Вера была ответственна за размещение гостей за столами, и, разумеется, мы с Неллом сидели рядом. Она с Дицем были за столиком слева от нас. Диц, видимо, позаботился, чтобы я находилась в безопасности, в углу зала, лицом ко входу. Диц сидел ко мне спиной, тоже лицом ко входу, чтобы наблюдать за дверью. Вера находилась слева от него, полностью видимая мне, в то время, как у Дица я видела только затылок. Оба столика располагались у аварийного выхода, который, как обещал директор охраны, будет открыт в течение всего банкета.

К восьми часам все собрались и расселись у столов, как стая птиц. Уровень шума поднялся на несколько децибелл в результате употребленного алкоголя. Существовали служебные отношения, и ощущалась неловкость от внезапного перехода от бизнеса к неформальному общению.

Ужин из трех перемен был сервирован в неторопливом порядке: салат из нежных листьев латука, куриные грудки с лимоном и каперсами, миниатюрные овощи, горячий хлеб, и, наконец, шоколадный торт с лужицей ванильного соуса.

Я ела, как зверь из леса, поднимая голову, чтобы проверить дверь, беспокоясь, что появится Марк Мессинджер с «узи» и выкосит нас всех, как траву. Судя по плечам Дица, он был более расслаблен, чем я, но он смотрел в верино декольте, приятное отвлечение для любого мужчины.

Я прислушалась к разговору за столом. Мы с Неллом сидели с двумя страховыми брокерами и их женами. Разговор между четверкой велся с такой интенсивностью, что я позавидовала.

Как я поняла, они только что вернулись из круиза, где их закармливали устрицами и прочими деликатесами. Много говорилось о ставках и стратегии в бридже. Поскольку ни я, ни Нелл в него не играли, мы были предоставлены сами себе, возможность, которую Вера, наверное, и планировала.

При ближайшем рассмотрении, парень был достаточно привлекателен, хотя я и не видела явных доказательств всех добродетелей, которыми Вера его наделила. Хорошие руки. Хороший рот. Кажется слегка высокомерным, но это может быть от застенчивости. Я заметила, что когда мы говорили на профессиональные темы (о его работе, другими словами), он излучал уверенность. Когда речь заходила о его личной жизни, он казался неуверенным и старался сменить тему. Когда подали десерт, мы все еще нащупывали путь среди разговорных ловушек, в поисках общих интересов, и без особого успеха.

— Где ты заканчивала школу, Кинси?

— В Санта-Терезе.

— Я имел в виду колледж.

— Я не училась в колледже.

— Правда? Это меня удивляет. Ты кажешься достаточно умной.

— Люди не нанимают меня за то, что я «умная». Меня нанимают, потому, что я слишком глупа, чтобы знать, когда остановиться. И еще, я женщина, поэтому они думают, что мне можно меньше платить.

Он рассмеялся. Я не сказала ничего смешного, поэтому только пожала плечами.

Он отодвинул десертную тарелку и отпил кофе.

— Если бы у тебя был диплом, ты могла бы выдвигать свои условия, разве нет?

Я посмотрела на него.

— Диплом в чем?

— В криминалистике, наверное.

— Тогда я должна была бы работать на правительство, или в местной полиции. Этим я уже занималась и ненавидела эту работу. Кроме того, я ненавидела и школу тоже. Все, что я там делала — курила травку.

Я наклонилась к нему.

— Теперь можно мне кое-что спросить?

— Конечно.

— Как вы познакомились с Верой?

Он чуть заметно смутился и поерзал на стуле.

— Нас познакомил общий друг, пару месяцев назад. С тех пор мы встречались…просто как друзья, конечно. Ничего серьезного.

— О да, разумеется. И что ты думаешь?

— О Вере? Она замечательная.

— Почему тогда ты сидишь здесь со мной?

Он опять засмеялся, фальшивым смехом, чтобы избежать ответа.

— Я серьезно, — сказала я.

Его улыбка остыла на несколько градусов. Он все еще избегал обсуждать тему, поэтому я попробовала сама.

— Ты знаешь, что я думаю? Что ты ей очень нравишься, и она не знает, что с этим делать.

Он посмотрел на меня так, будто я говорила на непонятном языке.

— Мне трудно в это поверить.

Подумал немножко и добавил:

— В любом случае, она слишком высокая для меня, ты не думаешь?

— Вовсе нет. Вы прекрасно смотритесь вместе. Я наблюдала, когда ты пришел.

Он слегка помотал головой.

— Я знаю, что это ее раздражает. Она никогда не решалась сказать, но…

— Она привыкнет.

— Ты думаешь?

— Тебя это раздражает?

— Ни капельки.

— Так в чем же проблема?

Он посмотрел на меня. Его лицо начинало мне нравиться. Глаза светились искренностью и добротой. Наверное, он был таким доктором, которому можно позвонить в два часа ночи, человек, который будет сидеть с вашим ребенком, пока у него не спадет жар. Мне захотелось закатать штанину и показать ему свои синяки, но это было бы уже слишком.

— Ты бы послушал, как она о тебе говорит, — продолжила я. — «Восемь с половиной по десятибальной шкале.» Это она так тебя описывала. Клянусь богом.

— Ты шутишь?

— Да ладно, Нелл. Я бы не стала так шутить. Она без ума от тебя. Просто сама еще этого не понимает.

Теперь он засмеялся таким смехом, который осветил все его лицо мальчишеским удовольствием, и, могу поклясться, он покраснел. Он действительно был симпатичный.

Я подняла голову и увидела, что Вера послала мне выразительный взгляд. Я слегка помахала ей и переключила внимание на Нелла.

— Но она никогда ничего такого…

— Я точно тебе говорю. Я ее знаю сто лет, и она никогда ни о ком не говорила так, как о тебе.

Он мотал на ус, но, могу сказать, верил не до конца.

— Какого ты роста? — спросила я. — Ты не кажешься мне маленьким.

— Метр семьдесят.

— А она всего метр семьдесят пять. Ну и что?

Мак Вурис постучал ложечкой по бокалу и сказал:

— Дамы и господа, прошу вашего внимания…

Он и Мэри сидели за столиком номер два, недалеко от центра зала. Джуел с мужем были за тем же столиком, и я видела, как она засмущалась, приготовившись выслушивать поздравительную речь.

Маклин Вурис — один из вицепрезидентов Калифорния Фиделити, худой, без чувства юмора, с редкими белыми волосами и вечной сигарой в зубах. Он умный, справедливый, уважаемый, консервативный, временами вспыльчивый, но очень способный руководитель.

Сознание того, что такой человек будет ее хвалить, уже заставило Джуел покраснеть.

Зал постепенно затих. Мак оглядел собравшихся.

— Мы здесь сегодня, чтобы отдать дань уважения одной из самых замечательных женщин, с которыми мне посчастливилось работать. Как всем вам известно, Джуел Кавалетто уходит из компании после двадцати пяти лет службы…

Есть что-то гипнотическое в послеобеденных речах, может быть, потому что все переполнены едой и вином и в помещении становится слишком тепло. Я сидела, ощущая благодарность к Маку, за то, что опустил дежурный юмор и перешел сразу к делу.

Не знаю, что заставило меня взглянуть на дверь. Все остальные смотрели на Мака. Я уловила что-то краем глаза и повернула голову.

Это был мальчик. Я моргнула, не веря, как будто бы увидела мираж. Потом меня залихорадило от страха.

Единственный раз, когда я могла хорошо его рассмотреть, был при первой нашей встрече, на стоянке для отдыха. Марк Мессинджер в тот день притворялся спящим, растянувшись на скамейке, с журналом на лице, пока Эрик стоял на коленках на дорожке, со своей машинкой, изображая голосом переключение передач. Я увидела его снова на стоянке у мотеля, но его черты было не разобрать при плохом освещении в арке, куда отец взял его, чтобы купить колу. Я слышала эхо его смеха в темноте, потусторонний звук, который напомнил мне о теневом мире эльфов и фей. Последний раз я его видела, когда его лицо было наполовину скрыто наклейкой с пассажирской стороны машины, которой его отец едва меня не прикончил.

Он был маленьким для пяти лет. Свет, падавший из коридора, блестел на его светлых волосах. Волосы отросли длинными. Его глаза приклеились ко мне, а рот слегка улыбался.

Он повернулся, чтобы взглянуть на кого-то, стоявшего в коридоре, невидимого. Ему подсказывали, что делать, как ребенку, участвующему в незнакомой школьной пьесе.

Я видела, как он спросил: «Что?» Я не стала ждать следующей реплики.

Схватила сумку и вскочила, едва не опрокинув стул. Диц оглянулся на меня и поймал направление моего взгляда. Когда он взглянул на дверь, там никого не было. Я обежала вокруг стула Нила, направляясь в сторону холла и схватив Дица за руку.

— Это мальчик, — прошептала я.

Диц достал пистолет, схватил меня за локоть и потащил за собой к двери. Мак остановился на полуслове, глядя на нас с изумлением. Другие завертели головами, чтобы посмотреть, что происходит. Некоторые женщины громко охнули, увидев Дица с пистолетом, но к этому времени он достиг выхода и прижался к стене. Он оглядел коридор, направо и налево и сказал мне: «Давай».

Держа меня за локоть, он последовал по коридору налево, наши шаги глухо стучали по плитам пола. Я наполовину надеялась, что он спрячет меня в вериной комнате, а сам отправится на разведку, но, вместо этого, он повлек меня к выходу в конце коридора.

У двери он резко остановился, чтобы убедиться, что снаружи никого нет.

Ночь как будто окатила нас ледяной водой, после тепла банкетного зала. Мы ушли с освещенного места и вдоль кустов двинулись по направлению к парковке.

— Ты уверена, что это был он? — спросил Диц тихо.

— Конечно, уверена.

Мы были на темной дорожке, которая шла вдоль газона. Чирикали цикады, и я чувствовала немного резкий запах бархатцев. Впереди послышались голоса. Диц увлек нас в убежище из кустов гибискуса. Я сунула руку в карман сумки и вцепилась в свой «Дэвис».

Пальцы Дица больно погрузились в плоть моей правой руки, только это показывало, насколько он напряжен. Парочка прошла, две подружки невесты, которых я видела раньше.

Я слышала шуршание их юбок из тафты.

— То, что мне нужно… парень с «Форексом», — говорила одна.

— Да ладно тебе. Он просто качок…, - ответила другая.

Их голоса замолкли, когда они свернули налево, под арку.

Диц вышел на дорожку, держа меня поближе.

— Проверим парковку, — прошептал он. — Я хочу убедиться, что он нас там не ждет.

У входа в гостиницу несколько гостей ожидали, пока им приведут их машины служащие в белых жилетах, рысью рассыпавшиеся по парковке. Ближайший участок был залит светом.

Окна вдоль крыла здания слева от нас формировали высокие желтые прямоугольники, бросающие продолговатые пятна света на траву внизу. В интервалах банановые пальмы пересекались с источниками света. Справа от нас, на фоне темноты, большой куст «райских птиц» освещался зеленым и голубым, что делало цветы похожими на стаю клювастых птиц, упорно глазеющих на расстоянии. Машина отъехала от стоянки и повернула направо, фары осветили стену. Океан за стеной заявлял о своем присутствии звуком прибоя и блеском под луной.

Задняя часть «порше» Дица была хорошо видна. Машина стояла недалеко от кустов, растущих вдоль подъездной дорожки.

Диц потянулся за прибором ночного видения, который я извлекла из сумки, и поднес к глазам, оглядывая окрестности.

— Вот. Посмотри. — прошептал он и протянул мне прибор.

Я взглянула, ошеломленная внезапной зловещей зеленью ландшафта. Там, где темнота казалась густой и непроницаемой, теперь был зеленый туман, с объектами, обведенными неоновым контуром. Мальчик приятался в зарослях папоротника, за пальмой. Он сидел на корточках, обхватив руками костлявые коленки. Пока я смотрела, он поднял голову, глядя на вход, наверное, в надежде увидеть нас. Его маленькое тело демонстрировало всю напряженность игры в прятки. Я не видела Мессинджера, но он должен был быть где-то поблизости. Я дотронулась до руки Дица и показала. Он взял прибор и посмотрел еще раз.

— Вижу, — пробормотал он. Взглянул простым глазом, потом снова в прибор.

Не говоря ни слова, мы отступили по собственным следам. Обошли главное здание и проскользнули в отель через служебный вход. Диц воспользовался телефоном-автоматом возле кухни, чтобы вызвать такси, которое забрало нас через несколько минут на боковой улице позади отеля.