Они вышли на улицу, осмотрели небольшой садик у окна, из которого выпрыгнула Мила, перелезли через ограду и очутились на неширокой тихой улице.
- Пойдемте на автобусную остановку,- предложила Мария Константиновна. Она немного успокоилась и выглядела уже не такой разбитой, как несколько минут назад.- Пойдемте, Николай Аркадьевич!
- Пойдемте,- согласился Сорокин.
На автобусной остановке Милы не было, не было ее и в ближайшем скверике.
Через полчаса они снова сидели в гостиной. Некоторое время молчали, погруженные в тяжелые мысли. Потом Мария Константиновна с мольбой и надеждой посмотрела на Сорокина и неожиданно разрыдалась.
- Успокойтесь, пожалуйста,- попросил Сорокин.- Слезами горю не поможешь. Давайте подумаем, что делать дальше… Прошу вас, возьмите себя в руки!
- Да-да!-Мария Константиновна медленно подняла голову, вытерла слезы.- Я вас слушаю.
- Извините меня,- наклонился вперед Сорокин,- Возможно, я вторгаюсь в вашу личную жизнь… Мне необходимо знать, как вела себя Мила в последнее время. Поздно ли возвращалась домой. Часто ли не ночевала дома.
- Избави бог, Николай Аркадьевич!- в ужасе схватилась за голову Мария Константиновна. - Что вы говорите?
- Мне необходимо знать все, - строго повторил Сорокин.
- Да-а… Были случаи, когда она приходила домой поздно. Раза два, кажется, не ночевала.
- Давно?
- Я уже и не вспомню. Месяца полтора назад. Может быть, больше.
- Вы не спрашивали, где она была?
- Как не спрашивала! Это невозможно, Николай Аркадьевич! Я всегда спрашиваю ее, если она где-нибудь задерживается, тем более, если не ночует дома. Правда, я не запомнила, что она ответила мне тогда.
- Не можете ли вы назвать ее подруг?
Мария Константиновна перечислила.
- Они бывали у вас?
- Бывали,
- С ребятами?
- Что вы! - снова ужаснулась Мария Константиновна. - Как можно в такие годы ходить по квартирам с ребятами!
Сорокин встал, подошел к Марии Константиновне.
- Вы не представляете себе последствий поступка вашей дочери. Предупреждение, сделанное в записке, многозначительное. Ожидать надо всего.
- По-видимому,- кивнула Мария Константиновна.
- Я могу помочь только в том случае, если буду знать правду. Между тем, вы обходите правду. Поверьте, сейчас каждая минута дорога. Возможно даже, каждая секунда!
- Да-да, я должна сказать вам правду. Это мой долг! Не подумайте, что в этом виновата я,- вздохнула Мария Константиновна.- Я полагала, что Девочка может вырасти умной и сильной в том случае, если я предоставлю ей полную свободу. Конечно, не всегда… Ах, что за чепуху я говорю!- воскликнула Мария Константиновна.- Доченька, доченька, что же ты наделала? Где ты теперь?.. Знаете, она перед вашим приходом спросила меня - трудно было бы мне расстаться с ней? Еще что-то о смерти сказала… Николай Аркадьевич, голубчик, что же мы будем делать? Что? Я ничего не знаю, понимаете, ничего! Нет-нет, кажется, что-то знаю, вернее, догадываюсь… Она встречалась с каким-то бывшим заключенным… Нет, опять не то, опять не то,- закрутила головой Мария Константиновна.- Боже мой, неужели ее обманул кто-то? Ну почему она не обратилась ко мне, к своей маме? Почему? Разве я не помогла бы ей?
- Чем?
- Ах, Николай Аркадьевич, какая же я слепая!-Мария Константиновна не обратила внимания на вопрос Сороки-на.- Мне бы следовало увидеть все раньше ее! Нет-нет, этого не может быть!.. Я пойду к ее друзьям! Они помогут мне… Простите, Николай Аркадьевич.
Мария Константиновна быстро встала, подбежала к трюмо, поправила волосы.
- Вы пойдете к ребятам?
- Да.
- К кому?
- К Борису… Он живет недалеко от площади Куйбышева. За шестиэтажным жилым домом… Фамилию не помню.
- Цыбин,- подсказал Сорокин.
- Да-да, Цыбин… Вы его знаете?
«Ну вот, сомкнулась цепь,- с тревогой и болью подумал Сорокин.- Мила оказалась недостающим звеном. Печальное открытие! К тому же запоздалое…»
- Торопитесь! - посоветовал Сорокин. -Вечерами эти ребята дома не сидят.
- Боже мой, где же?
- В более интересном месте.
- Неужели я не застану его?
- Постарайтесь застать. Если вас постигнет неудача, поставьте меня в известность. Будем искать друзей Милы вместе.
- Вы поможете?
- Обязательно.