Пограничный Господь стучится мне в дверь, Звеня бороды своей льдом. Он пьет мой портвейн и смеется, Так сделал бы я; А потом, словно дьявол с серебряным ртом, Он диктует строку за строкой, И когда мне становится страшно писать, Говорит, что строка моя; Он похож на меня, как две капли воды, Нас путают, глядя в лицо. Разве только на мне есть кольцо, А он без колец, И обо мне говорят и то и се, Но порой я кажусь святым; А он выглядит чертом, хотя он Господь, Но нас ждет один конец; Так как есть две земли, и у них никогда Не бывало общих границ, И узнавший путь Кому-то обязан молчать. Так что в лучших книгах всегда нет имен, А в лучших картинах – лиц, Чтобы сельские леди и джентльмены Продолжали свой утренний чай. Та, кого я считаю своей женой – Дай ей, Господи, лучших дней, Для нее он страшнее чумы, Таков уж наш брак. Но ее сестра за зеркальным стеклом С него не спускает глаз, И я знаю, что если бы я был не здесь, Дело было б совсем не так; Ах, я знаю, что было бы, будь он как я, Но я человек, у меня есть семья, А он – Господь, он глядит сквозь нее, И он глядит сквозь меня; Так как есть две земли, и у них никогда Не бывало общих границ, И узнавший путь Кому-то обязан молчать. Так что в лучших книгах всегда нет имен, А в лучших картинах – лиц, Чтобы сельские леди и джентльмены Продолжали свой утренний чай.