Само слово «барокко» значит «жемчужина неправильной формы». Барокко, один из самых волшебных периодов европейской музыки, наступило после Возрождения; это же время принято называть эпохой Просвещения. Именно тогда общественное мнение склонилось к тому, что не стоит все оставлять на попечение церкви, можно подумать и самим – тем более что под конец эпохи Возрождения в Европе произошло такое количество религиозных войн, какого история еще не видела, – и все между последователями Христа, учившего: «Возлюби ближнего своего».
Людовик XIV
В эпоху барокко музыка достигла степени гармоничности и красоты, непревзойденной и поныне.
Конечно, невозможно сказать: «Барокко началось в такой-то час такого-то дня такого-то года», но ориентировочно движение в эту сторону наметилось в Италии в начале XVII века. Одним из первых великих барочных композиторов считается итальянский певец и гамбист Клаудио Монтеверди, создатель одной из первых опер – «Орфей».
Клаудио Монтеверди
А одна из самых колоритных фигур того времени – любимый композитор Людовика XIV Жан Батист Люлли.
Родился он в Флоренции. Нигде никогда не учился, но от природы отлично играл на гитаре, скрипке и танцевал. Вскоре четырнадцатилетний юноша был замечен кем-то из французской знати и импортирован во Францию.
Люлли быстро освоился в аристократических кругах и в двадцать лет уже поступил в артисты к самому «королю-солнце». Поначалу как танцор. Но вскоре он начал сочинять музыку для балетов, в которых сам же с королем и танцевал; музыка пришлась королю по сердцу, и Люлли был назначен королевским композитором. Он немедленно разогнал пышный, но нестройный королевский оркестр и собрал свой – «Маленькие скрипки», поражавший современников слаженностью игры.
Жан Батист Люлли
В свободное от балетов время Люлли писал музыку к комедиям своего друга Мольера. Когда король начал стареть и танцевать ему стало все сложнее, королевский интерес к балетам уменьшился. И тогда Люлли переключился на оперу.
Когда король женился и трезвость при дворе стала нормой жизни, Люлли начал писать религиозную музыку. Так или иначе, держа нос по ветру, он добился того, что контролировал всю музыку, исполнявшуюся во Франции, вплоть до самой своей смерти.
Человек он был по-итальянски пылкий и испытывал страсть ко всему, что движется; даже когда он женился и стал отцом десяти детей, скандалы постоянно бушевали вокруг него. Однако расположение короля позволяло ему выходить сухим из воды. Людовик XIV не просто уважал его музыкальный талант, но и считал Люлли одним из немногих близких друзей, даже назначил его своим придворным секретарем.
Жан Батист Мольер
Умер Жан Батист на боевом посту – в пятьдесят пять лет он дирижировал одой в честь выздоровления короля от чего-то и нечаянно угодил дирижерским жезлом себе по ноге. Образовалась опухоль, которую он отказался удалять, – и вскоре умер от гангрены.
Ко времени своей смерти Люлли практически олицетворял собой французскую музыку. Его король Людовик говорил: «Государство – это я», вслед за ним Люлли мог бы сказать: «Французская музыка – это я».
В Германии же в это время славился легендарный мастер органа Дитрих Букстехуде. Всю свою жизнь он посвятил органу: сначала в Дании (в том числе в Эльсиноре, на родине принца Гамлета), потом переехал в свободный имперский город Любек, женился на дочери предыдущего органиста и занял его место. Слава Букстехуде разнеслась по всей Германии; он стал одним из самых известных немецких композиторов, и до сих пор его музыка составляет основу репертуара любого органиста.
Замок Эльсинор
В церкви Любека ему была предоставлена полная свобода творчества, и такое его положение послужило моделью для многих последующих композиторов. На «Музыкальные вечера» в любекской церкви музыканты съезжались издалека. В 1703 году там был Гендель, а в 1705-м – Иоганн Себастьан Бах, который отшагал пешком почти четыреста километров, чтобы послушать игру Букстехуде и понять, как он это делает.
Сравнивая итальянских мастеров барокко с их немецкими, английскими и французскими коллегами, нельзя не прийти к выводу, что национальная еда и питье сильно влияют на характер музыки.
Дитрих Букстехуде
Французы торжественны (как пишут историки, французский рационализм привел их к изучению вопросов политического и социального характера – но к сыру и вину они относятся с той же торжественностью), немцы отрешенно философичны (их вопросы были все больше религиозно-морального характера); англичане сдержанны (видимо, климат располагает), итальянская же музыка – как и их вина – полнокровна и насыщена солнцем. Великолепная иллюстрация этого – музыка Антонио Вивальди.
Антонио Вивальди (1678–1741) по прозванию «Рыжий поп» родился в Венеции. Он был священником, композитором и виртуозным скрипачом. В день, когда он родился, в Венеции было землетрясение.
Антонио Вивальди, карикатура Пьера Леона Чеззи, 1723
Он всю жизнь мучился плохим здоровьем, однако не переставал писать музыку. В двадцать пять лет Вивальди стал учителем скрипки в приюте для девочек-сирот Оспитале делла Пьета, через некоторое время занял там пост музыкального директора, и большая часть его музыки написана именно для оркестра этого приюта – он снабжал своих воспитанниц концертами в течение тридцати семи лет.
А тем временем его популярность росла. Он стал директором Венецианского оперного театра, написал множество опер и ездил с ними по Европе, продолжая при этом писать музыку для своего приюта. И форма концертов, предложенная Вивальди, стала стандартом в классической музыке.
Оспитале делла Пьета
Стравинский однажды ехидно сказал про него, что Вивальди написал только один концерт, а потом повторил его четыреста раз. Ну, положим, Стравинскому не приходилось заботиться о детском оркестре. Однако в любом пассаже музыки Вивальди гармонии все равно больше, чем во всем творчестве многих композиторов, появившихся после него. Бах, например, настолько уважал музыку Вивальди, что перелагал ее для органа.
Под конец жизни Вивальди, как и многие композиторы, впал в бедность; чтобы сводить концы с концами, он продавал свои рукописи. Набрав достаточно денег на переезд, он двинулся в сторону Вены, где император Карл VI настолько любил его музыку, что дал Вивальди рыцарское звание. Увы – вскоре император умер. Через год, в 1741 году, умер и композитор.
Вивальди написал более пятиста концертов, сорок шесть опер, семьдесят три сонаты; основная часть его музыкального наследия была обнаружена только в XX веке.
Другим гением итальянского барокко справедливо считается Томазо Альбинони (1671–1751).
Альбинони родился, жил и умер в Венеции. Он был сыном богатого торговца бумагой; когда же отец умер, его дело досталось младшим братьям, чтобы Томазо мог без помех заниматься музыкой. Он был скрипачом и певцом, говорят, что даже основал свою Академию пения. Но благодаря своей независимости подписывался «Венецианский Дилетант».
Томазо Альбинони
С венецианской музыкальной жизнью он связан никак не был; не был даже членом венецианского профсоюза музыкантов; свою известность как автор опер он получил, гастролируя по другим городам Италии.
В отличие от Вивальди (да и большинства композиторов того времени), он был человеком обеспеченным и не искал службы ни в церкви, ни при дворах знати. Говорят, что он очень любил гобой (тогда – новое изобретение) и первым из итальянцев написал концерт для этого инструмента.
При жизни Альбинони сравнивали с Корелли и Вивальди; Бах хорошо знал его музыку. Больше всего имя Альбинони известно нам по небольшому адажио соль минор.
Арканджело Корелли
Ирония судьбы здесь в том, что это прекрасное и трагическое произведение на самом деле – реконструкция небольшого фрагмента его рукописи, найденной одержимым музыковедом Ремо Джиазотто в 1945 году в руинах Дрезденской библиотеки.
Библиотека эта была практически стерта с лица земли во время чудовищной и бессмысленной бомбардировки Дрездена американской авиацией в 1945 году. За три дня Дрезден вместе с большим количеством безоружных горожан и беженцев был практически стерт с лица земли; почти ничего не осталось и от библиотеки, где, помимо всего прочего, хранилось огромное количество нот и, в частности, почти весь архив Альбинони. Джиазотто нашел в развалинах кусочек нотного листа, на котором уцелела только линия баса и шесть тактов мелодии; и, будучи специалистом по музыке Альбинони, он восстановил остальное.
А некоторые композиторы вели настолько дзен-буддийскую жизнь, что о них неизвестно практически ничего, кроме их музыки.
Генри Перселл
Вот, например, волшебный Джиованни Платти (1692–1763). Неизвестно даже, где он родился – то ли в Падуе, то ли в Венеции. Скорее всего, обучался у Вивальди, Гаспарини, Лотти и Альбинони. В 1722 году с группой итальянских музыкантов Платти приехал в Вюрцбург по приглашению принца-епископа Франца фон Шенберна, который любил итальянскую музыку и хотел насадить ее у себя при дворе. Только было начали они ее насаждать, как принцепископ умер. Жить стало туго, и большинство музыкантов вернулось домой.
Платти же остался в Вюрцбурге и прожил там до самой своей смерти, предварительно женившись на придворной певице и произведя на свет как минимум десять детей.
Платти был виртуозом гобоя и скрипки – и самым высокооплачиваемым музыкантом двора; занимался как светской, так и церковной музыкой. Однако его тихое существование в Вюрцбурге привело к тому, что в мире о нем мало что известно. Честь ему и хвала – мы не знаем цвета его носков, зато его музыка говорит сама за себя.
А в Британии в это время жил и работал органист Вестминстерского аббатства Генри Перселл (1659–1695) – величайший из композиторов, родившихся на Британской земле. Про него пишут: «Музыку Перселла от всей остальной музыки в мире отличает нота весенней свежести. В ней – росистая сладость утреннего воздуха и благоухание весенних цветов. Красота разума, силы и радости пронизывает всё, что он написал. Его музыка была современной, когда он ее писал; она современна сегодня и будет современной всегда».
Иоганн Себастьян Бах
Но вернемся же в Германию, занятую религиозно-моральными вопросами. Хотя собственно Германии на тот момент еще и не было – было пестрое лоскутное одеяло маленьких княжеств. Каждое княжество по закону имело право определять свою религию; но в основном все придерживались лютеранства, а по лютеранскому укладу в каждом приходе должен был быть свой орган, своя школа пения и свои тренированные музыканты. За счет этого Германия стала наиболее музыкально образованной нацией во всей Европе.
Но одновременно с этим тридцатилетняя война, длившаяся почти всю первую половину XVII века, уничтожила около половины населения Германии, города стояли в руинах, некоторые области были целиком опустошены, так что тогдашним немецким композиторам было от чего пребывать в философском настроении.
Георг Фридрих Гендель
При этом, случайно или нет, но именно там появились два величайших гения барокко – Иоганн Себастьян Бах и Гендель. Однако гораздо большей популярностью пользовался близкий друг их обоих, самый плодовитый композитор в истории музыки, Георг Филипп Телеман (1681–1767).
Родился он в городе Магдебурге. Никто в его семье не был связан с музыкой. Он открыл для себя музыку в десять лет и выказал недюжинный талант, уже в двенадцать написав первую оперу. Но семья была настроена категорически против такого легкомыслия. Чтобы Георг Филипп прекратил заниматься ерундой, мать конфисковала все музыкальные инструменты и отправила его в строгую школу.
Но, как мы знаем, пути Господни неисповедимы: суперинтендант этой школы пришел в восторг от музыкальных наклонностей юноши и предоставил ему все возможности для занятий; к концу обучения в гимназии Телеман выучился играть на рекордере, органе, скрипке, флейте, гобое, виола да гамбе, контрабасе, басовом тромбоне и барочном кларнете под названием шалумо.
Георг Филипп Телеман
В двадцать лет он пошел в университет учиться на юриста, но по городу пошел слух о его таланте, ему заказали музыку для двух главных церквей Ляйпцига. Вскоре Телеману уже пришлось организовать Collegium Musicum – студенческий оркестр из сорока человек – для исполнения своих произведений (позже начальником этого оркестра стал Бах). А уже через год Георг Филипп был назначен директором Ляйпцигской оперы.
Однако трения с местными властями и более старыми композиторами быстро ему надоели, и он пустился в путешествия. Пятнадцать лет Телеман отработал при разных королевских дворах Европы, потом переехал в Гамбург и осел там до конца жизни. Сорок семь лет он занимал пост музыкального директора пяти важнейших городских церквей. Собственно, Иоганна Себастьяна Баха отцы города пригласили работать в Ляйпциг только потому, что Телеман был занят.
Иоганн Амброзиус Бах
На счету Телемана более трех тысяч композиций, многие из которых, к сожалению, утеряны. Гендель однажды в шутку заметил, что «для Телемана написать церковную музыку в восьми частях так же просто, как другому человеку написать письмо».
Вот такое было интересное время и прекрасная музыка. Время ушло, а музыка осталась с нами.
Иоганн Пахельбель родился в 1653 году в Нюрнберге, но, как большинство композиторов того времени, всю жизнь переезжал из города в город в поисках хорошего нанимателя. Когда ему было двадцать четыре года, в Эйзенахе он познакомился с Иоганном Амброзиусом Бахом, отцом великого Иоганна Себастьяна, и всю жизнь оставался с семьей Бахов в дружеских отношениях; учил музыке старшего брата, но самого Иоганна Себастьяна видел только один раз, на семейном празднике; мальчику было тогда девять лет.
Иоганн Пахельбель
Пахельбеля называли «совершенным и редким виртуозом»; он был одним из самых выдающихся немецких композиторов того времени и при жизни пользовался огромной популярностью; потом его музыка оказалась практически забытой, за одним исключением.
Одно маленькое его произведение – канон Пахельбеля – вдруг всплыло из забвения во второй половине XX века и с тех пор стало одним из самых известных, узнаваемых и знаменитых произведений во всей классической музыке, считаясь практически воплощением совершенства.