Рита вздрогнула: в буфет вошел Анатолий. Нет, встреча с ним не испугала ее. Она просто не привыкла еще к новой работе. Ей все казалось, что люди с осуждением смотрели на нее. Правда, она пока ни от кого не слышала осуждающих слов. Наоборот, все в один голос заявляли, что ей давно бы следовало встать за прилавок. Потому что от нее как от телефонистки никакой пользы не было.
- Это вы? - вскинул голову Анатолий.
- Вы?! - удивилась в свою очередь Рита.
- Вы - фея в этом наряде!
- Я вам нравлюсь?
- Поверьте, я знаю толк в красоте.
- Все мужчины так говорят.
- Разве я похож на притворщика? Помните, у Пушкина? «Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты…»? Во-от… Это он о вас писал. Вы - божество, Рита. Чудное мгновенье. Хотите я сделаю для вас стихотворение?
- О!.. Простите, сюда идут. - На ее лице застыла обычная холодноватая улыбка. - Что вам угодно, молодой человек?
- Значит, дайте, пожалуйста, стакан водки и две бутылки пива, во-от, - как можно равнодушнее сказал Анатолий.
- Что еще?
- Двести граммов колбасы. Нет, не этой… Благодарю вас… Сколько с меня?
- Два рубля семьдесят копеек, - пощелкала костяшками счетов Рита. Она, казалось, совсем не обращала внимания на Анатолия - смотрела на женщину, подошедшую к буфету, даря ей ту же холодноватую улыбку.
Расплатившись, Анатолий направился к столику в углу кафе. Там сидел невысокий, коренастый мужчина лет сорока пяти. Он не спеша наливал в стакан пиво и пил маленькими глотками, тупо уставясь в пустую тарелку.
- Здесь свободно? - спросил Анатолий.
- Не занято, - не поднимая головы, хрипло ответив мужчина. У него было крупное угреватое лицо, такое красное, что, казалось, из него вот-вот брызнет кровь. Он держал стакан крепко, всей своей тяжелой пятерней, будто боясь, что его может кто-нибудь отнять.
Анатолий залпом опрокинул стакан водки и начал закусывать. Через минуту в его голове уже кружились кочующие из стихотворения в стихотворение рифмы. Он посмотрел в сторону Риты и, встретившись с ее взглядом, прошептал первые строки рождающегося четверостишия:
«Черт возьми, кажется, неплохо, - дожевал Анатолий колбасу. - Зажглась в груди моей любовь… Она, как вихрь… та-та-та… новом…»
У мужчины напротив, наверно, не было больше денег. Он уже с минуту упорно рылся в карманах, все с той же тупой настойчивостью разглядывая пустую тарелку.
«Угостить его, что ли? - подумал Анатолий. - Может, когда-нибудь пригодится? В конце концов, я не много Потеряю, если угощу его».
- Пей- Он наполнил стакан пивом. - Сегодня я именинник.
Мужчина ничего не сказал, но и не отказался от угощения: взял стакан и поставил его около себя.
- Как тебя звать? - спросил Анатолий.
- Степан, меня все знают… Хабаров я и так и далее. Ты приезжий?
- Здешний, - с неохотой ответил Анатолий.
- Здешний? Я тебя не знаю. Никогда не видел. Врешь ты, - сделал вывод Хабаров. - Не вертись, и так и далее, штаны прошоркаешь, - он отпил несколько глотков из стакана. - Может, тебе буфетчица понравилась? Не баба - черт в юбке! Хочешь, я тебя познакомлю с ней? Не пожалеешь… Конечно, все будет от тебя зависеть, и так и далее. В твои годы я тоже на кое-что был способный… Налей еще, - попросил Хабаров. - Я почему предлагаю тебе познакомиться с ней? Хороша уж больно, стерва! Ну давай за твой успех! Такие, как ты, нравятся бабам. Холост?
- Как тебе сказать, значит…
- Понимаю, чего уж там… Холостому человеку лучше живется, - пустился философствовать Степан. - Ты сам себе хозяин, куда захотел, туда и направился. Никто тебе ничего не скажет. Сегодня ты можешь с этой, - кивнул он в сторону Риты, - завтра с другой. Главное, чтобы честь свою мужскую соблюдать, и так и далее… Жаль, пиво кончилось. Ты посиди, я за деньгами сбегаю. Стоящий ты, видать!
- У меня деньги есть.
- У тебя есть, у меня нет… Я сейчас. Тут недалеко один знакомый живет, он даст… Ее пригласим. - Хабаров снова кивнул в сторону Риты. - Она сейчас освободится. Другая придет. В общем, сиди, никуда не уходи. Я быстро сбегаю. Договорились?
- Ладно, валяй, значит, - махнул рукой Анатолий. - Только не задерживайся. У меня нет времени.
- Я мигом, - пообещал Хабаров.
Анатолий вылил из бутылки остатки пива, поставил локти на столик и задумчиво уставился в противоположную стену. В голове снова забилось неоконченное четверостишие.
«Увидел я тебя, и снова зажглась в груди моей любовь, она, как вихрь…»
- Можно? - послышался рядом голос.
Анатолий перевел взгляд: около столика стоял высокий тощий мужчина с двумя бутылками пива.
- Занято.
- Извините.
Анатолий снова уставился в стену и вполголоса, пристукивая ногой, продекламировал:
Нет, что-то опять не то… Проклятый… Как его? Хабаров. что ли? Куда он девался?
Хабаров появился минут через тридцать. Он довольно подмигнул Анатолию и подошел к буфету:
- Два по сто пятьдесят и десять бутылок пива.
- Не много ли?
- За кого ты меня принимаешь! - хвастливо проговорил Степан.
«Вот о ком надо писать, - восхищенно произнес про себя Анатолий. - Настоящий человек! Ничего не жалеет».
- Видел, как она на тебя посмотрела? - подошел Хабаров к столику. - Ты будешь последним идиотом, и так и далее, если не познакомишься с ней!
- Все будет в порядке, не беспокойся! - развалился Анатолий на стуле. - Выпьем?
- Давай. Душа у тебя, и так и далее, нашенская, хотя обличьем ты на ученого смахиваешь.
- Тяни, значит!
- Так вот, я тебе про свою жену расскажу. - Степан выпил половину стакана и заговорил громко, наваливаясь всей грудью на столик. - С нею же не жизнь, а наказание, и так и далее. Только заходишь домой, как она к тебе, словно сумасшедшая: «А ну дыхни, идол!» Я, конечно, не позволяю ей издеваться надо мной. Однако сам понимаешь, к чему может привести такое насилие, и так и далее. Или вот еще пример…
- Разводиться тебе надо, - вяло проговорил Анатолий. Ему начинали надоедать бесконечные жалобы Хабарова.
- Ты это правильно сказал, я так и сделаю, вот увидишь. Вообще, если бы не дети, я бы давно ушел от нее. Зачем мне такая жизнь? У тебя, я вижу, дело другое.
- Я - поэт, - поднял Анатолий стакан с пивом.
- Как это понять? - откинулся назад Хабаров.
- Как хочешь, так и понимай, значит.
- Ты не обижайся. Я, к примеру, спросил это потому, что никогда не видел вашего брата.
- Ты, наверно, думал, что мы особенные?
- Ничего я не думал, зачем мне это! Прочти что-нибудь, а? Душещипательное такое… Давай выпьем сначала. Везет же мне, и так и далее!
Анатолий выпил, достал папиросу и. скосив глаза на Риту, застучал мундштуком по столику. Степан влюбленно смотрел на него, до конца еще не постигнув важности открытия нового знакомого.
- Экспромт хочешь?
- Чего?
- Экспромт?
- Это что? Водка какая заграничная? У нас, и так и далее, деньжат маловато. Не хватит, поди.
Анатолий покровительственно махнул рукой:
- Темнота!
Он снова, будто случайно, взглянул на Риту и, прикусив губы, взял в щепоть подбородок.
Степан, как поднес ко рту стакан с пивом, так и застыл. Это было совсем непонятное что-то. О нем, о Степане Хабарове, оказывается, можно говорить стихами!
Значит, он не пропащий человек, и так и далее? Жена напрасно ругает его самыми последними словами, когда он выпьет.
- Здорово! Повтори-ка еще!
Анатолий прочел четверостишие, сделав небольшую паузу перед словами: «Встретил здесь тебя, Хабаров».
- Выпьем! Ты же гений, и так и далее! Прямо Пушкин! Нет, этот, как его, вот позабыл фамилию… Здорово! Давай тяни! Пушкин! Ей-богу, Пушкин!.. Идет. - вдруг низко склонился Хабаров. - Красавица!.. Эх, сбросить бы мне годочков десять. Садись, дорогуша, садись! Чего тебе? Водки? Пива?
Горлова сверху вниз посмотрела на Хабарова, скривив тонкие сильно накрашенные губы, и присела.
- Я очень рад, - раскланялся Анатолий. - Так что же вы все-таки выпьете?
- Что вы! Я не пью… Пожалуйста, оставьте ваш стакан и пойдемте отсюда, здесь так душно…
Анатолий взглянул на часы и, словно что-то вспомнив, сказал Степану поспешно:
- Прости, старик, я тебя должен оставить.
- Огонь баба! - с завистью произнес Степан.
- Ничего особенного, - пожал плечами Анатолий и поднялся из-за столика.
- Ничего особенного, - передразнил Хабаров, оставшись один. - Знаю я тебя, и так и далее… экспорт…
Анатолий проснулся и долго с закрытыми глазами прислушивался к легким шагам, раздававшимся у его изголовья. «Кто это? Катя?» - спрашивал он самого себя и не искал ответа. Ему почему-то казалось, что как только тайна перестанет быть тайной, так обязательно произойдет что-нибудь ужасное.
- Ты еще долго будешь валяться, милый?
Анатолий соскочил с кровати и уставился перед собой полупьяными глазами:
- Ты?
- Я, милый. Почему это тебя удивляет?
- Я считал, значит…
Он запнулся, не зная, что сказать. К нему, широко улыбаясь, шла Рита. На ней был небрежно застегнутый цветной шелковый халат.
- Ты напрасно что-то считал, милый, - протянула она к нему руки.
Он приподнялся, начал жадно целовать ее…
Завтракали на кухне. Перед ними стояло несколько бутылок пива и графин с водкой, настоенной на лимоне.
- За твое счастье, - подняла первый тост Рита.
- За наше счастье, - поправил Анатолий.
Мысли о Кате, начавшие было тревожить его, исчезли, не оставив в душе следа, и мир снова показался ему прекрасным. Он посмотрел на Риту и, еще раз чокнувшись с ней, неторопливо выпил. Она выпила тоже и пьяно расхохоталась, стараясь поймать вилкой патиссон.
- Ты, значит, что?
- Вспомнила, какой ты был вчера!
- Я что-нибудь натворил?
- Ты замучил меня стихами. До двух часов ночи читал… Помнишь экспромт? «Я хочу о любви говорить, я хочу о любви молчать?..» Ты должен записать это мне в альбом!
- С удовольствием!
- Я даже плакала, когда ты прочитал мне это стихотворение, - опустила глаза Рита. - Ты такой талантливый, милый. Катя, наверно, без ума от тебя… Она не рассердится на меня?
- Люди искусства свободны во всех отношениях. Катя это прекрасно понимает и никогда не упрекнет тебя, во-от… Впрочем, ты можешь ничего не говорить ей.
- Хорошо, только ты больше не мучь меня стихами, милый…
Над Янгишахаром поднималось солнце. Небо, умытое утренней свежестью, расстилало перед ним голубой ковер. Воздух наполнялся гулкой приступавшего к работе города…