Глава 1

Весна в этом году не торопится. Земля все еще покрыта снегом и льдом, а деревья погружены в зимний сон. Погода напоминает скорее позднюю осень. Холод. Сырость. Противный ветер. Затянутое низкими серыми тучами небо. Легко ошибиться. Особенно если не знать, что до весеннего равноденствия осталось всего две недели.

— Выпечку опять всю разобрали, — разочарованно вздыхает Деметрий, опуская поднос на стол.

— Ничего удивительного, — отвлекаюсь от созерцания вида за окном и поворачиваюсь к нему, — подрастающее поколение как всегда страдает от голода.

Мы сидим в столовой на базе, окруженные будущими боевиками, с аппетитом поглощающими весь представленный здесь ассортимент. Во время учебы всегда хотелось есть. И даже четыре перерыва на обед в течении целого дня занятий совершенно не спасали. Организм в бешенном темпе тратил энергию и требовал немедленного ее восполнения. Какое-то подобие выносливости появилось лишь к четвертому-пятому курсу.

— Скучаешь? — мимолетно интересуется дипломат, неторопливо принимаясь за свою порцию — она в два раза больше моей.

— По учебе? — я переставляю с подноса тарелку салата, кружку с травяным отваром и порционную корзиночку запеканки из сыра и морепродуктов. — Нет. Я и так слишком хорошо все помню…

Он не особенно слушает мой ответ, поглощенный едой и изучением окружающих. Одна из особенностей дипломатов — следить за всеми вокруг и подмечать любые мелочи и тонкости, которые затем помогут им выстроить правильный диалог и добиться наилучших результатов. Я не мешаю. У каждого свои способы сбора информации. И я лишь слежу за тем, как едва уловимо меняется выражение лица собеседника по мере того, как его взгляд скользит по залу. Сделать выводы нетрудно. Впрочем… Мне они и не нужны.

Отворачиваюсь к окну, снова изучая скудный пейзаж. Зима…

…Эта зима была странной… Тихой. Спокойной. Неторопливой. Меня вдруг резко оставили в покое, позволяя расслабиться и не опасаться за собственную жизнь. Не напрягаться в ожидании удара. Не искать подвоха и двойного смысла в каждой фразе. Привыкнуть оказалось трудно. Сложнее, чем я представляла… Чем могла представить.

Прогулки по небольшому саду в поселке боевиков. Утренняя разминка и тренировка с бывшим однокурсником. Редкие поездки в сонный город, заносимый снегом. Чтение книг в библиотеке или дома. Еженедельные отчеты об Анджее. Короткие записки. Долгие вечера в гостиной у камина. С Марикеттой и Деметрием или с кем-то из них…

Я снова училась жить. Медленно. Постепенно. Привыкала к бездействию и тишине. К иллюзии одиночества и постоянному взгляду в спину или затылок. За мной приглядывали. Не оставляли одну. В целях безопасности и просто из страха, что я внезапно могу исчезнуть. Происшествие на ярмарке многих заставило понервничать.

Да, эта зима была странной. Ленивой. Тягучей. Пустой. Она началась зимним солнцестоянием. Ярким и легким. С привкусом яблочного вина на губах и гаданием на самодельных картах. С жаркой баней и обжигающим снегом на покрасневшей коже. Мы с Марькой не спали всю ночь, вспоминая учебу, такие же долгие посиделки юности и собственные глупости. И те воспоминания вдруг обретали объем и цвет, у них появлялся звук и запах. Они становились живыми. И вместе с ними оживала я. Нет, прежней мне уже не стать. Но пустота внутри заполнялась, и серая лента памяти уже не казалась такой однотонной.

Мы не вспоминали только об Олеже. По негласной договоренности все темы, касающиеся его и посвящения, оказались под запретом. Тонкая цепочка браслета все еще обвивала мое запястье. Я не снимала его, держа обещание. Но мои мысли редко устремлялись к исчезнувшему магу. Хватало других поводов для размышлений…

Эта зима походила на сон. Бесконечно долгий и невероятно приятный. Оказывается, я соскучилась по обычной жизни. Точнее забыла, на что она похожа. Но сколько бы ни длился сон, рано или поздно ему приходит конец. И сегодня настало время проснуться мне…

— Виттор еще не появился, — задумчиво произносит Деметрий. Столовая уже опустела, и мы можем поговорить о делах.

— Подождем.

Нам некуда торопиться. На базу мы прибыли именно по приглашению бывшего наставника, поэтому дождаться его придется. К тому же он никогда не опаздывает просто так.

— Что именно он сказал вчера?

Виттор позвонил поздно вечером. Лично мне, чем заставил нервничать моих наблюдателей.

— Что хочет обсудить ситуацию в герцогстве Леай.

Наставник всегда говорил мало. И мне хватило одной фразы, чтобы понять его. А вот Деметрию этого было мало. Он хмурится, пытаясь вспомнить и понять.

— На сколько я знаю, герцогство контролируют темные.

Мы конечно говорим о Гленже. И о расстановке сил там. В нашем мире делений на герцогства не существует.

— …Последние три года. Старый герцог долгое время сохранял нейтралитет. Светлые хотели, чтобы его сын женился на выгодной им невесте — дочери одного из лояльных к ним соседей герцога. Таким образом они присоединили бы к своим территориям еще один кусок. Но юный наследник ослушался отца и тайно женился на девушке низкого происхождения, сорвав все договоренности и глубоко оскорбив своим поступком отца предполагаемой невесты. Свадьба не состоялась. Присоединение земель тоже. А спустя полгода герцог скончался, и его сын объявил о заключении торгового союза с одним из королей, лояльных темным.

— И ты знаешь все это так подробно потому… — в его голосе уже слышится догадка и понимание.

— … что это именно я подсунула герцогскому сыну другую невесту.

Несколько секунд дипломат смотрит мне в глаза так, будто борется с желанием выругаться. Потом вздыхает.

— Приворот?

Я откидываюсь на стуле и коротко смеюсь. Насколько все предсказуемо.

— Неужели ты действительно думаешь, что светлые так легко сдались и не попытались проверить наследника на магическое воздействие? Не говоря уже о том, что мальчишке герцога подкинули амулет, блокирующий любые любовные чары и позволяющий распознать наличие зелья в еде и питье.

Маг недоверчиво щурится и подается вперед, выдавая свой интерес.

— Хочешь сказать, что он действительно влюбился?

Качаю головой.

— Никому не подвластно играть столь тонкими материями, как любовь. Но кое-что действительно можно подправить.

— И что же?

Еще немного, и Деметрий съест меня с потрохами, чтобы только узнать правду. Любопытство — очень сильное чувство.

— Обольщение, — снова облокачиваюсь на стол и переплетаю пальцы под подбородком. — Соблазн. Называй как хочешь. На отдельных занятиях для дипломатов вам должны были рассказывать базовые основы. Иначе как вы добываете информацию?

Он невольно морщится, но не отводит взгляда.

— Золото решает многие вопросы. Личные интересы. Вражда. Зависть. Обида. Ревность…

— Знаешь, что самое забавное? — склоняю голову на бок. — Стороны, которым служат боевики — разные. Но методы и средства абсолютно одинаковы. Так почему бы не использовать более приятные чувства для манипуляций?

— Это женская позиция, — Деметрий скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула, пытаясь защититься. — К тому же не всех можно соблазнить.

Отвожу взгляд в сторону, чуть поворачивая голову к окну, задумчиво отбрасываю волосы назад, проведя пальцами по шее. Чуть приоткрываю рот, быстро проведя языком по губам. Опускаю взгляд вниз на столешницу, которую медленно поглаживаю пальцами другой руки, и резко поднимаю глаза на собеседника. Он вздрагивает, стряхивая с себя наваждение, навеянное моими манипуляциями, но я успеваю заметить и расширившиеся зрачки, и сбившееся дыхание, и то, как он кашляет, прочищая горло, и мгновенно ставший острым взгляд, направленный на меня.

— Вот видишь, — улыбаюсь открыто, демонстрируя, что у меня нет каких-то скрытых намерений, — никакой магии. Пара выверенных жестов, легкая игра, и ты попался. Соблазнить — не обязательно уложить в постель. Достаточно вызвать интерес. Симпатию. Желание. И ты прав… Это женская игра.

И каждый акт этой игры я прожила. Прочувствовала на себе. Она въелась в меня. В мой разум. В каждый мой жест. Даже не осознанно я продолжаю выверять каждое движение, подстраивая его под те или иные цели. Замужество за князем бесследно не проходит.

— Значит, вот чему вас учили за закрытыми дверями, — немного мрачно произносит дипломат. Он раздосадован на собственную реакцию. Которая вовсе не поддается контролю. У всех нас есть уязвимые места. Но природа задумала так, чтобы физически более слабые особи тоже могли выжить. И дала им свое оружие.

— Да. И поверь, вы тоже умеете играть, только не всегда отдаете себе в этом отчет. Или очень даже отдаете. Скажешь, тебе не приходилось соблазнять знатных дам, чтобы выведать у них информацию?

Он снова морщится. И ответ уже ясен.

— Я не горжусь подобным.

— Знаю. Поэтому ты служишь Свету.

— Так что в итоге? Ты научила какую-то крестьянку своим приемам? — маг возвращается к исходной теме, не желая обсуждать себя.

— Какую-то крестьянку? — приподнимаю брови. — Ты несколько преувеличиваешь мои возможности. Мне пришлось найти самую красивую крестьянку. Самую неиспорченную работой, самую чистую и амбициозную крестьянку. И предложить ей исполнение желаний.

— Прикинулась доброй феей из сказки?

— Что тебя удивляет? Даже самая злобная ведьма может стать доброй феей для конкретного человека, если его желания соответствуют ее целям.

— Но ведь герцогство Леай не относилось к землям Шеруда.

— Но некоторые услуги высоко ценятся…

Теперь умолкаю я, позволяя ему думать и прикидывать варианты. Что я могла получить за расширение владений темных? Кому я подарила герцогство? Тихонько усмехаюсь и позволяю Деметрию самостоятельно заняться интересной загадкой. Очень скоро ответ станет известен и так. Виттор рано или поздно вернется и расскажет, чего он хочет. Точнее, чего хочет Совет. Или конкретно Брасиян.

У меня также появляется несколько минут, чтобы прикинуть варианты. Но усилием воли я отодвигаю все размышлений на задний план. Не сейчас. Потом время еще будет, а вот ускользающее ощущение тишины и покоя вряд ли еще повторится. Гадалка обещала мне передышку. И ее обещание сбылось. Но теперь все снова приходит в движение, и мне опять придется играть в чужие игры. Отнюдь не главную роль. Разве что разменной карты…

Откидываюсь на спинку стула и смотрю в окно, невольно перебирая пальцами тонкие звенья браслета. Про Олежа никто ничего не слышал с момента посвящения. И не получится ли так, что звонок Виттора связан с его появлением? Случайностей не бывает. Не в моей жизни. А значит…

— Виттор вернулся, — коротко бросает Деметрий и поднимается из-за стола. — Пойдем.

Коротко киваю и встаю, готовая следовать за ним. Все же жаль, что зима подошла к концу…

 

Глава 2

Кабинет Виттора не изменился с нашей последней встречи. Стол, кресло наставника, стеллажи, забитые всякими безделушками и оружием, несколько стульев для посетителей и распахнутое настежь окно. Последнее несколько настораживает. Со своим хроническим кашлем маг редко подвергает себя подобным угрозам, но сегодня что-то явно не так. Не как обычно.

При нашем появлении бывший наставник отворачивается от окна и рукой с неизменной фляжкой указывает на стол, где расстелена подробная карта Гленжа. Он делает глоток и движением пальцев закрывает окно. На его лице заметны тени усталости, а плечи опущены заметно ниже. Что-то случилось, и Деметрий также замечает перемены. Его взгляд становится жестче и более цепким, а в остальном он ведет себя как обычно.

— Ты хотел что-то обсудить с Афией? — вежливо интересуется дипломат, отодвигая мне стул.

— С вами обоими. — Виттор обходит стол, кладет фляжку в верхний ящик и с заметным облегчением опускается в кресло. — Садись, Деметрий. Разговор будет сложным.

Маг молча выполняет указание, а я изучаю узоры границ на карте. За пару месяцев кое-что изменилось. Жаль, что я не владею всей информацией. Многое стало бы яснее. Пока же приходится только гадать.

— Тебя интересует герцогство Леай, насколько я понимаю, — начинаю мягко и вполне в рамках уставных отношений.

— Меня интересует многое… — Задумчиво отвечает старый маг, барабаня длинными пальцами по столу. Ему явно тяжело собраться с мыслями и вести разговор, но усилием воли он заставляет себя. — Если коротко: в скором времени граф Андажир устраивает прием в честь своего юбилея — полвека для Гленжа достаточно серьезный отрезок жизни. На прием приглашены многие знатные персоны. В том числе герцог и герцогиня Леай.

Киваю, уже понимая, куда клонит бывший наставник. Деметрий едва заметно склоняет голову на бок и переплетает пальцы обеих рук. Все просто. Андажир — старый и проверенный союзник светлых. К тому же он весьма и весьма весомая фигура в политике Гленжа. Ответить отказом на такое мероприятие — нанести оскорбление. Герцог и герцогиня прибудут с очень большой вероятностью и…

— Думаешь, темные захотят избавиться от графа? Расширить территории?

— Не знаю, но не исключаю такой возможности. Меня интересует другое. Визит герцога и его жены, кстати, весьма известной затворницы, дает нам возможность отыграться за провал с помолвкой.

Его блеклые глаза впиваются в мое лицо, и все становится ясно окончательно. Понимающе улыбаюсь. Вот в чем дело. Виттор или Брасиян… Неважно. Кто-то из них решил разыграть козырную карту. Использовать мое знакомство с герцогиней, чтобы повлиять на герцога. Что ж… Ожидаемо.

— За герцогом наверняка следят, Афии нельзя появляться там, — хмурится дипломат.

— Ей изменят внешность, — Виттор отвечает, не спуская пристального и тяжелого взгляда с меня, понимая, что последнее слово так или иначе за мной. В наш с ним договор подобное содействие не входило. — Плюс амбирцит в виде защиты.

— Что именно от меня требуется? — интересуюсь из вежливости. Прежде чем дать ответ, нужно знать все подробности.

— Аналитики сейчас рассматривают вариант с усилением защиты графа, — бывший наставник переводит взгляд на карту и указывает пальцем жирную точку, отмеченную как «Замок Андажир». — Как раз на случай покушения. Планируется собрать группу, которая включит в себя как защитную, так и дипломатическую функцию. Нужно не только подобраться к герцогине, но и по возможности узнать, кто именно контролирует герцога и как. Удастся ли ослабить его поводок. Или же выяснить другие способы влияния на него.

— И все это в течение одного приема? — не скрываю недоверчивой иронии. Задача в общем и целом решаемая, но вот сроки…

— Празднество будет проходить с большим размахом. Гости собираются в течении недели, каждый день устраивается одно из увеселений: танцы, представление, музыкальный вечер и тому подобное. В конце недели дается финальный бал. Если у тебя имеется информация о том, кто может манипулировать герцогом — нам будет полезно знать это.

Тонкий намек и короткий взгляд в мою сторону из под бровей. Даже не вопрос, а такая завуалированная шпилька. Вот только мимо.

— Землями Леай завладела Дана, сейчас она держит Юту. Значит, временно ее территорией распоряжается кто-то другой.

Среди темных, предпочитающих сольные партии, подобное — нормальная практика. Когда один сторожит Юту, кто-то из его союзников распоряжается землями. Княгини редко оставляют власть мужьям, среди ведьм процветает полное недоверие к ним, и проще попросить одну из сестер.

— Кто? — спрашивает Деметрий, а Виттор опускает глаза, уже зная ответ.

— У тебя целых четыре кандидатки, — отвечаю равнодушно, так как понимаю — влезть в политические игры придется.

— Неужели нет никакого способа сузить круг? — не верит мне бывший однокурсник.

— Есть. Очень простой. Посетить прием и узнать лично.

Мрачно смотрю на жирную точку замка на карте. Интересно, связано ли все происходящее с серой парой, о которой мне говорила гадалка? В любом случае все станет известно только после визита. И получается, у меня есть еще одна причина для посещения Гленжа. А, судя по молчанию Виттора, он также все прекрасно понимает. И ситуация ему не нравится.

— Какие у меня гарантии? — обращаюсь напрямик к нему, показывая, что готова пойти на разговор.

— Молот ведьм, — старый маг выдерживает мой взгляд, и его невозмутимость все же пробирает.

Молот ведьм… Кто бы мог подумать. Легенда. Живая легенда. Что уже само по себе редкость.

— Молот? — переспрашивает дипломат.

— Он будет обеспечивать охрану. Скорее всего. Одна из наиболее вероятных кандидатур. Если с ним удастся связаться. Мы сейчас несколько стеснены в ресурсах, поэтому выделять большую группу не можем. Но Молот сам по себе стоит многих…

О да… Молот ведьм — мифическая личность. Сложно сказать, где я узнала о нем больше. Проходя обучение на боевого мага или будучи замужем за Иваром. Среди светлых Молот известен как сильный нейтральный маг, работающий в одиночку. Среди темных… Как Молот ведьм. Кличку по реалиям Гленжа ему дали не зря. На счету Молота более ста убитых ведьм. Говорят, у него специфический нюх на чары, который и позволяет ему находить и убивать не только молодых и заигравшихся с Тьмой, но и опытных паучих. Никогда не думала, что он может работать в группе. Но, если Виттору удастся уговорить его принять участие в нашей затее… Шансы значительно возрастают.

— Что требуется от меня? — дублирует мой вопрос Деметрий.

— Сопровождение. Магическая поддержка. Сбор информации. Как обычно. Твоя партия не сольная и даже не лидирующая. Основная роль отводится Афии, — на этих словах бывший наставник значительно смотрит на меня. Ну да. Ответ я так и не дала.

— Остается еще один вопрос… — задумчиво тяну время. — Что получу я помимо головной боли и огромного риска?

Какую плату придумал для меня Брасиян? Как минимум, предполагая мое участие, Виттор должен был задать ему этот вопрос.

— Допуск в библиотеку базы.

Ответ удивляет только в первые секунды. Наблюдатели не могли не заметить мой интерес к книгам определенной направленности и содержания. Как бы я ни путала следы, выделить что-то общее они в состоянии. А значит…

— Идет. Но мое соглашение вступит в силу только после того, как ты подтвердишь участие Молота.

Если и рисковать своей шкурой, то только под надежной охраной. Девять из десяти, что к герцогу приставили ведьму. И мне будет значительно спокойнее работать, имея за спиной весомый аргумент.

— Договорились.

Ответ дается старому магу нелегко. Да. Риск все еще есть. В том числе риск для всей операции. Но в большой игре большие ставки.

— Тогда, как только Молот даст ответ, мы начинаем подготовку, — резюмирует моя нянька, ощущая наше напряжение. — Когда состоится прием?

По логике, с обсуждения сроков стоило бы начать, но суть происходящего интересовала нас куда больше. И, глядя на то, как невольно тянет с ответом Виттор, я понимаю, что вопрос более щекотлив, чем может показаться…

— Финал празднеств через семь дней, считая от сегодняшнего, — медленно произносит он.

Пауза… Я начинаю смеяться. Громко. В полный голос. Откинувшись на спинку стула. А затем несколько раз хлопаю в ладоши. Теперь мне окончательно ясно, что автор всего происходящего — Брасиян. И почему так плохо выглядит наставник тоже понятно. Все просто. Слишком просто.

Даже при самом хорошем раскладе стандартная подготовка занимает три дня. Наша отправка с Олежем осенью была экстренной, но это скорее редкость, нежели закономерность. И то, что сейчас операция снова готовится в спешке со срывом значимых кадров из наверняка важных для них мест пребывания… Неужели истинный так жаждет от меня избавиться? Чем же я успела так насолить ему? Отправка Молота тоже обретает ясность. Виттор выбил ее как уступку. А возможно вообще пошел в обход всех правил, выдергивая одиночного игрока по собственной инициативе.

Дипломат кашляет, прерывая мои мысли. Прикрываю рот рукой, сдерживая рвущийся наружу хохот. Давно я так не смеялась. Давно меня не пытались убить столь изящно. Чужими руками.

— Прошу прощения… Не сдержалась. Так когда нам ждать ответ?

Прямо смотрю на старого мага, который во что бы то ни стало пытается сдержать данное мне слово. И впервые мне становится его жаль. Действительно жаль. И хочется приободрить. Странные, почти забытые ощущения. Все же я оттаяла за эту зиму.

— Сегодня к вечеру. При положительном результате — отправка завтра. Лучше утром, возможно — вечером. Зависит от работы корректоров.

Корректоры — специалисты по внешности. Их работа занимает много времени и прямо зависит от сложности исполнения. В моем случаем им придется попотеть. Потому что умирать из-за небрежности или мелкой недоработки я не собираюсь.

— Вечером, — отвечаю жестко, но тут же улыбаюсь. — Хочу выглядеть достойно княгини.

В глазах Виттора мелькает какая-то тень, но тут же исчезает. Жаль. Мне бы хотелось ее разглядеть. Понять его. Снова. Он кивает.

— Пусть будет так. Я свяжусь с вами, как только все станет ясно.

Старый маг делает движение рукой, указывая на дверь. Дипломат встает, бросает короткий взгляд на меня, не торопящуюся уходить, смотрит на наставника и направляется к двери.

— Подожду тебя в коридоре.

Как только мы остаемся одни, Виттор ударяет кулаком по столу и заходится в приступе кашля. Таком сильном, что не может разогнуться и достать флягу. Встаю, обхожу стол, открываю ящик и достаю отвар Илея. Открываю, наклоняюсь к бывшему наставнику, обхватываю за шею и буквально силой вливаю в него лекарство. Сначала он давится, бледно-зеленая жидкость течет по подбородку, но по мере того, как отдельные капли напитка попадают ему в горло, становится легче. Маг глотает, дышит, успокаивается…

Через минуту все уже в порядке. Я присаживаюсь прямо на стол, проявляя изрядную наглость, и рассеянно смотрю на карту.

— Спасибо, — глухо хрипит глава боевиков.

— Сочтемся.

— Он не оставит тебя в покое, Афия. Пока ты жива.

— Я знаю. Что скажешь?

— Молот вас защитит. Он далек от всей политики и мало что знает о происходящем здесь. Ему можно доверять.

— Хорошо. Значит, у меня есть шанс.

Взгляд останавливается на жирной точке замка Андажир. Что ж… Проверим, чему я научилась за четыре года жизни с князем Тьмы. Если выжила там, смогу и здесь.

 

Глава 3

Серо-синие глаза. Темный ободок, более светлая радужка ровного бархатистого цвета. Черные точки зрачков. Мягкие, плавные черты лица, немного размытые и от того плохо запоминающиеся. Розоватый оттенок кожи, более выраженный на губах. Русые волосы собраны в косу, уложенную короной на голове. На свету заметен легкий золотистый оттенок.

— Неплохо получилось, — чужие губы шевелятся, произнося мои слова.

Действительно неплохо. В меру красиво, как раз в духе реалий Гленжа. Не вызывающе, не ярко, не привлекает лишнего внимания. А уж вести себя по меркам их этикета я умею.

Поворачиваю голову под разными углами. Кривлю губы, хмурюсь тонкими бровями, улыбаюсь, привыкая к новой мимике. Примеряю капризную гримасу, отвожу глаза в сторону, кокетливо опускаю вниз, скрывая взгляд за пушистыми ресницами. Снова смотрю на себя, репетируя еще пару подходящих случаю жестов. Широко распахиваю глаза, чтобы они казались больше и глубже, чуть приближаюсь к зеркалу, изображая самое невинное выражение, на которое способна. И ловлю в отражении взгляд одного из корректоров. Ирония и добродушная усмешка. Он прекрасно понимает причины моих кривляний.

— Сколько продержится?

Голос тоже изменился. Стал выше и мелодичнее. Мягче, как и вся моя внешность.

— Десять дней точно, — корректор подходит ближе и вглядывается в мое лицо, отыскивая изъяны в собственной работе. Не находит и удовлетворенно улыбается. — Затем постепенно сойдет. При столкновении с магией истинных могут возникнуть осложнения. Работали быстро, поэтому…

— Ясно.

Отмахиваюсь от объяснений. Побочные эффекты магии истинных я и без него прекрасно знаю. В прошлый раз перед моим знакомством с Иваром надо мной работали значительно дольше. Изменений произвели меньше, но они должны были стать частью меня. Закрепиться. А магия князя уже запечатала их навсегда. Так бывает.

Сейчас подобное мне не грозит. Новый облик пригоден лишь для разового использования. И при столкновении с сильной магией скорее всего просто слетит. Или потечет. Забавно было бы посмотреть со стороны. Однако испытывать на себе не хочется совершенно. Надеюсь, что и встреч с истинными нам удастся избежать.

— Перейдем к одежде?

Поднимаюсь из кресла, небрежно сбрасывая на пол прикрывающую меня накидку. Новое лицо и слегка измененное тело отнюдь не все. Образ нужно дополнить подходящими аксессуарами.

— Мы подготовили пять комплектов, по одному на каждый день. Плюс дорожный вариант.

Волшебница-корректор показывает мне вешалку с платьем из плотной ткани серого цвета. Полуприлегающий рукав, небольшие воланы на плечах, скромный квадратный вырез, корсаж отделанный неброской вышивкой. К нему прилагается нижняя рубашка, теплые шерстяные чулки, белье… Как же я все это ненавижу.

Морщусь, но при помощи магов влезаю в проклятое платье и поворачиваюсь к зеркалу. В комплект к дорожному варианту идет теплый плащ с капюшоном и перчатки. Все выдержано в той же цветовой гамме, что и платье. Ансамбль смотрится неплохо и даже подходит к новой внешности, но… Ему не хватает завершенности.

— Драгоценности?

На столик перед зеркалом тут же опускается плоская шкатулка, в которой находятся сразу два набора. Один более скромный: серьги и кольцо с дымчатым топазом — то, что нужно к дорожному платью. Второй значительно более роскошный: ожерелье, браслет и серьги уже с сапфирами. Ярко-синие камни в серебряной оправе смотрятся величественно. Даже лучше, чем в золоте.

— Чары?

— Только от кражи и потери, — отвечает волшебница. — Нас предупредили, что будет использован амбирцит.

Киваю. Сложные чары рядом с камнем не выдержат. А у простых есть шанс протянуть пару дней. Тем более, что контакт будет непостоянным. Оборачиваюсь к другим вешалкам и бегло осматриваю остальные наряды. Все в серо-синей гамме различных оттенков. Роскошное платье на финальный бал, костюм для турнира — любимое увеселение Гленжа, еще пара платьев скромнее для ужинов.

— Отлично.

Снова киваю, показывая магам, что одежду можно убирать. Снимаю плащ, в котором становится жарко, перекидываю через руку, стягиваю перчатки, бросаю последний взгляд в зеркало, еще раз закрепляя в памяти собственный образ. Ошибиться нельзя. От маскировки в предстоящей игре зависит моя жизнь. Киваю на прощание магам и покидаю комнату. Подготовка еще не завершена…

…В оружейной меня снова встречает Эрт.

— Здравствуй, — мягко приветствую, останавливаясь на безопасном расстоянии, хотя в платье чувствую себя значительно более скованно.

Мастер окидывает меня пронзительным взглядом, криво усмехается и выкладывает на стол плоский кожаный кошель. Открывает его небрежным движением руки и подталкивает в мою сторону.

— Знакомься.

Делаю шаг вперед и вглядываюсь в то, что приготовили мне на этот раз. Кошель напоминает набор закройщика. Иглы разной длины и толщины, изящные щипчики, маленькие изогнутые ножнички, острые как бритва заколки-лезвия.

— Молоточки здесь не прилагаются? — невольно усмехаюсь под стать магу и провожу пальцами по инструментам.

— Умеющему и этого хватит, княгиня. Пользоваться сможешь?

— Смогу.

Достаю одну из длинных игл и подношу к глазам. Идеально-ровная, с тремя четко-выделенными гранями, легкая, но наверняка прочная. Прекрасное оружие. Вставляю ее на место, снова осматриваю предлагаемый арсенал. Да, мне хватит. Закрываю кошель и свободной рукой манерно прижимаю к груди.

— Благодарю вас, мастер.

Кокетливая гримаса и капризный голосок удаются на славу. Эрт откидывает голову назад и смеется. Все же странный он для служителя Света. Но какой есть, такой есть…

Снова выхожу в коридор. К алхимикам мне уже не нужно. Универсальный антидот ввели еще утром, побочные действия от него успели пройти. А боевые зелья и даже примитивные яды мне никто не даст. Сейчас наше задание совсем иное. Да и прикрытие должен обеспечивать Молот, у которого наверняка есть все необходимое. Встреча с ним произойдет уже в Гленже, куда стоит поторопиться…

Направляюсь в сторону зала с порталом. Вещи корректоры отправят прямо туда. Дипломат скорее всего ждет меня там же. Его подготовка занимает намного меньше времени.

— Афи? — неуверенно окликает меня Марикетта, стоящая у самых дверей.

— Да, — развожу руки чуть в стороны и кручусь вокруг своей оси, демонстрируя новый облик во всей красе. — Как тебе?

Сыграть беззаботность и радушие при ее явной тревоге удается плохо. Подруга бледна и не спала всю ночь. Ей не нравится наше задание. Как и мне, Деметрию и Виттору. Но я уже привыкла засыпать, не обращая внимания на угрозу для жизни, а у Марьки такого опыта нет.

— Тебя не узнать, — бледно отвечает она. — Я пыталась найти Илея. Но он сейчас далеко. На севере снова проснулись монстры…

Конечно… Зима хороша еще и тем, что большинство тварей, обитающих в океанах, предпочитают спать. А соответственно водные пути становятся безопасны. Сейчас же, при приближении весны, они снова просыпаются. Голодные. Злые. И с приплодом…

— Следовало ожидать. Брасиян в расчетах не ошибается.

Особенно если учесть, что часть северного побережья находится в его ведении. Куда уж проще выбрать время.

— Олежа тоже так никто и не видел… — Маря отводит взгляд и кусает губы. Она действительно пошла на многое, чтобы попытаться предотвратить сегодняшнюю отправку. Вчера они даже немного поругались с дипломатом. Совершенно зря на мой взгляд. Деметрий лишь выполняет приказ, но волшебнице трудно это принять.

— Он все равно не поможет.

На моем запястье все еще красуется тонкая серебряная цепочка. Я отказалась ее снимать даже на задание. Корректорам пришлось работать прямо так. Хотя они и не сильно возмущались. Браслет — защита. Не знаю от чего и как именно он работает, но помощь лишней не бывает. Тем более, когда все мои покровители далеко и вряд ли появятся вовремя.

Марька порывисто вздыхает, подается вперед и обнимает меня за плечи.

— Будь осторожнее там. Я боюсь за вас обоих.

— Знаю…

Что еще я могу сказать? Обещать вернуться — плохая примета. И мы не даем пустых обещаний. Осторожно обнимаю ее рукой с кошелем, мимоходом радуясь, что моя впечатлительная подруга не видела его содержимого. Оно ей не понравится. Да и Деметрий не будет в восторге. Пожалуй, только Эрт и может оценить такой подарок, и то, скорее мастерство исполнения, нежели предназначение. Еще возможно Виттор. Я снова остро чувствую собственную чуждость здесь. Мне не стать снова своей. Никогда. Но и сожаления нет.

Мягко отстраняю Марикетту, невзначай убираю руку с кошелем под плащ. Улыбаюсь, показывая, что все в порядке. Она не поверит, но так лучше, чем лить никому не нужные слезы. Волшебница берет себя в руки, криво улыбается в ответ и отходит в сторону, освобождая мне дорогу.

В зале с порталом меня ждут Виттор и Деметрий. Мой напарник одет по последней моде Гленжа. Узкие серые лосины, обтягивающие ноги, серые сапоги до колен, темно-синий камзол с воланами на плечах и воротником-стойкой. К поясу пристегнуты ножны с кинжалом, усыпанные драгоценными камнями. На груди толстая серебряная цепь с массивным сапфиром по центру. Прическа скрыта объемным беретом с черным пером. Над верхней губой появились тонкие усы. В руках дорожный плащ и перчатки.

В целом он выглядит как молодой повеса. И корректоры, работая над нами, явно играли на контрастах, стараясь яркостью и вычурностью дипломата затмить меня. Получилось хорошо. Вот только я с трудом сдерживаю смех.

— Не трудись, я и так знаю, что похож на чучело, — замечает мои попытки маг.

— На самом деле, все не так уж и плохо…

Если вспомнить, куда мы отправляемся и вкусы хозяина замка, то корректоры еще сильно пощадили напарника. Все могло быть куда хуже.

— Знаю, — уныло кивает он.

— Хватит, — пресекает нашу легкую беседу Виттор.

После последней встречи ему стало явно лучше, но общее настроение осталось прежним. Глава боевых магов мрачен, серьезен и не ждет ничего хорошего. Он протягивает мне небольшую брошь с матовым черным камнем, размером с монетку.

— Прикрепляй к каждому платью. Или сорочке. Куда угодно, но чтобы брошь была с тобой во время торжеств.

Протягиваю Деметрию плащ и перчатки, кошель прижимаю локтем к боку, и закрепляю брошь на правой стороне ближе к вырезу. Она неброская и вряд ли бросится кому-то в глаза. А если и бросится… Можно будет сделать определенные выводы.

— Где мы встречаемся с Молотом? — уточняю самый важный для меня вопрос, забирая обратно вещи.

— В замке Андажир, — устало отвечает Виттор. — Он прибудет туда сам.

— И как мы его узнаем?

Хмурюсь. Мне не нравится подобный расклад. Но выбирать не приходится.

— Он сам вас отыщет. Главное, что Молот дал согласие. Слово он не нарушит.

— Хоть что-то хорошее.

Кривлю губы отработанным жестом, затем окидываю взглядом напарника, сундук с вещами, который замечаю только сейчас, и киваю в сторону портала:

— Мы идем?

Деметрий делает шутливо-размашистый жест, пропуская меня вперед. И направляясь к стационарной арке, я затылком чувствую взгляд наставника, заставляющий волоски шевелится от ощущения угрозы, которая ждет нас впереди…

 

Глава 4

В замок мы прибываем под утро. Поздние предрассветные сумерки. Противный холод, пробирающийся под плащ. Полусонные слуги с факелами. Мы с Деметрием одинаково не выспавшиеся и помятые дорогой так, что даже играть особенно не приходится. После кареты — местного чуда современного транспорта — хочется только лечь на более или менее ровную поверхность и размять уставшие мышцы. А нас как раз приводят в заранее приготовленную комнату.

Средних размеров помещение. У дальней от входа стены огромная кровать под балдахином, которая занимает почти половину пространства. Напротив нее еще не растопленный камин. Деревянный стол с парой резных кресел у окна, закрытого витражом — роскошь по местным меркам. На полу медвежья шкура, над камином оленьи рога, в изножье кровати огромный сундук с запасными шкурами и простынями, на стене рядом с дверью гобелен с незамысловатым узором.

Здесь нас оставляют до вечера. Отдыхать после дороги, приводить себя в порядок, готовиться к увеселительной программе. По расписанию торжеств сегодня ужин с выступлением циркачей, и короткое актерское представление. Ничего необычного или оригинального.

Как только за слугами закрывается дверь, я с облегчением опускаюсь на кровать и откидываюсь на спину, оставляя напарнику возможность разбираться с вероятным подслушиванием и прочим. Всю дорогу от местной базы до Андажира мы обсуждали роли и обязанности, а также то, сколько у кого оружия, зелий и чар на драгоценностях и за что они отвечают. Волею случая или скорее по расчету Виттора все основные обязанности ложатся именно на дипломата. Что в общем и логично, учитывая, что магией я пользоваться не могу.

— Все чисто, — сообщают мне через пару минут.

— Прекрасно, — приоткрываю один глаз. — Что у нас с завтраком?

— Скоро принесут. Тебе помочь?

Маг участливо склоняется надо мной, прекрасно понимая, что снять последствия неудобной езды по ухабам самостоятельно мне не удастся. Целую минуту я борюсь с искушением согласиться.

— Нет. Лучше сама потом разомнусь.

В дверь осторожно стучат. Деметрий легко хватает меня за талию и ставит на ноги, приводя в более пристойное положение. Морщусь, но молчу. Маскировку нужно соблюдать. Сомнительно, чтобы супруги после долгой дороги сразу же кинулись в постель в объятия друг друга. Все же по легенде мы оба уже не юны.

— Входите, — громко разрешаю я, примеряя на лицо высокомерную гримасу.

Нам приносят скудный, но горячий и сытный завтрак. То, что нужно прямо сейчас. Служанка долго извиняется, объясняя принесенную пищу тем, что завтрак для господ еще не готовили. После вчерашнего бала рано никто не встанет, и повара только начинают подготовку. Мы благосклонно принимаем поток извинений и отпускаем девушку.

— Заметила? Андажир не очень высоко ценит гостей, раз извинения нам приносит обычная служанка.

Мы приступаем к трапезе.

— Довольно эксцентрично. Кто-то мог бы счесть подобное оскорблением. Ты многое о нем знаешь?

За ночным обсуждением ролей мы совсем забыли о хозяине замка, над которым могла нависнуть или уже нависла нешуточная угроза от темных.

— Слышал что-то краем уха. Здесь впервые. Кажется, я встречал его несколько раз на паре заданий, но тогда он не был центральной фигурой, и мне было не до него.

Киваю, отмечая для себя, что сама с Андажиром встречусь впервые. Хотя и слышала о нем достаточно. Его дипломатическая деятельность весьма мешала некоторым моим планам, когда я находилась среди темных. Пожалуй, будет приятно встретиться лицом к лицу со столь достойным соперником.

Когда еда заканчивается, мы синхронно оборачиваемся к кровати. До вечера стоит выспаться. Восприятие происходящего должно быть свежим, к тому же нам предстоит встреча с хозяином замка и другими гостями. Кто знает, кто окажется среди них? Стоит быть готовыми ко всему.

Маг выставляет поднос с посудой за дверь. Я вытаскиваю из прически заколки и поворачиваюсь к нему спиной.

— А как же служанка? И маскировка? — несмотря на слова, он покладисто берется за застежки и шнуровку корсета.

— Похвастаюсь вечером, что у меня крайне заботливый и чуткий супруг, который не доверяет меня рукам незнакомых слуг.

— Это может повредить моим планам по сбору данных.

— В таком случае добавлю, что ты абсолютно ненасытен, и я одна ну никак не могу удовлетворить твои аппетиты. Устроит?

Деметрий бормочет что-то себе под нос, но больше не возражает. Конечно же здесь мы притворяемся супругами. Лорд и леди Ринтон. Женаты уже более трех лет, часто путешествуем за границей, откуда только что и вернулись, из-за чего опоздали к началу торжеств. Ничего сложного. Играть жену мне уже не впервой…

Обеденный зал встречает нас приглушенной музыкой и умеренным рокотом гостей, сидящих за длинными столами. Слуга, услышав наши имена, тут же ведет нас к графу, который со всем семейством располагается отдельно от гостей на возвышении.

— Лорд и леди Ринтон, — оглашает герольд, а мы отвешиваем приветственные поклоны.

— Мои дорогие гости, — жизнерадостно отзывается Андажир, наклоняясь вперед, — рад, что вы прибыли. Теперь у нас будет несколько свежих историй о жизни на востоке. Вы ведь были именно там, если я не ошибаюсь?

— Наш дорогой хозяин, как всегда, прав…

Деметрий начинает читать ответную любезную речь, а я из-под ресниц рассматриваю хозяина замка. Граф сед до белизны, но поджар телом. Видно, что в молодости он не раз и не два участвовал в турнирах. С возрастом однако его фигура не расплылась от отсутствия нагрузки, а скорее высохла. На ширине грудной клетки это впрочем не сказалось. Лицо у него узкое. Умные темные глаза под кустистыми бровями. Смуглая кожа. Небольшой рот с поседевшими усами, чуть завитыми на концах. Он обаятелен и много улыбается, демонстрируя здоровые и практически целые зубы — редкость среди местного населения. Но здесь скорее стоит поблагодарить наших целителей. Поддержавшие светлых получают свои привилегии.

Перевожу взгляд на его жену. Классическая матрона со скучным, усталым лицом в морщинах. Она ненамного моложе мужа, но время и роды ее не пощадили. Фигура расплылась, былая красота поблекла, а муж явно не торопится помочь ей через целителей. Хотя… Еще раз окидываю ее взглядом. Вполне возможно, графиня сама не желает становиться молодой и красивой. Ее все устраивает и в жизни, и во внешности. Бывают такие люди.

Взгляд скользит в другую сторону. По левую руку от хозяина замка восседает его старший сын и наследник. И одного взгляда мне хватает, чтобы понять… Он никогда не станет даже тенью отца. Слишком похож на мать. Доволен своей жизнью. Принимает все как должное. В нем нет азарта и склонности к игре. И он скучен. Не интересен ни мне, ни темным. Он никогда не станет их целью. Также как и его благочестивая жена с глазами испуганной лани.

Давлю зевоту, переключая внимание на диалог графа и Деметрия. Они как раз плавно подошли к тому моменту, когда нам пора идти на свои места. Наконец-то.

— …Присоединяйтесь к гостям, мы как раз собирались начать представление.

Андажир отпускает нас широким жестом, мы снова кланяемся и в сопровождении слуги удаляемся за один из столов. Нас размещают рядом друг с другом, чему я рада. Не придется перемигиваться через стол. Достаточно чуть повернуть голову и прошептать на ухо все интересующее. Пока впрочем, говорить не о чем.

Дипломат проявляет внимание и ухаживает за мной, наполняя тарелку, параллельно бросая несколько пробных замечаний, чтобы завязать разговор. Мне остается только улыбаться, кивать окружающим и вставлять редкие фразы, чтобы казаться участницей общей беседы. Напарник со своей ролью справляется безупречно. В годы учебы нам не довелось поработать вместе на практике. И наблюдать за магом сейчас довольно интересно, если бы у меня не было другого объекта для изучения.

За основным столом разместилась не только семья графа, но и особо важные гости. Такие как герцог и герцогиня Леай. За годы, что я их не видела, многое изменилось. Для общей картины достаточно пары минут наблюдения, но мне нужны детали. Больше времени и информации. И возможность остаться с Бэт наедине. По ее потухшим глазам и отсутствующему интересу к представлению и хозяевам дома уже можно сделать выводы. И первый из них — сказка оказалась отнюдь не счастливой.

От изучения герцогини меня отвлекает чужой взгляд. Настойчивый, острый и крайне заинтересованный. Я нахожу его обладателя без труда. Все за тем же основным столом. Он сидит рядом с графиней. Смуглый, черноволосый, молодой. С обжигающе темными глазами и обаятельной улыбкой. Младший сын хозяина замка. Он похож на графа. Не только лицом и фигурой, но и общей энергетикой. В нем бурлит горячая молодость, способная все снести на своем пути, он горит жаждой приключений и игры. Большой игры. Он рвется в мир отца, который пока для него закрыт. Слишком молод и горяч. Но умен. И внимателен…

Улыбаюсь ему открыто, как старому другу, и подношу к губам бокал вина. Делаю глоток, глядя прямо в черные глаза, так похожие на глаза Ивара, что внутренне меня передергивает. Но на лице не отражается ничего. Я умею держать маску. Мне отвечают таким же жестом и легким кивком в затемненную сторону зала. В начале ужина там сидели музыканты, но сейчас они переместились в центр, где и разворачивается основное действо. Что ж… Когда мужчина приглашает, отказывать невежливо…

Поворачиваюсь в сторону напарника и ненавязчиво касаюсь его руки, привлекая внимание.

— Пойду собирать мотыльков. Встретимся в спальне.

Деметрий даже не прерывает историю, которую рассказывает благодарным слушателям, но дважды ударяет по столу указательным пальцем, показывая, что понял. Прекрасно. Теперь остается лишь незаметно ускользнуть…

…В затемненную часть зала я пробираюсь неспешно. Торопиться некуда. Тот, кто назначил свидание, будет ждать. Ибо он молод и любопытен. А я — дама уже не юная, замужняя, мне не пристало бежать по первому зову и спелым яблоком падать в руку. Поэтому я медленно обхожу весь зал, оставаясь в тени колонн и наблюдая за колыханием гобеленов. За половиной из них скрываются ниши, предназначенные для подслушивания или любовных утех. И часть уже используется по назначению. Пока большая половина гостей смотрит представление и увлечена разговорами, меньшая уже приступила к более близкому знакомству.

— Любите приключения, леди Ринтон?

Голос у младшего Андажира оказывается приятный. Мужской. Тихий баритон с легкой хрипотцой. Не раздражающее мурлыканье. Уже хорошо.

— А вы приглашаете сюда всех замужних леди?

Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с молодыми, горящими глазами.

— Вы не ответили.

— Вы тоже.

Делаю пару шагов в сторону, оказываясь больше в тени, чтобы свет факелов попадал лишь на нижнюю часть лица. Он пристально следит за мной, но отзеркалить движение не пытается, понимая, что я заняла более выгодную позицию.

— Если не любовь к приключениям, то что привело вас ко мне?

— Возможно, леди надеялась на небольшую прогулку по замку в компании с одним из его обитателей, который сможет рассказать несколько историй?..

Обрываю фразу многозначительной паузой. Склоняю голову на бок и чуть прикусываю нижнюю губу. Ему прекрасно видно все мои манипуляции, но мужчина не торопится поддаваться на провокацию.

— И что же может заинтересовать леди, так пристально изучавшую герцога Леай, в нашем замке?

Позволяю себе коротко рассмеяться. Вот что разожгло интерес Андажира. Он придал моему вниманию к герцогу и его жене совсем иную окраску. Ту, которую обычно нес сам. И ощутил себя обделенным. Да. Герцог старше и прямо скажем проигрывает будущему графу в обаянии и внешних данных.

— Леди, которая уделила столь пристальное внимание герцогине, интересуется местом, где можно достичь определенного уединения…

Моя шпилька заставляет его улыбнуться.

— Я знаю одно такое. Высокая башня, всеми забытые покои… И много, очень много легенд связанных с этим местом… Я могу рассказывать их всю ночь.

Он направляется ко мне, уже ощущая себя победителем. И останавливается, будто налетев на стену, от моей фразы:

— Признаться, я надеялась, что вы покажете мне часовню.

 

Глава 5

…В замковой часовне прохладно, тихо и сыро. Вряд ли кто-то из гостей пожелает заглянуть сюда посреди ужина. И даже смотритель предпочел удалиться, используя неожиданную передышку. Прекрасно. Мне никто не помешает.

— Подождите меня здесь, — жестом останавливаю спутника и сворачиваю на женскую половину.

Одним из плюсов Гленжа является полная автономность любого замка. Это маленький город, живущий по своим законам и наделенный всеми необходимыми атрибутами. Включая религию… Маги обычно пренебрегают любыми верованиями, но даже на местной базе есть свое место для молитвы. Чтобы слуги и союзники чувствовали себя комфортно и не подозревали нежданных гостей… Да мало ли в чем. У страха глаза велики. И не за чем будить спящих в глубине демонов.

Я прохожу мимо изваяния Девы — богини, покровительствующей невинным девушкам. У ее небольшой статуи, вырезанной из березы, горят несколько тонких свечей из белого воска. Юные гостьи замка уже улучили моменты, чтобы помолиться о счастливом замужестве. Ниша, посвященная Матери, заполнена так, что от нее ощутимо веет теплом. Ничего удивительного. Мать добра. Замужние женщины просят у нее здоровых детей, беременные — легких родов, состоявшиеся матери просят счастья для детей. Просить для себя у нее не принято…

Двигаюсь дальше к последней статуе, расположенной в самом темном и сыром углу. Старуха. Она же местный символ смерти. Покровительница заблудших душ. Ее изображают в темном балахоне с глубоким капюшоном, закрывающим лицо, с высоким, витым посохом в руке. Рядом с ней редко ставят свечи. В Гленже не принято поминать умерших. И к Старухе приходят молиться о милости для тех, от кого отвернулись другие боги.

В глубине ниши, освещенной одним факелом, лежат заготовленные свечи. Они из темного воска с кроваво-коричневым оттенком, напоминающим запекшуюся кровь. Я беру одну и подношу к факелу. Огонек вспыхивает на фитиле, постепенно разгораясь и растапливая воск. Свеча словно светится изнутри, согреваясь от пламени. Ее цвет меняется на бордовый.

— Покойся с миром, Раннавель-шэи-Иссор, — как только имя гадалки срывается с губ, пламя свечи вспыхивает ярче и на мгновение меняет цвет на потусторонне-синий. Затем снова становится нормальным. Не знаю, что происходит с душами гадалок из древнейшего рода, известного в нашем мире, но теперь последняя просьба одной из них исполнена. Мой долг отдан.

Ставлю свечу в нишу и направляюсь назад. У изваяния матери на мгновение замираю, глядя на изобилие свечей и деревянного младенца в пеленках, застывшего у нее на руках. Анджей… Сейчас он где-то здесь. В этом мире. Такой же недоступный для меня, как и полгода назад. И неизвестно, когда я смогу увидеть его снова.

Прикрываю глаза и усилием воли отгоняю лишние мысли. Здесь и сейчас я не княгиня проклятых, а леди Кларисса Ринтон, у которой никогда не было детей. И горевать ей не о чем. Только о том, что не может дать мужу наследника. Последняя мысль заставляет на секунду задуматься. Кажется, у меня есть идея, как оправдать любые наши похождения с Деметрием. Странно, что она не пришла мне в голову раньше. Хотя… Ничего удивительного. Мы слишком зациклились на графе, герцоге и Молоте, чтобы уделить внимание легенде. Что ж… Пора это исправить. Надеюсь, напарник не сильно разозлиться.

Собираюсь с мыслями и надеваю на лицо отрепетированную маску, с которой и покидаю помещение.

— У вас здесь довольно мрачно, — улыбаюсь чуть натянуто, зябко поводя плечами, — и холодно.

Ноэль усмехается. Пока мы шли сюда, он успел представиться и вести себя стал значительно менее заносчиво. Осторожен. Неглуп. Хорошие качества.

— Я бы принял вашу фразу за приглашение, леди, но не люблю попадать в глупое положение дважды за один вечер, — он открывает тяжелую дверь и пропускает меня вперед.

— Из ваших слов следует, что дамы обычно сами падают вам в руки…

Обхожу сына графа так, чтобы ненароком задеть подолом платья. Коридор здесь довольно узкий, и все вполне объяснимо, но в спину мне бросают острый, пронзительный взгляд.

— Как правило дамы, соглашаясь на встречу, имеют в виду совершенно определенный контекст. Вам же удалось меня удивить…

— В таком случае приношу свои извинения, — мягко перебиваю и принимаю самый невинный и доброжелательный вид. — Ведь я невольно ввела вас в заблуждение своим согласием.

Мы идем рядом, как и четверть часа назад. Но теперь в воздухе не ощущается той скованности. За несколько минут, что я провела в часовне, Ноэль успел прийти в себя достаточно, чтобы перейти к следующему этапу. Он останавливается под факелом и в упор смотрит на меня, отыскивая подвох, но его нет.

— В таком случае позвольте и мне принести свои извинения. Я подумал о вас… недостойно.

— Дважды, — улыбаюсь. — Первый раз, когда подумали, что я заинтересовалась герцогом, и второй, когда я согласилась на встречу. Думаю, мы квиты. Вы оказали мне небольшую услугу, и мы оба не станем распространяться об этой маленькой прогулке. Вы же не станете портить репутацию дамы?

Делаю шаг вперед и смотрю на него снизу вверх, чуть склонив голову на бок и прикрыв глаза ресницами. Пусть в этом облике я и не красавица, но определенная доля очарования присуща всем женщинам. Над головой раздается тяжелый вздох.

— Но что в таком случае подумает лорд Ринтон? — мужчина чуть подается вперед. — Ведь вы исчезли с ужина…

— Как и многие другие леди и их мужья, — отступаю, не прерывая зрительного контакта. — Так порой случается на ужинах. Кто-то куда-то пропадает… Вы должны хорошо знать о таких недоразумениях.

— Как правило, когда кто-то пропадает в моей компании, мне приходится говорить, что леди стало дурно, или она захотела осмотреть замок, или… Множество других причин. Но никогда, даже в самых смелых мечтах, я не мог представить, что мне действительно придется сопровождать даму в часовню.

Он иронизирует сам над собой. И это говорит о многом. В частности об умении проигрывать. Еще одно хорошее качество. Со временем из молодого мальчишки вырастет достоянная замена отцу. Остается лишь надеется, что Андажир понимает, что из себя представляют его сыновья.

— Кажется, я серьезно задела ваши чувства, милорд. Мне искренне жаль. Взамен в качестве компенсации могу предложить вам свою дружбу. И возможно, мы с вами еще прогуляемся по коридорам замка до конца торжеств.

— Никогда не дружил с дамами.

Мы оба улыбаемся, продолжая играть в вечную игру, что происходит между мужчинами и женщинами. Я зацепила его нестандартным ходом. Затем легкой интригой. Общей тайной. Совсем невинной, но от того, не менее притягательной. А все мы любим загадки.

— Теперь у вас есть шанс попробовать. И в качестве начала нашей дружбы, не могли бы вы проводить меня до отведенных нам с мужем покоев? Боюсь, я еще недостаточно хорошо ориентируюсь в замке. А искать слугу в такой час…

Многозначительно умолкаю, не спуская с него лукавого взгляда. Если мальчик умеет учиться на своих ошибках, он сделает правильный вывод…

— И он просто довел тебя до дверей и ушел?

— Ага.

Мы с Деметрием встречаемся в спальне. Ужин давно окончен, и гости постепенно расходятся по комнатам. За окном еще непроглядная ночь, которая скоро должна сменится предрассветными сумерками.

— И не попытался ни обнять, ни поцеловать? — в голосе напарника море недоверия.

— Нет.

Я расчесываю удлиненные волосы щеткой, а полуголый дипломат умывается остывшей водой. Местные нормы чистоты оставляют желать лучшего, но усилиями магов за последние столетия были введены новые традиции. Теперь при каждом замке стало модно строить баню, в особо обеспеченных — две, одну для слуг, вторую для господ. Это позволяло поддерживать определенную чистоту и не затрачивать большое количество древесины, а также избавиться от многих болезней.

— Что ты планируешь с ним дальше?

— Связь с Ноэлем поможет мне присмотреть за графом. Думаю, смогу вытащить из него несколько интересных подробностей. Что было на ужине?

Маг вытирает торс куском ткани и бросает его на пол.

— Я познакомился с герцогом и немного пообщался с графом. Послушал сплетни. Судя по всему, герцог с женой не ладят. Заметила их отчужденность во время ужина?

Задумчиво киваю. Деметрий садится рядом на постель и начинает снимать сапоги, продолжая рассказ:

— Говорят, после рождения наследника герцог завел любовницу. Ее никто не видел. Но слухи ползут самые разные.

— Значит, Дана подослала ему кого-то из своих подопечных, — заканчиваю расчесывать волосы и начинаю плести косу на сон. — Неудивительно. Бэт, конечно, неглупая девочка, но в политике ничего не смыслит. И помочь темным не смогла бы. Вот они и заменили ее на более подходящую кандидатуру.

— Думаешь, она здесь? — один сапог благополучно остается стоять рядом с кроватью.

— Скорее всего. Если за герцогом приглядывают, его любовница постаралась бы получить приглашение на такое мероприятие.

— На кого мне обратить внимание? — второй сапог встает в пару к своему собрату.

— Молодые вдовушки. За девицу на выданье хорошая ведьма не сойдет. Играть жену… Редко. И скорее при глубоко и надежно больном муже, который остался дома.

Заканчиваю с косой и вытягиваюсь на перине, рассматривая балдахин. Пылью и плесенью здесь не пахнет. Андажир хорошо следит за состоянием замка и применяет все нововведения, предлагаемые магами. Он же вводит их в моду среди своих друзей и знакомых.

— Значит, вдова или одинокая леди. Конечно, красивая.

— Симпатичнее, чем мой здешний образ, — коротко усмехаюсь. — Ты не сказал главного. Молот появился?

Поворачиваюсь к напарнику и в упор смотрю на него.

— Нет, — Деметрий хмурится и заметно грустнеет. — Виттор сказал, что он сам нас найдет. Признаться, я думал…

Он многозначительно смотрит на меня, и я вопросительно приподнимаю брови.

— Намекаешь, что Ноэль и есть Молот ведьм?

— Ты сказала, что он сам обратил на тебя внимание и позвал.

— В таком случае у него было достаточно времени, чтобы раскрыть себя и все объяснить.

— А если он так не работает? Если ему нравится сохранять инкогнито? Тем более, что так он сможет защищать графа. И ты собираешься использовать его с той же целью.

Выводы Деметрия ставят меня в тупик. Ложусь на спину, снова созерцая балдахин и прокручиваю в голове все события сегодняшнего вечера. Темные глаза молодого Андажира. Его улыбка. Ирония. Умеренная наглость и напористость. Молот ведьм? Если это окажется он… Уберу улыбку с его лица голыми руками. С другой стороны… В таком ключе работать нам будет проще. Однако, рано или поздно он должен раскрыть себя.

— Кстати, завтра будет турнир. Я участвую. Для дам предусмотрена отдельная ложа напротив графской. Насколько я понял из разговора, герцогиня будет среди всех…

— Очередной выбор Королевы Любви и Красоты? — морщусь, подобные развлечения все на один манер. — Будь осторожен. Не хотелось бы, чтобы какая-то случайность нам помешала. А я постараюсь поговорить с герцогиней, заодно присмотрюсь к остальным. Пожалуюсь на бесплодие…

— Что-то я не припомню такого факта в нашей биографии…

— Считай это моей импровизацией.

Поворачиваюсь к напарнику и коротко излагаю свой план по дополнению легенды. Он качает головой, но соглашается. Да и куда ему в общем-то деваться? Деметрий гасит свечу у кровати и забирается под шкуры. Завтра у нас важный и не самый легкий день, стоит отдохнуть. Я следую его примеру, но в голове продолжают крутиться мысли о младшем сыне графа и легендарном Молоте. Все-таки он или не он?..

 

Глава 6

Турнир. Это красиво и интересно лишь впервые. Когда мы заканчивали обучение и впервые попали в Гленж на практику, а соответственно ближе познакомились с местными реалиями. Тогда действительно было любопытно. Сегодня скорее скучно.

Конец зимы. По местным меркам начало весны, но все равно холодно и ветрено. Серое низкое небо, морозный воздух, холодящий кожу. Запах конского навоза, пота и пары десятков мужчин, решивших помериться силами. Короткие приказы, суета последних приготовлений и общий гомон сдерживаемого радостного возбуждения. Сомнительное удовольствие.

Кутаюсь в плащ, как и остальные дамы, и семеню в сторону ложи, возвышающейся над ристалищем. Здесь уже установлены жаровни с углем, а скамьи укрыты мехами. Хотя бы замерзнуть нам не грозит. Краем глаза разглядываю занимающих места женщин. Они разбиваются на группы, щебечут друг с другом, обсуждая какие-то местные новости и сплетни. Скучно. Я могла бы легко влиться в любую компанию и стать своей за четверть часа, но сейчас у меня другая цель.

Она приходит последней. Когда свободных мест остается совсем мало. И садится на последнем ряду в уголке, хотя положение позволяет ей сесть впереди по центру. И никто не посмеет возразить. Герцогиня вольного герцогства — почти королева. Она мало кому должна кланяться, а вот с ней обязаны считаться. И будь Бэт более хладнокровна, более горда и глуха к шепотку за спиной, она смогла бы занять место, принадлежащее ей по праву. Но не сложилось… Мало выйти замуж за герцога, нужно еще стать герцогиней. А это не так-то просто.

Я сижу во втором ряду на противоположной от нее стороне и не отвожу взгляда от ристалища, где уже строятся рыцари, облаченные в железо. Хорошо, что изнутри одевается еще и кожаный доспех, иначе все они через час представляли бы наглядное пособие по различным видам обморожений. Граф встает со своего места в ложе напротив и обращается к присутствующим с короткой речью, которую я пропускаю мимо ушей. Не интересно. К счастью, все остальные слушают его с куда большим вниманием, что позволяет мне оглядеться чуть пристальнее.

Дамы. Все разодеты настолько, насколько позволяет их положение и щедрость мужа. Меха, шелка, бархат, крупные камни на застежках… Мой наряд кажется довольно скромным и почти не привлекает внимания, однако никто из них не решился посмотреть на меня свысока. И пожелай я сейчас занять то самое место в центре первого ряда, прямо напротив гостеприимного графа и его супруги — мало кто посмел бы возразить. У меня есть то, чего не хватило Бэт — навыки, знания и опыт. А еще приобретенная у темных привычка смотреть на всех свысока. И основана она отнюдь не на деньгах или древности крови, а на четком осознании собственного превосходства. И я ищу похожее выражение на лицах присутствующих…

События между тем развиваются. Мужчины салют графу, разъезжаются на разные стороны поля, и герольд начинает оглашать пары соперников. Дальше все складывается в сплошной грохот копыт, скрежет металла, крики пострадавших, причитания и возгласы женщин… Давлю зевоту и осторожно поднимаюсь со своего места. Тенью скольжу вдоль стены, обхожу третий ряд и двигаюсь в сторону герцогини, продолжая краем глаза наблюдать за дамами. То ли я утратила хватку, то ли сегодня и сейчас никого из темных здесь нет. Странно…

Останавливаюсь за спиной Бэт, равнодушно наблюдающей за очередным боем, и наклоняюсь к ее плечу.

— О чем мечтает герцогиня? Уж не завидует ли она участи крестьянки, дочери старосты, которая грезила о муже и спокойной, сытой жизни?

Она замирает и резко оборачивается. Испуганные глаза расширяются, занимая едва ли не пол лица. Выдержки ей не хватает. Я отступаю на шаг, глубже натягивая капюшон, чтобы она не смогла разглядеть лицо.

— Кто вас послал? — шепот полон недоверия и тревоги, напряжения и усталости.

— Я прихожу сама, когда считаю нужным. Или ты забыла, кого стоит благодарить за твою свадьбу?

Мой голос полон мягкости и участия, как у заботливой матери, обращающейся к нерадивому ребенку. И глаза Элизабет загораются отчаянной надеждой, она уже готова на все: поверить мне, броситься на колени, умолять… Я успеваю остановить ее жестом и кивком головы указываю на выход.

— Я подожду тебя у леса…

Разворачиваюсь и такой же тенью выскальзываю на улицу. Приманка брошена.

Она приходит спустя полчаса, когда я уже порядком устаю изображать праздную прогулку и любование сомнительными красотами природы. Все же Гленж мало похож на наш мир. У меня никогда не получалось воспринимать его как возможный дом. Лишь как очередное задание или временное пристанище. Полигон для тренировок. Но не дом…

Элизабет останавливается, не доходя до меня пары шагов, и пристально смотрит. Сейчас она действительно похожа на разодетую крестьянку. Плечи опущены, на лице заметна тревога, волосы растрепались, и весь облик… Блеклый. Тусклый. Нет, герцогини из нее не получилось. Главное, чтобы встреча оказалась не напрасна.

Делаю шаг навстречу и отбрасываю капюшон.

— Как твоя жизнь, Элизабет? Что ты расскажешь мне о себе?

Она отступает, смущенная другим лицом, и медлит с ответом.

— Разве я не говорила тебе, что внешность не главное? Что важное всегда скрыто глубоко внутри?

Бэт отрывисто кивает и, решившись на что-то, бросается ко мне. Хватает за руки. Перчатки она забыла в ложе, и ее белые пальцы скользят по серому бархату, обтягивающему мои ладони.

— Вы мне поможете? Поможете? Все плохо, все просто ужасно… Я не понимаю, что делать, как мне вернуть его…

— Успокойся, — аккуратно освобождаю одну руку и глажу ее по голове, заправляя выбившиеся пряди в прическу. Главное — не переиграть с доброжелательностью. — Мы во всем разберемся. Но сначала расскажи мне, что произошло после свадьбы…

Беру ее под руку и веду в сторону леса размеренным шагом. Осторожно массирую ладонь, разгоняя кровь и успокаивая. Мне нужна информация, а не истерика. И постепенно неспешная ходьба и мое спокойствие делают свое дело. Герцогиня успокаивается и начинает говорить. Сначала сбивчиво, затем все более связно и эмоционально, погружаясь в нехитрую историю и заново проживая ее…

Все до смешного банально. Стоило мне исчезнуть и отшуметь празднествам, посвященным бракосочетанию, как началась повседневная рутинная жизнь. Замок, которым нужно управлять, слуги, не скрывающие отношения к новой хозяйке, пожилая свекровь, невзлюбившая невестку, умирающий герцог, шлющий проклятия на голову сына… Она не справилась. С давлением и ответственностью, с постоянным напряжением, с огромными требованиями, которые ей предъявляли…

Я не готовила ее к семейной жизни. Тогда целью являлась свадьба. А сама Элизабет продержалась недолго. Да и как иначе? Девицы, выращенные в титулованных семьях с малых лет учатся всему тому, что ей потребовалось узнать за пару месяцев. Слишком короткий срок.

…А затем, предсказуемо, Бэт забеременела. Тут от нее, конечно, отстали, старый герцог скончался, муж занялся землями, свекровь снова взяла в руки управление замком, а ее саму почти изолировали, велев следить за собой и думать о ребенке. Тогда-то брак и дал первую трещину. Герцогу стало не до молодой жены, он постоянно куда-то ездил, и другие крестьянки наверняка встречали его лаской…

Скучно. Я могла бы ей посочувствовать, ведь сама прошла через нечто подобное. Но… Ее рассказ вызывает лишь глухое раздражение. Мы чересчур разные и по-разному пережили схожие обстоятельства. Я могу понять причины ее слабости, но не принять. И никогда не смогу. Сочувствие из меня существенно вытрясли.

…Сразу после рождения ребенка у нее отобрали и передали нянькам и кормилице. Свекровь взяла его под полную опеку и не подпускала Бэт даже к колыбели. Все попытки привлечь к данному обстоятельству внимание мужа пошли прахом. И именно тогда герцогиня наконец-то прозрела и поняла, что у супруга появилась любовница…

— Кто она? — задаю первый и самый важный вопрос.

— Я не знаю, — вздыхает Бэт, качая головой.

А я едва сдерживаюсь, чтобы не зарычать. Час, потраченный впустую. Насколько же нелюбопытной нужно быть, чтобы за прошедшее время даже не разузнать, кто является любовницей мужа?! Сдерживаюсь и продолжаю ровным тоном:

— Откуда ты узнала о другой женщине?

— Служанки шептались, в замке ее не видели, но говорили, что они встречаются в домике в лесу.

Логично. Зачем ведьме лезть в дом любовника? Куда проще обустроить уютное гнездышко неподалеку.

— Что еще ты о ней знаешь?

— Что она красива. Слуга мужа проболтался, что такой красавицы никогда не видел, и ни одна леди ей в подметки не годится.

Типичный портрет ведьмы. Но информации мало. Чересчур мало… И вряд ли прибавиться.

— Что ж… Давай подумаем, что можно сделать…

Плавно разворачиваю ее обратно к ристалищу и даю короткие наставления из тех, что реально применить в ее ситуации. И с ее характером. Многое тут не сделаешь, но попытаться стоит. Бэт слушает внимательно, боясь пропустить хоть слово. А я вглядываюсь в происходящее на поле. Кажется, в турнире наметился перерыв. Замечательно, сейчас принесут горячие напитки и выпечку, и наше появление в общей толпе не вызовет вопросов.

Я оставляю герцогиню недалеко от ложи, обещая поговорить с ней еще раз завтра, и направляюсь к палаткам в стороне. По правилам каждому рыцарю выделяется отдельная, которую он должен привезти с собой вместе с оруженосцем и прочей амуницией. Но Андажир — радушный хозяин и довольно эксцентричный к тому же. Он выделил своих слуг гостям, настойчиво попросив не брать с собой ничего лишнего, дабы не перегружать замок ни людьми, ни вещами. В итоге палатки похожи одна на другую и отличаются только наспех сделанными гербами. А желающих принять участие в турнире обслуживают слуги графа.

Я плутаю по лабиринту импровизированных улиц, пытаясь найти Деметрия. И, проходя очередной поворот, слышу женский смех. Слишком знакомый смех… Слишком. Замираю на месте и поворачиваю голову в нужную сторону. Секунду рассматриваю герб герцога Леай. Кажется, я все-таки узнаю, кто является его любовницей. Точнее уже знаю, осталось лишь подтвердить догадку.

У палатки со скучающим видом стоит слуга. Улыбаюсь, всеми силами изображая наивную радость и легкую дурость.

— Простите, — голос звучит тонко и высоко, — вы не могли бы помочь мне найти палатку мужа? Я здесь совсем заблудилась, а перерыв скоро закончится, и я не успею с ним переговорить.

Пару раз хлопаю ресницами и смущенно опускаю глаза. Пусть по легенде я уже не юная девица, мой облик позволяет провернуть стандартный ход с «девой в беде». Парень колеблется, косясь в сторону полога палатки, откуда снова доносится смех и шорох. Он прекрасно понимает, что во второй части турнира герцог вряд ли будет участвовать, а соответственно и надевать доспехи ему не понадобится. В конце концов, слуга делает правильный выбор и подходит ближе.

— Как ваше имя миледи? И как выглядит герб вашего мужа? Я с удовольствием провожу вас.

Ты не только меня проводишь, мальчик, ты еще и расскажешь все, что успел увидеть в палатке… Прячу мысли за улыбкой и наивным взором, и начинаю щебетать. Главное — не дать ему опомнится и выйти из-под воздействия улыбки. И дойти до палатки Деметрия. А там пара знаков, и дипломат раскрутит парня на все его секреты. При необходимости…

Кажется, день все же будет полезным.

 

Глава 7

…Околдованный слуга уходит на конюшню, куда его отправил Деметрий, чтобы не попался на глаза леди Милдред Орли. Имя, которое нам ничего не сказало, ведь здесь она не использует свое настоящее. Однако теперь хотя бы понятно, кого искать.

— Нужно узнать, где расположены покои леди Орли, — сухо отмечаю я.

Напарник уже облачен в полный доспех, а его помощник спит, положив голову на стол. Пара легких воздействий, отголоски которых не должны разойтись далеко. Вряд ли ведьма нас почует.

— Зачем тебе? Ведьма — задача Молота, нам хватит и этой информации.

Вздыхаю, прикрыв глаза. Придется объяснять ему все, а меня это не устраивает.

— Леди Орли — любовница Ивара. Салия.

Дипломат заметно удивляется, но тут же берет себя в руки.

— Ты уверена? Она наверняка изменила внешность.

— Внешность, но не смех… — снова прикрываю глаза, вспоминая. — У нее довольно узнаваемая манера. С придыханием… В любом случае, мне достаточно увидеть ее, чтобы узнать точно. Ведьмы не проходили наш курс подготовки, да и Салия не самая лучшая актриса…

— Допустим, ты ее узнаешь. А она тебя?

Хороший вопрос. Правильный.

— Именно поэтому мне нужно знать, где расположена ее спальня.

— Ты же не планируешь какую-нибудь глупость?

Снова вздыхаю. Смотря, что считать глупостью в сложившейся ситуации.

— Если Салия меня узнает и сообщит своему покровителю или покровительнице, что вероятнее, уже завтра здесь появится еще один гость. Который точно захочет меня убить. И вряд ли Молот, который до сих пор так и не появился, будет столь любезен, чтобы избавить меня от проблемы. Достаточно ясно?

— Убийство привлечет внимание…

Делаю жест, останавливая его речь.

— Давай ты просто выяснишь, в каких покоях она остановилась? А дальше будем решать по ситуации.

— Хорошо, — Деметрий, нехотя, соглашается. До нас доносится гул трубящего рога, оповещающего о начале турнира. — Кстати, герцог выбыл из турнира. Во второй части он участвовать не будет.

— Не сомневалась…

Мы расходимся и разными путями возвращаемся к ристалищу. В женской ложе заметно пополнение — несколько незнакомых мне дам. И одна из них наверняка леди Олри. Я сажусь на последнем ряду, чтобы видеть всех присутствующих, и прислушиваюсь к разговорам. Элизабет отсутствует. Скорее всего, узнала, что муж выбыл, и ушла подальше от чужих глаз. В остальном — ничего интересного или важного.

Турнир продолжается своим ходом. Участников осталась уже половина и теперь они снова разбиваются на пары. И так до тех пор пока не останется только один — победитель. Я равнодушно наблюдаю за происходящим, продолжая прислушиваться к шепоту вокруг. Разговоров становится больше. За время перерыва дамы развеялись, пообщались друг с другом и нашли общие интересы.

В четвертом поединке Деметрий выбывает. Для своей легенды он показал хороший результат, и поражение на данном этапе вполне логично. Нам ни к чему привлекать лишнее внимание. Примечательно однако, что из седла его выбивает Ноэль, который тут же поднимает забрало и смотрит в сторону женской ложи. Мальчишка. Конь под ним гарцует, доспех блестит, волосы развеваются на ветру, на губах шальная улыбка… Будь я местной уроженкой и лет на пять моложе своей легенды, могла бы и влюбиться. А так… Он вызывает лишь улыбку. Пусть старается, его внимание можно использовать.

Еще пара поединков, и младший Андажир становится победителем. Молодец. Не посрамил честь дома. Выиграл честно и достойно. Граф вручает ему заслуженную награду и просит выбрать Королеву, которой завтра предстоит руководить состязанием музыкантов. И когда мальчишка с предвкушением разворачивается к затрепетавшим дамам, улыбка с моего лица сползает. О нет…

Бесшумно подхватываюсь с места и отступаю в сторону выхода, пока остальные леди наоборот лезут вперед, чтобы их лучше видели. Все, кроме одной… Она стоит чуть в стороне от всех и смотрит на происходящее с тщательно скрываемой брезгливостью на холеном лице. Именно то выражение, что я искала. И даже черты ее не сильно изменились. Вполне узнаваемо. И поворот головы… Ей не приходилось влезать в чужую шкуру полностью, и она носит другое лицо как маску. Чужую. Не потрудившись сделать ее своей. Для людей хватит. Но не мне…

Наши взгляды на мгновение пересекаются. Я приветливо улыбаюсь и киваю, она поджимает губы, но отвечает кивком. Салия меня не узнала. Пока. Но стоит мне ошибиться хотя бы в одном жесте… Быстро покидаю ложу, слыша, как кто-то из рыцарей подначивает победителя, что он уж больно долго выбирает. Пусть выбирает. А я как-нибудь обойдусь без музыкантов и местного фольклора.

С Ноэлем мы пересекаемся во время ужина. Он стоит на том же месте, что и вчера. Один. И почему-то мне кажется, что совсем не ждет чьего-то появления. Лишь наблюдает за гостями.

— Наслаждаетесь уединением, милорд? — я подкрадываюсь со спины, как охотник к добыче, и останавливаюсь в теплом свете факелов так, что когда он оборачивается, весь мой образ на мгновение ослепляет. Волосы отливают золотом, пышным ореолом окружая голову, платье подчеркивает все достоинства фигуры. А сапфиры дополняют образ. Вчера я выглядела не в пример скромнее. Но и цели у меня были иные.

Дыхание у мужчины перехватывает всего на мгновение. Зрачки расширяются. А крылья носа хищно подергиваются. Подготовка не прошла зря. Тем не менее, он справляется с первой реакцией и отвечает достаточно холодно:

— Скорее наблюдаю. Учусь внимательности. Как оказалось, некоторые леди умеют ускользать и появляться как по волшебству.

Улыбаюсь. Мальчик так старался выиграть и покрасоваться. Произвести впечатление. А дама не оценила и сбежала. Обидно.

— Мне казалось, мы с вами оба понимаем, что иногда все самое важное происходит в тени, а не на глазах у других.

Чуть склоняю голову на бок и позволяю лукавству промелькнуть во взгляде. Он шумно выдыхает. Теперь обиду сменяет досада на самого себя. Ему показалось, что я ничего не поняла, а оказалось, что все поняла и исчезла намеренно.

— Быть Королевой турнира вполне невинное развлечение. Ваш муж вряд ли стал бы возражать.

— Дело не в нем… Мы с лордом Ринтоном прекрасно понимаем друг друга и никогда не опускаемся до глупых претензий. Причина в ином… — Опускаю взгляд и чуть покусываю нижнюю губу, делая вид, что раздумываю.

— В чем же? — Ноэль не выдерживает и делает шаг ко мне. Отлично. Интерес снова пойман, а обида забыта.

Отступаю в тень колонны и провожу пальцами по ожерелью.

— Видите ли, — говорю медленно и задумчиво, рассеянно и с долей тоски глядя перед собой, — мы женаты уже несколько лет, и до сих пор не смогли завести ребенка. Все наши разъезды, путешествия, многочисленные знакомства — попытки найти причину и решение нашей общей проблемы. Во многом поэтому моему мужу совершенно все равно где и с кем я провожу ночи, также как и я не задаю подобных вопросов ему.

Мягкий журчащий голос, проникновенно и откровенно рассказывающий о личном, может произвести поразительную перемену. Мой собеседник поражен. Немного шокирован. И в то же время проникается ко мне сочувствием. Пониманием…

— Единственное, о чем мы договорились — не афишировать свои связи, чтобы затем не пришлось что-то объяснять… Поэтому то, что для других довольно невинно, для нас неприемлемо.

Тихо вздыхаю. Главное — не переиграть с печалью. Роль безутешной, бесплодной женщины мне совсем не нужна. А вот легкий флер романтичной грусти — то, что нужно. Вписывается в идеал эпохи. В душе каждый местный мужчина мечтает встретить прекрасную принцессу, убить ради нее дракона и… Ну, дальше уже неважно. Суть именно в подвиге и принцессе.

И Ноэль окончательно попадает под мое воздействие. Он подходит ближе, оказывается совсем рядом, окидывает меня долгим взглядом, заново оценивая внешний вид. Делает определенные выводы.

— Значит, вы бы согласились быть Королевой Любви и Красоты?

Вопрос подразумевает нечто большее. Я поднимаю на него взгляд и смотрю снизу вверх сквозь ресницы.

— А разве я на нее не похожа? — добавляю в голос немного хрипотцы и глубины.

Минуту мы смотрим друг на друга. Затем он не выдерживает и наклоняется. Целует жадно. Как дорвавшийся до воды путник. Я подаюсь вперед, покорно сдаваясь на милость победителя…

…Встаю с постели и сладко потягиваюсь, разгоняя кровь. Оборачиваюсь. В комнате темно, но силуэт спящего мужчины виден довольно четко. Ноэль оказался неплохим любовником. Молодой, горячий, но при этом внимательный и щедрый на ласки. Лет через пять он станет настоящим сердцеедом. А пока… Пусть спит. Его роль на сегодня отыграна. Прикрытие мне обеспечено.

Наклоняюсь к одежде на полу. Быстрым движением набрасываю камизу и извлекаю из складок платья кожаный кошель. Теперь остается лишь выбраться из комнаты, пройти по коридору и вскрыть один замок. Деметрий выяснил, что буквально прошлым вечером одна из гостий, а именно любовница Андажира, слегла с простудой. Весьма серьезной. И ее для пользы дела переселили в другие покои. Подальше от хозяйской части. А опустевшие комнаты отдали леди Орли. О чем очень просил герцог.

Интересно, он настолько слеп, что позволяет ей подобное? Или глуп? Помнится, раньше производил впечатление довольно сообразительного мужчины. А теперь видимо пляшет под дудку Салии, не задавая вопросов. Или она ему что-то наобещала за такое соседство? Чтобы там ни было, надеюсь, их увеселительная программа уже окончена. Вряд ли герцог сможет затмить выносливостью молодого рыцаря. Все же ему уже за тридцать.

Бесшумно и осторожно открываю дверь в коридор. Оглядываю его в обе стороны. Факелы горят через каждые пять-семь метров. На стену не налетишь, но и разглядеть подробности сложно. Выскальзываю в полумрак и медленно двигаюсь в нужную сторону, прислушиваясь к каждому шороху. Тихо. Старший сын графа наверняка уже спит в обнимку с женой, а сам граф за неимением развлечения должен остаться у себя. Вряд ли леди Орли столь проворна, чтобы успеть окрутить его за пару дней. Все же Андажир старше сына и намного опытнее. На простые трюки не попадется.

Останавливаюсь рядом с нужной дверью и прислушиваюсь. Ни звука. Хорошо. Пробую открыть дверь. Заперто. Чего и следовало ожидать. Раскрываю кошель и извлекаю пару присмотренных ранее крючков. Они довольно полезны и как отмычки, и как… другие инструменты. С напарником мы конечно не договаривались о подобной вылазке на территорию противника, но отсутствие Молота напрягает меня все больше. Нужно действовать, а не сидеть в ожидании. Иначе потом будет поздно.

Замок тихонько щелкает. Извлекаю инструмент, убираю на место. Кошель зажимаю зубами, чтобы руки оставались свободны. Мало ли что… Дверь открывается бесшумно. Петли здесь хорошо смазаны, что облегчает задачу. Прислушиваюсь. Тихо. Мысленно сосчитав до пяти, проскальзываю внутрь и прикрываю дверь. Поворачиваю за собой нехитрый замок и задвигаю небольшой засов. Теперь попасть в покои из коридора будет сложнее. Как и выбраться отсюда.

Оглядываюсь, насколько это возможно в темноте. Судя по мебели, я в гостиной. И где-то в стороне должен быть вход в спальню. Начинаю осторожно красться к стене, чтобы на ощупь найти другую дверь…

Свечи вспыхивают, озаряя гостиную чересчур ярким светом.

— А я-то думала, что мне только показалось… Здравствуй, княгиня. Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть…

 

Глава 8

Подготовка боевиков хороша тем, что не оставляет простора для размышлений. Голые инстинкты. Отточенные реакции. Я не думаю. Нащупываю первый попавшийся под руку предмет и бросаю его в ведьму, сидящую в кресле. Ухожу с линии ответного удара и бросаюсь за стол в центре гостиной. Кажется, Салия все же увернулась. А вот место, где я только что стояла, покрылось трещинами от магического воздействия.

Правило первое: никаких переговоров с ведьмой. Никогда. Какой бы беззащитной она ни выглядела. Чтобы ни говорила. И чтобы ни предлагала. Нельзя. Вытаскиваю кошель изо рта и оставляю на полу. В таком бою от него мало проку. Перекатываюсь под столом, выскальзываю с другой стороны. Моя давняя знакомая уже на ногах и готовится бросить зелье. Хватаю ближайший табурет, выставляю вперед. Тихий звон разбитого стекла, и я отбрасываю импровизированный щит прямо в Салию. Она взмахивает руками. Табурет вспыхивает ярким пламенем и отлетает к двери в коридор. А я прыгаю с места, обхватываю ее колени и бросаю через себя, лишь чуть-чуть корректирую падение, чтобы не сломать ей шею. Глухой звук удара, и тело ведьмы обмякает…

Ну вот… Теперь можно и поработать. Наклоняюсь над Салией, запускаю руку в глубокое декольте, отыскивая потайные карманы. Конечно, там припасено несколько сюрпризов. И не только в нем. Пару минут методично обыскиваю ее, попутно снимая платье. Так надежнее. Поднимаю тело с пола и усаживаю в кресло. Фиксирую руки на подлокотниках, снимаю с нее чулки и привязываю. Ноги не трогаю. Куда она побежит с тяжелым креслом? Запускаю пальцы в волосы, вытаскиваю все заколки и заплетаю безобидную косу, убираю за спину. Открепляю от своей камизы брошь с амбирцитом и прикрепляю к ее. Достаю кошель, раскрываю его и пристраиваю на столе, который двигаю ближе к ведьме. Второе кресло устанавливаю прямо напротив нее. Нас ожидает долгая и увлекательная ночь…

Из-за спины раздаются размеренные сухие хлопки.

— У вас отлично получается выполнять мою работу, княгиня.

Оборачиваюсь. Он стоит рядом с дверью, замок на которой вызывающе не тронут. Ну да, для мага подобная преграда — не помеха. А одетый в светлую рубашку и темно-синие брюки мужчина однозначно маг.

— А у вас отлично получается прятаться и не привлекать к себе внимание, уважаемый граф.

Андажир усмехается и отходит от стены. И с каждым шагом становится ясно, что к настоящему хозяину замка мой собеседник не имеет ни малейшего отношения. Меняется походка, из движений уходит неторопливость и манерность, лицо утрачивает налет доброжелательности. Остается лишь суть. Хищник. Прирожденный хищник, вышедший на охоту. Сильный. Старый. Меня совсем не тянет вступать с ним в противостояние. По спине даже пробегает холодок. Но взгляд я не отвожу.

— Для особы, убившей князя Тьмы, вы довольно нетерпеливы.

Он окидывает взглядом Салию, ее вещи, мои инструменты. На лице не отражается ничего.

— Когда речь заходит о выживании, приходится торопиться. К тому же мне обещали защиту… А гарантией назначили вас.

Скрещиваю руки на груди и выпрямляюсь, прямо встречая его взгляд.

— Моя вина, — неожиданно легко признает Молот. — Привык работать один. К тому же здесь мне нужно в первую очередь охранять графа. У вас гораздо больше шансов выжить в таком скоплении народа, чем у Андажира. И вы это отлично продемонстрировали.

Киваю, принимая его слова. Извинений не будет. А признания вины мне вполне достаточно.

— Полагаю, настоящий граф сейчас далеко?

— О нет, в одиночку я бы не выдержал все эти балы и церемонии. Он в безопасности и иногда сменяет меня.

Неплохой ответ. И да, и нет. Вполне в духе опытного боевика. Ничего конкретного. Со стороны кресла доносится слабый стон, и мы оба разворачиваемся к пленнице. Она с трудом поднимает голову, запрокидывает назад, морщась от боли. Открывает глаза, несколько секунд фокусирует взгляд, затем видит нас, понимает, что произошло, и пытается вырваться. Впрочем, дернувшись пару раз, Салия понимает, что ей не выбраться.

— Полагаю, вы планировали побеседовать с уважаемой леди Орли?

Молот отходит в сторону, неторопливо засучивая рукава рубашки. Сейчас он совсем не похож на графа. И общее впечатление весьма угнетающее.

— Мне нужно прояснить пару вопросов. Видите ли, мы давно знакомы, поэтому уважаемая леди имела все шансы раскрыть меня и поставить под угрозу всю операцию.

— Прискорбно. — Собеседник все также не меняется в лице, делает шаг в сторону ведьмы и склоняется над ней, опираясь одной рукой на спинку кресла, к которому она привязана. — Это объясняет ваши действия. Но допрос позвольте вести мне, у меня все же больше опыта.

— Не стану спорить… — прислоняюсь к столу и расслабляюсь, готовясь наблюдать за представлением.

— Кто ты? — шипит Салия, впиваясь ногтями в подлокотники и прожигая взглядом мага. — Моя смерть не сойдет тебе с рук. На мне метка княгини.

— Поверь, милая, — свободной ракой Молот гладит ведьму по щеке, — мне очень многое уже сошло с рук. Например: смерть таких дурочек как ты, считавших, что личная метка князя или княгини может их защитить. А сейчас ты очень подробно расскажешь мне, зачем прибыла в замок. И чем подробнее и правдивее будет твой рассказ, тем спокойнее ты умрешь.

— Молот… — выдыхает пленница и бросает отчаянный взгляд в мою сторону.

Его она увидеть не ожидала. Никак. И теперь понимает, что ей грозит. Очень хорошо понимает. И на секунду, на короткое мгновение, Салия поддается панике и ищет защиты у меня. У соперницы, которую она ненавидит. Боится. Мечтает убить. Я для нее намного лучший вариант, нежели он. И где-то в глубине души шевелится что-то странное. Жалость? Видимо, я действительно размякла за эту зиму, раз пытаюсь жалеть ее.

Впрочем наваждение быстро проходит. Ведьма знает, что спасения от меня не дождется. Ее лицо искажается гримасой ненависти. Злобы. Она перестает быть красивой.

— Все из-за тебя. Из-за тебя… — шипит она, забыв о маге. — Ты во всем виновата. Если бы не ты… Ивар был бы жив. Жив! Я была бы с ним, а не с этим поганым герцогом. Он забрал бы меня у Ферды! И мне не пришлось бы тащиться сюда… Ненавижу тебя!

Она продолжает сыпать проклятиями, но я уже не слушаю. Ферда. Значит, она захотела подобраться к графу. Безумная ведьма с огромными способностями влияния на разум. Что же она могла приказать? Подчинить Андажира? Или кого-то из его семьи? Ноэля?

Перевожу взгляд на Молота, который выпрямился и застыл над Салией, странно склонив голову на бок, будто прислушиваясь к чему-то.

— Достаточно, — глухо произносит он и одним ударом вырубает пленницу. В комнате становится тихо. — Вы проверяли остальные комнаты?

— Нет, — качаю головой. — Не успела.

Признаться, я не думала, что в покоях леди Орли может быть кто-то еще. Спящего мы бы разбудили своим разборками. Да и вряд ли герцог остался бы у любовницы до утра. Однако Молот разворачивается и направляется прямо в сторону спальни. Рывком открывает дверь, замирает на пороге, а затем решительно идет внутрь. Следую за ним.

На огромной кровати под балдахином, разметавшись среди простыней, спит герцог Леай собственной персоной. Вот только в его позе есть нечто странное. Мы подходим ближе. Маг склоняется над человеком и переворачивает его на спину, прикладывает пальцы к шее, приподнимает веко. Наверняка прощупывает его магией.

— Чары… — выдыхает он. — Его накачали до предела.

Молот откидывает простынь в сторону, обнажая тело герцога. На груди у того изображен сложный узор из переплетенных молний и прочих символов. Часть из них мне знакома. Наклоняюсь ближе, рассматривая остальные. Трогать даже не пытаюсь.

— Отсроченные проклятие. Что-то связанное с разумом. Действует во вне. Но сам принцип объяснить не смогу…

— Что может его спровоцировать?

Пытаюсь прочесть связки символов, но среди них слишком много неизвестных.

— Не знаю, но узор яркий.

Мы встречаемся взглядами, прекрасно понимая друг друга.

— Спросим того, кто знает…

Возвращаемся назад, маг одним движением возвращает пленницу в сознание и сразу же отвешивает пощечину, от которой ее голова едва не отрывается.

— Какой спусковой механизм у проклятия?

Салия облизывает губы. Из нижней сочится кровь, но ведьма не обращает внимания. Она улыбается.

— Вы уже ничего не сможете исправить… Слишком поздно.

— Не думаю, — холодно возражает Молот и сжимает одной рукой горло ведьмы. Он спокоен. Всего лишь выполняет свою работу. Без эмоций, переживаний и сантиментов.

Через пару секунд жертва уже задыхается. Он ждет немного, позволяя ей пережить весь ужас удушья и отпускает. Салия кашляет и выглядит уже не такой довольной.

— Так что? — равнодушный вопрос.

Ведьма смотрит на него, а затем переводит взгляд на меня. В глубине ее глаз плещется страх. Но ненависть и злоба сильнее.

— Ты ведь так ничего и не поняла? Ты убила князя. Тебя не оставят в покое. К тому же ты убила Филиппа. А она хотела сделать его своим мужем. Князем… Она надеялась, что ты будешь здесь… Поэтому поехала я. Все из-за тебя…

Замечательно. Оказывается, прошлой осенью я умудрилась избавить мир сразу от двух князей. Действующего и потенциального. Что ж… Филипп стал бы достойной парой безумной ведьме. Как раз в ее вкусе…

— Когда подействует проклятие? — снова спрашивает Молот, как будто и не было вспышки.

Пленница переводит взгляд на него и неожиданно зло усмехается. Все ее лицо меняется. По нему пробегает судорога, полностью стирающая личину.

— Когда я сочту нужным! — рычит ведьма, искаженным голосом.

Я вздрагиваю и отступаю. По коже пробегают мурашки. Ферда. Говорили, что она может завладеть разумом любого из своих слуг. И вот теперь мы видим это вживую. Молот не теряется. Бьет ведьму кулаком. Та сразу же теряет сознание. Маг смотрит на меня.

— Убирайтесь из замка немедленно! Если у нее к вам личные счеты, эта безумная дрянь не поскупится на методы.

Киваю. Он прав. Для всех будет лучше, если мы с Деметрием вернемся на базу.

— Что с герцогом?

— Заберете с собой. Я придумаю, как объяснить его отсутствие.

— Мне его на себе тащить до кареты? — интересуюсь вежливо, прекрасно понимая, что возможно и такое.

— Прикажу слугам. Карету заложат, и герцога упакуют. В кратчайшие сроки. Торопитесь.

— А ведьма? — подхожу к столу и забираю кошель.

— С ней я закончу сам, где-нибудь в другом месте.

Судя по интонациям мага, Салию я больше не увижу. Что ж… Не скажу, что буду скучать по ней. Разворачиваюсь к выходу, и на пороге меня настигает голос Молота.

— Если по дороге что-то случится… Избавьтесь от герцога.

— Его смерть может спровоцировать проклятие.

— Может… А может и нет. В любом случае носитель столь сложных чар должен быть уничтожен.

Сжимаю ручку двери. С одной стороны я понимаю причины такого решения, но с другой… Вовсе не горю желанием оказаться рядом с бомбой замедленного действия, когда она рванет.

— Герцогиня не удержит герцогство.

— За нас потом решат, что с ней делать. Я не занимаюсь политикой. Мое дело — обеспечить безопасность. И сейчас герцог — главная угроза.

Молча открываю засов и замок. Спорить бесполезно. Молот прав. Основная задача сейчас — уничтожить угрозу.

 

Глава 9

К известию о том, что нам нужно срочно покинуть замок, Деметрий относится философски. После моей продолжительной отлучки и общего настроя он ждал чего-то подобного. Поэтому, вернувшись в комнату, я застаю его одетым и с собранным сундуком.

— Еще час, и я бы отправился тебя искать, — сухо роняет он, помогая надеть дорожное платье.

— Пришлось импровизировать. Зато я теперь точно знаю, кто такой Молот.

— Удиви меня.

Шнуровка под его пальцами едва не лопается от натяжения, а корсаж сдавливает грудь так, что я едва могу вздохнуть. Месть за потрепанные нервы.

— Еще немного, и ты меня задушишь… — сиплю, хватая ртом воздух.

Шнуровку немного ослабляют.

— Ну так?

— Андажир. Молот и настоящий граф меняют друг друга.

— Интересный ход, — напарник заканчивает со шнуровкой и подает мне сапоги. — Леди Орли?

— Осталась в руках Молота, — пока я быстро шнурую один, он помогает со вторым. — А герцог поедет с нами.

— Почему? — Деметрий хмурится. — Что вообще произошло?

— Герцога использовали как носителя чар разума. Создательница — Ферда. И у нее ко мне личные счеты. Молот полагает, она пойдет на все…

Ловлю взгляд дипломата, который давится ругательствами. Перспективы он понимает прекрасно. Заканчиваем с сапогами, хватаю плащ со спинки кресла. Маг поднимает сундук одной рукой и направляется к выходу. Без магии он не обошелся, но ночью мы вряд ли столкнемся с лишними свидетелями. Да и мало, что можно разглядеть.

Двумя бесшумными тенями мы летим по коридорам замка. Сердце колотится где-то в горле. Волоски на затылке встают дыбом. Я почти физически ощущаю взгляд, направленный в спину. Предчувствие беды. Если безумная ведьма решила меня достать, если все это придумано, чтобы выманить меня из безопасного места…

Внизу, у самого выхода нас ждет граф. По двору мечутся слуги. Нашу карету уже заложили и подогнали к воротам. На козлах зевает сонный кучер — один из местных жителей, служащих на базе. Деметрий отдает сундук, чтобы его прикрепили к карете. Я разворачиваюсь к Молоту.

— Наш груз уже упаковали?

— Он ждет вас внутри, — маг кивает на карету и протягивает мне раскрытую ладонь, на которой тускло поблескивает брошь с амбирцитом. — Возьмите. Вам пригодится.

— Благодарю, — забираю амулет и прикалываю к платью. Он прав. Защита мне нужна. Жаль, что от истинных она не спасет.

Мы садимся в карету, тело герцога, тщательно связанного по рукам и ногам, лежит между сидений, прикрытое шкурами. Протискиваюсь мимо него и выглядываю в окошко. Провожающий нас маг стоит у самых ворот и дает отмашку кучеру. Раздается заливистый свист, и карета срывается с места.

— Как думаешь, успеем? — интересуется Деметрий, упираясь ногами в пол и стараясь не наступить на герцога.

— Не уверена…

Мы мчимся по лесу, не успевшему отойти от зимы. Голые деревья, наледь на дороге, островки снега. По ночам еще бывают морозы, и дневное солнце не успевает растопить все. Холодный воздух забирается внутрь, но мы уже достаточно удалились от замка. Протягиваю руку и дергаю завязки на шторке. Снизу с обеих сторон поднимаются стекла, закрывающие окна. Наш путь лежит через малонаселенный район, к тому же небо затянуто тучами. Медленно наступающий день обещает быть пасмурным, вряд ли кто-то из крестьян заметит прозрачное стекло.

— Если не успеем, что с ним? — дипломат смотрит в другое окно, но носком сапога касается тела на полу.

— Убью.

От моего короткого и хладнокровного ответа Деметрий даже оборачивается. Несколько секунд вглядывается в мое лицо. Но пока ищет слова, я успеваю пояснить:

— Мы с тобой не сможем нейтрализовать проклятие. Здесь работа для целителей и алхимиков. И не на один день. Если Ферда… Или кто-то из ее слуг выйдет на наш след и попытается активировать чары… Главное — устранить угрозу. Политикой будут заниматься другие.

— И Молот?..

— Первый проявил инициативу в этом вопросе. Если бы не вероятность того, что смерть может спровоцировать проклятие, мы бы убили его еще в замке.

Возможно, на такой исход ведьма и рассчитывала. Все же решение проблемы довольно очевидно, и легко сделать ставку на наше желание поскорее избавиться от угрозы. С другой стороны… Ферда умна. Несмотря на ее безумие или благодаря ему, она практически гениальна. Что, если ведьма учла наш страх спровоцировать проклятие? И то, что ее вторжение в сознание Салии подстегнет нас? Заставит меня сбежать? И направиться прямо на базу…

— Останови карету! Быстро!!!

Рычу так, что напарник вздрагивает, но послушно стучит по стенке. Он сидит против движения, и ему удобно предупредить кучера. Мы начинаем останавливаться, а я достаю из складок плаща свой кошель.

— В чем дело?!

— Нам нельзя на базу. После убийства герцога, это самое очевидное решение. Она бы его просчитала.

Карета останавливается, я пробираюсь к дверце и почти вываливаюсь наружу. Вокруг тишина. Небо уже светлеет, скоро рассвет, на базу мы доберемся в лучшем случае к обеду. Время есть. Надеюсь.

— Что ты хочешь сделать? — Деметрий выпрыгивает следом и хватает меня за локоть, разворачивая к себе.

— Здесь вокруг много деревень? Где ближайшая?

Маг крутит головой, что-то прикидывает в уме.

— Миль пять на юг. От замка мы отъехали на столько же примерно.

Вряд ли масштабы проклятия подразумевают подобное воздействие. В нашем мире еще возможно, но не в Гленже.

— Хорошо. Доставай герцога.

— Афи…

— Доставай! Проклятие нужно проверить! Если сейчас он окажется чист, я беру слова назад, и мы продолжаем путь, но если нет…

— Хочешь убить его прямо здесь?

— Хочешь рискнуть всей базой ради одного человека?

Аргумент его убеждает. По крайней мере маг молча разворачивается к карете и вытаскивает на мороз наш живой груз. Кучер косится, но вмешиваться не торопится. Правильно. Не стоит. Если он понадобится, мы позовем. Шкуры стелем прямо на землю, на них укладываем одетого герцога. Он все еще спит или без сознания. На наши действия никак не реагирует. Я достаю из кошеля маленькие ножнички и аккуратно срезаю пуговицы на камзоле, распахиваю его и разрезаю рубаху. Как только края полотна расходятся в стороны, мы видим узор, который стал ярче и четче. Помимо него на теле мужчины проступили вены, и весь он словно осунулся за несколько часов. Проклятие начало пить его жизненные силы.

— Видишь? Она ускорила действие. Теперь он уже не жилец.

Восстановиться после подобного человеку практически невозможно. Если бы была возможность снять проклятие прямо сейчас, он отделался бы параличом на всю оставшуюся жизнь. Или скорее потерял разум, учитывая, кто работал над чарами. А возможно и то, и другое… В любом случае для дипломатов покалеченный герцог уже бесполезен.

— Что будем делать? — Деметрий видит происходящее и трезво оценивает шансы.

— Нужно отпустить кучера, пусть отъедет и дожидается нас где-нибудь на дороге. А мы пойдем с герцогом глубже в лес. Там я с ним разберусь.

— Справишься? — мы встречаемся взглядами. — Я имею в виду чары. Они могут сработать.

— Знаю… Я понимаю часть символов проклятия. Попробую разрушить основные узлы. Надеюсь, поможет. К тому же вариантов у нас все равно нет.

Маг отходит к карете и договаривается с кучером. Тот подстегивает лошадей и уезжает, а мы остаемся на дороге.

— Ну что? Испытаем судьбу?

Дипломат видимо смиряется с моим планом и начинает немного бравировать. Перекидывает тело через плечо, как на практикумах по переноске раненых. Я подбираю шкуры и накрываю ношу. Не в целях здоровья конечно. Но не оставлять же их здесь… Подозрительно. Мы направляемся в лес. Молчим и смотрим под ноги. К счастью, земля еще не достаточно прогрелась, чтобы превратиться в грязь, и идти несложно.

Происходящее не нравится нам обоим по разным причинам. Магу претит убийство. Мне не хочется вновь переходить дорогу истинным. Иметь во врагах ведьму — сомнительное удовольствие. Вспоминаются слова Молота о том, что герцога нужно убить, «если по дороге что-то случится». Неужели, он понял все сразу? И не счел нужным предупредить? Хотелось бы спросить прямо, но маг остался в замке.

Через полчаса, когда Деметрий начинает уставать, а я — путаться в юбке, мы выходим на достаточно просторную поляну. Летом здесь наверняка хорошо. Высокие деревья вокруг, мягкая трава, яркое солнце… Сейчас же довольно однообразно. Серое небо, голая земля, со скрипом качающиеся деревья. Холод. Сырость. Мерзкие ощущения.

— Укладывай его здесь. Дальше не пойдем.

Напарник покорно сгружает ношу на шкуры. Выжидательно смотрит на меня. Так получилось, что командовать теперь мне. В чарах он точно не разберется.

— Отойди подальше. И поставь максимальную защиту на всякий случай, — снимаю перчатки, бросаю на землю рядом со шкурами, достаю кошель.

— Ты уверена?

— Он связан. Даже если решит на меня напасть — придется рвать веревки. Это не так просто и быстро. Ты успеешь вмешаться.

Находящиеся под воздействием чар часто ведут себя не как обычно. Могут быть излишне агрессивны, жестоки, впадать в буйство. Пока герцог вел себя смирно, но неизвестно, как подействует на него вмешательство в общий узор проклятия. А его стоит вначале ослабить.

Деметрий уходит и скрывается за деревьями. Надеюсь, в случае неудачи его не заденет… Снова распахиваю камзол и рубашку. Вглядываюсь в символы. Достаю из кошеля несколько длинных игл. Если ошибусь… Вытаскиваю из волос заколку и сжимаю в левой руке. Ее хватит, чтобы убить пленника мгновенно. А работать придется одной рукой. Что ж… Приступим.

Первая игла входит в грудную клетку с правой стороны. Прямо в центр одного из переплетений. Погружаю ее максимально глубоко, жду несколько секунд. Ничего не происходит. Мужчина по-прежнему без сознания. Продолжим. Следующую иглу втыкаю под грудину. Осторожно. Главное не задеть лишние органы. Это может спровоцировать цепную реакцию нервной системы. Тело под моей рукой едва заметно вздрагивает. Напрягается. Я перестаю дышать и повыше поднимаю руку с заколкой. По грудной клетке проходит судорога, и пленник расслабляется. Перевожу дыхание. Кажется, тут стало жарко. Утираю лоб. Третья игла замыкает перевернутый треугольник в левой стороне грудной клетки. Стоит ее установить, и узор чар заметно бледнеет. Снова перевожу дыхание. Кажется, все правильно. Правильные простые фигуры являются лучшими нейтрализаторами любой формулы. Чары ослаблены. Теперь, если удастся перекрыть канал подпитки непосредственно от самого герцога…

Прежде, чем я успеваю воткнуть следующую иглу, мужчина открывает глаза. На меня смотрят два черных провала, и искаженный голос интересуется:

— Ты действительно думала, что все будет так просто?

Я не думаю. Резко опускаю руку с заколкой. Острый край пробивает висок и уходит глубоко внутрь, поражая мозг. Секунда тишины и бездействия. А затем меня сметает мощным выбросом силы…

Земля и небо меняются местами несколько раз. Спину обжигает болью. Лицо горит, словно в него плеснули кислотой. Сжимаю зубы, чтобы не закричать. Меня буквально размазывает по земле где-то на краю поляны. Деревья поломаны и повалены вокруг. Магия отступает. Настает тишина. Оглушающая. Давящая. Обещающая. Тишина с острым привкусом безумия.

 

Глава 10

В голове гудит. Перед глазами плывет. Состояние будто после долгой ночи без сна или хорошей пьянки. Если бы я не лежала, меня бы шатало и кидало из стороны в сторону. Облизываю губы. Горло саднит. Дышать тяжело. Вдох-выдох. Пытаюсь пошевелиться. Сжимаю и разжимаю кулаки. Боли нет. Руки не сломаны. Хорошо… По очереди поворачиваю стопы. Левую ногу простреливает болью. Стискиваю зубы. Кажется растяжение или вывих. Кость не болит… Приподнимаюсь на локте. Лицо горит. Глаза слезятся и почти не открываются. Разглядеть что-то можно с трудом. По шее течет нечто теплое. Вытираю свободной рукой. На пальцах кровь… Не удивительно.

Переворачиваюсь на живот, чтобы встать хотя бы на четвереньки. Голова сразу опускается вниз. Упираюсь лбом в скрещенные руки. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Побороть приступ тошноты. Сплюнуть вязкую слюну с солоноватым привкусом. Уже лучше. Кое-как поднимаюсь на руках и осторожно сажусь, вытягивая ноги. Юбка порвана, но все равно мешает. Ничего. Справлюсь. Вдох-выдох. Утираю глаза рукавом. Оглядываюсь вокруг, насколько это возможно.

Поляна напоминает выжженное поле. Все черно и покрыто пеплом, который продолжает сыпаться сверху. Ближайшие деревья повалены и рассыпаны в труху. Как раз в опилках я и оказалась. Они немного смягчили падение. Хорошо, что их так расщепило. Были бы обломки, могло и проткнуть насквозь. Повезло. Где-то сбоку движется тень. Осторожно поворачиваю голову. По краю поляны в мою сторону пробирается дипломат. Спотыкается. Что-то кричит и машет рукой в сторону эпицентра выброса. Я вижу, как открывается и закрывается его рот, но не слышу ничего. Контузия. Вот почему так тихо. Снова медленно поворачиваю голову в ту сторону, куда он указывает. И буквально прирастаю к земле…

В центре поляны открывается портал. Сплошное черное марево висит над землей. И первой из него появляется стройная, длинная ножка. Тонкая шпилька ступает прямо на останки герцога, вонзаясь в мясо. И следом появляется ее пара, туго обтянутая голенищем высокого сапога. Короткая пышная юбка в складку почти ничего не прикрывает. Мелькает узкая полоска голой кожи. Затем как-то сразу появляется объемная грудь и узкие плечи под тонкой тканью топа. Истинная не утруждает себя одеждой под стать времени и места нахождения. Вдоль тела плавно опускаются обнаженные руки, немедленно упирающиеся в бедра. И, наконец, появляется голова. Капризное лицо девочки-подростка, навсегда застывшей в поре полового созревания. Губки бантиком. Маленький вздернутый носик. Детская припухлость щек. Два хвостика на макушке. Волосы цвета червонного золота окутывают фигурку естественным плащом. Ферда. Она все-таки пришла сама…

От созерцания меня отвлекает толчок в бок. Резко поворачиваю голову и едва не падаю. Меня поддерживает Деметрий, который присаживается рядом и заглядывает мне в лицо. Следы контузии он видит, поэтому как можно четче произносит:

— Двигаться сможешь? Нужно уходить.

Молча наклоняюсь вперед к ноге. Дергаю на себя юбку. Левый сапожок вывернут под неестественным углом. Все-таки вывих. Хочется выругаться, но не время. Маг копается рядом, находит щепку потолще и бесцеремонно засовывает мне в рот, заставив закусить. Затем пересаживается ближе к ноге, обхватывает лодыжку и дергает. У меня темнеет в глазах. Откидываюсь назад, отчаянно сжимая щепку зубами, чтобы не заорать в голос. Боль острая настолько, что вышибает слезы. Кричать нельзя. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Нужно просто перетерпеть…

Дипломат делает с ногой что-то еще после чего наклоняется надо мной, тянет за руку и помогает сесть. Выплевываю щепку, которую основательно пожевала. Мне легче. Приступ боли заставил взбодриться, и гудение в голове постепенно отступает. Поворачиваюсь к центру поляны…

…И встречаюсь взглядом с невозможно синими глазами ведьмы. Она смотрит прямо на меня и обнажает маленькие острые зубки в оскале. Ее лицо неузнаваемо искажается от злости. На поляне заметно темнеет. Я буквально кожей ощущаю ее силу… Напряжение воздуха. Тьму, разливающуюся вокруг. Тонкие нити проклятия, переплетающиеся уродливо-прекрасным узором…

…Дыхание замирает на губах. Деметрий до боли стискивает мою руку. Он все понимает. Нам не успеть увернуться. Да и сбежать от нее невозможно. Не от того, кто может контролировать разум. Защита не поможет. А амбирцит вряд ли пережил предыдущий выброс силы.

Вдох. Закрываю глаза. Она не станет медлить. В гневе безумцев есть свои плюсы. Они не контролируют эмоции. Потом, придя в себя, Ферда пожалеет, что убила меня быстро. А сейчас…

Я чувствую, как она отпускает удар. Как Тьма тянется ко мне, раскрывая объятия. Как свивается в веретено паутина проклятия. Как расстояние между мной и смертью стремительно сокращается. Сжимается до каких-то сотых долей секунды. И… ничего не происходит.

Выдох. Открываю глаза. Между нами и ведьмой стоит фигура. Маг, сумевший поймать плетение ведьмы и выжить. На одно безумное мгновение мне кажется, что это Олеж, но затем спаситель начинает говорить, и наваждение проходит…

— Потратить столько сил на лишенную магии — прямо расточительство какое-то.

Темный, который уже однажды спас меня. Он говорит насмешливо, легко перекидывая из руки в руку сгусток чистой Тьмы. Энергия, которую Ферда потратила на заклятие.

— Уйди с дороги! — визгливо кричит ведьма.

Из-за спины мага я не вижу, что она делает. К тому же напарник отвлекает меня, дергая за руку. Смотрю на него.

— Ползти сможешь?

Теперь я даже слабо слышу, что он говорит. Вправленный вывих явно пошел мне на пользу. А возможно, маг еще поделился своей силой.

— Могу…

Отвечаю и сплевываю кровь. Горло все еще саднит. Наверняка есть внутренние повреждения, но сейчас не до них.

— Нужно убираться отсюда, пока они заняты друг другом, — бормочет дипломат.

Кошусь в сторону темных. От слов они уже плавно переходят к действиям, начиная обмениваться заклинаниями. И то, что я вижу плетения без всякого магического зрения, говорит о многом. Истинные решили устроить разборки. Мало нам было проклятого герцога…

— Веди… — выдыхаю и снова сплевываю кровь.

Маг кивает, разворачивается в сторону леса, а дальше наглядно демонстрирует, что навык ползанья, приобретенный на полигоне в грязи, очень даже полезен. Вздыхаю и повторяю его маневр. Когда рядом выясняют отношения двое принявших Абсолют самое лучше — слиться с местностью и не отсвечивать.

Мы бодро ползем минуты две, пока очередной удар мага или ведьмы не сносит дерево прямо перед Деметрием. Огромная сосна падает будто тростинка и тянет за собой соседние деревья. Мы замираем на месте, накрыв головы руками. Следующий удар приходится чуть в стороне. Вокруг раздается треск ломаемых деревьев, глухие звуки взрывов и редкие выкрики…

Маг разворачивается ко мне, хватает в охапку и по возможности закрывает своим телом от падающих сверху веток. Если так продолжится, мы здесь не выживем. Но сделать что-то уже невозможно. Ползти дальше нельзя. Оставаться на месте… Шансы на выживание одинаково низкие. Есть только призрачная надежда, что на базе засекут столь мощный выброс силы, и сюда вскоре явятся боевики. Вот только вряд ли они станут ставить портал. Да и с такими искажениями, которые исходят от темных…

Следующий удар приходится совсем рядом. Нас подбрасывает. Я вцепляюсь мертвой хваткой в плечи дипломата, он в ответ обхватывает меня за талию и прижимает к себе. Мы перекатываемся по земле и опилкам, затем как-то резко сваливаемся в яму, оставшуюся от одного из ударов.

— Думаешь, второй раз сюда не попадут? — шепчу магу на ухо.

— Есть другие варианты?

Он напряжен. Явно держит защиту. Насколько ее еще хватит? Прямой удар она точно не выдержит. Прижимаюсь щекой к его щеке и закрываю глаза. Нужно ждать. Когда-нибудь разборки закончатся, и мы сможем отсюда уйти. Если выживем конечно.

— Как у вас с Марькой? Она вроде бы оттаяла после осени…

— Ты прямо сейчас хочешь об этом поговорить?

В голосе Деметрия слышится явное раздражение. Рядом снова раздается глухой удар и резкий выкрик ведьмы. На нас падает земля. Главное, чтобы совсем не засыпало. А то откапают нескоро…

— А что делать? Могу спеть…

Маг отвечает короткой нецензурной тирадой. Могу его понять. Раньше мне тоже часто хотелось ругаться. После жизни с Иваром нервы стали значительно крепче.

— Если темный победит, он нас добьет? — интересуется напарник спустя еще минуту и пару заклинаний, улетевших в противоположную от нас сторону, судя по звукам.

— Последний раз он сказал, что я нужна ему живой.

— А про твоих близких он ничего не говорил?

— Марьку в прошлый раз он усыпил…

— Это вселяет надежду…

Новый удар приходится где-то совсем рядом. Кажется, в край нашей ямы. Деметрий резко отталкивается ногой, и мы перекатываемся в противоположную сторону. Он снова коротко ругается.

— Магии не осталось…

— Плохо…

Теперь защиты точно нет. Интересно, когда они закончат? Открываю глаза. Над нами низкое серое небо, с которого продолжает падать пепел. Или снег? Не знаю. Страха почему-то совсем нет. Хотя вокруг нас творится, Тьма знает что. Осталась только усталость и апатия. Хочется спать. Маг немного расслабляется и упирается локтем в землю, чтобы не давить на меня всем весом. Кажется, он тоже успокоился. Иногда собственное бессилие бесит. А иногда приносит успокоение. Или его иллюзию. Сейчас мы ничего не можем сделать, только ждать…

Я не успеваю понять, что происходит в следующий момент. Меня ослепляет и оглушает резким всплеском силы. Нас обоих отрывает от земли, крутит в воздухе и снова впечатывает в землю. Деметрий оказывается внизу, а я распластываюсь на нем. Несколько секунд проходят в тишине. Осторожно поднимаю голову и заглядываю в лицо мага. Он без сознания, но жилка на шее бьется. Жив. Уже хорошо. Сделать что-то еще я не успеваю. Чья-то рука бесцеремонно хватает меня за волосы и тянет вверх, вынуждая подняться сначала на руки, а затем встать на колени. С запрокинутой назад головой это не слишком удобно.

Сверху на меня смотрит темный. С его лицом что-то не так. Но я не могу понять, что именно. Глаза снова слезятся.

— Все-таки достала… Вот же дрянь маленькая, — он что-то неразборчиво бормочет, и по телу растекается холод, а затем жар. — Запомни на будущее, княгиня. Не суйся в Гленж без магии. Ясно? Здесь твоя связь с сыном усиливается, и он пожирает твои силы. Еще пару дней, и ты впала бы в кому. А там и до смерти недалеко. Вернешься назад, скажи Илею, чтобы проверил твою кровь. Все, что смог, я вычистил, но Ферда до тебя дотянулась… Пусть целитель работает. А теперь… Пора вам домой.

По его знаку рядом появляется темное марево портала. Темный резким толчком отправляет меня в центр воронки. Мир исчезает…

 

Глава 1

Дерево оживало под руками. Гладкое. Теплое. Живое. Оно менялось, принимая очертания будущей поделки. Ему нравилось вырезать. Работать ножом и руками. Пускать в ход магию. Совсем немного. Лишь на кончиках пальцев. Легкие, едва заметные прикосновения Света. И вот уже готовая работа занимает место среди других.

Олеж поставил фигурку на полку. Двадцатая. По сравнению с первой, когда он еще только учился контролировать новые способности, сегодняшняя казалась шедевром. Тонкая. Изящная. Легкая. И материал подобран удачно. Береза. Фигурка получилась светлой. Пожалуй, она стала первой, в которой ему впервые почудилась гармония. Формы и содержания.

Маг коротко улыбнулся. Творить что-то ему предложила Оливия. Как средство контроля за временем и собственными силами. Как способ сосредоточения. Здесь и сейчас, вместо постоянного гомона в голове и размазанности по пространству. Кто бы мог подумать, что собирать себя по осколкам окажется так сложно…

Он отошел от полки и оглядел мастерскую, заваленную опилками, испорченными инструментами, чурбачками-заготовками и пеплом уничтоженных поделок. В самом начале он больше разрушал, чем создавал. И в какой-то момент попытка вырезать по дереву показалась пустой тратой сил и… времени. Тогда-то все и изменилось. Словно стрелка замерших часов двинулась с места. Снова. Он нашел себя в настоящем моменте и смог вести отсчет. Произошло это где-то в середине зимы.

Светлый покинул комнату и направился по коридору в сторону кухни. Он не чувствовал голода. Но вместе с чувством времени появились привычки, о которых он успел забыть. Например ставить чайник на плиту. Насыпать сухие травы в заварник. Заливать кипятком. Переливать варенье в вазочку. Усаживаться за стол. Наполнять чашку ароматным отваром… В этом была своя прелесть. И смысл. Прожить каждое мгновение. Прочувствовать его. Обкатать со всех сторон. Прикосновение. Вкус. Запах. Цвет. Звук. Выбросить все ненужное и оставить только то, что необходимо. Как в поделке… Отсечь лишнее, чтобы получить результат.

Когда у него только стало получаться доводить задуманное до конца, каждая фигурка занимала огромное количество времени. Несколько недель. Затем одна. Пара дней. Сутки. Сегодня он работал всего три часа. И фигурка уже готова. Есть, чем гордиться. Вот только достигнутого казалось мало…

Олеж пил чай. Точнее просто отвар диких сушеных трав, которые ему отдала Оливия. Ей он доверял. Или почти доверял. Внутреннее чутье говорило, что волшебница не причинит вреда. По крайней мере пока… Он не мог бы сейчас объяснить, почему столь остро испытывает дискомфорт. Казалось бы, Свет даровал ему силу. И довольно большую, раз его так опасались другие… А они опасались.

Он понял, что его бояться не сразу. После третьего или четвертого визита Брасияна. Когда тот попытался что-то сделать, а наткнулся на его защиту. И не смог под нее проникнуть. Выдержка изменила светлому лишь на мгновение. Но его хватило, чтобы Олеж смог прочитать его мысли. И чувства. И увидеть всю его ауру. Со всеми слоями. До того момента он еще ни разу не делал ничего подобного. И с тех пор больше не повторял. А никто из истинных так и не решился навестить его после…

Одиночество не тяготило. Оно оказалось удобным. Не нужно отвлекаться от работы. Разговаривать. Притворяться заинтересованным. Вовлеченным в беседу. К тому же он в любой момент мог узнать все, что ему нужно. Стоило только прислушаться…

Олеж прикрыл глаза, отпуская сознание и чувство времени. И разум сразу же наполнился голосами.

«Его сила огромна…»

Ощущение древности и горечи. Стефания. Белая волшебница.

«Мы не можем его контролировать!»

Напряжение. Сдержанный гнев. Непонимание. Карлос. Алхимик.

«Ему нужно время. Всего лишь время…»

Спокойная убедительность Оливии.

«Брасиян совершил ошибку».

Сухая констатация факта. Гипнос.

«Теперь у нас появился свой Ивар Шеруда?»

Раздраженный вопрос Хайгеля. И имя, которое шкрябает по восприятию, будто наждачка по стеклу. Ивар Шеруда… Кем бы он ни был, отношения у них явно не складывались.

Олеж усилием воли заглушил голоса и вернулся к текущему моменту. Другие не знали, что он мог их слушать. Если бы знали, ужаснулись сильнее. Они считали его чужим. Несмотря на то, что все находились по одну сторону Абсолюта, остальные не могли принять его силу. Хотя ему самому она не казалась чем-то странным. Почему?

Он снова испытал тот дискомфорт, что вызывал недоумение. Причины крылись именно в неприятии. В том, как сильно он отличался от других. И они видели это. А он нет. Будто Посвящение прошло не так, как нужно, и изменило в нем слишком многое. И все обвиняли в произошедшем Брасияна, хотя он сам не считал себя виноватым.

Его слепая убежденность в собственной непогрешимости забавляла. Казалась детской. Глупой. Наигранной. А еще за ней стоял страх. Даже не так. Ужас. Настоящий ужас, который может испытывать лишь истинный светлый. Ужас перед непоправимой ошибкой, которая может привести к перевесу в сторону Тьмы. Для Брасияна подобное стало бы убийственно.

Чай закончился, и маг сгрузил посуду в раковину, решив заняться ей позже. Сейчас хотелось прогуляться. Он прошел по короткому коридору до прихожей и вышел на веранду. Вокруг небольшого одноэтажного дома высился хвойный лес. Огромные ели и сосны со стволами в два обхвата толщиной и высотой под десять-пятнадцать метров. Морозный воздух пропитался ароматом хвои и талого снега, покрывающего все вокруг. Здесь не город, и дорожек не наблюдалось. Только его собственные следы, оставшиеся с прошлых прогулок.

Светлый вдохнул поглубже, наполняя легкие чистейшим воздухом, и неожиданно улыбнулся. В привычном уже аромате ощущались первые нотки весны. Давно пора. Оказывается, он хотел перемен, но понял это только сейчас. Так теперь часто бывало. Олеж не осознавал свои желания, пока не происходило нечто, наводящее на нужную мысль или эмоцию. Как аромат весны, появившийся неизвестно откуда.

Он прислонился спиной к стене дома. Шевельнул пальцами, в которых тут же появилась сигарета. Прикурил от огонька на другой руке и с наслаждением сделал первую затяжку. Закашлялся с непривычки. Оказывается, если долго не курить, сноровка уходит. Но курить хотелось. Теперь маг понял и эту потребность. Тот странный зуд, появляющийся в пальцах, когда из глубины прорывалось раздражение. Да, сигарет ему не хватало всю зиму.

Он затянулся снова и выпустил струйку дыма, на ходу превращая ее в маленькое облачко, принявшее затем форму белки. Совершенно ненужная трата сил, но они и без того плескались через край. Кто бы еще объяснил ему, что именно пошло не так при Посвящении. Брасиян не ответит. Он вообще теперь вряд ли попадется на глаза, опасаясь повторного взлома. Все же в прошлый раз ему изрядно досталось. А вот сам Олеж из-за неопытности мало что смог узнать. Вопросы остались без ответов.

Ломать Оливию не хотелось. Хотя она могла знать многое. Больше, чем показывала или хотела показать. Но… Все же было бы верхом неблагодарности отплатить ей чем-то подобным за попытки помочь. И к кому обратиться с вопросом? Целитель Илей к нему не приходил. И что-то подсказывало, что он зол. Или обижен. Вот только не понять на кого. Среди голосов, которые порой прорывались сквозь барьер в голове, его бас не раздавался ни разу. Возможно, он единственный был Олежу не по зубам. И, может быть, именно он и мог дать ответы. Стоило ли попытаться найти его самому?

Светлый задумчиво обвел взглядом лес, посмотрел на пронзительно-синее небо, попытался вспомнить, как выглядел маг при их последней встрече. А затем просто шагнул вперед.

И оказался на пляже. Сероватый песок под ногами походил на снег. Впереди плескался северный океан. Тяжелые волны накатывали на берег, разбиваясь о скалы. Их шум заглушал остальные звуки. В стороне, метрах в тридцати, на отмели лежало морское чудовище. Фиолетовая шкура влажно поблескивала. Вокруг туши расползалось чернильное пятно. Порождение смешанной магии Абсолютов умирало. Его убийца стоял ближе. По колено в воде. Обнаженный. Он тер руки, окунув их в воду, а затем плескал в лицо и на плечи. По загорелой коже стекали сиреневые струйки.

— Пришел? — низкий бас сроднился с гулом волн, но все же преодолел их. — Я уже думал, не дождусь…

— Разве монстров убивают не темные? — спросил Олеж, краем глаза наблюдая за зверем.

— Иногда у них тоже есть дела, — Илей обернулся к нему и медленно побрел к берегу. — Приходится все делать самому. Ты что-то хотел?

— Ты сказал, что был моим наставником.

На песке мага ждала сваленная кучей одежда, на которую он не обратил ни малейшего внимания. Достал прямо из воздуха кусок ткани и завернулся в него, набросив край на голову.

— Был… Вторым наставником. После Брасияна.

— Он у меня больше не появляется.

— Конечно, мало кто любит чувствовать себя дураком…

Илей прошелся по берегу, коротким жестом заставил старую одежду исчезнуть, плотнее укутался в ткань, будто испытывал холод. А, может быть, действительно мерз… Трата силы проявляется по-разному.

— Ты единственный, кто не приходил. Почему?

— Ты знаешь ответ…

Они оба замолчали. Холодный ветер дул с моря, гнал облака по низкому, серому небу. Огромные волны продолжали накатывать на берег. Он уже видел все это. Давно. Не здесь. Память открылась внезапно…

…Корабль. Маги на нем. Команда. И он — лишь часть единого организма, который должен исполнять свой долг. Доставить истинного к месту назначения. Юта. Огромный смерч посреди океана. И второй корабль, почти близнец первого, подходит ближе…

…Олеж тряхнул головой, вдруг действительно ощутив холод. Обхватил себя за плечи, сотрясаясь от озноба. С губ сорвалось облачко пара. Сколько же здесь градусов?

— Вспомнил, — протянул целитель. — Хорошо. Хоть что-то вспомнил.

— Так… так… так бывает со всеми? — произнести простой вопрос удалось не сразу.

— Ты знаешь ответ. Знаешь.

Он знал. Не со всеми. Илей не приходил…

— Ты такой же… как я. Так? Ты тоже их слышишь.

Маг поднял глаза на бывшего наставника. Он не видел его ауру. Лишь Свет. Чистый. Пронзительный. Яркий. Обволакивающий всю фигуру целителя. Неужели он сам выглядит также?

— Слышу, — Илей кивнул и потряс головой. — Иногда хотел бы не слышать. Но тут уже ничего не исправишь.

— Почему… Почему я такой? Как ты?

— Мне самому хотелось бы узнать… Где Брасиян раздобыл тот рецепт, что испробовал на тебе? Да… я хотел бы узнать. Да только его сложно призвать к ответу. Все же мы на одной стороне.

— Что пошло не так? Со мной? Что он хотел сделать?

— Исправить ошибку. То, что считал ошибкой. Сделать тебя неуязвимым. Идеальным. И сделал… — Целитель неодобрительно покачал головой. — Я не могу ничего исправить. Только ты сам сможешь собрать себя заново.

— И с чего мне начать?

— Ты уже начал. И довольно неплохо. Не жди инициативы от других. Прояви ее сам. Поговори со светлыми… Возможно, узнаешь что-то еще.

Илей исчез, не создав вокруг ни одного колебания. Олеж посмотрел на свинцовые волны, поежился, прогоняя ощущение холода. Пожалуй, советом стоит воспользоваться…

Он снова шагнул вперед.

 

Глава 2

Следующим пунктом назначения стал огромный ангар, разделенный горами изобретательского хлама. Лаборатория сильнейшего мага-изобретателя напомнила его мастерскую. Такой же бардак. Много мусора и неоконченных работ. Только размеры помещения значительно больше.

Олеж бродил по узким коридорам неспешно, рассматривая отдельные изобретения, падающие под ноги или криво торчащие из «стен». Руки чесались взять что-нибудь и рассмотреть подробно. Понять принципы работы чужеродной магии. Останавливало то, что его никто не приглашал. Нарушать границы чужого пространства еще сильнее и злить хозяина ангара не хотелось. К тому же изобретательство для него оставалось непонятным. Чуждым. Видимо так было и до Посвящения.

Пьетр появился лишь спустя полчаса. Где-то за спиной возникло ощущение присутствия и раздался звонкий голос:

— У нас принято предупреждать о визитах заранее, а не вламываться без спроса.

Ершистый мальчишка, пытающийся казаться взрослым и сильным. Олеж обернулся к нему. Оглядел с ног до головы. Всматриваясь, вспоминая…

…Маниакально горящие глаза, темные круги под ними, лихорадочный румянец. «Ты не имеешь права за нее заступаться!»…

…За кого? Он не помнил, о ком говорил тогда маг, но свои чувства ощутил легко. Жалость. Сострадание. Понимание.

Наверное что-то отразилось у него на лице или в ауре, раз хозяин лаборатории вдруг сжал кулаки и весь подобрался, будто готовясь вступить в бой. С ним? Самоубийца.

— Прости, — легко произнес Олеж. — Вы приходили без предупреждения, и меня никто не уведомил о правилах.

Он чуть отступил и поднял руки вверх, демонстрируя пустые ладони. Никакой агрессии. Претензий. Посягательств. Ему несложно, а мальчишка угомонится.

— Обычно уведомляем, — изобретатель нахмурился, теряя даже намек на грозный вид. — Но с тобой…

Он не договорил, обрывая себя. Все и так понятно. С ним «как обычно» не получалось.

— У тебя столько работ… Здесь даже те, что еще не запущены, — Олеж показал портативный экран, проецирующий трехмерные изображения, на которых аура накладывалась прямо на внешность. Не удержался и все же поднял одно из творений, свалившееся под ноги. — Полезная вещь…

— Да, но он еще не окончен, — Пьетр протянул руку, забирая свое творение. — Не прошел одобрение Совета и не согласован с темными.

— Темными?

— Конечно, — кивнул изобретатель, ловко пристраивая экран в какое-то углубление в стене. — Ты же не знаешь… Все изобретения, прежде чем поступить в массовое обращение, проходят одобрение нашего Совета. Затем образец отправляется темным, те соглашаются, и после этого мы начинаем совместный запуск. Тоже самое происходит, если открытие совершает князь Жерар.

Вот как… Он испытал мимолетное удивление, но внутреннее чутье подсказало, что все верно. Так и должно быть. Равновесие. Во всем. Даже в таких вопросах. Или особенно в таких вопросах.

— Разве Жерар тоже изобретатель?

— Не такой как я, — легко отмахнулся светлый. — Он появился раньше и занимался более… ранними технологиями. Оружие. Доспехи. Последнее его творение — бронежилеты и диск, вскрывающий защиту мобилей. Все, что нужно для войны и агрессии. Чего еще ждать от темного?

Действительно. Носители противоположного Абсолюта чаще разрушают, чем создают.

— Ты делишь власть над своими землями с одним из князей? Я правильно помню?

— Да… — изобретатель бросил на него короткий взгляд и покачал головой. — Радует, что ты не забыл основы, которые знает любой ребенок. Мой соправитель — Морлаон, он занимается контролем погоды. Его партнер по Юте — Хайгель. Если тебе интересно, конечно.

Ему все интересно. Понять бы еще, что именно нужно, и как отсеять лишнее.

— Хайгель ведь твой сосед?

— Его земли лежат севернее моих, но не советую его тревожить. По весне из глубин выползают монстры. И на его участке начинаются штормы и цунами. Лучше не отвлекать…

Да. Сухощавый старик, похожий на закаленное годами дерево, приходил к нему еще зимой. И с тех пор они больше не виделись. Что ж… Если его советуют не трогать, он не станет торопиться. Вариантов, с кем поговорить, более чем достаточно.

— Благодарю за потраченное на меня время, светлый, — коротко склонил голову Олеж и отвернулся в противоположную сторону. Здесь ему делать больше нечего. Он шагнул к следующему, с кем хотел поговорить…

…И оказался на противоположной стороне материка. Если Пьетр обитал на равнинном западе, то земли Гипноса расположились на скалистом востоке. И его «дом» являлся пещерой в самой высокой горе. Олеж оказался на узком каменном карнизе, проходящим рядом с входом. Высота впечатляла. Величественные горы вокруг, покрытые лесами у подножия и ледяными шапками на вершинах. Здесь дул пронзительный ветер, а солнце скрылось за горами. Вокруг расстилались сумерки…

— Пришел? — тихий, едва слышный голос раздался откуда-то из глубины пещеры, заставляя развернуться и, осторожно ступая по карнизу, пройти внутрь. — Когда я ждал, тебя все не было, а теперь пришел сам. Незваный и нежданный.

Старец, сидящий перед ним, казался призраком. В светло-серых одеждах, с длинными спутанными волосами, прозрачными глазами слепца… Он видел намного больше любого другого носителя Абсолюта, но не своими настоящими глазами.

— Здравствуй, Гипнос. Прости, что я без предупреждения и уведомления.

Находиться здесь было неуютно. В ангаре Пьетра, заваленном хламом, Олеж ощущал себя значительно лучше. Как будто навестил младшего брата. А здесь… Он оглядел пещеру. Камень, стесанный временем. Стол, кресло, которое занимал хозяин, скамейка для гостей, лежанка в стороне — все деревянное, но сделанное совсем не для удобства или красоты. Нет. Оно было, потому что должно было быть. Хоть что-то, напоминающее Гипносу о простых радостях бытия.

— Тебя привел вопрос?

Он никак не отреагировал на извинения и приветствие.

— Скорее интерес. Ты приходил ко мне… Говорил что-то о травме, которую нужно исправить. Я помню…

— Это было раньше, — старец пошевелил пальцами, словно перебирая что-то на ощупь. — Намного раньше. Ты не помнишь… Ты ведь умирал. Илей не сказал тебе. Но ты умирал. Он спас тебя. А травма осталась… Дважды травма. Ты не захотел ее обсуждать.

Олеж вспоминал рывками. Какие-то смутные образы. Ощущения.

…Вода смыкается над головой. Он тонет. Медленно опускается вниз, не в состоянии более шевелиться. Глаза закрываются, но прежде, чем сознание гаснет, что-то обхватывает его руку и тащит вверх…

…Он ползет. Трава цепляется за руки, опутывая и не давая двинуться с места. Тело не слушается. С губ капает кровь…

…Пальцы Илея забираются под кожу, причиняя боль. Хочется кричать, но кровь заполняет горло, выплескиваясь изо рта, стоит только попытаться вдохнуть…

…Шрам на груди пульсирует болью…

…Темные нити поднимаются из-под земли. На них набухают бутоны, которые раскрываются с тихим шелестом. Узкие спирали с широкой горловиной, черные снаружи и алые внутри…

Он вздрогнул, отгоняя чересчур яркие картины. Виски прострелило болью. Мгновенной. Яркой, как молния.

…Молнии бьют с неба прямо в землю, выжигая цветы. Целое поле цветов гибнет под их ударами…

Маг обхватил голову руками, задыхаясь от боли. Грудь сдавило будто тисками. Неужели так бывает? Он наклонился вперед, опускаясь на колени и стараясь хоть как-то унять боль. Не получалось. Образы-видения пропали, но собственный организм не желал успокаиваться.

На макушку опустилась сухая ладонь.

— Перестань сопротивляться, — голос Гипноса доносился откуда-то издалека. — Уничтожение — не твой путь. Прими то, что произошло тогда… Прими и отпусти.

Принять? Отпустить? Олеж не понимал, чего от него хотят. Боль усиливалась. Она шла откуда-то изнутри. Из глубины его тела… Только не материального. Стоило понять это, и мышцы расслабились. Стиснутые руки разжались. Он осознал себя сидящим на каменном полу. Вот только ничего еще не кончилось. Теперь светлый явно видел брешь внутри себя. В своей ауре. Глубоко внутри. Спрятанную от чужих глаз. Вряд ли кто-то еще кроме него знал о ее существовании. Разве что Илей… Ведь они похожи.

Брешь. Она есть. Как и у других. Слабость. Уязвимость. Он такой же как они. Только умеет лучше прятаться. И сильнее. Боль отпустила совсем. Растворилась, свернув свои щупальца и удалившись до поры. А брешь осталась. Маленькая. Совсем крошечная. Но невероятно могущественная. То, что может погубить его. И сегодня он впервые столкнулся с ней…

Гипнос убрал ладонь и отступил. Чуть склонил голову на бок, рассматривая его пустыми глазами.

— Ты силен. Намного сильнее любого из нас. Но даже ты подчиняешься правилам. Нельзя изменить выбор, сделанный при Посвящении. Ты выбрал принятие. Так не пытайся уничтожить Тьму.

Олеж легко поднялся на ноги, привычным движением отряхивая свободные брюки. Кажется, здесь он тоже узнал все, что мог. Пора двигаться дальше.

— Благодарю, светлый.

Шаг…

Второй призрак ждал его чуть севернее. Белая волшебница. Старуха, закутанная в саван. Одежды Гипноса были чуть темнее и хотя бы носили отпечаток того, что он живет. Что-то делает. Наряд же Стефании сиял кристальной чистотой и белизной. Будто его хозяйка не занималась ничем…

Она сидела за столом в центре круглой комнаты, стены которой закрывали книжные полки. Библиотека-ротонда с куполом из стекла, на котором выложен витраж в виде голубя с зеленой ветвью во рту. Пол закрывал пушистый ковер. Здесь было необыкновенно светло и уютно. Тихо.

— Пришел… — при его появлении светлая отложила перо, которым что-то писала, и откинулась на спинку огромного кресла, в котором почти терялась. — Зачем?

— Познакомиться, — Олеж пожал плечами, оглядывая полки книг. — Вы знаете меня, но я почти ничего не помню о вас. О каждом из вас. Разве это справедливо?

— Так ты пришел узнать обо мне или о себе?

Хороший вопрос. Он заглянул в водянистые глаза старухи. В них пряталась усмешка и понимание. Кажется, она знала много больше, чем ему казалось.

— Вы с Оливией похожи, — невольно отметил маг.

— Все светлые волшебницы похожи между собой. Как и все ведьмы. Скоро поймешь…

— Возможно. Ты копишь знания? — он указал на полки, которые пока не решался трогать.

— Я создаю знания… — волшебница поднялась со своего места и подошла к одной из полок, поставив туда увесистый том. — Теперь ты один из нас, тебе пора узнать… После Юты нас осталось мало. Очень мало. Приходилось выживать. Как-то налаживать жизнь. Сдерживать этот проклятый шторм. Мы многое пытались сделать. Не всегда правильно… И большинству не нужно знать о том, какие ошибки мы совершали.

Она обернулась к нему, заглянув в глаза. Ее взгляд оказался неожиданно жестким. Колючим. Пронзительным.

— Ты пишешь историю, — понимающе произнес Олеж.

— Не только я. И не только историю. Мы с Чумой создали целую систему обучения юных магов и волшебниц. Думаешь идея интернатов возникла сама по себе? Нет. Мы долго пробовали и отрабатывали различные схемы. Пока не нашли ту, что устроила всех. И вот теперь все дети до пяти лет живут в семье, а затем передаются на учение. В руки учителей и наставников, прошедших проверку и завершивших собственное обучение по нашей системе.

— Вы с Чумой…

Он не удивился. Вовсе нет. Именно Чума являлась соправительницей Стефании. Они наверняка разделяли взгляды на многие вопросы. Иначе не смогли бы ужиться вместе. Править. Создавать. Союз Света и Тьмы, невидимый взглядам нейтральных магов, поражал воображение своим масштабом. За внешней враждой скрывались прочные альянсы. Преследовались общие цели. Пока маг не понимал, как такое возможно, но не сомневался, что разберется.

— Да. Скоро ты привыкнешь. А потом перестанешь удивляться.

Он запрокинул голову, рассматривая витраж. Кажется раньше он уже видел его. Но не здесь. В другом месте. Вот только где?

…Серые стены огромного зала. Светлый Совет в полном составе на возвышении. У каждого отдельное кресло. Женщина перед ними. Ее судят…

Видение оборвалось внезапно. В глазах зарябило, будто залетали мушки. А затем все пропало. Он снова увидел библиотеку-ротонду и Белую волшебницу. В ее глазах появилось странное выражение, смутно похожее на сочувствие. Кажется, на сегодня с него бесед хватит.

— Благодарю, светлая…

Олеж отвернулся и ушел, одним шагом возвращаясь в дом посреди леса. Теперь ему нужно подумать…

 

Глава 3

Очередная фигурка заняла место на полке. Сегодня получилась какая-то сероватая в балахоне, неуловимо напоминающая Гипноса. Также как предыдущая работа походила на Оливию. А еще одна на Брасияна. Он подумал и отставил три фигурки отдельно от других. Те, первые, не несли в себе смысла. Их стоит оставить, но лишь как показатель постепенного обретения контроля и мастерства. А вот тройка…

Олеж забрал их из мастерской и перенес на кухню. Расставил на подоконнике. Стоит подобрать древесину и для других. Дуб для Илея, клен для Пьетра… Нужно увидеть остальных, чтобы поймать образ. И закончить коллекцию.

После встречи с Белой волшебницей он больше не покидал дом. Бродил вокруг, протоптав тропинку в подтаивающем снегу. Задумался о том, чтобы срубить баню. Хотелось иметь место, где можно погреться. Посидеть, вдыхая раскаленный воздух и запах древесины. Подумать, позволяя телу расслабиться и наполниться жаром…

Пока мысли не складывались. Он понял, что похож на остальных. И теперь они тоже это знали. Гипнос сообщил другим светлым, и их разговоры после бурного обсуждения стихли. Теперь в эфире царила тишина. Но в ней ощущалось нечто странное. Ожидание. Те, кого он еще не успел навестить, ждали. Любопытство оставалось ведомо им также, как и страх. И другие чувства, которые лишь притупились со временем, но вовсе не исчезли.

Олеж поставил чайник и бросил в воду последнюю горсть трав. Прошелся по кухне, ощущая странный зуд во всем теле. Что-то не давало ему покоя. Что-то еще неизвестное. Не испытанное раньше. Что-то… Он потер плечо, затем запястье, провел рукой по груди, где обнаружил лишь белесый след от старого шрама. Что-то происходило. Где? С кем?

Светлый нахмурился и потряс головой. Ему почудился странный писк на грани слышимости. Тонкий, пронзительный звук ввинчивался в мозг, не давая сосредоточиться на собственных мыслях. Что происходит? Он механически снял закипевший чайник с плиты, налил отвар в чашку, но пить так и не стал… Помимо звука появился запах.

Гниль и падаль. Разложение. Смерть. Тьма. Откуда здесь Тьма? Олеж снова потряс головой, стараясь отогнать навязчивые ощущения. Не получалось. Ко всему прочему заныло за грудиной. Тянущая, тупая боль, будто ему выкручивали мышцы.

— Хватит! — он резко взмахнул рукой и сжал пальцы в кулак.

По комнате прошел короткий ураган, взметнувший пыль и опилки. Все странные ощущения исчезли. Целую минуту ему казалось, что все закончилось, но стоило расслабиться и взять в руки чашку с отваром, как чувства снова взбунтовались.

— Свет и Тьма!

Резкое движение, и чашка вместе с чайником и всей кухней разлетелась на куски. Олеж уничтожил все, мгновенно превратив в пыль, взметнувшуюся вокруг разноцветной метелью. Остальной дом устоял только чудом. А он закрутился вокруг себя, пытаясь понять, что происходит. От метели зарябило в глазах, но смерч не успокаивался, словно стал частью взбесившихся ощущений. Перед глазами промелькнула картина какого-то места. Поляны, занесенной снегом и окруженной поломанными деревьями. Показалось, что он видит собственный дом, но затем маг понял, что ошибся. То место было другим. И не здесь…

— Где ты?

Картина снова появилась перед глазами, будто издеваясь. И он сделал шаг… Ничего не вышло. Пришлось сосредоточиться. Зафиксировать картину перед глазами. И тогда светлый увидел. Отличие. Границу. Тонкую светящуюся линию, отделяющую тот мир от его. Там магии было в разы меньше. Он казался тусклым, серым, унылым, пустым. Ощущения усилились. Писк в ушах стал нестерпимым, также как зуд где-то под кожей и ноющая боль за грудиной. Олеж изогнулся, с трудом усмиряя чувства, и снова шагнул, пересекая границу.

В ушах раздался шепот тысяч голосов, по телу будто плеснули кислотой, настолько обжигающим оказалось ощущение мира, почти лишенного магии. Но прежде, чем он оказался на поляне, его будто ухватили за шиворот, мешая двигаться дальше и заставляя зависнуть на самой границе.

— О нет… Только тебя здесь не хватало. Обожди-ка в сторонке, малыш, — голос оказался чуть более громким, чем сотни других. Он звучал устало и немного раздраженно, будто его обладателя отвлекли от важного дела. И стоило ему стихнуть, как неведомая сила оплела Олежа липкой паутиной, надежно фиксируя на месте.

Он попытался рвануться, уничтожить преграду, но ничего не вышло. В глазах вдруг потемнело, и в следующий миг мир исчез…

Он пришел в себя на той самой поляне. Землю покрывал сероватый снег. Вокруг валялись обломки веток и стволов. Центр напоминал выжженный круг. Пахло смертью и Тьмой. Тот самый запах, что не давал ему покоя еще дома. Но чтобы не происходило здесь, все уже закончилось.

Олеж встал, невольно поводя плечами и пытаясь стряхнуть ощущение липкой паутины. Сила, что удерживала его, уже исчезла, но воспоминание о ней было слишком ярким. Маг сделал несколько шагов, оглядываясь вокруг и пытаясь понять, что произошло. Почему его столь неудержимо влекло сюда? Откуда взялись странные ощущения? И почему вдруг исчезли? Кто не пустил его сюда, сумев задержать на границе?

Светлый снова встряхнулся как зверь, выходящий из воды, и закрыл глаза. Так сосредоточиться оказалось значительно проще. Он увидел темные провалы — следы проклятий, ушедших мимо цели. Они быстро распадались, совершенно не фиксируясь в местном магическом поле. Стоило постараться запомнить след, чтобы затем отыскать виновника произошедшего.

После беглого осмотра стало ясно, что колдовали двое. Темные. Одни следы казались тоньше и намного лучше прятались среди общего поля. Другие же словно пробивали его насквозь. Создавая целые дыры и плеши. Будто уничтожали саму суть магии этого мира. Странно… Он не предполагал, что такое возможно. Но ведь и странная паутина оказалась ему в новинку…

Олеж медленно обошел поляну по кругу, впитывая в себя общее ощущение этого места. Теперь он лучше понимал общую картину. В центре произошел огромный выброс силы — прямой выход проклятия или чего-то похожего. Выброс перекрыл появление портала, стер след того, кто его построил. Но проклятия говорили сами за себя. Ведьма… Она пришла из другого мира… А затем появился темный. Тот, кто разрушал магическое поле. И они сцепились… Из-за чего? Не настолько же темные ненавидят друг друга, чтобы устроить драку на пустом месте?

Светлый нахмурился и помассировал переносицу. Он нашел след еще одного портала. Свежего. Построенного темным. Открыть его снова не выйдет. Но самое странное — то, что построивший портал маг вовсе не ушел. Темный закрыл свое творение отсюда и остался в этом мире. Но ведь для чего-то он его открывал? Чтобы убрать с поляны что-то… Или кого-то…

Следы быстро растворялись. Еще полчаса, и уже никто не сможет ничего понять. Возможно, стоит сообщить еще кому-то о произошедшем? Или же это касается лишь его самого? Раз место так притягивало его. Или не место? Вопросов стало слишком много, чтобы ответить на все. И самое главное — он ощущал пристальный взгляд в спину.

— Я знаю, что ты здесь. Покажись.

Ничего не произошло, но где-то рядом ему почудился хруст ветки.

— Вряд ли ты меня боишься… Ведь это ты не дал мне пройти?

Тишина. Где-то в дали раздалось карканье ворон. Лица коснулся холодный ветерок.

— Что ты здесь делал? И почему?

Над самым ухом будто кто-то усмехнулся, а ощущение взгляда в спину исчезло. Будто ничего и не было…

— Что ты здесь делаешь?

Появление Брасияна Олеж пропустил, увлекшись ощущениями присутствия темного.

— Увидел поляну и пришел… Здесь что-то произошло, — честно ответил он, глядя на бывшего наставника, как он себя называл. — А ты?

— Здесь проходила операция боевых магов. Несколько минут назад мне доложили, что они вернулись через темный портал. Буквально с доставкой в больницу… Я решил сам посмотреть, что произошло. Пока наши местные боевики сюда доберутся, следов не останется.

— Их уже не осталось…

В магическом поле ощущалась лишь рябь от волнений. Легкий бриз, который скоро тоже исчезнет. Дыры, созданные темным, и прорыв проклятия компенсировали друг друга.

— Ты что-нибудь засек? — светлый нахмурился и поджал губы, оглядывая поляну.

Олеж помедлили с ответом, но все же рассказал все, что смог заметить. В конце концов, они на одной стороне. Нет смысла вредить друг другу и утаивать подробности. Возможно, бывший учитель сможет кое-что прояснить. И он не ошибся…

— Двое темных говоришь… Ведьма. Ферда. Мы перешли ей дорогу, только ей хватило бы безумия явиться сюда. Наверняка это подтвердят маги, бывшие здесь. А темный… Создавал дыры в магическом поле. Такого не может быть…

— Но я видел. Сам посмотри. Разве волнение улеглось бы так быстро, если бы он также создавал возмущения, а не пустоты?

— Ты прав… Но мы никогда раньше не сталкивались с таким. Никто из темных или светлых не владеет ничем подобным, — Брасиян говорил медленно, явно размышляя о чем-то еще.

— Или скрывает, что владеет… — спокойно предположил Олеж.

— Или скрывает…

Некоторое время они оба помолчали, анализируя ситуацию.

— Зачем ему потребовалось отправлять твоих подчиненных домой? Разве это в интересах темных?

— Нет. И именно поэтому я пришел сюда лично. Все слишком странно. Эксперименты Ферды с разумом, прячущийся темный. Придется говорить с ними.

— Говорить?

— Ферда устроила прорыв темного проклятия на территории светлых. Это нарушение всех договоренностей и правил. Когда случаются подобные прецеденты, мы встречаемся и обсуждаем взаимные уступки. На встречу ты пойдешь со мной. Возможно, сумеешь узнать того, кто был здесь. Все же твое восприятие тоньше моего…

Скупая похвала и безапелляционное распоряжение о присутствии позабавили, но Олеж не стал возражать. Ему самому интересно взглянуть на темных. Тем более в такой неоднозначной ситуации.

— Кто еще будет присутствовать?

— Обычно мы не собираемся полным составом. Хайгель занят на севере, Стефания его подстрахует, Пьетр избегает подобных сборов, Оливия… Не знаю. Точно будет Карлос, Гипнос, так как дело касается Ферды, Илей, ты и я. Остальные под вопросом. Темных должно быть столько же.

— Вы заранее обмениваетесь списками? — невольно поинтересовался Олеж.

Брасиян усмехнулся.

— Нет, так получается по воле Абсолютов. Мы чуем друг друга слишком сильно, чтобы ошибиться в количестве.

— Когда будет сбор?

— Я приду за тобой. Скорее всего, завтра. Нужно оповестить всех о произошедшем. Темным тоже нужно придумать, что говорить. Им придется защищать княгиню и ее поступок. В последнее время это становится закономерностью…

Последняя фраза наставника что-то всколыхнула в нем, но прежде, чем маг успел сосредоточиться, собеседник ушел, не попрощавшись. И ему пришлось пойти следом. Оставаться на поляне дольше не имело смысла. К тому же, еще восстанавливать кухню…

 

Глава 4

Для переговоров выбрали пустынный пляж на южном побережье. Здесь, в противовес скалистому северному берегу и неприветливым волнам, ровная гладь воды переливалась всеми оттенками синего и зеленого. По небу неспешно бежали облака. Под ногами хрустел желтый песок. Солнце клонилось к западу и уже скрылось за лесом, оставив длинные тени, чередующиеся с яркими полосами.

Олеж пришел последним. Остальные четверо уже расположились на берегу и занимались своими делами. Гипнос, погруженный то ли в сон, то ли в медитацию. Карлос, о чем-то негромко говоривший с Илеем. Брасиян, хмуро смотрящий на лес. Приветствий не последовало. Обстановка царила неоднозначная. Одновременно расслабленная и напряженная. Подобные встречи проходят далеко не в первый раз, но сегодня что-то изменилось…

Он сместился вправо от бывшего наставника, чтобы видеть всех присутствующих и лес. Судя по положению светлых, разговор выпало вести Брасияну. Остальные расположились ближе к воде, прикрывая ему спину. Интересно… Откуда и как появятся темные? Кто окажется среди них?

Через пару минут ответ пришел сам. Пространство у леса словно напряглось и лопнуло, выпуская носителей противоположного Абсолюта. Трое князей и две ведьмы. Карлос и Илей умолкли. Гипнос выпал из задумчивого состояния, открыв пустые глаза. Стоящий впереди светлый встрепенулся и сделал шаг вперед, четче обозначая свою роль.

Темные шли в линию. Слева — Жерар — князь-оружейник, о котором ему напомнил Пьетр. Справа бесшумно скользил Зиг. Его Олеж вспомнил сам. Боевой маг темных. Учитель Эскалара. Смертоносная тень, все время выпадающая из поля зрения. Неизвестно, кто из них двоих нес большую угрозу. Создатель оружия или тот, кто умел мастерски его применять.

Тройку в центре возглавлял Тейрун. Он чуть выступил вперед, образуя из линии клин и становясь его острием. Специализацию темного вспомнить не удалось. Раньше они не встречались. И внимание лучше сосредоточить на тех, кто представлял более ощутимую угрозу. Ведьмы…

Одна в деловом брючном костюме, будто только что покинувшая столичный офис, с каштановыми волосами, убранными назад в замысловатой прическе. На ее лице с ярко-зелеными глазами и невероятно выразительными чертами застыла гримаса легкого раздражения, дополняющая портрет занятой дамы.

Вторая казалась блеклой, тусклой и неинтересной. Платиновая блондинка в длинном платье жемчужного цвета и легком газовом шарфе на плечах. Она смотрела лишь себе под ноги, не обращая внимание ни на кого вокруг, но чем-то неуловимо походила на Зига, скользящего рядом. И казалась опаснее своей сестры.

Олеж невольно подобрался и напрягся, наблюдая, как сокращается расстояние между вновь прибывшими и ожидающими их светлыми. Вести долгие разговоры разом расхотелось. А вот напасть… Он с трудом подавил инстинкт, призывающий уничтожить порождений Тьмы. Заставил себя сосредоточиться на дыхании и считать вдохи и выдохи. Стало лучше.

Темные остановились на расстоянии в десяток метров. Тейрун оглядел встречающих, нашел взглядом Илея. Они несколько минут молча смотрели друг на друга, а затем оба одновременно кивнули, после чего темный развернулся к ведьме в костюме и сделал приглашающий жест:

— Дорогая, твой выход. Я сегодня не в настроении портить себе нервы.

Он поправил манжеты рубашки, скроенной в старинном стиле, и отошел в сторону, сунув руки в карманы свободных брюк. Краем глаза Олеж заметил, что целитель также отступил, удалился к морю, будто выбывая из разговора. Брасиян нахмурился и сделал шаг вперед. Ему навстречу скользнула ведьма, резким жестом отбрасывая выбившуюся из прически прядь.

— Шайен, — светлый кивнул, невольно глядя на собеседницу сверху вниз.

— Брасиян, — голос у ведьмы оказался невероятно музыкальным. Низкий, бархатистый, с легкой хрипотцой. Имя мага она скорее пропела, чем произнесла. — Вижу, вы взяли с собой мальчишку. Неужели больше никто не пожелал отвлечься от дел, чтобы увидеться с нами?

— Этот мальчишка, как ты выражаешься, обладает редким талантом — видеть то, что недоступно нам всем. И, к счастью для нас, он первым прибыл на место, где двое ваших устроили побоище.

— У нас случаются разногласия… — ведьма улыбалась, от ее раздражительности не осталось и следа. — Порой, они даже заканчиваются смертью. Вам ли не знать?..

— Мне совершенно неинтересно, кто из вас кого убьет, — Брасиян заговорил с покровительственной интонацией, снисходительно, будто с ребенком, — если это не затронет вопросы равновесия и происходит не на наших землях.

— Всего лишь досадное недоразумение. Мы понимаем ваше недовольство и готовы принести извинения за поведение наших собратьев.

Ведьма практически мурлыкала и по полшага подходила ближе с каждым словом. От нее веяло соблазном и ароматом горькой полыни, резко ударившим в ноздри. По телу прошла легкая дрожь, остановившаяся на кончиках пальцев. В горле пересохло, а на лбу выступила испарина. Воздух показался раскаленным.

— Стерва ядовитая, — пробормотал оказавшийся рядом Карлос. — Опять экспериментирует.

— В чем? — невольно спросил Олеж, отвлекаясь от диалога Света и Тьмы и стараясь взять под контроль накатившие ощущения.

— Она специализируется на зельях, — пояснил алхимик, — точнее на ядах. Талантливая тварь. Очень любит менять духи. Опять феромоны использовала. Только и мы подготовились…

С последним словом светлый уронил на песок маленький флакончик и тут же наступил на него каблуком сапога, нещадно раздавливая стекло. В воздухе появился свежий запах аниса, мгновенно перебивший полынь. Дурнота ослабла, а затем исчезла полностью, сменившись ясным сознанием. Шайен замерла на середине фразы, ее взгляд мгновенно нашел Карлоса, который отвесил шутливый поклон. Мгновение казалось, что ведьма сейчас кинется на алхимика, но она сдержалась и улыбнулась, возвращаясь к переговорам.

— Она — мой партнер по Юте, если вдруг ты забыл, — тоном сытого кота проговорил Карлос.

Действительно, алхимик и отравительница — вечное противостояние на грани убийства. Еще один кусочек памяти встал на место, а диалог Света и Тьмы между тем продолжался:

— Ферда нарушила правила, используя отсроченное проклятие на наших землях, — гнул свою линию Брасиян.

— Но не она привела носителя туда, — пожала плечами ведьма. — Ваши боевики оплошали… К тому же, насколько я знаю, они сами попытались снять проклятие, а это уже полное самоубийство.

— Со своими подчиненными я разберусь сам. Они следовали чутью и интуиции. Если бы носителя доставили на базу, последствия прорыва стали бы весьма и весьма плачевными. С каких пор ставки в нашей игре повысились?

— С тех пор, как вы забрали одну из нас…

Новый голос прорезал сумерки словно остро отточенный клинок. Изабель, на которую никто не обращал внимание, устроилась на покатом камне чуть в стороне и с самым скучающим видом подпиливала ногти. Тонкая полоска металла, покрытая алмазной крошкой, поблескивала в ее пальцах, отражая последние лучики солнца.

Брасиян проигнорировал замечание, глядя лишь на Шайен и продолжая разговор:

— Ферда уже второй раз за последние полгода оказывается темой наших встреч. Ее эксперименты, от которых вы так отговаривались в прошлый раз, теперь стали очевидны.

— Все мы имеем право экспериментировать, не так ли? — зеленоглазая княгиня кивнула на Карлоса. — Иначе как бы мы развивались?

— Есть темы, которые мы все признали запретными.

— Например, неприкосновенность… — снова вставила слово блондинка.

— Мне казалось, мы давно обговорили все, что касалось того происшествия, — процедил Брасиян, вынужденно поворачиваясь к скучающей ведьме.

— Но сейчас появились новые обстоятельства, — мягко заметила Шайен. — Скоро весеннее равноденствие. Наше время. И мы привыкли собираться вместе…

— Мы говорили не о празднике, а о провокации, которую устроила ваша соратница.

— В то время, как другая наша соратница находится под твоим надзором, — холодно-равнодушно вставила Изабель.

— Как я уже говорила, мы готовы принести извинения за поведение Ферды, — почти промурлыкала отравительница, — и даже больше. Под общим влиянием наша сестра могла бы согласиться добровольно взаимодействовать с Гипносом, чтобы вернуть себе часть разума.

Ее предложение возымело определенный эффект. Илей резко поднял голову, показывая интерес к разговору. Гипнос заморгал, будто выпал из своих видений. Карлос тихо выругался, переступая с ноги на ногу. Похоже раньше, ничего подобного не происходило… Даже Брасиян не сразу смог ответить.

— Весьма… неожиданно с вашей стороны, — пробормотал он после небольшой паузы. — Но это ведь не все?

— Конечно, нет. Мы могли бы повлиять на нее и даже вынудить уничтожить результаты экспериментов, если бы светлый Совет согласился на одну маленькую услугу взамен, — улыбка Шайен стала приторно-сладкой, в воздухе появился острый пряный аромат.

— Снова духи? — пробормотал Олеж, зажимая пальцами переносицу, чтобы не чихнуть.

— Что? — Карлос непонимающе посмотрел на него, а затем глухо выругался. — Нет. Магия… Твое чутье острее, поэтому ты замечаешь.

Светлый достал из кармана еще один флакон и поступил с ним также как и с первым. Легкая мятная свежесть мгновенно разбавила ставший удушливым аромат. На этот раз ведьма даже не обратила внимание на манипуляции алхимика.

— Почему мы должны оказывать вам услугу? И верить на слово в то, что результаты экспериментов будут уничтожены?

— Гарантией будет клятва. Свидетелей достаточно. Я лично проконтролирую, что сестра избавится от результатов своей работы.

Тишина. Все присутствующие замерли, оценивая происходящее. Нечто весьма серьезное. Клятва. Знание о ней пробудилось где-то в подкорке. Щедрый жест. Рискованный. Шайен ставила на карту многое, в том числе собственный дар и связь с Абсолютом. Ради чего? Олеж не представлял, что могли потребовать темные взамен за подобную уступку. И бывший наставник явно подумал о том же.

— Я приму твою клятву как гарантию, но сначала хочу узнать, чего вы хотите от нас?

— Приглашение, — сухо бросила Изабель, поднимая голову.

Она взмахнула свободной ладонью, и в ней появился небольшой прямоугольный листок. Скорее даже карточка с витиеватыми узорами по краю. Еще один жест, и листок оказался в руках светлого.

— Мы желаем видеть нашу сестру на празднике, — почти пропела отравительница.

— Это невозможно… Княгиня лишена сил… — попытался возразить маг.

— Но она — одна из нас, — блондинка встала с валуна и легкой походкой направилась к Брасияну, поигрывая пилкой в левой руке. — И имеет полное право присутствовать. Иначе мы воспримем ее отсутствие как попытку светлого Совета контролировать нас. А это уже нарушение куда более старых договоренностей и правил. Ты ведь не хочешь, чтобы дело закончилось официальным вызовом?

Ведьма подошла почти вплотную к магу, оказавшись с ним одного роста, но смотрела так, будто он — лишь пыль под ее ногами. Шайен незаметно отошла в сторону и назад, уступая право голоса соратнице.

— С каких пор услуга превратилась в угрозу? — в тон ей ответил Брасиян.

— Угроза? Мы лишь обсуждаем перспективы нашей сделки. Ты ведь хочешь, чтобы Ферда перестала быть проблемой? Хочешь. Я вижу. Поэтому ты передашь приглашение. Лично. И убедишься, что княгиня прибудет к нам живой и невредимой. Ведь так, Барсик?

Ее улыбка походила скорее на оскал волчицы. Мелкие, ровные зубки, тонкие губы и ледяной взгляд, полный ненависти. Чтобы не произошло между ней и магом, у ведьмы имелись к нему личные счеты. И сейчас она наслаждалась его положением.

— Передам, — ответ прозвучал глухо и тяжело дался Брасияну, но предложение темных оказалось слишком соблазнительным. — Гипнос?

— Мне потребуется пять-семь встреч, чтобы вернуть сознание Ферды в равновесие, — отозвался слепой, который видимо находился здесь с единственной целью — обсудить взаимодействие с его компаньонкой по Юте.

— Нас устраивает, — ответила Изабель. — А все формальности мы утрясем после равноденствия.

Она сделала шаг назад, словно собиралась уходить.

— И где гарантия, что вы действительно повлияете на Ферду после праздника? А не объявите все фарсом, как только я отдам приглашение?

Княгиня взглянула на него через плечо и усмехнулась.

— На слово ты нам верить не станешь, ведь так? Но и произносить клятву сейчас глупо. Ведь ты тоже можешь не выполнить условие. Что же нам делать? — она сделала вид, что задумалась, а затем ее глаза вспыхнули будто от пришедшей в голову мысли:- Шайен и ты заключите клятву в тот миг, когда княгиня Шеруда прибудет на праздник. Так мы будем уверены, что ты выполнил обещание, а во время равноденствия как раз и повлияем на Ферду.

— Хорошо, — снова тяжело ответил Брасиян. — Но ведь присутствие на празднике должно быть добровольным. Что, если княгиня откажется?

Ведьма притворно вздохнула и поправила на плечах газовый шарф, кутаясь в него так, будто мерзла.

— В таком случае, боюсь, сделка не состоится. Ведь истинная ведьма не может пропустить весеннее равноденствие…

 

Глава 5

На пляже они остались втроем. Темные, кроме Тейруна, удалились в сторону леса, а затем исчезли. Гипнос, Карлос и Брасиян переместились прямо со своих мест. Целитель остался. Сел на песок, поджав под себя ноги, взял какой-то прутик и начал рисовать. Олеж подошел ближе и заглянул ему через плечо. Малопонятные символы складывались в неизвестные формулы.

В десяти шагах перед ними шелестели волны, успокаивающегося на ночь моря. Сумерки сгустились, превращаясь в ночь. Короткие порывы ветра стали ощутимо холоднее. Где-то в стороне раздался крик птицы. По пляжу неспешно прогуливался князь Тьмы, изредка наклоняясь и поднимая что-то из-под ног.

— Спрашивай, — обронил Илей, не отвлекаясь от своего занятия.

— Что это было? Между вами. Почему вы не стали участвовать?

Светлый вздохнул, на мгновение отвлекаясь от рисования, и поднял взгляд на него.

— Наверное, тебе стоит узнать… Ты помнишь о войне?

Олеж обошел собеседника и его рисунок, став спиной к морю и лицом к бывшему наставнику.

— Между Светом и Тьмой? Той, которая уничтожила другие материки и породила Юту?

— Помнишь… Ты знаешь, с чего она началась?

— С появления Абсолютов. Первых магов, которые приняли их и затем…

Он умолк, чувствуя чуждость произносимых слов. Неверно. В то, что он говорил, закралась ошибка. Но какая?

— Да. Абсолюты… — Илей посмотрел в сторону темного, который остановился и стал бросать в воду плоскую гальку. — Мы приняли их. Я и Тейрун. И мир раскололся надвое. Мы раскололи его. Именно мы несем ответственность за все. Я… и мой брат.

Удивление поднялось внутри вместе с ярким пониманием того, что сказанное — правда. Братья. Светлый и Темный. Двое…

…Два мальчика играют на берегу океана. Один из них бросает камни в воду, и рыба всплывает животом кверху… Второй строит замок и натыкается на умирающую птицу, а через миг та взлетает к небу…

…Он вздрогнул, не понимая, откуда пришли слова. Князь бросил на него короткий взгляд и снова вернулся к своему занятию.

— Что произошло? Тогда?

— Ошибка молодости… Тейрун убил моего отца, чтобы отомстить нашей матери, которая бросила его в младенчестве. Он ненавидел меня и ее. Весь мир, который отказался от него. Из-за того, что его отец когда-то изнасиловал нашу мать. И так появился он… Она не смогла избавиться от нежеланного ребенка. Но и полюбить его тоже не смогла. Я не знал о той истории, пока однажды Тейрун не появился в моей жизни, горящий жаждой мести, и не разрушил все, что было мне дорого…

…Два ребенка изменили этот мир навсегда. Один, несправедливо отравленный ненавистью, второй, выросший в любви и обмане…

…Голос снова раздался в голове, будто кто-то шептал ему ту же историю, пока целитель продолжал говорить:

— Как маги мы оказались равны. И тогда я стал искать способ победить его. Наказать. Восстановить справедливость, как мне тогда казалось. И нашел… В древних манускриптах. Описание старинного обряда, призывающего такую Силу, которой не знал никто. Тейрун узнал о моем плане. Во время обряда мы оказались рядом. И пришедшая Сила разделилась… А мы… Мы так и остались равны, но потратили много лет, чтобы понять это. Мы остановились слишком поздно. Когда ничего уже нельзя было исправить.

…Двое великих, которые еще не знают о своей судьбе, а всего лишь играют на берегу. Они играют, а мир уже застыл в ожидании войны… Он содрогнулся еще в тот миг, когда первый из них открыл глаза, но когда родился второй… Все изменилось. Необратимо. Их никто не заставлял бороться друг с другом. Они сами выбрали свою судьбу, ставшую судьбой целого мира…

…Вдох дался с трудом. Грудь разрывало от противоречивых чувств. Неверия. Непонимания. Отказа принимать такую истину. Война. Разрушения. Миллионы жизней. Почти целый мир, уничтоженный ради… чего?

Олеж отвернулся и отошел к воде, сжимая голову руками и пытаясь понять. Не мог. Никак. Все оказалось чересчур… просто? Низко? Обыденно? Как вообще получилось, что двое мальчишек в своем противостоянии едва не погубили целый мир?

— Другие знают? — вопрос сорвался с губ сам.

— Не все, — уклончиво ответил светлый, — мы постарались уничтожить истину. Спрятать ее, чтобы никто не смог отыскать. Те, кто пришли после нас, знают намного меньше.

— Тогда почему ты рассказал мне?

Он обернулся, глядя на сидящего на песке мага по-новому. Немолодой, коренастый, некрасивый, уставший… С понимающими, но отчего-то пустыми глазами. Светлый. Первый носитель Абсолюта. Целитель. Как же вышло, что он стал причиной гибели стольких магов?

— Чтобы ты знал правду. Ты не примешь полутонов. Слишком много в тебе силы. Тебе нужна только истина. Настоящая. И скоро ты докопаешься до всего. Возможно, это вернет тебе память. А возможно, уничтожит ее навсегда…

— Я все равно не понимаю…

Олеж запрокинул голову, стараясь успокоиться. Небо было темным с редкими вкраплениями звезд. С воды дул холодный ветер, напоминая, что весна еще только наступала, и что даже на юге не так уж и тепло.

— Нам нужен тот, кто будет беспристрастен, — неожиданно заговорил князь Тьмы.

Оказалось, что Тейрун подошел ближе и теперь стоял рядом с братом, скрестив руки на груди и изучая его взглядом.

— Вам?

Он сразу же уловил суть, встречая взгляд темного.

— Да, — тот даже не поморщился, а глаза у него оказались такими же, как у Илея. — То, что происходит сейчас, одинаково не нравится нам обоим. И нам нужен тот, кто сможет понять, что мы упустили. Где ошиблись…

— И ты ему веришь? — Олеж взглянул на светлого, невольно отмечая контраст, который создавали братья.

Тейрун был выше. Стройнее. Суше. Словно прожитые годы вытянули из него все соки. На руках проступили вены, на лице — глубокие морщины. Только волосы совершенно не тронула седина. И они черной волной падали ниже плеч.

— Две тысячи лет прошло с того дня, как мы начали войну, — целитель снова начал рисовать на песке. — Это долгий срок. И то, что кажется невозможным в двадцать или двести, сейчас становится вполне реальным. Мы долго враждовали и не один раз пытались примириться. Затем также долго молчали, соблюдая нейтралитет. Теперь пришло время работать вместе. Нам действительно нужен наблюдатель, Олеж. Кто-то упорно собирает древние знания. И пускает их в ход. Мы должны остановить его.

— Почему?

— Потому что еще одну Юту наш мир не переживет, — жестко отрезал князь. — Ты молод. Силен. Ты не помнишь свою прежнюю жизнь, а значит, не испытываешь лишних привязанностей и неприязни. Твое восприятие острее нашего и взгляд не замылен годами вражды и интриг. Ты нужен нам.

— Как инструмент?

Обиды не было. Только понимание. Пожалуй, часть чувств ему действительно стала недоступна. А вот здравый смысл и логика теперь правили бал.

— Как лучший боевой маг среди молодых, — Илей поднял на него взгляд. — Ты был и остаешься лучшим. Помоги нам.

— Мне понадобится намного больше знаний, чтобы разобраться в происходящем. А на мои вопросы вряд ли кто-то станет отвечать.

— Станут, — Тейрун подбросил и поймал камешек. — Темные воспринимают тебя как мальчишку-выскочку, поэтому недооценивают. Светлые опасаются, но им любопытно. Они сами захотят поговорить с тобой.

— Так значит, под подозрением все? И светлые, и темные?

— Да, — ответил целитель. — Следов древних знаний среди темных больше. И мы уже пару раз нападали на след мага, который упорно скрывает свое лицо. Но возможно, кто-то умело играет на полутонах. В любом случае, мы не можем быть уверенными ни в ком.

— Даже в себе самих?

Олеж скрестил руки на груди, незаметно потерев место старого шрама. Маги переглянулись, а затем совершенно одинаково усмехнулись.

— Он мне нравится, — отметил Тейрун.

— Мы можем быть уверены в себе сколько угодно, — более сдержанно заговорил Илей, — но ты должен сомневаться даже в нас. И не стоит отчитываться о том, что делаешь. Ты отвечаешь лишь перед собой самим. Теперь твой внутренний Абсолют не позволит тебе уклониться от дела. И ты доведешь его до конца.

— Доведу.

Согласие далось легко. И внутреннее чутье подсказывало, что все верно. Теперь у него появилась цель. То, чего не хватало с самого момента Посвящения. Еще один кусочек встал на место, заполняя пустоту внутри, которая теперь ощущалась лишь острее. Чего-то не хватало. Снова. Чего? Позже он разберется. А пока…

— Что за история с приглашением? Почему темные готовы пойти на такие уступки ради него?

Лицо светлого застыло, словно он пытался подавить какую-то реакцию. И у него получилось.

— Спроси Брасияна. Обещание выполнять ему, пусть он и отвечает.

— Так и сделаю… Приятного вечера.

Олеж развернулся и шагнул к морю…

Дерево оживало под руками. Нехотя, лениво принимало нужную форму и превращалось из грубого чурбачка в завершенную фигурку. Илей получился узнаваемым. Таким же массивным и коренастым. Немного грубоватым. Дуб прекрасно передал основные черты целителя. И фигурка отправилась в компанию к трем уже готовым ранее. Из всего, что находилось на кухне, уцелели только они. Неудивительно. Все, что создается руками носителя Абсолюта, становится артефактом. Еще бы он сам понимал, для чего вырезает свою коллекцию.

Олеж отложил инструменты и потянулся. Ему не хватало физических нагрузок. Теперь легкий дискомфорт в мышцах стал понятен, и он решил вернуться к тренировкам. Прямо сейчас, пока настроение не исчезло. Вышел во двор, выбрал участок почище и посуше, принял первую стойку, а затем поплыл…

Сознание раздвоилось. Одна его часть погрузилась в прошлое, заставляя тело совершать привычные, но немного подзабытые движения. Вторая же отстраненно наблюдала, фиксируя то, как откликается сила на каждый жест. Она текла полноводной рекой по четко очерченным берегам. Никаких порогов, водопадов или водоворотов. Лишь неспешное и плавное течение, замкнутое в полное кольцо, охватывающее все тело. В чем-то даже красиво… Как может быть красиво смертоносное оружие.

Он понимал, почему братья выбрали его. Сейчас понимал даже лучше, чем прошлым вечером. Им нужен не только наблюдатель. А тот, кто действительно дойдет до конца. Илей собственной историей намекнул, чем может грозить применение древних знаний. Тейрун сказал прямо. И оба ждали, что Олеж не только найдет виновника, но и уничтожит его. Любой ценой. Вот только…

Равновесие. Проклятое равновесие, которое держит их мир. Юта. Если виновным окажется кто-то из темных, баланс рухнет. Если же из светлых… Что ж. Он сам являлся живой заменой любому из собратьев по Абсолюту. Но может получиться и так, что кто-то действует сообща. И что тогда? Патовая ситуация. И справится ли он с двоими? И не играют ли братья в игру, используя его как обходной маневр? Что может объединить Свет и Тьму?

Он остановился в последней точке, с наслаждением отмечая, что тело покрылось потом. Оказывается, этого тоже не хватало. Сколько же всего исчезло из его жизни после Посвящения? И сколько предстоит вспомнить? Олеж провел ладонью по лицу, помассировал переносицу, снимая напряжение. Захотелось курить. Пальцы левой руки сложились в привычный жест, доставая сигарету из воздуха. Еще одно движение, и он смог затянуться. Сейчас маг чувствовал себя собой как никогда раньше. Живым. Настоящим. С новой целью и массой сопутствующих вопросов по ее достижению. С острой жаждой разгадать чужой замысел и отыскать виновника. Лучший боевой маг среди молодых… В этом ведь и был смысл его существования. И теперь он вернулся. А что еще нужно, чтобы, наконец, порадоваться новому дню и выйти из тупого существования?

Олеж запрокинул голову, выдыхая дым и слушая первые трели птиц, вернувшихся с юга. Кажется, зимний сон подошел к концу…

 

Глава 6

Брасияна он нашел в тренировочном зале. Оказывается, не только Олеж соскучился по физическим нагрузкам. И то, что вытворял сейчас светлый, вызывало восхищение. Уважение к его таланту и мастерству. А еще интерес… Каждое отточенное движение, каждый выверенный и доведенный до логического завершения прием буквально кричал о гневе. О чистом, ничем не замутненном чувстве, охватившем мага полностью. Истинный светлый гнев, который столь же смертоносен как и темные чары…

Олеж помнил нечто подобное. То самое поле с черными цветами. И молнии, бьющие с небес. Сейчас бывший наставник одним взглядом смог бы уничтожить пару таких полей. И что же довело его до такого состояния? Ведьма? Тот разговор с Изабель?

— Не думал, что ты придешь, — произнес маг, заканчивая тренировку и разворачиваясь к нему.

— Нас все время сводят какие-то причины, — спокойно ответил боевик, чувствуя, что гнев собеседника еще не исчез. — Илей посоветовал спросить тебя на счет приглашения темных.

— Илей и сам мог бы все рассказать, но предпочитает сваливать грязные истории на других.

Брасиян разместил кистени на стойке, подошел к тумбе с полотенцами и начал вытираться.

— Но ведь темные почему-то выбрали тебя как посланца… — начал прощупывать почву Олеж, делая шаг от стены, к которой прислонялся. — Мне показалось, Изабель тебя ненавидит. За что?

Он подошел к ближайшей стойке и начал изучать предлагаемое оружие, притворяясь крайне заинтересованным. Точно также как бывший наставник притворялся, что полностью поглощен полотенцем и вытиранием пота. В магическом поле они продолжали пристально наблюдать друг за другом, ожидая… Мысленно Олеж усмехнулся. Он пытался понять, может ли светлый оказаться тем, кто ищет Древние знания. А вот что собеседник хотел выяснить о нем?

— У нас с ней давние счеты. Ведьма не простила мне… Кое-что. И теперь при любом удобном случае пытается ткнуть.

— Кажется, в этот раз ей удалось…

В ответ раздался долгий вздох. В разговоре наметилась пауза. Он взял со стойки полуторный меч и сделал пару пробных взмахов. Оружие оказалось прекрасно сбалансированным и острым, даром что использовалось для тренировок. Кажется, ему тоже нужен клинок. Свой. Личный.

— Ты действительно ничего не помнишь?

Олеж отвел взгляд от металла и посмотрел на мага, обернувшегося к нему. Странно, но весь его гнев куда-то улетучился. На лице проступила усталость. Оно стало старше. Лишилось идеальности, которая только теперь стала очевидна.

— Что-то помню, — он вернул меч на место, — в основном общие вещи. То, что знает любой ребенок, прошедший обучение в интернате. А свою жизнь… Какие-то куски. Видения. Иногда всплывают отдельные моменты. Но они не складываются в общую картину.

Неожиданно для себя боевик ответил предельно откровенно, не став утаивать ничего. И его честность удивила бывшего наставника.

— Возможно, все оказалось не так уж и напрасно… — задумчиво проговорил он, склонив голову на бок и изучая Олежа. — Тем не менее, тебе нужно знать. Все равно узнаешь. Так уж лучше от меня. Полгода назад княгиня Афистелия Шеруда убила своего мужа, носителя Абсолюта. За что Светлый Совет взял ее под стражу, а затем вынес осудил и приговорил к пожизненному лишению магии. Это официальная версия, которую знают темные. И тот случай они до сих пор нам не простили.

Что-то шевельнулось в глубине памяти. Просторный зал. Светлые, сидящие в креслах. Женщина перед ними. Он не видел ее лица. Только темные волосы чуть ниже плеч. Строгий костюм. И голос, разносящийся по залу…

— Какова истина? — спросил маг, отгоняя видение. Почему-то оно вызывало странные чувства. И с ними он разберется потом.

— Истина в том, что Афистелия являлась боевым магом на службе у Светлого Совета. Ее подослали к Ивару Шеруда для его ликвидации. Она исполнила приказ, но попутно попала под воздействие темных. И натворила немало бед…

И снова что-то знакомое почудилось в его словах. Перед глазами замелькали цифры. Сухие строчки отчета. Количество убитых. Проклятых. Раненных. Земли и территории, отошедшие темным. Княгиня действительно сделала многое. Но почему воспоминание не вызывало раздражения или гнева?

— Так она темная или нет?

Под его взглядом Брасиян как-то смутился, будто не решаясь ответить или ожидая чего-то. А затем снова выдохнул и даже приободрился. В глубине его глаз появился отголосок Абсолюта. Кусочек Света.

— В ней много Тьмы. И она убивала. Ее поступки говорят громче слов.

Голос, раздающийся в огромном зале.«…ты раскаиваешься в том, что совершила?» «Нет». Звенящий, сильный, спокойный. Равнодушный.

— Но она убила князя Тьмы.

— И всем было бы лучше, если бы сама погибла во время задания, — холодно отбрил светлый, снова превращаясь в идеальное воплощение Абсолюта. Ни чувств. Ни эмоций. Ни сожалений.

— Так что тебе мешает ее убить?

Желание бывшего наставника было очевидно. Даже удивительно, что ведьма, вызвавшая в нем такую реакцию, все еще жива. Значит, в ее существовании больше выгоды, чем кажется на первый взгляд.

— Если бы не темные и не их постоянные уловки… — Брасиян прервал себя и бросил на него быстрый, короткий взгляд, оценивая реакцию. Олеж продолжал все также смотреть на него, ожидая продолжения, которое оказалось неожиданным: — Знаешь, я ни о чем не жалею. И о том, что произошло с тобой во время Посвящения, тоже. Ты стал именно таким, каким я всегда хотел тебя видеть.

— Подобием тебя самого?

Светлый усмехнулся.

— А что в этом плохого? Если учитель желает сделать из ученика подобие себя?

— Обычно ученик превосходит своего учителя…

— И ты уже превзошел. Но я не завидую тебе. Даже наоборот. Я горд, что смог добиться такого впечатляющего результата. Никто больше не смог, а мне удалось.

— Вопрос только в том, как у тебя получилось?

Разговор удачно свернул именно в то русло, которое и было ему интересно. Но собеседник совершенно не смутился, а даже наоборот приободрился. Теперь он выглядел значительно лучше, чем в начале их разговора. Его реакция лишь подтверждала то, что Олеж понял уже и так. Внутренние сомнения в собственной правоте были губительны для Брасияна. А если удастся доказать, что он не прав. Действительно допустил ошибку в чем-то. Просчитался. Тогда светлого легко будет убить. И как ведьма до сих пор не поняла? Или же их вражда лишь часть внешней игры?

— Я не побоялся экспериментировать, — заговорил между тем светлый. — Другие боялись. Считали, что не стоит вмешиваться в процесс взаимодействия Абсолюта и его потенциального носителя. А я решил, что некоторые воздействия можно усилить. На самом деле это не сложно. Когда ты сам увидишь Посвящение со стороны, ты поймешь, о чем я говорю.

— Но разве ты не увеличил риски? Если я правильно понимаю, другие боялись не зря?

— Риск оказался оправдан. Я знал, что ты выдержишь. Не мог не выдержать.

И снова его слепая уверенность в собственной правоте. Она поражала. Одновременно изумляла своей силой и в то же время полной ограниченностью восприятия. Нет. Если бы к Брасияну попали Древние знания, он не стал бы медлить. И уже пустил бы их в ход. И он никогда не пошел бы на сговор с темным. Его слепота и непримиримость не позволила бы.

— Благодарю за честность, светлый.

Олеж чуть поклонился и повернулся спиной к собеседнику, делая шаг. Здесь он узнал все, что мог.

Вырезать не хотелось. Разговор с Брасияном всколыхнул в нем нечто забытое. Зыбкое и неясное. Какое-то волнение. Зуд, не дающий покоя. Руки требовали работы, но привычное уже занятие не приносило успокоения. Тренировка тоже. И теперь, без оружия все приемы казались незавершенными. Ему хотелось большего. Каких-то действий. Размаха. Масштаба. Но мысль все не шла в голову…

И он отправился прочь от дома. В город. Столицу. Бродить по мокрым улицам, смотреть на двух-трехэтажные дома. Заглядывать в витрины магазинов и кафе. Чтобы не бросаться в глаза, пришлось обзавестись одеждой. Не купить, а сотворить по образцам того, что уже видел. Рубашка. Брюки. Ботинки на толстой подошве. Кожаная куртка. Руки привычно скользнули в карманы. Из плеч ушло напряжение. Еще один кусочек встал на место. Даже странно, что другим светлым совершенно неважно, во что и как они одеты. Хотя возможно, их образ как раз и дает им такое же ощущение комфорта?

Теперь прогулка пошла ровнее. Исчезла бешеная жажда перемен и поиска. Осталось лишь желание созерцать. Изучать привычные и известные улицы. Магов и волшебниц, попадающихся навстречу. При виде него они все как-то подбирались. Маги кивали, волшебницы улыбались. Но никто не подходил ближе и не пытался заговорить. Олеж не сразу понял, что все дело в ауре. И что носители Абсолюта редко блуждают по улицам города. Пришлось замаскироваться. Прикрыться пологом, скопировав части аур прохожих. Так гулять стало еще уютнее. Как будто он вернулся в прежнюю жизнь.

И еще один отголосок прошлого настиг его за витриной одного из магазинов. В этом квартале обитали в основном музыканты. Маги, использующие комбинации звуков для своих плетений. Данный вид магии мало развивался и имел крайне узкую направленность. Его использовали больше для увеселений и отдыха, и иногда выбирали как призвание редкие маги, обладающие действительно большим талантом. Поэтому магазин инструментов ютился на первом этаже в небольшом помещении, заваленном до самого потолка коробками.

Олеж вошел внутрь, едва протиснувшись в дверной проем. На звук звякнувшего колокольчика немедленно встрепенулся продавец, задремавший на высоком стуле в дальнем углу. Он сел ровнее и окинул посетителя внимательным взглядом. После чего нахмурился и все же покинул свой насест.

— Чем могу помочь?

Похоже, он не относился к тем, кто обычно посещал магазинчик. И продавец не на шутку встревожился.

— Я прогуливался здесь… Недалеко. Хотел осмотреть ваш ассортимент.

Невысокий, тощий маг с совершенно несуразной прической задрал брови вверх и снова окинул его взглядом с головы до ног.

— Что? Весь?

В его голосе появилось неприкрытое возмущение и даже первые зачатки гнева. Олеж вздохнул и ненадолго скинул полог, скрывающий ауру. Полюбовался на стремительно меняющееся выражение лица собеседника и вернул маскировку на место.

— Меня интересуют инструменты из дерева. Хочу что-нибудь… подобрать.

— К-конечно… На-начнем…

Маг немного заторможено повернулся к полкам и принялся жестами вызывать коробки со своих мест, заставляя их выстраиваться на прилавке и открываться по мановению его рук. С его уст срывались незнакомые названия, сразу же дополняемые наименованием пород дерева, используемых в инструменте. Но большинство из них совершенно не трогали, пока взгляд не наткнулся на содержимое очередной коробки.

— А это?

Он подошел ближе и извлек заинтересовавший инструмент, удерживая его за длинный гриф. Продавец устало вздохнул. За прошедшие полчаса он заметно охрип, представляя товар.

— Я возьму. Сколько она стоит?

Внезапный порыв стоило утолить. Внутреннее чутье подсказывало, что выбор правильный. А интуиции он привык доверять.

— Для вас, конечно, бесплатно… — с заметным огорчением ответил маг.

Олеж нахмурился, вспоминая эквиваленты МДЕ и цены на другие товары, после чего оглядел прилавок и заметил денежный амулет. Он протянул свободную руку и коротко ударил по пластине пальцем, увеличивая ее содержимое.

— Думаю, этого хватит. И за моральный ущерб, конечно. Приятно было познакомиться.

Поудобнее перехватив инструмент в руке, светлый сделал шаг вперед. До продавца и магазина ему не было уже никакого дела…

 

Глава 7

Несколько дней пролетели как один. Он не находил себе места. Курил. Пытался вырезать. Тренировался, все больше ощущая потребность в собственном клинке. Брал в руки гитару… Разговор с Брасияном разбередил намного больше, чем показалось вначале. Сила рвалась наружу. Вырывалась из-под контроля, вызывая то метель, то дождь. Однажды его даже попытался навестить Хайгель, но не смог пробиться сквозь вьюгу и ограничился мысленным предупреждением. А потом оказалось, что его дом теперь окружен куполом…

Ничего личного. Лишь разумная предосторожность, вполне понятная и объяснимая. Никому не нужен неуправляемый истинный, который может спровоцировать прорыв Юты. А любые манипуляции с погодой ведут именно к этому. И странно, что его сила прорывалась именно так. Логичнее было бы ожидать разрушений. Как тогда, на кухне… В любом случае ему требовался перерыв. И возможность хоть как-то избавиться от лишних эмоций.

Ничего не помогало. Не успокаивал чай, травы к которому Оливия оставила на пороге. Не получались новые фигурки — дерево рассыпалось трухой, не выдерживая накала силы. Не возвращали контроль тренировки и даже медитации. Все валилось из рук.

Ему казалось, что выход должен быть связан с инструментом. Ведь не зря же он купил его. Но пока… Пока все оставалось лишь догадкой. Гипотезой, у которой совершенно отсутствовало подтверждение. Оказалось, что играть он совершенно не умеет. Пальцы помнили какие-то аккорды, но не более. И что делать дальше маг не представлял.

А сегодня ему впервые приснился сон…

…Огромный зал. Пустые ряды кресел, спускающиеся вниз. Светлый Совет в полном составе. Женщина перед ними. Вопросы — ответы. Голосование. Приговор. Печать, наложенная Брасияном…

Теперь он помнил, как вынесли приговор княгине. И воспоминание волновало все больше. Оно было неполным. Лишь частью чего-то намного большего. Бывший учитель рассказал отнюдь не все. Но разве стоило ожидать от него иного? Он изначально хотел изменить что-то… И видимо изменил.

Олеж сжал пальцами переносицу, пытаясь снять напряжение. Виски ломило от боли. Обычным магам сон приносил отдых и расслабление, а ему, не испытывающему настоящей усталости и не спавшему несколько месяцев без видимого ущерба, лишь добавил проблем. Больше всего почему-то тревожило, что он не мог вспомнить внешность преступницы. Ни лицо, ни фигуру. Только голос и темные волосы до плеч. Почему так? Что связывало их?

Илей назвал его лучшим среди молодых боевиков. И, прежде чем стать княгиней, та ведьма тоже проходила обучение. Могли ли они встречаться? И если могли, то когда? И как? И почему любая мысль о ней вызывала такую боль? Не в висках, нет. Но там, где раньше был шрам, а теперь остался лишь светлый участок кожи.

Если спросить кого-то из светлых — они ответят. И даже правду. Но ему важно вспомнить самому. Почему? Олеж не знал. И снова начал бродить по дому, натыкаясь на стены и успокаивая разбушевавшуюся силу. За окном опять мелькала снежно-водяная метель. И это никуда не годилось. Где его спокойствие и сосредоточенность? Холодный разум и трезвый расчет? Где вся подготовка боевого мага, когда она так нужна?

Кулак врезался в стену. Раздражение требовало выхода. Сейчас он не отказался бы от тренировочного боя. Или даже вполне реального. Вот только с кем? Вряд ли вчерашние коллеги согласятся составить ему компанию. Отправиться к темным? И спровоцировать официальный вызов, который приведет к непоправимым последствиям. Нет. Не выход. Но что же делать?

«Перестань сопротивляться… Уничтожение — не твой путь. Прими то, что произошло тогда… Прими и отпусти».

Совет Гипноса показался уместным. Принять произошедшее. Но как принять то, что он никак не мог вспомнить? Разум зацепился за ускользающую мысль. И ноги сами понесли обратно в мастерскую. Гитара скользнула в руки, пальцы тронули струны. Ничего особенного не произошло, как и до этого. Но он сел на пол, прислонившись спиной к стене, и начал задумчиво перебирать металлические нити.

Что, если удастся сосредоточиться? Уловить то, что не может понять разум? Если медитировать и одновременно играть? Идея показалась безумной, но уснувшее в последние дни чутье внезапно проснулось, подсказывая, что путь выбран верно. Но какую мелодию выбрать? Он вряд ли сможет сочинить что-то новое. Разве что…

Олеж закрыл глаза, вспоминая голос княгини. Низкий и хрипловатый. Но в то же время звонкий и глубокий. Невероятно музыкальный, если вслушиваться в него, пропустить сквозь себя. Не бывает некрасивых ведьм. А значит, у ведьмы не может быть некрасивого голоса…

Слова пришли сами, и мелодия потекла сквозь пальцы вместе с силой. Он совершенно не понимал, что творит, но знал, что нужно продолжать. Память не вернется без боли. А боль разрослась за грудиной, внезапно заполняя пустоту, которую он не замечал раньше.

Перед глазами промелькнуло лицо. Другое. Он почему-то совершенно точно знал, что княгиня выглядит по-другому. Но то лицо показалось знакомым. Молодое. Немного простоватое. Девушка с теплыми карими глазами. Она смеялась. И улыбалась. Легко. Радостно. Безмятежно. От нее пахло травами. А ладони покрывали мозоли, оставшиеся от долгих тренировок.

Их все-таки что-то связывало. Что-то большее, чем просто знакомство и общее обучение. Намного большее. И то, что он не помнил ее… Брасиян хотел, чтобы у него не было слабостей. Неужели он вмешался в поток памяти, рискуя уничтожить его сознание полностью? Почему? Боль кольнула острее, растекаясь от груди выше. В горле встал комок, мешая дышать. Но остановиться было уже невозможно.

Гитара выпала из рук и обиженно тренькнула напоследок, ударившись о пол. Сила успокоилась. Один взгляд на окно показал, что метель улеглась. Накал эмоций прошел. Но вопросов возникло только больше. Разве что теперь он знал, кому их задавать. Знание принесло успокоение. Но в памяти тут же всплыло иное.

Равноденствие. Приглашение темных. Олеж не заметил, как вскочил на ноги, испытывая странный парализующий ужас, отдавшийся холодом в кончиках пальцев. Брасиян не упустил бы свой шанс. Он наверняка передал просьбу ведьм и нашел способ отправить княгиню на встречу. Но вернется ли она живой? И где обычно проходят праздники темных? И как ему теперь отыскать место, если равноденствие… сегодня?

Маг прикрыл глаза, пытаясь сориентироваться во времени. Прошло всего несколько дней, но ведь и темные говорили, что встреча скоро. Да. Равноденствие сегодня. И, скорее всего, князья соберутся ночью. Их время от заката до рассвета. А солнце уже село. По крайней мере, в столице. А где еще им проводить шабаш? Центральный регион контролируется Илеем и Тейруном. Братья наверняка позаботятся о безопасности и кроме них обеспечить магический контроль больше некому. Все остальные не справятся.

Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, возвращая контроль над чувствами. Нельзя поддаваться порывам. Нет. Не стоит. Нужно мыслить здраво. Для начала одеться и отправиться туда, где он сможет отыскать ауру темных. Место общего сбора наверняка создаст такие колебания в магическом поле, что его легко будет обнаружить.

Сборы не заняли много времени. Уже через пару минут он выглядел также, как и при последней прогулке. Набросил маскировку на ауру, мимолетно пожалел об отсутствии личного клинка и сделал шаг…

Олеж оказался на одной из улиц столицы. То, что нужно, чтобы заняться поисками. Но, прежде чем он успел приступить к сканированию поля, внутри появилось беспокойство. Уже знакомое чувство, однажды заставившее его перешагнуть границу миров. Видение не возникало, но все остальное… Словно зуд на самой грани восприятия, буквально вынуждающий что-то сделать. Что?

Он прикрыл глаза, стараясь снова открыться ощущениям. Шаг. Короткий переход. И вот он стоит на крыше одного из центральных зданий. Над головой раскинулось небо с крохотными точками звезд. Влажный, морозный воздух резко ударил в ноздри, вызывая чувство узнавания. Когда-то он уже был здесь… Или же видел что-то подобное. Но когда?

Мысль быстро исчезла, унесенная стуком каблуков, донесшимся откуда-то снизу…

 

Глава 1

Отражение выглядит странно. Оплавленная кожа, свисающая с подбородка. Одна бровь отсутствует. Вторая изогнута под немыслимым углом. Ресниц нет. Глаза смотрятся больше, но цвет у них… Что-то между болотной тиной и цветом детской неожиданности. Губы… Если то, что находится между носом и клочьями кожи, можно назвать губами… Столкновение магии истинной ведьмы и корректоров породило настоящий шедевр. Будь у меня нервы не столь крепкими, можно и в истерику скатиться… А так. Сижу. Смотрю.

— Хватит уже, ничего там за сутки не изменилось, — Маря отнимает у меня ручное зеркало и убирает его в сумку, стоящую у нее на коленях.

Темный, вернувший нас с Деметрием домой, оказался столь любезен, что подкинул сразу в больницу. Прямо в руки к целителям, стосковавшимся по работе. Все же зимой мало что происходит, и маги начинают скучать. Зато теперь уже сутки стоят буквально на ушах, выстраиваясь в очередь, чтобы изучить «интересный случай». Меня. С магом все проще. Его посадили на энергетическое восстановление, подлечили синяки и ссадины, после чего сдали студентам для получения опыта. А вот я оказалась просто подарком к приближающемуся равноденствию.

— Как Дем? — интересуюсь, чтобы поддержать беседу.

— Рвется домой. Говорит, что еще один день с будущими целителями, и он начнет калечить их, чтобы тренировались друг на друге.

— Отличная идея.

Подруга невесело улыбается и опускает взгляд. Она старается не смотреть на меня, чтобы не показывать шок и жалость. Но ей и не нужно. Все понятно без слов и взглядов. Рядовым целителям последствия моего столкновения с Фердой не исправить. А Илей снова где-то занят. Неудивительно…

— Завтра должны приехать корректоры, которые создавали твой образ для задания. Возможно, им удастся что-то сделать.

Волшебница сама не верит в то, что говорит. Но за ее словами стоит надежда. Робкая и слабая. Усмехаюсь, чувствуя, как кожа натягивается под неестественным углом. На внешность мне плевать. С моей меткой на ауре и биографией преступницы уже не привыкать, что окружающие шарахаются в стороны. Конечно, за несколько месяцев ко мне привыкли и продавцы в магазинах, и служащие кафе… А значит, переживут. Будет даже забавно наблюдать за их меняющимися лицами снова.

— Не переживай. Если Брасияну опять понадобится закинуть меня куда-то в высоких интересах, он быстро найдет способ все исправить.

Ему понадобится. Даже не сомневаюсь. Он отличается редкостным упрямством. А цель моего визита в Гленж не достигнута. Я ведь еще жива… И меня снова вытащил неизвестный темный. А это наверняка взбесит светлого чистоплюя.

— Меня волнует не это… — Марька старательно водит пальцем по вышитому узору на сумке. — Точнее не только это… Внешность не главное, — она вздыхает. — Ферда тебя зацепила. Мы видим следы ее воздействия, но не можем отследить конкретное влияние. Здесь нужен Илей.

— Если я до сих пор жива, проклятие отсроченное. Или вообще нечто иное. В любом случае, целитель разберется, когда появится. А ты не накручивай себя. Я же еще не разлагаюсь…

Подруга окидывает меня колючим взглядом, подхватывает сумку и встает с больничной койки.

— Мое дежурство закончено. Попробую что-нибудь выяснить об Илее. Могу завтра привезти из дома выпечку. Будешь?

— Обязательно. Особенно с творогом.

Строю по возможности приятную улыбку, которая заставляет волшебницу передернуть плечами. Над мимикой придется еще поработать. При условии, что левую половину лица я не чувствую совсем…

Дверь за Марькой тихо закрывается. Теперь можно не играть роль стойкого солдата. Расслабиться и побыть собой. Встаю с койки и прохаживаюсь по палате. Выглядываю в окно. Погода меняется. Снег постепенно тает, оставляя на тротуаре лед и лужи. За несколько дней нашего отсутствия стало чуть теплее, весна проявляется все ярче. Скоро равноденствие…

Еще год назад приближающийся праздник значил для меня многое. Так получилось, что зимнее солнцестояние отмечается всеми жителями одинаково. А вот приход весны… Традиционно он связан с женским началом. Пробуждением природы. Переменами. Зарождающимися чувствами. А ведьмы зависят от естественных циклов смены времен года намного больше, чем другие маги и волшебницы. В эту ночь каждая из них получает небывалую силу. Возможность провести обряд, который раньше считался недостижимым. И во избежание магических всплесков и волнений обычный шабаш превратили в общий сбор носителей Абсолюта Тьмы. Князья сдерживает жен. Направляют их силу в иное русло. Равновесие сохраняется. А светлые не имеют права вмешиваться. Говорят, раньше пытались. Но ни к чему хорошему это не привело. И равноденствие стало праздником темных.

Пальцы скользят по стеклу, оставляя почти незаметные следы. Я повторяю узор, увиденный осенью в доме Ивара. За полгода мне так и не удалось разгадать его значение. Лишь расшифровать отдельные части. Но они пока не складывались в единое целое. Удастся ли довести работу до конца? Если Брасиян сдержит слово и допустит меня в библиотеку на базе… Шансы есть. Остается только выжить и дождаться прихода Илея.

Сумерки наступают позже и медленнее, чем раньше. Время посещений уже подошло к концу, дежурная смена целителей сменилась. Ко мне заглядывают на дежурный обход. Задают стандартные вопросы, проводят магический и физический осмотр. Уходят. Я жду еще десять минут, после чего набрасываю на голову капюшон больничного халата и выскальзываю в коридор. Вряд ли мою няньку разместили на другом конце корпуса. Прислушиваюсь к происходящему за ближайшей дверью и вежливо стучу. Деметрий открывает спустя пару мгновений.

— Проходи, — он отступает, пропуская меня к себе в палату, и тихо прикрывает дверь.

Маг с голым торсом и в свободных брюках. Судя по испарине на лбу и капелькам пота на груди, тренировался. Хотя целители наверняка рекомендовали покой. Но таковы боевики. Мы все время рвемся в бой.

— Марька сказала, тебя достали студенты…

Останавливаюсь у окна спиной к дипломату.

— Они мертвого из себя выведут. Как ты?

Поворачиваюсь к нему и снимаю капюшон. Очень долгую минуту маг изучает мое лицо, потом отводит взгляд.

— Могло быть хуже…

Его оценка ближе к моей собственной. И значительно трезвее паники Марикетты.

— Могло… Ты как? Способности восстанавливаются?

Деметрий едва заметно морщится и отмахивается.

— Учитывая, что мы оба пережили бой двух истинных темных, я чувствую себя отлично. Но ты ведь не за этим пришла?

Его проницательность радует. Не придется долго распинаться и объяснять очевидные вещи.

— Темный. Ты видел его ауру? Сможешь описать?

Будь у меня магия, и все обошлось бы передачей образа. Впрочем, дипломат может использовать запоминающий кристалл. Но вряд ли кто-то позволит мне считать с него информацию.

— Я пытался… нарисовать.

Дем проходит мимо меня и останавливается у прикроватной тумбы. Достает из ящика несколько листков и карандаш. Протягивает мне. Рисунок сделан довольно схематично. Цветов нет. Но какие-то общие черты прослеживаются. Я пытаюсь разглядеть что-то знакомое в набросках и попутно задаю уточняющие вопросы:

— Как общее впечатление? По-твоему, они действительно сцепились?

— Как-то не похоже было на обмен любезностями.

— Но бой мог быть постановкой. Уловкой.

— Чтобы ты начала доверять ему?

Мы обмениваемся понимающими взглядами, после чего напарник продолжает:

— Когда появилась Ферда, магическое поле пошло волнами. Рябью. Сложно описать. Было много возмущений. И она вся… Как будто клубок змей.

— Она безумна, — раскладываю рисунки на подоконнике, изучая отдельные фрагменты, которые запомнились магу. — Ее аура все время кипит и шевелится. Если смотреть долго без подготовки, можно заработать расстройство восприятия.

— Почему нам не говорят эти подробности? Существенно помогло бы при столкновении.

Качаю головой, хотя еще несколько лет назад вполне разделяла его недовольство.

— Бесполезно. Ко всему подготовить нельзя. И при прямом столкновении она уничтожила бы тебя за пару минут. Поверь, никакая защита не спасет от безумной ведьмы. Единственный шанс — бежать. И как можно быстрее. С ней все ясно. Что скажешь о темном?

Деметрий замолкает и закрывает глаза, вспоминая. Я не тороплю. Мне нужна наиболее достоверная информация.

— Он скрывает внешность иллюзией. В ауре видно, — он кивает в сторону рисунков, нахожу нужный фрагмент с жирно-выделенной областью. Истинный даже не пытался сделать маскировку внешности более гладкой. Повесил стандартное плетение, которое узнает любой выпускник интерната. Мы таким баловались на каникулах… — И он не создал ряби в поле. Как будто его вообще не существовало. Аура есть, а присутствие не ощущается. И пришел не порталом. Не из нашего мира. Он был в Гленже. И перенос тоже на поле не отразился.

Это уже интересно. Маги не любят торчать там, где их магия ограничена. Даже истинные. Неужели нам так повезло, что темный оказался рядом случайно? И поэтому почувствовал возмущения и появился? Но вряд ли он сидел на территории светлых… А колебания от прорыва проклятия и появления Ферды не могли распространиться далеко. Если только он не следит за мной. Но как?

— Моя метка все еще на ауре?

Дипломат чуть склоняет голову на бок, рассматривая меня, кивает. Даже если темный использует метку как маяк, в Гленже ее скрывал амбирцит и маскировка. Или у него есть иной способ слежки?

— Еще что-нибудь заметил? — собираю листки и аккуратно сворачиваю.

— Не знаю, имеет ли это значение, но после его появления я успел заметить в поле дыры.

— Что?

— Дыры. Как будто оно расползалось… Рвалось. Будто магии не хватало. Не знаю. Возможно, у меня действительно пострадало восприятие. Все же я больше сосредоточился на защите. Но одну пустоту я заметил точно. Это тоже нормально для истинных?

Качаю головой. Нет. Подобное никогда мне раньше не встречалось. Магическое поле может пойти рябью, взволноваться. Оно может быть более насыщенным или наоборот. Но рваться? Энергия по своей структуре напоминает скорее воду, нежели ткань. Разве воду можно порвать?

— Вот и я подумал также… — видимо последнюю мысль я озвучила. — В отчете отразил. Возможно, кто-то из Совета сможет понять.

Возможно…

— Спасибо, что нарисовал ауру, — листки я убираю в рукав и снова набрасываю на голову капюшон.

— Ты не знаешь, кто он?

— Нет. Но попытаюсь вспомнить. Не мог же он полностью изменить ауру.

Если бы я смогла вернуть себе способности и пообщаться с темными… Меня бы убили в течении получаса. Все же я не настолько сильна, чтобы тягаться с истинными. Убийство одного из них удалось благодаря долгой подготовке, но это не значит, что я смогу справиться с кем-то еще. Или, что мне дадут попытаться. Убьют сразу. Бить проще на опережение.

Палату напарника я покидаю с ощущением легкой растерянности. Вопросов стало больше. И как найти ответ хотя бы на один из них, все еще остается загадкой. Возвращаюсь к себе, закрываю дверь. Рисунки отправляются в ящик тумбы. Когда меня выпишут, смогу заняться подробным изучением. На результат, впрочем, рассчитывать не стоит. С князьями я общалась мало, и их ауры почти не запомнила. А жаль…

По примеру Деметрия решаю заняться тренировками. Физическая подготовка мне еще пригодится. Вряд ли теперь меня оставят в покое. Светлый сделал первый шаг или же наоборот предотвратил удар темных. Но, так или иначе, партия продолжается. И мне в ней придется играть роль разменной монеты. На большее я пока не способна.

Упражнения занимают время и позволяют не думать о проблемах. А усталость дает шанс уснуть быстро и без кошмаров. Чтобы проснуться на следующий день и получить официальное приглашение от моего главного палача. Брасиян желает видеть княгиню проклятых. Что ж… Посмотрим, что из этого выйдет.

 

Глава 2

Черный листок размером с ладонь. Серебряные вензеля по краям образуют рамку. Короткая надпись по центру. «Равноденствие. Центральный театр. С заходом солнца». Подпись-символ чуть ниже. Приглашение…

Я держу карточку между пальцев, постукивая по столу уголком. Бумага плотная. Ничего ей не сделается. Брасиян сидит напротив. Сверлит меня ожидающим взглядом. Его пояснения на счет очередной партии с темными я пропустила мимо ушей. Не интересно. Все происходит слишком быстро. Будто всю зиму кто-то выжидал, а теперь дал событиям отмашку. И лавина понеслась с горы…

— До праздника осталось немного. Тебе еще нужно подготовиться.

Светлый устал ждать ответа и подталкивает меня к решению. Поднимаю на него взгляд. Мы не виделись с самого суда. С момента, как его печать легла на мою ауру. Злюсь ли я? Уже нет. С его желанием уничтожить меня легко смириться. Тем более, что я привыкла жить в ожидании смерти.

— За что ты меня так ненавидишь? — мне действительно интересно. Все же странно, что истинный светлый уделяет столько внимания одному магу. Точнее ведьме, которую он сам сделал такой. Пусть чужими руками, но и без его участия не обошлось.

— Тьма затмила тебе разум, Афия, — он не меняется в лице, оставаясь отстраненным. — Светлые не умеют ненавидеть…

— Зато умеют желать смерти. И ты хочешь, чтобы я умерла. Во имя дела Света, конечно.

— Хороший боевой маг не должен жалеть своей жизни ради высшей цели.

— А истинный светлый должен больше ценить личный вклад каждого и принесенные жертвы. Во имя высшей цели…

Мы разговариваем спокойно. Беседуем, легко скрывая за словами настоящие чувства. Я представляю, как плавится холеное, идеальное лицо. Как кожа сползает по нему ошметками. А из глаз, носа и рта сочится кровь. Ярко-алая. Она хорошо будет смотреться на белом фоне его одежд.

— Ты бы с удовольствием убила меня, будь у тебя такая возможность, — проницательно замечает светлый.

— И у меня совсем нет причин, правда?

— Даже не отрицаешь…

— Я не столь лицемерна, как ты.

Он улыбается. И даже становится более живым. Понятным. Подпирает щеку кулаком, опираясь локтем на стол.

— Вы с ним похожи… В своей прямолинейности. Даже странно…

Брасиян говорит об Олеже, и на мгновение я перестаю отстукивать ритм по столу. Внимательно вглядываюсь в лицо собеседника, пытаясь понять, чего он хочет добиться от меня. Какую реакцию ждет? Кладу приглашение на стол и выпрямляюсь, подаваясь вперед. Ну же… Поверь, что я заинтересовалась. Занервничала. Переплетаю пальцы, пристраиваю на них подбородок.

— И как он? Посвящение пошло ему на пользу? — задаю дежурные вопросы, которых от меня ждут.

— Пока не знаю, насколько. Но первое впечатление весьма… многообещающее.

— Рада за него.

Несколько минут мы изучаем друг друга взглядами, накаляя обстановку в комнате. Хорошо, что боевики, сопровождавшие меня на базу, ждут за дверью. Их подобное непочтительное отношение к истинному могло и покоробить.

— Вернемся к равноденствию. Ты пойдешь?

— Конечно. Какая ведьма пропустит такой праздник? Но сначала… — я поднимаю со стола карточку. — Мне нужны корректоры, чтобы привести себя в порядок. Целитель, чтобы разобраться с воздействием Ферды. И Карде… Праздничный наряд должен соответствовать моему статусу. Все же я княгиня, а не рядовая ведьма. И все это мне нужно сегодня, в крайнем случае завтра.

Встаю и направляюсь к двери. Но, взявшись за ручку, оборачиваюсь.

— И еще… Мне нужен доступ в хранилище. На улице холодно. Хочу забрать шубу.

— Наглости тебе не занимать… — он протягивает ответ с каким-то непередаваемым выражением то ли удивления, то ли восхищения.

— Но тебе ведь нужна договоренность с темными. Плати. И, кстати, что там с моим доступом в библиотеку?

— Пропуск получишь, когда вернешься с праздника, — чуть морщится Брасиян. — С остальным постараюсь разобраться… в срок.

— Это в твоих интересах, светлый.

Дергаю дверь на себя и выхожу в коридор. Можно сказать, что встреча прошла успешно.

Не знаю, что именно дало результат. То ли Марикетта смогла отыскать целителя, то ли Брасиян поспешил исполнить обещание, но по возвращению в больницу меня встречает Илей. От внимательного взгляда не утаивается ничего. Я останавливаюсь в шаге перед ним, снимая капюшон бесформенной толстовки.

— Хороша?

Маг качает головой. В его глазах отражается усталость и едва заметное сожаление.

— Работать будем у меня. Корректоры прибудут в лабораторию.

Он протягивает широкую ладонь. Вздыхаю и обхватываю ее обеими руками. Нас переносит в пространстве, и в следующее мгновение я уже судорожно хватаю ртом воздух в просторном помещении. Все же темные порталы мне ближе. А от светлых даже немного подташнивает. Сглатываю вязкую слюну и сгибаюсь, упираясь руками в колени. Медленно и глубоко дышу. Становится легче.

— Садись. — Илей подталкивает в мою сторону кресло на колесиках. — Постараемся выяснить, что безумная ведьма с тобой сделала.

— Ты видишь ее воздействие? — устраиваюсь поудобнее и засучиваю рукав на правой руке.

— Вижу. И мне оно не нравится. Площадь поражения растет. Оно меняет структуру твоей ауры. И похоже, что…

Он умолкает, не закончив. Я поднимаю взгляд и вижу, как по лицу собеседника пробегает быстрая тень сомнения.

— Что?

— Пока не уверен. Но мне кажется, ее воздействие связано с тем, что делал с тобой Ивар.

Отлично. Просто замечательно… Мне хочется громко и грязно выругаться. Медленно вдыхаю и выдыхаю. Ничего. Я же пережила те эксперименты. Есть шанс выжить и теперь. Протягиваю целителю руку.

— Нас с Деметрием вытащил темный. Он сказал проверить кровь. Часть воздействия Ферды он убрал. С его слов…

— Или изменил… Теперь уже не разобрать, кто там и что сделал… — бормочет Илей, ловко с помощью шприца добывая у меня нужный для анализа материал.

Даже на вид кровь выглядит странно. Густая. Вязкая. Темная.

— Все плохо? — интересуюсь, наблюдая, как маг помещает пробирку в анализатор.

Он хмурится. Истинному не нужны подручные инструменты для подобных мелких манипуляций, но он все равно использует изобретения. Своеобразная толерантность по отношению к другим, не столь одаренным.

— Пока не знаю. Мне потребуется дополнительное время для полного заключения. И наблюдение за твоей аурой. Нужна ежедневная фиксация. Прогнозы изменения параметров. Возможно, снятие печати. Она мешает…

— Брасиян на это никогда не пойдет.

Я не даю себе даже шанса на надежду. Нет уж. Лучше оперировать фактами, чем сомнительными вероятностями.

— Посмотрим… Как ты себя чувствуешь?

— А как выгляжу? — вяло приподнимаю то, что осталось от бровей.

— Ты же понимаешь, что мне все равно нужно узнать.

— Тогда усыпляй меня и проводи диагностику. Так будет быстрее.

— Как знаешь.

Илей кивает мне на кушетку. Я устраиваюсь поудобнее. На лоб опускается шершавая ладонь. Мир исчезает…

Прихожу в себя с ощущением тошноты. Лицо покалывает в той части, что раньше была парализована. Глаза чешутся, подбородок тоже. Невольно тянусь, чтобы унять зуд, но мои руки перехватывают.

— Не стоит торопиться, — голос принадлежит тому корректору, что готовил меня к путешествию в Гленж, — мы еще не закончили. Понимаю, что ощущения не из приятных, но нужно потерпеть. Осталось немного.

Вытягиваю руки вдоль тела, на всякий случай сжимаю пальцами кушетку. Боли нет. Но ощущений хватает. Зуд постепенно проходит. Теперь покалывает уже губы. И я с трудом удерживаюсь от желания прикусить их. Нельзя. Можно испортить результат. Все же маги тут ради меня стараются. Спустя полчаса по моим подсчетам покалывание проходит, на лицо опускается тонкая влажная ткань. Ее осторожно прижимают так, чтобы она плотно прилегала к коже. Ощущаются прорези для глаз, носа и рта. Их столь же осторожно выравнивают и подгоняют под индивидуальные особенности.

— Теперь можете открыть глаза. Маску я оставлю. Снимете вечером. Сутки лицо трогать нельзя.

С трудом разлепляю ресницы. Теперь они снова у меня есть. Глаза слезятся и приходится моргнуть несколько раз, чтобы убрать лишнюю влагу. Надо мной склоняется корректор. Хмурый и сосредоточенный.

— Слезы — это хорошо. Каналы восстановлены. Радужка тоже. Работать с вами в паре — одно удовольствие.

Последняя фраза адресована уже не мне, а сидящему в стороне целителю. Тот молчит. Да и что ответить на подобное? Сила истинного светлого ни с чем не сравнится. Осторожно сажусь. Корректор быстро собирается и покидает лабораторию. А вот Илей мрачно разглядывает меня. Впервые вижу его таким.

— Лицо не удалось восстановить полностью, и теперь я на всю жизнь останусь с одной бровью?

Мой юмор оставляет желать лучшего. Выражение мага не меняется. Он молча кивает на анализатор, рядом с которым лежит автоматически составляемое заключение. Удобно. Никакой возможности подделать.

— Ты же разбираешься в алхимии?

— Конечно.

Я уже начинаю понимать, для чего истинному потребовалось проводить анализ с помощью изобретения. В то, что видишь своими глазами, поверить проще, чем в рассказ кого-то другого.

— Читай, — один его жест, и бумаги оказываются в моих руках.

Сначала идут параметры. Состав крови. Соотношение частиц. Просматриваю их мельком, пока не дохожу до последней строчки. Моргаю. Поднимаю взгляд на целителя. Он только снова кивает на бумаги. Опускаю взгляд и теперь уже оцениваю более внимательно. Заключение прибора пока не смотрю. Хочу проанализировать сама. Незначительные отклонения от нормы в обе стороны. Что-то выше, что-то ниже. Если бы не количество белка, все выглядело бы вполне приемлемо. Но по мере детального прочтения и получения первых логичных выводов пальцы начинают холодеть. Внутри поселяется очень неприятное и уже забытое чувство. Страх…

— Этого не может быть!

Пробегаю взглядом заключение анализатора. Там сплошные восклицательные знаки, которые мне хочется повторить. А еще покричать. Громко. Долго.

— Афия, это уже третье заключение. С трех разных приборов. И я сам вижу все точно также…

— Но это невозможно!

Сама не понимаю, как вскакиваю на ноги. Результаты анализа оказались не просто неожиданны. Они повергли меня в шок. А я уже очень давно не испытывала ничего подобного.

— Я понимаю. Как видишь, прибор тоже указывает, что вероятность подобного составляет около 0,001 процента. Но факт остается фактом. Я буду поднимать данный вопрос на Совете. Речь идет уже не просто об экспериментах. И не о Древних знаниях. У Ферды или того темного получилось создать то, что все мы считали невозможным. Всегда.

Медленно опускаюсь на кушетку. Проклятое заключение оказывается смято. Но я аккуратно разравниваю его и складываю. Сую в карман, где уже лежит приглашение.

— Какие у меня прогнозы?

— У нас не было прецедентов, поэтому точно сказать не могу. Нужно наблюдать динамику. Марикетта получит мои указания. Сейчас тебя отвезут домой.

Киваю. Встаю и направляюсь к выходу. На слова прощания нет ни сил, ни желания. Целитель поймет. Не каждый день рушатся фундаментальные истины. Я все еще пытаюсь уложить в голове диагноз. Принять то, что невозможно. Ведь маги не болеют раком…

 

Глава 3

Пол гостиной устилают бумаги. Сижу в кресле с ногами и рассматриваю огонь в камине через бокал с вином. В запасах Марикетты оказалась еще одна бутылка «Виктории». Теперь от нее осталась уже треть. Я не чувствую действия алкоголя. Голова кристально ясная. Руки не дрожат. Лишь по телу разбегается приятное тепло, а во рту остается привкус винограда.

За окном сгущаются сумерки. После нашего возвращения прошло уже несколько часов. Голода нет. Выпитый алкоголь существенно притупил все чувства. Пожалуй, зря я не пила раньше. Мысль заставляет вздрогнуть. Нет уж… Не хватало еще скатиться в зависимость. Хотя повод более чем значимый.

— Афи, — поворачиваю голову к подруге.

Она сидит в самом центре беспорядка, обложившись медицинскими справочниками, иллюстрированными энциклопедиями, результатами моих анализов и какими-то приборами. Кажется, даже планшет с трехмерной проекцией задействован. С момента возвращения в поселок боевиков Маря ни на секунду не прекращала что-то искать, отмечать, выписывать… Вчерашняя надежда с привкусом отчаяния сменилась жаждой деятельности и упрямой верой в то, что лекарство можно найти. Мне бы ее уверенность…

— Что-то интересное?

— Тебе пора снимать маску… — волшебница демонстрирует мне фон, на котором отражается время. Действительно, пора.

Киваю. Встаю. Ставлю бокал на каминную полку и иду к лестнице. Спиной ощущаю взгляд подруги. Мы не говорим о диагнозе. Обходим стороной страшное слово-приговор. Вместо него обсудили симптомы. Выводы из анализов. Схемы лечения.

Понятие злокачественной опухоли пришло к нам извне. Во время знакомства с другими мирами маги изучают культуру, технологии, медицину. Что-то перенимают, что-то оставляют в архивах для ознакомления. Мы знаем о многих болезнях, которые вызвали эпидемии. Мор. В нашем мире такое не встречается. Считается, что высокая активность магического поля и постоянное обогащение ауры не позволяет развиваться такого рода болезням. Раньше к ним относили и рак…

Поднимаюсь на второй этаж и иду в ванную. Убираю растрепавшиеся волосы от лица. Собираю на затылке небрежным узлом. Осторожно подцепляю маску у подбородка и тяну вверх. Она немного липнет к коже, но постепенно поддается и вскоре остается у меня в руках бесполезной тряпкой, которую нужно сжечь. Бросаю ее в раковину и смотрю в зеркало.

Я выгляжу также, как и до отправки в Гленж. До примерки нового облика. Светлая кожа. Сейчас немного бледная. Темные глаза. Ровные брови. Пушистые ресницы. Губы блеклые. Но форма восстановлена. Волосам вернулся привычный цвет, а длина осталась. Распускаю их одним движением. Темные волны опускаются ниже плеч почти до поясницы. Кончики все же немного подровняли. Хороша… Ничего не скажешь. Хоть сейчас на бал очаровывать очередного князя.

Забираю тряпку и ухожу в комнату. Ложусь на кровать. Возвращаться вниз и участвовать в алхимическом споре и дальнейших поисках не хочу. Все кажется бесполезным. Первый очевидный вывод, который напрашивается в данной ситуации — снять печать и позволить моей ауре напрямую взаимодействовать с магическим полем. Илей сразу же предположил подобное. Но… Решать должен Совет. А я не сомневаюсь в приговоре. Разве что попросить с них плату за мой поход на равноденствие…

Переворачиваюсь на живот. Складываю руки под подбородком. То, что я потребовала у Брасияна, лишь подготовка к празднику. Не более. Мне нужно выглядеть соответствующе, чтобы не только присутствовать, но еще и вернуться. Да. Там я умирать не собираюсь. Хотя было бы символично для темных казнить предательницу в самый разгар веселья. Никаких гарантий у меня нет. Разве что помощь неизвестного князя…

Рисунки Деметрия я пока так и не изучила. Да и стоит ли теперь? Усмехаюсь. Что сделает невиданный союзник, когда узнает, что я больна? Нужно невзначай сообщить об этом во время равноденствия. Болезнь, как ни странно, существенно повышает мои шансы на возвращение с праздника. Терпение у истинных больше, чем у рядовых магов. Зачем убивать, если можно подождать? К тому же результат выходки Ферды будет им интересен…

Встаю с кровати и медленно обхожу комнату. На стенах висят портреты Анджея. Оттиск его ручки. В прикроватной тумбе стопкой лежат письма его няни. Мой сын все еще в Гленже. Дадут ли мне его увидеть теперь? Хотя… Если вспомнить слова темного, наша встреча с сыном вполне может стать первой и последней. Он просто выпьет мои силы. Аура истончится… И все. Тишина. Покой.

Кулак с глухим звуком впечатывается в стену. Первый шок от новостей и вызванная им апатия проходит. И вместо отчаяния приходит жажда смерти. Чужой. Я не собираюсь становиться жертвой. Не стала ей во время замужества, не буду и теперь. Нужно бороться. Барахтаться, пока есть силы и время. Меня используют, буду использовать и я. К тому же никто не ждет от меня… Да что там. От меня вообще ничего не ждут. После убийства Ивара прошло полгода. Ничего из ряда вон я не совершила. Превратилась в тихую, домашнюю зверушку, которую удобно выгуливать на поводке и в строгом ошейнике. Ведь зубы уже выбили. Что ж… Такое впечатление играет мне на руку.

Оборачиваюсь к окну, вглядываясь в темноту. Кажется, все забыли, что я ведьма. Более того. Княгиня. Губы трогает усмешка. И стекло скупо отражает, как меняется мое лицо. Праздник обещает быть интересным…

Утром я спускаюсь вниз уже одетая для поездки в город. Свободные серые брюки. Темно-бордовый свитер. Кашемировое пальто и шарф переброшены через руку. Маленькая сумочка. Перчатки. Полусапожки на невысоком каблуке. Волосы собраны в косу, закрученную на затылке. Строго, но неофициально.

Марька при виде меня давится зевотой. Она немного растрепана и обеими руками сжимает кружку с кофе, судя по запаху.

— Ты куда-то собираешься? — в глазах подруги безмерное удивление.

— Мне нужно съездить к Карде за платьем. И в схрон. Забрать шубу.

Волшебница невольно переводит взгляд на окно. На ее лице отражается явное недоумение.

— Шубу?

— Увидишь — поймешь.

Оставляю вещи на диване и прохожу мимо Марикетты на кухню. Чайник горячий. Завариваю себе свежий травяной сбор и заглядываю в буфет за выпечкой. Стоит набраться сил перед поездкой.

— А кто тебя отвезет? — немного заторможено реагирует целительница и садится на стул, наблюдая за мной.

— Деметрий, — достаю из холодильного шкафа творожный сыр и овощи. — С нами должен поехать еще кто-то из боевиков. Виттор обещал прислать.

— Виттор?

— Я позвонила им обоим вчера вечером, — делаю бутерброды и усаживаюсь напротив подруги. — Надеюсь, проблем не будет.

— А как же анализы? — робко уточняет она.

— Вечером. Все вечером, — быстро поглощаю нехитрый завтрак. — Сначала нужно забрать вещи. Может быть, наряд придется менять.

Теперь волшебница непонимающе хлопает ресницами, но видимо, кофе начинает действовать.

— Подожди… Твой наряд на равноденствие? Он разве готов? А как Карде его шил? Или…

Усмехаюсь, запивая бутерброды и выпечку отваром.

— Платье на равноденствие шьется в течение года. Это традиция. Наряд я заказала сразу после предыдущего праздника. И оплатила из средств Ивара. Полностью. Поэтому его нужно просто забрать. И перешить, если потребуется.

— Тогда ты еще не знала, что уже не будешь княгиней… — задумчиво бормочет Маря.

Снова улыбаюсь, но нашу беседу прерывает громкий стук в дверь.

— Это за мной.

Соскакиваю со стула и стремительно прохожу в гостиную. Одеваю пальто. Небрежно набрасываю шарф на плечи объемными складками. Натягиваю перчатки. Подхватываю сумочку. На встречу с главным модельером темных стоит приходить, тщательно продумав образ. Дань вежливости и взаимному уважению. Коротко машу рукой подруге и направляюсь к двери. На улице меня ждет хмурый Деметрий, которому не удалось выспаться, и… Микель. Боевик, с которым мы встречались еще в тюрьме, выглядит столь же хмурым и недовольным, как и мой напарник. Их вид настрой совершенно меня не трогают. Не мне же одной мучиться с распоряжениями Брасияна.

— Доброе утро, — радушно улыбаюсь обоим и направляюсь к мобилю.

Дипломат лишь качает головой и садится за руль, а моему бывшему охраннику приходится открыть заднюю дверь и занять место рядом со мной. Протокол безопасности. В сегодняшней поездке у Деметрия пассивная роль, а все веселье, если такое будет, достанется Микелю. Очаровательно улыбаюсь ему, вызывая у боевика явный скрежет зубов. Ничего, мальчик, потерпишь. Я же терплю. Хотя у меня поводов, чтобы злиться, намного больше…

Отворачиваюсь к окну. Мобиль плавно трогается с места.

Мастерская Карде расположена на границе центра и одного из спальных районов. Тихое место. Узкая улица с ухоженными деревьями, отделяющими пешеходную зону от дороги. Двухэтажный дом с неброской вывеской. Первый этаж полностью занимает магазин, на втором расположены апартаменты мастера. Витрина рядом со входом. Сегодня она демонстрирует весенний пейзаж с буйством красок и прелестный уличный ансамбль. Женский и мужской. Два манекена установлены так, будто идут навстречу друг другу.

Деметрий аккуратно паркует мобиль напротив дверей. Микель собирается выходить, но я останавливаю его, придержав за запястье. От моего прикосновения боевик замирает.

— Подожди здесь.

— У меня приказ не отходить ни на шаг, — он хмуро смотрит на мои пальца в перчатке, сжимающие его руку.

— В мастерской Карде мне ничего не угрожает. Ни один темный в здравом уме не станет там нападать.

— А Ферда? — подает голос дипломат, глядя в зеркало заднего вида.

Встречаюсь с ним взглядом.

— Рисковать внешним видом ради мести? — выразительно изображаю мимикой все мыслимое и немыслимое удивление. — Она не настолько безумна.

Тем более, что результат ее вмешательства и так приведет к моей смерти… Но об этом я не упоминаю. Результаты анализов известны лишь мне, Илею и Марикетте. Не стоит пока разглашать информацию остальным. Отпускаю запястье мага и покидаю мобиль. Меня не задерживают. Пара шагов по пешеходной дорожке, три ступеньки. И массивная ручка опускается, чтобы распахнуть дверь. Карде встречает меня лично.

— Мастер, — улыбаюсь и подаю ему руку.

— Княгиня, — он отвечает улыбкой, обхватывает мою ладонь обеими руками и подносит к губам, — бесконечно рад видеть вас снова. Прошу.

Старый ловелас отступает, пропуская меня в просторный холл.

— Как мой наряд? — оставляю сумочку на специальной подставке, стягиваю перчатки.

— Уже готов и ждет примерки, — маг помогает мне снять пальто и отдает его подоспевшей помощнице. — После нашей последней встречи я позволил себе внести некоторые изменения в концепцию.

— Будет интересно взглянуть…

Мы проходим в зал для особых клиентов. Просторное помещение с непрозрачными окнами. У стены круглый столик, диванчик и кресло. В центре на постаменте стоит манекен, созданный по моим меркам. А на нем… Платье. Ткань крепится на шее и стекает вниз по груди до талии, а оттуда плавно расходится клином, скроенным по косой. Матово черное как сама Тьма. Ни единого украшения или лишней детали. Открытая спина, плечи и руки.

В полной тишине обхожу постамент по кругу. Платье соблазнительно, но не вульгарно. Оно манит прикоснуться. И я поддаюсь призыву. Трогаю ткань подола. С внешней стороны она немного бархатистая. Мягкая. Ее приятно гладить. С внутренней оказывается гладкой. Шелковистой. Представляю, как она будет скользить по коже. Приятно холодить ее. Поднимаюсь на постамент. Как и предполагалось, единственная застежка сзади на шее. Почти бесшумный щелчок. И платье плавно стекает по манекену, живописными складками растекаясь на полу. Безупречная черная клякса. Даже в таком состоянии оно идеально. И создано, чтобы его снимали…

— Как всегда, великолепно, — оборачиваюсь к магу, терпеливо ожидающему вердикта. — Аксессуары?

Он делает жест помощнице, застывшей в тени у боковой стены. Юная волшебница сразу же подходит ближе. Ставит на постамент несколько коробок и начинает демонстрировать то, что подготовлено для полноты комплекта. Тонкие чулки. Почти прозрачные с черным отливом. Едва заметная канва узора. Ее никто не увидит, но можно использовать для чар. Удобно. Белье. Переплетение кружев и ниточек. Верх, конечно же, не предусмотрен. Да и кто в таком платье наденет лиф? Обувь…

— Я позволил себе заменить каблук и внешний вид, — Карде решает вмешаться и забирает из рук ассистентки одну из туфель, демонстрируя мне.

Для ведьм обычно чем выше и тоньше, тем лучше. Но для меня удобство все же важнее. Мастер подобрал к платью чудесный вариант с невысоким, но изящным каблуком-рюмкой. При должной сноровке им и убить можно не хуже, чем шпилькой.

— Прекрасно. То, что нужно. Украшения?

Волшебница немедленно открывает шкатулку и поворачивает ко мне. Заколки с матовыми черными камнями.

— Изначально на них были алмазы, — вздыхаем мастер, — но я решил, что амбирцит будет полезнее.

Усмехаюсь. Карде не зря получает баснословные гонорары и услуги за свою работу. Она того стоит. Всегда.

— Замечательно, — закрываю шкатулку. — Мне все нравится. И даже жаль, что я уже оплатила заказ. Сейчас я бы добавила к нему несколько процентов сверху.

Маг помогает мне спуститься с постамента и делает жест помощнице. Та начинает спокойно упаковывать все снова.

— Вы всегда можете отплатить мне по-другому, княгиня.

— Боюсь, сейчас в моей власти находится крайне мало…

— Так будет не всегда. Я уверен. Не хотите попробовать мой новый сорт чая? Мне прислали его с южного побережья и рекомендовали пить по утрам. Говорят, он дарует небывалую бодрость…

Мы направляемся к диванчику и столику. Пока покупки упакуют есть немного времени, чтобы поболтать. А меня как раз интересуют последние новости. Только ради них я и приехала. Наряд Карде мог прислать и на дом…

 

Глава 4

Аккуратно натягиваю чулки. Тонкая ткань облегает ногу как вторая кожа. Пояс не прилагается. Резинка прилипает к бедру. Надеваю туфли. Поднимаю голову, мимолетно глядя в зеркало. Два последних дня я занималась подготовкой к празднику. Маски. Крема. Обертывания. Полученный результат, доведенный до логического завершения корректором, который ушел десять минут назад, радует. Кожа приобрела матовое сияние. Губы горят алым. Глаза чуть подведены для большей выразительности. Волосы убраны наверх с помощью заколок, и лишь один специально завитый локон опускается из прически на спину. Щекотит между лопаток. Остается надеть само платье. Но меня отвлекает присутствие в комнате постороннего…

— Прекрасно выглядишь, — Оливия делает шаг, выходя из-за моей спины и становясь рядом.

— Чем я заинтересовала истинную светлую?

Поворачиваюсь к ней. Мы никогда раньше не общались. И появление волшебницы странно. С чего вдруг ей вмешиваться?

— Илей попросил об услуге, — приходит ответ на невысказанный вопрос. — Ты позволишь?

Она протягивает ладонь к моим ногам. Узоры подходят для чар и… Почему бы и нет? Ставлю ногу на кресло для удобства. Тонкие пальцы проходят вдоль бедра и лодыжки. Жаль, что не могу ничего увидеть. Полюбоваться на работу плетуньи стоит… Она единственная из всех светлых, кого ведьмы ненавидят и боятся. Природа сил Оливии связана с самой сутью жизни. Ее вмешательство еще менее заметно, чем колдовство. И это предмет злейшей зависти…

Она заканчивает с обеими ногами. Мы встречаемся взглядами.

— Защита? — мне действительно интересно, не хочется, чтобы в критический момент всплыл какой-то сюрприз.

— Неполноценная, но лучше, чем ничего. По крайней мере, отступать будет проще. И еще одно, — волшебница делает легкий пасс около моей головы, — теперь ты сможешь видеть ауры. К сожалению, лишь на сегодняшний вечер.

Моргаю. И мир расцветает красками. Яркие переплетения. Волны. Узоры. Как же мне этого не хватало. Улыбка расползается по губам. Рисунки Деметрия я выучила наизусть. Если появится хотя бы намек на сходство…

— Брасиян не будет возражать?

В голубых глазах Оливии мелькает нечто знакомое. Ведьминское.

— Не только у темных в равноденствие появляются новые возможности. Он не заметит мое воздействие. А если вдруг что-то всплывет… Спишем на влияние амбирцита. Ведьмы мои чары тоже не почувствуют. Поэтому у тебя есть преимущество.

— Благодарю.

Плетунья, действительно, оказывает мне услугу. Ощутимую. Возможность видеть крайне недооценивается.

— Помочь с платьем? — интересуется светлая, кивая на кровать, где разложен шедевр Карде.

Пожимаю плечами и делаю шаг к постели. Тонкие руки волшебницы оказываются весьма проворными и крепкими. Она легко закрепляет платье на шее и опытными движениями расправляет складки. Окидывает меня долгим взглядом. Лицо ее искажается, будто от боли. Столь сильной и яркой, что легкая аура окрашивается сиреневым. Стремительно темнеет, становясь фиолетовой. Тяжелой и тягучей.

— Что произошло? — невольно подаюсь вперед и сжимаю ее руку.

Слишком давно я не смотрела на мир вот так. И слишком яркими оказались эмоции истинной.

— Ничего… — она качает головой, взгляд останавливается на моей ладони. — История всегда повторяется. Всегда. Каждое новое поколение считает, что до них ничего не было. Что они первые… Думаешь, ты единственная, кого выдали замуж за князя Тьмы?

Мы встречаемся взглядами. Отпускаю запястье волшебницы. Сейчас она не выглядит расстроенной. Скорее суровой. Черствой. Как и другие носители Абсолюта Света.

— Были другие?

— Были… — по губам Оливии пробегает кривая усмешка. — Идея не нова. Но тогда мы еще пытались искать компромиссы. Действовали сообща. Хотели обуздать Юту. Думали, что сможем отыскать способ в единстве. А в итоге…

Она качает головой и отступает. Отворачивается от меня.

— Все оказалось настолько плохо? — подталкиваю ее совсем немного. Мне нужна любая информация, а сейчас тот редкий момент, когда светлая готова отвечать. Равноденствие — странное время.

— Мы создали чудовище… Еще одно чудовище этого мира. А все началось с ребенка… — Она оборачивается и смотрит мне в глаза. — У тебя есть сын. Ты поймешь. Ты знаешь, чем отличаются Свет и Тьма в возможностях подарить жизнь.

Знаю. Проходя Посвящение, ведьмы лишаются возможности родить. Становятся бесплодными. Их цена за силу. Князья могут зачать ребенка, но обычные волшебницы не в состоянии его выносить. Все заканчивается выкидышем. Или смертью матери и ребенка. Вот почему моя беременность и рождение Анджея оказались столь неожиданны. И произвели огромный резонанс. Мой муж сумел обойти вековые запреты.

— Ведьмы тебя ненавидят, — продолжает Оливия. — Как и меня… У меня была дочь. Маленький комочек жизни, дороже которого не было ничего на свете. Чудесное дитя… Ставшее чудовищем.

— Дети не становятся чудовищами сами, — возражаю, потому что верю, что у моего сына есть шанс. Я слишком много отдала, чтобы подарить его Анджею.

— Если только не рождены от чудовищ… — Волшебница качает головой. — Возможно, тебе повезет больше. У твоего ребенка есть шанс. А я свою дочь потеряла…

— Она погибла?

— Нет. Но иногда мне кажется, что лучше бы погибла…

Плетунья исчезает раньше, чем я успеваю задать следующий вопрос. Она взбудоражила меня своим откровением. А сейчас вовсе не время для переживаний. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю. Прикрываю глаза, привыкая к новому зрению. Нужно настроиться на работу. Убрать лишние эмоции и чувства. Сегодня моя задача — выжить. По возможности узнать того темного, что оказывает мне поддержку и помощь. А еще выяснить, зачем я понадобилась ведьмам.

Поворачиваюсь к шкафу, открываю дверцу, расстегиваю светлый чехол, скрывающий еще один шедевр мастера. Моя шуба. Мягкий черный мех, в который зарываются пальцы. Улыбаюсь и почти мурлыкаю от удовольствия. Дымчатая пума. Опасный хищник, с которым рискнет связаться не каждый охотник. Я сама выследила ее в Гленже. Мы долго играли в догонялки и прятки. Но все же она проиграла… Я убила ее аккуратно. Чтобы не повредить драгоценную шкуру, которую потом сама же и снимала. Перепачкалась в крови с головы до ног. Но материал доставила Карде. А он создал эту прелесть.

Мех обнимает фигуру. Длина чуть ниже колен. Узкие рукава. Глубокий капюшон с ушками и стилизованными остатками морды. Пояс-хвост, подчеркивающий талию. И дремлющие, спрятанные глубоко внутри чары, которые я накладывала в паре с портным. Вспоминается перекошенное лицо Камиллы, которая выдавала мне деталь гардероба. Она-то успела изучить и ткань, и мех, и чары… И не думала, что Брасиян позволит мне забрать нечто подобное. Но светлому слишком нужна договоренность.

Поворачиваюсь к зеркалу. Оттуда на меня смотрит не боевой маг и не осужденная преступница. Княгиня. С блестящими глазами и маской легкой надменности и превосходства. Хороша. Красива. Опасна. Пусть и смертельно больна… Усмехаюсь и направляюсь к двери. Пора ехать на бал…

В равноденствие магическое поле бурлит, насыщаясь силой, рожденной миром. Общее обновление природы. Вечный цикл, которому подчиняется все. Скоро обычные маги и волшебницы начнут жечь костры, избавляясь от старых и ненужных вещей. Освобождая место новому. Отмечая полугодовой переход. Готовясь к пьянящему и жаркому лету…

Мобиль летит по дороге. Я смотрю на окружающий пейзаж, кровавое солнце на западе и приближающуюся черту города. В эту ночь ведьмы теряют возможность перемещаться. Высока опасность поддаться соблазну и раствориться в зове мира. Поэтому на праздник принято прибывать в сопровождении свиты и с использованием транспорта. Когда-то это были кареты, лакеи и кучер… Теперь все несколько проще.

Перевожу взгляд на передние сидения. За рулем Деметрий. Рядом с ним светловолосый затылок Брасияна. Мало кто может похвастаться таким сопровождением. Марикетта осталась дома. Хотя, судя по цветам ее ауры и общему настрою, не удивлюсь, если она направится в город. Чуть позже. И дипломат вряд ли вернется в поселок. Останется ждать меня до рассвета. Пожалуй, это приятно… Когда кто-то ждет и волнуется добровольно. Забытое чувство. И не время его вспоминать…

Мобиль въезжает в столицу и устремляется к центру. Театр с его колоннами и барельефами расположен на соседней улице от здания суда и штаба боевиков. Не так уж и далеко, если придется бежать. Вот только в переулках меня успеют убить несколько раз. И никакой амбирцит и чары не помогут. Все же я не обольщаюсь на счет приглашения. Темные верны своим привычкам. Не убьют, так хоть наиграются вдоволь.

За пару перекрестков до места назначения наш мобиль пристраивается в хвост одному из кортежей. Время близится к закату, и гости прибывают. Хорошо, что мы не опаздываем. Это было бы невежливо. Из каждого мобиля перед нами выходят пары, а иногда тройки. Водители тут же уезжают. Никто из них не рискнет караулить здесь до окончания празднества. Мало ли, что может произойти.

Деметрий плавно подъезжает к тротуару и останавливается. Брасиян выходит и распахивает мне дверь. Подает руку. Окидываю его долгим взглядом. Пожалуй, увидеть светлого в роли лакея стоило того, чтобы приехать сюда. Вкладываю пальцы в его ладонь и выхожу на улицу. Вдыхаю морозный воздух. Он освежает. Вечер прекрасен, и ночь обещает быть… волшебной.

Брасиян пристраивает мою ладонь на сгибе своего локтя, и мы начинаем подниматься по высокой лестнице.

— Хочу отметить, что старания Илея и корректоров не прошли даром. Ты выглядишь превосходно, — сухо отмечает мой спутник.

— Ты еще не видел платье, — улыбаюсь и поглаживаю рукав его пальто свободной рукой. Смотрю из-под ресниц. Со стороны мы должны выглядеть отлично. Темноволосая ведьма в черном. И высокий маг в бежевом пальто с длинными светлыми волосами. Если отбросить все наши противоречия и смотреть объективно, Брасиян красив. И мужественен. И даже не вызывает раздражения, пока не открывает рот.

— Я не видел и счет за него, — он ловит мой взгляд и едва не сбивается с шага. Меж бровей пролегает складка. Кажется, мне удалось его смутить. — Думал, тебе хватит наглости прислать его мне.

— Ну что ты… Подобные вещи я могу доверить лишь мужу.

Улыбаюсь, глядя ему в глаза. И маг отвечает мне тем же. От него веет холодом, и в глазах отчетливо проступает желание свернуть мне шею.

— Какая же ты все-таки гадина…

— Твоими стараниями.

Наш обмен любезностями прерывается с появлением встречающей стороны.

— Афистелия, — ведьма делает шаг из-за колонны.

— Шайен.

Мы киваем друг другу, не скрывая, рассматриваем наряды. Отравительница в чем-то бордовом и мерцающем, судя по подолу. Верх скрывает роскошное манто. Идеальное лицо с надменной маской и вычурной прической. Тяжелые, массивные серьги, которые ей невероятно идут.

— Я выполнил свою часть договора, — Брасиян осторожно высвобождает руку и делает шаг в сторону от меня. — Выполнишь ли ты свою?

— В такую ночь мы не нарушаем обещания…

Музыкальный голос ведьмы завораживает. Она протягивает руку магу.

— Значит, результаты работы Ферды будут уничтожены? — уточняет он, а я едва удерживаю лицо от изменений. Если рак — результат проклятия безумной ведьмы, ее разработки для меня жизненно необходимы…

— И мы заставим ее работать с Гипносом, — отвечает княгиня, их руки смыкаются в крепком пожатии.

Я вижу, как вспыхивают узоры силы, скрепляя сделку. И ничего… Совершенно ничего не могу сделать. Значит, вот чего так жаждал светлый. Договоренность позволит ему пресечь эксперименты Ферды, привести ее в равновесие, а еще — как бонус — избавиться от меня. Мы с магом встречаемся взглядами. И я точно знаю, что он в курсе моего диагноза. И Совет в курсе. А значит, Илей не смог их убедить. Решение не станут пересматривать. Меня ожидает только смерть…

 

Глава 5

В фойе работает гардероб. Предупредительный слуга помогает мне снять шубу и уносит ее к вешалкам. Прибывшие гости общаются группами, угощаясь напитками и закусками у сервированного в стороне столика и бара. Шайен окидывает меня еще одним взглядом. Мельком рассматриваю ее наряд. Верх отсутствует полностью. Обнаженные руки и плечи скрывает накидка — длинный кусок ткани, а само платье начинается от груди — одного из самых выдающихся достоинств ведьмы. Плотный корсаж переходит в летящую юбку. На свету наряд переливается всеми оттенками крови от ярко-алого до темно-бордового. Привлекательно…

— Что ж… Надеюсь, тебе понравится вечер, — в глазах княгини мелькает злорадство и клубится Тьма. Равноденствие постепенно берет над ней верх. — Программа стандартная. Сначала представление, затем развлечения…

Ее прерывает появление князя. Муж Шайен высок, хорошо сложен, порочно-красив. Его строгий черный костюм дополняет галстук в цвет платья ведьмы. Они прекрасно смотрятся вместе. Элегантная пара. Но разве может быть иначе?

— Дорогая, — он обхватывает ее за талию и привлекает к себе, склоняясь к ушку, что-то шепчет.

Истинная улыбается, меж губ мелькает тонкий раздвоенный язычок, а зрачки начинают вытягиваться вертикально.

— Мы оставим тебя, — голос тоже меняется, приобретая неуловимый оттенок шипения. — Не с-скучай…

Она сминает рукав мужа и удаляется, вынуждая его следовать за собой. Отличная живая иллюстрация к тому, как все устроено у темных. Ведьмы правят бал, позволяя князьям чувствовать свою значимость… Когда им это нужно.

Разворачиваюсь в сторону бара. Меня оставили одну, предоставив видимость свободы. Ложь. На самом деле они наблюдают. Ждут. Слабости. Растерянности. Страха. Любую возможность, чтобы ударить и растоптать меня. Но у них не выйдет… С каждым шагом по огромному фойе, с каждым вдохом во мне просыпается то забытое и загнанное внутрь, что помогало выжить в течении трех лет. Улыбка расползается по губам в ответ на многообещающие гримасы вокруг. Походка становится плавной и хищной. Ненужные сейчас привязанности и мысли о близких исчезают. И остается лишь злость. Ледяные тиски охватывают грудь. И она тяжело вздымается, колыша ткань платья. А глубоко внутри тлеет уголек ненависти. Меня списали со счетов? Решили, что могут так легко уничтожить? Нет… Мы еще поиграем.

Останавливаюсь у бара и выбираю себе бокал красного вина. Разворачиваюсь к залу и делаю глоток. Вкус не ощущается, но он и не важен. Мне нужно лишь занять руки и выбрать выгодную позицию для наблюдения. Рассмотреть ауры. Послушать разговоры. Взгляд скользит по залу и останавливается на знакомой фигурке в дальнем его углу.

Сегодня Ферда выглядит иначе. Ради равноденствия она сменила привычный наряд на комплект из верха с длинными расклешенными рукавами и юбки в пол с такими разрезами, что длина становится сомнительным фактом. Темно-лиловый цвет оттеняет золотые волосы, собранные в тяжелую косу. Ведьма стоит в профиль ко мне в окружении магов, сжимая руку одного из них. Ее грусть о погибшем Филиппе едва ли длилась долго. Темным не ведома верность…

Один из свиты наклоняется к княгине и говорит что-то. Она резко оборачивается. Меня обжигает взглядом сине-лиловых глаз. Солнце село. Действие праздника начинается. И скоро все ведьмы начнут меняться. Я уже не раз видела их в иных обличьях, но сегодня впервые не ощущаю того же. Пьянящее чувство силы не сшибает с ног и не зовет совершить нечто ужасное. Кровавое. Жестокое. Нет. Сегодня я останусь собой.

Ферда отворачивается, так и не изменившись в лице. Месть удовлетворена. Ей плевать на меня. Делаю еще один глоток вина. Гости продолжают прибывать. И среди них заметно оживление. Многие стремительно очищают проход, образуя пустой коридор, по которому движется еще одна княгиня.

Невысокая. Тонкая. Практически лишенная половых признаков. Черное платье-чехол на тонких бретелях. Темная кожа. Неестественно длинные руки. Громоздкий головной убор, скрывающий волосы. Такие носили в древности. Еще до войны. На одном из погибших материков. Говорят, Чума — единственная, кто выжил из исчезнувшего народа. И возраст ведьмы заметен… Она движется неровно. Покачиваясь на каждом шагу. Но никто не рискует приблизиться, чтобы помочь. Прикасаться к ней опасно. Настоящее имя истинной давно забыто. Но прозвище полностью отражает суть. Одного ее прикосновения достаточно, чтобы разрушить ауру нейтрального мага, а при отсутствии помощи процесс станет необратим и приведет к гибели. Мучительной.

Невольно делаю шаг назад, ощущая холодок между лопаток. В помещении становится душно и тихо. Все внимание присутствующих приковано к медлительной фигуре. Один из служителей театра спешит открыть двери в центральную ложу и сгибается в низком церемониальном поклоне, ожидая княгиню. Она лениво осматривает зал. Взгляд матово-черных глаз на секунду останавливается на мне. Давит. Истинная сильна. Выдержать ее внимание даже недолго — огромное испытание. На висках выступает пот, дыхание сбивается. Но она уже движется дальше.

Руки в длинных перчатках с нашитыми на ткань кристалликами амбирцита живут собственной жизнью. Пальцы будто перебирают саму ткань мироздания. Их движение завораживает. Но смотреть долго нельзя. С усилием отвожу взгляд. За Чумой на расстоянии в несколько метров следует свита из ведьм и приближенных магов. Кто-то из них является ее мужем. Они не живут долго, но на смену каждому умершему всегда приходит кто-то новый. Власть и сила манит многих юнцов. А княгиня любит молодую кровь… Говорят, в прямом смысле…

Когда истинная со своим сопровождением проходит в зал, и служитель закрывает за ними двери, все присутствующие невольно выдыхают. А я в пару глотков допиваю вино. В горле пересохло. По крайней мере, никто из свиты Ферды и Чумы не имеет в своей ауре узоров, похожих на те, что нарисовал Деметрий. Муж Шайен не подходит. Изабель не имеет постоянного партнера. Значит, я права, и союз заключен между двумя носителями Абсолюта. Ведьма и князь. Но кто?

Гости постепенно заходят в зал. Истинные направляются к своим ложам. Раньше у нас с Иваром тоже была своя, но вряд ли кто-то сохранил ее за мной. Стоит попытаться. Все же меня пригласили. И какие-то права должны сохраняться…

Двигаюсь следом за всеми, постепенно уходя в нужную сторону. Ближе к индивидуальным входам. Подхожу к знакомой двери. Медленно поворачиваю ручку, готовясь в случае чего отступить и уйти. Тяну на себя…

— Я уже думала, что не дождусь. Проходи, располагайся.

В ложе царит полумрак. Но затылок Изабель, сидящей в одном из кресел у самого ограждения, сложно не узнать. Захожу и закрываю за собой дверь. В стороне от входа на скамейке пара ведьм. Рядом с княгиней пустое кресло и столик с закусками и бутылками вина.

— Решила сменить ложу? — устраиваюсь с комфортом, рассматривая зал и собирающихся гостей.

Сегодня здесь вся верхушка темных с приближенными. Многие мечтают попасть на самый главный шабаш в году, но не всех допускают. Внизу, в партере собираются те, кому не хватает места в личных ложах покровителей. Третий ярус по большей части пустует. Там обычно размешаются боевики Эскалара. Они же встают у всех входов, обеспечивая сохранность порядка. Или его подобия. Еще выше лишь пустая галерея. Там даже нет кресел. Зато много места и удобно наблюдать за происходящим.

— В моей слишком людно, а здесь нам никто не помешает.

Княгиня откидывается на спинку кресла, окидывая меня изучающим взглядом. Ее облегающее платье с коротким шлейфом переливается всеми оттенками серого и жемчужного. На плечах накидка из белого горностая. Тонкие серебряные нити украшают прическу. В ушах бриллианты. Строгость и недоступность — странные качества для ведьмы. Но Изабель необычна. Она никогда не выходила замуж. В ее свите состоят лишь молоденькие ведьмочки. Которых она охотно подсылает к темным магам, князьям и даже боевикам Эскалара. Ее называют фригидной сутенершей. И горе тем, кто обидит ее девочек… В гневе княгиня убивает весьма изобретательно.

— Приглашение — твоя инициатива?

— Общая. Ты, кажется, предпочитаешь красное?

Бутылка с вином поднимается в воздух и наполняет бокал. Сама княгиня пьет белое. Сухое. Как по мне — жуткая кислятина.

— Благодарю, — делаю глоток и осторожно ставлю бокал на столик.

Вкус «Виктории» не узнать сложно. И, пожалуй, стоит начать с того, что собеседница не может знать о моих вкусах. Ведь во время своего замужества я употребляла в основном воду. И травяные отвары. Совпадение? Вряд ли.

— Я слышала, твоего сына отправили в Гленж.

Изабель отправляет в рот ягодку винограда, а я осматриваю ложи на противоположной стороне. Прямо напротив нас со своей свитой располагается Ферда. Она усаживается в кресло рядом с магом, рукав которого мяла в фойе. Наклоняется к нему, слушая, что он говорит. И сейчас ее профиль, поворот головы, даже что-то в наряде и прическе заставляет меня замереть.

«Мы создали чудовище… Еще одно чудовище этого мира. А все началось с ребенка…»

«У меня была дочь. Маленький комочек жизни, дороже которого не было ничего на свете. Чудесное дитя… Ставшее монстром».

Что может быть чудовищнее безумной ведьмы? Разум которой может вернуть светлый? Договоренность Брасияна и Шайен обретает еще один смысл. Ферда — дочь Оливии. И именно поэтому подвержена светлому воздействию. Ведь в остальных случаях при столкновении светлой и темной магии получается… Юта.

— Это была моя идея. Не хочу, чтобы история повторялась…

Теперь уже я наблюдаю за реакцией Изабель из-под ресниц. Она замирает. Но лишь на мгновение. После чего медленно потягивает вино. Смотрит на ту же ложу. Кивает собственным мыслям.

— Случай Ферды особенный. К тому же, та история старая.

— Но ведь все повторяется…

— С изменениями. Сейчас все немного иначе. И именно об этом я хотела поговорить.

Огромная люстра под потолком начинает гаснуть. Голоса в зале стихают, а взгляды устремляются к сцене. Занавес едва заметно колышется. Магический театр не сравнится с теми представлениями, что мы видели в Гленже. У нас все ярче. Опаснее. Живее. Магов сложно удивить. И те, кто выбирают своим призванием сцену, должны обладать по истине удивительным талантом.

— Мне казалось, князья хотят избавиться от меня, — кидаю пробный камень.

— Наши мнения несколько… разделились. Ушло некоторое время, чтобы достичь… компромисса. Но теперь все разногласия улажены.

Интересно, чего это стоило тем, кто жаждал от меня избавиться? И как бы потактичнее указать княгине на то, что одна из ее сестер достигла определенного результата?

— И что же меня ожидает?

— Все зависит только от тебя. Но нас волнует вопрос равновесия. Ивар мертв. А у светлых появился мальчишка с огромным потенциалом. И Брасиян даже имел наглость притащить его на одну из наших бесед.

Она говорит об Олеже. Невольно смотрю на браслет, который не стала снимать даже для похода на бал. Новообращенный светлый произвел впечатления на темных… Интересно. Что на самом деле стоит за ее словами? Страх? Раздражение? Аура не меняется. Изабель лучше многих может контролировать себя.

— Но ведь на такой случай есть Эскалар.

Глава темных боевиков в состоянии пережить Посвящение. И он является гарантом того, что равновесие сохранится. В любом случае.

— Да. Но нам было бы намного приятнее, если бы у нас появилась новая сестра…

В зале становится темно. Затем два луча света освещают сцену. Занавес поднимается. А я медленно потягиваю вино, пытаясь унять дробный стук сердца в висках. Пожалуй, вечер оказывается более неожиданным, чем я думала…

 

Глава 6

Сегодняшнее представление лучше прошлогоднего. Артисты сделали ставку не на техническую сторону, а на сюжетную и уделить больше внимания взаимодействию и внутренним переживаниям героев. Один сольный танец плавно сменяется другим, рассказывая историю старую как мир. Любовь. Предательство. Измена. Ревность. Происходящее на сцене я фиксирую лишь краешком сознания, стараясь переварить услышанное от Изабель. А еще выдержать надлежащую случаю паузу. Как говорят в театре, паузы иногда играют большую роль, чем слова. Но время говорить все же приходит.

— И на что может рассчитывать новая сестра?

Княгиня смотрит только на сцену. В ее светлых глазах отражаются отблески софитов. Она напоминает каменную статую. Ни трепета ресниц. Ни эмоций. Лишь равнодушное внимание, от которого ощущается весомая тяжесть на плечах.

— Любая сестра может рассчитывать на власть, — голос разрывает обволакивающую атмосферу представления. — Равноправие в нашем кругу. Земли в Гленже. Но если говорить конкретно… В первую очередь вернутся силы. И уйдет болезнь…

Мои губы растягиваются в понимающей усмешке. Вот теперь все сходится окончательно. Многоходовка. Простой расчет. Отправить герцога Леай на юбилей одного из ставленников светлых. Подставить Салию. Устроить опасность прорыва проклятия. Добавить для остроты месть Ферды. Избавиться разом от нескольких надоевших фигур. Ранить меня. То есть сделать еще более уязвимой. А после… Сделать выгодное предложение светлым, от которого те не смогут отказаться. И в итоге дать мне шанс на спасение. Что ж… Красиво.

Несколько раз медленно хлопаю в ладоши. На сцене как раз завершается первое действие, после которого не предусмотрен перерыв, но происходит смена декораций. У магов все занимает несколько минут. И зрители могут отвлечься, воздавая должное закускам и напиткам.

— Прекрасно сыграно. Кто автор сценария?

— Коллективное творчество, — ведьма потягивает вино и наполняет мой бокал. — Каждый внес свою лепту.

— Полагаю, Ферда совсем не убивается по Филиппу?

В ложе напротив вечно молодая княгиня как раз шепчется со своим спутником. И ее взгляд обещает многое. Ночь вступает в свои права. И каждая из присутствующих ведьм по-своему попадает под ее влияние.

— Она немного расстроилась, когда услышала о его смерти, — Изабель даже улыбается. — Но кажется, больше ее огорчило, что с ним погибли два образца ее эксперимента.

— Прискорбно.

Новое действие начинается с группового выступления. Яркое и безудержное веселье льется со сцены в зал. Но нас оно не трогает. Чересчур важна тема обсуждения.

— К тому же мы все достаточно знаем тебя, — продолжает моя собеседница. — Ты не станешь убивать без причины. И, если уж на то пошло, Ивар заслужил смерть. А значит, и его друг…

Интересный вывод. Если бы еще кто-то озвучил его до убийства князя. А после происшедшего так легко менять свое мнение.

— Мне казалось, ему благоволили. А если не ему, то его матери.

При воспоминании о свекрови я с трудом сдерживаюсь, чтобы не раздавить бокал. Мне нужен ответ. Каким-то образом мертвая гадина сумела приготовить зелье, благодаря которому я забеременела и родила ребенка от князя Тьмы. И вряд ли такие знания можно получить легко.

— У твоего мужа были определенные заслуги, — что-то в тоне ведьмы неуловимо меняется. — Но основную работу пришлось совершить тебе. И ты сделала то, на что не способна ни одна из нас…

А вот теперь эмоции все же пробиваются наружу. Аура княгини, похожая на мутный хрустальный шар, подергивается рябью. На поверхности отражается едва заметная голубизна с алым отблеском и тут же исчезает. Странное сочетание. Подобное порождается глубоким конфликтом противоположных чувств. Например ненависть и любовь. Но здесь что-то иное. Что?

Смотрю на собеседницу прямо, пытаясь прочесть выражение ее глаз. Но она отворачивается. Лицо оказывается в тени. Изабель есть, что спрятать. Но что? И почему?

— Я не являлась истинной ведьмой, поэтому не утратила способность к деторождению. Однако теперь эта функция нарушена. Мы в равных условиях.

Если Оливия права, и ведьмы меня ненавидят, стоит немного снизить накал страстей. При наличии сил их эмоции оказались бы полезны, но не сейчас. Благодаря равноденствию я ощущаю силу словно через толстые перчатки. Слабые отголоски темных волн. Управлять ими нельзя. Даже прикоснуться не выйдет. Лишь наблюдать, дразня собственную жажду. Способности действительно избавили бы меня от болезни.

— У тебя есть сын, — отвечает ведьма, глядя в сторону.

— И он далеко. Настолько, что я даже не могу к нему приблизиться, не рискуя погибнуть.

— Эту проблему также можно решить через Посвящение, — она поворачивается и смотрит мне в глаза. — Светлый Совет не имеет права контролировать ребенка истинной ведьмы.

Сердце пропускает удар. Медленно вдыхаю и выдыхаю. Да. Такое предложение звучит даже весомее, чем возможность исцелиться от рака. Забрать Анджея и воспитывать его самой. Вот только…

— Он тоже потенциально истинный…

— И ты не хочешь, чтобы он стал одним из нас, не так ли? Все отлично устроится, ведь твое желание сходится с нашим. Мы не желаем видеть еще одного Ивара Шеруда. А вот княгиня Афистелия стала бы прекрасным дополнением в нашем цветнике.

Скорее террариуме. Перевожу взгляд на сцену. Совершенно не понимаю, что там происходит. Сюжетная нить потеряна. Да мне она и не интересна. Перед глазами стоит портрет сына. Отпечаток его ладошки. Сцена в суде. Его надсадный крик. Хочу ли я вернуть его? Да. Хочу ли я, чтобы он стал темным? Нет. Смогу ли я воспитать его так, чтобы уберечь от Тьмы? Не знаю. Но если сама перешагну черту, велика вероятность, что утащу его за собой. Даже не пройдя Посвящение, он может стать очень сильным темным магом. И что тогда? Какой смысл был терпеть унижения в суде и отрекаться от него, если итог окажется вовсе не тем, за который я боролась? С другой стороны никто не станет мешать мне оставить Анджея в Гленже. Также найти ему няню и приходить по возможности. Следить за безопасностью. Оберегать его.

Ставлю бокал на столик и переплетаю пальцы обеих рук на коленях. Предложение выглядит чересчур соблазнительно. И в нем наверняка кроется подвох. Какой?

— По-вашему светлые позволят отобрать у них преступницу? Столь образцово-показательно наказанную?

— Снять печать Брасияна нетрудно, — изучающий взгляд темной пробегает по мне. Она смотрит на ауру. — Я могу убрать ее прямо сейчас. Придется подождать пару дней, чтобы способности восстановились полностью, и болезнь отступила. А затем тебе нужно будет пройти Посвящение. Не думаю, что с ним возникнут проблемы.

— Брасиян почувствует, что печати нет, — не отказываюсь, но обозначаю очевидные сложности.

— Он не имеет права вторгаться на праздник. И несколько дней мы как-нибудь сможем его сдержать. Тем более, что Гипнос будет занят Фердой. А мы после равноденствия окажемся в выигрышной позиции. Протянуть время несложно.

Прикрываю глаза. Пара дней. Одна ночь и пара дней. А затем Тьма. Вечная Тьма. Мне не оставят выбора, если я приму предложение. Нет. Ведьмы пошли на большую уступку, чтобы заманить меня сюда. И уйти мне не дадут. Тьма или смерть. Выбор не велик.

— Я могу подумать?

— Конечно, — Изабель снова улыбается как кошка, объевшаяся сметаны. Мы обе понимаем, что условия обозначены, и все остальное — лишь попытка сохранить лицо с моей стороны. — Праздник только начался. Кстати, у меня есть для тебя подарок. — Она вытягивает руку и щелкает пальцами. — Подойди!

Одна из ведьмочек у входа вздрагивает, встает и приближается, опускается на колени рядом с креслом княгини. Та поглаживает ее по волосам как домашнюю зверушку. Я наблюдаю с вежливым любопытством, ожидая продолжения представления.

— Розалинда недавно пополнила коллекцию моих девочек. После одного неприятного события, участником которого стал ее брат. Ей есть, что рассказать тебе.

Ведьмочка поднимает на меня испуганный взгляд. В ее лице мелькает что-то знакомое. К тому же… Брат. Ее брат. Мне требуется несколько мгновений, чтобы вспомнить. А затем…

«Сдохни, гадина!»

Мой несостоявшийся убийца. Кажется, его сестра бесследно исчезла. А теперь нашлась. Зная Изабель… Она не стала бы использовать девчонку, чтобы надавить на ее родственника. Скорее выкупила ее у того, кто стоял за покушением. Пожалуй, мне есть, что послушать. И это очередной маленький подкуп. Демонстрация дружелюбия. Так и тянет отправить ведьму вместе с ее подопечной очень далеко. Но я не в том положении.

Улыбаюсь, рассматривая несчастную. Она выглядит довольно жалко. Хотя внешне совершенно здорова и подобающе одета. Но есть что-то еще. Страх. Даже ужас. И слом. Глубокий внутренний слом. Кто-то отыгрался на ней за сорванное покушение. Кто-то, кто очень хотел от меня избавиться, но не нашел хорошего исполнителя.

— Очень великодушно с твоей стороны приютить бедняжку. Похоже, ей сильно досталось.

После моих слов Розалинда вздрагивает, темная поглаживает ее по волосам, успокаивая. Несмотря на свою жестокость, к подопечным ведьма проявляет определенную заботу. Конечно в той мере, в которой это возможно для темных.

— У Рози был сложный период реабилитации, но сейчас все уже почти в норме. Я оставлю вас. Ты же не обидишь мою крошку?

— Ты же знаешь, что подобное не в моих привычках.

— И именно поэтому я надеюсь, что ты примешь наше предложение.

Изабель последний раз проводит по волосам ведьмочки и встает. Кутается в накидку, бросает короткий взгляд на сцену, делает жест второй сопровождающей, и они обе уходят. Мы остаемся вдвоем. Указываю на опустевшее кресло.

— Присаживайся. Не думаю, что твоя покровительница обидится, если ты займешь ее место.

Она безмолвно встает и осторожно опускается на самый краешек сидения, стараясь смотреть в пол. Ей все еще страшно. И она ни капли мне не верит. Читать ее ауру легко. Да и мимика, и жесты выдают многое. Для полноты картины не хватает синяков. Но я даже могу представить, где они находились. И что примерно с ней делали.

— Расскажи, что ты помнишь. Тебя похитили, верно?

— Да, — она отвечает едва слышно и мелко кивает, украдкой бросая на меня взгляд из-под ресниц. — Рано утром в квартиру ворвались и забрали меня. Я даже ничего не успела сделать. Они не колдовали. Просто ударили меня несколько раз так, что я не смогла ни закричать, ни воспользоваться магией. Потом по затылку. Очнулась уже в какой-то комнате. Там была кровать и вообще довольно уютно. Но без окон. Мне сказали, если брат сделает все, как надо, меня отпустят.

Вспоминается тот неудачник, в которого я стреляла в тюрьме. Глупый мальчишка, оказавшийся втянут в игры Света и Тьмы. Мелкая разменная монетка. Как и его сестра.

— Как твой брат оказался в тюрьме?

— Он увлекся какими-то играми. На спор. Новое веяние среди молодых магов. Проспорил какую-то глупость и должен был выполнить чье-то желание. Он нарушил правила по мелочи и попал туда всего лишь на пару недель. Я надеялась, что его быстро отпустят, и все закончится только временным и частичным лишением сил. Он не сделал ничего серьезного…

— Я тебе верю, — перебиваю достаточно мягко, чтобы не заставить ее нервничать еще больше. — Что было после? Когда он не справился?

Собеседница замирает, словно перед прыжком со скалы. Ей тяжело вспоминать. И я могу понять. Но мне нужны ответы.

— На следующий день утром меня забрали из той комнаты и перевели в другую. Туда зашел темный… Он сказал, что ничего не вышло. И теперь я отработаю долг брата по-другому. А дальше…

— Неважно. Как выглядел темный?

— Я плохо его рассмотрела. Он был очень высокий. Худой.

— Его аура. Сможешь нарисовать?

Достаю салфетку из стоящей на столике вазочки и подталкиваю к ней. Карандаша у меня нет. Но девочка справится и сама. Она отрывисто кивает и склоняется над столом. На тонкой бумаге начинают проступать узоры магического рисунка. По крайней мере, теперь я буду знать, кого опасаться больше других. Изабель могла бы и сама сказать, но получить информацию из первых рук всегда ценнее. Если повезет, сегодня я даже узнаю, за что меня так хотели убить.

В конце концов, праздник только начался…

 

Глава 7

Я снова стою в фойе, прислонившись спиной к одной из колонн. Сквозь бокал наблюдаю за Морлаоном, беседующим с Изабель. На лицах обоих лишь вежливые улыбки, в аурах все столь же безмятежно. Но я знаю, как они не переносят друг друга. И не могу не согласиться с ведьмой…

Пожалуй из всех князей темный погодник производит наиболее отталкивающее впечатление. Он стар и выглядит таковым. Морщинистое лицо, тонкие губы, круглые глаза навыкате, длинные волосы с заметной сединой, нос с горбинкой, крючковатые пальцы, сутулые плечи, сухощавая фигура в бесформенном балахоне. Нарочито неприятная мимика и жесты, вызывающие отвращение. Чем именно? Сложно объяснить, но что-то в колдуне заставляет внутренности сжиматься и завязываться узлом.

Отвожу взгляд. В его ауре нет ничего интересного. Не его видел Деметрий на той поляне в Гленже и не он устроил покушение на меня. А жаль… Найти виновника хотя бы одного события было бы неплохо. Можно прикинуть выгоды и дальнейшие ходы. Но пока мне не везет.

Делаю глоток вина. Антракт подходит к концу, темные спешат вернуться в зал, чтобы продолжить развлекаться. Многие уже подпали под действие равноденствия. Ведьмы смеются. Их одежда сползает ниже. Разрезы на юбках становятся откровеннее. Они ищут общества колдунов, а некоторые пристают к охране. И боевикам сложно оставаться равнодушными. Они пока держатся. Но скоро последние обрывки морали будут забыты. Начнется оргия…

Наступление весны тесно связано с пробуждением жизни. И секс является наилучшим отражением этого процесса. Для темных естественно. Особенно для ведьм. В такую ночь княгини меняют партнеров как игрушки. Кому-то везет чуть больше, кому-то меньше. Завтра утром Эскалару придется посчитать трупы и уведомить светлый Совет о потерях. Такова договоренность. Никто не приходит на равноденствие насильно. Согласие дают добровольно, понимая последствия. Но кто всерьез верит, что может умереть? Искушение слишком велико. И именно поэтому темным сходят с рук мелкие шалости.

Мимо проплывает Шайен под руку с мужем. Шлейф ее силы лишь на мгновение накрывает меня. В глазах темнеет, а низ живота сводит от жара и острого желания. Кровь едва не вскипает. Дыхание перехватывает. Залпом допиваю вино, стараясь охладиться. Кажется, ведьма себя уже почти не контролирует. Князю придется несладко. Нелегко смотреть, как твоя жена удовлетворяет свою похоть с другими. А отравительница любит, когда он смотрит… Что-то в таком положении доставляет ей извращенное удовольствие. Возможно, ощущение полной власти над ним. Или вседозволенность?

Закрываю глаза. Прижимаюсь затылком к колонне и медленно дышу. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Нужно успокоиться и прийти в себя. В ложу лучше не возвращаться. Самое интересное я уже узнала. Теперь стоит найти удобную точку обзора и рассмотреть ауры остальных гостей. А еще обдумать предложение Изабель в тишине и одиночестве.

— Не ожидал, что ты придешь… — шелестящий голос над ухом заставляет замереть. Среди темных нельзя расслабляться. Они как звери ждут только момента, чтобы накинуться и уничтожить.

— Не думала, что тебя вообще интересует мое присутствие, — открываю глаза и поворачиваю голову в сторону говорившего.

Он стоит близко, прислонившись плечом к той же колонне и скрестив руки на груди. Почти касается меня. Его дыхание щекотит кожу на плече. Зигмунд смотрит прямо перед собой, делая вид, что совершенно не заинтересован в беседе. Его прелестная маленькая жена, похожая на лесную нимфу, как их представляют в Гленже, направляется в ложу и одаривает меня мрачным взглядом напоследок. Ей много лет. Говорят, их брак заключен едва ли не сразу после Посвящения князя, а подобная верность у носителей Абсолюта Тьмы встречается редко.

— Меня не интересует, но я знаю, кого заинтересует…

— Твоя жена меня не убьет за то, что ты стоишь рядом?

Княгиня известна своим темпераментом и ревнивостью. Ее чары весьма искусны и результативны. Раньше я всегда старалась держаться от нее на расстоянии. К женам смертоносных боевых магов лучше не приближаться.

— Чтобы не злить ее еще больше, мы не станем затягивать наш разговор, — Зигумунд отворачивается, будто рассматривает зал и смотрит в другую сторону, но я отлично его слышу. — Поднимись на галерею. С тобой хотят поговорить.

— Кто же рискует использовать тебя в качестве посланца?

— А кто подумает, что князь исполняет роль простого посланца? — хмыкает лучший фехтовальщик темных и удаляется следом за своей княгиней.

Провожаю его внимательным взглядом, стараясь уловить как можно больше подробностей. Нет. За покушением и помощью стоит не он. Что ж… Список кандидатов стремительно сокращается. Остались двое, с кем я еще не имела чести побеседовать. Возможно, один из них ждет наверху. Ведьмы высказали свою волю через Изабель. Кого пришлют мне князья?

Отхожу от колонны и оставляю бокал у бара. Галерея — отличное место для уединения и наблюдения. Если получится, смогу рассмотреть ложи оставшихся князей. Вот только и убить меня там легко. Темно. Тихо. Никаких свидетелей. И след магии будет очень сложно отследить. Но я и так рискую. И с каждой минутой пребывания здесь, риск только увеличивается. Неизвестно чем обернется желание княгинь видеть меня новой сестрой, когда они окончательно утратят разум.

Так или иначе, выбора нет. Следующее приглашение к разговору может оказаться не столь вежливым.

На галерее царит полумрак. Пространство вокруг озаряют лишь отблески софитов. Местные источники света отсутствуют. И смесь теней создает обманный эффект. Темнота приглушает звуки сцены, но подчеркивает легкий шорох платья. Стук сердца становится четче. А дыхание глубже. Осматриваюсь вокруг. Никого. Осторожно подхожу к перилам и смотрю вниз. На сцене стремительно разворачивается второе действие. А в некоторых ложах чуть припущены шторки. Нахожу взглядом ту, что меня интересует. Но рассмотреть ауры не успеваю…

Ощущение взгляда в спину бьет словно нож. Угроза. Опасность. Инстинктивно разворачиваюсь, делая шаг от ограждения. Но противник быстрее. И сильнее. Стальные пальцы обхватывают горло и толкают назад, вынуждая упереться поясницей в перила и прогнуться. Зависнуть над залом, обхватив держащую меня руку обеими ладонями.

— Сколько проблем решила бы твоя смерть… — Тейрун даже не напрягается, легко удерживая меня одной рукой. Смотрит с высоты своего роста и в его глазах даже в полумраке читается раздражение и усталость. Словно все происходящее ему до смерти надоело. — Никаких разногласий. Конфликтов. Споров. Мир и покой…

— Так… что… тебе… мешает?.. — воздуха не хватает, хватка у князя хорошая. А моя поза не дает простора для ответного хода. Да и не с моими возможностями сейчас спорить с истинным, настроенным столь радикально. Его аура… Именно ее нарисовала Розалинда.

— Дал слово, что оставлю тебя в покое. Придется сдержать.

Он резко дергает меня на себя и отталкивает к стене так, что я едва успеваю подставить руки, чтобы не врезаться в нее лицом. Кашляю и делаю глубокий вдох. Прочищаю горло. Оборачиваюсь. Князь издевательски поправляет рукава рубашки и стряхивает несуществующую пыль.

— Я так понимаю, это было приветствие?

Перед глазами всплывают карты на маленьком столике в темной палатке. Принц Ночи, который желает убить меня. Ему мешает сумеречная пара, которую я пока так и не нашла. И Мудрец положит конец распрям. Неужели Илей заставил Тейруна оставить меня в покое? Как же ему это удалось?

— Мое приветствие заключается в одном простом вопросе, — собеседник окидывает меня тяжелым взглядом. — Менее изощренный способ самоубийства ты придумать не могла?

Теперь в его голосе звучит едва сдерживаемая злость. И все то же раздражение. Кто бы мог подумать, что мое появление вызовет у темного столько эмоций…

— Ты организовал те покушения на меня? В тюрьме и перед судом над Анджеем? — аура аурой, но я хочу знать точно.

— Изабель уже свела тебя со своей новой девочкой? — князь поворачивается в профиль и барабанит пальцами по ограждению. — Да. Я хотел тебя убить. И организовал покушения. Повторю: твоя смерть решила бы множество проблем. Но мой брат почему-то считает иначе… И иногда нам приходится искать компромиссы.

Брат? Что-то раньше я не замечала, чтобы князья считали друг друга братьями. Однако сейчас речь о другом.

— И зачем же ты хотел меня видеть? Если так мечтаешь избавиться.

— Затем, что новая ведьма в нашем тесном кругу мне не нужна. И не только мне… Твоих сучек-сестер и так довольно сложно контролировать. И они всегда умудряются развернуть ситуацию себе на пользу. Еще одна такая тварь, и князьям придется объединиться со светлым Советом, чтобы выжить, — он говорит предельно грубо и прямо. Откровенно. Хотя темные часто врут, но сейчас… Пожалуй, я верю.

— Какое лестное и высокое мнение…

— Я здесь не ради реверансов и дипломатии. Хочешь выжить — уходи до полуночи. После будет поздно. Равноденствие доберется и до тебя. И тогда вопрос выбора уже не встанет. Ты согласишься на любое предложение, чтобы только снова почувствовать силу.

Медленно вдыхаю и выдыхаю. Подхожу к перилам и останавливаюсь, глядя вниз. Веселье разгорается. События на сцене приближаются к развязке, в ложах начинается разврат, и даже в партере заметно оживление. Он прав. Даже сейчас, не имея способностей, я чувствую, как кожа становится чувствительнее и тоньше. Как мечется сила за стеной печати. И желание обладать ею становится все сильнее. Еще немного, и я сорвусь. Уходить стоит во время. Кое-что прояснить удалось, а значит, приход сюда уже не напрасен. Но как ускользнуть?

— Сомневаюсь, что в сценарии ведьм есть вариант, где я спокойно покидаю театр.

— Ты имеешь в виду живая и относительно здоровая? — Мы встречаемся взглядами. Тейрун ухмыляется и разворачивается лицом к залу, как и я. — Чуть позже, когда веселье станет ярче, Эскалар выведет тебя из здания.

— С чего вдруг?

— Чары моей жены действуют на него наркотически, а ты буквально увешана ими.

— Что?

Пытаюсь вспомнить жену князя. Он постоянно меняет любовниц. Одна из них появлялась с ним чаще остальных и она же присутствовала на шабашах, но княгиня… Чары. Увешана чарами. По спине пробегают мурашки понимания.

— Ты — отец Ферды.

Лицо темного на секунду застывает, а затем преображается в понимающей улыбке.

— Она тебе сказала. Так и знал… Сентиментальность все еще в ее натуре. Хоть Лив и пытается строить из себя статую.

Пытаюсь представить князя рядом с плетуньей. Пожалуй, они хорошо смотрелись вместе. Высокий маг и привлекательная волшебница с длинными волосами. Красиво. Вот только, как оказалось, что Ферда стала такой? И зачем?

— Почему ты на ней женился?

— Разве она не рассказала тебе о благородном желании обуздать Юту? — саркастически интересуется собеседник.

— Я спрашиваю не о ее мотивах, а о твоих. Светлая волшебница. Князь Тьмы. Как ты с ней уживался?

Некоторое время он молчит. Взвешивает. Отвечать или не стоит. И что-то все же заставляет его заговорить:

— Церемонию провели до ее Посвящения. Я уже носил Абсолют. И довольно долго. Но к тому моменту мы все устали. Хотелось мира. И мы посчитали, что союз истинного темного и потенциальной светлой будет полезен. Ошиблись. Оливия получила Абсолют после рождения Ферды. Когда поняла, что никогда не сможет находиться с ней рядом…

— Ты пошел на церемонию только потому, что устал? И хотел мира? Я не верю…

— Ты хотела услышать о неземной любви или жажде обладания? — князь вздыхает. — Церемония связывает нас до конца жизни одного из участников ритуала. Тогда нам казалось, что мы понимаем последствия. Жизнь показала иначе. Ты убила своего мужа и забрала сына. Вырвала его из лап Тьмы. А моя жена ушла от меня. Оставив нашего ребенка без ласки и понимания. Не уверен, что когда-нибудь смогу ее простить…

Его сравнение заставляет сжаться что-то внутри. История всегда повторяется. Всегда. Вот только финал может быть иным…

 

Глава 8

Холодная вода освежает лицо и капает в раковину. Поднимаю взгляд и смотрю в зеркало. Глаза блестят. Щеки горят. Губы алеют. Грудь натягивает ткань платья. Плохо… Все очень плохо. И станет только хуже. Выключаю воду. Прикрываю глаза и медленно дышу. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Разговор с Тейруном закончился быстро. Князь ретировался также незаметно, как и пришел. Все основное мы друг другу сказали. Теперь оставалось ждать Эскалара. Если, конечно, темный не соврал, и глава боевых магов выведет меня отсюда. Чтобы как-то скоротать время и немного расслабиться я решила заглянуть в дамскую комнату. Здесь довольно приятная обстановка. Круглый диванчик по центру, пять дверей, ведущих в отдельные туалетные комнаты, зеркала, полотенца, раковины. Вот только сейчас никакое удобство не помогает. Дыхание в общем-то тоже…

Открываю глаза и вытираю лицо полотенцем. Бросаю его в урну для использованных. Опускаюсь на диван. В одном Тейрун прав. Если останусь здесь дольше, после полуночи ведьмам даже не придется повторять предложение. Я сама потребую снять печать. И тогда меня уже мало кто остановит… Пара дней на восстановление сил? Мне хватит нескольких часов до рассвета, чтобы наверстать упущенное. Главное найти подходящего партнера. Тот же Эскалар вполне подойдет…

— Свет и Тьма…

Крепко сжимаю кулак. Ногти до боли впиваются в кожу. Уже лучше. Нельзя думать о таком. Нельзя. Медленный глубокий вдох… Несколько резких и частых выдохов. Тьма не решит мои проблемы. И не такого я хотела для сына. Вовсе нет. Прежде чем принимать предложение ведьм нужно разобраться, что со мной сделал Ивар. Расспросить Илея. Целитель поможет. Он заинтересован в поиске ответов. Да. Сначала разобраться и только потом выбирать чью-то сторону. Осталось еще объяснить это сорвавшимся с цепи гормонам.

Дверь дамской комнаты открывается бесшумно. Но из коридора влетает порыв воздуха и доносятся звуки представления. Только компании мне и не хватает… Выпрямляюсь и оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы встретиться с фиолетовыми глазами Ферды.

— Какая встреча… — медленно протягивает безумная ведьма, склоняя голову на бок.

Растягиваю губы в ответной улыбке. Представляю, как резким движением сворачиваю ее тонкую шейку. Или смыкаю на ней пальцы и сжимаю до тех пор, пока она не перестанет дышать. А еще… Стискиваю руку в кулаке и обрываю поток фантазий.

— Как поживает твой новый жених? — интересуюсь, окидывая ее пристальным взглядом и отмечая беспорядок в одежде.

— Бесподобно, — блондинка рассматривает меня с выражением полнейшего безумия на лице. — Я хорошо над тобой поработала. Тебе же понравилось?

— Конечно, — мои щеки сейчас треснут от напряжения, — у тебя просто талант.

Как же хочется впиться зубами ей в глотку. Или вырвать пальцами гортань… Забрызгать кровью стены…

Наше общение прерывает появление еще одной ведьмы. Округлая и невысокая она вплывает в комнату, благоухая ароматом водяных лилий и болотной тины. Нас окидывают взглядом травянисто зеленых глаз, под которые и подобрано платье.

— Девочки, не ссорьтесь, у нас же праздник.

Супруга Жерара проплывает по комнате с невероятной грацией, обычно несвойственной женщинам с такой фигурой. Но князь и не взял бы в жены кого-то обычного. Она скрывается за дверью туалетной комнаты, и мы с Фердой вновь остаемся вдвоем. Княгиня фыркает и подходит к зеркалу. Начинает поправлять макияж и одежду. Провожаю ее взглядом и изучаю отражение.

Она причудливо непохожа ни на Тейруна, ни на Оливию, но в то же время сочетает в себе черты обоих. Брови вразлет от отца. Линия носа и губ от матери. Форма глаз… Сложно сказать. Четко очерченные скулы и немного впалые щеки от князя. Волосы точно от плетуньи, но вот их цвет… От кого бы он мог достаться?

— На что ты смотришь? — Ферда ловит мой взгляд в зеркале и выглядит раздраженной.

— Пытаюсь понять… — делаю паузу, которая заставляет ее глаза потемнеть.

— Мне нужно спросить?.. — ведьма изгибает бровь.

— Каково тебе жить с раздвоением? Посвящение усилило Тьму, но что-то от Света должно было остаться. Иначе ты не сходила бы с ума.

— Ты ничего не знаешь о моей жизни!

Лицо княгини искажает злобная гримаса. Зрачки вытягиваются вертикально. Кожа белеет. Зубы выступают вперед. По зеркалу пробегают трещины. Она оборачивается готовая убивать.

— Как и ты о моей, — отвечаю спокойно, просчитывая варианты, как лучше уйти с линии удара. — Но все же сочла нужным вмешаться.

Нет. Ее эксперимент я прощать не собираюсь. Медленно встаю. Расставляю ноги пошире и чуть развожу руки, чтобы поймать ее в захват, если придется. Ну давай же…

— Ферда, Афистелия нужна нам живой. Мы же договорились…

Лаурель стоит в дверях туалетной комнаты и пристально смотрит на княгиню. Сейчас она чем-то напоминает собственного мужа. И есть в ее расслабленной позе нечто опасное.

— Договорились… — коротко рычит безумица и направляется к ближайшей двери в другую уборную.

Как только она уходит, я снова опускаюсь на диван. Супруга оружейника проходит к зеркалам.

— На твоем месте я бы ее не злила, — мимолетно замечает она. — Ей придется платить за реализацию нашего плана. Сама понимаешь, в такой ситуации сложно оставаться милой.

Княгиня поправляет длинные сережки с изумрудами и приводит в порядок непокорные черные кудри.

— О бедняжка, мне так ее жаль… — переплетаю пальцы обеих рук на коленях. — Она столько вытерпела. Ведь это ее судили и лишили сил, после чего отобрали ребенка и смертельно прокляли.

Мой неприкрытый сарказм заставляет Лаурель улыбнуться. Она заканчивает прихорашиваться и оборачивается.

— Дорогая, а на что ты рассчитывала, когда убивала мужа? Меня, признаться, тоже посещали подобные мысли. Но… То, что не покидает головы и не превращается в действие, осудить нельзя. Да и кто из нас полностью доволен супругом?

— Не нужно философской болтовни, Лу, — отбрасываю эмоции и отвечаю княгине столь же серьезно. — Твой муж выгодно отличается от всех остальных. У него есть огромные возможности, применение которых может привести к интересному результату…

Между бровей ведьмы пролегает морщинка. Мой пробный ход заставляет ее задуматься.

— Не понимаю, о каких результатах ты говоришь, — она все еще улыбается и выглядит до крайности безобидной. Как гладь озера в летний полдень. Только в случае княгини это скорее болото.

— Видимо он не посвящает тебя во все свои игры. Возможно, у него есть кто-то более близкий. Ты не замечала, что он начал проводить время с кем-то из сестер по Абсолюту? Впрочем, — встаю и прохожу мимо ведьмы к зеркалам, — меня это совершенно не касается. По крайней мере, пока.

Она мягко смеется в ответ, но… Небольшая нотка фальши все же прорывается. Прекрасно. Приманка поймана. Если пойти методом исключения среди князей остался лишь один, чью ауру я не успела осмотреть. И именно он имел все шансы спасти меня в Гленже и появляться ранее. Вот только, к чему это Жерару?

— Топорное исполнение, Афия. Ты растеряла хватку…

В зеркале видно, как супруга оружейника направляется к выходу, открывает дверь и уходит. Исполнение может и топорное, но действенное. Ревность темных — жестокая вещь. Усмехаюсь, встречая собственный взгляд. Я выясню все, что мне нужно. Так или иначе…

Из уборной возвращается Ферда. Уже более спокойная. Она даже останавливается рядом со мной. Моет руки. Вытирает полотенцем. Наши взгляды не оставляют друг друга. Воздух в комнате начинает вибрировать от напряжения. Сквозь завесу я чувствую завихрения силы. Словно ветер бьется в закрытые окна и никак не может ворваться внутрь. По коже пробегают мурашки. Сейчас я бы хотела ощутить хоть каплю силы. Самый маленький кусочек. Жажда схватывает горло. В нем пересохло как в пустыне. Сглатываю. Становится только хуже.

— Плохо? — ведьма бросает полотенце в урну и смотрит на меня с непроницаемым выражением. — Я знаю, каково это… Моя мать считала, что блокировка сил может удержать меня на грани безумия. Не дать скатится во Тьму.

Замираю. Похоже сегодня та давняя история не дает покоя никому из участников. Оливия. Тейрун. Ферда. Все помнят ее по разному. И у каждого своя обида и боль. Мне не жаль никого из них. Но выслушать нужно. В их памяти может крыться разгадка. Как поступить мне самой…

— Не помогло… — констатирую факт и невольно представляю, что чувствовала она. Юная. Не прошедшая Посвящение. Почему-то мне казалось, что плетунья оставила дочь в младенчестве. Но судя по ее словам, все происходило иначе. — Сколько тебе было тогда?

— Пятнадцать, — княгиня обжигает меня почти черным взглядом, — когда мамочке надоело терпеть, и она ушла. Высокоморальная дрянь.

От нее приходит отголосок застарелой злобы. Обиды. Боли. От времени чувства не потускнели. Они стали гуще. Тяжелее. Насыщеннее. Пропитались зрелыми оттенками ненависти и презрения. И эта смесь пьянит не хуже крепкого вина. Я могла бы выпить ее чувства полностью. Если бы только имела возможность… О, как бы я насытилась. Столько дармовой силы пропадает…

— Ты ее не простила.

Снова лишь озвучиваю очевидное. Не осуждаю. Не поддерживаю. Говорю то, что понятно без всяких слов и пояснений. Но Ферде нужно именно такое. Она делает шаг вперед и внезапно хватает меня за руку. Стискивает запястье так, что кости вот-вот треснут. Ее глаза превращаются в два провала Тьмы, а зрачки становятся белыми. С лица исчезают все краски. Она вряд ли видит меня. Как и Гипнос княгиня может видеть будущее. Вот только ее видение обычно не несут ничего хорошего…

— Ты… Ты сможешь то, что не удалось нам. — Голос звучит хрипло и прерывисто. — Ты найдешь путь. На грани. Свет и Тьма. Они снова сойдутся вместе. И ты убьешь нас… Всех. Настанет мир…

Пальцы разжимаются. На коже остаются следы, но я не спешу их растирать. Боль не чувствуется. Ведьма окидывает меня пустым взглядом. Разворачивается и уходит. За ней бесшумно закрывается дверь. Я остаюсь одна. И тишина внезапно давит. Оглушает. В голове не остается мыслей. Предсказание носителя Абсолюта — не гадание Раннавель-шэи-Иссор. Все намного серьезнее. И страшнее. Если она права…

Встречаю в зеркале собственный взгляд. Для одного вечера я узнала достаточно. Пора убираться отсюда. Нужно найти Эскалара…

 

Глава 9

Освещение на третьем этаже оставляет желать лучшего. Свет в коридорах приглушен. Кроме охраны здесь никого не должно быть. А боевики отлично ориентируются и при полном отсутствии освещения. А мне и нужен глава боевых магов. Надеюсь, свой пост он никому не передал и не отправился на какую-нибудь проверку подчиненных.

Осторожно приоткрываю одну из дверей, ведущих на балкон. Спиной ко мне стоит маг, все внимание которого сосредоточено на происходящем внизу. Из зала доносится шум. Музыка. Отдельные выкрики. Гомон голосов. Веселье переходит на новый уровень. Скоро у охраны не останется свободного времени.

Закрываю дверь и двигаюсь дальше. Давлю в себе желание вернуться и поинтересоваться у темного коллеги, где находится его руководитель. Тейрун сказал, что Эскалар сам найдет меня. Но, принимая во внимание все произошедшее, хочется убраться из театра поскорее. К счастью, мои поиски не напрасны…

— Никогда не думал, что меня будет разыскивать сама княгиня, — ленивый голос сопровождает появление из полумрака огромной фигуры.

В честь праздника он принарядился. Строгий костюм сидит идеально. Но галстук уже болтается на шее развязанным. Ворот рубашки расстегнут. Кудрявые волосы растрепаны. На лице заметна печать усталости и напряжения. Для него равноденствие скорее головная боль, нежели повод для радости.

— Не стала бы даже стараться, если бы один наш общий знакомый не пообещал мне кое-что… — снова пускаю в ход маску, подстраиваясь по стиль разговора.

Маг окидывает меня взглядом с головы до ног. Криво усмехается.

— Хорошо выглядишь для приговоренной.

— Твоими молитвами.

Улыбка собеседника становится шире. Он качает головой. В тусклом свете поблескивает золотые колечки в его ухе.

— Я рад, что ты жива.

— Хотелось бы, чтобы твоя радость продлилась подольше, — веско отвечаю и делаю многозначительную паузу. Меня понимают.

Обмен любезностями закончен. Эскалар молча делает жест следовать за ним и направляется куда-то в темноту. Шаги у него широкие под стать росту и длине ног. Скорость не ограничивает. И мне приходится едва ли не бежать, чтобы успеть следом. Конечно, подобное обращение далеко от вежливости. Но выбирать не приходится. Остается только довериться и надеяться, что боевик не заведет меня в очередную ловушку. На этот случай как раз и пригодятся заколки с амбирцитом. Заодно проверю, сколько смогу выдержать против старого вояки…

Мы проходим к запасной лестнице. Маг на секунду заглядывает в каморку рядом с ней и появляется с моей шубой. Протягивает мне. Удачно, не придется просить заглянуть в гардероб.

— Держи. Пригодится, — скупо бросает он.

Перекидываю мех через руку и прижимаю к себе.

— Благодарю.

Мы стремительно спускаемся вниз. Сюда шум веселья почти не доносится. Освещение все такое же приглушенное. Но топот ног спутника не позволяет сбиться с дороги. На втором этаже он сухо информирует, обернувшись через плечо:

— Я проведу тебя к заднему выходу. В переулок. Если пойдешь прямо, выйдешь на центральную улицу. Оттуда до центра светлых боевиков пять минут. Поторопишься — останешься жива.

— На улице меня ждут? — правила праздника таковы, что власть темных распространяется лишь внутри здания. Снаружи они не имеют права устраивать беспорядки. Но кто сказал, что княгини будут играть по правилам?

— Скорее всего, — ответ все такой же отрывистый и лишенный лишних эмоций. Эскалар выполняет работу. Не больше. Но и не меньше.

На первом этаже я едва успеваю свернуть следом за боевиком в нужный поворот и буквально чудом не врезаюсь в его широкую спину. Темный замер посреди коридора, практически закрывая мне обзор. Но не стоит обладать богатой фантазией, чтобы понять, в чем дело…

— Куда-то торопишься, Эс? — муж Шайен стоит прямо перед главой боевых магов с таким выражением на лице, что мне сразу же хочется приложить его о стену. Пару раз.

— Уйди с дороги, — ровно отвечает маг, сжимая и разжимая кулаки.

Рассеянно поглаживаю мех и делаю плавный шаг назад. Пожалуй, здесь разберутся и без меня. А понаблюдать за идеальным оружием со стороны может быть весьма интересно.

— С удовольствием. Как только заберу с собой твою спутницу, — князь чуть склоняет голову, меняя линию обзора, чтобы лучше видеть меня. — Она получила весьма щедрое предложение и не может уйти, не дав ответ.

— Уйди с дороги. По-хорошему, — голос Эскалара становится неуловимо ласковым. Я вижу, как перекатываются мышцы под тканью пиджака, и предвкушаю дальнейшее развитие событий. Главное — не улыбаться слишком злорадно. Супруг отравительницы все же не дурак, раз смог продержаться рядом с ней последние двадцать лет. Может понять, что все не так, как он представлял…

— А иначе что? — князь в упор смотрит на боевика, и превосходство на его лице проступает чересчур явно. — Попытаешься меня атаковать? Ты не имеешь права. И разбираться тебе придется с Шай. А она сегодня не в духе…

Нет. Все же он не настолько умен, как могло показаться. Опускаю взгляд на шубу, начинаю собирать с нее несуществующие соринки. Третий раз Эскалар не повторяет. Его кулак с тихим хрустом впечатывается в скулу противника. Тот по инерции отходит назад, пытаясь устоять на ногах. Неплохо. Не каждый выдержал бы такой удар. Но боевик не останавливается. Делает рывок вперед. Хватает князя за галстук. И свободной рукой наносит удар в челюсть. После чего перехватывает мага за отвороты пиджака и впечатывает головой в стену. Прямо исполнение моих фантазий. Безвольное тело оседает на пол. Схватка занимает секунд тридцать. Действительно, идеально…

— Щенок, — презрения в одном слове хватит на десяток подобных драк. Но мнение темного я разделяю. Не стоит прятаться за юбку ведьмы там, где дело касается грубой силы.

— Он мог быть не один, — не упрекаю, но напоминаю о вероятности.

— Он и был не один… — Глава боевых магов оборачивается ко мне, небрежно отряхивая рукава и поправляя костюм. — Его спутников сейчас нейтрализуют остальные. А потом доставят княгине немного помятое тело…

Эскалар небрежно трогает князя носком ботинка. Гаденыш выживет. Слишком много на нем защитных чар. Да и Шайен не только яды умеет готовить. Супруга она выходит. А вот мне лучше не попадаться ей на глаза. Еще одну месть за нанесение ущерба мужу ведьмы могу и не пережить.

— У тебя будут неприятности? — киваю на тело и подхожу ближе.

— В равноденствие? — маг усмехается и качает головой. — Веселье уже в разгаре. Раньше утра ведьмы не опомнятся. А нам надо поспешить.

Он приглашающее протягивает руку. Ладонь широкая, покрытая мозолями. Надежная. Как и сам боевик. Он жесток. Суров. Эгоистичен, как и все темные. Но надежен… Вопреки всему.

Осторожно вкладываю свою руку в его. В следующий миг мы уже мчимся по коридору. Эскалар буквально тащит меня за собой. Сжимает пальцы с огромной силой. Но боли нет. Лишь кровь быстрее бежит под кожей. Сердце колотится в висках. Внизу живота завязывается тугой узел предвкушения. Если князь решил вмешаться сам, ставки высоки. И в переулке меня ждут. Наверняка. Ночь обещает быть интересной…

Останавливаемся перед дверью. По полу веет холодом. Массивный замок закрыт. Руководитель боевиков оборачивается и снова окидывает меня оценивающим взглядом.

— Ты готова? Моя территория заканчивается здесь. Там, — он кивает на выход, — я помочь уже не смогу.

— Я знаю, — разворачиваю шубу и встряхиваю, чтобы мех полностью расправился. — Поможешь?

Маг галантно забирает одежду. Поворачиваюсь спиной. До ушей доносится тихий смешок. Обнаженной кожи в мимолетной ласке касаются шершавые пальцы. Мои руки проскальзывают в рукава. На плечи ложится мех и тяжелые ладони. Сжимают, удерживая на месте. Усмехаюсь. Откидываю голову назад и трусь макушкой о подбородок.

— Одолжишь мне оружие?

В полутемном коридоре слова звучат по-другому. Здесь не слышно праздника. Скорее доносятся завывания ветра снаружи. Мы вдвоем. И очень скоро мне придется сделать шаг в неизвестность. Но сейчас за спиной стоит Эскалар. И рядом с ним мне спокойно. Почти также как было с Олежем… Когда-то. Глупые мысли…

— Оружие? — рокочущий голос раздается прямо над ухом, изгоняя чужой образ.

— Ты же не отпустишь лишенную магии ведьму на растерзание злым боевым магам?

Он тихо смеется. Руки скользят по плечам вниз и смыкаются на талии. Не прижимая, но удерживая. И тихий рокот отвечает:

— После того, как ты убила Ивара, я выпустил бы тебя туда голую, лысую и безоружную. И понаблюдал, скольких из них ты уложишь. Тебе ведь понравилось наблюдать за мной?

Улыбаюсь, и узел внизу живота завязывается туже. Отвечать на вопрос нет смысла.

— Ты не выпустишь… — мурлыкаю и прикрываю глаза.

— Нет…

Губы касаются мочки уха. Секунда тишины. Рывок. Маг впечатывает меня в стену и впивается в губы. Наконец-то… Запускаю руки в его волосы. Притягиваю ближе. Мы целуемся. Жадно. Почти пожираем друг друга. Кусаю его нижнюю губу. Эскалар запускает руку в волосы и тянет, заставляя выгнуться назад. Рычу и резко дергаю головой. Прическа рассыпается. Шпильки звенят по полу. Надо не забыть их собрать… Потом. Толкаю его в грудь. Перемещаемся к другой стене. В голове шумит. Сила ревет за стеной печати, сливаясь с шумом ветра. Мне нужно немного… Совсем чуть-чуть, чтобы пережить эту ночь.

Снова голодный поцелуй. Укус. Боевик шипит и отстраняет меня. На его нижней губе выступает кровь. То, что нужно. Провожаю капельку жадным взглядом. Он находит мой взгляд. Несколько ударов сердца мы лишь смотрим друг на друга. Оценивая. Просчитывая последствия. Тейрун сказал, что чары Оливии действуют на Эскалара наркотически. Правда. Его взгляд затуманен. Вряд ли он видит меня. Но какая разница? Подаюсь вперед. Встаю на носки. Тянусь к лицу темного. Кончиком языка провожу по нужней губе…

И он срывается с цепи.

Моя спина встречается со стенной. Плевать. Во рту ощущается солоноватый привкус. И он прекрасен. Магия крови — самая древняя и самая сильная. Основа самой жизни. И в равноденствие одной капли темной крови хватает, чтобы получить доступ к силе, которой меня лишили. Она хлещет потоком. А я смеюсь, ощущая бушующую энергию. Пусть это ненадолго. Пусть я не могу полноценно использовать способности. Пусть… Мне хватит, чтобы уйти отсюда.

Отталкиваю увлекшегося мага с такой силой, что он отлетает на другой конец коридора. Поправляю платье. Завязываю волосы узлом на затылке и закрепляю парой ближайших шпилек. Собираю остальные. Руководитель боевиков поднимается на ноги. Морщится и поправляет одежду. Взгляд у него тяжелый. Недружелюбный. Выпрямляюсь, сжимая заколки в руке.

— Прости, но сейчас у меня нет настроения, чтобы продолжить.

— Я заметил.

Он отлично себя контролирует. И опьянение явно прошло. Хорошо. Продолжи мы, и помощь Изабель в снятии печати мне бы не понадобилась. Вот только и уйти до рассвета я бы не успела. А там… Выбор не велик. Вернуться назад значит снова получить печать. Остаться… И Тейрун сделает все, чтобы избавиться от меня, не нарушая клятвы. Ему не нужна еще одна ведьма. А Посвящение не нужно мне. Вот только посторонних интересов чересчур много.

Эскалар подходит ближе и достает из-под пиджака пистолет. Протягивает мне рукоятью вперед.

— Полагаю, пользоваться ты умеешь.

Забираю оружие. Проверяю магазин. Восемь патронов, буквально звенящих от магии и чар.

— Умею.

Пистолет достаточно компактен, чтобы поместиться в карман. Запахиваю шубу. Завязываю пояс. Натягиваю капюшон.

— Когда закончишь, оставь его у входа. Не хотелось бы терять… — он подходит к двери и открывает замок, придерживая ручку.

— Я никогда не лишила бы тебя любимой игрушки, — опускаю руки в карманы и наклоняю голову, готовясь к неизбежному.

— Удачи.

Дверь распахивается, впуская внутрь порыв ледяного ветра. И я шагаю в неизвестность…

 

Глава 10

Мне удается отойти от выхода шагов на десять, когда дорогу преграждают трое боевиков. Сзади раздается шорох и звуки шагов. Не нужно оборачиваться, чтобы понять — там еще двое. Классическое окружение. Грамотный подход. Встречающие, если и не осведомлены обо всех моих возможностях, то хотя бы предпочитают перестраховаться.

— Госпожа Шеруда, вам следует вернуться на праздник, — довольно вежливо произносит маг, находящийся прямо передо мной, и подходит ближе.

Он высок. Мускулист. Одет в костюм, как и его коллеги. Совершенно мне не знаком.

— И от чьего лица отдается указание?

Нужно же знать, чьих слуг придется убить. Обмен любезностями не продлится долго. Как только я попытаюсь уйти, общение станет более агрессивным.

— Княгиня Чума посылает вам личное приглашение в ее ложу. Пройдемте с нами, — он делает еще шаг, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки.

Чума. Надо же. Я сегодня популярна…

— Какая высокая честь… — рассеянно улыбаюсь и делаю шаг навстречу, чуть поворачиваясь правым плечом вперед. — Жаль, что не могу ответить согласием.

Одновременно с последней фразой достаю из кармана пистолет. Разворачиваю параллельно земле, снизу упираю в челюсть мага и нажимаю на курок. Вспышка. Звук выстрела эхом отражается от стен. Отдача уходит в запястье. Гильза вылетает из затвора. Никакая защита здесь не поможет. Пуля прошибает череп. Брызги крови и мозгов разлетаются в стороны, пока тело оседает на землю. А я плавно перетекаю в стойку и разворачиваюсь вправо. К следующему.

Выстрел. Из стены вылетает каменная крошка. Маг успевает уйти с линии огня. Делает длинный шаг, обхватывает одной рукой ствол пистолета, а второй мое запястье. Заламывает, пытаясь отнять оружие. Делаю шаг навстречу, не отпуская и стремясь обойти противника. Мы меняемся местами. Будто в танце. Теперь он закрывает меня от остальных нападающих. Разжимаю пальцы. Морщусь от боли. Пистолет оказывается у боевика. Ненадолго. Левой ладонью бью его в лицо, заставляя уклониться. Правой накрываю ствол. Он горячий после стрельбы, но ничего. Дергаю на себя и вверх. С глухим звуком вылетает пружина. Затвор остается у меня. Маг тратит секунду на осмотр небоеспособного оружия. Мне как раз хватает времени для замаха. Рывок вперед. Удар в сонную артерию. Он пытается что-то сделать. Защита замедляет движение. Но силы у меня сейчас много. Пусть и временно. С рыком вонзаю железо в шею. Еще один труп с хрипом и бульканьем падает на асфальт. Остаются трое.

Они злы и неприятно удивлены тем, что увидели. Крайний слева распутывает магическую сеть. Неприятная и очень противная вещь, от которой будет сложно избавиться. Если, конечно, он сможет ее накинуть. Остальные двое тоже решают перейти к магии. Руки центрального покрываются темным пламенем. А тот, что справа, готовит нечто более тонкое. Что ж… У меня есть, чем их удивить.

Наклоняю голову. Сую правую руку в карман и сжимаю заколку, упирая камень амбирцита в ямку у большого пальца, острые концы фиксирую между средним и безымянным. Делаю глубокий вдох. Левой рукой развязываю пояс. И выдыхаю команду:

— Убить.

Мех встает дыбом. Собирается на плечах. Подол поднимается вверх. Полы шубы распахиваются. Пояс улетает назад. А капюшон наоборот сползает вперед, закрывая обзор. И через пару ударов сердца передо мной на асфальт приземляется пантера. Она чуть меньше своих реальных размеров, но когти и зубы воссозданы полностью. Заклятье фантома, закрепленное на материальной основе. Далеко не бесплотная тварь. Голодная. И злая. Ее появление явно путает планы нападающим. Морозный воздух холодит спину, заставляя поежится. Разъяренная кошка рычит, бьет хвостом по бокам и прыгает на мага с сетью. Правильный выбор. Разворачиваюсь к оставшимся.

На меня бросается боевик с пламенем. Первый удар пропускаю и отступаю в сторону. Объятый огнем кулак пролетает мимо. Хватаю предплечье противника и разворачиваю вверх, открывая локтевой сгиб. Короткий, жалящий удар правой. Заколка с амбирцитом легко вспарывает кожу и ранит, уходя вглубь. Сразу же бью еще раз. Затем в шею. Не смертельно. Но болезненно. Маг пытается отмахнуться второй рукой. Отталкиваю его и ухожу от удара. Он теряет равновесие и падает.

Поднимаю взгляд. Пантера злобно срывает со спины остатки сети. Ее противник истекает кровью в стороне. А единственный оставшийся на ногах маг посылает сигнал тревоги. Помешать я уже не успеваю. Над нами раскрывается алый сигнальный маяк. Отлично. Сейчас здесь соберутся все боевые маги… Сколько из них захотят убить меня?

Срываюсь с места. Бью отвлекшегося мага кулаком в солнечное сплетение. Амбирцит отлично прошибает защиту. Добавляю в челюсть. Выбрасываю заколку и основанием ладони ударяю в нос. Снизу вверх. Раздается хруст. Кость входит в мозг. Мгновенная смерть.

Сзади слышен вой и рык. Оборачиваюсь. Пантера катается по земле, пытаясь сбить пламя. А мой последний соперник смотрит в небо остекленевшим взглядом. Из рваной раны на его горле сочится кровь. Ей залит уже весь переулок. Хорошая жатва для равноденствия… Перевожу взгляд на фантом. Отличная была вещь. Жаль, что испортили.

— Свободна.

Одного слова хватает, чтобы агония прекратилась. На асфальте остается догорать лишь темный мех. А мне пора уносить ноги. Наклоняюсь и дергаю подол платья от самого бедра вниз. Косой крой удобен тем, что один распоротый шов обеспечивает мне полную свободу движений. Теперь остается только бежать. И я бегу…

Первые шаги даются с трудом. На улице все же холодно. Асфальт кое-где прихвачен льдом. А я на каблуках… Но за спиной раздается разъяренный возглас, который немедленно заставляет забыть обо всем. Бежать. Бежать быстрее. И надеяться, что чары Оливии спасут от глупого падения, вывиха, растяжения и прочих возможных неприятностей. Не зря же она работала именно над чулками.

Сердце колотится в горле. Каблуки стучат по асфальту. Кажется, что звук разносится далеко. Слишком далеко, чтобы легко скрыться от преследования. А оно есть. Наверняка. Я буквально спиной ощущаю злые взгляды и круг мишени между лопаток. Разговоров больше не будет. Только смерть.

Проклятый переулок все тянется и тянется. А удача заканчивается. Нога все же попадает на лед. Успеваю схватиться рукой за стену, чтобы не упасть. И над головой в нее тут же влетает сгусток темного пламени. Ударная волна заставляет отвернуться и шарахнуться в сторону. Падаю на асфальт и качусь к противоположной стороне. Над городом начинает выть сирена. Применение темной магии чересчур далеко от разрешенного периметра. Наконец-то. Теперь есть шанс, что светлые успеют меня спасти…

Стискиваю зубы. Расслабляться рано. Нужно еще дожить до их появления. А шаги погони раздаются уже совсем рядом. Приподнимаюсь на руках и слышу странный звук удара. Сдавленный хрип. Затем все магическое поле будто вскипает и становится белым. Меня прошибает холодным потом. Дыхание перехватывает, а волоски встают дыбом от интенсивности воздействия светлой магии. Что происходит? Сирена стихает. Шагов больше не слышно. Медленно оборачиваюсь и вижу то, чего никак не ожидала…

Олеж стоит в паре метров от меня. Такой же, каким я его помню. Клетчатая рубашка. Удобные брюки. Ботинки на толстой подошве. Кожаная куртка. Седая полоса в волосах. И чужой взгляд, который напоминает о последних событиях. Осматриваюсь дальше. Один темный изломанной куклой валяется у стены. Больше никого нет. Не слышно звуков погони. Ничего. Лишь ночь. Тишина. И светлый маг, прошедший Посвящение полгода назад, смотрит на меня.

Сглатываю. Если возмущение магического поля произошло из-за него, я даже боюсь представить, какой силой он обладает. И что может сделать со мной. Никто ведь не знает, что происходит с сознанием принявшего Абсолют. Пока он явно не горит желанием помочь мне подняться и заключить в гостеприимные объятия. Возможно, его появление связано лишь с желанием сократить популяцию темных. А я формально являюсь одной из них…

Делаю медленный вдох и столь же медленно выдыхаю. Кожей ощущаю взгляд светлого. Он осматривает меня, будто раздумывая, что делать дальше. И все время возвращается к лицу. Словно пытается вспомнить. Узнать. И не может. Перевожу взгляд на запястье. Браслет все еще на месте. Возможно, именно он не дает Олежу убить меня. В таком случае можно рискнуть и попробовать встать…

Аккуратно, четко вымеряя каждое движение, поднимаюсь на четвереньки. Краем глаза наблюдаю за магом. Он делает шаг вперед. Замирает. Хмурится. Рукой опираюсь на стену и очень медленно, буквально по сантиметру в секунду встаю на ноги. Прислоняюсь к зданию плечом. Действие адреналина заканчивается. Мне становится холодно. И хочется прилечь. А еще выпить чего-нибудь покрепче. И спать… Сутки. Магический откат приходит следом. Вскипевшее поле успокаивается, забирая излишки силы. Резко выдыхаю, ощущая легкую дезориентацию. Зрение становится обычным. Никаких больше аур, узоров и прочего… Жаль. Сейчас я бы не отказалась хотя бы от такой поддержки.

Где-то за спиной слышен визг тормозов. Затем хлопок двери и топот ног.

— Афи! — голос Марикетты разносится по переулку, прерывая наше молчаливое существование.

Вздрагиваю. Чуть поворачиваю голову, чтобы не потерять из виду Олежа. Оказывается, я почти добежала до центральной улицы. Оставалось всего-то метров десять. Подруга бежит ко мне и резко останавливается, будто налетев на стену. Ну да… Присутствие одного нашего общего знакомого немного сбивает с толку. Деметрий запаздывает лишь на пару секунд и встает рядом с волшебницей. Они оба осматривают переулок, отмечая детали.

Затянувшуюся паузу прерывает мое громкое чихание.

— Прошу прощения… — потираю переносицу.

Маги одновременно вздрагивают. Олеж делает шаг вперед, дипломат копирует его движение, ненавязчиво прикрывая меня собой. Марька сразу же переключается в рабочий режим:

— Тебе нужно в мобиль. Согреться. Вот, держи, — она стаскивает с себя куртку и набрасывает мне на плечи.

Благодарно киваю и бросаю взгляд на застывших друг напротив друга друзей. Мне кажется, или в глазах светлого мелькает узнавание? Напарник делает шаг к нему, держа руки на виду.

— Давно не виделись. Ты сильно изменился. Все нормально?

Вместо ответа Олеж переводит взгляд на Марикетту. Затем на меня. Отступает назад и исчезает. Дышать сразу становится легче. Только теперь я понимаю, какое давление оказывало одно его присутствие. Силен. Очень силен. Не зря Изабель разозлилась, что Брасиян притащил его на встречу.

Подруга сжимает мои плечи и тянет в сторону дороги.

— Афи, пойдем. Нам лучше убраться отсюда поскорее.

Киваю и позволяю себя увести. Целительница осторожно придерживает меня, двигаясь рядом. Деметрий идет последним, продолжая оборачиваться и проверять переулок. Но никого нет. Кажется, темным хватило сегодняшних потерь, чтобы больше не лезть.

Мы занимаем места в транспорте. Вытягиваюсь на заднем сидении и закрываю глаза. Очень длинный вечер наконец-то подходит к концу. Я все еще жива. И, возможно, смогу выжить и дальше… Если повезет. Но думать о будущем я буду завтра.

 

Глава 1

«Он слишком силен…» Шелест, наполненный глубоким потрясением. Хайгель недоволен. Но шок от событий прошедшей ночи перевесил остальные чувства.

«Темные могут выставить протест. Олеж вмешался в их время». Карлос отреагировал спокойнее. Но под внешней маской пряталась буря. И страх… Более глубокий, чем может показаться на первый взгляд. Почему?

«Не выставят. Они нарушили правила». Оливия, как всегда, его защищает. И в ее эмоциях крылась насмешка. Нечто отдаленно похожее на злорадство. Плетунья довольна тем, как все обернулось. И позже следует выяснить, в чем тут дело.

«Разве уничтожение — адекватный ответ для нарушителей?» Взъерошенный Пьетр, смятение которого ощущалось даже в короткой фразе.

«А тебе внезапно стало их жаль?» Стефания со своим непередаваемым спокойствием и твердостью. Вот кого совсем не удивило произошедшее. Но и не порадовало. В ней крылось глубокое чувство. Непонятное. Всеобъемлющее. Тяжелое, как гранитная плита. Давящее. Что скрывала Белая волшебница?

Голоса вплетались в канву его собственных мыслей. Едва различимые, но достаточно внятные, чтобы их услышать. Ничего нового. Брасиян предпочел промолчать и не высказываться на счет его вмешательства. Илей тоже не показал реакции. А остальные перебрасывались комментариями с самой полуночи. Как только поняли, что он легко уничтожил двух нейтральных магов со склонностью к Тьме. Стер. Развеял в магическом поле, не оставив ничего. Ни физической оболочки. Ни магического следа.

Олеж и сам не мог объяснить, почему нападение вызвало в нем такую реакцию. Почему он так яро бросился защищать княгиню. Только ли потому, что хотел вспомнить ее? Или замешано что-то еще, чего он пока не в состоянии понять? После всплеска силы эмоции улеглись. И теперь маг старался хладнокровно проанализировать то, что увидел ночью…

…Глаза оказались карими. Темными, как кофейная гуща на дне бокала. Они резко выделялись на светлой коже. И пушистые ресницы подчеркивали эффект. Остальные черты лица он не запомнил. Они терялись, смешиваясь в памяти с другими, которые приходили к нему во снах. Но глаза…

…Ведьма его узнала. Точно узнала. И поняла, на что он способен. Но не испугалась. Напряглась, ожидая удара. Но взгляд не отвела. Не попыталась сбежать. Хотя и заговорить не торопилась. Чем бы все закончилось, если бы за ней не пришли? Он не знал.

Олеж понял, что стоит посреди поляны рядом с домом и смотрит в одну точку. Воспоминания захватили его целиком, заставляя забыть обо всем и прервать тренировку. Впрочем, ему все равно не нравилось махать кулаками впустую. Стоит заняться мечом. И заодно пообщаться с кем-то помимо носителей Абсолютов.

Волшебница и маг, забравшие княгиню, показались ему знакомыми. С ним даже пытались заговорить. А значит, есть шанс продолжить беседу. Возможно встреча окажется более полезной, чем могло показаться.

Он оделся для выхода, накинул маскировку на ауру и переместился в столицу. Прямо к штабу боевых магов. Давно стоило заглянуть сюда. Где еще искать ответы о прошлом, как не там, где он учился и получал знания? Маг в приемной удивился и подобрался, стоило только появиться в дверях. Остановить его не посмели. Да и не смогли бы. Олеж кивнул в знак приветствия и направился к лестнице.

Он не знал, куда идет, пока не оказался перед дверью в конце коридора второго этажа. Знакомой дверью. Раньше он не раз бывал здесь. И разговаривал с хозяином кабинета. Сейчас внутри никого не было. Он чувствовал пустоту даже сквозь мощную защиту. Жаль. Беседа с главой боевиков могла оказаться полезной. Он еще вернется сюда. Обязательно. Тот, кто обитал за дверью, знал многое. В том числе и о нем самом.

Светлый поднялся на последний этаж. Прошелся по коридору вдоль одинаковых дверей. Пустые комнаты за ними его не интересовали. Кроме одной. Он остановился внезапно, сраженный видением…

…Женщина, лежащая на полу среди перьев, лоскутов ткани, осколков зеркала и изломанной мебели…

…Черные глаза. Без белка, радужки и зрачка. Сплошная чернота. Кровь изо рта и носа. Умирающая княгиня у него на руках с запрокинутой назад головой…

…Дыхание сбилось, будто его ударили под дых. Боль пробила грудину. Острая. Яркая. Внезапная. Будто все происходило сейчас. Только что. Он потер место, где раньше находился шрам. Выровнял дыхание. Тогда она выжила. Потому что пришел Илей. Целитель буквально вытащил ее в последний момент. А позвал его он сам. Так что же их связывало? Почему он так старался помочь ей? Спасти? Вопросы требовали ответов.

Олеж спустился вниз на первый этаж, а затем направился глубже. Переместиться на центральную учебную базу боевых магов он не мог. Не знал, где она расположена. И кто там находится, чтобы сориентироваться на образ. Но если пройти порталом, на месте он разберется, и затем сможет приходить и уходить, когда захочет.

Арка пропустила его легко. Боевики на входе проводили странными взглядами, но остановить или сказать что-то не посмели. Носители Абсолюта возносились настолько высоко по сравнению с остальными магами, что становились обитателями некоего параллельного мира. Со своими законами, правилами и обитателями. И никто другой уже не имел туда доступ.

Впервые со дня Посвящения он задумался, насколько странно ощущать подобное. Оторванность. Одиночество. Ведь никто, кроме коллег по Абсолюту больше не сможет понять его. Нейтральному магу не объяснишь, как сильно обжигает Свет. Как он меняет. И что способности вовсе не дар… Ноша. Ответственность. Такое определение намного точнее. Неудивительно, что старые светлые кажутся столь отрешенными и равнодушными. Веками существуя в стороне от основной части населения, общаясь лишь с себе подобными — сложно сохранить что-то от былой жизни.

Двигаясь по указаниям интуиции и внутреннего чутья, Олеж дошел до оружейной. Эрт встретил его внимательным взглядом. С прячущейся глубоко внутри насмешкой. С его возрастом, который теперь стал очевиден, не пристало смущаться наделенных Абсолютом.

— День добрый, светлый.

— И тебе, мастер.

— За чем пожаловал?

— А за чем приходят к оружейнику? — он позволил себе маленькую шалость и легкую ответную усмешку. — Мне нужен меч.

Лицо собеседника стало серьезнее. Он помедлил и махнул рукой, предлагая следовать за собой. Светлый обошел стол и последовал за магом через заднюю дверь. В святая святых. Кроме подмастерий Эрт никого сюда не пускал. Их встретил узкий коридор с дверями по обеим сторонам и одной напротив в торце. Туда они и направились.

— Истинные редко приходят ко мне. Что-то особое нужно… — пояснил оружейник, открывая дверь громоздким ключом с множеством выступов. Артефакт. Старинный. Теперь ему хватало одного взгляда, чтобы понимать суть вещей. Удобно.

Дверь открылась без звука. Эрт прошел вперед и сразу направился вглубь помещения. А Олеж замер у порога. Кузница поражала. Каменный пол и стены. Огромный горн посредине. Печная труба, упирающаяся в потолок. Множество заготовок вокруг. Инструменты. Латные доспехи на манекене. Незаконченные, но отполированные до блеска. Кольчуга рядом. Ее явно принесли в ремонт. В районе живота звеньев не хватало, а те, что остались — потемнели и покрылись ржавчиной. След зачарованного темного оружия.

Ноги сами понесли к доспехам. Изготовлена была лишь верхняя часть. Панцирь без опознавательных знаков. Позже на грудь нанесут именную гравировку хозяина и клеймо мастера. Наплечники из тонких пластин, позволяющих легче делать замах. Литая сталь до локтя, снова переходящая в гибкие пластины. Между ними практически не заметен просвет. Все подогнано настолько точно, что невозможно представить, как такой доспех можно повредить. Но кольчуга рядом ярко демонстрировала, что можно… И еще как.

— Нравятся? — оружейник бесшумно подошел сзади и остановился чуть в стороне.

— Новая модель? Раньше они не выглядели столь удобными.

— Новый сплав. Весит в три раза меньше. Менее прочен, но позволяет маневрировать. Боевики любят легкую броню. Пришлось поработать…

Судя по его тону, предпочтения боевых магов Эрт не одобрял. С его комплекцией носить полный латный доспех наверняка не составляло труда. Но остальные редко могли похвастаться похожим телосложением. Особенно волшебницы. К тому же ловкость в бою с оборотнем или толпой разбойников стоит намного выше, чем непробиваемая броня.

— Радует, что теперь у них есть выбор. Кольчуга или латы, — дипломатично заметил Олеж.

Мастер лишь фыркнул в ответ и перевел тему:

— Предпочтения твои изменились в оружие?

— Думаю, нет, — он обернулся к собеседнику. — Я хотел бы полуторный меч.

— Пеший поединок?

— Вряд ли меня потянет принять участие в рыцарском турнире…

— Стиль боя стандартный?

— Как учили. Ты же знаешь основные приемы Евера.

Знания всплывали в памяти сами по себе. Стоило прийти на базу давно. Сейчас годы обучения стремительно проносились перед глазами. Пусть лица и имена сокурсников он не помнил, но преподавателей и их уроки вспоминались намного легче. Главное — не пытаться сосредоточиться на чем-то одном. Позволить памяти раскрываться самой. Постепенно.

— Сталь?

— У тебя и здесь новый сплав?

Оружейник жестом указал на ближайший стол, где лежало несколько полосок металла. Светлый взял ближайшую и поразился ее легкости. Подбросил, взвешивая в руке и пытаясь представить замах.

— Нет. Слишком легкая, — отложил в сторону и услышал тихий смешок.

— Все говорят так. А волшебницам нравится. Под их руку делал…

Олеж уже изучал следующий образец. В Гленже — так назывался тот мир, где он уже однажды побывал — кузнецы только-только научились чередовать слои мягкого и жесткого металла для ковки оружия. Боевой меч стоил там целое состояние. Но маги не были ограничены в технологии изготовления и материалах. Эрт давно применял для обработки стали азотистые кислоты, не говоря уже о специальном методе ковки и чарах. Хотя даже без добавления магии его оружие выигрывало на фоне любого мастера параллельного мира.

Представленные образцы демонстрировали не только разные сплавы, но и разные методы обработки. Каждый боевик предпочитал что-то свое. Он остановился на образце с естественным узором, получаемым из-за многослойности и чередования железа с высоким и низким содержанием углерода. Насколько он помнил из базовых уроков по основам оружейного дела узор получался из-за того, что в процессе ковки заготовку для меча несколько раз рубили пополам и изгибали под острым углом, вставляя внутрь сердечник. В итоге получаемая сталь обладала невероятной прочностью и гибкостью без всяких дополнительных заклинаний. А ему сейчас меньше всего хотелось, чтобы к его оружию приложил руку посторонний маг. Кроме оружейника естественно.

— Пусть будет эта, — он показал выбранный образец мастеру.

Тот задумчиво кивнул.

— Украшения? Рукоять?

— Стандартная крестовина. Никаких камней. Можно добавить немного серебра.

Эрт снова кивнул, запоминая.

— Думаю, чары ты сам нанесешь?

— Да. Не нужно ничего лишнего. Меч должен быть только моим.

— Хорошо. Приходи через неделю. Сталь нужно подготовить. Да и ковка займет много времени.

— Не спеши. Мне торопиться некуда.

Детали они обсудили и задерживаться на базе дольше не имело смысла. Олеж направился к двери, но у самого порога его нагнал голос мастера:

— Только с кем ты собрался сражаться, светлый? Разве в наше время кто-то еще использует железо для решения спора?

Хороший вопрос. Ответа у мага пока не было.

— Был бы меч, а поединок найдется. Сообщи, как все будет готово…

Оружейную он покидал с чувством глубокого внутреннего удовлетворения. Чутье шептало, что он поступил верно.

 

Глава 2

На выходе из штаба он столкнулся с вчерашним магом. Деметрий. Имя вспыхнуло в сознании неожиданно. Будто яркая вспышка озарила память. И сразу же потянулись воспоминания…

…Учеба. Практика. Бои на мечах. Олеж сильнее. Но противник не сдается. Старается. Его призвание — дипломатия. И физическая форма нужна лишь для выживания при столкновении с темными. Им нечего делить. И он протягивает руку будущему другу…

…Первая переброска в Гленж. Работа в парах. Зачистка территории от разбойников. Разведка. Собрать информацию о положении шайки и вернуться. И все было бы неплохо, если бы у них имелось чуть больше опыта. Магия решает далеко не все. Их обнаружили. И пришлось отбиваться. Прикрывать друг друга и уходить. Кажется, тогда его впервые ранили…

…Вечер. Компания магов. Костер. Смех и истории. Выдуманные и реальные. Их шестеро — все, кто дошел до выпускного. Две волшебницы присоединяются позже. И одна из них с лицом, что снится ему ночами…

…Маг потряс головой, прогоняя видения. Его старый-новый друг стоял в двух шагах, пристально наблюдая и не решаясь подойти.

— Деметрий, — Олеж встретил пронзительный взгляд, пробуя имя на вкус. Внутри снова появилось чувство удовлетворения. Прошлое возвращалось.

— Сегодня ты настроен на разговор? — собеседник не торопился подходить ближе.

— Вспомнил тебя. Сейчас. Мы учились вместе. Ты стал моим другом…

Дипломат недоверчиво покачал головой.

— Вспомнил ты не все, да?

Фраза намекала, что все было не так гладко, как казалось.

— Не все, — легко согласился он, — но ты можешь рассказать больше.

Маг колебался лишь пару секунд. Бросил взгляд на здание, посмотрел на часы и отрывисто кивнул.

— У меня есть где-то полчаса. А тут недалеко хорошее кафе.

— В кафе я еще не был… — вслух отметил Олеж.

— Тогда идем?..

Заведение оказалось знакомым. На самом деле он не раз приходил сюда. С кем-то… В сознании завозились смутные образы, но не один из них так и не оформился. То ли воспоминания не несли важной информации, то ли для них еще не пришло время. Светлый решил не торопиться.

Они устроились за столиком у окна, взяв у хозяина по кружке горячего сбитня. Напиток как раз по погоде. Для тех, кто ощущает холод конечно. Маги всегда могут согреться, используя простенькие заклинания. Но частая корректировка терморегуляции может привести к неприятным последствиям. Зависимости. Потере чувств, когда организм перестает реагировать на холод или жар. Что в итоге приводит к ожогам или обморожению. И целителям приходится вмешиваться в более сложные и тонкие материи, чтобы все наладить.

— Что ты помнишь? — не стал тратить время впустую… друг. Пока Олеж решил считать его таковым. Все же внутреннее чутье редко ошибалось.

— Немного. В основном учебу. Есть базовые знания об устройстве мира. Кое-что из мелких событий. Тебя… Ты стал дипломатом, ведь так?

Деметрий кивнул, рассматривая его с настороженным вниманием, за которым крылся вопрос.

— Спрашивай, что тебя интересует, — предложил светлый, делая глоток сбитня. У напитка оказался богатый травяной вкус с мягкой ноткой липового меда. — Я отвечу.

— Разве мы здесь не для того, чтобы я отвечал? — в силу своей специфики дипломат не торопился соглашаться на его предложение.

— Если ты задашь свои вопросы и получишь ответы, сможешь доверять мне больше. А значит, и твои ответы на мои вопросы будут более честными.

— Мы не врем друг другу.

Среди служителей светлого Совета действительно не поощрялась ложь. Тем более, что для ее определения требуется освоить не самое сложное заклинание и иметь определенную склонность к Свету.

— Но ты можешь утаить то, что важно для меня. А мне бы не хотелось вынуждать тебя говорить…

— А ты можешь? — быстрый вопрос, заданный обманчиво мягким тоном. У того, кого он считал другом, накопилось много вопросов.

— Могу. И ты ответишь. И даже вряд ли вспомнишь, что отвечал.

Сейчас Олеж понимал, что может сделать подобное. Вчерашний вечер показал, насколько несоизмеримы способности нейтральных магов и его. Силы у него много. Вот только мастерства может не хватить. А значит, Деметрий вряд ли переживет его воздействие. И помнить о нем в таком ключе точно не будет…

— Отсутствие воспоминаний — нормально для прошедших Посвящение? — маг все же решился задать вопрос, который явно терзал его давно.

— На сколько я понял — нет. В моем случае все ненормально. И пока я не знаю, смогу ли полностью стать тем, кем являлся раньше.

На лице и в ауре собеседника ничего не отразилось, но в глубине глаз промелькнуло разочарование. Он ждал иного. Рассчитывал.

— Ты не убил Афию, — утверждение, за которым также крылся вопрос.

— Ты о княгине?

Все остальные называли ее полным именем и фамилией мужа. Произнесенное сокращение показалось знакомым. Оно напомнило о чем-то… Возникла мысль. Легкая. Едва уловимая. Имя… Имя должно звучать иначе. Почему? Он не помнил.

— Да. Она не только княгиня… — снова обтекаемая фраза.

— Брасиян сказал, что раньше она служила Совету. И проходила обучение среди боевых магов.

— Даже так… — пробормотал Дметрий, делая глоток и отводя взгляд.

Что-то крылось за его молчанием и колебаниями. Что-то куда более глубокое и важное, чем он подозревал.

— Кем она была… для меня? — вопрос оказалось задать сложнее, чем он думал.

— Ты уверен, что хочешь услышать ответ от меня? — теперь дипломат смотрел ему в глаза. Пристально. Испытующе. И снова в голове что-то щелкнуло, освобождая память…

…Служебный мобиль. Маг за рулем, так же пристально смотрящий на дорогу. «Знаешь, кто собрал больше половины статистики по Афии?»…

…Он шпионил за ней. В Гленже. Пока княгиня находилась среди темных. И, если у кого-то и спрашивать о ней и ее поступках, то у него. Тем более, что сейчас дипломат являлся одним из ее наблюдателей. Он мог многое рассказать. Но стоит ли ему знать все сейчас?

— Нет. Повременим с этим. Твой вопрос?

— Что ты сделал вчера? Мы почувствовали, как магическое поле словно вскипело. По нему прошла рябь, стирающая все границы и узоры. А затем все стало прежним.

Олеж откинулся на спинку стула. Стоит ли отвечать? Рискнуть и увидеть, что кто-то еще станет его бояться? Ведьма не испугалась. А маг? Сможет ли он понять? Или для него, имеющего лишь смутное представление о способностях истинных, произошедшее не покажется чем-то странным?

— За княгиней гнались. Трое. Одного я отшвырнул к стене. А остальных уничтожил. Перестарался…

Весьма скупое объяснение произошедшего. Но они оба умеют понимать смысл, стоящий за словами.

— И, насколько я понимаю, для таких как ты, это тоже не слишком нормально? — совсем не удивился Деметрий.

— Они боятся меня, — а вот признание его потрясло.

Глаза мага расширились, и он даже не попытался скрыть своей реакции.

— Боятся?

— Да. Считают, что я слишком силен. И соответственно опасен.

— Ты всегда умел удивлять… — теперь дипломат откинулся на спинку и скрестил руки на груди. Ему не хватало информации для анализа и выводов. А еще отведенное им время подходило к концу. Олеж чувствовал, как утекают минуты.

— Она в порядке?

Маг бросил на него быстрый взгляд из-под бровей. Снова колебания. Теперь он уже не скрывал их.

— Относительно, — осторожный ответ. — Вчера Афия не пострадала. Но есть некоторые… осложнения.

— Они связаны с приглашением на праздник темных?

— Частично. Я весьма смутно понимаю, что происходит среди истинных. Ты теперь лучше разбираешься в их делах. Но… Она под ударом. И вряд ли все закончится… хорошо.

Деметрий сказал больше, чем хотел. Напряженные скулы и сжатые челюсти говорили о необходимости промолчать. Но маг решил дать ему каплю информации. Что ж… Он найдет, у кого спросить о произошедшем с княгиней.

— Волшебница, которая была с тобой вчера. Мы с ней знакомы?

Дипломат коротко рассмеялся. И смех вышел каким-то странным. Горьким и полным досады. Он впервые позволил себе расслабиться и проявить настоящие эмоции.

— Ты, действительно, не помнишь… Мы перебрали столько вариантов, почему ты не появлялся после Посвящения. А ты просто не помнил… Да, вы с Марикеттой знакомы. Она — целительница. Работает в городской больнице. Только не жди от нее теплой встречи.

Светлый ощутил едва заметное удивление.

— Мы с ней не ладили?

Очередная усмешка собеседника оказалась столь же странной как и смех.

— Думаю, здесь я не имею права давать какие-либо комментарии. Если захочет, Маря ответит на твои вопросы. И расскажет, что вас связывало. Или ты вспомнишь сам. Как и меня…

Логично. Так или иначе, память возвращается. Жаль лишь, что все, касавшееся княгини, обходило его стороной. Теперь ясно, во что именно вмешался Брасиян. Светлый не просто избавил его от воспоминаний. Он хотел уничтожить именно память о ведьме. А все остальное зацепил для отвода глаз. Или же не смог полностью проконтролировать влияние…

— Я могу посетить тебя, если у меня появятся еще вопросы? — после нескольких упреков от носителей Абсолюта, Олеж решил побыть вежливым.

— Конечно, — Деметрий кивнул, возвращая себе более рабочий вид и убирая лишние эмоции. — Мы живем в поселке боевых магов. Ты же помнишь, где он расположен?

Он помнил. А еще знал, что знание не пригодится. Теперь маг сможет найти старого друга в любой момент. И переместиться к нему по следу ауры. Месторасположения не имеет значения. Но объяснять это не стоит…

— Да. Я найду тебя. Пора? — его внутренние часы подсказывали, что время вышло.

Дипломат бросил взгляд на часы, кивнул и залпом допил остывший сбитень. Встали они одновременно.

— Надеюсь, теперь ты не пропадешь надолго, — рукопожатие вышло крепким и надежным.

— Не пропаду. Скоро увидимся.

У него осталось еще много вопросов. И у собеседника тоже. А продолжать беседу лучше в более уединенном месте. Олеж отпустил руку друга и сделал шаг назад. В столице на сегодня его дела завершены…

 

Глава 3

В лесу его уже ждали. Волшебница расположилась на веранде, вокруг которой стремительно зеленела и росла трава. Появился первый вьюнок. Скоро он подрастет и оплетет подготовленную для него решетку, а затем и всю стену. Перекинется на крышу…

— Мне казалось, только я прихожу без приглашения, — отметил Олеж, поднимаясь по двум ступенькам, ведущим к дому.

— Я решила нарушить твое уединение. И добавить дому немного красок. Ты же не против?

Оливия посмотрела на него чистыми голубыми глазами. Улыбнулась. И вспомнилось совсем иное…

…Сад. Деревья. Трава. Он после ранения. Злой. Уставший. Неспособный почувствовать Свет. И терпеливая забота плетуньи, не жалевшей сил и времени на него…

…Она не раз помогала. И брала своеобразную плату. Маг усмехнулся, понимая причины ее появления, и шагнул ближе. Протянул руку, привычным движением обхватив ее затылок. Привлек к себе. Она с готовностью двинулась навстречу. Положила ладони на грудь и запрокинула голову. По сравнению с ним светлая казалась хрупкой. Маленькой. Ранимой. Обманчивое впечатление…

Он наклонился к ее губам. Вдохнул тонкий аромат трав, дурманящий голову не хуже духов Шайен. Почувствовал легкое дыхание на лице. И увидел чернильное пятно, расползающееся в третьем слое ее ауры…

Рефлекс оказался быстрее, чем разум. Пальцы сжались в кулак, безжалостно сгребая волосы и вырывая у гостьи придушенный стон боли. Рывок от себя и разворот. Шаг вперед, чтобы впечатать волшебницу в стену дома. Одной рукой он продолжал держать ее за волосы. Второй обхватил оба запястья и заломил ей за спину.

— Что ты делаешь? — прошипела Оливия, морщась от боли.

Она не ожидала нападения, тем более чисто физического. Не успела ударить в ответ, а защитные чары не сработали против своего…

— Откуда в твоей ауре Тьма? — голос стал ниже и глубже, в груди зародилось глухое звериное рычание — неконтролируемая реакция на Тьму.

— Отпусти. Я объясню, — плетунья перестала вырываться и покорно обмякла, прислонившись к стене.

Он не собирался выполнять ее просьбу. Неожиданное открытие оказалось чересчур шокирующим, чтобы снова доверять гостье.

— Объясняй.

— Олеж, я хоть раз причинила тебе вред? — она попыталась воззвать к разуму, вот только теперь маг уже не верил. Слишком много узнал об играх истинных.

— Откуда я знаю, какие у тебя цели? И какое место в них отведено мне?

— Свет и Тьма… — волшебница добавила еще пару ругательств, совершенно не вязавшихся с ее образом. Глубоко вдохнула. Выдохнула. — До Посвящения я вышла замуж за князя Тьмы. Метка — символ проведенной церемонии. Я не могу ее убрать.

Услышанное оказалось настолько невероятным, что он разжал руки и отступил назад. Оливия медленно обернулась, потирая запястья. Олеж всмотрелся в третий слой ее ауры, разглядывая пятно. Старое. С явно выраженным узором. Незнакомым. О таком не рассказывают на занятиях в интернате и даже при подготовке боевиков. Действительно метка. Но кто нанес ее?

— Как так получилось?

— Может, пригласишь меня внутрь? Или так и будем стоять на пороге? — устало поинтересовалась плетунья. С нее разом слетела вся хрупкость и нежность. Радушие. Она стала выглядеть значительно старше. А ведь ей больше тысячи лет…

— Проходи, — Олеж взмахом руки распахнул дверь и пропустил собеседницу вперед. Сегодняшний день оказался богат на сюрпризы…

…Чай остыл. Варенье так и осталось нетронутым. За окном сгустились сумерки.

— …Я ушла, когда поняла, что больше не могу терпеть постоянные ссоры, — Оливия говорила тихо, опустив взгляд на ложку, которой помешивала отвар. На застывшем лице не отражались эмоции. Но в воздухе витало напряжение. — Пятнадцать лет постоянной борьбы. С дочерью. И ее отцом. У темных другой взгляд на развитие способностей. Мы никогда не могли прийти к согласию. Я пыталась уравновесить ее. Но каждый раз натыкалась на сопротивление. Невыносимо видеть, как твой ребенок превращается в чудовище…

Гостья замолчала, а он не спешил говорить. Пытался осмыслить услышанное. История казалась невероятной. Но внутреннее чутье подсказывало, что все сказанное — истина. Волшебница не пыталась его обмануть. Когда-то светлые и темные действительно сделали попытку обуздать Юту, смешав кровь двоих магов, относящихся к разным Абсолютам. Скрепив союз церемонией темных…

У нейтральных магов свадьба означала скорее формальность. Если пара хотела жить вместе, никто не мешал им называться мужем и женой. По договоренности они уведомляли о своем решении правителей территории, на которой проживали, по желанию устраивали праздник для близких друзей и родственников. Информация включалась в общий реестр и на этом все. Сухая статистика. Но у истинных все обстояло несколько сложнее…

Не встречалось случаев, чтобы кто-то из светлых решился заключить брачный союз. Олеж весьма смутно представлял нечто подобное. А вот темные предпочитали церемонию, скрепленную Абсолютом Тьмы… Ее смысл состоял в том, что муж или жена истинного разделяли с супругом продолжительность жизни и силу. После свадьбы супруги всегда могли найти друг друга. Даже в ином мире. Видели следы заклинаний, чар и воздействий. При необходимости могли использовать дополнительный источник сил. Большие возможности… Вот только от смерти и предательства они не защищали. Оливия сказала, что ведьмы часто убивают своих мужей, забирая назад дарованное им. И, как показывал недавний случай с княгиней Шеруда, не зря…

Вряд ли кому-то хотелось оказаться на месте убитого князя. Его смерть показала, что даже носители Абсолюта смертны. И уязвимы для тех, кого приближают к себе. Теперь он лучше понимал, какой переполох породило убийство Ивара. И насколько опасно для княгини было посещение праздника. Привыкшие считать себя неуязвимыми не любят, когда им демонстрируют обратное…

— Почему вы перестали искать общее решение? — светлый давно перестал злиться и подозревать гостью, но прежнее доверие уже не восстановить.

Она подняла взгляд, рассеянно посмотрела по сторонам, словно пытаясь найти ответ где-то рядом. Вздохнула. И все же посмотрела на него. В голубых озерах отражались прожитые годы. Усталость и печаль…

— Мы потеряли надежду. После той войны осталась лишь разруха и горстка магов, пытающихся выжить в новом мире. С новыми условиями и законами. Долгое время они не вспоминали о вражде. Действовали сообща, выстраивая основу общества, — ему вспомнились книги в библиотеке Стефании и ее слова о создании знаний и системы обучения для магов. — Когда угроза гибели отступила, появилась новая цель — избавиться от Юты. И начались эксперименты… Моя свадьба с Тейруном была далеко не первой попыткой. Не знаю, что именно они пробовали до моего рождения. Так получилось, что среди светлых редко появляются волшебницы. И, когда у меня обнаружили огромную склонность к Свету, план появился сразу же. Меня забрали из дома в пять лет. Как и других детей. Но отдали не в интернат, а Стефании. Она лично занималась моей подготовкой. Объясняла причины, цель. Отвечала на вопросы. Всегда говорила со мной как со взрослой. Но никакие ее рассказы не смогли помочь, когда все стало рушиться…

На красивом лице отразилась боль. Привычная. Старая. Ноющая. Олеж невольно коснулся груди, где остался след от шрама. История Оливии напомнила еще одну.

— Пьетр. Ты говорила, что вместе с ним появилась ведьма. И ей не дали пройти Посвящение. Сказали подождать. Вы хотели сделать тоже самое, но наоборот. Ведьма и маг. Так?

— Это была последняя попытка, — она даже не удивилась его догадке. — Последний раз, когда Свет и Тьма действовали сообща. Ты знаешь, чем все кончилось.

Сообща, но не в союзе. Ведь кто-то все же подкармливал избранницу Пьетра секретами темных заклинаний и обрядов. Кто-то уже тогда играл по другим правилам. Отдельно от всех.

— И что теперь? Вы перестали сотрудничать и начали уничтожать друг друга? — вот чего он не ожидал, так это того, что истинные сдались. Перестали бороться за собственный мир. Который когда-то сами же и поставили на грань уничтожения.

— Мы пытаемся выжить и сохранить равновесие, — неожиданно жестко отрезала светлая, становясь похожей на своих собратьев по Абсолюту. — Темные нарушили баланс, позволив Ивару его эксперименты. Мы устранили проблему. Сместили весы в нашу пользу, когда ты прошел Посвящение. У них есть Эскалар. Равновесие не рухнет в любом случае. А нам нужно время, чтобы…

Она оборвала фразу и прикусила губу, понимая, что сказала лишнее.

— Чтобы что?

— Подготовиться к переселению, — со вздохом закончила Оливия. — Об этом не говорят открыто. Но нам удалось найти мир с приемлемым магическим фоном. Сейчас там обустраивают временную базу.

— А как же Гленж?

— Гленж отыграл свою роль. Пусть его забирают темные.

На мгновение он утратил дар речи, а затем прищурился и подался вперед.

— Хочешь сказать, теперь каждый за себя? Светлые хотят сбежать, бросив темным кость в виде перепаханного средневекового мира со слабым фоном? А что будет с остальными? Не относящимися к Абсолютам?

— Мы заберем с собой скольких сможем. Конечно, насильно никого тащить не станем…

— И слуг темных даже не будете приглашать, — перебил маг.

— Это не может продолжаться вечно! — воскликнула плетунья, вскакивая со стула. — Ты молод. Ты не знаешь, что такое столетиями жить с угрозой конца света! Балансировать на грани каждое мгновение! Бояться, что все рухнет! Держать Юту целый год, отдавая ей все силы! Мы пытаемся спасти то, что еще осталось. Возможно, разъединить Абсолюты — единственный выход.

— А если нет? — спокойно спросил Олеж, отстраненно наблюдая за ее всплеском. — Если один Абсолют без противовеса уничтожит мир?

— Мы не узнаем, пока не попробуем, — Оливия успокоилась, но на место уже не вернулась. — До этого все исследования миров проводились сообща с темными. Никто не знает, чем обернется эксперимент. Прогнозы говорят, что благоприятный исход вполне вероятен.

Он недоверчиво покачал головой.

— Значит, вы выбрали бегство… И все проголосовали единогласно?

— Пока нет, — она отвела взгляд и снова прикусила губу. — Илей не согласен уходить. Хайгель устал усмирять шторма и погодные фронты. Гипнос и Стефания молчат. Для остальных новый мир открывает возможности для исследований.

— И никто не сообщил темным… — задумчиво произнес светлый, вглядываясь в собеседницу. — И тебе не жаль бросить дочь и мужа?

Она вскинула на него сверкнувшие гневом глаза. Небесно-голубой превратился в льдистую дымку. Сейчас впервые он видел волшебницу настоящей. Без маски и показного добродушия. Такую же носительницу Абсолюта, как и все остальные… Холодную. Уверенную в своей правоте. Не испытывающую лишних эмоций и сомнений.

— Ты не знаешь ничего о моих сожалениях. Того, что было, не вернешь. Я уже ничего не могу исправить.

— Или ты сообщила им о планах твоих коллег по Абсолюту, и все последние интриги темных — попытка отомстить и спутать вам карты.

Вот теперь светлая не просто удивилась. На ее лице отразилась целая гамма эмоций: удивление, возмущение, отрицание, гнев.

— Да как ты смеешь?! Я предупредила Тейруна?! Да скорее Илей расскажет все своему брату!

Логично. И интересно будет узнать, что думает об этом темный. Знает ли он. И стал бы что-то делать, если бы знал… Он выяснит.

Волшебница между тем снова взяла себя в руки. Окинула его обжигающим взглядом.

— Ты не удивился. Целитель уже рассказал тебе их историю?

— Да, он решил первым приподнять завесу тайны. Вы отвыкли быть откровенными. Пьетр вряд ли задавал вопросы после той истории. Замкнулся в себе. Следующая пара погибла, не дожив до Посвящения… Кстати. Как там получилось? Оба потенциальных носителя Абсолюта погибают… Почему?

— Я не стану рассказывать, — она развернулась, собираясь уходить.

— Я ведь все равно узнаю, — чуть повысил голос маг. — Откопаю все ваши секреты и заставлю отвечать.

— Ты жесток, — волшебница бросила на него гневный взгляд через плечо.

— Как и все вы, — спокойно парировал Олеж.

— Тогда ищи ответы. У тебя получится.

После ее ухода в воздухе остался легкий аромат трав. И ощущение грязи. Будто его с головы до ног облили помоями. Захотелось помыться. Кажется, он собирался строить баню?

 

Глава 4

Жар пропитал все тело. От пальцев на ногах до кончиков волос на голове. Пот градом катился по коже. Аромат трав заполнял небольшое помещение, вытесняя лишние мысли и чувства. Желание сбылось. Теперь у него было свое место для размышлений и медитаций.

Строительство заняло почти неделю. Сначала пришлось выбрать подходящие деревья. Обработать. Сделать сруб. Настелить пол. Решить проблему со стоком воды. Освещением. Баня получилась небольшая. Для одного. Максимум двоих. Узкий предбанник с крючками для одежды. Небольшая комнатка для мытья с маленьким квадратным окошком и лавкой. Парилка с двумя широкими полками и печкой в углу. Лежать в полный рост не выйдет, но сидеть вполне удобно. Особенно если прислониться спиной к одной стене, а ноги упереть в противоположную.

Олеж не торопился. Работа отвлекала от мыслей. От Света и Тьмы, разница между которыми стала стираться… Его не тревожили. Да и кому? У истинных хватало дел. Отрывки их диалогов порой долетали до него. И кусочков информации хватало, чтобы понять — темные недовольны произошедшим на празднике. И прежде всего их возмутило его вмешательство. Точнее его итог… Пожалуй, искалечь он тех магов, а не заставь их исчезнуть, все оказалось бы намного проще, но теперь князья и княгини поняли, какой силой он обладает. И ожидаемо испугались…

Конечно, вслух никто не говорил о столь странном для носителей Абсолютов чувстве. Официально темные злились и возмущались его самоуправством. Требовали возмещения потерь. Выяснилось, что покидая театр, княгиня убила пятерых. Он уничтожил двоих и одного надолго вывел из строя. Итого — восемь боевых магов за одну ночь, не считая тех прихвостней, которых прикончили сами темные. Но стоит отдать им должное, ценных магов они не трогали, избавляясь лишь от особенно наглых и жаждущих власти.

Светлый Совет держал хладнокровную оборону. Отвечали, что приглашение убийце князя отправили ведьмы. Намекали, что стоило подумать лучше, прежде чем пытаться насильно удержать гостью. Нападали, отмечая, что сработавшая сирена позволила Олежу вступить в игру.

Ничего интересного. Скучная дипломатия и реверансы. Вялая грызня, в которой обе стороны понимали, что ничего не получат. Но старались отчаянно сохранить лицо.

Маг открыл глаза. Протянул руку к ковшу, стоящему рядом на полке, и плеснул отваром на угли. Раздалось шипение. Комнату заволокло паром. Аромат шалфея и мяты ударил в ноздри, очищая разум. Пришло время подумать обо всем, что он узнал от истинных. Прятаться от правды долго не выйдет. Да и бессмысленно…

Илей и Тейрун поведали о том, как появились Абсолюты. О войне, которая началась из-за них. Оливия дополнила картину, объяснив, что обе стороны долгое время пытались найти выход — общее решение проблемы. И в итоге потерпели неудачу. Утратили надежду, как она выразилась. И теперь светлые хотят сбежать. В то же время кто-то из темных откопал осколки Древних знаний и начал устраивать эксперименты, которые пошатнули равновесие. И сильно спутали карты светлым. Среди которых в свою очередь нет единства. И возможно кто-то даже помогает темным…

Рассуждая логически, расшатанное равновесие — серьезный повод отложить планы по бегству. Все же истинные не оставят обычных магов на растерзание стихии. И, учитывая, что не все хотят уйти, кто-то из несогласных вполне мог пойти на договор с темными. Мотив оправдан. Благая цель. Для светлого это важно. А найти того темного, кто согласится выслушать нетрудно, учитывая, как тесно на самом деле сотрудничают обе стороны.

Кто мог решиться на столь отчаянный шаг? Со слов Оливии выходило, что против выступил Илей. Белая волшебница и пророк промолчали, а остальные видят лишь перспективы. Сама же она явно не горела желанием и дальше оставаться здесь. Так кто же? Неужели первое предположение, что братья используют его для отвода глаз, оказалось верным?

Маг встал и вышел из парилки. Дышать стало уже тяжело. Требовалось охладиться. Ведро воды, полученной из талого снега, помогло взбодриться и освежить голову. Олеж вытерся куском ткани, замотал его на бедрах и вышел на улицу.

Воздух был влажным и тяжелым. Свежим. Обманчиво теплым. Скрывающим оставшиеся зимние холода. Снег неровными волнами лежал на опушке. Кое-где уже заметна сырая земля, но дальше, под защитой деревьев прятались сугробы. Достаточно глубокие, чтобы не ходить в чащу без сапог. Небо радовало синевой и ярким солнцем. Весна…

Он босиком дошел до веранды, ощущая покалывание холода в ногах. После жара бани оно казалось приятным. Поднялся по ступенькам. Остановился, прислонившись плечом к одной из опор. Здесь не хватало кресла-качалки. Было бы замечательно сидеть на свежем воздухе, смотреть на лес и мерно покачиваться… Вот и следующая идея для исполнения.

Светлый прошел в дом и направился в одну из полупустых комнат, которую условно считал спальней. Переоделся для выхода в город. Привычно накинул маскировку. Информации не хватало. Он так и не пообщался со всеми коллегами по Абсолюту. Не стоит делать поспешные выводы. Лучше навестить Хайгеля и Карлоса. Поговорить… Возможно, они поведают ему еще один кусочек истории, о которой не знает никто из нейтральных магов.

Погодник обитал на северо-западе. Его участок — полуостров, уходящий далеко в океан и постепенно превращающийся в цепь скал. Множество бухт, удобных для морских чудовищ. Постоянные ветра. Ураганы. Сталкивающиеся течения, грозящие в любой момент образовать смерч и обрушиться на материк.

Башня мага вырастала прямо из скалы. Легкая конструкция из камня и металла. Обманчиво хрупкая и неустойчивая. Немного несуразная. С панорамными балконами на разных уровнях. И тонким шпилем громоотвода, уходящим высоко в небо. Здесь обитало около трех десятков магов помимо самого истинного. Самые лучшие и опытные. Выбравшие своим призванием управление погодой. Когда Хайгель отправлялся держать Юту именно они решали текущие дела с мелкими катаклизмами. Впрочем, в года, когда оба мага-погодника брались за дело, происходило меньше всего происшествий. Они глубже остальных понимали суть Юты. Но уничтожить не могли…

Олеж оказался на одном из балконов. Против ожидания ветер не попытался тут же столкнуть его вниз или размазать по стене здания. Тонкий магический щит окружал башню невидимым пологом и существенно уменьшал буйство стихии. Светлый вгляделся в плетение, оценивая его прочность и изобретательность. Он мало, что мог понять. Погода для бывшего боевика являлась лишь данностью, с которой приходилось жить, но никак не призванием. Нельзя быть талантливым во всем.

— Любуешься? — голос раздался совсем рядом, заставив вздрогнуть.

Олеж действительно засмотрелся. С его места открывался прекрасный вид на бескрайний северный океан, простирающийся до самого горизонта. Завораживающий пейзаж, вызывающий картины прошлого.

— Вспоминаю. Я служил на «Гладере».

— Да, я помню, — Хайгель тяжелой шаркающей походкой подошел ближе. Он не выглядел старым как Стефания или Гипнос, скорее уставшим. Безмерно уставшим магом, держащим на своих плечах всю тяжесть мира. — Скоро будут готовиться к отправлению. Пора сменить Рована и Дану… Ты уладил свои затруднения с метелью?

Их взгляды встретились. Глаза погодника напоминали штормовой океан — темно серые с белыми точками вокруг зрачка. Да и весь он выглядел странно: невысокий, едва достающий макушкой Олежу до подбородка, щуплый, с длинными волосами, собранными в низкий хвост на затылке, обветренной кожей, резкими и неприятными чертами лица.

— Как видишь. Все под контролем.

— Полагаю, за это стоит благодарить тех несчастных, что ты уничтожил неделю назад? — голос у Хайгеля под стать внешности сухой и хрипловато-грубый. — Мы не поступаем так… Запомни. На будущее.

— Я учту, — скупо откликнулся бывший боевик, рассматривая собеседника.

— Ты пришел не для того, чтобы выслушивать мои наставления. Что хочешь узнать?

— А что ты готов рассказать?

— Зависит от того, что ты уже знаешь. И кто уже рискнул быть с тобой откровенным.

Они помолчали несколько минут. Олеж прикидывал, стоит ли раскрывать карты. И решил не торопиться.

— Я знаю историю Пьетра. И то, что пара потенциальных носителей Абсолюта после него погибла… почему-то.

Тонкие губы погодника сжались в линию, густые брови сошлись на переносице:

— Они были не первыми, кто погиб. Далеко не первыми. После окончания войны, когда мир выстраивали заново, мы не торопились с Посвящением. У каждого будущего истинного было минимум столетие на обучение. Только когда появлялось следующее поколение, оба подготовленных мага отправлялись к Абсолютам. Одновременно. Мы оберегали равновесие. Боялись потревожить его даже лишним днем перекоса. Постепенно нас становилось больше, и страх стал отступать. Первая ошибка произошла, когда Карлос и Жерар проходили Посвящение. С ними все прошло ровно, но вот родившиеся в то столетие маги… — Хайгель проводил взглядом вынырнувшего из воды монстра, стремительно плывущего к берегу. — Они сцепились. Еще до того, как приняли Абсолюты. И оба погибли. Мы не доглядели. А потом начались проблемы…

Житель глубин не преодолел и половины расстояния, пораженный яркой молнией, сорвавшейся откуда-то сверху. Скорее всего со шпиля башни. Вот для чего нужен громоотвод.

— Проблемы?

— Да… Трудности. Порой бывает так, что кто-то из нас погибает… И равновесие оказывается под угрозой. Тогда мы стремились любыми путями устранить перевес одной из сторон. Найти выход. Общий. Так получилось, что Эскалара не обратили, а оставили присматривать за боевиками темных. Обучать их.

— Кто-то из светлых погиб? — нахмурился Олеж. Стоит ли говорить, что никто из магов никогда не слышал ничего подобного на уроках истории?

— Я знаю лишь сам факт. Семьсот лет назад, когда мы только наткнулись на Гленж и начали изучать его, один из нас не вернулся из-за границы миров. Мы не знаем, что именно произошло. Была ли это дуэль между истинными или еще что-то неведомое нам… Но факт остается фактом. Мы потеряли одного из братьев и пришлось спешно готовить к Посвящению Гипноса. Позже, когда равновесию уже ничего не угрожало, гибель будущих носителей Абсолюта повторялась еще трижды. Включая ту пару, что появилась после Пьетра и Анны. Как видишь, в последние столетия мы стали чересчур легкомысленны.

— Нашли другой выход из создавшейся ситуации?

Хайгель ненадолго замолчал, задумчиво барабаня пальцами по периллам и наблюдая за океаном.

— Кто-то рассказал тебе о плане с переселением… Не стану отрекаться. Такие обсуждения ведутся, но решение еще не принято. Не все хотят покидать этот мир.

— А чего хочешь ты?

Маг устало вздохнул, отошел от ограды и прижал ладонь к стене.

— Я бы хотел заниматься архитектурой… — его ответ оказался совершенно неожиданным. — Удивлен? Я сам проектировал башню. Строил ее. Совершенствовал. Да, я с удовольствием занялся бы планировкой столицы или других городов. Абсолют дает нам не только огромную силу, но и возможность направить ее в созидательное русло. У каждого своя компенсация. У Оливии — сад, у Стефании — книги, у Пьетра его техника, которая позволила создать совершенно новый вид магии. Гипнос в свободное время создает часы. Илей рисует. Ты бы видел его картины…

— А если говорить о переселении? Что бы выбрал ты? — перебил Олеж, понимая, что его уводят в сторону от темы разговора.

— Я устал воевать со смерчами, ветрами и течениями. Но я слишком люблю этот мир, чтобы оставить его на милость Юте. Пока будет оставаться даже малейшая возможность все исправить — я никуда не уйду.

Он говорил правду. Искренне. И бывший боевик кивнул, понимая, что больше ему оставаться не за чем. Все самое интересное он уже узнал.

— Благодарю за встречу, светлый.

 

Глава 5

Резиденция Первого Алхимика располагалась на юго-западе материка. И в противовес месту обитания Хайгеля представляла собой добротную усадьбу в старинном стиле. Одноэтажный дом с плоской крышей, окруженный садом. В начале весны здесь уже зеленела трава, и тонкие побеги винограда поднимались по деревянной решетке, украшавшей веранду. Под домом ощущались плотные магические щиты, а за ними ярко выделялось присутствие самого хозяина. Видимо, именно там располагалась лаборатория. И сейчас светлый был занят. Что ж… Не стоит отвлекать его от дел. Вокруг хватало интересного, чтобы занять себя на пару часов…

Карлоса пришлось ждать долго. Алхимик не торопился порадовать гостя своим обществом. Но Олеж не скучал. Спустился к морю. Погулял по дикому пляжу. Здесь вместо песка под ногами хрустел ракушечник. Волны лениво набегали на берег. Широкая полоса мелководья заросла темными водорослями, колыхавшимися на поверхности. Рядом с резиденцией истинного не селились нейтральные маги. Защитное поле влияло на реальный мир и вносило определенные искажения. Звери и птицы вели себя несколько иначе, даже рыбы избегали заходить в местный залив. А бухта выглядела привлекательно…

Небольшая чаша бледно-зеленой воды, спрятанная среди скал. Почти полное отсутствие ветра. Никакой опасности штормов или наводнений. Лишь приятный шелест волн, успокаивающий не хуже трав. Мягкий климат, необходимый винограду, позволял купаться едва ли не круглый год. Лишь пару месяцев вода становилась чересчур холодной. Но сейчас, после равноденствия, уже прогрелась и манила окунуться. Он не стал противиться искушению.

От берега пришлось идти метров тридцать. Искать тропинку среди водорослей, ждать, пока уровень воды станет хотя бы по пояс, чтобы окунуться. Вода на поверку оказалось не столь теплой, а внизу вообще довольно холодной, бодрящей. Но маг упрямо не желал отступать. И все же окунулся с головой, когда дно внезапно ушло из-под ног. И сразу поплыл. Широкими взмахами преодолел несколько метров от мелкой части. Лег на спину и стал медленно дрейфовать, позволяя волнам играть с телом.

Высоко над скалами простиралось ярко-синее небо. Полуденное солнце медленно ползло к западу. Торопиться некуда. Срок жизни истинных не ограничен, если не вмешиваются непреодолимые обстоятельства. Например, гибель Ивара Шеруда. Или смерть того светлого, о котором говорил Хайгель. Как получилось, что один из носителей Абсолюта погиб в Гленже? Он разберется. Обязательно. Но позже.

Видимо Олеж задремал, убаюканный мерной качкой, потому что, когда открыл глаза, солнце уже скрылось за горами, а на берегу сидел хозяин земель. Пора выходить из воды и поговорить…

— Как водичка? — с усмешкой поинтересовался Карлос.

Он выглядел уставшим, даже изможденным по сравнению с их последней встречей. Смуглая кожа приобрела сероватый оттенок, под карими глазами залегли глубокие тени с фиолетовым отливом. Черные волосы выглядели тусклыми и висели свалявшимися клоками. Кажется, в экспериментах что-то шло не так…

— Бодрит, но не как снег после бани, — бывший боевик вытерся рубашкой и начал неторопливо одеваться.

— Значит, посетив всех наших коллег, ты решил добраться до меня? — алхимик поднес к губам пузатую флягу, которую извлек из складок свободного многослойного балахона, и сделал долгий глоток.

— Может быть, я просто решил поплавать?

— Разве для этого на юге мало мест?

Здесь собеседник был прав. Все южное побережье славилось своими отмелями. Чудовища сюда не заходили. И традиционно маги выбирали эти места для жизни с детьми в первые пять лет. Тепло, безопасно, комфортно… Изобилие фруктов и овощей круглый год. Особенно в регионе, контролируемом Оливией.

— Ты против разговора? — прямо спросил Олеж.

— Зависит от того, о чем ты хочешь поговорить, — собеседник снова приложился к фляжке. — Будешь?

Отказываться показалось глупо. Не станет же светлый травить его. Маг взял протянутую емкость и сделал глоток. Горло обожгло крепким алкоголем. Он закашлялся и удивленно посмотрел на хозяина земель.

— Что? Кому, как не алхимику заниматься производством вина и прочих приятных напитков? Или, по-твоему, я только противоядия изготавливаю? И прочую боевую дрянь?

— Это твое увлечение такое же как у Хайгеля любовь к архитектуре?

— Конечно. У всех нас есть некий побочный интерес. Так, что ты хочешь узнать?

Олеж вернул фляжку и сел рядом с истинным на песок. Часть одежды так и осталась лежать рядом. На нем были только брюки.

— Не знаю… Каждый говорит о чем-то своем. Полагаю, ты знаешь истории многих наших коллег.

— Только Пьетр не интересуется окружающим миром. В мое время знания еще не были под запретом. Да, я многое знаю. Меньше Хайгеля, Илея или Стефании, но столько же, сколько Гипнос, Оливия, Рован и Брасиян. Хотя на счет последнего не уверен. Он смог что-то сотворить с тобой… И мне бы хотелось знать, что именно.

Бывший боевик лишь усмехнулся в ответ. Многие хотели бы знать ответ на этот вопрос. Но он пришел сюда, чтобы спрашивать.

— Что ты думаешь о переселении?

— Кто-то уже поведал тебе о нем? — Карлос умело сделал вид, что удивился и приложился к своему напитку. — Ты, кстати, не задумывался, почему с тобой настолько откровенны? И отвечают на все вопросы?

— Пока ты только их задаешь…

— Опыт, мальчик. Опыт. Не знаю, о чем говорили остальные. У каждого свои причины разговаривать с тобой, но есть кое-что, что нас объединяет. Всех нас. И тебя в том числе. Мы связаны Абсолютом. Так или иначе. И, как бы ты не сопротивлялся, ни боролся с нами, ни возмущался нашим решениям — ты такая же часть единого целого, как и все мы. Какие бы разногласия нас не разделяли, мы понимаем, что служим одной цели. И, независимо от наших желаний, предназначение будет исполняться.

— Так ты фаталист? — поинтересовался Олеж, с интересом разглядывая южанина.

Тот запрокинул голову и от души рассмеялся. Пока он выглядел самым живым из всех, с кем довелось пообщаться. Самым эмоциональным.

— А ты еще не понял? — спросил алхимик, взглянув ему в глаза. — Мы не принадлежим себе. С момента Посвящения все, что делают носители Абсолютов, подчиняется лишь воле Света и Тьмы. И каждый раз, когда мы пытаемся перехитрить их, следует наказание.

В его словах была логика. Война магов, уничтожившая несколько материков. Свадьба Оливии. Безумие Ферды. Гибель Анны. Замкнутость Пьетра. Смерти других потенциальных истинных.

— Вижу, ты понимаешь, о чем я, — продолжил Карлос, не спуская с него глаз. — Мы столько раз пытались обуздать Юту и покончить с этим безумием… И каждый раз все заканчивалось новой катастрофой. Пусть не столь масштабной, как во времена войны, но достаточно значимой. Ты спрашивал, как я отношусь к переселению? Так вот… Я считаю, что ничего не выйдет. Еще одна надежда на избавление рухнет. И я даже боюсь представить, кому и как придется платить за наше малодушие и попытку сбежать.

— Но, если все так, как ты говоришь, почему не оставить этот план?

— Потому что, это лишь мое предположение. Мы не можем знать наверняка, как все закончится. И есть вероятность… Небольшая, но все же есть. Что у нас получится. Связь Абсолютов окажется разорвана, и мы станем свободны.

— Вероятность… Оливия говорила, что у вас не осталось надежды. Поэтому Свет и Тьма перестали действовать сообща.

— Не думаю, что на самом деле перестали. Так или иначе, нам приходится взаимодействовать для поддержания равновесия. Для управления территориями. К тому же, у тех, кто старше, диалог с темными не вызывает отторжения. И, возможно, в разговорах может проскользнуть что-то лишнее. Намеренно или случайно.

Сложно спорить. Бессмысленно. После тысячелетия взаимодействия трудно порвать все связи. Хотя у светлых и темных наверняка накопились претензии друг к другу. Как у его бывшего наставника и той ведьмы…

— Что произошло между Брасияном и княгиней, с которой он разговаривал на встрече?

— Ты про Изабель? Не знаю… Во времена моей молодости и подготовки к Посвящению никакого соперничества между ними не замечали. Но потом что-то пошло не так… Кажется, все началось после исчезновения Лукаса.

— Кого? — нахмурился Олеж, не припоминая похожего имени.

— Светлый. Один из нас. Он погиб, когда началось освоение Гленжа.

— А при чем здесь ведьма?

Только задав вопрос, маг понял, насколько глупо он прозвучал. Ведь если вспомнить все, что уже известно, вывод напрашивался сам собой…

— Ты серьезно? — в глазах Карлоса появились смешинки. — Или решил проверить меня на честность?

Все, с кем он говорил, неоднократно упоминали, что попыток обуздать Юту было много. И, если Пьетр и Анна стали последней, кто сказал, что до них никто не пытался свести княгиню Тьмы и светлого мага?

— Изабель была замужем за тем светлым? Лукасом?

— Правильнее сказать — он стал ее супругом. У темных немного иное понимание того, кто чьей парой становится. Но направление мыслей у тебя верное.

— Только при чем здесь Брасиян… — пробормотал Олеж, пытаясь понять суть. Внутреннее чутье буквально кричало, что он наткнулся на очень важную деталь прошлого.

— Спроси его сам. Я тогда мало интересовался чужими отношениями. Занимался алхимией. Пожалуй, у меня и Пьетра больше общего, чем может показаться. Поэтому я и взял его в ученики.

— Вы не дали Анне пройти Посвящение, чтобы ведьма оказалась под контролем светлого?

Южанин покачал головой и поморщился. Запрокинул голову, допивая содержимое фляги, и только после этого ответил:

— Не только. После Посвящения, ведьмы утрачивают возможность к деторождению. А мы надеялись, что ребенок будущей княгини и истинного светлого сможет обуздать Юту.

— Не вышло… — резюмировал он.

Сейчас можно было бы ужаснуться расчету и циничности носителей Абсолюта, но оказалось, ко всему привыкаешь. У них имелась своя цель, которая оправдывала любые средства. Даже игры с чужими жизнями и судьбами. К тому же план в итоге действительно обернулся катастрофой.

— Не вышло, — эхом отозвался собеседник.

Солнце давно скрылось за скалами. На небе появились первые звезды. Со всех сторон их обступали густые сумерки. Разговор пора было заканчивать, но оставался еще один момент, который стоило прояснить.

— Если ведьмы не могут родить, какой смысл был в браке княгини и светлого?

— Не спрашивай меня, не я его заключал.

В мозгу молнией промелькнула мысль. И воспоминание о словах Оливии. Для темных брак заключается с помощью Абсолюта. Но кто мог согласовать союз двух истинных?

— А об этом лучше спроси своего наставника, — неожиданно произнес алхимик, поднимаясь на ноги. — Своего второго наставника. Тебе он расскажет… Возможно. И не смотри на меня… У тебя такое лицо, что сложно не понять, о чем ты подумал. Я все-таки сумел удивить тебя, мальчик?

— Как никто другой… — ответил Олеж, также вставая. — Благодарю за беседу, светлый.

— Не спеши с благодарностью… Возможно, ты еще пожалеешь, когда узнаешь всю правду…

Карлос исчез, не утруждая себя подъемом к дому. А бывший боевой маг хмуро посмотрел на морскую гладь. С каждым новым кусочком знания, общая картина выглядела все менее и менее привлекательно.

 

Глава 6

Найти Илея оказалось проще, чем в прошлый раз. Целитель находился в своей лаборатории и что-то проверял с помощью приборов. Хрупкие изобретения заполняли весь стол перед ним. Что-то мерцало, что-то пищало, что-то проецировало трехмерное изображение с некими магическими узорами и потоками, а что-то прямо из воздуха создавало письменное заключение. За несколько секунд нахождения в комнате у Олежа зарябило в глазах и заболела голова.

— Выйди, — приказал ему бывший наставник, не оборачиваясь, — я скоро закончу.

Спорить не хотелось. Магическое поле буквально трещало от напряжения и будило острое желание убраться подальше. Оказывается, даже у истинного есть порог терпимости к количеству магических воздействий.

Он перешел в соседнее помещение, где обычно трудились помощники светлого. Сегодня все рабочие столы пустовали. Здесь, несмотря на прочные щиты, окружавшие лабораторию, ощущались отголоски манипуляций лекаря. Пятна перед глазами исчезли, а вот виски все еще ломило. Нейтральным магам досталось бы значительно больше. Понятно, почему никого нет.

Олеж прошелся по комнате, невольно фиксируя в памяти расположение мебели и прочие детали. Окон здесь не было, магические светильники под потолком работали круглыми сутками, обеспечивая достаточное освещение. Бесшумно, чтобы не создавать дополнительную нагрузку. Стены покрывала краска приятного зеленого оттенка, пол сделан из темного дерева, старого настолько, что уже не понять, какой оно породы.

Маг сел за ближайший к лаборатории стол и принялся ждать. Вопросов к первому светлому накопилось немало. Следовало выстроить их по приоритетам. Но мысли разбегались, не желая складываться в логичную картину. Разрозненные кусочки информации наползали друг на друга, мешали, не давали сделать выводы и понять суть. Ему требовался взгляд со стороны. Трезвый, независимый взгляд. Но кто сможет помочь?

Деметрий. Его специализация дипломата может пригодиться, чтобы распутать клубок взаимоотношения Света и Тьмы. Но стоит ли подвергать нейтрального мага такому риску? Точнее, стоит ли еще больше втягивать… друга в свои проблемы? Вряд ли кто-то станет считаться с жизнью одного боевика, если уж столь легко творились судьбы потенциальных носителей Абсолютов.

— Вижу, ты вернулся ко мне с новыми вопросами, — целитель вышел из лаборатории, устало встряхивая руками, будто избавляясь от лишней воды. Он выглядел хмурым. Уставшим. И чем-то напомнил Карлоса. Возможно ли, чтобы двое светлых пытались решить одну и ту же загадку?

— Я не вовремя? — проявить вежливость показалось уместным, к тому же вряд ли их разговор окажется легким и быстрым.

— Сейчас у меня есть где-то полчаса, прежде чем очередной эксперимент окажется пшиком… — мрачно ответил Илей и тяжело опустился на ближайший стул.

— Все настолько плохо? — удивился Олеж. В нем оказалась еще сильна внушаемая с детства вера в то, что истинные могут все. Кажется, подошло время расставаться с иллюзиями.

— Хуже, чем могло быть. И с каждым днем прогрессирует в негативную сторону… А один упрямый мальчишка отказывается пойти на уступки.

— Мальчишка?

— Все вы для меня дети… Пусть и не мои. Брасиян разошелся не на шутку. Провел в Совете голосование за уничтожение результатов экспериментов Ферды. И теперь мы вынуждены блуждать в темноте на ощупь.

— Я только что от Карлоса. Его внешний вид как-то связан с этим? — сложил один и один бывший боевик.

— Его попытки тоже провалились… — равнодушно отметил светлый, глядя прямо перед собой. — Ожидаемо. Надеюсь, хотя бы это заставит его в следующий раз думать, прежде чем голосовать.

От собеседника веяло глухим раздражением и досадой. В Совете не все гладко, раз целитель не смог добиться иного решения. Олеж нахмурился, пытаясь уловить ускользающую мысль, но не смог. Чересчур много случилось за последние пару недель.

— О чем ты хотел поговорить? — вырвался из тяжелых мыслей Илей.

— Для начала о том, сколько раз и как именно вы пытались обуздать Юту, — он постарался выбрать самый важный и общий вопрос.

— Об этом можно написать отдельный трактат… У Стефании хранятся детальные описания наших экспериментов. Планы, подготовка, оценка рисков, проведение, неучтенные факторы, итоги. Хотя с итогами все просто. Мы ничего не добились, что ты и так знаешь. Если хочешь, можешь ознакомиться. Она не откажет. Но я думаю, на самом деле тебя волнует нечто более конкретное.

— Да. Союз княгини Тьмы и светлого мага. От брака Оливии и Тейруна появилась Ферда. А что должно было получиться здесь? И как вообще такое возможно?

— Изабель… — понимающе протянул светлый, в его глазах появилась искра интереса. — Да… Та еще история. Но ты ошибся. Она имеет весьма косвенное отношение к попыткам обуздать Юту. Эксперимент стал следствием, а не причиной заключения брака.

— То есть как? — не понял маг.

— Очень просто… Лукас и Изабель любили друг друга. Так бывает. Редко… Очень редко. Все считают нас неприступными ледяными глыбами, а темных — извращенными и насквозь фальшивыми. И это правда. Светлые почти не испытывают эмоций, носители Тьмы по сути своей уродливы. Но иногда встречаются исключения.

Олеж вспомнил ведьму в сером платье с алмазной пилкой в руках. Холодную, ненавидящую, стервозную не меньше, чем ее сестра. И где же исключение?

— Ты не видел Изу до Посвящения, — старый лекарь понял его сомнения без слов. — Яркая, смелая, наполненная энергией. Она любила жизнь во всех ее проявлениях. Любила этот мир. По-своему. Изабель и Лукас появились в одно столетие. В одном регионе. До них мы готовили будущих носителей Абсолюта отдельно, старясь, чтобы они не пересекались и не вступали в поединки. Но здесь ничего не успели сделать. Они росли в одном интернате. Когда Стефания обнаружила дар у обоих, разделять их было уже поздно…

— И что произошло?

— Посвящение, — слово прозвучало как приговор. — Наставницей Изы была Чума, на тот момент единственная ведьма среди темных. Мы мало знали об Абсолютах и не подозревали, что Тьма забирает у ведьм возможность даровать жизнь. Это стало для Изабель первым ударом. За пару лет после принятия Абсолюта она стала лишь тенью себя прежней. Лукас пытался ее поддержать, но когда темный начинает ненавидеть все вокруг, оставаться с ним рядом — сложно. Практически невозможно… Они расстались. Разошлись по разным регионам. В то время мы как раз занимались подготовкой Оливии. Когда родилась Ферда, Иза возненавидела их обеих. Она едва не спровоцировала прорыв Юты своей яростью. Тогда нам удалось сдержать ее лишь общими усилиями.

Олеж покачал головой, не в состоянии поверить. Одна ведьма едва не уничтожила мир, потому что кто-то сумел получить то, что было ей недоступно. По спине пробежал холодок. Теперь он понимал, что во время встречи Света и Тьмы, происходящим управляла именно сидящая в сторонке ведьма в неприметном платье. Связываться с ней не хотелось.

— И как же вышло так, что она вышла замуж?

— Время… Оно не лечит, но постепенно сглаживает острые углы. Мы меняемся. Проходили столетия, эксперимент с Фердой провалился. Изабель увидела последствия и, возможно, смягчилась. Нас становилось больше, приходилось заниматься подготовкой нового поколения. Количество нейтральных магов тоже увеличивалось, мы постепенно вышли из состояния выживания и пришли к более или менее сносному существованию. Не знаю, что там происходило между Люком и Изой, но спустя двести лет после рождения Ферды они пришли ко мне с просьбой заключить брак.

— К тебе? — сегодняшние знания ставили все рекорды по удивлению.

Целитель развел руками и вздохнул.

— А к кому еще? Чтобы заключить союз между двумя истинными требуется участие обоих Абсолютов. Я мог призвать Свет, Тейрун — Тьму. Но сначала нам нужно было договориться и понять, стоит ли вообще связываться с чем-то подобным. И не спровоцирует ли это лишние волнения и прорыв Юты.

— Но они все же поженились…

— А вот здесь мы как раз подходим к эксперименту. Иза всегда была умной девочкой и смогла убедить нас, что добровольный и даже желанный союз Света и Тьмы может стать ключом к освобождению. Что после церемонии они с Лукасом смогут попробовать уничтожить Юту. Она верила в это. А еще надеялась, что после исчезновения угрозы, противоречия Абсолютов сгладятся. И она сможет завести ребенка. Безумная теория… Но Изабель слишком сильно хотела этого. И мы решили попробовать. Тем более, что других вариантов на тот момент не было.

Лекарь замолчал, переводя дух, а Олеж уже понимал, чем все завершилось.

— Союз заключили, но уничтожить Юту они не смогли… — пробормотал он, качая головой. Пожалуй, Свет и Тьма действительно перепробовали все, что только могли в попытке вернуть этому миру спокойствие.

— Не смогли… Единственная попытка едва не привела к катаклизму, Иза на пару лет почти лишилась сил, а Лукас чуть не погиб. К тому же стал немного безумен. Я пытался помочь ему, восстановить разум, но это не в моих силах…

— А как же Гипнос?

— Гипнос появился уже после гибели Люка. Как раз из-за этого нам пришлось спешно готовить его к Посвящению и восстанавливать Равновесие.

Вот они и подошли к тому вопросу, который волновал его после разговора с Хайгелем.

— Как истинный мог погибнуть в другом мире?

Голубые глаза Илея стали уставшими и какими-то пустыми.

— Я не знаю… Действительно не знаю. Гленж обнаружил Брасиян. Он тогда был молод. И у него открылся удивительный талант находить подходящие для нас миры. Брасиян руководил освоением Гленжа, мы ему не мешали, и проморгали момент, когда Люк сунулся через границу миров. А потом была яркая вспышка и… пустота. Никто не понял, что произошло. Изабель обвинила в гибели мужа твоего наставника. Она считала, что он не справлялся со своими обязанностями.

— Вот почему между ними вражда… — понимающе произнес Олеж.

Из лаборатории донеслось пронзительное попискивание какого-то прибора.

— Готов очередной анализ, — прокомментировал целитель, вставая. — На сегодня мы закончим. Когда появится время — я найду тебя. Поговорим. И не забывай про мысленную связь. Она все еще действует.

— Что вы с Карлосом пытаетесь решить? — вопрос подсказало чутье, а не простое любопытство.

— Кое-что, что было бы для тебя важно, если бы Брасиян не вмешался в Посвящение… Навести Марикетту, узнаешь все из первых рук.

Светлый скрылся за дверями лаборатории, а он остался сидеть, испытывая тянущее и тревожное чувство внутри. Будто вот-вот должно произойти нечто ужасное…

 

Глава 7

Парк вокруг больницы. Он снова сидел в самой дальней части и курил, отгородившись от мира пологом невнимания. Вместо ранней осени вокруг наступала весна. Больница не выглядела как растревоженный муравейник. Наоборот казалась сонной и тихой, как и должно быть. Все же происшествия в столице — редкость. К тому же утро наступило совсем недавно, и вот-вот должны прибыть целители дневной смены.

Олеж не сразу понял, почему Илей отправил его к Марикетте. И только прибыв сюда, начал вспоминать. Сначала их разговор здесь полгода назад, а затем и остальное. Ранение. Пребывание в больнице. Лечение. Забота рыжей волшебницы с аквамариновыми глазами. Понятно, почему Деметрий не стал ничего рассказывать. Память раскрывалась сама. Постепенно. Собиралась по кусочкам, восстанавливая его прошлое.

К главному входу подъехал служебный мобиль. Ему не нужно было видеть, чтобы точно знать, кто первым прибыл на работу. До начала смены еще оставалось время. Им хватит, чтобы поговорить. Светлый раздвинул полог ровно настолько, чтобы Мари смогла его заметить. Только она и ее водитель, который сразу же передумал уезжать. Заглушил мотор и остался на стоянке, но не стал покидать мобиль. А волшебница, немного помедлив, направилась к нему.

Она появилась на дорожке через пару минут. В коричневом пальто свободного кроя, схваченном на талии широким поясом. Рыжие волосы уже собраны в косу, лежащую на плече. А светлые глаза смотрели пронзительно и тревожно. Она подошла ближе и села на скамейку, положив сумку на колени. Как и тогда. Все повторялось. И в то же время было совершенно иным.

— Деметрий рассказал тебе о нашей встрече, — констатировал маг, затушив сигарету и выбросив ее в урну. Она не любила запах табака.

— Рассказал. Ты пришел, чтобы вспомнить? — Марикетта посмотрела на него внимательно и твердо, явно готовясь защищаться. От чего? Он вовсе не собирался нападать или ворошить воспоминания, которые ей теперь неприятны.

— Я вспомнил, пока ждал тебя. И хотел спросить о другом. Что происходит с княгиней?

Секунду собеседница смотрела на него, а затем нервно рассмеялась. Кажется, своих прошлых друзей он умудрялся смешить совершенно обычными вопросами.

— Прости, — пробормотала она, успокоившись и вытирая глаза, на которых выступили слезы, — это от напряжения. В каждую нашу встречу за последний год ты спрашивал об Афи. Надо уже привыкнуть.

Олеж не помнил всех подробностей их встреч, но верил на слово. Пришло время признать очевидное — Афистелия Шеруда значила для него намного больше друзей. Возможно больше, чем все остальные в этом мире.

— Что с ней?

Еще один прямой взгляд, в котором кроется печаль.

— Она больна. Проклятие Ферды достало ее в Гленже. Илей пытается остановить заболевание, но пока ничего не выходит.

Гленж… Проклятие Ферды. Эксперименты. Та самая поляна, где произошла драка темных. Куда его тянуло с невиданной силой. Брасиян сказал, что двух его боевиков выкинуло порталом прямо в больницу. Княгиня была там. Затем встреча Света и Тьмы. Предложение уничтожить результаты экспериментов безумной ведьмы. Согласие. Досада Илея на результаты голосования. Приглашение темных на праздник. Теперь все складывалось в одну картину. Ее использовали. В вечной игре Абсолютов. И теперь именно княгиня платит по счетам.

Руки сжались в кулаки. Волшебница рядом охнула от неконтролируемого выброса силы. Пришлось сдержаться. Медленный вдох и выдох.

— Прости, — теперь извинялся он. — Где она? Нам нужно поговорить.

Целительница не удивилась. Понимающе кивнула.

— Афия купила квартиру недалеко отсюда. Я пыталась ее отговорить, но бесполезно. Она сказала, что так ей удобнее приходить на обследования и анализы. И угрозы от темных больше нет. Ведь…

Она не договорила. Все понятно и так. Результаты экспериментов Ферды уничтожены. Илей и Карлос не могут найти лекарство. Дни княгини сочтены. Темным нет смысла марать руки. Стоит лишь немного подождать…

Снова пришлось медленно дышать и считать про себя до десяти и обратно. Помогало слабо.

— Мне пора, — маг встал, понимая, что не может здесь больше находиться. — Прости, что отвлек от работы. И спасибо за рассказ.

— Не за что… — пробормотала Марикетта, тоже поднимаясь со скамейки. — Деметрий знает адрес и сможет тебя подвезти. Удачи.

Он кивнул и направился к главному входу. Теоретически Олеж мог просто переместиться. Княгиню он видел и наверняка сможет отыскать след ее ауры или же печать Брасияна. Но… Что-то внутри заставляло не торопиться. Замедлить шаг, подходя к мобилю. Открыть дверцу. Кивнуть Деметрию в знак приветствия. Сесть на переднее сидение. Пристегнуть ремень безопасности, в котором и вовсе нет нужды. И замереть, глядя в лобовое стекло.

— Куда поедем? — вежливо поинтересовался дипломат минуту спустя.

— Ты же знаешь ответ.

Сердце гулко билось в груди, заглушая остальные звуки. Хотелось одновременно бежать вперед и остаться на месте. Вернуться в дом посреди леса и запереться в мастерской на неделю. Взять в руки гитару.

Он сглотнул, ощущая холодок в пальцах и легкий звон в голове. Вот только приступа гипоксии с последующей потерей сознания ему и не хватало. Маг открыл окно со своей стороны. В лицо ударил свежий весенний ветер. Дышать стало легче. Оказывается, он даже не заметил, что мобиль уже едет. И как объяснить подобную рассеянность?

— Ты давно ее видел? — Олеж обернулся к водителю, плавно ведущему транспортное средство в общем потоке. Большинство магов как раз направлялось на работу. Редкий час, когда улицы наполнялись мобилями.

— Афию? — уточнил Деметрий, не спуская глаз с дороги. — Вчера вечером. Каждый день ей нужно посещать больницу. Мы с Микелем возим ее по очереди. Безопасность.

— Разве темные не должны оставить ее в покое?

Собеседник пожал плечами.

— Виттор приказал не снимать охрану полностью. Думаю, Брасиян об этом не знает. Или делает вид, что не знает. В квартире мы ее не охраняем. А вот на улицах стараемся сопровождать. Хорошо, что она не стремится геройствовать и предупреждает, если идет куда-то.

— Как она?

— Держится, — ответил дипломат, а затем добавил, размышляя вслух: — По ней сложно что-то сказать. С таким диагнозом скорее ожидаешь паники и чего-то… эмоционального. А она сдержана. Молчит. Отгородилась от нас. Мне кажется, она не хочет тревожить Марикетту. Поэтому и переехала.

Странно слышать, что темный способен думать о ком-то кроме себя. Но ведь княгиня не всегда служила Тьме. К этому ее подтолкнули светлые. Какая однако ирония…

Мобиль остановился около входа во двор. Стоянки для транспортных средств располагались с внешней стороны. Внутрь, где находились детские площадки и ухоженные скверы для прогулок, проезда не было. В целях безопасности. В случае нападения или несчастного случая боевики и медики смогут дойти от мобилей пешком. А при транспортировке пострадавших используются носилки с левитацией.

— Вот здесь она живет, — Деметрий указал на дом, стоящий вдоль улицы, — второй этаж. Окна на обе стороны. Трехкомнатная. Стандартная планировка.

— Спасибо.

Олеж отстегнул ремень, пожал руку другу и вышел из мобиля. Здание перед ним выглядело совершенно обычно. Двухэтажное. С входами, расположенными внутри двора. Но сердце почему-то сжималось. За грудиной знакомо заныло. И ноги с трудом двигались, когда он зашел за угол и направился к скверу в центре квадратного двора.

Маг сел на скамейку, уже привычно раскинув полог невнимания. Закурил. Стоило подумать, что сказать. Вряд ли она обрадуется неожиданному визиту. Или вообще не захочет его видеть. Посмотрел на дом. Метка Брасияна горела ярко, лучше всяких объяснений указывая местоположение княгини. Он дошел до финальной черты в своих поисках. Буквально ощущал, что стоит на границе, перешагнув которую уже никогда не вернется назад.

Во дворе появились несколько волшебниц с детьми в возрасте до пяти лет. Они направились к развивающим комплексам с чарами защиты от падений и ограничением магии. Пара молодых магов, недавно окончивших интернат, прошла через сквер, активно переговариваясь и жестикулируя. Они еще не определились с призванием и направлялись на поиски подработки.

Олеж проводил их взглядом, доставая из воздуха очередную сигарету. Все вокруг было обыденным. Размеренная жизнь нейтральных магов, не имеющих никакого отношения к равновесию. Когда-то у него все проходило также… Вот только он не помнил некоторые существенные детали своей жизни. И сейчас как раз получил шанс наверстать упущенное. И медлил, взвешивая правильность своего решения.

Маг просидел на скамейке весь день. Курил. Думал. Пытался вспомнить. И каждый раз натыкался на стену. Следил за жизнью других магов. Обдумывал разговоры с истинными. По-разному складывал кусочки полученной информации. Снова убеждался, что без помощи не справится. И выход находился рядом. Стоило лишь набраться смелости и подняться на нужный этаж.

Он очнулся, когда вокруг сгустились сумерки. Двор опустел. Тянуть дольше не имело смысла. Либо идти, либо вернуться в лес. И тогда уже оставить прошлое в покое. Навсегда.

Олеж встал. Ноги сами понесли в нужном направлении. Все оказалось просто. Зайти. Подняться. Остановиться перед дверью. Он помедлил мгновение, а затем, вместо стука, переместился в прихожую. В квартире оказалось темно. Но маг помнил стандартную планировку: кухня-гостиная с одной стороны, санузел и две комнаты с другой. Однако прежде, чем он успел сдвинуться с места, в комнате вспыхнул свет.

— Я конечно понимаю, что носителям Абсолюта не ведомы многие нормы, но хотя бы стучать ты не пробовал? — в низком, хрипловатом голосе звучали непередаваемые нотки сарказма и раздражения.

Он повернул голову в нужную сторону. Княгиня стояла в проеме двери. Руки скрещены на груди. Темные волосы в беспорядке падали на плечи. Свободный свитер с высоким воротом и тонкие брюки делали ее фигуру бесформенной. Но отнюдь не домашней. Нет. Даже сейчас она напоминала хищника, посаженного на цепь, а отнюдь не милую зверушку.

— Мне говорили, что я недостаточно вежлив, — светлый медленно развернулся к хозяйке квартиры.

— А ко мне пришел за перевоспитанием? — цепкий взгляд темно-карих глаз осмотрел его с головы до ног, не упустив ни одной детали.

— Скорее за сотрудничеством. Ты поможешь мне. Я — тебе, — он уже давно понял, что предложить ведьме в обмен на информацию, которую может дать только она.

Ее лицо не дрогнуло. А вот поза стала более расслабленной. Плечи опустились. Ушло напряжение.

— И с чего мне тебе помогать?

Она не верила ему. Нисколько. И совсем не торопилась сделать хоть шаг навстречу. Но… В этом было столько знакомого. Логичного. Внутри потеплело.

— Мне нужна информация о темных. Все, что ты сможешь рассказать. А также независимый взгляд на некоторые данные. Взамен я могу частично снимать печать Брасияна, пока буду находиться здесь.

Глаза собеседницы расширились. Она застыла на минуту. Затем прищурилась, снова пристально изучая его.

— А ты сможешь?

Они оба понимали, что означало его предложение. Время. Немного времени для Илея и Карлоса, чтобы найти выход.

— Меня не было на голосовании. Официально я не являюсь членом Совета. Поэтому часть правил на меня не распространяется. Если же ты о силе… Да, я смогу.

Она задумчиво изучала его несколько минут. Молча. Потом оттолкнулась от косяка и направилась мимо него в сторону кухни.

— Ты, помнится, любишь кофе? — враждебность ушла из голоса.

Кажется, только что он нашел союзника…

 

Глава 1

— Ты не можешь переехать!

Марикетта праведно возмущается и мечется по гостиной разъяренной фурией. Мы наблюдаем за ней с безопасного расстояния, не желая попадаться под руку. Деметрий сидит на стуле, предусмотрительно отгородившись барной стойкой. Я — на диване, укрывшись пледом. После равноденствия прошли уже сутки. После десяти часов сна сложно поверить в реальность той ночи. На память мне остался насморк, ноющая лодыжка и полное физическое истощение.

— Здесь находиться намного безопаснее, чем в городе! Кто там будет тебя охранять?! — продолжает взывать к моему разуму волшебница.

Молчу. Сейчас ей не нужны мои ответы. Только тишина и время, чтобы пережить собственные эмоции. Решение о переезде пришло внезапно. И действительно могло показаться сумасбродным, но только на первый взгляд. Я слишком задержалась в поселке боевиков. Расслабилась. Размякла. Привыкла к безопасности и поддержке. Забыла, что темные не прощают обид. Передышка окончилась, пришло время перемен. Поэтому переезд необходим.

— А если темные решат снова привлечь тебя к чему-то?!

Как ни странно слова Марьки — еще одна причина для смены места проживания. Я бросила камень. Круги уже пошли по воде. Но чтобы получить ответ, мне нужно остаться одной. Несмотря на всю свою силу, темные не сунутся в поселок. Есть определенные правила. А игру нужно продолжить. Не говоря уже о том, что теперь Брасиян обязан предоставить мне допуск в библиотеку базы. А там могут находится ответы на некоторые вопросы.

— Ты вообще меня слушаешь?! — целительница нависает надо мной, скрестив руки на груди. Зеленые глаза мечут молнии.

Еще одна причина для отъезда — она сама. Марикетта — верная подруга. Добрая. Отзывчивая. Сострадательная. И видеть ее попытки помочь. Сочувствие. Заботу. Это выше моих сил. Не сейчас. Не тогда, когда прогноз чересчур плох. Мои шансы на выживание крайне малы. А волшебница вряд ли смирится с медленным угасанием, которое скоро наступит. Для нее оно превратится в пытку бессилия. А для меня станет двойным испытанием. Нет… Мне не хватит сил нести на себе двойной груз.

— Ну хотя бы ты ей скажи! — она разворачивается к магу за последним аргументом, так и не дождавшись от меня ответа.

Перевожу взгляд на него. Сегодня, пока я спала, Деметрий успел побывать в городе. И вернулся оттуда крайне задумчивый. Хмурый. Молчаливый. Жаль, что я не могу увидеть его ауру. Дипломат научился неплохо скрывать свои эмоции. И мысли.

— Виттор сообщит о ее решении Брасияну, — спокойно отвечает он. — Если Совет одобрит, мы ничего не сможем сделать.

Обтекаемая формулировка. Полностью скрывающая истинное отношение мага к обсуждаемому вопросу. Усмехаюсь. Мы все понимаем, что Брасиян не станет возражать. И никакое решение Совета не потребуется. Для них моя карта уже отыграна. Какой смысл беречь? Проще сбросить балласт.

Маря яростно выдыхает и, громко топая ногами, удаляется на второй этаж, оставив нас вдвоем. Деметрий провожает ее понимающим взглядом.

— Пусть побудет одна, — предупреждаю его порыв отправиться следом. — Ей нужно свыкнуться с неизбежным. Это тяжело.

Маг вздыхает и опускает взгляд на столешницу, где уже минут десять складывает фигурку из салфетки. Кажется, будет журавлик.

— Что произошло в городе? — спрашиваю, не спуская с него взгляда.

Дипломат бросает на меня короткий взгляд из-под бровей. Снова изучает фигурку. Размышляет. Я не тороплю. Вряд ли что-то сможет меня удивить после всего произошедшего.

— Я виделся с Олежем, — тщательно взвешивая каждое слово, произносит бывший однокурсник. — Он вспомнил меня. Спрашивал о тебе. Я не сказал… лишнего. Решил, что это ваши дела.

Короткие фразы несут в себе больше информации, чем кажется. «Вспомнил…» Значит, память к нему так и не вернулась. Полноценно. «Спрашивал…» Здесь уже сложнее. Тогда в переулке он вряд ли узнал меня. Но и не мог не слышать историю об убийстве князя. Будем считать, что я его заинтересовала. Но лишь как объект. А не личность. «Не сказал лишнего…» Значит, подробностей о моем состоянии светлый не знает. Не хорошо и не плохо. К тому же наверняка временно. Стоит лишь задать пару вопросов. «Решил, что это ваши дела». Тонкий намек на прошлое. Забавно, ведь сейчас мы оба его не помним. Точнее теперь моя выцветшая память — все, что осталось от «нас».

— Расскажи Марикетте. Потом. Она отвлечется.

Прикрываю глаза и устраиваюсь на диване поудобнее. Пока решается вопрос о моем переезде, стоит накопить силы. Вряд ли я буду чувствовать себя настолько в безопасности на новом месте…

Мягкий ковер на полу. Бледно-голубые стены. Темно-синие плотные занавески. Диван и кресла обиты тканью на тон светлее. Низкий столик для чаепития из темного дерева. Торшер в углу. Барная стойка отделяет кухонную зону от гостевой. Рабочие поверхности и шкафы сделаны из того же дерева, что и столик. На полу плитка. А на окне жалюзи. Эта сторона выходит на улицу.

Прихожая с встроенным шкафом и зеркалом в массивной раме прямо напротив входа. Здесь стены темно-зеленые, а пол из дубового паркета. Дверь в спальню закрыта. Узкий коридор ведет к санузлу, оформленному в зеленой гамме, и еще одной комнатке. Полу-кабинет, полу-лаборатория в домашних условиях. Окна в обеих комнатах выходят во двор.

Обхожу свои владения и возвращаюсь на кухню. На улице уже поздний вечер. Тихо. И странно. Впервые за очень долгое время я одна. Завариваю чай. Наливаю в кружку. Сажусь на высокий стул и делаю первый глоток.

Как и ожидалось, со стороны светлых не последовало никаких возражений на счет смены места моего проживания. Маря достаточно успокоилась, чтобы встретить эту новость молча. Хоть и без энтузиазма. По крайней мере, мы не спорили. Я занялась поиском подходящей квартиры. А подруга привезла из города каталоги с мебелью и прочим домашним декором.

Найти жилье в столице нетрудно. Всегда есть пустые квартиры в разных районах. Стоит лишь выбрать. Сумма, выплаченная мне Виттором, осталась практически нетронутой за прошедшее время, поэтому ограничений не было. Я остановилась на ближайшем к больнице районе. Позвонила в агентство, договорилась о просмотре квартиры. И уже вечером подписывала имущественные документы в присутствии Деметрия. Все просто. Никаких лишних ожиданий.

Чуть сложнее оказалось с обстановкой. Я впервые создавала что-то для себя. Квартира Ивара никогда не воспринималась домом. Лишь место временного обитания. Не более. К тому же чужая и враждебная территория. Там я выживала. Подстраивалась под существующие законы. До того во время учебы на боевых магов мы жили в общежитии. У каждого имелась своя, отдельная комната с санузлом, но обстановка являлась стандартной для всех. Тоже самое было в интернате. А дом, в котором когда-то я жила с матерью… Сейчас он казался сказочным и нереальным. Далеким. Чужим…

Видя мои затруднения, Марикетта не смогла устоять, и с головой погрузилась в изучение каталогов и обсуждение каждого предмета интерьера. Я не возражала. Суета с переездом отвлекала ее от результатов анализов, не оставляя времени для сочувствия или отчаяния. В итоге все получилось отлично.

Еще раз осматриваю гостиную, испытывая глубокое удовлетворение. Мне нравятся цвета. Мебель. Обстановка. На взгляд Марьки здесь не хватает уютных мелочей вроде вазочек или полочки с сувенирами. Но мне они не нужны. Голые стены вовсе не вызывают отвращения. Скорее успокаивают. А сейчас покой необходим.

Переезд занял целую неделю. К счастью, мебель изготавливают быстро. И мой заказ не являлся чем-то уникальным. А покупка таких мелочей как постельное белье или посуда заняла всего пару часов. За компанию со мной целительница приобрела обновки на свою кухню. Она любит готовить. И любые мелочи, изобретаемые для создания кулинарных шедевров всегда вызывают у нее трепет.

Невольно улыбаюсь. Подруга ушла буквально полчаса назад, на последок попытавшись уговорить меня провести еще одну ночь в поселке. Я отказалась. Зачем оттягивать неизбежное? Тем более, что все уже готово. Одежда перевезена и заняла место в шкафу. Бытовые мелочи расставлены по местам и готовы к использованию. Оставайся и живи.

Делаю последний глоток чая. Единственное, что осталось пустым — шкафы в лаборатории. И их содержимым стоит заняться. Все же я — ведьма. И боевой маг-алхимик. Пора вернуться к старому хобби. И самостоятельно изучить, что происходит с моей кровью.

В городе всего три магазина сети «Алхимия», работающие круглосуточно. И в одном из них я стала постоянной клиенткой еще во время своего замужества. Витрина как обычно слабо мерцает, подсвечивая баночки с разноцветными зельями. Рекламная бутафория. Ни один алхимик в здравом уме не поставит на всеобщее обозрение результаты своего труда. Зачем искушать прохожих?

— Подожди меня здесь, — берусь за ручку двери, чтобы выйти из мобиля.

— Виттор приказал охранять, — сухо замечает Микель, сидящий за рулем.

Да. Мою охрану по каким-то причинам решили оставить. И теперь меня ожидает ежедневная компания Деметрия или моего сегодняшнего водителя. Мы все не в восторге от подобной перспективы. Но с руководством не спорят. Интересно, Брасиян в курсе или происходящее — полностью инициатива бывшего наставника?

— В магазине со мной ничего не случится, — отвечаю спокойно и по возможности мягко. — И сбегать я не собираюсь. Хотела бы, не стала бы предупреждать.

Он поджимает губы и раздраженно кивает. Открываю дверь и выхожу на улицу. Свежий, морозный воздух. Приглушенный свет фонарей. Отсутствие прохожих. Красота. Если бы не проклятая болезнь, которая уже начала проявляться, можно пойти гулять. Но… Не судьба.

Захожу в лавку. Над головой звенит колокольчик. И хозяин, придремавший в углу, поднимает голову и часто моргает. Его взгляд фокусируется на мне.

— Доброй ночи, госпожа Шеруда, — пожилой маг поднимается из кресла и уважительно кланяется.

Киваю в ответ. Мы провели не одну ночь за спорами и подбором ингредиентов для нескольких моих экспериментов. Давно нашли общий язык. И даже подружились. Насколько это возможно.

— Доброй ночи, господин Сатр. Как ваше здоровье?

— Соответствует возрасту, — он улыбается, оглаживая густую бороду с заметной сединой. — Давно вы не появлялись…

— Думаю, причина очевидна, — окидываю взглядом витрину и полки магазина. Здесь можно приобрести все. От обычных трав до редких и опасных ингредиентов, продажа которых строго учитывается. Сеть контролируется одновременно Карлосом и Шайен. Продавцы отправляют отчеты о покупках обоим.

— Что желаете приобрести? — маг не заостряет внимание на печати или причинах ее появления. Многие знания — многие беды. Профессия давно научила его не проявлять излишнего любопытства.

— Многое… В силу обстоятельств, я лишилась своей лаборатории. И теперь нужно восполнить запасы.

— Тогда, полагаю, мне потребуется журнал, а также оформим доставку на дом, — господин Сатр достает из-за прилавка книгу учета в кожаном переплете с прикрепленной к ней ручкой и открывает на чистой странице.

— С вами, как всегда, приятно иметь дело, — улыбаюсь и облокачиваюсь на прилавок, готовясь перечислять необходимые ингредиенты…

Полтора часа пролетают незаметно. За время нашей беседы, в которой как всегда не обошлось без мелких споров, Микель трижды заглядывает внутрь. И каждый раз уходит, качая головой. Алхимия явно не является его страстью. В конце концов, мы с продавцом расстаемся довольные друг другом и заказом. Он обещает доставить большую часть завтра, а все остальное в течение двух дней. Я расплачиваюсь и возвращаюсь в мобиль. Устраиваюсь на переднем сидении, испытывая одновременно слабость и удовлетворение. Мои знания не сравнятся с подготовкой Илея и Карлоса, но лучше пытаться что-то сделать, чем сидеть, сложа руки. Это хотя бы создает видимость борьбы.

Закрываю глаза под тихое ворчание боевика. Мобиль плавно трогается с места и направляется в сторону моего нового дома.

 

Глава 2

Сдавать анализы приходится в больнице. Официально меня наблюдает пожилой целитель. Хладнокровный. Неразговорчивый. С непроницаемым выражением лица. За свою жизнь он видел многое и давно перестал удивляться. Поэтому Илей и поручил меня ему. У него самого слишком много дел, чтобы возиться с рутиной каждый день.

Процедура не занимает много времени. Лекарь берет кровь, запускает ее в анализатор. Пока тот готовит заключение, проводит привычный осмотр. Весы. Градусник. Мы обмениваемся дежурными репликами.

— Скачки температуры?

— Вчера ночью немного знобило, а под утро был жар.

— Слабость?

— Приступами. Пока короткими.

Он кивает, фиксируя мои ответы в памяти, но не выдает ни малейшей реакции. Пожалуй, за подобную невозмутимость, он мне и нравится. Никаких лишних эмоций. Сочувствуя. Паники. Надежды. Никакого груза. Только работа. Анализатор выдает короткий писк, оповещающий об окончании заключения. Целитель забирает бумагу и погружается в изучение. Я терпеливо жду. Сегодня он молчит дольше обычного. Показательно.

— Все хуже, да?

— Болезнь прогрессирует, — ровно отвечает он, откладывая заключение в папку с результатами анализов. — Быстрее, чем мы рассчитывали.

Неудивительно. Проклятие княгини Тьмы крайне далеко от чего-то естественного. Ферда пожелала мне мучительной смерти, но кто сказал, что она оставила шанс на спасение? Коротко усмехаюсь и встаю со стула. Слишком резко… Комната на мгновение приходит в движение, а картинка перед глазами смазывается. Великолепно. Болезнь буквально начинает пожирать меня. Потеря веса. Перепады температуры. Слабость. Скоро симптомы станут проявляться ярче…

— Да завтра, лекарь.

Забираю вещи и направляюсь к двери.

— До завтра, госпожа Шеруда, — доносится мне вслед.

Прохожу по коридору больницы, на ходу набрасывая на плечи пальто. Навстречу мне никто не попадается. Оно и к лучшему. Скоро мое состояние станет заметно в ауре, и тогда любой сможет понять, что происходит. А к чему вызывать панику у населения? Думаю, к тому моменту меня просто запрут в квартире и приставят сиделку.

Выхожу на улицу, где ждет мобиль. Сегодня дежурит Деметрий. Присоединяюсь к нему на переднем сидении.

— Ты в порядке? — вежливо интересуется маг.

— Давай заедем в штаб. Хочу поговорить с Виттором.

Вопрос я игнорирую. Не хочу говорить о здоровье. Ни о чем не хочу… Идеально было бы запереться в квартире и свернуться на кровати в клубок под пледом. И не шевелиться. Неделю. А лучше до летнего солнцестояния. Или год… Но позволить себе подобную слабость — истинная роскошь. Остались еще дела, требующие моего внимания. А належаться я успею. Совсем скоро.

Дипломат понимает мое настроение и направляет мобиль к центру боевых магов. Мы молчим. Но тишина не напрягает. Она привычна. И является мирной. Нам давно нечего делить. Хотя бы с кем-то меня не связывают негативные чувства.

У штаба Деметрий выходит со мной и едва ли не за руку сопровождает внутрь. Дежурные конечно привыкли к моим приходам, но до сих пор начинают нервничать, стоит только переступить порог. Поэтому я не возражаю против компании. Мы поднимаемся на второй этаж к знакомому до боли кабинету. Сегодня руководитель боевиков оказывается на месте. Бывший сокурсник привычно остается снаружи. Я захожу внутрь…

Виттор встречает меня усталым и грустным взглядом. Осматривает с головы до ног. Кивает на кресло для посетителей:

— Присаживайся.

— Я настолько плохо выгляжу или у тебя есть другие проблемы? — принимаю предложение и устраиваюсь с относительным комфортом.

Маг отвечает взглядом, в котором буквально читается, что его основная головная боль находится прямо перед ним. Что ж… Заслуженно. Не думаю, что кто-то еще из бывших учеников доставлял ему столько проблем.

— Ты хотела что-то узнать?

— На самом деле меня интересует твой руководитель. И выполнение одного его обещания.

Длинные пальцы наставника барабанят по столу. Он не спрашивает. Смотрит перед собой некоторое время. Затем лезет в верхний ящик стола и достает оттуда маленькую карточку. Она чем-то похожа на приглашение темных. Но содержание совершенно иное. Мой допуск в библиотеку.

— И давно она у тебя?

Карточка переходит в мои руки. Я не спешу уходить, изучая лицо собеседника.

— Брасиян передал ее после Равноденствия. Когда дал одобрение на твой переезд.

— И ты не отдал мне ее сразу, потому… — мой взгляд красноречивее любых слов.

Виттор откидывается в кресле и переплетает пальцы. Его ответ совершенно невозмутим:

— Ты была занята.

— Мы оба знаем, что это не причина. Ты не хочешь, чтобы я копалась в библиотеке. Почему?

Он не отрицает. И даже не прячет взгляд. Изучает меня. Мое лицо.

— Тебе не кажется, что лучше сосредоточиться на чем-то ином в такое время?

— Ты имеешь в виду в то время, что мне осталось?

Руководитель боевиков пожимает плечами, позволяя мне трактовать его слова как угодно. Но все понятно и так. Он тоже не верит, что у Илея и Карлоса что-то получится. И его собственное ранение — лучшее тому доказательство. Не все можно вылечить.

— Спасибо, что избавил меня от общения с Брасияном, — убираю карточку в сумку и встаю, собираясь уходить.

— Я могу попробовать организовать тебе встречу с сыном. Здесь. На нашей территории, — слова Виттора настолько неожиданны, что заставляют меня застыть.

— И ты думаешь, Совет позволит? — скрыть недоверие не выходит. Слишком призрачен шанс. Но надежда… Проклятое, глупое чувство.

— В сложившихся обстоятельствах… — он смотрит на меня. В глубине водянистых глаз заметно странное выражение, которое сложно понять. — Не думаю, что они будут активно возражать.

Но и в восторг не придут. Однако… Я хочу увидеть сына. И тоска прорывается наружу болью и горечью. Привкусом пепла на губах. Маг видит мою ауру. Ему достаточно, чтобы молча кивнуть. Мы не прощаемся. Я делаю глубокий вдох, снова обретая контроль над эмоциями, и ухожу. По крайней мере одна вещь в моей жизни неизменна — наставник держит данное слово. Несмотря ни на что…

— Домой? — интересуется Деметрий, стоит нам занять свои места в мобиле.

Еще полчаса назад я бы согласилась, вот только теперь настроение немного изменилось. Разговор с Виттором разбудил воспоминания об Анджее. И теперь мысли о нем не дадут покоя. Нужно отвлечься. Заняться чем-то, что позволит хоть немного забыть о здоровье и других проблемах.

— Научи меня водить.

Мои слова вызывают у боевика шок. Несколько секунд он смотрит на меня. Словно ждет, что я засмеюсь или признаюсь, что это шутка. Затем с каким-то мученически-жалостливым выражением переводит взгляд на руль. Протяжно вздыхает.

— Ты уверена? — в его вопросе так и слышится очевидный подтекст: «Откажись! Откажись!».

Я давлю улыбку и киваю. Спонтанная мысль оказалась удачной. Учитывая трепетное отношение бывшего сокурсника к транспортным средствам и прочей технике, на ближайшие пару часов мне обеспечено прекрасное развлечение.

Ожидания оправдываются полностью. Как я уже заметила в прошлый раз, когда Деметрий обучал меня обращению с буком и фоном, из него вышел бы прекрасный учитель. Терпеливый. Понимающий. Спокойный. Сегодня эти качества помогают ему держать себя в руках, когда мобиль подвергается нешуточной угрозе с моей стороны.

Для уроков мы выбираем ровную, заасфальтированную площадку у самого выезда из города. Не знаю, что здесь планировалось, но получившееся в итоге отлично подходит для наших целей. Маг объясняет, для чего нужны педали и рычаг. Предназначение руля вполне очевидно и без пояснений. Во времена обучения на боевиков, отдельный спец-курс посвящали основам управления мобилем. Я прослушала пару лекций и перестала ходить. Все казалось чересчур скучным. Теперь, без нудных наставлений и часов теории, практика выглядит довольно привлекательно. Особенно, если не относиться к ней серьезно.

Мы меняемся местами и… Я никогда не думала, что управлять транспортным средством так весело. По крайней мере, мне. После первых двух попыток тронуться с места и глохнущего двигателя, я набираюсь достаточно злости и, сопровождая свои действия потоком нецензурных выражений, заставляю мобиль резво двинуться вперед.

— Тормози! Тормози! — дипломат упирается обеими руками в панель перед собой и совершенно не ценит мой энтузиазм. Зря…

Я выворачиваю руль влево, замечая край площадки. Мобиль немного заносит. Мага впечатывает в пассажирскую дверь. Но мы уверенно поворачиваем. И несемся к следующему краю. Нет. Ездить по кругу — не то, чего бы мне хотелось. Выворачиваю руль вправо. Затем резко влево. Краем уха слышу крайне красноречивые комментарии. Инерция разворачивает транспорт на сто восемьдесят градусов, и мы несемся обратно. Но расстояние до края площадки довольно мало. Поэтому следует еще один поворот. И следующие пятнадцать минут я выкручиваю замысловатые петли, зигзаги и восьмерки на ограниченном пространстве. Не отпуская педаль, отвечающую за движение…

Когда терпение Деметрия подходит к концу, я резко меняю педаль и торможу. Напарник едва не влетает головой в лобовое стекло. Мы останавливаемся ровно в центре площадки, где и начали сегодняшний урок. Откидываюсь в кресле и удовлетворенно выдыхаю. Встряхиваю руки, немного ноющие от напряжения. И почему я раньше не пробовала садиться за руль?

— Ты водишь хуже Олежа! — выдает свой комментарий маг и выбирается из мобиля, резко хлопнув дверцей.

Необычно для него. Хотя и неудивительно. Все же не каждый день кто-то столь изощренно играет на его эмоциях. Прикрываю глаза. Да. В какой-то мере сегодняшняя выходка — попытка получить хоть какую-то подпитку. Негативные эмоции — страх, раздражение, злость. Они не заменят мне утраченные способности, но могут немного подкормить изголодавшееся эго.

Медленно вдыхаю и выдыхаю. Что ж… Одной цели я точно достигла. Отвлеклась от мыслей о сыне и здоровье. Ненадолго. Собираюсь с силами и выхожу на улицу. Деметрий стоит в стороне и нервно курит. Точнее чередует затяжки и кашель. Подхожу ближе и забираю у него сигарету. Он никогда не умел курить. Глубоко затягиваюсь. Легкие наполняются горьким дымом. Во рту появляется неприятный привкус. Нос забивается запахом табака. Неплохие сигареты.

— Ты еще и куришь? — удивляется бывший сокурсник.

— Иногда…

Первый раз я попробовала курить после рождения Анджея. Пыталась справиться с напряжением. Быстро поняла, что мне не помогает. Бросила. Но с тех пор под настроение могу выкурить пару сигарет. В два затяга докуриваю отобранную у дипломата.

— Прости. За мобиль…

Он забирает у меня окурок, мгновенно превращая его в пепел. Кивает.

— Я не знаю, каково тебе сейчас. Но водишь ты действительно хуже Олежа.

С губ срывается нервный смешок. Маг тоже давится, чтобы сдержаться. А потом мы оба смеемся, отпуская нервное напряжение. Пасмурное с утра небо неожиданно прорезает солнечный луч. Ненадолго. Всего лишь пару мгновений мы видим краешек солнца, а затем просвет затягивает.

— Домой?

Я киваю в ответ на вопрос. Мы возвращаемся к мобилю. Садимся на привычные места. Прежде чем тронуться, Деметрий бросает на меня короткий взгляд:

— Если захочешь еще покататься — скажи. Я возьму с собой шлем и бронежилет.

Я невольно улыбаюсь. Пожалуй, есть еще одна неизменная вещь — близкие. Им можно доверять. Хотя бы немного.

 

Глава 3

Библиотека… Огромное помещение с множеством стеллажей и полок. Старинные свитки. Фолианты. Справочники. Древние словари, сохранившие память об исчезнувших языках. Тишина. Запах пыли и застоявшегося воздуха. Если говорить более романтично — здесь обитает аура истории нашего мира. Ее половины… Во времена после войны наследие, оставшееся от погибших материков, поделили строго пополам. И часть, доставшаяся Свету, представлена здесь.

Медленно бреду по лабиринту, ориентируясь на указатели. После утренних уроков вождения я не смогла сидеть дома. И к вечеру попросила Деметрия отвезти меня в штаб, откуда мы переместились на базу. Хранитель библиотеки — волшебница немного за сто лет с внимательным взглядом и бледной кожей — изучила мою карточку и позволила осматривать и читать все, что захочется. Но не выносить за пределы. Справедливо. У меня нет нужды тащить домой древние рукописи. Хватит времени, потраченного на них здесь. К тому же помощь Хранителя может пригодиться. По правилам библиотеки эту должность занимает тот, кто изучил мертвые языки. А без особого интереса и склонности освоить их весьма сложно… Я, например, бегло читаю лишь на одном. И понимаю по паре-тройке слов из оставшихся.

Останавливаюсь перед нужной секцией. Древняя литература. Здесь собрано то, что не поддается сортировке и не может быть использовано по прямому назначению. Самая заброшенная часть библиотеки. Больше половины занимают те самые древние словари. Полустершиеся рукописи, спасенные из погибших городов только чудом. Свитки, готовые рассыпаться в руках… Мечта любого историка.

Делаю глубокий вдох, предвкушая часы кропотливой работы, и… Оглушительно чихаю. Тьма забери всю эту древность. И проклятые правила хранения, не позволяющие применять чистящие заклинания для наведения уборки. Ведь «старинные рукописи должны храниться в соответствии с теми условиями, из которых были изъяты». Как будто они развалятся, если поместить их в стерильные упаковки.

Натягиваю на руки белые перчатки для работы. Поднимаю ворот свитера, чтобы закрыть нос и рот. Завтра нужно взять с собой защитную маску. Иначе я рискую здесь задохнуться. Или заработать аллергию. Что сейчас совсем не нужно. Здоровье и без того подорвано…

Направляюсь к ближайшей полке и начинаю изучать содержимое. Символ, оставленный на полу в доме князя еще осенью, оказался весьма редким и интересным. Отдельные его черты я находила в обозначении трав. Особенно тех, что сохранились со времен до Войны. После в общую систему обозначений внесли существенные изменения, но кое-что осталось прежним. Именно схожесть и заставила меня обратиться к более ранним источникам знаний.

Конечно, зная изощренность темных, можно предположить, что послание — не более чем отвлекающий маневр. Но… В конце концов, чем еще мне заниматься? Тратить полученные МДЕ на всякую чушь? Изводить себя мыслями о болезни? Предаваться тоске по сыну? На все это и так вполне хватает времени. А поиски дают призрачный шанс уцепиться за нечто стоящее.

Я аккуратно перебираю книги в твердых обложках. Атлас мира. Словарь какого-то мертвого языка. Правила этикета Империи. Да. Когда-то в нашем мире тоже существовали государства. Монархи. Придворные. Титулы. Война уничтожила все. Не осталось границ. Классов. Различий в народности. Кровь выживших смешалась, рождая нечто новое. От тех времен сохранились лишь мелкие особенности: более темная кожа, волосы и глаза у южан, более светлые оттенки у северян, узкий разрез глаз на востоке, более классические черты на западе. Язык стал общим и в его основу лег именно Имперский. Когда-то государство занимало едва ли не половину материка…

Перехожу к следующему стеллажу. Здесь содержимое более упорядочено. Видимо Хранитель хотя бы иногда заглядывает сюда, чтобы прибраться. Карты отдельных областей. Заметки путешественников. Справочники… А вот и то, что нужно. Травник. Если части символа впервые встретились мне именно в обозначениях растений, стоит начать именно с них.

Забираю книгу и иду к столу. В каждой секции оборудовано свое место для чтения. Включаю лампу. Кладу фолиант на специальную подставку. Открываю. На мое счастье он написан на имперском. И именно его из-за схожести с современным я могу бегло читать. Впрочем само содержание книги мало меня интересует. Большее внимание я уделаю символам, расположенным рядом с рисунком каждого растения.

Для своего времени травник выполнен весьма и весьма неплохо. Конечно, для современности многие изложенные в нем факты являются неактуальными или заведомо ложными. Вот почему он не хранится в секции по Травоведению. Не один алхимик не станет его использовать. Но вот с исторической точки зрения книга представляет определенную ценность.

За изучением время пролетает незаметно. Я невольно пробегаю глазами абзацы. Внимательно изучаю иллюстрации, чтобы не перепутать растения. Запоминаю обозначения. Ищу нечто похожее. Но с первого раза конечно не нахожу… Это было бы слишком просто. Меня отвлекает появление Хранителя.

— Вы останетесь на ночь? — интересуется она, разглядывая книгу, которую я закрываю.

— Нет, отправлюсь домой. Заеду завтра утром.

Встаю, чтобы вернуть травник на место. Волшебница провожает меня взглядом:

— Если желаете, я могла бы помочь в поисках… — предложение звучит весьма ненавязчиво, но я улыбаюсь.

— Мы с вами обе понимаем, что вам придется доложить обо всем, что вы узнаете. Так зачем добавлять вам лишней работы и необходимость перечислять каждую рукопись, что вы отберете для меня?

— Я каждый день имею дело с бумагой. Пара отчетов не станут лишними… — пожимает плечами собеседница. — Впрочем, не буду настаивать. Если вам потребуется помощь — обращайтесь. Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Мы расстаемся у выхода из библиотеки вполне довольные друг другом. В столовой я забираю Деметрия, который также изъявлял желание помочь. Безуспешно. Не стоит втравливать близких в собственные неприятности больше, чем они уже посвящены. В молчании мы возвращаемся домой.

Утро вносит свои коррективы в сложившиеся планы. Приступ слабости и легкий озноб буквально не дают мне встать с постели даже для того, чтобы отправиться в больницу. В итоге Микель привозит целителя ко мне. Тот проводит привычный осмотр, берет кровь и обещает прислать мне результаты на виртуальную почту. Изобретения все больше и больше захватывают власть. Скоро маги совсем перестанут колдовать…

Лекарь уходит. Боевик мнется рядом, не зная, чем занять себя и как лучше выполнять работу. Через пять минут его метаний мое терпение кончается. Я отправляю его на улицу дежурить в мобиле. Сегодня мы вряд ли куда-то поедем. Но по инструкции Микель не может оставить службу самовольно. Если только Виттор не решит освободить его после утреннего доклада. Впрочем, мне все равно…

Рак крови или лейкемия — как называют его в одном из миров — коварное заболевание. В острой форме он быстро переходит в тяжелую стадию. Люди лечат его переливанием крови. Но в случае с магией все сложнее. Организм каждого мага уникален. Любое внешнее вмешательство тут же отражается в ауре и во всех энергетических потоках. Оно может прижиться, но чаще отторгается. Все зависит от соотношения силы того, кто осуществляет воздействие, и того, кто защищается. А также от знания индивидуальных особенностей. Можно потратить каплю силы, но применить ее в нужном месте. И вся система рухнет. Вот почему нас с детства учат не оставлять личные вещи без присмотра. Особенно те, что дороги, или долго соприкасались с телом. Опытный маг легко сможет считать индивидуальные параметры и использовать их против хозяина. Работа лекаря напротив направлена на то, чтобы помочь организму самому справиться с нанесенным ущербом. С минимальной помощью. Поэтому никакое переливание крови или пересадка кожи и других органов у нас не применяется.

В моем случае Ферда не просто нашла слабое место. Она внесла хаос во всю систему организма. Энергетические потоки искривились. Стали работать неправильно. Отсюда приступы слабости и перепады температуры. Организм пытается вылечиться, навести порядок. И в попытках победить хаос уничтожает все ресурсы. Поэтому я теряю вес. Все закономерно. Вот только совершенно не радует…

К обеду я уже могу встать. Даже что-то ем и направляюсь в лабораторию. Существуют средства, восстанавливающие силы. Повышающие выносливость. Например, стимуляторы. В них концентрация улучшающих добавок превышает любые нормы. Но в меньших количествах они способны снять усталость и помочь дожить до вечера без острых приступов.

Мои эксперименты не являются чем-то тайным. Илей сам выдал рецепты нужных зелий. Вопрос в дозировке. До сегодняшнего дня я успешно обходилась без дополнительной помощи. Теперь потребность будет только расти. И, рано или поздно, достигнет критической отметки.

От приготовления энергетика меня отвлекает звонок в дверь. Осторожно опускаю пробирку в держатель. Убавляю огонь в горелке и только после этого направляюсь в прихожую. Я никого не жду. И явление неизвестно кого напрягает. Но на такой случай у меня приготовлен небольшой сюрприз.

Достаю пистолет из тайника рядом с входной дверью. Парой движений перевожу в боевой режим. Встаю боком ко входу. Левое плечо вперед. Оружие в правой руке. Делаю глубокий вдох. Замок открывается бесшумно. Аккуратно толкаю дверь, приставив пистолет к образовавшейся щели. Сначала видно лестницу, ведущую наверх. Пусто. Затем постепенно открывается площадка. Никого.

Перед дверью лежит небольшая белая коробка с черным бантом на крышке. Своеобразный подарок. Обхожу посылку, стараясь не задеть. Двигаюсь также боком, немного согнув колени. Левое плечо чуть вперед. Пистолет держу обеими руками на уровне груди. Заглядываю вниз. Тихо. Ни шагов. Ни хлопка двери, ведущей на улицу. Кто бы не принес посылку, он успел уйти. Или переместиться…

Возвращаюсь к коробке. По-хорошему нужно позвонить Микелю и заставить его проверить ее на наличие взрывчатых веществ и прочего. Например, очередного проклятия. И я уже почти решаю зайти в квартиру и взять в руки фон, но тут замечаю одну маленькую деталь. На крышке в нижнем правом углу виден оттиск. Тот самый символ, расшифровкой которого я начала заниматься. Это меняет дело. Как говорил темный — я нужна ему живой.

Ставлю пистолет на предохранитель и убираю назад за пояс домашних брюк. Наклоняюсь. Поднимаю коробку. Она оказывается легкой. Не похоже на бомбу. Захожу в квартиру. Закрываю дверь на замок. Посылка занимает место на барной стойке. Черная шелковая лента развязывается легко. Аккуратно поднимаю крышку, в любой момент ожидая подвоха. Но все остается без изменений. Внутри на белом атласе в небольшом углублении лежит флакон из темного, непрозрачного стекла. Рядом с ним записка. Всего одна строчка. «Решение всех проблем».

Многообещающе. Беру склянку в руки. Стекло теплое. Крышка посеребрена и плотно привинчена. Пальцы покалывает. Содержимое накачено магией под завязку. И я вовсе не хочу знать, что внутри. Одно дело — поддаться любопытству и принять подарок. Другое — использовать его. К тому же он напоминает мне ту гадость, которую приходилось пить во время беременности. И после…

Забираю флакон. Коробку проверяю и отправляю в мусор. Так или иначе, темные сделали еще один ход. Теперь остается понять его смысл. И подготовить ответ. Отправляюсь в лабораторию. Неизвестно, что ждет меня в будущем. Подарок стоит пристально изучить, а уже потом решать — использовать или нет. Впереди много кропотливой работы…

 

Глава 4

Прием стимуляторов помогает. Уже к вечеру я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы приступить к изучению подарка. Осторожно открываю пузырек. По комнате распространяется аромат эвкалипта. Чистый и свежий. Сразу же вспоминается хвойный лес. Лето. Тень от разлапистых ветвей. Желанная прохлада в жаркий полдень. По лицу невольно расплывается улыбка…

Встряхиваюсь, сбрасывая с себя наваждение. Кто-то постарался сделать зелье максимально привлекательным. Не удивлюсь, если в следующий раз аромат будет совершенно иным. Осторожно переливаю пару густых капель шоколадного цвета в чистую пробирку. Ставлю ее в держатель, а зелье закрываю и убираю в шкатулку, стенки которой выложены амбирцитом. Ее я тоже приобрела у алхимика. И она входит в перечень товаров, подлежащих учету. Интересно посмотреть на лицо Брасияна, когда ему на стол положат копию моих покупок…

Усмехаюсь и склоняюсь над пробиркой, размышляя, с чего начать. Часть ингредиентов доставили еще вчера. В основном широко распространенные травы, достать которые не составляет труда. И небольшую долю того, что подлежит учету. Остальное прибудет в течение недели. Провести полноценный анализ сейчас невозможно. Разве что начать с простейших реакций… Вода. Горение.

Зажигаю горелку и ставлю пробирку нагреваться. Надеваю защитные очки и перчатки. Неизвестно, как зелье отреагирует на столь агрессивное воздействие. Конечно, стоит позвонить кому-то и предупредить. Или же попросить приехать и исследовать сюрприз с помощью магии. Но велика вероятность, что его безвозвратно заберут. А я останусь ни с чем. Нет уж…

Время идет. Жидкость начинает закипать. Аромат меняется. В нем проступают яркие цитрусовые нотки. Цвет становится оранжевым. Консистенция менее вязкой. Уже через пару минут в комнате остро пахнет цветущими апельсинами, а в пробирке булькает нечто, напоминающее домашний лимонад. Оригинально…

Трансформации веществ я проходила на спец-курсе, проводимом специально для алхимиков. Вот только нас больше учили, как сделать взрывчатку из мыла или духов. Но никак не газировку из неизвестно чего. Что-то подсказывает, что и на вкус полученное вещество будет точно таким же как любимый южанами напиток. И свойства тоже изменились. А значит в дальнейших опытах с данным образцом смысла нет. Можно подождать, пока он остынет, и посмотреть, что произойдет, но… Видимо кто-то постарался максимально защитить зелье от любых экспериментов. По крайней мере лишенных магии. Если каждая порция при определенном воздействии будет полностью изменять свойства и состав, зелья надолго не хватит. А я так и не узнаю, зачем оно нужно. Плохо. Очень плохо.

Выключаю горелку и оставляю пробирку в держателе. Снимаю защитные средства и фартук. На сегодня работы достаточно. Завтра в библиотеке стоит изучить секцию алхимии и присмотреть пару справочников по трансформации. Эксперименты обещают стать крайне интересными.

Прохожу в спальню, включаю ночник. Мягкий свет придает комнате тепло и уют. По предложению Марикетты здесь преобладает теплая гамма — шелковые обои бежевого цвета, золотистый паркет, мебель из ореха и плотные коричневые шторы на окнах. Пожалуй, решение удачное. Но гостиная мне тоже нравится.

Присаживаюсь на кровать, застеленную пушистым пледом. На тумбочке рядом с изголовьем лежит современный роман, который я так и не открыла. На его приобретении тоже настояла целительница. Судя по обложке, нечто легкое и совершенно не обременительное для мозга. Для отдыха должно быть в самый раз. Тянусь к книжке с намереньем завалиться в постель и провести пару часов за чтением…

Все меняется в одно мгновение. Волоски на теле встают дыбом. По спине пробегает неприятная дрожь. В горле зарождается рык. Все планы летят к Абсолютам. Я медленно поднимаюсь на ноги и бесшумно иду к двери. И какая светлая сволочь посмела ко мне нагрянуть без приглашения? Пистолет буквально просится в руки и жжет поясницу. Если там Брасиян, я за себя не отвечаю. Давлю кровожадный порыв и заглядываю в прихожую…

Действительность превосходит все мои ожидания. Но раздражение никуда не уходит.

— Я конечно понимаю, что носителям Абсолюта не ведомы многие нормы, но хотя бы стучать ты не пробовал?..

Аромат кофе наполняет кухню. Довольно иронично, что двое мужчин, сыгравших роковую роль в моей жизни, любят этот напиток. При чем одинаково приготовленный. Черный. Без сахара. Я невольно вспоминаю привычный утренний ритуал своей семейной жизни. Ручная кофемолка. Джезва. Плита. Ивар с чашкой в руках. Не знаю, зачем купила кофе в новую квартиру. Привычка? Или интуиция? Некоторые способности невозможно заблокировать никакой печатью.

Я трижды довожу напиток до кипения и переливаю в чашку. Она не кофейная. Обычная. Белая. С незатейливым лиственным узором на стенках. Перед глазами стоит другая. Маленькая. Из тонкого фарфора. С проступающим изречением на одном из исчезнувших языков. И маленький флакончик с прозрачной жидкостью, не имеющей вкуса и запаха.

Последняя капля кофе падает в чашку. Наваждение проходит. Я оборачиваюсь к Олежу, сидящему за барной стойкой со стороны гостиной. Он безучастно оглядывается вокруг, делая вид, что не сверлил взглядом мою спину.

— Ты всегда ходишь по дому с оружием?

Не заметить пистолет бывший боевик просто не мог. Усмехаюсь. Ставлю перед ним чашку и сажусь напротив. Оружие кладу на столешницу рядом. Дуло направлено на него.

— Оно тебя смущает?

— Нисколько, — он переводит взгляд на меня. Спокойный. Сосредоточенный.

— Что ты хочешь узнать о темных?

Его предложение, мягко говоря, неожиданно. И я все еще не верю, что магу хватит сил на исполнение своей части договора. Но вспоминая, как вскипело магическое поле в том переулке… Светлый передо мной силен. Сильнее тех истинных, кого я видела в деле. Возможно, лишь Чума из ведьм сможет дать ему достойный отпор. Ни Шайен, ни Ферда, ни Дана на подобное не способны. Про Изабель не знаю. Сутенерша полна тайн и загадок.

— Все, что ты сможешь рассказать, — он осторожно берет чашку двумя пальцами. В его руке она кажется хрупкой. Игрушечной. Кофейная выглядела бы смешно. Раньше боевик пил кофе из большого бокала с соответствующей ручкой. Он принюхивается к содержимому и делает пробный глоток. На лице мелькает удивление. — Вкусно. Спасибо.

Склоняю голову на бок, испытывая смешанные чувства. Его визит помимо странного предложения принес еще кое-что. Ностальгию. Мы поменялись ролями. Теперь Олеж не помнит прошлое, а у меня есть небольшое преимущество.

— Неужели никто не предложил тебе кофе с момента Посвящения?

— В основном я пил отвар из трав, — он пьет напиток с видимым удовольствием. — Они успокаивают.

— Ты их ненавидишь.

Моя первая и последняя попытка напоить мага отваром еще во времена учебы закончилась его возмущением. Сейчас воспоминание вызывает внезапную улыбку. Он поднимает на меня чуть удивленный взгляд.

— Ты знаешь меня лучше, чем я сам…

— Это лишь видимость, — качаю головой. — Никто не может знать тебя лучше, чем ты сам. Никто. Но когда жизнь встает с ног на голову возникает ложное представление. Окружающие кажутся оплотом стабильности и надежности. Ты цепляешься за них в надежде обрести опору, а они вместе с крупицами правды могут скормить тебе много лжи.

— Я чувствую ложь, — веско возражает светлый, опуская на стол пустую чашку.

— В этом твое преимущество. Но не слишком полагайся на чутье. Правда бывает разной.

Он улыбается. Искренне. Открыто. И снова возникает странное ощущение. Знакомая улыбка на знакомом лице. И такое чужое выражение глаз. Вот что чувствовал Олеж, когда я вернулась. Нестыковка прошлого и настоящего. Противоречие, которое так хочется сгладить. Не думала, что меня это заденет.

— Ты говоришь так, будто пережила подобное.

Мы смотрим друг другу в глаза, будто играем в гляделки. Не знаю, что он пытается найти в моих, но в его я ищу следы прошлого.

— А ты, действительно, ничего не помнишь… Кто над тобой поработал?

— Разве частичная потеря памяти не является обычным следствием Посвящения?

— Ты же не дурак… Уже должен был понять, что в твоем случае что-то пошло не так. Брасиян, да?

Кто еще мог постараться стереть из памяти ученика столь раздражающий фактор, как я?

— Все настолько очевидно? — маг не отвечает. Его лицо совершенно не меняется. Сложно прочитать. Но о вмешательстве светлого он уже знает. Интересно…

— Он всегда меня терпеть не мог. И наверняка будет в бешенстве, если узнает, что ты здесь.

— Думаю, нашу договоренность лучше оставить в тайне. Я смогу скрывать свои визиты. Твой охранник не узнает.

Наш разговор напоминает сцену из какого-то романа. То ли заговор, то ли интрижка. Даже странно. Не думала, что буду вновь вести двойную игру. Против темных. Против светлых. Ради чего?

— Почему ты пришел?

— Потому что только ты можешь мне помочь, — он медлит, прежде чем продолжить. И я уже знаю, что прозвучит дальше… — И тебе нечего терять.

Да. Олеж остается собой. Не желает вмешивать лишних союзников. Подвергать кого-то опасности. Приятно находить в незнакомце известные черты.

— Допустим. Но что ты будешь делать с полученными знаниями? Куда направишь? За что ты борешься, светлый?

Мой голос звучит резче и жестче. Ответ важен. Мне не интересна война ради войны. Противостояние Абсолютов и проклятое Равновесие. Нужно что-то более весомое.

— Я хочу узнать истину. Кто стоит за экспериментами. Кто встретил меня в Гленже. Кто сражался с Фердой. Ты ведь была там… Ты знаешь. Я хочу понять, что происходит. Найти виновного…

— И наказать, — заканчиваю я, ощущая странное удовлетворение.

Даже ничего не помнящий и мало что понимающий он пришел по адресу. Кому, как не мне рассказать ему о том, что знали только мы двое? О происшествии в доме Ивара. О паутинке. О покушении на меня. О предсказании Раннавель-шэи-Иссор.

— Ты поможешь?

Маг испытующе смотрит на меня и ждет ответа. И в его глазах я неожиданно нахожу то, что осталось неизменным. Внутреннюю силу. Веру. Надежность. Раньше, до того, как наши жизни перевернулись, рядом с ним я никогда не испытывала страх. И сейчас то забытое ощущение безопасности возвращается. Доверие. Пусть даже он не помнит, кем мы были друг другу. Сейчас это неважно. Есть нечто более весомое. Общая цель.

— Помогу. Я расскажу тебе все, что смогу. И мы вместе будем искать виновного. Ты готов идти до конца?

Найти — мало. От того, кто стоит за происходящим, стоит избавиться. А моих сил вряд ли хватит, чтобы убить второго истинного. Или двоих.

— Готов.

Его голос звучит ровно. А в глазах отражается спокойствие. Решимость. Да. Он готов. Протягиваю светлому руку для скрепления договора. Он повторяет жест. Его ладонь сухая и шершавая. Жесткая. Немного усилия, и Олеж сможет раздробить мне кости, но он никогда этого не сделает. Я знаю.

— Когда начнем? — спрашивает истинный.

— Завтра ночью. Приходи также. Мне нужно освежить память и подумать, с чего начать.

— Значит, увидимся. У меня накопилось много вопросов. Сегодня спрашивала ты. Завтра — моя очередь.

И с этими словами он исчезает, не оставив мне шанса возразить или отступиться. Предусмотрительный… Что ж. Жизнь в новой квартире с каждым днем становится все более и более интересной.

 

Глава 5

Утро нового дня значительно лучше предыдущего. То ли у зелий оказалось длительное действие, то ли Олеж сразу начал выполнять свою часть договора, но никакой слабости и озноба я не ощущаю. После завтрака день идет своим чередом.

Приезд Деметрия, который косится на меня с явным интересом. Он догадывается или знает о приходе светлого. И обязательно спросит, но позже. До больницы мы молчим. Анализы и короткая беседа с целителем. Ничего нового или интересного. Кратковременное улучшение состояния вполне вписывается в общую картину болезни. Поездка в штаб, а оттуда переход на базу и в библиотеку. Сегодня я прихватила с собой маску.

Дальше часы пролетают незаметно. Я изучаю несколько справочников в секции алхимии и прошу Хранителя подобрать список литературы по трансформации веществ. Сама направляюсь в отдел Древней литературы и до обеда нахожусь там. Поиски пока не дают результатов. Ожидаемо. Вряд ли разгадка будет лежать на поверхности. Делаю перерыв и в столовой снова встречаюсь с магом.

— Как успехи? — дежурно интересуется он, пододвигая мне поднос с обедом. Свою порцию напарник уже с аппетитом поглощает.

— Благодарю. Все в пределах разумного. Ты потренировался? — его волосы влажные и на костяшках пальцев заметны ссадины.

— Не сидеть же без дела, — пожимает плечами дипломат и понижает голос: — У тебя вчера были гости?

Окидываю взглядом столовую, убеждаясь, что вокруг нет лишних ушей. Странно, что он решился завести разговор.

— Да, с утра приезжал целитель и Микель, — отвечаю предельно честно и приступаю к трапезе.

— И все? — быстро задает вопрос бывший однокурсник.

Бросаю на него короткий и выразительный взгляд.

— Я пока не страдаю галлюцинациями.

Он прищуривается и кивает, после чего возвращается к обеду. Скользкую тему мы больше не затрагиваем. Деметрий понимает, что я не ответила, но не станет давить. Его интерес наверняка подогрел кто-то другой. Сам дипломат не стал бы проявлять его столь… прямолинейно.

— Марикетта звонила? — киваю на его фон, лежащий на столе.

— У нее сегодня выходной… — с легкой обреченностью в голосе отвечает собеседник.

Ясно. Волшебница не может сидеть в неведении и тоже располагает какой-то информацией. Поэтому мучает мага и заставляет спрашивать меня.

— Когда опять позвонит, скажи, что я начала читать купленный ею роман. Крайне увлекательный сюжет… Они расстаются из-за происков темного колдуна, а затем встречаются спустя годы, но, к сожалению мало что помнят о прошлом. Оба травмированы и не представляют, как жить дальше…

На секунду взгляд мага становится совершенно непонимающим, но затем до него доходит. Он с усилием прогладывает очередную порцию мяса и кивает.

— Обязательно передам. Потом расскажешь, чем закончился роман.

— А сам прочитать не хочешь? — я доедаю салат и перехожу к нарезке сыров и фруктов.

— Упаси Свет… — вполне искренне отвечает маг.

До конца обеда мы перебрасываемся ничего не значащими комментариями, а затем снова расходимся по своим делам, договорившись о времени встречи. Мне нужно успеть вернуться домой и отпустить охранника до появления Олежа. Уведомлять дипломата о подробностях я не собираюсь.

Светлый появляется, когда за окном сгущаются сумерки. Его фигура материализуется посреди прихожей. Ни стука в дверь, ни предупреждения. Разумно, учитывая, что наши встречи должны оставаться в тайне.

— Ты вовремя, — я переливаю кофе из джезвы в бокал и ставлю на стойку. — Присаживайся.

Он снимает куртку и абсолютно чистые ботинки, проходит в гостиную и занимает стул напротив. Как и вчера. В постоянстве есть своя магия. Оно внушает чувство безопасности. Дает иллюзию контроля.

— Как прошел твой день? — спрашивает гость, делая первый глоток кофе.

Я беру в руки чашку с отваром и не спускаю с него глаз, ожидая реакцию.

— Лучше, чем вчера. Ты уже начал работать с печатью? — вдыхаю аромат мяты и шалфея, но не спешу пить.

Маг чуть удивленно смотрит на напиток в кружке и хмурится.

— Это нетрудно… Мы же договорились. Ты что-то добавила? — он делает новый глоток и вопросительно смотрит на меня.

— Небольшая импровизация, — пожимаю плечами. — Подумала, что тебе может понравиться. На юге любят кофе с апельсинами…

Судя по отсутствию какого-либо эффекта, зелье-сюрприз полностью трансформировалось в газировку. Пить его сама я не решилась, а вот подмешать магу… Все же он носитель Абсолюта и шансов на выживание у него значительно больше. А вот рассказывать о сути эксперимента не стоит. Лишние вопросы и лишние знания ни к чему.

— Довольно… оригинально. Но я бы предпочел обычный.

Олеж отставляет бокал в сторону и морщится от привкуса. Он не любит сладкое. Улыбаюсь и слезаю со стула, забираю его кружку, выливаю содержимое в раковину и снимаю с плиты вторую джезву.

— Здесь обычный черный кофе без добавок, — переливаю содержимое в бокал и возвращаюсь к стойке.

— Я настолько предсказуем? — маг забирает напиток и на всякий случай принюхивается к содержимому. Пробует и удовлетворенно кивает.

— В некоторых моментах да, — я занимаю свое место и отпиваю отвар. — Ты хотел задавать вопросы сегодня.

Он бросает на меня короткий взгляд, продолжая потягивать кофе.

— Не хочешь немного прогуляться?

Вопрос неожидан и сбивает с толку.

— Разве мы не должны обсуждать темных и искать игрока?

— Да, но для этого не обязательно сидеть на кухне в четырех стенах. Тебе разве не надоело?

Теперь мне приходится криво усмехнуться, скрывая, насколько точно он попадает в цель. На мгновение даже возникает сомнение, что светлый все забыл. Но взгляд… Такое искреннее равнодушие сыграть сложно. Раньше в боевике было куда больше жизни и эмоций, сейчас же все исчезло. Такое не сыграешь…

— И где ты предлагаешь прогуляться?

— Есть одно место, — медленно отвечает Олеж, — там нас не станут беспокоить. Так ты согласна?

Достаточно ли я сошла с ума, чтобы пойти неизвестно куда с истинным светлым, который может убить меня одним жестом? Мы встречаемся взглядами. В его ореховых отражается интерес. Уверенность. Расчет. Он преследует какие-то свои цели. Дело не только в поисках и играх с Абсолютами. Моему партнеру нужно что-то еще. Но прочитать что именно в той пустоте, что лежит в глубине его глаз… Слишком сложно.

— Захвачу куртку.

Попробую рискнуть. В конце концов терять мне особо нечего…

Мы переносимся на лесную поляну, затерянную среди хвойного леса. Здесь еще не везде растаял снег, и я рада, что надела сапоги. Небольшой домик в самом центре выглядит до боли знакомым. Он заставляет что-то сжаться внутри. Становится холодно, но не от погоды. Память порой куда более жестока…

— Не думала, что ты сюда вернешься.

Светлый смотрит на меня непонимающим взглядом. Проходит секунда. Еще одна. И меня бросает в жар. Отнюдь не связанный с болезнью.

— Ты не помнишь… — я утверждаю, а не спрашиваю. Вырываю руку из хватки мага и отступаю на пару шагов, хватая ртом воздух. Дышать тяжело. Грудь разрывает от невозможности принять происходящее. — Поверить не могу… Ты не помнишь! — оборачиваюсь к Олежу, на лице которого лишь хмурое непонимающее выражение. — Тьма все забери! Как можно быть такой сволочью?! — Закрываю глаза, делаю глубокий вдох и медленный выдох. — Откуда ты знаешь про этот дом?

Могу поздравить себя с маленькой победой. Голос не дрожит. Тон почти ровный. А жажду убийства удалось подавить. Временно.

— Оливия привела меня сюда некоторое время спустя после Посвящения, — он отвечает с заметным сомнением. — С ним что-то связано?

— Что-то?!!! — с губ срывается какое-то шипение, а не вопрос.

Я разворачиваюсь к нему спиной не в состоянии ответить. Сердце бьется как сумасшедшее. На лбу и шее выступает испарина. Мне нельзя нервничать. Отхожу на пару шагов и пинаю дерево, чтобы хоть как-то выпустить эмоции. Помогает слабо.

— Твари! Какие же они все лицемерные твари!

Мне хочется крушить все вокруг от бессилия и злости. Я знаю, что не поможет. Возвращаюсь к светлому, наблюдающему за мной с заметным напряжением. Вытягиваю руку, указывая на дом.

— Это дом твоей матери! — его лицо превращается в застывшую маску. — Да! Она жила здесь с тех пор, как ты закончил интернат! Ты сам мне рассказывал. Там! — указываю влево от дома. — В километре отсюда озеро. Мы приезжали к ней в гости после четвертого курса и каждый день бегали по утрам купаться! Там! — машу в сторону леса на противоположной стороне поляны. — В паре километров проходит общественная дорога. Мы добирались сюда несколько дней. Сначала порталом, потом на мобиле. Твоя мать любила уединение! Ей нравилось, что здесь ее никто не потревожит! И ты ничего не помнишь?!

Я кричу, выпуская гнев. Злость на Брасияна, без которого здесь точно не обошлось. Обиду за волшебницу, которая совсем не заслужила, чтобы ее вычеркнули из жизни сына как ненужный хлам. И с каждым моим словом в глубине глаз Олежа проступает смутное понимание.

— Ты не помнишь ее… — запал кончается. Перевожу дыхание и усилием воли заставляю себя успокоиться. — Она любила тебя. Ты был ее единственным сыном. Поздним. И она радовалась, что у тебя все получается. Что ты лучший. Всегда и во всем.

— Как… она умерла? — светлый с трудом проталкивает слова сквозь зубы и смотрит на дом совершенно иным взглядом. Теперь его сложно назвать равнодушным.

— Когда закончилась учеба, тебя отправили на задание. Ты не вернулся в срок. Все решили, что ты погиб. Когда ей сообщили, они не захотела больше жить. В ее возрасте уйти было нетрудно…

Говорить о том времени странно легко. Наверное потому, что я давно пережила боль потери. Но сейчас, глядя на дом… Я вспоминаю то, что давно похоронила. И не знаю, хочу ли помнить. Маг делает неуверенный шаг вперед, затем еще один. Он медленно идет в сторону озера, с трудом переставляя ноги. Вряд ли истинный сейчас видит хоть что-то вокруг. Я не зову его. Есть вещи, которые нужно осознать в одиночестве. И не только ему…

Когда массивная фигура скрывается за деревьями, я начинаю мерзнуть. Здесь тоже сгущаются сумерки и мне не остается ничего иного, кроме как направиться к дому. Две ступеньки. Веранда. Знакомая дверь, не запертая на ключ. Прежде чем войти, задерживаю дыхание, как перед прыжком в воду. Мне не страшно. Нет. Но по коже пробегает мороз, а внутренности сворачиваются в узел.

Дверь открывается без скрипа. Я делаю шаг и попадаю в прошлое…

…Из кухни пахнет свежим хлебом, травами и мясом. Госпожа Дреер выходит нам навстречу. Она невысокая. Округлая. Мягкая. У нее добрые ореховые глаза на простом лице. И простая прическа. Мы отдаем ей какую-то мелочь, купленную в подарок в столице. Смеемся. Отвечаем на вопросы. Садимся за стол. Мы молоды и счастливы. Позади еще один год учебы и тяжелая практика. А впереди целых две недели безмятежного отдыха…

…Воспоминание настолько яркое, будто все было вчера, а не годы назад. Я все еще слышу тихий голос давно мертвой волшебницы. Вижу ее фигуру на кухне. Чувствую прикосновения рук к плечам. И именно сейчас мне становится жаль, что тогда я так и не навестила ее. Не смогла прийти и разделить горе утраты. Нет, я не виню себя в ее смерти. Вряд ли хоть что-то удержало бы ее в этом мире. Но я могла хотя бы не оставлять ее один на один с болью.

Закрываю дверь и осматриваюсь. До возвращения Олежа я успею полностью изучить дом и вспомнить намного больше… Возможно, сейчас самое время для встречи с прошлым.

 

Глава 6

Светлый возвращается, когда за окном становится совсем темно, а на небе загораются звезды. Здесь ночь совсем другая, чем в городе. Холоднее. Темнее. Тише. Я сижу на кухонном подоконнике, обхватив колени руками. Эта комната сохранилась лучше остальных. Кажется, будто здесь еще витает дух госпожи Дреер.

За спиной раздаются тихие шаги. Маг останавливается, не доходя до меня. Молчит. Тишина не давит, но в ней ощущается вопрос. В порыве эмоций я слишком много наговорила. Достаточно, чтобы сделать определенные выводы. А Олеж далеко не глуп и сможет понять, что стоит за словами. Вот только нужна ли нам сейчас память?

— Ты знаешь, почему я ее не помнил? — его голос звучит ровно. Вопрос совсем не тот, который я ждала. Но ночь только начинается.

— Могу предположить.

— Готов слушать…

Еще пара шагов. Он останавливается так близко, что я слышу дыхание. Но не оборачиваюсь.

— Брасиян не хотел, чтобы у тебя были слабости. Одной из них он считал меня. Возможно, твоя мать являлась второй.

— Возможно…

Истинный отвечает эхом. И мы снова молчим. Одни посреди темноты и тишины ночи.

— Я видела твою коллекцию фигурок, — пытаюсь перевести тему и говорить о чем-то реальном. — У тебя хорошо получается…

— Мы были не просто любовниками, ведь так?

Закрываю глаза. Что-то подобное я и ожидала. Но как же не вовремя…

— Да. Мы любили друг друга.

— А потом?

— Ты погиб. Я вышла замуж за князя Тьмы. И больше трех лет не знала о том, что ты жив.

Тишина. И очень долгий вдох и выдох, от которого шевелятся волоски у меня на затылке. Не знаю, о чем думает светлый, но сейчас не время для воспоминаний. Совсем не время. Нужно разобраться с проблемами, которых слишком много для нас двоих. И прошлое все только усложнит.

— Я помню Деметрия, — неожиданно говорит Олеж. — Марикетту. Отрывки учебы. Полученные навыки. Наставников. Помню, как тонул… Но ничего о тебе. Только смутные ощущения и образы. Мать… Я смог вспомнить лицо. Голос. Руки. Какие-то смазанные картины из детства. Все остальное как в тумане.

— Мне жаль… — я не лгу. Мне действительно жаль, что его лишили огромной части жизни. Даже у меня все было проще. — Я представляю, каково это.

— Я думал, что найду в тебе ответы, — он продолжает, будто не слыша. — В чем-то так и есть. Только с тобой я чувствую себя целым. Собой. А не ходячим воплощением Абсолюта.

Я не знаю, что ответить. Мы снова молчим. Кажется, что тишину между нами можно потрогать руками. Настолько она осязаема и заполнена невысказанными словами. Если прислушаться, можно услышать эхо… Или это сила стучится сквозь ослабленную печать? В прошлый раз я не почувствовала никаких изменений. Сегодня все немного иначе. Возможно, организм начинает постепенно исцеляться…

— Что мы будем делать? — спрашиваю, не позволяя себе поддаться чувствам и испытать надежду. Выводы делать рано.

— Я приготовил несколько вопросов о темных. Кажется, мы хотели их обсудить.

Улыбаюсь прежде чем обернуться и слезть с подоконника. Хотя бы в этом мы похожи. Дело важнее эмоций.

— Что интересуется тебя в первую очередь?..

Осмотр у целителя проходит как обычно. Но когда анализатор выдает заключение, мой невозмутимый лекарь изучает его с нескрываемым сомнением. Хмурится. Несколько раз читает одну страницу. Берет образец крови и уходит в соседний кабинет. Видимо, чтобы проверить результат на другом приборе. Со столь сложными изобретениями всегда есть риск ошибки. Сбой настроек. Или недостаточная подпитка от магического поля. Несвоевременная проверка. Нас учили делать анализ вручную. И маг конечно же может проверить все сам, но это займет куда больше времени.

Терпеливо жду. Проходит почти полчаса, прежде чем целитель возвращается с несколькими листами и еще более хмурый.

— Что не так? — спрашиваю прямо, не ожидая ничего хорошего.

— Анализ показывает небольшое снижение лейкоцитов, — отвечает он, на мгновение отрываясь от бумаг. — Другие параметры также немного приблизились к норме. Это странно. Я попросил прибыть Первого Целителя. Вам придется немного подождать.

Расслабляюсь и киваю, откидываясь на спинку стула. Учитывая, что беседа с Олежем продолжалась далеко за полночь, неудивительно, что анализ отразил изменения. Вчерашние ощущения мне не примерещились. Ослабленная печать позволяет внутренней энергии взаимодействовать с магическим полем. Организм сразу же начал черпать необходимые ему силы. Вот почему я меньше устала, чем должна была. Хотя почти и не спала сегодня. Если так пойдет дальше, плата светлого за мои рассказы окажется более чем щедрой.

Илей появляется лишь через пару часов. Мы с лекарем успеваем обсудить достоинства и недостатки современных изобретений, перспективы их использования и даже выпить чай с домашним печеньем. Оказывается, его супруга прекрасно готовит. Появление непосредственного руководителя делает атмосферу более профессиональной. Оба мага склоняются над бумагами. Истинный окидывает заключение коротким взглядом и тут же поднимает глаза на меня. Пару минут мы играем в гляделки. Я напускаю на себя самый невозмутимый вид, а светлый наверняка изучает ауру. Вот сейчас и узнаем, на что способен мой неожиданный союзник.

— Ты начала принимать стимуляторы, которые я прописал? — сухо интересуется носитель Абсолюта.

— Да, пару дней назад, — главное — отвечать наиболее обтекаемыми фразами. Тогда даже истинному сложно почувствовать ложь.

Илей кивает и обращается к ученику:

— Возможно улучшение вызвано препаратами. Если динамика сохранится, нам удастся стабилизировать состояние и избежать дальнейшего развития болезни. О полном выздоровлении речь пока не идет. Потоки ауры нарушены. Но, по крайней мере, истощение прекратилось.

— Я буду наблюдать динамику. Если замечу резкие скачки, сразу же сообщу вам, — опытному лекарю не нужны указания, он понимает, что от него требуется.

— Все верно, — кивает светлый, возвращая ему результаты анализов. — Ты не оставишь нас не на долго?

— Конечно.

Маг кивает нам обоим и выходит, аккуратно прикрыв за собой дверь. Илей испытующе смотрит на меня. Отвечаю тем же невозмутимым взглядом. Мне совершенно нечего скрывать и об улучшениях я узнала только что. Актерское мастерство, освоенное за годы замужества, помогает как никогда прежде.

— Постарайся не попадаться на глаза Брасияну, пока стимуляторы не дадут постоянный эффект, — он знает, что происходит, но поддерживает игру. — Я пока не стану сообщать Совету об изменениях. Они могут быть кратковременными.

— Конечно, — улыбаюсь вполне искренне.

Мы понимаем друг друга и расходимся совершенно мирно. Но мое нестандартное лечение дано негласное одобрение.

После больницы уже традиционно следует поездка в штаб, то есть библиотеку. Сегодня меня сопровождает Микель, который даже не пытается предложить помощь, а сразу же удаляется в сторону тренировочного полигона. Мы лишь договариваемся, во сколько встречаемся у портала. Хранитель встречает меня легкой улыбкой и протягивает список отобранной литературы по алхимии. Благодарю ее и с головой зарываюсь в свитки и древние фолианты.

Работа двигается достаточно быстро. Но ничего даже отдаленно похожего пока не встречается. Я не расстроена. Улучшение в состоянии здоровья радует значительно больше, чем неудача в поисках. Илей ясно дал понять, если наши встречи с Олежем продолжатся достаточное количество времени, эффект станет постоянным. Угроза смерти отодвинется в сторону. В моем случае просто отличные новости.

Вечер наступает незаметно. Микель отвозит меня домой. По дороге заезжаем в кафе. Я беру несколько блюд с собой. Готовка никогда не входила в список моих навыков. Знание алхимии отнюдь не добавляет любви к приготовлению пищи. Разве что ядов…

Боевик провожает меня до дверей квартиры, заходит внутрь и проверяет комнаты. Полное исполнение инструкции по охране. Мы прощаемся. Я наконец-то остаюсь одна и позволяю себе вздохнуть полной грудью. С Деметрием присутствие охраны почти не ощущается. Все же личное отношение много значит. Микель мне не доверяет и не любит после того случая в Гленже. Имеет полное право. Жаль лишь, что его эмоции пропадают без дела. Будь у меня силы…

Мечты прерывает звонок фона. На экране отражается фото Марикетты. Волшебница приобрела себе изобретение специально чтобы связываться со мной. Видимо, рассказы диплота не дают ей полной картины происходящего, и она решила поговорить лично. Насколько это возможно.

— Здравствуй, — принимаю вызов и выкладываю содержимое сумки на барную стойку.

— Тебе здоровье нужнее, — пытается шутить подруга, но в голосе слышно напряжение. — Я видела сегодня Илея в больнице. У тебя все… по-прежнему?

Я сделала неверное предположение. Волшебницу взволновало мое самочувствие, а вовсе не любопытство. Что ж… Порой ошибаться приятно.

— Все даже немного лучше, чем раньше, — сервирую ужин на две персоны. — Илей прогнозирует стабилизацию состояния. В лучшем случае, конечно.

— Он нашел лекарство? — я буквально кожей ощущаю ее радость и надежду. Яркая вспышка света, которую даже неловко гасить.

— Нет. Эффект получился случайно, — говорить правду нельзя даже ей. — Сейчас нужно отслеживать динамику.

— Ясно… — вздыхает целительница. Отголосок ее разочарования причиняет легкую боль. Я правильно поступила, когда переехала. Оставаться рядом с ней было бы чересчур тяжело. — Деметрий сказал, что ты начала читать роман…

Она старается поддержать нашу игру. Получается неплохо. Но напряжения становится больше.

— Да. Сюжет просто захватывает. Все происходит так быстро. Даже не успеваешь удивиться…

Волоски на шее встают дыбом. По спине пробегают мурашки. Внутренности завязываются узлом. Я замираю и заставляю себя расслабиться усилием воли.

— Афи, у тебя все хорошо?

— Да, — оборачиваюсь, встречая ореховый взгляд. — Все лучше, чем могло бы быть. Правда. Тебе не нужно беспокоиться.

Олеж снимает куртку и ботинки, бросает чуть удивленный взгляд на столешницу. Делаю ему приглашающий жест и отхожу к плите, чтобы поставить чайник.

— Будь осторожна… — выдыхает Марька. — Встретимся как-нибудь в городе? У меня два дня выходных.

— Конечно, я тебе позвоню. До встречи.

— До встречи, — отвечает грустное эхо.

Вряд ли мы увидимся в ближайшее время. Рядом со мной слишком опасно. Я не хочу жертвовать подругой. А темным может прийти мысль подтолкнуть меня к нужному выбору подобным путем. Убийство или угроза — прекрасный метод воздействия.

— Сегодня тоже эксперимент? — голос светлого отвлекает от мыслей.

Поворачиваюсь к нему, кладу фон на рабочий стол. Чайник уже стоит на плите.

— Решила, что знакомые вкусы могут немного освежить твою память. Приступай. Только мне оставь.

На его лице отражается смесь удивления и интереса. А я заставляю себя не вспоминать. Не думать о прошлом. У нас есть настоящее. И в нем много тем для разговоров.

— Сегодня моя очередь спрашивать, — усаживаюсь напротив гостя и беру в руки столовые приборы. — Какие сказки тебе рассказали светлые о своих противниках?..

 

Глава 7

После ужина мы устраиваемся в гостиной. Шторы плотно задернуты. Свет торшера разгоняет темноту. Олеж занимает одно из кресел. Раскладывает на низком столике заготовки и инструменты. Я устраиваюсь напротив и наблюдаю. В его движениях есть своеобразная магия. Нечто завораживающее. Присущее только истинным. Плавность. Легкость. Единый ритм. Он действует осторожно. Не торопясь. Взгляд становится цепким и острым. Меж бровей пролегает складка. На небольшом чурбачке проступают первые зарубки — наметки будущих линий.

— Давно ты начал вырезать? — раньше маг никогда не увлекался поделками.

— После Посвящения. Помогает сосредоточиться, — он не отрывается от работы. Даже не поднимает на меня взгляд. Полностью занят процессом. Или делает вид. — Ты так ничего и не сказала…

Светлый не требует. Напоминает. Ждет, когда я созрею до разговора. Мне есть, что обдумать. Его рассказ об Изабель и Лукасе оказался неожиданным. Но теперь многое становится понятно. Вечное одиночество сутенерши. Ее репутация хладнокровной фригидной стервы. Отстраненность. И даже та короткая вспышка эмоций во время нашей встречи в театре. Я смогла совершить то, что не удалось ей. Стать матерью. Не могу представить, какие чувства она испытывает ко мне. И не хочу.

— Изабель не совсем ведьма… — теперь Олеж все же бросает на меня короткий взгляд поверх заготовки. — Она — колдунья. Это сложно понять… Только другая ведьма сможет.

— В чем разница? — он хмурится чуть больше, а я подбираю слова, чтобы объяснить:

— Ведьмы взаимодействуют с общим магическим полем постоянно. Отдают, а не берут. Мир сам позволяет влиять на него. Подчиняет законам природы. Дает власть, но в то же время налагает многие ограничения. На шабашах бывали моменты, когда сила выходила из-под контроля. Когда много ведьм собираются в одном месте — всплеск неминуем, — перед глазами встает просторная лесная поляна где-то в северо-западном регионе. Массивные ели и сосны. Древние кедры. Костры, от которых одуряющее пахнет смолой. — Иза всегда держалась в стороне. Сначала я думала, что так и должно быть. Мало ли у кого какие привычки. А потом… Один раз я оказалась очень близко. И увидела… Она практически ничего не отдает миру. Скорее забирает. Сила движется совершенно иначе. Направлена внутрь ее самой.

— И что это значит? — чурбачок в его руках стремительно превращался во что-то более оформленное.

Пожимаю плечами. Я все еще вижу прошлое. Полную луну над лесом. Звездное небо. Слышу смех собравшихся. Звуки оргии, которые так любит Шайен. У каждого свой способ получать и отдавать силу.

— Не знаю. Когда я спросила Ивара о ее особенностях, он назвал Изу колдуньей и предложил не лезть ни в свое дело. Я не стала особенно копать. Она меня мало интересовала.

— Можешь предположить?

— Я знаю, что Изабель может сплести паутинку. Проклясть. Работать с амулетами. Видела ее защиту и покровительство юным ведьмочкам. Она не уступает сестрам по Абсолюту. Возможно лишь… — умолкаю, пытаясь сформулировать возникшую мысль. — Она может как-то изменять саму себя.

Мое высказывание заставляет собеседника прервать вырезание. Он смотрит на меня в упор.

— Ведьма-оборотень?

— Ты просил предположить… — развожу руками.

У меня нет других мыслей на счет сутенерши. Как нет и информации о том, чем колдуньи отличаются от ведьм. Из любопытства я потом изучала отдельные источники и даже сейчас, работая в секции Древней литературы, на всякий случай отслеживаю упоминание чего-то похожего. Результата нет.

Олеж возвращается к работе. И уже через пару минут на столике стоит очень похожая фигурка Изабель. Темная сидит на камне и увлечена своими ногтями. Ясень придает поделке сероватый оттенок. И в свете торшера она напоминает тень. В голове всплывает предсказание Раннавель-шэи-Иссор. Королева Теней. Наклоняюсь и беру фигурку в руки. Если верить картам, она оказывает мне покровительство. Что очень может быть. Ведь именно Изабель передала предложение ведьм. Это может оказаться простым совпадением, а может и нет…

— О чем ты думаешь?

Маг откидывается в кресле и смотрит на меня.

— О гадании…

Возвращаю фигурку на стол и второй раз пересказываю ему события, произошедшие на ярмарке. А заодно напоминаю о покушении на меня и паутинке. Кратко перечисляю факты, надеясь, что его память откликнется. И что-то получается. В ореховых глазах появляется нечто новое. Словно какой-то кусочек мозаики встает на место. Умолкаю и жду. Он не торопится делиться воспоминаниями. Прекрасно понимаю. Нужно осознать и прочувствовать, прежде чем решить, стоит ли отдавать новое знание.

— Если Изабель — Королева Теней, кто с ней в паре? Ведь мужа у нее нет, — продолжаю молчать, позволяя светлому строить предположения. — У тебя уже есть кандидат…

Последнее предложение он произносит утвердительно. Киваю.

— Есть, но я не хочу, чтобы мои выкладки мешали тебе. Возможно, ты увидишь что-то еще.

Склоняю голову к плечу и жду. Олеж говорит совсем не о том, что вспомнил. И мне интересно… Но нельзя ждать, что он станет доверять столь быстро. Я и сама еще не готова делиться всем.

Маг наклоняется к столу. Перебирает инструменты. Думает. Взвешивает «за» и «против». Взгляд сосредоточенный. Тяжелый. Что-то не дает ему покоя. И когда он начинает говорить, я понимаю, что…

— Когда я умер… То есть пропал. Тебя направили к Ивару. Как долго ты устанавливала с ним контакт?

Замираю и невольно напрягаюсь. Воспоминания не самые приятные. Но больше меня интересует то, каким образом они относятся к нашей беседе.

— Все проходило по стандартной схеме. «Случайная встреча». Потом «общие интересы» и «легкое восхищение». Почему ты спрашиваешь?

Я не отвечаю прямо. И светлый медлит. Продолжает перекладывать инструменты. Вздыхает. Поднимает на меня взгляд.

— У нас с Илеем состоялся разговор. До Посвящения. Мы обсуждали… тебя. Не помню точный контекст, но он высказал предположение, что темные специально хотели сделать ведьму из боевого мага.

Теперь мне становится холодно. Выпрямляюсь в кресле и также подаюсь вперед. Очень хочется возразить и сказать, что подобное — невозможно. Просчитать подобный ход со стороны светлых… Но вместо слов я начинаю вспоминать…

…Зима. Наледь на асфальте. Пушистые сугробы. Общая сонливость. Уютное маленькое кафе на окраине небольшого городка. Аромат свежемолотого кофе. Я жду появление Ивара. Сижу за угловым столиком. Делаю вид, что читаю справочник по алхимии. Он появляется после обеда, когда основные посетители возвращаются на рабочие места или расходятся по домам. Заказывает черный кофе. Садится за соседний столик у окна. Рассеянно поднимаю взгляд от книги и обвожу взглядом опустевший зал. Наталкиваюсь на мимолетный и рассеянный взгляд. Едва заметно улыбаюсь. Снова изучаю справочник…

…Спустя неделю мы сидим вместе и обсуждаем рецепты кофе и некоторых зелий. Я умело разыгрываю умеренное восхищение и любопытство. Скрытую радость от того, что мной заинтересовался истинный маг. Контролирую ауру, чтобы не выдать, как меня раздражают его вкрадчивый голос и ленивые манеры…

…Еще через три мы знакомы уже достаточно близко, чтобы гулять вместе. Моя легенда — выпускница, ищущая себя. Для достоверности подрабатываю в местной лавке алхимика по полдня. После работы Ивар встречает меня и мы идем в кафе. А затем бродим по городу. Приближается равноденствие. Князь приглашает меня на праздник…

…К середине весны мы перебираемся в столицу. Роман развивается полным ходом. Квартира недалеко от центра. Знакомство с матерью Ивара. Бурные ночи, после которых я долго принимаю душ в одиночестве. Днем он часто уходит по делам. Редко говорит куда и зачем. Я не спрашиваю. Демонстрирую полное доверие и легкомыслие. Пытаюсь найти общий язык со старой ведьмой…

…Незадолго до летнего солнцестояния Ивар делает мне предложение стать его княгиней. Я выражаю умеренную радость. Беру на размышления некоторое время. Колеблюсь. Он немного отстраняется. Между нами пробегает холодок. Который заканчивается, стоит мне дать согласие. А затем следует свадьба…

…Я встаю и отхожу к окну. Раздвигаю шторы. Опираюсь о подоконник и невидящим взглядом смотрю на улицу. Раньше я не задумывалась о том, почему все получилось так легко. Перед первой встречей со мной работали корректоры. А также аналитики. И их самый благоприятный прогноз состоял в том, что мне удастся заполучить князя лишь к осеннему равноденствию. Или зимнему солнцестоянию. На деле все оказалось быстрее…

— Я думала, что ему нужна жена, — начинаю говорить, потому что в голове мыслям становится тесно, — допуск на шабаши. Информация из первых рук. Потом оказалось, что Ивар хотел сына. Наследника. Он был одержим мыслью воспитать следующего истинного темного. И сопутствующий ущерб его не волновал. Он обращался со мной как… с вещью. Красивой. Полезной. Дорогой. Но нелюбимой. Не сразу. Но когда стало известно о беременности, сказка кончилась. Князь показал себя во всей красе. Контролировал мое питание, сон, режим, нагрузки… Все. Мы ругались. Часто. Никто не стал бы безропотно терпеть подобное. Потом он первый раз поднял на меня руку…

Тогда я была не в себе и не смогла отреагировать на удар так, как учили. Пролетела через полкомнаты и пришла в себя на полу. Ивар ругался с матерью. Та пыталась его урезонить и объяснить, как важен ребенок. И что со мной нельзя так обращаться. Хотя бы до рождения сына.

— После родов я стала ему не нужна. Или он только демонстрировал, что не нужна. Но обращался соответственно. Из-за той дряни, которой меня поили во время беременности, произошел сбой в силе. У меня часто случались срывы и вспышки. Ивар не подпускал меня к ребенке и уводил в Гленж. А там дрессировал… Как собаку. Из меня вышла отличная злая сука…

Хорошо, что я не все помню. Хорошо, что приступы затмевали разум. Хорошо. Я не хочу вспоминать все, что происходило тогда. Довольно тех цифр, что Виттор указал в отчете. Они и без того впечатляют.

— Если Илей прав… Если мой покойный муж и его мать изначально хотели сделать нечто вроде боевой ведьмы, то у них получилось…

В комнате тихо. Тянет обернуться. Проверить, остались ли я одна. Но прежде, чем успеваю, на плечи ложатся знакомые руки. Невольно напрягаюсь, чтобы сбросить их. Мне не нужна жалость. Или сострадание. Олеж понимает. Лишь на мгновение стискивает пальцы и отходит. Встает рядом.

— Остается вопрос, что было первично — получить боевого мага или ребенка? — он говорит тихо. Без эмоций. И я благодарна за это. Хладнокровный анализ позволяет отвлечься от цепких лап прошлого. Взглянуть на него с другой стороны.

— Мы не можем заводить детей по желанию, — говорю известные всем факты. — Должно быть совпадение аур и подходящее время.

— Но Ивар смог обойти это… — маг размышляет вслух. — Твою ауру они изменяли с помощью зелий. Теоретически им подошла бы любая волшебница. Но попалась именно ты…

— Возможно, были какие-то ограничения. Условия, — поддерживаю беседу.

— Например выносить и родить смогла бы лишь волшебница с боевой подготовкой. После тренировок твоя выносливость и сила куда больше чем у любой другой.

— Тогда получается, что Ивар ждал именно меня. Или любую другую волшебницу, которую пошлют его убить. Жаль, что спросить уже нельзя…

— Если только ты не сможешь разговорить статую…

Перевожу взгляд на собеседника. Он шутит? Судя по взгляду, нет. Но тогда… Все становится еще интереснее.

 

Глава 8

Ночью впервые за долгое время мне снится сон. Та первая квартира, где мы жили с Иваром. Стандартная. Такая же планировка, как и у моей. Отделка другая. Более яркая. С множеством мелких деталей. Я вижу себя со стороны. Сидящую на диване в отсутствие князя и смотрящую в одну точку. Играть роль постоянно оказалось тяжело. Это сейчас я могу носить маску, почти не замечая ее. Легко меняю лица и приспосабливаюсь. Тогда было сложнее…

Почему не послали кого-то более опытного? Из предыдущего выпуска? Или на два года старше? Разница в возрасте некритична. Легенду всегда можно придумать и подстроить. Почему я? И почему раньше я не задумывалась об этом?

Мой образ-сновидение вздрагивает и переводит взгляд на входную дверь, которую видно с ее места. Ивар вернулся. И я вижу, как на моем же лице проступает маска. Улыбка. Сдержанная радость в глубине глаз. Общая оживленность. Она-я встречает князя в прихожей и тут же обвивает шею руками. Она говорит, что скучала. Слов не слышно. Звуков вообще нет. Но я умею читать по губам.

На самом деле все просто. Меня отправили, потому что Брасиян так приказал. А Виттор замаскировал указание правдоподобными объяснениями. Но ведь мне тогда было все равно. Вопросы я не задавала. А если и спрашивала, то редко вслушивалась в ответы. Слишком больно оказалось потерять Олежа. Слишком тяжело. Теперь я знаю, что никакая потеря не стоит того, чтобы уродовать свою жизнь. Тогда мне казалось иначе…

— У тебя хорошо получалось играть, — знакомый голос вторгается в мысли. А я уже думала, что навсегда от него отделалась. После того, как слетели привязки, Ивар не появлялся. Но избавиться от него непросто. — Ты так старалась. Мне нравилось дразнить тебя.

Сон меняется. Картина происходящего в квартире отдаляется. Превращается в огромный экран, висящий над сценой. Я сижу в первом ряду, а рядом — бывший супруг. Он выглядит также, как и при жизни. Именно в то время, что мы сейчас наблюдаем. Тонкий свитер, мягкие брюки, элегантные ботинки, уложенные волосы.

— Ты все знал… — теперь я не сомневаюсь. Охота на охотника. Какой же глупой и неопытной нужно быть, чтобы поверить в собственный успех. Но ведь за нами наблюдали и другие. Аналитики. Виттор. Почему никто не задумался, что все происходит слишком легко?

— Догадывался, — он мурлыкает, как и раньше. Внутри просыпается знакомое раздражение. Рука сжимается в кулак. Как же тянет ударить. — Из нас получилась хорошая пара. Два актера. Вот только я оказался умнее…

Усмехаюсь и разжимаю пальцы.

— Ты мертв, — отвожу взгляд от экрана, где вечер идет своим чередом, и в упор смотрю мужу в глаза. — Так кто из нас умнее?

— Ты действительно думаешь, что истинного так просто убить? — Ивар улыбается и накрывает мою руку своей.

— Я нашла твою слабость. Ты подох у меня на глазах, — переворачиваю ладонь и стискиваю его пальцы.

— Но почему же я все еще здесь, а не вернулся к Абсолюту, любовь моя? — он наклоняется ко мне и обдает теплым дыханием с ароматом свежемолотого кофе.

Выдерживаю его взгляд и вспоминаю слова Олежа. Он рассказал об останках в схроне боевиков. Оплавленная статуя князя Тьмы. В ночь, когда он умер, у меня не было времени проверять, во что превратилось тело. Я знала, что Ивар мертв, занималась сыном и собой. Думала о будущем. О тюрьме. Суде. Казни. Никак не о том, что прах может сохраниться.

— Тебя что-то держит. Или кто-то… — понять в общем-то несложно.

— Догадаешься кто? — его губы накрывают мои. На языке появляется знакомый привкус…

Отвечаю на поцелуй. Отпускаю его пальцы и поднимаю руки к плечам. Обхватываю лицо. Прижимаю ближе. Глажу волосы. Шею. А потом вцепляюсь в горло мертвой хваткой. Кусаю нижнюю губу и отстраняюсь. Толкаюсь ногой от пола. Посылаю тело вперед и ударяюсь всем весом в него. Несколько секунд полета. Ивар оказывается на спине. Я сверху. Усаживаюсь на груди, не размыкая рук. Он пытается что-то сказать, хватает мои запястья. Но это мой сон. Дергаю князя на себя и со всей силы ударяю затылком об пол. Еще раз. И еще. Снова. И снова. Кажется, с губ срывается рычание. Зрение заволакивает алая дымка. Внутри клокочет ярость. Сколько раз я мечтала, как буду убивать его. Сколько планов обдумала и отвергла. Сколько ждала и терпела. И ради чего? Чтобы он нашел способ удержаться в этом мире?!

— Ненавижу!!!

…Я просыпаюсь от собственного крика. Сижу на кровати и сжимаю подушку. Вокруг никого. Меня бьет мелкая дрожь. Руки не слушаются. Шею и лоб покрывает испарина. Одеяло перекручено вокруг талии. Кое-как разжимаю пальцы и выпутываюсь из кокона. Иду в ванну. Меня шатает. Опираюсь о стену коридора. Включаю свет. Открываю кран и сую голову под струю воды. Она освежает. Становится легче. Выпрямляюсь. Взгляд невольно падает на зеркало. Мои глаза черны. В них нет ни радужки, ни белка. Лишь сплошная чернота. Которая исчезает спустя мгновение.

Увиденное отрезвляет лучше любого душа. Кажется, мысль Олежа разговорить статую вовсе не безумна…

Среди секций библиотеки находится еще одна, посещаемая столь же редко, как и Древняя литература. Работа с мертвыми. Здесь собраны как древние легенды о загробной жизни, призраках, умертвиях и прочем фольклоре, так и вполне применимые инструкции по вскрытию трупов. Нас учили определять время смерти. Ее причины. Изучать мертвые органы и сохранять их в приличном состоянии для проведения более глубоких анализов. Целителям подобные знания ни к чему. В нашем мире установить причину смерти легко по остаточной магии, окружающей тело. А вот в Гленже нужны сугубо практические умения. И на последних курсах мы целый семестр помогали магам-исследователям изучать тела селян. По состоянию органов те устанавливали болезни, которые перенес человек и необходимость их уничтожения. Наши знания позволяют избавиться от многих проблем слабо развитых миров, но применять их стоит лишь по большой необходимости. Нельзя облагодетельствовать всех и сразу.

Я изучаю полки и пытаюсь понять, что именно хочу найти. По всем известным законам Ивар должен был отправиться к Абсолюту. Тело рассыпаться прахом. Но оплавленная статуя, о которой говорил Олеж, опровергает теорию. Я верю светлому. Ему не за чем врать мне. Тем более, что он предложил наведаться в схрон и взглянуть самой. Конечно, незаконно. И тайно. И он снова нарушит несколько неписанных правил. Не говоря уже обо мне… Но взглянуть действительно стоит.

Достаю книгу в черном кожаном переплете с многообещающим заголовком «Беседы с духами». Усмехаюсь и открываю из чистого любопытства. Пожелтевшие страницы потрескивают от прикосновений. Вряд ли до меня ее кто-то читал…У нас трупы умерших сжигают. Считается, что душа покидает тело сразу же после смерти и установить контакт невозможно. Мы верим в перерождение. И соответственно через пару столетий умерший снова родится, ничего не помня о прошлой жизни. Круговорот природы. Смерть рождает жизнь. Однако, у темных есть несколько ритуалов, позволяющих изъять информацию из мертвого тела. Никакая душа здесь не нужна. Все сохраняется в мозге. Нужно лишь запустить организм на пару минут заново. Как изобретение. Простейшую куклу. Данный вид магии очень сложен в применении и я сама ничем таким никогда не занималась, а вот другие княгини…

Книга оказывается совершенно бесполезна. Скорее набор философских размышлений о природе жизни и смерти, нежели что-то полезное. Однако находка заставляет кое-что вспомнить. Ставлю книгу на место и направляюсь к привычной уже секции. Перед глазами мелькают картины прошлого…

…Темный лес. От реки веет сыростью. От костров — жаром. Воздух звенит от скопившейся вокруг силы. Юные ведьмы, впервые пришедшие на шабаш, кружатся в центре поляны. Они обнажены, не считая венков из трав на головах. Их смех и веселье заразительны. Тянет присоединится к хороводу. Сбросить одежды и добавить свою силу в общий поток. Нельзя. Сегодня — летнее солнцестояние. Самая короткая ночь. Время, когда ведьмы принимают в свои ряды новых сестер. Когда-то я уже прошла через круг и теперь мое место за его пределами. Нужно следить за новенькими. Ждать. Недолго. Вот одна из них замирает с улыбкой на лице. Качается. Она еще не понимает, что происходит. Смотрит вокруг. Тянет руки к танцующим. Они не подходят. Уже не видят ее. Не замечают, что одна из них полностью исчерпала себя. Несостоявшаяся ведьма падает в центр круга — первая жертва солнцестояния…

…Опираюсь о стол и сажусь. Сегодня совершенно нет настроения перебирать древние свитки. А вот воспоминания весьма кстати. Каждый год на первый летний шабаш приходят десять-двенадцать претенденток. И только половина доживает до окончания праздника. Тела мертвых возвращают семьям. Обычно недовольных нет. Присутствие на шабаше добровольно. Никто не станет удерживать силой молодую волшебницу. Темные и без того не испытывают недостатка в слугах и учениках. Но иногда случаются накладки.

В тот раз родители погибшей обвинили ведьм, точнее Лаурель, в склонении к прохождению обряда. И разъяренная княгиня решила доказать свою невиновность. На самом деле могла ничего не делать, но видимо случай задел какие-то личные причины. Не знаю, что именно происходило дальше, тогда меня не сильно интересовали окружающие. Но позже я видела ту пару магов, и они оба выглядели весьма и весьма впечатленными. А вот тело волшебницы исчезло. Кажется, пора нанести визит жене оружейника. А заодно узнать результаты нашего разговора на равноденствие. Осталось лишь придумать, как передать темной сообщение и договориться о встрече. Впрочем…

По губам медленно расползается улыбка. С доставкой проблем не возникнет. Место также выбрать нетрудно. Осталось лишь составить само послание. Заимствую листок для записей в библиотеке. Беру карандаш и приступаю к сочинительству…

К вечеру послание готово. По дороге домой Деметрий завозит меня в кафе за ужином. Сегодня он немного хмур и задумчив. Поглядывает на меня искоса, но разговор не начинает. А я упрямо делаю вид, что ничего не замечаю. Знаю, о чем он хочет спросить. Знаю, что переживает за Марикетту. Знаю… Но иногда пустые тревоги лучше конкретных знаний. Намного…

Когда в квартире появляется Олеж, его ждет не только накрытый стол, но и запечатанный по старинке конверт. Растопленный воск и печать, которую пришлось изготовить вручную из деревянной заготовки. Я тоже немного умею вырезать.

— Ты решила кому-то написать? — он удивляется совсем немного и сразу же тянется к столовым приборам.

— Решила немного обострить игру… — улыбаюсь. — Раз уж мы сегодня нарушаем правила, можно немного обойти их в еще одном месте.

— И каком же? — маг легко подхватывает мое настроение. Странно, но с каждой встречей нам становится все проще понимать друг друга. Будто восстанавливается утраченное некогда доверие.

— Ты ведь не знаешь, где обитают носители Абсолюта Тьмы? — присоединяюсь к ужину, наблюдая, как на его лице отражается заметный интерес.

— Мне казалось, светлые и темные не наносят друг другу личные визиты.

— Да. Но сегодня придется сделать небольшое исключение. Главное — сделать все быстро и убраться до того, как нас заметят. Если еще и не оставить следов, будет просто отлично.

— Сделаю, что смогу, — Олеж отвечает улыбкой на улыбку. — Но ты расскажешь, что в письме и почему.

— Конечно…

…расскажу не все. Ему не стоит знать, какие сны приходят ко мне по ночам. А вот беседу с Лаурель и кое-какие выкладки по князьям озвучу. Вдруг окажется, что я что-то упустила. Все же иметь союзника полезно…

 

Глава 9

С посланием мы разбираемся быстро. По моей просьбе Олеж переносит нас на юго-запад материка. Жерар делит территорию с Карлосом, а у его жены есть одно любимое место, где мы проводили шабаш. Так принято. Каждая княгиня по очереди показывает свое гостеприимство. Меня за неимением территорий в нашем мире правило коснуться не успело.

— Я ничего не чувствую, — хмурится маг, вглядываясь в темную южную ночь. Здесь снег уже совсем сошел. На небе нет ни звезд ни луны. И в лесу практически ничего не видно.

— Ты и не должен, — подхожу к костровищу в центре поляны. — Мы находимся за границей личной территории Жерара. Лаурель придет сюда, рано или поздно, и найдет послание.

Опускаюсь на колени и трогаю землю. Влажная и холодная. Жаль, копать не выйдет. Ориентируюсь по памяти и направляюсь к границе поляны. Насколько я помню, в одном из деревьев должно быть дупло.

— Значит, мы не так уж и нарушаем правила? — интересуется светлый, двигаясь следом за мной.

— С какой стороны посмотреть… Ты — истинный светлый, находящийся в месте проведения шабаша. Это оскорбление страшнее убийства будущего мужа княгини, — ощупываю уже второй ствол, руки пачкаются в смоле и липнут к коре. Воздух наполнен ароматами хвои и сырости. Несмотря на отсутствие снега, становится зябко. Пальцы мерзнут и теряют чувствительность.

— Поэтому ты просила меня не применять магию? — ладонь Олежа обхватывает мое запястье и тянет в сторону. Он делает пару шагов вправо и прижимает мою руку к соседнему дереву. Прямо рядом с дуплом. Все жезрение истинного лучше моего.

— Да. Лишние следы ни к чему. У нее и без того будет много вопросов, — опускаю конверт в импровизированный почтовый ящик.

— И кроме княгини послание никто не найдет? — недоверчиво интересуется он, вставая вплотную. Руку так и не отпускает, продолжает сжимать, словно боится потерять в темноте. Его прикосновение не раздражает. И даже нет желания отстраниться, хотя его дыхание шевелит мои волосы. Не к месту вспоминается та ночь в Гленже. Единственная, когда мы оба поддались эмоциям. И памяти…

— Если только кто-то из ее слуг или учениц, но они доставят его хозяйке. Также как и подчиненные Жерара. Они увидят мою печать. А у темных не принято лезть в дела ведьм.

Переминаюсь с ноги на ногу. На поляне нам больше делать нечего. Можно уходить. Вот только Олеж не торопится перенести нас подальше. Уединение затягивается. Я слышу стук его сердца. Дыхание. Чувствую тепло массивного тела. Темнота вокруг начинает казаться слишком интимной…

— А если сюда придет другая княгиня? — вопрос возвращает к более рабочему настроению. Если бы еще голос мага не звучал так хрипло. Не на одну меня действует место. Здесь слишком часто проводились шабаши. Остаточная энергия будоражит кровь. И я слышу зов силы сквозь завесу печати. Если постараться, к ней можно даже прикоснуться…

— Нельзя, — говорю вслух, одновременно останавливая себя и отвечая светлому. — Мы на самом деле нарушаем правила. Приход сюда без приглашения похож на вмешательство в постельные игры. Постороннему не всегда будут рады…

— Тогда нарушим еще пару запретов…

От его фразы по коже бегут мурашки. Становится жарко. И уже неважно, что вокруг ранняя весна. Однако слова истинного связаны отнюдь не с поляной. Уже через пару секунд мы переносимся прочь. И я совру, если скажу, что не испытываю разочарования… Пусть и мимолетного.

Олеж переносит нас на базу. В подвалы, где расположены камеры схрона. Сигнализация молчит. Светлый делает пару движений рукой, явно применяя магию. Ничего не происходит. Я поднимаю на него вопросительный взгляд.

— Камеры нас не заметят, — отвечает он и, придерживая меня за руку, направляется прямо по коридору.

Вспоминается последний раз, когда он вел меня также. Сейчас пальцы мага лежат как раз на браслете, но он не обращает внимания на украшение. Не помнит. И чары столь тонки, что незаметны для него. Или же он просто не придает им значения? Гадать можно бесконечно. Чтобы получить отчет, придется подождать, пока память вернется. Да и так ли мне нужен ответ, если разобраться? Кто мы друг другу? Бывшие любовники, потерявшие самих себя. Союзники, но лишь из-за отсутствия иных вариантов. Что станет с нами, когда все закончится?..

Олеж останавливается перед одной из дверей, подносит ладонь к замку и снова применяет магию. Здесь он чувствует себя как дома. Вряд ли кто-то сможет отследить его воздействие. Разве что Брасиян. Но он редко заглядывает в столицу. Все же его земли лежат на севере.

Через пару минут мы заходим в небольшую комнату. Свет зажигается автоматически. И я вижу именно то, о чем говорил напарник ранее. Освобождаю запястье и подхожу ближе к монументу. Медленно обхожу его по кругу. Замираю напротив оплавленного лица. Все так, как я помню. Как было в ту ночь. И, глядя на останки мужа, я впервые не испытываю ничего. Ни ненависти. Ни злости. Ни жажды убийства. Только усталость. Бесконечную усталость от того, что не могу освободиться от него даже после смерти.

— Виттор говорил, что Совет не знает о нем… — маг стоит у двери, наблюдая за мной.

Рассеянно киваю. Кто-то наверняка знает. Илей. У него свои тайны и причины помогать мне. Остальные могут и не знать. Вот только как бывший наставник скрывает содержимое схрона от руководителя? Посмотреть бы на лицо Брасияна, когда он увидит, во что превратился Ивар.

— Ты чувствуешь что-нибудь? — спрашиваю и перевожу взгляд на светлого. — Магию? Тьму?

Он качает головой. В глубине ореховых глаз мелькает разочарование. Не все загадки подвластны носителям Абсолюта. А жаль… Я надеялась, что Олеж поможет разобраться с останками. Придется все делать самой. Отворачиваюсь от статуи и направляюсь к выходу. Истинный делает шаг в сторону и преграждает мне дорогу.

— А что чувствуешь ты? — он кивает на оплавленные останки и заглядывает мне в глаза. — Он был твоим мужем. Ваш союз скрепила Тьма. Ваши силы были связаны. Если кто-то и может с ним разобраться, то только ты.

— Поэтому я написала послание Лаурель, — приходится приложить усилия, чтобы сохранить лицо невозмутимым. — Моих знаний по некромантии не хватает.

— Но ведь есть что-то еще, — маг не отступает. — Ты не очень удивилась, когда я рассказал про останки. Ждала чего-то подобного. Ведь так? Почему?

Мне хочется ударить его. Заставить уйти с дороги и покинуть схрон. Вот только одна я не смогу уйти далеко. Сразу же набегут боевики и начнутся вопросы. А светлый совсем не торопится уходить. Правильно все рассчитал. А вот я слишком доверилась. Поддалась эмоциям и забыла, с кем играю.

Отворачиваюсь и отхожу к противоположной стене. Тяну время. Пытаюсь придумать правдоподобный ответ. Который устроит моего не в меру догадливого союзника. Чувствую спиной его взгляд. Настойчивый. Тяжелый. Пронзительный. Он знает, что я хочу скрыть правду. Понимает. Прекрасно все понимает. И чем дольше я тяну, тем больше шансов, что он не поверит.

Прохаживаюсь по небольшой комнате и останавливаюсь, глядя в угол. Отличная аллегория происходящему. Кому станет хуже, если мы разорвем договоренность? Выздоровление только-только наметилось, а светлый не столь альтруистичен, чтобы помогать мне и терпеть прямой отказ давать ответы. Я бы не стала. И он не станет. Выходит, правда в данном случае — прямой путь к спасению. Иронично.

— Он приходит ко мне во снах, — говорю раньше, чем успеваю сформулировать мысль. — Сначала в тюрьме. Потом в поселке боевиков. Затем слетело несколько привязок, которые ставил Ивар. Я думала, что все закончилось…

— Но он вернулся, — заканчивает Олеж.

Он действительно понимает меня. Все лучше и лучше.

— После того, как ты рассказал об останках, — оборачиваюсь и смотрю на оплавленный монумент. Пожалуй, сейчас я хочу убить Ивара снова. Наверняка. Чтобы он никогда не смог вернуться назад. — Лаурель говорила, что тоже думала об убийстве Жерара.

— И поэтому ты захотела с ней встретиться. Думаешь, она узнала что-то, что заставило ее передумать?

— Возможно…

Если ведьма знает хоть что-то нужно заставить ее говорить. Удастся ли? Не знаю. Но попытаться стоит.

— Расскажешь о ней подробнее?

— Да. А ты поделишься тем, что узнал от светлых. Мы успели обсудить только Изабель.

Возвращаюсь к рабочему настрою. Информация. Нам обоим нужна информация. Чем больше — тем лучше. И мы оба понимаем ее важность. Олеж протягивает руку, и я уже привычно вкладываю свою ладонь в его. Пора возвращаться домой…

…Мы говорим до самого рассвета. Я рассказываю все, что помню о жене оружейника. Маг вырезает фигурку. Задает уточняющие вопросы. Говорит сам, пересказывая историю Илея и Тейруна…

— Вот о ком он говорил… — теперь я понимаю смысл фразы темного на равноденствие. Брат. Целитель потребовал не трогать меня. И князь прекратил покушения. Объясняю Олежу. Тот задумчиво кивает.

— Они оба попросили меня найти предателя.

— Оба?

Вот это новость. Свет и Тьма заодно. Неожиданно. И предсказуемо, если подумать. Предателей двое. И с чего мы взяли что оба они — темные? Что если явившийся мне под личиной маг всего лишь использовал грамотную иллюзию? Те же ведьминские чары, которые очень сложно понять. И которые могут скрыть истинную его суть. Светлый и темная, нарушившие правила. Прямо как я и Олеж.

Мы встречаемся взглядами. Не знаю, о чем думает истинный. Но я понимаю, что наш союз не стал неожиданностью для Илея. Его молчание о моем состоянии обретает новый смысл. Лекарь не хочет, чтобы кто-то догадался о поисках. О нашей совместной работе. Ведь больную, лишенную сил ведьму так просто устранить. А для решения загадки нужны двое. Светлый маг и княгиня Тьмы. Пусть даже и проклятая.

— Что ты думаешь о светлых? — спрашиваю, наблюдая, как собеседник ставит на стол законченную работу. Вишня. Плавные линии. Венок на волосах. Удачный образ. Узнаваемый. Удивительно, как точно у него получается уловить суть.

— Думаю, что все они лгут… — отвечает бывший боевик.

А я начинаю смеяться. Подозреваемых становится все больше и больше.

 

Глава 10

В моей жизни появляется порядок. Утренние визиты к врачу. Целый день в библиотеке за изучением литературы. Вечером эксперименты с зельем или уроки вождения с Деметрием. Разговоры с Олежем почти до рассвета. И короткий сон, в котором я чувствую присутствие Ивара.

Здоровье постепенно стабилизируется. Вес возвращается в норму. Исчезают приступы слабости и перепады температуры. Проклятье слабеет. Я начинаю делать зарядку по утрам, чтобы восстановить форму. И даже планирую тренироваться в учебном центре, когда смогу выдерживать нагрузки.

С поиском символа все не так успешно. Приходится перебирать горы бесполезного мусора, отсеивая крупицы нужной информации. В одном из полуразвалившихся свитков я нахожу похожий знак. Когда-то его использовали как клеймо, наносимое на тело ведьмы перед сожжением. Ему не хватает нескольких линий, чтобы совпасть с тем, который мы нашли в квартире Ивара. Что ж… По крайней мере очевидно, что символ связан с ведьмой. Пусть и небольшая, но все же информация.

Эксперименты с зельем не дают результатов. Литература по трансформации веществ позволила отсеять часть возможных ингредиентов. Но оставшиеся могли породить такие комбинации, что предназначение подарка все еще остается неизвестно. А учитывая, на что похож символ, оставленный на коробке — желания употребить зелье по назначению не возникает.

Вождение наоборот вызывает энтузиазм. С каждым разом получается все лучше и лучше. Дипломат уже не скрипит зубами и не хватается за ручку при каждом повороте. Ни о чем важном мы не разговариваем. Только ничего не значащие мелочи и текущие дела. С Марикеттой я так и не встретилась. Подруга звонит каждые два-три дня. И голос с каждым нашим разговором становится все напряженнее. Она волнуется. Чувствует, что что-то не так, но пока Деметрию удается сдерживать ее рвение. По косвенным признакам понятно, что между ними все налаживается.

А вот в наших поисках наступает затишье…

Каждый вечер мы ужинаем и проверяем квартиру Ивара. Именно там Лаурель должна оставить ответ или же прийти сама. Но пока все тихо. Мы продолжаем говорить. Обсуждаем темных и светлых. Олеж вырезает фигурки. И скоро его коллекция станет полной. С каждой законченной работой я ощущаю, как уходит отведенное нам время. Что-то должно случиться. Не знаю что. Но буквально кожей ощущаю нарастающее напряжение. Или так влияют сны, в которых мне мерещится покойный супруг?

Ночь стирает границы. Мы становимся ближе. И иногда между рассказов и версий мой неизменный собеседник вставляет вопросы о прошлом…

— Твое имя… Оно звучало по-другому. Как? — он не отрывается от работы, полностью сосредоточенный и собранный. Но я знаю, как важно ему услышать ответ.

— Тэль… Ты звал меня так.

Тишина в ответ. Мягкий свет торшера и густая темнота за границами круга. Маг освещен сбоку. Половина его лица теряется в тенях. И что-то в этой картине смущает. Заставляет собраться с мыслями и попытаться вспомнить. Но момент ускользает вместе с ощущением…

— Я раньше играл на гитаре?

Другой вечер и новый вопрос. Ему важно знать. Важно собрать самого себя по тем осколкам, что остались от памяти. И помогая ему, я собираю себя.

— Ты знал несколько аккордов. И много песен о море. Иногда мы собирались у костра. Пели. Травили байки. Играть никто особо не умел. Гитару передавали. Каждый мог попробовать.

Кадры памяти обретают цвета. Объем. Запахи. Звуки. А вместе с ними возвращаются другие чувства. Их становится слишком много, чтобы игнорировать. И после таких вопросов мы часто подолгу молчим. Заново проживаем прошлое…

— Почему я не хочу тебя убить?

Странный вопрос. Происходящее кажется нереальным. Мы — два безумца, потерявшиеся во времени. Одинокие. Многое пережившие. Усталые.

— Перед Посвящением ты дал мне браслет, — поднимаю руку вверх и показываю запястье, — и попросил никогда его не снимать. Думаю, дело в нем.

Олеж отводит взгляд от работы лишь на мгновение. Смотрит на тонкую цепочку и кивает. Тишина вокруг прерывается лишь первым весенним дождем, шумящим за окном. Погода меняется. Становится теплее. На деревьях набухают почки. Снег сменяют лужи. А воздух наполняется ожиданием…

Однажды я засыпаю в кресле, убаюканная шумом дождя и иррациональным ощущением безопасности. А просыпаюсь от того, что на меня смотрят. Открываю глаза и встречаюсь взглядом со светлым. Он стоит на коленях рядом. Лицо слишком близко к моему. Так близко, что сложно противостоять искушению. Протягиваю руку и глажу его по щеке. Пальцы колет отросшая щетина. Маг вздрагивает и замирает. Прикрывает глаза. Наслаждается прикосновением. А потом мы возвращаемся к работе, как будто ничего не произошло…

Напряжение нарастает. Время уходит. И мы оба чувствуем это. Каждый по-своему. Я все чаще молчу и занимаю руки стаканом с чаем, чтобы больше не поддаваться эмоциям. Олеж начинает бродить по комнате из угла в угол. Напоминает запертого зверя. Ему не хватает пространства. Необходимо выпустить пар. И в один из вечеров я предлагаю отправиться в дом госпожи Дреер…

Мы переносимся на знакомую поляну. Сегодня звездная и лунная ночь. Достаточно светло. Окидываю пространство быстрым взглядом и бью союзника локтем в живот. После чего сразу же отбегаю на несколько метров. Не зря одела удобную одежду и обувь. Мой выпад оказывается неожидан. Но светлый сразу же подхватывает настрой и устремляется следом.

Следующий час мы носимся по поляне и обмениваемся сериями коротких ударов. Подсечки. Перекаты. Использование подручных средств. Прямые удары и блоки. Маг сдерживается, боится мне навредить. Но с каждым моим выпадом постепенно обретает азарт и начинает играть в полную силу. Выдержать его темп долго я не могу. Здоровье еще не то. В итоге мы останавливаемся около веранды, потирая ушибленные места и обмениваясь едкими комментариями. Разминка идет нам на пользу. Напряжение уходит. В голове проясняется. Закреплять результат отправляемся в баню.

В парилке пахнет мятой, ромашкой и эвкалиптом. Травяной отвар, вылитый прямо на угли, дает дурманящий аромат. Закрываю глаза. Позволяю телу расслабиться и наполниться теплом. Тонкая льняная простынь укрывает от груди до бедер. Впитывает пот. Олеж сидит рядом. Вдвоем на полке едва можно уместиться, не касаясь друг друга. Наблюдаю за ним из-под ресниц. Напарник не шевелится. Упирается ногами в стену и также прикрывает глаза. Между нами воцаряется своеобразное равновесие. Гармония. Хрупкий мир, который так легко разрушить… В тот вечер мы больше не говорим. Маг возвращает меня домой и уходит. А в следующую встречу сообщает, что собирается в Гленж…

…Мы сидим напротив друг друга на барных стульях. На столе остывает ужин, к которому никто так и не притронулся. Я остро чувствую, как проходят минуты в напряженной тишине, и вспоминаю… Такой же вечер. Другая квартира. Мы вдвоем. И те же слова, произнесенные столь же непримиримым тоном. Все уже решено. Меня лишь ставят перед фактом. Тогда я испытала страх. Сегодня… пустоту. Она медленно расползается в груди, уничтожая все, до чего доберется. Воспоминания снова становятся серыми. Пустыми. Всего лишь ненужные картинки.

— Твое состояние стабилизовалось. Болезнь больше не прогрессирует и в ближайшее время срывов не будет, — светлый говорит, не глядя на меня. Изучает столешницу. Перекладывает столовые приборы. — В Гленже я смогу лучше изучить магическое поле. Пробраться на земли темных. Понаблюдать. Жерара нужно исключить наверняка. Возможно найти какие-то подтверждения участия светлых. Сидеть здесь дольше…

Я понимаю его. И конечно же маг прав. Нельзя все время только говорить, ничего не делая. Мой ход с посланием Лаурель пока не дал результатов. Но теперь у меня есть время ждать. А его гонит вперед жажда деятельности. Олежу хватит сил замаскироваться от глаз князей и собрать информацию. Ему нужно освежить знания и снова прочувствовать тот мир. Присмотреться к обитающим там магам. Возможно, удастся зацепиться за какой-то след. Вот только от понимания не становится легче.

Спрыгиваю со стула и прохожу в гостиную. Мне нужно пространство. Взять себя в руки. Вернуться к привычной маске. Снова стать княгиней. Сейчас это сложнее, чем раньше. Мы словно проклятые ходим по кругу. Встреча — оттепель — расставание. И каждый раз неизвестно, удастся ли встретиться снова. И сколько повторов еще нас ждет.

На плечо ложится знакомая ладонь. Тянет, заставляя повернуться. В ореховых глазах отражается так много, что можно захлебнуться.

— Я бы хотел помнить тебя, — он гладит меня по щеке, взгляд замирает на губах.

— У нас есть настоящее… — выдыхаю и запрокидываю голову, чтобы ощутить знакомый вкус табака.

Олеж не торопится. Целует осторожно. Будто пробует. И повторяет снова. Мы словно знакомимся. Медленно и неторопливо. Сегодня все не так, как было в лесном домике. Нам некуда спешить. Эмоции не накрывают с головой. Но просыпаются постепенно.

Мы идем в спальню, по дороге теряя одежду. Он изучает мое тело. Пальцы скользят по коже, вызывая мурашки. Им на смену приходят губы. Неторопливые ласки становятся более откровенными, но все такими же неспешными. Маг наблюдает за моей реакцией, ловит малейшие перемены. И сразу же подстраивается. Меняется. Вот только в эту игру тоже можно играть вдвоем. И оказывается, я еще помню, как свести его с ума…

Безумие все-таки наступает. Мы оба теряемся в накале чувств. Уже не контролируем себя. Лишь следуем друг за другом в желании достигнуть пика. И замираем, оглушенные пережитыми ощущениями…

…Олеж лежит на спине, я — на его груди. Мужские пальцы рисуют узоры на моей коже. Во всем теле поселяется ощущение полной расслабленности и легкости. Мыслей нет. Желаний тоже. Только лежать вот так как можно дольше.

— Это твой сын? — вопрос мага застает врасплох.

Приподнимаю голову, чтобы понять, о чем он. В свете ночника на прикроватной тумбе виден последний переданный мне портрет Анджея. И несколько снимков, где он помладше.

— Да, — снова опускаю голову и слушаю, как ровно бьется сердце светлого.

— Я помню его. Откуда? — в голосе истинного появляется нотка удивления.

— Ты навещал его в Гленже. Перед Посвящением.

— Зачем? — удивление сменяется непониманием.

Пожимаю плечами.

— Этого ты не сказал.

Он хмурится. Странно. Мне не нужно видеть лицо, чтобы понять его чувства.

— Он похож на…

— Ивара, — заканчиваю фразу, когда возникает неловкая пауза. Да. Природа устроила мне прекрасный сюрприз, подарив возможность видеть в сыне продолжение мужа.

— Но ты все равно его любишь, — Олеж говорит утвердительно, а не вопросительно.

— Люблю. Без него моя жизнь уже не будет полной.

Говорить ему правду легко. Я знаю, что маг поймет. И примет.

— Я попробую навестить его снова. Если ты не против…

— Не против. Попробуй.

Его уход перестает казаться чем-то неотвратимым. Теперь у меня есть повод ждать возвращения. Еще один повод.

— Я вернусь, — он обнимает меня крепче и говорит почти на ухо.

— Вернешься, — в этом я не сомневаюсь. Носителя Абсолюта трудно убить. Тем более, после столь впечатляющей демонстрации Силы. Вопрос лишь в том, что будет со мной…

 

Глава 1

Клинок легко рассекал воздух. Олеж сделал несколько пробных взмахов. Крутанул меч запястьем. Проверил баланс. Рукоять, обмотанная тонкими кожаными ремешками, удобно лежала в ладони. Сталь, исчерченная едва заметным узором, блестела. Режущая кромка была отточена безукоризненно.

— Как всегда великолепно, — произнес он, глянув на мастера.

Эрт белозубо усмехнулся, протягивая ножны.

— Клинок хозяина достоин.

Бывший боевик спрятал оружие в кожаный чехол. Как он и просил, украшения отсутствовали, лишь тонкие узоры серебра покрывали крестовину, храня в себе нужные чары.

— Какую возьмешь за него плату?

Для боевых магов оружейник делал оружие и доспехи бесплатно. Такова служба. Но индивидуальный заказ никак не вписывался в рамки его обязательств.

— Плату… — задумчиво протянул маг, и в глубине его темных глаз загорелись лукавые огоньки. — Проверишь свой меч в действии, светлый? Окажешь мне честь поединка?

Он говорил медленно, растягивая слова и смакуя каждый звук. Уже предвкушая звон стали и тонкости противостояния.

— Если мастер желает, — улыбнулся истинный.

Он не помнил, чтобы Эрт хоть раз вступал с кем-то в поединок. И тем интереснее должен стать бой. Кто может лучше управлять оружием чем тот, кто его создает?

Хозяин кузницы поманил светлого за собой. Они прошли в одно из соседних помещений и оказались в просторном зале. Одна стена оказалась зеркальной. Вдоль других располагались стойки с холодным оружием всех существующих видов.

— Богатая коллекция… — взгляд скользил по отполированным клинкам, отмечая мастерство исполнения и отсутствие чар. Оружейник тоже не любил лишние вмешательства. — Что предпочитаешь?

— Молот, — кузнец усмехнулся, поднимая с ближайшей к двери стойки увесистое оружие внушительных размеров. Как раз ему по руке. Боевой молот страшен в применении. Достаточно одного удара даже вскользь, чтобы ранить, а то и увечить противника. Да и для убийства хватит, если попасть точно. Вот только владеть им могут далеко не все. И дело даже не в тяжести, а в мастерстве. Все же бой — не детские игры, где можно махать палкой во все стороны и грозно кричать, отпугивая соперников. — Но сегодня возьму меч.

Эрт любовно погладил оружие и вернул его на место. Прошел к следующей стойке и взял в руки клеймор — двуручный меч, у которого дужки крестовины направлены в сторону клинка. Стоило бы поблагодарить мага за такой выбор. Среди представленных на стойке клинков находились и более внушительные его собратья. Например, эспадон или фламберг. Клеймор на их фоне выглядел небольшим и куда более безопасным. Хотя впечатление все же было обманчиво.

Олеж встретился взглядом с противником, читая в его глазах предвкушение и вызов.

— Полагаю, опыта тебе не занимать?.. — он не столько спрашивал, сколько утверждал, готовясь применить все свои знания и навыки.

— Побольше, чем у тебя будет. Но клеймор давно в руки не брал. Вот и проверим, что помню.

— Тогда начнем? — светлый вытащил новенький меч из ножен, отошел на несколько шагов, оставляя себе пространство для маневра, и плавно перетек в боевую стойку.

Эрт наблюдал за ним с лукавым прищуром, чуть склонив голову на бок. И, стоило только приготовиться, как он сорвался с места с удивительной для его комплекции скоростью. Поединок начался…

Ветер шумел ветвями, холодил разгоряченную кожу, трепал отросшие волосы. Тело остывало после поединка и бани. Олеж поморщился от легкой боли в боку, куда он все же получил скользящий удар клеймором. Рана уже заживала, сказывались возможности истинного мага. Не будь их — пришлось бы обращаться к целителям.

Они с Эртом знатно разошлись, забыв об изначальной цели боя. В итоге помимо раны в боку, он обзавелся множеством царапин и синяков, а оружейник получил рукоятью меча в переносицу и подрезанное сухожилие на левой ноге. Тоже мало приятного. Сама мысль, что ему все же удалось достать противника оказалась неожиданно приятной. В основном именно маг-кузнец гонял его по залу, буквально вынуждая использовать магию. Но от искушения светлый удержался.

Когда все закончилось, и они оказали друг другу первую помощь, Эрт предложил повторить «разминку» как-нибудь еще. Олеж не стал отказываться. У мастера многому можно научиться. Все же опыт — дело наживное. А внутреннее чутье подсказывало, что без оружия ему не обойтись. Вот только с кем он скрестит клинки?..

Поединок принес не только знания, но и отвлек от мыслей о княгине. Которых после вчерашней встречи стало чересчур много…

…Она оказалась не такой, как он думал. И первая странность заключалась в полном отсутствии жажды уничтожения. Разве он не должен испытывать нечто подобное к темной? А его невольная союзница обладала довольно впечатляющей аурой. По-своему красивой. Изуродованной узором проклятия, врастающим глубоко внутрь.

Следующая странность крылась именно в глубине. И невозможности увидеть, что скрыто за пологом Тьмы. Неправильно. Так недолжно быть. Не бывает. Но все же… Кто сделал ее такой? Зачем? Неудивительно, что Илей пытается найти лекарство и сохранить жизнь вдове князя. Само ее существование являлось ценностью.

Но ведь себе не стоит врать? Для него ее жизнь важна вовсе не из-за ауры или знаний, которыми может поделиться ведьма. Нет. Все дело в ощущении, которое возникло, когда она поставила перед ним чашку с кофе. Будто его память получила легкий толчок, но вместо воспоминания пришло чувство. Легкое, обволакивающее тепло родилось где-то в груди и распространилось по телу. Стало невероятно уютно. И настолько непривычно, что он поспешил сбежать, как только решились все формальности…

…Олеж поднялся на веранду и обернулся, глядя на лес. Весна наступала медленно, но решительно. Воздух изменился. Пейзаж тоже. Сугробы исчезали. Между деревьев появилась легкая дымка. Небо стало ярче и выше. Весь мир словно встряхнулся и постепенно пробуждался, зовя его за собой. Стоило ли отвечать на зов?..

…Как только он покинул квартиру княгини, новое ощущение пропало. Но до утра маг перебирал каждое слово их диалога, взвешивая и пытаясь найти скрытый смысл. Конечно, она ему не доверяла. И продемонстрированное оружие служило лишь еще одним доказательством. Ведьма пустила бы его в ход. Даже понимая, что его это мало остановит. Но она не привыкла сдаваться. Или становиться жертвой. Ему нравилось это качество. Оно будило странный азарт и смутные воспоминания о поединке. С ней… Вот только память снова подводила, пряча детали…

…Маг прошел на кухню и заварил себе травы. После кофе их вкус казался уже не таким приятным. Но варить новый напиток самому не хотелось. И неожиданно появилась еще одна причина для встречи. И ожидания. Предвкушения. Мыслей. Вопросов. Вернется ли снова то тепло? Вечером он узнает. Осталось только решить, нравится ли ему новый опыт.

Оставшееся время нужно чем-то занять. Олеж направился в мастерскую вместе с чашкой отвара. Но сегодня вырезать не получалось. А вот гитара сама легла в руки. Пришли слова и музыка, навеянные прошлым вечером:

— Здравствуй! Я тебя давно уже жду.

Я успел забыть, что ты есть.

Смыт след на песке.

Снова, снова лето подходит к концу.

Осень уже где-то здесь,

В этом тёмном окне.

Мотив получился легким. Мягким. Похожим на то чувство, что родилось вчера.

— Знаешь, знаешь! Я так устал без тебя,

И я, ослеплённый и злой,

Рвался как пёс на цепи.

Вера, вера, что всё это зря,

И в то, что я буду с тобой,

Лижет раны мои.

Его кольнуло смутное воспоминание. Когда-то он уже рвался к ней и не мог, никак не мог дойти. И вот теперь получил шанс, но не помнит, для чего…

— Хочешь, хочешь! Я покажу тебе дом,

Тот, что стоит на краю,

Где правит мудрость зверей.

Нашу, нашу книгу мы вместе прочтём,

И я тебе расскажу тайны белых дверей.

Неожиданная мысль пришла в голову. Почему бы не пригласить княгиню к себе? Показать этот дом. Лес. Поляну. Рассказать то, что помнит и знает.

— В этом, в этом поле, поросшем травой,

Я посадил свой росток

И я уже не вернусь.

Верь мне, верь мне!

И я буду с тобой.

Ты знаешь лучше меня, чего я боюсь.

Она знает о нем больше, чем помнит он сам. Возможно, окажется, что здесь кроется некий секрет. Идея показалась удачной. Тревога, порожденная прошлой встречей прошла, выплеснувшись в творчество.

Если бы только Олеж знал, чем все закончится…

 

Глава 2

На его предложение провести беседу в другом месте княгиня отреагировала без энтузиазма. Но не отказала. Быстро собралась и позволила взять себя за руку. Несколько мгновений переноса, и они оказались на знакомой поляне. Его интересовала реакция спутницы. Что она скажет? Заинтересуется новым или наоборот узнает? Оказалось, второе…

— Не думала, что ты сюда вернешься.

Ее комментарий поверг его в легкое недоумение. Получается, что раньше, когда они были знакомы, он уже жил здесь. Как долго? И почему память стерлась? Ведь это всего лишь место…

— Ты не помнишь… — На лице ведьмы отразился шок. Она вырвала ладонь из его руки и отступила, повернувшись спиной. — Поверить не могу… Ты не помнишь! — Афистелия обернулась. Ее аура вскипела и налилась кроваво-алым. — Тьма все забери! Как можно быть такой сволочью?! — ей удалось взять себя в руки на несколько мгновений и заговорить спокойнее: — Откуда ты знаешь про этот дом?

Олеж бросил короткий взгляд на строение, которое никогда не будило в нем сильных эмоций. Всего лишь место обитания. Но реакция союзницы говорила, что в нем кроется нечто важное.

— Оливия привела меня сюда некоторое время спустя после Посвящения, — маг перевел взгляд на собеседницу. — С ним что-то связано?

— Что-то?!!! — она зашипела разъяренной кошкой и снова отвернулась.

Аура выдавала все метания и эмоции, пестря яркими красками. В основном красный. Но с ним фиолетовый. Кислотно-зеленый. Горчично-желтый. Ярость. Досада. Обида. Разочарование. Княгиня пнула дерево, выкрикнув несколько ругательств. Не такого он ожидал от нее, вовсе не такого. И чем сильнее она нервничала, тем более странным казалось собственно спокойствие. Каким-то ненормальным.

Наконец, запал ярости немного угас. Афия вернулась к нему с решительным выражением на лице и глазами, горящими от сдерживаемых эмоций. Аура немного угасла, но все еще бурлила, показывая, что ведьма лишь затаилась и при первом удобном случае выпустит все, что накопилось. Она остановилась и указала рукой на дом.

— Это дом твоей матери! — Сердце пропустило удар. Мысли исчезли. Его словно приложили рукоятью меча по затылку. Все остальные слова собеседницы доносились будто через толстую вату. — Да! Она жила здесь с тех пор, как ты закончил интернат! Ты сам мне рассказывал. Там! — она указала влево от дома. — В километре отсюда озеро. Мы приезжали к ней в гости после четвертого курса и каждый день бегали по утрам купаться! Там! — княгиня махнула рукой в сторону леса на противоположной стороне поляны. — В паре километров проходит общественная дорога. Мы добирались сюда несколько дней. Сначала порталом, потом на мобиле. Твоя мать любила уединение! Ей нравилось, что здесь ее никто не потревожит! И ты ничего не помнишь?!

Она кричала. Аура снова бурлила, пестря алым, черным и кислотно-зеленым. От калейдоскопа красок хотелось закрыть глаза и отвернуться. Но он стоял. Слушал. Смотрел. И пытался понять, как вышло так, что забыл собственную мать.

— Ты не помнишь ее… — теперь княгиня шептала. Взгляд стал не столь обжигающим, но в нем почудился упрек. — Она любила тебя. Ты был ее единственным сыном. Поздним. И она радовалась, что у тебя все получается. Что ты лучший. Всегда и во всем.

Последние слова причинили боль. Она острой иглой кольнула в сердце и заставила посмотреть на дом по-другому. В памяти что-то сдвинулось. Начал проступать смутный, нечеткий образ.

— Как… она умерла? — слова дались с трудом. Смерть была единственной причиной, по которой его мать не попыталась поговорить с ним. Прийти. И от осознания, что ее больше нет, боль стала только острее. Глубже. Она вонзалась в разум с каждым словом, произнесенным ведьмой в ответ на его вопрос:

— Когда закончилась учеба, тебя отправили на задание. Ты не вернулся в срок. Все решили, что ты погиб. Когда ей сообщили, они не захотела больше жить. В ее возрасте уйти было нетрудно…

Спокойный тон придал озвученным фактам весомости. И они придавили его к земле. Легли на плечи неподъемным грузом. Сдавили грудь мощными тисками, из которых не вырваться усилием воли. И никакая магия не поможет. Ни Тьма, ни Свет. Никто. Он должен вспомнить и понять все сам. Один.

Олеж не знал, как оказался у озера. Вековые сосны на берегу. Ровная гладь воды, уже избавившаяся от оков льда. От него веяло сыростью и холодом. Но сознание мага наполнили иные картины. И с каждой из них боль только усиливалась…

…Вот он мальчишка. Еще до интерната. Бежит. Карабкается по склону холма. Цепляется за траву ослепительно зеленого цвета. Упорно лезет все выше и выше. И слышит сзади тихий смех и неразборчивые подбадривающие слова…

…Вот он сидит у костра и поджаривает на длинной ветке хлеб. Вокруг царит холодная ночь. Сырость. Недавно прошел дождь. Пламя шипит на влажных дровах. Не время для вечерних посиделок. Но ему обещали. А его мать всегда выполняла обещания…

…Интернат. Первая зима. И он с нетерпением ждет, когда уже можно будет отправиться домой. Смотрит на часы. Считает минуты, которые отмеряет длинная витая стрелка. В полдень должны приехать родители юных волшебников. Остается совсем немного. Еще чуть-чуть. Две стрелки сливаются в одну. И старинные часы отбивают двенадцать ударов. Но он не слушает. Уже несется в вестибюль, натягивая на ходу теплое пальто и шапку…

…И снова солнце. Весна. И первая подростковая любовь. Глупая. Легкая. И неизменно болезненная. Первое разочарование, которое заедается пирогом с вишней. Его прислала мать. Тогда она ничегошеньки не знала. Ни о чувствах. Ни о боли. Тринадцатилетнему уже стыдно делиться секретами. Хочется поскорее стать взрослым. Независимым. Сильным. Доказать всем, что он лучший. Но пирог остается пирогом и в пять, и в десять, и даже в семнадцать. И приносит странное утешение. Будто кто-то гладит по голове и украдкой понимающе улыбается…

…Окончание интерната. Он уже давно не мальчишка. И не подросток. Он возвышается над матерью на полторы головы. И может поднять ее одной рукой. Что и проделывает под возмущенные и радостные окрики. Он молод. И впереди целая длинная жизнь. Огромный мир, который хочется попробовать на вкус. И она снова все понимает. Отпускает на волю, позволяя найти свое место…

…А пока он выбирает путь, немолодая волшебница подыскивает себе новый дом. И перебирается сюда. В глухую тишину леса. В уединение и покой. Она всегда ждет его и рада встрече. Она не любит новые изобретения и отказывается ими пользоваться. Но внимательно слушает, когда он рассказывает о мире…

…Им всегда было, о чем поговорить. Его мать прожила долгую жизнь. Многое знала, но редко говорила, где и как получила эти знания. Лишь улыбалась и отвечала уклончиво. Умело отвлекала его и переводила тему. Но это он понял уже годы спустя, когда во время обучения на боевого мага изучал тонкости ведения допроса. Откуда тихая волшебница, предпочитающая вести свое хозяйство, могла их знать?

Вопросы так и остались без ответов. Он так увлекся собственной жизнью, что перестал спрашивать, удовлетворившись намеками и обтекаемыми фразами. И кажется, ее это устраивало. Почему? И почему ему так мучительно вспоминать все, что связано с Елеаной Дреер? Кто постарался сделать так, что бы она исчезла из его сознания?

Ему с трудом удалось припомнить тихий голос, выводящий старинный мотив. Она всегда пела, когда готовила. Или работала. И многое любила делать руками. Тогда это казалось естественным. Правильным. Но сейчас он знал, что многие волшебницы и волшебники постоянно используют магию в быту. Но не его мать. Почему?

Ее лицо терялось в тенях. А фигура тонула в просторных одеждах. Она предпочитала длинные юбки и свободные блузы. Вязанные свитера и широкие штаны для походов в лес. Удобные ботинки на толстой подошве. Острые садовые ножницы для сбора трав, аромат которых пропитал весь дом. Детали всплывали легко. И неожиданно вспомнились руки. Загрубевшая кожа. Тонкие запястья. Длинные пальцы. Ловкие и сильные. Она карабкалась по склонам не хуже него, точно также цепляясь за траву. И подтягивалась в особенно сложных местах.

Новое воспоминание стегануло острой болью…

…Входная дверь открывается от легкого толчка его ладони. Женщина выходит из кухни, вытирая руки полотенцем. Поднимает глаза. Они у нее удивительно зеленые. С темным ободом и тонкими прожилками. Похожи на малахит. Тонкие губы растягиваются в улыбке. В уголках рта и глаз проступают морщинки. Кожа загорелая и немного обветренная. Лицо треугольное с острым подбородком и тонким носом. Темно-русые волосы едва достигают плеч…

…Пожалуй, она чем-то походила на юную Афистелию, которую он смутно помнил. И, если верить ее словам, привозил сюда. В этот дом. К своей матери. Наверняка чтобы познакомить. И вряд ли представил ее как друга. А значит, есть несколько вопросов, на которые княгиня сможет ответить.

К дому Олеж возвращался в темноте. Ночь давно вступила в свои права. Но холод он не чувствовал. Только боль от утерянного прошлого. Злость на себя, что даже не попытался вспомнить раньше. Не задался вопросом, почему не помнит свое детство? Так повлиял на него тот, кто стер воспоминания? Или само Посвящение стирает связи с миром? Убивает интерес к нему?

Княгиню он нашел на кухне. Она сидела на подоконнике, подтянув колени к груди и смотрела в окно. Или же только делала вид. Если он обо всем догадался верно, для нее это место должно быть наполнено воспоминаниями. Маг подошел ближе и остановился в шаге от окна. В голове крутился вопрос. Он рвался с языка. Но почему-то светлый спросил о другом, не менее важном:

— Ты знаешь, почему я ее не помнил?

— Могу предположить, — она ответила спокойно и ровно, но плечи заметно расслабились. Будто ведьма знала, что он хотел спросить другое.

— Готов слушать…

Олеж подошел чуть ближе. Сейчас его неудержимо тянуло к женщине, сидящей на подоконнике. Хотелось прикоснуться. Понять, что хотя бы она реальна. Но он не доверял себе.

— Брасиян не хотел, чтобы у тебя были слабости. Одной из них он считал меня. Возможно, твоя мать являлась второй.

— Возможно… — выдохнул он.

Ее ответ почти подтвердил его догадки. Но все же нужна уверенность. А княгиня заговорила о другом, пытаясь перевести тему:

— Я видела твою коллекцию фигурок. У тебя хорошо получается…

— Мы были не просто любовниками, ведь так?

Она мгновенно напряглась и застыла. Натянутая струна. Тронешь и порвется.

— Да. Мы любили друг друга, — несмотря на напряженность голос прозвучал ровно.

— А потом?

— Ты погиб. Я вышла замуж за князя Тьмы. И больше трех лет не знала о том, что ты жив.

Сердце снова пропустило удар. Второй раз за сегодняшний вечер. И где-то за грудиной болезненно заныло. От того, как легко отвечала его союзница, смысл слов отнюдь не смягчался. Становилось лишь тяжелее.

— Я помню Деметрия. Марикетту. Отрывки учебы. Полученные навыки. Наставников. Помню, как тонул… Но ничего о тебе. Только смутные ощущения и образы. Мать… Я смог вспомнить лицо. Голос. Руки. Какие-то смазанные картины из детства. Все остальное как в тумане.

— Мне жаль… — в ее словах слышна искренность. — Я представляю, каково это.

— Я думал, что найду в тебе ответы. В чем-то так и есть. Только с тобой я чувствую себя целым. Собой. А не ходячим воплощением Абсолюта.

Признание далось легко. И сейчас казалось, что именно ее он знал всю жизнь. И только с ней мог действительно жить, а не существовать.

— Что мы будем делать?

Его не оттолкнули, но дали понять, что время для разговора еще не настало. Что ж… Он подождет. Ведь время не властно над истинными. А продлить жизнь ведьмы несложно. Она выздоровеет. И будет жить долго. Он постарается…

— Я приготовил несколько вопросов о темных. Кажется, мы хотели их обсудить.

По реакции Афистелии светлый понял, что ответил верно. Она заметно расслабилась и воодушевилась:

— Что интересуется тебя в первую очередь?..

Сначала дело. А чувства пока подождут…

 

Глава 3

Утром Олеж перенес княгиню в квартиру и вернулся в дом. Теперь он казался чужим. Пустым. Мертвым. Словно из него вынули душу, оставив лишь оболочку. Маг замер в прихожей и прикрыл глаза, стараясь прикоснуться к памяти и собирая ощущения. Тонкие. Едва уловимые. Несколько шагов, чтобы запустить отсчет и заставить тело работать. Моторика тоже бывает полезна…

…Вот он входит в дом и поворачивает налево. Там кухня. Пахнет выпечкой. Травами. На плите всегда что-то стоит, искушая поднять крышку и снять пробу. Обычно он поддается желанию…

…Вот гостиная. Небольшая квадратная комната со светлой мебелью и тонкими шторами на окнах. Вдоль дальней стены — полки с книгами и мелкими безделушками. Чучело колибри. Хрустальная чаша, наполненная речными камешками. Статуэтки. Иногда он спрашивал, откуда взялась та или иная. И слушал истории. Тогда ему казалось, что волшебница их придумывала. Сейчас закрались некоторые сомнения…

…Светлый открыл глаза и прошел прямо. Толкнул дверь. Сейчас об уютной гостиной здесь ничего не напоминало. Она превратилась в его мастерскую. На полках вместо книг стояли поделки. Лежали деревянные заготовки. Пол устилали опилки. Отдельный столик занимали инструменты. На боковой стене висела гитара.

Неудивительно, что все изменилось столь неузнаваемо. Личные вещи мага принято уничтожать после его смерти. Скорее всего, большую часть сожгли. Что-то подсказывало, что до Посвящения он проводил здесь крайне мало времени. И вряд ли занимался имуществом. Есть специальные распорядители, которые забирают мебель и отправляют ее на переработку.

Олеж вышел в прихожую и снова прикрыл глаза. Воспоминания приходили медленно. Неохотно. Его памяти требовался толчок извне. Но нельзя все время прибегать к помощи княгини. Он должен восстановиться сам. Маг сжал кулаки, невольно напрягаясь от отсутствия результата. А затем сделал глубокий вдох и расслабился… «Сознание должно находиться в покое и быть открытым как при медитации». Строчка из учебника по магическим воздействиям всплыла сама собой. Стоило последовать рекомендации…

…Короткий коридор заканчивается тремя дверями. За одной из них купальня. Другая ведет в спальню матери. Последняя комната предназначается для него. Простая обстановка. Кровать. Шкаф. Письменный стол и стул. Несколько полок для книг. Он проводил там слишком мало времени, чтобы сделать помещение своим…

…Маг развернулся и направился в нужную сторону. В купальню заходить не стал. Мельком заглянул в комнату, где хранил одежду. Все осталось таким же, как он помнил. Только дерево немного потемнело от времени. Последнюю дверь истинный не открывал ни разу за все время, что находился в доме. Почему? Его не интересовала запертая дверь. А может быть, дело в чем-то еще?

Он приложил раскрытую ладонь к отполированному дереву. Прислушался к потокам силы. Присмотрелся. Даже принюхался. И все же ощутил едва уловимый аромат трав. Вот только совсем не тех, что собирала его мать.

— Оливия…

Тонкие чары плетуньи покрывали дверь. Заметить их сложно даже носителю Абсолюта. Тем более, если они направлены индивидуально против него, а подпитка завязана на травы. Теперь понятно, почему он так спокойно пил ее сборы. Ненавязчивое внушение. Легкое. Почти незаметное. И совершенно безвредное. Ведь никто на самом деле не желал ему зла. Лишь чтобы память не возвращалась…

Олеж стиснул зубы и резким движением распахнул дверь. Что такого таило в себе прошлое, что понадобились усилия нескольких истинных, чтобы только скрыть это? Он разберется.

Стоило переступить порог, как в нос ударил аромат пыли и затхлости. Комната оказалась забита мебелью в светлых чехлах. Значит, он не отправил ее на переработку. И не сжег. Только убрал подальше, чтобы не видеть. Маг повел рукой, применяя простенькое бытовое заклинание. Пыль мгновенно исчезла. Еще один жест, и окно напротив двери распахнулось, впуская свежий воздух. Теперь можно беспрепятственно снимать покрывала.

Светлый потянулся к ближайшему и сдернул его нетерпеливым жестом. Диван с немного выцветшей обивкой. Следующим оказалось кресло. И еще одно. Затем пара тумб, стоящих одна на другой. Старинные часы с кукушкой. Их стрелки замерли на без пяти двенадцать. А вот последним оказался резной комод с зеркалом. И чутье подсказало, что он никогда не стоял в гостиной. Но все же сохранился. Почему?

Олеж по очереди открыл все шесть ящиков, убеждаясь, что они пусты. Никаких личных вещей. Он прикрыл глаза, стараясь вспомнить, как выглядела комната раньше. Что и где стояло. Кровать в углу напротив двери. Рядом с ней тумба. Напротив шкаф. А вот комод так и располагался на своем старом месте между дверью и окном. Но если все остальное уничтожено, почему он оставил именно его?

Истинный провел рукой по крышке, отмечая, насколько хорошо отполировано дерево. И неожиданно вспомнил…

…Мебельный магазин. Пахнет деревом и лаком. Они пришли туда за раскладными стульями и столом. Елеана хотела устроить ужин на веранде, но не желала перетаскивать мебель из кухни. И решила купить новое и удобное. Вот только в магазине замерла напротив комода. Гладила крышку, обвела пальцем завитки на ящиках, посмотрела в зеркало. Хозяин, почувствовав интерес, подошел ближе…

…Воспоминание оборвалось, но он успел понять кое-что важное. Опустил руку вниз. Обвел завитки на верхнем правом ящике. Затем на левом. Спустился ниже. Сел на пол. Тайник обнаружился в нижнем левом ящике. Один из завитков тихо щелкнул и повернулся вертикально. Внутри раздался ответный звук. Будто эхо. Олеж вытащил ящик и сунул руку внутрь. Задняя стенка комода отошла, позволив извлечь небольшой футляр.

Черный. Узкий. С серебряным тиснением на крышке. Обычный узор из переплетений трав. Простой замок, открывшийся при легком нажатии. А внутри на черном бархате тускло блеснул стилет. Тонкое четырехгранное лезвие. Небольшая крестовина. Удобен для женской руки. И слишком мал для него. Декоративный клинок. Вряд ли его хоть раз использовали по прямому назначению.

Светлый осторожно взял оружие и присмотрелся к рукояти. На крестовине оказался оттиск в виде голубя, несущего в клюве веточку. Символ Светлого Совета. Или конкретно Стефании. Кто может сказать точнее? Лишь тот, кто создал оружие. А у носителей Света есть только один мастер…

Сегодня в вотчине Эрта шумно. Многие боевики пришли забирать заказы. Рассматривали готовые клинки, что-то уточняли о ремонте. Обменивались комментариями. Олеж не стал вмешиваться в общую толпу и решил подождать снаружи, когда поток посетителей иссякнет. Торопиться ему некуда. Стилет пролежал в тайнике несколько лет. Подождет еще немного. Любопытным оставался лишь вопрос, почему его не забрали истинные. Вряд ли не смогли найти. Оставили подсказку? Или все это лишь отвлекающий маневр?

Голова раскалывалась от мыслей и их противоречивости. Имея дело с носителями Абсолютов никогда не знаешь, где и как смешиваются ложь и истина. И светлые ничуть не лучше темных. Маг невольно усмехнулся. Скоро он начнет подозревать сам себя, если не разберется со своим прошлым и не вернет память. К тому же… Он ведь наверняка знал о тайнике и раньше. И о футляре с клинком тоже. Так почему же не выяснил, откуда он взялся? Или выяснил, но забыл? Какое же это мучение — не помнить собственных поступков.

Когда из-за двери перестали доноситься голоса, а последние посетители скрылись за поворотом, светлый развеял полог невнимания и бесшумно зашел внутрь. Оружейник как раз собирался уходить во внутренние помещения, но, увидев его, остановился.

— Снова желаешь меч опробовать в деле? — улыбнулся он, возвращаясь к рабочему столу.

— Не сегодня, — Олеж достал из-под куртки футляр, раскрыл и положил перед мастером. — Ты знаешь, для чего делались такие клинки?

Эрт бросил на стилет короткий взгляд. Улыбка исчезла, а в глазах появилась холодная сосредоточенность. Он узнал оружие. Без сомнения. И посмотрел на него со странным выражением.

— Узнать ты уже пытался…

— Но мне не дали, — легко понял его светлый, кивая. Нечто подобное он предполагал.

— Не дали, — согласился собеседник. Он говорил медленнее обычного, старательно подбирая слова. — Клинки такие делал я. В награду. За службу.

— Службу Совету?

— Да. Их давали при уходе.

Что-то зашевелилось в памяти. Действительно, пожилых магов провожали со службы с подарками и почестями. И каждый получал какой-то памятный сувенир, отражающий суть его работы. Боевикам вручались длинные кинжалы. Кому мог принадлежать стилет?

— Ты ведь знаешь, для кого его делал, — истинный забрал и закрыл футляр, не спуская испытующего взгляда с оружейника.

Тот задумчиво кивнул и потер подбородок. Некоторое время он молчал, принимая решение, а затем, нехотя, ответил:

— Стилеты выдавали тем, кто ушел со службы по ранению. В память о крови, пролитой в бою.

Его мать сражалась? Проливала кровь? Ее образ никак не вязался ни с чем подобным. Но мастер не врал. Тогда где правда? И как ее выяснить? Эрт тяжело вздохнул. Могучая грудь колыхнулась. Меж бровей мага пролегала глубокая складка.

— Не всеми знаниями владею. Спроси Стефанию. Клинок предназначен был кому-то из ее подчиненных.

— Учителя? — Олеж не смог сдержать удивленный вопрос.

Сложнее всего представить кого-то из смотрителей или наставников интернатов проливающим кровь. Или с боевым заклинанием бросающимся на противника. Даже на спец-курсах в начальных учебных заведениях не преподавали боевую магию. Только основы самообороны для желающих.

По лицу собеседника скользнула странная усмешка. В глазах появился огонек.

— Исследователями кто становится, по-твоему?

О таком варианте он не подумал. Точнее не вспомнил. Или не знал. Все же подобная информация не разглашается. Маги-исследователи. Те, кто занимается изучением новых миров. В данный момент в основном Гленжем. Как и тогда, когда его мать получила клинок в награду. Вряд ли задолго до его рождения. А значит, примерно сорок лет назад. Наверняка какие-то данные сохранились в архивах. Даже если Белая волшебница не захочет говорить, узнать какие-то крупицы информации получится.

— Благодарю за ответы, — искренне произнес он.

— В бою сочтемся, — отозвался Эрт. Прозвучало немного двусмысленно, но Олеж не стал заострять внимание. Сейчас его значительно больше волновал стилет. И прошлое его матери. Судя по словам мастера, он уже пытался разгадать загадку, и у него не получилось. Теперь возможности существенно возросли. А когда он узнает правду, задаст несколько волнующих вопросов Брасияну и Оливии.

 

Глава 4

Прежде чем перенестись в обитель Белой волшебницы Олеж вспомнил о правилах. Учитывая, о чем он хотел поговорить с истинной, стоило проявить немного вежливости. Усилием воли маг отогнал лишние мысли. Сделал серию дыхательных упражнений, возвращая контроль над эмоциями. И только, когда почувствовал, что в груди перестало жечь раскаленным железом, потянулся сознанием к светлой:

«Стефания…»

Она откликнулась не сразу. Прошло несколько минут, прежде чем пришел ответ, и вместе с ним появилось ощущение легкого присутствия. Будто собеседница стояла рядом.

«Слушаю тебя, Олеж».

Голос звучал сухо. Как и всегда.

«Я хотел бы встретиться. Нужно обсудить несколько вопросов».

«Заинтересовался документами по Юте?»

В вопросе прозвучало легкое недовольство. Видимо, Илей уже поговорил с ней. И его просьба пришлась волшебнице не по душе. А вот сам бывший боевик успел забыть о разговоре с целителем. Хотя результаты экспериментов могли оказаться полезны.

«Не только ими…»

Собеседница помолчала еще минуту, а затем холодно ответила:

«Приходи в башню через час».

Ощущение присутствия исчезло. Прием его ожидает не самый приятный. Но ничего… Ответы того стоят.

Олеж огляделся, прикидывая, на что потратить свободное время до встречи. Оказывается, он сам не заметил, как прошел порталом в столицу. И теперь бродил по местному штабу. На самом нижнем подземном этаже… Ноги сами привели его к одной из дверей. Такая же как и все она вела в одно из помещений схрона. Вот только…

Истинный нахмурился. По спине пробежал холодок. Пальцы начало покалывать. Его неудержимо тянуло открыть дверь и войти внутрь. В памяти даже возникла смутная картина. Он и еще один маг уже заходили сюда однажды. Для чего?.. Светлый огляделся по сторонам, убеждаясь, что рядом никого нет. Заметил несколько камер. Применил заклинание для отвода глаз. Его специально адаптировали для техники всего пару лет назад. Широкой общественности подобные знания, конечно же, недоступны. А вот боевикам могут пригодиться. Олеж поморщился, в очередной раз убеждаясь, что профессиональные знания в его голове хранились полностью. Чего не скажешь о личных аспектах. Возможно, за дверью он найдет еще один кусочек прошлого. Маг толкнул дверь и вошел…

…Лампы вспыхнули, стоило перешагнуть порог. Комната оказалась небольшой, даже откровенно маленькой, непохожей на другие помещения схрона. Площадь около четырех квадратов, низкий потолок, заставляющий невольно пригибаться, и странная скульптура ровно в центре. Нечто гротескное из черного то ли камня, то ли металла, застывшего причудливыми каплями. Складывалось ощущение, что статуя таяла — основание было значительно шире верха и имело форму изломанной окружности…

…Он замер, испытывая острое ощущение повторения происходящего. Однажды все уже было. Именно так, как сейчас. И память отреагировала, услужливо подбрасывая еще кусочки…

…Виттор. Высокий. Сухой. Худой. Немного сгорбленный прожитыми годами. Его вечная фляжка с отваром, помогающая пережить очередной приступ. А они у главы боевых магов частые гости. Они говорили здесь. В этой комнате. Рядом со статуей. Точнее с телом Ивара Шеруда. Тем, что от него осталось. И бывший руководитель сказал, что Совет не знает о нем. Только Илей…

…Олеж обошел статую по кругу и остановился перед оплавленным лицом. Применил сканирующее заклинание. Отклик не пришел. Как и тогда. Будто что-то внутри фигуры гасило его. Или же заклинание не могло идентифицировать полученную информацию. Она не поддавалась известной классификации. Раньше подобный вариант ему в голове не приходил. Но даже если он прав, как получить ответ?

Светлый всмотрелся в лицо князя. Оно показалось смутно знакомым. Будто они встречались однажды. Где? Когда? Грудь неожиданно пронзила боль. Острая и яркая. Не имеющая никакого отношения к эмоциям. Нет. Его словно пырнули ножом под ребро. Или так и было…

… Зеленое поле травы. Помятой, притоптанной ногами паникующих людей. Тела, валяющиеся то тут, то там. Кровь. Свежая, алая. Она пропитала сухую землю, дала ей напиться. Разбудила от долгого сна. Солнце пекло с неба. Жарило. И земля парила, распространяя запах. Трава и смерть. Зеленоватый сок и кровь.

— Кто к нам пожаловал? — ласковый голос Ивара Шеруда, оказавшегося за спиной. — А мы уже заждались, светлый…

Короткий бой. Темный загнал его в центр поля. Постепенно. Не торопясь. Играя, как с мальчишкой. Блокируя удары и даже не особенно стараясь нападать. А там он ударил. Нож вошел под нижнее левое ребро. Пробил легкое. Ивар выдернул оружие и толкнул его, позволяя упасть в траву.

— Так-то лучше… — произнес он, а рядом что-то зашевелилось…

…Память отпустила внезапно. Позволила вынырнуть из омута и вдохнуть полной грудью. Вот, значит, как… Олеж с трудом разогнулся и встал. Воспоминание оказалось настолько реалистичным, что опрокинуло его на колени. Знакомство с противником по Абсолюту вышло более чем интересным. Но как оказалось, что он выжил? Почему князь не убил его тогда? Или же посчитал мертвым? Оставил мучиться, как это любят делать темные?

Светлый сжал кулаки, переживая острый приступ ярости. Собственное бессилие выводило его из себя. Он как слепой щенок тыкался в запертые двери, но мог увидеть происходящее лишь в узкую щель. Отвратительно. Ему нужна память. Вся память. Целиком. Без оговорок и запретов. Вот только вряд ли кто-то сможет вернуть ее.

Истинный бросил короткий взгляд на статую. Сегодня ему будет о чем поговорить с княгиней. А пока нужно разобраться с коллегой…

В башне все осталось таким же, как он помнил. Огромная комната, наполненная светом. Книги на полках. Громоздкий стол, заваленный свитками. И хозяйка с плотно сжатыми губами. Она взирала на него сверху вниз, хотя макушкой едва ли доставала до плеча. Водянистые глаза оказались колючими и недружелюбными.

— Илей тебе слишком потакает, — произнесла волшебница вместо приветствия.

— Разве все истинные не равны в своем праве знать о попытках уничтожения Юты? Разве это не наша первостепенная задача? — вкрадчиво поинтересовался Олеж, решив сыграть по навязанным правилам. Ярость можно направить в нужное русло. И она очень отрезвляет и обостряет восприятие.

Например сейчас он куда лучше понимал собеседницу. И видел… интерес за маской недовольства. Не страх, что было бы куда более ожидаемо. Мало ли какие тайны хранит светлая. Но она не боялась их раскрытия. Слишком глубоко похоронены?..

— Чужой опыт может сыграть дурную шутку с новичками, — проворчала Белая волшебница, продолжая отыгрывать роль. — Не дать проявить инициативу. Ограничить. А нам нужны свежие идеи.

— Но может оказаться и так, что вам не хватило лишь маленького шага, — в поддержку своих слов он подошел ближе к столу и собеседнице. — И именно новый взгляд на старые… ошибки может выявить недостающие детали.

— Ошибки… — губы носительницы Света изогнулись в неприятной усмешке, а в глазах промелькнуло странное выражение. — Что ты можешь знать об ошибках? О тех, что приводят мир на грань гибели?

— Немного, — маг получил реакцию, которую хотел. Эмоции. Настоящие. Раздражение и пробуждающийся гнев. Теперь можно отступить и заговорить о том, что ему нужно. — И сейчас меня куда больше волнует собственное прошлое, чем ваше.

Он достал футляр из-под куртки и положил на стол. Стефания замерла. И теперь, когда она не находилась в привычном состоянии безмятежного спокойствия, прочитать ее реакцию оказалось легко. Она узнала вещь. И точно знала, что лежит внутри. А также поняла, зачем он пришел. И даже его маленькая провокация стала очевидна. Волшебница покачала головой, прогоняя гнев и досаду:

— Талантливый мальчик, — она взяла футляр и раскрыла, без всякого интереса заглянув внутрь.

— Да, мне говорили.

— Я не о тебе, — светлая одарила его насмешливым взглядом, — а о том, кто создавал подобные шедевры.

Она провела пальцами по клинку. Словно ласкала. И даже улыбнулась. Совсем иначе. Светло и легко. Олеж ждал. Молча проглотил ее шпильку. Ему нужны ответы, а словесную месть он потерпит.

— Их было всего восемь, — тихо произнесла истинная. — Восемь стилетов. Восемь исследователей. Некоторые получили их уже посмертно.

Теперь на морщинистом лице отразилась печаль.

— Меня волнует лишь один исследователь, — ровно произнес маг. — Одна. Моя мать. И почему от меня скрыли, кем она являлась.

— Потому что Совет не отвечает на вопросы каждого, — жестко отрезала волшебница и захлопнула футляр. — Мы не бюро помощи и поддержки. Наша задача, как ты уже сам понял, куда более важна и сложна. Елеана Дреер подписала договор о неразглашении, дала клятву, как и любой другой исследователь, перешагнувший границу миров. Она знала, на что шла. И выполнила свой долг до конца.

— Сейчас я уже не каждый, — в тон ей ответил истинный. — И хочу знать, чем она занималась. И за что получила… награду.

Стефания оставила футляр на столе, повернулась спиной и отошла к полкам. Замерла, перебирая корешки книг. Запрокинула голову и пальцем поманила фолиант с верхней полки. Тот послушно и неторопливо опустился в подставленные ладони. Переплет из красной кожи. Серебряные заклепки. От книги веяло мощной защитной магией. Которую светлая легко сняла одним жестом.

— Читай, — она раскрыла фолиант и протянула ему.

Олеж бросил на собеседницу недоверчивый взгляд, но все же взял книгу и принялся изучать предоставленные страницы. Их заполняли ровным, крупным подчерком. Стиль изложения оказался скупым. Сухим. Он отражал лишь факты, в которых пряталась грязная истина. От нее стало немного не по себе. Маг сглотнул желчь, поднявшуюся к горлу и перевернул страницу, продолжая чтение. Следующие листы заполняла уже другая рука. Подчерк стал более отрывистым и мелким, но оставался достаточно разборчивым, чтобы понять содержание.

Спустя несколько минут он положил книгу на стол и поднял взгляд на Белую волшебницу.

— Как вы это допустили? — вопрос стоило задать не ей, а всему Совету. Всем светлым. Но здесь находилась лишь одна из них.

— Мы не всесильны… — коротко ответила истинная. — И не можем предусмотреть все. Как и темные.

Олеж прикрыл глаза, переваривая информацию. На страницах, что открыла ему хранительница знаний, описывалось, как и откуда в Гленже появились волки-оборотни. И почему их так называют. Боевикам рассказывали лишь как убивать таких созданий, но никто и никогда не задавался вопросом, кто они… Как оказалось, зря.

Оборот произошел с боевыми магами, сопровождавшими первую экспедицию. Когда изучение мира только-только началось. И Абсолюты решили работать вместе. Ненадолго. Превращение коснулось и светлых, и темных. Стало следствием эксперимента по изучению природных воздействий. Итог оказался непредсказуем. Охрана превратилась в монстров. Исследователи почти все погибли. Выжил лишь один, успевший рассказать о произошедшем группе спасения. Он умер от ран спустя неделю, не приходя в себя.

Следующие страницы описывали другой эксперимент, проводимый уже годы спустя над потомками оборотней. Твари унаследовали живучесть магов и их продолжительность жизни. А также смогли размножаться, вступая в связь с обычными волками. И оказались весьма плодовиты. В книге описывалось, что некоторые травы могут возвращать оборотням разум. Или его подобие. Но самое главное — позволяют контролировать их.

— Использование трав предложила твоя мать, — холодно произнесла волшебница, наблюдая за ним. — Ее специализацией являлась ботаника. Тонкие воздействия чисто растительного происхождения. Никакой алхимии. Ей удалось добиться определенных результатов. Но ошейник нужно часто обновлять. Елеана заигралась. Оборотень напал на нее. К счастью, все обошлось лишь тяжелыми ранами и долгим восстановлением. Ничего смертельного.

— У нее были повреждены магические каналы… — сейчас Олеж вспомнил ауру матери так ярко, будто видел только вчера. И теперь мог анализировать, имея огромный опыт и знания. — Вот почему она редко пользовалась магией. И предпочитала уединение.

— Никто не любит быть ущербным… Я ответила на твои вопросы?

Маг поднял взгляд на собеседницу.

— Только на один из них. Я понимаю, почему она не говорила о своем прошлом. О работе. Но почему Совет так старательно скрывал от меня знания о ней?

— Совет? — губы светлой снова изогнулись в неприятной усмешке. — Или лишь один из нас? Это разные вещи, мальчик. Подумай, прежде чем задавать вопросы. И тебе уже пора отправляться… Не стоит волновать княгиню по пустякам.

Он смог удержать невозмутимое выражение лица. И даже голос не дрогнул:

— Не понимаю, о чем ты…

— Не понимай… — не стала настаивать собеседница. — И не переживай. Тот, кто не должен знать, ничего не узнает. Мы умеем беречь тайны друг друга.

 

Глава 5

Прежде чем отправиться к княгине Олеж вернулся домой. Оставил футляр в тайнике. Если его не нашли или не пытались найти столько лет, то там ему и место. Взял инструменты и пару заготовок для будущих фигурок. Сам не знал зачем. Но что-то подсказывало, что лишними они не окажутся. Окинул мастерскую пристальным взглядом. Пришло неожиданное желание вернуть комнате прежний облик. Убрать опилки. Привести мебель в порядок. Расставить на полках законченную коллекцию. Мастерить можно в бывшей спальне матери. Возможно, там скрыты еще некоторые секреты. А сюда потом пригласить Афистелию… Ей бы понравилось.

Последняя мысль заставила вздрогнуть. С каких пор он начал думать о ее предпочтениях? Маг покачал головой, отгоняя навязчивый образ ведьмы, сидящей на диване напротив окна. Еще не время. Не сейчас. Он отвернулся от комнаты и сделал шаг, мгновенно перемещаясь в знакомую квартиру. Его уже ждали. Из кухни доносились притягательные ароматы.

— Сегодня тоже эксперимент? — поинтересовался светлый, снимая куртку и ботинки.

Она обернулась и положила на барную стойку изобретение, используемое для связи.

— Решила, что знакомые вкусы могут немного освежить твою память. Приступай. Только мне оставь.

Отказываться он не собирался. Занял тот же стул, что и в прошлый раз. Внимательно осмотрел тарелку. Взял в руки приборы. И только теперь понял, что его оставляет напряжение, копившееся со вчерашнего вечера. Плечи чуть опустились. Мышцы расслабились. Лицо стало живым, а не каменной маской.

— Сегодня моя очередь спрашивать, — хозяйка уселась напротив. — Какие сказки тебе рассказали светлые о своих противниках?..

Она подняла на него заинтересованный взгляд. Сегодня княгиня выглядела значительно бодрее. Сказывалось его воздействие. Ее организм поразительно легко начал восстанавливаться. Олеж мимолетно взглянул на ауру и едва не подавился. В глаза бросился знакомый рисунок. Точно такой же был у его матери. Разорванные связи, окрашенные цветом запекшейся крови, внизу живота. И если у Стефании он не смог сразу прочитать всю ауру покойной Елеаны Дреер, то теперь вспомнил, что это означает…

Невозможность иметь детей.

Но у княгини есть сын. Значит, нарушение и разрыв произошли позже. Возможно, у его матери тоже. Но где и как она могла получить подобное повреждение, находясь в родном мире? Разве что Белая волшебница рассказала ему не все. Или есть иное объяснение…

— Все настолько плохо? — вопрос вернул истинного в реальность.

— Что?

— Ты едва притронулся к ужину, — собеседница кивнула на его тарелку. — Не вкусно?

Он опустил взгляд, пытаясь понять, что именно ест. Перед глазами все еще стояла аура покойной волшебницы. Ее должны были лечить. После нападения оборотня. И целитель наверняка отправил отчет Илею. А значит, где-то в архивах лекаря до сих пор лежит нужная бумага. Документы высокой секретности принято хранить не менее ста лет. А его мать занималась важным исследованием, попадавшим под данное определение. Вот и еще одна ниточка.

— Прости, — Олеж поднял взгляд на нахмурившуюся ведьму. — Я немного отвлекся. Вчера был тяжелый вечер. — Она заметно расслабилась, поверив или сделав вид, что поверила ему. — Ты спросила о светлых. Мне есть, что рассказать…

И он заговорил, кратко излагая все, что смог узнать от своих коллег по Абсолюту. Интересно будет сравнить их рассказы с виденьем княгини Тьмы.

После ужина они переместились в гостиную. Инструменты и заготовки пригодились. Ему требовалось чем-то занять руки, чтобы собраться с мыслями. Неспешный разговор об Изабель продолжился. Всплывали интересные факты. Княгиня по крупице делилась информацией. Начинала ему доверять. А он не знал, как заговорить о том, что действительно волновало.

Визит к останкам Ивара Шеруда позволил сложить некоторые кусочки воспоминаний. Теперь Олеж мог хотя бы примерно представить общую картину. И чем дальше, тем более странной она казалась. Когда в беседе возникла пауза, он все же решил начать:

— Когда я умер… То есть пропал. Тебя направили к Ивару. Как долго ты устанавливала с ним контакт?

Собеседница сразу же напряглась и подобралась как перед ударом. Вся легкость исчезла. В комнату будто пустили холодный воздух с улицы.

— Все проходило по стандартной схеме. «Случайная встреча». Потом «общие интересы» и «легкое восхищение». Почему ты спрашиваешь?

Маг медлил, еще раз прикидывая, что ответить. И стоит ли продолжать этот разговор. Бередить старые раны. Уже заметно, что они, если и зарубцевались, все еще болят. Но все же… Все же стоит. Она должна знать, чтобы понять его.

— У нас с Илеем состоялся разговор. До Посвящения. Мы обсуждали… тебя. Не помню точный контекст, но он высказал предположение, что темные специально хотели сделать ведьму из боевого мага.

Ведьма хотела возразить. Он видел решимость и желание отрицать. Но прежде, чем слова сорвались с губ, она что-то вспомнила. Взгляд стал отсутствующим. Устремленным куда-то в прошлое. В глубины памяти. Мимолетно Олеж пожалел, что не может так же просто погрузиться в свои воспоминания. Но сразу же отогнал лишние эмоции. Не здесь. И не сейчас. Важно узнать, насколько реально предположение лекаря.

И судя по долгому молчанию и реакции княгини, оно вполне могло оказаться истинным. Афистелия встала и отошла к окну. Отодвинула шторы и замерла, устремив взгляд на улицу. А спустя еще пару минут заговорила:

— Я думала, что ему нужна жена, допуск на шабаши. Информация из первых рук. Потом оказалось, что Ивар хотел сына. Наследника. Он был одержим мыслью воспитать следующего истинного темного. И сопутствующий ущерб его не волновал. Он обращался со мной как… с вещью. Красивой. Полезной. Дорогой. Но нелюбимой. Не сразу. Но когда стало известно о беременности, сказка кончилась. Князь показал себя во всей красе. Контролировал мое питание, сон, режим, нагрузки… Все. Мы ругались. Часто. Никто не стал бы безропотно терпеть подобное. Потом он первый раз поднял на меня руку…

Ее слова в тишине комнаты звучали неестественно спокойно. И он понимал, что скрыто за этим спокойствием. Руки сжались в кулаки. Жаль, что не на горле князя. Сейчас светлый убил бы его с удовольствием, совершенно несвойственном коллегам по Абсолюту. Реакцию пришлось контролировать. Закрыть глаза и медленно дышать, слушая продолжение. Ему нужна информация. А его союзнице вовсе ни к чему чужие срывы.

— После родов я стала ему не нужна. Или он только демонстрировал, что не нужна. Но обращался соответственно. Из-за той дряни, которой меня поили во время беременности, произошел сбой в силе. У меня часто случались срывы и вспышки. Ивар не подпускал меня к ребенке и уводил в Гленж. А там дрессировал… Как собаку. Из меня вышла отличная злая сука…

С губ сорвался резкий выдох. Олеж сглотнул скопившуюся во рту горечь. Единственное, что мог сейчас позволить себе. Позже он найдет, где выпустить пар. Эрт предлагал повторить бой. Очень кстати.

— Если Илей прав… Если мой покойный муж и его мать изначально хотели сделать нечто вроде боевой ведьмы, то у них получилось…

Ее вывод оказался созвучен его мыслям. И хорошо, что больше не придется слушать откровения о тех временах. Вряд ли он выдержал бы еще. Маг встал и подошел к застывшей у окна княгине. Тянуло забрать ее отсюда и спрятать в своем доме. Там не достанут ни темные, ни светлые. Но она не согласится. Не поверит. И все, что он может, лишь ненадолго сжать ее плечи и встать рядом, молча выражая поддержку.

Еще пару минут они обсуждали мотивы князя, пока он не предложил обратиться к первоисточнику. Что-то подсказывало, что покойный вовсе не так мертв, как считают другие. И только его вдова и убийца сможет отыскать истину. А он сделает все, чтобы помочь ей.

Утром он обратился к Илею. Руки чесались как можно скорее взять меч. Но маг сдержался. Позже. Сначала нужно выяснить, что произошло с матерью. Разговора будет достаточно, если бывший наставник не станет юлить.

Ответ пришлось ждать долго. Олеж успел вернуться домой и заняться разминкой, когда ощутил легкую рябь в магическом поле. Остановился. Огляделся. Целитель шагнул на поляну и осмотрелся, щуря глаза. Вдохнул полной грудью лесной воздух.

— Хорошо тут у тебя…

— Место выбрала мать, — холодно ответил бывший боевик.

— Вспомнил, значит, — Илей кивнул каким-то своим мыслям. — Хорошо. И что захотел узнать?

— Почему ее стерли из моей памяти? Деметрий, Марикетта, учителя — многое осталось. Исчезли только она и княгиня. А теперь я нахожу у них еще кое-что общее.

Первый светлый отвел взгляд. Потер ладони, словно разминая перед сложным вмешательством в организм.

— Вопрос не по адресу. Не я изменил твою память, — мягко ответил он.

— Но ты лечил их обеих. И можешь рассказать, почему Елеана Дреер не могла иметь детей. И как она получила подобное повреждение?

Ответом стал пронзительный взгляд голубых глаз. Тяжелый. Внимательный. Давящий. Его будто просматривали насквозь. Все слои ауры до самого нутра. До сути. Видели все мысли и чувства. Мотивы и желания. Прошлое и будущее.

— Ты ведь уже догадался. Знаешь ответ. Уже знаешь… Даже больше, чем решаешься спросить.

Олежу стало жарко. И сразу же холодно. Дыхание перехватило. Он закрыл глаза, сдерживая рвущуюся силу. Догадался. Да. Сложно не понять, когда факты складываются один к одному.

— Я знал… до Посвящения? — выдавить слова оказалось сложно. Казалось, что вместе с ними вырвется и Свет. Но его получилось удержать. С трудом.

— Да, — взгляд целителя стал понимающим и даже сочувствующим.

— Почему тогда он стер память?

— Хотел все исправить. В своем стиле… Ему всегда было сложно находить общий язык с окружающими. Там, где помог бы обычный разговор, Брасиян привык применять силу.

— Ты знаешь, почему Оливия ему помогала? — маг открыл глаза, возвращая себе подобие контроля.

— У каждого свои причины, — пожал плечами Илей. — Признаться, я никогда не понимал женщин. Что ведьмы, что волшебницы… они одинаково живут чувствами и эмоциями. Желаниями. Слишком сложно уследить за их переменами.

— Я спрошу ее, — решил Олеж.

— Твое право. Но будь осторожен. Обиженная плетунья способна на многое. Не забывай, что она жила среди темных.

— Учту.

Бывший боевик подавил острый порыв отправиться к светлой немедленно. Целитель прав. Не стоит совершать необдуманные поступки. Сначала стоит успокоиться. Встретиться с Эртом.

— Кстати о пациентах… — тихо проговорил лекарь. — Я видел княгиню. Она необычайно бодра для своей стадии болезни.

— Вы с Карлосом смогли разгадать загадку Ферды? — выразил интерес Олеж, не меняясь в лице.

— Нет, — Илей окинул его еще одним пронзительным взглядом, — но кто-то решил действовать в обход решений Совета. И он очень рискует. Большинство посмотрит на происходящее сквозь пальцы. Но есть те, кто может потребовать наказания. Например, одна обиженная волшебница… И она сможет найти сторонников. Ты меня хорошо понял?

— Вполне, — кивнул маг.

Перед разговором с Оливией придется подумать дважды. Она отлично знала все его слабости. И могла использовать их. К сожалению…

 

Глава 6

Вечер начался непривычно. Княгиня положила перед ним запечатанный конверт.

— Ты решила кому-то написать? — мимолетно удивился он и потянулся к столовым приборам. После долгого боя с Эртом проснулся зверский аппетит. Маг едва успел смыть пот и сразу же отправился к союзнице, украдкой мечтая об ужине. Готовить самостоятельно он даже не пытался.

— Решила немного обострить игру… — она улыбнулась. — Раз уж мы сегодня нарушаем правила, можно немного обойти их в еще одном месте.

— И каком же? — поинтересовался, не отрываясь от еды. Настроение стремительно улучшалось. Ему передалась часть азарта ведьмы. Странно. Раньше подобного влияния не было.

— Ты ведь не знаешь, где обитают носители Абсолюта Тьмы? — собеседница умела заинтересовать и заинтриговать одним вопросом.

— Мне казалось, светлые и темные не наносят друг другу личные визиты.

— Да. Но сегодня придется сделать небольшое исключение. Главное — провернуть все быстро и убраться до того, как нас заметят. Если еще и не оставить следов, будет просто отлично.

— Сделаю, что смогу, — Олеж невольно улыбнулся сам, глядя на ее довольное лицо. Что-то в происходящем невероятно веселило Афию. Кажется, так ее называл Деметрий и Марикетта. — Но ты расскажешь, что в письме и почему.

— Конечно…

Она согласилась чересчур легко, чтобы не понять — рассказано будет далеко не все. Но, учитывая, куда они сегодня отправятся, княгине придется поделиться секретами. Слишком спокойно она отреагировала на рассказ об останках мужа. Знала о чем-то. И молчала. Придется надавить, чтобы заставить ее рассказать правду. Как бы ему и не хотелось это делать…

Доставить послание оказалось нетрудно. Княгиня подробно описала место и его расположение. Ему оставалось лишь доставить их в нужную точку. Вокруг раскинулась темная южная ночь. Он хорошо видел, даже при полном отсутствии источников света. А вот почувствовать ничего не смог. Магическое поле казалось совершенно обыкновенным. О чем он и сообщил. Оказалось, что все так и должно быть. Афия искала место, где оставить послание. И в упор не видела подходящее дерево в метре от себя. Неудивительно… Без магии в темноте она ничего не могла различить.

Под разговор о нарушении правил он подошел ближе, остановившись прямо у нее за спиной. Взял за руку и отвел к нужному месту. Отпускать ладонь не хотелось. И светлый позволил себе поддаться порыву. От ведьмы пахло травами и чем-то едва уловимым. Пряным. Заставляющим глубже вдыхать воздух, чтобы различить аромат. В голове появились совсем неуместные мысли. И картины. Пришлось сделать усилие, чтобы задать вопрос и вернуться к рабочему настроению. Вот только голос охрип. И вряд ли Афия не поняла, в чем дело.

— Нельзя, — ее голос прозвучал резко. Будто она также пыталась избавиться от навязчивых мыслей. Олеж прикрыл глаза. Проклятая магия ведьм. Поляна буквально пропиталась ей и теперь щедро отдавала каждому пришедшему. — Мы на самом деле нарушаем правила. Приход сюда без приглашения похож на вмешательство в постельные игры. Постороннему не всегда будут рады…

Какое однако интересное сравнение подобрала союзница. Он разделял ее мнение. Посторонний им совсем не нужен. Даже если это всего лишь место со специфической атмосферой. Оставаться здесь дольше не имело смысла.

— Тогда нарушим еще пару запретов… — пробормотал истинный, настраиваясь на переход.

Где-то в глубине души он все же пожалел, что они не задержались еще немного…

Через мгновение они уже шли по коридорам схрона, стремительно приближаясь к цели. Всякие глупости мгновенно выветрились из головы. Осталась лишь мрачная сосредоточенность. И привкус горечи на губах. Олеж понимал, чем рискует.

Когда они зашли в комнату, княгиня высвободила запястье и направилась к монументу. Медленно обошла по кругу. Замерла напротив оплавленного лица. Как и он когда-то.

— Виттор говорил, что Совет не знает о нем… — маг остался стоять у двери, наблюдая за союзницей.

Она рассеянно кивнула, принимая его слова к сведению.

— Ты чувствуешь что-нибудь? — вопросительный взгляд обратился к нему. — Магию? Тьму?

Оставалось лишь покачать головой и вновь пожалеть, что информации не хватает. Ведьма отвернулась от статуи и направилась к выходу. Не так быстро. Он сделал шаг в сторону, преграждая дорогу.

— А что чувствуешь ты? — кивнул на оплавленные останки и заглянул в темно-карие глаза. — Он был твоим мужем. Ваш союз скрепила Тьма. Ваши силы были связаны. Если кто-то и может с ним разобраться, то только ты.

— Поэтому я написала послание Лаурель, — ее аура едва уловимо колыхнулась, выдавая раздражение, но сразу же успокоилась. Княгиня умела оставаться невозмутимой. — Моих знаний по некромантии не хватает.

— Но ведь есть что-то еще, — он не собирался сдаваться столь легко. — Ты не очень удивилась, когда я рассказал про останки. Ждала чего-то подобного. Ведь так? Почему?

И снова легкая рябь по ауре. Плотно сжатые губы. Взгляд. Пожалуй, если бы могла, Афистелия убрала бы его с дороги чисто физически. Но она понимала, что не сможет уйти одна. Жаль, что пришлось загнать ее в угол, но иначе они слишком долго будут ходить кругами. Прислушиваться друг к другу. Проверять. Ждать. Думать. Нет. Ему нужны ответы.

Ведьма отвернулась и отошла к противоположной стене. Наверняка перебирала варианты правдоподобной лжи. Искала грань, которая его устроит. И понимала, что сегодня выкрутиться не выйдет. Он загнал ее в угол.

Княгиня прошлась вдоль стены и остановилась, стоя к нему спиной. Минуты текли медленно. Будто тяжелые камни, перекатываемые морским прибоем. Ее слова прозвучали, когда светлый уже решился зайти дальше.

— Он приходит ко мне во снах. — Потребовалось мгновение, чтобы понять. — Сначала в тюрьме. Потом в поселке боевиков. Затем слетело несколько привязок, которые ставил Ивар. Я думала, что все закончилось…

— Но он вернулся, — пробормотал истинный, внимательно слушая каждое слово.

— После того, как ты рассказал об останках, — она обернулась и окинула монумент чересчур выразительным взглядом, чтобы не понять его значение. Пожалуй, будь князь жив, пришлось бы занять очередь на его убийство. — Лаурель говорила, что тоже думала об убийстве Жерара.

— И поэтому ты захотела с ней встретиться, — понимающе кивнул Олеж. — Думаешь, она узнала что-то, что заставило ее передумать?

— Возможно…

— Расскажешь о ней подробнее?

— Да. А ты поделишься тем, что узнал от светлых. Мы успели обсудить только Изабель.

Он невольно усмехнулся. Ведьма быстро оправилась и сразу же попыталась взять ситуацию под контроль. Информация. Она важнее всего. И хорошо, что его союзница думает также. Он протянул раскрытую ладонь, молча предлагая уйти. И княгиня шагнула навстречу, принимая руку. Им нужно еще о многом поговорить, но сделать это можно и дома…

В саду пели птицы. Трава оказалась влажной. С молодой листвы капала вода. Совсем недавно прошел дождь. Воздух был чист и свеж. Наполнен дурманящими ароматами цветов. В хозяйстве Оливии весна наступала раньше и проявлялась куда ярче, чем везде. Любимое время плетуньи.

— Снова будешь обвинять меня в союзе с темными? — волшебница подошла со спины и ее голос, лишенный всякого намека на дружелюбие, разрушил всю атмосферу.

Птицы смолкли. Установившаяся тишина показалась зловещей. Тяжелой. Даже растения, казалось, смотрели на него осуждающе. Поразительно…

— Я хотел извиниться, — спокойно ответил Олеж, оборачиваясь.

Он много думал, прежде чем прийти. Перебрал все эмоции и постарался избавиться от лишних. Злость не поможет. Раздражение тоже. Чтобы договориться со светлой нужно равновесие. И маг постарался его достичь.

— Вот как? — Оливия недоверчиво приподняла брови. Голубые глаза все еще напоминали лед. Холодные. Пустые. Как ей удавалось так долго притворяться живой, если внутри не осталось ничего?

— Моя реакция во время нашей последней встречи была чересчур острой. Не всегда приятно узнавать правду. Тем более ту, что разрушает основы, в которые привык верить с детства.

— Считаешь нас всех чудовищами? — она склонила голову на бок и прищурилась, вглядываясь в него, а затем усмехнулась. — Вижу, что повлияло на тебя. Значит, союз с темными уже не кажется преступлением?

С таким трудом достигнутое равновесие пошатнулось. Он никак не ожидал, что светлая так легко узнает о его визитах к княгине.

— Все зависит от целей. Я не стремлюсь возродить Древние знания. И не провожу эксперимент по обузданию Юты.

— Здесь ты не соврал, — плетунья скрестила руки на груди, — но что-то между вами происходит. Афистелия Шеруда не из тех, кто будет сотрудничать без выгоды для себя. Иначе она не выжила бы среди темных.

— Судишь по себе? — нет, избавиться от всех эмоций не удалось. И даже легчайший намек на угрозу его союзу с ведьмой вывел из себя.

Теперь Оливия рассмеялась. Громко и искренне. И на мгновение даже показалось, что она стала прежней. Такой, какой казалась ему раньше. Но наваждение прошло быстро. Светлая посмотрела ему в глаза, все еще улыбаясь, но по-прежнему холодным взглядом.

— Не бойся, мальчик. Я не трону твою ведьму. Не позволила отправить на смерть на суде, не причиню вреда и сейчас. Или потом. Я слишком хорошо знаю, через что ей пришлось пройти. И за все свои поступки она уже расплатилась сполна. Ни к чему строить лишние козни. Срок ее жизни и без того урезан.

— Спасибо, — выдавил истинный. — У нее достаточно врагов…

— И один из них среди нас, — перебила волшебница. — Время играет против тебя. Скоро Брасиян узнает, что от него что-то скрывают.

— Как ты догадалась, что я…

— Чары, — снова не стала дослушивать собеседница. — Я плела защитный кокон для княгини на весеннее равноденствие. Основная защита уничтожена. Но часть плетения осталась и прилипла к тебе.

— Удобно, — усмехнулся светлый. — И много на мне твоих чар?

С ее опытом и мастерством вряд ли он смог бы что-то найти.

— Не очень, — не стала лукавить Оливия. — Я могу все снять, если тебе так удобнее.

— Было бы замечательно… Особенно если ты уберешь чары и с моего дома.

Они наконец-то подошли к той теме, которую бывший боевик хотел обсудить с самого начала.

— Я не желала тебе ничего плохого, — плетунья не смутилась. — Ты сам сказала, что правду бывает сложно принять. Я лишь хотела, чтобы то, чего ты не помнишь, не тревожило тебя.

Он мысленно покрутил ее ответ со всех сторон и уточнил:

— То есть ты не помогала Брасияну скрывать от меня воспоминания о матери?

Собеседница покачала головой.

— Нет. Чары на ее комнате были моей инициативой. Ты не видел себя со стороны. Тебе требовалось время на восстановление. И я постаралась дать шанс. И убрать лишние тревоги. Я не монстр… Чтобы ты обо мне не думал.

— Я благодарен тебе за заботу и за все, что ты делала для меня раньше. Но, пожалуйста, не нужно больше решать за меня, что для меня лучше.

Олеж постарался выразиться как можно мягче. Несмотря на спокойствие волшебницы, его не покидало ощущение, что он ходит по краю. И в любой момент может сорваться в пропасть.

— Хорошо, — она кивнула и сделала короткий жест, словно снимала с него покрывало. — Больше моих чар на тебе и твоей территории нет. Только те, о создании которых ты просил сам. Думаю, снимать их сейчас будет неразумно.

На мгновение маг замер, а затем порывисто кивнул. Не стал спрашивать. Позже он вспомнит все сам. А сейчас пора уходить…