Мы исследовали Вайн, которая являлась главной улицей Креозота и протянулась на десять кварталов. Там была только одна таверна. Внутри располагался длинный полированный красно-коричневый бар, восемь столиков и настольный футбол. В таверне было пусто, так что не потребовалось много времени, чтобы определить, что Паджи там нет.

Мы со Стэси заказали и съели по два хотдога, украшенных узором горчицы и заваленных противным сладким соусом из маринованных огурцов и луком.

— Принести вам что-нибудь еще? — У бармена было яйцеобразное лицо, лысеющая голова и просвет между передними зубами.

Стэси сказал: — Мы ищем Паджи Клифтона. Его сестра Фелисия думала, что он может быть здесь.

— Не видел его сегодня. Обычно он появляется в одиннадцать, к открытию. Он придет позже.

В счастливый час уж точно.

— Когда он придет, не могли бы вы передать, чтобы он связался с нами? Попозже мы будем в мотеле Оушен Вью, в Кворуме. — Стэси записал наши координаты на бумажной салфетке, которую бармен положил на полку с бутылками позади него. Мы вернулись к машине.

Направляясь опять на север, я указала на туманный силуэт Тули-Белли.

— Хотите устроить экскурсию сейчас?

— Нет лучше времени, чем настоящее.

Добравшись до комплекса, мы припарковались и вышли. Был еще день, и солнце над головой, как безжалостный прожектор, показывало все трещины и изъяны заброшенной стройки. Я почувствовала движение и оглянулась. Протянула руку и положила на локоть Стэси. Мы оба замерли. Показались два идущих койота. Первый остановился и начал рассматривать нас с несомненным ленивым высокомерием.

Второй койот продолжал двигаться, но потом присоединился к первому. Это была самка, ее бока округлились от щенков, которых она носила. Двое животных уставились на нас со зловещей разумностью. Стэси хлопнул в ладоши и двое продолжили свой путь той же неторопливой походкой.

Поднялся ветер. — Пошли внутрь, пока я не замерз до смерти.

Мы бродили по пустым коридорам. Рядом со Стэси я рисковала продвинуться дальше. Сначала мы ходили вместе, потом разделились. Пока он инспектировал незаконченный кондоминимум рядом, я осторожно поднялась по недоделанной деревянной лестнице на второй этаж и подошла к широкому окну без рамы. Снова послышался звук хлопающего пластика. Я выглянула. На земле край пластикового покрытия танцевал от ветра под кучей камней.

Стэси вышел на солнце из примыкающего здания, увидел меня и помахал. Я отошла от окна и присоединилась к нему внизу.

Было почти четыре часа, когда мы приехали в мотель. Я чувствовала, что мы сделали достаточно на сегодня и проголосовала за перерыв. Стэси собрался в больницу к Долану.

Я переоделась в спортивный костюм и отправилась бегать.

Вернувшись, я увидела огонек сообщения на моем телефоне. Я набрала шестерку и оператор сказал, что мне звонила Бетти Пакетт. Я не сразу вспомнила, кто она такая — преподавательница машинописи из альтернативной школы Локаби.

— Не думаю, что смогу помочь, но Пэтси Маркум просила меня с вами связаться.

— Вообще-то, мы уже продвинулись, с тех пор, как я с ней говорила. Теперь весьма вероятно, что наша убитая — это девушка по имени Чарис Куинн. Вы ее помните?

— Это имя мне ни о чем не говорит. Когда она училась в Локаби?

— Должно быть, в апреле или в мае 1969 года. Она начала в марте учиться в школе Кворума, но, говорят, ее скоро отчислили. Ее должны были перевести в Локаби близко к концу учебного года.

— Я боялась, что вы это скажете. В это время я была на лечении. Иначе я бы ее знала.

— Так что вы с ней не встречались.

— Нет. Я хотела бы помочь. Семья была местная?

— Нет, насколько я знаю. — Я объяснила ситуацию с Медорой Сандерс, и как Чарис попала к ней.

— Я знаю Сандерсов, или точнее, знала. Не знаю теперешних обстоятельств Медоры, но тогда у нее были серьезные проблемы с алкоголем.

— Что вы знаете о Вилбуре? Она говорит, что он ушел в середине июня, и с тех пор она ничего о нем не слышала. Мы думали, не было ли связи между исчезновениями его и Чарис?

— О, я бы так не думала. Он сбежал не один, но это была не она. Это была женщина, с которой он работал в Сирсе.

— Откуда вы знаете?

— Слухи. Все об этом говорили.

— Не могу поверить, что Джастин и Медора ничего не знали.

— По-моему, никто не хотел сообщать плохие новости.

— Еще одна вещь. Наверное, это сложно, но вы случайно не помните парня по имени Седрик Клифтон? Он из Креозота, но вполне мог оказаться в Локаби.

— Да, я знаю Седрика, хотя странно, что вы о нем спрашиваете. Он у нас учился в 1968, за год до того периода, о котором вы говорите.

— Что в этом странного?

— Ну, вы упоминули Сандерсов. Он встречался с их дочкой. Он был старше нее, ему примерно девятнадцать, а ей — шестнадцать.

— Джастин и Паджи Клифтон? Я так не думаю. Разве она не встречалась с Корнеллом Макфи?

— Да, но сначала она встречалась с Седриком. Они расстались, когда Джастин начала встречаться с Корнеллом. Они оба учились в одном классе с моей дочерью, в Кворуме.

— О, ради бога. Что здесь происходит? Все знают всех.

Бетти Пакетт рассмеялась. — Добро пожаловать в маленький городок. Что вам еще рассказать о Седрике?

— Его когда-нибудь арестовывали за угон машин?

— Да, конечно. Кроме прочих вещей.

— Каких именно?

— Кража путем обмана, подлог, недействительные чеки.

— Не было насильственных преступлений?

— Не было, пока он был в Локаби. Я ничего не знаю, что он делал с тех пор.

— Спасибо. Вы мне очень помогли.

Я приняла душ и вымыла голову, желая так же легко смыть свою растерянность вместе с водой, стекающей в дренаж. Одевшись, я села за стол, достала пачку католожных карточек и начала делать заметки. Записав все, что казалось относящимся к делу, я разложила карточки строго в хронологическом порядке, поставила на стол Смит-Корону и напечатала отчет. Мне хотелось посмотреть, как факты будут говорить сами за себя. Я видела, как связи формировались и разделялись, хотя в этом не было практического смысла: Паджи работал с Фрэнки; Фрэнки женился на Ионе; Паджи встречался с Джастин до того, как она вышла за Корнелла. Иона росла в том же городке, что и Паджи, и проводила с ним время в юности. Сестра Корнелла, Адриенн, дружила с убитой девушкой, допуская, конечно, что Чарис и Джейн Доу — одно и то же. К тому же, были еще отпечатки Паджи в украденной машине.

Я села и уставилась на карточки.

Напечатав отчет, я перемешала карточки, играя в свою обычную игру. Я разложила их в произвольном порядке, чтобы посмотреть, как будут выглядеть факты, когда хронология нарушена. То, что кажется логической цепочкой событий, может выглядеть совершенно по-другому, когда последовательность поставлена с ног на голову. Кроме случайных жертв, убийства происходят по какой-то причине. Должен быть мотив — всегда мотив. В девяти случаях из десяти, если вы знаете, почему что-то случилось, вы также знаете, «кто».

Я снова просмотрела карточки, чтобы убедиться, что ничего не пропустила.

Я забыла вернуться к Медоре и спросить, почему она ждала неделю, чтобы сообщить об исчезновении Чарис. Я положила эту карточку наверх стопки, перевернув вверх ногами, как напоминание, перед тем, как перетянула их резинкой.

В пять часов я убрала карточки в ящик, поверх папки с делом, сложила свой отчет и отвезла в местный печатный центр, где сделала две копии. На обратном пути в мотель я заметила Адриенн Ричардс, которая направлялась в супермаркет. Я затормозила и сделала сложный разворот, к неудовольствию нескольких автомобилистов.

Я обнаружила ее в овощном отделе, со списком покупок в зубах.

— Здравствуйте, я надеялась с вами поговорить, но не знала, как связаться. Можно к вам присоединиться?

— Пожалуйста. — Она выбрала дыню, понюхала ее и положила в свою тележку. Прошла дальше и остановилась у молочного отдела. — Чем же я могу вам помочь?

— Ну, мне интересно. Когда я заходила в школу Кворума, вам не пришло в голову, что я могу говорить о Чарис?

— Вовсе нет. Почему бы? Ее не было столько лет.

— Я слышала, что вы были подругами.

— Мы иногда проводили время вместе.

— Она не говорила, что собирается уехать из города?

— Я даже не знала, что она пропала.

— Но когда узнали, вы не волновались за нее?

— Я решила, что она сама может о себе позаботиться.

— И она больше с вами не связывалась?

— Нет, но я и не ожидала. Я была на пару лет младше, и у нас не так много было общего.

— Вы не выглядите расстроенной из-за убийства.

— Послушайте, я буду честной. Мне жаль, что так случилось, но я не опечалена. Почему я должна быть? Я с ней была знакома, самое большее, четыре месяца.

— Расскажите о вашей дружбе, какой она была.

— Я считала ее веселой. Ее не заботило, что она говорит, и ее действительно не волновало, что думают другие. С ней я чувствовала себя бунтаркой. Она делала такие вещи, на которые мне не хватало духа. Я была хорошей девочкой, она была плохой. Противоположности сходятся.

Мы прошли по проходу, заполненному консервированными овощами, макаронными изделиями и сушеными бобовыми. Адриенн взяла пакет чечевицы.

Я спросила: — Вы знали Паджи Клифтона?

— Конечно. Он встречался с Джастин.

— Как долго они встречались?

— Год, или меньше. Лично я думала, что он придурок, но ей он нравился. Даже после того, как они расстались, они остались друзьями.

— Был Паджи знаком с Корнеллом?

— Мы все знали друг друга.

— Как насчет Фрэнки Миракла и Ионы Мэтис?

— Я слышала имена, но не была с ними знакома.

— Паджи много времени проводил в вашем доме?

Она казалась слегка обескураженной. — Достаточно.

— Вы не думаете, что он мог украсть машину из мастерской вашего отца?

— Это возможно.

— Вы не говорили об этом отцу?

— Нет. Я не видела, как Паджи это сделал, так зачем вовлекать его в неприятности, когда я даже не знала наверняка. Я думала, он пытался произвести впечатление на Джастин.

— Разве они тогда уже не расстались?

— Ну да, но он надеялся ее вернуть.

— Она знала, что он взял машину?

— Я ничего не знаю. Это просто догадки. Я не понимаю, к чему вы ведете.

— Я думаю, он не только украл машину, но и поехал в Ломпок с Чарис. — Я не упоминула «мертвой в багажнике».

— Ну и что?

— Вы никогда не спрашивали, не знает ли он, что с ней случилось?

— Я уверена, что если бы он что-то знал, он бы рассказал.

— И никого это не волновало?

— На самом деле, нет. Медора сообщила о ее исчезновении, и мы все решили, что полиция об этом позаботится.

Адриенн завернула в проход с холодильниками по обе стороны. Она открыла стеклянную дверцу и достала пакет зеленого горошка.

Я озадаченно изучала ее. — Почему у меня такое чувство, что вы знаете что-то, о чем мне не говорите?

— Я уверена, что знаю много вещей, о которых вам не сказала.

— О Чарис.

— Я не хочу доставлять неприятности. Я вам уже говорила.

— Кому вы бы доставили неприятности?

— Я говорю в общем, ни о ком конкретном.

— Будем надеяться, что это правда. Спасибо за ваше время.

Мы со Стэси поужинали в комнате Долана, которую Стэси использовал как свою. Мы сели на широкую кровать и разделили жареную курицу, картофельное пюре с подливкой и вареную кукурузу. Потом Стэси уговаривал меня остаться посмотреть кино, но я уже созрела для отдыха. — Если буду нужна, я в своей комнате. Если нет, тогда до завтра.

Телефон зазвонил, когда я открывала дверь. Я схватила трубку. Женский голос спросил: — Это Кинси?

— Конечно, кто это?

— Иона. Мама сказала, что вы меня искали.

— Вы где, в Креозоте?

— В Пичес. Только что вошла. Что вы хотели?

— Вы говорили с Паджи Клифтоном в четверг вечером?

— Я могла ему звонить. — ответила она осторожно.

— Вы договорились с ним встретиться?

— Почему бы я это сделала? Он никчемный, опустившийся тип.

— Его сестра сказала, что вы на него сердились.

— Это между ним и мной.

— Ладно. Давайте попробуем так. Ваше мама сказала, что вы в детстве проводили время в Ломпоке. Меня интересует, рассказывали ли вы Паджи о каменоломне. Я говорю о той, где было найдено тело девушки.

— Откуда я знаю, где нашли тело?

— Ой, ладно, Иона. Не надо играть со мной в игры.

— Хорошо, рассказывала, но это было сто лет назад. Я даже показала ее ему однажды, когда мы путешествовали.

— Вы знали Чарис Куинн?

— Нет.

— Вы не спрашиваете, кто это?

— Я не дура. Я думаю, это мертвая девушка, которую нашли после того, как Кэти Ли была убита. Я спросила об этом Фрэнки, и он сказал, что он совершенно ни при чем. Он даже не знал ее.

— Если он убил девушку, то вряд ли вам расскажет.

— Почему вы так настроены против него?

— Это не обо мне, Иона. Это о Чарис. Случайно, Фрэнки не с вами? Я бы хотела сама с ним поговорить.

— Он уехал утром в пятницу. Ему нужно было на работу в пятницу вечером, поэтому он вернулся.

— Что вы ему сказали о Паджи?

Молчание.

— Иона?

— Если хотите знать, я ему сказала, что Паджи — стукач. Фрэнки знал, что кто-то настучал на него. Как только вы упомянули Паджи, я поняла, что это он.

— Это поэтому вы так на него сердились?

— Не только я, Фрэнки тоже. Паджи скостил себе срок, обвинив Фрэнки в том, что случилось с этой девушкой.

Я почувствовала страх, как будто многоножка пробежала по спине.

— С чего вы это взяли?

— Это правда, да? Фрэнки все проверил. Он знает парня из окружной тюрьмы, который сидел тридцать дней. Парень рассказал, что у Паджи был посетитель, женщина, частный детектив, которая расспрашивала об убийстве. Это были вы, так?

— Конечно, но мы ни о чем не договаривались.

— Договаривались. Знаете, откуда я знаю? Он вышел из тюрьмы на следующий день. Тот парень сказал.

— Потому что его срок закончился.

— Не-а. Паджи вернулся в свой блок и хвастался всем подряд.

— Иона, подумай вот о чем. У меня нет права выпускать его. Я не коп. Я частная гражданка, такая же, как ты.

Она сказала: — Ой.

— Да, ой. В следующий раз, когда будешь говорить с Фрэнки, объясни ему все. Если ему нужно услышать это от меня, пусть позвонит.

В раздражении я повесила трубку. Нам еще не хватало разъяренного Фрэнки Миракла. Паджи несомненно настучал на него, но не для того, чтобы сократить себе срок. Он надеялся отвлечь наше внимание, в чем и преуспел. Теперь, когда его отпечатки нашлись в украденной машине, фокус опять переместился на него. Его попытка обвинить Фрэнки сделала его поведение более подозрительным, так что, в конце концов, его интрига выстрелила по нему. К сожалению, для Фрэнки, стукач есть стукач. Я проверила свои записи и позвонила Фелисии Клифтон а Креозот.

— Фелисия? Кинси Миллоун. Как дела?

— Нехорошо. Седрик не пришел домой. На него это непохоже. Я не давала ему денег, так что ему не должно было хватить даже на выпивку. Моя машина здесь, так что он ходит где-то пешком.

— Вы обращались в полицию?

— Думаю, я могу это сделать, — сказала она, поколебавшись. — Я звонила в две больницы, но они о нем не слышали.

— Мог он покинуть город, не сказав вам?

— Вы имеете в виду, уйти насовсем? Почему бы он это сделал?

— У него неприятности с Фрэнки Мираклом, бывшим мужем Ионы.

— А Паджи об этом знает?

— Я уверена, он хорошо об этом знает.

— Куда он мог пойти без денег?

— Хороший вопрос.

Долана выписали из больницы под вечер в понедельник. Мы со Стэси приехали к пяти и терпеливо ждали, пока доктор прошелся по его истории болезни и прочел обстоятельную лекцию о воздержании от курения, правильном питании и легких физических упражнениях.

Мы усадили его в машину Стэси на переднее сиденье, а я забралась назад. Как только Стэси повернул ключ зажигания, Долан проворчал: — Кучка болтунов. Что плохого в том, чтобы иногда немного покурить.

— Даже не начинай. Ты будешь делать то, что они сказали.

— Давай я буду таким же послушным, как ты. Насколько я помню, ты делаешь, то, что хочешь, и черт с ними со всеми.

Стэси выключил зажигание и поднял руки вверх. — Все. Мы сейчас же идем назад и говорим с доктором.

— Что с тобой такое? Я сказал, я буду делать, что мне велели… в главном. Заводи машину и поехали. Мне нельзя огорчаться. Это написано здесь, — он помахал конвертом.

— Не написано. Я сам это читал.

— Ты читал мою историю болезни?

— Конечно. Твоя карточка лежала в ячейке у тебя на двери. Я знал, что ты будешь врать.

Я наклонилась вперед: — Ребята, если вы собираетесь ссориться, я выйду и пойду пешком.

В конце концов Долан сказал: — Ну ладно.

В Кворум Инн, во время ужина, настроение Долана улучшилось и напряжение между ними исчезло. Долан продемонстрировал благонамеренность, заказав запеченную рыбу с лимоном, овощи на пару, зеленый салат и бокал красного вина, что, как он поклялся, ему было разрешено. После нашего дня вредных для здоровья продуктов, мы со Стэси ели запеченную курицу, салат и те же самые паровые овощи. Ко времени, когда нам подали кофе без кофеина, было ясно, что нам больше не о чем говорить. Утром Стэси собирался везти Долана обратно в Санта-Терезу на взятой напрокат машине, оставляя машину Долана мне. Дело приплыло к неизбежному затишью. Мы ждали бумаг, ждали результатов экспертизы, короче, ждали прорыва, который может никогда не наступить. Я точно присоединюсь к ним через день-два, если ничего не сдвинется с места.

Долан сказал: — Только не нарывайся на неприятности.

— Какие неприятности? Тут ничего не происходит.

Утром во вторник я видела их отъезд в восемь часов, помахав на прощание, когда Стэси выезжал со стоянки. Я вернулась в свою комнату, собрала грязное белье, нашарила мелочь на дне сумки и отправилась в прачечную, в полуквартале от мотеля. Я сидела и наблюдала за собственными трусами. Это превосходило изучение документов, но не сильно.