Без Вильяма всё было не так. Он наполнял мою жизнь смыслом, он сам по себе был моей жизнью, а сейчас весь мир стал черно-белым, тусклым и совсем неинтересным. Я помню наш первый поцелуй, когда он приехал на зимние каникулы из Университета Тёмной Магии. Снега тогда выпало по колено, и я наотрез оказывалась надевать шапку, потому что после неё так сильно волосы электризовались, и я походила на круглый одуванчик. А Вилли намотал мне на голову свой шарф, оставляя незакутанными одни глаза.

— Ну и что это такое? — спросила его, а он рассмеялся, спустил шарф на шею, погладил большим пальцем по щеке и поцеловал. А потом мы весь вечер отогревались у камина, потому что процеловались на морозе целый час, но на следующий день всё равно оба слегли с температурой.

А на бале дебютанток? Он растолкал всех моих кавалеров, включая принца, молча забрал у меня бальную книжку, и весь вечер танцевал только со мной, наплевав на правила приличия. И я всегда, всегда знала, что выйду за него. Обязательно выйду, и будет у нас трое детей: два мальчика и девочка… Всегда это знала, и Вильям не давал повода в этом сомневаться.

Мама вот уже пятнадцать минут что-то говорила про платье и примерку, но я упорно смотрела на желтые листки бумаги, на черные буквы, написанные почерком управляющего моего поместья, и ничего не видела и не слышала.

— Мам, — остановила я поток её слов. — Мне всё равно, в чём идти. Что принесёшь, то и надену. Наряжаться больше не для кого.

— Как это не для кого? — возразила мама. — А как же «пусть видит, что потерял»?

— Оставь эти игры придворным леди, — вяло сказала я.

— Ольга, так нельзя! — с жаром сказала мама.

— А как можно? Как можно забыть в одночасье всё, что раньше было моей жизнью?

Мама отвела взгляд, а потом села на стул перед моим столом.

— Ты слишком рано сделала Вильяма центром своей вселенной.

Да уж, точнее и не скажешь.

— Не закрывайся, — попросила мама, — и поешь уже чего-нибудь, пожалей повара. Бедняга думает, что тебе не нравится его еда!

О, Боги!

День прошёл как в тумане, да и следующий был не лучше. Мне принесли с утра десять газет, десять громких заголовков и все с новостями о предстоящей помолвке. И куча, просто куча зарисовок, где Вильям стоит с принцессой в обнимку. Черный огонь сорвался с ладони и подпалил всю стоку целиком, и так и не исчез, пока все газеты не догорели, оставляя после себя кучку пепла.

А на обед заглянул Бернард со словами:

— Я тут мимо проходил, решил зайти, проведать как вы?

— Замечательно мы, — резко ответила я, но принц и бровью не повёл.

— Погода на улице сегодня чудесная, — начал он издалека. — В такую погоду грех сидеть дома. Давайте прогуляемся, леди Черн.

— Не хочу, — ответила я.

Мама бросала мне предупреждающие взгляды, а Бернарда моя дерзость только ещё сильнее распалила.

— В таком случае, — он снял камзол, — посижу у вас часок. Как то у вас темно, — заметил он.

— Ваше Высочество, — вмешалась в разговор мама, — Прошу меня извинить, но у моей дочери сейчас не простой период в жизни. Я прошу Вас дать ей время.

Принц посмотрел на меня.

Я изобразила болезненный вид. Поверил или нет, не знаю, но главное, что ушёл.

— Спасибо, — сказала я маме.

— Следи за языком, — строго сказала она мне. — Не с дворовым мальчишкой разговариваешь.

Обстановка в доме была траурной. Не смотря на ясную погоду за окном, и солнце, которое заливало светом комнаты через распахнутые занавески, в воздухе так и летала скорбь с горьким привкусом поражения. Хотелось заколотить окна, закрыть двери и больше никогда не выходить на свет.

— Ты был для меня Светом, Вилли, — сказала я, смотря на его маленький портрет, написанный маслом два года назад. И он улыбался мне, и только мне.

Ближе к вечеру во внутреннем дворе стал тренироваться брат. Стрелял по мишеням, напрасно опустошая резерв, словно хотел выплеснуть всю свою злость на них. Пара точных ударов и он выдохнулся, уселся на ступеньки, вытер полотенцем лоб, и оглянулся, будто искал кого-то, и не найдя, стал снова швырять сферы в мишень. Одну за другой, вымещая злость и обиду на соломенных чучелах и деревянных балках.

Мама свои эмоции скрывала. Я никак не могла понять, как она к этому относиться? Слишком холодно, слишком безэмоционально она на всё это смотрела, и эта её трезвость ума меня поражала и пугала одновременно, потому что неизвестно за всем этим стоит — безжалостный зверь или же ранимый зверёк.

А глубокой ночью я проснулась из-за неприятного ощущения, что кто-то смотрит в спину. Села на кровати, зажгла лампу и вздрогнула от неожиданности.

— Вильям? — потрясенно спросила я.

Он не ответил. Смотрел на меня с холодным лицом, без былой теплоты и нежности во взгляде, будто и не он вовсе.

— Не хотел тебя разбудить.

Он осторожно сел на край кровати и тихо сказал, словно боялся спугнуть:

— Я пришёл за кольцом.

— Ночью? — удивилась я. — Что происходит, Вилли? — и дотронулась до его плеча, но он грубо перехватил мою руку, отбрасывая её.

— Не надо вопросов. Отдай кольцо и на этом всё, — он встал с кровати, отошёл на два шага.

— Не отдам, пока не объяснишься, — настаивала я, всё так же сидя на кровати.

— Я не хочу снимать его с тебя силой, — признался он и посмотрел мне в глаза с такой жалостью. — Так надо, Олли.

— Я тебе не лошадь с завязанными глазами, которой можно помыкать, как ты хочешь. Я жду объяснений!

Он криво и гадко улыбнулся, так что захотелось плюнуть ему в лицо.

— Я всё объяснил тебе в письме. Обстоятельства изменились, — ровно и четко, без каких либо эмоций.

— Я тебя не узнаю, — сказала тихо, но от этих слов Вильям как-то насторожился и тут же поменял своё поведения. Подошёл ко мне, обнял, сажал так сильно, что стало трудно дышать.

— Олли! — сказал он. — Так надо, поверь мне. Отдай кольцо. Я ведь сам с тебя его никогда не смогу снять.

Я отстранилась, встала с кровати, завернувшись в одеяло.

— А я значит могу? Могу отдать тебя другой? Добровольно?! Как ты вообще мог так поступить?! Ты ведь был у меня утром! А потом пошёл к ней?! Чем я тебя не устраиваю? Или ты на трон захотел?!

— Думай, что говоришь! — повысил он голос.

— А как тогда ещё объяснить твою измену?! Чего тебе не хватало?!

— Ольга, успокойся! — потребовал он. — Это жизнь. Так получилось.

— То есть ты даже оправдываться не будешь? Изменил и изменил, прими как данность?

— Ольга…

— Пошёл вон! — указала ему на дверь.

— Кольцо…

— Вон!!!

Но он не сдвинулся с места.

— Откажись от меня. Отдай кольцо. Так будет лучше.

— Для кого? Для тебя?

— Для тебя, — возразил он. — Император в гневе.

— Сам виноват, за дочерью лучше следить надо!

Он грустно улыбнулся.

— Не отдам! — сказала ему и сложила руки на груди.

Хотелось его обнять, и чтобы он сказал, что это всё был лишь розыгрыш, и мы снова будем вместе. Но он ничего такого не сказал.

— Ты идешь против Императорской семьи. За это и арестовать могут. К тому, насколько я знаю, Его Высочество хочет на тебе жениться.

— Ты мне его сватаешь что ли? — взбесилась я.

— Я забочусь о тебе!

— О себе позаботься!

— Олли!

— Не называй меня так! — пригрозила ему. Впервые в жизни стало противно слышать своё имя из его уст.

— Вот видишь! — обрадовался он. — Ты ведь не простишь мне измену, смысл держать у себя кольцо?

Зачем мне кольцо? Затем чтобы дергать за ниточки, чтобы он приходил ко мне каждый раз и слезно его вымаливал, чтобы отсрочить свою собственную смерть, потому что, когда он на ней жениться, меня уже здесь не будет.

Но вместо этого я сказала другое:

— Оно мне нужно.

— Зачем? — удивился он.

В его глазах было недоумение и даже некоторое сомнение в моей адекватности. А я приглядывалась к нему всё больше и больше, и не находила ничего. Ни ласкового взгляда, и куда-то пропало его обаяние, и та магия, что возникала между нами при каждой встречи. Ничего этого не было. Словно и «нас» никогда не было.

Я увидела, как шевельнулась тень. Его тень!

— Зачем тебе кольцо? — спросил Вильям, и тень отрицательно покачала головой.

Вильям её и вовсе не заметил, а я только сейчас заметила, что отбрасываемая тень копировала движения владельца с задержкой. Это была Тень.

— Что там? — он резко обернулся, и Тень метнулась за ним, повторяя его движения.

Как такое вообще возможно?! Человек и Тень одновременно?! Но тогда он должен ей управлять…да быть такого не может! Чтобы стать Тенью нужно умереть, а вот он Вильям — живой!

У меня мурашки по коже побежали, а Вильям снова завёл шарманку о кольце. Какое к черту кольцо, когда тут такое твориться?

Я следила за Тенью, параллельно формируя щит. Тень снова шевельнулась, покидая границы темного отражения фигуры Вильяма на полу. За какие-то доли секунды в моей комнате появилось призрачное существо, способное убивать по приказу. Вот только кому оно подчиняется?

Вполне себе материальная Тень приложила когтистый палец к призрачным губам!

Я держала лицо, потому что если бы не держала, глаза бы выпали из глазниц от удивления. Тень кралась будто кошка, так плавны и грациозны были её движения, а Вильям всё толкал какую-то речь, ничего не замечая. Я только и слышала, что «кольцо», «кольцо» и «кольцо»…

Тень подкралась слишком близко, прежде чем Вильям её заметил и среагировал. Два сгустка темной магии полетели в Тень, которая тут же выставила щит! Заклинания отскочили от него как резиновые мячики и разлетелись в разные стороны, бомбя мою спальню с жутким грохотом.

— Отзови Тень! — крикнул мне Вильям, но я не пошевелилась, лишь судорожно вглядывалась в очертания Тени, а вокруг становилось всё темнее и темнее. Помещение погружалось во мрак.

В дверь громко колотили.

— Миледи?! — кричал дворецкий.

— Открой! — перекрикивал его брат.

Я произнесла заклинание ночного зрения, потому что вокруг было так темно, что глаз выколи. А Вильям и Тень замерли друг напротив друга в боевых стойках.

— Отзови Тень, — приказал Вильям.

— Что? — не поняла я.

— Тень отзови! — ещё жестче сказал он.

— Серьезно? Ты боишься?

— Ольга, не смешно!

Тень сделала выпад, запустив в Вильяма тёмной молнией. Вильям успел выставить щит, но сдержал только пару разрядов, на третьем он взвыл от боли!

— Отзови Тень! — орал он.

А я не понимала, как можно отозвать Тень, если я её не призывала?

Вильям лежал на полу, тяжело дыша. Жалкое было зрелище и невероятное. Тень же продолжила своё наступление, формируя сеть вокруг Вильяма. И как только Вильям это понял, смылся порталом.

В комнате тут же посветлело. Сердце колотилось как бешенное, а Тень с досады пнула стул, который с грохотом повалился на пол. Я вздрогнула. И Тень посмотрела на меня.

— Кыш! — сказала я первое, что пришло в голову, и Тень улыбнулась, призрачные губы растянулись, и у меня кровь в жилах застыла от этого зрелища. Я читала в учебниках, что Тени проявляют эмоции, но там речь шла об агрессии, и я никак не думала, что они улыбаются!

— Кыш! — сказала намного твёрже.

— Ольга! — стучали в дверь, которая еле-еле держалась на петлях. Почему они не телепортируются?

Тень медленно подходила всё ближе и ближе, выступая из тёмного угла, а я отступала назад, удерживая щит, и не смея ударить первой. Хотя если он Вильяма до бегства довёл, то, что уж обо мне говорить?

Спина наткнулась на стену, а Тень всё подходила и подходила медленно, не спеша, словно боялась спугнуть.

Вам! Вам! Вам! — барабанили в дверь.

А тень уже была совсем рядом на расстоянии вытянутой руки, потому что именно на это расстояние выдвигался мой щит.

Я видела невероятное: нос, губы, скулы и даже щетину! Глаза страшные, совершенно потусторонние, в зрачках будто молнии сверкали как на грозовом небе. И камзол на нём был до боли знакомый, именно в нём он ушёл от меня тем утром, когда мы виделись в последний раз.

— Как такое может быть? — прошептала я.

Тень склонила голову в покорном жесте, а затем развернулась и заметалась по комнате, а через пару секунд остановилась возле стола и стала что-то писать на листке желтой бумаги простым карандашом. Потом снова замерла, посмотрела на меня, сверкнув глазами, и отступив на два шага назад в темноту, растворилась во мгле, словно у неё силы кончились.

Тут же слетела с петель моя дверь. В комнату ворвался брат с заготовленным заклинанием, я всё так же держала щит. Дворецкий быстро зажёг все лампы в комнате.

— Что случилось? — спросил брат.

— Вильям приходил, — сказала ему. — За кольцом.

Брат развеял заклинание, оглядывая помещение.

— Он напал на тебя? — очевидный вопрос.

— Нет, — ответила я, продолжая смотреть в тот угол, куда ушла Тень.

— Оль? С тобой всё хорошо?

— Да, — кивнула ему и развеяла щит.

— Тогда откуда погром? — допытался брат.

— Тень. Пришла Тень и напала на Вильяма.

Брат хмыкнул, взлохматил волосы.

— Ты призвала Тень?!

— Не знаю, — пожала плечами, продолжая вглядываться в угол.

— Почему охранка не сработала? Мы прибежали на шум.

— У Вильяма был доступ.

— Ну, конечно! — разозлился брат. — Сейчас же поменяю всю систему!

Я не возражала.

— Альбер, пусть мне подготовят гостевую спальню, — попросила дворецкого.

— Сию минуту, миледи, — и ушёл. Брат тоже ушёл, бросив на меня обеспокоенный взгляд.

Неужели я призвала Тень? Непроизвольно, инстинктивно? Такое вообще возможно? И почему Тень была так похожа на Вильяма?

Весь дом до утра стоял на ушах. В моих покоях обвалилась часть потолка и кирпичной кладки, частично была поломана мебель и небольшой слой пыли. А на столе лежал листок с кривыми печатными буквами: «Не отдавай кольцо».

И я перечитывала раз за разом, будто там был какой-то подтекст, и если прочитать ещё раз, он обязательно обнаружиться. Но ничего не происходило. Буквы как были на бумаге так там и остались, не неся больше никакой информация. Хотелось услышать ответы на вопросы: почему Тень хочет, чтобы я не отдавала кольцо? Почему Тень меня не тронула и кто её управлял?

Стоит ли говорить, что я перевернула все книги в доме, ища хоть малейшую информацию об этом явлении? Но нигде не было ни слова о том, что Тень способна действовать по собственному усмотрению. У неё есть приказ, и она его исполняет беспрекословно, и не задумываясь. По сути, Тени это те же умертвия, только наоборот. У последних нет души, просто тело. А у Тени, как раз этого тела и нет.

За окном был рассвет, мигнула магия Тьмы по всему периметру дома. Это брат установил новую охранку. Я залезла под одеяло, думая о том, что как-то упустила тот момент, когда всё вдруг полетело к чертям.