А как по Волге ходит одинокий бурлак, Ходит бечевой небесных равнин; Ему господин кажет с неба кулак, А ему все смешно – в кулаке кокаин; А вниз по Волге – Золотая Орда, Вверх по Волге – барышни глядят с берега. Ох, козельское зелье – живая вода; Отпустите мне кровь, голубые снега. Как мирила нас зима железом и льдом, Замирила, а сама обернулась весной. Как пойдет таять снег – ох, что будет потом, А как тронется лед – ох, что будет со мной… А то ли волжский разлив, то ли вселенский потоп, То ли просто господин заметает следы, Только мне все равно – я почти готов, Готов тебе петь по-над темной воды; А из-под темной воды бьют колокола, Из-под древней стены – ослепительный чиж. Отпусти мне грехи первым взмахом крыла; Отпусти мне грехи – ну почему ты молчишь?! Ты гори, Серафим, золотые крыла – Гори, не стесняйся, путеводной звездой. Мне все равно – я потерял удила, И нет другого пути, только вместе с тобой… Вот так и вся наша жизнь – то Секам, а то Пал; То во поле кранты, то в головах Спас. Вышел, чтоб идти к началу начал, Но выпил и упал – вот и весь сказ; А вороны молчат, а барышни кричат, Тамбовской волчицей или светлой сестрой. То спасительный пост, то спасительный яд; Но слышишь, я стучу – открой! Так причисли нас к ангелам, или среди зверей, Но только не молчи – я не могу без огня; И, где бы я ни шел, я все стучусь у дверей: Так Господи мой Боже, помилуй меня!