С тяжелым сердцем Бригитта продолжала свой одинокий путь в Лондон. День был ненастный, и к полудню она уже замерзла и проголодалась. «Что за дура, – выругала она себя. – Хватило ума, чтобы надеть теплый плащ, но взять хоть немного еды не задумалась».

Объятая тревогой, она спрашивала себя, что с ней будет, когда наступит ночь. Ясно, что придется провести ее в лесу: тут не было ни одной гостиницы, где она могла бы потратить деньги, которые захватила с собой. Только бы в этой местности не оказалось волков – ведь взять какое-нибудь оружие для защиты ей тоже не пришло в голову. Одним словом, горе-путешественница.

Вдруг за поворотом она заметила мужчину, идущего по дороге. Услышав стук копыт ее лошади, он остановился и обернулся. Бригитта осторожно поехала вперед, чувствуя смутную тревогу.

Издалека путник показался ей старым. Его походка и осанка неуловимо создавали такое впечатление. На нем была длинная, весьма поношенная одежда, а в руке он держал толстый дорожный посох.

«Какой-нибудь священник», – подумала Бригитта. Но, подъехав к нему поближе, она поняла, что мужчина этот гораздо моложе, чем казался; возможно даже, он был ровесником Йена.

Он сутулился, но был высок и широкоплеч. Его длинные косматые волосы были красивого каштанового оттенка. И только странный наряд да отросшая щетина прибавляли ему возраст.

Когда Бригитта остановила лошадь, человек с интересом посмотрел на незнакомую всадницу. Взгляды их встретились, и она была изумлена каким-то странно знакомым выражением его пронзительных серых глаз. Где же она могла видеть их прежде?

Стараясь не показаться назойливыми, эти испытующие серые глаза ничего, однако, не упустили из облика зеленоглазой красавицы, сидящей верхом на лошади и сверху вниз смотревшей на случайно встретившегося ей путника. Весьма, надо сказать, внимательного. Он заметил и тонкую выделку ее одежды, и обручальное кольцо, и лошадь с тавром Макартуров. А когда она заговорила, тут же признал и английский акцент, и аристократический выговор.

– Добрый день, миледи. – Он улыбнулся и кивнул головой.

– Добрый день, сэр, – настороженно ответила Бригитта. – Эта дорога ведет в Лондон?

Путник бросил долгий взгляд на горизонт, будто он мог отсюда видеть конец этой дороги, и снова посмотрел на Бригитту.

– Думаю, да.

– Это ведь земли Макартуров, не так ли? Мужчина еще раз оглядел Бригитту и решил, что она слишком хорошо одета, чтобы красть лошадей. Но кто же она в таком случае? Сбежавшая невеста? Насколько ему известно, ни один из его кузенов Макартуров еще не был женат.

– Мы на землях Кэмпбелов, – отвечал он между тем. – А земли Макартуров в нескольких милях позади, если вы направляетесь туда.

– Я еду в Лондон.

– Силы небесные! – воскликнул он, и обаятельная улыбка осветила его лицо. – Я тоже направляюсь в Лондон. Какое счастливое совпадение. Мы могли бы стать попутчиками. Если вы позволите сесть вместе с вами на лошадь, я обещаю всю дорогу развлекать вас всякими историями. Поверьте, я знаю пресмешные случаи. Так что путь наш будет краток и приятен.

Бригитта искоса взглянула на него и нахмурилась. Ничего себе предложение! Каков нахал!

– Меня зовут Магнус, – нисколько не смущаясь, представился встреченный ею весельчак, отвесив короткий поклон. – Мое призвание – бродяжничать. Вы, наверное, и сами уже поняли это по моему наряду?

Бригитта недоуменно уставилась на него, и Магнус рассмеялся.

– А вы что же, не знаете, кто такие бродяги? – спросил он.

– Нет.

– Бродяга потому так и зовется, что бродит по дорогам, – объяснил он, – и рассказывает людям разные истории, чтобы заработать на ужин. А вы кто?

– Бригитта Мак… Брия, – вовремя поправилась она. – Надеюсь, что я не буду упоминаться ни в одной из ваших историй.

Магнус был совершенно очарован этой таинственной зеленоглазой англичанкой.

– Ну что ж, Бригитта Макбрия, – усмехнулся он, – цена за мое молчание – езда на вашей лошади.

Опасаясь путешествовать с каким-то незнакомцем, Бригитта пребывала в нерешительности, но острая необходимость в спутнике преодолела разумную осторожность.

– Зовите меня Бри – как все мои друзья, – наконец сказала она.

Магнус ловко вспрыгнул на круп ее лошади и уселся позади. Обхватив Бригитту с обеих сторон руками, он взял поводья и тронул коня. Бригитта напряглась, и понятно, почему: ведь она никогда не была вот так близко и совсем одна с незнакомым мужчиной, за исключением «Росса» Макартура. Но они ехали, все было благополучно. Странный ее спутник молчал и сел себя вполне пристойно. Так что Бригитта постепенно успокоилась. Она расслабилась и слегка даже прислонилась к его мускулистому телу, почувствовав непреодолимую усталость.

Но у Магнуса чувство неудобства только росло. Ее гибкая спина касалась его груди, голова то и дело прислонялась к его плечу, а аромат пышных волос будоражил все его чувства. Он давно уже ощущал болезненное напряжение в паху.

– Так, значит, вы едете в Англию, – заметил Магнус, надеясь, что небрежный разговор отвлечет его от непрошеных эротических ощущений.

– Да.

– Домой, к своей семье?

– А почему вы сочли, что я англичанка? – с подозрением спросила она.

– Ну это же ясней ясного. Вы говорите не так, как урожденная шотландка.

– Неужели?

– Да уж поверьте. Всякий услышит. У вас семья в Лондоне?

– Нет.

– Ну, значит, друзья… Кто они? – спросил он и почувствовал, как она напряглась. – Возможно, я их знаю.

– Сомневаюсь в этом, – холодно ответила Бригитта.

«Значит, она в бегах», – подумал Магнус, а вслух спросил:

– И откуда вы едете?

– А вот это не ваше дело! И хочу напомнить вам, – высокомерно заявила она, – что вы едете верхом только благодаря моей любезности. Если вы окажетесь слишком назойливым, я вас просто ссажу. Понятно?

– Еще бы, – усмехнулся такой великолепной наивности Магнус, передразнив ее надменный английский выговор. «Похоже, она особа горячая», – подумал он при этом.

Они снова поехали в молчании, но некоторая настороженность не исчезла. Оба хотели выяснить друг о друге больше, не рассказав при этом ничего о себе. Наконец Магнус откашлялся и лукаво заметил:

– А ведь эта лошадь из конюшни Макартуров. Бригитта вздрогнула, и он понял, что попал в точку.

Вместо того чтобы обрушить на него гневную отповедь, Бригитта решила сыграть в ту же игру.

– А ваши руки не похожи на руки простого человека, – заметила она.

– Бродяга зарабатывает себе на пропитание языком, а не руками.

– Конечно, конечно, но вот что интересно… – Она перевернула его правую руку ладонью вверх. – Такие мозоли говорят об усиленных упражнениях со шпагой, ведь так?

Магнус хранил молчание. Бригитте страстно захотелось обернуться, чтобы взглянуть на выражение его лица.

– И в самом деле, – как ни в чем не бывало продолжала она, – хотя на первый взгляд вы показались мне пожилым, вы еще довольно молодой человек. Вы, должно быть, одного возраста с… – Она вовремя спохватилась и осеклась.

– Одного возраста с кем? – немедленно подхватил неприятную тему Магнус.

– Ни с кем, – отрезала она, поинтересовавшись в свою очередь: – А вы-то сами кто на самом деле?

– Я сильнее вас, – хрипло шепнул он ей на ухо. – И вы остаетесь в живых только благодаря моей любезности. Если вы окажетесь слишком назойливой… Вы понимаете, о чем я говорю?..

– Понимаю, – выдохнула она, покрывшись холодным потом от запоздалого страха. Что за безумие было посадить позади себя на лошадь убийцу с большой дороги! Но еще большим безумием было покинуть надежные стены Данриджа!

Магнус вдруг резко остановил лошадь, и Бригитта чуть не потеряла сознание, уверенная, что настал ее конец. Он спешился и стащил ее с седла, причем не слишком деликатно. Но когда он взглянул в ее широко раскрытые испуганные глаза, грозное выражение его лица немного смягчилось.

– Мне очень жаль, что я вас напугал, – сказал он. – Но это в порядке вещей в наше время, вы согласны?

Бригитта поспешно кивнула, и Магнус улыбнулся, видя эту внезапную готовность во всем соглашаться с ним. Что ж, значит, он пошел по правильному пути.

– У каждого из нас есть свои тайны. Разве нельзя ехать вместе и не выпытывать их друг у друга?

– Но вы же первый начали, – воспрянув духом, Бригитта немедленно перешла в наступление.

– Я решил исправиться.

Заглянув в глубину ее изумрудных глаз, он совсем уж собрался поцеловать ее, но в это время в животе Бригитты громко заурчало, и, улыбаясь, Магнус отодвинулся.

– Вы, похоже, проголодались?

– Ужасно. Просто умираю с голоду.

– Почему же вы не сказали мне раньше? – укоризненно спросил он.

– А у вас есть еда? – Глаза Бригитты загорелись от предвкушения, а рот наполнился слюной.

– Нет, – со вздохом признался Магнус, – но мы постараемся ее раздобыть.

– А как?

Он огляделся вокруг, потом взглянул на небо.

– Уже почти стемнело, – сказал он. – Пожалуй, пора остановиться на ночлег.

– Вы будете охотиться? – с надеждой спросила Бригитта.

– Нет нужды. Тут в округе полно арендаторов Кэмпбелов.

– А нам-то от этого какой прок? – Бригитта совсем приуныла. Все складывалось не в ее пользу.

– В Хайленде есть обычай предлагать гостеприимство путникам, – пояснил он.

– Я предпочитаю оставаться незамеченной.

– Об этом не тревожьтесь, моя маленькая англичанка, – игриво сказал он, нажав на кончик ее вздернутого носа. – В Хайленде есть также похвальное обыкновение не особенно интересоваться делами путников. А заодно и тем, кто они такие. Случается, выходит себе дороже. Вот люди и привыкли не совать нос не в свои дела.

Отвергнув один из двух стоящих в домике стульев, Бригитта уселась прямо на пол перед маленьким очагом, из которого шло приятное тепло, и там закончила свой ужин, состоящий из хлеба, сыра и тушеных овощей. Никогда не ела она ничего более вкусного!

Магнус оказался прав. Не задавая никаких вопросов, пожилой арендатор и его жена охотно пригласили их разделить скудный ужин и предоставили ночлег. Однако что-то в их поведении подсказывало, что Магнуса они встречали и прежде.

– А у вас хороший аппетит для такой субтильной дамы, – пошутил он, садясь с ней рядом. – Значит, это варево вам понравилось?

Бригитта покраснела от смущения.

– Я очень проголодалась. И кроме того, лучше уж это, чем шотландский хаггис.

Магнус улыбнулся.

– Ну что ж, пора спать. Мы отправляемся на рассвете.

– Можете занять нашу кровать, миледи, – предложила жена арендатора.

Поглядев на радушных хозяев, Бригитта решила, что не следует сгонять стариков на пол. Куда приличней расположиться там самой.

– Нет, благодарю вас, – отказалась она.

– Ну что ж, тогда завернитесь вот в это, – сказал арендатор, подавая Магнусу клетчатый плед Кэмпбелов. – В нем не замерзнете.

Магнус весело подмигнул Бригитте.

– Если мы вместе завернемся в него, то будет очень тепло.

– А двух тут не найдется? – покраснев, спросила она.

– Нет, только один, – лукаво ухмыльнулся Магнус.

– Ну… – нерешительно протянула она, раздумывая, можно ли считать арендатора и его жену подходящей защитой в случае чего.

– Вы мне не доверяете?

– Я… нет, доверяю.

– Для хайлендца, Бри, нет ничего более бесчестного, чем обмануть человека, который тебе доверился.

– А вы родились в Хайленде?

– Да! – торжественно произнес Магнус, хотя губы его слегка дрожали от едва сдерживаемого смеха.

Зеленые глаза встретились с серыми, и, поколебавшись, Бригитта решила: будь что будет. Робко она скользнула в его объятия. Магнус обернул вокруг них плед Кэмпбелов, чтобы не беспокоил ночной холод, и прижал ее к себе. Бригитта прислонилась головой к его груди. Ритмичное биение его сердца скоро убаюкало ее и погрузило в глубокий сон без сновидений.

Шлеп! Весьма чувствительный шлепок по заду разбудил Бригитту. «Йен! – в панике подумала она. – Йен здесь, он догнал меня!»

– Вставай! – приказал строгий голос, и, открыв глаза, она увидела возвышающийся над ней силуэт Магнуса. – Соня! Рассвело уже час назад, все Кэмпбелы давно на работе. Если ты сейчас же не встанешь, я уеду один. – Она приняла его протянутую руку и устало поднялась. – Вон тебе оставили овсянку на столе.

Каша уже остыла, но, подумав, что это, возможно, ее единственная еда на весь предстоящий день, Бригитта заставила себя поесть. Сидя за столом, она украдкой взглянула на своего спутника.

Аккуратно свернув плед Кэмпбелов, Магнус уложил его в дорожный мешок, который носил на плече, и, встретив ее вопросительный взгляд, пояснил:

– Наши хозяева настояли, чтобы мы взяли с собой этот плед и кое-что из еды. Я не стал огорчать их отказом.

– Снабжать путников припасами тоже в обычае у местных жителей?

– Нет, дорогая, это щедрость и великодушие, присущие лишь великому клану Кэмпбелов.

Уже сгущались сумерки, когда Магнус свернул с дороги и въехал в лес. Они остановились возле ручья, где можно было поить лошадей и как-то устроиться на ночь.

Магнус спешился и снял с седла обессилевшую Бригитту.

– Благодаря Кэмпбелам, – сказал он ей, – нам нет нужды охотиться сегодня вечером. Костер тоже не будем разводить.

– Но я замерзла, – жалобно захныкала она. Глаза ее наполнились слезами.

– Я знаю, – сказал он, погладив ее по щеке, – но мы уже не на землях Кэмпбелов. Так что не стоит привлекать к себе излишнее внимание. Я постараюсь, чтобы тебе не было холодно ночью. А теперь давай сходи-ка в кустики, а я пока достану нам что-нибудь на ужин.

Бригитта густо покраснела и направилась к деревьям. Поразительно все-таки бесстыдны хайлендские мужчины! Когда она вернулась, Магнус уже распаковал дорожный мешок. В молчании они поели хлеба и сыра, и Бригитта с тоской вспоминала вчерашний ночлег.

– Пора спать. – Магнус приглашающе развернул плед.

– Но… но тут с нами никого нет.

– Вряд ли нам нужен тут кто-то еще. Иди сюда, я тебя согрею.

Делать было нечего. Как и прошлой ночью, Магнус обернул Бригитту и себя пледом, а когда они улеглись на голой земле, крепко обнял ее и притянул поближе к себе. Она почувствовала, что он пристально смотрит на нее.

Зачарованная пронзительным взглядом его серых глаз, Бригитта не протестовала, когда его губы коснулись ее рта. На какую-то долю секунды она отдалась его властному поцелую, но образ Йена встал перед ней, как призрак, и разум вернулся к ней. Упершись своими маленькими кулачками Магнусу в грудь, она попыталась оттолкнуть его.

– Пожалуйста, перестаньте, не надо, – умоляюще проговорила она, когда он начал покрывать поцелуями ее глаза и щеки. – Я замужняя женщина.

– Несчастная в браке, – хрипло прошептал он, продолжая свою чувственную атаку.

– Счастливая или несчастная – это неважно, – с горечью сказала Бригитта. – Я принесла клятву перед Богом. Кроме того, я люблю своего мужа.

Магнус горестно вздохнул.

– А я, к сожалению, благородный человек. Так что со мной ты в безопасности.

И так, прижавшись, друг к другу, завернутые в один плед, они в конце концов заснули.

А две недели спустя, в довольно унылый, дождливый денек, они въехали в Лондон через ворота Бишопгейт. Широко раскрытыми от удивления глазами Бригитта разглядывала шумный суетливый город. Никогда прежде, даже в самых смелых своих фантазиях, она не представляла себе такого невообразимого многолюдья.

Толпы самого разного народу всех званий и сословий сновали туда-сюда по узким грязным улицам.

Казалось, лондонцы куда-то ужасно спешат, так быстро и размашисто они все шагали. Возможно, впрочем, они спешили закончить свои дела, чтобы наконец разбежаться по домам и спрятаться от этого мелкого нудного дождя, выматывающего душу.

Магнус остановил лошадь и спешился, потом помог сойти и Бригитте. Ноги ее тут же погрузились в уличную грязь, с кончика носа скатились капли дождя. В общем, Лондон встречал ее неприветливо.

– Слава Богу, добрались, – сказал Магнус, глядя на нее своими зачаровывающими серыми глазами.

– Да, – довольно уныло согласилась Бригитта.

– У меня тут дело, я должен встретиться с одним человеком. Так что нам придется расстаться.

– Ой!.. – вырвалось у Бригитты невольно. – А как же…

– Я мог бы проводить тебя к твоим друзьям, – предложил ей Магнус.

– Нет, нет, – быстро отказалась она, вспомнив свои далеко идущие планы. – Спасибо.

– Мне было бы нетрудно, – добавил он, не желая окончательно терять ее из виду.

– Пустяки, – с ослепительной улыбкой она махнула рукой. – Мне тут недалеко. Все будет в порядке.

– Поездка с тобой, Бри, была неповторимой в своем роде. Я запомню ее на всю жизнь, – сказал он.

Бригитта неуверенно усмехнулась.

– Это комплимент?

Магнус привлек ее в свои объятия.

– Я буду скучать по тебе, – прошептал он и, быстро поцеловав, зашагал прочь.

Как потерянная, Бригитта смотрела ему вслед. Потом повернулась и рассеянно направилась к лошади. «Лошадь!» – внезапно вспомнила она.

– Магнус! – закричала она и кинулась за ним вслед, таща за собой лошадь. – Магнус!

Он обернулся и поспешил ей навстречу.

– Что случилось? Что такое?

– Вот. – Бригитта протянула ему повод. – Это подарок от меня.

– Я не понимаю.

– Мне она уже не нужна, а тебе лошадь понадобится, когда ты соберешься вернуться.

– Ты это серьезно?

– Конечно!

– Я не забуду твою доброту. – Магнус еще раз поцеловал ее в щеку и вскочил в седло. Оглянувшись уже издали, он увидел, что Бригитта стоит, как заблудившийся ребенок, там, где он ее оставил. Магнус решительно тряхнул головой и повернул лошадь в направлении Стрэнда, самого респектабельного лондонского квартала.

Свернув со Стрэнда, Магнус поскакал по узкой дорожке, ведущей к особняку графа Леннокса, и, обогнув его, подъехал с черного хода. Он постучал, дверь отворилась, и появился угрюмый слуга.

– Добрый день, – поздоровался Магнус.

– Что надо? – недовольно пробурчал слуга. – Милостыню здесь не подают.

– Я только что приехал с севера, – сказал Магнус, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не дать ему хорошего тумака, – и у меня важное сообщение для графа.

– Вы желаете говорить с его милостью? – недоверчиво и слегка неприязненно спросил лакей. – Сомневаюсь, что он принимает.

– Он ожидает меня уже давно.

– Ожидает вас?! – с изумлением переспросил слуга, не веря своим ушам.

– Послушай. Если тебе дорого твое положение в этом доме, – сменил тон Магнус, – то поторопись, любезный!

– Сейчас, сейчас, – пробормотал тот, учуяв знакомые интонации господина по рождению.

А через несколько минут граф Леннокс, немолодой, очень элегантно одетый человек, уже испытующе смотрел на плохо одетого посетителя у своей двери.

– У меня известие для вас, Леннокс. От королевы, которая ищет себе подходящего мужа. Желаете выслушать?

– Так это вы, Кэмпбел?

– Собственной персоной, – ответил Магнус и, не дожидаясь особого приглашения, вошел.

Граф Леннокс неодобрительно покачал головой, брезгливо оглядывая поношенное платье новоприбывшего.

– Зачем вы напялили эти лохмотья? Получше ничего не нашли?

Магнус насмешливо поднял бровь.

– А в чем, по-вашему, я должен был пересечь всю Шотландию и Англию? В шелках и в бархате? Это было бы по меньшей мере неосмотрительно.

Пока Магнус не исчез из виду, Бригитта стояла все на том же месте, увязнув по щиколотку в грязи. Одинокая и несчастная, она огляделась, совершенно не представляя, куда же ей идти. Ее наспех составленный план не включал в себя, что она, собственно, будет делать в Лондоне. Идея сводилась к тому, чтобы добраться туда. И вот она здесь, и, похоже, трудности только начинаются.

«Пойду за толпой, – решила она, – а там что-нибудь придумаю». Не обращая внимания на моросящий дождь и жидкую грязь, хлюпающую под нога-ми, Бригитта двинулась вперед, но с каждым шагом мысли ее становились все мрачнее.

В душе ее зародились сомнения. Что за безрассудство с ее стороны бежать, не предусмотрев столь Многого. У каждого из этих прохожих был дом или какое-то другое место, куда можно пойти, и только у нее не было никакого пристанища. Если бы она не очутилась в этом положении сама, то никогда бы не поверила, что человек может быть настолько одинок в таком шумном и многолюдном городе.

Не зная, куда направиться, Бригитта забрела на Чипсайдский рынок, кишащий народом, несмотря на исключительно дурную погоду. Внезапно какой-то уличный мальчишка, пробегая мимо, задел ее, извинился и побежал дальше.

– Не зевай, – предупредил чей-то голос рядом, – а то вмиг карманы окажутся пусты.

Инстинктивно Бригитта сунула руку в карман. Так и есть – кошелек исчез! Разъяренная, она бросилась вдогонку за мальчишкой, уверенная, что именно он украл ее деньги.

С трудом она бежала по вязкой грязи. Конечно же, этот парень как сквозь землю провалился. Ноги путались в тяжелой намокшей юбке. В конце концов Бригитта села прямо в грязь, горестно обхватив голову руками. Усталая, голодная, продрогшая, она окончательно сдалась и, закусив от боли губу, горестно заплакала. Графская дочь – и пала так низко! Что же ей теперь делать?..

Шмяк! Кто-то наткнулся на нее и плюхнулся в грязь рядом. Сквозь слезы на глазах Бригитта увидела молодую женщину, промокшую с головы до ног, как и она сама.

– Какого черта ты здесь расселась! – заорала та, вскакивая на ноги. Она воинственно глянула на Бригитту, которая лишь еще пуще залилась слезами.

Ростом эта особа была гораздо выше Бригитты, да к тому же еще и значительно плотнее ее. Непокорные, давно не чесаные волосы женщины напоминали швабру, над неописуемо длинным носом, усеянным веснушками, блестели умные карие глаза.

Женщина внимательно оглядела Бригитту. «Ага, – подумала она, заметив ее гладкие холеные руки. – Красотка с такими нежными ручками явно не нашего поля ягода, а из тех, кто повыше, из богатеньких, конечно».

– Ты что, совсем с ума сошла! – набросилась она на отчаянно ревущую Бригитту. – Сидишь тут под дождем.

– Мне… мне некуда идти, – всхлипнула Бригитта.

Беглянка! Какой-нибудь важный лорд, пожалуй, немало заплатит тому, кто вернет ее домой. Женщина поколебалась немного, а потом протянула руку и сказала:

– Пошли пока со мной, а там видно будет. Бригитта непонимающе поглядела на протянутую руку.

– Зачем? Куда?..

– Я сказала: пошли, – повторила женщина, повышая голос, – давай-ка руку, и побыстрее, а то, гляди, передумаю.

Бригитта, испугавшись, что опять останется тут одна, приняла протянутую руку и встала.

– Меня зовут Марианной, но зови меня Рэнди – как все мои друзья, – сказала та, решительно увлекая ее за собой.

– А меня Бригитта, но мои друзья зовут меня просто Бри.

– У тебя есть друзья? – недоверчиво усмехнулась Марианна. – Ни за что бы не подумала. Чего тогда сидишь тут в грязи, словно жалкий поросенок.

– Конечно, у меня есть друзья! – с негодованием возразила Бригитта. – И много! Просто они живут не в Лондоне.

– Ну, конечно. – Марианна передразнила ее высокомерный тон. – Нижайше прошу прощения, миледи. Как глупо было с моей стороны не понять этого сразу.

Несмотря на все свои горести, Бригитта невольно рассмеялась, а Марианна весело подмигнула ей.

– Идем, идем. «Петух» как раз тут за углом?

– Петух?

– Ну да. Трактир «Королевский петух», – объяснила на ходу Марианна. – Там я живу и работаю.

В конце квартала, прежде чем свернуть за угол, Марианна потянула Бригитту в темный, вонючий переулок.

– Давай-ка лучше с черного хода, – сказала она. – Я не хочу, чтобы ты своим видом напугала наших посетителей.

Дойдя до середины переулка, Марианна толкнула в стене какую-то неприметную дверь и ввела Бригитту прямо в кухню трактира, где бесцеремонно усадила на ближайший табурет.

– Посиди-ка здесь, дорогая, – приказала она. – А я принесу тебе чего-нибудь согревающего.

Бригитта покорно сложила руки на коленях и огляделась. В нескольких шагах от нее стоял повар в белом колпаке и фартуке, пристально глядя на нее. Тяжеловесный и жирный, он чем-то походил на слона. Над тройным подбородком торчали толстые пухлые губы, а черные, словно бусины, глаза, напоминали змею. Никогда Бригитта не видела более отвратительного субъекта.

– Выпей одним махом, – вернувшись, приказала Марианна. Она протянула Бригитте рюмку виски и тут заметила повара. – Какого черта ты уставился на нее, Берти?

Берти собрался было ответить, но у Марианны язык был куда проворней – она не дала ему и рта раскрыть.

– Занимайся лучше своими делами, а не пяль глаза на молоденьких.

Бригитта поперхнулась, и Марианна так хлопнула ее по спине, что та едва не слетела с табурета.

Дверь, ведущая в общий зал трактира, открылась, и в кухню вошла белокурая женщина. Она была очень хорошенькая и отлично знала, как подчеркнуть свои прелести. Сияя откровенным вырезом, так что груди едва не вылезали наружу, она подошла поближе.

Разглядев двух мокрых от дождя и изрядно перепачканных женщин, она остановилась как вкопанная.

– Что за чудище ты привела, Рэнди? – недовольно воскликнула она. – Опять какая-нибудь нищенка, которой некуда идти?

– Заткнись, Лил, иначе ты пожалеешь об этом! – вскинулась в ответ Марианна. – И не называй меня Рэнди – это имя только для моих друзей!

– Что тут происходит! – неожиданно загремел откуда-то низкий мужской голос. Вскоре стало ясно, что принадлежал он смуглому, коренастому мужчине, который вбежал в кухню, заслышав голоса ссорящихся женщин. – У нас полно посетителей, а вы тут опять свару затеяли. Ну-ка пошевеливайтесь!

Берти мгновенно занялся своей стряпней, а Лил вернулась в общую комнату. Мужчина повернулся к Марианне.

– Что тут происходит? – снова спросил он. – А это кто такая?

– Я подобрала эту леди на улице, – с заискивающей улыбкой отвечала Марианна. – Ее зовут Бригитта. А это Бако Джаквес, владелец «Петуха».

– Бригитта Деверо-Макартур, очень приятно познакомиться, мистер Джаквес. – Слова ее прозвучали довольно нелепо на кухне лондонского трактира. Бако поначалу несколько опешил.

Потом черные глаза его недоверчиво сощурились, впившись в нее, но Марианна потянула его рукав, увлекая в сторону.

– Бако, милый, можно поговорить с тобой наедине?

Бако неохотно кивнул и отошел с ней в дальний конец кухни.

– Это не просто бродяжка, – быстро зашептала она ему на ухо, – а леди, попавшая в беду. Рано или поздно какой-нибудь богатый лорд начнет разыскивать ее. Если мы оставим ее здесь у себя, он отсыплет нам мешок золота за наши хлопоты.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением покачал головой Бако. – Как бы неприятностей не нажить.

– А пусть-ка она поработает пока у нас. Лишняя пара рук нам не помешает. На такую красотку посетители набегут, как мухи на мед.

– А где она будет спать? – возразил он. – Ведь у нас нет свободных комнат.

Лукаво улыбнувшись, Марианна потерлась своими пышными грудями о его локоть.

– Если она разделит комнату с Лил вместо меня, мне придется спать с тобой.

– Ну что ж… – Глаза Бако заблестели от сладострастного предвкушения. – Лишняя пара рук нам и вправду не помешает. А мешок золота вместе с тобой в придачу… Чего еще человеку желать?

Бако тут же вернулся к посетителям, не подозревая, что попал в сладкую западню. А Марианна, поглядев ему вслед, взяла с плиты таз с горячей водой и приказала Бригитте:

– Пошли со мной.

Та встала и послушно отправилась вслед за своей спасительницей.

Они поднялись по узкой скрипучей лестнице, располагавшейся в дальнем конце кухни. В узком коридорчике Марианна повернула налево, и они вошли в первую дверь. В комнате, ужасно маленькой, без единого окна, больше похожей на чулан, стояли две койки, два небольших сундука и ветхий стол на расшатанных ножках.

– Ты будешь жить в этой комнате вместе с Лил, – сказала Марианна, ставя на стол таз с водой. – Это самое большее, что я могу для тебя сделать. – Она пошарила в одном из сундуков и извлекла старую поношенную ночную рубашку, потом взглянула на Бригитту, которая робко стояла у двери. – Раздевайся!

– Я… я прошу прощения?

– Проси, что хочешь, – бросила в ответ Марианна, – но снимай свою одежду и мойся. Потом надень эту рубашку.

Бригитта скинула испачканный в грязи плащ и платье и, оставшись в нижней рубашке, осторожно начала мыться.

– И это ты называешь раздеваться? – бесцеремонно спросила Марианна.

– А что?

– Раздеваться означает снять с себя все, милочка. То есть остаться голой, в чем мать родила!

– Я как-то… – Лицо Бригитты стало пунцовым от стыда.

– Ты и впрямь как невинный младенец, – хмыкнула Марианна. – Слушай, ангел, у тебя ведь нет ничего такого, чего бы не было у меня. Так чего же ты стесняешься? Давай-ка скидывай с себя все – я постираю твою одежду.

– Хорошо. – Бригитта сняла рубашку и встала, стыдясь своей наготы.

– Мойся побыстрее. – Не обращая никакого внимания на ее смущение, Марианна схватила грязную одежду и поспешила к двери. – Я принесу тебе чего-нибудь поесть.

Быстро помывшись, Бригитта надела ночную рубашку. Потом присела на краешек узкой кровати и стала ждать.

Через несколько минут вернулась Марианна, неся поднос с едой.

– А вот и я, малышка, – проворковала она. – Я принесла тебе тушеного мяса и хлеба. А еще немного сыра и подогретого вина с пряностями. Давай-ка поешь.

Марианна села на другую койку и, не переставая болтать, смотрела, как Бригитта ест.

– Я буду спать в другом конце дома. А ты не позволяй здесь Лил донимать тебя – у нее ветер в голове, а ума ни на грош. – Бригитта открыла, было, рот, собираясь что-то сказать, но Марианна прервала ее. – Ешь, – приказала она. – А разговаривать буду я. Очень уж ты тоща, надо бы тебя откормить, а то одна кожа да кости. Если хочешь знать, мужчины любят женщин в теле, – она внушительно повела пышными плечами, – а на кости только собаки бросаются.

Когда Бригитта управилась с едой, Марианна отодвинула поднос в сторону.

– Пора спать, милая. Я разбужу тебя рано. Пойдешь со мной на Чипсайдский рынок. – С материнской заботливостью она подоткнула одеяло, когда Бригитта легла.

– Вы славная женщина, – тихо сказала Бригитта, и слезы заблестели у нее на глазах. – Вы очень добры ко мне.

– Ну что же, это хорошо, что ты умеешь ценить заботу. – Марианна похлопала ее по руке.

– Смогу ли я когда-нибудь отплатить вам?

– Ну, об этом не беспокойся, – сказала Марианна и усмехнулась: – Уверена, что сможешь.

Оставшись одна в темноте, Бригитта унеслась мыслями в Шотландию, в мгновение ока оказавшись на много-много миль от Лондона.

«Неужели я никогда больше не увижу Йена?.. Вернулся ли он в Данридж?.. Узнал ли уже, что меня там нет? Что он решил?..» – думала она. И, зарывшись лицом в подушку, расплакалась. В ту ночь она плакала очень долго, пока-таки не заснула со слезами на глазах.