Утром их разбудил Игрок. Подтянутый, свежий, чисто выбритый, в новой форме с погонами старшего лейтенанта. Даже рожа уже не выглядела такой избитой. Опухоль спала, синяки чуть побледнели, ссадина подзатянулась.
- Старший лейтенант Сберкнижкин, - гадко ухмыльнулся Мунлайт с верхней койки.
- Разговорчики!
- Ой, он еще и командовать придумал, - всплеснул руками Мунлайт. - Вы на него поглядите. Вонючка подрейтузная. Там где-то Федя был, ты вот им покомандуй. Федя! Федя, где ты?
Мунлайт дурашливо свесился вниз головой и оглядел застеленные койки соседей. Феди и Игоря не было, а вместе с ними и еще чего-то не хватало.
- Гитара где? - посерьезнел Мун.
- Изъята, - мстительно разулыбился Игрок.
Мун легко перевернулся и спрыгнул вниз. На нижней койке сидел сонный Снейк.
Седой поглядел на лейтенанта так, словно готовясь двинуть ему в челюсть с другой стороны.
- Сука ты, старшой, - с тихой угрозой произнес Мун.
- Вас генерал ждет. У вас десять минут. Время пошло, - самодовольно отозвался Игрок и вышел.
Генерал ждал не у себя, а в так называемом штабном домике. Понять, на кой нужен был в текущих условиях этот домик и почему бы генералу не гонять всбх прочих к себе, Мун не мог. Разве что старый хрен хотел сохранить какое-то личное пространство. Но опять же зачем? Семью сюда не привезешь, если ты только не клиент Кащенко. Шалав генералу здесь взять тоже вроде бы неоткуда.
Старлей взбежал по ступеням и распахнул дверь.
- Вперед.
Снейк напрягся, приказы со стороны старлея его, кажется, особенно раздражали.
- А пошел ты, Сберкнижка, в задницу, - от души послал бородатый и повернулся к Муну. - Еще всякая шелупонь будет мне приказы отдавать. Не хочу в этом участвовать.
- Точно решил? - прищурился Мунлайт.
Змей неопределенно мотнул головой.
- Хорошо, - кивнул Мун, - оставайся.
- Генерал ждет обоих, - жестко произнес Игрок.
- Это я буду обсуждать с генералом. - Голос Муна зазвенел металлом. - А ты, сявка, дорогу показывай.
Лейтенант налился краской. Пальцы стиснули дверную ручку с такой силой, что на мгновение показалось - не выдержит ручка, треснет и отвалится с легким щелчком. Пальцы побелели, но щелчка, разумеется, не последовало.
Мун ухмыльнулся. Лейтенант справился с эмоцией, сохранил выдержку и молча кивнул на вход. Седой прошел мимо как ни в чем не бывало.
- А ты здесь жди, - зло прорычал старлей Снейку и с силой захлопнул дверь.
Темный душный предбанник сменился светлой хорошо проветренной комнатой. Старый хрен сидел за столом и листал какие-то бумажки. Не то в самом деле работа с документами, не то создавал видимость. Мунлайт отчего-то заподозрил второе.
- Здрасьте, на фиг, - сообщил с порога.
Генерал оторвался от своих бумажек и поглядел на старлея и сталкера.
- Второй где? - спросил сухо.
Старлей злорадно поглядел на Мунлайта и кивнул на него: мол, его работа, с него и спрос. Генерал перевел взгляд на седого.
- У меня условие, - тихо и веско сказал Мун.
- Ты уже условия ставишь? - вскинул бровь генерал. - Напоминаю, ты взял аванс.
- Я помню. И от работы не отказываюсь, но Снейка в это попрошу не втягивать.
Лицо генерала сделалось удивленным.
- А на хрен мне его тогда на довольствии держать, если он работать не станет?
- Работать стану я. Этот, - Мун кивнул на Игрока, - со мной договаривался. И подряжался к тебе тоже я, не Снейк. А на довольствии он повисит. Много не съест. Если считаешь иначе, отпусти его прямо сейчас, и все.
- Вот еще, - фыркнул генерал. - Ладно, допустим. Только у меня требование. Про вчерашний концерт твой я знаю. Так вот, чтобы он был первым и последним. Нечего мне дисциплину гробить. Усек?
- Хорошо, - согласился Мун. - Только скажи своему хорьку, чтобы парням гитару вернул. Должна быть у людей хоть какая-то радость.
Генерал поглядел на сталкера, и тот снова почуял себя так, словно на него смотрели через амбразуру.
- Ладно, верю тебе на слово, - подтвердил общие договоренности генерал. - Старлей, скажи второму, пусть погуляет. И гитару верни потом.
- Слушаюсь, товарищ генерал.
Судя по голосу, Игроку приказ не понравился, но спорить он не осмелился.
- Сейчас, - заупрямился Мун.
Генерал стиснул челюсти.
- Детский сад. Верни им балалайку, старлей, и возвращайся, - подытожил он и повернулся к Мунлайту. - Но тебе все это придется отработать.
Мун кивнул. За лейтенантом тихонечко закрылась дверь.
- И еще, - тихо сказал седой. - Я хочу знать, для чего вам все это надо.
- Что, совесть беспокоит?
- Хочу знать, в чем я участвую.
- Я тебе уже сказал, - не моргнув отозвался генерал.
- Не припомню.
- Нам нужна база внутри Периметра. У вас там свои интересы, у нас свои. Доступно?
- Доступно, - недовольно проворчал Мунлайт.
Все вроде было честно и понятно, но что-то не нравилось. То ли Снейк со своим предвзятым отношением, что на вояк работать нельзя, то ли генерал все же где-то лукавил. Понимания не было, было смутное ускользающее ощущение, что что-то не так.
Генерал встал из-за стола, подошел к стене и отдернул шторку, за какими у иных хозяек прячутся кладовочки. За этой шторкой никаких кладовок не было. Там расположился здоровенный, в полстены, экран, который можно было, бы ожидать увидеть в новомодном офисе в центре крупного города, но никак не здесь.
Седой присвистнул. Генерал принялся колдовать над пристегнутым к панели лэптопом. Экран осветился синим, затем моргнул и высветил общую карту Зоны.
- Начнем с общих моментов.
- Начнем, - кивнул Мун на экран в полстены. - Где ты это дерьмо мамонта достал?
- Вообще-то модель новая и не для массового потребителя, - сердито ответил генерал.
- Я не про панель. Я про карту. На ней темных пятен больше, чем на той, по которой Колумб в Индию плыл.
- Другой нет.
Мун сунул руку в карман, пальцы нащупали наладонник.
- Ламеры, - протянул он и гнусно ухмыльнулся.
Когда старлей вернулся, в комнате было шумно. Экран на стене заполнила карта настолько подробная, что с ней он, пожалуй, и сам мог попытаться выйти из Зоны. Хотя если верить местным, то внутри все не статично. И аномалии возникают и исчезают, и снова возникают в других местах, так что их на карте не нарисуешь. А насколько эффективны датчики, он еше помнил.
На столе валялся наладонник седого, что отметало последние сомнения касательно того, откуда взялись новые карты. Впрочем, сомнений и так не было.
Хворостин с седым общались на равных. Как профессионал с профессионалом. И сейчас Карташов должен был отдать Мунлайту должное. Он не хвастал, он и в самом деле знал Зону в разы лучше, а быть может, и вообще как никто другой. В любом случае польза от седого была, и Сергей успокоил себя тем, что не напрасно терпел идиотские выходки и дрянной характер.
Старлей тихо прошел к окну, приоткрыл форточку, благо в комнате становилось душно, и тихонько присел в сторонке.
Генерал спрашивал обо всем. Расспросы его касались самых разных вещей, казались не связанными между собой. Он прыгал с темы на тему, и Сергей не сразу понял, к чему эти перепрыгивания. Картинка начала вырисовываться только полчаса спустя. Наметились какие-то закономерности.
Хворостин играл. Тонко и изящно. Две трети его вопросов к делу не относились, а оставшиеся задавались в такой форме и последовательности, что понять, к чему они задаются, можно было лишь в том случае, если знать, чего добивался генерал.
Для непосвященного со стороны все это выглядело как детская викторина «Хочу все знать».
Мунлайт посвящен не был, это старлей знал наверняка. И если подозревал о чем-то и пытался что-то просчитать, то его явно ждало разочарование. Генерал на сто процентов вжился в роль и не отступал от нее ни на йоту, выуживая между делом необходимую информацию и получая в нагрузку кучу информации ненужной. Хотя как сказать. Информация бесполезной не бывает.
Седой отвечал четко и по делу. Сталкерских баек не травил, историй из своей юности с моралями не рассказывал и советов тоже не давал. Во всяком случае, пока Хворостин не перешел к основной части.
- Куда предложишь высаживаться? - без обиняков в лоб спросил генерал.
Он защелкал кнопками, уменьшая масштаб. Последние частности, о которых шла речь, съежились. Экран заполнился общей картой. Грязноватой, ощетинившейся массой разношерстных обозначений. Даже в схематическом виде Зона отчуждения выглядела недружелюбно.
Мунлайт молча ткнул в карту. Там, куда указал палец сталкера, расположился комплекс серых многоугольников.
- Что за постройки?
- Агропром. Раньше НИИ «Агропром».
- Почему туда? - полюбопытствовал генерал.
Несмотря на раскрытую настежь форточку, ему было жарко. Лицо раскраснелось, на лбу выступила испарина. Но Хворостин держался стойко, даже верхнюю пуговицу расстегнуть себе не позволил. Только иногда промакивал лоб платочком, стараясь делать это незаметно.
- Вам ведь нужна база?
Генерал кивнул.
- Во-первых, Агропром находится на отшибе, здесь поспокойней во всех отношениях. Потом Агропром - это готовые помещения. Это раз. Пусть они давно не используются, но они есть и в терпимом состоянии. При небольших затратах их можно обжить. Во-вторых, как я уже сказал, помещения не используются. Там никто не базируется.
- Думаешь, нас напугает сборище охламонов вроде тебя? - подал голос лейтенант и тут же прикусил язык, поймав красноречивый взгляд Хворостина.
- Думаю, - небрежно отозвался Мун, - что лучше ни с кем не конфликтовать, если это не требуется. Вы же туда не на один день. Кроме того, кого ты собрался выкуривать, Сберкнижка? «Долг»? Это бывшие военные, и Зону они топчут в отличие от тебя не один день. «Свободу»? Они очень хорошо экипированы и достаточно решительны. В свое время поперли с военных складов ваших коллег. Можешь навести справки. Думаешь, у тебя получится их оттуда так просто выбить? А может, ты хочешь в Припяти базу? Или на ЧАЭС?
Генерал поморщился, постучал ладонью по экрану.
- Хватит болтать. Давай дальше. То есть Агропром хорош тем, что легко может быть оборудован и там никого нет?
- Я не сказал, что там никого нет, - ухмыльнулся Мунлайт. - Я сказал, что там никто не базируется. Какие-то бандюки там тусуются. Иногда одиночки заходят, но редко. Большей частью бандитская территория.
- И много там этих бандитов?
Мунлайт пожал плечами.
- Кто ж их знает. Но взвода, чтобы их оттуда выбить и держать территорию, вам хватить должно. Аномалий в окрестностях немного. Мутантов там толком нет. Разве что по подвалам пройтись. В канализации местной, правда, черт знает что водится, но канализация вам и не нужна. Она своей жизнью живет, зачем туда соваться?
- Значит, Агропром, - задумчиво произнес Хворостин и приблизил серые прямоугольники. Здания на карте приняли более четкие очертания, появилась детальная прорисовка.
Сергей тоже вгляделся в карту. Что там видят седой сталкер и генерал, он не знал. Даже представить себе не мог, да и не хотел представлять. Достаточно было того, что видит в этих серых крышах он, старший лейтенант Карташов.
А он видел там первую веху, первый шаг на пути очищения маленького кусочка истерзанной взрывами земли от большой кучи человеческого мусора.
В барак Мун вернулся уже по темноте и уставший, как собака.
Игорь спал, смешно посапывая. Гитара его стояла в углу, прислоненная к стене.
Федя сидел возле тумбочки и что-то старательно царапал карандашом на клетчатом листочке с оборванным краем. На открывшуюся дверь он поднял голову и молча кивнул. Мунлайт ответил тем же. Сил на разговоры не было. Да и чего бубнить, когда люди спят.
Снейк тоже дрых. Или притворялся, решив не поднимать щекотливые темы. Ладно, потерпит. Сам отказался, пусть теперь томится в неведении. Главное, и дальше не посвящать его во все это. Старый хрен обещал, что не потянет Змея в свои игры. Верить генералу, конечно, не стоит, но пока он слово держит. Будем надеяться, продержит до конца. А тогда он возьмет деньги, Снейка, и они сдернут отсюда. Навсегда. Или хотя бы очень надолго. И армейская база в Зоне останется на его совести, а не на совести бородатого.
С этой мыслью Мун забрался наверх и с наслаждением вытянулся, закинув руки за голову. Заснул он быстро. Во сне явился почти забытый за пьянками и суматохой последних дней образ. Тень не приставала с расспросами о смысле жизни вообще и его существования в частности. Прозрачный двойник смотрел на Муна и гнусно улыбался его же улыбкой. А в дымчатых глазах, за которыми не могло быть никакой души, стояло осуждение. И от этого взгляда он проснулся.
В комнатенке было темно и душно. Пахло казармой. Снизу несся переливчатый храп на два голоса. Мун перевернулся на другой бок и попытался отключиться, но сон не шел. Стоило только закрыть глаза, как перед внутренним взором поднимался дымчатый силуэт с осуждающим взглядом.
Следующие три дня прошли по той же схеме и, признаться, основательно вымотали.
Каждое утро в комнату вламывался старлей, поднимал его, норовя гаркнуть погромче, чтобы разбудить заодно и Снейка, и уходил. Мун поднимался, приводил себя в порядок, памятуя о том, что в любых условиях главное оставаться чистым, и топал к штабному домику.
На значащийся в распорядке завтрак он при таком режиме не попадал. Старый хрен не завтракал, только кофе глушил, но смекнул, что у кого-то аппетит может быть и получше. Потому вместе с кофе, растворимым и довольно паршивым, стали появляться бутерброды.
Консультировать приходилось много. Генерал сыпал вопросы как из рога изобилия. Его интересовало, кажется, все. Помимо него на их совещаниях присутствовал удивительно молчаливый старший лейтенант, которого именовать Сберкнижкой теперь было ни к чему, а другого достойного погоняла не придумалось. Помимо него несколько раз появлялся хмурый мужик лет тридцати с капитанскими погонами.
С капитаном Мун успел даже поговорить несколько раз тет-а-тет. Его звали Андрюхой, и оказался он куда приятнее в общении, чем все его сослуживцы вместе взятые. Генерал был себе на уме, старлея седой в последнее время и ia человека считать перестал, Федя с Игорем были просты и примитивны до туповатости, как два валенка. А капитан Андрюха был человеком. Мун пожалел даже, что не встретился с ним в другом месте и при других обстоятельствах.
Работа шла рывками. Паратлельно что-то происходило. Или жизнь на кордоне была такой суетной. Хотя с чего бы им суетиться? Но тем не менее какое-то скрытое движение в окружающем мире присутствовало. Периодически убегал куда-то капитан Андрюша. Время от времени уходил, и надолго, старший лейтенант. Да и сам генерал временами прерывал работу и удалялся или выгонял Муна на часок погулять.
В такие моменты он шел искать Снейка. Бородатый слонялся по базе без дела, как тень. Мрачный и понурый, витал где-то в своих мыслях. Сперва пытался приставать с расспросами, но седой жестко расставил точки над мол, не хотел в это соваться, вот и не суйся. Змей обиделся, но виду не подал.
Правда, с Муном говорил теперь неохотно, все чаще бурчал, называя приятеля порождением Хаоса, но бежать больше не предлагал. Почему Змей отказался от этой мысли, седой не догадывался, да и не думал об этом. Просто был благодарен за то, что тот отнесся с пониманием и не приседает на уши.
На четвертый день генерал вытурил Муна, когда только-только начало смеркаться, и назад не позвал.
Подморозило. Болтаться на воздухе было холодно, и седой засел в бараке. Пальцы тихо перебирали дешевые пластиковые струны, а в голову стучалась мысль: может быть, это конец? В его услугах уже не нуждаются и работа выполнена?
Мысль была приятной, смущало в ней только одно. Мун не верил в легкие деньги. По опыту знал, что бесплатный сыр бывает исключительно в мышеловке. И этот опыт активно портил настроение.