В воскресенье, 28 октября, стало очевидно, что неизбежен компромисс. Инцидент со сбитым У-2 взвинтил у всех нервы. Некоторым казалось, что если Союз не даст немедленное согласие на демонтаж ракет, то разразится война. И вот, 28 октября 1962 года перед Джоном Кеннеди положили письмо, ставшее переломным. Опасность ядерного конфликта миновала.

Послание председателя Совета министров СССР

Никиты ХРУЩЕВА

Президенту США Джону КЕННЕДИ

Уважаемый господин президент! Получил ваше послание от 27 октября сего года. Выражаю свое удовлетворение и признательность за проявленное вами чувство меры и понимания ответственности, которая сейчас лежит на вас, за сохранение мира во всем мире.

Я отношусь с большим пониманием к вашей тревоге и к тревоге народов Соединенных Штатов Америки в связи с тем, что оружие, которое вы называете наступательным, действительно является грозным оружием.

И вы, и мы понимаем, что это за оружие. Чтобы скорее завершить ликвидацию опасного конфликта для дела мира, чтобы дать уверенность всем народам, жаждущим мира, чтобы успокоить народ Америки, который, как я уверен, так же хочет мира, как этого хотят народы Советского Союза, Советское правительство в дополнение к уже ранее данным указаниям о прекращении дальнейших работ на строительных площадках для размещения оружия отдало новое распоряжение о демонтаже вооружения, которое вы называете наступательным, к упаковке его и отправке в Советский Союз.

Господин президент, я хотел бы еще раз повторить, о чем я уже писал вам в своих предыдущих письмах. Советское руководство предоставило правительству Республики Куба экономическую помощь, а также оружие, поскольку Куба и кубинский народ постоянно находились под непрерывной угрозой вторжения на Кубу. С пиратского судна был произведен обстрел Гаваны. Говорят, что стреляли безответственные кубинские эмигранты. Возможно, это и так. Но, спрашивается, откуда у них оружие и зачем они стреляли?! Ведь у них, у этих эмигрантов, нет своей территории — они беглецы с родины — иу них нет никаких средств для ведения военных действий! Значит, кто-то вложил им в руки это оружие для обстрела Гаваны, для пиратских действий в Карибском море и в территориальных водах Кубы.

Ведь немыслимая вещь — в наше время не заметить пиратский корабль, да еще имея такую насыщенность американских кораблей в Карибском море, с которых все просматривается и наблюдается. (…) Словом, Куба находилась под непрерывной угрозой агрессивных сил, которые не скрывали своих намерений вторгнуться на территорию Кубы.

Кубинский народ хочет строить свою жизнь в своих интересах, без вмешательства извне. Это — его право, и нельзя вменять ему в вину то, что он хочет быть хозяином своей страны, распоряжаться плодами своего труда.

(.) Мы поставили туда средства обороны, которые вы называете средствами наступления. Поставили их для того, чтобы не было нападения на Кубу.

Я с уважением и доверием отношусь к вашему заявлению, изложенному в вашем послании от 27 октября 1962 года, что на Кубу не будет совершено нападения, не будет вторжения, причем не только со стороны Соединенных Штатов, но и со стороны других стран Западного полушария, как сказано в том же вашем послании. Тогда и мотивы, побудившие нас к оказанию помощи такого характера на Кубе, отпадают. Поэтому мы и дали указания нашим офицерам провести соответствующие меры по прекращению строительства указанных объектов, демонтажу их и возвращению в Советский Союз. Как я уже сообщал вам в письме от 27 октября, мы согласны с вами договориться о том, чтобы представители ООН могли удостовериться в демонтаже этих средств.

Таким образом, если основываться на ваших заверениях, которые вы сделали, и наших распоряжениях о демонтаже, то налицо все необходимые условия для ликвидации создавшегося конфликта (…) и для более вдумчивой оценки международного положения, чреватого большими опасностями в наш век термоядерного оружия, ракетной техники, космических кораблей, глобальных ракет и прочего смертоносного оружия.

В заключение хочу сказать об урегулировании отношений между НАТО и государствами стран Варшавского договора. Мы уже об этом упоминали и готовы продолжить с вами обмен мнениями по этому вопросу и найти разумное решение. Мы также хотим продолжить обмен мнениями о запрещении атомного, термоядерного оружия, о всеобщем разоружении и прочих вопросах, касающихся ослабления международной напряженности. (…)

Мы убеждены, что народы всех стран, как и вы, господин президент, правильно меня поймете. Мы хотим только мира. (.) Я хотел бы, господин президент, напомнить вам, что военные самолеты разведывательного характера нарушали границы Советского Союза, в связи с чем у нас с вами были конфликты, имел место обмен нотами протеста. В 1960 году мы сбили ваш самолет-разведчик У-2, разведывательный полет которого над территорией СССР привел к тому, что была сорвана встреча в верхах в Париже с господином Эйзенхауэром. Вы заняли тогда правильную позицию, осудив это преступное действие прежнего правительства США.

Но уже за время вашего пребывания на посту президента имел место второй случай нарушения нашей границы американским самолетом У-2 — в районе Сахалина. Мы об этом писали вам, и вы тогда ответили нам, что это нарушение произошло в результате плохой погоды, и ошибки в курсе полета, и дали заверение, что этого не повторится. (.) Однако если бы не было заданий Пентагона вашим самолетам лететь около нашей территории, то и плохая погода не могла бы завести американский самолет в наше воздушное пространство!

Еще более опасный случай имел место 28 октября, когда ваш разведывательный самолет вторгся в пределы Советского Союза на севере в районе Чукотского полуострова и пролетел над нашей территорией. Спрашивается, господин президент, как мы должны это расценивать? Как мы должны на это реагировать? Что это, — провокация? Ваш самолет нарушает нашу границу, да еще в такое тревожное время, которое мы с вами переживаем, когда все оружие мира приведено в боевую готовность. Ведь американский самолет-нарушитель вполне можно принять за бомбардировщик с ядерным оружием, и это может толкнуть нас на роковой шаг. Тем более что правительство США и Пентагон уже заявили о том, что у вас непрерывно дежурят в полете бомбардировщики с атомными бомбами на борту. Я бы просил правильно это оценить и принять соответствующие меры, чтобы это не послужило провокацией к развязыванию войны. (.)

Я бы просил вас, господин президент, учесть, что нарушение воздушного пространства Кубы американскими самолетами также может иметь опасные последствия. И если вы не хотите этого, тогда не следовало давать повода к тому, чтобы создавалось опасная ситуация. (.) Мы ценим мир, может быть, даже больше, чем другие народы, потому что мы пережили страшную войну с Гитлером. И мы убеждены в том, что победит разум, и война не будет развязана, и будут обеспечены мир и безопасность всему народу мира.

С уважением Никита Хрущев.

28 октября 1962 г.

Опубликовано в газете «Правда», 29 октября 1962 г.

Текст этого послания Н.С. Хрущева был передан по советскому радио 28 октября в 17.00 московского времени. Одновременно, в 17 ч. 10 мин., текст письма был вручен посольству США в Москве.

В Белом доме письмо Хрущева восприняли с пониманием и одобрением. Угроза мировой войны миновала. Но с Фиделем вышло все весьма некрасиво. А от позиции кубинского лидера зависело многое. Хрущев принял решение о вывозе ракет и согласился на наземный контроль этой операции, но сам не мог его обеспечить. На этот контроль под юрисдикцией ООН должен был дать согласие Фидель, а о кубинском лидере на этот момент все абсолютно забыли. Вернее, были уверены, что Фидель, само собой, на контроль ООН согласится. Однако Фидель через советского посла А. Алексеева объявил, что отвергает любой контроль, так как это может быть предлог для подготовки к вторжению на Кубу. А тем временем ракеты уже начали спешно демонтировать, Хрущев кинулся из одной крайности в другую. В архивах Кремля зафиксированы его распоряжения: «Письмо Кастро, чтоб он дал согласие, чтобы представители Красного Креста были допущены». По отношению к кубинскому лидеру Хрущев вел себя так, как мог бы себе позволить вести в отношении разве что ближайших помощников! Но Кастро протестовал против контроля! И, поскольку условия контроля за вывозом ракет не выполнялись, то, само собой, и договор о ненападении США на Кубу ставился под сомнение. Так наступил период, когда США от СССР уже получили выполнение обязательств по выводу ракет, а от своих собственных условий договора они могли отказаться по формальным признакам.

Чтобы «разрулить» ситуацию с контролем за вывозом ракет с Кубы, туда полетел Анастас Микоян (см. С.Микоян, «Анатомия Карибского кризиса», М., 2006, стр. 244). «Необходимо было срочно лететь к Фиделю, — вспоминал Микоян. — Я понимал, что есть вещи, на которые Фидель никогда не согласится. В который раз опрометчивый Никита послал меня заглаживать свои промахи!»

В своей книге «Никита Хрущев, кризисы и ракеты» сын советского лидера Сергей Хрущев пишет о драматургии того момента, когда государственное и личное сплелось в единый узел: «Супруга Анастаса Микояна лежала при смерти. Уже несколько месяцев она не ходила, а сейчас лежала на госдаче Горки-2 после очередного инфаркта. Она очень ослабла, ей все время не хватало воздуха, даже при открытом окне. К неумению лечить добавлялась традиционная перестраховка кремлевских врачей, В итоге врачи перед отлетом Анастаса Микояна на Кубу гарантировали его супруге, Ашхен Лазаревне, всего несколько дней жизни, и он колебался, лететь или же нет. И тогда Хрущев сказал: Анастас, нет для нас лучшего дипломата, чем ты. Твоей жене, Ашхен Лазаревне, уже ничем не поможешь, а на Кубе без тебя придется очень тяжело. В случае худшего исхода с твоей супругой мы обо всем позаботимся. Можешь не беспокоиться». Микоян сдался и согласился лететь. С собой он решил взять и своего сына, Серго Микояна. Когда тот рассказал об этом своей матери, Ашхен Лазаревна, уронив слезу, сказала: «Лети, Серго. Ты приносишь отцу удачу. Когда ты с ним, я спокойна».

Когда садились в самолет, берущий курс на Гавану, то старались не думать о том, что Ашхен Лазаревну ни ее муж, ни сын могут больше не увидеть. Но именно так и произошло. Пока велись исторические переговоры по контролю за вывозом ракет, Ашхен Микоян не стало.

Особая заслуга Анастаса Микояна в этой истории состояла в том, что он сумел добиться особой формы контроля вместо традиционной — наземного. Эта идея родилась у него в беседе с американским бизнесменом и политиком, председателем правления фонда Форда в те годы, Джоном Макклоем, который сам подсказал Микояну 2 ноября 1962 года вариант инспекции на борту советских пароходов путем визуального наблюдения. Более того, Микоян добился от США — уже вернувшись с Кубы после почти месяца пребывания там, — официального согласия, поскольку оно исходило от Кеннеди, что наземный контроль и полеты разведывательных самолетов на низкой высоте заменяются полетами на большой высоте, когда самолета не видно с земли, а его фиксируют только радары — чтобы не оскорблять национального достоинства кубинцев. Это было зафиксировано во время переговоров Микояна с президентом Кеннеди, Дином Раском, Макклоем и Стивенсоном в ноябре 1962 года. Что касается визуального осмотра ракет на палубах советских судов, то это была двусторонняя договоренность СССР и США, и Кубы она юридически не касалась. Этот визуальный досмотр с палубы американских военных кораблей советских судов, нагруженных военной техникой, происходил за пределами территориальных вод Кубы, так что была найдена форма «адекватной инспекции», на которую Фидель дал согласие.

Однако и А. Микоян не сумел сделать так, чтобы в договоре по разрешению кризиса были прописаны требования Фиделя. Об этом приведем цитату историка Александра Фурсенко (см. А. Фурсенко, «Адская игра»).

«Фидель требовал, чтобы в обмен на ликвидацию наступательных ракет американцы ушли с их военной базы в Гуантанамо. Но советская сторона была настолько растеряна происходящим, что ей было не до Гуантанамо. Когда позже Кастро прилетал в Союз, то совершенно справедливо заметил: «Вы знаете, меня рассердило и обидело, почему вы дали согласие президенту США вывести советские бомбардировщики и ракеты, не посоветовавшись с нами? Почему не приняли во внимание наше требование по Гуантанамо?» Специфика Карибского кризиса заключалась в том, что с Фиделем Кастро Союз почти не советовался, ни принимая решения о вводе ракет, ни принимая решение об их выводе».

 

Преступная ошибка Хрущева?

Приведем мнение об «уроках Карибского кризиса» Юрия Михайловича ВОРОНЦОВА. С 1952 года он занимал высокий дипломатический пост в советском посольстве в Вашингтоне. Помимо других высоких дипломатических должностей (отметим: он работал чрезвычайным и полномочным послом СССР в Индии, послом в Афганистане, представлял СССР в ООН) для нас при интерпретации Воронцовым Карибского кризиса особенно значима его должность посла Российской Федерации в США. Должность предполагает и соответствующие идеологические взгляды.

Итак, Ю.М. Воронцов пишет: «Широко известна сентенция, которую одни приписывают Бисмарку, а другие — Талейрану. «Это хуже, чем преступление, это — ошибка». История Карибского кризиса — это история именно такой ошибки. Ведь и впрямь, фактически единоличное решение Хрущева установить ракеты с ядерными боеголовками на Кубе было преступной ошибкой, которая поставила мир на грань ядерной катастрофы. Единственным умным шагом Н.С. Хрущева во всей этой истории было решение направить именно А.И. Микояна в США и на Кубу для развязывания туго затянутого узла. Никто бы другой в советском руководстве не смог бы с такой выдержкой и с такой мудростью нейтрализовать страсти в Гаване и в Москве и уловить примирительные нотки Вашингтона. В то же время я хочу присоединиться к высокой оценке историком и сыном Анастаса Ивановича, Серго Микояном интеллекта и выдержки Джона Ф. Кеннеди, позволившим А.И. Микояну добиться в Гаване и в Москве рациональных решений. Но при этом я не могу согласиться с Серго Микояном в том, что решение Н.С. Хрущева о размещении ракет на Кубе было продиктовано лишь намерением защитить Остров свободы от американского вторжения. Думаю, не одним только этим руководствовался Хрущев, он был «одержим», как правильно замечает сам Серго Микоян, стремлением «выдавить» США и другие державы из Западного Берлина. Его безмерно раздражали американские военные базы, плотным кольцом обступившие Советский Союз со всех сторон, а существенное в то время отставание СССР от американцев в количестве межконтинентальных ракет явно не позволяло осуществить хрущевское бахвальство «накрутить хвоста» американца. Но чего Н. Хрущев не понял, так это того, что «хвост» может раскрутиться и сам, да еще так, что от него убегать придется, что Хрущеву и пришлось проделать. Как тут не вспомнить восточную мудрость: «Прежде чем войти, подумай, как будешь выходить».

(Из рецензии на книгу Серго Микояна «Анатомия Карибского кризиса», в которой, в частности, подробно рассказывается о роли Анастаса Микояна во взаимоотношениях Союза с Кубой.)

Однако с точкой зрения Ю.М.Воронцова многие отечественные историки не согласны и готовы вступить с ним в полемику. Так, например, генерал разведки Николай Сергеевич Леонов, всю свою жизнь защищавший политическую независимость Кубы, вынес на данную рецензию краткий вердикт: «Суждения Юрия Воронцова примитивны и ошибочны (!). Сказалось долгое житье в США».

Из книги Н.С. Леонова «Лихолетье».

«Политическое решение Карибского кризиса, кроме всего прочего, означало, что Соединенные Штаты впервые в своей практике ведения дел в Западном полушарии были вынуждены под угрозой ответного удара отказаться от применения вооруженной силы (цит. по: см. Н.С. Леонов, «Лихолетье», с. 86). В последующие годы были открыты многие ранее неизвестные данные о содержании и характере Карибского кризиса, и серьезные исследователи и политические деятели однозначно подчеркивали взвешенность и оправданность поведения тогдашних политических руководителей СССР и США. Позднейшие попытки некоторых публицистов представить весь Карибский кризис как авантюру Хрущева, к тому же закончившуюся поспешным отступлением СССР, можно воспринимать лишь как нехитрый прием во внутриполитической борьбе, в которой ставилась задача дискредитировать политику Союза и одного из его лидеров.

Потом, за долгую жизнь в разведке я убедился, что американцы ставят свою безопасность выше, чем безопасность любого другого государства. Жизнь американца не идет в сравнение с жизнью других землян. Эта политика может быть завалена ворохом словесного тряпья вроде общечеловеческих ценностей, демократических прав, справедливости, но едва прикрытые, сквозь этот словесный ворох будут явственно проглядываться пучки острых стрел, зажатые в когтях орла на гербе США».

«В лице Никиты Хрущева, я уверен, Россия потеряла последнего самобытного политического руководителя (см. там же, с. 108). При нем свершился переворот в армии, начавшей переходить на ракетное вооружение. При Хрущеве мы вышли в космос, и было время, когда США остались далеко со всеми своими программами. Позоря его память, первые дома массовой застройки начали называть «хрущобами». Но по тем временам эти дома казались дворцами для тех, кто вселялся в них после мытарств в «вороньих слободках». Пошла вверх кривая рождаемости, людям хотелось жить. Конечно, Хрущев наделал и немало ошибок, целина съела немало наших ресурсов, но так и не решила зерновой проблемы. Со всех сторон иначе, как самодурством, не назовешь передачу под юрисдикцию Украины — Крыма. Резкие внешнеполитические перевороты привели к разрыву наших связей с Албанией, охлаждению советско-румынских отношений. Весь социалистический лагерь разбился на просоветский и прокитайский, и международное коммунистическое движение раскололо третий мир. Никита Сергеевич был последним, кто сформулировал национальную цель: «Догоним Америку по производству молока и мяса!» Тогдашнему окружению Политбюро, сверхсерому и трусливому, было проще организовать свержение Хрущева, чем поддержать его. И они обвинили его в том, в чем поддакивали ему много лет. А простому народу повесили на уши лапшу про проваленный экономический проект с кукурузой».

«Дж. Кеннеди убили в 1963 году, а на следующий год из Кремля убрали Хрущева. В какой-то степени оба очень дорого заплатили за Карибский кризис. Кеннеди — за то, что он не довел борьбу против строптивого Кастро до полной победы и не устроил реставрацию капитализма на Острове свободы, столь желанную для игорного бизнеса и прочей мафии. А Хрущева — за то, что тот подверг смертельной опасности благополучное и сытое существование кремлевской олигархии своими «новациями» и лихими политическими шагами во внутренней и внешней политике. И только Фидель Кастро пережил на своем политическом посту обоих политических лидеров, оказавшись дальновиднее и Хрущева, и Кеннеди».

 

Украшение советской внешней политики?

Любопытна и точка зрения на «уроки Карибского кризиса» очевидца и участника тех событий, политика и историка Александра Фурсенко, которому свою книгу «Адская игра» о Карибском кризисе пришлось, отметим, издавать не в Союзе, а в Европе. В России эта книга появилась лишь в наши дни. Обратимся к выдержкам из этой монографии.

Вспоминая Карибский ракетный кризис, российский политик, историк, академик Александр Фурсенко (см. его книгу «Адская игра»), в частности, писал:

«Парадоксален сам факт, что мы привезли ракеты, поставили их, потом возник кризис, пошли переговоры, переписка, и в результате мы эти же ракеты увезли. Зачем же мы везли ракеты, если потом пришлось их увозить? К чему везли? Если мы их туда везли, преследуя лишь свои цели, следовательно, империалисты США нас принудили к тому, запугали и подчинили себе. Для механического мышления тут, казалось бы, несложная схема, чтобы сделать вывод. Но надо вопрос смотреть в корень, как говорил Козьма Прутков. Корень же заключается в том, что существовала Куба, где ранее президентом был Батиста. Та Куба, которая являлась, собственно говоря, колонией США, где безраздельно господствовал монополистический капитал. Гавана была городом, куда империалисты приезжали проводить свой досуг и давать себе волю в удовлетворении своей похоти. Теперь Батиста свергнут, новые люди пришли к власти, создали революционное правительство. Вы перестраиваете Кубу на социалистических началах, и вот развернулось вторжение. Вы его отбили. Но разве можно думать, что кубинская контрреволюция на этом успокоится? Что с этим примирятся монополисты, которые потерпели поражение и вынуждены оставить Кубу? Вы воспользовались их капиталами и национализировали их. Значит, повторная угроза реставрации капитализма сохранялась!

Рассуждаем дальше. Поставили ракеты, чтобы предотвратить эту угрозу, а затем их вывезли, взяв нужное слово с президента США не вторгаться на Кубу и не допускать вторжения их союзников. (.) Чтобы сохранить революционную Кубу во главе с Фиделем Кастро, мы поставили ракеты, вызвали военный шок у руководства США и вырвали нужное нам обязательство. Под это обязательство мы и вывезли эти ракеты и вместе с ними устаревшие самолеты-бомбардировщики. Считаю, что уплатили дешевую цену за свободу и независимость Кубы! Правительства капиталистических стран все оценивают в долларах. Так вот, мы понесли затраты только на транспортировку военной техники и нескольких тысяч наших солдат. Вот вам и вся стоимость политических гарантий независимости Кубы!

Мы не пролили крови, ни своей, ни других народов, не допустили войны, не допустили разрушений, отравления атмосферы. Я горжусь этим. Пройдет время, и эта истина станет всем ясна!»

«Авантюризм в этой истории, конечно, был, и он заключался в том, что мы, желая спасти Кубу, сами могли ввязаться в тяжелейшую, невиданнейшую ракетно-ядерную войну. Но если жить только под давлением боязни и в том смысле, что всякая наша акция вызовет ракетно-ядерную войну, — это означало парализовать себя страхом. И вот в таком случае война возникнет наверняка. Враг сразу почувствует, что ты его боишься, и — придет с войной. Или же ты без войны станешь уступать постепенно свои позиции и дашь возможность врагу медленно, но верно достичь его целей (пророческие слова в отношении эпохи М. Горбачева. — Прим. А.Г.). Или же ты своей боязнью и уступчивостью так разохотишь врага, что он потеряет всякую осторожность и уже не будет чувствовать той грани, за которой война станет неизбежной.

Надо не желать войны, надо делать все, чтобы не допустить войны, — но при этом не бояться войны! Если создается невыгодная ситуация, если нет ресурсов к борьбе, то ты должен отступить. Однако если отступление становится началом конца твоего сопротивления, так лучше уж рискнуть! На миру и смерть красна! Вот, собственно, как мы все понимали сложившуюся ситуацию. Я много об этом думал. Я живу анализом пройденного пути. А путь, пройденный мною, хороший, и я его не только не стыжусь, а горжусь им!

Карибский кризис является украшением нашей внешней политики, в том числе и моей работы как члена того коллектива, который проводил эту политику и добился блестящего успеха для Кубы без единого выстрела.

Главным в описываемых событиях оказалось то, что мы не дали себя одурачить, не отступили в столь нервной, горячей обстановке далее положенного и не переступили грань дозволенного. Тут сказалась выдержка обеих сторон. Ведь этот кризис дошел до высшей точки кипения. Мы были близки к войне, стояли на грани войны. Хочешь ты или не хочешь, а раз один выстрелил, то другой ответит. Но мы не допустили катастрофы. Помимо обязательства не вторгаться на Кубу президент США дал также слово, что когда мы вывезем свои ракеты с Кубы, то США уберут свои ракеты из Турции и Италии. Джон Кеннеди просил нас, чтобы мы пока никому не говорили об этом. Мы-то хотели, чтобы это как-то было зафиксировано в документах. Он ответил, что он по своему положению письменных обязательств дать не может. Более того, сказал следующее: «Если вы не удержите в секрете это мое заявление и оно просочится в печать, то я дам опровержение. Но я даю вам честное слово! Мы уберем турецкие и итальянские ракеты!» И он действительно убрал ракеты из Турции и Италии, хотя вывез их не только потому, что мы согласились вывезти свои ракеты с Кубы, но главным образом потому, что ракеты «Юпитер», которые стояли в Турции и Италии, морально устарели.

США уже имели тогда достаточное количество межконтинентальных ракет, которые стояли на собственной территории. Там они лучше охраняются, имеют лучше оборудованные позиции и лучше замаскированы. Их команды тоже находятся дома. Все это дает большие гарантии. Во-вторых, появились атомные подлодки «Поларис», вооруженные ракетноядерным оружием, то есть подвижные установки. В Средиземном море находится 6-й флот США, там курсируют их подлодки, как и в других морях и океанах. Зачем же держать ракеты на чужой территории, когда есть своя команда и свой подвижной старт? Свой флот и менее уязвим, и всегда готов к бою. Техника развивается, и она дала теперь лучшие решения взамен того, что США имели прежде, когда располагали ракетами в Турции и Италии. Поэтому в стратегии США ничего не изменилось, их экспансия и стремление к мировому господству сохранились. Теперь они угрожают нам с подводных лодок, вооруженных ядерными ракетами. (…)

Для тех, кто хоть немного смыслит в военных делах, понятно, что мы могли бы нанести удар по Вашингтону и он оказался бы очень сильным. Но и

США, конечно, нанесли бы ответный удар, и не менее сильный. Видимо, делая такое заявление перед прессой, Кеннеди разъяснял американцам, что искать решение спорных вопросов путем войны в атомный век поздно. Какой же безумный захочет развязать войну, вызвать огонь на себя и быть уничтоженным? Я считаю, что в условиях американского психоза такая позиция президента отражала его гражданское мужество! И мышление всех народов мира после Карибского прецедента резко изменилось. Теперь люди — как простые, так и политики — четко осознали, что время глобальных войн с помощью ракет и пушек — в историческом прошлом, в эпоху мирного и военного атома это стало невозможно! Карибский кризис стал мощным предупреждающим уроком и защитил нашу планету от третьей мировой войны!»

 

Николай Леонов: «Куба — любовь моя»

Свое видение Карибского кризиса в эксклюзивном интервью специально для нашей книги представил легендарный советский разведчик, руководитель аналитического отдела КГБ СССР, генерал-лейтенант Николай Сергеевич ЛЕОНОВ.

Во время напряженных «тринадцати дней конфликта» Николай Сергеевич находился в Мексике, выполняя задание разведывательного центра КГБ, но, будучи давним другом Фиделя Кастро, внимательно следил за происходящим.

— Николай Сергеевич, как вы оцениваете взаимоотношения Союза и Кубы к моменту, когда разразился Карибский кризис?

— Наши отношения с Кубой развивались бурно начиная с 1960 года, когда мы с Микояном полетели к Фиделю. Вскоре были восстановлены дипломатические связи между Кубой и Советским Союзом. Сам Хрущев себя называл личным другом Фиделя. Однако, к сожалению, не только сам Хрущев, но и каждый очередной руководитель нашей страны, пришедший после Хрущева на его место и сконцентрировавший в своих руках высшую политическую власть, взаимодействия с Кубой, обязательно совершал какую-то грубую ошибку. Иногда со стороны советских и российских политических лидеров это были не просто ошибки, а резкие и оскорбительные выходки в отношении Кубы. Но об этом я расскажу подробнее потом, а сейчас, конечно же, надо поговорить о ракетном кризисе 1962 года. Тогда глава нашего Политбюро Никита Хрущев, который был инициатором постановки ракет на Кубу, убедил Фиделя дать согласие на эту очень опасную операцию. Фидель, посоветовавшись с ближайшими помощниками, несмотря на весь очевидный риск, дал согласие.

— Это было ответной реакцией Хрущева на размещение американских ракет в Турции?

— Американские ракеты в Турции уже стояли. И не только в Турции были «Юпитеры», и в Италии стояли американские ракеты. У Советского Союза противодействия не было, а «Юпитеры» могли достичь стратегических центров Союза за четверть часа. Очевидно, «Юпитеры» выполняли функцию психологического давления, ракеты ставили поближе к нашим границам, но пустить их в ход не рассчитывали. У США тогда было 1300 бомбардировщиков, и при таком количестве авиации в случае реальной войны совершенно не нужны никакие «Юпитеры».

И вот Никите Хрущеву пришла в голову мысль ответить США тем же, психологическим давлением, разместив наши ядерные ракеты в непосредственной близости от США — на Кубе. Хрущев не предполагал, что реакция США будет столь резкой и жесткой! А Фидель Кастро дал на размещение ракет согласие, понимая, что Штаты готовят новое вторжение на Кубу — провал операции в заливе Свиней в апреле 1961 года не давал США покоя. Есть разведданные, что вторжение на Кубу намечалось именно в октябре 1962 года. А вместо этого — грянул Карибский кризис. То, что Штаты свергли бы режим Кастро без наших ракет, — очевидно. Когда советские ракеты появились на Кубе, то весь мир оказался прикован к маленькой Кубе. Слишком велика была опасность третьей мировой, и весь мир этого боялся.

И тогда США дали публичные гарантии, что они не тронут Кубу, а без наших ракет они такое вряд ли бы сказали.

Была проведена операция под кодовым названием «Анадырь», на Кубу было переброшено огромное количество нашего военного снаряжения, в том числе ракетная дивизия, вооруженная по последнему слову техники. Были там и баллистические ракеты с ядерными боеголовками Р-12 иР-14, которые различались между собой по радиусу дальности полета. И эти ракеты могли достигать жизненно важных, стратегических центров США. Перебросили огромное количество ракет противокорабельных. Кубинцы согласились на все, и на операцию «Анадырь», и на монтаж баллистических ракет. Управление ракетной установкой с ядерными боеголовками — сложное дело, и потребовалось большое количество военнослужащих, чтоб привести эти установки в функциональную боеготовность. В общей сложности на Кубу было переброшено порядка 45 тыс. наших военных — ракетная дивизия, несколько полков танковых и мотомеханизированных, авиация, в том числе и бомбардировочная. И все это было организовано в огромной тайне, такой серьезной и глубоко продуманной, что не произошло никакой утечки информации, американцы ни о чем не догадывались, и это было просто поразительно. Об этом я вспоминаю в своей книге «Лихолетье».

Американская разведка и хваленое ЦРУ все проморгали. И этот профессиональный позор, наверно, будет жечь сердца цээрушников до конца их карьеры. Спохватились они поздно. Американские спецслужбы прекрасно видели, что много кораблей возле Кубы плавает, но как это интерпретировать — они не знали. Примерное количество судов, курсировавших тогда в районе Карибского бассейна, было около двухсот. Но все это так грамотно было замаскировано, что американцы ничего не заподозрили инио чем не догадались. «Анадырь» — это, пожалуй, был самый серьезный провал ЦРУ в эпоху холодной войны. Отмечу, что в ту эпоху противостояния Союза и США хваленые цээрушники вообще постоянно проваливались. Они только хвастались тем, какие они великие, а в реальности терпели поражение за поражением, в Иране, во Вьетнаме, во время операции в заливе Свиней на Кубе и так далее.

Цээрушники спохватились лишь, когда их высотные разведывательные самолеты U-2, фотографировавшие с воздуха Кубу, зафиксировали наши ракетные установки. Многие наши ракеты уже стояли на боевых позициях. Осознав, что бомбить готовые к боевым действиям ракетные установки нельзя, есть риск ответного удара, — американцы серьезно призадумались. И тогда была объявлена морская блокада Кубы.

Огромную роль в урегулировании кризиса сыграл министр обороны США Роберт Макнамара. Это был один из немногих «голубей» в правительстве Кеннеди. Его в мирном урегулировании кризиса поддерживало еще 10, максимум 20 процентов всего исполнительного комитета. Остальные — процентов 80, если не больше, требовали немедленного вторжения на Кубу. Макнамара и президент приняли волевое решение — кризис будет урегулирован мирно. Невозможно первым же ударом авиации США разбомбить абсолютно все установки русских, а это означает ответный удар. И поэтому Кеннеди принял решение — войны не будет.

О том, как развивались события во время морской блокады Кубы, написано множество книг. Однако нигде не говорится о главном — как, собственно, воспринимали все это сами кубинцы. Пишут про Хрущева, пишут про Кеннеди, а про Фиделя — нет, будто и не было с его стороны огромного риска, когда кубинский лидер дал согласие разместить советские ракеты на своей территории.

С кубинцами в ходе этого кризиса вообще не считались, вот в чем главная проблема! Их использовали как инструмент, как винтик в машине большой политики. И обида кубинцев на Союз была обоснована, они шли на колоссальный риск, давая согласие на «Анадырь», на установку советских ракет на своей земле. Но когда ракеты монтировали, то кубинцев в эту зону не пускали. Фидель позже вспоминал, что если бы к его людям доверия было больше, то и большая политика была бы иной. И в этой большой политике и Союз, и Куба могли бы диктовать Штатам свои условия, а не соглашаться на условия противника. Но когда Хрущев решил вывести ракеты с Кубы, то об этом Фиделя даже не поставили в известность! И Фидель совершенно неожиданно узнал, что уже ведутся работы по демонтажу ракет!

— Вопрос по Олегу Пеньковскому. Он, полковник КГБ, завербованный разведкой США, был арестован в разгар кризиса, 22 октября. Одни историки утверждают, что именно он и передал ЦРУ данные по типу ракет и даже какие-то секреты по линии «Анадырь» и тем самым настроил Пентагон крайне воинственно, другие авторы, напротив, утверждают, что Олег Пеньковский стал «миротворцем» в этой истории, пытаясь «разруливать» кризис.

— Полковник Олег Пеньковский к тому времени был уже «под колпаком», мы знали, что американцы его завербовали, и его «пасли», пытаясь и через него кое-что выудить по Штатам, но в разгар Карибского кризиса его действительно пришлось арестовать, а в мае 1963 года состоялся открытый судебный процесс, и Пеньковский был расстрелян. Никакой информации по линии «Анадырь» он получить не мог, зная, что Пеньковский завербован, его и близко к организаторам спецоперации не подпускали.

Неудивительно, что американцы пытались в мемуарах про Карибский кризис возвысить своего вульгарного агента. Пеньковский получал деньги, обряжался в американские мундиры перед фотокамерами в США, это был человек, лишенный морали и руководимый низменными интересами. Но американцам его надо было как-то облагородить, они хотели показать, что, мол, даже некоторые советские военные готовы бороться за идеологию либерализма. Американцы даже выпустили книгу якобы его воспоминаний с пафосным вступлением о «русском шпионе, который спас мир». А на самом деле никаким спасителем он не был. Серьезных фактов, которые мог бы положить на стол ЦРУ этот «миротворец», у него не было. Наши ракеты на Кубе были обнаружены благодаря американской фотосъемке U-2 от 14 октября, и Пеньковский здесь вообще ни при чем.

— Вы утверждаете, что Союз в ходе Карибского кризиса повел себя некорректно по отношению к Кубе…

— Да. Наши ракеты вывезены были некорректно. Без консультации с Фиделем, внезапно Хрущев дал распоряжение на вывоз советских ракет. И всего лишь — в обмен на устные обязательства США не нападать на Кубу. Подчеркиваю, это решение, озвученное в обмене письмами между Хрущевым и американским президентом, не носило даже характера юридического договора! И наши аналитики восприняли это со скепсисом, ведь обмен письмами — это еще не официальный документ, оформленный по всем правилам международного права!

Фидель крайне расстроился, узнав, как мы «продешевили» свою позицию. Он был убежден, что мы могли добиться гораздо большего от американцев.

У Хрущева слишком быстро в этой экстремальной ситуации закончилась выдержка и сдали нервы. Сам Фидель предлагал в обмен на вывоз ракет пять пунктов условий. Из них особенно важны такие, как отмена экономической блокады, прекращение всех диверсионно-террористических действий против Кубы, ликвидация американской военной базы на Кубе — Гуантанамо.

Однако Никита Хрущев, с Фиделем не советовался. Он в спешке забрасывал на Кубу наши ракеты и в спешке их вывозил. И у кубинцев этот эпизод стал болевой точкой на всю последующую историю кубинско-советских взаимоотношений.

На примере Карибского кризиса кубинцы поняли, что такое «советские руководители» по своей вероломной сути.

Вначале они могут принять поспешное и неконтролируемое решение, а потом вдруг — от него же и отказаться. Причем все эти решения принимались без консультации с кубинцами, будто кубинец — нечто второсортное по отношению к советскому человеку.

Я хорошо помню, как на Кубе проходили массовые демонстрации людей, которые просили оставить ракеты. Почему, в самом деле, мы должны были их убирать, если Америка позволяет себе ракеты в Турции и в Европе? Я хорошо помню испанский лозунг: «Никита, Никита, нокеседа се кито», — то есть «Никита, оставь нам то, что ты дал». Но советские руководители на эти массовые демонстрации не обращали никакого внимания.

Никита Хрущев, конечно, как-то пытался смягчить свое неуклюжее поведение в ракетном кризисе. Выразилось это в том, что мы оставили Кубе все данные по разведке в отношении ЦРУ и наши разведывательные технологии, а также оставили технику в качестве безвозмездной помощи Кубе. Мы оставили там бригаду наших войск — из Киевского военного округа, примерно три тысячи человек, это было символическое присутствие СССР на Кубе. Но я помню, как затем мы сделали вторую пакость. Не уведомляя кубинцев о нашем решении вывезти эту бригаду с острова, мы начали тайком готовить ее к переброске в СССР. И начала свертываться та воинская часть, что была залогом нашего военного союза. Происходило это тоже в спешке, и советские военные вели себя как дикари, после своего ухода многие солдатские бараки, как мне рассказывали кубинцы, оказались разломаны, разворочены, и это сделали сами же советские военные. Кубинцы рассказывали, мол, мы-то, говорят, дали все нормальное, все отстроили и привели в полный порядок, а тут. когда советская бригада ушла, то все было разрушено. Все умывальники, все туалеты были разбиты, все ручки на комнатах были оторваны, все разломано, отломано, кровати провалены, лампы разбиты — все было разрушено.

— Советские войска были гарантией ненападения Штатов на Кубу?

— Да. Я помню, как Генри Киссинджер говорил даже, взяв доверительно Андрея Громыко за галстучек: «Мы, Штаты, не можем начать военные действия против Кубы, потому что там стоит бригада советских войск. Если мы прольем кровь советских воинов, то это будет причиной для новой мировой войны. Поэтому нашего вторжения на остров не будет». А тут вдруг раз — и советская бригада, эта гарантия ненападения Штатов на Кубу, ни с того, ни с сего — была вывезена! Чем руководствовались, принимая решение? Очевидно, что это был не вопрос финансирования советской бригады, а что-то другое, из области политики. И очень много раз кубинцы убеждались в ненадежности своих советских союзников.

— Насколько, на ваш взгляд, угроза третьей мировой войны во время Карибского кризиса была реальной?

— Война — такая вещь, которая может возникнуть совершенно непредсказуемо. Когда потенциал сухого пороха становится запредельным, то достаточно бросить спичку. Все войны начинаются неожиданно. Война Первая мировая началась с выстрела студента в эрцгерцога Фердинанда. Вот так началась глобальная война, которая унесла 30 млн жизней. Вторая мировая война, казалось бы, тоже начиналась с локального конфликта, с удара по Польше. До этого фашисты Чехословакию оккупировали и Австрию, однако на тот момент еще вроде бы все было относительно спокойно в мировом масштабе. А вот когда немцы ударили по Польше, то тут же началась цепная реакция. И эта глобальная война вскоре поглотила весь мир. Все большие войны начинаются с локальных конфликтов.

Ситуация с Кубой в 1962 году действительно была очень взрывоопасная. И все-таки верх взяло благоразумие и способность осознать, что близко тот край, за которым начинается взаимное истребление. Мне довелось беседовать на эту тему с разными военными, политиками, историками, действующими героями того конфликта — в 2002 году я был на Кубе, и мы отмечали 40-летие ракетного кризиса. И в этом вопросе наши точки зрения совпали. Я тогда встречался с Робертом Макнамарой, который был военным министром при Кеннеди в те дни. Мы сидели в гаванском ресторанчике втроем, и с нашей стороны кроме меня был еще Корниенко, Георгий Карпович, первый замминистра иностранных дел, Андрея Громыко. И вот, мы сидели за столом втроем, пили крепчайший кубинский кофе — я, Макнамара и Корниенко — и обсуждали, насколько реальной тогда была угроза мировой войны. Я тогда высказывался и сейчас от своей позиции не отступлюсь, что если бы эта война развязалась, то это было бы абсолютное торжество глупости и злобы человеческой.

Нельзя весь мир погружать в пучину ядерной войны из-за Кубы. Какой бы красивой страной ни была Куба, каким бы лакомым куском она не казалась Штатам, но погружать весь мир в глобальный конфликт, в котором бы сгорели и США, и мы, и другие, возможно, страны, — ну, это невозможно глупо. Есть такая восточная поговорка: «Разозлившись на блоху, не надо жечь кальсоны». Куба была жутким раздражителем для Штатов. Но зачем же из-за этого сжигать весь мир? Я тогда был убежден, что хоть мы и стоим на грани войны, но все же этой войны не будет. Не может все человечество до такой степени быть глупым. И — оказался прав.

Что касается Роберта Макнамары, а это именно он предложил вариант морской блокады, то он говорил так: «Удалось избежать конфликта благодаря политической мудрости и выдержке Кеннеди». Когда в США все военные требовали нанесения удара по Кубе, то тогда Кеннеди один был против и сказал так: «У военных не голова, а атомная головка». Он спросил генералов: «Вы настаиваете на нанесении ударов силами авиации и флота по Кубе. Но вы мне гарантируете, что вы мне их уничтожите все, с одного удара?» Все генералы потупили головы и сказали, что нет, таких гарантий они дать не могут. И тогда Кеннеди сказал, ну уж тогда извините, но я принимаю политическое решение, что войны не будет. «Надо искать другие варианты», — сказал Кеннеди. Ну а эти варианты были известны. Морской карантин, экономическая и политическая блокада Кубы и т. п. Короче говоря, такие меры, при которых все же был бы мир, тяжелый и трудный, но все же не война.

В дальнейшем, когда секреты стали раскрывать, то обнаружилось, что на Кубе в то время было более 120 советских боеприпасов, которые могли использоваться для отражения агрессии. Даже десятая часть этих боеприпасов привела бы к военной и гуманитарной катастрофе. Был момент, когда мы оказались на волосок от войны. Мы сбили утром 27 октября американский самолет U-2. Он летел над нашими позициями ракетными, и офицеры советские на свой страх и риск пустили ракету. И американцы все взвыли. Как же так! Это было 27 октября, пик кризиса. И все равно они не пошли на эту немедленную агрессию и не стали наносить какой-либо удар по Кубе, понимая, что это начало конца. Зато именно этот инцидент что-то перевернул в голове у Хрущева. Эта ситуация его так напугала, что именно после сбитого самолета-разведчика он пишет свое миролюбивое письмо от 28 октября, в котором черным по белому обещает убрать ракеты с Кубы. Однако обида на то, что русские решили выйти из кризиса, не советуясь с Кубой и наплевав на интересы и просьбы кубинцев, — на этот счет у кубинцев осталась. Русское хамство!

И вот — новый удар. Это 80-е годы. Рауль Кастро был с визитом в СССР. Рядовой визит, который не предвещал ничего особенного, но мы уже влезли в Афганистан, и у нас все трещало по швам. И вот тут Рауля Кастро неожиданно к нам в Союз пригласила группа из Политбюро. Это был Андропов, Громыко, Пономарев и Суслов. И они сделали Раулю Кастро по существу ультимативное заявление. Они ему заявили, что СССР не будет воевать за Кубу и политически поддерживать ее. «Вы забудьте о том, что говорил Хрущев, — сказали Раулю, — забудьте, что мы хотели ракетными системами вам помочь и т. п. Забудьте о флоте, что мы посылали на Кубу, защищать вас от американской агрессии и т. п.». Короче говоря, Кубу решили «кинуть», и советские военные наши заявили о том, что снимают с себя все обязательства. И это произошло уже при Юрии Андропове. Ну, а дальше — больше, при Горбачеве все отношения сделали «экономическими», выкинув из них и дружбу, и идеологию, при Путине на Кубе заблокировали радиолокационный центр в Лурдесе, который прослушивал наших оппонентов. Это был уникальный центр, очень неудобный США. Часто говорят, мол, Кубу Советы «кинули», потому что весь союзный бюджет пошел в Афганистан. Это не совсем так. Мы уже в 80-е потихонечку заигрывали с американцами. И первое резкое заявление кубинскому руководству сделали при известном «чекисте», Юрии Андропове, и кубинское руководство было в шоке.

Начиная с 1960-й и по 1980 год мы заявляли, что Куба является нашим союзником. Куба предоставляла свою территорию и для базирования наших тяжелых бомбардировщиков, и свои порты для базирования наших подводных лодок, атомных. Экипажи наши, которые там дежурили, могли выйти в море, снабжались свежими фруктами, соками, свежей рыбой, и на солнышке, на пляже они заряжались энергией. Это была завидная работа для военных. Мы никогда за этот курорт для наших военных ничего не платили. Никакой арендной платы с нас кубинцы не брали, и была высокая степень доверия и сотрудничества. Кубинцы позволяли нашим тяжелым бомбардировщикам Ту-95 иТу-160 садиться на кубинских аэродромах, заправляться, отдыхать и ремонтироваться. Американцы все время этому возмущались, мол, у них военная угроза советская под боком. А кубинцев это ничуть не смущало. Они шли на этот риск. И после того как мы вывели оттуда советскую бригаду и сделали заявление о том, что мы воевать не будем, отношения наши с Кубой стали заметно ухудшаться.

Что касается радиолокационного центра Лурдес — то он достаточно давно был создан, еще в 70-е годы, в большой тайне от всех. Но американцы видели этот центр с воздуха, Лурдес — это пригород Гаваны, антенны и локаторы-«блюдца», порядка 16 метров в диаметре, скрыть было невозможно. И американцы прекрасно знали, что это такое и как это работает. И, конечно, же, американцы понимали, что для них этот центр как шило в одном месте. Блокировать работу этого центра американцы не могли. Технически нейтрализовать этот центр было невозможно.

Вообще, у американцев подобные станции слежения тоже есть, в Гренландии, в Европе. А нас это была единственная на тот период подобная станция. Даже разрушитель России «царь» Борис Ельцин на время своего времени пребывания у власти не решался Лурдес закрыть. Хотя Россия была разрушена и денег не хватало. Но с момента, когда советская власть рухнула, пошли заявления о том, что мы переводим все отношения на рыночную основу. Была установлена с 1991 года плата за Лурдес, кажется, 100 млн долларов. И мы платили эти доллары в течение всего правления Ельцина.

А когда Россия стала очень богатой, уже после Ельцина, и когда нефть пошла дорогая, то были подняты планки этих платежей, сказали, мол, ребята, вы — очень богатые, вы все свои внешние долги выплатили. Давайте повысим планку. Лурдес — был под боком у США, и закрыт он был по прямому указанию преемника Ельцина — Путина. И, скорее всего, Лурдес был закрыт не из экономических соображений, а было прямое кулуарное требование со стороны США, адресованное Владимиру Путину. И это произошло еще в 2001 году, либо Путин поверил американцам, что они в обмен на закрытие Лурдеса что-то сделают для России, либо были какие-то другие условия, которые Путину показались привлекательными. Конечно, в Россию с ее ядерным оружием просто так не сунешься, но в любом случае Путин дал прямое указание — свертывать эту станцию.

И Россия опять повела себя подло по отношению к Кубе. Была дана команда закрыть центр в Лурдесе, но и закрывать-то станцию стали тайно. Русским специалистам в Лурдесе была дана команда — вывозить часть оборудования. Ящички-коробочки потянулись вереницей с Лурдеса, и все думали поначалу, что идет замена устаревшего оборудования на новое, более совершенное. Кубинцы, увидев, что русские что-то вывозят со своей базы, поставили охрану рядом с Лурдесом. И спрашивали: «Господа, а что вы собираетесь делать?» А русским был дан приказ — держать в тайне то, что происходит на самом деле, и они отвечали — «ремонт». И, конечно же, когда раскрылась правда, опять был шок. И кубинцам пришлось силой остановить демонтаж! Но вначале они заставили русских расплатиться по долгам за свой центр в Лурдесе, а то ведь русские даже не полностью погасили арендную плату. И вот это пакостное русское поведение по отношению к Кубе чувствовалось всегда.

— Говорят, что Китай проявил заинтересованность к радиолокационному центру в Лурдесе?

— Думаю, что эти слухи основания под собой не имеют. На базе Лурдес давно развернут новый институт — технологический, и в этом институте молодые кубинцы учатся «приготовлению информационно-электронного продукта». Это не прототип американской компании RAND corporation («Рэнд Корпорейшн»), это гражданский институт. И я никогда не слышал, кстати, в разговоре с китайцами, чтобы они были заинтересованы в сотрудничестве с Кубой. Поднебесная держится принципа — не иметь военных баз за рубежом. Попытка перенести на китайцев привычную для американцев норму поведения экспансии, военных баз за рубежом, будет логически ошибочной. У китайцев менталитет совершенно иной. Китайцы совершенно в зарубежных базах со своей Великой стеной не нуждаются. Китайцы ведут линию экономической, а не политической, как у США, экспансии. Китайцы рассуждают так: зачем нам военные базы, мы можем и другими способами угрожать кому угодно, если понадобится. Китай — закрытая страна, и у них доктрина такая, что никуда за пределы Китая не уходить. И зачем им на Кубе радиолокационная система? У китайцев есть свои межконтинентальные ракеты, есть свои подводные корабли, и никто уже не ставит даже вопроса о завоевании Китая. Всем и так страшно.

— Когда, на ваш взгляд, Союз окончательно предал Кубу? — Первой ласточкой было заявление Андропова об ограничении экономической помощи Кубе со стороны Союза из-за дорогостоящего Афганистана. Но полномасштабное предательство Кубы произошло в эпоху Михаила Горбачева, когда у нас не столько денег, сколько политической воли не было. И именно Горбачев сказал, что мы сворачиваем все отношения с Кубой. В 1985—86 гг. мировые цены на нефть резко упали, и это сказалось на золотовалютных резервах Союза. Но еще важный базовый момент — это распад социалистической системы в Европе. Это начало 80-х, Польша, профсоюз «Солидарность», финансируемый ЦРУ, движение Леха Валенсы, получившего Нобелевскую премию мира, равно как и спустя несколько лет Горбачев. Прикормленный ЦРУ и публично поддержанный Папой Римским Иоанном Павлом II, лидер «Солидарности» Лех Валенса по существу стал неформальным лидером Польского государства. Социалистическая Европа зашаталась, а тут у нас уже и так штаны еле держались на бедрах от страха, и тут начала рушиться вся система Варшавского договора. В этой заварухе нам было просто не до Кубы!

Конечно, кризис этой системы начался даже раньше, с 1973 года, когда наши танкисты вынуждены были в Берлине стрелять по берлинцам. И это было еще совсем недалеко от 1956 года — это бунт в Венгрии и 1968 год — это Чехословакия. Так что экономический кризис был все время, он присутствовал как хроническая болезнь, но только обострилась она в эпоху Горбачева. И тогда с подачи американских «демократов» и зарубежных журналистов пошел разговор о том, что мы не можем все треволнения подавлять войсками. Вот подавили войсками в 1968 году Чехословакию, и после этого у нас появился новый лозунг «лимит интервенции исчерпан». И мы больше никому не обещали войск за рубежом. И когда в Польше объявилась «Солидарность», и Войцехом Ярузельским было объявлено военное положение в Польше, и к нам обратились из польского правительства за помощью, то мы ответили так, что мы не можем в Польше навести порядок военными средствами. И тогда Польша попыталась справиться своими способами, и до 1988 года она кое-как продержалась, но потом все же рухнула.

Так что кризис системы был все время, но только шел он по нарастающей. Берлинские события, обрушение в ноябре 1989 года Берлинской стены, конечно же, вы не сможете сравнить с чешскими. Вот революция в Чехословакии — это было время, когда крушение всего просоветски настроенного блока европейских стран еще не было вполне очевидно. А вот в 1988—1989-м уже весь этот развал стран Варшавского договора завершился. И тут уж было не до Кубы, когда мы у себя под боком теряли одного за другим наших соседей-союзников в Европе.

Куба для нас была очень дорогим союзником в период нашего имперского величия. И сугубо лично я считаю, что эта эпоха имперского величия у нас продолжалась до 1975 года. Это был пик могущества СССР. А после 1975 года все пошло вниз, и все это время мы только лишь разрушались. И мировой социалистический лагерь, и СССР в частности.

— Какую роль во время «развала» сыграла система госбезопасности? Ведь КГБ выполнял функцию иммунитета в организме государства?

— КГБ здесь абсолютно ни при чем. Это был кризис политический и экономический. 1975 год — это пик развития СССР. И одновременно это пик падения США: революция в Португалии, освобождение Мозамбика, Анголы, импичмент Р. Никсону. Это был период, когда американские военные люто не хотят ехать во Вьетнам и демонстративно жгут свои воинские свидетельства, обвиняя свое правительство в необоснованной агрессии. Это период, когда США пребывали во внутреннем кризисе и делали ошибку за ошибкой. У нас же в это время, напротив, все было хорошо, и цены на нефть начиная с 1973 года даже пошли в гору. Нефтедоллары плескались. Золотовалютные резервы росли. И так продолжалось до 1980 г. Был объявлен бойкот о поставках нефти в Израиль. И мы чувствовали себя вполне благополучно. Мы начали строить здания обкомов и крайкомов дорогие, отделанные мрамором, и даже построили правительственный Белый дом на Краснопресненской набережной — тот самый, который обстреливали в 1993 году, — этот белокаменный правительственный дом был построен именно тогда.

И нефтедоллары у нас именно тогда и появились в загашнике. И Брежнев себя еще нормально чувствовал. И еще у него не было инсульта. А вот перед 1980 годом все начало раскручиваться в обратную сторону. Началось разрушение соцсистемы, и экономика пошла вкривь и вкось, и все меньше и меньше успехов было в развитии. А потом пришло время стариков в Политбюро, череда пышных похорон у Кремлевской стены.

А потом началось горбачевское «перестроечное» время. И я считаю, что наш интерес к Кубе — это, конечно же, время начала 70-х. А вот в 80-е годы он уже стал снижаться, и уже незадолго до Горбачева мы первые бросили Кубу и потеряли к ней интерес. И не потому, что у нас появилось ощущение самодостаточности, величия и какого-то своего особого пути. Напротив, появилось ощущение нашей собственной обреченности. Несбывшейся мечты коммунизма. И тут уже было не до имперских целей.

Не одна Куба была забыта нами. Например, в 1979 году произошла в Никарагуа революция сандинистов. И они-то рассчитывали на помощь СССР, а помощь эта не пришла. Мы хотели им помочь, но «у этой матери молока в грудях уже не было, и взять у нее было нечего». Я хорошо помню, как мы искали эти несчастные копейки, чтоб помочь революционерам никарагуанским, — ане было этих денег.

А американцы в 80-е годы вели себя иначе. Это было время Джимми Картера. И Картер не был ястребом. Он был, в общем-то, хороший президент, он согласился на переговоры с Панамой и обсудил судьбу Панамского канала. Он поставил во главу угла в переговорах с СССР лишь один вопрос — о правах человека. Декларировался свободный обмен информацией, свобода печати, свобода выезда евреев из СССР. И основная ошибка, которую Картер совершил при этом, состояла в том, что он недооценил революцию в Иране 1978 года. Это была очень сильная хомейнистская революция. Американцев была там тьма-тьмущая, и в армии, и везде. И сидели американцы, и решали, в Иране, что делать, и всем они опостыли и надоели. И когда началась исламская фундаменталистская революция, то американцев со всех постов в Иране выгнали взашей. Они обиделись, а им сказали: «На кой черт вы нужны здесь, если вы не могли защитить шаха?» Этого шаха во время революции свергли. И вот тогда было принято новое решение. Посольство советское в Тегеране тогда было захвачено. И вместо того чтобы принять новый режим и назначить новых советников, Джимми Картер попробовал организовать коммандос, погрузили их на вертолеты и попытались сделать так, чтобы они заняли посты в Израиле.

— Израиль стал главным джокером США на Ближнем Востоке?

— И куча людей там погибла. Скандал невозможный. Провал революции и провал операции «Морских жеребцов» — это она так условно назвалась, и все это привело к тому, что Картер не выиграл следующие выборы и к власти пришел Рейган. И началась финальная история холодной войны, при которой мы с подачи Рейгана стали «империей зла». И тут, конечно, кубинцы, нам вовсе перестали быть интересны. Проще говоря, в этой финальной сцене холодной войны Союза и Запада наша политика с Кубой была сведена к нулю.

И мы очень долго препирались с Кубой, сколько денег они нам реально должны за ту дешевую нефть, что мы им поставляли. А кубинцы спросили нас — а как вы считаете? Если мы вам предъявим счет за весь ущерб, который вы нам нанесли — всеми своими соглашениями торговыми, то все получится наоборот. Вот, например, вы нам поставляли фуражное зерно для коров. Вы прекратили поставки этого зерна в одностороннем порядке, никого на Кубе не предупредив и не уведомив. И нам нечем стало кормить коров, мы не были готовы к этому. Это было так неожиданно со стороны России и предательски, что Куба вынуждена была зарезать 70 % нашего молочного стада! А это означает, что из-за советской внезапной меры, не прописанной ни в одном договоре, кубинские дети лишились молока, и возникла угроза рахита. Кто будет за это платить? Давайте посчитаем, говорили кубинцы, сколько наших детей не получили необходимого им кальция и витаминов, содержащихся в коровьем молоке, и все это из-за предательства и вероломства России!

Другой пример. Был на Кубе советский завод по производству удобрений. Построили его на побережье Кубы, но не пустили в ход. Так за что же должна платить Куба России, если завода еще нет, а она за него платить уже должна, как и за удобрения, которые он еще не произвел? Другой пример. Союз построил нефтеперегонный завод. При строительстве в этот завод Союз вложил 2 млрд долларов — но завод так и не был пущен в работу! И он стоял там много лет, наполовину разрушенный, наполовину недостроенный, как памятник русскому разгильдяйству. Этот русский нефтеперегонный завод простоял в таком виде лет двадцать, до тех пор пока кубинцы не поговорили с Уго Чавесом и с помощью Венесуэлы не пустили его в ход.

Так кто из нас кому должен больше? Вот, русские строили на Кубе атомную электростанцию. И что же? Вложили в нее тоже порядка 2 млрд долларов. Построили фундамент, еще в советские времена. Но опять же все закончилось ничем. Русские не умеют начатое дело доводить до конца! Один реактор был собран, а другой был построен лишь наполовину. И кубинцы шутили, что, мол, мы там построим неожиданного дизайна отель и будем туда селить гостей со всего мира, чтоб все видели, какие же идиоты русские. А так оно и есть! Русские ничего не доводят до ума. И, испытывая всяческие экономические трудности, кубинцы взялись за введение этой электростанции в строй сами. И кто ж будет платить за это? Поэтому вопрос о долгах немыслим и нелеп.

Итак, отношения с Кубой испорчены по нашей собственной вине. Я не буду вдаваться в подробности, но это действительно так. Я не помню, чтобы кубинцы когда-либо отрицательно реагировали на наши просьбы. Нам нужен был сахар — они нам его давали. И, как говорил Фидель, «мы последнего диабетика выжмем, но сахар России дадим». И даже в критические дни, в 1991 году, когда в КГБ был главой Владимир Крючков, то он сам летал на Кубу и договаривался о поставках сахара в Союз. И до ГКЧП уже оставалось два месяца, но горбачевский товарный дефицит нарастал, у нас сахара не было. И на Украину мы надеяться не могли. И Крючков полетел тогда к Фиделю и говорит: «Фидель, у нас перестройка проваливается, нам нужен сахар, а его нет и взять негде». И Фидель спрашивает: «Ну, сколько вам нужно сахара?» И Крючков говорит: «200 тыс. тонн». Фидель немного подумал и говорит — хорошо, дадим. И выполнил свое обещание. И никогда от кубинцев не звучало слово «нет». Они никогда не игнорировали наши просьбы. Не было такого! Они к нам относились по-дружески. А мы только заносились, потребительски смотрели на Кубу. Мы сами себе все очень сильно испортили. Кубинцы очень хорошо относятся к русскому человеку. Они так нас до сих пор и называют — советский человек, советикус. С большой симпатией они к нам относились всегда, очень корректно и дружелюбно. Иногда конечно нас раздражает их безалаберность, их привычка говорить «маньяна», то есть «завтра», или еще что-то в этом роде, но. в целом, кубинцы все же очень добрый народ, они очень дружелюбно к нам относятся.

У кубинцев, конечно, удивительное отношение друг к другу.

Порядочность. Такого, чтоб что-то у кого-то украсть в доме или из машины, — такого не бывает. На Кубе люди не живут за железными дверьми, как у нас сейчас в России. Народ кубинский — очень добрый и отзывчивый. Другие принципы моральные, нежели у русских сейчас. И отношения там между людьми теплые, альтруистические. Другое дело — арабские страны или Запад, там между людьми нет никакого доверия. Я многократно бывал в Штатах, но всегда с радостью возвращался в Россию, несмотря на все наши проблемы. И Штаты — эта страна не для меня. Я знаю, что в США были кубинцы, которые работали на идейной основе в пользу Кубы. И так же Фидель собирал свою армию. Только на основе общего духа и ценностей могут объединяться люди для больших дел. Кто ж полезет под пули за деньги?! Только идейная основа может быть надежной гарантией успеха в политической борьбе.

— В разведке идеология также является основой для работы?

— Только идеология может оказаться сильнее страха, корысти и других мотивов. Достаточно вспомнить семейную пару разведчиков Розенбергов, которые американцами были казнены на электрическом стуле. И что же, эта пара за деньги работала на нас? Нет, конечно! У них была идейная основа. А вербовка на компромате — это такое барахло! Ты заведомо берешь неполноценного человека и относишься к нему как к средству достижения цели, как к инструменту, как к вещи, а не как к человеку. В итоге, естественно, этот человек не сможет работать на таком же высоком уровне, как если бы была моральная основа. Нельзя работать в разведке по принуждению. «Лошадь можно завести в воду, но нельзя ее заставить пить».

Такой пример. Вот когда наши войска вступили в Прибалтику в 1940 году, то решили завербовать какого-то там определенного человека. Знали, что он поддерживает интимные отношения с какой-то там гражданкой. Поставили, естественно секретное оборудование и засняли, как они занимались самыми непристойными делами. А потом вербовщик предложил альбом с фотографиями и сказал, что, мол, либо вы работаете с нами, либо все эти фотографии будут предъявлены вашей жене. И человек, который должен был быть завербован, со смехом ответил — конечно же, посылайте и жене, и начальству все это, только мне еще сделайте копию, на память, у вас уж очень хорошее качество снимков! И вся вербовка полетела в трубу. Поэтому в разведке нельзя работать на страхе! Ну и что с того, что вы человека запугаете? У него же установки и ценности не поменялись.

Наши русские агенты на компроматах, к сожалению, частенько попадались. Трусость. Жалко терять карьеру, должность. Боялись, что им будет закрыт выезд за границу. Я знаю десятки примеров, когда чем только не угрожали, а работник всех посылал далеко и надолго. Были и другие ситуации, когда нашему работнику за границей говорили, вот, давай, подпиши заявление о том, что работаешь с нами, а то убьем. Он подписывал. Потом приезжает, приходит в КГБ и со смехом говорит: все, ребята, я завербовался теперь, я работаю на ЦРУ, скоро мне и форму выдадут. Ну, наш офицер КГБ едет в посольство США и делает заявление. Мол, вот у вас завербовали такого-то товарища, и мы заявляем протест, мы сейчас в газеты напишем об этом, а то, что он заявление написал, так это он вас просто за дураков считает. И все, нашего агента оставляли в покое. Если вы приехали и честно все рассказали — то все было нормально. А если проявишь трусость — тогда другое дело. Вспоминаю сейчас, было такое очень странное дело агента Юрченко. У меня убежал разведчик! Я его отправляю в командировку, я его инструктирую, пишу на него положительные характеристики. И этот сукин сын остается за рубежом! А он — в ранге заместителя начальника разведки. Загадка? Он сдался американцам, ни с того ни с сего! Меня можно было бы снимать с должности за политическую не дальнозоркость. Загадка! Почему этот человек, который по всем параметрам не вызывал никаких сомнений, убежал при первой же возможности? Проходит три месяца, и этот сукин сын возвращается. Это еще более удивительно. Господь мне, видно, помогал. Перебежчик, поработавший три месяца на ЦРУ, вдруг спокойненько оказывается в Союзе. И мы ничего не понимаем. И он до сих пор жив-здоров. И гуляет по Москве. И мы даже не могли сразу из него ничего выудить. Потом, уже через американские каналы, мы узнали, что там женщина была замешана. Он влюбился в американку, решил бросить жену в Москве ради нее. А потом что-то там у них не заладилось. Но никто из нас даже представить не мог себе подобного. И это был полковник разведки! Он совсем забыл, что он — государственное достояние и подобных выкрутасов в личной жизни, «как простой смертный», он себе позволить не может, — это приводит в разведке к предательству государства. Вот они, потемки человеческой души.

— Вернемся к нашей кубинской теме. Как вы думаете, что ждет Кубу в будущем?

— В условиях нынешнего мира, где потерпел временное поражение социализм, — так сформулировал этот факт сам Фидель — Куба должна приспосабливаться к сложившейся обстановке. Она вынуждена вводить элементы рыночной экономики. Но при всем при этом, как сказал Фидель, Куба сохранит и защитит главные достижения социализма. И мне приятно это было слышать, особенно после того, как у нас в России уже все перегорело. И Фидель эти достижения охарактеризовал. Это бесплатный доступ кубинцев ко всем видам образования и здравоохранения. А в остальном — появляются элементы рыночной экономики, они их вводят, особенно в тех сферах, что относятся к престижу и роскоши. Это туристический и гостиничный бизнес на Кубе, например. Куба, широко открывшая границы для иностранцев, желающих отдохнуть на курорте Вародеро, конечно же, уже не является чисто социалистическим государством. Но базовые социальные принципы у нее все же соблюдаются.

А подводя итоги нашего разговора, конечно, хочется коснуться темы «кто выиграл, и кто проиграл» в этом кризисе. Проиграла игорная мафия. Возможно, именно эта мафия, потерявшая на Кубе грандиозные капиталы, и убила Кеннеди.

Когда Кеннеди был убит, я беспокоился, как же дальше будут развиваться наши отношения. Я видел, что Кеннеди не настроен на военное столкновение с нами. К Линдону Джонсону доверия у нас было меньше, он имел репутацию человека реакционного. Но, нужно отдать ему должное, обязательства по Кубе, данные его предшественником, Джонсон сдержал.

Но главную победу в этой истории одержал Фидель. Именно он в итоге остался у власти. Кеннеди убили в 1963 году, а Хрущева убрали из Кремля в 1964-м — одним словом, два лидера из политической тройки ушли из политики. Выиграл один Кастро, только он один удержался на политическом троне.

 

Кеннеди отдал свою жизнь за Кубу?

Парадоксальная мысль о «кубинском следе» в убийстве президента США Дж. Кеннеди была высказана аналитиком Николаем Леоновым. Он утверждает, что Кубинская революция ликвидировала игорный бизнес на Кубе и мафия США, потеряв этот бизнес, не могла простить Кеннеди этого.

За большие деньги убивают. Военные, отстаивающие государственные интересы, в ходе Карибского кризиса ничего не потеряли, а вот игорный бизнес, у которого свои законы, понятия и ценности, потерял очень много с Кубинской революцией. И потому представители мафии и убили Кеннеди.

Причем все было очень хитро замаскировано. Все грехи повесили на Харви Освальда. Но Кеннеди убил не он. Николай Леонов говорит, что лично знал этого человека, он приходил в советское посольство в Мексику и вел себя крайне неадекватно, требовал советской визы, политического убежища в Союзе и был очень эмоционален, с такими нервами в киллерах не работают.

Однако американская мафия сумела замести все свои следы так, что теперь мы можем распутывать этот клубок, лишь опираясь на очевидные мотивы и жизненные ценности представителей разных социальных групп.

Из книги историка Александра Фурсенко «Адская игра». «Я считаю, что в итоге Карибского кризиса все мы выиграли, и русские и американцы, потому что войны не было. Проиграли агрессивные силы, которые хотели бы повторить вторжение на Кубу. Поражение в Карибском кризисе потерпела мафия, обладающая бизнесом на Кубе в виде игорных домов и борделей. Полагаю, эта мафия участвовала в заговоре против президента Кеннеди».

Однажды в журнале «За рубежом» за 1968 г. напечатали статью «Шесть секунд», в которой зарубежный автор описывает убийство президента Кеннеди. В ней прямо ставится вопрос: кто убил президента? Кто эти люди? Там указывается на тот факт, что в ходе разрешения Карибского кризиса президенту США надо было дать заверение в том, что вторжение на Кубу не будет допущено ни силами США, ни их союзников. Это, как пишет автор, озлобило кубинскую контрреволюцию, и она стала участницей заговора и убийства Кеннеди.

Из книги публициста Анатолия Розенцвейга «Джон Кеннеди. Жизнь, расколотая надвое». М., 2004. (см. с. 7).

«Он погиб на взлете — всего через тысячу дней президентства, именно погиб, а не был убит или застрелен, ибо в обоих этих глаголах явно выражен несправедливый пассив, тогда как Кеннеди, непокорно мотнув головой, сознательно пошел на крупный риск. Он к этому времени вырос в крупного игрока на политическом поле.

Кеннеди убили, когда набрала скорость работа по обузданию гонки вооружений, — только-только подписали с Советским Союзом Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах. На четвертую — земную твердь — пороху не хватило, зато под личным патронажем Кеннеди готовился полет на Луну. Начали вывозить с Кубы советские ракеты — и стратегические, и тактические, но если вывоз первых можно было как-то проверить, то вторых — никак. И оставалось лишь уповать на честность кубинцев и русских, за что яростно ополчились на Кеннеди и гангстеры, и эмигранты.

Роковой день 22 ноября 1963 года и тайна его смерти — это и тайна его жизни. Он выступил за уравнивание в правах человека черных американцев с белыми, и против него, «заступника негров», восстал весь Юг и пуще всего так называемый «библейский пояс». Смерть — не худшее событие в жизни человека, просто самое последнее. В жизни Джона Кеннеди всегда чувствовалось ее бесстрастное и иссушающее дуновение. Обладая стратегическим видением, но не умел ладить с Конгрессом, он запустил в Конгрессе грандиозные проекты, которые там же и застряли. И лишь его преемник, Линдон Джонсон, битюг и виртуоз парламентских махинаций, сумел пробить идеи Кеннеди через строптивый Конгресс, хотя сам был лишен широкого видения и ума своего предшественника.

Против Кеннеди соединились все точившие на него зуб могущественные мстители — лидеры мафии, платные киллеры кубинской эмиграции, смертельно обиженные отставники ЦРУ, оставшиеся не у дел отставные боевики тайной операции против Кастро «Мангуста».

Из книги разведчика Александра Феклисова «Кеннеди и советская агентура» (М., «Алгоритм», 2011, стр. 281).

«На похороны Кеннеди приехали главы и представители девяноста двух государств. От СССР были А. Микоян, председатель Президиума Верховного Совета СССР. Обстановка была нервозной. Микояна постоянно охраняли два сотрудника ФБР. Когда мы находились в советском посольстве, то разрешили этим охранникам зайти и попить с нами кофе. И тогда сотрудники ФБР высказали твердое мнение, что президента убила подготовленная ультраправыми южанами специальная группа террористов, а Освальд был заранее подобран на роль мальчика для битья.

Пока вашингтонские власти были заняты устройством похорон, в Далласе происходили поистине драматические события. 22 ноября 1963 года, когда Освальда вели в тюрьму, он кричал: «Я никого не убивал! Меня сделали козлом отпущения!» 22 и 23 ноября Освальда допрашивали в общей сложности двенадцать часов. Но никаких протоколов при этом не велось, якобы не было стенографистки, а магнитофон не работал! Освальд отрицал, что он убил президента и полицейского Типпита. Нет сомнений, что если бы Освальд признался бы в убийстве, то мгновенно нашлись бы и работающий магнитофон, и стенографист! Потом Освальда показали журналистам, и он сказал, что всю правду о том, кто убил Кеннеди, он скажет на суде.

В полдень 24 ноября Освальда застрелили. Убийство произошло в подвале полицейской тюрьмы, когда его конвоировали в машину для перевозки в окружную тюрьму. В коридоре находились аккредитованные журналисты, и они видели, как произошло убийство. Убийца выскочил из-за спин репортеров и в упор выстрелил Освальду в грудь. Убийцу тут же схватили. Им оказался известный Джек Рубенштейн — владелец двух ночных заведений, известный как Темный Руби, делец, тесно общавшийся с мафией, с ультраправыми кругами, с полицией и с ФБР, с крупным бизнесом, а также с кубинскими эмигрантами! Каким образом этот Руби проник в здание тюрьмы без пропуска — остается загадкой.

17 февраля 1964 года в Далласе начался суд над Темным Руби. Когда в зале суда журналистам разрешили задавать вопросы и прокурор Генри Уэйд сказал, что «убитый Харви Освальд относился к тайной организации под названием Комитет за освобождение Кубы», то Джек Руби его остановил и поправил.

— Не Комитет за освобождение Кубы, а Комитет за справедливую политику по отношению к Кубе.

Почему же Джек Руби вмешался в реплику прокурора? Да потому что Комитет за освобождение Кубы был организацией кубинских контрреволюционеров, пользовавшихся поддержкой ЦРУ. Этот комитет существовал на деньги ЦРУ и американского правительства! Получалось, что застреленный в тюремном подвале из пистолета Руби, обвиняемый в убийстве Кеннеди Освальд был одним из той группы, что вела подрывную деятельность на Кубе против режима Кастро! Оказывалось, что дело убийства Кеннеди шито белыми нитками! Сразу становилось ясно, кто — заказчик!

Американское же следствие, напротив, все хотело вывернуть наизнанку и «списать» на «киллеров от Кастро», мол, Фидель специально нанял, чтобы устранить Кеннеди! Бред, конечно, особенно после того, как Кеннеди разрулил Карибский кризис и дал гарантии ненападения на Кубу, после того, как он свернул деятельность ЦРУ по линии «Мангусты», но чего не сделаешь, чтобы очернить врага!

— Я думаю, в убийстве Кеннеди виноваты марксисты, работающие на Кастро, — уточнил свою мысль «невменяемый» владелец игорных домов Руби. — И Харви Освальд попал в их капкан. Я должен это уточнить, потому что прокурор оговорился!

Но прокурор, похоже, не оговорился, а, сам того не подозревая, сказал правду. В отношении Джека Руби в октябре 1966 года был вынесен смертный приговор, но потом почему-то приговор оказался аннулирован, и убийцу Освальда, подозреваемого в убийстве Кеннеди, выпустили на свободу! Но 3 января 1967 года Джек Руби, владелец ночных клубов «Карусель» и «Вегас», обвиненный в убийстве Ли Харви Освальда, скоропостижно скончался от тромбоэмболии в госпитале, где лечился от рака.

Несколько слов о том, кем был подозреваемый в убийстве Кеннеди Ли Харви Освальд. Он родился в США, в Новом Орлеане в 1939 году, служил в морской пехоте, работал на радарах. Служил на военной базе США в Японии, изучал русский язык. 13 октября 1959 г. уволенный в запас Освальд приехал в Москву, прося политического убежища. Ему отказали. Тогда он добился вида ни жительство в Беларуси и работал в Минске на радиозаводе. Женился на фармацевте Марине Николаевой. А с начала 1962 года начал добиваться возвращения в США. Скорее всего, проживание Освальда и его семьи в Союзе оплачивало ЦРУ. Вернувшись в Новый Орлеан, его семья жила бедно, но Освальд получил загранпаспорт и выехал в Мексику, откуда добивался выезда на Кубу. Но кубинское консульство визы ему не выдало. В Техасе Освальд выдавал себя за сторонника Кастро, но дружил с антикастровскими предпринимателями, в частности с владельцем ночных клубов Джеком Руби. При этом Освальд искал политического убежища в Союзе. Но ему было отказано.

Позднее, в середине декабря 1963 года, главный прокурор Техаса Вагнер Карр сообщил созданной для расследования президента комиссии Уоррена, что Освальд был секретным агентом ЦРУ, получал оклад в 200 долларов в месяц. А 24 января 1964 г. на встрече с членами комиссии далласский прокурор Уэйд добавил, что Ли Харви Освальд был тайным осведомителем ЦРУ, значась под номером 110 669».

Из книги публициста Михаила Сагателяна «Кто же убил Джона Кеннеди?» (М, АПН, 1972).

«Делом убийства Кеннеди заинтересовался прокурор Нового Орлеана Джим Гаррисон. Все началось с того, что Гаррисон заинтересовался международным торговым центром и его управляющим Клеем Шоу, который руководил таким же центром в Риме, и оба центра были «прикрытием» для ЦРУ. Прокурор Джим Гаррисон нашел семь надежных свидетелей, которые подтвердили, что Клей Шоу часто встречался с Освальдом, Руби и Ферри.

1 марта 1967 года Гаррисон арестовал Клея Шоу, предъявив ему обвинение в убийстве президента Кеннеди. На суде был двадцатилетний страховой агент Пери Руссо, который сказал, что однажды в его присутствии его клиенты, Ферри, Освальд и Бертран (он же Клей Шоу), договаривались о том, что президента Кеннеди надо убить. Три дня защитники Клея Шоу пытались оклеветать Руссо, однако судьи решили, что доказательств для начала процесса над Клеем Шоу предостаточно. Суд начался, но очень странно. Документы выкрадывались прямо из сейфов. Некоторые материалы следствия уничтожались. Прокурор Джим Гаррисон подозревал, что это проделки его же «помощников», подосланных из ЦРУ. Самого Гаррисона в прессе травили, ему угрожали расправой. Но Гаррисон продолжал свою работу и объявил:

— Президент Джон Кеннеди был убит профессиональными террористами в результате тщательно подготовленного заговора. Освальд участвовал в подготовке этого убийства, но сам в Кеннеди не стрелял и потому не подозревал, что будет схвачен полицией и станет «козлом отпущения». Непосредственно операцию убийства выполняли семь человек. Это были КУБИНСКИЕ ЭМИГРАНТЫ и американцы, служившие в АНТИКАСТРОВСКИХ ОТРЯДАХ. Они стреляли с трех точек, включая окно склада школьных учебников, где работал Освальд, и с холма, перед дорогой, по которой двигалась машина президента. Стреляли трое снайперов. Напарники подбирали пустые стреляные гильзы. Седьмой участник операции, человек в зеленом комбинезоне, выполнял отвлекающий маневр.

За несколько секунд до убийства он замахал руками и упал на дорогу перед машиной Кеннеди, имитируя приступ эпилепсии.

После убийства президента двое из этой семерки был схвачены, но вскоре оправданы и отпущены на свободу. Из Освальда сделали «козла отпущения». Семерка убийц контролировалась Клеем Шоу, который дружил с крупным бизнесом. Он дружил с владельцами крупных нефтяных компаний и с другим бизнесом, в том числе игорным. «Президент Кеннеди, — утверждает новоорлеанский прокурор Джим Гаррисон, — был убит, потому что хотел изменить внешнеполитический курс США и нормализовать отношения с СССР». По мнению новоорлеанского прокурора, вице-президент Линдон Джонсон знал об этом заговоре, но сам в нем не участвовал.

Прокурор Джим Гаррисон напоминал Дон Кихота XX века, пытаясь докопаться до правды. Суд над Клеем Шоу проходил в 1969 году, но политические убийства Роберта Кеннеди и Мартина Лютера Кинга запугали тех, кто искал правду, справедливость и возмездие. Шоу оправдали.

Во время судебного расследования творились странные вещи.

Так, 22 февраля 1967 года в своей квартире был найден мертвым, отравившийся цианистым калием, Дэвид Фэрри, которого сам прокурор Гаррисон считал связующим звеном между Клеем Шоу и Ли Харви Освальдом. И тогда заговорил официальный Вашингтон. 2 марта 1967 года министр юстиции США Рамсей Кларк выступил с публичным заявлением, в котором подчеркнул, что «исходя из сведений ФБР, нет никакой связи между бизнесменом Клеем Шоу и убийством президента Кеннеди».

Прокурор Нового Орлеана Джим Гаррисон нашел нового уникального свидетеля, знакомого с бизнесменом и отставным цээрушником Клеем Шоу, по имени Гордон Новел, который лично знал Клея Шоу и держал в Новом Орлеане бар. Однако накануне своего ареста Гордон Новел продал бар, а сам сбежал, куда бы вы думали? Прямиком в Лэнгли, ибо он был штатным сотрудником ЦРУ!

23 мая 1967 года адвокат Гордона Новела господин Сеймур Плоткин признал, что «Новел действительно является посредником между ЦРУ и антикастровскими кубинскими элементами в Новом Орлеане и Майами. Новел активно работал с этими людьми перед вторжением наемников на

Кубу в апреле 1961 года — известная проваленная операция ЦРУ в заливе Свиней»! Вот это были новости!

В убийстве Кеннеди оказались замешаны антикастровские наемники и люди, руководящие ими по линии ЦРУ!

Но это было еще не все. В спешно брошенной Гордоном Новелом квартире в Новом Орлеане были обнаружены важнейшие документы, показывающие, что владелец новоорлеанского бара не только был, но и остается штатным сотрудником ЦРУ. Был найден доклад на имя шефа Новела в ЦРУ, подписанный псевдонимом «Вейсс». Этот доклад Новел не успел отправить, и это была сенсационная находка!

Мы приведем этот любопытный документ, в котором явно видны следы работы ЦРУ против Кубы, по публикации в книге М. Сагателяна «Кто же убил Джона Кеннеди» (М., 1972 г., с.124).

«Я надеюсь, — пишет Новел своему шефу, — вы доложите это письмо кому следует через соответствующие каналы. Наши связи вот-вот будут известны расследованию, которое ведет прокурор Нового Орлеана, мистер Гаррисон. Следователи Гаррисона уже докопались до наших связей с «Дабл-Чек Корпорейшн», фирмой, находящейся в Майами. Необходимы контрмеры, через наши каналы, через человека из военной разведки».

Однако, прекрасно зная, что среди таких «контрмер», когда за провалом своего агента ЦРУ может само физически устранить его, — раскрытие сугубо секретных операций этого «чудовища из Лэнгли» ставилось выше человеческой жизни, сам Новел пишет, что его убийство будет не в интересах следствия и репутации его секретной «конторы» и что «наши адвокаты имеют запечатанные досье, содержащие полную информацию по этому вопросу. В случае нашего исчезновения, случайного или же нет, эти лица проинструктированы опубликовать эти досье одновременно в разных районах». Угроза Новела возымела действие, жизнь его была спасена. Но что такое упомянутая им «Дабл-Чек Корпорейшн»? Об этом в книге «Невидимое правительство» пишут журналисты Томас Росс и Дэвид Уайз (1965). Они утверждают, что «Дабл-Чек Корпорейшн» — это фирмочка, выполняющая функция «подставной конторы», через которую ЦРУ финансировало операцию вторжения наемников в заливе Свиней в апреле 1961 года! А теперь следы этой конторы, связанной с кубинскими контрреволюционерами, эмигрантами и наемниками, которые пытались свергнуть Кастро, — обнаружились и в Далласе! Вот это была сенсация!

Еще один важный свидетель, лидер кубинских контрреволюционеров, Серхио Аркача, тоже проживал в Далласе и категорически отказался не только являться на суд по делу убийства Джона Кеннеди в Новый Орлеан, но и неформально общаться с людьми прокурора Гаррисона! Как ни крути, но антикастровские элементы в деле убийства Кеннеди были видны отовсюду, и спрятать их не удавалось даже официальной юстиции США, которая без конца опровергала «находки» новоорлеанского прокурора Гаррисона!

Сам прокурор Джим Гаррисон держался стойко, хотя ему уже начали угрожать физической расправой, он однажды с юмором журналистам сказал: «На моей могиле сделают надпись: «Его погубила любознательность». И добавил, что «если бы два года назад мне сказали бы, как далеко зайдет это дело и куда ведут следы по делу убийств президента Кеннеди, я бы за него, быть может, и не брался бы».

 

Кубинский след в убийстве Кеннеди

Итак, в истории Америки — еще один (четвертый!) убитый президент. Это случилось на сто восемьдесят восьмом году существования Соединенных Штатов. Вернемся к мемуарам разведчика Александра Феклисова (см. «Кеннеди и советская агентура», М., 2011).

«Реакционным кругам на Юге и консерваторам на Севере не все нравилось и во внешней политике Кеннеди. Они резко осудили его за «нерешительность», когда агрессивные действия США против Кубы в 1961 и 1962 годах потерпели неудачу. В первом случае он не позволил военновоздушным силам поддержать антикастровские отряды, высадившиеся на Острове свободы. Особенно этим решением были недовольны в ЦРУ, которое готовило и провело операцию вторжения в заливе Свиней. А во втором случае — президент пошел на компромисс с Хрущевым во время Карибского кризиса.

Недовольство крупных бизнесменов-консерваторов Юга разделяли представители ЦРУ, и это недовольство переросло в ненависть, когда осенью 1963 года братья Кеннеди приказали ЦРУ свернуть все разведывательно-диверсионные действия против Кубы, включавшие и подготовку убийства Фиделя Кастро. Был прекращен выпуск фальшивых кубинских денег, и декларирована «нормализация отношений с Гаваной».

Так сложился антикеннедиевский союз (реакционные нефтепромышленники Юга, игорная мафия и ЦРУ), в котором главную роль — они платили деньги, а следовательно, и «заказывали музыку» исполнителям от ЦРУ — играли «крестные отцы» американской олигархии в законе и теневого бизнеса.

В документальной повести 70-х «Предательство» бывший сотрудник ЦРУ Роберт Д. Морроу, как и прокурор Джим Гаррисон, считает, что организатором убийства Кеннеди был теневой бизнесмен, друг нефтяников и владельцев игорных домов Клей Шоу, который до ухода в теневой бизнес работал в ЦРУ и именно поэтому сумел так профессионально чисто организовать ликвидацию президента. Однако из ЦРУ Клей Шоу был на тот момент уволен, за то, что он, словами автора книги, «перестал подчиняться своему руководству и делал сам, что хотел, не считаясь с интересами и престижем секретной службы».

Любопытно, что в начале 60-х годов к антикубинской деятельности привлекались мафиозные круги, и ЦРУ не гнушалось обращаться за помощью в этом деле к мафиози Джанкане и Россели. Этот метод работы для ЦРУ был в порядке вещей, точно так же, когда ЦРУ нужен был «профессионал своего дела», они заключали негласный договор с итальянским мафиози Лаки Лучано — свобода и снятие всех судебных обвинений в обмен на нужную для ЦРУ работу.

Итак, в 1975 году обнаружилось, что к делу по убийству Кеннеди может быть примешана игорная мафия, имеющая на Кубе свой бизнес. Двух гангстеров — Джанкану и Россели — вызвали для дачи показаний. Но Джанкану, который пообещал, что «непременно поделится ценной информацией», вскоре нашли убитым в подвале собственного особняка. Россели же успел в правоохранительные органы сообщить: «Все те, кто раньше готовил теракты против Фиделя Кастро, потом переключились на подготовку убийства Кеннеди». После этих признаний гангстер Россели исчез. А в июле 1976 года труп мафиози Россели нашли в бочке, затопленной в океане близ Майами. Чисто мафиозное убийство!

В итоговом докладе комиссии Уоррена по расследованию убийства президента Кеннеди вынесли смехотворный вердикт: заговора не было, ни ЦРУ ни ФБР, ни их сотрудники, ни тайные агенты, ни действующие, ни вышедшие в отставку, к этому не причастны, убийство свершили три «вольных» террориста, из них главным был Харви Освальд. Любопытно, что в Штатах был проведен социологический опрос (см. с. 102). Людей спрашивали, кто, по их мнению, убил Кеннеди. Подавляющее большинство отвечало «заговор мафии», не уточняя, какой именно. Только два процента ответили «Освальд и русские», только один процент ответили «Кастро», и еще два процента ответили «Линдон Джонсон». Однако, не будучи в состоянии точно назвать убийцу Кеннеди, 72 % опрошенных считали итоговый доклад по делу Кеннеди судебной комиссии Уоррена, усматривающий в этом деле «следы коммунистического террора», — ложью».

Из книги публициста Михаила Сагателяна «Кто же убил Джона Кеннеди?» (М., АПН, 1972).

«После возвращения из России в США (см. М. Сагателян. с. 127) Харви Освальд, не являющийся «белой костью» американской разведки, а лишь ее «мелким винтиком», получил задание — участвовать в подготовке специальной диверсионной группы ЦРУ, состоящей из кубинских контрреволюционеров. Диверсанты должны были высадиться на Кубе, чтобы совершить теракт — убить Фиделя Кастро. Подготовка этой диверсии проходила в треугольнике: Майами — Новый Орлеан — Даллас. Непосредственно техникам теракта диверсанты обучались в спецшколе на берегу озера Понтшартан возле Нового Орлеана. Здесь же находились владелец игорных домов Джек Руби, предприниматель Дэвид Ферри и агент ЦРУ Гордон Новел. Владелец двух казино и будущий убийца Харви Освальда — Джек Руби — был также агентом ЦРУ! А Ферри и Новел были кадровыми сотрудниками той же службы.

Задание обязывало Освальда маскироваться «под коммуниста». Именно с этой целью Освальд создал в Новом Орлеане фиктивную организацию — Комитет за справедливое отношение к Кубе. Помните судебный процесс, когда «невменяемый» Джек Руби уточняет название организации, название которой исказил местный прокурор?! Так вот, Харви Освальд от имени несуществующего Комитета за справедливое отношение к Кубе распространял на городских улицах листовки и даже выступал по радио «в защиту Кубы». Однако Освальд допустил грубую ошибку в своей работе, в качестве почтового адреса он на листовках указывал адрес частного детективного бюро, которое служило штаб-квартирой для ультраправых новоорлеанских политических организаций. Эта ошибка стоила обоим владельцам детективного бюро жизни — они погибли в 1964 году при странных обстоятельствах, как, впрочем, и многие из тех, кто слишком много знал об убийстве Кеннеди.

Летом 1963 года ЦРУ получило строгое указание от президента Кеннедипрекратить подготовку всех диверсионных актов против Кубы и всех терактов, направленных на убийство Фиделя Кастро. Однако ЦРУ, почувствовавшее себя «не у дел», лишь сменило объект теракта. Новым объектом теракта сал сам президент Кеннеди!

Вся «чернь» ЦРУ, занимавшаяся диверсионными актами на Кубе, к которой относились Освальд, Ферри и Руби, представляла собой махровых реакционеров фашистского типа, все они ненавидели Кеннеди, дружили с ультраправыми и с мафией в Далласе (что сумел установить новоорлеанский прокурор Джим Гаррисон). И так сложилось, что когда Джон Кеннеди запретил ЦРУ разрабатывать в дальнейшем устранение Фиделя Кастро, то тут внезапно появился отставной цээрушник, владелец двух огромных торговых центров, один из которых был в США, а другой в Риме, — олигарх Клей Шоу. Он часто выступал под фамилией Бертран. И вот, этот Клей Шоу-Бертран предложил оставшимся «не у дел» диверсантам новое и непростое задание — убрать самого Джона Кеннеди!

Какой же резон был Клею Шоу от этого убийства? Дело в том, что он дружил с очень крупными нефтяниками (династия Хант), которые уже взвыли от экономической политики Кеннеди, прижавшей их интересы, Клей Шоу дружил с мафией, имевшей игорные дома на Кубе и бордели (мафиози Джанкана и Россели) и в одночасье лишившейся своего бизнеса, дружил с военными, привыкшими купаться в деньгах от военных операций и которые тоже брюзжали по поводу «политики дружбы с Союзом», боясь остаться не у дел. В общем, интересы совпали. Реформы Кеннеди всем толстосумам мешали жить, всех лишали уверенности в сытом будущем!

Имя нефтебарона Гарольда Ханта почти не упоминается в американской прессе, между тем это богатейший нефтепромышленник в Техасе во время Кеннеди, это был самый богатый олигарх. 22 ноября 1963 года газета «Даллас морнинг ньюс» выходит с портретом президента Кеннеди… в траурной рамке! Но президент Кеннеди еще жив! Под «траурным» портретом стоит подпись: «Добро пожаловать в Даллас!». Звучит издевательски. Эту пророческую публикацию оплатил сын миллиардера — Нельсон Хант! А за день до убийства с семейством нефтепромышленников Хантов в Далласе встречался один из исполнителей убийства президента — владелец игорных домов и «чернь ЦРУ», Джек Руби. Случайность? После убийства Кеннеди на виллу Хантов заявились ФБР, но не с обыском, а с предупреждением: предложением Хантам покинуть Даллас в эти тяжелые дни. Загадка убийства Кеннеди до конца не раскрыта, но многие нити тянутся в ней к ключевому слову «деньги».

Харви Освальду в деле устранения Кеннеди изначально отводили роль «козла отпущения», это было очень удобно, ведь он некоторое время жил в Союзе, работал в Минске на радиомеханическом заводе. Был женат на русской женщине. Одним словом — «коммунист». Для большей убедительности «коммунистического заговора» хотели даже организовать поездку Освальда на Кубу, но не вышло — ему отказали в визе. Сам Освальд в Кеннеди не стрелял. Но уже спустя четверть часа после выстрела в Кеннеди и за полчаса до того, как был убит полицейский Типпит, когда у полиции еще не могло быть никаких объективных данных по произошедшему, Освальда схватили как подозреваемого убийцу. Клей Шоу контролировал организацию этого убийства, эту операцию финансировали крупные нефтепромышленники. Задача Клея Шоу была в том, чтобы после убийства замести следы, скрыв организаторов и исполнителей. Это и произошло — все они погибли при странных обстоятельствах в течение нескольких ближайших лет. Погибли не только Освальд, Руби, Ферри, но и представители мафии — Джанкана, Россели, а также свидетели.

«Президент Кеннеди, — утверждает новоорлеанский прокурор Джим Гаррисон, — расплатился своей жизнью за изменение внешнеполитического курса США. Кеннеди хотел нормализовать отношения между США и Союзом, а также Кубой. Заговорщики, чья «профессиональная» деятельность была связана исключительно с подготовкой терактов, решились на такую крайнюю меру, как политическое убийство, потому что их заказчики не видели другого способа остановить реформы Кеннеди».

Любопытно, как пытались остановить расследование Гаррисона. Убить его не пытались, но зато сфабриковали дело, и 30 июня 1971 года по распоряжению федеральных властей Гаррисона обвинили в «получении взяток от боссов игорной промышленности». Вот уж ирония судьбы! Именно игровой бизнес Гаррисон и усматривал одной из ключевых сил, запустивших убийство Кеннеди! Посадив на несколько часов новоорлеанского Дон Кихота за решетку и зарегистрировав арест, полиция. выпустила прокурора на свободу, мол, делай вывод, дальше будет хуже! На следующий день смелый

Гаррисон подал в суд на федеральную полицию, обвинив ее в том, что она сфабриковала против него дело, наняла лжесвидетелей и арестовала его с нарушением всех законов! Это контробвинение так напугало федеральную полицию, что сбежавшиеся на шум журналисты писали: «Представители федеральной юстиции, которая хочет скрыть правду об убийстве президента Кеннеди и мешает прокурору Гаррисону в его благородном деле, теперь в страхе забаррикадировались в своих кабинетах!» Гаррисон искренне и наивно верил, что, исходя из буквы закона, он докопается до правды.

Встречаясь в 1969 году в АПН с Генрихом Боровиком, уже успевший стать звездой американской юриспруденции новоорлеанский прокурор Джим Гаррисон признался:

— Оглядываясь на прошлое, я понимаю, как же я был наивен два года назад. Яине представлял себе, какую власть имеет ЦРУ в этой стране. Наша власть в стране сегодня — это Пентагон и ЦРУ. А роль Правительства и Конгресса сведена к маленькой площадке для дебатов. Любой американский президент, который попытается остановить эту военную машину, будет, как и Кеннеди, убит».

И горькой иронией звучат знаменитые слова президента Джона Фитцджеральда Кеннеди «Итак, мои соотечественники-американцы, не спрашивайте себя, что для вас может сделать ваша страна. Лучше спросите себя, а что вы способны сделать для своей страны?!»