Дворецъ, къ которому направились дѣти, возвышался среди широкой, усыпанной пескомъ, площадки. Площадка была обсажена тѣнистыми деревьями.

Подъ этими деревьями тѣ изъ дѣтей, которыя не были заняты ни сборомъ плодовъ, ни дойкой, расставили въ тѣни большіе столы. На этотъ разъ въ честь новоприбывшаго столы соединили всѣ вмѣстѣ, приставивъ ихъ одинъ къ другому (обыкновенно каждый столъ стоялъ отдѣльно), накрыли ихъ чистыми скатертями и разставили на нихъ блюда и тарелки.

Дѣти подходили и раскладывали свои фрукты въ вазы. Тутъ были и яблоки, и персики, и виноградъ, и абрикосы, и масса другихъ, для Ноно совершенно неизвѣстныхъ плодовъ. Цвѣты въ красивыхъ сосудахъ очень украшали столы.

Другія дѣти переливали густое со сливками молоко въ красивые глиняные горшочки.

Когда весь маленькій людъ собрался и все принесенное ими было размѣщено на столахъ, каждый выбралъ себѣ мѣсто по вкусу, рядомъ съ тѣмъ изъ товарищей, который его привлекалъ всего больше. Ноно сѣлъ между своими новыми друзьями; они ему называли сидѣвшихъ по сосѣдству: напротивъ нихъ сидѣли Гретхенъ, Фрицъ, Лола, Винни, Бенно, Патъ, Стелла. Казалось, тутъ были образцы именъ всѣхъ странъ. И дѣйствительно, среди бѣлыхъ, розовыхъ мордочекъ виднѣлись и черныя рожицы негровъ и съ узкими глазками желтыя лица китайцевъ и японцевъ.

Всѣ смѣялись, болтали, ничуть не занимались тѣмъ, кто и изъ какой страны пришелъ.

Дѣти передавали одинъ другому вазы съ яствами и фруктами и каждый выбиралъ себѣ по своему вкусу; одни брали всего понемногу, другіе набрасывались на что-нибудь одно, то, что въ эту минуту имъ особенно нравилось. Все дѣлалось весело и дружно, потому что и самые ненасытные знали, что всѣмъ всего хватаетъ.

— Подожди, я тебѣ положу, — сказала Мабъ, беря вазу съ фруктами, — что ты больше любишь? Персики, виноградъ?

— Нѣтъ, — перебилъ ее Гансъ, — я сорвалъ для него банановъ.

И каждый клалъ на тарелку Ноно свои любимые фрукты.

— Я съ удовольствіемъ отвѣдаю всего, — сказалъ Ноно и принялся снимать кожу съ банана, какъ его научилъ Гансъ.

Но едва отвѣдавъ банана, онъ долженъ былъ остановиться.

— Тебѣ не нравится, — спросилъ его Гансъ, нѣсколько разочарованный, такъ какъ онъ ожидалъ, что Ноно придетъ въ восторгъ отъ его любимыхъ плодовъ.

— Нѣтъ, — отвѣтилъ Ноно, — это недурно, но, кажется, виноградъ вкуснѣе, — и онъ взялъ въ ротъ нѣсколько ягодъ отъ кисти, которую Мабъ положила на его тарелку, но тотчасъ же онъ положилъ кисть винограда обратно на тарелку, отодвинулъ ее отъ себя и сталъ печально смотрѣть на вазы со всевозможными вкусными плодами, которыми, казалось ему до начала ѣды, онъ никогда не сможетъ насытиться и которые теперь переполненный желудокъ его отказывался принимать.

— Ну, что же? Что съ тобой? — воскликнули сидѣвшіе рядомъ съ нимъ Мабъ и Гансъ, увидѣвъ, что онъ пересталъ ѣсть и отодвинулъ тарелку.

— Я не голоденъ, — отвѣтилъ онъ тономъ, который не могъ бы быть печальнѣе, если бъ приходилось сообщать о смерти цѣлой половины семьи.

— Какъ! Ты не голоденъ? — воскликнула Мабъ. — Такіе вкусные фрукты!

Ноно покачалъ головой.

— Ты, значитъ, нездоровъ, — сказалъ Гансъ.

— Ты чѣмъ-нибудь огорченъ? — прибавила Мабъ.

Бикетъ и Саша встали и подошли къ Ноно, внимательно разсматривая его.

Тогда Ноно, смущенный и сконфуженный, долженъ былъ признаться, что, наѣвшись меду, малины и земляники, которыми угостили его пчелы и жуки, онъ затѣмъ съѣлъ еще много вишенъ. Его желудокъ отказывался теперь принимать еще что-нибудь.

— Выпей немного молока, — сказала Саша, — тебѣ непремѣнно надо выпить теперь молока, потомъ ты съѣшь хоть этотъ чудный персикъ.

Ноно попробовалъ проглотилъ нѣсколько глотковъ молока, но и молоко было ему противно.

Ему пришлось разсказать товарищамъ свои приключенія съ пчелами и жуками, такъ какъ упоминаніе объ угощеніи въ лѣсу возбудило ихъ любопытство.

Насытившись, всѣ принялись убирать со стола: скатерти отнесли въ бѣльевую, посуду въ кухню, гдѣ изобрѣтенныя Ляборомъ машины мыли и перетирали тарелки, которыя затѣмъ оставалось лишь разставить въ буфеты. Столы и стулья были размѣщены подъ навѣсами.

Когда все было въ порядкѣ, дѣти разсыпались по саду, обсуждая, чѣмъ имъ теперь заняться. Большинству дѣвочекъ хотѣлось играть въ «мамы» или «учительницу» — въ воспоминаніе тѣхъ игръ, въ какія онѣ играли дома, — мальчики же хотѣли играть въ чехарду и въ пятнашки. Дѣти посудили, порядили и разбились на кучки, смотря по тому, кто во что хотѣлъ играть.

Дѣти переходили изъ одной кучки играющихъ въ другую, если игра имъ надоѣдала и хотѣлось поиграть иначе. Въ одномъ мѣстѣ нѣсколько мальчиковъ увлеклись игрой въ куклы. А тамъ дѣвочки, изъ наиболѣе шустрыхъ, обернули свои юбки вокругъ ногъ и весело прыгали въ чехарду.

Незамѣтно группы смѣшивались и разбивались, чтобъ начать играть въ жмурки, въ прятки, въ «птицы летятъ» и въ разныя другія игры.

Ноно, начавшій съ игры въ пятнашки съ Гансомъ, Мабъ, Бикетъ и Сашей, очутился затѣмъ въ группѣ дѣтей, игравшихъ въ жмурки; ихъ было человѣкъ двадцать, мальчиковъ и дѣвочекъ, и среди нихъ Ноно уже насчитывалъ съ полдюжины друзей: Гретхенъ, Мэй, Патъ, Беппо, Коралли, хорошенькая, маленькая мулатка, и Дуду, коренастый, темный сингалезецъ.

Мабъ и Гансъ усердно отгадывали вмѣстѣ съ другими загадки, которыя загадывали всѣ по очереди.

Кто усталъ, садился на крыльцо и, растянувшись на ступенькахъ, слѣдилъ за игрой товарищей.

Солнце уже скрылось и медленно сгущалась темнота, но вечеръ былъ тихій и теплый; въ небѣ одна за другой зажигались звѣзды, голоса играющихъ постепенно замолкали.

Солидарія появилась на верхнихъ ступенькахъ крыльца и крикнула:

— Сюрпризъ на сегодня: группа гимнастовъ предлагаетъ дать вамъ вечеромъ представленіе. Надо приготовить имъ хорошій пріемъ. Гдѣ вы хотите, чтобы было представленіе, — въ театральной залѣ или на дворѣ?

— На дворѣ! На дворѣ! — закричали дѣти, — вечеръ такой чудный!

— Ну, такъ за работу! Вотъ и Ляборъ, — онъ вамъ поможетъ.

И дѣти въ восторгѣ хлопали въ ладоши и прыгали отъ радости.