Мора бежала не останавливаясь, пока не оказалась в гостинице. Там она закрыла дверь своего номера на замок, прижала ладони к горящим щекам и прислонилась к стене.

— Он ужасный тип, — задыхаясь, сказала она себе, хватая ртом воздух. — Я его ненавижу. Он нам не нужен, — шептала она младенцу, прижимая руки к животу, словно могла убедить растущего в ней ребенка в истинности своих слов. — Я в нем ошиблась. Той ночью он мне показался совершенно другим. Я не знала, какой он на самом деле. Но не волнуйся, никогда больше мы его не увидим!

Мора подошла к кровати и присела на край. Потом вытряхнула содержимое своей сумочки и принялась считать деньги. Три доллара семьдесят пять центов. Немного, но вполне достаточно на скромный обед сегодня вечером, на завтрак утром и еще на один день езды в почтовом дилижансе. Потом ей придется найти работу и заработать побольше на продолжение путешествия, в которое она пустилась. Ей понадобятся деньги на поезд до Сан-Франциско, и чем скорее, тем лучше. Она не могла избавиться от страха, что Джадд и Хоумер ее настигнут, поэтому надо было спешить и для большей безопасности выбраться из Монтаны.

Закрыв глаза, Мора попыталась заснуть. Она чувствовала себя опустошенной, как выжатый лимон. От невероятной усталости ныло не только тело, но даже голова и сердце. Все то, что она представляла себе раньше, теперь казалось абсолютно невероятным. Почти невозможным.

«Ты можешь это сделать, — сказала она себе. — Ты можешь сделать то, что должна. У ребенка больше нет никого на свете».

От этоймысли Мора почувствовала сильное беспокойство, но, как ни странно, ощутила и некоторую уверенность в себе, свернувшись клубочком на кровати, она заставила себя расслабиться и заснуть.

В комнате было совсем темно, когда Мора проснулась. Солнце давно укатилось за горы, бархатная чернота накрыла небо, только горстка звезд да мерцающий серебром полумесяц, низко висевший среди верхушек деревьев на краю Виспер-Вэлли, нарушали эту черноту.

Тело Моры все еще болело от тряски в тесном почтовом дилижансе. Но она заставила себя встать и зажечь керосиновую лампу. Потом умылась и причесалась, снова аккуратно заколов на темени все волосы.

Мора спустилась в столовую, чтобы хоть что-нибудь съесть, иначе, почувствовала она, у нее совсем не останется сил. Не важно, что ей вовсе не хочется есть, а от запаха жира, заполнившего всю гостиницу, ее просто тошнит. Она должна есть ради растущего в ней ребенка.

Мора едва замечала других постояльцев, она только притронулась к фрикасе из цыпленка и клецкам, лежавшим перед ней на сине-белых фаянсовых тарелках. Кофе ей показался чересчур горьким на вкус, а подгорелый кусок яблочного пирога был попросту несъедобен.

Интересно, Джадд и Хоумер уже гонятся за ней? — подумала она. Далеко ли она сможет уехать, прежде чем они ее настигнут? А что они сделают, если и в самом деле догонят? Интересовало Мору и другое — найдет ли она в Сан-Франциско работу швеи. О, если бы эта ужасная тошнота когда-нибудь оставила ее в покое!

Столовая давила ее всем своим видом, своими запахами, стуком приборов о тарелки, ее раздражало бормотание ужинающих постояльцев. Мора почувствовала, что больше не в силах сидеть здесь. Она торопливо заплатила за ужин и поспешила выйти на воздух. Тонкая серая шаль, которой она укутала плечи, слабо защищала от холодного, колючего вечернего ветра, но на мгновение, всего на миг, она обрадовалась холоду. Мора подставила лицо ветру и глубоко вздохнула, будто хотела влить в себя силу надвигающейся , . ледяной ночи.

Девушка быстро зашагала вперед, надеясь таким образом избавиться от тревоги. Она почти дошла до конца дощатого тротуара и тогда поняла, что ее бьет дрожь. Недоставало еще простудиться, а это вредно для ребенка. Мора быстро повернула обратно.

Она шла мимо салуна, когда из его дверей, почти ей под ноги, вывалился какой-то пьяница. Он уткнулся в стену, вцепился в нее руками и рыгнул. Потом повернулся и искоса посмотрел на Мору, которая остановилась от неожиданности. Он пытался разглядеть ее в темноте глазами… налитыми виски. Она уже собралась пройти краем тротуара, но пьяница потянулся к ней и схватил за руку.

— Эй, леди, могу я пригласить вас на танец? — заорал он пьяным голосом.

Тот самый ковбой, узнала Мора, который заговорил с ней сегодня днем в салуне. Он, должно быть, беспробудно пил до самого вечера, догадалась она, увидев его красные глаза и почувствовав густой запах перегара. Его глаза отчаянно косили, а разинутый рот скривился в ухмылке. Пьяница с трудом стоял на ногах, но держал ее за руку на удивление крепко.

— Я не собираюсь танцевать, да и вы, похоже, не в форме для танцев, — заявила Мора. — Пропустите, дайте мне пройти.

Она попыталась выдернуть руку, но он лишь сильнее стиснул ей пальцы и снова засмеялся.

— Т-только один маленький танец. Пш-шли-и! — потребовал он.

Ковбой потянул ее к себе и начал извиваться, будто они танцевали, но, внезапно потеряв равновесие, пошатнулся и увлек ее за собой.

Они упали вместе, и Мора вздрогнула от боли, ударившись о стену салуна.

Ковбой, казалось, ничего не чувствовал. Он вдруг захихикал и прижал ее к деревянной стене своим телом.

— Здорово, а? Правда, милая?

— Сейчас же отпусти! — Мора боролась с ним, задыхаясь от вони пота и перегара. Эти запахи лезли в ноздри, и ничего нельзя было поделать, она не могла даже отвернуться. Ее охватила паника. Мора отчаянно вырывалась, а ковбой уже лапал ее, больно сдавливая грудь. — Прекрати! Прекрати, мне больно…

Внезапно какая-то фигура возникла ниоткуда и отшвырнула ковбоя на дорогу. Мора крепко стянула концы шали на груди и замерла, а ковбой попробовал подняться на колени, но не смог и рухнул обратно в пыль.

У Моры закружилась голова. Она попробовала отделаться от этого неприятного чувства, подавить охвативший ее страх. Девушка обернулась, чтобы поблагодарить того, кто пришел ей на помощь.

— Я не знаю, как вас и благодарить… Я так вам обязана. — Потрясенная, Мора не договорила. Перед ней стоял Куинн Лесситер.

— Что, черт возьми, ты делаешь у этой двери в такой час? Снова идешь в салун, чтобы морочить мне голову? Все еще надеешься?

— Конечно, нет! Это не имеет к тебе никакого отношения! — закричала она, но потом прикусила губу. По правде говоря, она кривила душой. Все, что она делала в эти несколько недель, — имело к нему отношение: ее бегство из Нотсвилла, поиски его в Хелене, поездка сюда, в Виспер-Вэлли. Все! — Оставь меня! — Мора задыхалась. Она с отчаянием оттолкнулась от стены и резко повернулась — слишком резко, — собираясь пойти в гостиницу. В этот столь неподходящий момент голова у нее снова закружилась, и Мора покачнулась. Она попробовала прижаться к стене, чтобы не упасть, но прежде, чем смогла ухватиться за нее, рука Лесситера обвилась вокруг ее талии.

— Подожди минутку, — быстро сказал он. — С тобой все в порядке? — Потом ехидно заметил: — Лучше не притворяйся.

Мора, закрыв глаза, ждала, когда пройдет головокружение, чтобы сразу же уйти.

Но дурнота не проходила. Она снова пошатнулась, на сей раз уткнувшись в Куинна, а он обнял ее другой рукой, удерживая на ногах.

Ее щеки были мертвенно-бледные. На какой-то миг он все-таки допустил, что, может, она и в самом деле беременна.

— Оставь меня… — проговорила Мора слабым голосом. Она дышала неровно. — Ты мне не нужен. Мне ничего не нужно… от тебя.

А потом она потеряла сознание. Прямо у него на руках. Куинн приподнял ее, и его лицо напряглось. Он почувствовал некоторое сострадание.

— Черт побери, ну зачем ты так, милая? — пробормотал он и понес Мору сквозь темноту в гостиницу.