Сейчас Абдулин сидел в кабинете оперуполномоченного. Он тер ладонями виски, силился что-то вспомнить. Судя по-всему, половину встречи с «электромонтером» он не помнил. Лазизу это было на руку. В его сейфе лежали фотокарточки.
- Значит, вы не знакомы с Бахтияровым? - возвратился оперуполномоченный к прерванному разговору.
- Нет, - Абдулин снова потер виски.
Лазиз еще некоторое время помолчал, прошелся по кабинету и сел напротив гримера.
- Вы часто бываете в Янгишахаре?
- Три-четыре раза в год.
- Что вас здесь интересует?
- Театр. У нас же нет.
- Вы как-то на рынке продавали кое-какие вещички. Какие причины побудили вас это делать?
Абдулин тупо уставился на Шаикрамова. Он, очевидно, припоминал: был ли такой случай. Края его круглых глаз блестели, словно были подкрашены серебряной краской. Ноздри широко раздувались.
- Вы же знаете - водка… Без выпивки дня прожить не могу. Послушай, может быть, ты угостишь меня?! - попросил Абдулин.
Оперуполномоченный растерялся: такого в его практике еще не случалось. Интересно, как бы поступил Якуб Панасович, если бы к нему обратились с подобной просьбой? Наверно, прикрикнул бы и попросил отвечать по существу. Сабиров, пожалуй, угостил бы. Он как-то говорил: «Главное в работе оперативника - заставить преступника сказать правду. Каким способом это будет сделано - не имеет значения. Когда я буду работать в уголовном розыске, я испытаю все средства».
Однако как же поступить? От показания Абдулина зависит дальнейший ход дела. Может быть, все-таки поднести ему? В конце концов, что он, Лазиз Шаикрамов, потеряет, если сделает это? Его взгляд невольно остановился на двух канистрах со спиртом, стоящих около сейфа. Вчера они были отобраны у некоего Сухарева.
- Бери - наполнил Лазиз полстакана.
- Чистый?
- Чистый.
Абдулин выпил.
- Порядочек, монтер, - назвал он Лазиза вчерашним именем. - Теперь можешь задавать вопросы. - Он вдруг принял гордую осанку - «Король, из рук передаю я в руки, как государь такому ж государю, вот эту клятву: буду говорить лишь правду, хотя она и повредить мне может».
Лазиз отодвинул бумаги в сторону:
- Что вы продавали на рынке?
- Брюки, финку и туфли.
- Ваши?
- Нет… Мне поручил это сделать один знакомый.
- Кто?
- Беспалов, сторож магазина.
- Кому вы должны были «продать» вещи?
- Каримову.
- Он один покупал?
- С ним было два человека.
- Эти? - вытащил Лазиз из стола фотокарточки Жоры и Равиля.
- Они.
- С Каримовым давно знакомы?
- Вместе вышли из «почтового ящика».
- Я-ясно… - произнес оперуполномоченный. Как это он раньше не поинтересовался личностью Абдулина? Многое бы встало на свое место без этого разговора… Нет, ему, Лазизу, еще нужно учиться да учиться. Голиков, и тот быстрее решает оперативные задачи, хотя он всего-навсего участковый уполномоченный.
- Вы знали, что вещи ворованы?
- Догадывался… Однако в тонкости не вникал… Меня удовлетворили купюры, которые мне вручил за работу Беспалов. Правда, они не принесли мне пользы. Я тут же все пропил и попал в вытрезвитель.
- Кто вам сказал, что вещи нужно продать Каримову?
- Беспалов. Кто же еще.
- Когда вы с ним познакомились?
- В прошлом году. На рыбалке, кажется… Я ведь кроме всего прочего заядлый рыболов, - облизал повлажневшие губы Абдулин.
- После знакомства часто встречались?
- Нет… Раза два или три.
- Говорили о чем-нибудь?
- Говорили.
- О чем?
- Известно о чем! О рыбах. Он же в остальном дуб-дубом. Ничего не соображает… Откровенно признаться, я не думал, что попадусь, - посмотрел Абдулин на пустой стакан. - Ты вчера здорово вправил мне мозги. Я думал, что ты в самом деле электромонтер.
- Такова наша профессия, - не без гордости отозвался Лазиз,
Он вытащил из сейфа протокол опроса и подробно записал в него показания Абдулина.
- Распишитесь.
- Это что?
- Прочтите.
Гример просмотрел глазами написанное и, поставив подписи с обеих сторон листа, поднял на Лазиза обеспокоенные глаза:
- Меня будут судить?
- Будут.
- Сколько дадут, по-твоему?
- По-моему, оправдают… Вы же не знали, что продавали ворованные вещи. Вам предложил это сделать знакомый, он и будет отвечать, - сказал Лазиз, не уверенный в правоте своих слов. - Сейчас требуется от вас только одно - не отказываться от показаний, так как это может серьезно оказаться на дальнейшей вашей судьбе. Чистосердечное признание никогда не вредило подсудимому.
- Можешь сейчас же организовать мне встречу с Беспаловым и Каримовым. Я при них повторю все, что сообщил тебе.
- Вот и отлично.
В кабинет оперуполномоченного вошел Абдурахманов.
- Трудишься?
- Так точно, товарищ подполковник.
- Что это за гражданин?
- Абдулин. Человек со шрамом.
- Что? - выронил Абдурахманов папиросу изо рта.
Лазиз повторил:
- Человек со шрамом.
- Подожди, подожди, у него же нет никакого шрама, - внимательно оглядел начальник отдела улыбающегося гримера.
- Сейчас нет, а в тот день, когда Абдулин продавал ворованные вещи, был.
- Не заговаривай мне зубы.
- Я - артист, - счел нужным вмешаться Абдулин. - И если бы не исключительные способности вашего «монтера», меня бы никогда не разоблачили.
Абдурахманов, по-видимому, ничего не понял из рассказа Абдулина или прикинулся непонимающим. Он сел и, тиская в пальцах потухшую папиросу, посмотрел на оперуполномоченного.
- Когда ты разыскал его?
Лазиз подробно рассказал.
- Почему сразу не доложил?
- Не хотел преждевременно беспокоить вас. Он мог не сознаться, - кивнул Шаикрамов на Абдулина.
- Тебе не сознаешься, - подмигнул гример.
- Где же вы взяли вещи? - настороженно поинтересовался подполковник.
- Дал приятель, Беспалов. Сторож магазина.
- Беспалов?!
- Почему это вас удивляет? Это жулик! Я его давно знаю.
- Он сказал вам, где взял вещи?
Абдурахманов весь, подался вперед, ожидая ответа.
Ему, очевидно, не нужно было задавать такой вопрос. Слишком красноречиво говорило это Лазизу о том, что волновало подполковника. Оперуполномоченный еще раз. убедился в своей правоте и насторожился, следя за выражением лица начальника отдела. Как ему сейчас хотелось, чтобы Абдурахманов проговорился! Это было бы концом затянувшейся истории.
- Ему тоже дали, - потянулся Абдулин к графину с водой.
- Кто?
- …Ба…
Гример хотел сказать: «Ба! Откуда я знаю!», однако подполковник воспринял это по-своему. Ему уже слышалась фамилия Бахтиярова.
- Товарищ младший лейтенант, уведите арестованного! - резко повернулся он к Шаикрамову.
Оперуполномоченный не мог скрыть торжествующей улыбки:
- Я взял подписку о не выезде.
- Немедленно выпишите постановление об аресте!
- За что же его арестовывать?
- Выполняйте приказание!
Лазиз нехотя положил перед собой несколько чистых листов бумаги.
Абдулин недоуменно пожал плечами. Его покоробил тон, каким разговаривал Абдурахманов с Шаикрамовым. Нет, он, Абдулин, никогда бы не согласился быть в шкуре этого симпатичного «электромонтера». Ему стало жалко по-своему Лазиза и он, чтобы как-то утешить его, проговорил дружелюбно:
- Выше голову, гражданин следователь. Мы еще повеселимся с тобой. За добро я отвечаю добром.
Подполковника будто подстегнули кнутом. Он подскочил к Абдулину и склонился перед ним:
- Ну-ка, дыхни!
Гример отвернул от него возмущенное лицо:
- Не за ваши пил. Можете не беспокоиться.
Шаикрамов сообщил Абдурахманову, как все вышло. Подполковник оставил Абдулина.
- Ты понимаешь, что натворил? - налились кровью глаза начальника отдела. Однако оперуполномоченный увидел в них скрытое торжество. - Понимаешь или нет?
- Выявил преступников.
- Сам ты преступник, молокосос! - загремел подполковник, забыв, что в кабинете находится соучастник преступления.
- Не оскорбляйте! - спокойно сказал Шаикрамов.
- Что ты сказал?
- Зачем повторять? Я не попугай.
- Выходит, я попугай? Сейчас же передай дело старшему уполномоченному Шарафутдинову.
Подполковник круто повернулся и быстро вышел из кабинета.
Минуты полторы Шаикрамов и Абдулин сидели молча.
- Зря ты сказал ему, что угостил меня, - вздохнул гример.
- Я не привычен лгать.
Через четверть часа Шаикрамов, не глядя на Шарафутдинова, передал папку, на которой крупными буквами было написано: «Дело № 23».
- Здесь все?
- Все.
Лазиз не передал ему только фотокарточки, сделанные вчера в доме Абдулина.
Утром следующего дня младший лейтенант был отправлен на гауптвахту.