Утро началось с мамы. Она влетела в мою комнату как ураган, растолкала на кровати, громко возмущаясь.
— Ольга Черн! — негодовала она. — Немедленно просыпайся и дай мне объяснения!
Я открыла один глаз. Вспомнила, что спала с Вильямом в одной кровати и тут же приняла невозмутимый вид.
— Что случилось? — спросила я у мамы.
— Что случилось? Почему я только сейчас узнаю, что мой сын отправляется в Университет?!
— А, это, — расслабилась я.
— Это, — подтвердила мама, с трудом сдерживая гнев.
— Ты слишком давишь на него, мама.
Она задохнулась от возмущения, хотя это мне надо возмущаться. Я тут в одной ночной сорочке лежу, ещё толком ничего не соображаю, а она мне претензии с утра предъявляет.
— Четыре года достаточный срок чтобы нагуляться, к тому же рано или поздно — ему надоест, и он со всей серьезностью примется за дела семьи.
— Ты ему потакаешь! — возразила мама. — Он — мужчина и должен нести ответственность, а не гулять с дружками из Университета, пока его сестра вкалывает на две семьи, или ты забыла, что у тебя свадьба через три недели?
— Не забыла, — сказала ей, откидывая одеяло и вставая с кровати. — Я об этом прекрасно помню. Спасибо за побудку, мама, — я указала ей на дверь.
— С добрым утром, дорогая, — пропела она и вышла из моей комнаты, громко хлопнув дверью.
Я пошла в ванную. Там на меня из зеркала смотрела сонная я. Расчесала черныt как ночь волосы, собрала их в хвост, почистила зубы, умылась, и пока всё это делала, думала, почему я так легко согласилась на ещё четыре года. Хотя ответ прост. Обычная боязнь. Я в Университетах не училась, получила домашнее образование. В дворянских кругах не принято отсылать своих детей в учебные заведения. Никогда не знаешь, в какую компанию может попасть дворянский отпрыск или ещё хуже — влюбиться. Я хотела, чтобы у Николя — это было. А ещё мне нравилось быть главой рода. Женщины редко когда стоят у власти, я уже доказала и не раз, что достойно разбираюсь в семейном деле. К тому же я столько всего сделала на блага семьи, что расставаться со своим детищем мне тяжело. Так что эти четыре года больше нужны мне, чем брату.
Одевшись, я спустилась к завтраку. Мама придирчиво смотрела на брата. Николя смотрел в свою тарелку, отправляя ложку за ложкой в рот. Атмосфера была та ещё.
— С добрым утром, — сказала я и села во главе стола. Брат тут же оживился, хотел что-то сказать, но увидел мамин взгляд и закрыл рот, так ничего и не сказав.
— Во сколько придёт швея? — спросила мама. — Я тоже хочу поучаствовать в примерке.
— Будешь критиковать каждое платье?
— Конечно, — не стала она скрывать своих намерений. — Должна же я душу отвести. Да и кто ещё тебе правду скажет, если не родная мать?
— Как хочешь, — сказала ей, намазывая варенье на булочку.
— Какие планы на сегодня кроме примерки?
— Ужин в обществе матушки жениха, — сказала ей.
— Оу! — протянула мама и закрыла глаза. — Удачи тебе, — и вернулась к завтраку.
Через час пришла швея с платьями. Мы устроились в моих комнатах, мама с вязанием села на диван. Это было странно — леди Черн со спицами в руках, но мама любила рукоделие. И даже влилась бы в кружок леди Мёртв, если бы не характер. Сегодня она вязала кружевную салфетку. С ума сойти просто!
— Начнём? — спросила швея.
— Да, — сказала я, заходя за ширму для примерки.
Я надела первое платье. Его было слишком много. Слишком много нижних юбок, слишком много кружев. Верхняя юбка так вообще походила на занавеску… Платье явно было мне мало. Я чувствовала, как косточки корсета впиваются в мои рёбра…
— Кошмар, — протянула мама. — Ужас!
Я молча смотрела в зеркало, понимая, что действительно ужас!
— Это только первое платье, у вас ещё две модели, — проговорила швея, доставая из чехла второе платье.
Я зашла за ширму переодеваться. Второе платье было расшито жемчугом от и до и было настолько тяжелым, что надев его, я почувствовала, как у меня начинает сгибаться спина…
— Нет, — сразу сказала я, — давайте следующее.
Швея подала третье платье.
— Слишком просто, — сказала мама, когда я вышла в нём к зеркалу.
Платье и вправду было слишком простое. Однотонная белая ткань, без кружев и без вышивки…Леди в таких замуж не выходят.
— Это всё не то, — сказала я швее, стараясь не падать духом. Это, наверное, уже десятая такая примерка.
— Ещё не поздно подать заказ, только скажите, что вы хотите, и мы всё сошьём! — нашлась швея.
В комнате повисло молчание, было слышно, как стучат спицы, и как мама считает тихо петли.
— В том то и дело, что я не знаю, что хочу. Но точно не это! — я указала на платье.
Я ещё покрутилась перед зеркалом. Швея накидывала мне варианты, обматывая меня образцами ткани, которые она захватила с собой. Всё было не то, чего-то не хватало, или наоборот было слишком много…
Три недели до свадьбы, а у меня до сих пор нет платья! Да меня же все придворные леди засмеют, когда узнают. И вот лучше бы не узнали!
— Спасибо, вы свободны, — сказала я швее. Она кивнула, быстро собрала свои вещи и ушла.
— Думаю, тебе всё же стоит походить по салонам готового платья. Хотя бы фасон подобрать, — сказала мама.
— Я их уже полгода подбираю, — огрызнулась я.
— А чего ты на меня рычишь? — щелкнула она спицами. — Я не виновата, что тебе не угодишь.
Мы встретились взглядами, но так и не выяснили, кто тут самый главный в комнате, потому что открылась дверь, и в комнату вошёл дворецкий.
— Леди Черн, — обратился он ко мне. — К вам прибыл поверенный лорда Мертва с письмом. Сказал, что должен вручить его вам лично в руки.
Письмо? От Вильяма?
Мама насторожено посмотрела на дворецкого, будто в чём-то подозревала его, а он стоял невозмутимый. Привык уже к нам за столько лет службы.
С каких пор Вильям передает письма с поверенными? У него есть поверенный?
— Я приму его, Альбер.
Дворецкий кивнул, и в комнату тут же вошёл молодой юноша, лет восемнадцати на вид. Я его раньше не видела.
— Леди Черн, — он поклонился мне. — Вам письмо лично в руки.
Я осторожно взяла письмо из его рук, подошла к окну, вскрыла, почерк был Вильяма.
«Уважаемая леди Черн,С уважением, лорд Вильям Мёртв»
Прошу меня извинить, что сообщаю данную новость Вам в такой форме, но, к сожалению, на личную встречу с Вами у меня нет времени. В связи с политической обстановкой, мои дальнейшие планы на будущее весьма изменились, и вы в них не присутствуете. Я расторгаю нашу помолвку и прошу Вас вернуть мне родовое кольцо с моим поверенным, что принёс вам это письмо.
Я медленно развернулась к поверенному, желая сжечь его взглядом. И медленно не без злости спросила:
— Это шутка такая?
Поверенный пожал плечами, мол, я вообще тут не причём. Мне хотелось его ударить. Взять за лацканы и хорошенько потрясти, чтобы всё выдал!
«Люблю тебя» — сказал он мне сегодня утром, а теперь прислал вот это… мерзость!
— Ну, что там? — лениво спросила мама.
У меня язык не поворачивался сказать это вслух.
«Люблю тебя…Расторгаю нашу помолвку…»
А если это своеобразная месть принца Вильяму?
Я смотрела на поверенного, и если бы у меня были такие способности, то уже прожгла бы в нём дырку. А подборок у меня сам как-то задрался…
— Почему он не пришёл лично? — холодно спросила у поверенного. — Когда он это написал?
— Я не знаю, миледи, — со страхом в глазах пробормотал юноша. — Мне просто поручили передать это вам…
— Кто? — я плавно подошла к нему.
— Лорд Мёртв, — неуверенно.
Меня трясло. Стыдно в этом признаться, но чесались кулаки. Хотелось рвать и метать!
«Люблю тебя…»
Я снова перечитала письмо и повернулась спиной к маме, чтобы она не видела, как в глазах появляются слезы…
Черт возьми! Как могла измениться политическая ситуация? Он ведь ещё утром был в моей постели, а теперь просит вернуть кольцо?
— Что случилось, Олли? — снова спросила мама, замечая моё состояние.
Я набрала в грудь побольше воздуху:
— Вильям расторгнул помолвку, мама, — проговорила я, холодным тоном, а затем поборов слезы, повернулась к ней лицом.
Комната погрузилась в тишину. Мама отложила вязание, задумчиво потерев подбородок.
— И в чём причина? — спокойно спросила она.
— Изменение политической обстановки, в связи с этим и поменялись его планы на будущее, — отчеканила я, чувствуя, как медленно по телу расползается яд сомнения.
Поверенный замер в дверях. Альбер пытался вывести мальчишку, но тот уперся и как давай орать:
— Милорд просил, чтобы леди тут же ответила!
— Да быть такого не может, — проговорила мама. — Дай мне письмо.
Я дала. Мама быстро пробежавшись глазами по тексту.
— Ему даже смелости не хватает, сказать тебе это в лицо, — задумчиво проговорила она.
Она поверила?!
— Он же написал, у него нет времени, — я отошла от окна, поправила белое свадебное платье… а нужно ли оно мне теперь?
— Миледи, — подал голос юноша, — мне нужен ваш ответ.
— Ольга! — строго сказала мама, поднимаясь из своего кресла. — Молодой человек, оставьте нас! — вежливо попросила она.
— Но…
— Вон! — рявкнула она. Юноша дрогнул и исчез за дверью. Альбер закрыл дверь с той стороны.
— Тебе не кажется, что ситуация складывается довольно странная, — начала мать.
— Кажется, но это же Вильям…
— Твой Вильям работает во дворце. Врагов у него предостаточно. И вполне вероятно, что это может быть чья-то авантюра с целью расстроить вашу свадьбу. И у меня даже есть подозрения… Не грызи ногти!
Я резко убрала руки ото рта. Чья-то авантюра? Уж не принц ли подсуетился?
— И что ты предлагаешь? — спросила у неё.
— Предлагаю не спешить и во всём разобраться.
— Я не хочу расторгать помолвку, — села на диван.
— Вот и хорошо, — мама села рядом. — Вы помолвлены уже полтора года. Такие помолвки письмом не расторгаются. Это как минимум — неуважение! К тому же свадьба через три недели, и приглашения разосланы…
Я смотрела на кольцо и не верила в происходящее.
— Ты меня слушаешь? — спросила мама.
— Слушаю. Хочет кольцо — пусть придёт и заберет, а заодно и объяснит свой поступок.
— Верно, — погладила меня мама по плечу, и я почувствовала себя послушным пёсиком.
— Но если это вовсе не розыгрыш? Что если я ему действительно не нужна? Мама=! — воскликнула я в ужасе и вскочила с дивана.
— Успокойся! — скомандовала она, и мои чувства ненадолго улеглись. — Ты леди, Олли! Ты справишься!
Приятно, конечно, что в тебя так верят, но прозвучало это жёстко.
Мы помолчали. Я и не заметила, как рукой дотронулась до губы, и я чуть не начала грызть ногти.
— Нужно найти Вила, — заговорила я. — Поговорить.
Я посмотрела на маму. Спина прямая как палка, взгляд тяжелый и пристальный.
— Я не смогу…
— Ольга, — имя прозвучало резко.
— Я не смогу без него, мам, — шмыгнула носом и тут же вытерла предательскую слезу с щеки.
Я сняла кольцо, повертела его в пальцах. Его ведь придётся отдать, если у него будут весомые доводы, почему стоит разорвать нашу помолвку? Может… может… этим он хочет меня защитить? Ведь он сам говорил, что Тёмную Империю ждут трудные времена…
— Альбер! — громко позвала я. Открылась дверь. — Позови юношу.
Юношу звать не пришлось, он стоял под дверью.
— Миледи?
— Передайте вашему лорду, что если ему нужно кольцо, то пусть сам придёт и заберёт! Все же это фамильная ценность, и не стоит доверять кому попало.
Поверенный недовольно поклонился.
— Это всё? — спросил он.
— Да.
— Альбер, проследите, чтобы юноша вышел из дома, никуда не сворачивая, — громко сказала мама.
Поверенный ушёл. Мы остались с мамой одни. Ярость сменилась непониманием и простым вопросом «почему». Я стояла у окна, смотрела на улицу, деревья, цветы, прохожих. Почему, Вилли?
— Газеты ещё не приносили? — спросила я.
— Насколько мне известно — нет, — сказала мама и вышла за дверь.
Кольцо было в кулаке. Я надела его снова и долго смотрела, как оно сидит на моём пальце… Холодное! Вдруг поняла я. Кольцо было холодным, и даже на прикосновение не отзывалось теплом. Что же случилось, Вилли?