В особняке Риордана, охраняемом полицейскими, по случаю свадьбы нанятыми хозяином, собралось множество народа.

Дом в честь торжественного приема был роскошно украшен живыми цветами – розами и белыми орхидеями, которые не только стояли в огромных напольных вазах, но и свисали гирляндами с потолка, обвивая мраморную балюстраду лестницы.

Войдя в свой новый дом, Элиза невольно вскрикнула от восхищения: открывшаяся ее взору картина цветущего сада, источающего настоящее благоухание лета, поразила воображение.

Один из двух бальных залов особняка открыли для гостей, большинство которых приехали заранее и, подогреваемые любопытством, бродили по дому и, пользуясь случаем, старались в подробностях изучить его интерьер. Среди приглашенных – самые известные в Чикаго люди: от железнодорожных магнатов и банковских воротил до родовитой знати.

По окончании приема каждый гость должен был получить в подарок серебряного голубя в жемчужном ожерелье. За одни только эти сувениры Риордан заплатил тысячи долларов, не говоря уже о цветах, свезенных в особняк из оранжерей нескольких соседних городов.

– Риордан… все это похоже на сказку! – Элиза прижалась головой к его плечу и затаила дыхание, боясь разрушить атмосферу волшебства.

– По правде говоря, благодарить следует Мальву. Я лишь воплотил ее идеи. Пойдем наверх и принесем Тессу. Я хочу видеть ее на празднике. Да и гостям неплохо бы показать девочку.

Элиза начала было возражать, считая присутствие Тессы на банкете преждевременным. Но Риордан был настойчив:

– Я заранее велел няне приготовить ее к выходу.

Элизе ничего не оставалось, как выполнить желание Риордана.

– Па! – Тесса обернулась и заулыбалась навстречу входящим в детскую Риордану и Элизе. На девочке было голубое муслиновое платьице, темные кудряшки поддерживала шелковая лента такого же цвета.

– Девочка моя! – Риордан нагнулся и поднял Тессу на руки, она уткнулась ему в щеку и обвила ручонками за шею. И тут же в порыве детской радости потянулась к Элизе. Какой же бессердечной должна быть мать, способная ради корысти отказаться от такого прелестного создания!

– Па! Лиса!

– Слышишь, она пытается произнести твое имя, – улыбаясь, сказал Риордан. – Фанни уверяет, что она знает уже несколько десятков слов, настоящая болтушка! Пойдем с нами вниз, малышка, там собралось много людей. Они обязательно полюбят тебя. Можешь в этом не сомневаться.

С гордым видом Риордан понес девочку вниз, Элиза шла следом.

По прошествии многих лет Элиза вспоминала этот торжественный прием с содроганием. У нее кружилась голова от бесконечной смены лиц, обращавшихся к ней с поздравлениями и приветственными словами, ее щеки горели от сотен поцелуев, ее мутило от запаха цветов и дамских духов, губы стали бесчувственными от постоянно удерживаемой на лице улыбки. Все в один голос восхищались новобрачными: Элизу считали самой красивой невестой в Чикаго, а Риордана – самым респектабельным и богатым женихом. Но настоящим гвоздем программы стала Тесса. Она удобно сидела на руках у Риордана, одаривая все собрание радостным смехом и веселым щебетанием. Время от времени она утыкалась лицом в накрахмаленный воротничок рубашки Риордана, когда внимание какого-нибудь гостя особенно смущало ее.

– Ах, какая милая крошка! – наперебой повторяли почтенные матроны.

– Какой восхитительный ребенок! Говорят, он теперь ваш, не так ли?

– Да, мы удочерили ее официально, одновременно с брачной церемонией. И теперь она Тесса Дэниелс.

Жаль, что ее бедные родители не видят своими глазами, насколько прелестна их девочка. Но мы постараемся заменить ей мать и отца, правда, Элиза?

– Да, конечно, – натянуто улыбаясь, ответила Элиза, предпочитая, чтобы Риордан без надобности не пускался на откровенное вранье.

Позже, когда весь дом наполнился звуками музыки и начались танцы, Тессу унесли наверх в детскую, а Элиза наконец улучила минутку поговорить со своим мужем. Они остановились у оркестра, чтобы их разговор невозможно было подслушать.

– Почему ты объявил всем о подписании бумаг на Тессу как о деле уже решенном?

– А разве у меня был выбор? – нахмурился Риордан. – Подумай сама. Ведь все уже знают о смерти ее родителей. Ты возила Тессу в гости к Мальве, многие ее уже видели раньше, все в курсе наших планов относительно девочки. По-твоему, я должен был сказать, что все откладывается из-за непредвиденных осложнений? Интересно, каких? Все сразу бы заподозрили неладное.

– А если Линетт откажется?

– Не откажется. Я послал ей такую сумму денег, от которой трудно отмахнуться.

– А вдруг она посчитает, что этого недостаточно? – Лицо Риордана снова стало гневным, как в церкви.

– Зачем ты хочешь испортить день нашей свадьбы беспричинными волнениями, Элиза? Люди не слепые, они увидят, как ты встревожена и напугана.

– Да, ты прав. Извини, – с трудом сдерживая слезы, прошептала она.

– Дорогая. – Риордан нежно обнял Элизу за плечи. – Ты не должна извиняться ни передо мной, ни перед кем бы то ни было. Ты сегодня великолепно держалась, а день был очень трудный. Прошу тебя, потерпи еще немного. Скоро все уйдут, мы останемся одни, и ты сможешь отдохнуть.

Элиза безмолвно прижалась к супругу. Некоторые из гостей смотрели в их сторону, но теперь ее это не волновало. В конце концов они новобрачные, и им нечего стыдиться. А если на лице невесты и промелькнет тень беспокойства, то люди сочтут это естественным в преддверии первой брачной ночи.

Незадолго до полуночи последний гость откланялся, и Элиза с Риорданом смогли наконец подняться наверх.

Каждый из супругов имел отдельную гардеробную. Гардеробная Элизы отличалась обилием стенных шкафов для бесчисленного количества платьев. Здесь же были встроенные ящики и полки для нижнего белья, капоров и прочих аксессуаров. В углу находился небольшой напольный сейф для драгоценностей.

Общая комната была выдержана в бело-золотых тонах, а огромная спальня, так же, как и будуар в пульмановском вагоне, отливала золотисто-медовой обивкой. Повсюду стояли вазы с розами, распространяющими сладко-терпкий запах.

Оставив Риордана в общей комнате, она прошла к себе в гардеробную.

– Хочешь, я пошлю за Неллой или за другой горничной помочь тебе раздеться? – крикнул ей вслед Риордан. – Извини, я не побеспокоился об этом заранее.

– Нет, не нужно.

Элиза отрешенно смотрела на пока еще пустые шкафы, на пока еще чужие стены и не знала, с чего начать. Снять платье? Но руки не слушались ее. Она слишком устала – сил не было не только раздеться, но даже думать. Расправив тяжелый шлейф платья и скинув бальные туфли, Элиза повалилась в кресло.

– Твое платье просто неподъемно, – заглянув к ней в комнату, произнес Риордан. – Удивляюсь, как у тебя хватило сил носить его целый день, не снимая. Я помогу тебе раздеться сам, раз ты отказываешься от услуг горничной.

– Нет, не надо… я сама справлюсь.

– Я помогу тебе. – Риордан попытался расстегнуть ее ожерелье.

Ощутив прикосновение теплых пальцев на своей шее, Элиза затрепетала, как газель, пойманная в силки искусным охотником.

– Это необыкновенно красивое ожерелье. Оно мне очень нравится, – сказала Элиза, лишь бы нарушить молчание. – Не нужно было делать мне такой дорогой подарок.

– Нет, нужно. Теперь ты моя жена, Элиза. Моя… – Он наклонился и запечатлел на ее груди нежный поцелуй, похожий на прикосновение крыльев бабочки.

– Сегодня был такой длинный день. Я очень устала, – едва слышно прошептала Элиза.

– Еще бы. Так что давай поскорее снимем с тебя это платье. – Он ловко и быстро начал расстегивать длинный ряд пуговиц.

Элиза в какой-то сладкой истоме безвольно и покорно ждала, пока Риордан освободит ее от тяжелых свадебных доспехов.

Наконец на ней осталось только нижнее белье. Но Риордан продолжал разоблачать ее, и его глаза мгновенно подернулись туманной, влажной пеленой. Элиза отвела взор, но он, рассмеявшись, поднял ее голову за подбородок.

– Ты прекрасна, Элиза. Перестань стесняться меня, это, право, смешно после всего, что было между нами.

У Элизы захолонуло сердце. «После всего, что было между нами». Неужели он хочет признаться ей в любви?

– Элиза… Элиза… – бормотал Риордан, осыпая поцелуями ее шею и плечи.

– Риордан… – Она приникла к нему, тая от нежности, больше жизни желая услышать сокровенное «Я тебя люблю».

Обычные три слова, а как много они значили для нее! Они сделали бы этот день поистине незабываемо счастливым. Но признание, которого жаждала ее измученная душа, так и не прозвучало.

Риордан взял Элизу на руки и понес к супружескому ложу.

– Ты прекрасна, Элиза, – говорил он, кладя ее на кровать. – Я счастлив, счастлив безмерно…

Они любили друг друга, не скупясь на нежности и ласки. Сладостные поцелуи, сила его объятий и неподдельное восхищение Риордана, сделали эту ночь незабываемой для Элизы. Конечно, ни один мужчина на свете никогда в жизни не сможет быть так ей близок, как Риордан, не сможет доставить ей столько удовольствия, не сможет владеть ею полноправно и безраздельно.

Он так и не сказал ей самого главного, не сказал, что любит ее. А без этого признания первая брачная ночь не может не оставить в душе горького осадка.

Начинало светать, а Элиза лежала подле Риордана без сна и смотрела в сереющую темноту. Сомнения снова навалились на нее тяжким грузом. Ведь она до сих пор не знала, любит ее Дэниелс или нет. Но, взглянув на мирно спящего возлюбленного, Элиза все-таки утешилась тем, что они теперь супруги и, значит, многое можно будет исправить. Риордан так нежен и заботлив с ней, ревновать же его к Тессе было бы легко, но несправедливо.

«О Господи! Прошу тебя, дай мне сил…» – беззвучно раздавалась в ночи ее молитва.

Риордан зашевелился во сне, не просыпаясь, дотянулся до нее и заключил в объятия. Элиза уткнулась в него и почувствовала, что сейчас расплачется. Но постепенно ее дыхание становилось все более глубоким, и наконец, когда рассвет уже вступил в свои права, Элиза погрузилась в глубокий, спокойный сон.

* * *

– Миссис Дэниелс, пора вставать… Я приготовила великолепный апельсиновый сок для вас. На улице такое солнце, что снег тает вовсю! – Элизу, как всегда, разбудил жизнерадостный голос Неллы.

Она протерла глаза и села в постели. Риордана уже не было: он ушел работать в контору, оставив ее завтракать в одиночестве. Как легко и просто прониклась она своим новым положением замужней женщины! Завтрак в постель – подумать только! Когда-то она презирала женщин, до такой степени потакающих своим капризам. Но в это утро Элиза лишь зевнула и потянулась, ожидая, пока Нелла установит в постели столик и сервирует его. От серебряного подноса шел вкусный аромат: свежие круассаны – плод мастерства парижского повара, – джем, масло, крепкий кофе.

Когда Нелла оставила ее, Элиза пришла к выводу, что завтракать в постели ей теперь просто необходимо. Поскольку только в эти короткие утренние минуты она сможет побыть совершенно одна. Обеды, приемы, званые вечера, посещение оперы, на которых настаивала кузина Мальва, станут теперь неотъемлемой частью ее жизни. С этого дня ей ни в коем случае нельзя было избегать общества. По совету кузины Элиза даже решила завести себе личного секретаря: он должен был ей помочь с умом тратить деньги на великосветский образ жизни четы Дэниелсов.

– Но, Мальва! – тщетно протестовала Элиза против предложения кузины нанять миссис Риверс. – Я не хочу…

– Делия Риверс служила секретарем у многих знатных дам. Она знает свет вдоль и поперек. Все, что от тебя требуется, так это слушаться ее. Теперь тебе придется многое устраивать самой, Элиза. Я помогла тебе, чем смогла, но если ты сама не приложишь руку к начатому мной, все пойдет прахом. Положение Тессы должно быть упрочено.

– Да, я понимаю. – У Элизы упало сердце. – Но я не уверена в своих способностях устраивать светские рауты.

– Глупости. Во-первых, ты способная ученица, а во-вторых, вызов свету брошен и останавливаться на полпути нельзя. Ты же волевой человек, Элиза. У тебя все получится. Я уверена, немного старания, и тебе удастся очаровать Чикаго, как никому и никогда.

– Надеюсь, но мне откровенно не нравится светская жизнь. Не люблю пускать по ветру ни время, ни деньги, – искренне призналась Элиза.

Но Мальва оставалась непреклонной, и пришлось сдаться…

– Доброе утро, миссис Дэниелс, – приветствовала Элизу новая горничная; в ее обязанности входило содержать наряды хозяйки в идеальном порядке и помогать ей одеваться.

– Доброе утро, Бетти. Сейчас я хочу надеть светло-зеленое платье, если оно у тебя готово.

Элиза открыла дверь шкафа и тщательно осмотрела весь свой гардероб.

– На сегодняшний дневной прием я надену вот это, темно-бордового шелка. А позже, для прогулки с мистером Дэниелсом, приготовь, пожалуйста, бархатный костюм.

– А вечером, мадам? – поинтересовалась горничная. – Что вы хотите надеть на бал у Маккормиков?

Элиза нахмурилась и открыла дверцу другого шкафа, где висели бальные платья и стояла целая батарея бальных туфелек.

– Вот это розовое, наверное, – после недолгого раздумья решила Элиза. – Четыре платья в день! Просто немыслимо, – пробурчала она себе под нос.

Терпеливо ожидая, когда Бетти застегнет на ней платье, Элиза задумалась над тем, какой странный образ жизни она ведет. На первый взгляд стороннего наблюдателя ее замужество выглядело идиллической картинкой семейного счастья. Риордан был красивым, щедрым, заботливым супругом, потакающим всем прихотям своей обожаемой жены. У них прелестная дочь. Но кто-кто, а Элиза знала, что на самом деле все обстоит не совсем так. Как ее тяжелое обручальное кольцо, сделанное «напоказ», точно так же и она сама должна была демонстрировать безоблачное счастье, которым даже и не пахло.

– Что-нибудь еще, мадам? – сделав книксен, учтиво, как и подобает благовоспитанной служанке, осведомилась Бетти.

– Нет, Бетти, спасибо.

Дождавшись, пока девушка выйдет, Элиза придирчиво осмотрела себя в зеркале. На нее глядела высокая красивая женщина, безупречно одетая по последней моде, готовая к деловой беседе со своим секретарем. Довольная собой, Элиза еще повертелась перед зеркалом, с удовольствием прислушиваясь к шелесту шелковых юбок. А что, если она не захочет встречаться сегодня с секретарем? Может, плюнуть на великосветские дела и поехать туда, куда ей хочется? Ненадолго, так, шутки ради.

Риордан в последние дни с головой погружен в свои железнодорожные проекты и вряд ли заметит, что ее нет. Делия Риверс сама в состоянии подготовить список приглашенных на прием, который супруги Дэниелсы собираются устроить через три недели. «И у секретаря будет чем заняться, и у меня», – размышляла Элиза.

Не тратя времени на сборы, миссис Дэниелс схватила шляпку и поспешила вниз.

Решено, она потихоньку улизнет из дома и поедет на завод Эмсела!

Перед тем как уйти, Элиза заглянула к Тессе. Она застала девочку за завтраком: Тесса сидела за маленьким столиком и умилительно ковырялась ложкой в тарелке, разбрызгивая овсянку по всей комнате. С каким бы удовольствием Элиза взяла бы сейчас малышку на руки и расцеловала ее. Но, боясь быть застигнутой врасплох кем-нибудь из прислуги или, еще хуже, миссис Риверс, она поспешила в конюшню распорядиться запрягать лошадей.

Стоял теплый день, голова кружилась от запахов пробуждающейся земли. Элиза вдыхала свежий воздух, наслаждаясь смесью ароматов весны и дыма заводов, которыми так знаменит Чикаго.

С наслаждением взявшись за вожжи, она впервые за несколько недель почувствовала себя действительно свободной. Можно делать что хочется и поехать куда хочется! Вот оно, счастье!

Элиза въехала во двор завода Эмсела, радостно и по-хозяйски оглядываясь вокруг. Ее собственный! Она много работала, она строила планы, она даже продала себя, чтобы обрести его. Но как бы то ни было, Элиза гордилась собою, ведь цель последних лет ее жизни достигнута.

– Элиза! Рад видеть вас! – с такими словами встретил ее управляющий, мистер Морган.

– Я тоже очень рада. Я приехала посмотреть на новую печь. Вы не откажетесь показать мне ее?

– Да, но в цехах очень грязно. Я не знаю… – Морган побледнел. – Думаю, мистер Дэниелс будет рассержен, если вы испачкаете свой роскошный туалет.

– Не беспокойтесь, с этим все в порядке, – уверила его Элиза. – Так как насчет печи? Меня интересует, насколько она мощная. Сколько… – Она замолчала, заметив, что взгляд мистера Моргана прикован к ее платью.

Она невольно оглядела себя и, вспыхнув, поняла: ей следовало приехать на завод в скромном, более подходящем для делового визита платье. А теперь она выглядела дамой из высшего света, которой приспичило поиграть в деловую женщину. Элиза гордо выпрямилась:

– Вы правы, мой наряд несколько неподходящ для прогулки по цехам, но мы что-нибудь придумаем. Я надеюсь, у вашей жены найдется какое-нибудь старое пальто или накидка?

Отвергнув все возражения управляющего, Элиза соорудила одеяние, позволяющее без всякого ущерба пройти по грязному заводскому двору к новой печи.

И хотя после посещения завода ей нужно было возвращаться домой, Элиза невольно повернула упряжку к дому отца. Риордан передал этот дом ей, как и обещал, а бывшие владельцы уже выехали. Элиза нашла отцовский особняк совершенно неизменившимся: та же металлическая ограда, та же тщательно подметенная подъездная дорожка, которая вела к сараям для экипажей и конюшне.

Сколько раз, будучи еще совсем молоденькой девушкой, Элиза спешила поскорее завести коляску в сарай, чтобы встретиться за завтраком с отцом! Именно на этой дорожке отец давал ей первые уроки обращения с лошадьми.

Но теперь и дом, и постройки, окружавшие его, показались Элизе меньше и мрачнее. Может, оттого, что она уже успела привыкнуть к другой, роскошной жизни?

Незнакомый конюх – молодой парень с осунувшимся рябым лицом – помог ей выйти из коляски.

– Меня зовут Бифф. Я убираю еще и в соседней конюшне, а также чищу и подметаю задний двор.

– Понятно. Я хочу осмотреть дом изнутри. Это возможно?

– Все закрыто, мэм. – Парень смущенно улыбнулся, и Элиза подумала, до чего же он похож на их прежнего конюха. После Великого Пожара Элиза потеряла его след, наверное, как и тысячи горожан, оставшихся без крова, он покинул Чикаго.

– Тогда пойди разыщи сторожа. Я все же хотела бы попасть в дом.

– Слушаюсь, мэм.

Парень поспешил прочь, а Элиза осталась ждать у цветочной клумбы, уже покрывшейся молодыми бутонами.

Неужели прошло только три года с тех пор, как она жила здесь? А кажется, целая вечность отделяет ее от того дня, когда она погоняла лошадей, стараясь успеть на последний завтрак с отцом.

Элиза вздрогнула при мысли о том, как сильно отличается она сегодняшняя от той наивной, ожидающей от жизни только радости девочки.

Сколько всего произошло с тех пор: самоубийство отца, пожар, Риордан, борьба за возвращение завода Эмсела и, наконец, брак по расчёту, корыстное соглашение, лежащее в основе их союза.

– Мэм? – На дорожке появился человек. – Я здешний сторож. А вы, должно быть, миссис Дэниелс?

Элиза встряхнулась и прогнала от себя прочь печальные мысли.

– Да. Я хотела бы осмотреть дом, если позволите.