ВАЛЕНТИНИАН I

364-375 гг.

Валентиниан I (Флавий Валентиниан) (император-соправитель на Западе, 364–375 гг.) родился в 321 г. и был первым сыном Грациана старшего, уроженца Цибал в Паннонии. Валентиниан был в Африке со своим отцом, возможно, еще ребенком, а позднее служил старшим офицером (tribunus militum) при Константине II в Месопотамии в 360–361 гг. и командовал подразделением копейщиков при Юлиане. Однако в 362 г. этот император выслал Валентиниана в Фивы из-за его христианских взглядов. Иовиан призвал его к себе и отправил воевать против галлов. Победа над ними была достигнута после волнений, которые заставили его искать убежища в доме своего друга. Впоследствии ему доверили командование над отрядом пехотинцев (scutarii), из числа гвардейцев.

По смерти Иовиана, после того, как армия продвинулась на запад до Никеи, ее командиры, после серьезного обсуждения, решили назначить Валентиниана, тогда находившегося в Анкире, его преемником. Сразу же после этого он возвысил своего брата Валента до правления восточными провинциями, а сам принял правление на западе. И раньше между императорами-соправителями случались переделы земель, но это новое коллегиальное устройство оказалось точным и, за исключением кратчайших периодов, постоянным. Хотя Римский мир оставался, формально говоря, неделимым целым, господство над Средиземноморьем единой власти, которое длилось так много веков, фактически подошло к концу. Западная империя состояла из римской части Европы (за исключением Фракии) и Северной Африки до Триполитании (включительно). Валентиниан избрал эту западную сферу для себя, потому что она, располагая меньшими ресурсами, подвергалась намного большей внешней опасности. По той же самой причине он предпочел, как и некоторые из его предшественников, избрать местом своего жительства не Рим, а Медиолан, чтобы быть как можно ближе к опасной зоне.

В самом деле, очень скоро после своего восшествия на престол Валентиниан был втянут в череду серьезных военных происшествий. Сначала алеманны прорвались через Рейн, захватив ключевую крепость Могунциак. Вскоре они потерпели три поражения от римских армий под командованием влиятельного командующего конницы Валентиниана, Флавия Иовиана. Сам император, разместив свой штаб в Лютеции, в 367 г. перенес его в Амбианы (Самаробрива), чтобы руководить операциями на Ла-Манше и в Британии, которую захватили континентальные саксы и северные пикты. В том же самом году император снова переместился, на сей раз в Тревиры, а оттуда двинулся вверх по долине реки Некар и выиграл жестокую битву в Черном лесу. Он оставался на землях германцев еще семь лет, строя сложную систему укреплений не Рейне и крепость в Базилии. Валентиниан также сделал все, что мог, чтобы разделить различные германские народы, заручившись помощью бургундов — извечных врагов алеманнов. В то же самое время бесчисленные германские поселенцы продолжали охранять границы Империи.

Однако в 374 г. восточная часть границы в Реции была нарушена, когда множество их соотечественников вместе с сарматами перешли через Данувий. В следующем году Валентиниан перенес свою резиденцию в Сирмий, на реке Сава, и восстановил укрепления на Данувии, который пересек, чтобы опустошить германские земли на северном берегу. Позднее, в том же году наглое поведение посланцев из германского племени квадов, которые прибыли к Валентиниану в Бригеций, так возмутило его, что у него случился удар и он умер.

Валентиниан I приложил огромные усилия, чтобы укрепить армию. Он был, согласно Аммиану Марцеллину, «первым, кто повысил самоуважение солдат, подняв их статус и увеличив собственность к невыгоде общественных интересов». Например, он дарил солдатам сельскохозяйственное оборудование, орудия и семена, разрешал им в свободное время заниматься сельским хозяйством и работать на земле (поскольку других работников найти было трудно). Это было расценено солдатами как чрезмерная снисходительность; они обрекались на то, что утратили свое влияние на армию. На самом деле солдатам никогда не платили особенно щедро, и изменения, произведенные Валентинианом I, просто должны были поднять их заработки на сколько-нибудь терпимый уровень.

Тем не менее, чтобы найти деньги на повышенные военные оклады, на население возложили более тяжелые налоги, чем когда-либо прежде: например, Секст Клавдий Петроний Проб, наиболее критикуемый префект преторианцев в Италии, Иллирике и Африке, прибег к очень суровым обложениям. К концу правления налоги значительно повысили. И все же Валентиниан старался не прибегать к подобным мерам, пока они не становились жизненно необходимыми, и старался дать провинциалам как можно большее денежное облегчение. В самом деле некоторые из его мер отражали подлинную и основательную заботу о благосостоянии непривилегированных классов, так, он старался следить, чтобы ничьи фавориты не получали никаких налоговых уступок.

Более того, с теми же намерениями в 368–370 гг. он назначил должностных лиц, известных как Защитники Народа, которые должны были помогать наименее обеспеченным членам общества. В каждом городе Западной империи префект претория был обязан назначить такого Защитника, и Валентиниан требовал, чтобы ему лично сообщали их имена. Они обладали властью разбирать жалобы, насколько возможно, не обращаясь к вышестоящим лицам, и их задачей было удостовериваться, что с бедняками обходятся честно во всех отношениях. Ранние правители пытались проводить подобные эксперименты, но только Валентиниан I превратил эти эксперименты в четко работающий механизм. Побывав простым дунавийским солдатом вне привилегированного социального круга, он имел веские основания сильно не любить политическое и финансовое преобладание римских землевладельцев и сенаторов. В самом деле, их влияние существенно поколебалось в его правление, и со временем открылся серьезный разрыв между его администрацией — набранной с военных территорий — и классом сенаторов. Как и многие императоры до него, Валентиниан I намеревался основать свою собственную династию, обратив приверженность армии к наследованию в свою пользу. В 367 г. он назначил своего старшего сына, Грациана, августом-соправителем на Западе и постарался провести целиком военную по характеру церемонию, на которой представил молодого человека войскам, объявив, что его назначение происходит «по воле моей и моих соратников». Эта попытка создать новый правящий дом с поддержкой армии оказалась исключительно успешной, потому что новая династия продолжалась ни много ни мало девяносто один год — одна из продолжительнейших последовательностей в истории Империи и впечатлительный пример долгожительства в столь бурный период.

Валентиниан унаследовал религиозную ситуацию, когда неравноправное положение христианства и язычества было очевидным. Однако Валентиниан, хоть и был сам христианином, в 371 г. решил проводить политику всеобщей терпимости, «никого не обижая», по словам Аммиана Марцеллина, «приказом избрать тот или иной способ поклонения богу». У папы Дамаса были связи с языческой аристократией, которая помогала императору преодолеть выказываемую другими церковными деятелями нетерпимость. Валентиниан проявлял редкую и примечательную для своего времени широту ума, и это, в сочетании с обостренным чувством долга по отношению к низшим классам, возводит его в ранг правителя с выдающимися взглядами. Более того, он был чрезвычайно энергичным администратором и прекрасным солдатом.

Его качества не всегда оценивались по достоинству такими писателями, как Аммиан Марцеллин, разделявший ценности и критицизм сенаторского класса и неблагосклонное отношение к такой семье, как у Валентиниана, приученного пить жалкое «ячменное вино» из его родных придунайских провинций. И все же император получил значительное образование и был небесталанным художником и скульптором. Его характер, как заключает Аммиан,

представлял собой сложную смесь недостатков и добродетелей. «В уверенности, — заявляет он, — что потомки, не будучи связаны ни страхом, ни мерзостью лести, являются обычно беспристрастными судьями прошлого, я укажу в общих чертах и на его недостатки, а затем отмечу и его достоинства. Хотя он подчас одевал на себя личину кроткого, но по горячности своей натуры он был более склонен к суровости и, очевидно, забывал, что правителю государства следует избегать всего чрезмерного, как крутого утеса. Никогда не случалось, чтобы он удовольствовался мягким взысканием, но иной раз приказывал продолжать кровавое следствие и после допроса с пыткой, а иных допрашиваемых замучивали до самой смерти. Такую он имел склонность причинять страдания, что никогда никого не спас от смертной казни подписанием мягкого приговора, хотя это иногда делали даже самые свирепые государи…

Кроме этого, вышеназванный император горел в глубине души завистью и, зная, что многие пороки принимают внешний вид добродетелей, постоянно повторял, что строгость есть союзница истинной власти. И так как обладатели верховной власти полагают, что им все позволено, и питают сильную склонность к унижению своих противников и устранению лучших людей, то он ненавидел людей хорошо одетых, высокообразованных, богатых, знатных и принижал храбрых, чтобы казалось, что он один возвышается над другими добрыми качествами, — недостаток, которым, как известно, страдал император Адриан.

Валентиниан часто бранил трусливых, говоря про них, что они — позор человечества, низкие души, достойные стоять ниже черни; но сам иной раз позорно бледнел от пустых страхов и пугался до глубины души того, чего вовсе не было.

Уместно после этого перейти к его поступкам, достойным одобрения и заслуживающим подражания со стороны всякого разумного человека. В отношении провинциалов он проявлял большую внимательность и повсюду облегчал бремя податей, своевременно воздвигал укрепления на границах государства, чрезвычайно строго держал военную дисциплину. Грешил он только тем, что даже незначительные проступки солдат не оставлял без наказания, а преступлениям высших чинов давал простор разрастаться дальше и дальше, оставаясь иной раз совершенно глух к подаваемым против них жалобам. Здесь был источник беспорядков в Британии, бедствий в Африке, опустошения Иллирика.

И дома и вне его проявлял он строгое целомудрие, не будучи нисколько заражен язвой безнравственности и разврата. Поэтому он мог удерживать распущенность двора в строгих границах, и ему тем легче было это, что он не потворствовал своей родне: родственников своих он или оставлял в безвестности частной жизни, или предоставлял им звания и посты не очень высокие, за исключением брата, которого принял в соправители, будучи вынужден к этому затруднительными обстоятельствами того времени.

В представлении высоких чинов он был осторожен до щепетильности: никогда в его правление не являлся правителем провинции какой-нибудь меняла, никогда не случалось продажи должности; только в начале его правления не обошлось без этого, как вообще случается, что люди, в надежде захватить власть или остаться безнаказанными, совершают преступления.

В войне, как наступательной, так и оборонительной, он проявлял большую умелость и осторожность, будучи хорошо знаком с боевой жизнью, он был весьма предусмотрителен в совете за и против, о дурном и хорошем, чрезвычайно сведущ в военном деле вообще. Он складно писал, хорошо рисовал и моделировал, изобретал новые виды оружия; память и речь его отличались живостью, но редко он доходил до красноречия; он любил изящную обстановку, а в пище — изысканность, но не обилие.

Телосложения он был мускулистого и крепкого, волосы и цвет лица были светлы, глаза голубые со взглядом всегда косым и жестким, рост — красивый, очертания тела правильны, что придавало ему в общем красу царственности».

Первой женой Валентиниана была Марина Севера, мать Грациана, потом он женился на Юстине, которая родила ему еще одного сына (Валентиниана II) и трех дочерей.

 

ВАЛЕНТ

364 — 378 гг.

Валент (Флавий Юлий) (император на Востоке, 364–378 гг.) был вторым сыном Грациана старшего, выходца из Цибал в Паннонии, и родился около 328 г. При Юлиане и Иовиане он служил гвардейцем (protector domesticus), но его ранняя карьера не казалась успешной. Когда его старший брат, Валентиниан I, стал императором, он сначала назначил его трибуном конюшни, но очень скоро после этого в Сирмии провозгласил его императором-соправителем, выделив ему восточные земли и предприняв тем самым решительный шаг к разделению Западной и Восточной (Византийской) империй.

Жена Валента, Альбия Домника, которая подарила ему троих детей, была дочерью некого Петрония, высокопоставленного чиновника, которого ненавидели почти так же, как его тезку Петрония Проба (см. Валентиниан I) за жестокость и корыстолюбие. Непопулярность тестя нового императора стала причиной мятежа, поднятого Прокопием, бывшим старшим командиром. Он провозгласил себя императором-соперником в Константинополе в 365 г. и получил широкую поддержку. В следующем году, однако, в бою против армии Валента при Наколии, во Фригии, германские военачальники Прокопия оставили его, он попытался спастись бегством, но был предан вторично и убит. Потом Валент обратился против вестготов. Они оказали помощь его конкуренту, а теперь угрожали вторжением в приданувийские провинции Восточной империи, в 367 и 369 гг. Валент пересек Данувий и разорил вестготские земли. В течение следующих семи лет он оккупировал Восток. Поначалу ему нужно было подавить заговор Теодора, нотария второго ранга, в Антиохии в 371–372 гг., потом, провозгласив себя старшим августом после смерти своего брата, он возобновил войну с персами, одержав победу в Месопотамии: однако эта победа не была достаточно убедительной и не могла помешать заключению невыгодного мира в 376 г.

В том же году огромное количество вестготов вторглось в Восточную империю: в Восточной Европе появились два больших готских государства. Остготы, или остроготы («светлые готы») оказались на территории Украины, а вестготы, или визиготы («мудрые готы»), осели на землях современной Румынии. Наводящие ужас конные отряды гуннов совершали набеги на земли двух этих народов, они разрушили остготское королевство и отогнали двести тысяч вестготов через Данувий в Империю Валента; его наместники разрешили им поселиться там. Эти новые вестготские поселенцы протестовали, и не без оснований, против того, что восточноримская администрация эксплуатировала и угнетала их; впоследствии они поднялись на открытый мятеж. Под предводительством своего вождя Фритигерна они опустошили Балканский полуостров, и в то же самое время новые волны германцев-захватчиков перешли через Данувий вслед за ними.

Валент поспешно вернулся из Азии, чтобы разрешить этот кризис. После начального успеха его командующего Себастиана (под Бероей Августа Траяна во Фракии) он пошел в атаку близ Адрианополя в 378 г. От его соправителя-императора Грациана не было никакой помощи. Впоследствии, согласно различным утверждениям восточных и западных жителей соответственно, Грациан (который ослаб здоровьем и к тому же обиделся на притязания дяди на пост старшего августа) умышленно медлил, или что Валент вступил в бой так поспешно именно для того, чтобы его коллеги не успели прибыть и разделить с ним заслуги. Если это соответствует действительности, Валент (чей командный состав, похоже, был некомпетентным) двинулся на вестготов с необдуманной поспешностью. Те ответили мощным ударом конников на его фланг и нанесли ему сокрушительное поражение. Конница римлян была разгромлена, а пехота подверглась полному уничтожению. Сам Валент, очевидно, погиб в этой битве, но его тело так и не было найдено. Святой Амвросий называл эту катастрофическую битву «человекоубийственной резней» и «концом света», и в самом деле она послужила предзнаменованием окончания или преобразования древней Средиземноморской политической структуры и самого способа жизни под влиянием германцев — хотя фактически вышло так, что именно Западная, а не Восточная империя была обречена на разрушение.

Религиозная политика Валента отнюдь не разделяла терпимости его брата, поскольку он сам был твердым арианином и преследовал католическую церковь, даже приговаривая к смертной казни некоторых ее членов. Он также изгнал нескольких католических епископов, хотя общественное возмущение вскоре побудило его призвать их выдающегося лидера Афанасия к себе в Александрию. В конце концов, он разрешил и остальным вернуться на свои посты. Некоторые католики, например историк Созомен, рассматривали его смерть в бою как божественное наказание за приверженность арианству.

Наиболее важным памятником его правления стал большой акведук, который он начал строить в 368 г., чтобы удовлетворить потребности Константинополя в воде, завершив проект, начатый Константином Великим и заимствуя камни из стен Халкедона — города, участвовавшего в мятеже Прокопия. Это величественное сооружение, части которого все еще сохранились, соединяло два городских холма через долину, неся воду в просторное водохранилище — Нимфей Великий.

Аммиан Марцеллин произвел исчерпывающий анализ сложного характера Валента:

«Он был верен и надежен в дружбе, строго карал честолюбивые происки, сурово поддерживал военную и гражданскую дисциплину, был всегда до боязливости настороже, чтобы кто-либо под предлогом родства с ним не возносился слишком высоко, был очень осторожен в предоставлении и лишении чинов, добросовестнейшим образом охранял провинции, которые он берег от убытков, как свой собственный дом, с особенным старанием смягчал тяжесть податей, не допускал увеличения никаких налогов, был снисходителен во взыскании недоимок и являлся злобным и жестоким врагом проворовавшихся и уличенных в казнокрадстве правителей провинций. Восток не помнит лучшего в этом отношении времени ни при каком другом императоре. Щедр он был со всеми, но в меру. Примеров можно было бы привести множество, но ограничусь одним. При дворе есть всегда много людей жадных до чужого добра; если кто-то просил о предоставлении ему выморочного владения или другого чего-нибудь, как это обычно, он, строго отличая справедливое от несправедливого, предоставлял это имущество просившему, но в то же время давал право голоса возражающему и участие в этом владении делил между тремя или четырьмя лицами, хотя их иной раз не было на месте. Таким образом, эти беспокойные люди должны были вести себя осторожнее, видя, что добро, на которое они скалили зубы, уменьшалось благодаря этому способу…

В стремлении заполучить большие богатства он не знал меры, не был вынослив в бранных трудах и только выставлял для вида свою закаленность, был склонен к жестокости. Он был мало образован, не прошел курса ни военного, ни изящного образования; охотно искал с ущербом для других пользы и выгод себе самому; особенно невыносим он бывал в тех случаях, когда преступления неуважения или оскорбления величества предоставляли ему возможность выступать против жизни и состояния людей богатых. Невыносимо было в нем и то, что хотя он хотел, чтобы казалось, будто он подчиняет все процессы и следствия действию законов, и поручая рассмотрение дел наилучшим из тех, кто состояли судьями, но в действительности он творил повсюду свой личный произвол. Он был груб в обращении, раздражителен, охотно выслушивал доносы, не отличая правды от лжи: эти недостатки даже в простых обыденных отношениях частной жизни ведут к весьма неприятным последствиям. От природы он был ленив и нерешителен. Цвет лица был у него темный, зрачок одного глаза — слепой, но издали это не было заметно; телосложение пропорциональное и крепкое, рост — не высокий и не низкий, ноги несколько выгнуты, и живот немного выдавался».

 

ГРАЦИАН

367-383 гг.

Грациан (Флавий Грациан) (император на Западе, 367–375 гг.; император-соправитель на Западе 375–383 гг.), сын Валентиниана I и Марины Северы и внук Грациана Старшего, родился в Сирмии в 359 г. В 366 г. он стал консулом, а в следующем году его отец устроил большую военную церемонию в Амбианах и провозгласил его августом — в восьмилетием возрасте. На монетах, выпущенных в честь Грациана в Арелате, он назван «Славой Нового Века» (GLORIA NOVI SAECVLI).

После смерти Валентиниана 17 ноября следующего года он был провозглашен единовластным императором Запада. Однако всего через пять дней его четырехлетнего брата, Валентиниана II, провозгласили Августом в Аквинке, без уведомления Грациана и его советников, которые тем не менее приняли это заявление. Последовала борьба за трон Грациана, и выдающуюся роль в ней играли Феодосий Старший, магистр всадников на Западе, и Максимин, префект преторианцев в Галлии. Оба вскоре не выдержали давления своих врагов, были казнены, и правительство оказалось в руках поэта Авзония, который занимал пост правового министра (quaestor sacri palatii) с 375–376 гг., а потом и префекта претория, сначала в провинции Галлии, а впоследствии в Италии, а также в Африке. Относясь с некоторой благосклонностью к идеалам языческого большинства в сенате, Авзоний выказал рвение установить добрые отношения с этой группой, которая была в немилости в предыдущее правление. При новом разделении власти у данувийцев не осталось преимущества, зато была введена политика умеренности по отношению к сенаторам, включая амнистию для людей, подвергавшихся преследованиям по политическим мотивам. Более того, когда в 376 г. Грациан посетил Рим, он предпринял дальнейшие меры для того, чтобы сохранить всеобщее расположение.

Основная резиденция Грациана располагалась в Тревирах, и он использовал ее как базу для операций против алеманов в течение двух последующих лет. Потом Грациан с легко вооруженной армией двинулся вдоль Данувия к Бононии Малате, Сирмию и Кастра Мартис (городок в Дакии Прибрежной, бывшей Верхней Мезии), где, страдая от перемежающейся лихорадки, потерял несколько человек в стычке с сарматскими аланами. Узнав, что Валент противостоит большой армии вестготов под Адрианополем, он послал весть, что вскоре придет ему на помощь, но то ли по собственной нерасторопности, то ли по оплошности своих помощников не смог прибыть вовремя и предотвратить поражение последнего (см. Валент). В январе 379 г. в Сирмии Грациан возвысил Феодосия I (своего кузена по браку, сына Феодосия старшего) до положения августа вместо Валента — и поручил ему править Востоком, пока сам он обороняет Запад, а в следующем году они провели совместные операции, завершившиеся переселением готов и аланов в Паннонию.

Зимой 382/83 г. Грациан провел довольно много времени в Медиолане; епископ этого города Амвросий последние четыре года имел все более возраставшее влияние на юного императора, противостоя Авзонию с его более умеренными взглядами. С самых ранних лет Грациан был очень набожным христианином и живо интересовался богословскими проблемами; в 379 г. он не только объявил вне закона все ереси, но и изъял из своего титула звание pontifex maximus («верховный жрец»). Он был первым императором, предпринявшим этот шаг. Более того, он изъял общественные фонды, которые до того предназначались для языческих богослужений. Другим, глубоко символическим поступком было его распоряжение о том, чтобы языческий алтарь Победы убрали из здания сената в Риме, куда его поместил Юлиан Отступник после еще более раннего изъятия. Этот новый приказ, расцененный многочисленными сенаторами-язычниками как решительная угроза их традиционной вере, заставил их направить к императору делегацию под предводительством Квинта Аврелия Симмаха, наиболее рьяного из язычников того времени, но Грациан не пожелал даже встретиться с нею.

В 383 г. в Реции, подготавливая дальнейшие операции против алеманнов, Грациан узнал, что Магна Максима провозгласили августом его солдаты в Британии и что он пересек Ла-Манш. Грациан поспешно повел войска в Лютецию, чтобы противостоять этому, но его войска, испытывая зависть к наемникам-аланам, которым были пожалованы особые привилегии, перешли на сторону узурпатора. С несколькими друзьями Грациан попытался добраться до Альп, но в августе 383 г., в Лугдуне, встретил свою смерть: он был убит Андрагатием, старшим офицером, выдававшим себя за его сторонника.

В возрасте семи лет Грациана женили на Констанции, двенадцатилетней дочери Константина II, родившейся после смерти последнего. Она умерла в 383 г. (и их сын не пережил своего отца). После ее смерти Грациан женился на некой Лете, пережившей его более чем на двадцать лет. Он был приятным и воспитанным человеком, красноречивым оратором с живейшим интересом к литературе и религии, и на Аммиана Марцеллина произвел большое впечатление воинственный пыл, который проявил в походе восемнадцатилетний юноша. Он также ласково относился с своему младшему коллеге, Валентиниану II. К талантам Грациана относили активные занятия спортом (и строевой подготовкой), что отвлекало его от административных обязанностей. «То был молодой человек, — заключал историк, — прекрасно одаренный, красноречивый, сдержанный, воинственный и мягкий, и он мог бы идти по стопам лучших императоров прошлого времени, когда еще только пушок стал украшать его щеки, если бы склонность к забавам под развращающим влиянием ближайших к нему лиц не направила его к пустым занятиям царя Коммода, хотя он и не проявил при этом кровожадности».

 

ВАЛЕНТИНИАН II

375-392 гг.

Валентиниан II (Флавий Валентиниан) (император-соправитель на Западе, 375–392 гг.) родился в 371 г. в Тревирах. Он был сыном Валентиниана I и Юстины и младшим сводным братом Грациана. Когда в 375 г. Валентиниан I умер и Грациан был провозглашен единовластным августом на Западе, четырехлетнего Валентиниана II провозгласили его соправителем солдаты в Аквинке; поводом для этого послужило недовольство среди данувийских войск из-за склонности германских легионов решать все самим. Более всего способствовали его возвышению два бывших главных советника его отца: германец Флавий Меробавд, командир конницы штаба (magister peditum in praesenti, и Флавий Эквит, главный генерал в приданувийских провинциях. Валентиниан II в это время был в сотне миль от Аквинка, где жил вместе с матерью на вилле Муроцинкта. После того как Меробавд и Эквит провозгласили его императором, они отправили за ним его дядю по матери, Цериалия, управляющего императорскими конюшнями. Прибыв на виллу, он усадил Валентиниана на носилки и привез в лагерь; и вот, всего через пять дней после смерти своего отца, он был провозглашен августом-соправителем на Западе.

Многие опасались, что Грациан обидится на эту акцию, предпринятую без его согласия. Однако он принял сложившееся положение и продолжал относиться к ребенку с нежной благосклонностью, следя за его образованием (против желания Юстины). Юному Валентиниану II были выделены, номинально, земли, в число которых входила Италия, Африка и Западный Иллирик (Паннония). На монете, отчеканенной Грацианом в Тревирах, изображены оба императора, сидящие бок о бок, но Валентиниан II заметно меньше размером. А на монетах, выпущенных в его честь, он назван «младшим» августом. Он был все еще слишком юным, чтобы играть сколько-нибудь значительную роль, когда их восточный коллега Валент был побежден и убит вестготами, и в 379 г. — по настоянию Грациана — заменен Феодосием I, а сам Грациан был устранен Магном Максимом спустя четыре года. Феодосий, опасаясь за жизнь мальчика, находившегося в руках узурпатора, начал переговоры с Магном Максимом, заключившим с Валентинианом II некое подобие мира.

Незадолго до своей смерти Грациан отдал приказ об изъятии алтаря Победы из здания сената. Этот поступок привел к обсуждению, в результате которого последовала известная череда протестов, устроенная руководителями обеих сторон — Квинтом Аврелием Симмахом и святым Амвросием — в 384 г. во время правления Валентиниана II. В этот критический момент положение при дворе казалось более благоприятным для язычества, потому что отношения советников юного императора с Амвросием ухудшились из-за возрастающего влияния Юстины (арианки), поддерживаемой франком-главнокомандующим, Флавием Баутоном. Вдобавок к этому Симмах занимал влиятельную должность городского префекта и префектуры преториев Италии, Иллирика и Африка были в руках его единомышленника Веттия Агория Претекстата. Он привел свой аргумент со спокойным достоинством. «У каждого, — заявил Симмах, — есть свой обычай и своя религия. Любовь к привычке велика. Мы просим о восстановлении культа на прежних условиях, которые так долго были столь благодатными для Римского государства. В одиночку нельзя постигнуть столь великой тайны». Однако это недвусмысленное отрицание притязаний христианства на универсальность было отвергнуто Амвросием, который настаивал, что император должен «делать то, что, как он считает, будет полезным для спасения в глазах Бога». Именно Амвросий сказал Валентиниану II: «Тот, кто читает Писание, видит, что епископы — это те, кто вправе судить императоров: хороший император не отвергает помощи Церкви — он ищет ее». Однако правдой было и то, что некоторые придворные советники прислушивались к речам Симмаха с большим вниманием. Под давлением Амвросия прошение сената было снова отвергнуто. Это было последним важным публичным сопротивлением язычников; Симмах отказался от своей должности, и в том же самом году умер Претекстат. Примерно в то же самое время, или немного позже была воздвигнута великолепная базилика святого Павла «За Стенами Рима» (на месте церкви Константина) — огромная дорогостоящая копия святого Петра. Тем не менее триумф Амвросия оказался неполным, потому что в 386 г. был издан эдикт терпимости по отношению к арианам, против которого Амвросий сильно протестовал, и его возражения разделял Феодосий I.

В следующем году Магн Максим набрался достаточно дерзости и, опираясь на свою власть над Западной Европой, внезапно вторгся в Италию, где он обнаружил, что альпийские перевалы незащищены. Валентиниан II и его мать бежали в доминионы Феодосия. Феодосий же, одержав победу над Максимом, отбросил жалобы на религиозную снисходительность Валентиниана II и признал его императором Запада, хотя на практике (поскольку сам Феодосий оставался в Италии до 391 г.) сфера действия Валентиниана была ограничена Галлией.

В это время он был почти полностью под влиянием Арбогаста, надменного и властного франка, кумира армии, который был ее главнокомандующим после смерти Баутона в 388 г. Молодой император, угнетенный влиянием Арбогаста, попытался передать ему письменное требование об отставке, но франк просто порвал и швырнул его наземь. Вскоре после этого, 15 мая 392 г., Валентиниан был найден мертвым в своем дворце в Виенне в Южной Галлии. То ли он покончил самоубийством, то ли, что более вероятно, был убит по приказу Арбогаста, который после этого потребовал возвести на трон своего ставленника, Евгения. На похоронах Валентиниана в Медиолане Амвросий произнес похвальную речь, хотя погибший юноша, каким бы высоконравственным и разумным он ни был, так и не достиг достаточно взрослых лет, чтобы насладиться свободой политического действия.

 

ФЕОДОСИЙ I

379-395 гг.

Феодосий I Великий (Флавий) (император-соправитель, 379–392 гг., оспоренный в 392–394 гг.; единоличный император, 394–395 гг.) родился в 347 г. в Кауке, на северо-западе Испании. Его отцу, Феодосию Старшему, в 368–369 гг. было пожаловано командование особой действующей армией, а потом он стал главнокомандующим кавалерии (magister equitum), сначала в императорском штабе, а впоследствии, в 369–375 гг., в Африке. В 368 г. будущий император участвовал в походе с армией своего отца в Британии, а позднее вернулся на континент, чтобы сражаться против алеманнов. В 373–374 гг. он был правителем Первой Мезии (Верхней Мезии) и проводил операции против сарматов. После того как его отца обвинили в измене при Валентиниане I в 375 г. и казнили при Грациане в следующем году, младший Феодосий вышел в отставку и удалился в свои владения в Испании. Однако после битвы с вестготами при Адрианополе, в которой восточный император Валент расстался с жизнью, Грациан вызвал Феодосия из Испании, чтобы тот взял на себя командование данувийским фронтом, возможно, в должности главнокомандующего. Он сразу же добился значительных успехов, и 19 января 379 г. в Сирмии ему было присвоено звание августа.

В первые несколько лет правления Феодосий I продолжал сражаться с вестготскими захватчиками и переселенцами, но он не смог изгнать их и в 382 г. заключил договор с их вождями, принимая их, что называется, en bloc (гуртом) как федератов в границах Империи. Вестготы были первым из германских народов, получивших статус союзников и федератов. По договору они получали земли во Фракии, где им разрешалось жить по своим собственным законам и со своими правителями, при условии, что они выделят солдат и земледельцев римлянам. Таким образом Рим имел дело уже не с отдельными рекрутами, но с целыми племенами, у которых были собственные вожди. Эти вожди ежегодно получали от Феодосия определенное содержание деньгами и натурой, чтобы расплачиваться с подчиненными им войсками, и командовали ими как его офицеры. Вестготские солдаты служили под началом римлян на очень выгодных условиях, и им разрешалось в любое время оставить службу, при условии, если они найдут себе замену.

Однажды устроенная, эта новая федеративная часть армии, составленная не только из германцев, но и из гуннов, игравших значительную роль в военной организации Феодосия — быстро выросла в размерах; и этот процесс обрел особую силу, потому что бои между Феодосием и его соперниками за престол вели армии, в которые входили многочисленные воины — германские и другие неримские солдаты. Мобилизация иностранцев, отныне ставшая регулярной и широкомасштабной чертой жизни Империи, подвергалась суровому порицанию со стороны римских критиков. И все же, поскольку проблема с набором рекрутов стала столь отчаянной, это решение, возможно, было наиболее эффективным из всех возможных и обеспечивало благоприятные возможности для межнационального партнерства — хотя предубеждение римлян и непокорность германцев привели к тому, что эти перемены не были использованы должным образом, несмотря на старание некоторых римских руководителей, включая самого Феодосия I, который испытывал личную приязнь к некоторым германским командирам.

Чтобы содержать эту увеличенную римскую армию, Феодосию I, даже более, чем Валентиниану I, пришлось издавать законы, выдававшие страстную решимость увеличить доходы от налогов любыми возможными способами. В 383 г. Феодосий заявил: «Никто не может обладать никакой собственностью, освобожденной от налогов». Поток предписаний и эдиктов довел этот принцип до крайней степени. Например, арендаторы не могли переехать со своего места жительства без согласия своего землевладельца, потому что, хотя частные тюрьмы, которые устраивали эти землевладельцы, были объявлены незаконными, они смотрели на своих арендаторов как на «рабов самой земли, на которой родились», поэтому любой, кто пытался оставить ее, признавался виновным в воровстве: «Он крадет самого себя».

Жертвы угнетения больше не могли взывать к Защитникам Народа (см. Валентиниан I), потому что Феодосий I довел до абсурда весь смысл их деятельности, поручив их выбор и назначение городским советникам — тем самым людям, которые отвечали за сбор налогов. А если сами советники не взимали налогов с должным старанием, их могли подвергнуть порке агенты центрального правительства. Феодосий I издал закон о том, чтобы их не били кнутом со свинцовыми бляшками — из чего можно заключить, что они подвергались именно такому наказанию.

Феодосий не мог похвастаться хорошими отношениями со своим западным коллегой Грацианом, но Грациан вскоре (в 383 г.) погиб от руки британского узурпатора, Магна Максима. Магн Максим разорил Галлию и поначалу получил признание Феодосия, но когда в 387 г. он внезапно вторгся в Италию, Феодосий, умело используя германские и гуннские войска, победил его в Сисции и Поэтовионе, а потом обезглавил в Аквилее. Феодосий оставался в Италии три года, но потом, под жестоким давлением, был вынужден уйти с западной оконечности данувийской границы и оставить ее широко открытой для германских поселенцев. С другой стороны, в то же время (или даже немного раньше) диоцезы Дакия (Верхняя Мезия) и Македония, вместе с монетным двором в Фессалонике перешли из Восточной империи в Западную под новым названием — преторианская префектура Иллирик. Таким образом, отныне европейская граница между Западной и Восточной империями пролегла от Сирмия и Сингидуна на юг, до Адриатики.

Феодосий вернулся в Константинополь, фактически оставив управление Западом в руках своего главнокомандующего, германца Арбогаста. Арбогаст пытался утвердить свою независимость, создав марионеточного западного императора в лице Флавия Евгения, бывшего учителя латинской грамматики и риторики, который возвысился до звания управляющего имперским секретариатом (magister scrinii) и имел поддержку франков. Но в 394 г. Феодосий разбил их армию на реке Фригид и убил Евгения. Теперь он правил всей Империей, как Восточной, так и Западной. И все же воссоединение двух частей оказалось шатким и недолговечным, потому что спустя пять месяцев, в январе 395 г., Феодосий умер.

Он заслужил звание «Великий» из-за своей глубокой приверженности христианству. На самой ранней стадии своего правления, во время тяжелой болезни он принял крещение. В 380 г. Феодосий объявил, что религия, основанная на никейском символе веры и исповедуемая папой Дамасом и епископом Александрийским, — единственная правильная религия. В следующем году он приказал передать все церкви в руки католических епископов, чьи притязания на право называться католиками должен был определять он сам. Тем не менее дела шли вовсе не так гладко: сто пятьдесят епископов, которых он созвал, отказались признать его кандидата на папский престол этого города, и ему пришлось выбрать другого из предоставленного ему недлинного списка.

Кроме того, Феодосий предпринимал суровые действия в отношении еретиков, на которых с 380 г. обрушилась непрерывная череда репрессивных законов. Один из эдиктов вообще запрещал обсуждение любых религиозных вопросов — тем самым была предпринята попытка лишить людей одного из их любимейших занятий. Манихейцы (дуалисты, признававшие силу Тьмы наряду с силой Света), которых уже преследовали предшественники Феодосия, были зачислены в ряды прочих еретиков и загнаны в подполье; только к иудеям некоторое время относились с большим либерализмом, потому что Император был приятелем их патриарха, Гамалиила VI. Позиция Феодосия по отношению к иудеям поначалу была неопределенной. Им не мешали совершать жертвоприношения, но, с другой стороны, им фактически запретили обращаться к прорицателям. Хотя Феодосий не смог предотвратить разрушение их храмов враждебно настроенными христианами, поначалу он сам не закрыл ни одного храма. Это неожиданно произошло в 391 г., когда каждая форма языческого поклонения была запрещена — под угрозой ужаснейших наказаний. Проникнувшись мыслью о мести — обостренной к тому же восстанием Евгения, который, хотя и называл себя христианином, сочувствовал возрождению язычества — Феодосий полагал, что должен воздать язычникам должное за те преследования, которым они подвергали первых христиан.

Эти меры широко поддерживал Амвросий, епископ Медиоланский, с 387 г. оказывавший огромное влияние на Феодосия. В следующем году он заставил императора не наказывать никефорийского епископа Каллиника в Месопотамии, который сжег синагогу. Он отказался проводить мессу, пока Феодосий не отменит наказания (а также приказа заново отстроить синагогу). Потом, в 390 г., Феодосий организовал избиение в Фессалонике, чтобы отомстить за самосуд, устроенный в цирке главнокомандующим Иллирика, Бутериком, засадившим в тюрьму популярного колесничего; но Амвросий отказал императору в причастии, пока он не выполнил епитимью. Это были две исторические победы церкви над государством. Неудивительно, что даже антихристианский философ и жрец Евнапий заявил, что при Феодосии I «наша эпоха подвергается риску, потому что дураки перебрасываются ею, словно мячом». Другой язычник, Зосима, рассматривал насильственную христианизацию Империи как прямую причину падения Рима, которое последовало вскоре после этого и было возмездием Олимпийских богов, возмущенных политикой императора.

Феодосий I женился в первый раз (376–386 гг.) на соотечественнице-испанке, Элии Флавии Флакцилле (в честь которой выпустил монеты), а потом на Галле, одной из сестер Валентиниана II. Среди детей от его первого брака были Аркадий и Гонорий (он возвысил их до звания августов в 383 и 393 гг. соответственно). Дочерью от второго брака была Элия Галла Плацидия (родилась в 388 г.), ставшая женой вестгота Атаульфа, а потом Константина III.

Светловолосый, с орлиным носом, Феодосий представлял собой образец элегантности. Но его поведение колебалось между противоположностями — лихорадочной деятельностью и нерешительной вялостью, между простой солдатской жизнью и удовольствиями двора. Ему нравилось выносить суровые приговоры и наказания, но он был всегда готов прекратить их и принести извинения, потому что ему нравилось доставлять людям удовольствие. Многие отмечали и восхищались его познаниями в римской истории. Если он обещал что-либо, то старался сдержать слово — и все же, в то же самое время, ему нельзя было доверять как другу или руководителю. К тому же он был корыстолюбив. А историк Зосима (который, вероятно, испытывал предубеждение, потому что был язычником), сожалел о его пристрастии к шутам и танцорам, а также любви к роскоши и удовольствиям, хотя он допускал, что Феодосий, когда было необходимо, мог проявлять недюжинные способности. В его правление испанская группировка, связанная с аристократией Южной Галлии, заняла наиболее прочную позицию.

 

МАГН МАКСИМ

383-388 гг.

Магн Максим (император-соперник на Западе, 383–388 гг.) был выходцем из бедной испанской семьи, жившей, вероятно, в Галлеции и связанной с домом Феодосия I. Под началом его отца — Феодосия Старшего — он служил в Британии в 369 г. Он также сражался в Африке против восстания Фирма в 373–375 гт., а позднее в чине старшего командира (comes) в провинциях Британии, где успешно действовал против пиктов и скоттов. Войска в британских гарнизонах были недовольны режимом Грациана, который был в то время императором Запада, и присягнули на верность Магну Максиму, выполнившему их требование (он вновь открыл монетный двор в Лондинии).

Грациан отправился в Лютецию, чтобы выступить против узурпатора, но войска дезертировали, и на пути его отступления в Лугдун его догнал и убил командир кавалерии (magister equitum) Магна Максима, Андрагатий. При поддержке Флавия Меробавда, командующего пехотой на Западе, Магн Максим распространил свою власть на земли вплоть до германской границы и Испании, основав свою столицу в Тревирах. Он также вступил в переговоры с императорами Валентинианом II и Феодосием I, причем в обоих случаях с успешным результатом: Валентиниан II, пусть неохотно, но признал его переворот, Феодосий, заботясь о безопасности Валентиниана, а также и собственной восточной границы, счел себя обязанным сделать то же самое. Максим, в свою очередь, принял имя Флавия, чтобы обозначить связь с императорским домом.

Он был ортодоксальным католиком и очень серьезно относился к своим религиозным обязанностям, в связи с этим принудительные меры в отношении манихейцев-дуалистов (см. Феодосий I) были возобновлены с новой силой, что привело к трагедии. Их жертвой стал Присциллиан, испано-римский мирянин, чья несдержанность в суждениях вызвала значительные последствия. Хотя он называл себя христианином и даже обеспечивал охрану на выборах в епархию, его крайнее, аскетическое, проникнутое духом дуализма презрение к убогому физическому существованию людей заставило церковную власть заподозрить его в склонности к манихейству. В 384 г. Присциллиана осудил церковный синод в Бурдигале. Когда он обратился к Максиму в Тревирах, на него возвели новые обвинения, включая обвинение в колдовстве, и по последнему, несмотря на протесты великого церковного деятеля, святого Мартина Турского (Цезародун), он был признан виновным и казнен. Насколько нам известно, впервые в истории христианства человек был казнен за свои религиозные убеждения. Это создало зловещий прецедент; в будущем возникла возможность передачи подозреваемых в еретичестве мирским властям в противоречие с мнением Мартина о том, что церковь и государство не должны вмешиваться в дела друг друга. И не только Мартин был против этого, поскольку обвинители Присциллиана были отлучены от церкви папой Сирицием и епископом Амвросием Медиоланским. Что касается самого Максима, относившегося враждебно не только к ересям, но также и к классическому язычеству, он согласился со своим братом Марцеллином, предложившим наложить штраф на лидера язычников Симмаха. С другой стороны, несмотря на неодобрение Амвросия, он приказал восстановить сожженную иудейскую синагогу.

В 387 г. Максим сделал своего маленького сына Виктора августом и соправителем, и, чтобы отметить это династическое событие, монетный двор в Тревирах выпустил монеты в честь этого ребенка, где он был изображен сидящим со своим отцом. Максим восстановил традиционную надпись, гласившую, что они были «рождены для благополучия государства» (BONO REIPVBLIC[a]E NATI). Летом того же года, оставив Виктора в Галлии, Максим внезапно вторгся в Италию, беспрепятственно пересек альпийские перевалы, предлагая в то же время мирные переговоры своим коллегам — императорам. Феодосий I, к которому Валентиниан II бежал, дабы избежать плена, в следующем году уже был готов к ответному наступлению. Пока сам Максим оставался в Аквилее, его армия под командованием Андрагатия продвинулась в Иллирик, однако императорские войска не перешли на его сторону в том количестве, как он надеялся, и он потерпел неудачу в окрестностях Сисция. Его брат Марцеллин успешно объединил армию для нового наступления, но она снова потерпела сокрушительное поражение под Поэтовионом на Драве. Максим сдался на милость Феодосия, но это не спасло его от смертного приговора. Его сыну, захваченному Арбогастом, тоже не сохранили жизнь.

Феодосий объявил, что правление Максима было незаконной узурпацией и что, следовательно, все меры, предпринятые его правительством, недействительны. Некоторые современные исследователи, однако, говорят о нем как о способном и дальновидном правителе.

 

АРКАДИЙ

395-408 гг.

Аркадий (Флавий) (император на Востоке, 395–408 гг.) родился в Испании около 377 г. Он был старшим сыном Феодосия I Великого и Эли и Флавии Флакциллы; отец объявил его августом в 383 г. Образование Аркадия было доверено сперва его матери, потом священнику Арсению и, наконец, знаменитому языческому писателю Фемистию. Когда Феодосий I в 394 г. выступил против узурпатора Евгения, он оставил Аркадия за номинального главу правительства в Константинополе.

Феодосий умер в следующем году, и восемнадцатилетний Аркадий сменил его на восточном троне, в то время как его брат Гонорий стал номинальным правителем Запада. Это разделение оказалось решающим событием. Территория римского государства и раньше, бывало, разделялась на две части, но один из императоров обычно считался старшим по отношению к другому, поэтому сохранялась хоть какая-то видимость единства. Давление политических и военных обстоятельств новой эпохи означало, что такое положение более невозможно: к тому времени оба правительства склонялись к тому, чтобы идти каждое своим путем. Это правда, что законодательство, провозглашаемое восточным и западным императорами, относилось ко всей Империи, и каждый из них чеканил монеты с именем и портретом своего коллеги. И все же это новое разделение было более ощутимым, чем любой предыдущий раздел власти, и в самом деле политические отношения между двумя администрациями часто бывали весьма напряженными. Существуют разные точки зрения относительно того, с каких пор «Восточную Римскую империю» можно считать «Византийской империей», тем не менее многие считают Аркадия первым византийским правителем.

Однако настоящим правителем Востока был не сам юный Аркадий, но Флавий Руфин, сын башмачника из Аквитании, ставший префектом претория на Востоке в последние три года. Правда, он не преуспел в своем намерении выдать свою единственную дочь за Аркадия, потому что того убедили жениться на Элии Евдоксии, дочери франкского военачальника Баутона. Элии покровительствовал старый плешивый евнух Эвтропий, занимавший пост придворного казначея (praepositus sacri cubiculi). Так что Руфин пользовался не самым большим влиянием при константинопольском дворе. И все же он обладал значительной властью. Он был деятельным христианином, проводил суровые законы против язычников, еретиков и прелюбодеев и основал монастырь в своем поместье близ Халкедона.

Руфин также приобрел дурную славу из-за своей невероятной алчности и честолюбия. Что касается политических замыслов Руфина, они привели его к острому столкновению со Стилихоном, который, оставленный Феодосием на Западе, чтобы управлять делами десятилетнего брата Аркадия, Гонория, заявил, что покойный император попросил его присматривать и за самим Аркадием. Такой расклад, однако, совершенно не устраивал Гафина, и конфликта между двумя министрами было невозможно избежать. Он начался с вестготов, которых Феодосий I поселил в провинциях, называемых с того времени Дакией: они ограничивались Данувием с севера и Балканами (Гем) с юга. Эти поселенцы взбунтовались под предводительством Алариха и опустошили Македонию и Ахею. По каким-то загадочным причинам нападающие пощадили частную собственность Руфина, и западный поэт, Клавдиан, заявил, что тот предательски отвел свои войска. На Востоке, однако, считали, что Стилихон умышленно отвлек варваров от Запада, направив их на Восток.

Так это было или нет, Стилихон был, конечно, намерен пересмотреть границы между двумя империями, установленные Феодосием I. Его целью было вернуть префектуру Иллирик, богатую людскими ресурсами, Западу, что означало новую оккупацию Балканского полуострова и фактически оставляло Восточной империи только Фракию. Поэтому Стилихон отправился с войсками в Северную Грецию — очевидно, для того, чтобы противостоять вестготам Алариха; но Руфин, действуя за Аркадия, обиделся на него за это вмешательство и безапелляционно приказал ему отступить. К удивлению многих, Стилихон подчинился этому приказу, оставив готского военачальника Гайну во главе нескольких легионов, которые должны были быть возвращены Аркадию. Гайна повел свои войска в Константинополь, где Аркадий и Руфин встретили и приветствовали их. Как отметили враги Руфина, на этой встрече он был одет более пышно, чем его господин, и предположили, что его тут же назначат августом. Случилось иное — на Руфина напали и закололи его. Почти наверняка этот акт был подготовлен Стилихоном при участии (или без оного) Гайны: Клавдиан публично поздравил Стилихона с этим убийством. И все же это пробило роковую брешь в единстве Восточной и Западной империй.

Пост Руфина, как самого влиятельного министра на Востоке, занял Евтропий. Он держал префектов претория Аркадия под неусыпным наблюдением. Но все надежды на сотрудничество с Западной империей, которые могли появиться, очень скоро исчезли. Поначалу, когда Восток все-таки пригласил Стилихона возобновить военные действия против Алариха в Греции в 397 г., он почему-то позволил этому вестготу ускользнуть из его рук. Пораженный столь необъяснимым поведением, Евтропий объявил западного военачальника врагом общества; и все же сам он в то же самое время почувствовал необходимость умиротворить Алариха, назначив его главнокомандующим на Балканах — шаг, который вызвал великое недоумение на Западе.

В том же году мятеж в североафриканских провинциях послужил новым поводом для взаимного озлобления. Его вдохновителем был Гилдон, которого сделали главнокомандующим этого региона, несмотря на то, что бунтовщиком был его брат Фирм. Гилдон выступил против западного правительства, присягнув при этом Аркадию. Это обещало катастрофические последствия для Запада, потому что Африка была основным источником поставок зерна в Рим. С другой стороны, Евтропий смотрел сквозь пальцы на этот мятеж, за что подвергся яростным нападкам Клавдиана, сожалевшего, что евнух достиг столь высокого поста, и побуждавшего Стилихона свергнуть военным путем его режим в Константинополе. Однако Стилихон не стал действовать в открытую, предпочтя более завуалированную форму переворота, свержение и изгнание Евтропия, последовавшее в 399 г., можно с уверенностью считать делом его рук или, по крайней мере, непрямой поддержки.

Восточное правительство теперь перешло сначала в руки Тайны, в 400 г., на шесть месяцев, а потом — в руки сильной и импульсивной жены Аркадия, Элии Евдоксии, которая была провозглашена августой. В следующем году она почувствовала себя достаточно сильной, чтобы отплатить Стилихону. С ее поддержкой Аларих перенес свои враждебные действия с Восточной на Западную империю и даже появился в пределах самой Италии. У Евдоксии появилась возможность навредить Стилихону, потому что она поняла его намерение отнять Иллирик. В 405 и 406 гг. этот замысел был ненадолго отсрочен из-за вторжений германцев, но в следующем году Стилихон подготовил окончательные планы для вторжения в Балканские провинции, подучив Алариха занять побережье Греции от имени Гонория. Но этот проект также пришлось отложить, на сей раз из-за восстания в Британии.

В эти годы в восточной столице большой размах приобрел конфликт между императрицей Элией Евдоксией и святым Иоанном Хрисостомом («Златоустом»), бескомпромиссным епископом, или патриархом, Константинополя. Озабоченный более поведением людей, чем их богословскими пристрастиями, Иоанн страстно порицал богатых и могущественных, и Евдоксия вскоре почувствовала, что ее собственное роскошное существование было истинной целью большинства его нападок. Если в 401 г. епископ еще кое-как сдерживался и даже окрестил Евдоксию и сына Аркадия, Феодосия II, то в следующем году он вызвал ее бурный протест своей гневной женоненавистнической проповедью, в которой недвусмысленно сравнивал ее с Иезавелью, великой библейской злодейкой. Под влиянием Евдоксии многочисленные враги Иоанна заставили восточного императора создать комиссию, с целью обвинить епископа в неправильном поведении. Комиссия признала Иоанна виновным и сместила его, и Аркадий объявил о его изгнании. В 403 г. Иоанн перебрался в Малую Азию, но только после того, как обозвал императрицу Иезавелью и Иродиадой в специальной проповеди. Его и Евдоксию уговорили помириться, и он смог вернуться, но ненадолго. Вскоре, в 404 г., Иоанн снова отправился в изгнание, и потом узнали, что он умер, проведя три года в отдаленных местах.

Тем временем Евдоксия не пережила осложнений после выкидыша, и правительство Аркадия перешло в руки восточного префекта претория, Анфимия, которого возвысили до ранга патриция. Анфимий руководил подавлением исаврийских разбойников в южных и восточных провинциях Малой Азии; ему приходилось бдительно следить за Аларихом и Стилихоном.

В 408 г. Аркадий умер своей смертью. Он сделал слишком мало, чтобы стать известным народу, хотя, согласно церковному историку Сократу Схоластику, в одном из редких случаев, когда он появился на улице, собралась огромная толпа, желавшая увидеть его. Другой церковный летописец, Филосторгий, упоминает его смуглый цвет лица и описывает его как невысокого и худого молодого человека с невпечатляющей внешностью. Его сонные глаза с тяжелыми веками выдавали вялую, недалекую личность. Поэтому его общественная жизнь была ничуть не более выдающейся, чем жизнь тех людей, которые успешно руководили его правительством. И все же тот факт, что трон по его смерти беспрепятственно перешел к его семилетнему сыну, Феодосию II, — его провозгласили августом еще в годовалом возрасте — был значительной данью продолжительной стабильности династии, к которой они принадлежали.

 

ГОНОРИЙ

395-423 гг.

Гонорий (Флавий) (западный император, 395–423 гг.) родился в 383 г. и был вторым сыном Феодосия I Великого и Элии Флавии Флакциллы. Он получил титул августа в 393 г. в Константинополе, а когда двумя годами позже умер его отец, он стал императором Западной империи, тогда как его брат Аркадий занял тот же пост на Востоке.

Поскольку Гонорию исполнилось лишь двенадцать, фактическим правителем стал его загадочный главнокомандующий Флавий Стилихон, полувандал-полуримлянин, женатый на двоюродной сестре правителя-подростка Серене, причем их дочь Мария в 395 г. стала женой самого Гонория. Исключительно способный и деятельный Стилихон не смог в конечном счете спасти Римскую империю от распада из-за двух особенностей его политики. Во-первых, он холодно, а затем и враждебно относился к правителям Восточной империи, так как рассчитывал захватить у них земли на Балканах (префектура Иллирик), отошедшие к ним по распоряжению Феодосия (см. Аркадий). С этой целью Стилихон даже подослал убийц к Руфину, главному управляющему и префекту претория Аркадия. Второй гибельной особенностью правления Стилихона, непосредственно связанной с первой, являлось его нежелание оказывать серьезное сопротивление своим германским соотечественникам, вестготам, во главе которых с 395 по 410 г. стоял талантливый вождь Аларих. В 397 г. Стилихон в ответ на просьбу восточного правительства отразил наступление вестготов в Греции, но при этом не стал преследовать их. Когда в 401 г. они (под влиянием Константинополя) двинулись против Запада, Стилихон отозвал войска из Британии и с Рейна и два года успешно отражал их вторжение. Но Алариху вновь не отрезали путь к отступлению.

Это не помешало Гонорию устроить триумфальный въезд в Рим в честь победы над вестготами. Тем не менее он понимал, что в его резиденции в Медиолане оставаться небезопасно, и в 404 г. перенес столицу в Равенну. Защищенная болотами и расположенная на берегу моря, она оставалась главным городом Западной империи на протяжении трех четвертей столетия, пока вся Италия не перешла в руки варваров.

Тем временем на территорию Империи на среднем Данувии проникла другая группа германских племен, остготы, вытесняя с венгерских равнин большую часть римского населения. В 405 г. остготы и другие племена во главе с Радагайсом хлынули на Апеннинский полуостров, Стилихон нанес им поражение при Фезулах. После этого Стилихон намеревался осуществить свое давнее желание напасть на Восточную империю, но ему помешало самое грозное вторжение германцев из всех, что случались прежде. В последний день 406 г. (либо на протяжении более длительного периода) многоплеменные полчища — вандалы, свевы, алеманны, аланы и бургунды — перешли скованный льдом Рейн. Под их натиском пали, зачастую почти без сопротивления, многочисленные приграничные города, в том числе Монгунциак и Тревиры. Захватчики разошлись по всем галльским провинциям, опустошая и разоряя их. Как писал Гиббон, «с этой роковой минуты были снесены барьеры, столь долго разделявшие дикие и цивилизованные народы».

Стилихон, по-прежнему занятый подготовкой войны против Константинополя, не принял почти никаких мер, чтобы сдержать натиск варваров. Воспользовавшись бессилием правительства Западной империи, узурпатор Константин (III) захватил власть над Британией, Галлией и частью Испании, после чего последовал ряд схожих переворотов. В то же время Аларих потребовал от Гонория около двух тонн золота, и Стилихон уговорил сопротивлявшийся сенат уступить. Вскоре стараниями тех же сенаторов, которые считали, что такой главнокомандующий не соответствует их интересам, его самого обвинили в сговоре с Аларихом с целью посадить своего сына Евхерия на императорский престол. У Тицина войска, по наущению сенаторов, подняли против Стилихона мятеж, в 408 г. он сдался Гонорию в Равенне и был казнен. Это дало толчок мощному движению против влияния германцев, и в течение следующих пятидесяти лет ни один из них не занимал поста главнокомандующего. Служившие у Стилихона германцы, опасаясь, что их жены и дети могут погибнуть от рук солдат-римлян, перешли на сторону Алариха. Тот, со своей стороны, лишившись весьма прибыльных связей со Стилихоном, предпринял поход на Рим и не вступил в город лишь потому, что вновь получил крупную взятку, которую Гонорий и его новый главный советник Олимпий после первоначального отказа с большой неохотой согласились дать. В следующем году Аларих вновь подошел к Риму, захватил порт Августа и заставил сенаторов посадить на трон императора-марионетку Приска Аттала, выпустившего монеты и огромный медальон с надписью: «Непобедимый вечный Рим» (INVICTA ROMA AETERNA).

Особая ирония надписи проявилась в следующем году, который стал свидетелем ужасной катастрофы — захвата Рима Аларихом. Перед этим вождь вестготов лишил власти Аттала и лично встретился с Гонорием в окрестностях Равенны. Но когда на его лагерь напало враждебное германское войско во главе с Саром, Аларих прервал переговоры, подозревая, что это нападение произошло с ведома императора. Вестготы предприняли третий и последний поход на Рим. Аларих со своими солдатами вошел через ворота, открытые изменниками, и захватил Вечный город, который не склонялся перед внешним врагом более восьмиста лет. Иероним и Августин, как и многие в Римском мире, испытали огромное потрясение, и именно в ответ на обвинение, что ничего подобного при язычниках не случалось, Августин написал свой Град Божий. Аббат Геронтий заявлял более трезво: «Блаженны те, кто оказался проницателен и продал свою собственность перед приходом варваров». Однако, хотя Аларих сжег несколько зданий и частично разграбил город, он оставался в нем не более трех дней. Затем, забрав с собой двадцатилетнюю сводную сестру императора Элию Галлу Плацидию, Аларих двинулся на юг полуострова. Он собирался вторгнуться в Африку, но не успел, так как скончался в Консенции.

В следующем десятилетии ведущим полководцем Гонория был Констанций (III), который вскоре разделался с узурпаторами в Галлии. В 414 г. преемник Алариха, Атаульф, женился в Нарбоне на Галле Плацидии, но Гонорий не дал своего согласия на этот брак, и Констанций отправил Атаульфа в Испанию, где тот был убит. Его преемник Валлия отдал Плацидию римлянам, и за это вестготам дозволили вернуться в Галлию, где в 418 г. они получили статус федератов со столицей в Толозе.

После смерти в 321 г. Констанция (ставшего к тому времени императором-соправителем) Гонорий, всегда с нежностью относившийся к сводной сестре, начал проявлять свою привязанность весьма откровенными ласками и объятиями, что не только привело к публичному скандалу, но и настроило Плацидию против него. Этот разрыв породил потасовки на улицах Равенны между соответствующими свитами. Среди врагов Плацидии был главнокомандующий Кастин, который, хотя и потерпел тяжелое поражение от вандалов в Африке, рассчитывал занять место Констанция. В конце концов Плацидию выслали из Равенны, и в 423 г. она нашла убежище в Константинополе, забрав с собой двоих детей, в том числе младенца Валентиниана (III). В том же году императора поразила водянка, и он скончался.

Как ни парадоксально, именно на правление ничтожного Гонория приходится расцвет деятельности святого Августина, епископа Гиппон-Регия, и святого Иеронима. И все же имелась некая связь между жизнью императорского двора убеждениями этих великих теологов, поскольку Гонорий был очень набожен, а Августин в конце концов пришел к неутешительному выводу, что инакомыслящих, в первую очередь язычников, а затем и еретиков, следует подвергать принуждению со стороны государства. Сначала, после того как африканские язычники восстали из-за закрытия их храмов в 399 г., Августин примкнул к другим епископам, которые в 401 г. обратились к правительству с просьбой принять новые законы, дабы «вырвать с корнем остатки идолопоклонничества». Стилихон же, хотя и счел необходимым сжечь Сивиллины книги, самые священные документы язычества, склонялся все-таки к веротерпимости. Сразу же после его смерти был издан закон, запрещавший язычникам службу в армии. А в 407–408 гг. и ересь была объявлена преступлением против общества, «ибо нападки на божественную религию наносят вред всему обществу». Тогда же всех некатоликов отлучили от двора, хотя годом позже Гонорию пришлось смягчить эти правила, поскольку оказалось невозможным добиться обращения каждого германца-арианина. Вскоре были изданы новые грозные указы, и именно тогда Августин после долгих размышлений отказался от прежней терпимости к еретикам и в 408 г. в письме к епископу Картеннскому Винценцию написал, что их, как и язычников, следует подвергать принуждению со стороны государства. Более того, в 415 г. были предприняты карательные меры в отношении последнего иудейского патриарха Гамалиила VII.

Поскольку император к этому времени достиг совершеннолетия, он, скорее всего, принимал участие в этих событиях. Справедливо также возложить вину за срыв переговоров с Аларихом, что привело к захвату Рима, на его упрямство, хотя вообще он обладал податливым и мягким характером. Возможно, Аларих был прав, предполагая, что за спиной вероломного нападения на него, приведшего к прекращению переговоров, стоит Гонорий. Многие считали, что Гонорий противился тому, чтобы Констанций III становился его соправителем, но если так, то с его желанием не посчитались. В его поступках можно заметить определенную склонность к предательству. Разумом он также не блистал. По сообщению Прокопия, когда Гонорию сообщили о падении Рима, он будто бы не понял и подумал, что околел его любимый петух по кличке Рим. «Да я же только что кормил его», — воскликнул он.

По словам Филосторгия, много тяжелых ран получило государство в правление Гонория. В частности, действующая армия Западной империи потеряла в различных военных неудачах по меньшей мере половину своего состава, а может, и все две трети. Личный вклад императора в развитие событий был совершенно незначителен.

 

КОНСТАНТИН III

407-411 гг.

Константин III (Флавий Клавдий Константин) (конкурирующий император западных провинций, 407–411 гг.) служил рядовым солдатом в Британии, о его происхождении ничего не известно. В 406 г. британские легионы, недовольные неспособностью Гонория и Стилихона защитить остров, провозгласили императором некого Марка которого вскоре убил другой претендент, некий Грациан. Спустя четыре месяца, в 407 г., его постигла та же судьба. Тогда солдаты выдвинули еще одного претендента, солдата же по имени Константин — третьего носителя этого имени, облачившегося в пурпурную мантию.

Первым делом он переправился на континент, взяв с собой большую часть действующей армии, вывод которой в значительной, а быть может, и в решающей степени способствовал отделению Британии от Империи. Затем к Константину перешли легионы, стоявшие в галльских провинциях, и его власть распространилась на многие их районы, оставленные представителями Гонория, бежавшими в Италию. Константин основал в Арелате (своей столице), Лугдуне и Тревирах монетные дворы и весьма надежно защищал рейнскую границу. В Галлии он одержал победу над одними германскими племенами, а с другими заключил соглашения. Равеннское правительство выслало против него войска под командованием вестгота Сара, который разбил военачальников Константина, но не сумел осадить его в Валенции, на севере Галлии. Тем временем сын Константина, Констант, назначенный цезарем, в сопровождении полководца по имени Геронтий отправился в Испанию, разбил войска Гонория и разместил свою штаб-квартиру в городе Цезаравгуста. Однако вскоре его отозвали в Галлию и присвоили титул августа.

Константин III отправил в Равенну послов, требуя от Гонория признания. Ввиду угрозы со стороны Алариха, тот вынужден был согласиться, после чего в 409 г. Константин стал претендовать на совместное с ним консульство. Однако в Константинополе правительство Феодосия II не последовало примеру Гонория, хотя и не стало возражать против того, чтобы Константин с Константом прославляли на монетах «Победу четырех августов» (VICTORIA AAAVGGGG.), т. е. двух центральных императоров и их самих. Константин также согласился оказать Гонорию помощь в борьбе с Аларихом, возможно, намереваясь при удобном случае захватить Италию. В поддержке этих планов подозревали начальника конницы Геллебиха, и Гонорий организовал его убийство.

Главнокомандующий Константина, Геронтий, который все еще находился в Испании, не имел достаточно сил (междоусобицы ослабили его войска) и не смог помешать большому числу германцев — вандалов-аслингов и вандалов-силингов, свевов и аланов — вторгнуться в страну. Тогда Константин отправил ему на смену в Испанию своего сына, но Геронтий, отказавшись признать отставку, нарушил верность Константину и в 409 г. сам провозгласил императором телохранителя (protector domesticus) Максима, который, возможно, приходился ему сыном. Максим выпустил монеты в Тарраконе (своей столице) и Барцелоне, где говорилось о трех августах, под которыми, возможно, подразумевались он сам и императоры в Константинополе и Равенне. Затем Геронтий двинулся на Галлию, где объединился с союзниками-германцами; они помогли ему убить Константа и осадить Константина III с его вторым сыном Юлианом в Арелате. Однако тут вмешался Констанций III (представлявший правительство Гонория) и отбросил Геронтия обратно в Испанию. Там дом, в котором он укрылся от своих взбунтовавшихся войск, загорелся, и он покончил с собой вместе со своим оруженосцем-аланом. Максима сместили его собственные войска, но он остался в живых и поселился в изгнании среди местных жителей. После этого имперские войска двинулись на Константина III и осадили его в Арелате, и эту осаду его полководец Эдобих, поддерживаемый алеманнами и франками, так и не смог прорвать. Перед лицом неминуемого плена Константин сорвал с себя пурпурную мантию и удалился в храм, в священники которого спешно произвел сам себя. Командиры Гонория гарантировали ему безопасность, и после взятия Арелата его с сыном отправили в Равенну. Но император, памятуя о том, что Константин убил нескольких его родственников, нарушил эту гарантию и в 411 г. казнил их в окрестностях города. Мало что известно о том, каким правителем был Константин, но древние авторы называют его своенравным и прожорливым.

Его смерть не привела к прекращению существования отдельного государства в западных провинциях. Оно еще некоторое время сохранялось в качестве марионеточного ослабленного государства, поддерживаемого рейнскими германцами. Номинальным императором этого образования стал представитель галло-римской знати Йовин, которого провозгласили августом в Мундиаке вблизи реки Мез по наущению бургундского короля Гундахара и предводителя аланов, Гоара. Йовин чеканил монету на тех же монетных дворах, что и Константин III, называя себя «Восстановителем государства» (RESTITVTOR REPublicae). Констанций III, ранее стоявший во главе войск центрального правительства в Галлии, уже не мог выступить против нового узурпатора, поскольку вернулся в Италию, и все зависело от того, на чью сторону встанет вестготский вождь Атаульф, находившийся в Южной Галлии. Поначалу Атаульф проявлял к Йовину благосклонность, но его пыл значительно поугас, когда ненавистный ему его соотечественник Сар поступил к тому на службу. А когда в 412 г. Йовин провозгласил августом своего брата Себастьяна, это еще больше оттолкнуло Атаульфа — ему надоело безудержное размножение претендентов на власть.

Атаульф связался с префектом претория в Галлии, Дарданом, который сохранил верность Гонорию, и после обмена посланиями с Равенной разбил Себастьяна и предал его смерти. Йовин бежал в галльский город Валенцию, Атаульф последовал за ним, так что город подвергся второй осаде за пять лет. На этот раз он пал под натиском имперских войск, Йовина взяли в плен и отвезли в Нарбон, где Дардан казнил его. Власть в Галлии теперь вновь делилась между правительством в Равенне, с одной стороны, и многочисленными германскими государствами и племенами, с другой, без какого-либо участия марионеточных правителей и узурпаторов.

 

ФЕОДОСИЙ II

408 — 450 гг.

Феодосий II (восточный император, 408–450 гг.) родился в 401 г. Он был сыном Аркадия и Евдоксии. В январе следующего года отец провозгласил его августом. Рассказывают курьезную, хотя и не совсем невероятную историю, будто Аркадий, опасаясь, что после его смерти мальчика отстранят от власти, назначил ему в опекуны персидского царя Йездигерда I.

Во всяком случае, после смерти Аркадия семилетний Феодосий II мирно взошел на престол Восточной империи. Его доверили заботам Антиоха, придворного евнуха, но регентом при нем стал префект претория Анфимий, который сохранил за собой этот пост. С помощью своего друга Троила, языческого софиста из Сиды, приобретшего большую известность в литературных кругах столицы, Анфимий правил весьма умело и энергично. Ему сразу же предстояло решить вопрос о значительной нехватке продовольствия, приведшей к тому, что разгневанное население Константинополя сожгло дом городского главы. И Анфимий принял действенные меры по улучшению краткосрочного и долгосрочного снабжения города. Были прочно установлены хорошие отношения со двором в Равенне, чему способствовала смерть Стилихона. Был подготовлен новый договор с персами, а задолженность по налогам в восточных провинциях была отменена. Особое внимание уделялось данувийским и иллирийским городам, разрушенным вестготами. В Мезии было отражено наступление гуннского вождя Ульдина, а многочисленные германские пленные (из племени сциров, состоявшего на службе у Ульдина) переданы землевладельцам Малой Азии для работы на полях.

Были также приняты меры по защите от будущих вторжений германцев и гуннов. С этой целью был значительно обновлен и увеличен флот, размещенный на Данувии. Но прежде всего, особенно после известия о взятии Рима Аларихом, Анфимий позаботился об укреплении самого Константинополя. Еще Константин Великий обнес стеной избранный для своей резиденции город, но теперь восточная столица уже далеко вышла за старые пределы. Поэтому в 413 г. была возведена новая стена Феодосия, тянувшаяся от Пропонтиды до Золотого Рога, и это явилось крупнейшим достижением пребывания у власти Анфимия.

В 414 г. сестру императора, Элию Пульхерию (она была всего на два года старше императора), провозгласили августой, и она стала фактической правительницей государства вместо Анфимия, о котором больше ничего не известно. На должности префекта претория его сменил некий чиновник по имени Аврелиан, который, видимо, и стал главным советником Пульхерии. Она также отстранила Антиоха от поста учителя ее брата, и, как говорят, сама давала ему наставления о том, как себя держать. Вскоре после того, как она приступила к новым обязанностям, в Александрии возникли крупные религиозные волнения, когда группа мирских христианских послушников растерзала язычницу Гипатию, известную своими философскими трудами. Считалось, что в этом был замешан патриарх Александрийский, Кирилл, но его влияние при дворе Пульхерии не позволило посланному для расследования представителю подготовить достоверный доклад.

Ибо Пульхерия, помимо всего прочего, была ревностной христианкой. Ее аскетизм дошел до такой степени, что она решила остаться непорочной и заставила своих сестер Аркадию и Марину поступить так же, чему способствовал и их духовный наставник патриарх Аттик, который ради них написал восхваление девственности. С другой стороны, Феодосию никак нельзя было не жениться, и именно Пульхерия в 421 г. устроила ему свадьбу с Афинаидой, дочерью афинского софиста Леонтия. Невесту крестили под именем Элии Евдокии и два года спустя провозгласили августой. В честь нее выпустили монеты, как до того их выпустили в честь Пульхерии. Элия Евдокия родила дочь Лицинию Евдоксию (впоследствии жена Валентиниана 111) и сына (умершего в раннем возрасте). Она была многосторонним писателем: диапазон ее произведений простирается от поэм, прославляющих победы над персами, до пересказов пророчеств Даниила и Захарии.

Около 416 г., в пятнадцатилетием возрасте, Феодосий II заявил, что достиг совершеннолетия. Но еще долго после этого Пульхерия продолжала возглавлять правительство, опираясь на помощь Монаксия, который сменил Аврелиана на посту префекта претория. Основным событием последующих лет было решение правительства посадить на престол Западной империи двоюродного брата императора Валентиниана III, бывшего тогда еще мальчиком. Это удалось осуществить в 425 г. Перед этим правительство Восточной империи заняло город Салоны в Далмации, дав понять, что собирается в качестве компенсации забрать всю эту область (с ее внутренними районами): впоследствии стороны пришли к согласию по этому вопросу. Как только Валентиниан обосновался в Равенне, Феодосий II отправился в Италию, чтобы собственноручно его короновать, но заболел в Фессалонике. Вместо него коронацию провел его первый чиновник (magister officiorum) Гелион.

В том же году был сделан решающий шаг к основанию в Константинополе университета. Константин Великий основал школу в Стое, Констанций II перенес ее на Капитолий, а Юлиан Отступник снабдил ее общественной библиотекой, содержавшей ценные книги. Феодосий II создал кафедры для десяти греческих и десяти латинских грамматиков и филологов, пяти греческих и трех латинских риторов, двух юристов и одного философа. Количественное превосходство греческих риторов над латинскими знаменовало очередную ступень в постепенной смене официального языка Восточной империи с латинского на греческий.

Однако самым выдающимся событием его правления явилось составление Латинского свода законов Феодосия, к работе над которым приступили по приказу восточного императора и в 438 г. после восьмилетних трудов опубликовали, согласовав его с западным императором Валентинианом III. «Кодекс», включавший в себя шестнадцать книг, представлял собой собрание законодательных актов Империи более чем за сто лет. Он в значительной мере послужил основой для кодекса Юстиниана, изданного столетие спустя, а кроме того, он оказал большое влияние на законодательство германских народов, переживавших период становления. Например, «Римский закон вестготов», или «Правда Алариха» (имеется в виду Аларих II, правивший в шестом веке), который послужил основным источником римского права на Западе, является сокращенным вариантом Свода Феодосия, дополненным отдельными положениями из других кодексов.

Как источник исторических сведений, относящихся к различным эпохам Империи, «Кодекс Феодосия» не имеет себе равных. Поскольку включенные в него постановления покрывают тот период, когда христианство стало официальным культом государства, они в сжатом виде дают представление о том, что привнесла (и изменила) новая религия в области права. Однако общий вывод, который возникает после прочтении свода, во многих отношениях неутешителен. Там можно обнаружить удивительную путаницу в определении греха и преступления, чего никогда не наблюдалось у прежних римских законодателей. Более того, постановления императора зачастую не только грешат многословием, но и повторяют друг друга. Это унылое однообразие явно указывает на то, что нескончаемые репрессивные меры (причем каждая последующая провозглашалась более резким языком, чем предыдущая) со столь же упрямым постоянством игнорировались и не выполнялись. Справедливости ради надо отметить, что некоторые законы носили гуманный и просвещенный характер. Например, устанавливались ограничения на условия содержания рабов, должники ограждались от несправедливо сурового обращения, запрещалось убийство новорожденных. Однако примеров бесчеловечности там было не меньше. Равные права перед законом даже не провозглашались. «Если человек беден, — утверждал епископ Феодорет, — его страх перед судьей и судами удваивается». Что касается привилегий, когда «Кодекс Феодосия II» в 438 г. представили сенаторам, те прокричали в один голос, и не однажды, а двадцать восемь раз: «Благодаря тебе мы сохраним наши почести, нашу собственность и вообще все!»

В последние годы правления Феодосия, несмотря на усилия Ардабурия, полководца императора, и его сына Аспара, приданувийские провинции тяжело пострадали от опустошающих набегов гуннов, даже Константинополь не чувствовал себя в безопасности от них. К тому же зимой 447–448 гг. знаменитая стена Анфимия вместе с ее прибрежным продолжением, возведенным в 439 г. городским главой Киром, испытала несколько подземных толчков, в результате обрушилось пятьдесят семь башен. Через два месяца напряженной работы под руководством префекта претория Констанция повреждения были устранены, после чего между старой стеной и ближайшим рвом была построена еще одна стена с девяносто двумя башнями. На одних воротах там такая надпись: «Даже Афина Паллада вряд ли могла бы воздвигнуть столь несокрушимую твердыню». И действительно, в течение последующих десяти столетий ни один завоеватель не смог прорвать эти укрепления.

В 440-е годы ведущую роль при дворе играл евнух Хрисафий, которому на некоторое время удалось превзойти влиятельностью саму Пульхерию. Его политика состояла в том, чтобы откупаться от гуннов значительными денежными выплатами. Тем самым он нажил врагов среди военачальников Восточной империи, и на рубеже десятилетий утратил благосклонность императора. Пульхерии удалось вернуть себе былую власть. Однако вскоре сам император Феодосий, катаясь верхом неподалеку от реки Лик, протекающей вблизи города, упал с лошади и повредил позвоночник, отчего и скончался.

Феодосий был августом в течение сорока девяти лет (с первого года своей жизни), а единоличным императором Восточной империи в течение сорока двух — самое длительное правление во всей римской истории. Все это время его советниками были в основном знающие люди, которые заложили основы устойчивого существования Византийской империи в течение следующего тысячелетия. Но сам император не был ни государственным деятелем, ни воином и не сыграл во всем этом сколько-нибудь заметной роли. Говорят, что в последние годы он, как правило, подписывал официальные бумаги, даже не удосужившись их прочитать. Он обладал мягким покладистым характерам и не любил выносить смертные приговоры. Живя уединенной жизнью, он изучал науки, в том числе астрономию, и поощрял исторические исследования. Именно ему Олимпиодор и Созомен посвятили свои хроники. Но больше всего его интересовала теология. Он собрал превосходную коллекцию книг по этой теме и, будучи сам умелым каллиграфом, собственноручно переписал многочисленные религиозные рукописи. Как отмечают очевидцы, двор сильно походил на монашескую обитель, где ревностно соблюдались все обряды, и все были заняты благотворительной деятельностью. В этой возвышенной деятельности тон задавали сестры императора: например, добродетельная Пульхерия воздала официальные почести мощам, приписываемым сорока двум мученикам. Ортодоксальные католики, такие, как Феодорет и Сократ Схоластик, видели в своем правителе милостивого царя-священника, лично вступающего в общение с Богом. С другой стороны, какие бы то ни было ереси подвергались суровым преследованиям, а арианин Филосторгий приводит список ужасных и пагубных событий, к которым приводила такая политика. Более того, в 429 г. в Сирии-Палестине был упразднен иудейский патриархат, а его казну присвоило себе государство.

Суровую атмосферу двора, возможно, несколько смягчали широкие литературные интересы императрицы Элии Евдокии. Она длительное время пребывала в хороших отношениях с Пульхерией, пока не возникла ссора между церковниками в их свитах, после чего трещина между ними углублялась, приведя в конце концов к тому, что сначала Пульхерию, а затем и Евдокию отправили в изгнание. Евдокия провела остаток жизни в Святой Земле, занимаясь благочестивыми и благотворительными делами, и была похоронена в Иерусалиме, в церкви святого Стефана, которую она сама и построила. Пульхерия же, несмотря на второй период немилости, перед смертью императора вернулась к власти.

 

КОНСТАНЦИЙ III

421 г.

Констанций III (император-соправитель на Западе, февраль-сентябрь 421 г.) по происхождению римлянин, родом из Нэсса. При Гонории он с 411 по 421 г. занимал пост главнокомандующего (magister militum) (в 415 г. стал еще и патрицием) и фактически являлся правителем Западной империи. Он появился на политической сцене вскоре после взятия Рима Аларихом в 410 г., когда в Арелате провозгласили августами Константина III и его сына Константа, что спровоцировало их полководца в Испании, Геронтия, изменить им и посадить там еще одного императора, Максима. Геронтий двинулся на Галлию, и тогда Констанций вместе со своим заместителем, готом Ульфилой, выступил из Италии в Арелат и заставил его вернуться в Испанию, после чего двинулся на укрывшегося в Арелате Константина III, что привело к его низложению и смерти.

Однако, когда в 411 г. в галльских и германских провинциях появился следующий узурпатор, Йовин, Констанций не выступил против него, возможно, потому, что был занят подавлением в Африке выступления другого мятежника — Гераклиана. Тем временем Йовин также утратил власть, но его сторонники, бургунды, проявили стойкость и не дали изгнать себя с римской территории: более того, им в 413 г. позволили создать в бассейне Рейна собственное королевство со столицей в Борбетомаге, где они пользовались статусом союзников, или федератов.

Подавление Йовина было делом рук вестготов во главе с Атаульфом, которым взамен разрешили основать собственное союзническое государство в северо-западной Галлии. Тем не менее Атаульф продолжал пренебрежительно относиться к императору Констанцию и отказался вернуть Гонорию его сводную сестру, Галлу Плацидию (похищенную его отцом, Аларихом), а вместо этого, по некоторым сведениям, сам в 414 г. женился на ней в своей столице Нарбоне. Затем Атаульф бросил еще один вызов Равенне, призвав Приска Аттала — марионеточного правителя в Риме при его отце, и вновь сделав его конкурирующим императором на территории Галлии. Констанций вновь двинулся в Арелат, вынудил Атаульфа отступить в Испанию и взял в плен Аттала, который впоследствии украсил собой триумфальный въезд императора в Рим.

Спустя год после убийства в 414 г. Атаульфа его брат, Валлия, вернул римлянам Плацидию в обмен на крупные поставки зерна. После пяти лет, проведенных у вестготов, она вновь оказалась в Италии, где ее заставили (вновь против ее воли) выйти замуж за Констанция. Они поженились 1 января 417 г., в день его вторичного вступления в должность консула. Когда вестготы доказали свою полезность, подавив врагов Рима в Испании, Констанций призвал Валлию в Галлию, где в 418 г. возродилось еще более крупное союзническое государство со столицей в Толозе. В том же году Гонорий (вне всякого сомнения, по инициативе Констанция) возвестил о децентрализации имперского управления в Галлии, где образовывались свои правительство и законодательное собрание, размещенные в Арелате; в них должны были сотрудничать римляне и вестготы. Однако эти новые учреждения никогда не пользовались большим влиянием.

После того как Констанций десять лет пробыл фактическим правителем империи и четыре года — зятем императора, Гонория уговорили (по слухам, против его воли) провозгласить его вторым августом Западной Империи: третьим Констанцием, носящим этот титул. Плацидия, несмотря на то, что не хотела становиться его женой, родила ему двоих детей; и сразу после провозглашения Констанция III императором ее возвели в ранг августы. Однако восточный правитель Феодосий II отказался признать титулы Плацидии и ее мужа, возможно, потому, что его правительство рассчитывало после смерти Гонория объединить всю Империю под его собственным началом. Констанций пришел в ярость и угрожал вырвать признание силой. Все это привело к тому, что согласия между Востоком и Западом, которое только и могло спасти Западную империю, стало меньше, чем когда-либо. Но внезапно он стал слабеть и после всего семи месяцев правления скончался.

Его современник, историк Олимпиодор пишет:

«Констанций всегда ходил с опущенными глазами и мрачным выражением лица. У него были большие глаза, длинная шея и крупная голова, которая, когда он ехал верхом, низко склонялась к шее лошади. Он краешком глаза глядел по сторонам, являя всем, как гласит поговорка, «вид, достойный самодержца». Однако на пирах и приемах он становился настолько расслабленным и остроумным, что даже состязался с шутами, часто разыгрывавшим сцены перед его столом».

Говорят, он тяготился своим новым положением императора, поскольку больше не мог поступать исключительно по своему усмотрению. Сообщают также, что он не поддавался стяжательству почти до самого конца жизни, когда его вдруг охватила жадность и страсть к вымогательству, и его популярность покатилась вниз.

 

ИОАНН

423-425 гг.

Иоанн (западный император, 423–425 гг.) был чиновником (по последним сведениям, готского происхождения), который дослужился до должности старшего секретаря (primicerius notariorum). Он вошел в историю вследствие разрыва отношений между Гонорием и его прежде горячо любимой сестрой Галлой Плацидией, которую в 423 г. из Равенны; она вместе с четырехлетним сыном Валентинианом III и дочерью нашла убежище в Константинополе у восточного правителя Феодосия II.

В возникших разногласиях противником Плацидии выступил главнокомандующий (magister militum) Кастин, теперь стремившийся во что бы то ни стало не допустить ее возвращения в Италию и провозглашения императором младенца Валентиниана. Предупреждая подобный шаг, он в сентябре 423 г. вручил пурпурную мантию Иоанну. Тот выпустил в Риме небольшую партию бронзовых монет с сообщением об этом событии, а чеканку золотых монет он производил в Равенне. На них присутствует не только его изображение, но и голова Феодосия II в расчете на признание со стороны восточных властей. Но этим надеждам не суждено было сбыться, ибо, когда послы Иоанна прибыли в Константинополь с просьбой о признании его восшествия на престол, их не приняли и прогнали к Пропонтиде.

В последовавших затем дипломатических интригах заметную роль сыграли двое молодых военных, которым было суждено в последующие годы занять ведущее положение. Один из них, Бонифаций, командующий действующей армией (comes) в Африке, оказал Плацидии денежную помощь и дал ей гарантии, что каждый ее шаг, направленный на возвращение к власти, получит его поддержку в виде бесперебойного снабжения африканским зерном. Второй же военачальник, Аэций, сын некого Гауденция из Дуростора во Второй Мезии (Нижней Мезии), признал Иоанна, который назначил его управляющим королевской резиденцией (cura palatii). Однако, когда стало ясно, что правительство Феодосия II высылает армию с целью свержения Иоанна в пользу Валентиниана III, он отправил Аэция искать помощи у своих друзей гуннов.

11 Вторжение варваров в пятом веке н. э.

Экспедиционные войска Восточной империи под командованием весьма талантливого полководца Ардабурия Старшего и его сына Аспара отплыли из Салоны, но их корабли разметал шторм, после чего самого Ардабурия, выброшенного на берег вблизи Равенны, взяли в плен сторонники Иоанна. Аспар же дошел до Аквилеи, и Иоанн, вместо того чтобы немедленно двинуться против него, решил подождать подхода гуннов, которых, как он рассчитывал, Аэций ведет из Центральной Европы. Тем временем плененный Ардабурий занимался тем, что склонял командиров Иоанна к измене. Кроме того, ему удалось передать Аспару сообщение с просьбой о немедленном наступлении. Войска Аспара, проведенные через болота каким-то пастухом (как утверждали впоследствии, он был самим ангелом Божьим), без сопротивления вошли в ворота Равенны. Иоанна арестовали и препроводили в Аквилею, где Плацидия приговорила его к смерти. Ему отрубили правую кисть, посадили на осла и в таком виде выставили в цирке. Затем в мая или июне 425 г. он был убит.

Все постановления, изданные в правление Иоанна, объявили недействительными. Историк Прокопий утверждает, что его правление отличалось умеренностью и мягкостью, хотя Сократ Схоластик описывает, какое торжество в Константинополе вызвало известие о его падении. Таким образом, перерыв в правлении династий Валентинианов и Феодосиев длился всего полтора года.

 

ВАЛЕНТИНИАН III

425 — 455 гг.

Валентиниан III (Флавий Плацид) (западный император, 425–455 гг.) родился в 419 г. Отцом его был император Констанций III, а матерью Элия Галла Плацидия, сводная сестра Гонория. Бездетный Гонорий в 421 г. или чуть позже назначил Валентиниана своим наследником, присвоив ему титул nobilissimus puer. Однако в 423 г., после ссоры Плацидии с Гонорием, она с сыном и дочерью укрылась при дворе Феодосия II в Константинополе.

Вскоре Гонорий умер, и на его место возвели чиновника Иоанна, после чего Феодосий предложил изгнанникам вернуться к власти в Равенне. С этой целью он признал Плацидию августой, ее покойного мужа августом, а сына возможным преемником. Поначалу Константинополь отказывался признавать все эти титулы, присвоенные Западом. Плацидия с детьми отправилась на запад в сопровождении Ардабурия и Аспара, которые должны были посадить их на место Иоанна, и в 424 г. в Фессалонике пятилетнего Валентиниана возвели в ранг цезаря. Армия Восточной империи, претерпев немало злоключений, в мае или июне 425 г. овладела Равенной. Иоанна казнили, а Плацидия с детьми отправилась в Рим, где Валентиниана провозгласили августом.

Первые двенадцать лет его правления регентом при нем состояла Плацидия. Несмотря на связи с Феодосием II и крупнейшими сенаторскими родами, она постепенно уступала власть величайшему полководцу той эпохи, Флавию Аэцию (см. Иоанн). Аэций, признавший Иоанна и облагодетельствованный им, привел ему на помощь в Италию большую армию гуннов, но обнаружил, что тот уже потерпел поражение. Плацидии не оставалось ничего иного, как пойти на соглашение с ним и вручить гуннам крупную сумму денег с тем, чтобы они вернулись к себе. После этого Аэция отправили в Галлию в качестве командующего конницей (magister equitum), где в 427–428 гг. он сражался с вестготами и франками и добился немалого успеха, который Плацидия, памятуя их прежнюю вражду, встретила со смешанными чувствами.

Тем не менее авторитет Аэция вырос настолько, что в 429 г. он смог добиться для себя должности главнокомандующего (magister militum). В том же году командующий войсками в Африке, Бонифаций, прежде поддерживавший Плацидию, а потом долго бывший в размолвке с Плацидией, вернулся с Италию. Он примирился с ней. Возобновившаяся дружба дала ей надежду, что Бонифаций сможет одолеть Аэция, но в 432 г. в сражении между ними Бонифаций был ранен и вскоре скончался. Превосходство Аэция было больше некому оспаривать, и, как утверждают, гонцы из провинций докладывали теперь не императору-подростку и не его матери, а являлись на прием к главнокомандующему.

Самым значительном событием той эпохи явилось возвышение вождя вандалов Гейзериха. В 429 г. этот невероятно грозный германец переправился из Испании в Северную Африку, где через десять лет захватил Карфаген, второй по значению город Империи и важнейший источник поставок зерна. Там он провозгласил себя независимым правителем, не подчиняющимся ни Валентиниану III, ни кому-либо еще. В 431 и 441 г. он жестко пресек попытки Равенны усмирить его. Гейзерих более чем кто-либо способствовал падению Западной Римской империи.

Аэций не смог остановить его, лишь в отдельных случаях ему сопутствовал некоторый успех. Германцы были временно отброшены за верхний Данувий; крестьянские движения в Галлии подавлены; а бургундов, попытавшихся около 437 г. прорваться из прирейнской области в Галлию, Аэций разбил и целиком переместил их союзническое государство в Сапаудию. В это время подобный военный успех был значительным достижением, поскольку указы 440 и 443 гг. свидетельствуют о нехватке живой силы и крайнем нежелании служить в армии Западной Римской империи, так что набор новобранцев проводился только в крайних случаях. И действительно, в 444 г. в своем заявлении Валентиниан III открыто признается в срыве планов мобилизации, на этот раз из-за недостатка средств.

Более того, были годы, когда гунны, дотоле пополнявшие войска Аэция, поворачивались против правительства в Равенне. К 30-м годам V века их правители создали огромное государство в Восточной и Центральной Европе. В 434 г. во главе его встали Аттила и его брат, которого Аттила спустя некоторое время убил, превратившись в единоличного правителя. Правительство Константинополя выплачивало гуннам значительные денежные средства, но в 450 г. Марциан отказал им в этом, и тогда Аттила, дабы пополнить свои запасы, двинулся против Западной империи. На этом этапе в ход событий вмешалась Юста Грата Гонория, сестра Валентиниана III. Не подчинившись требованию брата выйти замуж за какого-то римлянина, которого сочла отвратительным, она отправила Аттиле перстень с печаткой, призывая его спасти ее. Аттила сделал вид, что расценил этот призыв как брачное предложение, и потребовал от Валентиниана в качестве приданого половину Империи.

Когда его предложение отвергли, Аттила вступил в Галлию, где на Каталаунских полях (возможно, между Шалоном и Труа) встретились Аэций со своими союзниками вестготами и гунны с подчиненными им германскими племенами. Хотя вестготский король Теодорих I пал в этой битве, Аттила потерпел жестокое поражение. Это была единственная неудача в жизни Аттилы и величайшая победа в правление Валентиниана III. Не желая больше оставаться в Галлии, гунны направились в Испанию, где захватили и разграбили Медиолан, но папе Льву I каким-то образом удалось уговорить их уйти. В 453 г. у Аттилы после пира по случаю его свадьбы произошло кровоизлияние, и той же ночью он скончался, после чего его империя почти мгновенно распалась.

В том же году сын Аэция обручился с дочерью императора, а сам он удостоился исключительной чести, став в 454 г. в четвертый раз консулом. Но он нажил себе очень могущественных врагов, включая Петрония Максима, дважды префекта претория Италии и дважды префекта Рима, и придворного евнуха Гераклия, служившего у Валентиниана камергером. Когда Аэций пригрозил лишить их жизни, они подговорили императора убить его, и в сентябре 454 г., когда полководец докладывал о финансовых делах, Валентиниан с Гераклием подбежали к нему и смертельно ранили его кинжалом. Так погиб человек, который почти два десятилетия всеми силами поддерживал престол Валентиниана и удерживал от развала слабеющую Западную Римскую империю. Сообщают, что кто-то имел наглость сказать императору: «Своей левой рукой вы отрубили правую».

После убийства на наивысшую власть при дворе рассчитывал Петроний Максим, но Гераклий убедил императора, что такое решение будет ошибочным. Тогда Петроний вместе с двумя скифами (или гуннами), Оптилой и Траустилой, горевшими желанием отомстить за своего бывшего начальника Аэция, составил заговор. 16 марта 455 г., вскоре после того как Валентиниан отметил тридцатилетие правления и восьмое консульство выпуском золотых монет и медальонов, они вместе с ним проезжали по Марсову полю. Император спешился, чтобы поупражняться в стрельбе из лука. Тогда Траустила расправился с Гераклием, а Оптила ударил императора в лицо и в висок, нанеся ему смертельные раны.

В свои последние годы Валентиниан III, как и его мать, проживал в Риме. В этом городе его весьма привлекала доступность многочисленных удовольствий, но при этом он находил время, чтобы издавать суровые указы против манихейской ереси, и предпринял решительные действия для возвышения власти папы Римского. Этому был посвящен его знаменитый указ 444 г., изданный совместно с папой Львом I Великим, которому он давал верховную власть над провинциальными церквами, хотя многие из них до тех пор отказывались признавать это.

Учитывая огромный интерес Валентиниана к религиозным вопросам, есть все основания полагать, что он оказывал всемерную поддержку «Сикстинскому возрождению» в архитектуре, названному так в честь папы Сикста III, который занимал святой престол в 432–440 гг. Это течение, стремившееся к возрождению античных форм, нашло наиболее блестящее выражение в римской церкви Санта Мария Маджоре (называемой также Либериевой Базиликой, хотя церковь папы Либерия, воздвигнутая в 352–366 гг., находилась где-то в другом месте). Просторное внутреннее помещение базилики сохранилось в первозданном виде до нашего времени, сорок колонн разделяют его на широкий неф и боковые приделы. Между верхними окнами располагались сорок два мозаичных панно (двадцать семь из них сохранились до наших дней). Каждая мозаика представляла собой красочную классическую иллюстрацию к какому-нибудь эпизоду Ветхого Завета — наиболее древний сохранившийся цикл подобного рода, возможно, позаимствованный из иллюстрированных книг. Другие мозаики, помешенные на триумфальной арке, которая отделяет алтарь, посвящены младенчеству Иисуса и уделяют особое место роли Девы Марии, чей титул «Богоматери» был торжественно подтвержден Третьим Вселенским Собором в Эфесе.

Однако столицей империи теперь был не Рим, а Равенна, и по инициативе Галлы Плацидии ее тоже украсили произведениями архитектурного и изобразительного искусства по образцу великих художников Константинополя, дабы город превратился в подлинную имперскую резиденцию, достойную этого названия. О том, как выглядела большая церковь Святого Креста, построенная в 425 г. и имевшая в соответствии с названием крестообразную форму, известно только по раскопкам. Однако сбоку от протяженного нартекса обнаружилось маленькое куполообразное строение с цилиндрическим сводом, которое сочетает в себе черты императорской гробницы и часовни мученика и известно под названием мавзолея Галлы Плацидии. В действительности там находились останки не только ее, но и ее мужа, Констанция III, и сводного брата Гонория. Изнутри здание украшено мозаиками, выложенными на небесно-голубом фоне. Над входом изображен Добрый Пастырь со своим стадом, на противоположном тимпане — сцены мученичества святого Лаврентия, а по бокам — волы утоляют жажду из Святого источника. Подобно мозаикам в римской церкви Санта Мария Маджоре, эти изображения уже носят в себе черты того, что впоследствии превратилось в знаменитое декоративное искусство Византии, но в то же время они сохраняют скульптурную точность, глубоко укоренившуюся в традиционном греко-римском реализме.

Дальнейшее развитие этого стиля можно проследить по другой религиозной постройке в Равенне, Баптистерию — восьмиугольному зданию, построенному или перестроенному около 400 г. Во время епископства Неона над ним возвели купол. Его многоцветная образная мозаика, которой украшено все внутреннее помещение, целиком посвящена обряду крещения. Фигуры и здесь изображены классически, их одежды свободно ниспадают в соответствии с позами, но ноги больше не касаются земли, а стебли акантов, отделяющие одного святого от другого, подверглись сильной стилизации: натурализм эллинистической традиции смешивается с формальными восточными мотивами, создавая полноценный византийский стиль, который должен был окончательно проявиться в самом скором времени.

В правление Валентиниана III были приняты важные гуманные законы; хотя в них тактично выражалось сочувствие состоятельным людям, которые вынуждены нести тяжелое финансовое бремя Империи, они предусматривали меры, направленные на защиту беднейших слоев от их посягательств. Был приостановлен сбор налогов, чтобы смягчить тяготы сельских читателей и предотвратить сокращение населения; отменены карательные меры, налагаемые сборщиками налогов. Более того, в указе даже признавалось, что иные бюрократы «напускают столько дыму своими подробными расчетами, что доводят их до полной непроницаемости». Но мало какие из этих указов могли быть должным образом исполнены. Что касается самого императора, можно только догадываться о степени его личного участия в принятии подобных мер. Ибо помимо религиозных вопросов и одного несомненного вмешательства в государственные дела (речь идет о безрассудном убийстве Аэция) он не проявлял никакого желания участвовать в управлении государством.

Зато Валентиниана очень заботило то, как наиболее приятно провести время. Он был неплохим бегуном, умелым наездником и лучником — по крайней мере это утверждает Вегеций, посвятивший ему свое исследование по военной науке. Валентиниану III нравилось общество астрологов и чародеев, и, несмотря на внешнюю привлекательность его жены, Лицинии Евдоксии (на которой он женился в Константинополе в 337 г.), он, как утверждают, то и дело позволял себе любовные связи с чужими женами.

И все же Валентиниан пробыл на престоле не менее тридцати лет. Более того, несмотря на ничтожность его личности, его смерть имела катастрофические последствия, так как она означала конец династии, в течение длительного времени обеспечивавшей в меру своих сил устойчивость Западной империи. С уходом этой династии конец Империи был уже не за горами.