Москва — Берлин. Спец связь. Особая линия.

Канцлер Томас задумчиво соединил кончики пальцев, лежащих на столе, перед экраном рук — Значит вы, господин Сталин считаете, что немедленной угрозы со стороны другой реальности пока не существует и, если она возникнет, то нам будут противостоять силы, не связанные с государством?

По низу экрана стремительно потекли строчки синхронного перевода.

… Судя по той информации, которую мы успели собрать — скорее всего, да.

Но я бы не стал обольщаться в отношении неправительственных образований — на данный момент, в той реальности, которую мы, используя уже имеющуюся терминологию, условно называем «обложка», децентрализация власти достигла такого уровня, что частная или политическая структура вполне способна успешно противопоставить себя федеральной власти Евразии.

Канцлер пожал плечами — Мне пока трудно принять такой вариант развития событий. Все-таки, у нас нет полной информации по этому вопросу или она достаточно субъективна.

Сталин усмехнулся — Скорее всего, генералу Томасу трудно принять, что Германия, для которой порядок, законопослушание и табель о рангах всегда были жизненным Катехизисом, может превратиться в безличную аморфную структуру!?

… Да, конечно, и это тоже.

Знаете, то, что вы рассказали, выглядит для меня скорее как Антиутопия, написанная социопатом.

Теперь я понимаю, почему вы настояли, что бы сегодня мы использовали только вашего переводчика.

Для такой информации даже еще один посвященный это слишком много.

Ну, не будем пугать моего специалиста, тем более, что круг посвященных рано или поздно придется расширять — Советский союз не хочет нести в одиночку ответственность за решения всех вопросов связанных с этой проблемой.

…. Вы хотите, в ближайшем будущем вынести это информацию на трибуны Лиги Наций?

Последствия могут быть очень неприятными и трудно контролируемыми.

Ни в коем случае, по крайней мере, до тех пор, пока мы не перейдет от осторожного сбора всей доступной информации к необходимости принятия политических решений.

Томас кивнул.

Господин Сталин, Германия официально предлагает вам свои ресурсы и специалистов для решения возникшей проблемы.

Считаете ли вы, что имеется необходимость создания на «ближайших» к нам страницах нашей опорной базы?

И если да, то какие проблемы, по предположениям ваших специалистов, при этом могут возникнуть.

… Благодарю Вас, господин Канцлер, хотя надо отметить, что, с Вашего согласия, смешанная группа советско-немецких ученых давно работает над этой проблемой и весьма результативно.

А, в отношении организации опорных баз, это естественное решение, но торопится с ним, пока мы не получим максимально возможную информацию от наших гостей, мы не будем.

Хотя, как я вам уже говорил, людей мы начали готовить.

Пока наиболее серьезной проблемой, точнее вопросом, требующим полного понимания, мы считаем то, что представительница, предположительно доступной для нас страницы, является у себя дома персоной нон грата.

Сейчас мы не акцентируем свое к ней внимание на этом вопросе, но, по мере того, как она будет у нас адаптироваться, мы этого обязательно коснемся.

… Вы считаете, что она сможет адаптироваться в нашей реальности?

Да, причем определенные взаимные интересы в области медицины уже наметились.

Очень многое зависит от того, как адаптируется к нашим реалиям ее партнер.

У меня, чисто случайно, произошел с ним очень интересный разговор.

И вы знаете, мне этот юноша понравился — не идеалист, но за те жизненные принципы и поставленные задачи, которые для себя принял, он будет бороться до конца.

Его нужно не ломать, а убеждать.

В этом и вторая проблема — Геста считает, что существует какой-то важный фактор, сдерживающий экспансию его реальности на окружающие страницы и от разговора об этом «наш» легионер старательно уклоняется.

Но это решаемый вопрос, у меня сложилось впечатление, что этот солдат-доброволец вполне сможет оценить разницу методов и целей своей реальности и нашего социума.

Генерал кивнул — Да, у меня, из вашей информации, тоже сложилось впечатление, что он скорее противодействует криминалитету своего мира, защищая окружающие страницы, чем служит из каких-то националистических, если здесь можно применить такое слово, побуждений.

Видимо те действия различных криминальных и анархических групп из его реальности, с которыми он столкнулся на соседних страницах, вызвали у него шок и стойкое неприятие.

У многих солдат нашей армии тоже возникали такие проблемы в гитлеровский период второй мировой войны.

Мне только не совсем понятен уровень его взаимоотношений со спутницей — вы ведь утверждаете, что он воспринимал ее как подростка, и был, в полном смысле ошарашен, когда, уже у Вас, узнал ее возраст?

…. Скорее всего, вначале, просто спутница — юноша случайно наткнулся на нее в очень специфический момент, в отношении нее приводили в исполнение смертный приговор.

Как я уже говорил, в чем ее вина пока неизвестно. У нас сложилось впечатление, что она либо жрица, либо представительница правящей касты и нарушила какие-то серьезные социальные табу.

Ну, мальчишкой понятно — попал в острый момент и сначала ввязался в бой, а потом думать начал.

Первое время, судя по всему, сам от этого был не в восторге — об этом говорит прозвище, которое он ей дал, «принцесса».

Видимо, вначале она изрядно достала его своим поведением.

Потом, совместно перенесенные лишения и опасности — это сближает людей.

Насчет женщины конечно сложней — Сталин рассмеялся — да и кто поймет женщин!?

Да — Томас улыбнулся — спасение жизни, совместные опасности, такая большая разница в возрасте.

Для женщины это значит многое — особенно если она действительно жрица и у них, как и у многих культур, для таких лиц принят обет безбрачия и запрет на детей.

Как вы собираетесь с ними поступить?

… По заключениям специалистов, опасности для нас они не представляют.

Физическое состояние у них быстро улучшается и держать на полигоне, в изоляторе не вижу необходимости.

Видимо переведем в Подмосковье, в спец гостиницу и будем налаживать более плотный контакт.

Вы считаете, что они с вами полностью откровенны?

… Женщина — да.

Ей, либо нечего скрывать — мы для нее просто случайный фактор — или же наши вопросы не касаются запретных тем.

Агенту, которая с ней работает, приказано не форсировать события, да и на почве общих интересов у них возник хороший эмоциональный контакт.

С юношей сложней — он пока многого не договаривает, но у меня сложилось впечатление, что наша реальность для него может стать ближе, чем та, которую он покинул.

Как странно — не Универсум, даже не Мир, с большой буквы, а просто «реальность», причем одна из многих, «подложка».

Это трудно сразу осознать.

Изолятор спец полигона.

… Вот, блин, удостоился!

Удостоился или попался!?

Усатый еще тот хитрован — без мыла в жопу залез.

А вообще-то, так, ничего дядька, если, конечно, сильно поперек не вставать.

Надо же — Сам Сталин.

Ну, Геста, ну сучара старая — так я и поверил, что замок в такую богадельню случайно защелкнут не был!

У СБ хохмочки везде позорные, что у нас, что у них.

Здесь и у нас!?

Опаньки!!

А не Геста ли тот попаданец, уши которого тут изо всех щелей торчат!?

Вполне подходящий — наш козел!

И вопросы он мне иногда задавал уж больно специфические, да и кусало его, мной сказанное, покруче, чем дядю со стороны!?

Под это надо лечь и спокойно, со вкусом обдумать.

Андре толкнул дверь в изолятор.

Таак!

Уже лег и уже со вкусом обдумал!!

Чеерт!

Может быть лучше к Гесте в комнату вернуться — так, ничего себе комнатка и кофею попить можно. Не всегда же там усатый на экране рисуется.

В обычно тихой и, в чем-то даже уютной палате царил полнейший дурдом, в котором целеустремленно, со счастливыми лицами метались Владимир Владимирович и два его помощника.

Главный врач, со скептическим выражением лица стоял в стороне, посматривая на мониторы общего состояния.

Около кровати жужжало несколько передвижных самописцев и мониторов, подключенных кабелями к чему-то там, за стенкой.

Десяток, выходящих из под пера самописца, дерганых линий с интересом разглядывали Ким и сама виновница праздничной суеты, слегка видимая из под громадного, опутанного проводами шлема.

Время от времени к ним колобком подкатывался научник, что-то объясняя.

Появление Андре было принято весьма благосклонно.

…. Так, так, молодой человек!

Проходите, проходите!

У нас, так сказать, небольшой демонстрационный эксперимент!

Да'с!

Не хотите ли поучаствовать!?

Нет, нет, я как-то немножко не в форме и с желудком небольшие проблемы — Андре сразу начал смещаться от ученого, пытающегося деликатно, но настойчиво направить его к кровати, к главному врачу.

Спасибо, я отсюда посмотрю — нейтрально добавил он, осторожно плюхаясь на стул у слегка отгороженного ширмой стола, за которым, раньше, обычно сидел кто-то из врачей или медсестра.

Владимир Владимирович обиженно поглядел на объект своих давних вожделений, тяжело вздохнул и, решив, что от добра, добро не ищут, вернулся к своим важным научным проблемам.

А что здесь происходит — тихо спросил Андре врача?

… Девушки, разглядывая медицинский атлас с рисунками срезов мозговой ткани, имели неосторожность задать какой-то вопрос товарищу Неминскому.

В результате этого, началась импровизированная лекция, переросшая из вежливой, но острой дискуссии в «небольшую» демонстрацию.

Потом чуть более громко добавил — Я вот что подумываю, а не пригласить ли нам кого ни будь из кураторов, принять участие в этом небольшом эксперименте, они всегда так живо интересуются таким вещами.

Что вы, что вы — Сразу засуетился Павел Павлович — никаких экспериментов.

Не надо отрывать кураторов от их важных занятий.

Так, маленькая демонстрация нашей гостье возможностей советской науки, причем по ее же настоятельной просьбе.

Да'с — по ее же настоятельной просьбе.

«Светлая» мельком взглянула на вошедшего, привычно прислушиваясь к его состоянию, и вернулась к разглядыванию линий, которые плавно текли из под пера самописцев.

Очень интересно — люди этого мира не умея работать не только с ветвями, но и с телесными каналами, нашли способ, с помощью своих артефактов визуализировать внутренние ответы организма.

Смотрите уважаемый, вот то, о чем я вам говорила — «светлая» плавно провела пальцем над линией, ответ которой смогла связать с нужным ей каналом.

Вот сейчас я открываю питающие протоки и усиливаю поток по каналу, на который проектируется сердце и печень.

Смотрите, ваши «стило» сначала записывает изменение ширины канала, а, только потом, появляется ответ, который изменяет работу внутренних органов.

… Да, да, да, повторите, пожалуйста, еще раз!

Как безумно интересно — в ответ на изменение проводимости ваших гипотетических каналов, сразу меняется электрическая активность органов!

Причем такой всплеск идет только после того, как мы фиксируем некоторое возбуждение лимбической коры!

Причем, всеми этими изменениями, Вы явно управляете сознательно!

Безумно интересно!!

«Светлая» наблюдая, как ученый быстро делает пометки на свитках около нужных всплесков линий, задумчиво касалась тех немногих ветвей и листьев великого дерева, которые ей были доступны в этом мире.

Точнее даже на ветвей, а их слабой проекции, почти не различимой в окружающем мареве.

Касаться было очень тяжело, плотное марево, здесь, слегка расступалось только тогда, когда по утрам, целители работали с ее кровью, осторожно накачивая энергией, своим жужжащим и пахнущим грозой приспособлением.

Душа привычно потянулась к сестре.

Улыбка в ответ.

Точнее слабый отзвук улыбки — здесь и, одновременно, где-то там, очень далеко, за качающимися, мутными полотнищами.

Почему я ни разу не попыталась дотянуться до нее во время «передачи» силы!?

В душе шелохнулась слабая надежда.

Сестра, моя так поздно обретенная сестра, как мне тяжело без тебя!

Уважаемый, я смогла бы лучше объяснить вам работу каналов, если целители накачают мою кровь силой с помощью своего артефакта.

В вашей реальности так трудно работать с незримым, это отнимает слишком много сил.

Москва. Кремлевский кабинет.

…. Да, товарищ Сталин — старший куратор приморского космического центра встал со своего места и раскрыл папку — наземные эксперименты по теме «форпост» практически завершены.

Сейчас мы прорабатываем порядок взаимодействия КБ Бартини и КБ Королева для операции по монтажу и заполнению оболочки станции.

Сталин задумчиво прошелся по кабинету — Вы все-таки продолжаете настаивать, что такая схема с мягкой оболочкой имеет преимущества перед титановым корпусом?

… Так точно, товарищ Сталин. Специалисты центра считают, что такая многослойная, достаточно толстая и одновременно легкая оболочка даст максимальную защиту от космической радиации и, что немаловажно, обладает свойством самозатягиваться при пробое микрометеоритами и дает возможность проводить ее ремонт силами экипажа или сервисных манипуляторов.

Но, насколько я знаю, лед имеет свойство испаряться в вакууме. Не получится ли так, что через это маленькое отверстие, от очень маленького метеорита, испарится все содержимое оболочки.

…. Никак нет, товарищ Сталин — у шелковой ваты высокая прочность и очень низкая теплопроводность. При пробое, разогретый ударом, вскипающий наполнитель выдавливается в отверстие, резко охлаждается при испарении и сублимации льда в месте пробоя, до температур, практически прекращающих дальнейшее испарение. Выдавленная за пределы оболочки вата служит надежным теплоизолятором, прекращающим дальнейшую подачу тепла, необходимого для испарения льда.

Кроме того, выдавленная вата хорошо принимает ремонтную заплатку — в месте пробоя практически нет избыточного давления.

По результатам испытаний в имитационной камере, для станции не представляет серьезной опасности пробой оболочки, отверстием, достигающим в диаметре одной трети ее толщины.

То есть, сквозной пробой с диаметром до одного сантиметра частично блокируется в течение нескольких секунд, а затем, постепенно, самозатягивается до полного прекращения потери воздуха в течение следующих тридцати секунд.

Учитывая то, что объем станции пятьдесят кубических метров и есть резервный запас воздуха в баллонах, расположенных на аппаратной платформе, такой пробой оболочки, даже без немедленно принятых экипажем станции мер, в случая его отсутствия или возникновения экстремальной ситуации, не является критическим.

Очень важно то, что частичный ремонт места пробоя может быть выполнен с внешней стороны сервисными манипуляторами без участия экипажа.

Кроме того, в отличие от титановой, достаточно хрупкой оболочки, мягкая оболочка хорошо держит удары и вибрации.

Внутренний скол высокопрочного ледяного композита, если не нарушена герметичная оболочка, самоустраняется в течение нескольких часов за счет молекулярного слипания краев скола.

Шелковые армирующие нити, имеющие достаточную эластичность, при этом практически не повреждаются.

Ну что же, если товарищи конструкторы считают, что могут гарантировать положительный результат, я думаю, правительство даст согласие на проведение этого дорогостоящего, но нужного для развития мировой космонавтики эксперимента.

Проводив оживленно направившихся к выходу представителей конструкторских бюро, хозяин кабинета повернулся к генеральному комиссару — Ну что же, по космической программе твоя контора дает вполне предсказуемые, если учесть уровень вложения средств и привлеченных ученых, результаты, а теперь объясни, что за ЧП произошло у тебя на спец. полигоне.

Совсем работать разучились!?

Берия развел руками — Зажрались засранцы.

Слишком много было, в последнее время, случайных удач.

Я уже накрутил Гесте хвост, за все и про все.

А вкратце — Во первых, Неминский нашел подход к нашей гостье.

Мы ее, похоже, зря считали за представительницу правящего клана или за жрицу — червячок научного любопытства у нее не слабее шевелится, чем у наших широколобых.

А, на пару, они сходу наворотили дел на пятилетку вперед.

Хотя знаешь, если не считать того, что ее опять, от перенапряжения, откачивать пришлось, а ее парень чуть нашу науку за это пополам не порвал — результат очень интересный.

Мы в принципе знали, что их было не двое, а трое.

Была еще одна девушка — Андрей называет ее «кузнечик».

Ее предполагаемая гибель, судя по всему, была значима для них обоих.

Но, мы не знали, во первых — до какой степени, а во вторых — что эта гибель была не окончательная.

… Что значит не окончательная!?

Пока мы не можем точно это сформулировать, но, по отрывочным высказываниям и парня и «принцессы», создалось впечатление, что часть ее сущности сохранилась внутри личности нашей гостьи — причем при ее непосредственном участии.

Помнишь, я тебе говорил о второй личности, которую показывала энцефалограмма!?

Сталин кивнул.

… А вот вторая, большая половина, находится непонятно где, но где-то там, на соседней странице.

Когда Неминский и компания, при разгидьдяйстве наших кураторов, организовали острый эксперимент, с превышением максимально допустимой дозы ультрафиолетового облучения, «принцесса», на пределе возможного, практически надорвавшись, смогла до нее дотянуться.

Ну и что в этом интересного, кроме того, что твои люди распустились?

…. Да ты понимаешь, научники в один голос твердят, что у нас появилось сразу два маркера — один в нашем мире, в сознании нашей гостье, а, другой, на той странице, в сознании ее сестры.

Причем связь между ними настолько сильная, что есть возможность организовать адресную калитку, без использования опасных и заумных технологий.

А не получится так, что они уйдут, калитка закроется, а мы останемся с носом?

… Вот тут-то и самое интересное — чтобы открыть калитку, «принцесса» должна оставаться у нас, поддерживая проход, а Андрей, судя по всему, ее не бросит даже если весь мир от его действий перевернется.

Сталин задумчиво набил трубку и закурил — Да, это интересно, но с открытием калитки пока торопиться не будем.

Если там, с ее сестрой, ситуация не критическая, то пусть обживутся в нашем мире и немножко осмотрятся, а ученые пусть еще раз хорошенько подумают.

Если состояние женщины позволяет, переведите ее и Андрея в один из ваших подмосковных «санаториев».

Пусть посмотрят Москву, пригласи их на новогоднюю елку в Кремль, обеспечь билетами на несколько представлений в Большой.

В общем, прояви разумную инициативу.

Трасса Урал Москва. Спец борт.

«Светлая», закутанная в громадную, белую шкуру какого-то зверя, грустно смотрела, как под прозрачным выступом окна медленно проплывали бело-серые бесконечные леса, изредка перерезанные сдвоенными нитками дорог и нанизанными на них пятнами человеческих поселений.

Странный Мир — могучий и одновременно ущербный; способный летать по воздуху и потерявший умение работать с каналами тела и простейшими энергиями.

Их совместный, с кругленьким ищущим, поиск и ее длительное беспамятство, после прорыва к Наари, принес неожиданные результаты — власть предержащие этого мира решили перевести их из изолированного поселения, куда они первоначально попали, в центр своего влияния.

Вспомнилась долгая процедура одевания перед выходом на улицу.

Очень удивившись обилию и толщине одежд, она с сомнением спросила Киим — «Неужели все люди здесь так излишне тепло одеваются зимой или это просто такая традиция!?»

Серо-зеленые громады спящего леса и твердая вода мягкими пушистыми хлопьями падающая с неба.

Зверь, веселый и возбужденный, одетый в принесенную старшим хранителем толстую куртку с меховым воротником лепил голыми руками шарики из твердой воды и аккуратно бросал в нее.

Голыми руками … Брр…!!

Светлая, убаюкиваемая мерным гулом ладьи, плотней запахнулась в меховую полость.

Наари, сестренка, я все-таки дотянулась до твоей сути.

Ощущение тебя, стоящей рядом, и ощущение чего-то большого, темного, растерянного и громадного!?

Не черного — его овевал тихий шорох листвы Великого Дерева, просто темного и громадного, какой-то мощной и еще слегка сонной, не полностью проснувшейся сущности, стоящей рядом.

Сущности мрачной, недоверчивой, но изначально дружественной.

«Зверь» был очень возбужден и доволен изменением их судьбы и объяснил, что «… после их выходки всем досталось на орехи и на ближайшие три недели высокое начальство приказало отдыхать…а, когда она полностью вернет себе свою силу, им снова помогут дотянуться до Наари….».

Сейчас он сидел в прозрачном носу ладьи, позади ее погонщика, и о чем-то с увлечением расспрашивал одного из сопровождающих.

Старший хранитель, Гееста дремал в кресле, прислонившись головой, закутанной в рыжий пушистый мех, к борту ладьи.

….

Штурман рассмеялся — А чего вы хотите Андрей, этот дедушка советской авиации, бывший бомбардировщик СБ, переделанный, в свое время, в «жоповозку»!

Ну, а так как время между полетами у нас было в избытке, а пилоты классные, его постоянно модифицировали и испытывали на нем разные разности — блистеры, новые способы установки вооружения, новую аппаратуру связи и, как последний писк, новые турбовентиляторные двигатели.

Удобней для пассажиров он от этого конечно не стал, но летает хорошо, а Гесте, за которым он закреплен, все остальное по барабану.

Летать он что так, что так, терпеть не может, хотя целыми месяцами мотается с одного объекта на другой.

Теперь, после того как повсеместно начали налаживать спец связь — поменьше.

Ну, а нас опять припрягли для научных разностей.

А ничего, так даже интересней.

… А какую собственно должность занимает Геста!?

Старший куратор спец проектов.

Должность о-го-го, хотя и собачья донельзя.

Помотались мы с ним по миру, хотя конечно, теперь, если за рубеж должен лететь, ему гос борт дают.

Ну, на запад он сейчас редко летает — все больше по Евразии, или в нашу глубинку. Для этого наш старичок самое то, и на любой аэродром сядет и с обслуживанием проблем нет, не то, что современные, навороченные.

Андре окинул взглядам обшарпанную, но чистую кабину с круглыми блямбами стрелочных приборов.

А не хотелось бы на что либо, современное пересесть или в космическую программу податься?

… Да работали мы на космическую программу — несколько раз перебрасывали к ним срочный груз. Тот же срочный извоз. Никакого интереса.

Да нет, я о самих космических полетах!?

Летчик лениво откинулся на спинку стула — Это как, в роли робота монтажника или подопытной обезьянки?

Кто же туда людей без крайней необходимости сунет — воздуха там нет и говорят очень неуютно, задницу к стулу привинчивать приходится, да и пить из клизм.

Ну, когда ни будь, конечно, полетят, но сначала, там, на орбите, хорошо обустроится надо, а не совать голову куда ни попадя.

Ну, а сейчас, какие там задачи пилот может выполнять!? — Манипуляторами, управляя ими с земли, все быстрей и дешевле можно сделать.

Штурман занялся какими-то своими срочными бумажками, а Андре задумчиво откинулся на потертую спинку кресла.

Задуматься было над чем.

После разговора с Усатым и последней авантюры «принцессы», отношение к ним резко изменилось — в изоляторе появился вполне приличный экран и Геста принес двухлетнюю подшивку ежемесячного журнала «социология».

И то и то было предельно интересно и предельно наивно. Наивно — если не принимать во внимание то, что имеешь дело с обществом, основанным на других критериях социальной значимости и личного престижа.

Удивлял необычайно высокий общественный статус военнослужащих — это общество, во первых, явно считало, что добро должно иметь солидные кулаки, а, во вторых, прохождение или не прохождение парнем или девушкой военной или, адекватной ей, альтернативной службы, к которой приравнивались особо отмеченные правительством новостройки и проекты, существенно влияло на имеющийся социальный кредит.

О социальным кредите был вообще особый разговор — все чаще и чаще, новый знакомец по жизни или докладчик на экране, представляясь, добавлял к своей фамилии присвоенную ему формулу социального кредита.

Эта формула практически определяла социальный статус человека в обществе, не ограничивая его бытовые потребности но, облегчая или затрудняя для него переход на более высокий уровень, в том числе, и не только в получении образования, но и в табеле государственного ранжирования.

Насколько это серьезно воспринималось правительством и соответственно пропагандой, хорошо показывали несколько раз промелькнувшие по экрану судебные процессы над чиновниками, допустившими нарушения в работе с социальным кредитом или гражданами, попытавшимися совершить подлог — карали за это беспощадно, не считаясь с лицами и явно демонстративно, особенно для вышестоящих чиновников и членов их семей.

Медсестра, которую он, по ходу дела, спросил об этом, даже руками замахала — «… Ой, да вы что, у нас меньше за убийство получишь ….!!».

Кстати, у этой деревенской тетки с шестью классами образования и школой младших медсестер был очень солидный социальный кредит, полученный не только во время работы по ликвидации последствий бактериологического удара, но и по результатом обучения и прохождения различных курсов.

На вопрос: «Зачем ей этот социальный кредит нужен?» — удивленно ответила — «… Да что я, хуже других должна быть — дурня или злыдня… Как жизнь прожил, так тебя и уважают …».

В общем, оный, рекомый, социальный кредит занимал в этом обществе ту строчку, которую в нашем занимали деньги.

Вот только заработать его на наглую, отмороженную харю было сложнее, чем «мани».

Нет, конечно место, где можно в перспективе быстро заработать кучерявый СК можно было получить и по блату — ну например, полевым офицером в горячую точку или в палаточный городок, на дальней новостройке.

Но, в горячей точке могут жопу оторвать или под суд за чудеса загремишь, а на дальней новостройке неуютно и тяжело работать надо.

Про науку вообще особый разговор — если мозги не ворочаются и то, что есть, потеряешь.

Как мальчикам мажорам на хвост наступили — непонятки, но явно наступили.

Молодежь, судя по всему, старается побыстрее из дома в самостоятельную жизнь слинять.

Пропаганда, здесь, правда тоже оголтелая — покруче, чем у нас порнозвезд и ворье в парламентах раскручивают.

В общем — есть о чем подумать.

Андрей сунулся в то, что у этого «чуда инженерной мысли» называли салоном — сонное царство: «принцесса» пригрелась в медвежьей полости и, явно, уже не здесь; Геста изначально, с момента взлета, сопит в две дырки…

Куда податься бедному легионеру!?

Ладно, будем заниматься социологией, что у нас там еще не дочитано!?

Во бред, на первый здравомыслящий взгляд, пишут. Однако — говорит чукча — работает….

Еще бы не заработало — у нас опилкообразные котлеты для Макдональдса слабее рекламируют, чем здесь очередную местную «стройку века».

В психологии это называется подменой социальных ценностей — вместо модной хавки и бутылки амфитаминового пива, с громким рекламным треском подсовывают малолеткам идею фикс, о крутизне жертвенности на благо Родины.

И ведь блин верят — и полные штаны счастья.

На аэродроме подскока, пока заправляли машину, пообщался с ребятами-волонтерами из строительного батальона, которые грузовой борт ждали — наши кадры, у нас бы дома давно в легионе страницы топтали.

Блиин, даже непривычно — никто бриллиантами в зубах на тебя не сверкает, растопыренными пальцами, под присмотром трех охранников, в морду залезть не пытается.

Не, ну последних я даже люблю, особенно, когда жопохранители поняв, что на легион нарвались, тихо в углу усыхают, а блатная жопа сопли и слезы по морде размазывает.

Хозяева жизни, блиин — к о з л о т а.

Сначала меня колдобило, когда таких, прорвавшихся на страницы, зачищали, а потом ничего, привык, понял, что либо мы их, либо они нас…

Так что, по мне, уж лучше смотреть на местных Машек-колхозниц, которые, выпучив на тебя телячьи глаза, вслух мечтают о том, что после стройки аж в техникум поступят, чем встретить на панели соседскую девчонку, которая у тебя на глазах выросла, а теперь — вся из себя; все, что пожелаете и за доступную цену.

С деньгами, здесь, на российской части «подложки», еще большая хохма вышла.

Мало того, что за счет пропаганды, с упором на «социальный кредит», опять же произошла «подмена ценностей» — покупательные свойства денег сознательно постепенно нивелируют.

Нет, не покупательную способность — инфляции в стране нет. Именно «покупательные свойства» — то символическое и практическое значение, которое им изначально было присуще со времен царя гороха.

Заработки, так себе, если смотреть по сравнению со стоимостью предметов «средней необходимости» — низкие.

А вот тот уровень откровенной нищеты, что у нас стыдливо зовут потребительской корзиной, дотирован настолько, насколько это вообще возможно — ну, что бы люди не играли булкой хлеба или куском колбасы в футбол.

Квартиры фактически бесплатные и строят, судя по всему, столько, что морочить себе голову, самостроем — на любителя.

Опять же — низкопроцентный кредит. Ну, опять же, ровно настолько, что бы его вообще за кредит считали и услуги бухгалтеров покрылись.

Садики либо бесплатные, либо дотированные государством.

Обучение, при малейшем шевелении мозгами не только бесплатное, но и с возможностью субсидированной подработки.

Стипендией, правда, не очень размахиваются — обычно, в социальных случаях.

Продукты!? Да большая часть населения, живущая в малых промышленных городах, кроме гастрономии ничего не покупает — у каждого предприятия свои подсобные кооперативы, которые, кстати, показатель его статуса и которыми очень даже гордятся.

В общем, если со стороны посмотреть, структура проработана настолько, что люди чуть ли не на всем готовом, а вот закручено все так, что пашут в два раза больше нашего быдла, да еще и не только абсолютно добровольно, но и с чувством гордости за результат.

Да что удивляться, если людям с детства мозги на тему гордости за свою Страну и свой Труд промывают!

Зомби блиин!

Их бы в наш бардак засунуть, когда просто честно выполняющий свои обязанности — фраер, а социальный уровень определяется по растопыренным пальцам и величине бриллиантов в передних зубах.

Смотришь вокруг и Обидно….

Светлая, уютно устроившись в тяжелой шкуре, привычно слушала эмоции «зверя», раздраженно листающего свитки, описывающие ответы местного социума на возникающие раздражители.

Тяжелый сумбур мыслей; пятна образов, расцвеченные эмоциями — конфликт личного опыта и возникающего понимания.

Как ни странно, это было не только у него одного!?

Гееста, после каждого разговора с ним, так же уходил мрачный, с трудом сдерживающий раздражение и усталость.

Личной враждебности не возникало, а вот то, о чем они говорили, вызывало у них раздражение и неприятие, причем у каждого по своему.

Ну, это их проблемы — разберутся.

Намного интересней было посещение местного дома еды, во время короткой остановки на большом поле, заставленным самыми различными летающими ладьями.

Большой зал, заполненный столиками на четыре персоны, которые прибывшие иногда составляли вместе.

Большая часть людей — молодежь, только достигшая возраста принятия решений.

Веселые, открытые, что-то живо обсуждающие.

Отдельной группкой сидели погонщики ладей, их отличали знаки крыльев на одежде, и несколько групп воинов, во главе со своими «ведущими».

Громкие, низкие голоса, к которым она уже начала привыкать и устойчивая радуга возбуждения и положительных эмоций, пробивающаяся даже через местную, мутную пелену.

В такой радуге было уютно сидеть, расслабившись в тепле и отщипывая маленькие кусочки от местных странных кушаний.

Было очень смешно и интересно видеть, как местные явно принимали ее за ребенка и чувствовать их эмоциональную реакцию, возникшую как воспоминание о ком-то младшем, в их собственной семье.

Мысли невольно начали прокручивать в голове события, происшедшие за последнею неделю — да уж, устроила она всем неожиданную панику.

Слишком увлеклась и не рассчитала силы — ничего страшного, зато смогла дотянуться до ветвей Великого Дерева своей реальности и получить ясно понимаемый ответ от той сущности, с которой слилась Наари.

Наари, сестренка, пусть будет светлым твой путь и пусть он еще раз пересечется с нашим, что бы соединить разорванное.

«Светлая» наклонилась над прозрачной поверхностью, выступающей из борта сферы.

Обширные поля, рассеченные полосками дорог и разделенные лентами лесов; человеческие поселения различной величина, прижавшиеся к дорогам, на которых по железным полосам бежали целые вереницы домиков и грузовых площадок.

Таких громадных поселений, о которых говорил «зверь», она еще не видела — этот мир развивался по другим законам и имел другие социальные установки.

Пока трудно судить о различиях их социумов — хотя она видела не так уж мало местных жителей, разных общественных групп, но образец для сравнения у нее был только один.

Посмотрела на своего спутника и улыбнулась — «образец» наконец успокоился и начал читать компендиумы, изредка делая на их полях пометки.

Аандре — мысленно выговорила она его личное имя. После того, как ей принесли вибрирующий артефакт, упрощающий артикуляцию и произношение в низком регистре, облегчилось не только общение с местными, но и адекватное восприятие слишком непривычных для ее разума, звуков речи.

Аандре — как эхо от звуков горного потока, зажатого в ущелье.

Да он и сам был как горный поток, измученный стиснувшими его стенами социальных реалий своего мира и неспособный и нежелающий повернуть вспять.

Большинство местных были другие, они широко текли по жизни к ясно поставленной цели, твердо уверенные, что будущее зависит только от них.

Каждое прожитое мгновение, развешенные в круге их жизни плакаты и слоганы, с настойчивостью капающей воды и ясной простотой примитивности, внушали им — ты не один; только вместе вы сила; великая сила, объединенная ведущими.

И везде образ одного из ведущих — со странным украшением из волос под носом и неизменным курительным приспособлением в руках.

Этот ведущий провоцировал у ее Аандре очень противоречивые чувства. Общение с ним по зеркалу дальнодействия вступило, с одной стороны, в конфронтацию со слишком многими старыми стереотипами, а, с другой стороны, этот человек вызывал серьезные опасения своей истовой верой в правильность однажды им избранного пути.

Пути, в жертву которому он без малейших сомнений принесет и себя и любого вставшего у него на дороге.

Очень опасный человек!

И, судя по ментальным ответам «зверя», и очень противоречивый — легко воспринимающий новое, но, в то же самое время, не способный гибко реагировать на это новое, если оно входило в противоречие с его личными убеждениями; умный и умелый собеседник, легко плетущий вокруг заинтересовавшего его человека логическую сеть; и нетерпеливый судья, жестко и безжалостно требующий от окружающих встать рядом с ним, неспособный и нежелающий понять, что для большинства этот уровень недостижим и неоднозначен.

Человек очень зависящий, как и все лидеры такого типа, от своего окружения и, легко переступающего через судьбы, если их путь разошелся с выбранным им путем, заявленным, как единственно верный.

Человек служения и, одновременно, человек, жаждущий абсолютной власти, что бы без препятствий параноидально посвятить себя этому служению.

Ведущий, противоречивый, как сам этот мир, залитый мутной пеленой противодействующих друг другу сил.

Москва. Семь часов утра следующего дня.

Андре лениво потянулся — Блиин, надо же, и не больничная койка и, даже, не груда мокрых веток, в вырубленной середине колючего куста…

Крахмальные, хрустящие простыни — Даже так бывает, а я и забыл!

Это ж сколько я проспал — из-за зашторенных окон тускло, но нагло пробивался дневной свет.

А где принцесса!? И сразу сонный ментальный отзвук и смазанный образ соседней комнаты.

О, как, совсем хорошо — Все правильно, хорошие мальчики и девочки спят каждый в своих кроватках.

М'да, особенно маленькие мальчики…!!

Руки сами закинулись за голову — давно не было так хорошо и защищено.

«Железо» привычно прощупало окружающее пространство.

Судя по всему в этом крыле маленькой, загородной гостиницы не было ни души.

Интересно который сейчас час по местному — Геста, который куда-то намылился сразу после посадки, обещал заехать во второй половине дня.

Ну, время явно еще есть. Пользуемся случаем — когда еще удастся, ну просто вот так, полежать.

Скрипнула дверь из соседней комнаты. Заспанная «принцесса» в розовой, с цветочками детской пижамке пересекла комнату и уютно свернувшись под боком пробурчала — Аандре, а где здесь можно умыться и когда нас будут кормить!?

Ну, блин, не прошло и полгода, как меня по имени звать начали…

Ладно, ради такого экстремального случая придется встать и изобразить дежурного по кухне.

Андре встал и завистью покосился на пижамку, сразу перебравшуюся на нагретое место.

Вроде была еще одна комната, что-то типа гостиной!?

Есть такое. А ничего, скромненько и со вкусом — громадный, черный телефонный аппарат на столике у входной двери; экран с линзой, врезанный в стену и с какой-то «клавой» на консоли; четыре низких, мягких стула и небольшой, раздвижной столик.

Ага, а вот и дверь в «удобства».

Ну, не так уж и плохо — две корзины с чистым бельем и полотенцами, для меня и «принцессы».

А где верхняя одежда!?

Так, здесь все для улицы. Надо в шкафах спальни пошариться.

Точно, все чистое и все на месте, плюс парадно-выходное.

Заботятся блин!

Судя по фасону — не местная мода. У нас с Гестой похожие фигуры — он наверно и озаботился.

Да нет, вчера ему явно не до меня было — спихнул нас на какую-то «мадемуазель» и сходу куда-то намылился.

Мадемуазель, однако!

Посмотрела на меня как сытый кот, на дармовой кусок мяса, а потом, так, слегка, на «принцессу».

Та тоже, сразу, сделала бровки скобкой и вежливо обошла ее вокруг, скептически рассматривая.

В общем, женщины сходу расставили акценты, а потом уже познакомились.

А эта, как ее Геста представил, мадемуазель Лопес, еще та штучка — на сопровождающих только зыркнула, те сразу животы подобрали.

Гесту сходу поймала за уши и обслюнявила, а он ее по заднице похлопал.

Хотя так, скорее по дружески — судя по всему, они вместе не одну кучу дерьма съели.

А женщина надо сказать яркая — есть на что посмотреть, хотя и явно не по карману бедным легионерам.

Хотя, черт его знает, в нашей жизни по-разному бывает — и на «я» бывает и на «ё» бывает….

Вот только уж больно она мне кого-то из моего далекого прошлого напоминает, только в более откормленном варианте.

Вытащив из шкафа и натянув то, что здесь, в армии использовалось как рабочая повседневка и что-то вроде облегченных полусапожек, с боковой шнуровкой, Андре поерзал плечами — а так ничего, правда, что-то вроде серой джинсы, плохо обминается и явно будет впитывать воду.

Ну да ладно, здесь почти вся молодежь в этом ходит — местный писк моды.

Покосился на телефон у входа, с наборным диском и несколькими дополнительными клавишами; прихватил из шкафа презентованную Гестой летную куртку и потихонечку потопал к выходу.

В коридоре, куда выходили двери трех номеров, никого не было, но расположенная на потолке темная блямба камеры демонстративно прожужжала моторчиком.

Так, делаем служивому ручкой и топаем на улицу.

Блиин!!

Какая благодать — небо, чуть прикрытое пятнами облаков; ярчайшее солнце и белый, чуть искрящийся снег, прорезанный несколькими хорошо накатанными лыжнями!

Сколько ж я на лыжах не стоял!?

Жилой комплекс состоял из нескольких зданий: собственно жилого блока, развернутого к плацу двумя несимметричными корпусами; круглого павильона, судя по высоким окнам, забранным изнутри деревянными решетками и дергающимися внутри фигурами — спортивного зала; и квадратной коробки с окнами, очень привлекательно парившей из нескольких труб на крыше.

Вот туда и направлюсь, в спортзале мне пока нечего делать.

Столовка встретила запахом борща и поварихой, весьма солидных пропорций, которая, постукивая разводягой об ладошку, давала какие-то ЦУ четырем скалящимся в ответ парням.

Андре с интересом пригляделся к бойцам.

Да, в таком месте первогодок не бывает — те еще зубры.

Крайний окинул его взглядом и окликнул — Эй болезный! Ты как, просто для интересу или поесть пришел?

… А что так сходу болезного и голодного видно!?

Народ рассмеялся — да знакомое дело, не идешь, а несешь себя, сразу видно из госпиталя.

Где заломало!?

… Места знать надо, да глядишь, там и на тебя осталось.

Взгляды стали как-то уж слишком заинтересованными.

Опаньки!

А я не на базу попал, где ребятишек для работы на страницах готовят?

Все может быть.

И сразу все бабки подбились — и Гестин интерес и то, что с нами так интеллигентно нянчатся.

Хотят на ближайшей доступной странице, явно той, откуда нас выдернули свою базу организовать.

Для такой базы опытный инструктор и местный магик — золотое дно.

Если первую волну эгрегорного отката ума хватит тихо перетерпеть — для начала, самое то!

Блин!!

Облучение крови!?

Ой ребятки, поживем, увидим — очень уж вы тут все черно-белые, и полностью такие самоуверенные!

Таких дров наворочаете!!

Андре понимающе ухмыльнулся — Поесть бы не мешало, а еще лучше с собой взять. У меня там голодающие есть.

Повариха прекратила нарождающийся базар — Сколько вас там?

… Полтора.

Эт, как так!?

… Ну, один нормальный, Андре приосанился, а вторая несколько пожиже, раза в четыре…

А, так вы те новенькие, которых Лопес вчера в командирский блок вселила?

… Ну, если других там нет, то мы.

Да откуда ж — все офицеры со своими пятерками в кубриках живут.

Ребятенка то зачем на базу притащили?

Бойцы заржали — Ну, никак опять Ким или какая ни будь ее близняшка нарисовалась.

Во, кто-то в очередной раз нарвется.

Андре усмехнулся — видимо Ким он правильно оценил. Бойцы ее хорошо знали и, вероятно, уважали и ценили за профессиональные заморочки.

Повариха ласково улыбнулась — Нее, эта не та махонькая кореяночка, которая вам всем, кобелям ручонки в спортзале поотшибала.

Эта совсем уж худенькая будет.

Пойдем сынок, я тебе судки соберу.

А кобелирующему классу заканчивать уборку, а то я вас всех еще на пару недель попрошу, как самых рьяных.

Кобелирующий класс дружно щелкнул каблуками и схватился за шабры, явно собираясь стоять с ними в обнимку, но неподвижно, до последней возможности.

Уводя Андре на кухню, повариха добродушно проворчала — штрафники. Они кухню в спортзале или на полигоне разыгрывают. Кто лажанулся, тот и по кухне вальсирует.

А так ничего ребята, с пониманием.

После ухода Аандре, «светлая» свернулась в клубочек под одеялом, высунув наружу лишь нос — было тепло и уютно; мысли медленно текли тропою памяти, шелестя примятой травой событий.

Вспомнилась встречающая их «наказующая», «светлая» хихикнула — какие же они здесь все-таки дети.

Большие, сильные, по своему много знающие, но дети.

Почему такая разница в сроках жизни!?

Может быть, как раз из-за их мира, в котором разумному постоянно приходиться бороться за жизненную энергию.

Всплыл образ Киим, которая цитировала ей «книгу перемен».

Инь/Янь, в окружении 64 начал — как верно, и как соответствует скорее законам ее мира, чем этого.

Вспомнилась демонстрация, которую устроила ей эта Лоопес — вот уж из кого женское начало брызжет как горячий гейзер, подминая своей силой всех окружающих ее самцов.

И это несмотря на то, что она не обученная и не умеет правильно пользоваться своей силой.

Как на нее Аандре среагировал — «светлая» хихикнула — а ведь я тоже не удержалась и устроила маленькую демонстрацию.

По моему, мы вполне поняли друг друга — собственно и противостояния не было — моя выходка и реакция на нее окружающих ее просто позабавила.

А она может быть очень и очень опасной, для того, кто посягнет на то, что ей действительно дорого, ну например на старшего «хранителя».

Но она не его женщина — просто они вместе и очень тяжело шли трудной темной дорогой, как я и Аандре.

«Светлая» снова хихикнула — а вот Гееста как раз и заторопился к своей женщине….

Закрываться он не умеет и иногда, даже здесь, удается прочитать его эмоциональные реакции и снять смутные образы.

Надо встать и пойти умыться.

Аандре сказал, что комната для омовений устроена здесь также как и в покоях целителей просто, как это…., …«понавороченней»….

Нет, такое выговорить невозможно в принципе — как звук перекатывающихся сухих галек….

Хотя их музыка, которую я здесь слушала, мне нравится — особенно если она не слишком низкая, без резких переходов и в ней нет этих ужасных медных тарелок и больших барабанов.

Главное, чтобы они под нее не пели. Ну, если женские голоса еще бывают и неплохие, зато мужские партии, особенно многоголосые, слышатся так, как будто стая зверей вцепилась друг в друга в драке.

«Светлая» встала с кровати и несколько раз скользнула босиком в танцевальных па по полу, из натертых воском аккуратных дощечек.

Тело чуть лениво включилось в движение, но уже не отзывалось надоедливой, тянущей болью в нервах и мышцах — видимо, или наступила наконец адаптация, или это место имело более чистую ауру чем лагерь с вратами.

Скорее и то и то — там, в лагере чувствовалось какое-то старое зло, зло не чувствующее, абсолютно безразличное и к человеку и к любой сущности.

Просто зло — бессмысленно и жестоко изломавшее тонкую структуру места.

Несколько танцевальных па и слившаяся с ними ритмика дыхания рассеяли туман сна в голове.

Ну и что у нас здесь — осторожно и с любопытством заглянула в комнату омовений.

Интересно — очень сильно отличается от той, что была в палатах целителей!?

Не так, как там примитивно и утилитарно!

Я уж было подумала, что они полностью отрицают в жизни изощренность красоты и признают только изощренность примитивного.

Довольно большая ванна, сделанная из толстого железа, но покрытая белым, с небольшой голубизной твердым, камнеподобным слоем. На стене рядом, маленькая ванна, для омовения лица и рук, сделанная из белой глины. Приспособление для очистки организма, выполненное из такого же материала. Пол и стены из разноцветной глиняной плитки, покрытой глазурью с грубо наштампованными цветочками — немного наивно, слишком много использовано разных цветов, но достаточно удобно и очень чисто.

Покосившись на корзинку с пушистыми халатом и полотенцем, не дожидаясь, когда ванна полностью наполнится, «светлая» скользнула в воду.

Слегка поерзала в непривычной для нее ванне и расслабилась в теплой, чуть парящей тишине.

Москва. Кабинет на Лубянке.

Так ты говоришь, что все прошло без неожиданностей и, каких либо, эксцессов — Генеральный комиссар устало откинулся на спинку стула.

И как каждый из них воспринял перелет?

Потом усмехнулся и добавил — Только про Гесту не надо, то, что он начинает храпеть уже в момент взлета я и так знаю.

Зам усмехнулся — Дед в своем амплуа, бережет себя любимого и старается воспользоваться моментом. Последнее время ему было не до отдыха.

Перелет нормально прошел — ну, парень гестино «чудо», естественно, старательно осмотрел, таких «лайнеров» ему явно еще не приходилось видеть.

Женщина в своем амплуа — брови скобкой; тщательно скрываемый интерес и, переглянувшись с партнером, спокойно уселась в кресло, закутавшись в меховую полость.

Судя по всему, она полностью доверяет Андрею, а, возможно, и верно предположение аналитиков, о том, что они частично разделяют эмоции друг друга. Интересно было бы спросить, но Геста запретил вести разговоры на эту тему.

… Правильно сделал.

Хозяин хочет чтобы они чувствовали себя комфортно и полностью нам доверяли — слишком большие планы у нас на эту сладкую парочку.

Какое общее впечатление от их поездки и первом дне пребывания в спец подразделении?

Мы их несколько раз скрытно фотографировали в процессе перелета и передали по телекопиру фотографии Ким.

По ее заключению, выглядят они оба хорошо, без излишнего напряжения, хотя мы явно не учли, что женщина никогда не сталкивалась с таким климатом и резкой сменой сезонов.

Ее очень удивила зимняя природа и она спросила об этом Андрея. По дешифровке Ким, вопрос был примерно таким — «… у вас всегда так холодно и грустно…».

Парень ее успокоил — «сейчас холодный сезон и вся природа спит …весной сама увидишь, как все оживет…»

Суда по всему, такой ответ ее удовлетворил и она с интересом весь полет смотрела через стекло блистера на пейзажи под самолетом.

На аэродроме подскока с интересом разглядывала людей в столовой, ела мало, но с удовольствием.

Судя по всему, слегка мерзла — Андрей накинул на нее свою куртку.

Сам остался в хб.

К холодному климату явно адоптирован и это не вызывало у него особого дискомфорта.

Очень коммуникабелен. С удовольствием общался с молодежью в столовой.

… Вы исправили свою ошибку с ее одеждой?

Да, Лаврентий Павлович, сразу, как это выяснилось, Геста связался с нами и мы заказали ей все необходимое.

… Я думаю, что одевать ее в детские вещи это не совсем хорошая идея.

Да, это учли. Мы выяснили, кто из московских портных обслуживает труппу лилипутов московского гос цирка.

Сама труппа на гастролях за рубежом и мы смогли выкупить у портных практически все необходимое, из того что было заказано женщинами труппы.

К утру, максимум к полдню, все это будет подогнано под ее размер и передано с Гестой.

…. Какое у вас сложилось впечатление — они любовники?

Скорее всего, нет. Андре раньше относился к ней как к ребенку, а парень, судя по всему, вполне нормальный. Сейчас, конечно, сложно сказать, как сложатся их личные взаимоотношения, но за себя она постоять явно умеет.

Ее знакомство с мадемуазель Лопес началось с маленькой взаимной демонстрации.

Лаврентий поморщился — Ты намекни, что бы она себе очередное приключение где ни будь на стороне искала.

Лаврентий Павлович — замялся зам — а может быть вы сами, мне как-то не совсем удобно, еще подумает, что-нибудь.

Берия уточнил — Подумает, что ревнуешь!?

И ты, здесь, отметиться успел?

Ну и как — поимела?

……………..

Ладно, передашь эту просьбу Гесте.

Насколько серьезно возник между ними конфликт и не подключить ли опять Ким.

…. Я не думаю, что возник конфликт — скорее маленькая женская взаимная демонстрация.

Потом они вполне поладили, а мне Ким нужна, что бы наладить контакт с нанятыми профессорами восточных единоборств и разобраться, кто есть кто.

Потом ее снова подключим.

Профессора — слово то какое нашли!?

… Ну, по японским стандартам это именно профессора. По крайней мере, платить им приходится больше чем нашим академикам.

С китайскими монахами проще работать — они, как ни странно, более открытые, живо интересуются нашей жизнью и запросы у них минимальные.

Тем, что у них минимальные запросы не злоупотребляй — тренеры должны быть максимально заинтересованы в результатах подготовки.

Как кстати объяснили им необходимость такого тренинга?

… Японцам повесили на уши легенду о том, что хотим попытаться в Советской воинской среде культивировать «японский дух воина».

Надулись как индюки.

С китайцами проще — объяснили, что хотим в экспериментальных целях ознакомиться с их методикой тренировки.

Приняли очень одобрительно и первым делом попросили показать, как такая тренировка по рукопашному бою ведется у нас.

Долго беседовали с нашими инструкторами.

По их мнению, китайцы профессионалы высокого класса и очень приятные в общении люди.

Бойцов естественно предупредили, что бы в присутствии иностранных инструкторов языки не распускали.

Как среагировал Андрей на нашу базу.

… Сложно сказать — парень не такой простой, как выглядит со стороны.

Но, по крайней мере пока — нейтрально.

Он вообще очень коммуникабельный человек.

В столовой пересекся с несколькими нашими ореликами и судя по всему, особых проблем с личным составом у него не будет.