Увидев Сергея, Катя остановилась, подняла голову и застыла, не спуская с него радостных глаз:
- Ты?
- Я.
- Гуляешь? То есть, прости…
- Ты с работы, из больницы? - пожал Сергей протянутую руку.
- Да.
- Устала?
- Что ты! Я готова отдежурить еще две смены!
- Устала, вижу! - повторил Сергей. Ему хотелось подольше побыть с ней, и он растягивал время, еще не зная, о чем будет говорить.
- Ничего ты не видишь, милый Сережа! - Катя по-детски оттопырила нижнюю губу.
- Вижу!
- Не видишь! - закрутила она головой. Ей тоже было хорошо с ним. Правда, она стеснялась его милицейской формы. Он больше нравился ей, когда на нем был штатский костюм. - Сегодня в парке новая кинокомедия. Пойдем?
- Катя, ты же знаешь…
- Молчу, молчу! Ты не можешь, у тебя нет свободного времени. Тебе надо ловить преступников. - Катя легонько дотронулась до его руки и с укором взглянула ему в глаза. - На участке же есть дружинники, Сережа!
Голиков поправил планшет:
- Уговорила!
- Ты, оказывается, совсем ручной! Нет, тебе лучше уйти из милиции… Молчу, молчу, - опять оттопырила она нижнюю губу. - Ты любишь свою работу. У тебя оперативный талант… Слышала, слышала! До вечера.
- Я тебя провожу.
- Не надо. Еще подумают, что ты меня арестовал, - в уголках ее глаз засверкали веселые огоньки.
С запада надвигались плотные грозовые облака. Дул жаркий июльский ветер. Он трепал листья молодых деревьев, окружавших фонтан. Над театром в просвете облаков поднималась полная луна. Около нее дрожали слабые звездочки.
Разговаривая, Голиков и Мезенцева пересекли площадь и, немного пройдя по главной улице, свернули в узкий, еле освещенный переулок.
- Сережа, какая здесь прелесть! - воскликнула
- Да, - согласился он.
Одинаковые одноэтажные домики переулка, отгороженные от дороги густыми деревьями и неширокими звонкими арыками, ровно уходили вдаль, к ярко озаренным корпусам хлопкоочистительного завода. Казалось, они боялись наступающей темноты и спешили туда, зажигая в окнах один за другим разноцветные огни - красные, голубые, желтые…
- Катя!
- Что Сережа?
- Ты не видела Абдуллу Зияева?
- Что-нибудь случилось?
- Не-ет, - протянул Голиков.
«Что эго я? Зачем мне понадобился Абдулла? Как будто не о чем больше ее спросить! Черт бы побрал проклятую нерешительность!»
Он поправил волосы, выбившиеся из-под фуражки, бросил взгляд на Катю. У нее был грустный вид. Какие мысли беспокоили ее? Не обидел ли ее кто-нибудь на работе? Нет, наверно, просто устала.
- Катюша!
- Что, Сережа?
И вопрос, и интонация голоса были прежними. Как будто не было этих проклятых минут молчания.
- Я хотел сказать тебе… Вернее, спросить тебя… Возможно, мне, действительно, уйти из милиции?
- Зачем? Чудак! Я же пошутила, - улыбнулась Катя.
Сергей хотел сказать что-то, но не успел: Катя остановилась, схватила маленькими сильными руками его за плечи, посмотрела в глаза пристально, тревожно, словно перед нею был больной:
- Что с тобой, Сережа?!
- Ничего, ничего… Прости, я думал… Хожу все время, как во сне…
- Ну, что же ты?!
Сергей умолк, и Катя нетерпеливо дернула его за рукав. Она знала, что он хотел сказать, знала и боялась этого.
- Понимаешь… - беспомощно пролепетал Сергей.
Налетевший ветер поднял столб пыли и с силой швырнул на деревья, дома, корпуса завода. Какая-то птица метнулась к дубу, возле которого они остановились, но не долетев, с криком устремилась в сторону, под бала. хану. Вверху, над головами надсадно грохнуло, и на землю упало несколько крупных капель дождя.
- Бежим, Сережа! - блеснула голубыми глазами Катя.
- Куда? - изумленно отозвался Сергей. Он ничего не видел и не слышал.
- Ко мне! - крикнула она ему в лицо.
Они никуда не побежали. Почти тотчас вторично ударил гром, и все потонуло за густой завесой воды и ветра.
Катя вскрикнула. Сергей, должно быть, сам не сознавая того, что делал, схватил ее за плечи и вместе с нею встал под дерево.
- Осторожнее, медведь! - шутливо проговорила она, но не отстранилась.
Сергею показалось, что у него на миг остановилось сердце. Может быть, Катя так же, как и он, любила и тоже боялась сознаться ему в этом? Возможно, все его страхи были напрасными? Интересно, что хотела сообщить ему Рита? Она была настроена враждебно. Ей отчего-то не нравились его встречи с Катей. Не знала ли она что-нибудь о ней? «Ты выкинь из головы Катю!» Почему?..
Дождь усиливался. Он пригнул к земле траву, переполнил арык, лился беспрерывным потоком в лужи, появившиеся на дороге. Неба не было видно. Оно, казалось, обрушилось вниз вместе с ливнем и затопило все своей мутной теплой водой.
Сергей прислушался: откуда-то, заглушая шум дождя, доносились ритмичные глухие удары: тук, тук, тук… Он посмотрел Кате в глаза - радостные, возбужденные, блестевшие, как две огромные искры, в темноте.
«Это же бьется ее сердце! Какое оно сильное! Неужели Катя тоже любит меня?»
Сергей несмело обнял ее. Она прильнула к нему теплым упругим телом и, улыбаясь, прошептала:
- Дуралей ты мой, милый дуралей…
Дождь перестал, тучи потянулись на восток. В просветленном небе вспыхивали крупные, будто только что зажженные, далекие звезды. Луна, участливо подмигнув счастливой паре, скрылась и стала похожа на размытое бледное пятно.
- Пойдем, Сережа.
- Куда?
- Домой…
- Никуда я не пойду, - по-мальчишески задорно отозвался Сергей. - Мы будем сегодня вместе охранять общественный порядок.
Она тихо рассмеялась.
- Ты что?
- Нам нужно переодеться, милый!
Он отстранил ее от себя и только теперь заметил, что они были совершенно мокрые.
- Катюша, родная!
Такой красивой, какой показалась она ему сейчас, он никогда ее не видел.
- Сереженька!
Катя плакала от счастья. Плакала, всхлипывая, не стесняясь ни его, ни первых пешеходов, появившихся на улице. Сергей успокаивал ее, гладя мокрые волосы горячей ладонью…