- Пригляди за ним… Пожалуйста…
Эти слова Василия Петровича эхом звучали у меня в голове, и только они удерживали от увольнения и побега домой. Макс стал моим наказанием, худшим кошмаром, но я понимала: если хоть так я могу отплатить человеку, который помог мне, принял, благодаря которому я заказала партию дорогущих лекарств для папы, то я буду терпеть.
Вот и сегодня я решительно подошла к дверям директорского кабинета, чтобы обсудить с Максимом план двух важных встреч. Может, он, наконец, возьмется за ум? Вчера явился на работу только к обеду, а сегодня в девять его пижонский красный ягуар уже сияет полированным капотом на подземной парковке. Неужто решил встать на путь исправления?
Я занесла руку, чтобы постучать, но дверь медленно приоткрылась. Холодок пробежал по моей спине от неприятного предчувствия: обычно, в фильмах ужасов все начинается именно так. Шагнула в кабинет и… Да. Лучше бы это было логово маньяка.
Передо мной была картина маслом. Сфотографируй я сейчас это поле боя после сражения и вышли Василию Петровичу, моего благодетеля разбил бы еще один приступ. На столе, свернувшись в клубочек и уютно накрывшись пиджаком, дремал Макс. Его лицо было безмятежным, будто ему снились ангелы, и он забавно шевелил губами и сопел.
В похожей позе, но этажом ниже, - на полу, - расположился Эдик. Эта белобрысая копия Макса и по совместительству его лучший друг. Модная якобы трехдневная щетина, собранные в хвост длинные светлые волосы… Отличало Эдика только одно: он ни с кем из начальства в родстве не состоял, а потому работу не прогуливал. В остальном – тот же избалованный бабник, разве что чуть повежливее.
Разбросанные бутылки из-под виски явственно говорили о том, что здесь вчера произошло. Валялись бумаги… Стоп! Да это же мой вчерашний отчет! Вот поганец! Я опустилась на корточки, кляня про себя тот день, когда пошла на поводу у Василия Петровича и не стала вызывать ему врача с самого утра. Подлатали бы шефа вовремя – сейчас бы он сидел за рабочим столом, пил любимый кофе и, спустив очки на кончик носа, изучал документы…
Уборка не входила в мои обязанности, но слишком много важного Макс беззаботно расшвырял по кабинету. Закончив с бумагами, я осмотрела остальные повреждения: поправила дипломы на стене… Они что, плевались в них жеванными бумажками? Да, вот и трубочки на полу… Как первоклассники, честное слово! Говорят же, что у некоторых мужчин детство играет в заднице до сорока лет. А фикус на окне… Фу, что они туда… Я зажала нос от едкого запаха. Фикус спасти не удастся. И… нет, явно пахнет откуда-то еще… Точно. Корзина для бумаг. Ее тоже придется хорошенько отдраить.
Но прежде, чем позвать девочек из клининговой службы, я должна была привести начальство в божеский вид.
- Спокойно, Настя, это ненадолго, - тихонько подбодрила я себя и подошла к столу. - Доброе утро, Максим Васильевич!
Мой торжественный возглас заставил его подскочить, беспомощно озираясь.
- Что за… О, черт… - он застонал и вцепился в виски. – Голова… Что ты орешь, женщина?!
- Вы спали на собственном столе, - настал мой черед насмешливо наблюдать за ним, победоносно скрестив руки на груди. – Наверное, всю ночь обдумывали коммерческое предложение для американцев?
- Вот за что ты мне…
- Через час первая встреча. Не думаете, что стоит прибраться?
Вид у Макса был такой жалкий, что я вздохнула, выдвинула верхний ящик стола, в котором Василий Петрович хранил свои лекарства.
- Вот, - я протянула блудному заму таблетку и сходила к минибару за холодной бутылкой минералки. Единственной бутылки в кабинете, которую эти двое вчера не успели опустошить.
Пока Макс, свесив ноги со стола, спасался от головной боли, я опустилась на колени рядом с его боевым товарищем. Если судить по моему отцу и Василию Петровичу, мужская дружба порядком измельчала.
- Эдуард Маркович, просыпайтесь, - мягко промурлыкала я и погладила его плечо.
- А чего это ты на него не орешь, как на меня? – Макс надулся, как обиженный ребенок.
- У него хотя бы хватило совести лечь на полу! Да, Эдуард Маркович? – легонько погладила поросшую светлой щетиной скулу.
- Настенька… - осоловелый взгляд его ореховых глаз поднялся на меня, и по лицу расползлась блаженная улыбка. – Вы мой спаситель!
Присев, он схватил меня за руку и принялся покрывать поцелуями ладонь.
- Что вы творите?! – я охнула и выдернула руку, щеки горели так, будто кто-то тер их наждачкой. – Вставайте, Эдуард Маркович! Скоро встреча…
- Настенька, ну сколько можно церемониться? Просто Эдик! Вы не поможете мне встать? Голова кружится…
- Позер! – фыркнул Макс, спрыгнул со стола и нажал на кнопку телефона. – Светочка! – позвал он в динамик. – Позови клининговых девочек и закажи мне завтрак. На твой выбор. Обычный, континентальный.
Тем временем Эдик взял меня за руку и, опираясь, поднялся с пола. Я тут же уткнулась носом в его ключицу. Как бы он вчера ни пил, его свежий одеколон значительно смягчил картину. Воспользовавшись моим замешательством, Эдик положил руку мне на плечо и доверительно наклонился к уху:
- Настенька, можно угостить вас обедом?
- Спасибо, конечно, - я отстранилась на безопасное расстояние. – Но у меня слишком много работы. Планировала перекусить в офисе.
- Вот что ты с ней делаешь, Макс?! – Эдик театрально покачал головой. – Разве рабство не отменили в каком-то там мохнатом веке? Отпусти девушку на нормальный обед?
- Ее никто не держит, - холодно отозвался Кузьмин-младший. – Двадцать пять минут на обед достаточно?
- Тебе, дружище, двадцати пяти минут вообще на все достаточно! – Эдик заговорщически подмигнул. – А настоящему мужчину нужно время для прелюдии… Да, красавица моя?
Шаловливая рука медленно поползла вниз по моей спине, и это стало точкой невозврата.
- Достаточно! – я отскочила в сторону, словно Эдик вытащил из кармана змею. – У меня еще куча дел!
На этом я резко развернулась и пошла прочь под гортанный смех наглецов.
- Я за тобой зайду! – крикнул мне вслед Эрик, но я не стала отвечать.
Слишком многое было на кону, слишком нужна мне была сейчас эта работа и деньги, которые она приносила, чтобы я так бездарно все профукала из-за какого-то бабника.
К обеду я и думать забыла про утреннюю сцену: пришлось снова нянчиться с Максом и вместе с ним проводить важную встречу, чтобы он не растранжирил отцовскую компанию. Самое обидное, что моего нового босса нельзя было назвать глупым или необразованным. Он с легкостью переходил на английский, когда требовалось, демонстрировал неплохие знания маркетинга. Но его лень, его тотальное наплевательство убивало все на корню. Периодически его лицо выражало скуку, он откидывался на спинку стула, ослаблял галстук и витал в облаках. Наверное, представлял себе клубы и всяких цыпочек, или как там принято у золотых деток обращаться к женщинам…
- Ты вообще никогда не устаешь? – раздраженно спросил он у меня, оторвав от составления рыночного среза.
- Устаю, конечно, - пробормотала я, не поднимая головы. – Ну вот, перескочила через строчку… Да вы не волнуйтесь, я закончу. Можете идти домой… - я закусила карандаш: так углубилась в работу, что забыла о субординации.
- Обойдусь без твоего разрешения! – рявкнул Макс. – Мне не нужны одолжения, твой рабочий график нормирован штатным расписанием. А то подашь еще потом в суд за внеурочные, хотя никто тебя не заставляет демонстративно впахивать тут мне назло!
Я чуть карандаш не разгрызла от неожиданности и обиды. За что?! Что я ему сделала?! Всего лишь выполняла свои обязанности.
- Если бы я и судила вас, - я возмущенно встала. – То за безответственность, халатность и пьянство на рабочем месте! Жаль, нельзя написать заявление…
- А ты напиши, давай! Ты же у моего папы теперь любимица! Втерлась в доверие, да? Иди и жалуйся, но я-то вижу, что тебе на самом деле от него нужно!
Я стояла, беспомощно хватая ртом воздух. Только мне показалось, что я привыкла к нему, только подумала, что сможем нормально работать вместе, как он выкатил мне такое… В глазах защипало от обиды, досады, бессильной злости. Ну уж нет! При нем я бы не расплакалась ни за что, даже если бы он уволил меня при всех сотрудниках. Развернувшись на каблуках, я выбежала из кабинета и чуть не сшибла с ног Эдика.
- Ты что? – он мягко взял меня за плечи и заботливо заглянул в глаза. – Он опять на тебя наорал?
Вместо ответа я звучно шмыгнула носом.
- Ну-ну, - он прижал меня к себе и похлопал по спине, на сей раз – безо всяких двусмысленных намеков. – Ему плохо из-за отца, вот он и срывается на всех подряд. Потерпи, это пройдет. Лучше давай пообедаем.
Эдик отвел меня в небольшую итальянскую кафешку на первом этаже, выбрал уютный угловой столик и, видя мою растерянность, предложил заказать на свой вкус. А вкус у него оказался отменным: горячая паста с соусом из вяленных помидор, ароматный салат с рукколой, грибами и орешками… Признаться, мне было приятно сделать такой перерыв, вынырнуть ненадолго из бесконечного рабочего аврала ради маленького праздника жизни.
- Пить мы с тобой сегодня не будем, - сказал Эдик, разливая по нашим бокалам гранатовый сок. – Иначе ты сочтешь меня алкоголиком.
- И в мыслях не было… - улыбнулась я. – Я же вижу, откуда идет дурное влияние.
- Ты к нему слишком сурова, - Эдик рассмеялся. – У каждого человека могут быть слабости. И я чувствую, что моя слабость сидит прямо напротив меня…
Конечно, я не воспринимала его ухаживания всерьез. Все же я выросла не в лесу, и хоть у меня не было опыта с мужчинами, я знала, как устроен мир. И догадывалась, что все эти комплименты Эдик успешно отсыпает не только мне, но и всем хорошеньким представительницам женского пола. Но если начистоту, сегодня мне это было нужно. Без Василия Петровича в офисе стало совсем туго: общаться было не с кем, друзей я так и не завела. Периодически со мной перебрасывались парой слов Ваня и Лиза из креативного отдела. А остальные каждым взглядом будто говорили: «Ты можешь сколько угодно наряжаться в костюмы, мы-то знаем, что ты сельская простушка. И знаем, как тебе все это досталось». Я не позволяла сплетням испортить мне настроение, но все же друзей не хватало.
С того дня, как Василия Петровича увезли в больницу, Эдик был первым, кто отнесся ко мне с симпатией. И я была благодарна ему за это. И за обед, и за шутки, и даже за комплименты, пусть я и отлично понимала, что половина из них – чистейшей воды вранье.
Домой я доползла к девяти вечера: как бы Макс ни опасался, работать кто-то должен был. Возвращаться в пустую квартиру не очень хотелось, и я налегла на новый проект, чтобы сдать его досрочно и произвести впечатление на клиентов.
Отперев дверь, я услышала на кухне шум воды. Совсем забыла, что сегодня по графику Маргарита Михайловна должна прийти с уборкой и ревизией холодильника. Я предлагала ей устроить отпуск, пока шеф в больнице. Неужели я сама не справилась бы с готовкой и пылесосом? Но она настаивала, что деньги берет только за труд. Наверное, поэтому она мне сразу понравилась.
- Настенька? - крикнула она и появилась в коридоре, вытирая полотенцем руки. - Тут для тебя сюрприз.
И указала взглядом на тумбочку: там лежал потрясающий, воздушный букет розовой сирени.
- У кого-то появился поклонник, - хитро подмигнула она, и я, опешив, взяла цветы и вытащила карточку:
Весь день думаю только о тебе!
Спасибо за чудесный обед,
твой Эдик