Старик прошёлся по парку, который казался пустынным и спящим, лишь галки сидели на припорошенных ветках. День был хмурым - с утра шёл лёгкий снегопад, долго горели фонари, а потом они погасли, как будто под напором снега. Было тихо, слышны были лишь звуки машин.
Старик разгрёб снег и сел на скамейке, недалеко от конной статуи Железного Рыцаря. Ждать пришлось недолго, но старик уже стал подмерзать, вставал, потом снова садился.
Господин, похожий на английского джентльмена, в тёмном пальто с иголочки и в строгой шляпе явился внезапно и как бы ниоткуда, но его присутствие Марк Себастьян почувствовал заранее, за пару минут до появления. Его наружность производила впечатление: широкий лоб, кустистые, слегка поседевшие брови, под которыми сверкали огнём светлые глаза, волевой подбородок, плотно сжатые губы. На щеке был виден шрам.
- Я приветствую тебя, Себастьян! И рад тому, что ты вернулся, - торжественно и спокойно сказал гость.
- Ну, я на пути к этому... А путь долог и тернист, - ответил Марк Себастьян.
Господин в пальто в свою очередь разгрёб снег и сел рядом. Изо рта поднималась струйка синего пара. Он произнёс:
- То, что тернист знаю... Знаю и то, что жёстко с тобой поступили тогда, очень жёстко.
- Да, но и я тогда натворил делов... Но не мог не вмешаться...
- А сейчас у тебя есть шанс вернуться... Я рад, если ты используешь этот шанс... Ты искал меня. Какое дело у тебя ко мне?
- Я, Софериэль, хочу обратиться к тебе за помощью и советом, ведь ты - охранник душ, хранитель книг о жизни и смерти...
Софериэль пристально посмотрел на него прозрачными, будто льдинка глазами.
- Я знаю твоё желание. Тебе ведь жаль того, у кого ты должен забрать душу...
- А значит, и отнять жизнь. Этот человек очень молод, он подросток, без пяти минут юноша. По всем показателям - парень хороший. Он лишь только приумножит добро...
Софериэль молча сунул руку за отворот пальто. Книга, которую он держал в руках, для земных людей могла показаться совершенно обычной. Прохожие лишь видели внешнюю картину - вот сидят немолодые уже люди, что-то обсуждают, листая книгу. Но для Себастьяна книга была магической, ибо сразу засветилась зеленовато-розовым светом, а при открывании страниц брызнула голубым, на страницах забегали люди, показались их судьбы, стремления и желания.
- Приумножит добро... Да, но если не сломается здесь и здесь... Опасные повороты - 22 года, 34 года, 63...
- В общем-то, не так уж и много. И тебе, повелитель душ, я обещаю, что буду вести его по жизни до конца и не допущу...
Софериэль блеснул на него глазами - льдинками.
- Ты хочешь остаться здесь, на земле? Ты не уйдёшь в небесные сферы?
Марк Себастьян кивнул:
- Да, земная жизнь мне мила. Она прекрасна, посмотри хотя бы на наступающий зимний вечер.
Софериэль колыхнул головой.
- Ты даже не знаешь, на что хочешь себя обречь... Это - труд, достойный титанов. Я на земле уже много веков, видел всякое, перенёс нелёгкие годы. Жить фактически двойной жизнью, в любой миг броситься на защиту, невидимо делать добро, противостоять злу. А сколько бойцов нашего полка погибло в борьбе с коварными демонами...
- Я уже решил, - тихо произнёс Марк Себастьян.
Софериэль улыбнулся, спрятал книгу в пальто, взял Марка за руку и пожал.
- Ну что же, я рад, что нашего полку прибыло... Если конечно у тебя всё получится.
- Пропуск на землю получить легче, чем туда, - сказал серьёзно Марк Себастьян, показывая глазами наверх.
- Но ты ведь и о другом хотел сказать.
- Да. Но это лучше сделать на ходу. Спускаются сумерки и сидеть здесь неудобно.
- Да, тем более ты сохраняешь часть свойств земного человека. Пойдём!
Жестом руки Софериэль показал направление.
Они шли по городу, одетому в белый наряд, исподволь наблюдая, как лучи фонарей отражаются розовым, бирюзовым на снегу, как блестят готические островерхие крыши.
Они шли, скрипя снегом и беседовали.
Марк Себастьян говорил с жаром земного человека, что-то доказывая, а его спутник в пальто и шляпе, спокойно и деловито что-то ему возражал.
Они ходили и беседовали долго, пока не зашли в сквер к памятнику поэту Заречному.
- Значит, ты считаешь, что душу новую подарит ему та, что полюбит его...
- А разве не так? Разве не возникает у нас новая, чистая, благородная душа, когда мы полюбим, разве не стоим мы иной раз между жизнью и смертью, но чей-то добрый взгляд, поступок оживляет нас, вселяет веру... Благодаря любви многое может сбыться того, что в нашем сердце и в нашей душе...
Софериэль сказал задумчиво:
- «Души людей, как в зеркалах, отражаются друг в друге». Это мысль Омара Хайяма... Согласен, любовь - это таинственная и могучая сила, способная преображать основы бытия. То, что ты просишь - новая душа, сохраняющая весь багаж предыдущей - работа сложная и тонкая... Хорошо, я попробую!
Отсалютовав рукой на прощанье, он скрылся за елью, потом вдруг завертелся волчком и ушёл в небеса.
А Марк Себастьян ещё долго гулял по городу, размышляя. Примораживало, тучи разошлись.
Прозрачная ночь застала его в старом городе, неподалёку от крепости, над которой висел загадочный месяц. По нему проносились хвостатые метеоры.
Безмолвие и глубина ночи поразили Себастьяна. Ему показалось, что начинается что-то значительное.
Он медленно поднялся в небо, где была рассыпана звёздная пыль.
Парил в белеющей ночи, пока не достиг фронтона дома, затем снизившись, проник сквозь окно и склонился над кроватью, где спала девочка.
- Теперь на тебя вся надежда, - прошептал он, притишил стук часов. И тут же почувствовал чьё-то незримое присутствие. Чувство опасности и желание уберечь смешались в его душе, охватив её целиком.
Внутреннее зрение пронзало пространство комнаты: шкафчики с шепчущими свои истории книгами, детские рисунки с их светлой радостью и первыми горестями, глубины учебных пособий с обилием захлёстывающей информации, прыгающие знаки телефона и робкие - тетрадок, тихий шелест одежд и многое другое было просмотрено им. И вот ему удалось уловить тень, выпорхнувшую из угла и шмыгнувшую с шипением в серое зеркало.
Только после этого наступил относительный звенящий покой, нарушенный лишь прошумевшим автомобилем.
Марк Себастьян оглянулся - в окне висел месяц, и тихо падал снег. Он посмотрел ещё раз на зеркало - зигзагом вдоль него прошла трещина. Плохой знак, подумалось ему, и он стал убирать трещину, но она исчезала и тут же появлялась. Наконец, напрягши все свои ангельские усилия, он создал зеркало заново. Вот теперь наступил покой, но небольшая тревога не покидала его и тогда, когда он, плавно махая крыльями, летел над зимним городом. Достигнув шпиля башни, оглянулся, чувствуя на расстоянии связь с зеркалом, и продолжил свой путь.
Позвав весьма срочно Софериэля, он ждал его, несмотря на разгулявшуюся к середине ночи вьюгу, наслаждаясь ею и глядя, как в её косах и рукавах гуляли весёлые духи. Один из них, круглолицый и лукавый, беспечно напевал:
Не всем я по душе, но я над всеми властно.
Борьбу добра и зла приемлю безучастно.
Я - радость и печаль, я - истина и ложь.
Какое дело мне, кто плох, а кто хорош.
Я - Время. *
(*У. Шекспир)
В вихре бури и явился к нему строгий Софериэль, не очень довольный отрывом от дел, но понимающий, что понапрасну его не стали бы тревожить. Внимательно и сурово он выслушал Марка, глядя, как сыплются снежинки с ночного неба.
- Значит явилась тень? Я знаю, кто это... Тень опасна, и она есть беда, а ты, Себастьян, затеяв благородное дело, должен ждать, что чаша весов может качнуться и в иную сторону и уметь взглянуть беде в глаза. И почему ты думаешь, что никто не разгадал твоего замысла?
Прощаясь, Софериэль сказал:
- Если, выйдя на улицу, ты невзначай встретишь своего двойника - иди за ним! Это очень важно...
Тревожным возвращался Марк Себастьян после беседы с Софериэлем.
Лишь у себя дома, приняв прежнее обличие, он очень загрустил и выпил стакан крепкой настойки.
Белый свет был разлит по комнате от снежной ночи. Среди теней и мелькающего, кружащего снега он посидел у окна, размышляя, грея руки о горячую батарею.
***
Лёня сегодня был в своей тарелке. Он уверенно шёл вперёд, размахивал руками в перчатках, меряя ринг ногами, побеждал противника, а затем, выйдя из душа, раскрасневшийся и довольный победой, шёл вместе с ожидавшим его Денисом в «U-Cinema», где демонстрировался новый увлекательный боевик. Его энергии и силе духа можно было позавидовать! Живя своей обычной жизнью, посещая школу, бокс, кино, он не забывал и о чудесной девочке. Она жила в его груди тихим замиранием сердца, нежным красочным рисунком, доброй и светлой памятью, которую он лелеял.
Он уже знал, в каком доме она живёт, в какой школе она учится, ибо шёл за нею след - вслед от библиотеки до дома, он знал её симпатичное окно с радужными шторами, с геранью на окне, где появлялось её милое личико, такое ясное и светлое, как в сказке.
Как - то утром он пришёл пораньше и занял самую удобную позицию за елью во дворе.
Сыпался лёгкий снежок. Он наблюдал, как распахиваются двери подъезда и выходят на работу важные и торопящиеся люди, как осторожно и бережно ведут мамы детей в садик, как выползают из подъезда старушки на рынок.
И вот выходит она, и он покидает своё убежище и идёт ей навстречу - миг, и их глаза встретились, и она идёт далее - задумчивая и серьёзная. Ей кажется, что она где-то уже видела этого парня - да, он похож на юношу из её сна! И точно искорка пробегает по её телу и ударяет в сердце!
Она оглядывается, и сквозь снежную пелену он видит, как блестят её тонкие губы, изящные стрелочки влажных ресниц и бирюзовые глаза.
И он идёт далее с бешено колотящимся сердцем, и весь мир для него кажется прекрасным, умным и волшебным.