Восемнадцать
— Аларих, ты где?
Молчание. Я недовольно поморщился и предпринял еще одну попытку:
— Аларих!
На этот раз он ответил, и голос из динамика мобильного телефона прозвучал четко и ясно:
— Заканчиваю редактуру, а Бекс вышла на последнюю прогулку для своего репортажа.
— Объясни поконкретней. — Я прочесал пятерней волосы, наблюдая, как Мегги обучает Келли готовить оладьи. То ли Конноли оказалась самой ужасной кулинаркой на свете, то ли Мегги слишком заковыристо излагала свои инструкции — дело продвигалось очень медленно. — Где вы?
— Неподалеку от горы Шаста, — ответил Аларих и добавил: — Примерно в часе езды. А что? Нужно купить продуктов в магазине на обратном пути?
Когда была жива Баффи, мы могли считать свою сеть защищенной от кого угодно на планете, включая ЦРУ. Теперь наша безопасность пребывает на менее звездном уровне, но «держит марку». Спасибо обновлениям, почерпнутым из домашней системы Мегги, а также искусству Бекс в деле создания временных аварийных программ и компьютерным ноу-хау Алариха. Поэтому сейчас я мог позволить себе сказать:
— Махир здесь.
Аларих на пару секунд умолк, а затем спросил:
— Он прислал отчет?
— Да нет же, тупица, Махир здесь. Спит наверху, в моей гостевой комнате. Он приехал в чем был, с чемоданом, битком набитым научными бумагами, и выглядит, будто его пыльным мешком ударили из-за угла.
Мегги поинтересовалась:
— Это Аларих? Передай ему, пусть заедет в «Дом карри». Я сейчас отправлю туда заказ.
— Ладно. Мегги просит…
— Я слышал, — прервал меня он немного раздраженно и удивленно. — Ты не шутишь? Махир действительно здесь?
— Чистая правда.
Аларих начал ругаться. Я просто заслушался. Даже не догадывался, что он так шикарно знает кантонский диалект. Я дал ему пару минут, а потом вмешался:
— И этими же губами ты целуешь свою маму?
Не обижай моих новостников, а не то я сделаю так, что ты обо всем пожалеешь, — произнесла Джорджия.
— Я никого не обижаю.
К счастью, Аларих все еще ругался. Свои пассажи он закончил изысканной фразой, начав ее по-китайски, а потом виртуозно перескочив на английский:
— …сын захудалого земледельца, любовника кур и больной охранницы конференц-комплекса. Как он сюда попал? Он в порядке? Нам опять придется переезжать?
— Сообщу все сразу, когда вы с Бекс приедете. Он дико устал, но я почти уверен, в него никто не стрелял. Пока, по крайней мере. Когда вас ждать?
Послышался клацающий звук. Видимо, Аларих случайно сдвинул со столика в микроавтобусе клавиатуру и уронил ее на пол.
— Дай мне десять лишних минут. Конечно, я превышу скорость в несколько раз — доберемся до дома через час.
— Не забудь заехать за нашим ужином, — крикнула Мегги.
— Хозяйка говорит…
— Я слышал. Еще что-нибудь нужно?
— Ты только езжай спокойно, не перевернись и не врежься в пост проверки. Если нам и суждена ужасная смерть, мы примем ее вместе.
— Роскошная речь для подъема духа, босс. Очень трогательно. Навсегда запомню твои заботливые слова.
Затем Аларих произнес нечто язвительное по-китайски. Я уже успел подзабыть этот язык. В свое время мне пришлось изучать китайский, поскольку он входил в курс подготовки для полевой работы. Полагаю, Аларих обозвал меня любовником коз. После данного дивного выражения он повесил трубку.
Я ухмыльнулся, вынул наушник, спрятал его в карман рубашки и повернулся к Мегги и Келли.
— Они будут примерно через час. Аларих в курсе твоей просьбы. Но зачем заказывать ужин, если ты готовишь оладьи?
— Но мне надо хоть чем-то руки занять… А Махир, наш международный беженец, явно проснется голодным. — Мегги протянула Келли очередное яйцо. — Я велю дому сделать обычный заказ, плюс еще три порции.
— Правильно. — Я встал, подошел к холодильнику и взял банку колы. — Сделай мне пару оладушков, ладно?
— Как раз собиралась. — Мегги забрала тесто у Келли, заглянула в миску, вздохнула и принялась выбирать оттуда яичную скорлупу. — Полагаю, плохи его дела, раз уж он проделал такой долгий путь.
— Да и наша ситуация не из легких. Думаю, скоро все только ухудшится.
У меня из головы не выходила мысль о том, как небрежно Махир обмолвился о своем возможном разводе. Кстати, я не был в восторге от его жены. Но я вовсе не хотел, чтобы она от него ушла. Махир рискнул всем на свете, чтобы оказаться здесь. Но он знал, на что идет — с того самого дня, когда согласился снова вернуться в команду. Мне оставалось только надеяться, что мы действительно сможем добраться до цели. Хотя, если честно, моя вера временами колебалась.
Ты просто дыши, — посоветовала Джорджия. — Теперь всем нам слишком поздно поворачивать назад.
— Ты права, — пробормотал я себе под нос, открыл банку, сделал приличный глоток и спросил:
— Док, что вам известно о вирусном паразитизме?
Келли изумленно уставилась на меня.
— О чем?
— Махир об этом упоминал. Вирус ведет себя как паразит у людей, страдающих локализованными поражениями. Он вроде учит организм тому, как лучше с ним, с вирусом, справляться. Я не совсем понял, что Махир имел в виду. Надеюсь, вы сумеете нам растолковать, когда мы соберемся вместе.
— Я… — Келли задумчиво сдвинула брови. — Это — не общепризнанная теория, но я слышала о ней. Фактически в гипотезе говорится о том, что вирус способен менять свое поведение и превращаться из откровенного хищника в нечто вроде симбиотического паразита.
— Но ведь подобная роль отводилась двум изначальным вирусам, верно? — спросила Мегги, включив плиту. Она принялась выливать порции теста на сковородку, и по кухне распространился горячий и сладкий аромат пекущихся оладий. — Мы должны были заполучить два вируса и жить с ними вечно, как… ну, не знаю… как со странными бессмертными хомячками, которые вылечили у нас рак.
— А они вдруг взяли да и захворали бешенством, — буркнул я, сделав очередной глоток колы. — Если это — уже известный факт, то почему все замалчивается? А если захочешь вникнуть в проблему поглубже, то можешь рассчитывать на депортацию? Я имею в виду не хомячков.
— Нет, — решительно ответила Келли. — Нет никакой веской причины высылать кого-либо из страны за изучение вирусного паразитизма.
— Так я и думал.
Я откинулся на спинку стула и стал прихлебывать колу и смотреть, как Мегги хозяйничает. Келли умолкла и явно призадумалась. Я почти видел, как вертятся шестеренки у нее в голове. Она налила себе стакан воды и села напротив меня. Мы стали ждать, когда поджарятся оладьи.
Приезд Махира изменил все. Мы толкли воду в ступе, сочиняли репортажи, изучали материалы, полученные от доктора Эбби, и ждали новых событий. Но всегда что-нибудь происходило, стоило только нашей жизни стать слишком размеренной. Мы давно миновали «точку невозврата». Наверное, все произошло в тот день, когда мы с Джорджией решили, что было бы неплохо поучаствовать в предвыборной кампании Римана. Но сейчас мы не хотели играть с огнем. Мы «залегли на дно». Но в доме Мегги объявился Махир, и настала пора двигаться дальше.
Но я не был готов — так же, как и другие. Я просто осознавал, что уже нельзя поворачивать назад. Слишком поздно стало, когда погибла Джорджия.
А может быть, и раньше. Кто знает?
Когда наконец вернулись Бекс с Аларихом, Махир еще спал. Система безопасности возвестила об их прибытии задолго до того, как я услышал знакомое рычание мотора. Мегги успела прибраться в кухне и расставить тарелки для ужина.
— Шон, пойди-ка разбуди нашего гостя, — сказала она, раскладывая вилки.
Я непонимающе заморгал. Она улыбнулась.
— Он слишком дерганый и может случайно от испуга врезать по физиономии кому-нибудь из наших? Будет не слишком хорошо, если он ударит девушку.
С этим не поспоришь. Я что-то согласно пробурчал, допил остатки колы и поплелся вверх по лестнице в комнату, которая еще несколько часов назад принадлежала мне. Дверь была закрыта, никаких звуков изнутри не доносилось. Я поднял руку и немного помедлил, прежде чем постучать.
— У него такой изможденный вид, — произнес я.
У нас всех, — отозвалась Джорджия. — Но рано или поздно он должен будет все объяснить.
Сестра произнесла эти слова, я понял: любые шансы отложить наше будущее «на потом» вот-вот испарятся. Как только Махир откроет свой чемодан и вытащит из него бумаги, назад пути не будет. Только так открывается правда.
— А попозже нельзя? — взмолился я.
Тоска в моем голосе удивила нас обоих. Меня, пожалуй, даже сильнее, чем ее. Джорджия всегда знала меня лучше, чем я сам. И я отвечал ей взаимностью.
Сейчас — крайний срок, — прошептала она.
Она была права. Поэтому я поднес кулак к двери и постучал.
— Эй, Махир! Аларих и Бекс приехали, привезли ужин.
Тишина.
Я постучал громче.
— Давай вставай, дружище!
Но я не мог забыть его темные круги вокруг глаз. Если бы я мог дать ему отдохнуть… Но только мертвые спят спокойно…
Прекрати. Ты просто пугаешь себя, а это — бессмысленно. Постучи еще разок.
Но я уже забарабанил.
— Махир!
Дверь открылась. Он стоял передо мной — усталый, как в аэропорту. Наверняка он спал в одежде. Такая мелочь, как сон, не могла ничего ни добавить, ни прибавить к плачевному состоянию его костюма. Волосы Махира торчали неровными шипами. Он был похож на древнего пророка.
— Уже утро? — спросил он беспомощно, едва разборчиво. — Я готов на что угодно за чашку чая.
— Пойдем вниз — на кухне все готово. Ты найдешь и кофе, и чай, и горячий ужин. Мегги велела Алариху и Бекс по пути домой заскочить в «Дом карри», и они привезли какую-то еду.
Думаю, мне стоило уделять больше внимания тому, чем занимаются члены нашей команды в то время, пока не мы распутывали сети всемирного заговора. Хотя, если честно, у меня уже не было ни времени, ни сил. Я верил, что мы выживем. А они — доверились мне и оставались со мной. Нам нужно было продержаться.
— Ладно. — Махир прочесал волосы пятерней, но торчащее безобразие не ликвидировал. — Где я бы мог умыться и приклеить пару пластырей с энергетическим стимулятором, прежде чем спущусь вниз и смогу предстать перед представителями рода человеческого?
— Ванная комната — напротив.
— Блестяще.
Он одарил меня вялой, рассеянной улыбкой и вышел в коридор. Я взял его под руку. Махир остановился и недоуменно на меня посмотрел.
— Да?
— Я рад, что ты приехал, даже если твое появление означает, что час «X» близок. Дерьмо наконец угодило на вращающиеся лопасти вентилятора, — заявил я и обнял его.
Мы с Джорджией не стеснялись физических проявлений чувств. Спасибо приемным родителям, которые сделали из нас ходячие интернет-рейтинги. Махир был в курсе моего воспитания и не удивился. После краткой паузы — не дольше чем на один вдох — он обнял меня в ответ. Его плечи немного утратили напряженность. Он словно сбросил с души часть груза. Сегодня каждый из нас узнает — что это за бремя.
— Спасибо тебе, — сказал Махир.
Когда он отстранился от меня, я увидел, что его улыбка обрела силу. Я отвернулся и потопал вниз, а он направился в ванную комнату.
На кухне пахло горячим карри, чесночным соусом и сладковатым вязким белым рисом. Мегги выгружала пузатые коробки из «Дома карри» на столешницу. Аларих, Бекс и Келли молча сидели за столом и старались не мешать хозяйке дома. Бульдожки исчезли с глаз. Закрытая дверь гостиной обозначала границу, за которой находилось место их изгнания.
Привет, привет, вся шайка в сборе, — тихонько пропела Джорджия.
— Угу, — буркнул я, остановился в дверях и обвел взглядом своих друзей.
Бекс прикрывала рот ладошкой — смеялась в ответ на что-то сказанное Аларихом. Мегги покачивалась с носка на пятку, словно танцевала под одной ей ведомую музыку. Даже Келли расслабилась. Здесь вся наша команда. Возможно, имей я выбор, — я бы собрал другую. Только Бекс я полностью доверял в опасной зоне, но теперь именно с ней мне стало труднее всего разговаривать. Аларих так и не получил лицензию, поскольку ситуация накалилась тогда, когда он еще готовился к испытаниям. А Мегги полевой работой вообще не занималась — она ведь у нас сочинитель.
Позади меня послышались шаги. Махир застыл на пороге. Я поинтересовался:
— Послушай, у тебя есть полевое разрешение?
Он нахмурился, откинул волосы со лба и потер лицо руками. Насчет пластырей со стимулятором он не соврал. Потом ему придется заплатить за искусственную бодрость. Но, с другой стороны, я ему не судья. Мы все в свое время будем отдавать долги, если, конечно, проживем достаточно долго.
— В Соединенном Королевстве и Европейском Союзе — да. В Соединенных Штатах — нет, хотя с моей британской лицензией я имею право путешествовать по Штатам девяносто дней в качестве гостя-журналиста. А что?
— Просто любопытно. — Я шагнул в сторону и галантно махнул рукой. — Леди и джентльмены, Махир Гоуда!
— Босс! — воскликнул Аларих восторженно. Будучи новостником, он являлся непосредственным подчиненным Махира. Аларих часто рассчитывал именно на него в тех случаях, когда возникали спорные рабочие моменты. Теперь мы оба оказались под одной крышей. Небось Аларих надеялся, что ему не придется метаться между двумя огнями. Я, кстати, тоже. Если честно, я не мог руку на сердце положа сказать, что он ошибается.
Бекс встала, подошла к Махиру и крепко его обняла. Он ответил ей тем же.
— Я так рада, что вижу тебя, — произнесла она.
Я отвел глаза — стало неловко, и я начал наблюдать за Келли. Она, в свою очередь, смотрела на эту сцену почти с завистью, как ребенок, которого не пригласили на праздник.
Келли отдала все ради того, чтобы прийти к нам и рассказать то, что ей известно. Она никогда не сумеет вернуться обратно. Теперь у нее есть только мы. Но она, в отличие от Махира, никогда не станет частью команды.
— Точно, — прошептал я и громко произнес для окружающих: — Запах потрясающий. Мегги, прошу тебя, скажи мне, что это — ужин, а не какой-нибудь новый освежитель воздуха.
Я проскользнул мимо Махира и Бекс, которые все еще обнимались, и приблизился к столешнице.
Мегги улыбнулась.
— Ужин, не сомневайся. Все коробки с ярлыками, и сегодня я заказала дополнительную упаковку алу гоби. На всех хватит, можешь не волноваться.
— Ты сильно преувеличиваешь мою способность к поеданию цветной капусты, приправленной карри.
Я потянулся за тарелкой. Мой жест стал сигналом для всех. Все разом расхватали блюда, вилки и ножи и принялись поедать то, что выбрали для себя. Махир поглощал пищу так, будто его несколько дней морили голодом, да и остальные не отставали. Не только я понимал, что означает его приезд из Лондона. Возможно, для нас это была последняя мирная трапеза, и никому не хотелось ее прерывать.
Усадить шестерых за кухонный стол Мегги оказалось на удивление просто. Но все дело было в нашей Мегги. Она была на редкость хорошей хозяйкой — умелой и приветливой и, кроме того, мгновенно приспосабливалась к запросам новых гостей. Входя на ее кухню, ты словно попадал на одно из старых телевизионных шоу из старых добрых времен до Пробуждения. Персонажи этих программ обычно сидят за столом, едят картофельное пюре, накладывая его из большой миски, и беседуют о том, как провели день. Вообще-то пюре у нас не было, и я не собирался ни с кем делиться своей порцией алу гоби. Зато у нас имелся горячий рис, самса и другие разнообразные угощения, которые мы передавали друг другу. Махир невероятно любезно общался с Келли, и та с каждой минутой все больше расслаблялась.
Но даже самых лучших намерений не хватит, чтобы остановить часы. Наконец мы начали откладывать вилки, допивать напитки. Наступило выжидательное молчание. Мегги встала и начала убирать со стола. Мы с Аларихом встали и выразили готовность ей помочь.
— Сиди, — распорядилась она. — Тебе придется хорошенько напрячь голову, чтобы управиться с моей сумасшедшей компьютерной системой, поэтому лучше не отвлекайся.
К Алариху ее слова не относились. Видимо, решила, что он с мойкой договорится.
Махир кашлянул:
— Пойду принесу кое-что, ладно?
— Да, пожалуй, пора, — кивнул я. — А вы будьте готовы растолковать нам медицинские идеи, док.
Келли улыбнулась.
— С радостью.
Мегги вернулась к столу. Она принесла мне банку колы и села слева от меня. Аларих примостился возле Бекс, оставив свободное место для Махира. Воздух в кухне словно стал тяжелым, как свинец.
Нам немного полегчало, когда Махир вернулся с охапкой светло-коричневых папок, содержимое которых было рассортировано с помощью разноцветных закладок. По меньшей мере, это означало, что он готов приступить к рассказу.
— У меня имеются виртуальные копии всех материалов, — начал он, уложив папки на стол без лишних прелюдий. — Электронной почтой посылать не решился. Боялся, что за мной следят после того, что случилось с доктором Кристофером.
— Австралийцем? — уточнил я.
— Именно. Прежде за мной наблюдения не велось, но сейчас вероятность этого сильно возросла. Поэтому я понял, что надо спешить и объяснить все при личной встрече.
— Резонно. — Я глянул на Алариха и Бекс и пояснил: — Один из ученых, к которым Махир обратился по поводу исследований доктора Эбби, пострадал. Его вышибли из Великобритании.
Аларих громко и протяжно присвистнул.
— Да, не шуточки.
— Верно, — сухо и серьезно произнес Махир. — У меня в руках — первоисточник и данные, предоставленные докторами Тивари и Кристофером. Также у меня имеются дополнительные сведения об исследованиях, проведенных доктором Шоджи из института вирусологии в Кауи. Последние сведения я запросил, когда еще находился в более-менее безопасной ситуации и знал, что могу контактировать с учеными за пределами страны. И наконец, здесь имеются файлы, которые мне прислал профессор Брэннон. Я успел их изъять, прежде чем мою электронную почту заблокировали. Копий для всех у меня, к сожалению, нет, но материалов достаточно. Мы сможем их внимательно просмотреть.
— Кто такой профессор Брэннон? — спросила Бекс. — Кажется, я уже слышала эту фамилию.
— Он был всемирно известным экспертом в области вирусологии… — быстро ответил Аларих за Махира. — Всю свою профессиональную карьеру он посвятил идентификации и изучению субштаммов Келлис-Эмберли. Он… — Аларих широко раскрыл глаза. — На прошлой неделе он застрелился. Самоубийство Брэннона стало сокрушительным ударом для сообщества эпидемиологов. Никто такого не ожидал.
— Боюсь, в том моя вина. — Махир протянул Алариху одну из папок. — Он изучал вирус в лаборатории. У профессора не хватало времени перейти на исследования в естественных условиях. Думаю, нам понадобятся некоторые разъяснения, чтобы мы смогли все понять.
Аларих начал перелистывать прозрачные файлы внутри папки, сощурив глаза с умным видом. Он будто хотел сказать: «Остальное может катиться куда подальше». Как часто я видел такое выражение на лице Джорджии.
Келли с ужасом воскликнула:
— Профессор Брэннон… мертв? — Она была искренне потрясена. — Не может быть. Он не мог вот так умереть, не мог…
— Вы его знали? — спросил я, потянувшись за папкой, протянутой мне Махиром.
— Когда я училась в университете, то посетила одну из его лекций. Она была посвящена наследственным отличиям вируса Келлис-Эмберли от естественно встречающихся вирусов. — Келли медленно обвела нас взглядом. Затем она кашлянула и вымолвила: — У естественно встречающихся вирусов есть первичный «хозяин» — место, куда они могут отступить в том случае, если нет эпидемии. Как при малярии, являющейся бактериальной инфекцией. Принцип везде одинаковый. Даже тогда, когда вспышки малярии нет, комары остаются зараженными. Поэтому малярии удается возвращаться, сколько бы раз мы ни приходили к выводу о том, что исцелили данное заболевание у людей.
— Но какое это имеет отношение к Келлис-Эмберли? — спросила Мегги.
— Никакого. В том-то и суть. — Келли пожала плечами. — Вирус Келлис-Эмберли не имеет природного резервуара. Он заразен для всех видов млекопитающих. Даже существа, слишком маленькие для активного размножения, могут быть его переносчиками — мыши, белки и так далее. Он глобально эндемичен. Излечение людей ничего не даст, если только мы одновременно не вылечим планету целиком.
— Ага, — кивнул я. — Значит, он был кабинетным ученым. Ты ему показал выкладки доктора Эбби, и он застрелился. Почему?
— Возможных причин несколько, но думаю, главная из них — перед вами.
Махир начал раскладывать на столе какие-то графики. Я особого смысла в них не увидел. Каждый из графиков представлял собой две ломаные линии — синюю и красную. Первая шла вверх, вторая — вниз. Красная линия временами сражалась со своим падением и демонстрировала краткие подъемы в виде небольших пиков, но затем ее неизбежно одолевала синяя линия, неуклонно стремившаяся к верхней границе листа. Мы молча уставились на бумаги. Келли побледнела и прикрыла губы ладонью. Казалось, ее может стошнить.
— Невероятно, — внезапно заявил Аларих и постучал пальцем прямо по синей линии. — Штамм обнаружили в Буэнос-Айресе через шесть лет после начала Пробуждения. Это был один из первых признаков того, что вирус Келлис-Эмберли способен мутировать за пределами лабораторий.
Ты видишь обозначения штаммов, — прошептала Джорджия. — На этом графике показаны штаммы для наиболее распространенных разновидностей вируса.
— Все люди являются носителями Келлис-Эмберли, но большинство из нас носит в себе одновременно только один штамм, — начал обстоятельно говорить Аларих. — Причем некоторые штаммы — агрессивнее других и способны практически уничтожить существующую инфекцию, чтобы полностью завладеть организмом. Первоначальный штамм появился, когда вирус гриппа Келлис, обладавший лабораторной чистотой, встретился с искусственным вирусом Марбург-Эмберли. Именно это привело к Пробуждению. Вспышка прокатилась по всей Земле. На анализ его структуры ушли годы исследований. Но было доказано, что Келлис-Эмберли занимается тем же, что и остальные «нормальные» вирусы от начала времен. Он мутировал и изменялся, приспосабливаясь к окружающей среде. Сначала люди надеялись, что он станет менее вирулентным и со временем перестанет причинять такой ужасный вред. Мне кажется, что мы были бы счастливы, если бы Келлис-Эмберли просто убивал людей, а не делал из них зомби. По крайней мере, тогда можно было бы не беспокоиться о живых мертвецах. Но мы сами видим результаты. Он продолжает превращать мир в самый грандиозный фильм ужасов.
— Верно, — согласился Махир. Его голос прозвучал мрачно, угрожающе — прежде я никогда не слышал, чтобы он так говорил. Он поправил очки и продолжал: — Вспышка смертности в Буэнос-Айресе произошла как раз перед тем, как субштамм был впервые выделен и идентифицирован. У 80 процентов умерших подтвердили наличие ранней формы локализованного вирусного поражения. Только спустя пять лет субштамм идентифицировали в связи с данными поражениями, вызванными живой вирусной культурой.
Келли побледнела как полотно.
— Профессор Брэннон имел доступ к данным переписи населения и статистике случаев смерти из разных регионов планеты, — резюмировал Махир. — Многие из этих сведений ранее не включали в модель. Доктор Эбби не имеет возможности получать информацию по многим обычным каналам — ведь ее лаборатория не имеет аккредитации. Доктор Кристофер сосредоточил свои усилия на лечении, а не на структуре самого вируса, а доктор Тивари не занимается статистикой.
— Я не понимаю, — признался я.
— А я как раз понимаю, — кивнула Келли и медленно заговорила, вперив взгляд в стену. — Он имеет в виду вот что. Как только появилась возможность внести в одну модель данные анализа субштаммов и сведения о переписи населения, ученые начали получать нежелательные и странные результаты. Все это могло привести к трагедии — к самоубийству гениального ученого.
Мегги нахмурилась.
— А я думала, что результаты являются конечной целью исследования.
— В принципе да, — подтвердил Махир. — Но любой анализ дает и положительные, и отрицательные результаты. Взгляните. — Он показал на один из графиков и подвинул его к Мегги. — Каждый раз, когда идентифицируется новый субштамм вируса — это происходит непосредственно после вспышки местных показателей смертности. Буэнос-Айрес. Сан-Диего. Манчестер. Здесь явно не случайное совпадение, и этот феномен не ограничивается какой-то определенной страной или частью света. Так происходит повсюду.
— Ну и что же? — подняла брови Бекс. — Может, новые штаммы более заразны в самом начале, когда только что возникли. Поэтому они и обладают такой силой.
— Вряд ли.
Махир выложил на стол новый лист с яркой круговой диаграммой.
— Привлекательно, — усмехнулся я, потянув его к себе.
— На то и было рассчитано. — Махир вытащил из папки копию диаграммы и отдал Алариху. — Тут показана совокупность причин смерти среди людей, страдавших локализованными вирусными поражениями и умершими непосредственно перед определением нового субштамма.
— Секторы слишком мелкие, трудно понять, — сказал Аларих.
— Согласен. Среди жертв в этих регионах доминантной причины смерти нет. Их сбивают машины, они падают с приставных лестниц, они кончают жизнь самоубийством… Общая картина отличается абсолютным отсутствием закономерности, и так — повсюду. А через месяц появляется новый штамм Келлис-Эмберли, более вирулентный, нежели тот, который идентифицировали в регионе до вспышки смертности. Дальше он «выжидает». Спустя три года, а то и пять лет начинают регистрировать первые локализованные поражения, связанные с новым штаммом. Потом проходит еще два года, и цикл начинается заново. — Махир снял очки в тонкой металлической оправе и протер стекла краем рубашки. — Доктор Конноли, не могли бы вы поделиться своими мыслями?
— Сложно сделать четкие заключения, пока не изучу материал более тщательно, но… — Келли, немного повысив голос, продолжила: — Вообще-то не существует встречающихся в природе субштаммов вируса-химеры, обычно определяемого как вирус Келлис-Эмберли.
— Вы о чем? — взволнованно спросил я. — Махир говорил, что в определенное время появляются новые штаммы. Бедняга Брэннон посвятил их изучению всю жизнь. Они просто обязаны быть на свете.
Она не сказала, что их нет, Шон. Будь внимателен. Их не существует в природе.
Голос Джорджии прозвучал приглушенно, почти покорно — словно она получила лишнее доказательство своей правоты. Казалось, эта часть меня уже давно все поняла и надеялась, что меня тоже осенит. Я будто окаменел, мои руки покрылись пупырышками гусиной кожи. Я беспомощно уставился на Махира. Остальные молчали. Они знали: мне надо хорошенько поразмыслить минуту. Они наверняка догадались, что у Джорджии есть ответ, а у меня… что ж, у меня была моя сестра.
— Они существуют, но не являются естественными, — произнес я.
— Именно. — Махир открыл другую папку и начал раскладывать по столу ее содержимое. — Вот данные анализа структуры Келлис-Эмберли, выполненные в ЦКЗ. Они получены легально. Они были опубликованы для широкой общественности. Годами люди пытались понять, каким образом такой сложный и стабильный вирус стал способен мутировать, ни разу не создав штамм, который вел бы себя отлично от своих «родителей». Элементарно. Все штаммы, появившиеся после первоначального, создали в лабораториях. Они выпускались в мир с единственным намерением — истребить людей с локализованными вирусными поражениями. Это чертовски глобальное исследование, и мы все являемся подопытными кроликами.
Наступила тягостная тишина. Никто из нас не был таким специалистом в области медицины, кроме, пожалуй, Келли, но она не вымолвила ни слова. По ее щекам текли слезы. Она не спускала глаз с бумаг, разложенных по столу. Ее реакция окончательно убедила меня в том, что Махир прав. После всех лет, на протяжении которых она поддерживала линию ЦКЗ, девушка была готова взбунтоваться.
Тишину нарушила Бекс.
— И что нам теперь делать?
— Теперь? — Я встал и ударил кулаком по столу. — Собирать вещички. Утром тронемся. Репортажи будем передавать на ходу. Не хочется оказаться в роли подсадной утки в самый опасный момент.
— И куда направимся? — осведомился Аларих.
— Есть одно место, куда мы сумеем прорваться и где нам могут кое-что подсказать. — Я с вызовом посмотрел на Келли, и она не отвела взгляд. Она согласно кивнула, и ее лицо расцвело от понимания.
— Мы поедем в Мемфис, — произнесла она.
Я хотел стать спортивным репортером. Неплохо звучит, не так ли? «Махир Гоуда, спортивный репортер». Я бы смотрел матчи по крикету, скачки с препятствиями, автомобильные гонки, сочинял отточенные заметки и греб денежки лопатой. Я бы точно купил огромный дом в пригороде Лондона, и у меня была бы такая большая семья, что хоть свою крикетную команду создавай.Из блога Махира Гоуды «Рыба, чипсы, новости», 21 июня 2041 года.
Но тут появилась Джорджия Кэролин Мейсон. Она знала, что я никогда не буду счастлив, сочиняя статейки о спортивных соревнованиях и жизни профессиональных атлетов. «Новости у тебя в крови», — заявила она однажды и начала охоту за мной. «Подумай о моих словах», — говорила Джорджия при встрече. А год спустя, основав собственное дело, она наняла меня на работу. Она была очень проницательной. И в моем случае она оказалась права. Джорджия словно почуяла мое предназначение.
Но я должен признаться: лучше бы она ошиблась.
Девятнадцать
От городка Уид в Калифорнии до Мемфиса в штате Теннесси — чуть больше двух тысяч миль. В былые времена до Пробуждения это расстояние можно было преодолеть примерно за два с половиной дня, сражаясь с отвратительными дорожными пробками и делая уйму остановок для отдыха. Сейчас долгий путь не слишком пугает, поскольку можно ехать со средней скоростью от 80–90 миль в час, а стандартный траффик составляет лишь три автомобиля на три мили.
У нас была простая проблема — доехать до Мемфиса и остаться в живых. Путешествуя по Соединенным Штатам, вы обязаны зарегистрировать свой маршрут через Автодорожную комиссию. Властям необходимо отслеживать ваше передвижение по стране. Конечно, сведения о вашем местопребывании обновляются каждый раз, когда вы останавливаетесь на заправке или ночуете в мотеле. Разумно и логично. Однажды Джорджия написала об этом вполне интересный пост. Беда в том, что мы не доверяли не только ЦКЗ, но и Автодорожной комиссии, базы данных которой взламывались постоянно. Они могли бы разместить у себя в системе табличку «Добро пожаловать» и перестать притворяться, что защищены.
Мне уже довелось попасть в засаду на скоростном шоссе. Именно по этой причине Джорджия, Рик и я оказались в филиале ЦКЗ в Мемфисе. Просто ирония судьбы. Мы втроем уцелели. Погибли два человека из нашей группы — Джорджетта Месонье и Чарльз Вонг. Поэтому если типы, ответственные за бомбардировку Окленда, ждали новой возможности нанести нам удар, нам следовало ехать окольными путями. Иначе мы могли бы запросто попасть в аварию.
Мы не имели выбора. Железная дорога была исключена: по уцелевшим пассажирским линиям ходили только поезда с вагонами класса «люкс». До Мемфиса мы добирались бы целую неделю. Самолет тоже отпадал. Келли официально была мертва, а Махир находился в Штатах, используя прямо-таки смехотворную легенду. Самое печальное, я уже не знал, какой из этих вариантов опаснее: «смерть» в ЦКЗ или шаткое журналистское прикрытие.
Когда мы с Махиром всерьез говорили о том, не украсть ли «кукурузник», чтобы долететь до Теннесси, в дело вмешалась Мегги со своей гранитной прагматичностью.
— Почему бы вам, балбесы, просто не взять мой мини-вэн? — спросила она, покачав над столом брелоком с ключами. — Машина зарегистрирована на имя моего отца, поэтому меня не останавливают даже тогда, когда я пересекаю границу Канады. Никто не рискнет швырнуть в мини-вэн ядерную ракету. Они точно побоятся: мало ли, а вдруг внутри все-таки нахожусь я, а не шайка блогеров? Убить наследницу фармацевтического бизнеса Гарсиа, пока мои родители живы и могут уничтожить заказчиков? Какой бы там заговор ни зрел наверху — никто не будет настолько глуп.
Если честно, я подумал, что Мегги слишком наивна. Любой, кто не постеснялся разбомбить город, преспокойно избавится от наследницы миллиардного состояния. Происшествие можно было бы обставить как несчастный случай. Но я просто взял ключи и спрятал их в карман.
— У тебя нет комплексов насчет превышения полномочий? Спасибо, Мегги. Ты — разбойница.
— Ага, — рассмеялась она. — Сама знаю, ты уж мне поверь. Пускай твой байк побудет у меня.
Мне не хотелось об этом даже думать. Оставить здесь мотоцикл Джорджии — при том что я не знал, удастся ли нам вернуться… Мгновенно я ощутил почти физическую боль.
— Спасибо.
— Вот и славно. Хоть до драки не дошло. А теперь вам бы лучше трогаться. Мне нужны мои гостевые комнаты — на выходные запланирован кинофестиваль.
— Что собираетесь смотреть? — поинтересовался Махир.
— Все тринадцать серий «Кошмара на улице Вязов», от корки до корки, — ответила Мегги. — Начнем с оригинала, а дальше — по нарастающей. Страшней ужастика в мире нет.
Я поежился.
— Я уж лучше с ЦКЗ рискну.
— Так я и думала, — улыбнулась она.
Еще сутки мы спорили насчет того, что взять с собой и сколько патронов понадобится. Наконец мини-вэн был загружен и полностью готов. Обычно Мегги не ездила на ранфлетс. Она говорила, что ей трудновато управлять машиной с такими шинами. Просто однажды один из безликих охранников-ниндзя материализовался на подъездной дорожке с новеньким набором покрышек и установил их в один миг.
Мини-вэну они в самый раз, — произнесла Джорджия.
Я кивнул.
Келли и Махир, ясное дело, ехали с нами. Оба зашли слишком далеко и чересчур много пережили. Собралась в Мемфис и Бекс. Ни я, ни она совсем не стремились к тому, чтобы долгое время находиться рядом в тесном автомобильном салоне. Хотя, если ситуация станет совсем экстремальной, нам не обойтись без лишнего ирвина. Кроме того, после гибели Дейва все происходящее стало для Бекс делом почти личным — как и для меня. Аларих оставался в доме вместе с Мегги.
— В опасной зоне от меня никакого толка, — заявил он, избегая встречаться со мной взглядом. — У меня даже лицензии нет.
Полагаю, Аларих боялся, что я раскричусь или, хуже того, сумею уговорить его совершить марш-бросок в нашей компании.
— Для всех будет лучше, если я побуду с Мегги, — закончил он.
— Ты прав.
Он явно не ожидал такого ответа, поэтому уставился на меня широко раскрытыми глазами.
Я пожал плечами.
— Ведь в любом случае кому-то придется оставаться на месте. Нормальный рабочий момент. Мы хотим, чтобы все выглядело естественно. Поэтому мы будем перебрасывать наши материалы тебе, а тебе надо все выкладывать в Сеть. IP-адрес останется без изменения. Обычная рутина.
— Да, — Аларих улыбнулся. Он не сумел или не пожелал скрыть облегчение. — Я справлюсь.
— Но не прекращай поиски свежей информации. Вряд ли мы еще добрались до самого дна.
— Ясно, — кивнул Аларих.
Наконец настал день нашего отъезда в Теннесси. Мегги уложила в картонную коробку сэндвичи и картофельные чипсы и вручила нам кулер с напитками. Этот стратегический запас покоился на заднем сиденье рядом с Келли. Затем Мегги дала мне большой конверт, набитый наличными, и кредитную карточку.
— Кредиткой не пользуйся, пока деньги не кончатся. Она зарегистрирована на счету компании. Можешь не беспокоиться — снятие сумм с этого счета в соответствии с передвижениями машины не фиксируется, и сигнализация не сработает. Мои родители не обратят на ваши издержки особого внимания, если только вы не станете покупать подводную лодку или танкер.
— А мне всегда хотелось именно субмарину, — вздохнул я.
— Где бы ты ее держал? — улыбнулась Мегги.
— Пришлось бы еще и озером обзавестись.
— Да, пожалуй. Звучит разумно.
Мегги рассмеялась отрывисто и резко. Ей тут же стала нервно вторить свора карликовых бульдогов. Они, как всегда, вились у ног своей хозяйки. Она обняла меня, а я не успел попятиться.
— Возвращайтесь, — сдавленно прошептала она мне на ухо.
Мы постараемся, — произнесла Джорджия.
— Не переживай за нас, — сказал я, обняв Мегги в ответ.
Мне было не по себе, пока она не опустила руки и не отступила. Девушка отвернулась, чтобы скрыть слезы, набежавшие на глаза.
— Мегги…
— Ступай, — вымолвила она.
Я будто сглотнул слова, которые хотел сказать, повернулся и побрел к мини-вэну. Краем уха я слышал, как Мегги и Махир прощались. О чем они говорили, я не разобрал, но это уже не имело значения. Мы понимали, что, возможно, видим друг друга в последний раз.
Бекс устроилась на переднем пассажирском сиденье с лэптопом на коленях. Я сел за руль.
— Переброска файлов и создание резервных копий почти закончены. Как только процесс завершится, наши данные будут храниться в двадцати разных местах, и десять из них расположены за территорией Соединенных Штатов.
Бекс быстро стучала по клавишам.
Я пристегнулся.
— Насколько надежна кодировка?
— Настолько, что я бы не захотела оказаться на месте этого горе-хакера. Разве что, в крайнем случае, если бы не знала, чем заняться в течение недели.
— Впечатляет. — Я вставил ключ зажигания и положил руки на руль, пытаясь почувствовать себя так, как прежде. Когда-то я вел микроавтобус, который мы с Джорджией почти целиком переделали своими руками. Теперь мне надо было заставить себя свыкнуться с мыслью, что мне предстоит проехать через всю страну в чужой машине. — Аларих примерно через полтора часа перешлет тебе секретный ключ по адресу электронной почты доктора Эбби. Если после этого ответа не будет, он отправит закодированное сообщение доктору Шоджи насчет того, что нам необходимо связаться с Шеннон.
— Мы справимся?
— Господи, Ребекка… Я не знаю. Я вообще не любитель историй в духе «плаща и кинжала». Но думаю, шанс все же есть. Если существует хоть один способ выйти на связь с доктором Эбби, надо попробовать. А она подскажет, как быть дальше.
— А если мы не вернемся из Мемфиса?
Бекс не отвела глаз от экрана лэптопа, но я уловил напряжение в ее голосе.
— Такая вероятность тоже имеется.
Она промолчала. Затем Бекс вздохнула, едва заметно расправила плечи и вернулась к прерванной работе. Келли достала одну из папок Махира и принялась читать материалы. Она наверняка выучила их наизусть, но пыталась найти нечто такое, что мы могли упустить. Я ждал.
Спустя, наверное, десять минут в салон забрался Махир. Но для меня будто десять лет прошло. Пальцы Бекс продолжали порхать по клавиатуре без малейшей паузы. Она умна, красива и чертовски храбра. Жаль, я даже не способен Бекс об этом сказать. Все признаки безумия налицо. Я сумел только причинить ей боль, и снова невольно ее ранить мне не хотелось.
— Ну вот, — произнес Махир, захлопнув дверцу. — Нет ничего хуже долгого прощания. Пора.
Я кивнул и завел мотор.
Когда мы отъезжали, Мегги стояла на лужайке. Сначала она махала рукой, а затем замерла — маленькая фигурка в окружении толпы крошечных собак. Я смотрел на нее в зеркале заднего обзора. Она то появлялась, то исчезала, пока мы ехали по серпантину подъездной дороги. Но вскоре и Мегги, и ее убежище остались позади. Началась дорога.
По плану мы должны были пересечь Калифорнию с севера на юг, потом повернуть на восток и ехать через пустынные штаты — Аризону и Нью-Мексико. Не самый удобный маршрут, но у нас имелось преимущество: зараженные плохо переносили жару. Мы вынуждены были сдать Аляску, поскольку холод только замедляет передвижение зомби. Уничтожить их может крайне низкая температура. Пустыни стали одними из первых регионов, которые нам удалось отвоевать полностью. Человеку, носителю активного вируса, нужна вода и тень. Он может погибнуть от теплового удара, обезвоживания, укуса гремучей змеи или скорпиона. В пустынях Америки нет постоянных стай мертвяков. Кроме того, на этих территориях в основном водятся животные, чьи размеры не позволяют этим млекопитающим заразиться. Если в пустыне нам и могли встретиться какие-то реальные угрозы, то это могло быть лишь небольшое число зомби-«новичков».
Относительная безопасность местности делала наш маршрут не особо подозрительным для властей, хотя нам предстояло регулярно останавливаться для пополнения запасов воды и следить, чтобы мини-вэн не перегрелся. Приемлемая цена за то, чтобы добраться до Мемфиса в целости и сохранности. Проверочные пункты пропускали нас быстро, делая самые элементарные анализы. А нам это было только на руку.
Мы с Бекс сменяли друг друга за рулем каждые шесть часов. После первых двух смен водитель пересаживался на заднее сиденье вздремнуть, а один из пассажиров садился рядом со сменщиком и следил, чтобы тот не заснул за рулем. У Махира не было прав, позволявших водить машину в Штатах. С Келли в этом смысле проблем не было, но она не имела полевой лицензии. Вдобавок она все время нервничала, так что я предпочел обходиться «малой кровью». Бекс я мог доверять.
Когда она спала, мы с Махиром продумывали стратегию. Келли служила для нас средством проверки на здравомыслие.
— Не сказал бы, что не хочу героической смерти за этот сюжет, — рассудительно произнес Махир. — Но если можно предпочесть другой вариант, я лучше избегу участи мученика и оставлю историю рассказанной наполовину.
Даже Джорджия должна была признать, что он — благоразумен. В общем, две головы хорошо, а три — лучше… Поэтому мы пытались придумать нечто нормальное. Мы же не на заклание собрались. Но идей было маловато. Наконец мы решили пустить в ход проверенную тактику: неожиданность и угрозу разглашения всей истории с Келлис-Эмблерли без позволения ЦКЗ.
Но чем дальше мы были от дома Мегги, тем глупее выглядел наш доморощенный план… Хотя все очевиднее становилось — другого способа попросту нет. Когда коррупция опутала всю планету, что еще можно предпринять? Только войти через парадную дверь с пушкой в каждой руке. В своем намерении наехать на ЦКЗ мы пребывали в гордом одиночестве. Но мы учитывали наши ресурсы, репутацию и то, что Белый дом упорно помалкивал. Короче, нужно было рассчитывать только на свои силы, а мы к этому привыкли. Мы всю жизнь подсовывали микрофоны опасностям и требовали объяснений. Не так много. Но сейчас должно хватить.
Мы остановились в занюханном мотеле городка Литл-Рок в Арканзасе. На следующий день мы планировали пересечь городскую черту Мемфиса. Здесь за постой брали наличные и не слишком приглядывались к документам. Какого бы высочайшего уровня техники ни достигал мир, в нем всегда найдется место для людей, желающих спрятаться в норку. Этот мотель был прекрасным укрытием. Парень на рецепции не знал, кто мы такие, да и знать не желал. Нам же лучше. Мы с Бекс сняли два номера на четверых, а Махир и Келли ждали в мини-вэне. Администратору все было безразлично, но и он жил не на задворках цивилизации. Вдруг он случайно видел фото Келли в выпусках новостей? Следовательно, он мог поинтересоваться, как же так вышло, что мертвая леди разгуливает по Арканзасу да еще в компании странных типов.
Почти двое суток мы мчались по пустым автострадам, ели всякую дрянь в кафешках паркингов, и от всей нашей четверки за версту несло гадкой смесью прогоркших кукурузных чипсов, пота и грязных волос. Но теперь мы позволили себе отдохнуть. Это означало одно: сдав очередные анализы крови, двое счастливчиков могут сразу пойти в душ.
Несмотря на то что один номер предназначался для мужчин, а второй — для женщин, ванные комнаты оказались заняты Келли и Бекс. Непонятно, как они туда проскользнули. Фантастика, волшебный фокус. Я спросил:
— Кому-нибудь нужен душ?
И они в мгновение ока исчезли. Вскоре раздался громкий шум струй воды.
Мы с Махиром обосновались в том номере, где плескалась (точнее — дезинфицировалась) Келли. Просто на всякий случай. Мы находились слишком близко от города, где она жила и работала. Разумеется, теперь ее нельзя оставлять ни на минуту. Не исключалось, что охрана мотеля «обработана», а мне не хотелось, чтобы Келли пришлось неумело отстреливаться в крайних обстоятельствах.
Я присел на край широкой кровати и потер лицо рукой, пытаясь прогнать усталость. Безрезультатно.
— Келли говорила, что большинство сотрудников начинают работу в девять утра, а уборщики — в семь. У нас — два часа на то, чтобы одолеть одну из самых крутых систем безопасности в мире и проникнуть внутрь комплекса, не сдавая анализов крови. Нельзя, чтобы компьютерная система нас зарегистрировала. Если все будет гладко, наша следующая цель — кабинет доктора Уинна.
— Именно, — кивнул Махир.
Как ни странно, он выглядел не слишком изможденным, как в день своего приезда в Уид. Я ему чертовски завидовал. В мини-вэне мне ни разу не удалось толком выспаться — годы тренировок приучили меня никогда не расслабляться окончательно, находясь в опасной зоне. А Махир, когда заканчивал свою работу, выключался как лампочка. Отдых хорошо на нем отразился, что, конечно, радовало.
— Дело во мне или это просто нереально?
— Если в ЦКЗ после смерти доктора Конноли не изменилось расписание регулярных проверок, нам будет очень трудно. Но я бы не назвал это невозможным. Нам бы пригодился… наверное, ниндзя. — Махир улыбнулся. Я едва разглядел его улыбку, затерявшуюся в отросшей щетине. — А я не знаю, куда обращаться, чтобы нанять такого профессионала.
— В ту же контору, где арендуют подводные лодки. — Я прислушался к звуку льющейся воды и спросил: — Махир, а кошмар когда-нибудь закончится? Я имею в виду, настанет ли момент, когда мы скажем «хватит», и все станет нормально.
— Нет.
Я промолчал.
Махир пожал плечами и посерьезнел.
— Шон, меня обучала твоя сестра, а она не выносила лжи. Есть вероятность, что мы погибнем. А кошмар будет продолжаться. Ты сейчас — нечто вроде дома с привидениями, который притворяется человеком. Джорджия мертва, но она все равно — в игре. Я прав?
Конечно, без меня — никуда не денешься, — съязвила Джорджия. Ее голос прозвучал очень мрачно.
Махир посмотрел мне прямо в глаза.
— Полагаю, что да. У тебя взгляд становится отстраненный, когда ты ее слушаешь. Или ты действительно — дом с призраками, или — самый нормальный безумец, какого я только встречал в своей жизни… Но в любом случае это не имеет значения. Вряд ли она в ближайшее время упокоится в мире.
— А если мы умрем в ЦКЗ?
— Почему ты думаешь, что мы не успеем найти людей, которые нуждаются в нас? Вдруг мы станем для них теми же, кем была для тебя Джорджия? — Махир извлек из кармана тонкий нейлоновый бумажник, открыл его и протянул мне. — Моя жена, Нандини. Нан. Ты никогда не просил прислать ее фотографию. Понимаешь? Ты звонил мне в любое время дня и ночи, доводил ее до безумия всякой ерундой и ни разу не расспрашивал о ней.
Я смущенно взял бумажник. В одно из отделений была вставлена фотография стройной женщины с проницательными глазами и темными волосами (видимо, она их регулярно подкрашивала). Она была в кофточке цвета вишневой колы, с воротником-хомутом. Во время съемки она чуть нахмурилась.
Сходство было не идеальным. Слишком смуглая кожа, непрактичная одежда, длинноватый нос. Но было что-то очень знакомое в ее позе, в выражении глаз…
— Она похожа на Джорджию.
— Да. — Махир забрал у меня бумажник. — Наш брак был, как говорят, по сговору. Нандини стала не первой невестой, какую мне предложили, и не пятнадцатой. Она просто была девушкой, которая мне более или менее понравилась. Она — вполне традиционна, что устроило моих отца с матерью, но при этом у нее оказался довольно пылкий нрав. Не знаю, чьи родители порадовались нашему браку больше — мои или Нан. — Он устремил на фотографию любовный взгляд, а затем спрятал бумажник. — Когда я купил билет на самолет, я ей сказал, чтобы она подала на развод. Она послушанием не блещет, но думаю, теперь Нан меня послушалась — со зла или по другой причине.
— Я не хотел… То есть не знал…
— Чего? Что я любил твою сестру? Конечно. И не догадывался о том, что в тебя влюблена Ребекка. Тебе никого не нужно было искать, в отличие от всех нас. Джорджия поселилась в тебе задолго до своей смерти. А если бы погиб ты… ты точно так же обосновался бы внутри нее. — Шум воды утих. Махир встал. — Мы — будущие призраки, Шон. Желаю тебе это понять поскорее. И ты точно перестанешь гадать, когда у нас снова начнется нормальная жизнь.
Не оглядываясь, Махир вышел из номера, и дверь за ним тихо закрылась. Я остался в комнате, прислушиваясь к безмолвию у себя в голове и негромким звукам, доносившимся из ванной. Похоже, Келли закончила мыться. Неужели Махир прав?
— Пожалуй, я такое переживу, — произнес я вслух.
— Что?
Обернувшись, я увидел Келли, стоящую на пороге. На ней была незнакомая мне одежда. Наверное, обновку она купила во время шопинга вместе с Мегги. Желто-коричневые брюки, белая блузка на пуговицах, черные туфли на низком каблуке. Белоснежный халат дополнял иллюзию того, что ЦКЗ она покинула только вчера, а не несколько месяцев назад. Я несколько раз моргнул и произнес первое, что пришло в голову:
— Черт возьми, а что с вашей прической?
Келли осторожно прикоснулась к волосам, собранным в длинный светлый хвост. Именно так она выглядела, когда появилась в Окленде. Ну, возможно, ее пряди были на пару оттенков светлее.
— Мегги нашла для меня шиньон в магазине товаров для красоты. Вам нравится?
— Док… Да любой, перед кем вы предстанете, решит, что видит привидение.
Очень смешно, — фыркнула Джорджия.
— В этом как раз весь смысл, — ответила Келли с чуть горькой улыбкой.
Раньше она так улыбаться не умела. Наверное, все, о чем она успела за это короткое время узнать, надломило ее, и, быть может, навсегда.
— Стереть мою биометрическую информацию из сканеров — слишком дорого, а сотрудники ЦКЗ — самоуверенные поганцы. Точно знаю, ведь я была одной из них. Мой профиль по-прежнему хранится в архиве. У нас не будет проблем с автоматическими дверями. Ночные охранники практически никого из младшего персонала поименно назвать не могут. Мы для них — обычные служащие, к тому же у нас бывают командировки. Нет ничего странного в том, что мы исчезаем на несколько недель. Главное — не напороться на личную проверку.
— Но как быть с тем фактом, что мы прятали вас у Мегги, поскольку вы «подделали собственную смерть»? Все очень рискованно!
— Отнюдь. Ведь мы планируем общаться лишь с охранниками, уборщиками и доктором Уинном. Пройдем проверку через сканер, а людям на все плевать. Мы прорвемся, поверьте мне.
— Получается, проблема исключительно в компьютерных системах.
Раньше нам удавалось подобное. Меня настолько сразил облик Келли, что я разговаривал как на автопилоте. Слова сами срывались с языка.
— Будем надеяться, серверы не перезагрузили.
В голосе Келли прозвучало сомнение. Возможно, мне послышалось? Кто знает? Но отступать нельзя. Всю дорогу она вела себя так же решительно, как и мы. Наверное, ей надо было просто собраться с мыслями. Да и мне это не помешает.
— Отлично, — подытожил я и встал. — Давайте-ка я провожу вас по коридору к Бекс. Но если мы собрались с диверсией в ЦКЗ, хочу все сделать, будучи относительно чистым.
Келли быстро вернулась в ванную, забрала дорожную одежду, а затем проследовала со мной в номер, расположенный напротив нашего с Махиром. Он был точь-в-точь как комната, которую мы покинули минуту назад. Бекс уже вымылась, но была крайне занята. Она сидела по-турецки на одной из двух кроватей и разбирала на части снайперскую винтовку. Удивительно.
Бекс уставилась на нас, но винтовку в покое не оставила. Она смерила Келли внимательным взглядом с головы до ног и одобрительно кивнула:
— Отлично. Выглядишь, как лизоблюдка из ЦКЗ.
— Спасибо, — растерянно проговорила Келли, приподняв одну бровь.
— Это комплимент, — заверил я. — Снайперская винтовка, Бекс?
— Лучше перестраховаться.
— Совершенно справедливо. — Я сделал шаг назад. — Ты заботишься о доке, пока Махир отмывается. Потом мы соберемся вместе и чего-нибудь поедим.
— Хорошо бы, — улыбнулась она. — Умираю с голоду.
— Понятно, — отозвался я чуть рассеянно.
Я чувствовал себя немного виновато. Вряд ли мы могли стать любовниками, как бы сильно она того ни хотела, как бы ни старался я. Я не был для этого создан. Но порой я жалел о том, что жизнь не сложилась иначе.
Поймав себя на том, что таращусь на Бекс, я пробормотал:
— До встречи, док. — И выскочил из комнаты.
Принятие душа превратилось в упражнение стиля «минимализм». Под струями сильно хлорированной воды и последовавшей за ней обычной, очень горячей, я провел ровно столько времени, сколько требовали правила. Если бы кому-то пришло в голову проверить документацию мотеля, они бы были довольны. Два номера сдали на четверых, и, прежде чем покинуть помещение, новые гости прошли положенную процедуру дезинфекции. О таких мелочах люди заботятся не всегда, но именно о них не стоит забывать. При любой возможности соблюдайте правила. Тем сильнее будет удивление, если вы их иной раз нарушите.
Хлорка оказалась самой дешевой. От нее ужасно защипало глаза. Кожа чесалась даже после того, как я смазал тело цитрусовым лосьоном. Я вспомнил, что раньше такие средства и всякие гели использовались профессиональными пловцами, поскольку они постоянно подвергались воздействию хлорки.
— Ну, не прекрасная ли мне предстоит ночь? — пробормотал я, натягивая чистую пару штанов цвета хаки.
Уж получше, чем завтрашний день, — проворчала Джорджия.
— Пожалуй. — Я растерялся. Похоже, сегодня вечером мне предстояли откровенные разговоры — ведь я не был стопроцентно уверен, что через сутки буду жив. — Джорджи…
Да?
Я сглотнул подступивший к горлу ком.
— Долго еще будет вот так? Долго ли буду… твоим домом с привидениями? Или ты станешь моим воображаемым другом, как говорят крутые детишки? Это навсегда?
Ответ Джорджии прозвучал задумчиво и неторопливо:
Ты спрашиваешь, потому что боишься меня потерять или надеешься на другое? Полагаешь, в один прекрасный день я исчезну?
— Да. Нет. Я хотел сказать… Ох, Джорджи. Просто сейчас ты мне очень нужна. Но я иногда не понимаю, моя ли это жизнь или остаток от меня прежнего?
Я здесь пробуду ровно столько, сколько ты меня будешь хранить, Шон. В конце концов, ты увидишь перед собой гору и произнесешь: «Мне хочется на нее взобраться» или, черт побери, посмотришь на красивую девушку и подумаешь то же самое. Когда это случится, я уйду. — Она тихонько рассмеялась и добавила: — Но я ведь просто твоя умершая сестра, которая поселилась у тебя в голове.
— Ты все знаешь, Джорджи. — Я прижал ладонь к запотевшему зеркалу и сощурил глаза. Теперь мне было не так трудно убедить себя в том, что из зеркала на меня смотрит она.
Да. Но все-таки никто не удержит меня здесь навсегда.
Друзья ждали меня в «женском» номере. Махир вытирал полотенцем волосы, а Келли переоделась в те вещи, в которых приехала. Маскарадный костюм сотрудницы ЦКЗ предназначался для завтрашнего дня, когда мы либо штурмом возьмем здание, либо погибнем при неудачной попытке. Шиньон исчез. Она нацепила бейсбольную кепку и низко натянула ее на глаза. Так Келли маскировалась от заскучавших блогеров, которые от нечего делать использовали чужие фотки для фона. Винтовка Бекс исчезла. Сама Бекс стояла, прислонившись к стене у двери, с равнодушным выражением лица.
— Эй, — произнес я, перешагнув порог, — кто хочет пиццы?
— Почему так долго? — осведомилась Бекс.
Я пожал плечами:
— Захотелось побыть одному.
— Ладно, я голодный, как волк, — объявил Махир, бросил полотенце на кровать и взял куртку.
Келли и Бекс поспешили следом за ним. Я замкнул процессию. Выйдя из номера, я запер дверь на ключ.
Пока мы шли к мини-вэну, Джорджия не произнесла ни слова… но что-то подсказывало мне, что сестра улыбается.
Для меня большой честью и радостью было писать для вас мои статьи. Спасибо вам за ваши умные вопросы и комментарии на форумах, благодаря которым я узнала многое о сетевом общении. Обещаю не забывать ваши уроки. Я приобрела бесценный опыт. Хотелось бы не терять мои новые навыки и развивать их и дальше.Из гостевого блога Барбары Тинни «Сны взаперти», 23 июня 2041 года.
Ну, а пока у меня еще есть силы… спасибо всем вам за то, что вы продолжаете переживать за мир. Другой реальности у нас не будет. Я думаю, очень важно, чтобы мы хоть как-то заботились о каждом уголке нашего мира. Даже о тех, кто теперь уже не является частью нашей повседневности. Именно благодаря вам в один прекрасный день — когда болезнь будет побеждена — люди снова станут ходить семьями в парки развлечений, будут смеяться, жить и любить так, как делали это всегда. Благодарю вас за то, что были со мной откровенны.
Спасибо.
Двадцать
Не уверен, что кто-то из нас в эту ночь спал. В Интернете мы находились по системе «затемнение». Никаких загрузок и форумов, а следовательно, ноль слежки за нашей четверкой. Кроме того, никаких телефонных звонков, поскольку включение мобильника приводило к активации чипов GPS. После отъезда из Уида мы вели себя чрезвычайно осторожно. Оставалось только надеяться на то, что этих мер пока хватит.
Тревожили меня анализы крови. В Америке не выжить, если не сдашь хотя бы один анализ в день. Чем чаще, тем лучше. Так звучал главный принцип после Пробуждения. Нам делали анализы в таможенных будках, мини-маркетах, и если ЦКЗ пристально наблюдал за нами, то мы почти наверняка уже потерпели фиаско.
Конечно, сотрудники ЦКЗ уверяют обывателей, что они якобы обращают внимание только на результаты, подтверждающие наличие живой вирусной инфекции. Но разве можно им верить? Хотя с точки зрения закона ЦКЗ действительно не позволено отслеживать результаты. Это считается посягательством на свободу частной жизни. Если нет данных о том, что у человека имеется риск вспышки инфекции, пресловутые результаты анализов использовать нельзя. Исключены и слежка, и составление медицинского профиля. Поэтому мы ухватились за это удобное маленькое правило. Понимаете, страховые компании с радостью вцепились бы в потенциальную возможность проверять кровь у всех поголовно в стране. Им бы только заняться поисками предрасполагающих к болезни состояний. Но вот ведь ирония судьбы! У страховых компаний имеются большущие карманы, в которых обычно умещается нечто наподобие отслеживания анализов. Но по сравнению с фармацевтическими гигантами они выглядят как нищие. Последние же, в свою очередь, не пожелали терять свою клиентскую базу. Конечно, ведь люди уже не могли позволить себе оплачивать по страховке полную сумму рисков. Еще один лишний повод, чтобы поблагодарить компанию родителей Мегги «Гарсиа Фармацевтикэлз».
Мы вышли из мотеля в половине пятого утра. Небо было еще темное, как сажа, а на улицах — ни души. Мы собирались подъехать к комплексу ЦКЗ минут за пятнадцать до прихода уборщиков, оставить мини-вэн на служебной стоянке и тихонько проскользнуть внутрь. Мы решили войти через боковую дверь. Разумеется, это было рискованно, но не хуже других вариантов, которые мы между собой обсуждали. Я бы сказал, что выбранный план был даже получше, чем остальные. Машина Мегги — вполне популярной модели и не должна привлечь особого внимания. Почти «стандартный белый мини-вэн с тонированными стеклами».
На протяжении первого часа пути не спали только мы с Келли. Она сидела рядом со мной на пассажирском сиденье. Смело, ничего не скажешь. Ведь ее «смерть» несколько месяцев была в Мемфисе и его окрестностях грандиозной новостью. «Доктор, местная героиня, погибает в седле» — такой заголовок легко дополнить эффектным продолжением. Новостники обожают подобные сюжеты, к ним можно постоянно возвращаться, пока ажиотаж не пойдет на убыль. Массмедиа все выдоят до последней капли. Но все же Келли была единственной, кто мог показать мне самый короткий путь к точке «X», — а на это был способен только местный житель. То, что делало ее потенциально опасной, превратило ее в самую нашу главную союзницу.
Но это того стоило.
Солнце начало поджигать дымную линию вдоль горизонта, когда мы въехали на окраину Мемфиса. Я включил радио и, когда поисковик нашел ближайшую станцию, прибавил громкость. Грянул саундтрек к игре «Old Republic».
— Классический рок! — крикнул я Келли. Пришлось кричать, иначе она бы меня не услышала. — Жуть! Терпеть не могу это дерьмо!
Судя по громким ругательствам у меня за спиной, Бекс и Махир ненавидели такую музыку еще сильнее меня.
— Выключи сейчас же! Ну и мерзость! — гаркнула Бекс, чувствительно заехав мне по затылку.
Я ухмыльнулся и убавил громкость.
— Доброе утро, солнышко.
Келли прикрыла губы ладонью, пряча улыбку. Хороший знак. Чем более расслабленными мы приступим к делу, тем больше шансов выжить.
— Как спалось?
— Мне надо было прикончить тебя выстрелом в башку, бросить на обочине, вернуться в мотель и еще часов шесть крепко поспать, — простонал Махир.
— Значит, ты в норме. Вода в кулере. Кому кофеиновых таблеточек?
От них не отказался никто. Келли раздала каждому по три штуки. Я свои запил колой, Махир и Келли — водой, а Бекс проглотила всухомятку. Я промолчал. Одни ненавидят рок-музыку времен до Пробуждения, другие напяливают белые халаты, а третьи пытаются доказать свою крутизну. «Ну и ладно, — решил я, — если девчонке от этого лучше, то я ничего говорить не стану».
На служебную стоянку проникнуть оказалось несложно. Чтобы проехать за ворота, потребовался единственный анализ крови в автоматизированной будке без охранника.
— Не сказал бы, что я высокого мнения об их системе безопасности, — фыркнул я. — В Портлендском отделении — гораздо серьезнее.
— Портлендский комплекс во время вашего прибытия был открыт для посещения, — заметила Келли. — Вы уж мне поверьте. Дальше будет хуже.
Почему-то мне совсем не захотелось с ней спорить. Я припарковал мини-вэн поближе к зданию — почти рядом со стальным кожухом большого генератора. Бекс вышла из салона, когда я еще не выключил двигатель. Она медленно повернулась по кругу, держа наготове пистолет. Следующим машину покинул Махир. Он выглядел не так агрессивно, как Бекс, и начал разминать ноги. Я бросил взгляд на Келли.
— Вы готовы?
— Нет, — честно ответила она и выбралась из мини-вэна.
Я вздохнул.
— А я сам?
Нет, — прошептала Джорджия. — Но теперь слишком поздно поворачивать назад.
— Пожалуй, так и есть.
Я открыл пепельницу и положил в нее ключи. Если я из здания не выберусь, остальным не придется долго возиться с включением мотора.
Затем я открыл дверцу и вылез из машины.
Наверное, шагая по парковке, мы представляли собой удивительное зрелище. Келли шествовала первой, и ее халат в утренних сумерках светился, словно белый флаг. Бекс, в свою очередь, прикрывала Келли. На ней были камуфляжные штаны с карманами, кроссовки и тускло-оливковая куртка, под подкладку которой были вшиты кевларовые пластинки. Волосы Бекс зачесала наверх и собрала в тугой пучок. Для камеры — не лучший вариант, но зато в глаза лезть не будут, как ее обычные волнистые пряди. Махир отставал от Бекс на полшага. Он выглядел как типичный заезжий профессор из Оксфорда, если бы не его белые кроссовки. Я замыкал строй, будучи облаченным в обычные джинсы, укрепленные стальной сеткой, хлопковую рубаху и твидовую куртку. Странноватая группа посетителей мемфисского филиала ЦКЗ — и притом в столь ранний час.
Первая дверь оказалась заперта на настоящий замок, который открывался ключом.
— Даже не нужно сдать анализ крови? — удивилась Бекс.
— Пока нет, — ответила Келли, роясь в сумочке. — Если у кого-то активация вирусного процесса начнется внутри здания, предпочтительно, чтобы все произошло в чистой зоне между автостоянкой и лабораториями. Тогда мы сумеем либо поймать, либо убить зараженного, а зомби не съест персонал.
И она вытащила ключ.
— Практично, — отметил Махир.
Келли отперла дверь, и мы вошли в здание ЦКЗ. Сначала шагала Бекс. Я остался позади. Мы решили, что будет лучше, если наши неопытные спутники большую часть пути проделают, передвигаясь между мной и Бекс. Снайперу мы, конечно, вряд ли помешаем. Но в такой диспозиции у нас мог быть шанс отреагировать до того момента, как службы ЦКЗ пристрелят Келли и Махира.
Взяли гражданских на передовую, — усмехнулась Джорджия. — Что бы сказала твоя мать?
— Не забудь включить камеру, — буркнул я и постарался не отставать от Келли.
Первая дверь вывела нас в узкий проход. Примерно через три фута он превратился в широкий бетонный коридор, словно перенесенный сюда из бомбоубежища былых времен. Где-то вдалеке гудела вентиляция. Здесь не было окон и, следовательно, отсутствовало естественное освещение. На потолке были размещены лампы дневного света, защищенные стальными сетками. Келли быстро шла вперед и вынуждала всех нас, даже Бекс, поторапливаться.
— Что это? — спросил Махир, опасливо глядя по сторонам.
— Зона изоляции. Если объявляется карантин, она герметично блокируется и включается вентиляционная система с отрицательным давлением. Также сюда можно закачать формалин как из центра управления зданием, так и вручную из кабинок, стоящих вдоль стен. В случае вспышки инфекции открываются двери, ведущие в главное здание, и система безопасности начинает пытаться согнать зараженных именно сюда. В зоне изоляции их можно держать до тех пор, пока мы не примем окончательное решение.
— А мысль перестрелять зомби вам никогда в голову не приходила? — осведомилась Бекс.
— Должны же мы где-то добывать подопытных субъектов, — ответила Келли деловым тоном. — Соглашаясь с условиями контракта о приеме на работу, каждый сотрудник подписывает пункт о передаче своего тела на нужды науки. Как только у кого-либо из нас начинается активный процесс, он становится собственностью компании.
— Вместе уже не страшно. — Я внимательно посмотрел вокруг. — Не вижу никаких камер. — Заметил я только нечто вроде бойниц, за которыми, вероятно, находился другой коридор. Отличное укрытие для снайперов. А вообще, все было похоже на кладовую. И, конечно, нам не следовало забывать о ловушке-убийце. — Здесь есть замечательные спасательные туннели?
— Под землей. Туннель выходит наружу с другой стороны здания. — Келли остановилась перед дверью с кодовым замком и сканером сетчатки. Она начала нажимать кнопки, называя цифры вслух. Наверное, она так делала, чтобы кто-нибудь из нас не перенервничал и не пустил пулю ей в затылок. — Я ввожу в систему секретный код техника-гостя, а также пароль лаборатории доктора Уинна. Еще я сообщаю, что со мной — три посетителя. Подобный уровень безопасности предусмотрен во всех местах. Это известная лазейка. И мы ничего не меняем — на всякий случай, когда надо провести постороннего.
— В обход массмедиа? — негромко поинтересовался Махир.
Келли покраснела. Еще пару секунд он нажимала на кнопки и наконец опустила руку. В стене открылась ниша с четырьмя анализаторами крови.
— Надо показать, что мы чисты, прежде чем сможем двинуться дальше, — вымолвила она и привычно прижала ладонь к первой панели. Одновременно началось исследование ее сетчатки. Отличный маневр. Он словно обрубал все вопросы, а их у нас скопилась масса. Однако я осмелился задать один вслух:
— Интересно, а как мы отсюда выберемся?
— Теперь уже без разницы, — пробормотала Бекс и последовала примеру Келли. Мы с Махиром пожали плечами и также приступили к процедуре. Бекс права. Отступать поздно.
Результаты оказались хорошими. Неудивительно — ведь мы только что вошли в здание. Дверь открылась. Мы увидели длинный белый коридор — стандартный и безликий, как и весь филиал ЦКЗ. Включена была только половина светильников, по углам залегли тени. Табличка на ближайшей двери гласила: «ОСТОРОЖНО — БИОЛОГИЧЕСКАЯ ОПАСНОСТЬ».
— Надо же, как «уютно», — буркнул я, шагая за Махиром.
Я был последним. За мной с негромким шипением гидравлики закрылась дверь. Звук напомнил мне о Портленде, и я похолодел. Волоски на руках и затылке встали дыбом. Я осознал, что теперь мы по-настоящему взаперти.
— Лаборатория — в той стороне, — сказала Келли, повернув налево. Она обрела здесь уверенность, которой я прежде в ней не замечал. Теперь мы были у нее в гостях. На самом деле карьера в ЦКЗ суждена только самым талантливым выпускникам медицинских факультетов. Наверняка Келли трудилась не год и не два, чтобы обрести право называть коридоры и лаборатории ЦКЗ своим домом.
Наверное, это ее убивает, — тихо произнесла Джорджия.
Я кивнул. Мы с Джорджией выросли, не доверяя ничему из того, что нам говорилось. Мы всегда знали, что некоторые вещи люди замалчивают, а перед камерами просто болтают всякий вздор. Для Келли ее измена ЦКЗ равноценна концу света. Мне стало невероятно жаль ее… но я тайно радовался тому, что она испытывает такую боль. Для Келли ЦКЗ был ее жизнью, а для меня — инстанцией, из-за которой, отчасти, погибла моя сестра. Я испытывал двойственные чувства к Келли. Я не мог простить ее за то, что она наивно верила в ценности ЦКЗ.
По крайней мере, насчет прихода уборщиков Келли не солгала. Мы миновали коридор, повернули во второй и добрались до лаборатории доктора Уинна, не встретив ни души. Не заметил я и камер наблюдения, хотя старательно их высматривал. Здешняя система безопасности была очень качественно замаскирована, что немного тревожило. В Портленде не было ничего подобного. По собственному опыту я знал: если камеры в помещении прячут, значит, его обитателям действительно есть что скрывать.
— Здесь, — прошептала Келли, остановившись перед дверью без таблички. На стене располагалась очередная тестовая панель. Она подняла руку, но растерялась и замерла. Ее взгляд стал неуверенным. — Нам придется действовать поодиночке, — медленно произнесла она.
Я вздрогнул. Бекс ругнулась. Слова Келли означали нечто неприятное. У нас было несколько вариантов. Либо кто-то из нас войдет раньше Келли и ринется вслепую на незнакомую территорию, либо мы отправим ее вперед на разведку. Но в таком случае группа может навсегда разделиться. Мне совсем не хотелось, чтобы мы с Келли оказались по разные стороны от двери, когда появится спецназ ЦКЗ и перестреляет нас.
И снова у меня не было выбора. Руководствуясь наработками Келли, мы исколесили страну, а теперь попали прямо в чрево мемфисского филиала ЦКЗ. Если мы вернемся назад, значит, очень многие люди погибли зря.
— Вы — первая, — произнес я, и Келли кинула на меня удивленный взгляд. — Мы сразу же после вас, док. Не бойтесь. Мы никуда не денемся.
Келли кивнула и прижала ладонь к панели. Спустя миг загорелся ровный зеленый огонек. Девушка переступила порог и исчезла за закрывшейся дверью.
— Полагаю, ты знаешь, что делаешь, — сказала Бекс, приблизившись к тестовой панели.
— Будем надеяться, я не ошибся, — сообщил я. — Не хотелось бы напортачить в последний момент.
Бекс не успела ответить — над дверью вспыхнул зеленый огонек. «Лучше не бывает», — подумал я. Гневно сверкая глазами, Бекс переступила порог и показала мне поднятый средний палец.
Настала очередь Махира.
— Ты бы не задевал Бекс, пока мы здесь, — вздохнул он.
— Ничего не поделаешь, иначе она вообще не будет знать, как со мной разговаривать.
— Пожалуй, — кивнул Махир.
Я остался в коридоре один.
Вернее, с сестрой.
Твоя очередь, — шепнула Джорджия.
— И твоя, — пробормотал я и прикоснулся ладонью к панели анализатора.
Лаборатория, в которой я очутился, оказалась типовой для ЦКЗ. Непонятная аппаратура, холодильник, забитый неизвестно чем, рабочий стол. Везде валялись бумаги — наверное, скопились за неделю. Еще я увидел большую доску, исписанную мелом вдоль и поперек. Очередная абракадабра. Келли уставилась на непонятные слова и формулы как зачарованная.
— Невероятно, — тихо сказала. — Он решил проблему соглашения в иммунной реакции. Все настолько просто, так…
— Элегантно, — подсказал Махир.
Келли улыбнулась.
— Да, точно.
— Чрезвычайно рад, — заявил я, встав за спиной у Келли. — Не желаете объяснить нам, что это значит?
— О! Что же, тут… — Она указала на определенный участок на доске и затараторила. Медицинские жаргонизмы слетали с ее губ слишком быстро — я не успевал толком ничего понять, но это и необязательно «в прямом эфире». Со мной всегда — десяток включенных камер. Можно будет ознакомиться с записью в свободное время. При условии, конечно, что мы выберемся из ЦКЗ. Поскольку мы не имели возможность вести трансляцию, я был вынужден отказаться от резервных копий. Иначе если бы нам было суждено погибнуть в стенах ЦКЗ, то наши усилия пошли бы прахом.
Я прогнал новую мрачную мысль. Келли продолжала говорить без передышки. Махир даже периодически встревал, задавал вопросы и повторял для себя ответы Келли, чтобы лучше разобраться в научных терминах.
— Люблю брать с собой умников, — прошептал я Бекс.
— Я тоже, — усмехнулась она, и ее лицо озарилось знакомым волнением. Такой она была только в опасной зоне. Никогда ирвины не становятся более оживленными, чем за пять минут до того, как их прикончат.
Келли закончила свои разъяснения за пятнадцать секунд до того, как мы услышали звук открывающейся двери. Мы настолько сильно нервничали, что подпрыгнули бы разом на месте, если бы в миле от нас на пол упала булавка. Я дал знак Бекс. Она кивнула, и мы с ней проворно заняли позиции по обе стороны от входа в лабораторию. Махир отвел Келли в глубь комнаты. Через секунду в помещении появился мужчина в белом халате. Его взгляд был устремлен на папку, которую он держал в руках.
Моментально мы с Бекс встали плечом к плечу и подняли пистолеты — их дула почти коснулись спины мужчины. Он замер как вкопанный. Молодец.
— Здравствуйте, доктор Уинн, — дружелюбно поприветствовал я его. — Мы подумали, вам интересно будет узнать, как мы справляемся. Вот и заглянули к вам на огонек.
— Шон?
— Он самый. — Я сделал полшага вперед и крепко прижал дуло к спине Уинна. — Как поживаете?
— Я… не ожидал встретить вас здесь.
— Аналогично, — заявил Махир, появившись в поле зрения доктора.
Келли держалась в тени. Уинн ее пока не заметил.
— Я вас видел на похоронах, — добавил Махир, — но, кажется, нас не представили друг другу.
— Махир Гоуда, начальник отдела фактических новостей сайта «Известия постапокалипсиса», — без запинки ответил Уинн. — Я слежу за вашим сайтом. Должен признаться, у меня сейчас нет слов.
— А мы сегодня полны сюрпризов, — объявила Бекс и пистолетом подтолкнула доктора Уинна вперед. — Отойдите от двери. Выходите на середину комнаты, руки держите вдоль тела. Пожалуйста, не делайте резких движений. Очень не хотелось бы в вас стрелять.
— Она не шутит, — предупредил я. — Мы сказали Бекс, что ей придется прибрать после себя, а она терпеть не может уборку.
Покачав головой, Уинн выполнил все инструкции и повернулся ко мне лицом.
— Шон, что вы тут делаете? Вам нельзя находиться в ЦКЗ.
— Слишком долгая история. Нам нужны вы, чтобы провести кое-какие математические расчеты.
Спроси его про штаммы.
— Как раз собирался, — буркнул я.
— Что? — растерянно обратился ко мне Уинн.
— Ничего, — ответил я и одарил его глянцевой улыбкой. — Док? Не хотите поздороваться?
— С радостью, — Келли подошла к доктору, стуча каблучками по полу.
Он побелел.
— Здравствуйте, сэр, — произнесла Келли. — Как дела?
— Я… Ты… — Он немного помолчал, пытаясь собраться с мыслями. Наконец он выдавил: — Шон мне говорил, ты погибла в Окленде.
— В наши дни мертвые имеют обыкновение возвращаться — вы забыли? — Келли бросила взгляд на доску с записями. — Вы решили проблему иммунной реакции. Некоторые цифры мне знакомы. Каждый раз, когда я их выводила, вы сообщали мне, что я ошибаюсь в расчетах. Но теперь у вас все получилось.
— Келли, ты…
Она едва заметно мне кивнула.
Я понял намек. Вновь улыбнувшись Уинну, я сказал:
— Мы провели кое-какие изыскания, захотели связаться с вами и мирно побеседовать наедине. Да и зачем нам поднимать тревогу? Кроме того, доктор Конноли не желает «светиться». Мы решили, вам будет очень любопытно узнать о том, что мы обнаружили.
— А пистолеты? Просто мера предосторожности?
— Вы правы. — Я опустил пистолет. — В наши дни надо держать ухо востро.
— Вы уверили меня в том, что доктор Конноли мертва.
— Верно, — согласился я. — Махир?
— Слушаюсь. — Он вытащил из кармана пиджака электронный ридер и протянул устройство Уинну. — Информация, которая будет вам интересна, в данный момент выведена на экран. Читайте внимательно. Выводы очень нелицеприятные.
— Когда я отправил к вам доктора Конноли, то надеялся, что вы немедленно исчезнете из поля зрения ЦКЗ, — пробормотал Уинн и провел рукой по редеющим волосам. — Вы могли поступить по-умному. Тогда вы были бы в безопасности.
— Вы же знаете: у нас другая тактика, — ответил я и удивился тому, что словно извиняюсь перед ним. И, что характерно, я действительно сожалел. Если мы ошибались, а он только хотел защитить нас…
Шон, — прошептала Джорджия. — Остановись на секунду. Будь внимателен.
Доктор Уинн кивал, просматривая материал.
— Неплохая работа. Трудно было все это разыскать?
— Не особо, — произнес Махир вместо меня. Он спокойно посмотрел на Уинна и добавил: — Поразительно, но многое лежало на поверхности, и нужно было только соединить все детали головоломки правильным образом.
Шон…
— Секунду, Джорджи, — негромко выговорил я, наблюдая за Уинном. Тот сосредоточенно хмурился, изучая данные. — Хочу услышать, что он скажет.
— Что-нибудь уже опубликовано? — Он оторвал взгляд от экрана. — Есть ли здесь засекреченные сведения?
Вся работа доктора Эбби проводилась в нелегальной лаборатории, и я не знал, многое ли находится в открытом доступе. В процессе сбора остальной информации мы обнародовали лишь отдельные факты. Я собрался объяснить это Уинну… и застыл на месте.
В наступившей тишине я услышал голос Джорджии:
Он потерял след Келли, как только было взорвано здание в Окленде и уничтожено ее удостоверение личности. Он не интересовался ее смертью. Он наверняка знал, Шон…
— Ясно, — прошептал я. Вдруг я осознал — отчетливо, без малейших сомнений: доктор Уинн приказал бомбить Окленд. Он убил Дейва.
— Что ты сказал, сынок? — спросил он.
— Ничего. — Я сглотнул сдавивший горло ком, поборол отвращение и заставил себя сохранить нейтральное выражение лица. — Келли — последняя, только она осталась в живых? Остальные члены ее научной команды мертвы?
Доктор растерялся, но почти сразу кивнул.
— Да. Поэтому я должен был вызволить ее из ЦКЗ. Я очень за нее боялся.
— Поэтому вы отправили ее к нам?
Он прекрасно понимал, что появление Келли станет для нас сигналом крайней опасности. И он не мог отправить ее к нам с фальшивыми бумагами — ведь она столько лет проработала в команде. А истинных данных у него скопилось великое множество. Изучая их, мы должны были несколько часов кряду просидеть под крышей оклендского офиса. Когда к нам заявилась Келли, все были в сборе. Даже если бы кто-то выполнял полевое задание, я бы немедленно велел ему вернуться обратно. Доктор Уинн забросил к нам «лакомый кусочек». Затем выждал несколько часов. А потом — спустил с цепи собак, зная, что мы на месте.
— Вам можно доверять.
— Ага.
Я снова поднял пистолет и навел на Уинна. Махир и Келли удивленно заморгали. Похоже, испугались.
— Знаете, — сообщил я доктору, — вообще-то вы могли бы отправить ее в Канаду. Укрыть в одной из нелегально действующих лабораторий. Там бы точно сообразили, как быть с данными. Конечно, мы были вам благодарны за сенсационный сюжет и всякое такое. Но вынужден сказать: свои ресурсы вы использовали не лучшим образом.
— К чему вы клоните, Шон? — вымолвил Уинн, оторвавшись от чтения и вытаращив глаза. Наконец-то он понял, что я не шучу. — Зачем пистолет? Мы ведь друзья.
— А я начинаю в этом сомневаться. — Бекс встала рядом со мной и тоже взяла доктора на прицел. — Почему вы послали ее к нам? Что в нас такого чертовски особенного?
— Вы представляли для всех угрозу, — объяснила Келли, взглянув на Уинна. — Верно? Я оказалась в Окленде именно по этой причине.
Он ничего не ответил.
Я дружелюбно кивнул Келли.
— Думаю, молчание означает «да». Но как вы могли так просчитаться, доктор Уинн?
Он нахмурился.
— Не понимаю вас.
— Мы самым старательным образом проверили дока ни наличие «жучков», но ничего не обнаружили. Кстати, удостоверение личности, которое она получила от вас, было уничтожено, — сказал я. — Если бы хоть один «жучок» остался, нам вряд ли удалось бы уцелеть. Кому-то не терпелось убрать нас с дороги, они даже не постеснялись избавиться от целого Окленда…
— Думаю, ты слегка преувеличиваешь, сынок, — пробормотал Уинн.
— …но ведь они нас потеряли? — Я не опустил пистолет и внимательно наблюдал за доктором. — А почему вас так волнует, откуда мы взяли материалы? Разве недостаточно того, что мы их просто раздобыли? Если такое смогли сделать мы, значит, любому другому это по плечу.
— Нет, Шон. — Уинн покачал головой и едва заметно улыбнулся, когда Махир забрал у него ридер. — Здесь нужны весьма специализированные ресурсы, и в первую очередь люди, имеющие к ним доступ.
Келли побледнела.
— Люди, не связанные американскими законами, — добавил он.
Махир прищурился. Внезапно выражение его лица стало зловещим.
— Вы хотите сказать, что мы — идеальный полигон для распространения информации?
— Я ожидал, что вы сбежите, — спокойно ответил доктор Уинн.
Я услышал теплый голос человека, который рад был видеть нас с Джорджией живыми, когда сотрудники ЦКЗ подобрали нас на шоссе. Он снова провел рукой по редким седым волосам и посмотрел на меня в упор.
— Я никогда не считал вас умным парнем, Шон. Это была прерогатива вашей сестры, да упокоит господь ее душу. И если Джорджия ошибалась, то лишь в том, что поручала вам прикрывать ее. Но сейчас вы меня разочаровали.
В глотке у меня пересохло, будто я наглотался пыли.
— Возьмите свои слова обратно, — прошептал я.
Не слушай его, — произнесла Джорджия. — Он просто пытается тебя запутать. Он чертовски хорошо знает, что мы не смогли бы сбежать. Он не ожидал, что столкнется с нами в ЦКЗ.
— Тебе легко говорить, Джорджия, — ответил я. — Ты мертва.
Уинн вздернул брови.
— Вы действительно с ней разговариваете. Удивительно. Я полагал, что это преувеличение. Сестра вам отвечает?
Я молча сверлил его глазами.
Он поднял руки.
— Сынок, я не хотел вас обидеть. Мне просто интересно. Допускаю, что это немного… безумно, если так можно выразиться. Прошу не сердиться на меня.
— О, не переживайте. Я такое уже слыхал много раз, — процедил я сквозь зубы.
— Мы ему говорили, — добавила Бекс. — Часто.
— Доктор Уинн? — Голос Келли прозвучал потерянно. Она пребывала в полном отчаянии. Раньше я за ней такого не замечал. Вдобавок Келли была напугана и разгневана. — Он прав? То, о чем говорит Шон… Ну же!
Доктор Уинн повернулся к ней вполоборота.
— Ничего личного, милая. Ты должна мне поверить.
Она сузила глаза.
— Но вы послали меня на смерть. Факты не на вашей стороне.
— Пожалуй, мне следовало предвидеть такой риск. Им удалось завербовать тебя. Глупцы отправились в несуразный крестовый поход против status quo. Но почему ты их приняла? — Он шагнул к Келли. — Ты ведь знаешь, я никогда не хотел причинить тебе боль. Ты была одной из моих любимиц.
Она смотрела на Уинна, и у нее дрожали губы. По ее взгляду было видно, как ей нестерпимо хочется ему довериться.
— Я ничего не понимаю.
— Не бойся. В этом нет необходимости. — Он усмехнулся. — Просто ты мне очень помогла в моих исследованиях. В один прекрасный день, когда мир будет действительно готов, твоя работа поможет множеству людей. Разве этого мало?
Он сделал еще один шаг к Келли.
— Стоять, — резко выговорил я.
Но он бросился вперед.
Я бы ни за что не догадался, что человек таких габаритов способен настолько быстро двигаться. За те доли секунды, которые мне потребовались, чтобы сменить прицел, он схватил Келли, развернул ее спиной к себе, выхватил из кармана халата пистолет и прижал дуло к виску своей бывшей подчиненной. Келли в ужасе сдавленно вскрикнула.
— Брось оружие! — рявкнула Бекс.
— Не горячитесь, — негромко отозвался Уинн. — Но спасибо за просьбу. — Он попятился назад, таща Келли за собой. — Кстати, Шон, я бы ни за что не пошел на это, если бы мы сразу попали в намеченную цель. Мне бы не потребовалось использовать крайний вариант. Джорджия сделала бы свое дело, когда Тейт совершил свой пафосный уход великого злодея. Где теперь твоя сестра?
— Не смей говорить о ней! — гаркнул я, оскалив зубы.
Я даже не заметил, что бросился к нему, пока Уинн не прижал пистолет к виску Келли.
— Ты хочешь, чтобы я пристрелил этот маленький персик, а? Она — честная девочка. Никогда ни о ком не могла подумать плохо. Вот почему все стало неизбежно. Она была нужна мне, но только до сих пор.
Махир замер на месте, широко раскрыв рот.
— Я всегда считал, что в конце он немного переиграл… Слишком уж много киношного злодейства. Значит, это было сделано нарочно?
— Нет смысла искать серое, когда перед тобой черное и белое, — рассудительно изрек доктор. — Мы вам предложили законченного негодяя, с бесспорными мотивами, без всякой нужды долго размышлять. А вы слишком тупо клюнули.
— Доктор Уинн, — прошептала Келли.
— Помолчи, милая, не дергайся. — Он отступил назад. — Вы ведь любите сюжеты? Получайте. Жил да был врач, который мечтал спасти мир. Но это — дело непростое, и в нашем случае нужно было чертовски долго ждать правильного момента. Спасение столкнулось с… осложнениями. И тогда наш врач согласился помочь умным людям. Они, между прочим, вполне могли стать ангелами. А еще он узнал, что человек, который многое держит под контролем, тоже может стать ангелом — в свое время.
— Ладно, ты победил, — процедил я. — Главный безумец здесь — ты. Я тебя короную.
Он покачал головой.
— Вот вам свежий сюжет — он очень скоро воплотится в жизнь. Я был в шоке, когда камеры наблюдения сообщили о взломе. Хорошо, что я пришел на работу вовремя, иначе трудно даже вообразить, каких бы дров вы наломали в ЦКЗ. Конечно, мы догадывались о связи между вами и той вспышкой инфекции в Портленде. Но только когда вы попытались повторить нечто подобное здесь, мы поняли, как далеко вы зашли. А ты, Шон, уже не можешь воспринимать реальность. Тебе нужны вселенские заговоры, секреты. Но рядом с тобой нет сестры, которая могла образумить тебя и всех остальных. Ты начал творить монстров из воздуха.
— Почему вы, поганцы, любите откровенничать с нами — журналистами, прежде чем собираетесь нас убить? — спросила Бекс с ледяным спокойствием.
Никогда еще я так ею не гордился.
— Таковы требования профсоюза? — поинтересовалась она.
— Но перед смертью вам захочется узнать правду, верно? Вы просто помешаны на этом слове. Но разве ложь хуже? Обман оберегает то, что правда разрушит в одну секунду. — Губы Уинна скривились в улыбке сожаления. Он стал похож на того доброго доктора, который когда-то утешил меня известием о том, что я буду жить. И я моментально возненавидел его еще сильнее. — Я не боюсь, что меня снимают. Из моей лаборатории невозможно вести трансляцию, а вы вряд ли выберетесь живыми.
Я заставил себя опустить пистолет.
— Как насчет того, что мы все бросаем оружие, вы отдаете нам Келли и мы убираемся восвояси. Договорились? Никому не придется умирать. Вряд ли мы сумеем доказать, что здесь происходит на самом деле.
— Отнюдь, Шон. Вы даже сумели обнаружить такие прорехи, которые мы и не думали латать. Вы сделали за нас черную работу. Вы принесли мне необходимые материалы, чтобы поправить ситуацию. Дюжина исследователей, побольше ассистентов — и ситуация будет под нашим контролем еще десять лет. Этого срока хватит с лихвой. Мы достигнем подлинного прогресса в решении нашей задачи, но мы не заставим мир паниковать. — Уинн хохотнул. Перестав пятиться, он остановился спиной к столу, по-прежнему крепко держа Келли. — Вы вцепились в свою драгоценную правду и не видите всей картины. Если произойдет утечка информации…
— Что тогда? — гневно крикнула Бекс. — Люди узнают то, чего не следует? Как же мерзок ваш план!
— Зачем вам понадобилось создавать новые штаммы вируса? — спросил Махир. — Какой смысл?
— Мы найдем штамм, который не приводит к формированию локализованных поражений, — заявил Уинн. — Как только мы удовлетворимся результатом, то сумеем выбирать вирусы по своему усмотрению. Не надо будет больше мучиться проклятыми моральными вопросами — стрелять или не стрелять в зараженных. Мы сможем прогнозировать поведение Келлис-Эмберли. Как только штамм будет нормализован и адаптируется, мы наконец приступим к основной работе. Вирус будет делать то, что нужно нам. Мы будем управлять им, а не наоборот. Мы спасем мир, когда захотим, и вдобавок получим подобающую награду. Локализованные поражения все осложняют. А для нас это — неприемлемо. Однако мне жаль, что с бомбежкой Окленда поторопились. Кстати, Шон, ты мне действительно нравился. Я надеялся, ты уцелеешь.
— А почему вы считаете, что утечки информации все равно не произойдет? — негромко спросил я. — Здесь не вся команда. Если мы не вернемся, сведения об этом станут достоянием общественности.
— Но мы успеем обвинить тебя во вспышке инфекции в Портленде, а возможно — и в нарушениях, допущенных во время предвыборной кампании президента Римана. Получится, что именно из-за тебя погибла твоя сестра. Ты не будешь героем, Шон. Даже мучеником не станешь. Ты превратишься в убийцу, застрелившего свою сестру ради рейтинга. Мир возненавидит тебя. — Уинн победно ухмыльнулся, отпустил Келли и протянул одну руку к столу. Келли замерла. Ее сдерживало дуло, прижатое к виску. — Вашему жалкому сайту не поверят. Ваши посты — это смехотворная последняя агония безумца.
Ах ты, ублюдок, — прошептала Джорджия.
В кои-то веки я был спокойнее ее.
— Ублюдок, — сказал я.
— Не спорю, но я выйду отсюда живым — в отличие от вас, ребята, — парировал доктор. — Он потащил Келли к двери. — Сюда уже идет охрана. Вы бессильны.
Он шевельнул рукой, и я увидел, что он взял со стола две обычные шариковые ручки.
— Неужели? — спросил я. — А теперь ты решил изрисовать нас до смерти?
Келли широко распахнула глаза. Она уже не выглядела потерянной и отчаявшейся. Она была в ужасе. Но ее пугал не пистолет Уинна.
— Что? — прошептала она.
— В некотором роде — да, — ответил мне доктор с ухмылкой.
— Это же просто ручки, — произнес я.
Внешний вид обманчив, — прошептала Джорджия.
Келли одними губами произнесла:
— Прости.
А потом она забросила руку назад, схватила скальпель с подноса, где лежали хирургические инструменты, и вогнала лезвие в шею доктора Уинна ниже затылка. Тот взревел, как раненый бык, выронил пистолет и зажал рукой кровоточащую рану. Другая рука, в которой он сжимал ручки, взметнулась вверх. Видимо, Уинн успел заставить некий механизм сработать… Тонкий дротик просвистел мимо моего уха и вонзился в стену. Бекс выстрелила два раза подряд. Одна пуля попала в руку доктора, вторая пролетела мимо. Я прицелился и выстрелил ему в грудь.
Он качнулся вбок. Келли отпустила рукоятку скальпеля и отшатнулась назад. При этом она налетела на Махира. Уинн, изрыгая ругательства, вновь поднял руку с «ручками», целясь в Келли и Махира. Конноли вскрикнула, оттолкнула Махира в сторону. Он упал. У доктора подкосились колени.
Он тяжело рухнул на пол. Бекс мгновенно пустила две пули ему в лоб. Перед нами лежал труп, которому не суждено было воскреснуть.
Махир с трудом поднялся на ноги, стараясь не прикасаться к крови Уинна.
— О, боже…
— Ты чист? — сурово спросил я.
Он опустил глаза, осмотрел свою одежду.
— Думаю, да. Похоже, на меня ничего не попало.
— Отлично. Постарайся держаться так, чтобы никто не контактировал с жидкостями твоего организма, пока мы не раздобудем для тебя анализатор не из ЦКЗ. Я уже не доверяю ничему в этом жутком здании. — Я опустил пистолет. — Давайте, док. Надо убираться к чертям отсюда.
— Не согласна, — немного заторможено отозвалась она.
Я вскинул голову.
Из груди Келли, маслянисто поблескивая, торчала прозрачная пластиковая игла.
— Он в меня попал, — вымолвила она. — Потом он упал. Выстрелил из ручки. Только на самом деле это — защитное устройство. Его можно зарядить дротиками с парализующим препаратом или со смертельным ядом… с чем угодно. — Она облизнула пересохшие губы.
— Еще неизвестно, — возразила Бекс.
— Вы думаете, он гуманно ввел мне снотворное или успокоительное? — Келли раздраженно покачала головой. — Не валяйте дурака. У нас нет времени.
— Док, нам пора.
— Нет. — Келли развернулась, рывком выдвинула ящик из стола и вынула из него анализатор. Положив прибор на стол, она открыла крышку и сунула внутрь руку. — Как мне жаль. Клянусь, я не знала. Хотя, наверное, можно было предвидеть. Я вела себя как наивная идиотка. Я старательно делала то, что мне говорили. Я так увлеклась спасением человечества и не открывала глаза… но я не знала.
— Я тебе верю, — тихо проговорила Бекс.
Огоньки на панели прибора один за другим зажглись ровным красным светом.
— Видите? Доктор Уинн выстрелил в меня и заразил. Теперь у меня начался активный процесс. Мне конец. Уходите.
Я вздрогнул.
— Черт. Док, простите.
Бекс подняла пистолет и навела его дуло на лоб Келли. С такого расстояния она не могла промахнуться.
— Мне тоже. — Келли выдернула иглу из груди, подержала пару секунд, чтобы мы успели ясно ее разглядеть, и бросила на пол. Игла еле слышно звякнула, покатилась по полу и попала в лужу крови Уинна. — Оставьте дверь открытой. Я останусь и отвлеку охранников.
Я шагнул к Бекс и медленно опустил ее руку, отрицательно качая головой.
— Док, вы уверены? С активацией процесса не шутят.
— Полагаю, я осведомлена лучше, чем вы.
Легкая улыбка тронула ее губы. Эта улыбка и светлые волосы, стянутые в хвост, напомнили мне Баффи. Просто мучительное сходство. Я это заметил еще в тот день, когда Келли появилась в Окленде. И вот опять — в самое неподходящее время.
У них гораздо больше общего, чем мы думали, — прошептала Джорджия.
Келли сбросила с себя белый халат. Кровь на полу почти сразу начала впитываться в хлопковую ткань, но девушка этого не заметила. Она наклонилась, подняла с пола пистолет доктора Уинна и произнесла:
— Учитывая мой вес, у вас есть примерно одиннадцать минут до того момента, когда я стану опасна. Этого вам вполне достаточно, чтобы выбраться из ЦКЗ, а мне — для того, чтобы у команды охранников выдалось очень плохое утро. Выйдете из лаборатории — поверните налево и бегите до конца коридора. Охрана придет с другой стороны. На Т-образной развилке снова поверните налево и откройте четвертую дверь по счету. Это выведет вас…
— Все так же, как и в Окленде?
Келли кивнула. Ее нижняя губа дрогнула.
— Системы безопасности в эвакуационных туннелях работают независимо от остальных в здании — на случай сбоев… или чего-то подобного. Пока ваши анализы будут чисты, вы сможете быть относительно спокойны за свою безопасность.
— Я помню. — Я сделал шаг назад. — Бекс, Махир, пора.
— Ладно. — Бекс немного помедлила и спросила у Келли: — Пуль хватит?
Келли вымученно улыбнулась. Мне стало больно на нее смотреть. Скорее всего, она улыбалась в последний раз. Но теперь она уже не походила на Баффи.
— Да, — вымолвила она. — Спасибо.
— Если поймешь, что уже не можешь… Если захочешь умереть в полном сознании — используй этот шанс. Тогда не забудешь о том, кто ты такая. Постарайся приберечь одну для себя.
— Хорошо. — Келли вздохнула, глядя на пистолет в своей руке. — Учитывая обстоятельства, думаю, что дед мной бы гордился. Он считал, что важнее всего — правда… и я с ним согласна. Я действительно не знала… Оказалось, доктор Уинн отправил меня к вам, чтобы вы погибли. И мне очень жаль. Я не хотела ничего такого.
— Я верю, — ответила Бекс.
Я сделал вдох и медленно выдохнул, прежде чем произнес:
— Спасибо, док. — Услышав у себя в голове шепот, я печально улыбнулся. — Джорджия тоже вас благодарит. Она сожалеет, что не доверяла вам.
— Не стоит благодарности. Скажите ей, что я не в обиде.
Улыбка Келли угасла. Она прислонилась спиной к шкафчику и сползла на пол. Такой я и запомнил ее. Она сидела на полу, прижав колени к груди, и глядела на неподвижное тело доктора Уинна. Келли не отрывала от него глаз — словно он мог раскрыть ей тайну, которая должна была вдохнуть во все жизнь и наполнить действительность смыслом.
Мы втроем выскочили из лаборатории и помчались по коридору. У нас не было времени на размышления. Нам нужно было скорее добраться до выхода из ЦКЗ. Странно, что раньше я считал это учреждение самым безопасным местом на земле.
Мы находились в первом коридоре, когда завыла сирена сигнализации и вдоль стен, ближе к потолку, замигали янтарные лампы. Махир прибавил шагу. Мы последовали его примеру. Бекс схватила меня под руку и утащила за угол. Спустя несколько мгновений коридор огласился топотом охранников.
— Не отставай! — прошипела она.
Я ее едва расслышал — скорее прочел по губам то, что она сказала.
— Не бойся.
Она отпустила меня, но я сам схватил ее за руку.
— Вперед, — добавил я, отдышавшись. — Сматываемся.
Мы преодолели очередной отрезок пути, следуя инструкциям Келли. Она сдержала слово. И охранникам ЦКЗ не поздоровилось. Мы услышали звуки пальбы, когда проникли в эвакуационный тоннель. Стрельба стихла, когда за нами закрылась дверь. Здесь царила тишина и темнота — совсем как в Портленде.
На пути нам не встретилось ни души. Я почти не дышал, пока мы не вышли из здания и не оказались на дальнем краю автостоянки, наполовину скрытой за ограждением из стальных прутьев. Я не сразу понял, для чего нужна ограда. Затем меня осенило. Если бы филиал захватили зомби, заграждение скрыло бы нас из виду и дало нам фору. Мы могли либо удрать на полной скорости, либо вернуться в подземелье и ждать спасения. Но второй вариант нас не устраивал. Нам надо было срочно исчезнуть, пока нас не заметили.
Я ждал выстрелов, пока мы, пригнувшись, бежали к мини-вэну. Сами мы держали пистолеты наготове, чтобы в случае чего начать отстреливаться. Но никто за нами не погнался. Охранники находились внутри филиала и искали призрачных гостей Келли. Никто не удосужился просмотреть записи с видеокамер, установленных в эвакуационных туннелях. Вероятно, персонал не обменялся информацией с Портлендом или служащие надеялись, что мы заблудимся в безликих коридорах. Мое сердце бешено колотилось. Джорджия неразборчиво пыталась успокоить меня. Отчасти ей это удавалось. Но нормально дышать я начал лишь тогда, когда мы впрыгнули в мини-вэн и захлопнули дверцы. Я вставил ключ зажигания, и мы понеслись прочь, навстречу хрупкому золотистому свету утра, оставив позади ЦКЗ и Келли Конноли — человека наивного, но очень хорошего.
Слишком многих мы оставили позади, а сами бежали без остановки. И не было бегу конца.
Двадцать один
Я не снимал ноги с педали газа, пока мы мчались по дороге-дублеру — одной из самых неприметных, ведущих к выезду из Мемфиса. Махир сидел рядом со мной, вцепившись в смартфон. Каждые две минуты он вводил данные об изменении нашего маршрута и получал указания от спутников системы GPS. Все изменения автоматически заносились в архив автодорожной комиссии, но документы у нас были в порядке. Гораздо мудрее регистрировать маршрут, чем вляпаться в неприятности при пересечении границы штатов.
Наши дикие маленькие скачки и виляние из стороны в сторону не помогали нам приблизиться к цели, хотя я разогнал мини-вэн до 80 миль в час. Зато теперь мы могли запутать кого угодно. Я бы точно нас не выследил. Хотя кто знает? Вдруг в машине Мегги спрятан «жучок»? С другой стороны, если ЦКЗ решил всерьез поохотиться за нами, мы в принципе уже были мертвы. Но взлом базы данных автодорожного реестра не даст нашим врагам полной информации о тачках, зарегистрированных от имени сайта или наших сотрудников. Вдобавок я серьезно сомневался, что там имелся полный перечень автомобилей «Гарсиа Фармацевтикэлз».
Бекс заняла заднее сиденье, крепко сжав в руках винтовку. Она ждала момента, когда в ее поле зрения появится ревущая машина без опознавательных знаков. Тогда Бекс была готова открыть огонь. Вероятно, мы страдали паранойей, но я хотел бы поспорить с этим утверждением. Думаю, мы обладали здравым рассудком. ЦКЗ располагал колоссальными ресурсами. Наша гибель могла остаться незамеченной на дороге, разве что радар Мегги мог засечь аварию. И, конечно, Мегги была здесь совершенно бессильна. У ее родителей были огромные деньги, политическое влияние и уйма терпения. Но это вовсе не означало, что их дочь сумеет уговорить родителей выступить против ЦКЗ, даже если бы они поверили ее рассказу о чудовищном заговоре и махинациях.
Наконец мы миновали точку на середине пути между Мемфисом и Литтл-Роком. Я сбавил скорость до более благоразумных 60 миль в час. Пока никакой погони не намечалось.
— Бекс? Как дорога?
— Чисто.
Я видел девушку в зеркале заднего обзора. Плечи напряжены, глаза прищурены. Она ждала засады в любое мгновение.
— Ни души, — добавила она, — с тех пор, как нам встретился экскурсионный автобус.
— Ну ты и гнал, — заметил Махир, — а бедолаги небось решили, что мы улепетываем от вспышки инфекции.
Он с трудом сдерживал смех. Эту близость к истерике я знал лучше, чем мне хотелось. Махиру подобное состояние в общем-то несвойственно. А для тренировки спокойствия нет ничего лучше полевой работы. Она отнимает практически все силы, и ты просто не можешь себе позволить такую роскошь, как дикое нервозное веселье.
— Полагаю, — добавил Махир, — они сразу развернулись на 180 градусов.
— Меня не волнует, куда они повернули, лишь бы не за нами, — негромко проговорила Бекс.
Она использовала прием из основного учебника ирвинов. Чем тише и напряженнее ты говоришь, тем более тревожной и опасной покажется ситуация тем, кто тебя слышит. Надо научиться шептать звучно и отчетливо, никогда не срываться на крик, а потом добиться того, чтобы камера записала твой голос без потерь. Я прекрасно освоил эту науку, но Бекс меня впечатляла. Девчонка чертовски хороша в своем деле.
— Бензина у нас хватит, чтобы проехать Литтл-Рок, а затем надо затеряться, — заявил я. — Махир, найди для нас обходной маршрут. Лучше всего, если мы рванем через другие штаты.
— Почему ты просишь меня? — обиженно спросил Махир и принялся скользить пальцами по экрану смартфона, чтобы задействовать более сложную программу навигации. — Только я один из присутствующих не уроженец вашего треклятого континента.
— Отлично. Ведь у тебя нет глупых предрассудков насчет того, чего нам следует избегать.
— Нехороших районов?
— Я имею в виду реку Колорадо, но это уже все равно. — Я резко свернул на очередную дорогу-дублер, и Бекс ударилась плечом о стекло. Она выругалась, но орать на меня не стала. Сейчас уйти от погони — гораздо важнее глупых ссор.
— Бекс, все чисто?
— Если только ЦКЗ не обзавелся джипами-невидимками — да, — процедила сквозь зубы Бекс.
— Хорошо. — Я вытащил из кармана беспроводной наушник и включил его. — Говорит Шон Мейсон. Активирую протокол безопасности Кэмпбелла. Мост проехали, впереди деревья, а рука у меня очень тяжелая. Подсыпь-ка сахару, малышка.
Махир уставился на меня с нескрываемым изумлением.
— Что это у тебя?
— Одноразовый телефон. Хотел удостовериться, что не активировал его по ошибке.
Наушник начал издавать сигналы, производя соединения с полудюжиной подставных серверов и стольким же числом файерволов.
Телефоны системы «выстрели и забудь» вполне надежны. Главное, чтобы вам было не жалко потратить пару-тройку сотен баксов на один звонок. Разговор после соединения продолжается не дольше шести минут, а после отбоя вы обязаны полностью уничтожить телефон. Теперь он и мне пригодился.
— Да, но… такую белиберду случайно не скажешь!
— Именно, а теперь продолжай искать для нас кроличью нору.
Гудки прекратились, и я услышал голос Алариха.
— Шон? — спросил он. — Это ты? Где вы?
— Интересный вопрос. Я почти уверен, что линия надежна, но отвечать не стану. У нас — ограниченный лимит, поэтому быстренько позови Мегги и включи громкую связь. Понял меня?
— Она рядом, — ответил Аларих. Послышался щелчок. Когда он заговорил снова, его голос зазвучал приглушенно, словно через длинную трубу. — Слушаю.
— Уинн нас продал. Не знаю, всегда ли он был грязной тварью или его купили после выборов. Без разницы. Он мертв. И Келли тоже. — Я вздрогнул, осознав, что гибель Келли сопряжена с еще одной непредвиденной трагедией. — Черт. Мы даже не сможем разместить ее имя на Стене. Официально она умерла несколько месяцев назад.
— Проклятье, — прошептал Аларих.
Секунды убегали, но все же мы на несколько мгновений замолчали. Каждый думал о масштабах разворачивающейся перед нами катастрофы. Стена — это виртуальный памятник людям, умершим от вируса Келлис-Эмберли. Здесь можно увидеть имена блогеров и врачей, студентов колледжей и футбольных фанатов — всех и каждого, кому не повезло во время инфекционного апокалипсиса. С тех пор мы вели здесь и свои записи. Сетевое сообщество считает Стену общественной службой, важным напоминанием о том, что никто из нас не бессмертен и ничто еще не закончилось. Действительно, зомби не бродят по городским улицам, как раньше, но ведь они никуда не исчезли. Они еще сбиваются в стаи по всей Земле. А на Стене продолжают появляться новые имена.
Там есть имя Джорджии. А еще в посмертном списке Баффи и Дейв, который погиб при вспышке инфекции. Тейт также туда вписан. Он убил мою сестру, но Стена никого не судит. Джорджия когда-то назвала ее конечным памятником истине, универсальной моделью мира — такого, каков он есть на самом деле. Мы знали, что Келли погибла от вируса Келлис-Эмберли… а из-за клона ее имени не будет суждено возникнуть на Стене.
Похоже, весь мир лжет, — печально произнесла Джорджия. — Пожалуй, я рада, что умерла в неведении.
Я промолчал, затем кашлянул и произнес:
— Мы едем к вам. Не могу сказать, как именно мы доберемся. И я не уверен, когда… но я хочу, чтобы вы оставались дома. Запритесь хорошенько и никуда не выходите. Исключено.
— Но собаки… — возразила Мегги.
— Для этого у тебя есть охранники! Вызови их из леса. Пусть выгуливают твоих мини-бульдогов — и точка. Черт побери. Мегги, ты не понимаешь, в каком мы сейчас дерьме. Аларих, начинай копировать наши базы данных. А потом отправляй их в закодированном виде. Перешли их всем, кто когда-либо значился в базе данных сотрудников, а также — бывшим подружкам, новым дружкам своих бывших, всем.
— Всем? — переспросил Аларих.
Я растерялся.
Давай, — сказала Джорджия.
— Да, — подтвердил я. — Покажем кое-кому козью морду. Сначала закодируй файлы, но не слишком торопись, а потом разошли всем. Позже разберемся — если, конечно, будем в норме. Советую вам обоим подумать о завещаниях. Мегги, предупреди сочинителей, чтобы они из домов не высовывались вплоть до дальнейших распоряжений. Нельзя допустить, чтобы кто-то из наших сотрудников приближался к Уиду ближе, чем на сто миль.
— Хорошо, босс, — тихо проговорил Аларих.
— На следующем перекрестке — налево, — подсказал мне Махир.
— Понял. — Я немного сбавил скорость на повороте. Шоссе по-прежнему пустовало. — Я говорю совершенно серьезно, ребята. До следующего сеанса — никакой связи. Пусть каждая дверь и каждое окно станут для вас шлюзовой камерой. Открывайте их только в тех случаях, если от этого будет зависеть ваша жизнь. На самом деле ваша жизнь зависит от того, будут ли они закрыты. Мерзавцы из ЦКЗ показали, что способны на все, стоит их только чуть-чуть побеспокоить. Махир, как у нас с безопасностью Сети?
— Понятия не имею, Шон. Если бы смог воскресить Баффи, она бы тебя просветила. Единственное, что я знаю, — через полтора квартала будет поворот.
— Принято. Так вот, мальчики и девочки, мертвые ходят, но они делают это отнюдь не ради нас, поэтому сейчас мы предоставлены сами себе. У меня нет безопасного способа передать вам файлы.
В разговор вступила Мегги.
— Я сообщу сочинителям, что у меня проблемы с канализацией, и пусть они ищут подробности на секретных серверах. Ты позвонишь еще раз?
— Возможно, — уклончиво ответил я. — Не обещаю, но попытаюсь. Пока считайте, что связи с нами не будет вплоть до нашего приезда. Мы у тебя не задержимся, Мегги. Вероятно, скоро придется всем нам собрать вещички. Мы бы даже не стали возвращаться, имей мы убежище понадежнее.
Рано или поздно, ищейки из ЦКЗ выяснят, что мы остановились у Мегги. Я молился лишь о том, чтобы страх перед ее родителями удержал их от решительных действий. Тогда мы успеем замести следы.
— Короче, будьте готовы к отъезду.
— Поняла, — отозвалась она.
— Отлично. Ехать нам не больше трех суток — с учетом остановок для сна. Если через неделю нас не будет…
— Тогда вообще не приезжайте в Уид, — перебила меня Мегги. — Вы нас уже не застанете.
— Ответ правильный. — Я бросил взгляд на Махира, занятого смартфоном. — Хочешь послать сообщение жене?
— Нет. — Он натянуто улыбнулся. — Нан знала, куда я еду, как и то, что я могу не вернуться. Лучше не осложнять ситуацию, верно?
Я промолчал и кивнул. Бекс наблюдала за дорогой с мрачным выражением лица.
— Бекс? А ты не хочешь отправить какие-нибудь сообщения?
— Зачем? — Девушка прищурилась. Она словно бросала мне вызов. — Мы приедем к Мегги. А после — прикончим всех ублюдков.
— Неплохой план, мне нравится. Аларих? Мегги? Приказ вы получили. Шагом марш. Если сумеем — еще свяжемся с вами, а если нет — пусть на крыльце горит свет, пока наше время не выйдет.
— Приятно было работать с тобой, босс, — ответил Аларих.
— Взаимно, дружище, но еще не все кончено.
— Твоими бы устами да мед пить, — вздохнула Мегги. — Берегите себя и воздержитесь от глупого героизма. Не хотелось бы драпать на Багамы с одним Аларихом.
— Вот уж воистину — страшнее смерти, — съязвил Махир.
— Мы постараемся, — произнес я. — И вы — берегите себя.
Засечь звонок вряд ли могли, но время разговора неумолимо истекало. Я прервал связь и бросил наушник в лоток для монет между сиденьями.
— Как только будет возможность, остановимся и спалим его, — сообщил я.
— Лучше раньше, чем позже, — буркнула Бекс.
— Согласен. Махир?
— Направо.
Я послушался.
Первоначальный маршрут привел нас в Теннесси через юго-запад Америки. Теперь за окнами мини-вэна расстилалась пустыня. Вначале наш путь пролегал по проверенным дорогам — по крайней мере, пока мы не добрались до Литтл-Рока. Потом стало хуже. Вместо того чтобы держаться южнее, избегать гор и фермерских земель, помеченных, как опасные, мы повернули на север, из Арканзаса в Миссури. Остановились, чтобы заправиться, в Файетвиле.
Махир остался в машине, а я вышел, чтобы залить бензин в бак. Бекс отправилась в магазин. Перед посещением оного она основательно поработала над своей внешностью. Девушка распустила волосы и ухитрилась сменить штаны с карманами и куртку на маленький обтягивающий топ и ярко-красные спортивные шорты. Одежда сидела на ней как влитая и не оставляла места для воображения.
Я, конечно, прекрасно знал, как выглядит Бекс без всякой одежды, но мне трудно было удержаться от взгляда на ее попку, когда она направилась к магазину. Только обувь осталась прежняя. Ее прочные тяжелые кроссовки больше подходили для бойцовского клуба, нежели для показа мод. Но откровенный наряд делал свое дело. Вряд ли кто-нибудь обратил бы внимание на то, во что обута красотка.
Иногда ты такой самец, — заметила Джорджия.
— Ну… Я пока еще живой, помнишь?
Я констатировала факт, а не жаловалась.
Я фыркнул и нажал на кнопку на бензозаправочном автомате. Если в ЦКЗ догадаются, что мы пользуемся кредитной карточкой компании «Гарсиа Фармацевтикэлз» для платы по счетам, наш конец близок. Но наличные кончились в Литтл-Роке, и другого выбора у нас попросту не было. Правда может сделать тебя свободным. Но бумажных купюр не подкинет.
Выбранный Махиром маршрут оказался неплох. Согласно указаниям GPS, мы срезали уголок штата Миссури и попадали в Канзас. Затем предстояло ехать через Колорадо, Вайоминг и Юту. Финальный отрезок пути до дома Мегги мы должны были проделать через Неваду. Из шести штатов, которые лежали перед нами на пути в Калифорнию, лишь в двух существовали законы, запрещающие автозаправки с самообслуживанием. Колорадо и Юта. Именно в них мы не должны были задерживаться. При правильном расчете времени мы могли остановиться там только на полчасика — принять душ. Чем дальше от людей, тем лучше.
Пока бак наполнялся, я вымыл ветровое стекло, проверил покрышки. Я старался не думать о том, что мы спасаемся бегством от организации, наделенной полномочиями объявить о действии законов военного времени в любой момент. Одного чиха для них будет достаточно. Я не мог поверить, что ЦКЗ обстряпывает свои делишки в одиночку, и в интригах погрязли почти все сотрудники учреждения. Но Келли явно не была в числе злоумышленников. Я знал, что погибшие ученые также не имели отношения к заговору. Но группа людей, которая готова на все ради своей цели, — это колоссальная проблема. Еще надо учитывать, что в их распоряжении — неограниченные ресурсы. Конечно, эти типы старались как можно меньше «светиться», иначе им не пришлось бы марать себя «естественными» вспышками инфекции и покушениями, замаскированными под несчастные случаи. Шпионская дребедень нужна лишь для прикрытия.
Бекс вышла из магазина, держа в руках два бумажных пакета. На ее губах играла хитрая улыбка кошки, слопавшей канарейку. Она проворно открыла заднюю дверь и скользнула внутрь. Я поспешно повесил на место шланг, открыл дверцу и сел за руль.
— Проблемы были? — спросил я, обернувшись и посмотрев на Бекс, которая раскладывала на сиденье банки с газировкой, бутылки с водой и разную снедь.
Мы попросили ее купить побольше еды и не вызывать подозрений у окружающих. Она восприняла наше поручение буквально, словно надо было затариться провизией для холостяцкого пикника. Мне сразу бросилась в глаза бутылка дешевого, но убойно крепкого «Everclear» и два десятка пакетиков «M&M's».
— В следующий раз ты наденешь футболку с надписью «Полюбуйся на мою грудь», а я буду заливать бензин.
Бекс швырнула мне в голову упаковку «M&M's». Я поймал ее и передал Махиру.
— Все прошло отлично, — сказала она. — Если наши фотки и показывают в новостях, то кассир явно ничего не знает. В Мемфисе объявили минимальную тревогу в связи с опасностью заражения. Территория вокруг ЦКЗ перекрыта, но это ни капельки не помешало этому придурку пялиться на меня.
— Пойми, я бы не добился подобных результатов. Фигура подкачала. У Махира шансов больше. На следующей остановке попробуем. — Я наклонился назад и поспешно схватил банку колы, пока Бекс и ею в меня не запустила. — Ну, трогаемся?
— Хорошо бы. — Она натянула куртку и открыла пакетик «M&M's». — Махир, ты не забывай смотреть прогноз погоды на нашем маршруте. Говорили что-то насчет штормового предупреждения, когда я расплачивалась.
— Понял, — кивнул он, взял бутылку воды и занялся смартфоном.
Я поставил колу в держатель на дверце и завел мотор. Мы продержались достаточно долго, но до относительной безопасности еще очень далеко.
Спустя час мы пересекли границу Канзаса, и я рискнул съехать с шоссе на старинную парковку времен до Пробуждения. Ворота на въезде даже не запирались. Если бы там обосновался выводок зомби, то это было бы исключительно нашей проблемой.
— Надо настучать на них за халатность, — проворчала Бекс, когда мы с ней отодвигали в сторону створку ворот.
— Согласен, — кивнул я. — Но как мы объясним, что делаем здесь? Осматриваем достопримечательности кукурузных полей Северной Америки, нашпигованных зомби?
Бекс бросила на меня свирепый взгляд. Я пожал плечами и вернулся в мини-вэн. Я ехал вперед до тех пор, пока нас полностью не скрыли разросшиеся деревья, стоявшие вокруг поляны, бывшей когда-то милым местечком для пикников. Прежде на таких лужайках резвились детишками с собаками. Они носились по траве, сжигая, так сказать, энергию, а родители наблюдали за отпрысками. Потом все семейство возвращалось в машину и продолжало свой путь к американской мечте. В наши дни за такой «отдых» можно загреметь за решетку за издевательство над маленькими детьми.
До такого безумия даже Мейсоны не доходили, а они много чего опасного творили со мной и Джорджией. Салки неподалеку от неохраняемой постройки и густых зарослей — отличный способ вылететь из рейтингов.
Бекс стояла на страже с винтовкой, а я отнес одноразовый мобильник к бывшей площадке для барбекю. За мной следовал Махир. Он молча наблюдал за тем, как я расколошматил телефон большим камнем, швырнул в яму и поджег. Несколько порций жидкости для заправки зажигалок из дорожного набора сделали свое дело. В языках пламени тончайшая микросхема и карты памяти превратились в каплю расплавленного металла.
— Эй, Махир! Зеленые проводки горят лиловым пламенем. Интересно, почему?
Ответа не последовало.
— Махир? — повторил я.
Он как зачарованный смотрел на приземистое кирпичное здание, в котором раньше находились туалеты и фонтанчики с питьевой водой.
— Почему постройку не снесли? — спросил он. — Она торчит тут, как склеп. Прямо остатки былой цивилизации.
— Понятия не имею. Может, средств не хватило. Вдруг кто-то считает, что лучше предоставлять зараженным жилье? Когда поступит сообщение о вспышке инфекции, зомби будет легко найти. — Я плеснул горючего в маленький костер. — Или местные ребята не желают сдаваться. Типа — пусть стены стоят, а после кризиса мы заново перекроем крышу. Не стоит ломать то, что тебе еще пригодится.
— Ты уверен, что людям захочется бывать в подобных местах? Даже если мы перебьем всех зомби, мы никогда не забудем о вирусе.
— Неужели? — Я убрал баллончик с горючим в карман. Руки у меня были перепачканы пеплом, и я беспечно вытер их о джинсы. — У человечества в принципе очень короткая память. Пройдет несколько десятилетий, и везде снова закипит жизнь. Вот увидишь.
— Ага. Если мы сюда когда-нибудь вернемся.
— Точно. Поэтому надо обязательно выжить.
Неплохую услугу оказала бутылка ликера «Everclear». Стоило мне вылить жидкость в огонь, как пламя взметнулось и моментально опало. Спирт сгорел за считаные секунды.
Махир фыркнул.
— Впечатляющее зрелище.
— Верно. — Я забросал угасающий костерок землей. — А если мы тут все спалим, нас обвинят в поджоге?
— Я думаю, что паршивая комиссия по застройке должна нас медалями наградить.
— Круто сказано, — кивнул я. Костерок догорал. Ну и хорошо. Мы не могли нигде долго задерживаться. — Пора сматываться.
Бекс смерила нас взглядом и кивком указала на дымок над площадкой для барбекю.
— Готово? — спросила она.
— Да, — ответил я, — если только у тебя нет жгучего желания приготовить себе смор.
Бекс фыркнула.
— Ты предлагаешь жарить маршмэллоу на палочках и рассказывать друг другу страшилки о привидениях после захода солнца?
— Отличная мысль. — Я протянул руку, чтобы открыть дверцу, но помедлил. Махир внимательно смотрел на небо. — Ну, что еще?
— Тучи, — испуганно выговорил Махир.
Бекс и я последовали его примеру.
Мы с Джорджией выросли в Калифорнии, поэтому не были знакомы с понятием «погода». Более привычным словом для нас стал «климат». Но даже в Калифорнии порой идет дождь. Конечно, я знаю, как выглядит грозовая туча. Но сейчас над нами собирались громадные тучи, чернее которых я никогда в своей жизни не видел. Они висели низко, сулили бурный ливень, да еще пугающе быстро соединялись одна с другой. Когда мы съехали с шоссе, было просто пасмурно. А теперь все вдруг резко потемнело и помрачнело.
Бекс негромко присвистнула.
— Ну и дела, — произнесла она.
— И мы попадем в эпицентр, — сказал я. — Лишь бы только нас не смыло водой, а в остальном гроза может быть нам полезна. Если она грянет по полной, то нас вообще не выследишь.
— «Спасенные грозой», — невесело пошутил Махир. — Да, пожалуй, случались и более странные вещи.
Бекс фыркнула.
— Не хотелось бы вас пугать, ребята, но мы находимся в Канзасе и собираемся провести в этом штате еще несколько часов. Не тут ли находилась Дороти, когда ее смерчем унесло в страну Оз? Кто-нибудь разбирается в признаках торнадо? Я — пасс. Возможно, стоит разыскать мотель и затаиться.
Я покачал головой.
— Мысль неплохая, но не наш случай. Если ЦКЗ отправило за нами погоню, они непременно подумают, что мы решим переждать ненастье. Если мы хотим уйти от преследования, надо торопиться.
Полагаю, я не сумел убедить Бекс. Я не мог ее винить, поскольку и сам колебался.
— Послушай, — примиряюще сказал я, — мы будем постоянно сверяться с прогнозом погоды с помощью смартфона. Программа — банальная, и вряд ли кто-то сможет нас засечь. А если мы получим команду: «Съезжайте с шоссе, идиоты несчастные», — мы просто отсидимся на обочине. Ну как?
— Уговорил, — ответила Бекс. — Но если нас зашвырнет в страну Оз, я тебя домиком придавлю.
— Ладно, переживу.
Я сел за руль. Бекс и Махир заняли свои места.
Ты действительно считаешь, что это верный план? — осведомилась Джорджия.
— Ни капельки, — еле слышно пробормотал я и завел мотор.
Мы медленно выехали со старинной парковки задним ходом. Махир вышел и закрыл ворота, при этом Бекс прикрывала его, держа наготове снайперскую винтовку. Шоссе было чистым в обоих направлениях. Видимо, все автовладельцы оказались умнее нас и решили своевременно убраться подальше от надвигающейся грозы. Колеса мини-вэна коснулись асфальта трассы 400, ведущей на запад — в Калифорнию, и машину начало трясти.
С каждой минутой становилось все темнее. В конце концов я включил фары, хотя солнце еще не зашло. Ветер нарастал. На равнинах Канзаса нам не встретилось ни единого убежища. Мини-вэн грохотал и сражался со мной. В итоге я был вынужден сбавить скорость до 40 миль в час. Махир сосредоточенно елозил пальцами по экрану смартфона. Бекс сидела по-турецки на заднем сиденье, одной рукой держа винтовку, а в другой сжимая шоколадный батончик. Жуя шоколад, она наблюдала за окрестностями. Лишь бы только она не спала, а так — пусть делает, что хочет. Очень скоро Бекс сменит меня за рулем — если, конечно, мы сможем выбраться отсюда и не разбиться.
Канзас выглядел как инопланетный пейзаж. Тени, отбрасываемые тучами, сделали местность странной, зловещей и незнакомой. Чтобы нарушить безмолвие, я включил радио и немного прибавил газ. Мы ехали вперед, во мрак.
Мы не знали, как поступить. И мы ничего не могли поделать. Мы оказались бессильны. Стрелять в ветер невозможно. Бесполезно ругаться с дождем. Ливень не остановишь… Возможно, и есть какое-то средство для борьбы с грозой, но мы им, конечно, не обладали. Ничего подобного прежде не происходило. Повторяю: мы действительно не знали.Из блога Шона Мейсона «Приспособительный иммунитет», 24 июня 2041 года. Не опубликовано.
Здесь не было нашей вины. И если я буду произносить эту фразу много раз подряд, возможно, я себе поверю.
О господи, мы не знали.
Двадцать два
Мы пересекали Канзас по краю грозового фронта и гнались за светом, пока солнце не село. Потом мы ехали в гнетущей непроницаемой темноте. Тучи продолжали затягивать небо и наконец закрыли все звезды до единой. А когда пошел дождь — примерно через полчаса после захода солнца, — видимость упала почти до нуля даже при включенных фарах.
За руль села Бекс, а я забрался на ее место. Теперь было почти бесполезно высматривать возможную погоню. Пока мы никого не заметили, но это вовсе не означало, что следует расслабиться. Вероятно, наши преследователи просто умело маскировались. Не исключалось, что ливень сделает их беспечными и заставит приблизиться к мини-вэну, чтобы не потерять нас из виду. Но, открыв огонь в таких условиях, я могу случайно прострелить себе ногу.
К счастью, завывания ветра помешали Бекс и Махиру слышать мой голос.
— Господи, Джорджи! — шептал я. — Похоже, ураган хочет зашвырнуть нас прямо в Калифорнию.
Мне это не нравится, — ответила она напряженным, острым, как бритва, голосом. Вдруг я смогу увидеть сестру, если чуточку повернусь вправо? Наверняка она следит за дорогой, держа в руках любимый пистолет сорокового калибра. Я потряс головой, чтобы прийти в себя. А Джорджи добавила: — Что-то здесь неправильно. Почему нет никакой слежки?
— Может, они не уверены, что в ЦКЗ были именно мы.
Объяснение показалось мне идиотским еще в тот момент, когда слетало с моих губ. Люди, с которыми сотрудничал доктор Уинн, должны были знать о его намерении внедрить к нам Келли. Он не мог затеять вспышку инфекции в Окленде дистанционно. И, разумеется, он не мог устроить воздушный налет без одобрения высших инстанций. Обнаружение мертвой Келли в лаборатории смутило бы законопослушных сотрудников ЦКЗ, но коррупционеры сразу бы поняли, что привело ее обратно в Мемфис. Именно они должны были начать наблюдение. И где они?
Слишком все легко и просто.
— Понимаю. — Я сделал вдох, тщетно вглядываясь во мрак. Мне даже захотелось увидеть преследователей. Свет чужих фар рассеял бы черноту. Бесполезно — сплошная пелена дождя. — Наше дело табак, Джорджи. Похоже, мы здорово вляпались.
Надо было лучше продумать отступление. Должен существовать другой способ. — В голосе моей сестры появилась горечь. — Мне следовало все предусмотреть.
Я не стал спорить. Сестра всегда отличалась упрямством. А уж мертвую Джорджию было невозможно переубедить.
— В общем, теперь мы едем домой, перегруппировываемся и снова отправляемся в бега. Хорошо бы стать невидимками. У Мегги нам больше оставаться нельзя.
Ее тоже нельзя бросать. — Я практически почувствовал на себе решительный взгляд Джорджии, когда она добавила: — Это небезопасно.
— Черт, — прошептал я и поерзал на сиденье.
У Мегги никогда не было потребности становиться блогером или кем-то еще. У девчонки имелись родительские деньги, и она вообще могла не беспокоиться за свое существование, а тусоваться и эпатировать сетевую аудиторию. Я никогда толком не знал, как они познакомились с Баффи. Но это не имело значения. Они были подругами, когда Мегги начала работать на нашем сайте, и оставались друзьями до дня гибели Баффи. И только Мегги мы могли пригласить на должность главы отдела сочинительства. Она сразу поразила нас своим мастерством… хотя ей в принципе это и не нужно было. Многие приходят в новостной бизнес, поскольку что-то действительно не дает им покоя. А Мегги просто хотелось интересно и с толком провести время. Свою работу она делала прекрасно, профессионально. Теперь она оказалась в опасности, как и все мы.
Она знала, что ее может ожидать, — заметила Джорджия.
Она пыталась меня утешить. Но сестре это не удалось.
— Неужели? — хмыкнул я. — А как же Баффи?
Джорджия промолчала.
— Шон? — Махир обратился ко мне, почти крича, чтобы перекрыть ветер. — Беспроводная связь накрылась. Соединение с GPS больше нет. Стоит помолиться о том, чтобы дорожные знаки просматривались.
— Восторг, — откликнулся я мрачно. — Каковы последние известные координаты?
— Примерно двадцать минут назад мы пересекли границу Колорадо, — сообщила Бекс. — Хочу объехать Денвер — срезать через Сентенниал, чтобы в Вайоминге вообще не показываться. Как только доберемся до Невады, сменишь меня за рулем.
— Договорились. — Я перегнулся через спинку сиденья. — Но мне нужно немного поспать. Махир, не последишь за дорогой через заднее стекло? Если тебе что-то не понравится, просто разбуди.
— Заметано, я справлюсь, — ответил он и отстегнул ремень безопасности.
Я растянулся на среднем сиденье, а Махир пробрался мимо меня. Из пакета с дешевыми картофельными чипсами получилась неплохая (хотя паршиво пахнущая) подушка. Моя куртка служила одеялом — кстати, получше тех, которые мне предлагали в некоторых мотелях. Я закрыл глаза, слушая шум дождя и современную кантри-музыку, лившуюся из динамиков. Призрачные пальцы Джорджии прикоснулись к моему лбу, стали гладить кожу, снимая напряжение. Мир померк. Я погрузился в сон.
Спустя пару сотен миль — то есть через пять с половиной часов — я открыл глаза. Махир отключился на заднем сиденье. Радиоприемник просто надрывался каким-то жутким треком. Мне показалось, что облачность уже не такая густая. Кое-где виднелись просветы. Ветер по-прежнему гудел с бешеной силой. Я вяло приподнялся, сел и протер глаза. Дважды сглотнув слюну, я прохрипел:
— Где мы?
— Проехали примерно тридцать миль по Неваде, — ответила Бекс.
Ее голос прозвучал устало. Я собрался спросить, как она ухитрилась до сих пор не заснуть, но увидел валяющиеся на полу пустые банки от «Red Bull». Странно. Когда я ложился, их и в помине не было.
— Пробежалась за продуктами?
— Вроде того. — Бекс встретилась со мной взглядом в зеркале заднего обзора, и я понял, что она близка к панике. — Беспроводной связи по-прежнему нет. Я даже радиосигнал толком поймать не могу. Двадцать минут назад остановилась заправиться. Там ни души. В магазинчике висит табличка «Открыто» — и никого. Я похватала, что смогла унести, наполнила бак и дала деру.
— А что ты взяла, кроме «Red Bull»?
— Какие-то «левые» пончики, копченого лосося и колу. Кстати, бутылок тебе хватит на всю Неваду. — Бекс сосредоточила внимание на дороге. — Думаю, больше нам не следует останавливаться — только в случае крайней необходимости. Здесь явно что-то не так.
— Объясни-ка. — Я запустил руку в проход между сиденьями, нащупал пакет с колой. Там же была коробка с пончиками. Судя по внешнему виду — явная дешевка, наверняка со вкусом расплавленной пластмассы вперемежку с соевым шоколадом. Затем я перебрался на переднее пассажирское сиденье, рядом с Бекс.
— После Берлингтона я ни одного человека не видела, — сообщила она, сжимая руль с такой силой, что у нее костяшки пальцев побелели. — Хотя улицы выглядели нормально. Местные спешили кто куда, чтобы скрыться от грозы. Некоторые убирали со двора свои вещи. В общем, все, как обычно. Через Сентенниал мы проезжали слишком поздно. Неудивительно, что там было безлюдно. Но теперь… солнце встало час назад. Должны быть машины, пешеходы. Но куда же они подевались, черт побери?
— А если у них выходной? Или праздник?
— Не уверена. Думаю, случилось нечто действительно ужасное. — Бекс нажала кнопку поиска станций на панели радиоприемника и ругнулась, услышав шипение. В итоге поиск закончился на той же станции, которая передавала «законсервированные» кантри-мелодии. — Ноль новостей в прямом эфире. Работают только запрограммированные музыкальные каналы. Я бы что угодно сделала, чтобы попасть в Интернет, богом клянусь. Что-то стряслось.
— Позвонить не пробовала?
Звонок с незащищенного мобильника мог выдать наше местоположение. Мы оставили его в качестве последней соломинки. Но я доверял Бекс и не стал бы ее ругать.
Она медленно выдохнула и кивнула.
— Пыталась.
— И?
— И… короче, связи нет. — Она вцепилась в руль. — Всюду «занято». Я даже в «911» пробиться не смогла. Никого, Шон. И так — по всей стране.
— Эй. — Я положил руку ей на плечо. — Успокойся, ладно? Здесь есть какое-то разумное объяснение.
— Неужели? — хмыкнула Бекс.
Неужели? — эхом повторила Джорджия.
— Не знаю, — признался я. — Но нам еще долго добираться до дома Мегги, поэтому давай возьмем себя в руки. Если ты не против, мне бы хотелось избежать аварии со смертельным исходом.
Я обернулся и посмотрел на Махира. Он лежал на заднем сиденье с закрытыми глазами, укрытый свитером Келли. «Почему бы и нет? — с грустью подумал я. — Вряд ли она снова наденет свой свитер».
Бекс кивнула:
— Пожалуй, ты прав.
— Ты знаешь, что я прав. Это во мне самое противное.
В ответ на мои слова Бекс едва заметно улыбнулась:
— Точно.
— Когда Махир отрубился?
— Примерно через полчаса после Сентенниала. Пусть отдохнет. На пустой дороге нас разве что разбомбить могут. А военный самолет Махир вряд ли бы обнаружил. Он все время клевал носом. И я разрешила ему перестать притворяться, что полон сил.
— Бедняга. Совсем не привык к полевым условиям.
— Шон, к нашей ситуации нельзя привыкнуть. Толпы зомби, заброшенные супермаркеты, скейтбординг в городах-призраках… Разумеется, для такой работы мы отлично подготовлены. Но война с ЦКЗ и всемирный заговор? Я не для этой цели стала ирвином.
— А для чего?
Бекс бросила на меня взгляд и озадаченно спросила:
— Что?
— Почему ты стала ирвином? — Я махнул рукой в сторону ветрового стекла, указывая на грозу. — Между прочим, у нас сейчас есть несколько часов. Что толку гадать, вымерло все население Земли или нет? Мы сами поймем, когда до Уида доберемся. Ты лучше ответь на мой вопрос, а я пока залью свою систему кофеином, чтобы не заснуть за рулем.
— Ладно. Я… — Бекс сделала глубокий вдох и забарабанила пальцами по рулю. — А как же получилось, что ты этим даже не интересовался?
— Когда ты поступила на работу, мы были слишком заняты. Потом началась кампания Римана, и закрутилась вся эта кутерьма. А после… не знаю. Пожалуй, вел себя как последний идиот, а ведь мог догадаться, что с тобой надо было потолковать. Прости. Я опоздал.
— Хорошо. — Бекс кивнула. — Ты ведь в курсе, что я родом с Восточного побережья?
— Вестминстер, как «Люди-Икс».
— Нет. Вестчестер, штат Нью-Йорк. Никаких мутантов. Куча денег. Очень старых сбережений. — Бекс помолчала и продолжала: — Мои родители относятся к другой весовой категории — в отличие от семейства Гарсиа. Но они вполне обеспечены. У меня и моих сестер было почти сказочное детство. В три часа дня — урок танцев, в пять — верховая езда и, представь себе, на настоящей лошади. Возможно, это была самая большая опасность, которая могла нам угрожать. Родители с нас глаз не спускали. По идее, мне следовало поступить в университет, учиться на правильном и надежном факультете, получить степень. Потом, конечно, вернуться домой и выйти замуж за мужчину, как говорили до Пробуждения, достойного моей кандидатуры.
— А ты?
— Я училась в Вассаре. Специализировалась в английском языке, а непрофилирующим предметом была американская история. Мне стало интересно, как изменялась наша страна, и со временем я поняла, что хочу заниматься массмедиа. — Бекс сбавила скорость, чтобы объехать упавшую поперек дороги ветку. — Но я сказала родителям, что буду изучать политологию в Нью-Йоркском университете. Хотя на самом деле я защитила диплом как кинорежиссер. Моя вторая специальность — журналистика. Когда отец с матерью все узнали, они лишили меня наследства.
— Ничего себе… — не веря собственным ушам, произнес я.
Бекс не обратила на мою реплику внимания. Может, и к лучшему.
— Я трудилась фрилансером около восьми месяцев, а затем увидела объявление, что вашему сайту нужен работник в отдел фактических новостей. Тогда я делала репортажи из горячих точек, но и фактическими новостями также занималась… Нужно было выживать. Я обосновалась в доме без лифта в Джерси-сити, на завтрак, обед и ужин ела соевую лапшу. Я отправила резюме и просто стала ждать. Но я надеялась на ответ.
— На Джорджию твое резюме произвело большое впечатление.
— Спасибо. — Бекс улыбнулась. — После второй пресс-конференции я поняла, что карьера новостника — не для меня. Мне хотелось достучаться до окружающих, пока они не вскочат и не начнут хоть что-нибудь делать. И я стала пытаться найти что-нибудь подходящее. Мне просто хотелось… ну, чего-то повеселее, для разнообразия. Наверное, мне просто хотелось жить, несмотря ни на что.
— Круто. — Я одним долгим глотком выпил остаток колы, вытер губы тыльной стороной ладони и бросил бутылку назад. — Спасибо за рассказ. Если устала, я готов сесть за руль.
— Ладно. Думаю, у нас уже не должно остаться тайн, верно? — Бекс сбавила скорость. — Кстати, насчет твоего разговора с Аларихом. К чему все эти словечки про козью морду?
Я поморщился.
Бекс сердито посмотрела на меня и остановила мини-вэн на обочине.
— Эй, я, между прочим, ответила на твой вопрос.
— Да, понимаю. Но, в общем, это очень непросто. — Я отстегнул ремень безопасности и скользнул в проход между сиденьями, чтобы дать Бекс возможность перейти на пассажирское место. — Ну, ты ведь в курсе, как у нас все обстояло с Мейсонами? Как они усыновили меня и Джорджию после того, как их биологический сын умер во время Пробуждения?
— Я читала эссе Джорджии, — осторожно произнесла Бекс.
— Короче, после ее гибели Мейсоны пытались забрать файлы моей сестры. Мы даже судились за ее имущество. Они проиграли. Джорджия очень серьезно составила завещание. Но они жутко разозлились.
— Значит, козья морда…
— Предназначается Мейсонам. — Я пристегнулся. — У цепных псов, гоняющихся за рейтингами, никогда не получится похоронить историю. Черт побери, вдруг нам повезет? А если кому-то суждено погибнуть, то это будут они?
— По-моему, нельзя так говорить о своих родителях.
— Будь они моими настоящими родителями, мне стало бы, пожалуй, совестно. — Я взглянул на Бекс. — Поспи немного. За меня не беспокойся.
Она кивнула. Я не понял по ее лицу, о чем она думала. В ее взгляде промелькнуло понимание или, хуже того, жалость.
— Хорошо.
Я вернул машину с обочины на шоссе. От дождя асфальт стал скользким, и ехать по нему было немного опасно. Тем не менее потоки воды смыли большую часть мусора с хайвея. Уже неплохо. Дорожные работы после Пробуждения стали гораздо более опасными, чем раньше. В системе американских автострад произвели изменения, направленные на то, чтобы зомби не стали попадаться на пути каждый день. Там, где существовал риск наводнений, дороги приподняли. Дренаж также улучшили — не сравнить со стандартами, действовавшими до Пробуждения. Теперь крупным автомобильным магистралям в принципе ничего не страшно, за исключением, наверное, великого потопа. Ну а мы как раз ехали по одной из важнейших дорог страны. Пусть себе дождь льет как из ведра. Мы доберемся домой.
Но кое в чем Бекс была права. Наш мини-вэн был единственным на трассе. Мы мчались по Неваде, но даже не встретили обычных полицейских патрулей. Именно это сильно встревожило. Пункты проверки были переведены на автоматический режим. Я думал, что автомобили появятся, когда прекратится дождь, но ошибся. Ехать по пустому, залитому солнцем шоссе оказалось еще неприятнее, чем в темноте. Местность приобрела зловещий вид. Я начал думать, что Америка опустела.
Из динамиков радиоприемника в основном звучал статичный шум. Немногочисленные станции передавали заранее спрограммированные плей-листы. Я был единственным, кто не спал, а потому не мог проверить беспроводную связь. Пробовал звонить с мобильного, но линии оказались заняты. Когда мы пересекли границу Калифорнии, проснулся Махир. Он пересел на среднее сиденье и сонно осведомился:
— Мы где?
— В Калифорнии. Сейчас остановимся, чтобы заправиться. Бекс купила пончики. Дерьмовые, но съедобные. В пакете позади меня.
— Ура.
Махир выудил из пакета коробку с пончиками, посыпанными чем-то, слегка напоминающим сахарную пудру. Я бы не стал гадать, что это за «химия». Даже дегустировать не хотелось. Махир оказался храбрее. Миновало несколько минут относительной тишины, а потом он спросил, упоенно жуя пончик:
— Давеко иффо?
— Не разговаривай с набитым ртом, дружище. Отвратительная привычка. Ехать нам еще часов пять. Впереди — стоянка дальнобойщиков. Я заправлю машину, а ты попытайся наладить Wi-Fi.
Махир проглотил пончик и кивнул:
— Без проблем.
— Вот и славненько.
Мне не хотелось признаваться, но я боялся останавливать мини-вэн, когда мои спутники спали. В реальном мире за пределами нашего салона царила опасность. Интуиция мне подсказывала, что если я выйду в эту пустоту один, то могу никогда и не вернуться.
Стоянка дальнобойщиков этого впечатления не развеяла. Кафе закрыто, окна спрятались за металлическими ставнями. И ни одной машины в поле зрения. Заливая в бак бензин, я сжимал одной рукой рукоятку пистолета. Я не стал протирать стекла и чистить решетку радиатора. Вся обстановка действовала на нервы. Ирвину приходится учиться доверять внутреннему голосу. Он всегда подскажет тебе, что пора сматываться.
Плохо дело, — вымолвила Джорджия.
— Точно, — пробурчал я и вернулся в машину. — Махир, как Wi-Fi?
— Безуспешно. Местные сети либо блокированы, либо случилось нечто серьезное. Будем добираться вслепую.
— Чтобы жизнь медом не казалась. — Я вставил ключ зажигания. Мотор завел легко — слава богу, хотя бы мини-вэн не доставлял хлопот. Молча мы выехали на шоссе.
С началом подъездной дороги, ведущей к дому Мегги, мы поравнялись за час до захода солнца. Бекс сидела за рулем, я расположился рядом с ней, а Махир устроился на заднем сиденье. Подключив лэптоп к зарядному устройству автомобиля, он остервенело барабанил по клавишам. Он не поднимал голову уже часа четыре — записывал все, что мы видели и слышали. Прирожденный новостник. Привычный звук меня утешал. Когда-то так же работала Джорджия.
Мы миновали первые и вторые ворота. Автоматы просмотрели наши документы и пропустили нас.
— Неужели мы у Мегги? — удивилась Бекс. — Еще немножко и… черт! — Она с силой нажала на тормоза.
Меня качнуло вперед, и я едва не стукнулся лбом о приборную доску. Сзади послышался грохот. Непристегнувшийся Махир распростерся в проходе.
— Бекс, что такое? — сердито вопросил я.
Она мне не ответила. Только подняла дрожащий палец и указала на лежащий впереди участок дороги. И я вытаращил глаза от изумления.
Именно третьи ворота поместья Мегги требуют от посетителей взаимодействия с системой безопасности. Сегодня все выглядело по-другому. Ворота оказались открыты нараспашку. Путь нам преградили трое охранников, облаченные так, словно в окрестностях бушевала вспышка инфекции, а именно — в костюмы противохимической защиты. Мало того, они были вооружены штурмовыми винтовками. Лица мужчин прятались за масками противогазов. Именно это подсказало мне, что здесь действительно — не учебная тревога. Такие противогазы носить очень противно. Никто их не напялил бы без серьезной причины.
Один из охранников поманил нас. Бекс медленно вела машину вперед, пока он не дал нам знак остановиться. Мужчина подошел к мини-вэну и постучал дулом винтовки по стеклу с моей стороны.
— Пожалуйста, опустите стекло, сэр, — сказал он.
Сглотнув ком, до боли сдавивший горло, я выполнил распоряжение.
— А-а-а, привет, — выговорил я. — Ведь вы — один из охранников Мегги, то есть… ниндзя? Удивительно. Я и не думал, что вы существуете на самом деле.
— Документы.
— Конечно.
Я достал бумажник и протянул ему журналистское удостоверение.
— Все трое.
— Понятно. Бекс? Махир? Давайте.
— Сейчас.
Спустя миг я подал обе пластиковые карточки охраннику-ниндзя.
— Скажите, а эти меры связаны с полным исчезновением населения американского Среднего Запада? Мы, признаться, немного напуганы, а мне бы хотелось поскорее добраться до туалета.
Я болтал, чтобы избавиться от дурного предчувствия, что с Мегги и Аларихом случилось нечто ужасное. А если мы явились к месту расследования преступления? Наверняка. Единственное логичное объяснение.
Ниндзя игнорировал мои вопросы. Он поочередно сунул наши карточки в портативное считывающее устройство, а затем возвратил мне их, выдавая по одной. Потом сделал знак напарнику. Тот подошел к мини-вэну со стопкой суперсовременных анализаторов крови. Я узнал модель, с помощью которой нас обследовали, когда погибла Джорджия.
— Пожалуйста, передайте приборы вашим спутникам, — распорядился первый охранник, а второй осторожно подал мне анализаторы через окно. Он старался не прикасаться к моим пальцам, словно я мог быть носителем инфекции, способной проникнуть на его кожу сквозь перчатки из трехслойного кевлара. На такое не способен даже Келлис-Эмберли. Живой вирус, слава богу, передается только при прямом контакте с жидкостями организма. Кроме того, наше путешествие длилось уже не первый день, и мы не могли быть больны.
Я протянул одно устройство Бекс и подождал, когда Махир заберет второй анализатор. Но я не спускал глаз с ниндзя. Действительно, он был одет так, будто находился в самом центре опасной зоны. Но он не соблюдал протокол. При вспышке вообще никому не позволялось находиться вне зданий. Кроме того, в таких обстоятельствах охранники обязаны сразу расстрелять любого постороннего.
— Что случилось?
— Пожалуйста, откройте крышку и приступите к сдаче анализа.
Пока я видел лишь троих ниндзя. Вероятно, поблизости прячется полдюжины невидимок. Если все они вооружены так же сурово, как их коллеги, ссориться с ребятами не стоило. Можно запросто отправиться на тот свет, даже не успев глазом моргнуть. Я сдвинув брови, послушался охранника. Крышка закрылась, и моя рука с растопыренными пальцами оказалась запертой внутри прибора. Негромкие щелчки рядом со мной подсказали, что Бекс и Махир последовали моему примеру. Я продолжал наблюдать за охранником, пытаясь хоть что-нибудь понять.
Теперь мужчина смотрел на огоньки на панели анализатора. Я вдруг со страхом обнаружил, что его напарники окружили мини-вэн и приготовились стрелять в ту же секунду, как только у кого-то из нас обнаружится положительный результат анализа. Салон моментально зальет кровью, машина превратится в передвижную горячую точку, станет душно от запаха пороха…
У крови, высыхающей на стенках, много разных оттенков — красный, коричневый и… о боже, Джорджи, думаю, мне не справиться без тебя. Похоже, мне не позволено сделать это без тебя. Я прошу тебя! Убери кровь, открой глаза, и если ты меня когда-нибудь любила, вернись, убери кровь и вернись…
Сквозь звон в ушах пробился голос Джорджии — ясный, спокойный, утешающий:
Это осталось в прошлом, и тогда машина была другая. Ты чист.
— Что? — оторопело произнес я, прежде чем вспомнил, что разговаривать с самим собой в присутствии незнакомых людей — не самая лучшая мысль.
Ниндзя ничего не услышал, а возможно, его проинструктировали насчет моих маленьких слабостей.
— Благодарю за сотрудничество, мистер Мейсон, — отчеканил он.
Откуда ни возьмись появился четвертый охранник. Сколько же их еще прячется в засаде? Но мне уже расхотелось это узнавать. Он принес большой пакет для сбора биологически опасных отходов.
— Если вы соберете и сложите сюда использованные анализаторы, мы будем рады позволить вам продолжить путь.
— А… конечно. — Свободной рукой я взял пакет, бросил в него горящий зеленым огоньком анализатор и передал все Бекс.
— Может быть, вы нам объясните, что стряслось? Честное слово, мы вообще не в курсе. Меня такое положение дел сильно пугает.
— Меня тоже, — добавила Бекс.
— И меня, — подал голос Махир, бросив анализатор с зеленым огоньком в пакет. — Полагаю, в моей жизни не было худшего отпуска, чем этот.
— Мистер Мейсон, мисс Этертон, мистер Гоуда.
Ниндзя молча протянул к окну руку. И снова мы начали передавать все по цепочке. Бекс быстро вернула мне пресловутый пакет, я вручил его охраннику. А он отдал его четвертому напарнику, который моментально исчез в кустах, растущих вдоль дороги.
— Будьте добры, продолжайте ехать к дому. Мисс Гарсиа с нетерпением ждет вас.
Вероятно, Мегги известили о нашем прибытии, как только мы проехали через первые ворота.
— Ну, так что же творится в Калифорнии?
— Прошу вас, следуйте моим указаниям. — Охранник помедлил, а когда заговорил вновь, его голос прозвучал гораздо более человечно. Я даже услышал в нем нотки страха. — Вам небезопасно здесь находиться. Впрочем, как и всем нам. Поднимите стекло и проезжайте.
— Ясно. Спасибо. — Я повернулся к Бекс. Она словно не могла решить, пугаться ей или злиться. — Ребята, надеюсь, вы поняли. Давайте убираться отсюда, пока они не решили пристрелить нас для надежности.
— Ох, точно. — Девушка изо всех сил нажала на педаль газа, мотор взревел, и мы помчались по серпантину подъездной дороги.
Другие ворота были уже открыты, и каждые охранялись двумя ниндзя в костюмах противохимической защиты. Один их вид мог напугать любого. Налицо все признаки форс-мажорных обстоятельств.
Дверь дома Мегги оказалась заперта, ставни захлопнуты. Ни одна створка не дрогнула, когда мы парковались. Бекс выключила двигатель и стала смотреть на особняк через ветровое стекло.
— Что теперь? — тихо вымолвила она.
— Хватаем самое необходимое и бежим на крыльцо, — заявил я, взяв сумку с лэптопом и пистолетами. — Ситуация реально опасная, если сейчас перед обителью Мегги торчат дядьки в костюмах ПХЗ. Считайте, что, как только мы войдем в дом, наружу не выйдем — разве что только грянет апокалипсис.
— Очень смешно, — вздохнул Махир. — А мне кажется, мы от него, родимого, как раз прятаться собираемся.
На счет «три», — подсказала Джорджия.
— О'кей. Один, два… — И в следующую секунду я опрометью несся к дому, перебросив сумку через плечо. Я услышал, как хлопнули дверцы мини-вэна. Бекс и Махир устремились за мной. Бекс бежала чуточку быстрее.
Для того чтобы войти в жилище Мегги, анализ крови не требовался. Если ты миновал все посты охраны — значит чист. По крайней мере, раньше все обстояло именно таким образом. Я рванул на себя парадную дверь и увидел вход в аварийную шлюзовую камеру — такую легко установить поперек коридора или дверного проема. Она была рассчитана на троих человек.
Дверцы для собак предусмотрено не было. Полагаю, бульдожек из дома не выпускали.
Махир и Бекс втиснулись в камеру следом за мной, а я все еще озадаченно озирался по сторонам. Но спустя миг дверь автоматически закрылась. Махир надавил на нее и вытаращил глаза.
— Мы взаперти, — пробормотал он.
— А я почему-то не удивлен, — признался я.
— Приветствую вас, — произнес искусственный голос.
Мы дружно вздрогнули.
Первой в себя пришла Бекс. Она кашлянула и сказала:
— Привет, дом. Что мы должны сделать?
— Пожалуйста, снимите верхнюю одежду и положите ее в контейнер для стерилизации.
Внизу одной из стен открылась панель, за которой находился металлический лоток.
— Ты хочешь, чтобы мы разделись? — Слова прямо-таки вылетели у меня изо рта.
— Пожалуйста, снимите верхнюю одежду, — повторил голос дома, наделенный безграничным спокойствием робота. — Как только потенциально загрязненные материалы поступят на стерилизацию, можно будет приступить к анализам крови.
Махир кашлянул.
— Прошу прощения, но…
— Отказ от выполнения требований приведет к стерилизации.
Да… Пожалуй, даже у роботов терпение не бывает безграничным.
— А как же аппаратура? — осведомился я. — Лэптопы этого не выдержат.
Рядом с первой открылась вторая панель.
— Пожалуйста, поместите сюда вашу аппаратуру, — произнес голос. — Все, что не имеет следов загрязнения, будет вам возвращено. Ткани будут отделены и стерилизованы. Материалы, продемонстрировавшие положительный результат исследования на загрязнение, будут уничтожены. У вас есть пять минут для выполнения требований.
— Хватит препираться с этим жутким домом. Просто сделаем, как он велит, ладно? — И я уложил набитую сумку в лоток, стащил через голову рубашку и сунул ее в отверстие в стене, которое начало медленно закрываться. — Что-то у меня сегодня нет настроения стерилизоваться.
— Чего не сделаешь ради журналистики, — проворчал Махир, раздеваясь.
Не прошло и минуты, как мы трое стояли босиком, в нижнем белье и старались не смотреть друг на друга. Поскольку мы были стиснуты, как сардины в банке, это оказалось трудновато. Панель не закрывалась до тех пор, пока мы не положили в контейнер последний предмет одежды.
— Пожалуйста, прижмите ладони к тестовым анализаторам, — распорядился голос. — Процедура начнется, как только все выполнят данное требование.
— Как же я ненавижу говорящие машины, — пробормотал я и в сердцах ударил ладонью по камере.
Попытки Бекс и Махира прижать ладони к панелям привели к тому, что мы втроем словно начали играть в «Твистер». Я не замечал, насколько узкий в доме коридор, пока не оказался в этой тесной душегубке. Наконец нам удалось достичь контакта с анализаторами. Замигали огоньки.
— Мы точно не подцепили инфекцию, когда проезжали через ворота, — пробормотал Махир растерянно.
Я его не винил. Я и сам чувствовал себя не слишком уверенно.
— А если дело во вспышке? — спросила Бекс, озвучив мысль, которую я отчаянно гнал от себя. — Возможно, именно поэтому ни души не было на дорогах… А охранники в противогазах. Наверняка вирус вырвался на волю и начал распространяться воздушно-капельным путем.
— Он уже давно такой, — произнес я.
Он действительно распространялся воздушно-капельным путем, но не в том суть. Бекс не имела в виду пассивный, «доброжелательный» вариант Келлис-Эмберли, который защищает нас от простуд и рака. Она говорила о живой вирусной культуре, превращающей человека в чудовище. Зомби способен пожрать свою родню, чтобы кормить все тот же вирус.
— Полагаю, очень скоро мы это узнаем, — подытожил Махир.
Словно по команде, огоньки на панелях перестали мигать и зажглись ровным зеленым светом. Первой повезло Бекс, за ней — Махиру, а у меня анализатор «завис» еще на несколько секунд. Этого было достаточно, чтобы изрядно пощекотать мне нервы. Но он сжалился надо мной. Загорелся зеленый свет, послышалось шипение гидравлического механизма. Дверь вот-вот должна была открыться.
— Благодарю вас за понимание, — сказал дом.
Я нацелил на потолок поднятые средние пальцы.
Махир и Бекс протиснулись мимо меня. Я адресовал автоматике пару смачных пожеланий, выбрался из камеры и прошел в гостиную, где нас ждали Мегги и Аларих. Бекс бросилась к Алариху, они обнялись. Махир отошел в сторону и скрестил руки на груди. Я огляделся по сторонам.
Теперь я обнаружил, что ставни не просто закрыты. Они оказались накрепко заперты и укреплены листами прозрачного пластика. Пол в комнате был усеян тявкающими бульдожками. Вся стая томилась в неволе из-за очередной беды.
Мегги спокойно подошла ко мне, отвесила увесистую пощечину и тут же обвила мои плечи руками.
— Мы думали, что вас нет в живых, — прошипела она сквозь зубы. — Вы вообще перестали звонить, и мы решили, что вы умерли. Ты — скотина. В следующий раз постарайся хотя бы смс послать.
— А если другого раза не будет?
В отличие от меня, Мегги была одета, поэтому я смутился. Я вырвался из ее объятий и обвел взглядом комнату. — Я понимаю… Я сам велел вам закрыть окна, но не до такой же степени…
— Погоди? — обескураженный Аларих отстранился от Бекс. — О чем ты? Разве вы не в курсе того, что случилось?
Мегги несколько секунд изучала мое лицо, и ее взгляд наполнился ужасом.
— О господи… — прошептала она. — Вы ничего не знаете?
— О чем? — Я покачал головой. — Мы не видели ни одного человека, пока ехали по Канзасу, но предположили, что непогода загнала местных жителей по домам…
— Не только гроза.
Аларих нервно пробежал через всю комнату и схватил пульт от телевизора. Он сразу же переключил канал, и появившуюся на экране рекламу сменила картинка CNN.
Я увидел улицу, затопленную водой. Титры подсказали: «Майами, прямой эфир». Диктор говорил негромко и взволнованно. Он упомянул о числе погибших и о поиске оставшихся в живых. Но я его почти не слушал. Эта новость заставила меня замереть. Мой разум отказывался осознавать то, что видели мои глаза.
Как обычно, Джорджия первой поняла реальность происходящего и помогла мне.
О боже… — в ужасе прошептала она.
Я не мог с ней спорить.
Улицу усеивал мусор. Повсюду стояли брошенные автомобили. Потоки грязной воды тщетно пытались протиснуться в забитые всякой дрянью стоки. Следовало прочистить их, пока наводнение не достигло максимума. Тут и там мелькали люди в флуоресцентных оранжевых ветровках. Они, пошатываясь, брели по тротуарам вместе с остальными. Еще ни разу я не видел столько зараженных в одном месте. Я сосчитал до пятидесяти, а потом отключился. Я уже не мог трезво мыслить.
— Повторяем: Федеральное Правительство объявило штат Флорида опасной зоной. Неинфицированных горожан просят оставаться в своих домах и ждать помощи. Всех обнаруженных на улице могут застрелить без предупреждения. Каждый, кто покинул свое жилище, считается зараженным. С ним будут обращаться в соответствии с протоколом. Пожалуйста, оставайтесь дома и ждите помощи.
У диктора сорвался голос, он потерял ритм своей старательно подготовленной речи. Кадры с наводнением стали транслироваться в тишине.
Взяв себя в руки, мужчина заговорил:
— Сообщения о подобных вспышках поступают из Хантсвиля, Нового Орлеана, Батон-Ружа и Хьюстона. Пока у нас нет точных данных о числе зараженных, но число погибших исчисляется тысячами и неуклонно возрастает. — Он снова умолк. Пауза получилась слишком долгой. Затем он произнес: — Некоторые источники называют происходящее вторым Пробуждением. Вероятно, они не ошибаются. Да простит и помилует Бог всех нас.
Послышался характерный звук — диктор положил микрофон на стол и покинул студию. Мы молча продолжали наблюдать за катастрофой, разворачивающейся на наших глазах…
— Вот так, — сказал Аларих монотонно, и я вдруг вспомнил, что почти все его родные живут во Флориде. — Второе Пробуждение. Вы проехали через главный очаг и ничего не заметили.
— О боже, — прошептал я, эхом отозвавшись на восклицание Джорджии.
Картинка в эфире дрогнула и сменилась. В титрах было указано: «Хантсвиль». Диктор в эфир не вернулся.
— Это правда?
Конец света, — прошептала Джорджия, и я согласился.
Мегги без всякого стеснения плакала. Слезы ручьями текли по ее щекам. Нос у нее покраснел, кожа на нем шелушилась. Она взяла меня за руку, и я не стал отстраняться. Я позволил ей сплести пальцы с моими. Бекс встала рядом с Аларихом, и он снова обнял ее и прижал к груди. Все мы впятером неподвижно застыли перед телевизором.
Мы замерли, в оцепенении глядя на конец света.