3 дня вдали от дома

Изабель проснулась и увидела теплое оранжевое сияние на горизонте и серебристое зеркало моря, расстилавшееся перед ними. Шторм прошел и казался чем-то вроде горячечного ночного кошмара.

Сеньор Кастильо тоже очнулся, умирая от жажды, словно человек, заблудившийся в пустыне. Он выпил одним длинным глотком почти половину галлона оставшейся воды и снова прислонился головой к борту лодки.

Изабель беспокоилась о матери. Для нее кошмар только начинался. Болезнь, одолевавшая ее во время шторма, усилилась, и температура у нее поднялась выше, чем у восходящего солнца.

Лито смочил лоскут от рубашки в прохладном океане и положил на лоб дочери, но без аспирина и пропавшей коробки с лекарствами снизить жар было невозможно.

– Ребенок, – простонала мама, держась за живот.

– С малышом все будет в порядке, – заверил дедушка. – Хороший, сильный, здоровый мальчик.

Лито и сеньора Кастильо ухаживали за матерью. Папа и Луис сумели завести мотор и теперь обливали его водой, чтобы он не перегрелся. Сидевшая у руля Амара правила на север, ориентируясь по солнцу. Похоже, все взрослые на борту были чем-то заняты.

Изабель, ступая на цыпочках, кое-как пробралась к Ивану, шумно выдохнула и уселась рядом.

– Я чувствую себя совершенно бесполезной, – буркнула она.

– Знаю. Я тоже.

Они немного помолчали, прежде чем Иван спросил:

– Как думаешь, в новой американской школе мы будем учить алгебру?

– Конечно, – рассмеялась Изабель.

– В их школах тоже каждый день проводят политические собрания? И нам придется работать на полях? Думаешь, придется носить пистолеты, чтобы защищаться во время перестрелок?

– Не знаю, – пожала плечами Изабель.

Учителя все время твердили, как бездомные американцы голодают на улицах городов, как бедняки, которые не могут заплатить докторам, болеют и умирают и как тысячи людей каждый год погибают в перестрелках. Изабель хотела попасть в Америку, но ей было страшно, что это место может оказаться не таким волшебным, как думали остальные пассажиры лодки.

– Что бы там ни было, – продолжал Иван, – я рад, что ты поплыла с нами. Теперь мы всегда будем соседями.

Изабель вспыхнула и опустила глаза. Ей такая мысль тоже понравилась.

Слой воды на лице Кастро стал гораздо толще. А это означало, что лодка продолжала протекать. Ее сильно потрепало штормом и волнами от танкера, а ведь она с самого начала была не слишком пригодной для плавания. Сеньор Кастильо ожидал, что они пробудут в море день, самое большее – два. Но сколько еще им плыть во Флориду? И где они сейчас?

– Смотрите! Впереди земля! – окликнул Иван и показал куда-то вперед. Изабель и остальные так быстро вскочили, что лодка опасно накренилась.

Да! Да! Изабель тоже видела это – длинную тонкую зеленую полосу на фоне голубого неба. Земля!

– Это Америка? – спросил Иван.

– Она не с того борта, чтобы быть Америкой. – Луис покачал головой, оглянувшись на солнце. – Если только нас за ночь не отнесло в Мексиканский залив.

– Что бы это ни было, я правлю туда, – объявила Амара.

Все молча наблюдали, как зеленая линия превращалась в холмы и деревья, а вода становилась более прозрачной и мелкой. Изабель затаила дыхание. Она еще в жизни не была так возбуждена, как сейчас. Неужели это действительно Америка? Неужели им все удалось?

Амара подвела лодку к берегу, повернула ее и поплыла на юг, вдоль береговой линии. Изабель искала пляж. Вот он!

Она показала на красные с желтым пляжные зонтики со стульями, на стульях сидели люди. Белые люди!

Женщина в бикини подняла черные очки и показала на лодку, мужчина сел и взглянул на них. Другие белые люди тоже смотрели, показывали, махали руками.

– Да! Да! Мы сделали это! Сделали! – вопила Изабель, пожимая ладонь Ивана.

Тот стал подпрыгивать, так энергично, что лодка накренилась.

– Флорида! – кричал он.

К ним спешил черный человек в белом костюме, размахивая руками над головой, чтобы привлечь внимание. Прокричал что-то на английском и знаком показал плыть дальше на юг.

Амара следовала за изгибом береговой линии, и скоро океан уступил место тихой бухточке с длинным деревянным причалом, где стояли столы и стулья. Неподалеку находилось кафе. Рядом с волейбольными площадками были пришвартованы изящные двухместные шлюпки, а на песке пестрели зонтики. Изабель была вне себя от радости. Америка оказалась еще большим раем, чем она воображала.

Луис щелкнул выключателем, и мотор заглох. Белые люди поднялись из-за столиков в баре, чтобы помочь пришвартовать лодку, и Изабель вместе с остальными потянулась к их рукам. Пальцы почти соприкоснулись, когда черные люди в белых униформах с короткими рукавами протолкнулись между отдыхающими и лодкой. Один сказал что-то на незнакомом Изабель языке.

– По-моему, он спрашивает, не с Гаити ли мы, – пояснил Лито и медленно произнес по-испански: – Мы с Кубы.

– С Кубы? – переспросил полицейский.

– Да! Да! – закричали они хором.

– Где мы? – спросил отец Изабель.

– На Багамах.

Багамы?

Изабель вспомнила карту Карибского моря на стене класса. Багамы – острова к северу и востоку от Гаваны, повыше центра Кубы. Долгий путь на восток вел к Майами. Неужели шторм действительно отнес их так далеко от курса?

– Мне очень жаль, – продолжал офицер, – но вам не позволят сойти на берег. Британские законы запрещают вторжение нелегальных беженцев на Багамы. Если ступите на землю, вас задержат и вернут туда, откуда вы прибыли.

Стоявший позади полицейских испаноязычный турист переводил его слова остальным. Некоторые явно расстроились и принялись спорить с властями.

– Но с нами больная беременная женщина, – сказал Лито офицеру и подвинулся так, чтобы люди на причале увидели мать Изабель. Туристы сочувственно заохали.

Офицеры стали совещаться. Изабель затаила дыхание.

– Комендант сказал, что беременная может сойти на берег и получить медицинскую помощь, – сказал по-испански полицейский. – Но она не может родить здесь. Как только ей станет легче, она будет депортирована на Кубу.

Изабель и Иван расстроились. Остальные пассажиры маленькой лодки молчали. От волнения Изабель затошнило. Она, конечно, хотела, чтобы мать поправилась, но не хотела возвращаться на Кубу. Неужели жители Багам не могут позволить им остаться? Чем помешает им еще одна кубинская семья? Она взглянула на причал, на симпатичное кафе. У них столько места!

Ситуацию объяснили туристам на пирсе. Они снова заахали и стали ждать.

– Хорошо. – Лито кивнул. – Моей дочери плохо. Ей необходима медицинская помощь.

– Нет! – крикнул папа. – Ты слышал его! Если мы сойдем с этой лодки, нас отошлют на Кубу! Я не хочу возвращаться.

– Тогда я пойду с ней, – решил Лито. – Жизнь Терезы для меня важнее Америки.

Слезы бежали по щекам Изабель. Нет! Нет! Так не должно было случиться! Ее семья должна держаться вместе. Потому она и настаивала, чтобы все отправились в Америку. И если мать вернется на Кубу, а отец отправится в Соединенные Штаты, с кем же ей ехать?

Лито попытался поднять маму, но та оттолкнула его.

– Нет, – отрезала она.

– Но Тереза… – начал дедушка.

– Нет! Я не хочу, чтобы мой малыш родился на Кубе!

– Но ты больна! И не можешь плыть дальше, – настаивал Лито.

– Я не вернусь.

Мать дотянулась до рук мужа и дочери.

– Я останусь с семьей.

Изабель с облегченным вздохом бросилась в объятия матери и очень удивилась, когда отец встал на колени и обнял обеих.

– Похоже, мы все-таки отплываем, – объявил Луис.

Прежде чем они успели завести мотор, один из туристов бросил сеньоре Кастильо бутылку с водой. А вскоре и остальные поспешили к кафе и вернулись с бутылками воды, пакетами чипсов. Они бросали все в протянутые руки пассажиров.

– Аспирин! Ни у кого нет аспирина для мамы? – взмолилась Изабель.

Стоявшая чуть поодаль старушка поняла и, быстро порывшись в большой сумке, швырнула Изабель пластиковый пузырек с таблетками.

– Спасибо! Спасибо! – крикнула Изабель.

Ее сердце переполняла благодарность к этим людям. Их мимолетная доброта сможет помочь не только маме, но и остальным пассажирам маленькой лодки.

К тому времени, когда они наконец вновь завели мотор, и Амара повернула лодку, запасов еды и воды было больше, чем в самом начале пути. Но, к сожалению, они были дальше от Америки и свободы, чем прежде.