Тоска зелёная вернуться из полугодового похода в разгар лета. Тоска становится ГУСТОЗЕЛЁНОЙ, коли тебя никто не ждёт: семья на материке греются на солнышке. Стоило бы шагнуть «влево» (холостячек – пруд пруди!), но уже на завтрашнем подъёме флага все будут «мыть кости» твоего левака. Одним словом – военный посёлок, где все и всё друг про друга знают. Ресторанов как таковых не было. Их компенсировали два кафе. Но и тут были свои «фэ»: для холостяков заведения слыли «местом отдыха», женатым же – вертепом. Каково?!

Но, когда потоки либидо выпрямляли извилины, то «женатики» забредали и сюда «попить пива». После чего неизменно удалялись «слить» в прибрежную чащу бухты Авача. А в связи с многолетним окроплением уриной вышеупомянутой зелени, мужики осваивали брёвна-плавник у прибойной полосы. Роза ветров уносила ароматы рощицы в сторону посетителей кафе. И те затаивали дыхание метров за сто до желанного крыльца. Аммиак щипал лишь глаза. С непринуждённым видом кладезь пива и кальмаров посещали работники военторга рангами повыше: манила халява.

Мы вышли на берег, смеркалось. Песочный «Партер» был занят частично ввиду будней. Бивуак соорудили одномоментно. Залив добросовестно поставлял на побережье как тарное топливо, так и вполне приличные брёвна. Солнце за день снабдило древесину благодатным теплом. Озарённые костерком, мы с Лёшкой разложили на газете снеди. Серёга уложил питиё «Столичную» материковского пошиба в песочную лунку-холодильник. И, если в бухте вода была не теплее двенадцати градусов, то водка обещала в скорости стать приемлемой, «со слезой». Начали с «шила» (корабельного спирта), в закуску пошли банки печени трески из провизионки и хлеб нашей же выпечки. Запах прованского масла смешался с ароматом шашлыков от соседского «вигвама». Усилить эйфорию предполагали попозже из ракетницы. Но допивши спирт и загляделись на звёзды. Послышался шум прибоя, хотя опыт обезопасил нас и костёр: было достаточно далеко и высоко. Раззяв всё-таки подмочило: явно не флотский мат заглушил перекат гальки. Благостно потянувшись, подставлялись теплу головёшек самопального очага. Из-за сопки нехотя вывалилась луна, обозначив серебро на ряби вод. Консервы как-то внезапно кончились.

– Лёша, вынь из лунки «злодейку со слезой»! Да колбаской поподчуй!

– Серёга, ты куда смотрел!? Это же даже не любительская, – один жир!

– Кончайте собачиться, всю благость на «бочку» зацепили… (мёртвое якорное устройство). Может вторую почнём, да ракету жахнем? Кто там, в потёмках шурудит у закусона? Лёша, дай поленце, засвечу…

Не успел я поднять факелок, как нечто огромное, хрюкнув, «пустило ветры». Звук был сродни пуску дизеля. Вместо колбасы головёшка высветила пустую газету с огромным коровьим ляпом и отверстиями как от винтовки СВД. Нечто, «подавая гудки в тумане», аки болшегрузный танкер вихрем промчалось уже через весь «партер». Романтичную публику смело в сторону пирса. По лексикону выкриков, оценивающих происшедшее, – это были корабельные ребята. Частично беглецы укрылись в уриновой чаще, куда медведь, а это был всё-таки он, внедриться не рискнул. Его когти бывают в длину до фута, так что нос с ними не заткнёшь.

Быстротечная ситуация разрядилась едва не через четверть часа. Нас трясло, а «те уже далече». Осиротевшие костры и мангалы перемигивались в унисон со звёздами. По медвежьим лепёшкам отследили путь косолапого, снимая на ходу слегка подгоревший шашлык на правых победителей.

– Лёха, пошарь, пузыри целы? Там пара должна быть!

– Да чего им в песке сделается… Вот только этот грёбанный экскаватор черпнул на них с полтонны песка и с ведро дриснул! Айда вместе искать, а то говно месить одному мне не в охотку… Да оно ещё тёплое. Не боись, воды в бухте – залейся!

– Братцы, живём! Водка цела и холоднёхонькая! Хлебца бы с контрибуцией! А то мишка весь берег покрыл фекалиями, скотина. А колбасу с булкой видно слопал. А вон и пара «французов» со Смоленской дороги идут на наш редут!

Подошли два парня и девчонка. Не выдержали, видно в рощице едучего запаха. Подошли к своему (как видно) костру, слегка посетовали и последовали нашему примеру: собрали дань для своего пикника. Спросили, не надо ли нам чего выпить-закусить. Мы сослались на чрезмерную сытость. Следом же рассмеялись и выпили за то, что сами не стали закусью. Спасла пресловутая «медвежья болезнь». Затем Серёга запустил штук пять ракет. Со стороны Петропавловска кто-то жахнул ответно. Может мы какой-то знак подали, да не дай бог-погранцам! Но ведь это милях в тридцати, ежели напрямую. Вполне успеем догулять. Так что пикник удался на славу: дров, провианта и хмельного, – гуляй напропалую. Тем более, что завтра у нас сходная смена! И запустили в небо остаток ракет. Пусть там думают и гадают о значении пиротехнического пошиба, а мы – спать по домам!