Я попросила Дица свернуть за угол и остановиться в аллее. Мы сидели в пестрой тени дуба, пока я изучала содержимое папки «Важные документы». Ничего не выглядело таким уж важным для меня. Там была копия завещания, которую я передала Дицу.

— Посмотри, нет ли тут чего-нибудь удивительного.

Он взял бумаги и потянулся к карману рубашки. Я подумала, что он ищет сигареты, но это оказалось парой очков для чтения. Он надел их и взглянул на меня.

— Что? — спросил он.

Я одобрительно кивнула.

— Очки, это хорошо. Делают тебя похожим на серьезного взрослого.

— Думаешь?

Он наклонился, чтобы видеть себя в зеркало. Скосил глаза и высунул язык, чтобы показать, как по-взрослому он может выглядеть.

Диц начал перелистывать завещание, пока я просматривала страховые полисы, документ на владение домом, информацию о машине, которой они владели, страховой полис на полеты Американ Экспресс.

— Боже, как скучно, — пожаловалась я.

— И это тоже.

Я посмотрела на него. Было видно, как его взгляд переходит со строчки на строчку. Я вернулась к своей куче бумаг. Вытащила свидетельство о рождении Айрин и взглянула на него на свету.

— Что это?

— Свидетельство о рождении Айрин.

Я рассазала ему историю, услышанную от нее, про автобиографию в выпускном классе.

— Что-то здесь мне не нравится, но не могу понять, что.

— Это фотокопия, — сказал Диц.

— Да, но почему такой шум вокруг нее?

— Дай посмотреть.

Он приложил бумагу к стеклу, чтобы солнце просвечивало сквозь нее.

Сверху было напечатано: Штат Калифорния, Управление здравоохранения, отдел статистики. Стандартное свидетельство о рождении.

Дальше форма состояла из серии прямоугольников, в каждый из которых были впечатаны данные. Диц поднес документ близко к лицу, как человек, зрение которого стремительно ухудшается.

— Многие из этих линий нарушены, и сама печать не очень четкая. Нужно обратиться в Сакраменто и найти оригинал.

— Ты думаешь, оно подделано?

— Возможно. Замазать печать в оригинале специальной корректирующей жидкостью. Напечатать сверху то, что нужно, и сделать копию. Это нельзя было широко использовать, но для школьного проекта сгодилось бы. Может быть, для этого Агнес и потребовался лишний день. Смысл сертифицированных копий в том, что они сертифицированы, верно?

Он подарил мне свою кривую улыбку, серые глаза ясны.

— Ух ты, как интересно. Что же она хотела скрыть?

Диц пожал плечами.

— Может, Айрин была незаконнорожденной.

— Точно. Ты не знаешь кого-нибудь, к кому можно обратиться в Сакраменто?

— Отдел здравоохранения? Наверное, не то. Почему бы не пойти в здешний архив и не попросить их позвонить?

— Думаешь, они могут это сделать?

— Конечно, почему нет?

— Ладно, стоит попробовать. К тому же, если мы займемся расследованием сейчас, Айрин за него заплатит. Через две недели она вообще потеряет интерес.

— Тогда давай попробуем. Хочешь, чтобы я посмотрел другие документы?

— Нет. Это все.

— Прекрасно.

Он отдал мне завещание и свидетельство о рождении, которые я положила обратно в папку.

Диц завел машину и выехал на улицу.

— Куда? — спросила я.

— Давай сначала заедем в офис и позвоним Рошель Мессинджер.

Мы остановились на стоянке во дворе и поднялись по наружной лестнице. Диц, как всегда, пароноидально воспринимал всех, находящихся в пределах видимости. Он держал меня за локоть, взгляд сканировал окружающее, пока мы благополучно не зашли в здание. Коридор второго этажа был пуст. Когда мы проходили мимо туалетов, я сказала:

— Мне нужно забежать в дамскую комнату. Дать тебе ключи от офиса?

— Конечно. Увидимся через пару минут.

Диц решил проверить дамскую комнату и был встречен гневными криками. Он пошел по коридору, а я зашла в туалет.

Возле раковины стояла Дарси и плескала воду себе в лицо. По нездоровому цвету оного и покрасневшим глазам я догадалсь, что она страдает от последствий вчерашнего банкета. Она уставилась на себя в зеркало, пытаясь привести в порядок спутанные волосы.

— Очень неприятно, когда собственные волосы сами лезут в лицо, — заметила она, больше для себя, чем для меня.

— Когда ты вернулась домой?

— Не очень поздно, но я пила анисовку и переборщила. Меня начало рвать около полуночи и до сих пор не перестало.

Она потерла лицо, а потом вывернула нижние веки, чтобы проверить слизистые оболочки.

— Ничто так не заставляет желать смерти, как похмелье…

Послышался звук спускаемой воды, и из кабинки появилась Вера. Она застегивала камуфляжный наряд, цвета хаки и оливкового, комбинезон, с большими подложенными плечами и эполетами, и выглядела так, как будто через минуту высадится на Анзио Бич.

Взгляд, которым она меня одарила, не был дружелюбным.

— Что случилось с тобой вчера? — спросила она ядовито.

Я очень устала, и мои нервы были на пределе, и мне не нравился ни ее тон, ни ее поведение.

— Ну, слушай, Вера. Агнес Грей мертва, кроме всего прочего. Я не ложилась до трех часов.

А ты?

Вера подошла к раковине, ее высокие каблуки стучали по керамической плитке. Она включила воду слишком сильно и обрызгала себя.

— Черт!

— Агнес Грей? — спросила Дарси. Она настороженно изучала наши отражения в зеркале.

— Мать моей клиентки, — пояснила я. — Умерла от сердечного приступа.

Дарси нахмурилась. — Странно.

— Вообще-то, это было странно, но откуда ты знаешь?

— Ты не возражаешь? — обратилась Вера к Дарси. Видимо, она хотела поговорить со мной наедине. До меня с опозданием дошло, что они меня обсуждали, как раз перед моим приходом. О, боже.

Дарси послала мне извиняющийся взгляд. Она наскоро подержала руки под сушилкой, вытерев остаток влаги о юбку.

— Пока, девушки.

Она взяла сумочку и удалилась с явным облегчением.

Не успела закрыться дверь за ней, как Вера повернулась ко мне.

— Мне не нравится дерьмо, которое ты наговорила Неллу вчера вечером.

Ее лицо было напряженным, взгляд — яростным.

Меня обдало жаром. Мне хотелось в туалет, но это казалось неуместным.

— Неужели? Какое, например?

— Я вовсе не без ума от него. Мы просто друзья, вот и все. Поняла?

— Почему же ты так психуешь?

Она облокотилась на раковину и уперла руку в бок.

— Я познакомила тебя с мужиком, потому что думала, что вы найдете общий язык, а не для того, чтобы ты… манипулировала обстоятельствами.

— Как я это делала?

— Ты знаешь, как! Ты сказала ему, что я в него влюблена, и теперь он ведет себя, как идиот.

— Что он сделал, порвал с тобой?

— Конечно, он не порвал со мной! Он вчера сделал мне предложение!

— Правда? Как здорово! Поздравляю. Надеюсь, ты сказала «да».

Верин рот опустился, и она залилась слезами. Это захватило меня врасплох. Опытная женщина рыдала, как малое дитя. Я обняла ее, неуклюже похлопывая. Не так просто успокаивать человека вдвое больше тебя. Ей пришлось немного наклониться, а мне — привстать на цыпочки.

— Что же мне де-елать? — всхлипывала она в мое правое ухо.

— Можешь подумать о том, чтоб выйти замуж.

— Я не могу-у.

— Конечно можешь, Вера. Люди это делают каждый день.

— Я слишком старая и слишком высокая, и он говорит, что хочет детей.

Во мне поднимался смех, но я удержалась от резких комментариев. Я говорила, как мамаша ребенку: «Ну-ну» и «Все в порядке». Удивительно, но это помогло. Через минуту она успокоилась до всхлипывания и шмыгания носом. Она глубоко вздохнула и громко высморкалась в бумажный платок, который нашла в кармане. Промокнула глаза и фыркнула, проверяя макияж.

— Когда я вчера увидела, как вы с Неллом склонили головы вместе, я готова была убить тебя.

— Да, я заметила твой взгляд. Только не была уверена, что он значит.

— С этим все ясно. Но Мак начал свою речь, и вы тут же исчезли. Что случилось?

Я посвятила ее в свои ночные приключения (в некоторые, но не во все) и затем спросила, чем занималась она. Вера рассказала о продолжении банкета, которое я пропустила.

Нелл проскользнул на место Дица, пока Мак заканчивал свою речь. Принесли напитки.

Вера так расстроилась из-за предполагаемого интереса Нелла ко мне, что начала глушить бренди, и следующее, что она помнит — они с Неллом в ее комнате занимаются любовью.

Она снова начала смеяться.

— Мы даже не добрались до постели. Пришла горничная сменить белье и застала нас на полу.

Мы даже не слышали, как она стучала. Она оказалась его пациенткой. Знаешь, как бывает, когда звонит телефон, а ты сидишь на горшке? Он поднялся на ноги и поковылял в ванную, с брюками, спущенными до колен.

— Вера, если я рассмеюсь, то написаю в штаны.

Я похлопала ее по руке и направилась в ближайшую кабинку, продолжая разговор.

— Что случилось с горничной? Она должна была быть в ужасе. Ее доктор, без штанов, с какой-то девкой. Мой бог.

— Ее как ветром сдуло, и тогда он сделал предложение. Он кричал, что я во всем виновата.

Если бы я вышла за него, мы могли бы сколько угодно валяться на своем собственном полу, и никто бы не мешал…

— Он совершенно прав.

— Ты действительно так думаешь?

Я спустила воду и вышла.

— Вера, сделай мне одолжение. Просто выходи за этого парня. Он прелесть. Ты будешь обалденно счастлива навеки. Я обещаю.

Я вымыла и высушила руки и взяла сумку.

— Диц ждет меня. Нужно идти, а то он решит, что меня похитили. Делаю заявку на то, чтобы быть подругой невесты, но ни за что не надену розовое. Сообщи, когда назначите дату.

Когда я уходила, Вера смотрела на меня, с изумлением на лице.

Проходя мимо Калифорния Фиделити, я заметила Дарси, у шкафа за стойкой секретаря. Она еле двигалась, очевидно желая охладить свою горящую голову, прислонив ее к металлической поверхности шкафа. Она умудрилась поднять глаза, не шевельнув головой.

— Досталось тебе?

— Все в порядке. Она выходит замуж. Ты можешь быть девочкой с цветами. Я хочу узнать, что ты имела в виду, когда я сказала о смерти Агнес Грей. Ты сказала, что это странно. Что странно?

— Я не говорила о ее смерти. Это имя из книги.

— Из книги?

— Агнес Грей. Это роман Энн Бронте, написанный в 1847 году. Я знаю, потому что писала о нем доклад в университете в Лас-Вегасе.

— Ты училась в университете в Лас-Вегасе?

— А что такого? Я выросла там. В любом случае, я специализировалась на литературе, и это была единственная работа, за которую я получила пятерку с плюсом.

— Я думала, что ее звали Шарлотта Бронте.

— Это сестра. Младшая. Большинство знают только о двух старших, Шарлотте и Эмили.

По спине пробежал холодок.

— Эмили…

— Она написала «Грозовой перевал».

— Правильно, — сказала я тихо.

Дарси продолжала говорить, рассказывая о сестрах Бронте. Я вспоминала рассказ Агнес о смерти Эмили, о незадачливой Лотти, которая была дурочкой и не могла вспомнить, как войти в дом через заднюю дверь. Ее звали Шарлотта? Может быть, настоящее имя Агнес было Энн, или это просто совпадение?

Я двинулась назад в коридор.

— Кинси?

Дарси была удивлена, но мне не хотелось останавливаться и объяснять, что происходит. Я сама этого не понимала.

Когда я вошла в свой офис, Диц клал на место телефонную трубку.

— Ты говорил с Рошель?

— Все в порядке. Она садится в машину и едет прямо сюда. Ее знакомая управляет мотелем на Кабана, он называется Оушен Вью. Мы договорились встретиться там в четыре. Ты знаешь, где это?

— Вообще-то, да.

В Оушен Вью произошла моя последняя и наиболее впечатляющая встреча с моим бывшим мужем Дэниелом Уэйдом. Не лучший день, но освободивший меня, после всего.

Что же Агнес говорила мне об Эмили? Она погибла во время землетрясения. В Браули, или где-нибудь в другом месте? Лотти была первой, которая ушла. Потом труба упала на Эмили.

Там было что-то еще, но я не могла вспомнить, что именно.

Диц посмотрел на часы.

— Что будем делать до того, как она приедет? Хочешь заехать домой?

— Дай мне минутку подумать.

Я села в кресло для клиентов и запустила руку в волосы. Диц тактично молчал, не прерывая моих размышлений. Сейчас мне даже не хотелось останавливаться и вводить его в курс дела.

Могла смерть Эмили стать причиной отъезда Агнес Грей из Санта-Терезы? Действительно ли она была здесь? Если имя Агнес Грей было выдуманным, каково ее настоящее имя? И для чего было его менять?

— Давай подумаем вместе.

Я рассказала об информации, полученной от Дарси.

— Допустим, ее настоящее имя не Агнес Грей. Допустим, она использовала его как прикрытие…вроде кода…

— Зачем? — спросил Диц.

— Не знаю. Думаю, она хотела рассказать правду. Хотела, чтобы кто-нибудь знал, но не могла себя заставить это произнести. Она боялсь ехать в Санта-Терезу, я точно это знаю.

Тогда я подумала, что она нервничает из-за перелета или недовольна домом престарелых.

Я решила, что ее беспокойство связано с настоящим, но, возможно, нет. Она могла когда-то жить здесь. Я думаю, что они с Эмили были сестрами, и была третья сестра, по имени Лотти.

Она могла знать что-то важное о смерти Эмили..

— Но что сейчас? Мы даже не знаем ее настоящего имени.

Я подняла палец.

— Но мы знаем о землетрясении.

— Кинси, в Калифорнии происходи от восьми до десяти в год.

— Я знаю, но большинство из них слабые. Это было достаточно сильным, чтобы кто-то погиб.

— И что?

— Давай пойдем в библиотеку, проверим землетрясения в Санта-Терезе, и посмотрим, сможем ли мы выяснить, кто она была.

— Ты собираешься проверять все местные землетрясения с жертвами? — спросил он недоверчиво.

— Не совсем. Я собираюсь начать с шестого или седьмого января 1940 года… за день до того, как была упакована коробка.

Диц засмеялся.

— Мне это нравится.