- Хорошее ты место назначит для встречи, добрый доктор. - Мунлайт ядовито улыбался и гонял спичку из одного уголка губ в другой.
- Откуда я знал? - проворчал Айболит и почесал седую щетину на подбородке. - И потом, это они предложили. Они сказали: «Давайте к нам», я сказал: «Нет, вы к нам». Они предложили здесь. Я согласился.
- Вот это ты им будешь объяснять, когда они сюда придут, увидят этот полный… Рыжик, закрой уши.
- Вот еще, - фыркнул Рыжик.
- Увидят этот полный ахтунг, - продолжал Мунлайт, - и подумают, что ты их в это специально завел. А еще смешнее, если они тебя сюда специально пригласили.
- Не думаю, - вклинился Резаный. - Это дежурное место, мы тут не в первый раз встречи устраиваем. Просто так совпало.
- Совпало, - кивнул Мунлайт. - До ближайшего выброса как минимум.
Он отвернулся от попутчиков и посмотрел на поляну. Вернее сказать, на поле. То, что Айболит окрестил поляной, растянулось на несколько гектаров. Впрочем, и Резаный еще утром обзывал эти гектары тем же словом. Видимо, местное название.
К поляне они выдвинулись совсем рано. Резаный растолкал ни свет ни заря и сообщил, что любит приходить загодя, особенно если встреча с архаровцами из «Свободы». Мун спросонья чуть не послал его по маме, но в последний момент сдержался, ограничившись лишь подначкой, что пунктуальность нужна в общении с «Долгом». Резаный воспринял всерьез, и Мунлайту пришлось продирать глаза под лекцию на тему того, что в общении с «Долгом» важна четкость, а в общении со «Свободой» - предусмотрительность. А пунктуальность вообще фигня и хороша только с девочками за кордоном.
Вышли впятером. Резаный пошел как лидер группы. Айболит - как договаривавшаяся о встрече сторона. Рыжика Резаный взял, скорее, в качестве телохранителя. А Снейка прихватил Мунлайт, большей частью для того, чтобы было веселее.
Веселее не получилось. Бородатый промолчал всю дорогу. Зато «птичьи карусели» на поляне он заметил первым. Теперь они сидели на краю поля и высматривали новые сюрпризы.
- Вон еще одна, - указал Снейк куда-то в сторону.
Мунлайт проследил направление. Всматриваться пришлось долго, но там и в самом деле обнаружился крохотный, почти неприметный на сыром снегу вихрик.
- Девятая, - мрачно улыбнулся Мунлайт.
- А там, где аномалии, разве снег не должен таять или как-то ложиться не так? - поинтересовался молчавший до того Рыжик.
Мун, страдающий не то от скуки, не то от недосыпа, не то от всего сразу, уцепился за эту фразу, как тонущий за спасательный круг.
- Кто тебе еще чего задолжал? Ты пойди снегу расскажи, что он тебе должен. А еще лучше аномалиям. Вот они посмеются.
- Тихо вы, - сердито рыкнул Резаный.
Рыжик, зашуганый со всех сторон, обиженно засопел. Мун мгновенно притих и прислушался. Вдалеке послышалось тарахтение мотора. Глухое и неровное.
- Машина? - приподнял бровь Мунлайт.
- А что тебя удивляет?
- Не пойму, что за тарантас с таким звуком…
Урчание помаленьку нарастало, покуда не переросло в откровенный рев, а следом появился и сам автомобиль. Выкатился на той стороне поля из-за деревьев и притормозил.
- УАЗ «Хантер», - поделился знанием автопрома Рыжик.
- «Хантер», - передразнил Мунлайт. - Вот молодежь, ничего святого! «Козел» это, а не «Хантер».
Распахнулась дверца. Из «уазика» выпрыгнул крепкий мужичок и огляделся.
- Тоже мне пенсионер выискался, - тихо отыгрался за все подначки в свой адрес Айболит. - «Козел» - это «газик» шестьдесят девятый.
- Козлы - это вы, - процедил сквозь зубы Резаный. - Нашли время. Вы еще подеритесь.
Крепыш залез обратно в машину, и УАЗ ринулся вперед через поле.
- Едрить-колотить, - вырвалось у Снейка, до последнего сохранявшего спокойствие.
Мунлайт высказываться не стал, хотя мысль разделял. Переть напрямки через поле, утыканное «птичьими каруселями», выглядело, мягко говоря, не самой удачной идеей. А аномалий здесь было понатыкано столько, будто их кто-то специально культивировал. Совместными усилиями успели с десяток насчитать. Но это издалека и навскидку, а если выйти на поле, то наверняка и еще найдутся. И чтобы их обойти, придется крепко попотеть.
«Свободовцы» не вышли, они выехали. Самоубийцы.
- Слышь, Айболит, - позвал седой. - Готовься новую встречу назначать. Сдается мне, мы сегодня ни с кем не встретимся.
«Уазик» тем временем ехал через поле, закладывая лихие виражи, кувыркаясь и виляя, как обдолбавшийся колобок.
Кузов цвета хаки мелькнул между двух небольших вих-риков. Та аномалия, что была слева от машины, недовольно качнулась, готовая нащупать раздражитель, втянуть в себя, разрастаясь. Но соприкоснувшись с пустотой, вроде бы успокоилась, затаилась на время.
- Вляпается, - произнес Снейк задумчиво. - К гадалке не ходи.
«Уазик» заложил очередную петлю, кузов мотнуло, понесло было, но водитель справился с заносом.
- Или увязнет где-нибудь посередине, - выдал свою версию развития событий Айболит.
- Кликуши, - буркнул Резаный.
УАЗ снова мотнуло. На этот раз сильно и неудачно. Задницу свезло в сторону, и колесо задело краешек вихри-ка «птичьей карусели». Аномалия начала раскручиваться, раздуваясь и увеличиваясь в размерах.
Машина взревела и дернула вперед по прямой, беря разгон и вырываясь из аномалии.
- Самоубийцы, - неодобрительно покачал головой Айболит.
- Отморозки, - не согласился Снейк.
УАЗ чуть не влетел в еще одну аномалию, резко вывернул вправо, уходя от очередного столкновения, вильнул еще пару раз и остановился, крутанув на девяносто градусов задницей и подняв волну снежных брызг. Машина застыла метрах в двадцати. Дверцы распахнулись, и из УАЗа один за другим выскочили четыре крепыша.
Впрочем, массивность фигур при ближайшем рассмотрении объяснялась не накачанностью мышц, а массивными навороченными защитными костюмами. Первые трое были с тривиальными «калашами». Последний, оставшийся у машины, держал в руках «энфилд».
Мунлайт поежился.
- Хорошо подготовились ребята.
- Заглохни, я тебя прошу, - диким шепотом рыкнул Резаный.
Седой спорить не стал, не тот случай. Главарь группировки вышел навстречу «свободовцам» с пустыми руками. Наверное, и правильно. Зачем накалять? Хотя недоанархи-сты сами провоцируют.
Мунлайт вздохнул. Закон Зоны все равно, что закон джунглей. Кто сильнее, тот правила и диктует. Резаный и мог бы гордость проявить, да какой толк? Группа Резаного - крохотная группировка, не имеющая никакого влияния. А «Свобода» - это не хухры-мухры. Фактически один из тех китов, на которых здесь все держится.
Так что обидит кто-то из «Свободы» группу Резаного - и Резаный утрется. А если не утрется и обидит кто из группы Резаного кого-то из «Свободы», пусть даже в ответ, и все. На другой день группа Резаного существовать перестанет.
- Приветствую, - вскинул руку Резаный, поравнявшись с идущими навстречу.
Крепыш, что шел впереди, благосклонно кивнул. Резаный развернулся на сто восемьдесят и неторопливо пошел обратно в сопровождении «свободовцев».
- Чего хотел, сосед? - покровительственным тоном поинтересовался крепыш.
- Есть общее дело. Про Агропром слышали?
- Слухами Зона полнится, - кивнул «свободовец». - А ты что-то знаешь?
Резаный помедлил. Почесал шрам.
- Нехорошая там ситуация вышла, сосед, - заговорил наконец. - Армейские там обосновались крепко.
- Слышал, что какая-то гнида их туда прописала, кивнул «свободовец».
Они добрались до оставшихся ждать сталкеров и притормозили. Приветствий не было, ограничились вежливыми кивками.
- И есть информация, что на этом армейские не остановятся, - закончил мысль Резаный.
- А нам что за беда? Ну, полезут они дальше. Там «Долг». Без нас разберутся.
- Или не разберутся, - осторожно предположил Резаный.
- А планы у них далекоидущие, - вклинился Мунлайт.
Крепыш посмотрел на него так, словно заговорил лежащий рядом сугроб.
- Резаный, это кто? - спросил крепыш неприятным голосом. - Рамсы попутал?
Резаный зло стиснул челюсти, вздулись желваки. Некрасиво выгнулся шрам на щеке.
- Там взвод десанта, - взвился вдруг Рыжик, голос его зазвенел высоко и яростно. - А будет больше. Если захотят, сметут и «Долг», и нас, и вас.
Крепыш небрежно усмехнулся.
- А вы предлагаете с военными воевать? Думаете, они вам за вооруженное сопротивление премию выпишут? Они, скорее, всех нас похоронят, если мы туда сейчас полезем. А так, может, обойдется.
- Не обойдется, - спокойно произнес Резаный. Но посмотрел не на «свободовца», а на Мунлайта с Рыжиком. И если бы взглядом можно было жечь, то на месте седого и рыжего сейчас лежали бы две горстки пепла.
- Не обойдется, - подтвердил Мун. - Только если разобраться с этими сейчас, то продолжения может и не быть.
- Операция с Агропромом проходила неаккуратно, - продолжил ледяным тоном Резаный. - Есть подозрение, что пока все это неофициальная самодеятельность. Если ее тихо похоронить, то ничего не будет. А если позволить ситуации развиваться, то…
- Ша, - отрезал крепыш. - Это я все понял, сосед. Вопрос имею. А откуда вы все это в таких подробностях знаете?
Резаный замялся. «Свободовец» едва заметно качнул головой. За его спиной двое, как по команде вскинули «ка-лаханы».
- Отвечаешь быстро и по делу, сосед, - ласково проговорил крепыш. - Соврешь - будет много крови.
- Я общался с тем человеком, который консультировал военных, - взвешивая каждое слово, проговорил Резаный.
- То есть гнида среди вас, - улыбнулся «свободовец». - Хорошие у тебя кореша, сосед. И кто гнида?
Вопрос повис в воздухе. Тишина длилась какую-то долю секунды, но это мгновение почему-то показалось вечностью. А потом, раздирая ее, вдруг взвился звенящий и напряженный, как струна, голос Рыжика:
- Я это, понятно? Я там был с вояками.
Застывшие сталкеры пришли в движение одновременно.
Крепыш отступил, «свободовцы» вышли вперед. Правый одним молниеносным толчком положил Рыжика на снег. Тот, что был слева, ткнул ему в живот дуло автомата. Стоявший ближе других Снейк рыпнулся было на помощь, но подсуетившийся Резаный плечом отодвинул бородатого в сторону, хоть и выглядел рядом с ним, как Давид рядом с Голиафом.
Второй «калахан» вильнул стволом в сторону Змея.
Все это произошло в считанные мгновения.
Рыжик откинулся на снег и по-детски зажмурил глаза. Словно готов был крикнуть: «Мне не видно, мне не страшно».
- Оставь пацана, - негромко, но твердо произнес Мунлайт.
Крепыш поднял руку, останавливая своих бойцов, и поглядел на седого.
- Чего пялишься? - Мун почувствовал, что голос нехорошо вибрирует, и продолжил спокойнее: - Я вояк консультировал и на Агропром привел. Можешь стрелять. А мальчишку не трогай. Он не при чем.
Крепыш посмотрел внимательно, словно пытался сохранить образ в памяти. Потом махнул рукой. Двое отпустили Рыжика. Мун ждал, что сейчас на снег полетит он сам, но экзекуции не потребовалось.
«Свободовец» повернулся к Резаному.
- На когда планируете операцию?
- Чем быстрее, тем лучше. Здесь тянуть себе дороже.
- Крот пойдет с тобой, - кивнул крепыш на «свободовца», что стоял от него по правую руку. - Посвятишь его во все детали до вечера. Завтра будут люди. У тебя своих сколько?
- Чуть меньше тридцати.
- Я тебя услышал, - кивнул крепыш.
Он отвернулся и качнул стволом «калаша» в сторону «уазика». Крот остался, второй «свободовец» пошел прочь. Сам крепыш на секунду замер возле Муна, посмотрел внимательно и ткнул кулаком в плечо.
- Не гнида, - негромко резюмировал он и пошел прочь.
Сталкеры смотрели, как трое «свободовцев» садятся в машину. УАЗ привычно взревел и покатил прочь. Медленно, то петляя, то притормаживая, то подгазовывая.
- Это выходит, он все с самого начала знал? - не то спросил, не то сказал Айболит.
- А ты думал, раз «Свобода», так, значит, больные на голову придурки? - подал голос Крот. - Знали, конечно.
УАЗ в очередной раз мотнуло в непосредственной близости от аномалии.
- Отморозки, - протянул Снейк со смаком и поглядел на Крота.
«Свободовец» благодушно улыбался.
Молчал Крот не долго. Очень скоро он разговорился. Правда, говорил все больше по делу, подмечая нюансы и задавая вопросы. На сторонние темы не отвлекался вовсе. И попытки поболтать ни о чем игнорировал.
Но и назвать его слишком серьезным тоже язык не поворачивался. На шутки и подначки он реагировал милой улыбкой. Впрочем, очень скоро Муну стало казаться, что за этой улыбкой включается калькулятор, ведущий точный подсчет издевок и пересчет поводов обидеться на количество свинца, которое вобьется в голову обидчику.
И очень скоро Мунлайт перестал шутить. От невыносимой серьезности вокруг стало тошно. Настроение испортилось окончательно, и седой чувствовал внутри злость, которую надо было куда-то выплеснуть.
Но польза от Крота, несмотря на испорченное настроение, была. Вопреки своей кличке он был весьма наблюдателен и мгновенно и точно подмечал всякие тонкости. Задавать правильные вопросы и получать нужную информацию «свободовец» умел великолепно. Уже до обеда он знал все - от основных черт характера генерала до поименного списка бойцов Резаного, от моделей защиты, полученной Муном от Картографа, до количества боеприпасов, хранящихся в деревне.
Резаный рисковал, выдавая информацию. Захоти «Свобода» поменять планы на завтра и напасть вместо Агропрома на Резаного, и от последнего с его группой за четверть часа ничего не останется. Впрочем, если бы «свободовцы» захотели напасть, они давно бы уже это сделали. И уничтожение группы Резаного без знания этих подробностей увеличилось бы максимум еще на четверть часа.
Впрочем, думать об этом времени не оставалось. Крот был четок, конкретен и не оставлял времени не только на посторонние разговоры, но и на посторонние мысли. Прояснив все интересующие его нюансы, «свободовец» перешел к построению плана, первым делом вернув слово второй стороне.
Мунлайт не спешил, оставив Резаному возможность высказать их общие соображения, как свои. Резаный заливался соловьем. «Свободовец» слушал внимательно и вдумчиво.
Взгляд его при этом менялся. И если сперва он слушал серьезно, то под конец начал глядеть на Резаного так, словно перед ним сидел несмышленый отрок, имеющий заоблачный гонор и ничего не смыслящий в окружающей действительности.
Мун его понимал. Стройность прикидок на слух выглядела довольно коряво. Крот поднялся из-за стола, вышел на середину комнаты и оглядел собравшихся.
- Я генерал, - веско сказал он.
И принялся прикидывать, что бы он сделал на Агропроме, будь он в самом деле генералом. Вариантов возникало несколько, зато сразу отметались те, что никак не могли быть провернуты Хворостиным, учитывая его планы и характер.
Крот не просто строил прогнозы, он вживался во врага. Жил его мыслями. Потом так же мгновенно, как натянул на себя маску генерала, избавился от нее и принялся рассуждать, как бороться с военными, опираясь на то, что вычислил.
Мунлайт включился в построение нового плана мгновенно. Резаный теперь все больше молчал и слушал, азартно посверкивая глазами и начесывая шрам.
Та схема нападения, которая выстраивалась теперь, несколько отличалась от того, что планировал седой. Но он готов был признать, что отличие это в лучшую сторону.
«Свободовец» оказался неплохим тактиком. Все его предложения звучали весомо, обдуманно и аргументированно.
Интересно, не отпускала мысль, эти отмороженные анархисты все такие? «Свобода» со стороны всегда казалась рассадником бардака и беззакония. Это только в теории анархия - мать порядка, а на практике анархия самая большая утопия из всех, изобретенных человечеством. И любая попытка создать структуру, лишенную централизованной власти, всегда оканчивалась крахом. И «анархисты» выглядели бандитами, поголовно страдающими менингитом в тяжкой форме, а их «порядок» смотрелся полным беспределом.
Но сейчас, слушая Крота, Муну подумалось, что если все сторонники «Свободы» мыслят так же трезво и структурированно и действуют в соответствии с мыслями, то при желании они могут легко сделать то, что планировал генерал и начать контролировать всю Зону отчуждения.
- Все, - сказал Крот и посмотрел на часы. - Если всех все устраивает, встретимся завтра на месте.
Мун, прослушавший за мыслями последние несколько минут разговора, решил промолчать. Зато Резаный выплеснул на соратников ушат детского восторга.
- План безупречен.
Крот покачал головой.
- Нет. Остается одно крепкое «но», из-за которого все это может запросто не сработать.
- Не понял. - Азарт смело с лица главаря группировки. Резаный напрягся настолько, что шрам на щеке побелел.
- Если генерал успел подтянуть силы, на которые мы не рассчитываем…
- Он не мог успеть, - покачал головой Резаный.
- За несколько суток? - Крот говорил без улыбки. - Не смеши мой АКМ. Мог. И если он успел это сделать, то дело наше - табак.
Резаный поглядел на Мунлайта. Тот молча прикидывал в уме. Если генерал подтянул еще силы, значит, о его операции уже знают, иначе откуда бы ему эти силы взять. Если генеральская «зачистка» из разряда самодеятельности переходит в разряд официальной операции, самое умное - это не нападать, а бежать, пока не поздно.
- Мог, - кивнул он выжидающе уставившемуся на него Резаному.
- Но проверить этого мы все равно не можем, - добавил Крот.
- Можем, - не согласился Мун. - Мы со Снейком можем прийти к генералу.
- Под предлогом? - навострил уши Крот.
- Под каким угодно, - ухмыльнулся Мунлайт. - Скажем, решили вернуться на службу, деньги понадобились. Каемся. Или наоборот, Снейк бежал, а я его догнал и вернул.
- Не поверит, - почесал шрам Резаный. - Я бы не поверил.
Мун припомнил, как этот самый неверующий, готовый его убить, принял аргументацию с жетоном в придачу и не подавился.
- Если у человека нет выбора, то вопрос веры отступает на второй план. У старого хрена нет больше проводника. И взяться ему неоткуда. Так что поверит он мне или нет - не важно. Я ему нужен. На территорию пройдем, а там нам просто надо будет подать сигнал.
- Казаки-разбойники какие-то, - нахмурился Резаный. - Какой сигнал?
- Пистолетный выстрел в генеральскую голову устроит? - ухмыльнулся Мун.
- Добро, - кивнул Крот.
Крот ушел полчаса спустя, когда все было окончательно оговорено. Резаный собрал своих бойцов и принялся озвучивать договоренности. Следом пошла раздача подарков от Хозяев.
Муну в свете принятого решения защита не полагалась, и он вышел на свежий воздух. На крыльце было ощутимо прохладно. Дул сырой промозглый ветер. Седой поежился, застегнулся до упора и неторопливо спустился с крыльца.
Снейк догнал уже на улице, дернул за рукав.
- Хаосит, ты понимаешь, во что ты ввязываешься?
- Не я, а мы, - поправил Мунлайт. - И уже ввязались. Да, понимаю. Более чем.
Бородатый глядел непонимающе, будто стоящий перед ним приятель окончательно и бесповоротно спятил.
- Идти к генералу - самоубийство.
- Уходить в Зону тоже самоубийство, - парировал Мун. - Однако ж ты здесь. И не один год.
Снейк помрачнел, потупился. Наконец проговорил сдавленно:
- Зачем?
- Зачем идти в Зону? - сделал вид, что не понял вопроса Мун.
- Зачем идти к генералу? - скрежетнул зубами Снейк.
Мунлайт смерил приятеля взглядом, выставил перед ним руку и принялся загибать пальцы:
- Во-первых, поквитаться. Во-вторых, ты слышал Крота?
- Слышал, - кивнул Снейк.
- Так чего ты хочешь?
Бородатый помялся, переступая с ноги на ногу.
- Мне это кажется несколько надуманным. Нужна реальная причина, а я ее не вижу.
Седой посмотрел на приятеля. Причина ему нужна. Почему никто не верит на слово? Почему всем нужны какие-то объяснения? Даже друг и тот что-то требует.
- Я говорил, что общался с Хозяевами? - понизив голос, спросил Мунлайт и продолжил, не дожидаясь ответа: - Мне обещали свободу, если я уберу генерала. Нам обещали свободу.
- То есть? - напрягся Снейк. - А разве у тебя ее нет? Допустим, сейчас тебя ведет чувство долга. Но потом, когда военных вышибут с Агропрома… Кто или что сможет тебя здесь удержать?
Снейк поглядел пристально, словно пытался заглянуть глубже в душу. Мун отвел взгляд.
- Помнишь, сколько обещал за работу генерал? Если я уберу генерала, Хозяева положат нам в три раза больше.
Бородатый поморщился.
- Ну вот теперь все ясно. Опять бабло побеждает зло.
- А ты имеешь что-то против?
Снейк не ответил. На бородатой физиономии была целая гамма противоречивых чувств, которые с трудом поддавались описанию.
- С каких пор, бородатая твоя харя, ты начал пренебрегать деньгами?
- Деньги деньгам рознь, - буркнул Змей.
- Да. Бывают мелкие деньги, а бывают большие. Это очень большие. И в отличие от генеральских они не грязные.
- Бывают в жизни ситуации, когда деньги брать не стоит.
- Значит, ты со мной завтра не пойдешь? - рассердился Мун.
Снейк мотнул головой.
- Пойду, - пробормотал мрачно, - но сегодняшний вечер предпочту провести в другой компании.
- Да пожалуйста, - фыркнул седой. - Твоя компания там за домом ножи в тополь швыряет.
- Адепт хаоса, - как-то безнадежно махнул рукой Снейк. Без злости, без обиды.
Развернулся и пошел прочь.
Мунлайт скрежетнул зубами. Да какого хрена? Еще один Иисусик выискался. Куда ни плюнь, все честные, идейные и бескорыстные. Радиоактивный мусор с магическим действием собирать за копейки они все могут. А взять за правое дело большие деньги не могут. А что тут такого? Тем более что он этой суммы не просил, сами предложили. И надо быть ослом с длинными ушами, чтоб от такого предложения отказываться.
Или что, грохнуть старого хрена в генеральских погонах за идею - это правильно, а сделать то же самое и получить за это деньги - уже убийство?
Он почувствовал, что сам себя накручивает, но остановиться уже не мог. Убийца - тот, кто убивает. Много в Зоне найдется тех, кто ни разу не стрелял в человека? Нет, наверное, встречаются идейные придурки, но отклонение т нормы не берем. И девяносто девять процентов сталкеров нажимало на спусковой крючок с желанием лишить жизни. Убийцей человек становится в тот момент, когда нажимает на спуск и отправляет пулю в себе подобного. А вовсе не тогда, когда ему за это платят. И если не платят, он все равно убийца, как ни верти.
Мун запрокинул голову, посмотрел на небо с низкими тяжелыми облаками и блеклой луной и пробормотал еле слышно, не то себе, не то кому-то там сверху:
- Достало все.
- Эй, - окликнул сзади женский голос.
Мунлайт опустил голову и повернулся, нацепляя ухмылку. К нему, как и накануне, шла Наталья.
- Привет, камси-комса, - ухмыльнулся Мун. - Ты опять по мне скучала?
- Вроде того, - отозвалась Наталья. - Ты сегодня герой дня.
- И ты снова меня любишь, - ухмыльнулся седой. - А вчера я был врагом народа, и ты меня ненавидела. Смешные вы ребята, что вам сверху скажут, то и будете правдой считать. А головой подумать не судьба? Самому поковыряться, поискать если не правду, то хоть что-то, на нее похожее?
- Хочешь сказать, что ты уже не герой? - с легкой иронией поинтересовалась Наталья.
- Я устал, - честно признался Мунлайт. - От человеческой глупости и желания все поделить на белое и черное. Я не герой и не враг народа. Я человек. Не плохой и не хороший. Хотя могу быть и хорошим, и плохим. Потому что судить можно только по поступкам. А не по словам, которыми каждый окутывает себя сам, и не по ярлычкам, которые навесят на тебя другие. По ярлычкам только бараны судят. И пока вы ведете себя как бараны, на каждого крупнорогатого будет находиться свой Резаный, который соберет стадо и поведет его куда-то за собой. В светлое будущее или на бойню - не важно. Среди стада даже найдется пара умных баранов, которые начнут строить предположения о том, куда их гонит пастух. Только эмпирически он в этом разобраться не рискнет, что с него взять - баран, но интуитивно поблеет. Вам еще повезло, что вам в качестве пас туха Резаный достался.
Наталья посмотрела с сомнением.
- Это ты сейчас так изящно наехал?
- Самка человека, - безнадежно отмахнулся Мунлайт и полез за спичечным коробком в карман.
Наталья потопталась на месте, но не ушла. Только заметила между делом:
- Хам.
- Пох, - отозвался Мунлайт. - Меня все равно прощают. Тебе чего надо-то?
Глаза Косы вспыхнули, словно она только и ждала этого вопроса. Причем ждала как минимум половину сознательной жизни.
- Мне нужна защита, - скороговоркой выпалила она.
Седой поперхнулся. Спичка выскочила изо рта и спикировала в снег. Мун чертыхнулся и недовольно посмотрел на женщину.
- От кого тебя защитить, душа моя?
- Ты не понял, - взвилась Наталья.
- Все я понял, - оборвал Мунлайт. - Женщина тоже может быть сталкером, бла-бла-бла… Дура, куда ты собралась?
- На Агропром.
Мун поглядел на Наталью с прищуром. Вот ведь блин. Дура, но искренняя.
- У тебя ребенок, женщина. Его воспитывать надо.
- Вот именно, - упрямо повторила Коса. - Причем своим примером. А чему я смогу научить сына, если в такой момент буду картошку чистить?
- Дура, - покачал головой седой.
- Я ведь все равно пойду, - не отставала Наталья. - И никто меня не удержит. Так что если ты о ребенке печешься, то дай защиту. Целее буду.
- А Резаный знает? Что он тебе на это сказал? - сдался Мун.
- К тебе послал, - нехотя отозвалась Наталья.
- Вот иди к Резаному, он там на раздаче. А у меня даже своей защиты нет.
Наталья развернулась было, чтобы идти, куда послали, но остановилась в нерешительности и косо глянула на Муна.
- А Резаному чего сказать?
- Что я тебя к нему послал, - рыкнул седой.