Люция разбудил собственный стон. На кухне возилась прислуга. В коридоре витал запах мясной подливки и свежевыпеченного хлеба. Желудок тут же заурчал от голода. Принц попытался сесть — и его мышцы немилосердно заныли: соломенный тюфяк, который он положил на пол перед дверью комнаты, где спала принцесса Бритта, был не намного мягче этого самого пола. Холодный сквозняк беспрепятственно гулял по коридору всю ночь.

Люций до сих пор не мог понять, почему не отправился в постель с Друзи или Улой. По крайней мере, там ему было бы тепло. Что заставило его провести ночь, охраняя дверь комнаты, где спала девушка с волосами цвета дикого меда? Без сомнения, всему виной глупое рыцарство, которое заставило Люция внять ее мольбам о помощи. Черт! Он связал себя обещанием помочь ей в предстоящей схватке и… жениться на ней. Пару мгновений принц боролся с желанием расхохотаться во весь голос: он, Люций из рода Марриков, — человек, который принял опрометчивое решение, в результате стоившее ему королевства; человек, чей идиотизм привел к гибели лучшего друга и чье так называемое «умение» обращаться с мечом никогда не приносило ничего, кроме неприятностей, — собрался взвалить на плечи ответственность за жизнь наивной и беспомощной принцессы и успех каких-то там бредовых поисков!

Он встал, с трудом разогнув затекшие ноги, и запустил пальцы в спутанную шевелюру. Бросил хмурый взгляд на дверь, за которой спала принцесса. Потом немного постоял, раздумывая о том, что девушка вполне могла уже брести свою Силу и наложить на него заклятие. Как иначе объяснить его вчерашнюю внезапную уступчивость?

Принц уже успел надеть черную шерстяную тунику, облачиться в кольчугу и отведать баранины с густой подливой и свежевыпеченного хлеба, когда сэр Ричмонд вошел в таверну и устроился на стуле возле двери, несомненно желая перед отъездом поговорить с принцессой.

В ее комнате по-прежнему было тихо. Люций толкнул дверь и вошел. Будучи рослым и сильным, принц двигался на удивление быстро и бесшумно. Он остановился перед кроватью, разглядывая спящую девушку. Свернувшись клубочком, подтянув колени к груди и по-прежнему кутаясь в его плащ, Бриттани мирно спала. Ее дыхание было глубоким и ровным, и только пушистые ресницы слегка подрагивали. Светлые волосы рассыпались по подушке. Одну маленькую ладошку она по-детски подложила под щеку.

Люций почувствовал, как сжалось сердце. Она совершенно беззащитна и ничего не знает о жестоком мире, в который сегодня должна вступить! Если бы он был ее врагом, то мог бы убить ее в мгновение ока. А если бы он был Дарием…

— Просыпайтесь, принцесса. Нам предстоит долгий путь, — его резкие слова нарушили покой маленькой комнаты.

Бриттани села в постели, испуганно вскрикнув и глядя на него огромными от страха глазами.

А, это вы! — на ее милом личике появилась слабая улыбка и выражение такого облегчения, что Люцию пришлось сжать зубы, чтобы не застонать от отчаяния. Ради всего святого, она думает, что он герой! Ее герой. Она даже не подозревает, что он Может загубить все ее надежды так же легко, как и любое дело, 33 которое он когда-либо брался!

Одевайтесь и завтракайте, но поторопитесь: вас уже поджидает внизу сэр Ричмонд. Если вы хотите уехать с ним, скажите мне об этом сразу. Если нет — готовьтесь к трудному путешествию. И тогда уж не жалуйтесь.

— А вы всегда такой сердитый по утрам? — Бриттани опустила ноги на пол. Потом сгребла в охапку плащ и вручила его принцу.

— Когда доберемся до Даг Омер, вы узнаете.

— Даг Омер? А где это?

— Там живет отшельник, который нас обвенчает, если вы, конечно, еще не передумали выходить за меня. А потом вы точно узнаете, каким я бываю по утрам, — ехидно добавил принц.

Бриттани сглотнула, с испугом глядя на это смуглое насмешливое лицо. Откуда в его словах эта непонятная ей горечь и резкость? Ее сердце сжалось при мысли о том, что она собирается доверить этому человеку себя, свою жизнь и судьбу. И что с сегодняшнего вечера они будут делить не только опасности, но, если он пожелает, и постель.

— Вопрос о нашем браке решен уже давно, — тихо сказала она. — И этот союз — единственная наша надежда. Завтра… — Бриттани сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и продолжала: — Завтра мне исполняется двадцать. Дарий узнает, что я жива. Я представляю для него угрозу, — она вздрогнула, когда новая мысль внезапно пришла ей в голову. — Вы должны знать, что он постарается убить меня еще до того, как я разыщу Жезл Розы и у нас появится шанс противостоять ему. И вас он тоже может убить.

Впервые девушка подумала, какой опасности она его подвергает.

— Вы уверены, что хотите во всем этом участвовать?

— Этот вопрос несколько запоздал, не так ли? — сверкнув глазами, Люций повернулся и направился к двери. — Вышло так, принцесса, что мне сейчас совершенно нечем заняться. В последнее время моя жизнь была скучной. Особенно с тех пор, как я потерял свое королевство, — добавил он беззаботно. — Так почему бы не принять участие в битве за ваше? Это ведь мой долг, как вы мне любезно напомнили. Но не заставляйте меня ждать. Я не собираюсь возиться с копушей.

Он вышел, захлопнув за собой дверь.

Пытаясь разобраться в вихре проносящихся в голове мыслей, Бриттани вскоре обнаружила, что сидит в зале таверны перед тарелкой вареной баранины с ломтем серого хлеба в руке. Сэр Ричмонд неохотно подчинился ее приказу и уехал.

Ступив с порога таверны в облако снежной пыли, сыплющейся с низкого серого неба, Бриттани подумала, а не слишком ли самонадеянно с ее стороны полагать, что она сможет противостоять великому Дарию? Ветер, завывающий в голых ветвях деревьев, сорвал с ее головы капюшон и теперь беспрепятственно играл волосами.

Надежды на успех не прибавилось, когда она увидела Люция из рода Марриков, стоявшего рядом с огромным боевым конем вороной масти. Рядом с внушительного вида жеребцом ее собственная симпатичная гнедая кобылка с белоснежными мохнатыми ногами казалась крошечной и хрупкой как игрушка. «Зато она храбрая и выносливая!» — напомнила себе Бриттани, вспомнив, что эта лошадка была бессменной участницей всех ее путешествий по лесам Стрэсбери.

Они ехали весь день. Много-много долгих, холодных, мучительных часов! Снег летел в лицо, холодный ветер старался прокрасться под плащ, а мороз пробирал до костей. Бриттани украдкой разглядывала Люция. Казалось, он совершенно не обращал внимания на непогоду. Бывалый солдат и настоящий воин, он ехал, привычно выпрямившись в седле и глядя только вперед.

Что он сказал? Что потерял свое королевство? Вопросы теснились у нее в голове. Девушка догадывалась, что, получив ответы, смогла бы понять, где коренится причина этой темной тоски, которая мучила его. И, несмотря на то что ей следовало полностью сосредоточиться на предстоящей схватке с Дарием, она продолжала раздумывать, какими они могут оказаться, эти ответы.

Они проезжали мимо густых лесов, мимо низких коричневых холмов, мимо петляющей, покрытой льдом Лунной реки. Наконец кони ступили на необжитые и дикие земли Лечдрема, лежащие близ южной границы королевства Палладрин. Принцесса здесь еще никогда не бывала.

Во второй половине дня снег прекратился, но ветер только набрал силу и завывал вокруг лошадей, галопом скачущих по лесу. Между старыми деревьями вились многочисленные узкие тропинки. Над головой перекликались лесные вороны. Бриттани казалось, что они давно сбились с дороги. Но каждый раз, когда сердце ледяной рукой сжимал страх — они заблудились и теперь вечно будут блуждать в темной глубине этого леса, — она украдкой бросала взгляд на Люция, который ехал рядом, ориентируясь по каким-то не известным ей знакам, спокойный и собранный.

Наконец лес поредел. Не слишком сильно, но достаточно для того, чтобы впереди можно было разглядеть многочисленные ущелья и овраги. На дне одного из них стояла сложенная из грубо обтесанных бревен хижина, крытая древесной корой. Щели в стенах были замазаны глиной. К этому времени небо успело потемнеть, переходя от голубизны дня к синеве ночи. И только на западе еще виднелось розовато-оранжевое сияние заходящего солнца.

Из трубы поднимались клубы черного дыма. Когда они подъехали ближе и лошади перешли на шаг, Бриттани разглядела, что за домом спряталась грубо сколоченная конюшня.

От долгой езды у девушки затекли ноги. Поэтому, когда Люций снял Бриттани с седла, колени у нее дрожали весьма ощутимо. Принц не дал ей упасть, вовремя поддержав за талию.

— Больно? Не привыкли к таким долгим поездкам, да? Завтра нам придется ехать еще дольше.

— Но я ведь не жалуюсь, — тихо возразила Бриттани, памятуя о его утреннем предупреждении. Она была смущена: они стоят так близко друг к другу и он почти обнимает ее…

В сумраке лицо принца казалось еще красивее. Его близость рождала ощущение щедрого и успокаивающего тепла, говорящего о жизненной силе и первобытной мужской мощи. От него пахло кожей, хвоей и чем-то похожим на свежий морской ветер. Или это был запах морозного лесного воздуха?

Единственное, что Бриттани знала точно, так это то, что, пока они так стояли, холода она не чувствовала. Странно, а ведь всего минуту назад у нее зуб на зуб не попадал!

— В дом! — принц кивком указал на дверь. Прозвучало это как приказ. — Слуга позаботится о лошадях.

Бриттани послушно позволила отвести себя к хижине, раздумывая, кто может жить в таком месте.

Когда они подошли ближе, дверь приоткрылась и невысокий мужчина в серой мантии с ярко-красным воротником выглянул на улицу, пытаясь разглядеть гостей. У него не было ни волос, ни бровей. Рыхлое, покрытое морщинами лицо по контрасту с воротником казалось белым как снег. Однако его глубоко ввалившиеся глаза не утратили своего блеска и не выцвели от возраста — яркие, пронзительные, угольно-черные, они вполне могли украсить лицо юноши.

— Люций! — на лице мужчины появилась широкая улыбка, открывшая мелкие квадратные зубы, по белизне не уступавшие коже. — Я знал, что ты приедешь. Но не смог угадать, кто твой товарищ. Позвольте мне пригласить вас обоих в…

Речь отшельника оборвалась на полуслове, когда его взгляд упал на лицо Бриттани. Несколько мгновений он, пораженный, смотрел на девушку в синем плаще, которая стояла перед ним, дрожа от холода. Мороз расцветил ее щеки ярким румянцем. Несколько непокорных локонов выбилось из-под капюшона и обрамляло ослепительно красивое лицо.

— Входите, — поспешно приказал он. — Сейчас же входите!

Они повиновались. Перед тем как закрыть дверь, отшельник какое-то время подозрительно вглядывался во тьму безлунной ночи.

— Кассо позаботится о ваших лошадях. Садитесь. У меня есть суп, оленина и сыр. И, конечно же, вино. Да-да, очень хорошее вино. В этом скромном жилище это единственное угощение, которое не стыдно предложить принцессе.

Бриттани замерла, борясь с накатывающими волнами страха.

— Вы знаете, кто я? — выдохнула она.

— Конечно. Как я могу не знать? Я был уверен, что этот день наступит. Я никогда раньше не видел вашего лица, если не считать того дня, но тогда вы были совсем крошкой. И…

Он внезапно замолчал и покачал головой.

— Прошу прощения, ваше высочество, и вы, мой принц. У нас еще будет время поговорить. Проходите и устраивайтесь.

— У нас мало времени, — Люций хмуро наблюдал, как старик ведет Бриттани к низкой софе, над которой мигал светильник.

— Я знаю.

— И вы знаете, зачем мы приехали?

— Чтобы сочетаться браком. Это решение приняли ваши родители много лет назад. Кому об этом знать как не мне?

— Кто же вы? — с трудом выговорила Бриттани.

Люций с отшельником переглянулись. Потом старик сделал шаг вперед, взволнованно сжав руки. В свете свечей у него на пальце ярким огнем вспыхнуло кольцо с рубином. Его сияние заставило Бриттани прищуриться: камень отбрасывал на стены хижины ослепительные багровые отблески.

— Сейчас меня называют Мелистерном. Я живу отшельником и служу Добру. Но когда-то, в другом месте и в другое время, меня звали Мелвэйл и я был главным магом и советником отца принца Люция, короля Реза. Принцесса, я слышал, как юный принц, которого родители привезли в замок Палладрин, поклялся жениться на вас, крохотной девочке, спавшей на руках королевы Альвины. Эту торжественную церемонию провели много лет назад, следуя завещанию вашего деда, великого волшебника Зареда.

— Значит, это было желание моего деда? Ну, чтобы мы поженились… — прошептала Бриттани, бросив быстрый взгляд на Люция. Выражение лица молодого человека невозможно было понять. Он стоял у очага, сложив руки на груди. Рассказ Мелистерна явно занимал его не более чем завывания ветра за окном.

— Это было не просто желание, это был приказ, — поправил Мелистерн. — Когда силы стали покидать Зареда, он предсказал, что мощь Дария возрастет. Дарий был его учеником. Он обладал и талантом, и знаниями, но зло коснулось его души, отравив ее своим ядом. Когда Дарий достиг расцвета своего могущества, ваш дедушка был уже слаб и не мог его остановить. Заред предвидел падение Палладрина и то, что Дарий станет тираном и поработит ваш народ, принцесса. Он предвидел также гибель вашей семьи. Но он точно знал, что вы останетесь в живых и будете обладать огромной силой. С Жезлом Розы в руках и под защитой Меча Марриков, — отшельник посмотрел на Люция, лицо которого стало еще более мрачным, — вы сможете победить Дария. Вы и только вы. Вот зачем вам нужно выйти замуж за принца из рода Марриков.

— Значит, ты все это время знал, что она жива? — Люций резко отвернулся от огня. В его глазах пылал гнев. — Все эти годы я навещал тебя, но ты ни разу не сказал…

— Тебе не надо было этого знать.

— Но откуда вам это было известно? — вмешалась в разговор Бриттани. — Я имею в виду, откуда вы знали, что я жива? Мне сказали, что мама наложила на меня заклинание, желая спрятать от Дария. Чтобы он не смог почувствовать, что я жива.

— Это правда. Я научил ее этому заклинанию. И помог осуществить задуманное, — тихо ответил Мелистерн.

В полной тишине Бриттани смотрела в это старое мудрое лицо и сияющие черные глаза. Рубин в кольце сиял и переливался, как живое пламя.

— В молодости я тоже был учеником вашего дедушки, — продолжал отшельник тихо. — У меня не было той силы, которая была подвластна Зареду или Дарию. Я научился составлять заклинания, накладывать заклятия, заглядывать в будущее, но не более того. Я никогда не стремился к славе и власти. Но уже тогда я служил Добру. Так мне часто говорил Заред, — Мелистерн улыбнулся и продолжил: — И вот, когда Дарий вторгся в Палладрин, над твоей семьей нависла опасность. Я как раз приехал в Палладрин с посланием от короля Реза. Замок окружили драконы и прочая нечисть, служившая Дарию, но мне удалось пробраться внутрь. Ваша мать отказалась покинуть своего мужа и сына и за те немногие минуты, что отделяли ее от смерти, успела передать вас мне. С моей помощью ей удалось составить заклинание — и вы исчезли из поля зрения Дария. Я отвез вас королеве Элайзии. А потом ждал этого дня. Но, — отшельник снова прервал свой рассказ, обратив на Бриттани пронзительный взгляд своих темных глаз, — как верно заметил Люций, времени у нас мало. Вы с принцем должны пожениться немедленно, поскольку завтра…

— Что? Что случится завтра? — с мольбой воскликнула Бриттани, прижав руки к груди.

— Ты видел, что случится завтра? — резко спросил Люций.

— Нет. Еще нет. То, что должно случиться, скрыто от меня. Мои силы теперь, увы, с каждым годом слабеют. Но я знаю, что заклинание потеряет силу в полночь. И Дарий узнает, что принцесса королевства Палладрин жива. Поэтому вы, Бритта, должны немедленно обвенчаться с принцем и подумать о том, как будете искать Жезл Розы. С наступлением утра вы отправитесь в путь и огромная опасность будет идти за вами по пятам.

— Тогда давайте сразу с этим покончим, — прорычал Люций. Он подошел к принцессе и взял ее за руку, помогая подняться с софы. Но, посмотрев на нее, внезапно нахмурился.

— Что случилось?

Ее лицо было бледным, под глазами залегли тени.

— Ничего. Давайте начнем церемонию.

— Ей нужно поесть, мой принц, — Мелистерн смотрел на Люция с упреком. — Девушка устала и наверняка проголодалась. Немногие способны скакать на лошади дни напролет без пищи и отдыха. Вы ведь, без сомнения, заставили ее провести в седле весь день? Вам стоит научиться бережно обращаться с женщиной.

— Я достаточно знаю о женщинах! — раздраженно возразил Люций.

Мелистерн в ответ улыбнулся.

— О некоторых женщинах, — с готовностью согласился он. — Но не об этой.

Люций помрачнел и перевел взгляд на Бриттани. Девушка почувствовала, что краснеет.

— Я не настолько голодна, — пробормотала она. — Мы можем сначала провести церемонию, а потом…

— Сначала мы поужинаем, а затем поженимся, — тон принца Маррика не допускал возражений. — А потом, — добавил он, глядя девушке в глаза, — если моя жена все еще будет падать с ног от усталости, я с радостью позволю ей провести ночь… — он улыбнулся, но эта загадочная улыбка так и не коснулась его глаз, — в моей постели.