(Частично подобранные и разрешенные к публикации записи)

 

1. Века, покрытые тайной

Куда более, чем века, а то и тысячелетия роднят дуэт Земли с Луной. Предполагается, что около 4 млрд. лет. И всё таки нам больше неизвестно, нежели известно о нашей напарнице. А главное: откуда взялась? Общеизвестно, что химический состав нашего, как бы естественного спутника Селены почти не имеет ничего общего ни с самой Землёй, ни с Солнечной системой, ни с… Одним словом – ерунда получается: есть спутник, но явно не нашенский. Ко всему ни под одну удобоваримую теорию своего возникновения наша обожаемая Луна не подходит, хоть убейся. Ряд учёных высказались за гипотезу, будто Солнце единожды так вспыхнуло, что потеряло часть своей массы.

Ну а мы в своих весьма многочисленных походах КИК (корабли измерительного комплекса) по обеспечению уже искусственных спутников и МКС (международных космических станций) нашему ночному светилу придавали не больший интерес, нежели к тому же Южному Кресту, либо к Полярной Звезде. Проблема вроде есть, но нас она не касалась, вроде как у следователей «глухое» дело на полке архива.

Отродясь не помышлял, что с этой «Глухаревой», навязшей в умах темой придётся всерьёз иметь дело. Хотя где-то подспудно мы были уже предрасположены к тому, что всё идёт к тому, что штурм нашей Селены в скором будущем возобновится. Но в коей мере будем задействованы мы? И доживём ли? Хотя столкнуться с «лунным делом» довелось гораздо раньше ожидаемого и совершенно случайно, непредвиденно. А втянуло оно нас своей почти средневековой потаённостью, соразмерной с легендой ордена Тамплиеров. Причём выпало сие мне и коллеге по станции дешифровки телеметрии от обеспечения МКС. Пожалуй, вначале ему и много кратно, пока не решился догадкой поделиться с нами. О таком прецеденте мы, корабельные инженеры в своих каждодневных буднях и не помышляли. Хотя не ханжествовали и с интересом следили за исследовательскими продвижениями к планетам нашей солнечной системы, и конечно прежде всего к нашей Селене. А узнанное нами уже с помощью своей, корабельной станции шокировало, даже напугало, ведь практически никто в мире и догадываться не мог о том, что мы с Мишкой уже держали в руках. Опасались, что наше случайное приобщение к неимоверным сведениям может навредить не только нам самим, но и всему государству Советов. Даже выйдя «на гражданку» мы помалкивали едва не более трёх десятков лет и не без основания. А тогда нас это тревожило настолько, что начали худеть от переживаний.

Ведь результаты наших официальных работ по космосу и так были секретными и магнитные ленты с записями по приходе в базу сдавались в органы. А прочее: «Не наше собачье дело!» Мы о своей-то работе не имели права что-либо разглашать. А тут… Разве что где-то там… поблизости от Красной Площади и иже с ней. Да хотя бы в том же ЦУПЕ (Центр управления полётами). И то, пожалуй, немногие знали о том, что стало известно нам. А ко всему почти все работы по Луне, частью обеспечиваемые нами, терпели фиаско. Кстати и у небезызвестного НАСА дела обстояли не намного краше наших. В довершении приведём статистику: практически 100 % попыток втиснуться в тайны Селены, сиречь – Луны были не ахти удачными, как минимум. С наиболее интересными материалами вы ознакомитесь на наших страницах. Да не так уж и много СМИ писали о станциях Луна от СССР или тех же Рейнджерах. Политика космических гонок больше походила на игру картёжников– профи, по лицу которых никогда не угадаешь: какие карты на самом деле у них в руках. Главное – вселить растерянность у визави и, блефуя, хапнуть «банк», сиречь – Луну. Но за «успешными» и «мягкими» посадками крылись по сути чистейшей воды провалы.

До сих пор в низах спорят о достоверности полёта на Луну американских астронавтов. Сие и сегодня всеми странами и учёными расценивается как 1:10. Если не ещё меньше. Дескать, мы (т. е. американцы) будем помалкивать о действительных причинах смерти «вождя народов» И. Сталина в купе с Л. Берия, а вы (Советы) держите язык за зубами о лжеполёте на Луну. Реванш тянул на десятки, а то и на сотни миллиардов долларов.

На деле же НИКТО на Земле не мог с достоверной вероятностью гарантировать БЕЗОПАСНОСТЬ посещения нашего естественного спутника. И есть ли там уже хозяин, для которого наш визит нежелателен ВОВСЕ? Вопрос более, чем деликатный.

И неспроста, как узнаем мы позже, пусть предположительно, Наше Правительство решило эту «амбразуру» закрыть грудью советских же героев-добровольцев. То есть сделан вероятно крайний шаг: решено послать на Луну долгосрочную автономную экспедицию. В конце концов МЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ, чего нам ожидать в будущем от соседства с нашей романтической спутницей. Вопрос ставился так: любой ценой. Следовательно, ценой жизни – тоже. Но и это могло вызвать бурю негодований у всевозможных глобалистов, квазидемократов и прочих «защитников» всех от всего неизвестно ради чего… Так что не без оснований опасаюсь гневных выпадок ко всему сообщаемому здесь вам мной. Проще выдать предлагаемые повествования за некую околофантастическую реальность. И взятки гладки.

Грядущее начало 78-го года не сулило веселья команде моего корабля напрочь. Хотя наша детвора с визгом и смехом рассекала зеркало свежезалитого новогоднего катка. Во всей красе сияла городская ёлка. Да и мы, завзятые мореходы КИК ТОГЭ-5 (корабли измерительного комплекса Тихоокеанской гидрографической экспедиции № 5), загорелые аки негры только что вернувшиеся из похода. Кстати, приведённая аббревиатура к фактическим действиям кораблей соединения почти не относилась. А вот у Стругацких нечто схожее описано и именовалось НИИЧАВО – НИИ Чародейства и волшебства. А уж чудили мы по всему земному шару немало, только наше «волшебство» по приходе сдавалось в соответствующие органы безвозвратно в виде магнитофонных лент с записью добытого.

Обидно, но некоторые даже отгулы за предыдущий поход не истратили, как начальство упорно задолдонило об очередном выходе в океан. Обстоятельства складывались в одно, вечное для соединения слово: «надо». Замполит «ободрял»: «В океане догуляете. Один чёрт на политзанятиях спите!» Ему-то можно и подъегоривать: побегал бы 4 часа через четыре по трапам, да на сон те же 4 часа. Так вообще бы на ходу спал. Либо в шторм не отсиживался в каюте, а найтовал по штормовому шлюпки и прочее имущество…

Наш пёс Тобик как чувствовал, что не долог визит корабля в Приморский на рейд Авачи: сшибая сходящих по трапу спрыгнул в первый же отходящий на берег катер. Он не мы: постоянной самки не имел и никто его приютить не спешил. Мало того, Тобсону (это его уважительная кличка – звание) представлялось право на случку отвоёвывать у местных многочисленных кобелей. Тем более, что приказы на вечерней поверке он, хотя и слышал, но уразуметь дату отхода не мог. Но со схода на берег он каким-то образом НИКОГДА не опаздывал. Причём заявлялся на борт корабля именно ПРЕДПОСЛЕДНИМ катером. Затем отсыпался в кубрике боцкоманды минимум сутки. Во сне пёс всё ещё продолжал свои похождения: он рычал, сучил лапами и умилительно повизгивал в любовной истоме. Старпом к. 2 Бобачев на вечерней поверке интересовался: «Тобсон на борту? Ах, да, спит, бедолага… Видно по полной оторвался!?» Экипаж дружно ржал, явно завидуя вольнице кобеля.

Срок отхода корабля на работы был как всегда «секретным». Уточнения следовало ожидать по ОБС (одна баба сказала), ну и по приходу Тобсона к месту проживания, т. е. на Чумикан. Исходя из всего, уже дня за три до отхода все припёрли запасы как минимум на полгода. Дело в том, что начальство часто творило «конфузию», говоря, что сей поход «не более, чем на…». Хотя на деле чаще случалось и «на», и «после», и ещё месячишко в плюсе.

В конце 70-х работ у КИК (в обиходе – «шарики») было более, чем достаточно. Даже шкафуты красили чуть ли не поверх льда: лета не видели третий год. И вроде всё вкусили: запуск «Союзов», «Прогрессов», МКСА а уж баллистическим межконтинентальным и счёта не вели.

«Чумикан» и «Чажма» крутились по принципу: «Фигаро здесь, Фигаро там…» От пролива Беринга до южной оконечности Новой Зеландии и далее. Работы по обеспечению связи с космонавтами чаще приходились на ночь. Хотя об этом – потом. А трюма всё грузили и грузили. И вот… В одной из грузовых сеток на борт доставили ёлочку.

– Ох, ёб…, вернее, ох, ёлочка! – Знать встречать Новый год опять в океане, а не дома.

Вот тут мы охренели «под зеро»: надежда встретить Новый год в кругу семьи блыснула, кантанулась, смайналась за борт и накрылась медным тазом. Ко всему примчался Тобик с ободранным хвостом. Всё! Многие отозвались эмоциональнее: «Ох, ё… мать! Писец гуляньям!»

Но вечером, 28 декабря по «громкой» прозвучало заветное: «Имеющим право на сход, прибыть в ПСК у правого борта. На решетчатой площадке трапа с лицом сфинкса стоял помощник. Стоило ему сказать любому из сходящих (было бы): «А Вам, товарищ… Сегодня схода нету!» И тут же оглашалась вполголоса причина-приговор. Далее следовал взмах «серпом по гениталиям» и это окончательно «снимало половое напряжение» на сутки, а то и до конца похода. Кошмар!! Прилюдно Вас превращали в евнухоподобное существо. Это означало, что Вашу милость будут сношать сутки напролёт практически все, кому не попадя. Это гнусно, но вахтенная служба предусматривает сие регулярно. Ибо есть УСТАВ неписанный.

УСТАВ НЕПИСАННЫЙ

(основной ежедневный)

Статья первая базовая – начальник всегда прав.

Статья вторая пояснительная – если начальник не прав, читай ст. 1.

Статья третья закрепляющая – если в Ст. 1 и Ст. 2 возникли вопросы, указанные статьи следует выучить наизусть и запомнить, пока носишь погоны.

Статья четвёртая околоюридическая – считать УНП главенствующим для CA и ВМФ как в мирное, так и в военное время. Текст разглашению не подлежит.

 

2. Навстречу неизведанному

Значит уходим с утречка. Да оно и так было видно: ледоколы «Ермак» и «Вьюга» уже с обеда месили лёд в бухте вплоть до Трёх Братьев. Повезло кому-то: последнюю ночь дома проведут.

Катер подрабатывал к трапу. Прибывшую с берега публику с натяжкой можно было принять за военморов. За плечами у них была усиленная отходная дома между двумя комингсами (порогами). А это следует понимать так: зашёл, скинул шинель и тут же за стол. Из-за стола заполночь – к супруге в альков на ложе. К утру, едва размяв и побрив обвисшиеланиты, наспех опрокинув отходной стопарь, военмор мчался к дежурившему автобусу. Рядом стоял другой, но совершенно пустой – для «задержавшихся» по ту сторону комингса.

Как правило, это были холостяки, лобызавшиеся и поддававшие «копоти» с любовницами впритык к отбытию. Тут вся недолга была в том, что пассажиров второго авто и препровождали на наш корвет со второго захода катера. Затем они поимённо «чествовались» помощником командира для препровождения на вахту в первую же смену. Тоска наизеленеющая. Ведь львиная часть офицеров и мичманов после авральной суеты и подъёма якоря расходились по каютам почти до дня грядущего.

Хотя на вечернем построении многие как бы заново узнавали друг друга и беспардонно высмеивали визави. Ведь пока они блаженно вдавливали подушки на коечках, их соседи по каюте укорачивали спящим «наживульку» штанину брюк, заменяли лейтенантские звёзды на полковничьи, перецепляли «краба» на затылок, пристёгивали по два хлястика… Впопыхах разомлевшие бедолаги выскакивали на «большой сбор» как есть. Наш старпом к. 2 р. Бобачёв «мимоходом» делал замечания испытуемым, что непременно вызывало гомерический хохот. Например, подходя к лейтенанту с большими звёздами, «душевно» говорил: «Уважаемый коллега, когда будет фуршет по случаю беспримерного повышения в звании?»

Так мы выходили в океан на долгие месяцы. А смех – это всегда хорошее настроение. А впервые выходившие в открытый океан матросы глазели на скалы Трёх Братьев и уходящий в дымку порт Петропавловск – Камчатский. На следующие сутки они же с удивлением выползали на верхнюю палубу вглядываясь в удаляющиеся камчатские вулканы. Кто из любопытства, а кто и банально поблевать за корму. «Буратино» в тулупе, а вернее вахтенный на юте отслеживал, чтобы кто ненароком не «сыграл» за борт в бурун за кормой. Он же совал укачанным по огурцу из бочки у грибковой вьюшки. Чего греха таить – тошнило практически всех при первой качке. Потом проходило до конца похода, реже – до следующего шторма. Такие чаще списывались на берег.

Меня самого в шторм тянуло наверх подышать свежим воздушком и полюбоваться разгулом стихии. А то и попросту зайти в кубрик к матросам. Уж там-то всегда было весело. Молодёжь, высунувшись наружу рыгала, отдраив иллюминаторы (что категорически вообще запрещалось делать на ходу, а тем более в шторм). Другие сдёргивали у страждущих трусы, кои они не могли даже подтянуть: обе руки были заняты по ту сторону проёма. И был обозреваем лишь конвульсивно дёргающийся голый зад. Такая «терапия» хотя и злила, но отвлекала от морской болезни. Чаще молодому болящему вручали наждачку и препоручали драить медь: барашки на иллюминаторах (полезное с неприятным) и медяшки на комингсах. «Тяжелобольных» и явных симулянтов отправляли лечиться в «санаторий пузотерапии», то бишь в трюма для их очистки от мазута и грязи. Факт излечения – 100 %. Прямо скажем, что у офицеров с мичманами дела обстояли если не ещё хуже: «отходная» напрочь рвалась из желудков наружу. Но вахту при этом никто не отменял. Так что «сороковые ревущие» очень даже многие встречали с жёлтыми, а то и вовсе зелёными лицами. Но «радость» неотвратимо рвалась к нам навстречу по мере приближения к Северному тропику. Конечно же, это был Новый 1979 год. Меня вызвал «боыной зам», то бишь замполит.

– Ты позапрошлый Новый год помнишь?

– Отчего же не помню! Век так «весело» не было. Ведь в океане же…

– Так вот суток эдак через пять ляжем в дрейф на переодевание в тропформу, а заодно и праздник того… отметим. Да глядите у меня! Это вам не по баллистике работать! На Международную идём! (МКС-международная космическая станция). И никаких у меня пьянок!(Как же: все недели за две «горючку» заготовили по рундукам! А матросы наверняка брагу затырили по выгородкам, одним им известным.)

Так это… будешь и на этот раз Дедом Морозом. И Снегурку тебе присмотрели из БЧ-5: Ваня Костиков. Без грима на девку смахивает. Ну а персии с булочками приладите. Только не переусердствуйте! Чтобы никакой эротики!

Ну зам, ну и юморист! На тропике, пусть даже Северном, под сорок жара, а я в шубе и валенках– они у Геночки в корабельной лавке отлёживались с прошлого новогодья. Но тогда действо было у мыса Африка, а это почти у Берингова пролива. Там неподалёку тоже Северный, но только Полярный круг, а это куда холоднее. Кто был у Берингова пролива в декабре, от жары не страдал. Глыбы льда скалывали с надстроек, мачт, со шкафутов. Но очередная волна и лютая стужа восстанавливали ледовый панцирь, грозя перевернуть корабль вверх дном, то есть свершить оверкиль. Такое вот было новогоднее «развлечение». Но по кубрикам я, то бишь Дед Мороз, и Снегурочка визиты всё-таки наносили. Содержимое столов лежало на мокрых полотенцах, чтобы не скатиться при очередном крене под ноги. Это не всегда удавалось и пойманное рассовывали по карманам, держась за пиллерсы и коечки. Тосты орали сквозь грохот волн, а питие в рот второпях не всегда попадало: либо себе за шиворот, а то и вовсе соседу в глаз. Откровенно смеялись все. Хотя, когда винты оголялись и корабль содрогался в судорогах, выбираясь из очередного провала, все замолкали с открытыми ртами. Не спали всю ночь и кололи, кололи лёд по очереди, чтобы не околеть напрочь в промокшей и промёрзшей одежде.

И вот этот костюм – напоминание я принёс в каюту для реставрации. Зам дал нам со «Снегурочкой» пару дней на подготовку. Дело почти плёвое и можно было отдохнуть. Взял у лавочника Генки (он же почтальон и библиотекарь) газеты, журналы. Всё равно их читать было некому: в походе едва хватает времени на поспать и помыться. Верхом развлечения было латанное-перелатанное кино трижды списанное и изученное покадрово. Годное разве что для кинопопури, где дозволялось сочетать несочитаемое, то есть всё, но чтобы было смешно. Можно было смонтировать Брежнева, целующего лошадь или киноактрису, несущуюся в сортир. Лишь бы непременно было смешно. Большой зам эдакую полупохабную абракадабру не запрещал. Ибо все без исключения «шедевры» в конце похода он уничтожал лично: за борт и за сутки до базы. Но киношник Лёха умудрялся «самое клёвое» и самопальный секс умыкнуть «для поколений». Кое-что из «Каина 18-го» и «Фан-Фана» смешило нас не один год. А я взялся за чтиво. Книги были из разряда «Витя Малеев в школе и дома» и «Подвиг разведчика»: прочитанные и зачитанные. Сгрёб подшивки «Наука и жизнь», «Комсомолку» и «Аргументы».

«Район, закрытый для плавания» был обозначен за прошлый поход. За нынешний огласят дня через четыре, перед запуском. Так что идём незнамо куда и невесть для чего. Штурмана отвечали любопытным: «Ты чё, мореман, ай не видишь, – теплее становится, летучие рыбы шастают, – знать на юга идем, пока горючка не ополовинится. А тогда сразу взад полопатим. Уразумел!?» Замполит и того не чище: «Вы чё, тупые на оба полушария? Идём выполнять важное правительственное… в заданный район». Тьфу, секретчики хреновы!

Хотя ещё в базе по ОБС знали, что идём на крайние юга. А полетят двое ребят – космонавтов на МКС. Да может чего, а то и кого на Луну забросят. Такие вот «секреты».

А шторм, теперь «тропический», уже почти ритмично мотал корабль с борта на борт четвёртые сутки. Волны то и дело лупили корпус по скулам. Экзотика океана напрочь отрицала что-либо присущее Новому году. Но тучи куда-то исчезли. Ветер и солнце играли со штормовыми волнами, повсеместно расцвечиваясь радугами. Курс пересекали то стайки летучих рыбок, то целые хороводы синхронных пловцов-дельфинов.

А с наступлением сумерек дежурный по низам разгонял молодых матросов с юта и вертолётки: те глазели на мириады огней-всполохов в буруне за кормой и вдоль бортов. Это светились микроорганизмы, потревоженные штормом и ходом корабля. Они напоминали изумрудные салюты, когда вспышка рассыпалась на мириады мелких светлячков. У самого горизонта, а то чуть ли не рядышком мигали среди волн ходовыми огнями и прожекторами огромные лайнеры, а то и попросту некие кораблики вездесущих японских рыбаков. Случались и целые города средь океана, невесть откуда взявшиеся. Бывалые штурмана и те бросались к лоциям: откуда? Хотя потом смеялись: это были целые флотилии ловцов сайры. Где косяк, – там и они с лампами-юпитерами. А рыбка эта на свет идёт. Тут её и «будьте любезны» к японскому столу. Хотя в эдаких флотилиях флагов не счесть. Но японцев всегда больше.

Газеты и журналы снёс в каюту без приключений: шторм перешёл в зыбь. Ещё недавняя стужа позабылась под лучами явно южного солнца. Вроде неделю назад в шинелях было зябко, а тут…

Листаю, читаю: «26 ноября 1956 года чуть ли не во весь диск Луны высветился Большой Мальтийский крест». Здесь же нахожу деяния дней минувших, когда экспедиция КИК лишь зарождалась:

Со 2-го по января по сентябрь 1959 года в сторону Луны были запущены первые беспилотные корабли «Луна-1» и «Луна-2». Их полёт даже не корректировался. Но по тому времени их успех был бесспорным: доказано отсутствие магнитного поля планеты и сделаны впервые фотографии обратной стороны спутника!

В США космическая программа контролировалась лично Президентом Джоном Кеннеди и в неё вложили огромные по тем временам деньги. Только для осуществления высадки на Луну Америка не пожалела 30 млрд. долларов.

Шла безудержная космическая гонка за обладание Космосом и Луной. СССР 14 октября 1957 года СССР запустил первый искусственный спутник, а 12 апреля 1961 года вся Америка была в трансе: в Космос полетел советский космонавт!! Но тогда НИГДЕ не говорилось об участии в этом событии кораблей под командованием адмирала Максюты. Хотя это было ВЕЛИКОЕ начало титанической и поистине героической работе кораблей КИК ТОГЭ-4,5.

И уже тогда Президент США упредил НАСА (аэрокосмическое агентство Америки) о неразглашении возможных встреч с внеземным разумом. И заявил он так не без оснований. Судите сами. Ещё в 1874 году был зафиксирован полёт вокруг Луны межзвёздного объекта. В 1888 году очень яркая вспышка на диске спутника дала основание полагать о старте космического корабля. То же самое наблюдалось в 1910 и 1943 годах, когда перемещение ярких предметов видело множество людей и даже солдаты в окопах. Практически ежегодно наблюдения за Селеной приносили всё более шокирующие факты. В том же 1959 году из Барселоны отчётливо видели передвигающийся объект диаметром до 35 км! Гигатские купола по 5 км. И шириной до полукилометра.

Американские корабли «Рейнджер» немедля отправились к нашему спутнику, чтобы внести хоть какую-то ясность в аномалии. На Земле даже в обозримом будущем вряд ли смогли достичь уже увиденное на Луне!

А дельфины вдоль борта словно передавали друг другу эстафету. Ведь не могли одни и те же рассекать волны у наших бортов вот уже трое суток подряд! А свистят-то как и куролесят! В прохладе каюты уселся у иллюминатора. Вспомнилось детство. Любил я тогда спать на лабазе, где мы с бабушкой сушили свежескошенное сено. Даже когда случался дождь, я лишь натягивал плащ– палатку, что подарил мне фронтовик Ванька Остапенков. Он один из деревни прикатил с фронта на мотоцикле с коляской и кучей барахла в ней. Часть роздал деревенским «фрицево добро», а аккордеон и мотоцикл оставил себе.

Втихаря он мне показывал немецкий пистолет «шмайсер». Хотели было из района уполномоченный с дядькой постарше забрать мотоцикл, но Ванька не дал: у него было три больших ордена и ранения. Фронтовики собирались на завалинке у Остапенковых. Ванька играл, а я пел матерщинные частушки. Пел громко, потому что моя бабушка была глухая и бояться не надо. А больше родителей у меня и не было. Нет, они по отдельности где-то были, поговаривали, будто на Севере и вместе не живут. А с частушек смеялись все деревенские: «Во Петячёнок даёт!» Деда в бытность живым, звали Петром, а бабушку «Петячихой». Так и я стал «Петячёнком». По фамилии в Руслановке мало кто знали друг друга, всё более по прозвищу.

Над лабазом было бездонное небо. В березняке за огородами перекликались какие-то птички и трещали вовсю мочь кузнечики. А звёзды перемигивались, а что покрупнее, то надменно светили. У них только цвет менялся: от почти белого до кошачье-зелёного. На какое-то мгновение вся живность затихала, а над колком выплывала ясная Луна. Она была чистенькой и серебристо-жёлтой. «Братовья с вилами» (так говорила бабушка) виднелись на её лике отчётливо. И по Луне можно было путешествовать сколько душе угодно, пока букашки и паучки в сене не нашепчут сон.

Созерцание Луны и звёзд накладывалось на сюжеты фантастики. Прежде всего это был Жюль Берн: «Полёты к Луне», «20 тысяч лье под водой», «Таинственный остров» и всё прочее, что имело хождение в нашей клубной библиотеке. Библиотекарша тётя Нина Кудинова была не прочь почитать «вкусненькое», чем и меня потчевала. Вот только «блюда» я поглощал куда быстрее неё. Так что «свежевать» прибывшую литературу более доверялось мне. И уже классу к пятому я постиг Дюма и Майн Рида, Бредбери и Конан Дойла, Беляева и всех именитых и не очень писателей. Для меня они все были боги. В их число вошёл и Г. Мопассан Не чурался я и приключений как военных, так и Робинзона Крузо. С благоговением читал сказки и не стеснялся этого. Их таинственность и фантазия завораживали. Мои одноклассники, коим было явно за 16 (в деревне шли учиться лет с 9, а то и с 12-ти) часто интересовались, в каких книгах было написано «про это».

Теперь же я с нетерпением насел на периодическую прессу. Ведь космические новости буквально на глазах из разряда прочтённых становились явью. Хотелось читать и читать, пока сие не материализуется. Вот только как и в чём?

 

3. Гульнём накануне свершения

Латал шубу и чинил шапко – усы. Через раз колол палец и смачно матерился: благо остерегаться и стесняться было некого. Попутно облегчил от ваты шапку, она тут же сгодилась на бороду с ушами. Ушил. Бороду сделал «а-ля Дзержинский»: клинышком. А усы закрепил к шапке, чтобы снеди не закусывать ватой. Над бровями не мудрил, а попросту приклеил на лоб той же шапки. Но валенки… Их где-то раздобыл замполит БЧ-5 в обмен на бахилы, явное дело – у рыбаков. Потому как подошва состояла из трёх, если не более подшивок. Ко всему «обужа» тянула размера на 3–5 от моего, а в килограммах смахивали на пуды. Плюс к этому «суперваленки» имели обыкновение при ходьбе в них разворачиваться по типу «все вдруг» на 180 грд. На моих ногах, конечно. А утяжелённый мешком с подарками (каждому кубрику – отдельный), Дед Мороз, то бишь я, постоянно путал направление движения. Лишь с помощью Костикова Вани, он же Снегурочка, валенки разворачивали по курсу, а я ему поправлял не в меру выпуклые ватные ягодицы. Невольно думалось: «Ох, и хлебнём мы киселя с этой эротикой»! В прошлый раз дамскую роль играл не он и не ведает, как скучают по слабому полу матросы в океане. В санчасти док делал йодные крестики на синюшные от щипков ягодицы ЭксСнегурочки чуть ли не с месяц.

Кубриков было семь. Первые 4–5 прошли почти браво. Разве что матросы помогали моим валенкам (и ногам в них) перешагивать через комингсы – пороги. Ваня без предисловий шёл по рукам и затем квазиСнегурочке перешивали ягодицы и надували персии. Крики и площадный мат Снегурочки только подогревали распутные действия хозяев. Мой мешок никого не интересовал, впрочем, как и сам персонаж Деда Мороза. Так что сексуальную вакханалию я наблюдал молча, хотя с сожалением. После шестого кубрика «Снегурочка» взбунтовалась не на шутку: «Не пойду больше! На кой мне это бля… во. Им чё, абы поржать, а у меня жо… не казённая!» И тут я выдал Ване сказ большого зама: «Знаю я этих кобелей! Но это же понарошке. Жо… поболит, а я ему после похода 10 суток дам. Идёт?» Услышав и взвесив обещанное, Ваня поплёлся в 7-й кубрик к трюмным машинистам… Знать бы… В кубрике стоял явно пьяный гвалт. Доселе алкоголем во всяком случае не пахло. Вошли. Ко всему Ваня-Снегурочка подтянул обвисшие колготки из сеток мешковины.

– Не замай! Сами сымем. У ти моя холёсая! – завопил кто-то почти из-под стола.

– Заткнись, дай гостей принять! Выпить, закусить Дедушке!

Тут же свайкой пробили две свежие дыры на целёхонькой банке с ананасовым соком. Отхватили самопальным ножом-ятаганом шмат копчёной колбасы: «Дед, прими душевно! От трюмачей – не погнушайся!»

Пить надо было прямо из банки. Сок – прямо чудо! Видно только из морозилки рефмашины. Ещё бы! Они там короли-хозяева! С жары осушил едва не полбанки. Уверяю: никто сразу не поймёт спиртное в холодном ананасовом соке! И я не понял. Но инстинктивно закусил колбасой. А вот замполит в беседе со мной ну никак не хотел понять: почему это меня в каюту принесли по частям: посох, шапку и валенки. Мешок не сыскали. Но и наказывать никого не стали. Ваню-то тоже сочком «попотчевали», но не изгалялись. Видно сами «накеросинились». Больше я отродясь не подвязался в Дед Морозы. И Снегурок не сватал на эдакие мероприятия. Но надо же свершиться чуду благодетельности и верху порядочности!!

Взяв с нас обоих страшную клятву молчания «омерта», Большой зам, превзошёл свои «табу» и объявил Ваньке на следующий же день 10 суток отпуска на родину, как обещал. А после одобрительного и вовсе неуставного троекратного «Ура-ура-ура замполиту!» Григорьев пригласил меня на аудиенцию. Не иначе будет драть за «расслабуху!» – подумалось мне.

И каково же было моё ликование, когда САМ Николай Иванович напузырил мне бокал шампанского из замполитовского сейфа!

– На-ка вот. Это получше вчерашнего «сока»! Молодцы, одним словом! Держались до конца. Не всем удавалось. И ещё скажу, что тебе предстоит совсем необычная работа. Я не ЗКЩ зам. командира по измерениям), но тут дело не аховое. Да ты присядь, не у кэпа поди! Скоро будешь на прямой связи с космонавтами Ляховым и Рюминым. ЗКИ познакомит тебя с новой станцией УКВ «Аврора». Подготовь

толковых ребят, можешь своих, БРСовских. Чтобы с полуслова. Работать будете по целеуказаниям, но это для проформы. Чаще– на слух! «Траловскую» площадку знаешь? Это пониже твоей, метров с двадцать от палубы, но на ней будут все 100 % работы. Станции «Дон» и «Ангара» по возможности излучения давать не станут. Подчёркиваю: по возможности. А «возможности» у нас могут быть до невозможности! Не в первый раз, знаешь происки супостатов. Так что за связь в первую голову отвечать будешь ты! Можешь идти.

Пойду, конечно. «Куда я денусь из подводной лодки!», – как говаривали мои сослуживцы в аховых ситуациях. «Вначале тому, кто старший в дому» – вспомнился анекдот о женитьбе. То есть – героизм и вся хренотень мне с ребятами. Хотя матросам, глядишь, отвалят отпуска на родину, либо ДМБ(если не успеют напиться или сбегать в самоход – чего с рейда дулю с маком.) А мне, как трёхгодичному «пиджаку» абы угол поболе в «чудильнике», метров на 12 на троих. Да и дочку не хило бы завести. А то ведь так и нация на нет изведётся! Но, забегая чуть вперёд, за всё– про всё дали мне грамоту на листке альбомного формата и чуть помягче. Медаль дали Викану из БЧ-4: он отслужил более пяти лет. Так что «вначале тому, кто старший в дому». Но не будем скаредничать, – он парень что надо. Вот только к моей работе он не приобщался. А пока я по-матроски скакал по трапам в каюту: «Ну надо же, сам Большой зам бокал налил! Как к ордену представил!»

 

4. А вся защита – тропфома

Трёп на корабле – дело привычное, каждодневное и почти ритуальное. На удочку попадает любой хвастун или любитель приукрасить свою биографию. В ход так же шли мелкие недостатки, к примеру – та же брезгрезгливость, пугливость, легковерие, неграмотность… Брезгливому демонстрировали длинную макаронину за завтраком, имитируя того же солитёра, покачивая на вилке. А потом смачно заглатывали «глистопёра» на глазах у испытуемого. Но после трёх– пяти сеансов у «нежно воспитанного» матроса оное качество снималось напрочь. Пугливых засонь тоже «пользовали» домашними способами. К примеру спит, зараза на вьюшке пенькового троса, что по корме. И обязанность у засони не шутейная: бдеть, чтобы кто не попал по ротозейству за борт, как бы – смайнался. Тут тебе ютовый и заорал бы: «Человек за бортом!!» Но тот дрыхнет в обнимку с карабином и штык – ножом на поясе в такт покачиванию судна. Такого охмуряли втроём: два дозорных и дежурный. Карабин с ножом изымали, водружали наволочку или вещмешок на голову: изображали диверсантов. При сём как бы спорили втихаря: «Утопим сразу или вначале зарежем?!»… Жертва извивалась и скулила. Потом отпускали, конечно, отдав оружие. До конца службы матрос даже на посту дневального уже не спал. Такое вот самолечение.

Мне же и моим парням доводилось спать лишь в базе. А походе, в преддверии работы около полутора часа – это время витка станции по орбите. Получасовая готовность. Столько же на «разбор полётов» и расшифровку записи, передача в ЦУП (Центр управления полётами). Если здорово надо – беги в гальюн(туалет). Пока корабль на связи, то не забалуешь. Разве что с утречка в бассейн и бегом по шкафуту. А там уж как целеуказания по орбитам из того же ЦУПа. Даже обедали по очереди. Слушали, аки глас божий рёв и грохот волн поднебесной стихии, побрякивая цепями и карабинами страховочных поясов. Иногда корабль кренило так, что можно было зачерпнуть ладошкой пену с гребешка волны. От посвиста нижнего ветра невольно дыбились волосы. На надстройках, ГКП (главный командный пост) и мачтах его не слышно. Говорят, что есть в Аравийской пустыне ураганный ветер «самум», издающий некий звук на едва слышимых человеческим ухом частотах. Караванщиков это явление нередко сводит с ума. Образуется же эта чертовщина при срыве песка с вершин дюн. То же, якобы, происходит и на волнах. Многие моряки, изведавшие дьявольский посвист «нижнего ветра», утверждают примерно то же самое. Как бы там ни было, но душонку нашу инда выворачивало. Завораживает картина шторма в солнечную погоду. В северных широтах такое в редкость. А тут, вон– даже рыбки летают. Будто вышвырнет их Нептун своей мощной дланью на потеху солнцу и летят они, сверкая серебром, да изумрудами. Красота!!

Да не про нас она. По целеуказаниям худо работать днём: цель не видно. Любо-дорого в звёздную ночь: зацепил изначальную координату, а далее бумагу за пазуху и на прямую видимость – знай, крути рукоятки! А то и вообще на слух, коли облачность. В крутую волну корабль подрабатывает винтом: это чтобы с курса не сбиться, ну а нам – с координат.

И пузыримся мы сутками на всех ветрах. Мало кто и наблюдал за работой «Дона», либо «Ангары». Да и не знали мы тогда, что положено нам работать в неких защищающих от излучения костюмах. Пожалуй, что их и не было вовсе. Нет, в инструкциях защита предусматривалась, а вот на нас самих её не было. И все мы, особенно БЧ-4, сиречь связисты СВЧ (сверхвысоких частот) навещали медсанчасть на предмет состояния нашей кровушки. Прямо скажем, что сей фактор нас особо не интересовал. Разве что был один анекдотичный случай: послали годки (четвёртый год службы) некоего Рашидова, не то Мамедова на 4-ю площадку (выше Ангары СВЧ) «почистить горизонт» на предмет косяка макрели. Он и слазил при работающей станции Ангара. Ну и ляпнули ему сдуру, что писать он сможет, а вот спать с «кызымкой» – нет. Парняга чуть не повесился. Нахлобучку от зама получил весь экипаж. Но и после этого нам так ничего защитного и не дали.

 

Чудеса расчудесные

Про Луну в деревне талдычили все. Гадать – в полнолуние, садить огород– сплошной лунный календарь, ведьмы – те наоборот в безлуние. А бабушка ещё говорила, что там «два мужика с вилами друг на дружку кидаются… А уж как чутко слушали пикание первого спутника, то почище речи самого Сталина в войну. Так ведь и радиодинамики, почитай, – в 57-м году в каждом дому уже были. А раньше-то лишь на столбу у сельсовета. Я перетаскал почти с полведра бражки фронтовику Цедилёнкову за половинку полевого бинокля. И тогда мне полюбилась оптика: экая даль, а видно… Ну а потом… Я вначале давал велосипед напрокат за увеличилку. Мне бабушка купила взрослый «ГАЗ» и я катался «под раму». Из пацанов в деревне велик был только у меня. Пока не променял его и вовсе за очень большую линзу от киноаппарата или ещё чего. Из берёзовой коры сварганил тубусы, затем соединял их изолентой и дратвой для подшивки валенок. Тогда и узнал, что такое фокусное расстояние. Что это вовсе не расстояние до цирка, где показывают фокусы. Труба получилась что надо, только часто разваливалась: было мало изоленты и дратвы для скрепления коры. Да и смотрела в неё, почитай вся детвора из деревни. И даже дядя Егор, сторож правления, на крышу которого мы лазали по ночам для наблюдений.

Конечно же, я прочёл роман Жюля Верна «Полёт с Земли на Луну» ещё где-то в 5-м классе. С тех пор я ни о чём другом думать не мог. И решил бежать в город учиться на ракетные двигатели. Замысел почти удался: после вечерней школы уже в городе мне удалось поступить в Куйбышевский авиационный институт на факультет № 2 «Ракетные двигатели». Ко всему меня приняли работать на секретный завод по специальности… столяра сколачивать на морозе ящички под детали. И минуло «мечтателю» тогда 17 лет. Шёл 1961 год. Выходило, что Луну освоят без меня. Через пять лет я стану лишь инженером, а требуются космонавты. Вон он, уже слетал в Космос: Юрий Гагарин. А тут, как назло, надо учить Общую химию и матанализ, да плюс философию – уж её-то мне удалось постичь ещё в деревенской библиотеке. А физику я просто боготворил и зачастую было стыдно за физичку и её ошибки по оптике. Хотя очень непонятной мне казалась Теория поля. Но её в школе не изучали, хотя в институте толком– тоже. Не хватало времени. В нынешней ситуации голова для розмыслов была свободна.

 

Наука требует жареных жертв

Обо всех планетах Солнечной системы учёные, а заодно и не шибко преуспевшие в астронауках, дяди гнули мироустройство аки попадя. Не забывая обожествлять наиболее приглянувшиеся планеты. Путали ролями Солнце и Землю. Тот же Марс из-за кроваво-красного цвета у них олицетворял Бога войны. А его спутники нарекли Фобос и Деймос (Страх и Ужас). Споры носили чаще религиозный характер. Фанатам от конфессий земная твердь предсталялась в виде эдакой лепёшки, водружённой на спины слонов. Несогласных с этим постулатом и просто спорщиков нередко банально сжигали. И те в знак протеста нехотя корчились в подсветке пламени святейшего костра. В связи со сложившейся в Европе традицией демография на местах регулировалась почти ежеквартально. Региональную отчётность вёл, скорее всего, сам Папа, он же Римский. А может и доверял кому. Ежели баланс не сходился, то немедля изыскивали ведьм и еретиков повсеместно.

А та же Луна особых споров не вызывала: уж больно наглядная. Да и разобрались с веками, что сие светило – наш спутник, а Земля и подавно – круглая. А любознательный народишко втихаря подался от философствования в астрономы, алхимики, хотя самогоном, вероятно, баловались и тогда. Потрошили во имя науки лягушек и грызунов. До Менделеева в целом наука пока не доросла. Есть мнение, что его изобретение водки – блеф, ведь та же горилка и раньше вытягивала крепостью не менее 40 грд.

А вот оптика буквально ворвалась в мир науки: офтальмология, микробиология, астрономия… Открытия посыпались как из рога изобилия. Да и линзы наловкались точить от сотых долей миллиметра и до метра толщиной, если не более. К 20-му веку точить и шлифовать осточертело и занялись электронными микроскопами и неимоверных размеров зеркалами, справедливо порешив, что здесь толку будет больше.

Кто куда, а мы – к Селене. Хотя вплоть до 1700 года разгул инквизиции ещё был разветвлён во всю ширь самых изощрённых пыток и издевательств. Какая уж тут Луна, коли родители следили за сонными детьми, дабы те не летали на шабаши. Подозреваемых в еретизме сжигали целыми селениями. И не в какой-то полудикой Африке, а в самой Центральной Европе! Особливо в Германии с её соседями. Хотя в Азии, в том же, в Китае первые упоминания о нашем спутнике сделаны в связи с ЗАТМЕНИЕМ ЛУНЫ в 1136 году. И всего-то. Никакого еретизма в этом мудрые китайцы и не пытались узреть. А уже к 1968-му году Аэрокосмическое агенство США (НАСА) выдало в официальную публикацию 579 документально подтверждённых аномалий на Луне. Все они бесспорно указывают на искусственное предназначение Селены. Факты НАСА собирали по всему миру от авторитетных групп учёных – астрофизиков. Сюда не вошли данные о десятках тысяч НЛО, наблюдаемых исследователями и просто случайными наблюдателями всех стран мира как на Луне, так и подле неё. Сделано более 140 тысяч снимков ОБЕИХ сторон Луны. Сделаны расчеты, подтверждающие ПУСТОТЕЛОСТЬ загадочного спутника. А поверхностный двухкилометровый слой служит защитой от метеоритов и теплоизоляцией. Прочностной же слой квазиметаллический, толщиной свыше 10 километров. Такая вот интересная конструкция. Для чего, а может ДЛЯ КОГО? А если верить сообщению американского астронавта Олдрина Хьюстона, то: «Я хотел бы знать, что это такое?! Здесь находятся огромные объектыШолыпие космические корабли, они стоят в тени кратера! Это не пустые слова. Даже вложенные в уста астронавта, они требовали подтверждения. И НАСА вынуждены были найти их: это были механизмы и огромные сооружения. Некоторые из них периодически меняют свои цвет и размеры. Мало того, всё названное то исчезает, то возникает там же. Тогда учёные мира пришли к выводу: не хватит нескольких жизней и триллионов долларов для разрешения по сути простых вопросов.

– Состав и происхождение Луны.

– Конструкция и вооружённость.

– Когда и с помощью чего наш спутник оказался на околоземной орбите?

– Что из себя представляют физические законы, разрешившие задачу перемещения планет и объектов, соразмерных с ними?

– Если на Луне есть разумная жизнь, то какую форму она имеет? Может кремниеорганическую или ещё какую?

– Торсионные поля перемещаются со скоростью в миллиард раз превышающие скорость света. Но приемлемо ли это к физическому уровню существования? К Теории относительности и граничности скорости свыше скорости света?

– Встал вопрос: кто, как и КОГДА будет исследовать наш спутник? Ведь если принимать во внимание обнаруженные ТАМ супергигантские сооружения, размером в поперечнике в десятки километров и передвигающиеся со скоростью до 200 км/сек., что в 20 раз выше второй космической, позволяющей ракетам даже покинуть солнечную систему и Галактику в целом!?

Не трудно догадаться, что не скоро цивилизация Земли достигнет наблюдаемую на Луне. Мало того, неизвестно, как отнесётся к нам эта самая ЦИВИЛИЗАЦИЯ! Стоит ли «дёргать тигра за усы?» Примерно так предостерегает китайсая мудрость. Но ведь и китайцы норовят поиметь кусочек Селены!

Главный вывод землян: Луна – это база инопланетян. Это почти априори. Но как образовалась эта «база». Вероятность же перемещения пусть малой планеты Луна из других Галактик маловероятна. Хотя уровень наших познаний пока по сути убогий по сравнению даже с приведёнными примерами. Да, на Луне есть разумные существа и не обязательно биологического склада. Кто рискнёт с ними вступить в КОНТАКТ? И довольно часто меня, да и тысячи других, не менее осведомлённых специалистов озадачивали раздумья: «А почему ОНИ сами не вступают в контакт с нами?»

 

Вот если бы войти в контакт!

Пожалуй, всё просто: мы в своей человеческой, расовой селекции должны достичь требуемого уровня урбанизации САМИ. Достичь контакта между народами и религиями, выработать ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ подход ко всем достижениям наук. В конце концов возыметь своеобразный Кодекс законов жителей Земли. А самое главное – понять и осуществить ПРАВО НА ПЛАНЕТУ за каждым её жителем!!! Но не менее важно: как его, это право на местожительство осуществить без кровопролития?

Океан заворочался, поудобнее располагаясь ко сну. Сейчас начнётся очередной сеанс связи. Корабль отработал дизелем, встав на курс, мы вручную уткнули штыри антенн в требуемый участок ночного неба.

Где-то под нашей площадкой прожурчали моторчики – сельсины, скорректировав положение антенн. Они на обоих бортах под каждой конструкцией. Идут доклады по внутренней радиосвязи.

– Левый борт. Сигнал устойчивый, без помех.

– Правый борт: без помех.

Теперь надо найти нашего визави на ночном небосводе.

– Да вон он, голуба! Прямо по координатам целеуказанию (ЦУ)! Кричит напрямую матрос Гуляев. Действительно, сквозь реденькие облачка проглядывают южные звёзды. Одна из них довольно шустро перемещается. Сверяю по своим данным – точно! Одновременно идёт специнформация подобно телевидению по 30 каналам, где каждый содержит до 40 параметров. В совокупности – более тысячи данных за 15 минут работы. Речевая часть (на нашей ступени приёма– не секретная) идёт по «Авроре». Так называемый «трёп». Но он нас сам по себе не касается. Мы, матросы и я – есть то самое русское «авось». То есть автоматика автоматикой, а по матросу с руководителем расчёта выставить обязательно! А защита от излучения…так по замыслу начальства – её заменяет хлопчатобумажная тропформа! Это уж точно: в тропиках, да ещё в спецзащите от излучений, наподобии прорезиненного химкостюма было бы куда противнее. А потом ведь надо «мухой» бегать вниз, на станцию расшифровки и делать вторую часть работы.

Ту самую часть, которую будем сдавать по приходе в базу шустрым ребятам из органов. Была у нас для записи космической информации и отдельная стойка – магнитофон, работавшая помимо наших систем дешифровки. Это была станция, работавшая в момент запуска космических кораблей на орбиту. Здесь же она работала бесперебойно, но в режиме ожидания… Часть каналов, в том числе и речевая, выводилась на бумажную ленту графики. Ленту, как магнитную, так и бумажную получали под роспись у секретчика. Мы с Мишкой долго гадали: что бы это за «музыка» и для чего? Не-то со спутников-шпионов, а может целой их серии? Но какая там может быть «речёвка»? Кое что нам давали на расшифровку для немедленной отправки в ЦУП (Центр управления полётами). Случалась там и пресловутая «речёвка». Но уж больно странная какая-то. Во-первых, она шла с частичной оцифровкой СЕВа (система единого времени) и лишь с промежуточными метками. Но самое интересное – в это время МКС (Международная космическая станция) на связи не было, да и не могло быть: она находилась по ту сторону Земли от нас. Зато Луна сияла на полнеба. И тут нас осенило: передающая станция на Луне! Но станция ли? Может всего-навсего ретранслятор?

Привлекли аналитика Виталия. Это его хлеб – расшифровка ЛЮБОГО канала. Дали кусочек наспех списанной на самопальную ленту графики с предполагаемой «речёвкой». Она легко отличалась от технической статистики: не наблюдалось и признаков цикличности, повторов. Оцифровка, то есть вторичная шифровка лишь подтверждала сей фактор. Виталий выдал первичную словесную суть по нашему клочку: «… цию мон руем явным на юдением. Сознание… утается… лючаем биозащиту. Введите шифр Океан-80. 73.»

– И зачем вам это? – изумился наш помощник. «К этой стойке ЗКИ (Зам. Командира по измерениям) не рекомендовал подходить без особой надобности. Что у вас с ней? А потом без его же ведома сняли копию…»

– Виталь, врать не будем, но боялись, что прозеваем информацию. А тут лучше «перебдеть, нежели недобдеть». Так что ты помалкивай. Ведь если провалим работу, то вздёрнут всех заодно. А нас в первую голову. Так что давай с нами вместе, чтобы не наворотить сбоев или ошибок. Лады?»

– Кстати, я давно вижу вашу «речёвку» в расшифровке. Там на самом деле некая темень. Дам я вам кое что почитать, да помалкивайте сами. Но то, что это не МКС – точно!

В ответ мы лишь кивнули. Да и не впервой было работать сообща: за итог отвечали-то всей группой! Потом наш аналитик брезгливо подал наш обрывок явно не фирменной ленты: «Не в гальюне подобрали? Половина графика лохматая. Не разобрать… А секретчик что, жмётся фирмовую дать?» Пояснили, что наш «молчи-молчи» за каждый сантиметр отчёт потребует. Уж лучше ножничками из амбарного журнала. Не обессудь!

И попробовали вникнуть в тот кусочек шифрограммы. Первое слово было похоже на «рацию», «станцию», но и на «функцию», «шпацию»… До ужина мы соорудили фразу, похожую на: «Станцию монтируем под явным наблюдением. Сознание путается. Включаем (включим) биозащиту. Введите шифр (по типу «Океан– 80»). До связи».

Нас одолевали десятки сомнений. Может не «явным», а

«взаимным», то есть со страховкой! А потом «сознание путается» – это что? Где, кто и кем чего путает? Может «знание удаётся»? То знание чего и кому удаётся? Но биозащита-то к чему? Она для охранения космических объектов от всевозможных вирусов и т. п.! А может от биополя? Так откуда ему на той же Луне взяться? Всё-таки продукт мозга, живого организма… Мистика. Одно не вызывало сомнений: «Введите шифр по типу «Океан-80» и общеизвестное-73-«до связи». А шифр вовсе и не шифр, а почти анекдот. На учениях американцы перехватывали все наши шифровки о маневрах кораблей. Командир соединения случайно увидел вестового в кают-кампании: «Ты кто по национальности?»

– Удмурт. И отец мой удмурт. А что, командыр?

– А вот что! Беги-ка на ЗАС (секретная радиосвязь) и скажи начальнику, пусть позвонит мне! А через минуту начальнику ЗАСа:

– Свяжись с кораблями, пусть посадят удмуртов на ЗАС как шифровальщиков! Все мои приказы будут идти на удмуртском языке: пусть янки расшифровывают! У них-то удмуртов не было вовсе, как и адыгейцев.

Конечно же, дешифровать целый язык, да ещё такой редкий! Неужто и здесь нечто подобное? Разум на разум? Чудеса. Мы с Мишей мороковали до полуночи. Потом я подался к себе в каюту, но уснуть толком так и не мог. А к 4 утра подоспела наша штатная работа. С меня на верхотуре сон слетел в одночасье. Миша был на станции внизу. А там стойки как электроплиты и охлаждённый воздух едва помогал. Было душно, даже очень. Договорились, что сегодня Линёв Миша скопирует ещё кусок шифрограммы поболее размером. Распирало любопытство. Вроде бесспорный факт с шифром, но откуда и кем направлено послание? Может теми же НЛО, что преследуют нашу цивилизацию повсюду. Есть несметное количество примеров чтения ИМИ наших мыслей инопланетянами. Они имеют доступ повсюду и не стоит себя тешить некими секретами от них. А потом кто они? Коли речь идёт о миллионах и более лет наблюдения за нами, то кто кого пестует в этом мире? Стоит ли так уж высоко мнить о своей цивилизации? Но чтобы слать нам на наших частотах послания, да ещё шифрованные…

А с другой стороны: мы достигли достаточно высокого уровня развития и вправе делать самостоятельные шаги по Вселенной? Или нам всё ещё «низзя» отходить далее ясельного ограждения? Так кто там, на Луне? День 26 февраля прошёл не только напряжённо, но и анекдотично. Взлетевший «Союз-32» доставил на МКС наших ребят Ляхова и Рюмина. Уж они– то наверняка знали, что кораблю в океане под ними, то есть нам, бедолажничать совместно почти полугодие. Поэтому неспроста в самом начале сотрудничества с помощью УКВ станции «Аврора» они завели разговор с экипажем корабля. Такого прецедента ранее не то что не было, а его просто НЕ МОГЛО БЫТЬ. На наших кораблях режимность, секретность соблюдалась неукоснительно. Ни в отпуске, ни в семье, ни даже во сне.

А тут вдруг… Почти в средине сеанса связи МКС с ЦУПом от «Фотонов» (позывной космонавтов) поступает запрос: «Кто из кораблей нас сейчас обеспечивает?»

– Какой-то «Чимкент». Да нет, скорее «Чумикан» (ЦУП).

– «Чумикан», ответьте «Фотонам»! Честно говоря, мы все, кто был на связи, а разговор транслировался по громкой связи на весь корабль, попросту прикусили язык и прекратили, наверное, даже дышать. А что делать, коли по инструкции нам и пикнуть нельзя.

– «Чумикан», «Чумикан», ответьте «Фотонам»! – Пришлось связываться с ЦУПом: «ЦУП, нас запрашивают «Фотоны»! и ЦУП ободрил.

– Отвечайте, коли спрашивают! – дали «добро» в верхах.

– «Фотоны», «Фотоны», «Чумикан» на связи! – в это время нас изматывал жёсткий циклон. В ПДРЦ (передающий радиоцентр) все были пристёгнуты к креслам, а те привинчены к палубе. От работающих радиостоек буквально обдавало жаром. От духоты и шторма было нечем дышать.

– Здравствуйте, «Чумикан»! Ну как вы там? – Юрка, обливаясь потом и в одних плавках сквозь зубы пробурчал: «Им там чего, застило иллюминатор? Ведь циклон на треть океана! А мы – на ушах!», но ответил:

– Спасибо, хорошо!

– Рыбу-то ловите? Какую?

– Макрель. А больше – кальмаров.

– Кальмары-то под пиво? (Какое здесь к чёрту пиво?!!), но…

– Варим на камбузе… (А там уж как получится).

– А раствор № 7 (спирт) не используете? (Щас, так и доложили!)

– И давно вы там стоите? (Ну прямо дети малые – это же за семью печатями тайна!)

– Да так…Вроде вместе с вами. – Из всего нашего разговора-беседы крамолы в ЦУПе не узрели. Но ни «Фотоны», ни другие посетители МКС нас более ни о чём не спрашивали. А оно нам надо? Как ели кальмаров с шилом, так и далее будем… В пределах расходного материала, конечно.

 

Если это контакт, то очень односторонний

После обеда идём сразу на станцию. Хотя спать хотелось до одури и нам положен для этого «адмиральский час». Вихарев, он же Виталий уже ждал нас у загадочного магнитофона: «Ну вы обжоры! Я уже наворочал копии. Не вам чета. Всё читается без натуги. Нате!» Конечно же это были тоже фрагменты речевого сеанса. «Всему видно готовят наш корабль к отлёту. Телепатическое предупреждение активности. Требуется «Программа пребывания на Луне» Защита Персея неэффективна. Требуется энергетическая накачка биозащиты «прозрачность – отчуждённость». Опасаемся агрессии. Существ, роботов не наблюдаем. Готовы к приему грузового…»

«Круглосуточный эффект присутствия. Передачи, замыслы сканируются. По нашим проектам ИМИ подготовлена шахта под жилой модуль. Ждём ГПМ (грузоподъёмный механизм). Опасаемся за нашу психику».

«Отключены от автономного питания. Запитаны от НИХ. Наша биозащита проникаема по всем уровням. Они косвенно управляют нами».

«Попытки вступить в прямой диалоговый контакт ИМИ игнорируются совершенно. Они поступают с нами по своему усмотрению».

«Поучительная информация от хозяев поступает только телепатически и дифференцированно с длительными перерывами. Похоже на своеобразную школу? Критические ситуации следуют в качестве «практических» занятий. Недостаёт физиков-аналитиков в связи с огромным поступлением несвойственных принятым научным канонам».

Мишка съёжился и как бы стал меньше ростом. Моя физиономия

тоже не осветилась радостью, а сам Вихарев чуть ли не сгорбился. Вот это ситуация!.. Получается, что либо выньте – положьте программу пребывания (в нашем доме), либо – вот ваши сани и умётывайтесь по холодку с первой лошадью! А биозащита, пусть даже наисовершеннейшая, вряд ли сможет противостоять иноземной! А ко всему ОНИ НЕВИДИМЫЕ! И ведь это одна из форм биозащиты. Да… Тоскливо сейчас ТАМ нашим хлопцам! Ведь это хуже, чем грудью на пулемёт! Здесь полная неизвестность. Кто они? А то может и вовсе не КТО, а ЧТО.

А участие нашей троицы в судьбе космонавтов (а это наверняка были они) могло быть лишь созерцательное. Да и не каждый раз нам удавалось умыкнуть информацию. Ко всему мы попросту не могли понять, осмыслить добытые сообщения.

 

Негласное наблюдение?

Шли недели, а за ними месяцы. Мы сами уже становились полусумасшедшими. Особенно, когда прошла молва о скором возвращении в базу. Ночью не спится, днём не сидится: все мысли о доме. О «лунатиках» сообщались уже походя: «Ну что ТАМ? Собирают жилой модуль? А как ОНИ? Странно…» Некоторое время казалось, что там, на Селене и нету никого, кроме наших строителей. Что ими и не интересуется никто. Казалось, что инопланетяне (вот только кто из них относится по праву к этому статусу? ОНИ или наши? А проще– не отвели ли космонавтам роль экспериментальных лягушек? Построят, мол, а далее посмотрим, куда их девать… Сдуют в космос, как тараканов со стола…

А пока было понятно, что нашим дали возможность спокойно трудиться. Запросов о возвращении с Луны не следовало. Вернее, к НАМ они более не поступали. А ведь из посланий было ясно, что их по сути отпускали «на все четыре стороны», а вернее – на Землю! Но так ли это? Может была лишь видимость подготовки к отлёту. Как видно, обратной дороги у новосёлов не предполагалось. Но кем? ЦУПом, либо теми, кто хозяйничает на Луне? И что имелось в виду «подготовить корабль к отлёту»? А из последних расшифровок стало ясно, что переселенцев с Земли стало больше. Что это? Неужто поладили с Хозяевами? Как, на какой основе?

Но уже на следующее утро «Чумикан» дал полный ход в сторону Антарктиды. Как видно, чего-то ещё и там надо поработать. Господи, смилуйся! Мы уже горазды были выть на Луну. Тем более, что сигнал оттуда либо пропал, либо был узконаправлен в точку не нашего дрейфа, а той же «Чажмы»? Здесь же только работа с МКС и возможные спутники. Наша «секретная» стойка – магнитофон молчала.

 

Опять чудеса в решете!

В тот день мы вышли в «радиотень», то есть передали ретрансляцию другому кораблю. Куда подальше, чуть ли не в Индийский океан. Случился у нас по этому поводу «длинный выходной»: суток на трое-четверо. Могли отдохнуть, а прежде всего выспаться за многие месяцы. Заполнили бассейн, дали «добро» бегать по шкафутам, то есть вдоль бортов. На вертолётку выволокли помост с гирями и штангой. Устроили забеги, заплывы и гиревые поднятия со штангой вперемешку. А вечером…

Вечером Ваня Лупик, наш корабельный писарь и отменный весельчак-гармонист собирал всех на той же вертолётной площадке и наяривал на своей гармони мелодии со всего света, плюс свои. А вдоль бортов вытанцовывали дельфины сразу из двух океанов как минимум. Они выступали исключительно изящно, гармонично, синхронно и группами. В большей части они вытанцовывали под музыку Вани. А то и просто под собственный же посвист. Потом всё кончилось разом: наступили малюсенькие тропические сумерки и вслед за ними шикарная ночь южного полушария. И тут на горизонте…

Продолжение в конце повествования «Чудо света, но какое!»

 

Первоисточник

Уже в феврале 1968-го, менее, чем через год после назначения на высший пост КГБ, Ю. Андропов жёстко взял в свои руки все потаённые бразды правления государством. Затребовал немедля документацию предшественника, но вкупе с архивами 10-летней давности. По ключевым канонам, определяющим положение государства на десятилетия, а то и на века!

Сюда же легли документы об инопланетянах. Очень серьёзные документы, не вызывающие и тени сомнения. Андроповым овладело чувство ужаса и растерянности. Теперь судьба Человечества по сути в его руках.

Он вызвал учёных, флотоводцев, лётчиков, космонавтов и просто очевидцев. С каждым беседовал ЛИЧНО, с глазу на глаз. Тему он знал почти досконально. Ряд мер было принято. Нет, это были не противоракеты от НЛО, такой и речи не было. Андропов понимал, что ЧЕЛОВЕЧЕСТВО может отдать себя на заклание просто по недомыслию. Здесь же лежало множество проектов по КОНТАКТУ с внеземным разумом.

Но уже через год после назначения Председателем КГБ СССР человека-загадку Юрия Андропова на его стол доставили результативные и заключительные материалы по затребованным им тематикам. Это были доклады, дайджесты, рефераты по будущим спец-НИИ. Хотя тут же были его распоряжения по диссидентам, внешней политике и ГРУ. Отдельной папкой фиолетового цвета лежали отсистематизированные новейшие мировые факты по НЛО и внеземным контактам. Всё указанное имело грифы «Совершенно секретно. Государственной важности»

Юрий Владимирович, как никто из правительственных бонз осознавал важность ситуации землян. Безусловно, он читал сам внимательно письмо – «Послание КОН (космический отряд наблюдателей) от 1929 года. Вызывал аналитиков, экспертов и чуть ли не экстрасенсов. Заключение было единым: подлинник! Кстати, все данные по Селене и, уж будьте уверены – все записи той самой «чёрной» стойки Андропов прочёл ЛИЧНО. ЦУП, ГУКОС дали свои чисто специфические комментарии. Они не радовали.

Надо было срочно реанимировать научные работы в глухой сибирской тайге. Там создавался аналог гуманоидной формы жизни на базе кремнийорганической. Здесь могла быть достигнута разумная фаза существования не только сапиенс с примитивным обменом веществ, где водород восстанавливался фтором. Но сама-то структура не белковая, а силикоидная!

Учёные понимали, что автономно от Мирового разума они не смогут «поладить» с пришельцами от КОН (Космический отряд наблюдателей). Да и пришельцы ли они по отношению к землянам! Это мы, скорее всего – инкубаторские и отселекционированные индивиды.

 

В таёжной глуши

Москва – Красноярскому УКГБ. Совершенно секретно, УКГБ СССР, 1981 год: «Немедленно приступайте к активизации объекта 009 в квадрате СХ по ранее согласованному плану 1945 года. Руководители нового научного проекта и спецгруппа с план– заданием направлены в Красноярск. Старые наработки НИИ сохранить. Работу экспериментального селикогелиевого завода расширить. Срочно изыскать 2–3 месторождения кварцевого песка и хрустальных пород. По ходу исполнения докладывать через каждый квартал. Смонтировать ЭВМ по всем линиям производства и ГЭВМ(главенствующую ЭВМ) для координации всего производства. Установить станцию СЕВ (система единого времени) по аналогу ГУКОСА (главное управление космонавтики) и сориентировать по глобальному времени, о чём доложить в ЦУП. Возможные осложнения устранять вплоть до применения моих личных полномочий» Ю.Андропов.

По сравнению с исключительно бурным началом, весь постандроповский период дела НИИ п/я 009 шли с натяжкой, хотя по разработанному плану. Но не более. В столицу отсылались утешительные реляции. С ответными командировками в глухую тайгу охотников ехать явно недоставало. А в белокаменной были более обеспокоены овладением браздами правления. Ко всему гонка вооружения перекрывала все мыслимые информационные потоки.

В Красноярске депешу получили. Но, честно говоря не много нашлось сотрудников, хотя бы понимающих: о чём печётся Москва? Хотя всеведущий кадровик и финансист доложили, что в штате «конторы» КГБ есть три сотрудника. В пору начала командирования лишь один из них был старший лейтенант. Два других-свежеиспечённые выпускники «дзержинки). Следуя дисциплинарным канонам «конторы» офицеры исправно получали жалование и… звания. Из этих же соображений и имеющихся инструкций образца 1980 года, они регулярно слали в Центр отчёты. Центром для них был Красноярск. После 1985 года депеши шли полуминорного содержания, как, собственно и сами работы: ни шатко, ни валко. Наряду с руководством после 1997 года документы визировали полковник ФСБ Туралиев С. И.и подполковники ФСБ Колесников Ю. М. и Шпак Н. П.

По документам у кадровика значилось, что они ТРИЖДЫ были в спецотпусках санатория КГБ, здесь же, в Красноярском крае. А С.Туралиев и Н.Шпак заочно закончили Академию и защитили диссертации КТН. Дело в том, что чуть ли не со дня основания НИИ п\я 009 ЛЮБОЙ контакт его сотрудников с внешним миром исключался. И любое обучение, образование давалось с трудом. Поначалу народ роптал, но позже им создали надлежащие условия для безбедной и относительно цивильной жизни. А к 80-ым годам городок разросся до 20 тысяч жителей до половины из них прибыли с «материка» по спецнабору, где заранее были предупреждены о режимности предприятия. Особенно это касалось научного персонала. Позже при НИИ образовался свой Учёный совет и Госуниверситет новых полимерных материалов.

Само осуществление НИИ п\я 9 обязано космическим разработкам. Таковые потянули за собой прежде всего проблему подготовки целой плеяды исполняющих спецов. А вспомогательными кадрами по замыслу и должны были стать некие искусственно созданные в условиях нашей планеты индивиды. Селекционировать кого– либо из мириады теплокровных не имело смысла. Слишком уязвимы для работы в космосе. Энерго и пищепотребление, плюс агрессивность расы. Так что учёные остановились на силикоидах. Аморфны, маловозбудимы, принимают почти любые, удобные для работы формы. Ко всему энергопотребление не затратное: от Солнца и Космоса. По температурам жизнедеятельности они не шли ни в какое сравнение с нашей расой. Ко всему не имеют позвоночника, то есть почти неуязвимые.

Задача учёных была прежде всего создать силиконовую форму околоразумной жизни. Вплоть до «думающих» экскаваторов. Форма жизни расы силикоидов основывалась на восстановлении водорода, а их максимальный своеобразный изначальный жизненный ком достигал 200 кг.

Далее всё зависело от качества песка-структурообразователя и чистого кварца-хрусталя. Последний и составлял мыслительный орган силикоида.

Но учёные должны были разработать своеобразную полезную для человека искусственную фауну. Именно она целенаправлялась для всей вспомогательной работы в космосе. Своеобразной гарантией самовоспроизводства и преобладания в умственном развитии были кристаллы. Они были хранителями, КЛАДЕЗЬЮ РАЗУМА. И вершителями процессов на уровне ВЛОЖЕННОГО в них квазисознания.

 

Программа исследований и программа захвата

Программа исследований (ПИ) предусматривала ЧЕТЫРЕ подраздела.

Первый, начальный и самый масштабный исследовал качественные стороны силициума вообще, кварца и хрусталя. Далее в этом же подразделении видоизменяли и разнообразили формы существования для их «оживления».

Второй этап предусматривал придание аморфным «заготовкам» двигательных функций элементарного порядка. Тут же делался отбор наиболее способных образцов. Их передавали далее.

На третьем этапе на своеобразном тренажёре отрабатывали функции будущих организмов. А предстояло им стать теми, какую «душу» и мозги в них внедрят. Именно этим и занимался Четвёртый отдел.

Но из года в год программы совершенствовались на всех этапах. И не мудрено: задачи в космосе с каждым днём усложнялись.

Требовались не только грунторазработчики и монтажники, но и лаборанты, слесаря-ремонтники. На жизнеопасные участки требовались инженеры узких специализаций. А продукция п/я 009 была едва не на голову выше всяких биороботов. Так что и относиться к «продукции» следовало соответственно. Вплоть до индивидуальных особенностей и имён. Последнее было обязательным к человекоподобным силикоидам. Хотя индивиды на кремниевой основе были на редкость прямодушными и податливыми в общении. Корректировка их поведения велась от кварцевого мозга-координатора. Синхронность и безопасность обеспечивалась гомо-сапиенс. Им же разрешались нештатные ситуации. Так замышляли ещё в далёкие 60-е годы советские учёные. Но при любой режимности мероприятия иностранные разведки непременно оседлают тайну. Тем более, что речь шла об освоении и завоевании космоса. В последних разработках НИИ достигнуты практически аналогичные результаты по восстановлению исконно силикоидной расы. Даже в методике общения с помощью гравитационного поля. Общению не было преград и скорость передачи информации равнялась световой. В определённых ситуациях гравитаций скорость многократно превосходила величину С. При наличии материала силикоиды могли создавать гравилёты. Но все эти качества нуждались в тщательном изучении.

Дела, активизированные Ю. Андроповым, почти полностью были свёрнуты при Михаиле Горбачёве. Лишь благодаря отдалённости НИИ и истинному патриотизму работников и особистов, документация и продукция предприятия остались в целости. Но устно и частично документально информация перекочевала за рубеж. И многие разведки мира посчитали бы за великую удачу овладение головной документацией и образцами готовой продукции НИИ. Ко всему СССР постиг развал. Все устои рушились повсеместно. Всё катилось под откос: промышленность, вооружение, наука. Разведки НАТО активизировались вплоть до полной легализации.

Под видом высокой Правительственной Комиссии (!!!) в Красноярск направилась комплексная разведывательно-диверсионная группа. Здесь были банальные диверсанты-подрывники совместно с высококвалифицированными инженерами и учёными стран НАТО. Не без греха: были среди «Комиссии» и бывшие сотрудники НИИ № 9. Возглавляли когорту самые настоящие (по документам) генералы CA РФ. Акт «проверки» был тщательно и глубоко подготовлен. На его осуществление Запад не пожалел десятки миллиардов валюты. Дело стоило того: борьба за космос только разгоралась.

Только велась она на Земле. Прекратились дорогостоящие космические эксперименты. Они при создании тысяч силикоидов всех разновидностей значительно удешевятся. Невозможное станет легкоосуществимым. Но надо выковырнуть у русских их бриллиант «п/я 009» со всеми потрохами. И сделать это молниеносно, пока в мутных водах власти не ведают о происходящем. А всем «членам комиссии» было обещано гражданство любой страны. Ко всему, при выполнении, миллионные выплаты в виде гонораров. «Комиссию» встретили по-русски и хлебосольно. Хотя толком никто ничего не понимал, да и не стремился к этому. Так что для устроителей всё шло гладко. Вот разве что гости проигнорировали сибирскую баню, пелемени, охоту и рыбалку. «Ну и чёрт с ними! Нам этой водки на месяц хватит. А Михаилу Егоровичу в авиаполк сегодня же позвоню. Да пусть тоже задницу не дерёт: деловые не в меру гости-то! Не к добру это!» – Подумал седеющий генерал. «Новые времена, новые порядки. Но уж больно холёные у них физиономии. Да и калякают не по– нашему почти половина. Чудно! В свою бытность и поминать– то про злосчастный квадрат СХ запрещалось. А тут…» Ночь Николай Анисимович не спал.

Пошли вторые сутки со времени отлёта делегации в квадрат MX, а сигналы от посланных в тайгу вертолётов поочерёдно умолкали, чуть только они достигали указанного в приказе квадрата. Изначальный ход операции был предельно удивителен тем, что возможный теперешний «Антитеррор» предполагался не вблизи столицы, либо важных стратегических объектов, а в самой глубине Восточной Сибири. И с первых же минут происходящее окружили строжайшей тайной. В коридорах ФСБ поговаривали даже, будто произошёл, чуть ли не десант инопланетян. Во всяком случае, кому ещё в голову придёт лезть в глушь непролазную Восточной Сибири. Да и зачем?

А по факту операции уже стало известно Москве (а вернее отдавшему приказ о расконсервации из Москвы) об исчезновении посланных в «зону» пяти вертолётов-разведчиков с учёными когда-то законсервированного «ящика». Часть из которых ещё раньше удалось разыскать в Красноярске. Многие же учёные, работавшие там, чудесным образом укатили по заграницам. И это из суперрежимного п/я 009!!

Причём «чудесность» состояла в том, что службы иммиграции ни коим образом не ведали о месте и дате отъезда имяреков. Вот только пресловутое чинопреклонение не позволяло хоть в какой-то мере усомниться в распоряжениях МОСКВЫ. Лишь генерал УФСБ Красноярского края, Ветеран КГБ, а теперь ФСБ Егоров Николай Анисимович, «засидевшийся» в ожидании генеральской пенсии, засомневался в подлинности происходящего. Много он повидал на своём веку, в том числе и такое, что называется «двойной игрой» и двойными агентами. А всё дело было в том самом пакете с приказом, вскрыть который следовало только в 2005 году! А к пакету следовала инструкция: «Пакет вскрыть при ПИСЬМЕННОМ приказе через фельдъегерскую связь НЕ РАНЕЕ назначенного срока. При глобальной угрозе объекту его блокировка срабатывает автоматически на последующие пять лет.» Так кому или чему верить? Лишь в самых общих чертах генерал был ознакомлен с предназначением содержимого складов п/я 009. И причём здесь «Антитеррор?» Его бросило в холодный пот от предчувствия, что ждёт планету, попади продукция во вражеские руки… И тут его как бы пронзила молнией мысль: «Вертушка!! Прямой секретный кабель связи с Савельевичем и его сыном, оставшихся «условно» охранять периметр базы и объекты.

Через час после начала операции с металлическим тембром станции прямой связи УКГБ «Гефес» заговорил САМ: «Начальника ОблФСБ на связь! Николай Анисимович, старина, доложи о происходящем ходе расконсервации объекта!» Но докладывать, по сути было нечего: вертолёты со спецназом и учёными улетели, а обратных сведений – никаких. Из разговора по спецсвязи КГБ руководителя местных органов госбезопасности с командиром Особого Енисейского авиаполка: «Михаил Егорович, пришла твоя пора тряхнуть погонами! Я отправил в квадрат СХ вертолёты по распоряжению Москвы со столичными сотрудниками органов и с группой учёных для начала расконсервации хранилищ п/я 009, того самого «ящика», что на северо-западе от тебя. Пошли туда разведку. Дай мне конкретику по посланным мной и Москвой людям. Прошу

тебя, будь предельно осторожен: там всё роботизировано. «Отмычку» знает профессор Петр Васильевич Грибов, да и сам Иван Силантьевич, твой таёжный напарник, хотя чисто функционально. А вообще-то всё заложено в программы роботов. Жду на связи».

– Доклад полковника Енисейского АП (авиаполка) – УФСБ Красноярска: «Подойти к квадрату СХ удалось головной тройке. Доклад командира звена: «Вижу приземлённые вертолёты. Мой самолёт стал неуправляем. Катапультируюсь. Майор…»

Ни спутниковая разведка, ни самолёты дальней авиации не узрели даже малейших следов самих первопроходцев, кроме сиротливо видневшихся у окраины Зоны силуэтов вертолётов. Людей поблизости не наблюдалось. Полковая радиоразведка также не дала ничего. Связь исправно поддерживалась лишь до определённого приближения к «объекту», затем резко умолкала. Дебаты-симпозиумы разысканных с помощью МВД и ФСБ сотрудников уникального предприятия от лаборантов и до докторов наук, мало чего дали. Бывшие работники теперь уже нашумевшего НИИ и Опытного завода твердили о неких подписках, о неразглашении. Хотя, судя по опросам и разглашать– то было нечего: в тайге располагались некие склады готовой продукции. «Продукция» же была чем-то гранулообразным, размещённым в мешках спецхранилищ. Но не зря же по каналам столичной спецсвязи поступило распоряжение ЛИЧНО от Главкома МО о расконсервации объекта «СГЗСП СССР». (Селикогелиевый завод Спецпрома СССР) или до гласности п/я 009. От кого конкретно распоряжение поступило вразумительного ответа, получить не удалось. Переспрашивать же приказ Высокого начальства в войсках не принято. Так что же из себя представлял «Квадрат СХ»? Доподлинно известно было лишь то, что уже более четырёх лет предприятие почти заброшено, как и тысячи других по стране.

 

Пролог

Да и вообще, сведения о нашем объекте если и просочились бы в печать, то разве что через десятилетия и то косвенно. Толчком к написанию почти научно-фантастического боевика стала неуклюжая работа разведок обеих враждующих сторон. И на самом деле где-то, под каким-то «соусом» описанные нами события зреют, а то и дозревают. А по сему реальность нынешних дней и сюжет отнюдь не «высосаны из пальца». Таковых, безусловно перспективных, в российской науке тематических разработок, накопилось в числе незаслуженно свёрнутых великое множество. И всё более возрастающее количество УФО, НЛО и прочих как бы неопознанных объектов и процессов настораживает, а вернее, должно насторожить: так ли гладко завершилась пресловутая перестройка? Если и завершилась, то как и в чьих руках. Ведь нашумевших НИИ-«ящиков» у СССР было тысячи. Многие из них попросту создавались, чего греха таить – пустышками под чью-то диссертацию. Но случались и такие, ознакомившись (если на то был соответствующий допуск) с тематикой которых, шевелились волосы от ужаса: а ну как всё это попадёт в руки алчные! Кровь стынет в жилах от сознания того, что всё человечество попросту…окажется ненадобным. Скажем больше: сама углеводородная форма жизни на Земле может стать экзотикой, раритетом для ублажения потребностей некой элиты. А Человечество со своей цивилизацией канет в Лету за ненадобностью в нынешнем понятии. Но это же научное открытие при изначальном замысле расширяло возможности ныне существующего человечества беспредельно.

Суть открытия буквально лежала под ногами: кремнийорганика. А смысл исследований состоял в том, чтобы опытным путём отыскать определённые соединения кремния и придать им направленные гравитационные и электромагнитные свойства. А в последующем из этих соединений, как из детского конструктора, по программе создавать всё, что угодно. А это практически весь альтернативный аналог существующему на Земле миру: от урбанизированный углеводородный и другие формы существования материи, в том числе её разумных форм, альтернативных биологическому, способный выжить в других планетных мирах. Самые жёсткие физические условия позволяли бы беспрепятственно существовать воссозданным конструкциям. Их структура предполагалась программной, что позволяло перевоплощение одного создания в другое. Количественно и качественно изначальный материал оставался неизменным и мог служить вечно. Отпала необходимость в генерации той или иной энергии её с лихвой поставлял Космос в виде солнечной, гравитационной, тонких материй. Человечество могло создавать всё: от непотопляемых океанских лайнеров и самоуправляемых космических аппаратов вплоть до искусственных нейронов мозга и нервной системы требуемого уровня развития.

Основой исследований была поставлена задача использования селиконоидной формы жизнедеятельности. И даже при её аморфности, с внедрением искусственного, синтезированного мозга. Обмен веществ в таких формах жизнедеятельности основывался на реакциях восстановления водорода, в отличии от существующей на Земле – на основе окисления кислородом. И это стало возможным при решении управления гравитационным полем и тонкой материей. Силикоидная форма бионики не позволяла осуществление агрессивного её использования. Но такие образования были заведомо крайне медлительные в действии. Грань между ускорением биоритма и агрессивностью могла существовать лишь неустойчиво и непредсказуемо: робот-дельфин не мог перевоплотиться в нечто агрессивное, положим в уродливую машину убийства-крокодила. Учёные уже по сути решили задачу в лабораторных условиях, создав симбиоз кремнийорганических соединений с магнитной ориентацией в управляемом гравитационном поле. Были изобретены и исследованы целые ответвления научных направлений в области сегнетоэлектриков, пара– и диамагнетиков. И всё было подготовлено к началу процесса № 1 по синтезу первой ступени самосоздающейся и регулирующейся многофункциональной системы, прототипа альтернативной биохимии. И, если учесть, что кремний является одним из основных элементов во Вселенной, то «подручного материала» для создания базы задуманного более, чем достаточно. Все последующие процессы совершенствования должны были вершиться по Программе Мироздания.

Здесь речь идёт о разработке, в которую государство вложило средства, ни с чем не сравнимые, и были оправданы тем, что целиком направлены на благо будущего всего Человечества. А такая возможность открылась после сформулирования ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ПОЛЯ, то есть создания формулы состояния мира. Энштейн, Лифшиц, Ландау, Дирак, Клиффорд и сотни других, менее знаменитых учёных стремились к единой цели, но достичь её удалось лишь русскому учёному Г. И. Шипову. Часть его трудов и легли в основу разработок НИИ при п/я 009.

 

Крах

В стране же сработал стародавний секретный План Даллеса № 2004 от 17 июля 1945 года. Именно тогда была выпестована методика по экономическому уничтожению России. А озвучен план впервые был президентом США Р. Рейганом. И многое, очень многое из научно-технических разработок либо «пошло под нож», либо переиначено за рубежом альтернативно изначальному замыслу. Государство руками собственных граждан было отброшено в своём развитии на многие десятилетия.

Бушевал кошмар «перестройки», а вернее, – её пик. И к началу 90-х годов, теперь уже прошлого столетия вполне может быть, оставались где-то в глубинках и ещё тлели предвестники остатки мощной цивилизации и мировых открытий. Что изначально замышлялось в СССР как неиссякаемый источник всеобщего благоденствия. Теперь же на деле могло свершиться страшное, хотя мало кем полностью осознаваемое.

Государство рушилось на глазах: заводы, фабрики, птицефермы, электростанции, даже наука, из разряда СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ. Появившиеся будто из Преисподней «новые русские» скупали всё за бесценок по самой «крепкой валюте»: за «ваучеры», а то и вовсе за бутылку водки, или за мерзкую имитацию её.

Учёные панически покидали Россию, увозя с собой главное: мозги и их содержимое. Теперь уже супердостижения государства СССР, некогда охраняемые едва не тремя периметрами телекоммуникационных препонов и вездесущим КГБ, стали доступны для всех, более, чем свалки металлолома. Да и свалки опустели: всё свезли «за бугор», а выручку пропили. Даже запрятанные в глухой тайге бункеры межконтинентальных ракет с содержимым тоже были разграблены. Лишь те секретные достижения, кои вообще были вне зоны понимания даже многих учёных, а по сему не были достойно оценены, чудом уцелели. Страну захлестнул воровской и алкогольный бум. Остановить его, казалось, уже было невозможно.

Спецслужбы самоустранились, а прямо у заборов наирежимнейших «почтовых ящиков» как бы на смех повырастали «пункты приёма цветных металлов». Туда принимали даже платы управления станками с ЧПУ с миллиграммами неизвлекаемых драгметаллов: чувствовалось целенаправленная деятельность западных спецслужб. Они готовы были финансировать любую разрушительную деятельность в уже агонизирующей стране. Свершалась вековая мечта интервентов по порабощению России, населённой самой непокорной национальностью на Земле – русскими. Но бескрайние просторы Сибири и неуёмная жадность «новых русских» вопреки логике всё-таки помогли выжить одному из проектов, но пока не ставшим достижением человечества. Об этом и повествуем.

 

Где-то в тайге

Если досконально, то дошедшие до нас сведения очень даже не полные. Став гласными для СМИ почти всех стран мира, они быстренько получили статус недоразумения, раздутого жёлтой прессой. Это бесспорное доказательство тому, что получившее огласку на первых порах событие так и осталось секретным доселе.

И не потому, что хорошо организованная, продуманная охрана этого довольно крупного завода не осталась грудью защищать народное добро. А попросту никто, вернее, очень мало кто знал, в чём ценность в спешке покидаемого предприятия и зачем его упрятали «у чёрта на куличиках».

Рабочие, так и не дождавшись положенной по КЗОТу зарплаты и компенсаций, поуехали, плюнув на подписку, «на большую землю». Начальство, «прихватизировав» наиболее ценное из материалов и оборудования тоже укатили налаживать далеко не безбедную жизнь вдалеке от комаров и непролазной глуши…

И остался на СГЗСП СССР (силикогелиевый завод спецпрома) дед Силантич со своей всё ещё стройной, но седовласой супругой Еленой дожидаться законной пенсии, добросовестно исполняя охрану обширных складов готовой продукции, а вернее их необыкновенных дверей. Временно помогать отцу вызвался средний сын. При них кормились (или наоборот) охотой две овчарки и лайка. Шалун и Дамка охранявшие до закрытия заводского периметра огород от медведей и кабанов, а Вьюн помогал по старинке охотиться хозяину.

Все десять необъятных хранилищ были забиты мешками с готовой продукцией, то есть с этим самым пресловутым материалом. Разница лишь в том, что мешки в каждом из помещений были разного цвета и вида упаковки. Хранилищ насчитывался с десяток, а то и более. Уезжая, кто-то, видно из жадности (не пропадать же добру) вскрыл-таки одну из дверей (ключами, конечно), вытряхнул содержимое одного из мешков на гранитный, отполированный пол. Но, убедившись в никчёмности гранул-шариков, оставили странную продукцию в покое. Тем более, даже массивные двери из невесть какого материала срезать и свезти для будущего гаража не удалось. Но все диву давались, глядя на просто-таки изящный пол, скорее подходящий для дворца, нежели для склада. К чему бы всё это?

Но не будешь же сковыривать пол! Много всякого любопытствующего люда бесплодно потратили в хранилищах время. Но так ни с чем и уехали.

А у Силантича, ветерана завода с первого его колышка, поуезжали, почитай, вся родня. И все они – заводские. Но тоже подалась в Красноярск искать лучшей доли, тем более, что квартиры им государство стало ВЫДАВАТЬ. Тогда это стало нормой для жителей-ветеранов ЗАТО (Закрытые территориальные образования, сиречь-«ящики»). А позже, по месту прописки стали выдавать деду пенсию и его «моложавой» (она на 7 лет моложе «свово женишка») Елене. А новоявленный пенсионер, даже в помыслах не имел покидать родные пенаты. Ведь он был охотником в четвёртом поколении. И сам-то завод, которому ныне более пары десятков лет начинал своё существование именно с его широченного дома – пятистенка из вековой лиственницы. И вот ныне, не успевший состариться завод спешно покинули. Его изба помнит историю завода с первого дня, когда на зимний огород Силантия приземлился вертолёт и оставил ему на постой «временно» десятка полтора людей. Спали почти вповалку на шкурах, коих у охотника водилось предостаточно: сдавать их в эдакой глуши было некому. И изначальным «заводоуправлением» ещё долго служила почерневшая от времени добротная охотничья изба.

Даже когда территория «ящика» рванула резко в тайгу, прямо к подножию гор, избу было решено не трогать. Остальные возведённые срубы-времянки вынесли «за забор» под всякого рода подсобки. А вполне ещё крепкого Силантича стали числить вроде как при заводской охране. Разросся посёлок, понаехало народа, множились цеха. Но никто так толком и не знал назначение продукции предприятия. Да и знать-то особо было нечего: роют гору и делают селикогель. Вот только то, что за продукция в крепких пластмассовых мешках разного цвета вовсе никакой не силикогель, догадывались даже пацаны из детсада. Ну и что?! Да не было особого интереса у людей к оным мешкам: подписки о неразглашении, зарплата знатная, жильё, снабжение– на уровне, учиться отправляли из ЗАТО по льготам северян и ещё каким-то, опять же без конкурса.

 

Последние назидания визитёров

У Силантича всегда всё было: тайга и огород кормили, деньжатами завод не обделял, а теперь ещё и пенсия приспела. Так что не горевали они с Еленой, что здесь вековать придётся, как было его предкам в старину. Съехали ВСЕ. Но самое горькое для ветерана было расставаться с преподавателями электромеханического техникума и ВТУЗа, что были организованы Правительством на предприятии. Сыновья и дочки, зятья почти поголовно закончили ВТУЗ. А охотник Иван потихоньку, по настоянию его сверстника директора, осваивал науки в заочном техникуме. Так и приобщился к секретной технологии. От всего теперь остались безлюдные корпуса цехов и коробки жилых домов. Раньше они радовали глаз, теперь выглядели сумрачно а то и страшно.

Пришли они целой компанией. Прилично одетые, визитёры, почти ввалились в переднюю избы. Поздоровались, представились работниками режима управления заводом. И, хотя Иван Силантич всех, кроме молодёжи знал в лицо, – эти ему не встречались. С ними был, тоже отбывающий, очевидно, теперь уже бывший директор СГЗСП Никифоров, очень уважаемый и исключительно грамотный человек. Он всегда обращался к ветерану-таёжнику при решении ряда режимных вопросов: откуда можно проникнуть из тайги к «ящику», где могут быть устроены вероятные места «схронов» оружия, как… И на все Иван всегда отвечал обстоятельно, с перспективой. Здесь же, как почувствовал бывалый охотник, разговор должен быть крупный, как при охоте на медведя, а то и более. Незнакомцы выгрузили и внесли с улицы в сени десять плотно упакованных мешков. Вошли в избу, сели на широкой лавке. Начал, как и положено старшему, директор завода Никифоров Федор Филатович, доктор физико-технических наук. Выложил на стол какие-то инструкции и маленький ноотбук.

Он же и заговорил:

– Силантич, дружище, пришло время скорее всего попрощаться. Ты не удивляйся, мы тебя не бросаем. Но оставляем опять-таки из соображений секретности. Оставь мы здесь хоть полк десантников-сразу засуетятся лихие людишки: что, да почём. А так, вроде как у родных мест старость коротать остался. Ничего подозрительного. Да и нету у нас средств и надёжных людей для решения задуманного в полном и окончательном масштабе. А оставляем мы на тебя дело не просто государственной, а важности МИРОВОГО значения. В инструкциях всё прописано толково. Программа ввода заложена в ноотбук и включится через три месяца, либо в экстренном случае-после нажатия вот этой кнопки. Бумаги прочти, компьютер спрячь. При вводе охранной программы ничему не удивляйся: это, в общем-то экспериментальная продукция завода в действии. И из этих вот мешков материализуется всё необходимое для тебя и твоего обширного хозяйства. А здесь твоя зарплата за полгода и накладные расходы. Можешь не пересчитывать: у государства «лишнего» не дадут. Хотя охотнику в тайге и надобны-то патроны, соль, да спички.»

С тем и отлетели-отстрекотали вертолётами. У избы почти беззвучно шелестел ветряк, заблаговременно смонтированный заводчанами в палисаде, да красовалась на крыше спутниковая антенна из директорского кабинета в придачу к новенькому «Самсунгу». Установили и станцию тревожной сигнализации и защиты периметра, предупредив, что о её существовании ни одна живая душа знать не должна. Да о ней и сам Силантий вспоминал, лишь изредка обходя солидный холм, изрядно поросший травой.

«А пользоваться ею лучше не надо: себе спокойнее! Двери на хранилищах практически недоступны, да и провели мы по всем складам всех желающих узреть» секреты». Кроме целлофановых мешков с «селикогелем» там ФАКТИЧЕСКИ ничего нет. Единственное, о чём не поведали, да и не могли что-либо определённое сказать, оставшимся при складах, так это о назначении чёрных как бы мраморных кубов в центре каждого из залов. Да и знали-то досконально о них лишь трое их разработчиков, в числе которых был тот самый доктор наук, завзятый охотник и собеседник охотника. А «кубы» и были своеобразным кремнийорганическим МОЗГОМ изначальной системы МИРОЗДАНИЯ. А может и действительно: всё дело в неком необычном песке? Да и только ли в песке?

 

Совсем одни

По первости жутко было старикам в безлюдном, а некогда полном жизни посёлке. Сын Вячеслав обещал приехать с женой после устройства семьи в городе. Лишь только брошенные бывшими жителями хозяевами собаки выли среди ночи. Жалко их было, но животные в условиях тайги, будучи в большинстве своём домашними, обречены на гибель. Хозяевами в тайге были не они. А посему нет в этой глухомани для них места. А для охотника они совершенно лишняя обуза. Пострелял их старожил, да замолил грех перед единственной в избе иконой за упокой животины безответной.

Потянулись дни, недели. Из рыбацкого селения, что вёрст за 200, от теперь уже бывшего предприятия, стали наведываться молодые парни за «халявой»: в домах пооставалось уйма старой и не очень старой мебели, случались и холодильники с телевизорами… Люди бросали всё, намереваясь обустроиться на новых местах заново и поскорее, пока ордера на жилье, да ещё по «жирным» нормам ДАВАЛИ. Силантич же просил ребят лишь не зорить попусту, не хулиганить: «Берите, теперь это никому не надобно, но ничего не рушьте, особо окна. С их кончиной умирает дом. Не зрячий и убогий-порушенный дом!» и был благодарен за бензин и патроны в качестве бартера… Старика все «соседские» знали и уважали ещё от своих родителей, а по– сему шкоды не творили. Иногда и таёжник наведывался к селянам «с живыми людьми пообщаться», да «пенсион» с «жалованьем» получить. А за всем прочим и патронами ездил на стареньком «Днепре» к ним же. А сам-то посёлок Елановка отстоял за три сотни вёрст от Красноярска. На здешней же почте нет-нет, да и отсылал для внуков на учёбу почти всё жалованье. Но не давала покоя деду мысль: а какого рожна он охраняет, да и жалованье ему положили хотя и не царское, но, как видно не за здорово живёшь. А на крышу его бревенчатого дома месяц назад приехали и водрузили некую радиолокационную станцию (РЛС) – флигель сторожевой, не-то пожарный по виду снаружи. Она должна отслеживать «цели» до

200 км в радиусе. Смонтировали и опробовали спецтелефон для связи с самим Красноярском. Пояснили: «Ни в коем случае и ни с кем в связь не вступать. В случае прибытия незнакомых лиц ввести в действие тревожную кнопку – оповеститель. НЕ ВСТУПАЯ В КОНТАКТ с кем бы то ни было». А напоследок как бы проэкзаменовали деда на знание оставленных ему инструкций. Особый упор сделали на проверку срабатывания программы по истечении трёх месяцев и соответствующем докладе по спецтелефону в город.

 

Чудеса в решете

Так, в каждодневных заботах пролетели три месяца. Все признаки весны были налицо: осели сугробы и появились проталины с подснежниками. Следом пошли ландыши. Собаки шалили на свежей травке. И в одно прекрасное майское утро запищал на полатях за печкой ноотбук. Иван соскочил, как когда-то в армии по тревоге: ТРИ месяца ждал он условного сигнала, даже во сне вскакивал. Но тут же успокоился и начал действовать по инструкции. Расстелил целлофановые полотнища во дворе и уложил на них мешки из сенец. Запустил программу… И ВСЁ.

Далее вершилось всё чисто по сюжету мультика «Петька в Тридесятом государстве». Запрограммированные датчики сработали и вскрыли первоначально контрольные мешочки. Из них веером стали пересыпаться, сливаться в единую кучку разноцветные горошины и микроскопические гранулы. Звука никакого не было и реальность воспринималась сказочно. «Лена, подь сюды, да поживее! Ты погляди-ка, что деется то!» Перво-наперво материализовались два юнца, но не из «ларца», как в кино, а из того же целлофана. Одеты простецки, представились: «Егор! Вася! Мы – полный аналог людей. Наши возможности описаны в ваших инструкциях. Пояснять или вводить в курс дела будем ненавязчиво и по ходу событий». Старый таёжник доложил– таки в город, что всё идёт по плану. И начались исключительно самопроизвольные манипуляции с «селикогелем», в результате появились многоагрегатные механизмы кои тут же приступили к разработке и расширению огорода: установкой неких столбиков со слегами от аборигенов тайги.

Подобие экрана парни установили за печкой: «Дедушка, это рекуператор. Тепло в дом возвращает!» Вскрыв полномерные мешки, парни-роботы сотворили «свежеиспеченный» мотоцикл-вездеход, чем-то похожий на его «Днепр» с коляской, но чисто внешне.

Егор пригласил старика в люльку и сказал: «Собирайтесь, дедушка, поедем в Ельню за семенами для огорода, да людей с нами познакомите. Скажете: «Внуки пожить-поохотиться приехали. На егерей учатся. Может и вовсе останутся.»

Чего тут не понять: егеря, так егеря. С тем и поехали, а скорее-полетели над уже подзаросшей лесной дороге. Лишь у поселка на самом деле поехали, даже кочки ощущаться стали и послышался звук родного мотоцикла. «Вот те и гравитационный мотоцикл! И бензина не требует. А уж как его собаки обожают: не отгонишь от люльки!»

 

Сим-сим, откройся!

И, если раньше поездка в Елановку была для старика мукой (по тайге 200 вёрст!), то теперь чисто в удовольствие. Но по приезде традиционно заказал Елене баньку. Пригласил парней-роботов. Те согласились, не моргнув глазом. Разделись в предбаннике, прихватили шайку, веники. И пропарили деда знанием дела и программы. Некоей жидкостью обмыли свои мраморного оттенка тела. Пробовал было хлестнуть раз-другой парней, но они лишь засмеялись: «Мы же из того самого «селикогеля» и в человеческих процедурах не нуждаемся. Разве что в солнечные дни «позагораем», пусть даже зимой. Это у вас пар костей не ломит. А мы без них обходимся!»

– А как насчёт охоты, есть что в вашем разумении?

– Пойдём с Вами, дедушка Силантич! Устроим охоту, да ко всему без выстрелов.

Как позже стало ясно, хотя и не очень, но появление Егорки с Васяткой (так их любовно звала бабушка Елена) было не сказкой, а даже запоздалой былью. Частенько Силантий калякал у печки со своей Еленой о теперь уже бывшем очень даже секретном заводе. Тут, почитай, одних докторов наук было едва не пара десятков, а уж кандидатов, да инженеров – целая армия. И техника вся только и делала, что срывала песчаную гору и свозила в цеха. А уж оттуда – в хранилища. Чертовщина какая-то.

Хотя и песок, вроде как не такой, как на речке, а особенный, для всякой электроники применяемый. А шарики-гранулы будто как ещё и с некими магнитиками. И, как поведал его закадычный друг по охоте, доктор технических наук Николай Васильевич или попросту «Василич»: «Скажу тебе, брат Силантич, что из этих вот шариков чудные дела будут делать. Не нужно будет рубить леса, загаживать водоёмы отходами целлюлозы и алюминиевой промышленности. Исчезнут дымные смоги нефтепромышленности. Единственное, что будет востребовано и лишь в разовом порядке-обыкновенный песок, то есть «силициум». Не будет пресловутого металлолома и вторсырья: созданный из песка-силициума материал вечен и многофункционален. А его-то на Земле едва не половина земного шара – хватит на миллионы лет.

А технология композиции материалов – самоизготовителй, дополнителей и материалов – мозгообразователей (программообразователей) заготовлены в хранилищах. Их достаточно, чтобы запустить саморегулирующийся процесс созидания. Каждый из чёрных кубов несут функции программоносителей поэтапных и делятся на основные и дополнительные. И, если не вмешаться в программы «чёрных кубов» человечество заживёт как в сказке! Но до поры – до времени следует помалкивать. А то и до беды недалеко! Тут и сказ весь».

А Василич вскоре уехал на очередной симпозиум, после которого на заводе его никто не видел. Хотя ходили слухи, что его пригласили возглавить некое научное мировое общество в Канаде.

Но уже из инструкций-описаний дед всё-таки уразумел физические начала грандиозного эксперимента. На заводе в результате фактического симбиоза получали некое соединение из сегнето-электриков и магнито-электриков. Разделяя их по способу получения, структуре и чистоте, становилось возможным синтезировать совершенно новые материалы со свойствами, до сих пор неизученными. Элитным материалом в красных мешках были даже не шарики уже, а чуть ли не порошок, являвший собой своеобразные «заготовки» нейронов мозга. При освобождении из порошка, под действием управляемого гравитационного поля и тонкой материи синтезировался в мозг. Он управлявлял построением практически любых композиций и их работой по саморегулирующейся программе. Но таковым он становился в комбинации и с поддержкой другими компонентами из мешков, как нетрудно догадаться– других цветов радуги. А пока материалы запаяны в толстенных полиэтиленовых мешках, они так и остаются материалами. При определённой же комбинации таковых можно было изготавливать роботы-самолёты, пароходы, но и роботы-танки или десантников. А пока… А пока заветные двери не должны открыться без ведома программы «Сим-сим откройся!» никому… «Сим-сим» должен хранить бесценную сокровищницу мироздания сколь угодно долго. А на первом этапе-пять лет.

 

Ох, и заживём же мы!

Не сговариваясь, Василий остался «при хозяйстве». На охоту с дедом вызвался Егорка, оказавшийся шустрым отроком, даже слишком. Он успевал и тропу торить в чаще, и сламывать мешающие идти сучья. Но вот мальчонка юркнул под лапник ели и выхватил оттуда… зайца. Оказалось, что лазить по деревам малыш не менее сноровист, нежели белка. Так что патроны деду тратить не пришлось. «Вот диво-то! Вот бабка обрадеет! А зайца заместо кролика оставим: изловит ему Егорка зайчиху и пусть себе в избе живут!»

А мальчонка тем временем разделся до гола и вышел на солнечную полянку.

«К чему бы всё это?.. Ах, да «загорает» Егорка! Сиречь заряжается! Но даже как-то не верилось, что это вовсе не человек, не малец вовсе!!» Охотник на неком квазистеклянном теле своего негаданного помощника не узрел половых признаков. От-те чудеса в решете! От-те пакетики с шариками! Сами себя слепили шарики-лошарики, получается.» А ведь мальчонка даже не вспотел. Даже Вьюн искоса поглядывал на нежданного соперника по охоте. «Господи Иисусе, вот те робот! Вот те раз!» – не переставал удивляться Силантий. После охоты Васятка тут же потянул Силантича на территорию хранилищ. Новоиспечённый отрок ловко вскрывал нужные и ему одному ведомые мешки, дозировал, ссыпал вместе и выносил на территорию. Вскоре из вновь отобранных шариков образовалось нечто похожее на многоагрегатный трактор. Но двигался механизм беззвучно и традиционного «выхлопа» не наблюдалось. Машина двинулась к огороду.

Дед от неожиданности прямо-таки обмер: «А ну как потопчет, да поломает урожай!» Но нет! Наоборот! Они на пару с Васяткой мигом расширилиипоправили палисад, пропололи, окучили, пробурили новую водную скважину, рассадили малину. А юный «агроном» попросил у Силантича ещё семян. Егор же из оставшихся шариков сварганил некий вездеход. Но баков для топлива и масла на нём не было, но выставились на время некие крылья. «Неужто солнечные батарейки заряжает? Как Егорка на поляне!»

Вскоре дедова усадьба перевоплотилась во вполне приличную сельхозфирму. А тут и прикатил, как было договорено изначально, средний сын Силантича Вячеслав с женой и взрослыми детьми. Родовой клан быстро освоился (вернее, они с кланом) со всей робототехникой. Были тут и роботы-электростанции и много такого, от чего дед не просто удивлялся, а даже пугался. Например, когда вокруг дома на приличном расстоянии были возведены некие башенки. Егорка же лишь пояснил, улыбаясь: «Это, дедушка, чтобы тебя никто не смог достать и обидеть».

 

А вот и новоявленные «хозяева»!

В то утро 2003 года над тайгой сызнова прозвучали стрекочущие звуки вертолётов. По силе гула их было не менее трёх– пяти. Где-то поодаль гул прекратился: видно сработал дальний периметр..

Неужто проведали о секретном хранилище и те, у кого руки далеко не чистоплотные. Не срок ведь ещё для визита, да и уведомления ни по прямому, ни по старенькой, но надёжной «вертушке» – не было! Но ведь выходит, что прознали они о засекреченных хранилищах всё доподлинно: Как видно, при себе визитёры имели не только документацию, но и тех самых докторов наук в качестве заложников. Через изрядное время из тайги вышли люди в камуфляже и несколько-в штатском. Кто это? Уж не заложники ли? Вскоре выяснилось, что так оно и есть.

Пока их было двое. Сколько и кто мог оставаться в тайге-оставалось неизвестным. Вся группа «гостей» чётко обозначилась на мониторе РЛС «силаньтьевского штаба.» Сообщил кнопкой сторож, как было приказано, в город, но запропастилась инструкция для подробного доклада. Как видно, старуха «положила поближе». В избу вкатились Васятка и Егорка с Вьюном. «Вы, дедушка, сидите с бабушкой и не волнуйтесь! Мы всё сделаем сами. А инструкция у меня в памяти!»

Тем временем из тайги, в сторону периметра возведённого «мальцами» охранения вышло с десяток людей в камуфляже, масках и с оружием. Впереди вели пленников. Но пленников было только двое из числа учёных. Но стоило лишь штатским переступить незримую линию охранения, как следующих за ними охранников отбросило далеко назад. Они тут же открыли беглый огонь в сторону избушки. Но пули натыкались на нечто незримое и рикошетили в сторону тайги с визгом. В ход пошли гранатомёты. Результат был такой же. Тогда из-за деревьев показался некий парламентёр: «Эй, дедуля, не дури! Вон там, неподалёку, в тайге твои внуки! Меняемся: мы у тебя возьмём самую малость – мешков по десять селикогеля с каждого склада. Это даже заметить трудно при ваших тысячах тонн содержимого хранилищ. И внукам гарантируем жизнь! Кстати, у нас же твой дружок по охоте профессор. Поди, помнишь его, Васильевича, наставника твоего? Даём час на раздумье!»

Тут из избы вышел Егорка и юношеским баском крикнул: «Дяденьки, не трогайте детей, мы вам сейчас начнём выносить мешки, а вы нам внуков выведите, чтобы дедушка убедился, что его не обманывают!» Силантич с дрожащей бабой Еленой наблюдал из окна за происходящим. В это же время из конторки – секретной связи зазвонила «вертушка». Заговорил кто-то из Красноярска: «Иван Силантич! Здравствуй, старина! Очень срочно и кратко: что у вас происходит? Это генерал Егоров! Узнал? Говори, слушаю!»

– Онисимыч, родной, чужие здесь! Двое профессоров-заложников теперь уже у меня – их отсекла «зона», а вот внуки мои – у них, да и Васильевич, профессор, что вместе на охоту со мной и тобой ходили. Что делать-то?»

– Теперь ясно. А делать тебе ничего не надо. Биороботы сделают всё сами по программе. А ты доложишь мне. Гут?!»

– Всё понял. До связи!

 

Бои

Тем временем в Красноярске происходило невероятное. Начальник Егорка взял ключи от хранилищ и вышел по направлению к псевдоделегации. Чуть поодаль робот остановился. Его индентичность человеку не вызывала сомнений. Подняв руку в знак внимания, Егор произнёс: «Мы дадим вам мешки, как вы того требуете! Но вначале вы покажите нам заложников и, пока будет обмен, пусть будут на виду. Хорошо?

Переговорщик тут же принялся открывать двери хранилищ. Со стороны «гостей» было хорошо видно выносящего мешки Егора. Как видно, следуя своим планам и до времени их не обозначая, захватчики вывели трёх парнишек и совсем уж маленькую девочку с бантом на русой головке. К ним же присовокупили профессора Петра Васильевича, друга таёжника.

– Силантий, вот твои внуки, можешь пересчитать! Через час их будет на одного меньше! – прокричал в мегафон связной.

Тут же, как бы в ответ, открылись створки приличных размеров машинного парка, пристроенного роботами прямо к дому, и из него другой робот Василий вывел невесть откуда взявшуюся плеяду неких автокаров с подъёмниками. Егор еле поспевал открывать и закрывать тяжеленные двери необъятных кладовых, так быстро управился с мешками Васятка.

– А теперь я вам покажу, что материал не обманный! – крикнул Егор и буквально в мгновение ока вскрыл по мешку каждого цвета. Начал с «мозга», то есть с красного мешка. Цветной горох, едва коснувшись земли, воплощался в симпатичных собачек. В течении нескольких минут за отроком бежало до полусотни смешных щенков овчарки двухмесячного возраста и несколько взрослых зайцев с мешочками на спине. Вслед за Василием мешки вновь, как бы запаивались – слипались. Пока дополнительно в их содержимом не было нужды. А щенки серыми молниями разбежались в разные стороны, как бы в погоне за зайцами. Гости рассмеялись шутке, но один злобно произнёс: «Детвора сопливая, на игрушки добро тратят. Из этого материала можно было соорудить бомбардировщик с вооружением.!» Но час, выставленный по ультиматуму истекал. И вдруг…

Из зарослей тайги выскочила уже свора, но не щенков-несмышлёнышей, а здоровенных собак-водолазов. Их перепрограммировал Егор. В доли секунды все бандиты были загнаны в вертолёты. Выстрелы по «псевдособакам» не давали никакого результата, пули попросту отскакивали как и от защиты по периметру. С грохотом из-за вершин столетних кедров показались скоростные вертолёты «чёрные акулы» помощи. Вот только чьей?

Экипажи вертолётов с оставшимися террористами на борту сделали попытку взлететь и запросить поддержку. Но откуда-то из зарослей кедровника, а скорее с их вершин хлёстко прозвучали выстрелы СВД-снайперских винтовок Драгунова, калибра никак не меньше 12,7 мм. Подоспели-таки егоровские ребята. И сработал позывной «свой-чужой». «Вот те и «зайцы» с мешочками. Поистине нет пределам изначально аморфным кремниевым превоплощениям!

Роботы и Силантий открыли проход в зону для подоспевших спасителей. Для прибывших десантников работы по специальности не оказалось, разве что «упаковали», да погрузили оставшихся в живых от страха непрошенных «гостей». А заодно загасили было начавшийся пожар от покарёженных деревьями вертолётов. Но, к сожалению, кто-то из нападавших успел дать сообщение неким третьим силам. Удивляться не приходится, по нынешним временам дезориентировать стало возможным хоть ракетный полк. Было бы кому «дать на лапу». А некоторые «лапы» имели очень даже высокие чины. Примером тому могут быть тот же Пеньковский, сдавший противнику все секреты базирования межконтинентальных ракет практически по всей территории СССР. Тем более на карту был поставлен передел мира. Сейчас – не исключение.

 

Тем временем всё было готово

Ситуация складывалась исключительно несуразно. В акваториях всех океанов сосредоточились в боевых позициях КАУГи, то есть корабельные авианосные ударные группы во главе с авианосцами и как минимум двадцатью кораблями сопровождения. Они заняли стратегические позиции. Во флотские соединения, войска ПВО и остатки авиации России было внесено максимум дезорганизации. А в полк тяжёлых бомбардировщиков, базирующийся под Красноярском поступил приказ разбомбить объекты по прилагаемой карте целеуказаний, игнорируя опознавательные сигналы «свой-чужой». У военных устав гласит: «Приказы не обсуждают, а выполняют» Здесь именно так и произошло: кто-то из военных бонз получил за выполнение этого приказа едва не миллионный ченч. А тут и делов-то: расколошматить никому неизвестный объект за сотни километров ото всей цивилизации. Вот только осуществить полностью идеально разработанный план не удалось: оперативно сработали российские спецслужбы и КАУГи ушли от наших берегов «не солоно хлебавши»

 

Эпилог

Конечно же, рассказанное здесь лишь малая толика пролившихся в печать событий, которые случайно не завершились Третьей мировой войной. И стремление овладеть миром до сих пор не покинуло известные нам державы. На сей раз человечество благополучно избежало уничтожения. Причём это далеко не в первый раз. Стоит лишь одному, а чаще плеяде гениев опередить науку хотя бы на десятилетие-другое, как горячие головы рвутся перехватить инициативу воплощения их трудов. До сих пор ряд теорий бродит по страницам фантастики, но лишь в узких кругах спецслужб могут в известной степени пролить свет на фактическое состояние дел. Хотя очень многие события невольно наталкивают на размышления. Резко участившиеся тектонические и атмосферные явления, появление ранее неведомых болезней, всевозможные НЛО не только летающие, но и подводные, замалчиваемые «странности» нашего спутника Луны…

А в конечном итоге Разум так или иначе будет служить добру. Хотя, казалось бы: куда проще созидать во благо и жить в мире! Мы лишь отчасти попытались вникнуть в силикоидные формы существования и динамики материи, разумных её решений на уровне почти сосуществования. Но наряду с гуманоидным и силикоидным проявлением разумной жизни есть плазмоидные формы. В условиях нашей планеты в принципе они могут сосуществовать. Тому форм существования и измерений по размещению несть числа.

Теперь пару слов о наших героях повествования.

Генерал Егоров получил звание генерал-лейтенанта и приглашён на преподавательскую работу в сферу спецслужб.

Доктор технических наук Никифоров, бывший директор п\я 009 приглашён в Российскую Академию наук.

Доктор технических наук Грибов Пётр Васильевич представлен к Нобелевской премии и об охоте с Иваном Силантичем лишь мечтает

Сам же Чаунин Иван Силантьевич и его внук представлены к высоким правительственным наградам.

Авиаторы полковника Рябова и сам командир авиаполка, как и военнослужащие ФСБ и ВДВ повышены в званиях и представлены к наградам.

В связи с происшедшим и для предотвращения случаев происка враждебных спецслужб приказом МО введены новые жёсткие секретные контрмероприятия. Но встречи с братьями (может двоюродными) по разуму у нас наверняка предстоят. Вот узнать бы: как там невозвращенцы на Селене? Дошла ли до них продукция п/я 009? А то, глядишь, мы ещё услышим о наших героях и не в фантастических рассказах!