Положа руку на сердце, то всех, как чиновников миссии, так и офицеров, особо боевых, гнетёт полупраздное пребывание здесь. Никто из наших матросов не поглощал такого количества сладостей, как за время пребывания в Японии. Никто и нигде за время похода моряков голодом не морил и ели они сполна, запивая положенными чарками. Но чтобы буквально поглощать конфеты и пирожки после всяких приёмов за «их величествами и превосходительствами» – не случалось за всю жизнь. Порой хотелось поесть вдосталь ржаного хлеба и борща. Офицерам же снились опостылевшие коробочки со всевозможными подарками от всяких сегунов и ниже. Сотни видов блюд из рыбы вызывали отвращение хуже ячневой каши. К столу не подавали разве что только медузу (а может и её под каким либо соусом!). От подарочных коробочек не знали куда деваться. Руки так и чесались раздарить писанные коробочки по приютским детским домам. Но пренебрегать подарками по японским поверьям считалось кощунством. А с другой стороны пробуйте разместить в жилище в общем-то никчёмные в хозяйстве коробочки! Но особо изящные всё-таки свезли домой как музейную редкость. Как казус добавим сюда, что на все конференции миссионеры ездили… со своими стульями. Аборигены обыкновенно сидят на пятках на полу. Так и добирались на корабль впятером: Посьет, Гошкевич, Пещуров с адмиралом и его секретарь Гончаров. Оставлять мебель у себя хозяева не соглашались, абы пресечь лишнюю поездку. Повод находили более, чем идиотский по нашим канонам. Русским косвенно сообщили, что «место (дом) на берегу нашим как бы выделили и «там идёт ремонт», но чтобы баниосы нас сопровождали туда-сюда (как заключённых). А на деле им нужно было не давать повадки иностранцам съезжать на берег. Да и вообще: дал русским, – давай и другим!

А тем временем конференции следовали одна за другой. По поведению японских служак можно было писать нечто научного трактата «Как морочить голову и растягивать решение неугодных вопросов в дипломатии». А для рядовых японцев создаётся иллюзия «контроля над иноземцами». Вот такой спектакль для «театра миниатюр» длиной в годы.

И были вторая, третья, четвёртая конференции и далее до полного отвращения к теме. Уж чего только не предлагали аборигенам: стекло в окна вместо бумаги, рыбу в неограниченном количестве, купить медь, золото и много, много другого из дефицитного для Японии ассортимента, рис… Но на всё был по детски лукавый ответ: «Хи-хи», дескать «берём всё, но в другой раз». Заострялся лишь один вопрос: «А скоро ли мы в ПОСЛЕДНИЙ раз обедаем у адмирала?» Что следовало понимать однозначно: «Когда вас отсюда унесёт?» На втором прощальном обеде адмирал даже не обмолвился о дате отплытия корабля. Японцы пуще смерти опасались нашего визита к Едо, либо встречи с американцами. И последовали дары в коробочках шёлка, фарфора. Адмирал из жалости к чиновникам буквально при отходе сообщил, что: «Воротимся не прежде весны». Путятин отпустил корабли сопровождения, а Палладу направил к Ликейским островам.