…Когда зенитные ракеты настигли самолет Хадсона, Джелли находился в нескольких километрах позади остальных. Он увидел далеко впереди яркую вспышку взрыва и вызвал по радио остальных.

— Том сбит, — ответил Маккензи. — Капитан еще держится, но не отвечает, видать, рацию повредило… А, черт, он катапультировался!

— Передай на базу его координаты, — приказал Джелли. Как ни крути, командовать группой теперь предстояло ему. — Следуй дальше, за «Ласками». Я скоро догоню тебя.

— Есть.

— Пит, у нас проблемы! — встрял в переговоры оператор Джелли, Мэтью Робинсон. — МиГи…

— Где? — Джелли покрутил головой и вдруг наткнулся взглядом на самолет, летевший параллельным курсом. Острый нос, стремительный профиль, — «двадцать первый» МиГ было трудно не узнать или спутать с каким-то другим самолетом.

— Дерьмо… — процедил сквозь зубы лейтенант.

— Еще двое слева!

Джелли посмотрел влево и чертыхнулся — там тоже маячили МиГи. Ровно два.

Ситуация была хуже не придумаешь — их взяли в клещи. Можно было, конечно, попробовать сбросить громоздкий топливный бак, висящий под фюзеляжем, и попробовать удрать от них на форсаже, — но Пит не был уверен, что сумеет оторваться, потому что МиГ-21 разгонялся чуть быстрее «Фантома». А ввязываться в маневренный бой Джелли было не с руки — его более тяжелый истребитель хуже маневрировал, чем русская машина, да к тому же не имел встроенной пушки и был вооружен одними ракетами. Их, увы, по вражескому самолету пускать можно было не всегда — тепловые головки самонаведения не «видели» цель ближе пятисот метров, а также на фоне земли и против солнца…

— Пит, они нас зажимают! — с тревогой в голосе заметил Мэтью.

— Вижу, — огрызнулся Пит. — Готовься к бою!

Пит резко убавил газ и на секунду выпустил воздушные тормоза. МиГи выскочили вперед, и Джелли, резко добавив газу, поддернул нос самолета, ловя в прицел того противника, что оказался левее него.

— Мы слишком близко! — заорал оператор. — Нет!!!

Если цель находилась ближе, чем в пятистах метрах, ракета, даже захватившая ее, не успевала разогнаться и довернуть в сторону цели. И тратилась зря. Поэтому все правила строго-настрого запрещали пуск, если дистанция между противниками была меньше минимально разрешенной.

— Заткнись! — Пит нажал на кнопку «Пуск» еще до того, как зуммер оповестил о захвате ракетой цели. Однако «Садвиндер» даже не сошел с пилона — то ли оказался неисправен, то ли бортовая аппаратура блокировала запуск. Стрелка указателя скорости подползала к красной отметке, за которой следовал срыв в штопор. А из него «Фантом» на такой высоте не выходил — требовалось минимум два километра…

— Черт! — Пит сбросил подвесной бак и врубил форсаж. Стрелка на секунду замерла, потом двинулась обратно, показывая, что скорость растет. МиГи также выпустили на мгновение воздушные тормоза, и теперь снова летели рядом. Их разделяло метров пятнадцать-двадцать, не больше.

— Уф! — выдохнул лейтенант.

— Пит, берегись, сверху! — заорал оператор. Рискуя повредить себе шею, лейтенант обернулся и с ужасом увидел брюхо четвертого МиГа, летевшего прямо над ними; было похоже, что он до сих пор летел позади них, а когда Джелли выпустил тормоза, вьетнамец едва успел уйти от столкновения и оказался над ними. С перепугу Пит резко двинул ручку от себя, да так, что к горлу подкатила тошнота, а самолет перешел в пикирование. Чертыхнувшись, лейтенант выровнял машину и осмотрелся. Вьетнамцы снова взяли его самолет в клещи. С того момента, как он увидел первый МиГ, прошло секунд пятнадцать-двадцать.

— Мэт, ты в порядке? — спросил Пит.

— В порядке… — простонал оператор. — Мягче маневрируй, черт тебя дери! Меня стошнило!

— В смысле?

— В прямом! Еще раз так сделаешь — я облюю всю кабину, и у тебя замкнет проводку!

— Извиняй, парень… — натянуто усмехнулся Джелли.

Едва он это сказал, как один из МиГов пристроился вплотную к левому крылу. Его пилот накренился влево, чтобы американцы увидели подвешенные под крыльями ракеты, а потом начал делать руками какие-то знаки.

— Что он хочет от нас? — с недоумением спросил Мэт.

Внезапно Пит понял, что им показывал вьетнамец. Догадка была столь простой и страшной, что лейтенанта прошиб холодный пот.

— Он требует, чтобы мы следовали за ним и приземлились там, где он скажет… — произнес Джелли, облизнув пересохшие губы. Такого позора он не пожелал бы никому. Вряд ли может быть что-то хуже для солдата, чем без единой царапины оказаться в плену, да еще отдать врагам исправное оружие.

— А не пошел бы ты к черту, сраный Вьетконг?! — заорал Мэт, показывая вьетнамцу оттопыренный средний палец. Тот в ответ показал кулак — и тут же перестроился правее, оказавшись точно перед носом «Фантома», а потом включил форсаж. Сопло его двигателя засияло так, что даже при свете дня был виден факел пламени, тянущийся за самолетом. Истребитель Джелли, летевший метрах в тридцать позади, почти сразу начало ощутимо трясти, как на ухабах — реактивная струя МиГа стала создавать дополнительное сопротивление, и скорость угрожающе падала, приближаясь к минимальной.

— Он нас в штопор сейчас вгонит! — не выдержал Мэтью.

— Вижу… — Пит клацнул зубами, потому что «Фантом» трясло все сильнее и сильнее. Впечатление было такое, будто он на полной скорости ехал по разбитой вдрызг дороге. Летчики уже с трудом различали показания приборов.

МиГ впереди покачал крыльями и стал отворачивать влево. Этот сигнал во всем мире означал только одно — «следуй за мной». Пит почувствовал, как его снова прошибает холодный пот. «Может, катапультироваться, и все? — подумал он. — Черт, да партизаны меня в тюрьме сгноят! Где мы, черт дери, — над Вьетнамом или уже над Лаосом?».

— Медведь пять ноль семь, это Бешеный Пес, где вы? — спросил руководитель полетов.

— В заднице! — честно ответил разгоряченный Пит, после чего связь прервалась. То ли экипаж самолета радиоэлектронного противодействия, кружившего над Лаосом, поставил помехи не на тех частотах, то ли еще что — но в наушниках теперь раздавался нескончаемый треск разрядов.

— Рация сдохла! — Джелли бросил взгляд на топливомер и опять похолодел — керосина осталось всего на десять минут. Всего на десять — а потом катапультирование и плен. «Черт, мы же по плану должны были сейчас дозаправляться над Лаосом…», — некстати вспомнил он.

Один из МиГов, летевших слева, видимо, устал ждать и бросился наперерез американцам. Его хвост, украшенный золотой звездой на красном фоне, промелькнул почти вплотную к лобовому стеклу «Фантома», и Джелли, выругавшись, взял вправо, чтобы не столкнуться. Другой вьетнамец тотчас подлетел поближе, вынуждая Пита забирать еще правее. Они играли с ним, как кошки с мышкой, не позволяя приблизиться к границе с Лаосом или отвернуть в сторону Южного Вьетнама и отгоняя вглубь страны.

Пит в эти минуты успел отчаяться и подчиниться им, потом разозлиться и решить драться, потом снова отчаяться. Ему не хотелось оказаться в плену вместе с самолетом, — за это в любом случае грозил трибунал и лишение воинского звания. И в то же время он боялся просто катапультироваться, потому что в этом случае его могли сразу убить. А убежать не получалось.

Наконец, когда стрелка топливомера показала, что керосина в баках осталось всего на три минуты, Джелли сдался окончательно. «Я сделал все, что мог», — сказал он себе, словно оправдываясь. «Была бы пушка — я бы пострелял по ним, а что толку с ракет? Они на такой дистанции бесполезны…».

И покачал крыльями, давая понять вьетнамцам, что он готов следовать за ними. В душе теплилась надежда, что до их аэродрома он не дотянет, и тогда можно будет с чистой совестью покинуть самолет. А там будь что будет.

— Мэт, у нас керосина на несколько минут. Будь готов катапультироваться, как только встанут двигатели, — предупредил он оператора.

— А можно, я прямо сейчас? — по голосу Мэтью Пит понял, что тот вот-вот сорвется и натворит делов.

— Валяй… — вздохнул летчик. — До встречи в Чикаго!

— Бывай!

За спиной Джелли глухо хлопнули пиропатроны; самолет слегка тряхнуло, когда кресло с оператором вылетело из кабины. Пилот одного из летевших рядом МиГов проводил его взглядом и, подлетев почти вплотную к Джелли, выразительно чиркнул ребром ладони по горлу, указав назад. Пит торопливо кивнул — мол, не буду, понял…

Два МиГа пристроились справа и слева от «Фантома», один впереди, а последний — сзади и выше. В таком виде американца и погнали на северо-северо-восток. Когда керосина в баках оставалось секунд на тридцать, МиГ впереди вдруг покачал крыльями, выпустил шасси и стал разворачиваться влево со снижением. Пит поспешно выполнил его маневр — и только тогда увидел впереди взлетно-посадочную полосу.

«А если сейчас перелететь ее и разбить самолет об деревья?» — мелькнула у него шальная мысль. Но лейтенант тут же отмел ее, понимая, что тогда церемониться с ним никто не будет. Вот если посадит самолет целым — тогда ладно. А за разбитый могут и при попытке к бегству застрелить…

Он приземлился и покатил по полосе. Двигатели захлебнулись как раз на ее середине, но лейтенанта это уже не волновало. Остановившись, лейтенант остался сидеть в кабине, не открывая фонаря. На душе у него было удивительно пусто и отвратно.

К самолету подъехал темно-зеленый джип, набитый автоматчиками в черных комбинезонах. Пит про себя отметил, что лица у них совсем не азиатские — скорее, европейские. Что ж, слухи об участии русских в войне ходили давно…

Парни работали быстро и четко: вытащили из джипа раздвижную лестницу, приставили ее к борту, потом один из них поднялся по ней и знаком приказал открыть фонарь. Двое других стояли рядом с автоматами, держа кабину на прицеле.

— Open the cockpit! (Открой кабину!) — парень, стоявший на лестнице, рявкнул так громко, что Джелли услышал его даже сквозь толстенное стекло фонаря. Сразу вслед за тем один из автоматчиков дал очередь в воздух.

Фонарь Пит открыл нарочито неторопливо, выказывая свое презрение к этим ребятам, — но поджилки у него все-таки мелко тряслись. Он очень хотел жить. В кабину ворвался жаркий воздух, и Джелли вдруг ощутил, как он устал.

— Hurry up! (Пошевеливайся!) — приказал парень. — Where is your copilot? (Где твой второй пилот?).

— Ejected a few minutes ago (Катапультировался несколько минут назад), — произнес лейтенант, расстегивая привязные ремни. — Get out from ladder, oaf, I need it. Where is your boss? (Уйди с лестницы, придурок, она мне нужна. Где твой командир?).

«В конце концов, — подумал он, — теперь главное вести себя нагло. Без меня этот самолет бесполезен, только я тут знаю, как на нем надо летать… Глядишь, еще и обратно улечу… если прикажут перегнать его куда-нибудь и заправят… А нет — так подожгу его, а сам в лес сбегу…».

— Shut up (Заткни пасть), — парень неожиданно сильно двинул летчику под дых. У Пита аж дыхание перехватило, и он согнулся, ухватившись за стекло фонаря, чтобы не свалиться с самолета. — Follow me, hurry up! (За мной, живо!) — он быстро спустился с лестницы. Пит с ненавистью посмотрел на широкоскулое лицо бойца.

— I will pay you back for it… (Ты ответишь за это…) — прошипел он.

Парень расхохотался и поднял автомат:

— Come on, or I will shoot. One… Two… (Вылезай, или я стреляю. Раз… Два…).

Ствол смотрел летчику прямо в лицо. Джелли пришлось спуститься на землю. Его затолкали в джип и заставили лечь на пол. Один из автоматчиков сел за руль, — и тут издалека донесся свист реактивного двигателя, словно где-то садился самолет. Спустя несколько секунд шум стих, и кто-то забрался на сиденье рядом с водителем, после чего джип рванулся с места и понесся по взлетной полосе. С минуту они ехали по аэродрому, несколько раз круто поворачивая вправо и влево, а потом въехали в тоннель — стало прохладно, да и свет был не таким ярким, как солнечный.

— Stand up! (Встать!) — скомандовал кто-то. Пит вылез из джипа, — и тут же в глаза ему ударил яркий свет мощных фонарей. Пит зажмурился.

— Welcome to hell, Mr. Jelly (Добро пожаловать в ад, мистер Джелли.), — вежливо сказал кто-то. Среди тех людей, что брали Пита в плен, его не было — голос оказался какой-то незнакомый. Разглядеть его лицо летчику не удавалось из-за света фонарей. — My name is Captain Death. I want to ask you about your plane. I want to know all about it. All (Меня зовут Капитан Смерть. Я хочу знать все о вашем самолете. Все).

Английский его был безупречен. Так правильно не говорил на нем никто из американцев. Слишком правильно, слишком грамотно. Те, в черных комбезах, говорили тоже правильно, но с жутким акцентом, — чувствовалось, что они английский учат сравнительно недавно. А этот как будто всю жизнь на нем говорил…

— I'll tell with you just in American ambassador's presence… (Я буду говорить только в присутствии американского посла...) — начал Пит, и тут же все расхохотались. Потом кто-то от души врезал ему по ребрам, а когда летчик пришел в себя, тот же человек доходчиво разъяснил, что посла тут нет и не будет в ближайшие годы, а говорить все равно придется.

После этого Пит рассказал все, что знал. А затем в ангаре появились вьетнамцы, которым его и отдали без всякого сожаления.

— Fucking Soviets bastards… (Сраные советские ублюдки…) — прошипел на прощанье Джелли.

— Be easy, guy (Полегче, парень), — саркастически посоветовал ему кто-то.

…Его отвезли в лагерь для военнопленных, где Джелли встретил своего оператора и ведущего. Выслушав его, Уатт посоветовал:

— Держите язык за зубами. А не то трибунал и разжалование — лучшее, что вам светит за такое…

— Ты прав, — вздохнул лейтенант.

…Их пути вскоре разойдутся.

Капитан Уатт просидит в лагере до 1973 года, пока его не обменяют на вьетнамских военнопленных. В дальнейшем он вернется в Штаты, где в восьмидесятые станет преуспевающим бизнесменом.

Лейтенант Джелли и его оператор до обмена не доживут: в 1968 году вьетнамцы используют их, как живой щит. Пилотов посадят в железную клетку, которая будет находиться посреди моста через реку Хоабинь, что на северо-западе Вьетнама. Разведка американцев сработает четко, и мост перестанут бомбить из страха зацепить своих. Однако вскоре одиночный американский штурмовик перепутает этот мост с другим, расположенным выше по течению, и разбомбит его. Одна из бомб попадет точно в клетку…

Экипаж Тома Хадсона признают погибшим. Лишь в 1995 году поисковые группы найдут место падения его самолета. Тогда же они узнают горькую правду о судьбе Джелли и Джонсона…