Я просидела с ним ещё около часа, прежде чем его перестало знобить. Всё это время я держала его за руку, которую он сжимал. А на левой руке мне пришлось сдвинуть кольцо ближе к сгибу пальца, практически на середину, потому что ожог пёк неимоверно!

Я потеряла счет времени, потому что раньше оно было важно, а сейчас даже громкое тиканье часов не принималось во внимание.

За окном наступил рассвет, и дом потихонечку начал оживать. Проснулись слуги, и чувствовалась их возня в коридоре. А я желала, чтобы в комнату никто не заходил и не нарушал этого нашего уединения. И я как — то пропустила момент, когда он совсем пришёл в себя. Просто поймала его осмысленный взгляд, и улыбку на его губах.

— Олли, — сказал он, а затем попытался сесть на кровати.

— Лежи! — просила я, но разве он меня послушал?

Сел на кровати, откидывая плед, и сгреб меня своими ручищами в охапку. Я уткнулась носом в его ключицу.

— Спасибо, Олли, — шептал он мне в макушку и целовал лоб, нос, висок, щеки, губы. А у меня слезы текли от радости, и я обнимала его так крепко, как только могла. Мой Вилли, и только мой! Никому не отдам!

— Миледи… Ой! — раздался голос дворецкого, а затем хлопок двери. И мы тут же заулыбались.

— Не плачь, — просил Вильям, вытирая мои слезы, а я, шмыгнув носом, прижалась щекой к его груди, а потом и вовсе перебралась к нему на коленки. Он и не возражал. Обнял, кладя подбородок на мою макушку. И мы сидели. Он чуть покачивался из стороны в стороны, словно баюкая меня, а я слушала, как бьется его сердце, и не было лучше звука на свете.

В комнату снова кто — то вошёл и раздался хмык. Я оторвала голову, чтобы посмотреть, кто вошёл.

— Не успел очнуться, а уже заграбастал мою дочь!

— Леди Черн, — произнёс Вильям и разжал руки, позволяя мне встать с его колен и вообще с постели.

— С добрым утром, мама, — недовольно произнесла я.

— С добрым, — улыбнулась она. — С возвращением, — кинула она фразу Вильяму.

— Спасибо, леди Черн, — кивнул он.

— Твоя мама тоже здесь. Я сменила её несколько часов назад.

— Пусть отдыхает, — решил Вильям не будить её.

— Что ж, — сказала мама, — ваши друзья-охламоны тоже уже проснулись. Мне обрадовать их или сделать сюрприз?

— Пусть будет сюрприз, — улыбнулся Вильям.

— Хорошо. Жду вас в столовой, — сказала мама и вышла.

— Я могу предложить тебе вещи брата, — указала я на стопку вещей, что лежали на другом кресле. — Император просил пока не раскрывать твоего чудесного спасения.

Его лицо тут же посерьезнело.

— Что происходит? — спросил он.

— Тебя подменили, — начала я. — Ты якобы скомпрометировал принцессу, тебя застукал Бернард, устроил скандал, в итоге ты прислал мне письмо, где расторгнул помолвку и просил вернуть кольцо.

Вильям тут же посмотрел на мою левую руку, заметил ожог.

— Наемники напали на меня в Гнее в храме Тьмы. Им тоже нужно было кольцо, — замолчала я, а потом сказала:

— Дядю убили, — с каждым словом взгляд Вильяма становился все серьёзнее и серьёзнее. — Он пытался собрать глав родов…

— Но не дожил, — закончил он за меня. — Что ещё?

— Нападения на посла.

— На лорда Фаррела? — уточнил он.

— Да, поймали четырех дворян. Их казнили вчера. Император вырезал весь их род на дворцовой площади.

— Дальше? — низко спросил он.

— Клятва верности, а потом я решила попросить помощи у лорда Мутта.

Вил удивился.

— Серьезно? — спросил он, глядя мне в глаза.

— Да, — сказала я. — Сами мы бы тебя не нашли, — и я снова обняла его. — Кстати! Я ведь обещала каждому по ящику вина, если мы выберемся из этих туннелей!

— Друзья-охламоны?

— Рой и Питер, — пояснила я, а потом решила пожаловаться:

— Знаешь, что Рой придумал? Он сказал, что я ему в карты проиграла, а в качестве приза потребовал меня в жены. И даже бумажку нарисовал с моей подписью! Представляешь?!

Вильям захохотал.

— Кстати! — снова вспомнила я. — Он обещал вампиров расцеловать!

— Только не говори мне, что и ты с ним в карты играла, — он убрал прядку волос, которая лезла мне в глаза и заправил её за ухо.

— Нет, — тут же погрустнела, вспоминая наш разговор, когда мы были Тенями.

— Ольга? — насторожился Вильям.

— Ты сказал мне забыть тебя и жить дальше! — упрекнула его.

— Прости, — тут же он стал заглаживать вину поцелуями, и у него не плохо так получалось, — я уже не думал, что вернусь.

— Не думай так больше, — попросила его. — Я не завтракала, — отстранилась от него, а он встал с кровати. На нём были брюки брата, которые ему были явно малы, и я смущенно отвернулась. И вообще выйти надо бы по — хорошему, а он обнял меня со спины. Рубашки-то на нём не было. Рой и Питер только раздели его да штаны натянули.

— Давай я всё-таки разбужу твою маму? Она тебе вещи принесёт, — предложила я, а он тихо хохотнул.

Сюрприза не вышло. Как только леди Мёртв услышала, что её сын пришёл в себя, об этом тут же узнал весь дом. Женщина вскочила с кровати, будто она не дама в возрасте, а восемнадцатилетняя леди на выданье, и с криком «Сына!» понеслась в гостевую комнату, только пятки и сверкали.

Следующие полчаса Вильям успокаивал мать, а его друзья, которых мама окрестила охламонами, скромно топтались у двери, ожидая своей очереди. В итоге, пришла мама и разогнала всех. Леди Мёртв отправили домой за одеждой для сына, меня тоже послали переодеваться, потому что «сколько можно ходит в одном и том же платье». Рой и Питер тоже получили за неопрятный внешний вид, а Вильяму дворецкий очень аккуратно принёс бритву.

Меня тянуло к Вильяму. Хотелось его гладить, целовать, зарыться пальцами в его волосы и не отпускать. Так что, быстро переодевшись в свежее платье, собрав волосы в прическу, я поспешила обратно в гостевую комнату и замерла на пороге.

— В нескольких районах объявлено военной положение. В основном все силы оппозиционеров сосредоточены в герцогстве Мёртв и Гнейской области, ещё немного долина Смерти, но опять же только наёмники, — говорил Питер. — Главы родов к этому отношения не имеют, скорее мелкие лорды вроде меня и Роя.

— Император обвинил бы во всем этом тебя, — Рой.

— Да, — протянул Вильям. — Ловко придумано.

— И что ты по этому поводу думаешь? Есть идеи, кто бы мог за всем этим стоять? — продолжил Рой.

— Есть, — сказал Вильям. — Но сначала, мне надо поговорить с Императором.

— А нам не скажешь? — в голосе Роя была обида.

— А сам как думаешь? — ответил он вопросом на вопрос. — Он ведь пытался ухаживать за Ольгой, пока я… скажем так, отсутствовал?

— Бернард? — очень удивленно спросил Питер.

— Ты думаешь, что принц убрал тебя из-за Ольги? — продолжил задавать вопросы оборотень.

— И из-за неё тоже, — ответил Вильям.

В комнате установилось молчание.

— Ладно, — сказал некромант. — Ты говорил, что он любит Ольгу, так почему бы просто не бросить тебе вызов?

— Потому что он его проиграет, — резко возразил Вил. — Он не дурак, чтобы ввязываться в драку. В честном бою со мной он проиграет, а вот интриги…

— А почему ты считаешь, что он тебе проиграет? Он же принц, наследник. В его крови сама Смерть и Тьма, — Питер.

— Вот поэтому мне и нужно поговорить с Императором лично.

— А причём тут подставной Вильям тогда? — недоумевал Рой.

— Я нравлюсь Императору, — я прямо-таки услышала довольный нотки в голосе своего жениха. — Он прислушивается к моему мнению, к тому же, если бы я пропал, то он бы явно стал меня искать… А что с помолвкой с принцем Векринда?

— Расторгнута, — быстро сказал Рой. — Принцесса же типа с тобой помолвлена.

— Значит, — пауза, — Бернард, убрав тебя, расторгнул твою помолвку, чтобы получить Ольгу… он использовал собственную сестру?! — ужас в голосе оборотня.

— Выходит, что так.

— Но зачем? — закидывал его вопросами Питер.

— Додразнился, — хмыкнул Вилли.

— Да уж, — выдохнул Рой. — Бернард во главе оппозиции… Зачем ему это? Он и так наследник! Не вижу причин. Затевать такую игру, чтобы только завладеть Ольгой? Это как-то сумасшедше!

— А какой главный лозунг оппозиционеров? — спросил Вилли.

— Долой открытые границы!

Мужчины замолчали на некоторое время.

— Всё дело в страхе, — заговорил Вильям. — Веркинд первым заговорил о перемирии. Дитмар поддержал инициативу. Переписка между ними шла больше трёх лет. Если слухи насчет второго наследного принца верны…

— Теодор не сможет занять трон Тёмной Империи без поединка.

— И Бернард его проиграет, — заверил Вильям.

— Откуда такая неуверенность в принце? И Дитмар же не дурак? — Рой.

— Если учитывать, что он хочет выдать Бернадет за Теодора… — Питер.

— Я не знаю, что у нашего Императора в голове, но мне однозначно нужно с ним поговорить!

Я отошла от двери, решив, что с меня хватит. Присела на верхнюю ступеньку лестницы, обдумывая всё услышанное. Только я подумала, что всё, наконец, закончиться, как тут выясняется, что это только начало.

— Ольга? Ты чего тут? — по лестнице поднималась леди Мёртв с бумажным пакетом в руках.

— Да присела отдохнуть, — сказала я, в надежде, что женщина просто пройдёт мимо.

— Здесь? — удивилась она.

— Да, Вильям с друзьями, — пояснила я. — Не хотела им мешать.

— Глупости, — сказала Ирена. — Идём!

— Вы идите, — настаивала я. — А я пойду, посмотрю, подали ли завтрак.

— Как хочешь, — пожала женщина плечами, сделала несколько шагов и зашла в комнату к сыну.

Я спустилась вниз. Мама приказала накрыть стол в большой столовой и уже сидела, почитывая газету.

— А где Николас? — спросила я, усаживаясь во главе стола.

— Спит, — фыркнула она.

— Шутишь? — не поверила я, небось, отослала куда-нибудь братца и молчит.

— Нет, — покачала она головой. — Спит как младенец.

— Представляю, как он будет ворчать, когда узнает, что Вильям пришёл в себя, а его не разбудили!

Мама улыбнулась. Всё-таки любит она мелкие гадости делать!

— Бернадет выходит замуж! — сказала мама и уставилась на меня. — За Вильяма, — и протянула мне газету и письмо с печатью Императора.

— Меня уже начинает трясти от писем из дворца, — призналась ей и с помощью столового ножа вскрыла конверт.

Из него тут же выпала карточка-приглашение на свадьбу, причем дата стояла сегодняшняя!

«Уважаемая леди Черн, прошу Вас не делать поспешных выводов и прийти на свадьбу моей дочери в сопровождении лорда Роя Закари Остермана Ройсса. В конверте есть ещё одно письмо, предназначенное для лорда Мертва. Надеюсь, что он уже пришёл в себя.

Дитмар Джетори».

Вашу матушку и брата я так же буду рад видеть на свадьбе.

— Что там? — спросила мама.

— Мы идём на свадьбу, — обреченно проговорила я.