World Music

Как сказал однажды апостол Павел, люди всякие нужны, люди всякие важны. Или что-то в таком духе.

Величие золотого века заключалось и в том тоже, что в поисках новых и неизвестных гармоний и звуков одержимые божественной жаждой творцы вырвались из тесной клетки современной европейской песни.

Джордж Харрисон и Рави Шанкар

Джордж Харрисон открыл всему миру величие индийской музыки, Брайан Джонс продюсировал трансовых уличных музыкантов из Марракеша, Колтрейн и Майлс ввели в употребление натуральные африканские распевы. Мир стал шире; философы обсуждали грядущую «глобальную деревню», и было положено начало сегодняшней world music – музыке всего мира.

А мир не так уж велик, жизнь не так длинна, и хочется успеть попробовать все. А как лучше всего это сделать, как не через музыку, в которой живет душа каждого народа?

История группы Juluka началась с того, что родители шотландского мальчика Джонни Клегга по работе уехали в Южно-Африканскую Республику. Там он и вырос; пай-мальчиком не был и проводил, конечно, бо́льшую часть времени на улице, где набрался много чего и сдружился с одним местным заводилой. Тот научил его петь и танцевать по-местному, а Джонни поделился с ним кельтскими мелодиями и гармониями.

Пример Beatles был у всех перед глазами, и они решили основать свою группу. Через несколько лет Juluka была лучшей группой Африки.

Гарри Белафонте

Но начало world music было положено еще в 1950-е годы гениальным афроамериканцем Гарри Белафонте.

Мальчик, родившийся в Гарлеме, выросший на Ямайке и обладавший грандиозным талантом, мог бы быть просто очень популярной эстрадной звездой. Но ему это было неинтересно. Он зарылся в народные записи Библиотеки Конгресса и начал выпускать альбом за альбомом гениальных, всеми забытых народных песен.

К чести публики надо сказать, что его пластинки стали немедленно пользоваться грандиозной популярностью. Вскоре его уже называли «Король Калипсо», и латиноамериканская музыка резко пошла в гору.

Через 15 лет калипсо мутирует в реггей, и мы получим Боба Марли и всех остальных титанов. Но начал все Гарри Белафонте.

LP «Radha Krishna Temple», Apple, 1969

Тем временем еще один континент с величайшей культурой постепенно раскрывался для остального мира. Как только у кого расширялось сознание, тот сразу же с безупречной интуицией начинал смотреть в сторону Индии. Получилось так, что на все современные вопросы индусы дали ответы еще много тысяч лет тому назад. И не только дали, а сохранили философию и культуру в действующем, рабочем состоянии до сих пор. Поэтому общение с Индией в 60-х расцвело пышным цветом.

Джордж Харрисон закорешился с Обществом Сознания Кришны, купил им дом в самом центре Лондона, на Soho Square, и продюсировал альбом мантр «Radha Krishna Temple», попавший во все тогдашние хит-парады. Великий ситарист Рави Шанкар сыграл на фестивале в Монтерее, и сотни тысяч людей устроили ему стоячую овацию.

Индия вошла в каждый дом; жить стало лучше, жить стало веселее.

А тем временем в самом сердце Америки, под боком у зарвавшихся протестантов и иже с ними, процветала совсем другая культура. В Новом Орлеане – все ведь знают, что весь джаз, как русская литература из «Шинели» Гоголя, вышел из борделей Нового Орлеана… Нет, серьезно, когда очередной губернатор начал повышать моральный уровень новоорлеанцев, он выгнал музыкантов, игравших в борделях, и им пришлось нести свою музыку по всей Америке. Мера оказалась временной, бордели остались на месте, зато джаз привился везде.

Ситар

Mac Rebennack

Так вот, смесь разнообразных музык и загадочной негритянской религии вуду (именно оттуда в наш лексикон пришло слово «зомби») породила фантастическую и ни на что не похожую музыку Нового Орлеана. И, как ни странно, главным послом этой музыки оказался белый человек, родившийся и переигравший со всеми в Новом Орлеане, – гитарист Mac Rebennack.

Когда в одной из обычных для этого города музыкальных дискуссий ему отстрелили полпальца, он ничтоже сумняшеся переключился на пианино и стал называть себя Доктор Джон; вскоре Мик Джаггер и Эрик Клэптон почитали за честь записываться с ним.

Конгар-Ол Ондар

Но не надо думать, что музыка всего мира обходит стороной наш родной край. Такие группы, как «Ятха» и «Хун-Хур-Туу», распространяют музыку степей и пользуются заслуженной славой.

Дошло до того, что в 1992 году ЮНЕСКО проводила Интернациональный фестиваль горлового пения, и победил на нем легендарный тувинский певец Конгар-Ол Ондар. После этого мировая слава в одночасье постигла друга степей, он начал записывался с Фрэнком Заппой, Мики Хартом и «Кронос Квартетом»; а в 1999 году вышел его альбом «Back Tuva Future», и шаманское пение прочно вошло в мировой быт.

«Eric Clapton & Dr. John Duets», 1996

«Back Tuva Future»

Перенесемся южнее. Справка из энциклопедии: баулы – племя бродячих поэтов-мистиков, живущее в Западной Бенгалии сотни, если не тысячи лет. В переводе слово «баул» означает «святой безумец». Баулы восстают против любой религиозной традиции, они сами по себе, и их поиск безумной любви к Богу превосходит любые границы. Их методы достичь Бога – это поэзия, музыка и танец. Их единственное имущество – одежда и музыкальные инструменты, от всего остального они просто отказываются. Жители Бенгалии почитают их святыми и охраняют всеми силами.

В конце 1980-х Пабан Дас Баул, один из современных мастеров-баулов, записал альбом с британским гитаристом Сэмом Миллсом из группы 23 Skiddoo, и экстатическое пение баулов стало доступно и нам с вами.

А тем временем в Японии великий мастер современной электроники, гениальный композитор, сотрудничавший с Дэвидом Боуи, Игги Попом и многими другими, общепризнанный Риючи Сакамото записал пластинку, на которой одна песня была абсолютно японская, абсолютно национальная и абсолютно современная.

Пабан Дас Баул

А вот еще одна история. Один американский юноша жил с друзьями в горах. Друзья, прослышав, что известный ученый и бывший гуру психоделии Ричард Альберт вернулся из Индии, взял себе новое имя Баба Рам Дасс и учит медитации где-то неподалеку, поехали посмотреть на такое диво, а юноше было лень, и он остался дома присматривать за козами. Друзья вернулись домой через два дня и практически светились в темноте. Увидев их в таком состоянии, юноша вскочил в машину, спросил адрес и гнал всю ночь к Бабе Рам Дассу.

Поутру он приехал туда, и с этого начался его духовный путь.

Риючи Сакамото

Потом он уехал в Индию в ашрам великого гуру Ним Кароли Бабы, прожил там три года. Уезжая, он спросил учителя: «Гуру, что я могу сделать для тебя в Америке?» И Баба Ним Кароли сказал ему: «Пой».

Так началась карьера замечательного американского мастера мантр Кришна Даса.

Мы часто играли его песни перед концертами, и это всегда помогало великолепно изменить атмосферу зала.

Когда-то Джордж Харрисон на съемках фильма «Help!» заинтересовался валявшимся в углу ситаром, и вот к чему это привело всех нас.

Баба Рам Дасс, 1972

Кришна Дас

Ним Кароли Баба

Я шучу, конечно. Никогда в мире не бывало такого, чтобы подлинная музыка оставалась без внимания.

История человеческой цивилизации учит, что культура, замкнувшаяся сама в себе, задыхается и чахнет, как человек, запертый в чулане. Здоровая же и сильная культура с удовольствием вбирает в себя все лучшие достижения других, приспосабливает их под свой лад и становится еще живее и здоровее, совершенно не теряя при этом своей самобытности и индивидуальности. И жить всем становится лучше.

«Итак, будем искать того, что служит к миру и взаимному назиданию» (Апостол Павел, Послание к Римлянам, 14: 19).

 

Этно снова на коне

Говорят, что именно этническая музыка – магистральное направление сегодняшнего дня и ворота в грядущее. Хотя, что бы они ни говорили, хорошую музыку этим все равно не испортить.

На свете есть один великий инструмент. Он называется дудук. Это армянская дудочка, сделанная из дерева абрикоса. И есть один великий музыкант – Дживан Гаспарян. Он играет на дудуке так, что вынимает душу. Когда-то много десятков лет тому назад мне в руки попала пластинка «3-я Международная трибуна стран Азии и Африки», где Дживан играл какую-то свою народную мелодию, я был поражен красотой и печалью этой музыки. Поражен в самое сердце. Вероятно, я очень сильно тогда сформулировал про себя какое-то затаенное желание. Прошло очень много времени, и это желание, как водится, исполнилось – мы познакомились, и Дживан сыграл вместе с «Аквариумом».

Дживан Гаспарян

Дудук

Дживан Гаспарян начал играть еще в детстве – когда во время войны увидел в кинотеатре дудукиста, сопровождающего немые фильмы. Он подошел к музыканту и сказал: «Я тоже хочу играть так». Старый музыкант посмотрел на него, вероятно увидел какой-то знак и дал ему свой запасной дудук. Сказал: «Научись и приходи через год».

Так начался великий путь. В юности Дживан даже выступил перед Сталиным – а теперь играть с ним считают за честь Питер Габриэль (Peter Gabriel) и Брайан Мэй (Brian May). Когда его спрашивают: «Дживан, как вы так хорошо выглядите?» – он отвечает: «Ничего для этого не делал, жирное кушаю, вино пью, музыку всю жизнь от души играю». Золотые слова!

Арто Тунчбоячан, Серж Танкян

Шарль Азнавур

Одна из прекраснейших и печальнейших музык Земли. Что-то в Армении на самом деле есть берущее за сердце, недаром один из лучших французских шансонье Шарль Азнавур – армянин.

Но есть на этом поприще и совсем новые имена. Например, Арто Тунчбоячан – перкуссионист мирового класса. Родился в Турции, потом переехал в Америку – и в его музыке естественно переплетаются ноты и ритмы этих мест. Он играл с Доном Черри (Don Cherry) и Джо Завинулом (Joe Zawinul), с Элом Димеолой (Al Di Meola), Полом Уинтером (Paul Winter) и Орегоном (Oregon). Его называют то народным музыкантом, то авангардистом, а сам он лишь посмеивается: «Я играю звуки своей жизни».

Совершенно замечательный пример сотрудничества: Арто и певец группы System Of A Down, Серж Танкян, встретились по принципу «Рыбак рыбака видит издалека»; Танкян увидел Арто, когда тот выступал в Лос-Анджелесе на вручении музыкальных наград, играя на бутылке из-под кока-колы. Они сошлись – и записали вместе удивительный альбом, «Serart», в котором сходятся несопоставимые элементы музык всего мира.

«Serart»

Вернемся в Африку. Конечно, можно бесконечно классифицировать африканскую музыку, упиваться деталями и стилями – сока, хайлайф, сукус и много-много чего еще. Но Боже, как хорошо, что можно этого не делать. Наше с вами дело – распространять свет и сладость. И поэтому лучше просто послушать чрезвычайно улучшающую настроение песню труженика голоса и гитары, дитя Африки Джона Чибадуры. Какое красивое имя – Джон Чибадура! Да и название песни говорит само за себя – «Зува Рекуфа Квангу». Пусть и в наши дома светит солнце!

Невозможно обойти вниманием и соседнюю Индию – свет, которому много тысяч лет, и песнопения, напоминающие нам о том, что этот Божественный свет всегда внутри нашей собственной души.

Когда-то, в XVII веке, в Индии жил человек по имени Чайтанья. Жил себе и вдруг понял, что все вокруг славят Господа как-то не так. Все как-то сухо и серьезно; его же личное ощущения Бога было сплошным ликованием и восторгом. И он, как водится, отказался от всего и пошел по Индии, славя Господа так, как считал единственно возможным – ликующими песнями и танцами. Чайтанья был первым кришнаитом.

Джон Чибадура

Шрила Гурудева

Один из современных последователей Шри Чайтаньи – Шрила Гурудева, он орошал ликующими слезами суровую почву Британии и частенько твердил про себя слова Кришны: «Господь живет в каждом сердце. Полностью положись на него. Его милостью ты обретешь абсолютный мир и состояние за пределами всех перемен».

Но я еще не разу не упомянул Бразилию. Ее зажигательные и искрометные ритмы долгое время были известны только самим бразильцам. Томная нега, вызываемая этой музыкой, ни с чем не сравнима – почитайте романы Жорже Амаду, и вы все поймете сами. Но в мире всегда есть неуемные души, которые, влюбившись во что-то, начинают вещать об этом на весь свет.

Таким апологетом бразильского сладострастия оказался замечательный нью-йоркский саксофонист Стэн Гетц (Stan Getz). Он не только записывал альбом за альбомом босанов и самб, но и приглашал к себе на запись выдающихся представителей этой музыки. И вот однажды по его приглашению в Нью-Йорк приехал кумир всей Бразилии певец по имени Жоао Жильберто. Приехал с юной женой, ибо побоялся оставлять ее дома, – слишком уж она была хороша собой.

Стэн Гетц

Жоао Жильберто

А надо сказать, что Стэн Гетц долго упрашивал бразильцев, чтобы они спели хоть одну самбу по-английски. Он хорошо понимал, что этой музыке никогда не стать популярной, пока она не зазвучит на привычном слушателям языке. Бразильцы же наотрез отказывались, ибо английского не знали. И вдруг в перерывах между записями Стэн вдруг услышал, как по студии бродит юная красавица и между делом напевает на прекрасном английском языке одну из песен, которую они только что пытались записать.

Дело было в шляпе. Певец уехал в Бразилию, а юная красавица Аструд Жильберто осталась в Нью-Йорке и стала первой суперзвездой самбы и босановы.

Аструд Жильберто

Я уже упоминал об одном из первопроходцев мировой музыки Гарри Белафонте. Одна из самых известных его песен, уходящая глубокими корнями в те давние времена, когда работорговцы вывозили из Африки исконное население и продавали его в качестве бесплатной рабочей силы во все концы света. Но крепкие духом африканцы продолжали петь во время работы, не теряя связи со своей культурой.

Жорж Брассенс

И их настойчивость привела в итоге к появлению на земле джаза, блюза – и полному изменению музыки на земле. Как говорится, терпение и труд все перетрут. А начиналось все с таких вот рабочих песен.

И вообще, когда мы говорим о музыке всего мира, не обязательно залезать в дебри Экваториальной Африки или бродить по загадочному Востоку. Почему бы не обратить взгляд на прекрасную музыку наших соседей по Европе? Франция, родина вина и наслаждения жизнью. Как долго и преступно мы ею пренебрегаем – а ведь это музыка, тоже идущая из тьмы столетий. И сегодня она нужна не меньше, чем в Средние века. Хорошей радостной песне всегда есть место; не зря рыцари-тамплиеры пели: «Нам песня строить и жить помогает!»

Вообще, одна из великих песен Beatles (вернее, Джорджа Харрисона) – пример того, что этника – дурацкое слово. Нет этники, есть просто хорошая музыка, о которой в силу географического расположения мы мало знаем. Но если за дело берется озаренный Божественным вдохновением человек, из экзотической пряности музыка превращается в живую и всем необходимую воду: перестает быть чем-то чужим и становится абсолютно своим. Побольше бы нам такого. Ведь на самом деле этот мир очень маленький и все общее.

 

Квасса-квасса

Мудрые говорили: «Невозможно добиться гармонии, когда каждый поет одну и ту же ноту». World Music – это стремление к гармонии посредством разных нот со всех концов земли.

Начнем там, откуда, по данным современной науки, и начиналось человечество.

Сулейман Роги

Сулейман (или S. E.) Роги (Sooliman E. Rogie) был родом из африканской страны Сьерра-Леоне. Он – один из главных гитаристов и певцов музыки «highlife» или «palm wine music» («музыки пальмового вина»). Это музыка, которую местные музыканты, распивая пальмовое вино, играют на завезенных в Сьерра-Леоне португальскими моряками гитарах. Вообще-то, Сулейман был портным, а музыку играл так, для души, но постепенно стал настолько популярен, что его песни до сих пор распевают по всему западному берегу Африки. Однако в 70-м году ему было видение. Он понял, что эту музыку должна услышать вся земля.

«Мертвецы Не Курят Марихуану», 1997

Неизвестно, знал ли Сулейман Роги слова Конфуция: «Благородный муж в душе безмятежен», но поступил он как истинный конфуцианец. Он безмятежно покинул родные края, где был царем и богом, и отправился проповедовать прелести «музыки пальмового вина» в далекие страны. 16 лет он играл – обычно бесплатно – по школам и университетам Калифорнии.

Hedningarna

И его музыка была на самом деле так хороша, что даже Сенат и Конгресс США почтили его наградами, а Питер Габриэл выпустил его альбом на своей фирме Real World. Альбом назывался «Мертвецы Не Курят Марихуану» (Dead Men Don’t Smoke Marijuana).

Из Африки – на север. Hedningarna – шведско-финская группа, играющая неофолк. Название их переводится как «Неверные»; сами они заявляют, что безо всякого почтения относятся к современной народной музыке и считают ее ненастоящей. Еретики из «Хеднингарны» прочно вознамерились вернуться к глубоким корням старой северной культуры.

Мандора

Anders Stake

Для этой цели они – помимо электроники – без зазрения совести используют старинные инструменты, не используемые теперешними фольклористами, а один из основателей группы, Anders Stake, делает некоторые инструменты сам, добиваясь новых и неслыханных звуков. Как говорят, «острие северной музыки».

Лучшая британская музыкальная газета «Мелоди мейкер» писала о «Хеднингарне»: «Их музыка может звучать странно для уха, но она звучит как самая существенная музыка на земле».

И снова на юг. Я долго колебался, ставить ли вам следующую песню, – уж больно часто именно эта песня звучит в разных коммерческих обстоятельствах. Но звучать-то она звучит, а что и как это – никто не имеет ни малейшего понятия.

Офра Хаза

Израильско-йеменская певица Офра Хаза – гордость не только этого региона, но и всего мира. Говорят, что в ее голосе больше обертонов, чем в голосе любой другой певицы на земле. Родившись в беднейших кварталах Тель-Авива, она вышла на сцену в двенадцать лет, а к девятнадцати стала звездой международного масштаба. Более того: талант ее был таков, что и арабы, и израильтяне считали ее своей – тот редчайший случай, когда любовь к музыке на время примиряет горчайших врагов.

Когда пела, она возвышалась на сцене, как истинное воплощение богини, – ни одного ненужного движения или мелкого жеста; во время пения она целиком посвящала себя музыке, наполнявшей ее и делавшей божественной. Песня «Im Nin’Alu» уж больно часто звучит в разных коммерческих обстоятельствах. Звучать-то она звучит, но что и как это – никто не имеет ни малейшего понятия.

А про группу Lunasa попросту пишут, что это – лучшая на теперешний момент инструментальная группа Ирландии.

Lunasa

Kanda Bongo Man

Вернемся теперь из Ирландии снова в Африку. Уроженец Конго Kanda Bongo Man – одна из ключевых фигур в современной африканской музыке.

Он вышел на сцену в пятнадцать лет и уже больше тридцати играет «сукус» – смесь карибской румбы и натуральной африканской музыки. Ходит слух, что именно он является изобретателем танца квасса-квасса. По уверениям специалистов, квасса-квасса повышает тонус, восстанавливает нервную систему и гарантированно оживляет рабочий полдень. Как справедливо замечал Максим Горький –

Однако, когда начиная с XVI века большая часть африканцев была хамским образом перевезена в Новый Свет, большая часть их жизнерадостности потерялась где-то по дороге. Из рабочих песен на плантациях родилась новая музыка – блюз.

Блюзмен Роберт Ли Бернсайд (Robert Lee Burnside) прожил бо́льшую часть своей жизни – а родился он аж в 1926 году – в деревне Holly Springs, на реке Миссисипи. Всю свою жизнь он играл музыку, но внимание пришло к нему лишь в 90-е годы.

Роберт Ли Бернсайд

Вообще-то, он работал на плантации, иногда подрабатывал рыбалкой. Играть блюз его научил Миссисипи Фред Макдауэлл (Mississippi Fred McDowell), а Muddy Waters приходился ему троюродным братом. В 50-е годы он попробовал уехать в Чикаго в поисках хорошей жизни, но там в течение месяца у него убили отца, дядю и брата. Хорошая жизнь не задалась, и Бернсайд вернулся на Миссисипи.

Миссисипи Фред Макдауэлл

Вскоре его посадили за убийство, но босс вытащил его из тюрьмы, потому что Роберт Ли был отличным трактористом. Сам Бернсайд сказал: «Я не собирался никого убивать, я просто хотел прострелить этому сукиному сыну голову. То, что он умер, – это между ним и Господом».

Его открыли в 90-е годы – ему было около семидесяти – и поразились тому, что в деревнях на Миссисипи, оказывается, еще живы настоящие старые блюзмены. Дэйв Стюарт съездил туда и снял про него фильм, после чего о Бернсайде заговорили, и молодая задорная постпанковская группа Jon Spencer Blues Explosion записала с ним альбом. Он вошел в моду.

Muddy Waters

Дэйв Стюарт и Роберт Ли Бернсайд

В семьдесят пять лет, после сердечного приступа, врачи запретили ему пить: Бернсайд перестал, но через некоторое время сказал, что если не пить, то и играть он тоже не может. Умер он в семьдесят девять, а его многочисленные дети и внуки продолжают его дело.

С Миссисипи – в Подмосковье. Часто бывает так, что самая крайняя этника лежит ближе всего к дому. У нас – своя квасса-квасса.

Петр Николаевич Мамонов талантлив на все руки – и в театре, и в кино, – и его участие в любимом теперь всеми лучшем русском фильме «Остров» не позволяет сомневаться в вышесказанном. Но для меня он – мастер современной народной песни, опередивший своих собратьев на световые годы; только не совсем вперед, а скорее куда-то вбок и вглубь.

Филип Кутев с хористами, 1962

Петр Мамонов. Фото Вадима Шестерикова

После такого и сказать нечего – можно только играть все более и более прекрасную музыку.

Женский хор Болгарского государственного телевидения стал мировой сенсацией в середине 80-х, когда Питер Мерфи, певец из готической группы «Баухаус», услышал их и пришел в восторг. Вскоре фирма 4AD, известная музыкой Cocteau Twins и Dead Can Dance, выпустила три альбома под названием «Le Mystere Des Voix Bulgares» («Тайна Болгарских Голосов»).

Про них пишут: «В высшей степени экзотическое пение», «интервалы, практически не используемые в западной музыке», но точнее всего, наверное, будет: «Ни с чем в мире не сравнимое музыкальное переживание».

Питер Мерфи

«Le Mystere Des Voix Bulgares», Vol. 1

Интересно то, что их корни – из Петербурга-Петрограда, где в пролетарских общежитиях после революции процветала деревенская художественная самодеятельность. В 30–40-е годы настоящее народное пение в Советском Союзе было полностью вытеснено неживым академическим, но молодой болгарин Филип Кутев, обучавшийся в Петрограде, успел услышать настоящие деревенские хоры, был поражен их красотой и, вернувшись в Болгарию, начал работать над созданием своего аутентичного народного хора. Ему это удалось, несмотря на ярость местного Союза композиторов. В Болгарии, по счастью, удалось сохранить то, что было выкорчевано в России, и в 1986-м эта красота стала доступна всему миру.