полного одиночества, подыскать себе временное жилище не так уж сложно - не глобальная катастрофа. Вот только бродить по городу по такой жаре и искать того, кто согласится меня приютить, очень не хочется. Поэтому будем надеяться, что гнездо окажется пустым.

Изнывая от жары, я добрела-таки до временного пристанища странствующих магов, которым, в связи с нервным расстройством и жгучим желанием поквитаться с жизнью самым жестоким образом, взбредёт в голову посетить эту плавительную печку для людей.

Небольшой двухэтажный домик стоял недалеко от центральной площади. На первом этаже жила пожилая уже женщина, за небольшую мзду следящая за вторым этажом, где собственно и располагалось наше гнездо, и кормившая как правило мало приспособленных к быту странников. Я вежливо постучалась, внутренне молясь, чтоб высшие силы не устроили мне очередную пакость в виде куда-то отлучившейся женщины.

– Добрый день, девочка! - радость от того, что дверь всё-таки открылась, пересилила возмущение от подобного обращения к восьмидесятилетней ведьме.

– Здравствуйте, эээ… - йыр, но почему у меня такая плохая память на имена?

– Хильда, девочка. Проходи. Хорошо, что пришла: уже два месяца никого не было, писем гора! - непрерывно щебеча, Хильда протащила меня в гостиную и, сбегав на кухню, принесла впечатляющую стопку писем. Вертлявый длинный большеухий щенок с дурным лаем прыгал на меня, желая ткнуться мокрым скользким носом в губы.

– Нельзя, Ух, не лезь! - Хильда привычным движением сгребла собачонка в охапку и выкинула в кухню. - Держи - они уж всю полку заняли.

Я уважительно присвистнула, глядя на немаленькую стопку писем в её руке.

Во время нашего отсутствия жители приносили заявки на услуги магов Хильде, а она передавала их нам, как только кто-нибудь появлялся. Куда как проще найти работу, если заявка приходит на дом, а не ты, как последний кварт, ходишь по городу, предлагая изгнать мышей, убить упыря или продать приворотное зелье.

– Спасибо, Хильда. Я могу подняться?

– Да, разумеется, девочка! Если что-нибудь понадобится - только крикни.

– Хорошо, - прокричала я, уже преодолев половину лестницы, ведущей на второй этаж.

Эта комната была темной. Всегда. Висевшие на окнах тяжелые бархатные портьеры никогда не раздвигались. Мы предпочитали освещать комнату свечами, чем впускать внутрь яростное солнце, мгновенно превращавшее её в ад без мракобесов.

Быстренько сбросив опостылевшее платье (вряд ли без него мне стало намного прохладнее - но психологический фактор не отнять) и оставшись в короткой сорочке, я щелчком пальцев зажгла три свечи и, прошептав несколько труднопроизносимых фраз, материализовала из воздуха сумку со своими вещами.

Симпатичненькое такое заклинание, здорово жизнь облегчает: вместо того, чтобы таскать с собой громоздкую вещь, можно просто перенести её тогда, когда нужно. Всё, что тебе необходимо - частичка этой вещи, "запомнившая" её сущность (кусочек ткани, листок из книги, осколок зеркала), и два месяца тренировок. Ну, особо одаренным - три.

Но, даже угрохав три месяца на изучение заклинания, я не жалела об этом. Мне намного больше, знаете ли, нравилось носить на пальце серебряное кольцо с выковырянным из рукояти меча камнем, чем стальную махину весом в несколько килограммов!

Разобрав вещи (пользуясь их малым количеством и неумением мяться, я попросту спихала всю охапку на одну из полок в шкафу) и сварив чернас, я засела за изучение стопки писем. Различались они даже внешним видом: от криво выдранных из тетради листов, с двумя-тремя фразами, с трудом читаемыми из-за "каллиграфии" автора, до писем в конвертах на гербовой бумаге, испещренных аристократической вязью. А уж по поводу смысла… От пресловутого изгнания мышей до продажи яда, "дабы отравить несносную соседку, грудью своей уже сманившей всех мужиков в округе"!

Но большинство - просьбы о лечении. Тщательно просмотрев даты (какой смысл идти лечить тех, кто заболел два месяца назад? Они уже эту проблему решили самостоятельно в ту или иную сторону!), я выбрала одно - вчерашнее, и решила наведаться к отправительнице утром.

Желудок бессовестно подкинул подленькую мысль, что есть на свете такая странная вещь, как ужин. Но я, измученная жарой, храбро проигнорировала провокации, безапелляционно заявив, что из комнатной прохлады меня не вытащит даже буйствующий некромант.

Допила чернас, полистала до ночи "Историю Лиллены" - бесконечная книга! Читаю уже года два, а всё на одном и том же месте! Затопила камин (с ним, к счастью, у меня отношения сложились гораздо лучше, чем с печками!) - ночью в Окейне, как и в пустыне, было настолько же холодно, насколько днем - жарко. Не устаю восхищаться героизмом местных жителей - я б в таких условиях больше недели не протянула! И, решив, что на сегодня с меня достаточно, растянулась прямо на полу. Не только потому, что стелить постель лень - ещё на нем лежал очень мя-я-ягкий ковер… му-у-урррр…

Утром, как всегда, встала ещё до рассвета (он здесь почему-то поздний) и, решив, что восход солнца - самое благоприятное время для перебежек из дома в дом, как раз: уже не холодно, но ещё не жарко - оделась и пошла по указанному в заявке адресу.

Идти было действительно намного приятнее, чем вчера: восходящее - самое яркое - солнце, дурачась, раскрашивало стены серых домов в ярко-оранжевые разводы, сполохами света отражаясь от окон, пуская солнечных зайчиков в глаза соням. Утренняя прохлада приятно бодрила, наводя на воспоминания о Храмовых утренних пробежках. Я, в отличие от остальных, отнюдь не страдала ни от ранней побудки, ни от самого бега - так, в охотку пробежаться, с Лесом поздороваться, в реку упасть "ненароком" - красота!

С мечтательной улыбкой на губах и воспоминаниями об этой самой "красоте" в голове я чуть не проскочила мимо нужного дома. Дом как дом: два этажа, оштукатуренные стены, палисадничек перед окнами. Несколько минут поразмышляв, зачем на двери висит железная петелька, я, в который раз обласкав собственную "сообразительность", догадалась взяться за неё и постучать. Хм, а удобно, кстати.

– Доброе утро! Я - ведьма. Хильда передала мне ваше письмо.

Судя по ошарашенному виду открывшей дверь женщины, она либо не относила Хильде никакого письма, либо представляла ведьму развратной бабой со стервозным взглядом и абсолютным минимумом одежды. Нет, если клиенту очень надо - то могу и так, но в повседневной-то жизни зачем?

– Д-д-доброе утро… - ещё немножко постояв застывшим соляным столбом, она тряхнула головой, точно сбрасывая оцепенение, и уже гораздо более приветливо добавила, - Вы заходите, пожалуйста, госпожа ведьма. У меня, правда не убрано, я не ждала…

– Ничего, - улыбнулась я. - Я сама порядок наводить терпеть не могу, так что в гнезде вечный хаос.

Судя по вздоху женщины, проблема была ей знакома до корней волос.

– Вы проходите на кухню. Только, знаете, Илна ещё спит.

– А Илна - это кто? - осторожно осведомилась я.

– Так это дочь моя! Она же ангину и схлопотала! Говорила я ей: нечего ночами в одном платье гулять, так куда там! Когда вы, молодежь, нас, стариков, слушали?

Хм, знала б она, что я её старше лет так на тридцать…

– Вы погодите. Я пойду её разбужу.

Что? Кого?

А, дура! Чем, спрашивается, думала, когда ни свет ни заря к больному человеку приперлась?

– Нет, что вы! Не стоит её будить. Я лучше подожду, - я легко примостилась на краешке стула, заваленного неглаженным бельем.

– Ну… Тогда, может, чайку?

– Давайте, - радостно согласился желудок. В смысле, я с его подачи.

За чаем и булочками с корицей я выспросила у женщины всё о местных новостях (мало и неинтересные), поинтересовалась, каким образом они умудряются выживать в этих абсолютно неприспособленных для жизни условиях (оказалось, что человек может привыкнуть к чему угодно. При желании, коего у меня даже при рассмотрении под микроскопом не наблюдалось) и рассказала, что в общем и целом творится во внешнем мире.

Потом проснулась Илна. Бегло осмотрев больную, поболтав по душам (попутно выяснив, как на самом деле она простыла - далеко не на невинной ночной прогулочке в легкой одежде!), я пришла к выводу, что не так уж всё и плохо, как кажется. Немножко травок, немножко магии - и мне без особого труда удалось сбить жар. Убедив девушку и её мать, что при таком лечении Илна встанет на ноги денька через три, я взяла с пациентки клятвенное обещание не грызть больше на спор килограмм льда и ушла. В пекло. Уууууу…

Кошкой взобравшись по лестнице на свой второй этаж (мы всегда так входили, чтобы не тревожить лишний раз Хильду. Лестницу, чтоб не стащили, защищали иллюзией), я сбросила и платье, и сорочку, плюнув на стыдливость и решив, что если кому-нибудь приспичит сюда зайти и его смутит мой вид, то это будут исключительно его проблемы.

Решив немножко поиграть в примерную хозяйку (впрочем, это дело мне быстро надоело), я стала перебирать и сворачивать столь безалаберно брошенную вчера комом одежду. Платье, брюки (брр, терпеть не могу! Лучше ездить в женском седле, чем ходить в мужской одежде!), две рубашки, плащ, сапоги, туфли, босоножки - семь предметов своей одежды я знаю наперечет. Не хватает только синего шелкового платья, в котором я полмесяца назад умудрилась поехать к барону Крамну. Ладно, в конце концов, за всё надо платить. А спасенная жизнь и заодно обретенная способность превращаться в кошку стоят гораздо больше какого-то платья. Даже любимого. Эх, всё равно жалко…

Пара толстых справочников по травам и нежити пошли на нижнюю полку, неприкосновенный запас - три бутылки красного вина - стыдливо спрятался под одеждой, компоненты для составления чернаса умостились на столе… Так, а это что за такое? Пару минут я сосредоточенно изучала свой потухший уже с месяц назад кристалл, потом узнала и расхохоталась. За те десять лет, что я им владею, он пребывал в заряженном состоянии от силы полгода - в общей сложности, разумеется. Остальное время просто лежал мертвым грузом в сумке, а внезапно пожелавшим пообщаться со мной оставалось только кусать локти от досады и костерить на все лады мою безалаберность. Чем они с воодушевлением и занимались.

Немножко подумав, я решила в качестве исключения его зарядить и, прошептав нужное заклинание, отправилась завершать уборку в шкафу. Осталось выкинуть две давно засохшие сушки и в который раз поразиться, как я за восемьдесят лет умудрилась так мало нажить. Хотя, определенные плюсы у этого обстоятельства явно есть. Опять же, разбор вещей не затягивается.

Полежав с часок на диване и впитав в себя комнатную прохладу, я поняла, что целый день так не протяну - мне было скучно! Правда, при одной мысли выйти за пределы оплота холода, становилось плохо, но… Помучившись немного, перебирая в памяти тысячи впихнутых туда за годы учебы заклинаний, я сварганила водно-воздушный щит и, радостно придя к выводу, что следующие три часа мне никакой зной, холод, ураган, ливень (ха, мечты, мечты…) не страшен, оделась и вылезла на улицу.

Немножко потыкавшись по разным улицам, подивившись на местных жителей, практически не страдающих от жары, я отловила какую-то цыганку за рукав и, недвусмысленно прокрутив в пальцах сверкнувшую золотом монету, спросила, как пройти на торжище. Девочка, завороженно глядя на ладонь, в которой монетка исчезла тем же таинственным образом, как и появилась, предложила проводить.

Шли недолго - всего пару улиц. Провожатая молчала, я не уставала радоваться своему щиту и с сочувствием смотреть на редких прохожих.

– Пришли! - я удивленно осмотрелась вокруг, но рынка что-то не заметила. С недоумением оглянувшись на девочку, поняла, что надо мной не только не издеваются, но и хотят получить за работу обещанную монетку.

– И где торжище? - ласковым голосом, сочившимся ядом, спросила я.

– А торжище вон там, за поворотом. - Ничуть не смутившись, ответил ребёнок. - Просто меня там не любят.

"Что-то стащила", - мысленно решила я, не пытаясь допытываться, что именно и зачем.

– Хорошо. Если обманула - пеняй на себя. - Заполучив-таки сантэр, девочка испарилась, оставив меня надеяться, что я в кои-то веки напоролась на честную цыганку. "Ага, осталось ещё встретить бескорыстную ведьму - и отправиться в психиатрическую лечебницу!" - высунулся с задворок сознания глас разума, но был тут же с позором изгнан обратно, и я направилась к обещанному рынку.

Как ни странно, рынок там действительно был. Огромный, шумный, яркий и хаотичный. В общем, обычный рынок. Увидев в первой же лавке платье из лилленского шелка, я застыла как вкопанная и алчущим взглядом пожирала вожделенную одежку, пока насторожившийся торговец не погнал в три шеи ничего не покупающую, но усердно отгоняющую одним своим видом других покупателей ведьму. Вот ведь мечта идиотки! Казалось бы - платье и платье, но куда там! Голубая мечта детства - походить в платье из лилленского шелка. Несбыточная мечта - стоит взглянуть на ценник. И всё равно до слез хочется…

Немножко походив по рядам, купив себе в качестве исключения шоколадку (нет, я не фигуру берегу - просто ведьмы вообще в еде неприхотливы, и такими вещами себя редко балуют), вдоволь наторговавшись чисто из спортивного интереса, я уже решила было отправляться домой - обещанные заклинанием три часа были на исходе.

Но тут почувствовала руку, беззастенчиво залезшую ко мне в карман. Прижав локтем загребущую ручонку, я развернулась с намерением превратить вора во что-нибудь оч-ч-чень малопривлекательное и… И увидела цыганку, провожавшую меня до торжища.

– Хм. Привет подрастающему поколению. Теперь я знаю, за что тебя здесь не любят.

Железной хваткой взяв девочку за руку, я потащила её прочь с торжища, решив, что проводить воспитательную работу лучше в каком-нибудь другом месте.

Едва оказавшись вдали от любопытных взглядов, я взяла цыганку за плечи и развернула лицом к себе.

– Ну? Объяснения будут? Или просто превратить в лягушку и оставить прямо здесь?

– Не надо в лягушку. - Тихим, но твердым голосом прошептала девочка.

– Тогда объясняй, каким образом в твою черноволосую головку пришла бредовая идея обворовать ведьму.

– Мне деньги надо. - Хм, какая новость! А я-то думала, что по карманам люди лазят исключительно ради удовольствия. Впрочем, и с такими встречалась…

– Зачем?

– Брат ногу сломал. А в больницу без денег не берут.

Я закусила губу, призадумавшись. Если у тебя самой за спиной десятилетний опыт высшего пилотажа вранья, то к историям про "больного брата", "вывихнутую ногу", "забытую тетрадь" и "местное землетрясение", начинаешь относится с бо-о-ольшим подозрением, а то и презрением: до таких банальностей лично я в Храме не опускалась. Уж врать - так про "полисемированное уравнение детермированности", утянувшее меня чуть ли не на другой конец Древа, откуда я, живая, здоровая, вот только без выполненного домашнего задания, вернулась уже на следующее утро! Потом я решительно тряхнула головой и твердо, глядя ей прямо в глаза, сказала:

– Так, девочка. Если ты сейчас мне покажешь того самого брата, то я тебя отпущу. Если нет…

– Идемте. - Гордо вскинув голову, она пошла вперед.

Интересно, зачем я в это вообще ввязалась?

Брат, как выяснилось, был в таборе. А табор - за чертой Окейны. Слыша тихое потрескивание рушащегося заклинания, я глубоко вдохнула, прочитала себе лекцию на тему "жар костей не ломит", осознала, что не помогло, и уныло пошла вслед за цыганкой.

– Тебя хоть зовут-то как?

– Румтша.

– Румтша, Румтша, Румтша, - я несколько раз произнесла зубодробильное сочетание звуков, привыкая к звучанию. - А попроще имени нет?

– Есть. Таш.

– Уже лучше. Ногу-то брат как сломал?

– С лошади упал.

– Так сильно?

– Она его под себя подмяла.

– Ясно.

Щит рухнул окончательно, и я вживую оказалась под яростными лучами. Кошмаррррр!

– Слушай, а вы здесь надолго?

– Кто - мы?

– Цыгане. Табор ваш.

– Нет, через неделю уедем. - Надо же, я тоже. Наверное, больше недели здесь никто не выдерживает.

– А раньше в такое время здесь бывали? Здесь всегда так жарко?

– Нет. Обычно в Плододаре за сорок бывает, а тут что-то похолодало.

Похолодало?!!!! Да я сейчас расплавлюсь лужицей воска на песке!!!

– Далеко ещё до табора?

– Нет. Вон, после того пригорка, видите?

Пригорок я видела. Но вот с тем, что он недалеко, согласиться никак не могла!

Но, как и всё на этом свете, дорога кончилась. Что осталось от расплавленной меня, даже вспоминать страшно. Скорее всего - один ругающийся мозг.

В таборе меня встретили без неприязни - ведьмы с цыганами вообще редко ссорились. Как-то раз я даже с месяц бродила с одним табором. Ничего, весело. Правда, уходить… Уходить отовсюду жалко, а уж от людей, настолько близких мне, страннице, по духу… Но уходить надо. Всегда.

– Сюда, - Румтша легко проскользнула в одну из палаток, полукругом расставленных по поляне.

А мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней, надеясь, что там меня ожидает брат со сломанной ногой, а не мужик с топором, хорошо поставленным голосом рычащий: "Ну, кто посмел обидеть маленькую Румтшу?!". Фыркнув от смеха, я наклонилась и вошла в палатку.

Мужика не было. Брата, впрочем, тоже. На кровати сидел очень симпатичный цыган и недоуменно взирал на меня, сверкавшую глазами в сторону Таш.

– Ну и?!!! - моим голосом можно было говрокха призывать. На кой кворр я под этим солнцем шла за тридевять земель, чтобы мне здесь одна не в меру лживая цыганка мило улыбнулась и сказала, что…

– Познакомьтесь. Это - Манхо, мой старший брат - он сломал вчера ногу. Это - ведьма, она…

– Не важно, - отрезала я, стараясь сдержать рвущийся наружу смех. Действительно, почему бы Румтше не иметь старшего брата? С чего я взяла, что встречу чумазого зареванного цыганенка? Смуглый молодой человек с черными раскосыми глазами и длинными волнистыми волосами был ничуть не хуже.

– Покажите мне, пожалуйста, вашу ногу, - попросила я.

Манхо, шикнув на мигом испарившуюся сестру, откинул одеяло. Да, перелом малосимпатичный. Хорошо, что хоть закрытый. Осторожно ощупав ногу, я поняла, что без магии тут не обойдешься и, предупредив Манхо, что будет больно, принялась за лечение.

Сначала соединила кости между собой, закрепила их положение, потом магически ускорила восстановление тканей и ввела анестезию. И не надо говорить, что это надо было сделать изначально, а не дожидаться смертельной бледности пациента: уже наложенное заклинание сильно мешает накладывать остальные, и я решила, что ускоренное образование новых клеток всё-таки важнее трех минут боли. Правда, мнение Манхо на этот счет лучше не спрашивать…

Дрожащей рукой стерла со лба пот, чувствуя подкатившую к горлу дурноту. Лечить трудно. Особенно - по такой жаре. Скатившись на пол, я прислонилась к ножке кровати, знаком заверив Манхо, что всё нормально, что всё так и должно быть. Немножко посидела, задумчиво поразглядывала ткань навеса, потом пошатываясь встала и пересела на стул.

Судя по взгляду Манхо, ему мой внешний вид совсем не понравился, но попробуй поспорь с ведьмой, заверяющей, что нежно-зеленоватый - это её природный цвет лица! Полностью оклемалась я (ну, в смысле, до способности говорить) минут через двадцать. Сказала Манхо не вставать ещё сутки, объяснила рецепт укрепляющего раствора и, невнятно попрощавшись, направилась к выходу.

– Она вас обворовала? - внезапно спросил цыган, до этого ни слова не сказавший о сестре.

– Попыталась, - пожала плечами я. - Можете ей сказать, что грабить магов - бессмысленная затея: кошельки либо защищены заклинанием, либо вообще оставлены дома: деньги мы умеем материализовывать прямо из воздуха.

– Извините. Я с ней поговорю.

– Не стоит. По-моему, пока она сама до этого своими мозгами не дойдет, любые лекции на тему только вызовут чувство противоречия. Хотя, вам лучше знать. До свидания. Берегите ногу.

– До свидания.

Пока добралась до гнезда, трижды чуть не упала в обморок. Помешало только одно - представила Таирну, стоящую над моим хладным распростертым телом и говорящую: "Она, конечно, никогда интеллектом не блистала, но всё-таки ТАКОЙ глупости я даже от неё не ожидала!".

– А кворр тебе! - сказала я в адрес отсутствующей в данный момент Таи и, скрипя зубами, дошкандыбала-таки до гнезда.

Лицо Хильды, встретившей у порога своего дома полутрупа описанию не подлежало. Маленький Ух вообще забился под кресло и оттуда оглашал комнату утробным рычанием, то и дело срываясь на визг. Хильда молча почти волоком дотащила меня до второго этажа, переодела сразу в белую рубашку (чтоб потом при случае ещё раз переодевать не пришлось) и, заставив выпить чашку воды, оставила отлеживаться на кровати. Ну почему моё чувство меры всегда оставляло желать лучшего, а?

"А если бы оно было и сказало "хватит" после восстановления тканей - ты послушно оставила бы Манхо без анестезии?" - ехидно высунулся голосок.

Нет!

Осознав всю тщету собственных притязаний на столь бесполезную вещь, как чувство меры, я провалилась в сон. А может - обморок. Мне там не того было, чтоб разбираться…

Проснулась… в темноте. Логично: в комнате с такими тяжеленными портьерами всегда темно. Взглядом заставив загореться свечи, я встала, немножко походила по комнате и пришла к выводу, что жить буду. Сколько - вопрос, но всё-таки буду. Поглядев сквозь портьеры, обнаружила, что смеркаться ещё и не думает, а, судя по ощущениям, времени было часа четыре.

Я немножко посидела, подумала (о чем, интересно?), потом всё-таки встала и, с трудом переборов щедро отсыпанную матерью-природой лень, заварила чернас. Вспомнила про шоколадку и не замедлила оприходовать её целиком. И тут услышала какие-то странные звуки:

– Нет, ни в коем случае! Я лучше сама её позову!

– Леди, не вмешивайтесь! Я знаю, что я делаю! - дверь в мою комнату распахнулась и на пороге нарисовался маленький толстый человечек, здорово смахивающий на хорька.

Нарисовался, да так и остался стоять, ошарашено разглядывая хозяйку комнаты. А я и сама знаю, что хороша: длиннющие, черные как смоль волосы, бледное приведенистое лицо (частично - от природы, частично - от сегодняшнего перерасхода магии), огромные, как две бездны, черные глаза, белая рубашка до пола и свечи, отбрасывающие неверные тени на всё это страховидло.

– Кто посмел нарушить мой покой?!!! - с завываниями переборщила, но ничего - не такой уж ценитель актерского искусства попался.

– Д-д-добрый день, р-р-риль.

Ещё и "риль"?! "Госпожа ведьма" - и точка! Ещё будут какие-то хорьки меня на одну с собой планку ставить!

– Мне - добрый, а вот вам - сомневаюсь! Вам внизу часом не сказали, что ко мне входить нельзя?!! - ладно, хватит магических спецэффектов - мы и собственным голосом ох, как неплохо, владеем.

– Да, но… - Хорь, явно занимающий высокое место на карьерной лестнице и не понимающий, как какая-то ведьма смеет так с ним обращаться, сорвался на писк, - я думал, что для градоправителя это правило силы не имеет!!!

Ни чего себе, какую птицу к нам занесло попутным ветром! Интересно, он рассчитывает, что я сию же минуту устыжусь и, рассыпаясь в извинениях за неподобающий внешний вид, предложу ему чашечку чая? А кворр ему!

– Зря думали. - Уже более спокойный, но ничуть не уважительный тон его задевал хуже изначального обвиняющего. А мне-то что? Я его не приглашала, так что радушную хозяйку изображать не собираюсь. - Чего надо?

– Может быть, мы присядем? - ах, он тут ещё и рассиживаться собрался?

– Может быть, вы быстренько сообщите, зачем пришли, и так же быстренько уйдете? Мне не до сантиментов, - приблизив лицо к самому его трясущемуся носу, - ещё парочку трупов, знаете ли, надо припрятать успеть. А то у вас тут жара - душок быстро поднимается.

Хорь принял ещё одну безуспешную попытку реабилитироваться в собственных глазах. Нервно засмеявшись, он протянул:

– Шуточки же у вас, госпожа ведьма…

Так, уже "госпожа ведьма" - прогресс наметился. Может, не так уж всё запущено.

– А это не шуточки, - пугающе будничным тоном ответила я и, усевшись на кровать, выжидательно уставилась на посетителя. - Чего вы хотели? Либо отвечайте, либо идите ко всем мракобесам, мне уже надоело с вами тут лясы точить!

Градоправитель честно попытался вспомнить, зачем же он пришел (судя по лицу, он уже здорово жалел об этой весьма небезопасной затее), потом вдруг хлопнул себя по лбу и, наплевав на заранее приготовленную речь, ляпнул:

– Защитный купол активировать надо, вот что!

Че-е-его?

Хм, назвать такую просьбу "незаурядной" - всё равно, что назвать ведьму просто "магом женского пола".

– Зачем? - защитные купола были у большинства городов, но использовались крайне редко: в ситуациях, где обычной магией было просто никак не справиться. Штормовое предупреждение, например. Но в Окейне не может быть шторма!

– Не ваше дело. Вы активируете купол, мы платим вам десять тысяч сантэров - и никаких вопросов.

Хм, учитывая, что за пятьсот сантэров можно купить себе кожаную куртку - и ещё останется, то…

Молчание, а в данном случае - отсутствие вопросов, действительно - золото. Впрочем, а чем я рискую? Активация купола по просьбе градоправителя - вполне законное, хоть и трудоемкое, действо. А что до причин, по которым это делается… Всё равно ведь докопаюсь. Не мытьём - так катаньем.

– Когда?

– Как можно скорее, - при разговоре о делах он становился совсем даже непохожим на Хоря. А, все равно: раз окрестила - теперь по другому не воспринимаю.

– Три дня буду работать по три часа. Начиная с завтрашнего.

– А может, лучше за раз, но девять?

– Кто из нас маг - я или вы?

Ну не буду же я ему объяснять, что, мало того, что некоторые заклинания начинают действовать только через день после активации, но и я, даже после трех часов работы, буду больше напоминать наглядное пособие по некромантии, чем ведьму. А что говорить о девяти?

– Хорошо, пусть так. Но через три дня купол должен работать.

И он, решив, что эффектно оборвал разговор, вышел за дверь.

А, всё равно узнаю. Ведьма я или нет?

Ух встал, уперся всеми своими короткими лапками и уставился на мучительницу фирменным взглядом. "Ну что, садистка свиртская, долго ты ещё будешь мучить бедную, маленькую, беспомощную собачку, отданную тебе на растерзание?!" - читалось в его несчастных карих глазенках. Прогулка длилась минут сорок, вытрепав мне уже изрядное количество нервов, и к логическому завершению пока не приближалась.

Ну какого йыра я решила, что вечерняя прогулочка с радостно виляющей хвостиком собачкой - это как раз то, что мне необходимо для обдумывания сложившейся ситуации? НИКОГДА не рассчитывайте хорошенько подумать на улице, если берете с собой собаку! Сначала она будет упорно обнюхивать каждый кустик (уже даже я помню, что она его нюхала!), а потом брать стремительный старт, выворачивая хозяйке руку, и с дурным лаем нестись вперед, таща её за собой как на буксире! Но это - сначала. Потом станет ещё хуже. Минут через двадцать она решит, что хватит с неё мучений, и дальше идти вообще откажется! Встанет, и будет стоять, сквирьфь свиртская!

В моей голове в очередной (должно быть, миллионный по счету) раз всплыл вечный вопрос: что делать? Брать Уха на руки и нести до дома было далеко и жарко. Да и к тому же - а где воспитательный момент? Поэтому, слегка пораскинув мозгами, я присела и начала втолковывать вмиг окворревшей собаке:

– Значит так, маленькая сквирьфь! Либо ты сию минуту начинаешь передвигать свои лапки и самостоятельно тащишь тщедушную тушку до дома, либо я просто бросаю тебя здесь - и ты ищешь дом в гордом одиночестве, причем не рассчитывай тогда, что я ещё хоть раз в жизни совершу подобную ошибку и поведу тебя гулять!

Сказать, что идущие поблизости люди удивились - это неправильно. Они просто шарахнулись в разные стороны, не забыв предварительно покрутить пальцем у виска. А уж когда после моей пламенной речи Ух действительно устыдился своего неподобающего поведения и ПОШЕЛ!… Полверсты дороги впереди и четверть - позади были "мертвой зоной": люди предпочитали просочиться, впечатавшись в стену дома, чем пройти рядышком с собакомучительницей.

Только проскочив за порог родного дома, Ух побежал на кухню - выхлебать миску воды (и какой толк от прогулки, спрашивается?), а заодно пожаловаться Хильде на бессовестную ведьму, заставившую его, беззащитное создание, пройти почти три версты. Впрочем, увидев меня, не преминувшую отправиться по тому же самому маршруту, собак испуганно поджал хвост и ретировался на подстилку, где лег, раскинув уши, да так и продрых до самого утра.

– Добрый вечер, девочка. Как погуляли?

– Отлично. А он всегда на прогулке такой… неактивный?..

– Ленивый, ты хотела сказать? По большей части. Он просто ещё маленький и устает быстро. Мы с ним версту пройдем - минут десять на лавочке посидим, потом опять пойдем. А что?

– Эээ… - когда странница, привыкшая днями и ночами идти по дороге, отдыхала через каждую версту? Да и скорость мою с Хильдиной вряд ли стоит сравнивать… - Да нет, ничего, я просто так спросила.

Похоже, ведьма, в собакомучительницы записываться действительно пора…

Я цапнула с печки кружку киселя и, пожелав Хильде спокойной ночи, поднялась в гнездо. Кисель был горячим, но… Когда я умела терпеть, в конце концов? Впрочем, обжегшись три раза, пришлось, признав своё поражение, спуститься вниз за ложкой. Питьё киселя старым как Древо способом "ложечка за маму, ложечка за папу" растянулось где-то на полчаса и, с трудом домучив небольшую с виду кружку, я растянулась на ковре, понимая, что кровать снова этой ночью не будет осчастливлена моим бренным телом… Ну и кворр с ней…

В рассветной свежести, ласково окутавшей Окейну, к городской ратуше шла селянская девушка. Длинные русые волосы заплетены в косу, спускающуюся ниже пояса, наивные голубые глаза с любопытством разглядывают огромные часы на здании, показывающие безнадежно неправильное время, губы расплылись в детской доверчивой улыбке…

– Ты куда, детка? - такую даже грубо посылать-то совестно. Хоть ты и стражник.

– Я к градоправителю, - раздувшись от гордости за важность доверенного ей задания, радостно сказала "детка".

– Боюсь, тебе туда нельзя. Градоправитель сегодня злой как йыр, сказал никого не пускать, кроме этой ведьмы кворровой.

– А откуда вы знаете, что я - не ведьма? - наивно попыталась разыграть стражников девушка.

– Ха, так какая же ты ведьма? Градоправитель ясно в записке прописал, - стражник достал из штанов замызганную бумажку и зачитал, - "Страшенная баба с ужасными черными космами и такими же глазищами. Бледная как мертвец, голос - хуже зубовного скрежета. Провести ко мне со всеми почестями и поставить за дверями усиленную охрану"!

– Ну вот и веди! - страшенная баба скинула личину девочки-дурочки и недобро усмехнулась, - Будем выяснять, у кого из нас голос хуже!

Стражник предпринял показательную попытку самостоятельно задушиться, но, взяв себя в руки, подтянулся, отсалютовал мне мечом и торжественно повел в ратушу. Уже почти дойдя до кабинета Хоря, он облизнул губы и умоляющим тоном прошептал:

– Госпожа ведьма, вы уж того… Не говорите ему, что мы вас так… Кто ж знал?

– Я подумаю, - пообещала обладательница ужасных черных косм и проскользнула в отворившуюся навстречу дорогой гостье дверь.

– Доброе утро, госпожа ведьма.

– Доброе. Где кристаллизатор? - защитный купол активизировался путем последовательного проведения связей между несколькими кристаллами, комната с которыми, как правило, находилась в ратуше.

– Кристаллизатор? В смысле, комната, где находится механизм для активации?

– Именно. - Он что, с однажды утром встал и решил: а не пойти ли мне в градоправители? Может, возьмут? Всегда считала, что названия приборов, находящихся под его ведомством, градоправитель должен знать!

– Да вы присаживайтесь пока, госпожа ведьма! Чай? Кофе?

– Ни то, ни другое, ни третье. Я пришла не на чай, а на работу.

– Деловой подход. Просто человек, который должен проводить вас в комнату активации, ещё не пришел и я никак не могу придумать, чем вас пока развлечь! - виноватый взгляд и разведенные руки должны были сподвигнуть меня на принятие предложения, но, после общения с десятком подобных "начальников", все манипулирующие людьми приемчики малоуважаемой администрации уже вызубриваются наизусть, и одиннадцатый "психолог" смотрится так же смешно, как и глупо.

– Вы хотите сказать, что во всем этом здании только один-единственный человек знает сокровенную тайну, как пройти к кристаллизатору, а если он заболеет или, не дай Хранящие, покинет этот грешный мир, от унесет секрет с собой в могилу?!!!

Хорь насупился. Видимо, общаться с ведьмами до вчерашнего дня ему не приходилось, а вчерашний опыт он отнес к исключительным случаям, мотивируя его моим на редкость пакостным настроением. Что ж, придется ему привыкать к мысли, что пакостным было не настроение, а весь характер, так что корректировке это не подлежит.

– Нет, разумеется.

– Тогда почему бы вам не попросить отвести меня к кристаллизатору кого-нибудь другого? Или сделать это самостоятельно на худой конец! - судя по отвисшей челюсти собеседника, даже предложение встать с кресла и дойти до уборной им воспринималось как оскорбление, а уж тут…

– Х-х-хорошо, - принял судьбоносное решение работодатель, осознав, что иначе ему от моего редкостно приятного общества избавиться не удастся. - Я позову человека, и он вас проводит.

Наклонившись к кристаллу, обеспечивавшему внутреннюю связь, он трагическим шепотом велел позвать кого-то "как можно скорее".

– Пожалуй, я подожду провожатого за пределами комнаты, - я решила слегка вознаградить Хоря за послушание.

Отошла к двери и, не успел он облегченно вздохнуть, обернулась и спросила:

– Кстати, написав "страшенная баба" вы имели в виду отсутствие красоты или неодолимое чувство страха, пожиравшего вас во время визита?

И, оставив несчастного градоправителя в ужасе оседать на пол, вышла за дверь.

– Ну что, солнышки, будем работать?

Я в сотый раз погладила по очереди все пять кристаллов, напоминая себе, что они только размерами - и ничем больше - отличаются от подобных у нас в Храме, а те я активировала в легкую и безо всяких проблем. Эх, было бы это сейчас просто в Храме…

"Ага, под придирчивыми взглядами преподавателей, только и желающими высмотреть, что ты сделала не так?". Ладно, всё правильно. В конце концов, ведьма, тебе восемьдесят лет - или восемнадцать?!

Со вздохом осознав, что дальше тянуть некуда, я распустила волосы (не для красоты - в волосах сила. Женская, ведьминская. Ни одна ведьма не будет ходить просто так по улицам с распущенными волосами - а то банальное зажигание свечки грозит обернуться пожаром. Но во время энергоемкой работы этим резервом мы с удовольствием пользуемся.) и подошла вплотную к топазу.

Осторожно, ласково положила руки на гладкий до скользкости камень, вдохнула - выдохнула…

…Fsaagt hitrtis djert…

Голубое сияние, излучаемое камнем, медленно затопило сознание…

…Ertna kqeitn putrjass gfollt…

Моя зеленая аура осторожно соприкоснулось краешком с голубым сиянием, отпрянула и потянулась опять…

…Nerufo tregrra…

Бирюзовое яростное пламя, зародившееся из искорки при соприкосновении двух сильнейших аур, полыхало так, что закрытым глазам было больно…

…TRED LERTNA NIJKLERT AINN…

Вспышка бесконтрольной, направленной в никуда энергии отбросила меня от камня и швырнула на пол.

Когда я, придя в себя, нашла силы вновь подойти к кристаллу, он светился ровным приветливым светом, снова подзывая мою ауру. Ну уж нет!

Посидев на полу (ну а где ж ещё?!) минут двадцать скорее для иллюзии восстановления сил, чем для их действительной регенерации, я уговорила себя подойти к изумруду.

Притягивающий спокойной густо-зеленой окраской изумруд ничуть не возражал против накрывших его чуть дрожащих ладоней.

– Надеюсь, у тебя нет привычки швырять разговаривающими с тобой ведьмами в пол, - пробормотала я, осознавая всю тщетность надежд.

Граненый ступенчатой огранкой камень приятно холодил руки. "Камень хладнокровия, мудрости и надежды", - всплыло в памяти. Ну что же, будем надеяться на лучшее…

…Fdiop gklerr nartfen…

Зеленый… Мой цвет. Моя аура. Природа.

…Redno sterr nagfel…

Зеленый с зеленым… Где я - где камень?…Уже не важно…

…Niresst sahtre klerr…

Зеленое бушующее море захлестывает сознание огромными волнами…

…TRED GTURNI LERROPF…

…Очнулась я нескоро. Обещанные три часа работы были на исходе, через несколько минут за мной должны были прийти и проводить к выходу.

Люблю свою работу. Люблю магию. Люблю изумруды, ласково цепляющиеся своей аурой за мою. Но не люблю со стоном подниматься на ноги, молясь только о том, как бы не упасть обратно.

Стражник, пришедший указать мне дорогу, с сомнением посмотрел на меня и протянул:

– Госпожа ведьма, а что с вами?

Ну, если уж здесь озаботились состоянием ведьмы, значит видок у меня как у разлагающегося трупа. Впрочем, самочувствие - ничуть не лучше.

– Честно отрабатывала обещанные десять тысяч. - Мрачно ответила я. - Веди наружу, пока я прямо здесь в обморок не грохнулась и тебя в этом не обвинили!

Мужик прикинул перспективу и, практически подхватив меня на руки, пошел к выходу.

– Девочка, ну нельзя же так! Ну и что, что ведьма? Ну и что, что работа, люди, магия - и всё остальное? А здоровье? О нем кто думать будет?

Меня никто не распекал уже лет сорок точно. Может - больше. И когда я, едва очнувшись, увидела Хильду, самозабвенно предававшуюся этому занятию, то на душе стало так тепло, как будто снова стала восемнадцатилетней девчонкой, у которой главной неприятностью в жизни являются выговоры и лекции на тему "так нельзя"… Так, ведьма более чем преклонного возраста, хватит чушь пороть!

– Всё нормально, Хильда. - О Хранящие, это - МОЙ голос?! А почему такой тихий и дрожащий?!

– Я слышу как всё "нормально"! Лежи и молчи уж лучше! Конечно, чего ещё можно было ожидать? По жаре целыми днями где-то пропадаешь, не ела за два дня ни разу, колдуешь без отдыха. А себя беречь кто будет?

– Я шоколадку ела, - шепотом возразила я, но ни тон, ни факт не убедили даже меня саму, что уж говорить о Хильде? - И колдую не без отдыха. Просто с кристаллами всегда так: много сил уходит. Зато работать потом хорошо будут.

– Они будут хорошо работать, а ты - хорошо отдыхать в симпатичном гробике! - с лукавой улыбкой сказал Манхо, выглядывая из кухни, и добавил, - Ты петрушку ешь?

– А ты здесь откуда?

– Пришел пригласить тебя на цыганский вечерок в качестве благодарности за лечение и обнаружил какого-то бугая, волочившего твоё пока ещё теплое, но в скором времени обещающее стать хладным, тело к дому и поминающего при этом всех существующих мракобесов.

Он ушел на минутку в кухню, откуда вышел с полной тарелкой чего-то дымящегося и вкусно пахнущего.

– И мы с Хильдой, немножко посовещавшись, решили лечить тебя принудительным отдыхом и обедом. А то вчера от меня ушла - еле ноги передвигала, сегодня её вообще на руках принесли. Этак тебе до симпатичного гробика и вправду недалеко.

– Ты только лично проследи, чтоб он действительно был симпатичным, - с улыбкой попросила я. - Нога не болит?

– Нет, ты отличный лекарь. Есть сама будешь или насильно кормить?

– Я не лекарь. Я ведьма. И прошу тебя это запомнить. - Я протянула руки к тарелке и, усмехнувшись, добавила, - А если ты наивно полагаешь, что я откажусь от вкусной горячей еды, то безнадежно заблуждаешься.

Не знаю точно, на что было похоже то, чем меня кормили: что-то вроде тушеного мяса с запеченной картошкой; но это было вкусно.

– Мрм… Мне нравится.

– Рад. Это жаркое по-цыгански.

– Серьезно? Это ты готовил?

– Конечно. У цыган мужчина обязан уметь готовить не хуже женщины.

Мырм. Люблю, когда мужчина умеет готовить… Ведьма, стоп! Куда тебя несет?! Ему и двадцати лет нет, старушка ты наша восьмидесятилетняя!

Тарелка опустела с предельной скоростью, на которую я была способна, учитывая, что сначала жаркое было таким горячим, что в рот взять было невозможно. Потом меня напоили чаем с булочками с корицей и сказали спать.

Спать я отказалась, более того, снабдив организм питательными веществами для поддержания чуть тлеющей искры жизни, почувствовала себя настолько хорошо, что встала с дивана и потребовала у Манхо объяснений, что за цыганский вечерок сегодня будет и до сих пор ли он хочет меня на нем видеть. Оказалось, что будет обычный танцевальный вечер, на котором приветствуются абсолютно все приглашенные кем-либо из цыган гости. "Тем более - такие обаятельные", - с улыбкой добавил Манхо, а я представив, как я должна выглядеть после утренней работы, пригрозила превратить его в лягушку за наглую ложь. Судя по насмешливому лицу цыгана, он здорово сомневался, что я сегодня вообще ещё хоть кого-то во что-то могу превратить. И небезосновательно, кстати.

В этот раз табор встретил не повседневной суетой, а гомоном, яркими юбками, костром и музыкой, - словом, тем, чего от подобного типа вещей всегда ожидаешь. Если не жил в нем месяц и не знаешь, что на самом деле скрывается за всеми этими танцами, плясками, хохотом и детскими играми. Но зачем развенчивать мифы? Легенда всегда красивей жизни, какой бы замечательной та ни была.

Кстати, в чем неоспоримое преимущество того, что тебя привел не абы кто, а цыган, так это в том, что к тебе никто не лезет "погадать - всю судьбу рассказать", а если попросишь сама - то гадать тебе станет не обычная уличная цыганка, а матерь рода, действительно слышащая карты. Впрочем, я предпочитала судьбы своей не знать: какая есть - такая и будет. А если узнаешь раньше времени - какой интерес жить?

К нам с Манхо подбежала запыхавшаяся Румтша и тут же начала щебетать что-то о праздничном сбитне и шашлыках.

– Кстати, а я весь день гадала - куда ты ушел? А ты, оказывается, вон за кем ушел! Мне она, между прочим, тоже сразу понравилась - она хорошая!

– Слушай, солнышко, а не могла бы ты быстренько куда-нибудь испариться, а? - досадливо тряхнув кудрями, спросил цыган.

– Ну… А, ты не хочешь, чтоб я вам мешала? Тогда пожалуйста!

Я тихонько рассмеялась. Надо же, какие ещё наивные дети бывают!

– Не обращай на неё внимания. Она того… Воспитания ей не хватает.

– Тем лучше. Странно смотрятся дети, у которых в десять лет язык за зубами и взгляд волчий.

Он вскинул на меня глаза и долго изучающе смотрел в две черные бездны.

– Немногие так считают.

– А ведьм сложно назвать "многими".

– Да, пожалуй, - сбросив серьёзный тон, согласился Манхо. - Пойдем к костру.

Костер… Ммм, лучше - кострище. Взвивающийся до самого неба, из города он наверняка казался пожаром. Вокруг в неясных бордовых, алых, оранжевых бликах танцевали цыганки, носилась ребятня, играли на гитарах цыганы. Какое-то ощущение нереальности, сказочности, древнего сказания всегда окутывало меня на таких цыганских вечерах. Окутывало, уносило, разбивало оковы и в дикой пляске, песнях у костра, в неясных огненных бликах рождалась новая Иньярра.

Без внешней шелухи, без дурацких принципов, без защитных "иголок" - просто ВЕДЬМА - во всей ярости её магии, во всей силе её любви, во всем великолепии её красоты. Такой меня видят кошки. Такой меня видят ведьмы. Такой меня видят те, кого я полюбила. Такой меня видят немногие…

– Иньярра? Ты ещё здесь? - голос Манхо вклинился в возрождение полной ведьминской сущности, внеся туда переполох и смятение.

– Здесь, - с мудрой, всезнающей улыбкой настоящей ведьмы ответила я. - Если бы ты только знал, наско?лько я здесь…

– Ну а раз ты здесь, то, может быть скажешь, что ты будешь есть и пить? Или мне Румтшу позвать - пусть погадает?

– А сам не можешь?

– Могу. Но не люблю. Так что ты будешь?

– Всё что угодно!

– Много бы толку вышло от гадания, - подмигнул мне Манхо и, попросив никуда не уходить хотя бы пять минут, испарился.

Люблю цыган. Люблю цыган не меньше, чем странников. Здесь никто не упрекнет тебя за неподобающее поведение или неприличное количество выпитого вина. Единственной мерой того, как ты должна вести себя, служит внутреннее ощущение: тебе должно НРАВИТЬСЯ быть такой. Делай, что хочешь, живи, как хочешь, просто не мешай другим заниматься тем же самым.

– А вот и я! Берите, ведьма, ваш заказ! - на двух тарелках Манхо умудрился притащить столько еды, что хватило бы на пятерых.

– Ты что, с ума сошел? Мы не съедим столько!

– Ага, - улыбнулся цыган, - сошел. С рождения.

– Ни хоть не одна я такая!

Примостившись на одном из бревен, мы вцепились в шашлыки. "Интересно, куда делось жаркое по-цыгански?" - возмущенно попыталась я призвать желудок к ответу. "Ага, с вами, ведьмами, попробуй только не поешь, пока дают, - потом месяц без еды сидеть будешь!" - плотоядно улыбнувшись, огрызнулся тот. "Неправда, до месяца ни разу не доходило!" - я обиженно попыталась оправдаться в его глазах (кстати, интересно, а где они у него?), но подлый интриган был так занят усвоением питательных веществ, что реплика осталась без ответа. "Ну кворр с тобой!" - мысленно решила я, смело отхлебнув из кружки со сбитнем.

– Вкусно?

– Очень! - немножко виновато улыбнулась я. - На глинтвейн похоже, только холодный.

– Рецепт примерно один, - кивнул Манхо с беспокойством глядя мне за спину.

– Привет, Манхо! - красивая цыганка с ярко накрашенными губами и густо подведенными черной краской глазами соблазнительно улыбнулась цыгану. - Не познакомишь меня со своей спутницей?

Уничижающий взгляд в адрес "спутницы" выразил всё, что она думала о наглых ведьмах, отбивающих цыган прямо из-под носа. В том числе и то, КАК далеко она бы хотела меня послать.

Ну что, ведьма, как тебе перспектива? Хороший добрый цыган, злая, покинутая им цыганка и ты, летающая над всем этим безобразием на помеле (я умею, кстати!) и вопящая: "Возлюбите друг друга, дети мои! Возлюбите друг друга, дети мои!"

– Привет, Акра?я. - Нарочито спокойно сказал Манхо. - Познакомьтесь. Это - Иньярра. Ведьма. Это - Акрая. Лучшая гадалка во всем таборе.

"Очень неприятно!" - чуть было не брякнула я, но вспомнила, что скандалы - дело громкое, утомительное, бесполезное - и сдержалась.

– Иньярра, пойдем танцевать! - спас неловкое положение Манхо, схватил меня за руку и потащил в освещенный пляшущими языками пламени круг.

– А как у вас танцуют?

– Танцуй как нравится. А я просто постараюсь поменьше наступать тебе на ноги.

– Ловлю на слове!

Легко сказать - танцуй как нравится. За свои восемьдесят с лишним лет я успела перепробовать если не всё в жизни, то многое. Из искусств мне бойкот объявили рисунок, лепка, живопись. Не смертельно - но порой неприятно. Например, когда приходится по нескольку часов объяснять, как выглядела укусившая меня нежить, вместо того, чтобы в три штриха зарисовать эту сквирьфь.

С танцами подобных проблем не замечалось: я могла станцевать почти любой от эльфийского вальса и до тролльей "мумбы-юмбы", но вот при постановке вопроса "танцуй как нравится" почему-то совершенно растерялась.

Впрочем, ненадолго. Манхо танцевал прекрасно, я тоже быстро втянулась в магию гитары, и импровизация на тему "цыган и ведьма" понравилась и нам самим, и наблюдавшим за развитием событий цыганам. Не понравилась она лишь одному. Точнее, одной. Акрая стояла с таким видом, словно я только что заставила её съесть живую лягушку.

– Да, ведьма, ты танцуешь неплохо.

Перекошенный рот, обвиняющий тон… Похоже, всё-таки скандал. Но почему его обязательно надо устраивать в десяти метрах друг от друга и с криком на весь табор? Неужели тихо-мирно нельзя?

– Но, ручаюсь, танец с шалью тебе никогда не станцевать!

Обычная, повседневная Иньярра вышла бы сухой из воды, не поддавшись на столь грубо сляпанную провокацию. Но Иньярра ставшая сама собой до кончиков ногтей и отбросившая общественные рамки…

– Вполне возможно. Особенно учитывая, что некому меня научить.

Манхо успокаивающе погладил мою руку, но… Поздно, милый, поздно!

– А если бы Румтша согласилась научить тебя, то, скажем, через три дня ты смогла бы станцевать нам танец с шалью? - испытующе прищурилась цыганка.

– Смогла бы.

– На спор?

– На что спорим, Акрая?

– На желание!

– Хорошо.

Я развернулась и вышла из освещенного костром пространства.

"Ну и зачем ты, ведьма, спрашивается, во всё это полезла?" - поморщился как всегда запоздавший со своей бесспорной правотой разум.

Мне б самой кто объяснил!

К нам подбежала радостная Румтша и ещё на бегу закричала:

– Это правда? Правда? Ты правда хочешь научиться танцевать с шалью?

– Правда, - невесело усмехнулась я. - Ты меня научишь?

– Конечно! - девочка ещё что-то лепетала, но я уже не слушала.

У меня в голове медленно, но верно назревал ВОПРОС.

– Румтша, а сколько цыганки учатся танцевать с шалью?

– Примерно с полгода, - хлопая наивными глазами, невозмутимо ответил ребёнок.

Ну и кой же йыр попер меня на эту галеру??!!!!!!!

Утро началось с сюрприза в виде Румтши, поджидающей меня внизу. "Не сюрприза, а закономерности вчерашнего, ведьма!" - подкинул гнусную мыслишку разум, за что был дисквалифицирован и отправился обратно - спать.

– Привет!

– Привет, Таш. Откуда ты здесь?

– Мммм… Я думала, что должна научить тебя танцевать с шалью, - принесенная с собой шаль была предъявлена мне в качестве вещественного доказательства.

Разглядев огромный платок из органзы, расшитый монистами, я прикинула, как с этим можно танцевать и тихонько взвыла.

– Ты что? Голова после сбитня болит? - по-своему расценила мои страдания Таш.

– Нет. Думаю, интересно почему у меня большинство пробуждений начинаются с вопроса "Как ты могла быть такой дурой, ведьма???!!"?

– Да ну, брось! Ты легко научишься! - раздался в прихожей задорный мальчишеский голос. - Там всего-то и надо - чувство ритма, гибкость и обаяние. Ни тем, ни другим, ни третьим ты не обделена!

Опять он здесь?!!!

– Манхо, мне вот интересно, что у тебя за привычка приходить без приглашения?

– Как и у всех цыган. Да и ведьм, в общем-то.

Ладно, пусть так.

– Вообще-то, друзья-товарищи, цыганы и цыганки, у меня было благое намерение идти на работу!

– Это та, после которой тебя домой волоком тащат? Не пустим!

Эти двое встали у двери, словно и вправду надеялись не дать ведьме (!) пройти. Я не выдержала и расхохоталась.

– Ладно, комитет по защите ведьм, пошли завтракать!

В конце концов, Манхо прав - после работы я едва ли самостоятельно до гнезда-то доберусь, а уж об изучении танцевальных па не стоит и мечтать. Значит, придется оставить общение с кристаллами напоследок.

Я, в отличие от Манхо, кулинарными способностями блистала исключительно под настроение, коего в данный момент никак не наблюдалось. Поэтому, воспользовавшись отсутствием Хильды, попросту распотрошила буфет и уставила стол печеньем, булочками и вареньем. Чай попыталась заварить как чернас, пока Манхо не пресек это издевательство над бедной заваркой (я её старательно перетирала в ладонях, словно листки полыни) и не усадил меня на диван, заверив, что "лучше уж он сам!". Сам так сам, я что - против?

– Таш, а сколько надо места для танца? Дома хватит?

Румтша окинула внимательным взглядом гостиную и с сомнением покачала головой:

– Вряд ли. Хотя, можно попробовать.

– Попробуем, - согласно кивнула я, отправляя в рот последнюю печеньку.

– Ну, тогда Румтша - мыть посуду, Иньярра - переодеваться во что-нибудь более похожее на одежду для людей, а не ведьм (и чем ему платье не понравилось?) - и через пятнадцать минут встречаемся в гостиной! - бодро распределил обязанности Манхо.

Впрочем, тут же стушевался под двумя более чем скептическими взглядами исподлобья и залепетал что-то типа "нет, вы, конечно, как хотите, но так будет разумнее всего, и вообще… Перестаньте так на меня смотреть!!!!"

– Таш, он всегда такой… командир кворров? - недобрым тоном осведомилась я.

– Бывает, - ещё более зловеще ответила Румтша, и Манхо начал ме-е-едленно отодвигаться в сторону двери, чтобы если что, было куда драпать.

– И как ты его терпишь?

– Сама удивляюсь!

Дверь с лязгом захлопнулась, и мы с Таш не сговариваясь начали увлекательную игру "поймай цыгана и дай ему по… чему-нибудь!!!". С дикими визгами пороняли все стулья, разбили три тарелки, отдавили бешено лающему Уху все лапы и повалили-таки неудавшегося командира на пол.

– Моли о пощаде, ничтожный червь! - загремел на весь дом мой усиленный магией голос, то и дело срываясь на смех.

– Н-н-не… - я чуть сильнее придавила каблук, - Х-х-х-хорошо!

– Так-то лучше, - удовлетворенно решила я, убирая ногу и падая на пол рядом с истерически хохочущей Румтшей. Манхо обижался ещё пару секунд, а потом повалился рядом…

Переодеваться я назло не стала, посуду убрала заклинанием (перед тем, как заставить вновь склеиться тарелки, трижды повторила про себя заклинание, а, произнеся его вслух, с большой опаской открывала глаза, боясь снова увидеть бабочек). Минуты три мы с Таш спорили по поводу моей обуви но, опытным путем убедившись, что ходить, не шатаясь, как пьяная, я могу либо на шпильках, либо босиком, она оставила меня в покое, разрешив мучить свои ноги тем, чем мне хочется.

Показав несколько движений и сказав повторить, Таш скептически изучила результат и заявила, что "ещё не всё потеряно". Процесс обучения пошел… Уже через полчаса мне надоело то и дело спотыкаться о кресла, стулья и Манхо, постоянно заканчивая очередной прыжок близким знакомством со стенкой. И мы пошли на улицу.

По сорокаградусной жаре скакать на шпильках аки горная коза, ещё и пытаясь засунуть в нужное место эту йырову шаль?!!!!!! Это, я вам скажу, занятие похуже активации защитного купола!!!! Начиная с того, что уже через пятнадцать минут я была вся мокрая, и заканчивая тем, что через два часа вообще села на раскаленный песок и резюмировала, что больше не встану, даже если меня будут пинать ногами. Манхо, судя по лицу, очень хотел попробовать выяснить правдивость моих слов опытным путем, но после того, как Румтша на полном серьёзе сказала ему брать меня на руки и тащить в дом, а он невозмутимо отправился выполнять указание, я подскочила и уверила мучителей, что дома я как-нибудь доберусь сама, а вот дальше ни-ни. Меня с недоброй улыбкой заверили, что в следующий раз фокус не пройдет, и разрешили взять пятнадцатиминутный перерыв. Изверги!!!

Ещё через два часа выяснилось, что, во-первых, мои успехи были хоть и впечатляющими, но всё же не гениальными (то есть до возможности научиться танцевать за три дня я не дотягивала), а во-вторых, что больше я встать действительно НЕ МОГУ.

– А мне ещё в ратушу идти - кристаллы заговаривать! - жалобно выла я на руках у Манхо.

– Не ходи, - разрешил цыган.

– Ага, "не ходи"! Тогда мало того, что меня градоправитель без соли съест - так ещё и те, что я вчера зажгла, потухнут - и на колу мочало - начинай сначала!

– А тебе оно так уж надо? - недоверчиво скривил губы он.

– Не знаю… Но раз уж взялась - надо доделывать!

Меня аккуратно сгрузили на кресло, где и оставили под присмотром Румтши, а сами удалились кашеварить.

…Эхх, был бы ты хоть чуть-чуть постарше…

В этот раз шокировать стражников резкой сменой внешности я не стала: два раза подряд - неинтересно. Просто бросила, что в этот раз буду работать дольше и чтобы меня не смели беспокоить - и вошла в кристаллизатор. Мало ли, через сколько я очнусь в этот раз? Вряд ли стражники будут рады обнаружить в кристаллизаторе не то что бледную как смерть - но и вообще лежащую без сознания ведьму. А учитывая, что моё сердце в зависимости от обстоятельств может либо учащать биение, либо - наоборот, замедлять в несколько раз, так меня вообще запросто за труп принять могут!

Я распустила "ужасные черные космы", глубоко вздохнула, заставляя себя сосредоточиться и изгоняя из сознания уже изрядно поднадоевшую шаль с монистами.

Алмаз. На некоторых Ветках считается могущественным талисманом, дарующим силу, храбрость, непобедимость в бою. На некоторых - верят, что он может нейтрализовать притяжение железа магнитом (хотя такое же свойство там приписывается и чесноку!). А ещё на паре - алмаз, истолченный в крошку - хотела бы я посмотреть на того, кто будет его толочь! - считается смертельным ядом. Оспорить, между прочим, трудно: женщины, мечтающие овдоветь, частенько в варенье толченое стекло добавляют - так что уж говорить об алмазах!

Я медленно положила руки на восьмигранный кристалл с закругленными гранями…

…Retyu ldassn itrep…

Камень мягко запульсировал, пуская меня поближе…

…Nyerti hresen iktyu…

Серебристое сияние бережно окутало истерзанную зеленую ауру…

…LAAS GRET UJTROSS…

Камень пыхнул блеском, наградив мою ауру порядочным количеством серебряных искорок, и разгорелся красивым пляшущим по граням светом.

И это всё?! А как же неизменная привычка зашвырнуть куда-нибудь подальше наглую ведьму, осмелившуюся нарушить вековой покой?

"Мы же не звери!" - усмехаясь сверкающими бликами, пропели кристаллы.

– Ага. Знаю я вас! - недоверчиво произнесла вслух я, опасливо убирая руки с алмаза - ведь как пить дать гадость напоследок устроит!

Не устроил. И мне ничего не оставалось, как подойти к темно-красному рубину.

– Интересно, ты окажешься таким же покладистым - или всё-таки решишь, что хорошенького помаленьку? - спросила я темный пока камень, стараясь нащупать контакт.

Коснулась тонкими чуткими пальцами зеркальной поверхности кристалла, сосредоточиваясь и припоминая всё, что знала о нем.

Драгоценный камень высокого класса, известен на многих Ветках, ценится с древности. Считается камнем оживляющим, отгоняющим тоску и восстанавливающим силы. А заодно усиливает природную жестокость у злых людей. Ничего так камушек…

…Graft trell freygni…

Камень слегка раскалился, напоминая о своей огненной сущности…

…Kjarra nigros sfernu…

Красное с зеленым не смешивались, переплетались, расходясь витиеватыми разводами…

…KLURR NERTFOH JERR…

Меня и в этот раз не отшвыривали - в обморок я упала от перерасхода энергии сама…

Кое-как собрав себя по частям и поднявшись с пола, я обнаружила, что, во-первых, четыре камня из пяти уже были готовы к полной активации, а во-вторых, что я в кои-то веки могу самостоятельно добраться до гнезда! Да, в этот раз кристаллы меня явно пожалели…

Искренне понадеявшись, что они не надумают при следующей встрече отыграться на мне вдвойне за сегодняшнюю свою доброту, я мысленно с каждым попрощалась и вышла за дверь.

Стражники, которых я застала за увлекательным занятием вытягивания жребия - кому выпадет сомнительная честь нести меня до дома - остались сидеть с открытыми ртами.

– Боже, я не верю своим глазам! Неужели в кои-то веки ведьма сумела дойти до дома сама?

– Прекрати издеваться! Мне кажется, или ты здесь уже прописался?

– Ну… Почти. Хильда ко мне очень хорошо относится и ничуть не возражает, - уклончиво ответил Манхо.

Хм, в умении нравиться людям ему отказать нельзя. Даже Хильда после того, как он потряс её своими кулинарными талантами и рассказал несколько интересных рецептов, считала его за самого желанного гостя в доме. При условии, что я - не гость.

– И зачем же ты пришел? Могу сразу сказать, что постигать науку танца с шалью я сегодня больше не буду даже под страхом страшной смерти.

– Ну, до такого издевательства над еле живыми ведьмами я ещё не додумался. Просто решил, что сидеть весь вечер одна ты не захочешь, а в табор идти вряд ли стоит - Акрая весь день ходит как грозовая туча.

– И? Ты решил своим обществом скрасить досуг скучающей ведьмы?!

– Почти. Я хотел пригласить тебя пройтись до кофейни - здесь недалеко.

До кофейни? С ним? Нет, я не могу себе это позволить. Ни себе, ни ему - потом будет только хуже.

– Но Манхо… - и что я тогда буду делать весь вечер? Сидеть и проклинать свою ведьминскую сущность, не дающую спокойно посидеть вечерок в обществе красивого цыгана? - Ты же не думаешь, что я пойду в кофейню прямо в таком виде?

"Дура!!!".

Я знаю…

– Нет. Я подожду, - и в подтверждение этого Манхо сел на диван в таким видом, словно собрался ждать хоть до второго пришествия.

– Жди, - улыбнулась я и поднялась в гнездо.

Шлепнувшись на кровать, принялась отчитывать себя за аморальное поведение.

"Ну что это такое? Он моложе тебя раза в четыре! Он же это всё всерьёз воспримет!"

Ну… Я тоже…

"Ты тоже?!!!! Ну тогда точно - дура!!!!"

Я знаю…

"Ты только представь себе, как ты потом будешь объяснять ему, почему ты должна уходить!"

Он же цыган! Он и сам знает.

"Ага. Теоретически."

Отстань! Что я, не могу позволить себе просто сходить в кофейню с тем, кто мне понравился?!

"Можешь. Но проблема в том, что ты ему больше, чем понравилась."

Ну и что?

"А то, ведьма, что ничему тебя жизнь за восемьдесят лет не научила."

Я знаю…

Плюнув на глас разума, я встала и подошла к зеркалу. Зря… То чудовище, что смотрело на меня с гладкой блестящей поверхности, заслуживало главного приза на конкурсе "самый страшный", но вот в кофейню его бы однозначно не пустили.

За следующие полчаса я умудрилась сотворить из этого ужаса если и не писаную красавицу, то вполне экстравагантную ведьму. Волосы были в кои-то веки расчесаны, передние прядки убраны наверх и прихвачены заколкой, бледную кожу оттенили чуть подведенные черные глаза (при своей пламенной нелюбви к любым тональным средствам я предпочитала недостатки кожи подчеркивать и преподавать как достоинства. Казалось бы, чего хорошего в бледном, как у мертвеца, лице? А вот поди ж ты - "аристократическая белизна"!!!), платье временно укоротилось до середины икр и побелело, а босоножки я просто вымыла. В общем и целом - ничего так ведьмочка, не без изюминки.

По крайней мере Манхо понравилось. Кофейня действительно оказалась совсем близко: приземистое серое здание, неожиданно вынырнувшее из-за угла, внутри совершенно преображалось, из заурядного домика превращаясь в уютный зал с несколькими столиками, насквозь пропитанный ароматом свежесваренного кофе.

Мы сели за столик в углу, подальше от назойливых взглядов. А то слишком уж колоритная парочка: бледная черноволосая ведьма и тоже черноволосый, но загорелый цыган. Внеочередную порцию нездорового внимания мы явно заслуживали.

– Что ты будешь?

– Кофе, разумеется! Глупо приходить в кофейню и требовать чернас.

– Кофе-то понятно, что кофе. Но какой кофе? - мне вручили меню, где три листа были заняты названиями кофе с указаниями способов его приготовления.

"Сладкий, как поцелуй. Черный, как крылья ворона. Страстный, как ночь любви"… Уже после первых десяти строчек безнадежно запутавшись во вкусах и названиях, я решительно захлопнула меню и потребовала "черный и без сахара". В ответ на вопросы официанта о том, какой сорт я предпочитаю, вежливо попросила его сгинуть, и он, как ни странно, внял гласу разума (в кои-то веки солидарного с моим).

– Иньярра?

– Что? - я с трудом заставила себя оторваться от чашки с дымящимся кофе и подняла глаза на Манхо.

– А у тебя есть свой Храм?

Что-о-о-о? Откуда он может знать?!

Очень и очень немногие в курсе того, что Хранящие, как и простые странники, шляются по Веткам, не так уж часто наведываясь в свой Храм: маги как маги. Интересно, каким образом цыгане примкнули к этим самым "немногим"?

– Нет. С чего ты взял?

– Ну, ты же ведьма.

И ещё более немногие знают разницу между чародейкой и ведьмой. Первая - просто маг-женщина. С возможностью отнести её к какому-то уровню мастерства, с принадлежностью к одной из четырех стихий: огонь, вода, земля, воздух. Вторая - существо отнесенное к магам постольку-поскольку. У нас нет стихий: наша стихия - Жизнь, вбирающая в себя все четыре. Некоторые заклинания у нас работают совсем не так, как у обычных магов. Реазы (стихотворные заклятья) мы поем совсем не так, как все маги-сказители. И, наконец, только ведьма может стать Хранящей. Сейчас, как я уже говорила, в мире три ведьмы: две из них добросовестно хранят Храмы, а третья… Вот она я - сижу в кофейне с цыганом и беззаботно болтаю о специфике собственной профессии.

– Ну и что? Далеко не всякая ведьма - Хранящая.

– А-а-а, понятно, - разочарованно протянул он.

Ничего тебе, цыган, не понятно. Вот только разъяснять я не собираюсь.

– Манхо? А дальше вы куда?

– Мы? В Мисваль, наверное. А что?

– Так просто. Я там два месяца назад была, кстати.

– Ну и как там?

– Там? Шумно и двери по ночам выламывают.

Вздохнув, я с трудом отогнала от себя образ светловолосого мага с голубыми глазами. Всё! Хватит! Два месяца уже прошло: и наплакалась, и накричалась. Хватит!

– Между прочим, будешь у них там в замке - передавай барону Крамну привет, - лукаво прищурилась я. - Он на задних лапках запрыгает и кагор на подносе собственноручно вынесет.

– Влюбился в тебя, что ли?

– Влюбился? Хм, скорее наоборот!

Манхо невесело рассмеялся, погруженный в какие-то свои тяжелые размышления.

"Зря, ведьма, ох, зря! Не стоило сюда приходить и шутить с ним не стоит - вон уже весь несчастный какой сидит".

Так, ладно-ладно, пусть приходить не стоило, но, раз уж пришла, то хоть кофе-то допить можно?

"Нужно. Может, мозги прочистит".

Это вряд ли!

Мы допили кофе, вышли из кофейни, побродили ещё немного по темным улицам, болтая о всякой чепухе, и разошлись. Скучать и думать. Очень скучать и очень думать. Каждый о своем.

Утро началось в точности так же, как предыдущее. С Румтши, радостно размахивающей шалью в гостиной, и Манхо, гремящего кастрюлями на кухне. С одной ма-а-аленькой разницей. Я всю ночь не спала, терзаясь сомнениями о том, что должна и не должна делать ведьма.

Не давать в себя влюбляться потому, что рано или поздно придется уйти? Ведьма, не дающая даже зародиться любви? Абсурд само по себе! Или оставлять за спиной несчастную любовь и разбитые сердца? У каждого ли хватит сил воспринимать меня как праздник, который рано или поздно должен был кончиться? Или половина попросту станут проклинать и меня, и любовь, которую я несу?

Промучавшись до рассвета, я поняла только одно: в любых своих размышлениях себя и свои чувства я в расчет не беру. А значит, как ни поступи, мне всё равно будет до одури больно.

– Привет ведьмам! - Манхо, насмешливо отсалютовавший мне скалкой, напротив, выглядел до неприличия счастливым и отдохнувшим. Ну разве это честно? Почему я всегда одна мучаюсь?!

– Привет, - безразлично откликнулась я, с отвращением отводя глаза от сверкающей монистами на солнце шали в руках Таш.

– А что за похоронный настрой?!

– Да так, не выспалась, - отмахнулась я.

– Ну, это дело легко поправимое! Сейчас позавтракаешь, взбодришься, - и вперёд, на баррикады!

– Не буду завтракать.

– Почему?!!

Я слегка пожала плечами:

– Не хочу. Ешьте без меня.

Брат с сестрой подозрительно переглянулись, но докапываться до истинных причин моего столь мерзопакостного настроения не стали, предложив мне разбираться со своими глюками самой. И на том спасибо.

– Иньярра, да сосредоточься ты! Ты вчера это легко делала!

Работа длилась уже полтора часа, а я вместо того, чтобы изучать новые движения, не могла даже просто повторить вчерашние! Ноги заплетались, шаль падала, равновесие ускользало, ритм не ощущался. "Бездарность ты, ведьма! - крутилось в голове. - Законченная и безнадежная бездарность. Так что иди лучше в ратушу работать и молись, чтобы желанием Акраи не оказалось твое показательное сожжение!". От таких мыслей легче не становилось, а хотелось просто сесть на землю и завыть.

– Давай, попробуй ещё раз. Просто вслушайся в музыку - она поможет. У тебя получится! - ещё один утешитель нашелся! Неужели не видно, что всё бесполезно?

Я попробовала. Не поймай меня Манхо, окончила бы прыжок красочным пятном на земле. Ну не могу я так станцевать!!!

– Так, Иньярра, по-моему, тебе надо отдохнуть, - растерянно покачав головой, решил Манхо. - Главное - не расстраивайся. Ты просто слегка подзабыла движения. Вот отдохнешь - и вспомнишь.

Конечно, ему легко говорить "не расстраивайся" - не ему завтра перед Акраей позориться! Судя по озабоченному лицу Румтши, она была полностью со мной согласна, хотя и помалкивала.

Что со мной такое? Ведь вчера же действительно это делала! "Вчера - делала, сегодня - нет. Завтра - тебя вообще убьют, быть может. Жизнь полна сюрпризов и неожиданностей!" - философски отозвался разум.

Здорово! Я рада и счастлива, трать-тарарать!!!

– Иньярра, мне кажется, что тебе надо слегка отвлечься. Ты перенервничала.

– А мне кажется, что мне надо попросту оставить эту дурацкую затею и прекратить заниматься бесполезными вещами. В конце концов, ну не может она потребовать от меня чего-то такого, что я не смогу выполнить!

– Иньярра, ты сдаешься? ТЫ?!!! Я просто в такое не верю!

Спасибо, обнадежил! Мне и без того сейчас тошно, только таких вот слов и не хватает для полного счастья! Я, не выдержав, взвилась на дыбы:

– Знаешь, Манхо, я тоже иногда люблю побиться головой в закрытую дверь - авось откроется. Под настроение. Но вот сейчас у меня этого самого настроения нет!!! И дурость пытаться научить меня танцевать за два дня! Это нереально! За неделю-две - да, возможно, но не за два дня!!! И нечего трепать мне нервы и повторять, какая я дура и идиотка, что согласилась на этот спор, а теперь, как трусиха, иду на попятный! - Голос сорвался на крик: - Потому что я и без тебя это всё прекрасно понимаю!!!!!

Карие глаза почернели как грозовая туча.

– Нереально? - тихий яростный голос хлестнул хуже любого вопля, - Что ж, хорошо, ведьма. Извини за то, что помешали. Пошли, Румтша. У госпожи ведьмы явно есть занятия поинтересней, чем общаться с какими-то цыганами, умеющими только гадать да воровать кошельки. Прощай.

– Отлично. Прощайте.

Я развернулась и, хлопнув дверью, ушла в гнездо. Бросилась на пол и осталась лежать там поскуливающим щенком.

Ну вот. Что, ведьма, выкричалась? Легче стало? Обидела единственных людей, пытавшихся тебе помочь и никоим образом не виновных в твоих нервных срывах и неумении держать себя в руках. Легче стало?!!!

Ага, стало. Теперь осталось пойти и утопиться. Впрочем, чего там далеко ходить - вон уже весь ковер от слез мокрый.

Ну почему? Почему они не поняли, что я совсем не хотела на них кричать, что я просто сорвалась?

"А почему они должны постоянно думать о том, что ты "действительно" хотела сказать, а что - просто так сорвалось с языка? И почему ты вообще решила, что имеешь право выплеснуть на них свое раздражение?!"

Да ничего я не решала! Просто разоралась, как истеричка, и всё.

"Ага, и чему тебя десять лет учили в Храме? Сдерживать свои эмоции, держать себя в руках! Ты хоть представляешь, ЧТО могло произойти, накались атмосфера хоть ещё чуточку? ЧТО бы осталось от Окейны, не выдержи ты и выплесни свои эмоции стихийной магией?!"

Ничего бы не осталось.

"Вот именно. Поэтому, будь добра, в следующий раз держи нервы в узде!"

Я человек или машина? Может, мне ещё ходить по струнке и колдовать строго по команде?!!

"Ты ведьма."

И я снова залилась слезами. Это единственный аргумент, на который ответа нет и быть не может. Я - ведьма.

А ведьмам совсем не пристало лежать на полу и затапливать гнездо просто из-за того, что они не могут выучить какой-то несчастный танец. Значит, я плохая ведьма…

Через три часа, когда слезы попросту кончились, а на душе было всё так же мерзко и тошно, я решила, что так или иначе, а в ратушу идти надо. Даже с зареванными глазами и больной головой. Выпив несколько таблеток от головной боли и закрыв лицо иллюзорной вуалью, я спустилась вниз, с улыбкой объяснила Хильде, куда направляюсь и почему в вуали ("У меня всё лицо обгорело - кожа белая, а у вас здесь такое солнце жаркое!"), и вышла на улицу с горькой усмешкой на губах: как же это до слез знакомо: улыбаться и шутить, когда хочется взвыть волком и разрыдаться.

К ратуше спокойной медленной походкой шла ведьма. Величественно кивнув стражникам на входе, прошла внутрь и с гордо поднятой головой скрылась в дверях кристаллизатора.

Привычная роль, привычные обстоятельства, привычные слова и машинальные ответы на привычные вопросы. Вот только к самой боли я за восемьдесят лет так и не привыкла. К сожалению. А может - к счастью.

Может, меня хоть работа отвлечет? Я скинула вуаль и подошла к кристаллам. Чтобы после первого же взгляда со стоном осесть на пол. Они ПОТУХЛИ!!! ВСЕ!!!!!!! Й-й-й-й-й-й-й-й-й-ы-ы-ы-ы-ыр!!!!!

С час я просто сидела и тупо смотрела в одну точку, не понимая, каким образом так могло случиться. Потом на полном серьёзе решила перепрыгнуть на любую другую Ветку, никому ничего не объясняя и не прощаясь. В конце концов вспомнила, что чем больше пытаешься сбежать и спрятаться от неприятностей, тем верней они тебя настигают, и решила, что со своей жизнью надо разбираться. Если что-то пошло не так, то надо думать, почему, и исправлять, а не сидеть на каменном полу в кристаллизаторе, разводя в ратуше сырость.

Прежде всего, совершив дикое насилие над собственной памятью, я едва ли не дословно вспомнила параграф из "Общей защитной магии" и поняла, что зажигать снова все пять кристаллов мне не грозит. Максимум, что грозит - разборка с Хорем, поскольку активировать защитный купол сегодня у меня никак не получится - только завтра. Потому что зажженные камни, внешне потухнув, налаживали связи между собой. Если прислушаться, то можно было даже услышать, как они своим сиянием зовут мою ауру. Так надо было сначала прислушиваться, ведьма, а уж потом устраивать здесь образцовый потоп!

Ладно, проблему номер один решили. Осталось только поговорить с градоправителем. Потому что если не выполняешь свою работу, то надо по крайней мере предупредить об этом своего работодателя, а то он решит, что защитный купол активирован, и скажет меня больше в ратушу не пускать. Вот это будет весело!

Хорь сидел в своем кабинете и занимался очень важным делом: пускал самолетики. Один, едва не прилетевший в открывшую дверь меня, осыпался серым пеплом на пол, приведя тем самым Хоря в самое, что ни на есть рабочее состояние.

– Добрый день, госпожа ведьма, - с презрительным видом поздоровался он. Так, давненько, видать, не встречались - всякий страх потерял!

– Добрый. - Ледяным тоном подтвердила я.

– Вы, как я понимаю, пришли сообщить об успешном окончании вашей работы?

Ха, размечтался!

– Нет. Увы, несмотря на ваши, столь безапелляционные и наглые, требования активировать купол за три дня, прибор, установленный в кристаллизаторе, не позволяет провести эту работу быстрее, чем за четыре дня. Я пришла донести это до вашего сведения, - я издевательски усмехнулась, глядя на его краснеющую от такой фамильярности физиономию.

– Да что вы говорите, госпожа ведьма?! А может быть, просто кое у кого не хватает образования для квалифицированной работы, и он - точнее, она - пытается таким глупым способом скрыть свою профессиональную некомпетентность?!!!

Так. Осторожно приблизившись на три шага ко взявшему на себя слишком много человечишке, я медленно обвела рукой его стол, мгновенно рассыпавшийся трухой вместе со всеми бумагами, и прошипела:

– Если кто-то сомневается в моей компетентности, то предлагаю ему сказать это лично мне, глядя в глаза, а не трусливо прикрываться неопределёнными местоимениями типа "кое-кто"! Могу вас уверить, что любые жалобы на качество работы магов Гильдия примет и рассмотрит в кратчайшие сроки. А что в таком случае до защитного купола, то просто будьте готовы к тому, что полузаряженные кристаллы, предоставленные сами себе, имеют привычку разряжаться резкой взрывной волной. Силы, выбрасываемой при этом, вполне хватит для того, чтобы снести к йыровой бабушке три таких города как Окейна. Всего хорошего.

Из ратуши я вышла взвинченная до предела. Ещё будет какой-то там хорек недоношенный высказывать мне сомнения в моем профессионализме. Прибью накворр!!!!!!!!!!!

В гнездо идти не хотелось, на полутемных улицах уже холодало, и я, завернув за незнакомый поворот, неведомым образом аккурат напротив той кофейни, где сидела вчера с Манхо. А что? Травить себе душу - так со вкусом и по максимуму! Я зашла в кофейню, потребовав у запомнившего меня официанта "того же, что вчера" и бухнулась за вчерашний наш столик.

Чтобы, едва дождавшись заказа, окончательно расклеиться.

Ну почему? Почему я такая несчастная? Почему я даже с цыганом общего языка найти не смогла, ни за что ни про что обидев человека? Почему я за восемьдесят с лишним лет, так и не набралась достаточного терпения, чтобы не обращать внимания на глупые обвинения и спокойно показывать дуракам, кто здесь главный? А не нестись потом дикой гарпией через весь город, не зная, на кого выплеснуть свою обиду. Довыплескивалась один раз уже!

И так далее в том же духе. Из кофейни я выползла далеко уже за полночь просто потому, что она закрывалась, а мне, по большому счету, было наплевать, где посыпать голову пеплом: здесь за чашкой кофе или в гнезде за чашкой чернаса. Второе, пожалуй, даже привычнее. И я пошла в гнездо.

Прокравшись через прихожую, вошла в гостиную и наткнулась взглядом на оставленную Румтшей шаль. Что ж, профессионалка, не вышло из тебя танцовщицы, даром что ведьма. С сожалением окинув взглядом так и неподдавшуюся моему упорству шаль, я начала было подниматься по лестнице, как вдруг в голову медленно, но верно приползла ИДЕЯ. Чуть прищурившись, я оглянулась на лежащее на кресле орудие пытки и, лукаво усмехнувшись, мысленно её позвала. Шаль, не подозревая подвоха, послушно легла в руки… Рано ведьму хороните, господа!!!!!!!!

Всю ночь под прикрытием звуконепроницаемого купола, я танцевала, а к утру могла со всей уверенностью сказать, кому чьё желание придётся исполнять. Осталось только одно ма-а-аленькое дело…

Глубоко вдохнув, я представила себе табор. Огромная темно-зеленая поляна с пепелищем в центре… Палатки полукругом… Привязанные неподалеку лошади… Ветер, чуть поглаживающий высокую траву…

– Graett!

Меня закрутило в яростном ледяном вихре, несколько раз перевернуло с ног на голову, завертело с невиданной быстротой, грозя расплющить о любое встретившееся препятствие… и осторожно опустило на землю аккурат посреди поляны.

"Спасибо, мастер Тертац!" - мысленно вознесла я хвалу старому магу, вдолбившему-таки в мою дубовую голову правила прыжков. Если бы не уверенность, что на экзаменах я могла совершить любой безо всяких сомнений, то кворр бы я даже сейчас рискнула воспользоваться этой способностью. И с чего я так её боюсь?

Дело осталось за малым: неслышно подкрасться к нужной палатке (слава Хранящим, это я умела делать лучше иных эльфов) и натянуть маленькое, но очень точное заклятие на пороге. Готово! Теперь остается только надеяться, что они догадаются, от кого это, и простят вспыльчивую ведьму. Простят, наверное: привычные. Цыганки тоже ангельским нравом никогда похвалиться не могли. Быстро вспыхивают, быстро успокаиваются. Так что, надеюсь, всё обойдется.

И, приободренная этими мыслями, я отправилась назад в гнездо. Пешком. Вернуться до рассвета я как раз успевала. Трусиха…

Утро встретило ужасной сонливостью, головной болью и… прекрасным настроением.

– Иньярра, ты вставать собираешься или нет? Солнышко уже поднялось, а ты? - звонкий голос Румтши разносился по всему дому.

Значит, поняли.

– Ага, сейчас. Вот немножко себя в ведьминский вид приведу.

Я вскочила и заметалась по гнезду, ломая голову над проблемой номер один: каким образом хоть немножко скрыть последствия вчерашних истерик и практически бессонной ночи. Припухшие глаза-щелки были насильно промыты водой, припухлость я замаскировала магией, а спутанные волосы попросту собрала в высокий хвост, понадеявшись, что вряд ли кто станет слишком присматриваться и выяснять степень их расчесанности. Слегка смявшееся платье было одернуто, разглажено и сочтено подходящим для того, чтобы явиться пред грозные очи публики.

– Ну неужели! А то мы уже решили, что ты и к обеду не выйдешь!

– Неправда! Я вообще-то редко так долго собираюсь. Кстати, значит, вы все-таки догадались, от кого это?

– Ха! А скажи мне, если утром я выхожу из палатки, и на небе сразу же вспыхивают огненные буквы "Извините!", которые причем кроме меня и Румтши никто не видит, то кто мог к этому руки приложить? Особенно если заодно вспомнить, что в городе сейчас живет только один маг, и мы с ним вчера разругались?!

Хм, действительно, задачка-то вышла для малолетних. Интересно, почему она мне ночью такой сложной казалась?

"Потому что ночью надо спать, а не шляться по чужим таборам!".

Надо признать, разум иногда оказывается прав. Какое свинство!

– Ну и молодцы. Что у нас на завтрак?

– Твоё хорошее настроение.

– И всё?!!!

– Не только. Ещё пирожные и чай. Проходи, - Манхо сделал приглашающий жест рукой, и мы с Румтшей сразу рванули в кухню.

– Вкуффно, - прорычала я с набитым ртом.

– Ага. То-то ты по уши в креме измазалась.

– Это мелочи, - я прожевала и обворожительно улыбнулась. - Должны же в жизни ведьмы быть свои маленькие радости?

– Непременно, - заверил меня цыган. - Кстати, о радостях и их отсутствии: ты вчера работу-то закончила?

Я помрачнела:

– Нет. Камушки оказались нравные и активироваться отказались. С градоправителем разругалась, стол ему порушила, сказала, что он на меня в Гильдию может пожаловаться. А он же не преминет!

Румтша сокрушенно покачала головой:

– Да, денек у тебя вчера ещё тот был, похоже.

– Не напоминай, - кивнула я. - Такого гадостного дня у меня уже сто лет не было.

– Сколько же тебе тогда? - усмехнулся Манхо.

– Немногим меньше, могу тебя заверить.

– Хм. Ну, для бабушки-старушки ты выглядишь очень даже неплохо, - "обнадежил" цыган.

– Если кое-кто ещё раз назовет меня бабушкой-старушкой, то рискует не дожить до дедушки-старичка!

– Понял-понял-понял! - шутливо поднял руки Манхо.- Извиняюсь и прошу прощения!

– Так-то лучше, - удовлетворенно кивнула головой я.

– Удивительно! Я просто не могу поверить! Каким образом?!

Сказать, что мои успехи их порадовали - значит не сказать ничего. Румтша вот уже с четверть часа не переставала вопить о моей гениальности, а Манхо просто до сих пор стоял с открытым ртом и сияющими глазами.

– Ну-у-у, - йыр, давненько я не играла роль скромницы. Так ведь недолго и квалификацию потерять. Итак, глазки в пол, голос смущенный, щеки красные…

– Я просто всю ночь тренировалась…

– И не зря! - наконец-то к Манхо вернулся голос. - Акрая сегодня с горя съест собственные карты!

– Отравится!

– Ей полезно, - усмехнулся цыган.

Я немного помолчала, но не выдержала:

– Манхо, что у вас за взаимонепереносимость такая?! Вроде бы красивая девушка.

– Это у меня Акраенепереносимость, - невесело рассмеялся он.

– За что?

– Да так.

Что ж, не хочешь говорить - не надо. Сама узнаю. Хотя… Зачем градоправителю активировать защитный купол я так и не выяснила, а ведь тоже обещала. Ну… я ещё и не закончила в конце концов!

– Ну, значит, вы считаете, что я вечером не опозорюсь?

– Вечером ты произведешь фурор, - восторженным голосом заверила меня Румтша.

Ну что же… Раз уж даже эти двое ничего не заподозрили, то значит и вечером обойдется. Принимай поздравления, ведьма!

– Госпожа ведьма, а градоправитель говорил, что вы только три дня подряд приходить будете!

Хм, значит, Хорь не предупредил стражников. Что ж, его проблемы.

– То есть сегодня меня велено не пускать?

– Да сегодня, в общем-то, на ваш счет вообще ничего не велено, - недоуменно пожал плечами стражник.

– Ну что же, хорошо, спасибо, милейший. Я тогда, пожалуй, пойду.

Уже разворачиваясь, я краем глаза заметила, как один из стражников помчался в ратушу - за распоряжениями. А мне-то что? Я под воздушно-водным щитом и в скверике пока преотлично посижу. А там видно будет, насколько у градоправителя ум за разум зашел.

– Госпожа ведьма! Госпожа ведьма, вернитесь, пожалу-у-уйста!!!!

Я лениво обернулась:

– Ну, чего тебе?

Запыхавшийся паренек (ещё бы - по такой жаре в кольчуге бежать!) приблизился и залепетал:

– Там того, градоправитель сказал, чтоб мы вас обязательно пустили. И ещё он потр… - паренек посмотрел на моё не обезображенное излишней добротой лицо и передумал, - попросил, чтобы вы после того, как закончить изволите, пришли к нему в кабинет.

– Я подумаю, - величественно обронила я и пошла в кристаллизатор.

Ух ты!!! У нас в Храме такого не было! Кристаллы не просто горели - они переплетали свой свет, образуя что-то вроде очень яркой четырехцветной радуги: серебристый причудливо переливался в обрамлении голубого, темно-красный, дымчато перемешавшийся с зеленым, напоминал осенний лес: когда половина деревьев ещё зеленые, а половина - уже багряные.

– Красиво! - похвалила я камни и подошла к последнему незажженному.

Ярко-васильковый сапфир переливался на солнце, сияя то сиреневым, то фиолетовым, то ультрамарином. Камень, дарующий верность, целомудрие и скромность, сохраняющий от гнева и страха. Центральный камень.

…Gjfior kjrest iutkra…

Странно. Я его не чувствую. Вообще никак. Ни отторжения, ни зова, ни любопытства - ничего!

…Jantre meerid klehh…

Без толку! С таким же успехом можно разговаривать с каменной стеной. Эй, сапфир, ты чего? Я тебе чисто лично не нравлюсь или как? И что мне вообще теперь делать?! Идти к Хорю и действительно признаваться в своей профнепригодности?!

"А сесть и подумать ты не хочешь? Повспоминать там что-нибудь, когда камни не откликаются на зов, почему?"

Вот ты и вспоминай, раз такой умный!

"Я-то помню…"

Помнит он! Ишь ты, умный нашелся! И что мне вспоминать? Всё тот же злосчастный параграф из "Общей магической защиты"? Я его и так наизусть помню!

"А какие-нибудь параграфы из "Помех на магическом фоне" ты случайно не помнишь?"

Нет!

"Ну так вспоминай!"

Делать мне больше нечего!

"Ну, как знаешь!"

Сижу. Вспоминаю. Без толку! "Основные помехи на магическом фоне - 1)камни природного происхождения, охраняющие мага". Нету! Не ношу. "2)очень сильное заклятье, натянутое поблизости". Не натягивала. А больше здесь некому. "3)непосредственная близость Грани". До Грани отсюда миль пять - не меньше. Очень сомневаюсь, что это можно назвать непосредственной близостью. "4)заклинания, наложенные на мага". Не накладывала. А природная приворотная аура не считается. Стоп! А кто утром опухшие глаза маскировал?! Вот дура!

"Точно, дура!"

Замолчи хоть ты!

…Frejja yurg iretn…

Совсем другое дело! Зеленый с синим - это красиво.

…Frem niard kjertni…

Васильковое сияние мягко затягивало в себя мою ауру, расходясь завитками, сверкая полотнищами синего света.

…NHIJ PIOKL TRACK…

Пять вспышек подряд! Потрескивание, как когда коснешься наэлектризованного шелка и… Пять радуг за окном, вставших в видимый только мне защитный купол. Ведьма, йыр бы тебя побрал, ПОЛУЧИЛОСЬ!!!!!!!

– И вы рассчитываете, что я прямо вот так достану из под полы десять тысяч золотых сантэров и вручу их вам? - работодатель при предъявлении доказательств успешной активации купола и, соответственно, требовании выплатить зарплату, окворрел и не изъявил должного желания осчастливить меня положенной суммой денег.

В комнате полыхнула не боевая, но очень эффектная молния, раздробив на куски стол - замену вчерашнего.

– Боюсь, вам придется это сделать, иначе вы ОЧЕ-Е-ЕНЬ рискуете, милейший! - тихим зловещим голосом прошептала ведьма, словно невзначай материализуя в руке боевую "звезду". - Ведьмы, знаете ли, не любят, когда их пытаются нагло использовать.

Хорь, прикинув, что со мной действительно шутки плохи, задрожал как осиновый лист, пролепетав что-то о детях, жене, старых родителях.

– Милейший, мне ни на кворр не нужны столь дорогие вашему сердцу родственники. Мне нужны мои деньги. Отдайте мне десять тысяч - и я уйду.

– У м-м-меня столько не-е-ет…

"Звезда" грянулась об пол, покрытый великолепным ковром…Обуглившимся ковром…

– Мне что-то послышалось?

– Д-д-да, гос-с-спожа вед-д-дьма, послышалось. Через десять минут деньг-г-ги б-б-будут!

– Хорошо, я подожду, - милостиво кивнула я, непринужденно устраиваясь на единственном уцелевшем в ходе разборки стуле.

Хорь соединился с кем-то по кристаллу, приказал принести "то, что он просил", и ещё раз заверил меня, что деньги сейчас будут.

– Кстати, вы так и не хотите сказать мне, зачем понадобился вам этот купол? - я возобновила допрос с пристрастием.

Глазки Хоря забегали, превратившись в две узкие злобные щелочки.

– Нет! И не спрашивайте!

Я легко прокрутила в пальцах сгусток огня:

– Точно?

– Точно!

Хм, здесь действительно бесполезно. Странно, чего такого он боится больше, чем ведьму?

В дверь постучались, и в комнату вошел стражник с мешком в руке. Хм, ну кто бы сомневался! Разумеется, Хорь не преминул сделать мне гадость напоследок, насчитав десять тысяч серебром. И теперь с гадливой улыбочкой на лице ожидает спектакля "ведьма тащит на закорках мешок тяжелее её самой"!

Я улыбнулась с видом довольной кошки, заклинанием проверила, не решил ли Хорь меня обсчитать и, прошептав пару слов, дематериализовала мешок, отправив его сразу в гнездо. Расстроенная физиономия бывшего работодателя удивительно подняла настроение!

– Прощайте, милейший, было очень противно с вами сотрудничать!

И, не дожидаясь ответа, наглая ведьма ушла из ратуши.

Яростный костер отбрасывал гигантские багряные тени, озаряющие всю поляну. Сбитень дурманил голову, Румтша что-то радостно лепетала, Манхо поднимал тост за тостом за талантливую ведьму, а я стояла посреди всего этого безобразия, ничуть не боясь того, что вот-вот Акрая потребует показать ей танец с шалью, и переполнялась ощущением, что Жизнь - великолепная штука! И какая разница, что сегодня я живу здесь, в Окейне, а завтра уйду куда-нибудь ещё? Там будет не хуже, потому что там - тоже Жизнь!

Посреди поляны с фужером пьянящего ароматом корицы сбитня в руке стояла настоящая цыганка. Черные волосы, заплетенные Румтшей в полсотни косичек, креповая блузка с глубоким вырезом и широкими, разлетающимися рукавами с разрезами до локтя, длинная ярко-красная юбка, мягко облегающая бедра, но расширяющаяся к низу, звенящие браслеты на запястьях и шаль из органзы на плечах. Шаль, которой я больше не боюсь.

– Иньярра, так теперь-то ты закончила с работой? - Манхо никак не давала покоя моя занятость.

– О, да! И даже стребовала с работодателя обещанный гонорар!

– Что значит стребовала? Он же должен был сам тебе его отдать!

– Должен, - кивнула я и, чуть пригубив ароматное вино, пояснила. - Но он почему-то решил, что если разжалобить ведьму детским лепетом о многодетной семье, то можно будет не платить.

– Не разжалобил?

– Ну, учитывая, что любую ложь я чувствую как скрипящий песок на зубах… Нет!

– Не учел он немножко.

– Не немножко. Ему ещё со времени нашей первой встречи следовало понять, что пытаться вывести меня из себя - затея очень опасная, причем сопряженная с абсолютным риском потерять государственное имущество.

– И много потерял?

Я чуть качнула головой:

– Не очень. Два стола и ковер.

– Ни кворра себе "не очень"!

– Ну, его жизнь и здоровье остались при нем, - я философски пожала плечами. - Разве может что-то быть дороже?

– Вряд ли, - согласился цыган. - А тебе в твоей Гильдии за такие дела ничего не будет?

– Во-первых, не моей: я в ней, к счастью, не состою. А во-вторых, даже если этот хорёк пожалуется, всё равно в Гильдии настолько хотят заманить меня в свои ряды, что портить отношения из-за какой-то мебели не станут. Ну, может вскользь что-нибудь пробурчат. И то - если встретят. Я же на всеобщих заседаниях не бываю, а кому это просто так надо - ходить по всем Веткам в поисках вечно где-то мотающейся меня?

– Разумно, - кивнул Манхо и тут же напрягся, - Сзади идет Акрая.

– Пусть идет, - пожала плечами я.

– Добрый вечер, Манхо, - выглядела она точно так же, как и в прошлый раз. Неотразимо.

Обернувшись назад, смерила меня недовольным взглядом и проронила:

– Ну что, ведьма, танцевать будешь или тебе сразу желание называть?

– Буду, - спокойно ответила я.

– Отлично. Тогда я пойду предупрежу музыкантов.

Акрая отошла, а к костру постепенно начал стягиваться весь табор.

– Манхо, они что, никогда танца с шалью не видели? - волнуясь, спорсила я. Уж слишком подозрительным было это внимание к посредственному по цыганским меркам зрелищу.

– Как его танцует не-цыганка - никогда. К тому же… - Манхо недовольно поморщился, словно расставаясь с секретом. - Мы с Румтшей не хотели тебе говорить, чтобы не волновалась, но все эти три дня цыгане заключали друг с другом пари. Кто-то ставил на тебя, кто-то - на Акраю. Но так или иначе, а исход вашего спора живо интересует ВЕСЬ табор.

– Миленько, - пробурчала я, направляясь к костру.

– Удачи, - крикнула вслед Румтша.

Эх, девочка, здесь мне нужна не удача. Здесь мне нужна концентрация и спокойствие. Впрочем, на отсутствие того и другого не жалуюсь.

Я вышла на открытую площадку, освещенную багровым пламенем, и кивнула музыкантам. Струны дрогнули…

Не думать. Раствориться в музыке, стать ею самой, распылиться на мириады частиц, вторящих поющим струнам. Сплести из музыки, движений, ритма, огня одно заклятье, один танец ЖИЗНИ. Магия - она ведь тоже музыка, тоже песня, тоже танец - тоже стихия, неподвластная никому. Просто надо её слышать, ощущать, осязать, любить, дышать ею, жить ею. Просто быть ведьмой. Как я.

Руки крыльями взлетели вверх, и развернувшаяся шаль вспыхнула брызгами отраженного пламени. Вот так! Вот она какая - я! Ведьма! Кружащаяся в сполохах необузданного света, птицей взлетающая в прыжках над костром, дикой кошкой стелящаяся над землёй, мягкой волной спускающая шаль по плечам. Перезвон браслетов, вторящих струнам гитары, вихрь черных, как ночь, волос, горящие черные глаза с пляшущими где-то глубоко золотыми искорками - вот она, я! Вы хотели увидеть, как танцует с шалью не-цыганка? Так смотрите! Потому что некогда в жизни я больше не станцую ТАК.

Музыка стала стихать, а я - замедлять ритм движений, пока мягко не опустилась на землю, накрывшись шалью на последнем стонущем аккорде…

И тишина, бьющая по ушам. Неужели?

Цыгане, стоящие кругом вокруг незримо очерченной мною площадки, пораженно молчали и смотрели на медленно поднимающуюся с земли меня. Ни одного хлопка, ни одного безобразного возгласа - оставьте это обычным людям. Цыгане выражают своё восхищение благоговейной тишиной. Тем более мертвой, чем сильнее ты их поразила.

Что ж, хоть на что ты ещё годишься, ведьма!

– Хорошо, ведьма. Даже, пожалуй, слишком хорошо. Сама бы не увидела - не поверила. И каково же твое желание? - смотреть на Акраю, терзающуюся между желанием выразить своё восхищение и необходимостью оставаться презрительно-неприступной, было странно. И к чему так себя мучить? Хотя… Не всем же быть ведьмами. Для обычной цыганки она очень даже ничего.

А каково мое желание я знаю с утра. И оно даже, как ни странно, не предложение Акрае повеситься на ближайшем суку. До мелочной мести я очень редко опускаюсь.

– Манхо говорил, что ты - лучшая гадалка в таборе…

– Да, - удивленно подтвердила цыганка. - Но я всегда считала, что ведьмы цыганкам не верят?

– Если не прожили с ними месяц в одном таборе и не знают, что некоторые цыганки гадать действительно умеют. Главное - найти эту самую "некоторую". Почему-то мне кажется, что я её нашла? - я лукаво улыбнулась девушке.

– Очень даже может быть, - польщено протянула та.

– Мне нужно выяснить одну очень важную вещь. Поможешь?

Высказать полноправное желание в форме просьбы - и она прекратит изображать из себя снежную королеву. И гадать, мне кажется, тоже лучше будет.

– Пошли, - кивнула цыганка и летучей тенью проскользнула в одну из палаток.

– Максимально абстрактно сформулируй вопрос. Я не смогу дать тебе ответ, если ты расскажешь все обстоятельства сразу, скорее собьюсь, - лучше потом соотносить.

– Я знаю, - понимающе кивнула я, - мне уже много раз гадали.

– Кто? - заинтересовалась успехами конкурентов Акрая.

– Нна?ет, - вспомнила я имя старой мудрой цыганки, вечно теребящей карты в руках, впрочем сильно сомневаясь, что оно что-то скажет Акрае.

Так и оказалось:

– Не помню такой, - пожала плечами она и раскинула карты. - Назови вопрос.

Я задумалась. Брякнуть "На кой кворр я активировала защитный купол?" - значит сразу поставить на гадании крест, а ведь это мой последний шанс. Значит, надо думать.

– Акрая, почему необходима работа, которую я выполняла последние четыре дня? И кому она необходима?

Цыганка задумалась на секундочку и кивнула, наклонившись к платку с бахромой по краям, на котором лежали карты. Медленно, по одной переворачивая их, Акрая что-то шептала самой себе, не замечая ничего вокруг. Значит - и вправду профессионалка. Любая другая стремилась бы поразить умением одним движением раскладывать всю колоду веером или какими-нибудь другими бородатыми фокусами.

Наконец цыганка распрямилась, недовольно потирая лоб рукой, судя по всему не слишком-то удовлетворенная результатами гадания. Я, ничего не спрашивая, спокойно смотрела на неё, дожидаясь пока сама заговорит.

– Знаешь, ведьма, какая-то ерунда вышла. Либо у тебя работа была крайне странная, либо карты в присутствии природной ведьмы говорить не хотят. Околесицу какую-то несут.

– Ну, предположим, работа у ведьмы и должна быть странная, а что до карт - скажи, что говорят - а уж там разбираться будем.

– Да ничего не говорят! Всё какой-то холод да холод, снег, зима. Как будто ранние заморозки будут. Но я как-то сомневаюсь, что ты четыре дня укрывала опилками розы, чтобы не замерзли!

У меня вырвался нервный смешок:

– Ага, в Окейне при сорокаградусной температуре!

Цыганка рассмеялась, с сожалением разводя руками: дескать, извини, сделала, что могла.

– Да уж в Окейне-то заморозков явно не предвидится!

Стоп! Заморозки. Окейна. Защитный купол, используемый только тогда, когда обычной магией справиться никак нельзя. Стихийное бедствие, например. А чем ещё назвать зиму в пустыне, как не стихийным бедствием?!

– Акрая, ты великолепная гадалка! - выпалила я, подхватываясь со стула.

– Почему? По-моему, ничего путного я тебе не нагадала, - недоуменно произнесла цыганка.

– Нагадала. Просто я не сразу поняла. Всё сходится!

Акрая скептически посмотрела на безумно радостную меня и с сомнением покачала головой:

– Ну что же, если так - я рада. Теперь мы квиты?

– Разумеется, - кивнула я, хотя уже успела забыть про наш дурацкий спор.

– Кстати, ведьма, - цыганка испытующе прищурилась, - не объяснишь мне, каки?м образом ты умудрилась научиться ТАК танцевать за какие-то жалкие три дня?

Я, уже уходя, ослепительно улыбнулась:

– Ну… Должны же у каждой женщины быть свои маленькие тайны?

В конце концов, никто же не узнает, сколько раз шаль не упала, а прилетела мне точно в руки исключительно благодаря зову магии, какие из прыжков сопровождались заклятьями левитации, какие, так и не освоенные, дроби каблуками были просто заменены звуковой иллюзией и насколько я иногда завышала свою скорость с помощью магии, мечась по поляне как вихрь беспокойного пламени… У каждого - свои секреты…

Едва выйдя из палатки, я была поймана под руку Манхо, возжелавшим высказать свое личное восхищение от моих танцевальных талантов. Ну как же не вовремя! Хотя… а что тебе ещё сейчас делать, ведьма? Развлекайся, танцуй и получай от жизни удовольствие. Всё равно до утра в ратушу идти нет смысла. Очень сомневаюсь, что радеющий за Окейну градоправитель не спит днями и ночами, сгорая на работе.

И, выкинув из головы все заботы, я позволила Манхо увлечь себя в танце. Небрежно закинув тонкую руку ему на плечо, залюбовалась смуглым лицом в отблесках пламени. Он был похож на разбойника из какой-нибудь сказки. Доброго благородного разбойника.

Разбойник внимательно посмотрел ведьме в глаза и, набрав полную грудь воздуха, решился:

– Иньярра, я хотел сказать тебе одну вещь…

Всё. Кирдык сказке. Я слишком хорошо знаю, что бывает после такого вступления, а поэтому…

– Не надо, Манхо, - тихонько попросила я, отстраняясь. - Не говори.

– Почему?

– Так будет лучше.

– С чего ты взяла?

– Манхо, сколько тебе лет?

– Двадцать три. Тебе больше, я знаю. Но какое это имеет значение?!

А такое, что я знаю, как это больно, а ты… Я у тебя первая? Вторая? Не важно - всё равно ты ещё не привык к тому, что, рано или поздно, но все мы уходим. И тебе будет гораздо проще, если вслед ушедшей от тебя девушке можно сказать: "Да она просто дура была!". А о ведьме ты так не скажешь. Даже если очень захочешь.

– Просто так будет лучше. Для всех. Поверь.

– Хорошо, я никоим образом не хотел тебя пугать этим. Не хочешь - не надо. Давай останемся просто друзьями, - он снова протянул мне руку.

"Давай останемся просто друзьями", - знакомая до боли фраза.

Я взяла предложенную руку и позволила снова увлечь себя в танце.

Предлагают это все. Но вот если бы хоть у трети хватило сил действительно остаться "просто друзьями", а не устроить-таки скандал напоследок…

К тому же друзья - это совсем не просто…

В этот раз спорить со стражниками, попутно объясняя цель своего визита, я не стала: проскрежетала себе под нос на редкость неблагозвучное заклинание, обратя их в неподвижные статуи на пять минут. Слишком разбрасываться магией не стоило: мне ещё из градоправителя информацию выбивать, а уж там без грубой магической силы точно не обойдешься…

– Откуда вы узнали, что в Окейне будет зима? - появление на пороге вздрюченной ведьмы, вопящей этот вопрос, кого угодно не оставит равнодушным, а уж если эта ведьма до того дважды крушила вам всё в кабинете…

У градоправителя от неожиданности даже не нашлось сил соврать:

– От предсказателя!

– Какого? - хм, похоже способ "брать нахрапом" очень даже действует…

– Тредона - проходил неделю назад, - всё так ошарашено выдал необходимую информацию Хорь прежде, чем сообразил - кому.

Плохо дело. Тредона знаю лично, и уж если он предсказал… Значит, зима действительно будет, хоть это и противоречит всем существующим законам природы. Да что ж такое в мире творится?!

– Кстати, а с чего вы взяли такую ерунду? - ОЧЕНЬ запоздало попробовал откреститься градоправитель.

Я лишь усмехнулась, не удостоив его ответом.

– Вы в Гильдию сообщали?

Хорь хотел ещё немного поотпираться на тему "Да о чем вы говорите, госпожа ведьма? Какая зима?", но после моего яростного утробного рыка, присмирел и пустился в объяснения:

– Госпожа ведьма, ну подумайте сами, что я скажу Гильдии? Что проходил мимо какой-то полусумасшедший маг, предсказал полную чушь, а я поверил? Они ж меня пошлют, скажут "вот когда зима придет - тогда и обращайтесь!". Уж лучше мы как-нибудь сами, по-тихому, заезжим магом купол активируем, да и будем жить спокойно.

Что ж, определенная логика в его словах есть. Гильдия действительно не почешется, пока ей не представишь веских доказательств в виде сугроба не улице. Но ведь сказать-то было можно. Хотя бы для очистки совести.

– Ясно, - кивнула я и заворожено уставилась в окно за спиной градоправителя. - Кстати, а вот и доказательства для Гильдии.

– Какие? - недоуменно поморщился Хорь.

– А вы развернитесь-развернитесь, - мрачно посоветовала я.

Хорь недовольно оглянулся… и застыл с открытым ртом.

В Окейне, городе-пустыне, где большая часть налогов шла на магическое обеспечение города водой,…шел ДОЖДЬ…

В этот вечер кристалл загорался дважды. Первый раз - связывал меня с Таирной, второй - с королем эльфов.

– Привет, Бесхрамная!

– Прекрати меня так называть!

– А как тебя называть? - искренне удивилась Тая. - Храма же у тебя действительно нет!

– Зато имя есть! Ведьма, а до такой простой вещи додуматься не можешь!

– Могу, - я отсюда услышала, как она улыбнулась. - Но так интересней, а ты, вроде бы, не обижаешься. Или обижаешься?

– Да не обижаюсь я, не обижаюсь, - заверила я Таю. - Как дела, Храмовая?

– Хорошо, - рассмеялась она. - А вот ты что-то примолкла и связь забросила. Случилось что, сестренка?

– Да как тебе сказать… Тай, назови мне все возможные случаи, когда природа может ОЧЕНЬ сильно меняться. Кардинально.

Тая замолкла, припоминая, а потом уверенно отбарабанила:

– Творимая поблизости запрещенная некромантия, рождение трех и более ведьм одновременно и совмещение двух Веток.

– Спасибо. Только боюсь, что это мне подходит мало.

– А что случилось-то?

– Тай, в Окейне идет ДОЖДЬ.

Поболтав ещё немного, мы разъединились.

Второй раз со мной возжелал пообщаться Инкварт Въ?ярнокфф Мартсвольн Эдранкт. Инк, короче говоря.

– Приветствую вас, о лучезарная Иньярра, свет солнца в царстве бесконечной тьмы…

– Привет. Что хотел?

Я редко, очень редко лишаю себя удовольствия потерзать остроконечные ушки эльфа своей язвительной пародией на их высокопарные речи.

– Что стряслось?

– Да так. Ты что-то хотел?

– Ну, вообще-то пригласить тебя к себе в Варильфийт. Пожить, отдохнуть, развеяться.

– Да я как-то не так уж и устала…

Знаю я тебя, остроухого интригана. Просто так кворр бы пригласил. Хотя и не выгнал бы…

– Ну и ещё очень хотелось бы показать тебе одну вещь, по моему скромному (как же, поверила!) мнению, заслуживающую внимания. И спросить совета.

Эльф? Спросить совета у меня?! Ох, Хранящие, что в мире творится?!!!

– Хорошо, Инк, я приду.

– Всего наилучшего.

Я отсоединилась не прощаясь.

Ну что, ведьма? Из пустыни - в тропические леса?

Как будто у меня есть альтернатива…