1

Сэр Ричард, граф Стоунбери, прибыл в Гринбуш-холл незадолго до ужина и сразу же направился в Зеленую гостиную, расположенную в западном крыле дворца. Ему не требовалась помощь слуг, чтобы узнать о местонахождении супруги. За долгие годы совместной жизни он сумел хорошо изучить все свойственные ей привычки.

При виде входящего в комнату мужа леди Гленда отложила в сторону книгу, которую читала, и ее лицо осветила радостная улыбка.

– Ричард, сегодня ты вернулся позднее обычного, я успела соскучиться.

Граф Стоунбери подошел к ней и, склонившись над ее креслом, нежно поцеловал. Тридцать лет брака нисколько не притупили его любви к этой женщине.

– Прости, но ты сама знаешь: приходится делать все возможное, чтобы удержать на плаву семейный бизнес, – устало произнес он и сел на подлокотник, обняв жену за плечи.

– Ситуация так плоха? – спросила леди Гленда, озабоченная состоянием мужа. В последнее время с его лица не сходило выражение тревоги.

– Ты действительно желаешь знать правду? – Сэр Ричард глубоко вздохнул и взъерошил волосы особым, только ему присущим еще с юности жестом.

– Естественно. Я люблю тебя, и, если у нас проблемы, мне необходимо быть в курсе, чтобы придумать, как справиться с ними.

Леди Гленда ободряюще похлопала его по руке, и граф Стоунбери с благодарностью подумал, что судьба преподнесла ему ценный дар, когда свела их жизненные пути вместе. Он рад был бы успокоить любимую хорошими новостями, но...

– Все гораздо хуже, чем я предполагал. Впервые за всю историю нашей семьи банк отказался выдать кредит, прежде чем получит гарантийные обязательства. Мне удается пока держать это в тайне, но если новость просочится в прессу, на бирже произойдет обвал цен на акции наших предприятий и тогда страшно подумать, что может с нами произойти...

Тревога мужа передалась леди Гленде, и она взволнованно спросила:

– Неужели нет никакого выхода, Ричард?

– Есть. И ты знаешь какой. Тебе уже удалось переговорить с Августой?

– Я весь день пыталась сделать это, но не смогла. Мне тяжело принуждать ее к тому, на что никогда не решилась бы сама. Брак без любви! Ни одна мать не пожелает подобного своей дочери.

– Это наш последний шанс, Гленда, – промолвил сэр Ричард. – Где она? Я готов взять всю ответственность на себя.

– Наша дочь в библиотеке, Ричард. – Леди Гленда с мольбой взглянула на мужа и добавила: – Постарайся не слишком давить на нее.

– В библиотеке? Я мог бы догадаться. Августа слишком серьезно относится к своему увлечению археологией, – пробормотал граф. Он еще раз поцеловал жену и направился к дверям. – Пожелай мне удачи.

Леди Гленда посмотрела ему вслед и сокрушенно покачала головой. После разговора с мужем ее не оставляло предчувствие чего-то ужасного, что должно в скором времени случиться. Однако она загнала свои опасения в самые дальние уголки сознания и решила надеяться на лучшее...

Сэр Ричард осторожно приоткрыл дверь в библиотеку и заглянул внутрь. Так и есть. Гленда не ошиблась.

Августа сидела лицом к нему, расположившись в кожаном кресле за массивным дубовым столом. Склонившись над картами, молодая женщина что-то измеряла циркулем и линейкой, беззвучно шевеля губами.

Настольная лампа под зеленым стеклянным абажуром освещала ее, отбрасывая тень на толстый абиссинский ковер, покрывающий почти весь пол и скрадывающий шаги любого, кто входил сюда.

Возможно, именно поэтому Августа не заметила появления отца. А тот не торопился обозначить свое присутствие, любуясь ее красотой. Гордость переполняла сэра Ричарда всякий раз, когда он смотрел на дочь. А как же иначе? Она была его самой главной ценностью. И потом, разве может похвастаться какая-нибудь другая молодая женщина подобной изящной посадкой головы и столь совершенным телосложением?

Очень часто на подобную похвалу в адрес дочери, исходящую из его уст, леди Гленда, смеясь, заявляла, что он, как большинство отцов, идеализирует Августу. Тогда сэр Ричард начинал сердиться и возражать ей, доказывая свою правоту.

Объективности ради следует отметить, что мнения графа Стоунбери придерживались большинство мужчин, которым довелось быть знакомыми с мисс Августой.

Разве можно было остаться равнодушным, встречаясь со взглядом ее изумрудных глаз, ловя ослепительную улыбку алых губ или же случайно касаясь бархатистой кожи рук...

А волосы... Длиной до талии, густые, вьющиеся крупными кольцами, они имели тот редкий естественный ярко-рыжий цвет, который увековечил на своих полотнах великий Тициан. Правда, возможность любоваться их красотой, к недовольству сэра Ричарда, выпадала нечасто. Августа предпочитала скручивать их в тугой узел на затылке, чтобы они не мешали ей при работе на раскопках или за чтением книг.

Нет, что бы ни утверждали светские завистницы, Августа Стоунбери по праву входила в первую десятку лондонских красавиц. Однако это не мешало ей в свои тридцать лет все еще оставаться не замужем, что очень огорчало графа. Его заветной мечтой было появление внука, которому он смог бы передать семейные дела...

Кстати, о делах. Сэр Ричард вспомнил причину, приведшую его в библиотеку, и вздохнул, предчувствуя тяжелый разговор с дочерью.

Погруженная в работу Августа вздрогнула от неожиданности и подняла глаза.

– Папа? Я не слышала, как ты вошел. Что-то случилось? У тебя бледный вид.

– Я хочу поговорить с тобой, дорогая. Ты можешь уделить мне немного времени? – Сэр Ричард говорил медленно, настраиваясь на вынужденную беседу.

– Разумеется. О чем пойдет речь? – поинтересовалась Августа, следя за тем, как отец устраивается в кресле напротив нее.

В последние дни она ощущала некую напряженность, присутствующую в атмосфере дома, и догадывалась, что предстоящий разговор как-то связан с этим.

– Видит Бог, я пытался скрывать от тебя возникшие в делах нашей семьи сложности, надеясь, что все чудесным образом разрешится само собой... Но обстоятельства вынуждают меня просить твоей помощи.

Сэр Ричард остановился, тщательно подбирая дальнейшие слова. Хорошо зная характер дочери, он представлял ту бурю протеста, которую они могут вызвать у нее.

Августа выжидающе молчала. Она еще никогда не видела отца таким озабоченным и взволнованным. Куда делось свойственное ему хладнокровие? Это заставило ее насторожиться и осознать всю важность происходящего.

– Два года назад я сделал финансовые вложения в строительство ряда крупных гостиничных комплексов на индонезийских островах. Экономические прогнозы сулили хорошую прибыль, но в результате недавнего цунами причиненные стихией убытки нанесли ощутимый удар по семейному состоянию...

– Насколько ощутимый? – спросила Августа, чувствуя за словами отца какую-то недосказанность.

– Настолько, что, если в ближайшее время банк не предоставит нам кредит, придется выставить на торги две трети наших предприятий. Естественно, после этого о былом могуществе рода Стоунбери придется забыть.

– Но ведь банк не может отказать. Вот уже несколько столетий мы являемся самым крупным из его клиентов, – заметила Августа, проявив осведомленность в семейных делах.

– Являлись, – поправил сэр Ричард. – В мире финансов стоит чуть оступиться, и... – Он сделал красноречивый жест рукой, как бы изгоняя кого-то вон. – На мой запрос о кредите ответили отказом. Правда, не в прямой форме, но все равно дали понять, что в курсе нашей нынешней неплатежеспособности.

– Неужели ничего нельзя сделать? – воскликнула Августа, вставая из-за стола и принимаясь взволнованно расхаживать по комнате. – Ведь должен же быть какой-нибудь выход?

– Собственно, именно поэтому я и решил обратиться к тебе. – Сэр Ричард наконец подобрался к тому, о чем ему сложно было говорить дочери, но он не видел иного пути решения возникшей проблемы.

– Конечно, я сделаю все зависящее от меня, – поспешила заверить его Августа. Она любила отца, и если он просил помощи, то мог рассчитывать на нее.

– Ты помнишь кузена Джереми? – неожиданно сменив тему, спросил сэр Ричард.

– Сына леди Фокскрофт? Конечно. Правда, последний раз я виделась с ним более девятнадцати лет назад. Смуглый темноволосый мальчик с печальными глазами. Он был чуть старше меня, но редко играл с другими детьми, почти все время проводя в обществе своей матери. Кажется, он постоянно чем-то болел.

– Да, здешний климат плохо подходил ему, и леди Каролина, по рекомендации врачей, увезла его в Италию, – сообщил дочери сэр Ричард.

– Ты ведь вроде бы являлся опекуном Джереми? – спросила Августа, смутно припоминая что-то слышанное ранее.

– Только до двадцати одного года, согласно завещанию его отца, – ответил сэр Ричард и добавил: – Теперь это уже взрослый, независимый мужчина. Банк, которым он владеет, имеет филиалы в более чем тридцати странах. На мой взгляд, девушка из хорошей семьи не может желать лучшей партии для замужества...

– К чему все эти разговоры, отец? – неожиданно прервав его, с подозрением поинтересовалась Августа.

– Дело в том, что я пригласил Фокскрофта погостить у нас. Он ответил согласием и должен прибыть буквально на днях, – сообщил сэр Ричард, старательно отводя взгляд в сторону.

– Теперь, когда, по твоим словам, мы находимся на грани разорения? Тебе не кажется, что пребывание кузена Джереми в Гринбуш-холле при сложившихся обстоятельствах несколько неуместно? – заметила Августа, не скрывая удивления.

– Как раз наоборот, более удобного случая заключить между вами помолвку я не предвижу, – быстро произнес сэр Ричард и с облегчением вздохнул.

Все! Самое главное сказано, осталось лишь выдержать возмущение дочери, которое не замедлило последовать за его словами.

– Что?! – вскричала Августа, от неожиданности замирая на месте.

Воспользовавшись образовавшейся паузой, сэр Ричард начал приводить доводы в защиту своего решения:

– Подумай сама, как только банку станет известно имя моего будущего зятя, я смело могу рассчитывать на любой кредит...

– Невероятно! – Августа еле сдерживала охватившее ее негодование. – Ты решил выдать меня замуж, даже не поинтересовавшись, хочу ли я этого?

– Дорогая, я уверен, что Джереми будет тебе прекрасным мужем... Кроме того, у нас просто нет иного выхода. – Сэр Ричард внезапно ссутулился, словно свалившийся на его плечи груз проблем обрел реальный вес.

Августа посмотрела на отца и только сейчас заметила, каким изможденным тот выглядит. Ей стало стыдно, что она дала волю гневу, когда следовало бы проявить понимание и поддержку.

В то же время, воспитанная в условиях независимости и свободы, она не могла согласиться на предложенную сделку. Мысли Августы лихорадочно метались в поисках выхода, позволяющего избежать замужества и одновременно помочь семье.

Неожиданно ее осенило. Она вспомнила о том, о чем отец, вероятно, забыл, и воскликнула:

– А как же знаменитые сокровища Стоунбери?!

– Это миф. – Сэр Роберт печально улыбнулся дочери. – Сказка, придуманная некогда, чтобы развлекать на ночь маленьких детей.

– Но я помню, как леди Виктория незадолго до своей смерти говорила о них.

Августа не спешила расставаться со спасительной надеждой и постаралась в подробностях воспроизвести рассказ прабабки.

– Мне как раз исполнилось тогда пятнадцать. Мы сидели с ней в ее спальне, и она говорила о том, что один из наших предков, благородный сэр Уильям, двенадцатый граф Стоунбери, по прозвищу...

– Проныра, – продолжил сэр Ричард. – Во время победоносного шествия по Европе наполеоновской армии, опасаясь за фамильные ценности, спрятал их в надежном месте. Но его страхи не оправдались. Наполеон отправился в ссылку на Эльбу, а англичане благополучно избежали французской оккупации. И все же сэр Уильям не спешил возвращать сокровища из тайника. Перед смертью он рассказал своему сыну о том, где они находятся, а тот поступил аналогичным образом. Так из поколения в поколение передавалась тайна о фамильных богатствах, сокрытых где-то в Гринбуш-холле.

Сэр Ричард глубоко вздохнул и покачал головой, будто отгоняя от себя соблазн поверить в только что рассказанное им самим.

– Увы, милая, как бы нам ни хотелось, это всего лишь одна из множества семейных легенд, не имеющая под собой реальной основы.

– Но леди Виктория уверяла, что ей известно место, где находится тайник, – не сдавалась Августа. Идея отыскать сокровища захватила ее, и она не спешила расставаться с ней.

– Не стоит забывать, что на тот момент, когда моя бабка поведала тебе об этом, ей было девяносто пять лет. А возраст иногда играет с человеческим сознанием в странные игры, заставляя принимать желаемое за действительное.

– И все же... – продолжала настаивать на своем Августа.

– Еще будучи мальчишкой, я услышал эту историю и обшарил все уголки Гринбуш-холла, стремясь отыскать сокровища предков.

Сэр Ричард встал, подошел к одному из книжных шкафов, тянущихся вдоль стен библиотеки. Пробежал пальцами по украшенным золотым тиснением корешкам толстых фолиантов семейной летописи, извлек нужный том и положил его на стол перед дочерью.

Августа взглянула на обложку. Это была «История Гринбуш-холла», с содержанием которой она ознакомилась еще в семнадцать лет. Прилагаемый к книге план с максимальной точностью указывал места всех построек, когда-либо сооруженных на территории поместья.

Между тем сэр Ричард продолжил:

– Мне довелось обнаружить много интересного. Заложенные кирпичом выходы из дворца, камеру пыток, скрытую за неприметной дверью в винном погребе... Даже католическую часовню, тайно сооруженную в период правления Королевы-девственницы. Однако никаких следов, указывающих на местонахождение сокровищ, я не нашел...

Он собирался сказать еще что-то, когда в дверь библиотеки тихо постучал Хэдли, дворецкий, и сообщил, что в кабинете господина графа ожидает поверенный, приехавший из Лондона с важными новостями.

Прежде чем оставить дочь, сэр Ричард нежно обнял ее и прошептал:

– Прости, дорогая, если разрушил твои иллюзии. Жизнь иногда бывает очень сурова и требует от нас действий, не всегда согласующихся с тем, что чувствует сердце.

Августа посмотрела, как за ним закрылась дверь, и вернулась к столу, чтобы вновь заняться работой. Но сосредоточиться на планах очередной археологической экспедиции в Сирию ей мешали мысли о предстоящем браке с кузеном Джереми Фокскрофтом.

Она попыталась представить, как тот выглядит сейчас, по прошествии многих лет, которые они не виделись, но без особого успеха... Несмотря на все усилия, ей неизменно виделся хрупкий десятилетний мальчик в коротких штанишках, редко улыбающийся и вечно хлюпающий носом.

– Наверняка он похож на тех парней, что обитают в лондонском Сити, – пробормотала Августа, вспоминая, как однажды вместе с подругами по клубу случайно оказалась в деловом районе города.

Бледные парни в неизменных костюмах от «Маркса и Спенсера», в очках и с кожаными кейсами в руках не произвели на нее особого впечатления. Гораздо больше ей понравились загорелые мускулистые носильщики, которые сопровождали их исследовательскую группу в путешествии из Дамаска в Латакию.

Если бы у Августы был выбор, она непременно связала бы свою жизнь с мужчиной вроде них – сильным, отчаянным, темпераментным... Однако выбора как раз у нее и не было.

– Остается надеяться, что кузен Джереми не вызовет у меня отвращения при первой же встрече. Возможно, он даже окажется интересным собеседником. – Августа постаралась себя успокоить, но не слишком успешно...

Неожиданно до ее слуха донесся какой-то неясный шум. Она встала, подошла к двери и выглянула в коридор. Несколько голосов, среди которых угадывался материнский, о чем-то громко переговаривались.

Озадаченная Августа поспешила на звук, приведший ее к дверям отцовского кабинета. Только она собралась войти, как оттуда выскочила перепуганная горничная и опрометью бросилась вниз, по направлению к кухне.

Сердце Августы сжалось от тяжелого предчувствия, ноги вдруг стали непослушными, словно и не ее вовсе. Сделав над собой усилие, она распахнула дверь и от увиденного испуганно застыла.

Посреди кабинета на полу лежал отец, его голова покоилась на коленях матери, которая гладила мужа по волосам и что-то успокаивающе шептала, низко склонившись к уху. В углу комнаты у окна незнакомый мужчина отрывистыми фразами разговаривал с кем-то по телефону. Должно быть, это и есть тот самый поверенный из Лондона, о котором сообщил дворецкий, подумала Августа, пытаясь понять, что, собственно, здесь произошло.

В это время в кабинете появились новые люди: дворецкий, недавняя горничная и еще один мужчина, в котором Августа признала врача из расположенной неподалеку деревни, распространившего свою практику и на обитателей Гринбуш-холла. Попросив выйти всех, кроме леди Сгоунбери и дворецкого, он взялся за дело.

Выйдя в коридор, наконец-то пришедшая в себя Августа стала расспрашивать поверенного, пытаясь получить разъяснения относительно произошедшего.

– Сам не знаю, мисс, как это все случилось, – рассказывал ей тот. – Я только передал графу конверт с отчетом из нашего головного офиса. Он прочел его и тут же рухнул на пол, схватившись за сердце...

Дальнейшее Августа уже не слушала. Гораздо больше ее заботило то, что происходило за закрытыми дверями кабинета. Ей казалось, время нарочно тянется медленно, чтобы проверить, насколько сильна ее выдержка.

Но вот врач вышел и отдал распоряжение принести носилки. Августа обратилась к нему с вопросом:

– Что с отцом?

– Пока еще трудно сказать. У графа произошло обширное кровоизлияние в мозг, в результате чего его полностью парализовало. Он не может ни говорить, ни двигаться. Сколько продлится это состояние, неизвестно. Однако в моей практике бывали аналогичные случаи, и, уверяю вас, еще не все потеряно...

Поблагодарив врача, Августа с его разрешения вошла в кабинет. Теперь отец лежал на кожаном диване у стены, а мать сидела рядом, сжимая в ладонях неподвижную руку мужа. Августа подошла к ней и, желая ободрить, обняла.

Леди Гленда уткнулась в плечо дочери и, только сейчас дав волю слезам, прошептала:

– Господи, я так боюсь его потерять. Без Ричарда моя жизнь лишится смысла. Он всегда казался таким сильным, что я думала, с ним ничего не может случиться. Мне страшно.

– Все будет хорошо, мамочка, – попыталась успокоить ее Августа, хотя от вида беспомощно лежащего отца у нее самой наворачивались на глаза слезы.

Позже, когда общими стараниями сэра Ричарда устроили наверху, в спальне, она зашла, чтобы пожелать ему «доброй ночи».

Переодетый в пижаму отец полулежал в постели. Для удобства под его спину подложили несколько подушек. Руки безжизненно лежали поверх одеяла, на лице застыло бесстрастное выражение, и лишь глаза сохранили прежнюю живость, не упуская ничего из того, что происходило вокруг него.

– Как он? Никаких изменений? – тихо спросила Августа у горничной, исполняющей обязанности сиделки до того, как из Лондона прибудет профессиональная медсестра.

Женщина отрицательно покачала головой и вышла из комнаты, чтобы принести графу теплого молока.

Августа подошла к кровати, поцеловала отца и устроилась рядом на краю постели, поглаживая пальцами его руку.

– Привет, – с нежной улыбкой промолвила она, силясь сдержать подступающие слезы. Ей было тяжко видеть сильного мужчину в столь беспомощном состоянии. – Как твои дела?

Сэр Роберт посмотрел на дочь... и неожиданно подмигнул, словно говоря: все будет хорошо. Я не могу двигаться, но это временно. Нет таких сложностей, с которыми мне не удалось бы справиться.

– Я люблю тебя, – прошептала Августа, прижимаясь губами к его руке, и добавила: – Можешь не волноваться, у меня получится разобраться со всеми делами. В конце концов ведь я твоя дочь. Обещаю, если не найду иного выхода, я выйду замуж за кузена Джереми. Даю слово Стоунбери.

Во взгляде сэра Роберта, устремленном на нее, промелькнуло нечто, похожее на гордость.

В спальню вернулась горничная, и Августа, еще раз поцеловав отца, спустилась вниз, чтобы поддержать мать, которую после случившегося, как и большинство обитателей Гринбуш-холла, наверняка ожидала бессонная ночь...

Она долго не могла найти ее, пока случайно не прошла мимо кофейной гостиной, любимого места прабабки Виктории. В гостиной было темно, и поначалу Августе показалось, что там никого нет. Но тут в окно полился свет, выглянувшей из-за туч луны, и она различила хрупкую фигуру матери в одном из кресел у камина.

Графиня сидела, поджав колени к груди, обхватив их руками и устремив взгляд на противоположную стену. Глаза Августы, уже привыкшие к царящему в комнате полумраку, различили на ней два портрета. Это были изображения Гарольда и Глории Фэншоу, родителей Гленды. Она всегда приходила сюда, когда в ее жизни возникали трудности и ей требовались совет и поддержка.

– Мама, – осторожно позвала Августа. – Как ты?

Графиня вздрогнула, словно очнувшись от сна, и повернула лицо к дочери.

– Не беспокойся, дорогая, со мной все в порядке. Просто все произошло слишком неожиданно и я оказалась застигнута врасплох.

Леди Гленда устало улыбнулась и, указав на соседнее кресло, произнесла:

– Посиди со мной. Нам необходимо подумать о том, как вести дела семьи, пока твой отец не поправится.

Судя по уверенному, тону, в выздоровлении мужа графиня не сомневалась или, по крайней мере, ловко скрывала свои опасения от дочери.

Приняв приглашение матери, Августа заняла место рядом с ней и сказала:

– Отец сообщил мне о своих планах устроить брак между мной и кузеном Джереми.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросила графиня.

Августа глубоко вздохнула, прежде чем ответить на вопрос матери.

– Поначалу его решение возмутило меня. Но затем я поняла, что, если бы у него была возможность поступить иначе, он никогда не пошел бы на столь крайние меры.

– Ты права. Отец слишком любит тебя, чтобы без серьезной причины вмешиваться в твою жизнь. Кроме того, в твоем возрасте действительно пора иметь собственную семью. Если то, что Ричард рассказывал мне о Джереми Фокскрофте, правда, он станет тебе прекрасным мужем.

– Вот уж не думала, что когда-нибудь решусь на брак, руководствуясь трезвым расчетом. Я вообще не собиралась замуж. – Августа усмехнулась и покачала головой. – Мне всегда нравился тот образ жизни, который я вела с тех пор, как окончила университет и стала заниматься археологией. Бесконечные поездки, новые страны, тайны прошлого... Неужели обо всем этом я должна забыть ради спокойной семейной жизни?

– Отчего же? – возразила графиня, стараясь обнадежить дочь. – Возможно, твой будущий муж сможет понять и разделить твои пристрастия.

– Сомневаюсь. – Губы Августы скривила скептическая улыбка. – Владея банком, он вряд ли отличается романтическим складом натуры. Скорее всего в его характере отсутствует такая черта, как авантюризм.

– Не спеши делать выводы, – попробовала успокоить ее леди Гленда. – Джереми вполне может оказаться приятным молодым человеком. К тому же брак по расчету не обязательно несчастлив. Позволю напомнить: твой отец и я поженились из-за условия, выдвинутого в завещании, но нам ни разу не пришлось пожалеть об этом.

– Вы с папой полюбили друг друга! – воскликнула Августа, отказываясь признавать справедливость слов матери. – Если бы мне пришлось выходить замуж за кого-то, кто хоть отдаленно напоминает его, я бы это сделала не раздумывая.

– Ты заблуждаешься, отказывая Джереми в чертах характера, свойственных твоему отцу, – мягко возразила графиня.

– Что толку спорить, когда у меня нет выбора. Отец нуждается в помощи, и я не имею права думать о своих интересах. – Августа замолчала, погрузившись в мысли о предстоящей встрече с Джереми Фокскрофтом.

Леди Гленда заботливо провела рукой по лбу дочери, убирая упавшие на ее лицо рыжие пряди волос, которые выбились из прически, и произнесла:

– У нас выдался тяжелый день, дорогая. Пойдем, нам надо отдохнуть, чтобы набраться сил. Уверена, завтра все будет иначе. Возможно, твой отец почувствует себя лучше, банк вновь откроет кредит...

– А красавица фея превратит тыкву в карету, – продолжила за нее Августа и, тихо рассмеявшись, добавила: – Мама, ты остаешься неисправимой оптимисткой, даже несмотря на массу проблем, свалившихся на твои хрупкие плечи.

– Мне нравится твой смех, дорогая. Это особенно ценно теперь, когда поводов для веселья так мало. Я благодарна тебе за поддержку.

Мать и дочь поднялись из кресел и, обнявшись, вышли в коридор. Там они простились, чтобы разойтись по своим спальням.

По пути к себе Августа прошла через галерею с фамильными портретами, ненадолго задержавшись у одного из них.

С холста, оправленного в тяжелую золоченую раму, чуть насмешливо улыбалась очаровательная женщина в бальном платье начала двадцатого века. Из украшений на ней был только старинный медальон на тонкой цепочке, обвивающей шею. Ярко-рыжие волосы, того же оттенка, что и у Августы, были уложены в замысловатую прическу. Ее глаза, с необычайным мастерством воспроизведенные художником, светились умом и прозорливостью. Эти качества леди Виктория Стоунбери сохраняла до последних минут жизни.

Августа искренне любила прабабку и восхищалась ее волевым характером. Старая графиня, в свою очередь, души не чаяла в правнучке, проводя с ней почти все свободное время. Именно Августа была той, кто закрыл глаза старой леди, когда ее душа отправилась к небесам.

Сейчас, как никогда ранее, она ощутила нехватку в обществе старшей наставницы и прошептала, обращаясь к ее изображению:

– Жаль, что твои рассказы о семейных сокровищах оказались всего лишь легендой.

 

2

Услышав тихий стук в дверь, Августа открыла глаза, потянулась и, сев в постели, произнесла:

– Войдите.

Тотчас в спальне появилась Анна, молоденькая девушка, приступившая к обязанностям ее горничной чуть меньше месяца назад. Поздоровавшись, она прошла через комнату, чтобы раздвинуть шторы на окнах, и сказала:

– Мисс, госпожа графиня просит вас привести себя в порядок и спуститься в столовую к завтраку.

– Разве мама не помнит, что по утрам я обычно пью чай в своей комнате? – удивленно спросила Августа.

– Да, конечно. Но сегодня она выразила желание видеть вас за столом, – настойчиво повторила девушка и, не сдержавшись, пояснила: – Дело в том, что час назад в Гринбуш-холл прибыла гостья и ваша мать хочет, чтобы вы с ней поздоровались.

– Гостья?! – воскликнула Августа, выбираясь из постели, чтобы принять ванну. – Странное время она выбрала для визита!

– Это не просто визит, мисс, – сообщила Анна, понижая голос до полушепота. – Я слышала, как госпожа графиня приказала Хэдли приготовить для нее комнату в западном крыле, одну из тех, что давно не открывали. Кроме того, количество багажа, который эта леди привезла с собой, свидетельствует о ее намерении пробыть здесь по меньшей мере месяц.

– А ты случайно не знаешь имени этой леди? – поинтересовалась Августа, заранее уверенная, что услышит утвердительный ответ, и не обманулась в своем ожидании.

– Когда гостья только приехала, Хэдли доложил о ней как о леди Каролине Фокскрофт, – сказала девушка, открывая дверь, ведущую в ванную, чтобы проверить наличие полотенец.

– Благодарю, Анна. Передай маме, что я скоро буду, – сказала Августа, давая понять, что желает остаться одна.

Горничная вышла из спальни. А Августа решила поторопиться, чтобы выяснить интересующие ее подробности. Судя по всему, тетка Каролина приехала без сопровождения сына. Тогда где же кузен Джереми?

Когда спустя двадцать минут, облаченная в синие джинсы и розовую блузку, она спускалась по лестнице, слуги все еще суетились в холле, поднимая вещи леди Фокскрофт в отведенную ей комнату.

Сама хозяйка багажа находилась здесь же. Высокая темноволосая, она относилась к тому типу женщин, которых принято называть «вамп». Несмотря на довольно преклонный, по меркам Августы, возраст, леди Каролина почти не изменилась за те годы, что они не виделись. Но скорее всего это была заслуга не ее, а мастеров пластической хирургии.

Да, эта женщина оставалась верной своему образу. Все та же грива свободно ниспадающих на плечи волос, те же экстравагантные наряды от знаменитых кутюрье и тот же высокомерный тон, каким она отдавала распоряжения слугам:

– Вы думаете, я буду до ночи торчать здесь с вами? Шевелите ногами, да поживее, остолопы!

Возмущенная подобным поведением гостьи Августа остановилась на нижней площадке лестницы, обдумывая, как бы научить тетку вежливости.

В этот момент леди Каролина заметила ее и окликнула:

– Эй, ты, на лестнице! Будь добра, возьми эту коробку! В ней моя шляпка для верховой езды. Я не желаю, чтобы она помялась!

Августа догадалась, что ее приняли за прислугу и, прежде чем кто-нибудь из горничных успел указать на ошибку, поспешно произнесла:

– Слушаюсь.

Под изумленными взглядами слуг она с невозмутимым видом взяла указанную коробку, сделала несколько шагов, а затем, будто споткнувшись, уронила ее на пол, придавив коленом. Среди внезапно возникшей тишины раздался треск рвущегося картона, а после – оглушительный вопль леди Каролины:

– Мерзавка, что ты сделала?! Ты же ее раздавила! Я потребую немедленно вышвырнуть тебя отсюда!

Августа выпрямилась, смерила скандалистку насмешливым взглядом и с улыбкой заметила:

– Боюсь, с этим у вас могут возникнуть проблемы.

– Да как ты смеешь?! – Леди Фокскрофт буквально задыхалась от гнева.

– Каролина, я вижу, ты уже успела познакомиться с моей дочерью Августой, – сказала графиня Стоунбери, появляясь в дверях столовой.

На лице леди Фокскрофт отразилась усиленная работа мысли. Спустя мгновение она поняла свою оплошность и расплылась в слащавой улыбке, впрочем не обманувшей никого из присутствующих.

– Августа, милочка, а здорово я тебя разыграла? Иди же и поцелуй меня. Как же ты выросла! Мы не виделись столько лет!

И я ничуть не переживала по этому поводу. Скорее, наоборот, подумала Августа. Но, поймав умоляющий взгляд матери, заключила тетку в объятия и постаралась изобразить на лице радость. Как-никак, леди Фокскрофт приходилась матерью ее будущему мужу и с ней не следовало портить отношения. Хотя, видимо, заботиться об этом было уже поздно...

Когда они направлялись в столовую, Августа случайно перехватила направленный на нее взгляд леди Каролины. Колючий, оценивающий, он не сулил ничего хорошего.

Ей сразу вспомнилась история о том, как в прошлом эта женщина чуть не разрушила брак ее родителей, и Августа решила быть с ней настороже...

Вопреки возможным опасениям, завтрак прошел в довольно спокойной атмосфер». Выразив сожаление по поводу болезни графа, леди Каролина посчитала, что соблюла все полагающиеся в таком случае формальности, и перешла к рассказам о своей жизни в Италии.

Она долго и пространно описывала принадлежащее ей палаццо в пригороде Рима. Не упуская ни малейшей детали, повествовала о праздниках, которые устраивает итальянская знать с целью развлечься. Перечисляла громкие титулы своих поклонников. И Августа заподозрила тетку в желании показать матери, некогда более удачливой сопернице в борьбе за сердце Ричарда Стоунбери, насколько та проигрывает в сравнении с ней теперь.

Однако Гленда слушала рассказ родственницы с самым невозмутимым видом. Если гостья и раздражала ее, то она этого ничем не показывала.

Чтобы пресечь монолог леди Каролины о себе любимой, Августа решила направить беседу в иное русло и поинтересовалась:

– Тетя, а почему Джереми не приехал с вами?

При упоминании о сыне леди Фокскрофт изменилась в лице. Словно по волшебству куда-то исчезла маска надменной светской львицы, уступив место выражению восторга, обожания... и любви.

Да-да, Августа была готова поклясться в том, что ее тетка испытывает по отношению к своему сыну, самую искреннюю любовь.

– Джереми, мой мальчик! – в порыве материнской нежности произнесла леди Каролина и сообщила: – Поначалу мы собирались приехать вместе, но его задержали дела. Знаете, совет акционеров, инвестиции и все такое... Но, уверяю вас, вскоре он к нам присоединится...

Она собиралась продолжить рассказ о сыне, когда в столовой появился Хэдли и с важным видом обратился к хозяйке дома:

– Госпожа графиня, из Лондона прибыла сиделка для господина графа.

– Приношу свои извинения, но я вынуждена тебя ненадолго покинуть, – произнесла леди Гленда, повернувшись к гостье, и добавила: – Августа составит тебе компанию.

Как только графиня в сопровождении дворецкого вышла и двери за ними затворились, леди Фокскрофт отодвинула от себя столовые приборы и, прищурившись, посмотрела на Августу.

– Что ж, милочка, мы остались вдвоем и можем поговорить начистоту. Ты выставила меня на посмешище перед слугами и не пытайся уверять меня, что это было случайностью.

– Вы заблуждаетесь, тетя. Там, в холле, я вовсе не собиралась смеяться над вами... – сделала попытку оправдаться Августа, но леди Каролина резко оборвала ее:

– Я сделаю вид, что поверила тебе, но лишь потому, что имею свой интерес в предстоящем браке моего сына с тобой. Как, впрочем, и ты.

От такой откровенности родственницы Августа несколько растерялась.

– Я не понимаю, о чем идет речь.

– Так я и поверила! Если меня долгое время не было в Англии, это еще не значит, что я не в курсе событий, происходящих в Гринбуш-холле. Для меня нет секретов, я знаю обо всем, что творится в этих стенах и за их пределами.

– Тогда, возможно, вы просветите меня? – попросила Августа, гадая о значении ее слов.

– Охотно. – Леди Каролина хищно улыбнулась и пояснила: – Во-первых, ваши финансовые дела находятся в плачевном состоянии. Во-вторых, твой отец парализован и надежды на то, что в ближайшее время его положение улучшится, нет. В-третьих, единственное, что может спасти твою семью от краха, это брак с моим сыном. Видишь, я вовсе не так глупа, как думает большинство, включая твоих родителей.

– Предположим, вы правы. Но мне непонятно тогда, почему вам так необходима моя свадьба с Джереми?

Сказать, что Августа была заинтригована поведением леди Фокскрофт, значило не сказать ничего. Она просто умирала от желания узнать, что же руководит действиями тетки. Ответ на ее вопрос не заставил себя ждать.

– Это старая история, которая началась еще при жизни сэра Хьюго Фокскрофта, моего мужа. Именно он являлся главным претендентом на титул графа Стоунбери. По крайней мере, до того как мой кузен Ричард женился на твоей матери и выполнил главное условие завещания. Мои надежды пошли прахом, а я очень мечтала стать графиней и заслуживала этого больше, чем Гленда...

Леди Каролина замолчала. Очевидно, воспоминания разбередили старую рану, но у нее хватило самообладания скрыть это. Она встала с места, достала изящный портсигар из сумочки, которую носила с собой, и спросила у Августы:

– Надеюсь, ты не будешь против, если я закурю?.. Впрочем, меня не волнует твое мнение, я это сделаю в любом случае.

Она ловко щелкнула зажигалкой. И вот уже тонкая струйка дыма устремилась вверх от сигареты, распространяя в воздухе горьковатый аромат табака.

Августа молча наблюдала за ней, ожидая продолжения рассказа, и оно не замедлило последовать.

– На потере графского титула мои беды не закончились. После смерти мужа я узнала, что все состояние он оставил нашему сыну, назначив опекуном Ричарда. Мне никогда не доводилось испытывать большего унижения. Каждый раз, принимая из рук твоего отца ежемесячную сумму на личные расходы, я чувствовала себя раздавленной. Следующие десять лет такой жизни обернулись для меня кошмаром...

Леди Каролина настолько разволновалась, что совершенно забыла о тлеющей в руке сигарете, и та постепенно погасла. Отбросив ее в сторону, она достала другую и вновь щелкнула зажигалкой.

– Спасение пришло совершенно неожиданным образом. Джереми тяжело заболел, и по рекомендации врачей я увезла его в Италию. Только там, вдали от надзора Ричарда, мне удалось свободно вздохнуть. У меня появились состоятельные поклонники, избавившие от необходимости в ежемесячных подачках из Англии. Я наслаждалась жизнью, но никогда не забывала о причиненных мне твоим отцом страданиях...

– И решили устроить мой брак со своим сыном. Немного странный способ мести, вам не кажется? – поинтересовалась у нее Августа.

– Милочка, ты не умеешь смотреть в глубь вещей, – неожиданно усмехнувшись, заявила леди Фокскрофт. – Я не добрая самаритянка, чтобы позволить Ричарду вновь одержать победу. Джереми женится на тебе, но при одном условии.

Торжествующие нотки в голосе собеседницы заставили Августу насторожиться.

– Каком условии?

Леди Фокскрофт выдержала довольно долгую паузу, испытывая ее терпение и откровенно наслаждаясь ситуацией, а затем сообщила:

– В день, когда состоится ваша свадьба, твой отец откажется от графского титула в пользу моего сына.

– Вы не посмеете! Этого никогда не произойдет! – воскликнула Августа, пораженная коварством тетки.

– Я все тщательно продумала. У Ричарда просто нет иного выхода. Это мое условие сделки. В противном случае свадьбы не будет.

Глядя на растерянное лицо Августы, леди Каролина довольно рассмеялась и вышла из комнаты.

– Вот стерва! – прошептала ей вслед молодая женщина, сжимая кулаки и ударяя ими по столу.

Мысль о том, что ее отец должен будет пройти через унижение и отречься от титула в угоду тетке Каролине, вызвала в душе Августы бурю негодования.

– Дорогая, – обратилась к дочери графиня, появляясь в дверях столовой, – когда по пути сюда я встретила Каролину, она находилась в прекрасном расположении духа и даже сделала мне комплимент по поводу прически. Мне хорошо известны ее повадки. Такое случается, только если ей удается совершить какую-нибудь подлость. Что здесь произошло?

– Ох, мама, мне с самого начала не нравилась эта затея со свадьбой, – вместо ответа произнесла Августа и поведала о дьявольском плане родственницы.

Выслушав дочь, леди Гленда некоторое время сохраняла молчание, а когда заговорила, ее голос звучал устало и глухо:

– Для твоего отца сохранение семейного благополучия дело чести. Он никогда не согласится на то, чтобы потомки связывали его имя с разорением рода Стоунбери. В этом Каролина права. Однако она ошибается, полагая, что, отказавшись от титула в пользу твоего будущего мужа, Ричард испытает унижение. Вовсе нет!

Леди Гленда неожиданно улыбнулась и погладила Августу по руке, желая ободрить.

– Да, Джереми Фокскрофт станет новым графом Стоунбери, но ты, наша дочь, будешь графиней. И это важно. Семейная ветвь не потеряет своего влияния. Именно таким образом некогда поступила твоя прабабка Виктория.

Слова матери немного успокоили Августу, но было еще нечто, вызывающее у нее волнение. Кузен Джереми! Что, если он точная копия своей матери? Тогда семейная жизнь с ним обещает обернуться настоящим кошмаром.

Но, решив, что высказывать свои опасения до встречи с ним преждевременно, она промолчала...

Расставшись с матерью, которая отправилась проведать мужа, Августа уединилась в библиотеке. Нужно было отвлечься от свалившихся на нее проблем, и лучшего способа, чем погрузиться в работу, она не знала.

Весь день молодая женщина провела за географическими картами и сделанными ранее записями. К обеду, как и к ужину, Августа не вышла, посчитав, что видеть тетку Каролину чаще одного раза в день ей не под силу. По ее просьбе горничная Анна принесла еду прямо в библиотеку.

Лишь когда сумерки за окном настолько сгустились, что потребовалось зажечь в комнате свет, Августа, предварительно выглянув в коридор и убедившись, что леди Фокскрофт нет поблизости, поднялась наверх, в спальню к отцу.

Поначалу ей показалось, что он спит. Однако стоило Августе приблизиться к кровати, как сэр Ричард открыл глаза и посмотрел на нее.

Она улыбнулась ему и прошептала:

– Здравствуй. Как твои дела сегодня?

В ответ отец моргнул, и его губы чуть дрогнули, словно он пытался улыбнуться дочери. Августа взяла его руку и прижала к своей щеке.

– Мама уже рассказала о планах этой ужасной леди Фокскрофт и условии, которое она собирается тебе выдвинуть?

Сэр Роберт закрыл и вновь открыл глаза, давая понять, что, несмотря на физическую беспомощность, он в курсе всего происходящего в Гринбуш-холле.

– Оттого, что эта женщина пытается управлять нами, мне становится не по себе, – продолжила Августа. – Я пытаюсь найти какой-нибудь выход, но пока безуспешно.

Взгляд графа, устремленный на дочь, стал печальным.

Вошла сиделка, и Августа, простившись с отцом, вышла в коридор. Направляясь в свою спальню, она, как и накануне, прошла через портретную галерею.

Лампы в стилизованных под старину бра неравномерно освещали полотна, развешанные по стенам, то тут то там вырывая из темноты лица, руки, фрагменты одежды.

Августа замедлила шаг. Среди ночной тишины старого дворца ей показалось, будто она вернулась в детство, когда, скрываясь от своей бонны, проводила здесь много времени, разглядывая изображения предков. Некоторых Августа знала по именам.

Вот, например, брюнетка в красном бархатном платье не кто иная, как леди Анабелл, которая, по рассказам матери, имела обыкновение скрывать в лифе подушечки, зрительно увеличивающие ее грудь до роскошных размеров.

А этот важный старик с суровым взглядом – граф Сесил Стоунбери, автор пресловутого завещания и основатель Гринбуш-холла.

Чуть поодаль другой не менее знаменитый предок – граф Уильям, по прозвищу Проныра. Тот самый, что спрятал фамильные сокровища так надежно, что отыскать их для его нынешних потомков не представляется возможным...

Августа некоторое время, словно ожидая подсказки, с надеждой всматривалась в его мужественное лицо. Аккуратные бакенбарды, упрямо сжатый рот, тонкий, с небольшой горбинкой нос и карие глаза. Облаченный в элегантный мундир, он держал в правой руке медальон на тонкой цепочке и взирал на окружающий мир с презрительным равнодушием. Но разве можно добиться сочувствия от подобного типа?

Горестно вздохнув, Августа продолжила свой путь, но на подходе к спальне внезапно остановилась. Что-то щелкнуло в ее мозгу и ранее разрозненные обрывки воспоминаний стали складываться во вполне ясную картину.

– Не может быть! – ошеломленно воскликнула молодая женщина и опрометью бросилась назад, в галерею, чтобы, внимательно рассматривая портрет за портретом, получить подтверждение неожиданной догадки.

Прошло не менее получаса, прежде чем она прекратила свои исследования и радостно прошептала:

– Отгадка постоянно была у нас перед глазами, но мы не придавали ей значения. Неужели все так просто?

Августа принялась ходить взад-вперед и рассуждать:

– Итак, что мы имеем? Во-первых, семейную легенду о некогда спрятанных сэром Уильямом фамильных сокровищах, секрет местонахождения которых передавался от одного члена семьи другому вместе с титулом. Во-вторых, странная особенность: на портретах всех этих графов присутствует одна и та же деталь – крупный медальон на цепочке. В-третьих, судя по всему, последней владелицей загадочного украшения была прабабка Виктория, а именно она унесла в могилу секрет тайника.

Забыв о сне, Августа поспешила в библиотеку, чтобы обратиться к семейным архивам. Уверенность в том, что она находится на правильном пути, ни на мгновение не оставляла ее.

Плотно затворив за собой дубовую дверь, молодая женщина сняла с полок несколько тяжелых фолиантов, посвященных истории рода Стоунбери, разложила их на столе и приступила к работе.

Прежде всего она отыскала описание интересующего ее медальона, имеющееся в каталоге фамильных драгоценностей рода Стоунбери.

Медальон в форме круга диаметром четыре дюйма выполнен из красного золота и инкрустирован по краю пятнадцатью крупными бриллиантами. В центре роспись по эмали. Два голубя, один из которых спускается к другому с зажатой в клюве розой, – значилось там.

– Два голубя, – повторила задумчиво Августа.

Смутное ощущение чего-то знакомого заставило ее напрячь память. Где же ей встречалось это словосочетание?

– Два голубя, – произнесла она еще раз и неожиданно для себя продекламировала:

Точно! Именно так начинался старинный стих, который леди Виктория часто читала ей, своей маленькой правнучке, когда она долго не могла уснуть. Кажется, эти строки были написаны одним из ее предков, который в качестве развлечения занимался поэзией и на этом поприще даже снискал известность у современников...

Сэр Август Стоунбери – вот как его звали! Именно в его честь и получила она свое имя. Но какая связь между семейными сокровищами и этим стихотворением?

Августа придвинула к себе следующий том и, пролистав несколько страниц, нашла изображение фамильного древа.

Каково же было ее удивление, когда сэр Август оказался младшим братом того самого Уильяма Проныры, с которого, собственно, и началась история сокровищ Стоунбери.

Молодая женщина вновь подошла к книжным шкафам, чтобы отыскать тоненькую книгу стихов, принадлежащих перу сэра Августа и сохранившуюся в семейной библиотеке. Вскоре ее поиски увенчались успехом.

Бережно перелистывая пожелтевшие от времени страницы, она без труда нашла нужное стихотворение «Два голубя»:

Пробежав взглядом весь текст, Августа вернулась к первым строкам:

И если ты поймешь намек, В тайник откроешь дверцу.

– Скорее всего это стихотворение и есть указание к тому, где искать сокровища, – произнесла она, медленно читая дальше:

Он кладь несет в свое гнездо...

– Что ж, все очень просто. Кладь – это клад, а гнездо – это семейное гнездо, то есть Гринбуш-холл! Хотя...

Августа вспомнила последний разговор с отцом, в котором он рассказывал о своих безрезультатных поисках сокровищ на территории поместья, и засомневалась в правильности такой трактовки прочитанных строк.

– По-моему, я зашла в тупик, – расстроенно пробормотала она, листая очередной том семейной истории, посвященный тем временам, когда сэр Сесил еще не построил Гринбуш-холл и графы Стоунбери обитали в... – А собственно говоря, где?

Господи, как же ей раньше не пришло в голову, что в стихотворении речь идет не о Гринбуш-холле, а о совершенно другом месте!

Августа принялась с большим вниманием просматривать страницы книги, в надежде встретить упоминание о замке или укрепленном поселении первых графов Стоунбери.

Оказалось, что до того, как обосноваться в Гринбуш-холле, семья переезжала из одного своего владения в другое. В зависимости от роли, которую Стоунбери играли в политической жизни страны, местом их обитания попеременно становились то величественные замки, то полуразрушенные фермы.

Неожиданно взгляд Августы зацепился за одно из названий «Пиджин нест» – «Гнездо голубки». В предчувствии близкой разгадки ее сердце забилось быстрее. Охваченная волнением, она прочла:

«Пиджин нест» – первоначально пограничное укрепление, возведенное в конце одиннадцатого века на Южном побережье Англии, неподалеку от аббатства Баттл. С 1106 года находится во владении графов Стоунбери, построивших на его месте замок, который сохранился практически в первоначальном состоянии.

Так вот какое «гнездо» имел в виду сэр Август, когда писал стихотворение!

Вне себя от овладевшего ею радостного возбуждения, Августа приняла решение как можно скорее отправиться на поиски фамильных сокровищ.

Прихватив с собой необходимые карты и сборник стихов, она оставила на столе в библиотеке короткое послание для матери, которое должно было объяснить ей причину внезапного отъезда дочери из Гринбуш-холла, а затем поднялась в свою спальню. Быстрые сборы были для нее не в новинку. Привыкшая к постоянным поездкам в экспедиции Августа машинально уложила в дорожную сумку тот минимуму вещей, который ей мог понадобиться.

Прежде чем спуститься в гараж, она поднялась к отцу и, осторожно приоткрыв дверь его спальни, заглянула внутрь. В углу комнаты при свете ночника в кресле дремала сиделка.

Тихо приблизившись к спящему отцу, Августа склонилась над ним, поцеловала и прошептала:

– Ты сам учил, что нельзя опускать руки перед трудностями, если есть хоть один шанс на победу. По-моему, у меня он есть.

Так же бесшумно, как и вошла, она возвратилась в коридор и, уже не задерживаясь, отправилась выводить свой автомобиль из гаража...

Темно-вишневый «бентли», шурша шинами, медленно выехал на подъездную аллею и, прибавив скорости, направился к воротам поместья.

Тонкая бледно-розовая линия протянулась вдоль горизонта, предваряя скорый рассвет. Несмотря на это, многочисленные звезды, покрывающие небо, все еще сохраняли яркость, не спеша раствориться в утренней дымке.

Дорога из поместья вела вверх по холму. В какой-то момент, достигнув его вершины, Августа остановила машину и, повинуясь внезапному порыву, вышла из нее, чтобы бросить последний взгляд на Гринбуш-холл.

Озаренный первыми лучами восходящего солнца дворец графов Стоунбери поражал своим величием и красотой. Возведенный из красного кирпича, с островерхими крышами, затейливыми башенками и множеством каминных труб, он был для Августы не только домом, в котором прошло ее детство.

В его стенах она всегда чувствовала себя защищенной от любых напастей, постоянно ощущая поддержку всех когда-либо живших в нем предков. Возвращаясь из длительных экспедиций, Августа знала, что здесь может рассчитывать на заботу и отдых, восстанавливая утраченные в путешествиях силы.

И теперь, когда Гринбуш-холлу угрожала опасность попасть в руки леди Каролины и ее хладнокровного сына-дельца, Августа клятвенно пообещала сделать все возможное, чтобы этого никогда не случилось.

 

3

– Черт, надо ж такому случиться, – пробормотала Августа, вылезая из машины сразу же после того, как врезалась в стоящий за поворотом автомобиль. Слава богу, что скорость, на которой она ехала, была небольшой.

Несколько минут назад молодая женщина обнаружила, что топливо в бензобаке на исходе, и решила завернуть в ближайшую деревню, чтобы запастись горючим на автозаправке. Сворачивая с шоссе, она и не предполагала, что кроме нее кто-либо еще окажется на дороге в этот ранний час. И вот теперь влипла в историю. Осмотрев свою машину, Августа с облегчением вздохнула. Всего две неглубокие царапины, которые с легкостью устранят в любом автосервисе. А вот другому автомобилю просто ремонтом не отделаться.

Честно говоря, старая колымага, в которую она врезалась, давно уже тосковала по свалке. Однако ее владелец, видимо, так не считал. Кстати, а где же он сам?

Убедившись, что в пострадавшей машине никого нет, Августа негромко позвала:

– Эй, есть здесь кто-нибудь?

Небольшой пролесок у дороги ответил ей молчанием. И у молодой женщины возникла мысль тихонечко смыться прежде, чем разъяренный хозяин раритета обрушит ей на голову проклятия.

Она поспешно села в свой «бентли», повернула ключ зажигания, заводя мотор... И тут прямо перед капотом ее машины возникла мужская фигура и чуть насмешливый голос поинтересовался:

– Надеюсь, вы не думали безнаказанно улизнуть с места аварии?

Из-за солнечных лучей, бьющих в лобовое стекло, Августа различала лишь очертания незнакомца. Но и того, что увидела, ей вполне хватило, чтобы безропотно подчиниться, когда он потребовал выйти из машины. Мужчина был слишком высок и широкоплеч, чтобы вступать с ним в спор.

– Только не говорите, что в произошедшем нет вашей вины, – заявил незнакомец, как только Августа оказалась в непосредственной близости от него, и пояснил: – В отличие от вашей моя машина стояла на месте, а я вышел... – Он запнулся, но тут же продолжил: – В общем, отлучился по личным причинам.

– Послушайте, мистер...

Августа хотела все ему объяснить, но слова застряли у нее в горле, потому что мужчина передвинулся в сторону от солнца и ей представилась возможность рассмотреть его по-настоящему. А это зрелище не было рассчитано на столь впечатлительную особу вроде нее.

Мускулистый и загорелый незнакомец обладал той естественной красотой, которая заставляет взволнованно биться женское сердце с первого же взгляда.

Его черные как смоль волосы, густые и слегка вьющиеся, непослушными прядями обрамляли скуластое лицо. Карие глаза смотрели уверенно и вызывающе. Словом, если бы не его безупречный английский, он вполне сошел бы за жителя Средиземноморья.

Августа прикинула, что, сменив джинсы и рубашку на элегантный костюм, ему без особого труда удалось бы произвести сенсацию среди лондонских дам. Если бы кузен Джереми выглядел так, она припустила бы к алтарю со всех ног...

– Эй, что с вами? – Голос мужчины, которому надоело стоять под ее изучающим взглядом, вывел Августу из мечтательного состояния. – Вы смотрите на меня так, словно увидели инопланетянина.

Ты не далек от истины, подумала она, с усилием отводя глаза в сторону, и сказала:

– Не беспокойтесь, я возмещу вам причиненный ущерб. Скажите, на какой ферме вы работаете, и мой отец, граф Стоунбери, пришлет вам чек со своим поверенным.

Незнакомец как-то странно взглянул на нее – то ли с интересом, то ли с удивлением, а затем отрицательно покачал головой.

– Э-э, нет! Вдруг обманете. Я парень простой и вот что скажу: гоните денежки прямо сейчас. Ровно три тысячи фунтов.

– За эту развалюху?! – возмущенно воскликнула Августа, решив, что наглости собеседнику не занимать. – Вы, наверное, смеетесь?

Он криво усмехнулся и, многозначительно посмотрев на ее «бентли», произнес:

– Пусть моей старушке и далеко до вашей красавицы, но еще некоторое время назад она прекрасно бегала.

– Хорошо, – поспешно произнесла Августа, поняв, что отвязаться от вымогателя просто так ей не удастся. – Но у меня нет такой суммы при себе, и я слишком тороплюсь, чтобы возвращаться назад. Мой отец...

– Почем я знаю, что вы говорите правду? – перебил ее незнакомец. – Может, вы мошенница и ваша машина краденая. – И, уже обращаясь к самому себе, добавил: – Наверное, лучше вызвать полисмена.

– Выслушайте меня, – не скрывая отчаяния, попросила Августа, представив, сколько времени отнимет у нее объяснение с представителями закона. – Мне действительно нельзя возвращаться. Это дело жизни и смерти.

Усиленно напрягая мозг, она попыталась отыскать какой-нибудь компромисс. Неожиданно пришедшее на ум решение показалось ей поначалу невозможным, но у Августы не было иного выхода.

– Если вы не доверяете моим словам, то можете поехать со мной, – предложила она и пояснила: – Путешествие займет дня три-четыре, не больше. А по возвращении я обязуюсь возместить вам не только потерю машины, но и времени. Будем считать, что я наняла вас в качестве сопровождающего. Ну что, согласны?

Незнакомец внимательно посмотрел на ее напряженное в ожидании ответа лицо, смачно сплюнул на землю и промолвил:

– Идет! Только, чур, сперва обсудим сумму моего гонорара.

Получив его согласие, Августа вздохнула с явным облегчением и уже тоном работодателя скомандовала:

– Садитесь в машину! Об остальном договоримся по дороге!

– Есть, – отчеканил он и, не дожидаясь повторного приглашения, занял место рядом с креслом водителя.

Августа завела двигатель, и «бентли» плавно покатил по направлению к деревне.

Весь путь до заправочной станции она тайком поглядывала на спутника, прикидывая, насколько правильным было ее решение взять его с собой.

В конце концов Августа пришла к выводу, что сильный мужчина – хорошее подспорье для путешествующей в одиночестве молодой женщины. Единственное, что ее волновало, – так это то, что она ровным счетом ничего не знала о нем, даже имени.

Стремясь устранить хотя бы этот недостаток, Августа поинтересовалась:

– Как вас зовут?

– А зачем вам знать это? – с подозрением спросил незнакомец.

– Должна же я как-нибудь к вам обращаться. Нам предстоит провести вместе несколько дней, и, согласитесь, на людях мне неудобно будет говорить: «Эй, вы!»

Мужчина ненадолго задумался, а затем, сочтя ее довод не лишенным смысла, ответил:

– Сэм... Сэм Браун.

– Хорошо, мистер Браун... – Августа казалась немного разочарованной. Она никак не ожидала, что у прекрасного незнакомца окажется такое обыкновенное имя. Даже слишком обыкновенное.

– Лучше просто Сэм, – поправил ее мужчина и сверкнул ослепительной улыбкой.

– Хорошо, Сэм. Будем считать, что наше знакомство состоялось, – произнесла Августа, подъезжая к автозаправке. – А теперь, будьте добры, проследите, чтобы нам заправили бак под завязку.

Сэм выбрался из машины и отправился выполнять ее поручение. Августа посмотрела ему вслед и с сожалением подумала, что мистер Браун слишком прост и ему не хватает лоска, чтобы стать мужчиной ее мечты.

В любом случае, пока над ней тяготеет угроза брака с Джереми Фокскрофтом, она должна сосредоточиться на цели своего путешествия: замке «Пиджин нест» и семейных сокровищах.

Дав себе клятвенное обещание больше не засматриваться на красивого фермера, Августа достала дорожную карту и сверилась с ней. Если поторопиться, то к ночи они уже будут в Чатеме, где смогут отдохнуть и запастись силами на оставшуюся часть пути.

– Все в полном порядке, – вернувшись в машину, отчитался Сэм и протянул ей пару сандвичей, которые купил в небольшом пабе здесь же, через дорогу.

Августа отчего-то застеснялась и отрицательно замотала головой, но Сэм проявил настойчивость.

– Не знаю, как у вас, а у меня в животе просто свело все от голода. Ешьте. Я не желаю, чтобы вы умерли до того, как я смогу получить свои деньги, – произнес он, откусывая огромный кусок от своего сандвича и принимаясь с наслаждением жевать.

Глядя на его довольный вид, Августа поддалась соблазну и тоже приступила к еде, тем более что у нее с прошлого вечера не было ни крошки во рту.

– Может, объясните, куда мы направляемся и почему так спешим? – поинтересовался Сэм, когда с завтраком было покончено.

– В одно место неподалеку от Гастингса, а остальное вас не касается, – коротко ответила Августа, выезжая с заправки и полностью сосредотачиваясь на дороге. Вернее делая вид, что сосредотачивается.

На самом деле, ее взгляд то и дело обращался на спутника, когда он не мог этого видеть. Она пыталась контролировать себя, но безуспешно. С момента знакомства Сэм Браун не покидал ее мыслей ни на минуту.

Августа никак не могла понять, чем он так привлек ее. Своей внешностью? Но среди ее знакомых красивых молодых людей предостаточно. Видимо, в нем было что-то еще, чему она пока не могла дать точного определения, а только чувствовала.

После ее несколько резкого ответа на свой вопрос Сэм предпочел ехать молча, глядя в окно машины. И Августа, посчитав, что следует наладить со спутником более дружественные отношения, первой нарушила тишину:

– Ферма, на которой вы работаете, большая?

– Что?

Сэм вздрогнул. Ее слова вывели его из задумчивости, и он слегка замешкался, прежде чем произнес:

– Нет, не очень.

– А где она находится? Я знаю почти все хозяйства в окрестностях Гринбуш-холла, – сказала Августа, решив разузнать о нем как можно больше.

– Мисс, мне кажется или вы действительно подбиваете ко мне клинья? Должен вас сразу предупредить: у меня есть невеста. – Сэм одарил ее таким взглядом, словно она ведет себя неприлично.

– Вот еще! – Задетая его словами Августа постаралась, чтобы ее голос прозвучал пренебрежительно.

– И хочу напомнить: у нас с вами чисто деловые отношения, – продолжил Сэм, и она не выдержала, взорвавшись:

– Да с чего вы вообще взяли, что интересуете меня как мужчина?

Сэм усмехнулся и многозначительно постучал пальцами по оконному стеклу со своей стороны.

– Думаете, я не вижу в отражении, как вы буквально поедаете меня глазами? Уж в чем, в чем, а в женских взглядах я прекрасно разбираюсь.

– Не сомневаюсь, – процедила сквозь зубы Августа, уязвленная тем, что ее поймали с поличным, и постаралась развеять его подозрения, сообщив: – Только, к вашему сведению, у меня тоже есть жених.

– Вот уж никогда бы не подумал... – удивленно протянул Сэм, словно Августа, по его мнению, ничего общего не могла иметь с женщинами, вокруг которых роятся поклонники.

– Его зовут сэр Джереми Фокскрофт, и мы скоро поженимся, – добавила она для большей убедительности.

– Бьюсь об заклад, что это какой-нибудь занудный тип. Из тех городских задавак, что днем с умным видом взирают на всех и вся сквозь очки, а ночью, когда ложатся в постель, обязательно надевают пижаму и пьют теплое молоко.

Несмотря на то что портрет кузена, нарисованный Сэмом, целиком соответствовал и ее представлениям о нем, она почувствовала необходимость заступиться за него и принялась самозабвенно сочинять:

– Нет, Джереми совсем не такой! Мой жених красив и умен. Ему присуще чувство юмора, и в отличие от вас он настоящий мужчина.

Говоря это, Августа вдруг поймала себя на мысли, что сам Сэм как нельзя более подходит под ее описание.

– Интересное дело! – Ее собеседник громко рассмеялся. – Если верить вашим словам, то этот Джереми просто идеал. Скажите, а крылья у него за спиной не растут? Уверен, вы даже не целовались с ним ни разу, потому что он считает неправильным делать это до свадьбы.

– А вот и нет. Мы целовались несколько... много раз. И могу заверить, что у него это получается отлично.

– Так же, как и у меня? – спросил Сэм и, притянув к себе Августу властным движением, обхватил ее рот губами.

От неожиданности она крутанула руль в сторону и резко ударила по тормозам. Автомобиль дернулся и стал на месте, а Августа еще несколько секунд находилась в объятиях Сэма, прежде чем вырваться.

– Как вы смеете?! Немедленно убирайтесь вон из моей машины! – закричала она, отпихнув его в сторону.

– Только после того, как вы заплатите мне обещанные деньги, – спокойным тоном заявил Сэм, ничуть не смущаясь и даже не собираясь оправдываться.

– Но вы же знаете, что у меня их с собой нет, – в отчаянии простонала Августа, понимая, что попала в западню.

– Тогда заводите мотор и поехали. Чем быстрее мы достигнем конца пути, тем скорее расстанемся, – резонно заметил Сэм, и она молча последовала его совету.

Все еще раскрасневшаяся, то ли от возмущения, то ли оттого, что поцелуй оказался приятным и возбуждающим, Августа гнала машину на предельно разрешенной скорости, и уже к вечеру они прибыли в Чатем.

Следуя указателям, Августа подогнала «бентли» к придорожному мотелю и в сопровождении Сэма вошла внутрь.

– Мне нужны две комнаты на ночь, – потребовала она у девушки, находящейся за администраторской стойкой.

– Простите, мисс, в городе проходит фестиваль и все номера заняты... Могу предложить комнату с двуспальной кроватью.

Прежде чем Августа успела возразить, Сэм выступил вперед и сказал:

– Нам подходит, давайте ключ.

Пока они шли по коридору, Августа держала себя в руках, но, оказавшись в комнате, взорвалась:

– Надеюсь, вы понимаете, что я не собираюсь проводить ночь в одном номере с вами!

– Разумеется, я не настаиваю, – согласился с ней Сэм. – Если вам так удобно, то можете спать в машине. Мне же кажется глупым отказываться от удобств из-за предрассудков.

– Это не предрассудки! – Августа сжала кулаки в бессильной ярости. – Я вам не доверяю!

– А я – вам, – заявил Сэм и принялся расстегивать рубашку.

– Что вы делаете? – спросила Августа, сверля его взглядом.

– Собираюсь принять душ. Неужели вы считаете, что я лягу в постель грязным? Может, у вас, аристократок, это и принято, а я парень простой и привык к чистоте.

Сэм скрылся за дверью ванной. И через не которое время оттуда донесся шум льющейся воды и его довольное пофыркивание.

Августа в растерянности села на кровать, не зная, как поступить. Судя по настрою Сэма, выпроводить его из комнаты не представлялось возможным. Однако и она ночевать в машине не собиралась.

Что ж, видимо, придется смириться с присутствием почти незнакомого мужчины рядом в постели и надеяться на собственное благоразумие...

Когда Сэм вновь появился в комнате, его бедра были обернуты махровым полотенцем, а с влажных волос капала вода.

Забравшись в постель, Августа усиленно делала вид, что не замечает насмешливого взгляда, обращенного в ее сторону. За время отсутствия молодого человека она соорудила при помощи одеял нечто вроде небольшой баррикады, разделяющей кровать на две половины.

Сэм ослепительно улыбнулся и, кивнув на импровизированную перегородку, сообщил:

– Если этим вы думаете подвигнуть меня на какие-либо действия, вынужден разочаровать вас. Я собираюсь спать, и ничего больше.

Уязвленная его намеком Августа скрипнула зубами и спросила:

– Разве вы не хотите одеться? Хотя бы из соображений приличия.

– Я никогда не сплю в одежде и не буду менять привычки в угоду вам или кому бы то ни было еще.

Сэм демонстративно сбросил полотенце и с ленивой грацией леопарда растянулся на своей половине кровати, сопровождаемый возмущенным криком Августы:

– Как вам не стыдно!

– Стыдно? – Сэм приподнялся на локте, и на его лице отразилось недоумение. – Вы ведете себя так, будто никогда не видели голого мужчину. А как же ваш жених? Что, дальше поцелуев дело не пошло?

– Вас это не касается! – огрызнулась Августа и мысленно послала его к черту.

– Тогда погасите свет и не мешайте мне спать, – пробормотал Сэм, пряча голову под подушку и давая понять, что разговор окончен.

Августа со злостью щелкнула выключателем и, повернувшись к Сэму спиной, попыталась уснуть. Но как трудно это сделать, когда рядом, всего на расстоянии вытянутой руки, лежит мужчина-мечта! Прислушиваясь к его ровному дыханию, она постаралась успокоить разыгравшееся воображение...

Погруженный в крепкий сон Сэм перевернулся на бок, перекатившись к середине кровати, и Августа почувствовала на своей груди тепло мужской ладони.

Ее первой реакцией было отодвинуться в сторону, но отчего-то она этого не сделала. Возможно, ей просто не хватило решимости отказаться от ласки Сэма, пусть и проявленной неосознанно.

Августа лежала в объятиях красивого мужчины и думала, что, наверное, это здорово, когда каждую ночь можно засыпать в постели с тем, чье прикосновение заставляет сердце учащенно биться, а тело отзываться сладостной дрожью.

Вместе с тем ее не оставляло подспудное сожаление о том, что наверняка должно было произойти утром, когда Сэм проснется. Он вновь примется изводить ее расспросами о Джереми, а она станет злиться и призывать на его голову всевозможные проклятия. Жаль...

Если бы кто-нибудь спросил о ее самом заветном желании, Августа не раздумывая ответила бы, что мечтает остановить время, чтобы Сэм продолжал сжимать ее в объятиях, а кузен Джереми был предан забвению. Навсегда...

Сладкий сон смежил веки Августы. А когда ее глаза открылись, в небольшое окно уже потоком вливался утренний свет. Кремового цвета потолок, обои с изображением букетиков фиалок... Где она находится? Августа напрягла память, пытаясь воспроизвести события прошлого дня.

Чатем... Мотель... Сэм... Сэм?!

Ее бросило в жар. Медленно повернувшись, Августа обнаружила рядом своего невольного спутника. Он мирно спал. Его лицо выражало спокойствие и безмятежность, а грудь равномерно вздымалась, позволяя любоваться хорошо развитой мускулатурой.

Взгляд Августы скользнул ниже, к плоскому животу, украшенному рельефными кубиками, потом устремился туда, куда она так и не осмелилась посмотреть накануне.

Покраснев, Августа с трудом подавила в себе желание коснуться символа его мужественности, прекрасного даже в расслабленном состоянии...

– Надеюсь, вы не разочарованы увиденным?

Внезапно раздавшийся чуть хрипловатый после пробуждения голос Сэма заставил ее вздрогнуть от неожиданности.

– Очень мне нужно смотреть на вас. – Августа отвела глаза в сторону, отчаянно надеясь, чтобы ее слова прозвучали достаточно убедительно.

– Тогда, думаю, вы не будете возражать, если я оденусь?

Не дожидаясь ответа, Сэм выбрался из постели и потянулся, сопровождая свои действия горловыми звуками, напомнившими Августе фирменный клич Тарзана, а после прошел в ванную за джинсами.

Воспользовавшись его временным отсутствием, она торопливо вылезла из-под одеяла и стала приводить себя в порядок. К тому времени, когда Сэм вернулся, Августа, уже расчесав спутавшиеся за ночь волосы, старательно собирала их в пучок, сидя перед зеркалом.

– У тебя красивые волосы, – заметил Сэм, останавливаясь за ее спиной, и спросил: – Почему ты не позволишь им свободно падать на плечи?

– Не знала, что мы перешли на «ты», – глядя на его отражение в зеркале, произнесла Августа.

– Брось. Мы провели ночь в одной постели. Нам предстоит путешествовать вместе еще некоторое время. К чему все эти условности?

– Хорошо, – ответила Августа, идя на эту уступку. – Но не надейся ни на что большее.

– Не понимаю, о чем ты, – произнес Сэм с самым невинным видом и вышел из номера, чтобы подогнать «бентли» к входу. Последнее слово опять осталось за ним!

Августа решила больше не поддаваться ни на какие провокации. Она даже позволила ему сесть за руль, посчитав, что если он уделит все внимание дороге, то не станет приставать к ней с расспросами о Джереми. Увы, это было очередным заблуждением...

– Скажи, а как твой жених относится к тому, что ты разъезжаешь в машине с другим парнем? – первым делом поинтересовался Сэм, когда они выехали из Чатема на скоростное шоссе. – Он не ревнует?

– Во-первых, Джереми не страдает подобным пороком. А во-вторых, я не собираюсь делать ничего, что может заставить его сомневаться в моей верности. Ясно? – сухо отчеканила Августа, стремясь пресечь дальнейший разговор на эту тему.

Сэм глубоко вздохнул и принялся рассуждать вслух, словно беседуя сам с собой:

– Все же он какой-то странный, твой жених. Будь ты моей подругой, я бы ни за что не отпустил тебя от себя. Одно из двух: либо он чокнутый, либо ты ему глубоко безразлична.

– Будь добр, веди машину и не суйся в мою жизнь, – попросила Августа таким предостерегающим тоном, что Сэм предпочел согласиться:

– Хорошо. Если тебя так задевают разговоры о женихе, я больше не буду спрашивать о нем. Но неужели всю дорогу мы должны молчать? Может, все же расскажешь, зачем тебе необходимо попасть в Гастингс?

Августа задумалась. В конце концов что плохого в том, если она откроет Сэму часть правды? К тому же по прибытии на место ей может понадобиться его помощь.

– К северу от Гастингса находится замок «Пиджин нест», одно из наших родовых владений. Именно там я смогу найти ответы на интересующие меня вопросы. И сделать это необходимо как можно быстрее, в противном случае... – Августа замолчала, не в силах продолжать. События двух последних суток явились для нее нелегким испытанием.

– В противном случае – что? – спросил Сэм, несколько удивленный внезапным приступом откровенности с ее стороны.

– Моя семья потеряет все, чем владела на протяжении нескольких веков, а я не переживу разлуку с Гринбуш-холлом.

– Это твой дом?

– Да. Даже больше. Гринбуш-холл – место, где мое сердце может быть спокойно, если ты понимаешь, о чем я говорю.

– Понимаю, – сказал Сэм, и Августа подумала, что он не так уж груб и неотесан, как кажется на первый взгляд.

За окном промелькнул поворот на Ашфорд, и тотчас по крыше автомобиля забарабанили крупные капли дождя. Ударяясь о лобовое стекло, они расплющивались в причудливые кляксы и тут же исчезали, смытые проворными дворниками.

«Бентли» несся по мокрой трассе, обдавая брызгами встречные машины, когда раздался громкий хлопок, и секундой позже Сэм нажал на тормоза.

– Что случилось? – встревоженно обратилась к нему Августа.

– Маленькая неприятность, – сообщил он. – По-моему, лопнуло колесо. Хочется верить, что у тебя в багажнике найдется запасное.

Открыв дверцу, Сэм взглянул на небо, затянутое лиловыми тучами, нехотя выбрался под дождь, а затем, заглянув в салон, предложил Августе присоединиться к нему.

– Мне понадобится твоя помощь. Одному здесь не справиться.

– Разве нельзя вызвать службу сервиса? – спросила молодая женщина, которую не прельщала перспектива вымокнуть до нитки.

– Можно, – коротко ответил Сэм и добавил: – Но в такую погоду они вряд ли приедут быстро. Мы только потеряем время. К тому же сменить колесо не такая уж большая проблема.

– Уговорил, – кисло улыбнувшись, пробормотала Августа, вылезая наружу.

Как назло, дождь тут же перешел в ливень, и все ее опасения сбылись. Джинсы и блузка, вымокнув, прилипли к телу. Волосы, мгновенно впитав льющуюся с небес влагу, отяжелели, заколка, не выдержав, расстегнулась, и они рассыпались по плечам мокрыми прядями.

Пока она тщетно пыталась собрать их опять в пучок, Сэм достал и прикатил из багажника запаску.

– Удивительно, – заметил он, немного отодвигая Августу в сторону и пристраивая домкрат, чтобы сменить лопнувшее колесо. – У тебя в машине даже оказались необходимые инструменты. Мне это нравится.

– Я рада, что хоть в чем-то смогла угодить тебе, – съязвила Августа. У нее в туфлях уже начала хлюпать вода, и от этого настроение не стало лучше.

– Почему «хоть в чем-то»? – возразил Сэм, ловко откручивая гайки. Казалось, непогода его вовсе не раздражает. – Ты мне вообще вся нравишься.

Судя по интонации, он говорил вполне серьезно, и Августа промолчала, смущенная его признанием.

Сэм, которому стало жарко, стянул через голову мокрую рубашку, бросил ее на капот и приступил к основной фазе работы. При каждом повороте ключа на его крепких руках вздувались мышцы, образуя красивый рельефный рисунок.

– Подержи, – попросил он, протягивая Августе инструмент.

На мгновение их руки соприкоснулись, и молодая женщина вынуждена была собрать все силы, чтобы сдержать охватившее ее желание.

Сэм, казалось, не заметил произошедшей перемены в ее состоянии и продолжал заниматься делом. Но когда их взгляды случайно встретились, Августа прочла в нем ответное чувство.

Этого было достаточно для того, чтобы, забыв обо всем на свете, они потянулись друг к другу и слились в страстном поцелуе. Струи дождя хлестали по ним, вода потоками текла по их лицам, волосам, рукам, но молодые люди не обращали на это никакого внимания.

Поддавшись внезапному безумию, Августа потеряла ощущение реальности, полностью погрузившись в сладкое забвение, дарованное ей Сэмом.

Несмотря на прохладный ветер и мокрую одежду, она совсем не мерзла. Жаркое дыхание и теплые руки Сэма согревали ее словно тысяча солнц...

Мимо пролетел автомобиль, послав целующейся под дождем парочке трель клаксона. И они очнулись, разорвав объятия, удивленные всем произошедшим с ними.

Смущенно отводя взгляд, Августа пробормотала что-то вроде извинения и поспешно вернулась в машину. Сэм, понимая, что творится в ее душе, не торопился следовать за ней, хотя заставившая их сделать остановку неисправность была устранена. Придав лицу сосредоточенное выражение, он принялся стучать ногой по колесу, словно проверяя его на прочность.

Августа убрала с лица мокрые пряди волос и посмотрела на свое отражение в зеркале. Возбужденно сверкающие глаза, лихорадочный румянец на щеках, алые от прилившей во время поцелуев крови губы. Ничто в смотрящей на нее женщине не напоминало прежнюю Августу Стоунбери, всегда уравновешенную и серьезную.

– Господи, что я делаю! Это похоже на сумасшествие, – прошептала она, снимая мокрую блузку и набрасывая на плечи теплую кофту. – Почему меня влечет к Сэму так, будто он единственный мужчина на земле? Мы ведь такие разные! Я должна держать себя в руках.

Дверца со стороны водительского сиденья открылась. Тот, о ком она только что говорила, занял место за рулем и повернул ключ зажигания, сказав:

– Все в порядке. Надеюсь, в дальнейшем обойдемся без приключений.

Августа мысленно повторила его последнюю фразу, имея в виду совсем другое, нежели поломка машины...

 

4

После того, что произошло между ней и Сэмом во время вынужденной остановки, Августа остаток пути сохраняла молчание. Несколько сказанных ею ничего не значащих фраз были не в счет.

В Гастингс они прибыли затемно и сразу же остановились в ближайшем отеле. На этот раз им предоставили два смежных номера, и Августа поспешно уединилась в своем, избегая любых объяснений с Сэмом.

Она не понимала, что с ней происходит. Почему вблизи Сэма ее разум и самообладание странным образом улетучиваются? Эта его мужская власть над ней пугала и вместе с тем была необычайно привлекательной для Августы.

Сбросив все еще сырую одежду прямо на пол, она прошла в ванную и стала под согревающие струи душа в надежде, что вместе с омывающей тело влагой исчезнут и воспоминания о прикосновениях Сэма.

Однако стоило ей закрыть глаза, как звук падающей воды превратился в шум дождя, свидетеля ее слабости, и поцелуи, взгляд, тепло рук Сэма вновь обрели реальность, вызывая в душе томление и жажду его любви.

Не в силах терпеть эту пытку, Августа закрыла кран и, накинув махровый халат, вернулась в комнату.

В это время из-за стены, разделяющей номера, послышался голос Сэма. Он с кем-то разговаривал по телефону, и Августа не смогла удержаться от соблазна подслушать. Тем более что это не составляло труда. Оба номера имели общую дверь, благодаря которой могли при желании клиента превратиться в двухместный.

Именно к этой двери и подкралась, осторожно ступая, Августа. Теперь она могла расслышать все, о чем говорил ее спутник.

– У меня появились кое-какие дела. Я расскажу все по возвращении. Думаю, ты удивишься... По той наполненной нежностью интонации, с которой говорил Сэм, Августа предположила, что он беседует с женщиной и, судя по всему, не просто знакомой. Стараясь не пропустить ни слова, она приникла ухом к двери, инстинктивно взявшись за ручку, и...

Очевидно, нерадивая прислуга забыла запереть дверь на ключ, потому что в следующую минуту под давлением тела Августы она распахнулась и молодая женщина, ввалившись в комнату Сэма, растянулась на полу.

Первое, что пришло ей в голову, – это крепко зажмуриться, по-детски надеясь остаться незамеченной. За неимением других решений, она так и поступила. Тотчас до ее слуха донесся легкий щелчок телефонного аппарата, на который положили трубку, затем все смолкло.

Минуту-другую Августа оставалась неподвижной, затем осторожно приоткрыла один глаз. Этого ей хватило, чтобы увидеть перед собой две мускулистые ноги Сэма, который возвышался прямо перед ней.

За долю секунды ее взгляд скользнул по молодому мужчине, и она заметила, что из одежды на нем только узкие плавки. Это не прибавило ей уверенности в себе.

Августа обреченно вздохнула и опять зажмурилась, мечтая о чудесном избавлении от неумолимого, словно рок, объяснения с Сэмом.

– Ты так и будешь лежать или мне помочь тебе подняться? – спросил он, приседая рядом с ней на корточки.

– Я случайно... Дверь... она как открылась... – принялась испуганно лепетать молодая женщина, делая попытку вернуться в свой номер, пятясь на четвереньках.

– Я вовсе ничего не имею против твоего внезапного появления, – прервал жалкие оправдания Августы Сэм, рывком, без каких-либо усилий поднял ее на ноги и посмотрел ей в лицо. – На самом деле, я и сам намеревался заглянуть к тебе, но ты меня опередила.

Августа заметила, что он с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться, и словно со стороны увидела всю комичность ситуации, в которой оказалась по вине своего любопытства.

– О господи! Я идиотка. Прости, – произнесла она, чувствуя, что не в силах придумать подходящего оправдания, и призналась: – Меня влечет к тебе с той самой минуты, когда я впервые увидела тебя. Я пыталась бороться с собой, но безрезультатно. Понимаю, это глупо звучит...

Сэм закрыл ей рот ладонью, не дав договорить.

– Вовсе нет. Ты просто оказалась намного смелее меня. Потому что я испытываю к тебе то же самое.

– Но мы не можем... – начала было возражать Августа, ошеломленная его признанием, но он опять прервал ее:

– Отчего же? Что мешает нам любить друг Друга?

– Хотя бы твоя невеста. Нельзя наслаждаться счастьем, когда оно способно причинить боль другим людям.

Августа покачала головой и отвернулась от Сэма, чтобы вернуться к себе в комнату.

– Глупышка. – Он обнял ее за плечи и тихо рассмеялся: – Никакой невесты у меня нет. Я выдумал её, чтобы досадить тебе. Слишком уж самоуверенно ты выглядела.

Его слова наполнили сердце Августы радостью, и она потянулась к нему всем телом, все еще не веря в реальность происходящего.

Сэм подхватил ее на руки, крепко прижал к груди, словно величайшую драгоценность на свете, и направился к разобранной для сна кровати.

Мир вокруг Августы взорвался миллионом ярких красок, когда она заглянула в его глаза. Сколько нежности, любви и ожидания было в них.

– Сэм, – призывно прошептала Августа, когда он, опустив на кровать, склонился над ней и стал осыпать поцелуями ее лицо, шею, руки. Каждое его прикосновение дарило Августе столько счастья, что она боялась лишиться сознания от переполнявшего ее восторга.

Сэм медленно развязал пояс ее халата, и его ладони властно, но в то же время с трогательной осторожностью накрыли ее груди и слегка сжали. Она глубоко вздохнула и выгнулась навстречу ему, требуя более решительных ласк. Мгновение – и халат Августы, равно как и плавки Сэма, полетел в сторону. И вот уже двое молодых людей сплелись в страстных объятиях, спеша утолить любовный голод.

Они перекатывались в постели, словно борцы, стремясь одержать верх друг над другом, ненасытными ласками все более распаляя свои аппетиты и стремление к первенству. Ни слова не срывалось с их уст, лишь частое дыхание да сдавленные стоны нарушали царящую в этот поздний час тишину.

Глаза Сэма в неярком свете единственной лампы, стоящей на прикроватном столике, мерцали каким-то демоническим блеском, и Августа будто зачарованная утопала в их темной глубине. Ее сердце то выжидающе замирало, то начинало неистово биться всякий раз, когда она принимала Сэма в себя...

Когда же наслаждение переполнило Августу и вырвалось наружу коротким вскриком удивления и торжества, Сэм обессиленно упал рядом с ней, тяжело дыша и закрыв глаза.

Слабая улыбка, сверкающие капли пота, выступившие на висках и над верхней губой, – все свидетельствовало о том, насколько истощились силы, брошенные им на утоление любовной жажды Августы.

Повернувшись к Сэму, она провела прохладными пальцами по его подбородку и прошептала:

– Спасибо тебе, любимый.

Он открыл глаза и посмотрел на нее с таким восхищением, словно она была самым прекрасным существом на свете. Затем жестом собственника положил руку на бедро Августы, и это понравилось ей.

– Ты расскажешь о нас своему жениху? – неожиданно спросил Сэм.

– Все зависит от того, насколько серьезны твои намерения в отношении меня, – ответила Августа, слегка встревоженная его интересом к ее предстоящему браку с Джереми.

– А если они очень серьезны?

Августа ничего не ответила. Она прекрасно понимала, что не в ее власти давать какие-либо обещания Сэму, поскольку брак с кузеном являлся единственным средством спасти семью от разорения. По крайней мере, пока не найдены фамильные сокровища.

Теперь, когда от замка «Пиджин нест» ее отделяло всего несколько миль, Августа неожиданно поняла, что испытывает страх и неуверенность. А что, если пресловутое богатство Стоунбери и правда не более чем миф?..

– Ты считаешь, что такой парень, как я, не достоин дочери графа?

Откровенный вопрос Сэма прервал ее размышления, и Августа отрицательно покачала головой.

– Дело не в том, кто ты.

– Значит, ты любишь своего Джереми? – Судя по всему, Сэм намеревался докопаться до правды. – Но тогда почему я оказался здесь с тобой? Только из сиюминутной прихоти?

– Все слишком сложно, чтобы я смогла тебе объяснить, – печально промолвила Августа. – Возможно, когда-нибудь...

– Когда? – Приподнявшись на локте, Сэм требовательно посмотрел ей в лицо, и она отвела глаза, не выдержав его пытливого, ожидающего взгляда.

– Не спрашивай меня ни о чем, пожалуйста, – с мольбой попросила Августа. – Разве мы не можем просто любить друг друга? Скоро рассвет, и у нас остается так мало времени...

Заключив в ладони лицо Сэма, она принялась целовать его с такой страстью, как будто от этого зависела ее жизнь. И он сдался...

Утро застало их сплетенными в тесных объятиях. Голова Августы покоилась на широкой груди Сэма, его ноги обнимали ее бедра, подобно стражам, охраняющим великую ценность.

Солнечный лучик упал на лицо Августы, и она распахнула глаза, все еще не спеша расставаться с остатками сна. Она осторожно попыталась выбраться из кровати, не разбудив Сэма, но он спал чутко и тут же окликнул ее:

– Сбегаешь, чтобы потом уверить меня, что между нами ничего не было и ночь любви мне лишь пригрезилась?

– Просто ты так сладко спал, что я не хотела будить тебя, – сказала Августа, отыскивая на полу сброшенный накануне халат и заворачиваясь в него от нескромного взгляда Сэма.

– Но теперь я проснулся и желаю получить на завтрак причитающуюся мне по праву порцию твоих поцелуев, – требовательным тоном сообщил он.

Августа не увидела причины, мешающей ей выполнить просьбу Сэма, и вернулась в его объятия.

– Ну и куда ты собралась в такую рань? – спросил он, когда их губы вновь разомкнулись.

– В «Пиджин нест». До конечной цели моего пути осталось чуть больше десяти миль, и я не в силах больше ждать.

Августа сняла его руку со своей талии и направилась к себе в номер. Сэм последовал за ней, на ходу обертывая бедра простыней.

– Я могу поехать с тобой, – предложил он, останавливаясь посреди комнаты и наблюдая, как она натягивает джинсы и достает из дорожной сумки пуловер.

– Не стоит, я вполне справлюсь сама. – Августа поцеловала его и, направляясь к дверям, добавила: – Кроме того, прошедшая ночь значительно истощила твои силы, а перед обратной дорогой тебе просто необходимо отдохнуть.

– Ты несколько недооцениваешь меня, – усмехнулся Сэм.

– Наоборот, я слишком ценю тебя, любимый, – прошептала Августа, когда дверь уже захлопнулась за ее спиной.

Она спустилась вниз и, пройдя через безлюдный в этот ранний час холл отеля, вышла к стоянке, чтобы забрать «бентли», а заодно узнать у служащего парковки ближайший путь к замку.

Через пятнадцать минут вооруженная подробнейшей инструкцией Августа выехала из Гастингса в северном направлении. Откровенно говоря, ее радовало то, что Сэм остался в отеле. В его присутствии ей пришлось бы скрывать свое истинное настроение, а это было нелегко.

Пропорционально тому, как уменьшалось расстояние до «Пиджин нест», в душе Августы возрастали тревога и сомнение в здравомыслии задуманного ею предприятия. Она не могла не признавать того, что во многом ее страхи объясняются предстоящей свадьбой с кузеном Фокскрофтом.

Еще несколько дней назад Августа, руководствуясь долгом перед близкими, пожертвовала бы собой, но теперь... Теперь в ее жизни появился Сэм, и ей впервые удалось испытать радость взаимной любви.

Августа задавалась вопросом, готова ли она отказаться от его поцелуев, ласковых слов, которые он нашептывал ей всю ночь, согревая теплом своего тела. И не находила в себе сил ответить утвердительно.

Нет, не может же быть судьба так жестока к ней, чтобы, поманив счастьем, обмануть!

– Все образуется, – твердила Августа, сворачивая в сторону показавшихся из-за деревьев башен старинного замка. – Надо только верить и не терять надежды.

Внезапно лес, тянувшийся по обеим сторонам дороги последние две мили, окончился, и ее машина выехала на открытую местность, позволяющую увидеть родовое гнездо Стоунбери в полной красе.

По роду своей деятельности Августе приходилось бывать как в знаменитых, так и в мало известных замках Европы, и она считала, что ее уже ничем не удивишь. Однако «Пиджин нест», чьи стены из тесаного камня, казалось, поднимались до самого неба, произвел на нее сильное впечатление.

Глубокий ров вокруг замка, подъемный мост, обязательный донжон, узкие бойницы и четыре угловые башни – все хорошо сохранилось и позволяло судить о том, как выглядел «Пиджин нест» во времена первых владельцев, когда его наполняла жизнь.

На мгновение Августе даже почудилось, что она перенеслась в прошлое и вот-вот из ворот замка покажется отряд конных рыцарей, возглавляемый одним из ее доблестных предков...

Отряд показался, но только пеший, и Августа решила, что стала жертвой мистификации или же сходит с ума. Подъехав ближе, она успокоилась, поняв, что перед ней обычная группа туристов, которых привлекали в эти края расположенные неподалеку руины старинного аббатства Баттл.

В ее памяти всплыло, что с разрешения графов Стоунбери «Пиджин нест» вот уже более ста лет открыт для всех желающих взглянуть, как жили представители этого славного рода в далекие времена. Уход за замком, равно как и надзор за туристами, возлагался на смотрителя, должность которого также передавалась из поколения в поколение. Именно к нему обратилась Августа, когда охранник у ворот не позволил ей въехать во внутренний двор замка. Выслушав ее, смотритель, убеленный благородной сединой джентльмен, представившийся как мистер Томпсон, попросил предъявить любой документ, подтверждающий, что она именно та, за кого себя выдает. После того как Августа выполнила просьбу, он, убедившись, что перед ним действительно дочь графа Стоунбери, сказал:

– Вы должны простить меня за подобные меры предосторожности. Но судите сами, последний раз владельцы замка приезжали сюда еще при моем отце и с тех пор все распоряжения от них мы получали исключительно через поверенного.

Августа поспешила заверить его, что нисколько не сердится за такой прием, так как понимает всю ответственность, возложенную на его плечи.

Польщенный ее словами смотритель сдержанно улыбнулся и произнес:

– Жаль, что вы не сообщили о приезде заранее, тогда все было бы иначе. Замок прекрасно сохранился и вполне позволяет устроить встречу в духе Средневековья – с герольдами и торжественным эскортом одетых в латы рыцарей.

Воображение Августы услужливо нарисовало помпезную сцену. И, опасаясь, как бы смотритель не устроил, согласно церемониалу, ее проводы, она поспешно заметила:

– Ну что вы, мне вряд ли к лицу подобные почести. А кроме того, я хочу, чтобы мой приезд в замок сохранился в тайне.

– Ваше слово для меня закон, мисс, – промолвил мистер Томпсон с некоторым разочарованием в голосе.

Августа поспешила сменить тему разговора и спросила:

– А кто из рода Стоунбери был здесь в последний раз?

– Леди Виктория с мужем. Они как раз отправлялись в свадебное путешествие и на несколько дней останавливались в замке перед тем, как отплыть во Францию. – Пожилой джентльмен глубоко вздохнул и продолжил: – Я был тогда еще ребенком, но отлично помню, как молодая графиня играла со мной в большой зале. Очень красивая была женщина.

Слушая его, Августа подумала вдруг о том, что не случайно леди Виктория посетила «Пиджин нест» вскоре после своего бракосочетания. Надежда на удачные поиски семейных сокровищ вновь забрезжила перед ней радужной птицей.

Одновременно воспоминания смотрителя о ее прабабке вызвали в душе Августы тоску по ушедшим временам, когда леди Виктория была еще жива и служила для нее непререкаемым авторитетом во всем.

Она изъявила желание осмотреть замок. И ее собеседник с удовольствием повел Августу по узким переходам и лестницам, сопровождая рассказами о прошлом каждый шаг по старинным каменным плитам.

– А это главный зал замка, – сообщил мистер Томпсон, когда они оказались под высокими сводами громадного помещения с деревянным возвышением в центре и гигантским очагом в одной из стен. – Здесь, со времени окончания постройки «Пиджин нест», проходили графские трапезы в кругу вассалов и рыцарской дружины. На помосте восседал сам хозяин и его ближайшие соратники, вокруг располагались столы для остальных. Челядь, обслуживающая пиршество, зажаривала на огне до трех оленьих туш разом.

Августа застыла на месте, пораженная величием древней постройки. И невольно подумала, что если сокровища спрятаны в «Пиджин нест», то именно отсюда и следует начать их поиски... Но прежде ей необходимо было остаться одной.

– С вашего позволения я бы хотела самостоятельно продолжить осмотр замка, – сказала она мистеру Томпсону. – Не терпится проникнуться духом предков, если вы понимаете, о чем я говорю.

– Разумеется. – Пожилой джентльмен улыбнулся и уже почти у самого выхода из зала поинтересовался: – Как долго вы планируете пробыть здесь? Если вам будет угодно, я велю приготовить комнаты, которые занимала леди Виктория.

– Разве замок не предназначен для осмотра туристами? – удивилась Августа, которой перспектива провести ночь в старинных апартаментах показалась весьма заманчивой.

– Мы показываем лишь первый этаж, кухонное помещение и подвалы, где некогда держали узников. Остальные помещения носят сугубо частный характер, – пояснил мистер Томпсон. – Несмотря на то что замок древний, он приспособлен для жилья в неменьшей степени, чем комфортабельный номер в отеле. Даже есть телефонная связь на случай, если владельцу вздумается позвонить куда-либо.

Представив одного из первых графов Стоунбери, сэра Ричарда Свирепого, жившего в тринадцатом столетии, с телефонной трубкой в руке, Августа не смогла сдержать улыбки.

– Думаю, я пробуду здесь дня два, не больше, – сообщила она и, вспомнив об оставшемся в отеле Сэме, добавила: – Ко мне здесь должен присоединиться мой спутник, мистер Браун. Сейчас он в Гастингсе, и чуть позже я хочу съездить за ним.

– В этом нет нужды. – Если мистер Томпсон и был удивлен упоминанием о Сэме, то не подал виду. – Назовите отель, в котором остановился мистер Браун, и я позабочусь, чтобы он оказался в замке.

– Благодарю вас, – сказала Августа, когда собеседник достал из кармана блокнот и записал всю необходимую информацию.

Мистер Томпсон слегка поклонился и вышел, оставив ее наедине с мыслями о сокровищах.

Первым делом Августа вышла в центр зала и осмотрелась. Ей было известно, что большинство указателей к тайникам часто изображалось в виде малоприметных элементов геральдики. Воззвав к своему профессиональному чутью, она скользила взглядом по стенам, стараясь не упустить ни малейшей детали. Тяжелые, потемневшие от времени деревянные балки, с которых свисали на железных цепях рогатые светильники, также не избежали ее внимания.

Но, увы, кроме пары устремленных друг к другу голубей, выбитых прямо над родовым гербом Стоунбери, ничто не свидетельствовало о связи замка «Пиджин нест» с зашифрованным стихотворением сэра Августа.

После получасового разглядывания гобеленов, пола и потолка Августа испытала легкое головокружение одновременно с разочарованием, но тут же поспешно одернула себя:

– Глупая! Неужели я рассчитывала на то, что многовековая тайна так просто откроется мне? Необходимо хорошенько отдохнуть и подумать. Вполне возможно, что ключ находится в каком-нибудь другом помещении. Скажем, в графской спальне.

Придя к такому решению, Августа продолжила путешествие по замку, не упуская возможности осмотреть самые отдаленные его закоулки. В одном из мрачных коридоров ее внимание привлекла заложенная камнями ниша, и она попробовала расшатать один из них.

За этим и застал ее мистер Томпсон. Незамеченный всецело поглощенной своим занятием Августой, он некоторое время с любопытством наблюдал за ее усилиями. Затем, слегка кашлянув, поинтересовался:

– Может быть, я могу чем-либо помочь молодой леди?

От неожиданности она подскочила на месте, подавив готовый вырваться испуганный вскрик.

– Ах, это вы, мистер Томпсон. Я не слышала ваших шагов.

– За долгие годы работы смотрителем «Пиджин нест» я научился ходить бесшумно, – сообщил он и пошутил: – Готовлюсь стать местным привидением после того, как придет мой черед оставить этот мир.

Августа коротким смешком оценила юмор пожилого джентльмена и, вернувшись к предмету своего интереса, спросила:

– Скажите, вам известно, что скрывается за этой кладкой?

– Конечно, – последовал незамедлительный ответ. – По легенде, именно в этой нише сэр Генрих, пятый граф Стоунбери, спрятал тело убитой им неверной жены. На самом же деле это ход для прислуги, заложенный во время одной из многочисленных осад замка еще в пятнадцатом веке.

– Как прозаично, – вздохнула Августа. – Неофициальная версия мне нравится гораздо больше.

– Как и всем дамам, – заметил мистер Томпсон, – Собственно, я осмелился побеспокоить вас по двум причинам. Во-первых, мне хотелось услышать ваши пожелания насчет обеда. А во-вторых, тот молодой человек, о котором вы мне говорили, уже прибыл и ожидает вас в холле.

– Сэм здесь? Так скоро? – удивленно воскликнула Августа и обратилась к смотрителю: – Думаю, без вашей помощи мне непросто будет найти нужную дорогу.

– С удовольствием покажу вам кратчайший путь, – любезно предложил мистер Томпсон. – Следуйте за мной, пожалуйста...

Когда спустя несколько минут Августа появилась в холле, Сэм поспешил ей навстречу.

– Привет. Я очень удивился, когда мне позвонили от твоего имени и попросили приехать сюда вместе с экскурсионным автобусом.

– Это была идея мистера Томпсона, – сказала ему Августа. – Таким образом, мне не пришлось возвращаться за тобой в Гастингс.

Сэм кивнул, словно одобряя действия старого смотрителя, и произнес:

– Значит, это и есть замок «Пиджин нест», то место, куда ты так стремилась попасть... Тебе удалось найти здесь то, что хотела?

Августа отрицательно покачала головой.

– Пока нет, хотя надежда не оставляет меня. Правда, придется задержаться здесь на день. Но мистер Томпсон уверяет, что в замке есть все необходимое, чтобы с должным комфортом принять владельцев в любое время и на любой срок. Надеюсь, ты ничего не имеешь против...

– Побыть в шкуре графа? – продолжил за нее Сэм. – Шутишь? Это чертовски заманчивое предложение.

– Твои слова означают «да»? – спросила Августа.

– Вне всякого сомнения, – утвердительно кивнул Сэм, придавая лицу суровое выражение, точно копируя воина с одного из средневековых гобеленов, украшающих стену.

Августа невольно подумала, что его изображение смотрелось бы в портретной галерее графов Стоунбери куда лучше, чем будущее изображение ее кузена Джереми.

– Я попрошу мистера Томпсона показать приготовленные для нас комнаты. – И Августа повернулась, чтобы позвать смотрителя, который из деликатности остался стоять у двери.

– Хочешь сказать, что этой ночью мне придется спать одному в холодной постели, да еще в замке, который скорее всего кишит призраками? – Сэм передернул плечами, словно ему и впрямь было страшно.

Августа еле сдержалась, чтобы не рассмеяться, и снисходительным тоном произнесла:

– Да, но ты всегда можешь найти приют в моих покоях. Естественно, не оскорбляя чувств высокоморальных прежних обитателей замка.

– Я могу расценивать это как официальное приглашение? – Сэм несколько фривольно подмигнул ей и лукаво улыбнулся.

Вместо ответа Августа послала ему красноречивый взгляд и, обратившись к Томпсону, изложила свою просьбу.

Смотритель провел их вверх по широкой лестнице туда, где на протяжении многих столетий располагались комнаты владельцев «Пиджин нест». Августе досталась та самая спальня, в которой когда-то останавливалась леди Виктория. Сэма же поселили в апартаментах хозяина замка.

Заглянувшая к нему Августа поразилась гигантским размерам кровати, занимавшей практически треть спальни, и не преминула пошутить:

– Вам, сэр Браун, оказана великая честь спать на ложе, послужившем для зачатия не одного графа Стоунбери.

– Весьма польщен. Может, в таком случае, составишь мне компанию и мы продолжим славную традицию, – то ли в шутку, то ли всерьез предложил Сэм, и Августа смутилась оттого, что разговор опять перешел на опасную для нее тему.

Разве могла она рассказать ему, любимому и такому долгожданному мужчине, что с окончанием этой странной для него поездки отношения между ними должны прекратиться? Ее ждет брак с кузеном, ненавистным Джереми Фокскрофтом...

Нет! – мысленно возразила себе Августа. Еще слишком рано лить слезы. Я в «Пиджин нест» и должна, просто обязана отыскать эти проклятые сокровища ради себя, отца... и Сэма.

– О чем задумалась? – спросил он, заметив напряженную сосредоточенность на ее лице. – Не хочешь поделиться мыслями?

– Я размышляю над тем, что доставшаяся тебе кровать гораздо больше моей, а это несправедливо. В конце концов Стоунбери – я! – произнесла Августа, разыгрывая благородное негодование.

– Я же говорил, что не прочь потесниться. – Сэм демонстративно упал на постель и похлопал рядом с собой ладонью. – Или мисс Сноб не желает делить ложе с простым фермером?

– О! – воскликнула Августа. – Леди Чаттерли со своим лесничим просто монашенка в сравнении со мной!

Она собралась привести еще примеры из эротической литературы. Но в этот момент в спальню вошел мистер Томпсон и сообщил, что обед готов и ожидает их в столовой.

– Я провожу вас, – добавил он с неизменной почтительностью, и молодые люди последовали за ним.

Столовая размещалась на первом этаже среди закрытых для осмотра помещений и, по словам смотрителя, была устроена совсем недавно, каких-нибудь сто пятьдесят лет назад, когда шумные трапезы в большом зале вышли из моды. До этого здесь располагалась оружейная, экспонаты которой сейчас украшали стены замка, создавая средневековый колорит.

Вся обстановка – мебель под стать самому древнему замку, белоснежная скатерть, начищенные до блеска канделябры и столовое серебро – создавала ощущение мрачной торжественности. Кроме того, рядом со стульями замерли слуги, ожидая, когда смогут приступить к исполнению своих обязанностей.

Августа на мгновение устыдилась своей одежды, никак не подходящей к случаю. Но разве могла она представить себе нечто подобное, когда речь шла об обычном обеде? В Гринбуш-холле все обстояло намного проще, но она не стала говорить об этом мистеру Томпсону, дабы не разрушить его представлений о графском семействе.

После того как, опередив слугу, Сэм помог ей сесть и сам занял место напротив, мистер Томпсон подал еле заметный знак и перед молодыми людьми появилась первая перемена блюд. Роскошные, источающее пряный аромат закуски наполнили их тарелки, а изысканное вино – бокалы.

Перед тем как приступить к еде, Сэм устремил на Августу взгляд, исполненный нежности. И она еще раз с тоской подумала о том, как хорошо смотрится Сэм на месте, которое в скором времени, возможно, займет кузен Джереми...

 

5

На следующее утро Августа проснулась рано, чтобы успеть вернуться в свою спальню до того, как кто-либо из слуг заметит, где она провела ночь на самом деле.

Рядом, прекрасный как греческий бог, спал Сэм. Августа погладила его темные волосы и запечатлела на губах поцелуй в благодарность за ночные ласки. Он улыбнулся, что-то пробормотал и, повернувшись на другой бок, продолжил путешествие по стране грез.

Августа спустила с высокой кровати ноги, набросила на плечи халат и, нашарив тапочки, тихо направилась к выходу. Тяжелые двери слегка скрипнули, когда она затворяла их за собой. Но этого звука вполне хватило, чтобы тотчас перед ней возник мистер Томпсон.

Несмотря на ранний час, пожилой джентльмен был гладко выбрит и полностью одет. Создавалось впечатление, что он так и не ложился спать.

– Доброе утро. Я могу быть вам полезен? – вежливо осведомился он.

Застигнутая врасплох Августа хотела было придумать объяснение тому, что она, незамужняя женщина, делает у дверей спальни молодого мужчины, но, заметив смешинки в глазах смотрителя, поняла, что в этом нет необходимости. Любые ее слова еще больше усугубили бы неловкость ситуации.

Поэтому ей в голову не пришло ничего лучше, как спросить:

– Вы всегда встаете так рано, мистер Томпсон?

– Каждый день в одно и то же время, когда солнце появляется над «Гнездом голубки», – не скрывая гордости, ответил пожилой джентльмен. – Такова традиция, начало которой положил мой прапрадед, первый смотритель «Пиджин нест».

– «Гнездо голубки»? – Услышав знакомое сочетание слов, Августа насторожилась. – Вы имеете в виду замок?

– Нет. – Томпсон удивленно взглянул на нее. – Разве вы не знаете, что «Пиджин нест» получил свое название от одной из башен? Она возникла в то время, когда самого замка еще в помине не было, а на его месте стояло пограничное укрепление. Согласно преданию, в тот день, когда первый граф Стоунбери получил эту землю из рук своего короля, на вершине одинокой башни голубка свила гнездо. Ваш предок счел это добрым предзнаменованием и дал новому владению имя «Пиджин нест».

– Господи, – пробормотала Августа, – как же мне раньше не пришло в голову, что это название возникло до постройки замка? Мне же известна масса аналогичных примеров.

– Если вас так заинтересовала башня «Гнездо голубки», то я мог бы проводить вас к ней, – предложил мистер Томпсон. – С нее открывается великолепный вид на окрестности. Кроме того, небольшая прогулка перед завтраком пойдет вам только на пользу.

– Конечно, пойдемте, – торопливо произнесла Августа, мысленно уже взбираясь по каменным ступеням к заветной цели. Ей не терпелось убедиться в том, что совпадение названий замка и башни не случайность.

Однако мистер Томпсон вместо того, чтобы выполнить обещание, как-то смущенно посмотрел на Августу и, переведя взгляд на кончики своих туфель, заметил:

– В утреннее время там может быть прохладно, и я посоветовал бы вам одеться потеплее.

Только сейчас Августа вспомнила, что стоит перед ним в халате и тапочках.

– Я спущусь в холл, когда буду готова к прогулке, – сообщила она мистеру Томпсону.

Тот с видимым облегчением вздохнул и направился к лестнице.

Не прошло и десяти минут, как Августа появилась перед ним в неизменных джинсах и пуловере – сочетание, ставшее привычным для нее за время частых археологических экспедиций. Пожилой джентльмен ожидал ее у нижней ступеньки лестницы и сразу же повел через вымощенный плитами внутренний двор к одной из угловых башен.

На первый взгляд она ничем не отличалась от своих соседок. Но, присмотревшись повнимательнее, можно было заметить, что покрывающий ее плющ гуще, а камень, из которого сложено основание, несколько темнее, чем в прочих замковых постройках.

Мистер Томпсон толкнул дубовую, обитую железом дверь. Затем в его руке появился фонарик.

– Это оборонительная башня, естественно, уже давно не используется по назначению, поэтому здесь не стали проводить электричество, когда усовершенствовали коммуникации замка, – пояснил он, шагая по каменным ступеням круто уходящей вверх винтовой лестницы.

Если бы не тонкий луч света от фонаря, Августа не смогла бы различить в моментально окутавшей ее темноте даже собственных рук. Настоящее средневековое сооружение подавляло своей мрачностью, и молодая женщина не сомневалась, что, поинтересуйся она у своего спутника, он поведал бы ей немало зловещих историй, связанных с этим местом.

Постепенно проход впереди начал светлеть и приобретать более ясные очертания. Через несколько шагов Августа оказалась на круглой площадке, окруженной каменными зубцами, некогда предназначавшимися для укрытия лучников от вражеских стрел.

Солнце уже поднялось и освещало окрестности замка. Августа, подойдя к самому краю площадки, осмотрелась. Вид, открывающийся сверху, действительно был прекрасен. Темно-зеленая полоска леса, искрящаяся вода во рву и руины старинного аббатства, даже издали потрясающие своим величием...

– Какое удивительное зрелище, – на выдохе произнесла Августа. – У меня такое чувство, будто я оказалась в сказке.

– Почти то же самое сказала леди Виктория, когда была здесь, – с улыбкой произнес мистер Томпсон. – Думаю, вам хочется побыть в одиночестве, наедине со всем этим. – Он обвел рукой открывшуюся панораму и, вернувшись к лестнице, добавил: – Если понадобится моя помощь, вы найдете меня в главной зале.

Когда его шаги смолкли, Августа еще некоторое время полюбовалась красотами «Пиджин нест», а затем приступила к осмотру самой башни, одновременно вспоминая строки стихотворения:

– Ну вот, я стою в самом центре «гнезда», и что дальше? – спросила она себя.

– Абракадабра какая-то!

Не обнаружив ничего, соответствующего данному тексту, Августа задумчиво пристроилась между двух зубцов и принялась рассуждать:

– «Смотри вперед»... Может, это означает то, что находится дальше, за границей площадки? Тогда под «водицей», наверное, следует понимать воду во рву, тем более что он находится как раз под стеной башни...

Она перегнулась и посмотрела вниз, нерешительно произнеся:

– Надеюсь, это не означает, что я должна прыгнуть в ров с широко раскрытыми глазами?

Августа вновь прочла стихотворение от начала до конца, но ни на шаг не приблизилась к разгадке тайны. Мысли о неизбежном браке с кузеном Джереми одолели ее с новой силой.

Представив радость тетки Каролины, празднующей свою победу, раздавленного свалившимися на него бедами отца, и Сэма, с которым она вынуждена будет расстаться навсегда, Августа сжала кулаки от собственного бессилия, и слезы потоком полились из ее глаз.

– Господи, – в отчаянии шептала она, – ну подскажи, что мне делать?

Неожиданно чьи-то заботливые руки обняли ее, а затем отерли с лица слезы. Это был Сэм, которому мистер Томпсон подсказал, где найти мисс Стоунбери.

– Любимая, – произнес он, одаряя ее взглядом наполненным нежностью. – Расскажи, что за тайну ты так тщательно скрываешь от меня? Я вижу, как какая-то боль вот уже несколько дней терзает твое сердце, и страдаю оттого, что не в силах избавить тебя от нее. Поделись своими бедами, я уверен, что вдвоем мы сумеем их одолеть.

Августа, постепенно успокоившаяся в его объятиях, задумалась о том, что мужчина, способный говорить ей такие прекрасные слова, имеет право знать правду.

Она в последний раз всхлипнула и, заглянув в глаза Сэма, принялась рассказывать о том, как в результате неудачных капиталовложений отца ее семья оказалась на грани разорения. Поведала о появлении в Гринбуш-холле леди Фокскрофт и планах, которые она вынашивает в отношении свадьбы своего сына. Изложила семейную легенду о сокровищах, способных все изменить в лучшую сторону.

Когда Августа упомянула о Джереми Фокскрофте, Сэм спросил:

– Почему ты считаешь его плохим человеком? Если я правильно понял тебя, то после короткого общения в детстве вы больше не встречались. Вдруг он нормальный парень, с которым можно договориться?

При этих его словах Августа не смогла сдержать горькой усмешки.

– Мне вполне хватило общения с теткой Каролиной. Как говорится, яблоко от яблони недалеко падает...

– Но нельзя же судить о человеке по его родным? – не сдавался Сэм, стремясь быть справедливым.

– Ты так защищаешь моего кузена, что я вынуждена напомнить тебе: именно он – главная причина, способная нас разлучить.

Голос Августы прозвучал глухо, выдавая усталость, появившуюся в результате постоянного нервного напряжения. Она подошла к краю башни и, устремив взгляд вдаль, промолвила:

– Потому-то мне и необходимо во что бы то ни стало отыскать эти проклятые «сокровища Стоунбери». Хотя я уже оставила последнюю надежду. Все имевшиеся в моем распоряжении подсказки привели в тупик, и я не вижу из него ни единого выхода.

Она замолчала. Сэм не торопился нарушить тишину. Вместо этого он медленно обошел по кругу башенную площадку и только затем попросил:

– Ты можешь точно процитировать последние строки стихотворения?

– Разумеется, – ответила Августа. – За время нашей поездки я успела выучить их наизусть. Только что это тебе даст?

– И все же...

Сэм проявил настойчивость, словно его осенила какая-то догадка, требующая подтверждения, и перед молодой женщиной вновь забрезжила слабая надежда. И она произнесла три последние строки:

Ступая по странице,

Открой глаза, смотри вперед,

Испей со дна водицы.

– А теперь припомни номер страницы, на которой они были напечатаны, – нетерпеливо потребовал Сэм. – Бьюсь об заклад, эта цифра не больше двадцати четырех.

– Да, но откуда ты знаешь? – ошеломленно произнесла Августа, посмотрев на него так, словно он был провидцем.

– Скажи номер, – повторил Сэм.

– Семнадцать... То есть семнадцатая страница, – поправилась она, не сводя с него выжидательного взгляда. – Может, все же объяснишь мне, что происходит?

Сэм ненадолго погрузился в размышления. Наконец он с улыбкой сообщил:

– Знаешь, если предположить, что номер страницы – это очередная подсказка к разгадке тайны сокровищ, то многое становится ясным.

– Например?

– Мы стоим на вершине «Гнезда голубки», которая по своей форме напоминает круг и очень похожа на циферблат. Если повести нумерацию согласно движению часовой стрелки, ориентируясь относительно выхода на площадку, то цифра семнадцать, она же пять, придется на вполне определенное место.

Сэм подошел к Августе и, крепко взяв за плечи, потребовал:

– Закрой глаза!

После того как она подчинилась, он провел ее по площадке и, остановив в нужном месте, произнес:

– Открой глаза, смотри вперед...

Августа взмахнула ресницами и не смогла сдержать удивленного возгласа:

– Как я раньше не поняла? Это же донжон!

Действительно, перед ее глазами возвышалась главная башня замка. Ошибка Августы заключалась в том, что она искала подсказку вне его стен, совершенно не задумываясь об обратном.

– Надеюсь, об остальном ты уже догадалась? – спросил Сэм, продолжая улыбаться.

Мозг Августы заработал, как случалось всегда, когда надо было анализировать уже известные факты и делать выводы.

– Семнадцать – это время, когда необходимо посмотреть на донжон. Но зачем? Что такого может случиться с каменной башней, простоявшей несколько столетий в неизменном виде? Или же с ней все же что-то происходит?

Рассуждая вслух, Августа по привычке расхаживала взад-вперед, как профессор, читающий лекцию студентам, и это зрелище позабавило Сэма.

– Спрашивается, что может меняться в неподвижной постройке начала двенадцатого века? Ответ на удивление прост: тень, которую она отбрасывает в зависимости от времени. Время и тень укажут на место, где сэр Уильям Проныра спрятал фамильные сокровища.

– Я тобой горжусь, – произнес Сэм и с любовью посмотрел на нее. – Сейчас только одиннадцать. Чем мы заполним ближайшие шесть часов ожидания?

– Я бы хотела еще раз взглянуть на кровать в твоей комнате, – с лукавой улыбкой промолвила Августа. – Так, исключительно из познавательных целей.

– Иди ко мне. – Голос Сэма прозвучал взволнованно и чуть хрипловато, выдавая владеющие им чувства.

Августа подошла, положила руки ему на плечи, прижалась к его груди... А затем их губы, встретившись, слились в долгом поцелуе.

– Как я раньше жила без тебя? – прошептала она, после того как Сэм наконец оторвался от ее уст. – Подумать только, если бы не случайность, мы могли бы никогда не встретиться.

– Значит, так было предрешено судьбой, – сказал он, нежно провел ладонью по щеке Августы и поинтересовался: – Что ты намерена делать, отыскав тайник с сокровищами?

– Прежде всего попрошу леди Фокскрофт убраться из Гринбуш-холла. Выплачу долги по кредиту в банке, и... – Она смущенно улыбнулась и замолчала.

– И? – Сэм вопросительно приподнял бровь.

– И я собираюсь познакомить родителей с одним молодым человеком, в которого безумно влюблена, – сообщила ему Августа..

– Могу я узнать его имя и род занятий или эти сведения не предназначены для моих ушей? – подыгрывая ей, спросил Сэм.

– Это некий мистер Браун, фермер.

– И как граф Стоунбери посмотрит на связь своей дочери с подобным типом? Неужели не будет против? А мнение света? Красавица графиня и сельский парень – это же скандал!

– Более того, отказавшись связать свою жизнь с мужчиной, не принадлежащим к нашему семейству, я лишусь права на титул, – просветила его Августа.

– Неужели я стою этого? – Сэм вопросительно посмотрел на нее, желая удостовериться, не шутит ли она.

– Ты стоишь гораздо больше, любимый, – серьезно ответила молодая женщина.

– По-моему, мы оказались в тупике, – растерянно пробормотала Августа, останавливаясь перед клумбой, разбитой во дворе замка, неподалеку от входа.

Ровно в пять часов вечера они с Сэмом решили посмотреть, куда же падает тень от главной башни, и теперь не знали, что и подумать. Прекрасные розы самых разнообразных оттенков, на которые были устремлены их взгляды, мало походили на тайник, скрывающий сокровища, но именно на них указывала тень.

– Наверное, мы ошиблись в расчетах времени или же неправильно расшифровали стихотворение, – с отчаянием предположила Августа. Она не желала верить, что все приложенные ею старания оказались напрасными.

Сэм заметил слезы, которые выступили на ее глазах, и привлек к себе, чтобы поддержать и утешить.

– Не стоит расстраиваться, любимая, – прошептал он, целуя ее в висок. – Мы что-нибудь придумаем.

– Что? Что здесь можно придумать? – всхлипнула Августа. – Как ты не понимаешь? Теперь мне придется выйти замуж за кузена Джереми и забыть о тебе. Вся надежда была на то, что мне удастся отыскать фамильные ценности.

Сэм ничего не сказал, только крепче обнял ее за вздрагивающие от рыданий плечи. Любому, кто посмотрел бы на них со стороны, могло бы показаться, что они просто остановились перед клумбой, чтобы полюбоваться цветами.

Именно так и решил проходящий мимо садовник. Еще накануне он услышал от кухарки о приезде в «Пиджин нест» дочери графа со спутником и теперь сразу догадался, кто перед ним.

– Любуетесь розами? – спросил он, почтительно приближаясь к молодым людям. – Не правда ли они прекрасны?

Августа торопливо смахнула с глаз слезы. А Сэм, чтобы дать ей время взять себя в руки, постарался переключить все внимание собеседника на себя и заметил:

– Действительно, розы великолепные.

Приняв его слова за желание продолжить разговор, садовник обрадованно кивнул и сообщил:

– Туристы, которые посещают замок, обязательно делают несколько снимков на их фоне.

– Судя по свежему виду цветов, их приходится часто поливать. Наверное, сложно ухаживать за подобной красотой? – спросил Сэм.

– Вовсе нет! – воскликнул садовник и, понизив голос, пояснил: – Открою вам секрет: эта клумба совсем не нуждается в поливке, ведь на этом месте некогда находился колодец.

– Колодец?! – одновременно воскликнули молодые люди, многозначительно переглянувшись между собой.

– Ну да, колодец! – подтвердил мужчина, не заметив внезапной перемены в настроении собеседников. – Наши предки из него брали воду, когда замок оказывался в осаде. Знаете ли, обычное дело для того времени.

Августа вспомнила, что по приезде в «Пиджин нест» действительно удивилась отсутствию во дворе замка колодца, характерного для оборонительных сооружений такого типа. Но тогда она не придала этому никакого значения.

– А почему колодец засыпали? – спросил Сэм. – Неужели по приказу кого-то из прежних графов Стоунбери?

– Что вы! – Садовник замахал руками. – Как вам могло такое прийти в голову? Это случилось в сорок втором году, когда немецкие самолеты бомбили Лондон и его окрестности. Один из них, пролетая над «Пиджин нест», сбросил снаряд, и тот угодил во двор замка, аккурат в колодец. Если бы вы видели, какая воронка была на этом самом месте, где сейчас клумба!

– И никто не задумывался над тем, чтобы восстановить разрушенное? – задал вопрос Сэм.

– Как же! Безобразная яма портила весь вид замка, и мистер Томпсон написал тогдашней графине Стоунбери, желая узнать, каковы будут ее распоряжения по этому поводу. Леди Виктория передала через своего поверенного, чтобы на месте воронки разбили цветник, и ее приказ в скором времени был исполнен. Сюда натаскали земли, и я собственноручно высадил первые розовые кусты...

Услышав очередное упоминание о прабабке, Августа поняла, что находится на верном пути. Графиня Виктория никогда не делала ничего просто так. Если она не пожелала, чтобы колодец восстановили, значит, тому была веская причина, и Августа догадывалась какая.

– Так, значит, колодец полностью разрушен? – решил уточнить Сэм, поглядывая на свою спутницу.

– Нет. Наши предки умели строить на совесть. Кроме того, пострадала лишь его верхняя часть. Прежде чем устраивать клумбу, мне пришлось сделать что-то вроде перекрытия, а уж потом насыпать землю, – ответил садовник.

– Выходит, нижняя часть сохранилась? – осторожно поинтересовалась Августа.

– А что ей сделается?! – удивленно воскликнул мужчина. – Целехонька! Да и вода, судя по всему, никуда не ушла. Иначе откуда бы розы брали влагу? Я так считаю, что сам колодец в таком виде простоит еще не один век.

Поблагодарив садовника за интересные сведения, Августа отвела Сэма в сторону и шепотом спросила:

– Надеюсь, ты подумал о том же, о чем и я?

– Ты имеешь в виду последнюю строку стихотворения? Как там говорилось? – Он напряг память и процитировал: – «Испей со дна водицы». Считаешь, сокровища спрятаны на дне колодца?

– Все указывает на это, – утвердительно кивнула Августа. – Стихотворение, тень от башни и странное распоряжение леди Виктории. Без весомой причины она просто приказала бы восстановить колодец в прежнем виде, что, я думаю, было бы намного проще, чем устраивать клумбу.

– Что ж, теперь, когда мы предположительно знаем, где находятся сокровища, возникает вопрос, как их извлечь оттуда, – задумчиво произнес Сэм, устремив взгляд на розы.

– Очень просто! – В голосе Августы слышался азарт кладоискателя, и Сэм не смог удержаться от шутливого вопроса:

– Предлагаешь попросить у Томпсона лопаты и немедленно начать раскопки на глазах у слуг и туристов? Или же мы это проделаем под покровом ночи?

Представив подобную сцену, Августа хихикнула, по достоинству оценив его чувство юмора, а затем произнесла:

– Все намного проще, чем тебе кажется. Я хорошо знаю, как устроены подобные замки. К твоему сведению, при строительстве колодца к нему почти всегда проводили тайный ход под землей. Это делалось для того, чтобы в случае вторжения на территорию замка врагов хозяин с дружиной мог запереться в одной из башен и продолжить оборону. Что-то мне подсказывает, что в «Пиджин нест» именно такой колодец. Вот почему моя прабабка велела скрыть его от посторонних глаз. Ей наверняка было известно, как добраться до сокровищ иным способом.

– Ты можешь предположить, в какой из башен начинается подземный ход, или нам придется обыскать весь замок? – полюбопытствовал Сэм, окидывая взглядом внутренний двор и пытаясь определить ближайшее к клумбе строение.

– Мне кажется, на стене одного из залов я видела план «Пиджин нест». Думаю, по нему мне удастся вычислить местонахождение тайного хода, – сообщила Августа.

– Тогда отчего мы теряем время? – воскликнул Сэм и скомандовал: – Пора приниматься за дело!

Около двадцати минут у них ушло на то, чтобы отыскать схему расположения замковых помещений. Еще пятнадцать на то, чтобы, незаметно сняв со стены, пронести ее в комнату Августы. А затем целый час они потратили на предположения, сопоставление фактов и вычисления.

– Думаю, ход начинается где-то здесь, – наконец сообщила Августа, скользя пальцем по плану и останавливая его в определенной точке.

– Согласно надписи, в этом месте расположен винный погреб, – сказал Сэм. – Он открыт для осмотра посетителями, поэтому нам все же стоит дождаться ночи, чтобы избежать возможных свидетелей.

– Я не могу ждать, когда уже ясно, что сокровища здесь, рядом, стоит только пойти и забрать их, – произнесла Августа, умоляюще глядя ему в глаза.

– Ну хорошо, – сдался Сэм. – Однако должен предупредить тебя: не тешь себя надеждой, пока сама не увидишь, что хранит тайник. Возможно, там просто семейные дневники или что-то вроде этого.

Но Августа решительно отмела высказанное им предположение.

– Нет, я точно знаю, сокровища существуют. По тем документам, что хранятся в библиотеке Гринбуш-холла, видно, какими громадными богатствами располагала наша семья. Да и графиня Виктория рассказывала мне о коллекции редких драгоценных камней, которая постоянно пополнялась на протяжении нескольких веков.

– Что ж, ты меня убедила, – сказал Сэм, поняв, что переубедить Августу вряд ли удастся. – Но для того, чтобы спуститься в подземелье замка, нам понадобится фонарь.

– Я попрошу его у мистера Томпсона под тем предлогом, что желаю рассмотреть старинные гобелены в той части замка, в которую не проведено электричество.

– Хорошо. Ты отправляйся к Томпсону, а я верну план замка на место. Встретимся у винного погреба через пятнадцать минут, – сказал Сэм, бросив взгляд на часы.

Августа спустилась вниз и обнаружила смотрителя в холле. К счастью, когда она обратилась к нему, в замок прибыла очередная группа посетителей и все его внимание сосредоточилось на них. Поэтому он без лишних расспросов выполнил ее просьбу.

Сжимая в руке фонарь, Августа направилась к лестнице, ведущей в винный погреб, и обнаружила ожидающего ее там Сэма.

Заметив в его руках моток веревки, она спросила:

– Считаешь, нам это может понадобиться?

– Любая предосторожность никогда не бывает лишней, тем более в таком деле, как поиск клада, – объяснил Сэм и вдруг тихо рассмеялся: – Знаешь, мне это напоминает детскую игру с блужданием по темным коридорам в надежде встретить привидение, когда наравне с жаждой приключений одновременно одолевает панический ужас перед неизвестностью.

– Ты прав. – Августа улыбнулась. – Однажды кузен Джереми подбил меня на нечто подобное. Мы тогда еще были детьми. Горничная тетки Каролины, страдавшая лунатизмом, встретилась нам на лестнице в развевающейся, словно саван мертвеца, ночной рубашке. До сих пор не могу забыть страха, охватившего нас в тот момент.

– Да уж, совершенно незабываемое чувство, – подтвердил Сэм, неожиданно становясь серьезным. Он перехватил взгляд Августы и медленно произнес, будто каждое слово давалось ему с великим трудом: – Прежде чем мы войдем в погреб, я хочу кое-что рассказать о себе... Это важно, и ты должна знать...

Его прервали чьи-то громкие шаги. Вероятно, мистер Томпсон вел посетителей осматривать подвалы замка.

– Пойдем. Сейчас не время делиться секретами, – торопливо прошептала Августа, зажигая фонарь и скрываясь за дверью винного погреба.

Сэм глубоко вздохнул и последовал за ней.

Они оказались в большом помещении с низким сводчатым потолком. Вдоль стен располагались длинные ряды всевозможных бочек, бочонков и бочоночков с напитками, чья выдержка равнялась не одной сотне лет. Винные запасы графов Стоунбери способны были потрясти воображение любого знатока в этой области.

Августа решила, что не следует забывать об этой находке, и приступила к поискам чего-либо, напоминающего скрытую дверь. К счастью, искать пришлось недолго.

Вопреки тому, как это описывается в приключенческих романах, им с Сэмом не пришлось ломать голову над различными загадками. Прочная дубовая дверь, закрытая на железный засов, обнаружилась в углу, за пустой бочкой, которую Сэм с видимым усилием откатил в сторону.

Покрывающая тронутые ржавчиной петли густая паутина свидетельствовала о том, что дверь не открывали много лет, и это порадовало Августу. Следуя указанию Сэма, она навалилась на нее всем весом, в то время как он вынимал из пазов металлический стержень.

Немного отдышавшись после совместных усилий, они взялись за кованое кольцо, служащее ручкой, и потянули на себя. Дверь с глухим скрипом отворилась, открывая взору узкий тоннель, пахнущий сыростью и плесенью. Что Августу только обрадовало, так как служило доказательством того, что ход ведет именно к колодцу.

– Я пойду первым, – сказал Сэм, отодвигая ее в сторону.

Прежде чем пойти по тоннелю, он закрепил на двери конец принесенной с собой веревки и проверил узел на прочность. Придерживаясь веревки, словно нити Ариадны, Августа пошла за ним, время от времени оглядываясь, чтобы оценить пройденное расстояние.

Уходящий вниз ход напомнил ей о путешествии в Египет. Тогда их археологическая экспедиция исследовала тайное захоронение в Долине царей, в котором могла находиться мумия фараона-реформатора Эхнатона, божественного супруга прекрасной Нефертити. Увы, это предположение не подтвердилось.

Аналогия с неудачной экспедицией заставила Августу судорожно вздохнуть от внезапного страха. А вдруг и на этот раз все будет напрасно?

– Ну уж нет, я не собираюсь сдаваться. Еще слишком рано для отчаяния, – прошептала она сквозь зубы, и слабый огонек веры путеводной звездой зажегся в ее душе.

 

6

– Пришли, – сообщил Сэм, направляя луч фонаря на проем в каменной кладке колодезной шахты, как раз такой, что в нем могли поместиться два человека.

– Что теперь? – спросила Августа, осторожно заглядывая вниз, где поблескивала вода.

– Я постараюсь спуститься и проверить, нет ли там чего, – произнес Сэм, пропуская веревку через пояс джинсов. – Думаю, оставшейся части хватит для этого. До воды не более десяти футов.

– Ты уверен? – В голосе Августы послышалась тревога. – А что, если колодец слишком глубок и тебе не удастся достать до дна?

– Тогда я вернусь и мы вместе продумаем план дальнейших действий, – спокойно произнес Сэм, и Августа восхитилась его самообладанию.

Затаив дыхание, она следила, как он становится спиной к шахте, приседает, а затем, крепко удерживая в руках натянувшуюся как струна веревку, резко оттолкнувшись ногами от пола, упирается ими о стенку колодца двумя футами ниже. Луч фонаря, который Августа держала в руках, высветил сосредоточенное выражение лица Сэма. Шаг за шагом он спускался все ниже, пока не достиг поверхности воды.

– Как ты? – спросила у него Августа.

– В порядке! – крикнул Сэм, намотал на кулак веревку и, зачерпнув свободной рукой воды, сообщил: – Ледяная.

– Будь осторожен, – попросила она, не скрывая владеющего ею волнения.

– Постараюсь.

До Августы донесся короткий смешок Сэма. И она увидела, как он медленно по самый локоть погружает в воду руку, шумно втягивая сквозь зубы воздух.

– Ну что? – Августа даже вытянула шею, словно это могло помочь ей заглянуть сквозь толщу воды.

– Пока ничего, но пальцами чувствую дно, – ответил Сэм и принялся водить рукой в разные стороны.

Несколько минут, показавшихся ей вечностью, Августа наблюдала, как он терпеливо прочесывает дюйм за дюймом дно, скрытое водой. Она начала уже подумывать о том, чтобы позвать его назад, когда услышала вскрик.

– Нашел! – Сэм поднял озаренное радостью лицо вверх и попросил: – Посвети сюда!

Августа мгновенно упала на колени, перегнувшись через край проема, и протянула руку с фонарем как можно ближе к воде.

– Что?.. Что там?

– Еще не знаю, – донесся до нее голос Сэма, осторожно пододвигающего к себе какой-то предмет прямоугольной формы. – Похоже на ларец.

– О господи! Он очень тяжелый? Ты справишься? – засыпала его вопросами Августа. Ее сердце билось от волнения так, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

– Постараюсь. Здесь сверху есть кольцо, что-то вроде ручки, – стиснув зубы, сказал Сэм, поднимая находку из воды и прижимая к груди.

– Подтянись немного, и я смогу принять ларец у тебя, – предложила Августа.

Она легла грудью на край проема, значительно сократив расстояние между собой и Сэмом, и вытянула ему навстречу обе руки, зажав фонарь зубами.

– И-и-эх!

Резким усилием Сэм поднял ношу над головой, и Августа тут же перехватила ее, потянув вверх. Несколько секунд – и вот уже ларец оказался в тоннеле.

– Получилось! – крикнула Августа и поспешила на помощь Сэму, который уже поднимался следом.

Когда вымокший и продрогший от ледяной воды он оказался рядом с ней, она бросилась ему на шею и стала покрывать его лицо поцелуями.

– Сэм, милый, мы сделали это! Мы нашли сокровища! Господи, я все еще не могу поверить в реальность всего происходящего!

Из глаз Августы брызнули слезы, свидетельствующие об огромном эмоциональном потрясении. Сэм успокаивающе обнял ее и, желая отвлечь, кивнул в сторону находки.

– Разве ты не хочешь узнать, что там внутри?

– О да! Конечно! – воскликнула Августа и принялась изучать ларец.

Выполненный из цельного куска мрамора, украшенный резьбой, он сам по себе являлся шедевром. Кроме того, трудно было вообразить более практичный материал для хранения ценностей в воде. Сэр Уильям Проныра оказался весьма предусмотрительным человеком.

– Ты знаешь, как его открыть? – спросил Сэм, обнаружив, что плотно пригнанная крышка не имеет видимых запоров. – Не хотелось бы причинять вред подобной красоте.

– Надо подумать. – Августа поднялась с колен и отряхнулась. – Мне кажется, это будет лучше сделать наверху, в твоей комнате.

Сэм одобрительно кивнул и взял ларец в руки.

– Тогда постараемся остаться незамеченными, поскольку наш внешний вид способен вызвать много ненужных вопросов...

Оказавшись снова в винном погребе, они первым делом тщательно замаскировали дверь. Потом Сэм снял рубашку и обернул ею ношу, чтобы та не бросалась в глаза.

Прислушиваясь к каждому звуку, молодые люди прошли к лестнице и стали подниматься. Очевидно, судьба сегодня благоволила им, поскольку им удалось добраться до комнаты Сэма, никого не встретив.

Там, за плотно закрытыми дверями, Августа принялась рассматривать ларец с разных сторон, пытаясь понять, где находится запирающее его устройство. Однако ни малейшего намека на искомое ей обнаружить не удалось.

– Возникла очередная проблема? – спросил Сэм после того, как она весьма нелестно выразилась в адрес своего изобретательного предка. – Вспомни, – посоветовал он ей, – возможно, в стихотворении что-то сказано и насчет того, как открыть ларец.

– Увы, ни строчки, – ответила Августа, водя пальцем по резьбе на крышке.

Два голубя, летящие навстречу друг к другу, в окружении роз. Они были бы вместе, если бы не ввинченный между ними стержень, к которому крепилась ручка. Внезапно ее осенило:

– А что, если?..

Августа взялась за ручку и принялась медленно вращать ее против часовой стрелки, вывинчивая крепление.

– Что ты делаешь? – Сэм с любопытством следил за действиями молодой женщины.

– Устраняю преграду, – прошептала Августа, и тотчас где-то внутри ларца раздался легкий щелчок и крышка откинулась.

– Невероятно! – воскликнул Сэм. – Как тебе это пришло в голову?

Августа не произнесла ни звука, зачарованно глядя на драгоценные камни, доверху заполняющие ларец. Изумруды, рубины, алмазы, бриллианты, жемчуг, переливаясь множеством сочных цветов, могли потрясти даже самое изощренное воображение.

– Это и есть коллекция Стоунбери, о которой ты мне рассказывала? – поинтересовался Сэм, беря один из самых крупных изумрудов и поднося его к свету.

– Полагаю, что да. – Августа зачерпнула рукой камни и выпустила, просеивая через пальцы. – Интересно, сколько может все это стоить?

– Учитывая чистоту и величину камней, очень много, – сообщил Сэм, все еще любуясь изумрудом. – Например, вот этот потянет на полмиллиона фунтов. Посмотри, какая безупречная у него огранка.

– Ты говоришь как профессионал, – удивилась Августа. – Где ты научился разбираться в драгоценностях?

– Так, приходилось сталкиваться, – уклончиво ответил он и сменил тему разговора: – Надеюсь, теперь мы можем отправиться в обратный путь?

– Торопишься вернуться на свою ферму?

– Нет, просто хочу получить обещанную компенсацию за разбитую машину, – пошутил Сэм, и Августа решила ему подыграть.

– Мистер принимает только деньги или я могу предложить кое-что еще?

Она медленно подошла к кровати, не сводя с него многозначительного взгляда, сбросила на пол блузку и взялась за молнию джинсов.

От подобного зрелища Сэма бросило в жар. Хриплым от охватившего его возбуждения голосом он произнес:

– Если вы, мисс, имеете в виду себя, то я не против получить небольшой аванс таким образом.

– Тогда почему ты еще в одежде? – спросила Августа, избавляясь от последней детали своего туалета и представая перед ним обнаженной.

– Это упущение легко устранить, – сообщил Сэм, расстегивая ремень на джинсах и медленно направляясь к ней.

В эту минуту он напоминал гепарда, который подкрадывается к своей жертве. Августа перехватила его полный вожделения взгляд, нервно хихикнула и, сорвавшись с места, попыталась укрыться в ванной.

Однако Сэм разгадал ее маневр и перехватил, когда ей уже почти удалось достичь цели. Подхватив на руки и крепко прижав к груди, он вернул ее в постель. Здесь, придерживая незадачливую беглянку одной рукой, Сэм другой стянул с себя джинсы, демонстрируя Августе всю силу своего желания.

Она еще некоторое время посопротивлялась, стремясь распалить его сильнее, потом внезапно сдалась.

Сэм воспринял это как законную дань и стал осыпать Августу ласками, заставляя трепетать от каждого прикосновения его сильных рук.

– Любимый... любимый...

Сладкие стоны срывались с губ Августы, доставляя Сэму наслаждение. И он с умноженным желанием продолжал дарить возлюбленной радость...

Когда, утомленные, они бессильно упали на подушки, Сэм заговорил о том, что давно тревожило его.

– Августа, – произнес он, устремляя взгляд карих глаз на любимую, – возможно, сейчас не слишком подходящее время для того, о чем я хочу сказать тебе, но я больше не могу скрывать...

– Ты делаешь мне предложение, Сэм Браун? – Лицо молодой женщины осветила счастливая улыбка. – А я уже было думала, ты никогда не решишься на это.

– Н-нет... То есть да, – растерянно промолвил Сэм, понимая, что ему опять не удалось довести важный разговор до конца.

Решимость, наполнявшая его до этого, внезапно куда-то улетучилась. И он почувствовал, что момент, когда можно было открыть Августе правду, упущен безвозвратно. Кроме того, глядя в ее сияющие от радости глаза, Сэм просто не находил в себе сил разрушить созданную ею иллюзию.

– Я очень люблю тебя, – прошептала Августа, прижимаясь к нему всем телом. – Никогда и ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой.

– Но что тебе известно обо мне? – возразил ей Сэм. – Не боишься, что я могу оказаться совсем не тем, за кого ты меня принимаешь?

– Для меня важно лишь одно: ты – мой любимый мужчина. Я доверяю нежности твоих губ. Они не могут лгать.

Обвив его шею руками, Августа сжала Сэма в таких тесных объятиях, будто стремилась слиться с ним воедино. И он не смог устоять перед соблазном вновь любить ее со всей страстью, на какую был только способен...

Из «Пиджин нест» они выехали утром следующего дня, увозя на заднем сиденье «бентли» ларец с фамильными сокровищами.

Чтобы быстрее добраться до Гринбуш-холла, молодые люди решили на этот раз не останавливаться в отелях, а попеременно вести машину, давая друг другу отдых.

В данный момент за рулем сидел Сэм, а Августа мирно дремала рядом. Хотя нет, уснуть ей никак не удавалось. Этому мешали мысли, роем кружащиеся в голове.

Она думала о том, что последует за возвращением домой. Как бы то ни было, но события последних дней сильно изменили ее. Ей уже не представлялось возможным вновь отрезать себя от окружающего мира, погрузившись в далекое прошлое. У нее проснулся вкус к жизни, кипящей страстями и чувствами. Жизни, где есть место любви, желанию… и Сэму.

Сквозь полуопущенные ресницы Августа посмотрела на него, и на ее губах возникла мечтательная улыбка. Ей все еще не верилось, что Сэм не порождение какого-нибудь сна, весьма смахивающего на реальность. Где-то в глубине души она боялась однажды проснуться и обнаружить вокруг себя привычную пустоту.

– Не спишь? – спросил Сэм, заметив, как дрогнули ресницы Августы, и нежно сжал ее руку в своей ладони.

Глубоко вздохнув, она открыла глаза и прошептала:

– Не могу понять, за что мне такое счастье. Я оглядываюсь на прожитые годы и не вижу никаких особых заслуг, оправдывающих твое появление на моем пути.

– От судьбы сложно уйти. Если тебе что-то предначертано ею, то, как ни крути, избежать этого не удастся, – загадочно произнес Сэм. – Иногда ты бежишь от чего-то, что считаешь ненужным, а на самом деле именно в этом и заключено твое счастье. Тогда жизнь оборачивается таким образом, чтобы показать тебе твою ошибку.

– Как все запутано, – заметила Августа, устремляя задумчивый взгляд на дорогу. – Получается, что человек вовсе и не властен над своей судьбой. Неужели поступки каждого из нас предопределены заранее?

– Совершенно верно, и наша встреча тому пример, – с улыбкой сообщил Сэм.

– Действительно, – принялась рассуждать Августа. – Если бы не угроза брака с кузеном Джереми, мне никогда в голову не пришло бы искать семейные сокровища. А значит, я бы не отправилась на их поиски и не встретила тебя. Выходит, все случившееся – и неудачное капиталовложение отца, и приезд тетки Каролины – имело лишь одну цель: чтобы мы узнали друг друга?

– Именно так, – согласился Сэм.

– Спасибо Джереми Фокскрофту, который свел нас вместе, да? – Августа весело рассмеялась и добавила: – Надо будет как-нибудь отблагодарить кузена за подобную услугу. Думаю, я пошлю ему бочонок вина из подвалов «Пиджин нест».

– Ну, это слишком малая компенсация за потерю такой невесты, как ты. Добавь еще парочку, и будет в самый раз, – пошутил Сэм.

– Три бочонка вина? – с деланным возмущением воскликнула Августа. – Так вот какова моя цена!

– Не просто вина, а многовековой выдержки, – уточнил Сэм. – Вполне равноценная замена.

Они рассмеялись. Августа поймала себя на мысли, что в данную минуту ощущает себя абсолютно счастливой, и не преминула сказать об этом возлюбленному.

Сэм как-то странно отреагировал на ее признание. Он отчего-то погрустнел и произнес:

– Мне хочется, чтобы наша поездка никогда не заканчивалась. Вот так бы целую вечность катить по дороге вдвоем.

– Боюсь, от долгой езды меня стошнило бы и я потеряла бы в твоих глазах все очарование, – весело заметила Августа. – Кроме того, мне просто не терпится познакомить тебя со своими родителями.

– Считаешь, они спокойно отнесутся к твоему увлечению простым фермером? – полюбопытствовал Сэм.

– К твоему сведению, прежде чем стать графиней, моя мать работала в библиотеке маленького городка и даже не подозревала о своей принадлежности к известному аристократическому роду.

– Но я-то прекрасно знаком со своими корнями и точно знаю, что среди моих предков не было ни одного графа, барона или герцога. Они не участвовали в крестовых походах, рыцарских турнирах и дворцовых интригах, а занимались тем, что возделывали землю и разводили овец.

– Ты заговорил об этом весьма кстати. – Августа посмотрела на него с явным интересом. – Мне ведь ничего не известно о твоей семье. Есть ли у тебя братья и сестры?

– Нет. Я единственный ребенок у родителей, – сообщил Сэм и, немного помедлив, продолжил: – К сожалению, отец умер вскоре после моего рождения. Он был намного старше матери, и я практически не знал его. Хотя, по рассказам знакомых, он являлся выдающейся личностью.

– А мать? – спросила Августа. – Какая она?

– Великолепная. – Сэм прищурил глаза, устремив взгляд в пространство. – Да-да, это слово наиболее точно характеризует ее. Еще сильная, отчаянная и вместе с тем необычайно ранимая. У нас с ней совершенно особые отношения. В детстве мы редко виделись. В основном я проводил время в обществе очередной бонны...

– У тебя была бонна? – изумленно спросила Августа, перебивая его. – Но я считала...

– Отец оставил мне небольшое состояние, – предвидя ее следующий вопрос, ответил Сэм. – Мы не испытывали нужды, если ты об этом. Моя мать вполне могла позволить себе переложить мое воспитание на плечи других, но я нисколько не виню ее за это. Она всегда любила меня согласно своим представлениям об этом чувстве. Ее жизнь до замужества не была счастливой, поэтому я просто принимаю ее такой, какая она есть.

– Уверена, ты прекрасный сын, Сэм, и твоя мать гордится тобой! – воскликнула Августа, находясь под впечатлением от его рассказа.

– В этом я нисколько не сомневаюсь, именно это и волнует меня. Из-за любви ко мне она может натворить множество глупостей, – неожиданно грустно заметил Сэм.

Заинтригованная переменой в его настроении Августа хотела продолжить расспросы, но их машина уже въехала в Чатем. Сэм сделал остановку у ближайшей автозаправки, чтобы наполнить бак и перекусить в придорожном пабе...

Как только стало возможным, они продолжили путь. На этот раз машину вела Августа, а Сэм отдыхал.

Серые сумерки, верный признак наступающей ночи, постепенно сгущались. В небе, над линией горизонта, зажглась первая звезда. Она мигнула, и Августа, приняв это за добрый знак, подмигнула ей в ответ, затем перевела взгляд на спутника.

Сэм крепко спал, повернувшись на бок и по обыкновению подложив обе ладони под щеку. Его губы, слегка приоткрытые словно для поцелуя, так и манили Августу, мешая сосредоточиться на дороге.

В конце концов она свернула на обочину и, проехав еще немного, затормозила. Погасив фары, Августа некоторое время давала глазам привыкнуть к наступившей темноте, а затем осторожно склонилась над спящим. Ее поцелуй, легкий, почти не ощутимый, будто дуновение ветерка, тем не менее заставил его проснуться.

Ресницы Сэма дрогнули, и он удивленно осмотрелся, пытаясь понять, что с ним и где он находится. Августа терпеливо ждала, пока это произойдет.

– Мы уже приехали или просто случилась очередная поломка вроде той, что произошла, когда мы направлялись в «Пиджин нест»? – спросил Сэм, все еще непонимающе глядя на Августу.

Она хихикнула и отрицательно покачала головой.

– Все гораздо хуже, милый. Я безумно желаю твоей любви.

Ее голос, похожий на воркование голубки, заставил сердце Сэма замереть в сладостном предвкушении предстоящего удовольствия, и он включился в игру.

– Вы так уверены, мисс, что я отвечу согласием на ваши домогательства. С какой стати мне это делать?

– Хотя бы потому, что заняться любовью в машине весьма романтично, – ответила Августа, принимаясь медленно расстегивать блузку.

Проследив за движениями ее рук, Сэм почувствовал внезапную сухость в горле и необычайное напряжение там, внизу живота.

Господи! Как же он желал эту женщину! Больше всего на свете, больше воздуха, которым дышал!

Не в силах сдерживать свою страсть, Сэм потянулся к Августе, одновременно откидывая спинки кресел назад. Ему хотелось любить ее неистово, страстно, немедленно, и он не видел причин, мешающих сделать это.

Прежде чем оказаться в его объятиях, Августа нажала кнопку радио, и салон наполнили чарующие звуки блюза.

– Не хватает только свечей, – шепнул Сэм за секунду до того, как их губы слились в поцелуе...

Когда Августа проснулась на заднем сиденье, автомобиль стремительно несся по утреннему шоссе. Сэм, выглядящий на удивление свежим после бессонной ночи, приветствовал ее словами:

– Надеюсь, ты выспалась, моя очаровательная возлюбленная. До твоего дома осталось несколько миль, и я не хочу, чтобы всесильный граф Стоунбери увидел тебя бледной и уставшей.

– Мне было очень хорошо, Сэм. Даже жалко, что наша поездка подходит к концу. – Августа потянулась к нему и обхватила руками.

– Эй, осторожнее! Я ведь могу потерять управление, – предупредил ее Сэм, но она лишь сильнее обняла его.

Машина подъехала к тому самому повороту, где они впервые встретились, и остановилась.

– Все, – сообщил Сэм, поворачиваясь к Августе. – Думаю, нам лучше расстаться здесь.

– А как же деньги, которые я должна тебе за поездку и твой автомобиль? – спросила она и вдруг осознала все, что он только что произнес. На ее лице возникло растерянное выражение. – Как «расстаться»? Что ты хочешь сказать этим? Я же хотела познакомить тебя с родителями...

– Это была не самая лучшая идея. Любая сказка рано или поздно все равно заканчивается. Мое время пришло. – Сэм открыл дверцу, намереваясь выйти из машины.

– Ты не любишь меня? – убитым голосом спросила Августа.

Он покачал головой и устремил на нее печальный взгляд карих глаз.

– Наоборот, с тех пор как ты поселилась в моем сердце, там больше нет места ни для кого, но все слишком сложно и запутано, чтобы я последовал твоему зову.

– Не смей! – вскричала Августа, и из ее глаз брызнули слезы. – Не смей уходить, Сэм Браун! Ты не можешь так жестоко поступить со мной! Я всю жизнь ожидала твоего появления и не позволю тебе исчезнуть без каких бы то ни было объяснений!

– Августа... – Лицо Сэма исказила мука. – Если я скажу тебе правду, ты возненавидишь меня гораздо больше, чем если я просто уйду сейчас.

– Как ты можешь говорить такое после всего, что между нами было, Сэм? – Августа протянула к нему руки, стараясь удержать силой.

– Прощай. Я навсегда сохраню воспоминания о том времени, которое мы провели вместе, – прошептал он и, до боли закусив губу, оставил ее, быстро зашагав в сторону деревни.

Невидящими от слез глазами Августа неподвижно смотрела на то место, где только что стоял ее возлюбленный. Все произошедшее казалось ей сном – кошмарным, несправедливым...

После того как Сэм ушел, прошло всего минут десять, но для Августы они показались вечностью. Никогда еще холод одиночества не подбирался к ней так близко. Она желала умереть, чтобы боль разбитого сердца не терзала ее.

Внезапно Августа вспомнила, что есть место, где ей всегда окажут поддержку, ни о чем не станут расспрашивать, а просто окружат заботой и любовью. Она захотела увидеть отца, броситься к нему на грудь и почувствовать, как теплая ладонь матери утешающе погладит по голове.

Перебравшись в кресло водителя, Августа захлопнула оставшуюся после Сэма открытой дверцу, резким движением отерла с лица слезы и завела мотор. Ее ждал Гринбуш-холл...

Еще с вершины холма завидев остроконечные крыши башенок, она испытала желание поскорей оказаться там, внизу, под защитой старинных стен. Только благоразумие помешало ей увеличить скорость до максимума.

Подъехав к центральному входу, Августа заглушила мотор, взяла с заднего сиденья ларец с драгоценностями и вышла из машины.

– Августа! – донесся до нее взволнованный и одновременно радостный крик матери.

А минуту спустя леди Гленда уже сбежала по ступеням дворца и заключила дочь в объятия.

– Мама, – прошептала Августа, касаясь губами ее щеки, пахнущей таким знакомым с детства ароматом лаванды. – Мы спасены. Теперь ты можешь выпроводить вон из нашего дома эту ужасную женщину, леди Каролину.

– Милая, вчера вечером ей кто-то позвонил, и она, собрав вещи, покинула Гринбуш-холл без каких-либо объяснений. – Леди Гленда с любовью провела ладонью по волосам дочери. – Из той записки, что ты оставила мне, я так ничего толком и не поняла. Где ты пропадала все эти дни? Мы с отцом ужасно волновались.

– Как он? – спросила Августа, с надеждой вглядываясь в лицо матери. – Что говорит врач? Ему уже лучше?

– Можешь спросить об этом у него сама, – с улыбкой ответила леди Гленда, глядя дочери за спину.

Августа обернулась и увидела, как со стороны парка, под присмотром рослого санитара, в специальном кресле к ней подъезжает сэр Ричард.

– Отец!

Августа что есть сил бросилась к нему, заливаясь слезами радости. Он раскрыл ей свои объятия и крепко обнял.

– Милая моя девочка, как же я скучал без тебя. Видит Бог, если тебе так неугоден брак с кузеном, я не стану неволить тебя. Уверен, если подумать, то можно найти какой-нибудь выход...

– Отец, – прервала его Августа, указав на стоящий у ног леди Гленды ларец, – я сделала это! Я нашла «сокровища Стоунбери» и теперь мы можем ничего не бояться!

– Но как тебе удалось? – воскликнул граф.

– Обещаю все рассказать, но прежде мне хотелось бы немного передохнуть с дороги и привести себя в порядок.

Встретившись с родными, Августа ощутила внезапную усталость. Сказывалось напряжение последних дней, насыщенных всевозможными событиями.

– Разумеется, дорогая, – произнес сэр Ричард, с нежностью глядя на дочь. – Когда соберешься с силами, приходи в кабинет, мы с мамой будем ждать тебя.

Августа поднялась в свою спальню, где горничная Анна уже приготовила ей горячую ванну. Раздевшись, она погрузилась в благоухающую ароматами тропических цветов воду и, расслабившись, забылась легким сном.

Ей чудилось, будто Сэм вернулся и сейчас стоял в дверях. Она протянула к нему руки, желая коснуться... и очнулась.

– Господи, я схожу с ума, – пробормотала Августа, с удивлением озираясь по сторонам, а затем поспешно выбралась из ванны, набросила на плечи халат и прошла в спальню.

Устроившись перед зеркалом туалетного столика, она принялась расчесывать волосы. И воспоминания о Сэме начали одолевать ее с новой силой. Он любил ее волосы и не упускал возможности провести по ним рукой, перебирая пальцами рыжие пряди.

– Что ты наделал, Сэм Браун? – простонала Августа, обращаясь к воображаемому возлюбленному. – Ты оставил меня, не подумав о том, что мне желанней умереть, чем жить с разбитым сердцем, А как же твои слова о том, что от судьбы не уйти? Неужели ложь? Потому что, если они – правда, ты просто обязан вернуться ко мне. Ведь моя судьба – это ты...

 

7

– Мисс Стоунбери, неужели вы будете столь жестоки, что не обратите внимания на мое сердце, которое я бросил к вашим ногам! – с патетикой произнес высокий блондин, обращаясь к Августе на одной из вечеринок, устроенных благотворительным фондом ее матери в лондонском особняке Стоунбери.

– Питер, мне, конечно, лестно ваше внимание к моей скромной персоне. Но должна заметить, что вы уж очень разбрасываетесь своими органами. Недавно мисс Уорвик уверяла меня, что вы отдали ей душу. Боюсь, при такой щедрости от вас в скором времени ничего не останется, – съязвила Августа, пытаясь отделаться от известного лондонского плейбоя, преследующего ее вот уже больше часа.

В конце концов она не придумала ничего лучше, как отправить его за шампанским и таким образом хотя бы на время избавиться от его присутствия.

Августа с облегчением вздохнула. С некоторых пор стоило ей появиться на каком-либо светском мероприятии, как тут же находился какой-нибудь молодой мужчина, а то и несколько, желающие осчастливить ее своим вниманием. И дело заключалось вовсе не в том, что она единственная дочь весьма уважаемого и, что немаловажно, состоятельного человека, породниться с которым было бы совсем неплохо.

Нет, секрет подобного успеха у мужчин крылся в тех изменениях, которые произошли с ней благодаря Сэму. Это он научил ее не стыдиться собственной красоты. Она сменила очки на контактные линзы, джинсы на элегантные туалеты, а волосам предоставила падать на плечи красивыми волнами.

Однако ни внимание мужчин, ни очаровательная женщина, чье отражение Августа видела всякий раз, когда проходила мимо зеркала или витрины магазина, не могли заставить забыть ее о Сэме. Она два месяца колесила по округе, заезжая на любую даже самую маленькую ферму в надежде узнать что-либо о нем, но безрезультатно.

Осознав, что своими силами ей любимого не найти, Августа обратилась в детективное агентство. Увы, среди великого множества Сэмов Браунов, найденных нанятыми ею агентами, не оказалось того единственного, кто являлся ей в снах каждую ночь.

Однако молодая женщина не собиралась сдаваться. Даже сейчас, по истечении трех месяцев, она все еще высматривала в толпе прохожих на улице, среди посетителей ресторанов и баров, где ей случалось бывать, знакомое лицо...

– Ваше шампанское, прелестная мисс Августа, – весьма бесцеремонно врываясь в ее мысли, произнес Питер Кавендиш, неожиданно возникая рядом и протягивая ей бокал с искрящимся напитком.

Августа мысленно чертыхнулась, пожелав ему очутиться в адском пекле, и, ослепительно улыбнувшись, поблагодарила назойливого поклонника. И скользнула взглядом по гостям, надеясь отыскать хоть кого-нибудь, кто смог бы избавить ее от расточающего ей комплименты кавалера.

Неожиданно сердце молодой женщины дрогнуло и отчаянно забилось в груди, потому что она увидела, как в дверях, ведя под руку спутницу, появился... Сэм!

Да, это был он, вне всякого сомнения, несмотря на элегантный костюм, явно сшитый на заказ одним из известных лондонских портных, аккуратную стрижку и манеру держаться, как завзятый светский лев. Сэм Браун, ее возлюбленный фермер, в самом изысканном лондонском обществе?!

Пытаясь найти разумное объяснение такому явлению, Августа посмотрела на его спутницу и изумленно прошептала:

– Леди Каролина? Что привело сюда тетку и почему именно она рядом с Сэмом?

Пока Августа задавалась подобными вопросами, Питер Кавендиш, присутствие которого было временно ею забито, проследил за ее взглядом и воскликнул:

– О! Никак это леди Фокскрофт?

– Вы с ней знакомы? – тут же спросила Августа, чувствуя, что сможет получить у него хоть какую-то информацию о привлекшей ее внимание паре.

– Лично не был представлен, но весьма наслышан. – Губы Кавендиша сложились в насмешливую улыбку, и он сообщил: – Она прибыла из Италии всего несколько месяцев назад и уже успела прославиться своей неуемной страстью к красивым молодым людям. Поговаривают, что именно из-за этой жажды любви ее муж, старый Фокскрофт, отправился в мир иной раньше времени.

– И вы верите подобным сплетням, Питер? Неужели бедная вдова заслуживает сурового порицания за то, что пытается устроить свое счастье? – неизвестно почему вдруг заступилась за тетку Августа.

– Не такая уж она и бедная. – Питер Кавендиш саркастически усмехнулся. – Как видите, у нее есть деньги, чтобы содержать очередного любовника. – Он перевел взгляд на Августу и ловко направил разговор в нужное ему русло: – Ах, мисс Стоунбери, вы так холодны со мной, что от отчаяния я готов искать любви даже у этой женщины.

– Почему «даже»? – Августа разгадала его маневр и предприняла ответный шаг. – Согласитесь, что, несмотря на возраст, леди Фокскрофт красивая женщина. Могу познакомить вас, если хотите. Как-никак, мы состоим в родстве. Она приходится кузиной моему отцу.

– Признаю поражение, – с кислой миной произнес Питер. – Но это вовсе не означает, что я оставляю надежду на наш союз. Возможно, в другой раз...

– Да-да, в другой раз.

Августа дала ему понять, что будет весьма благодарна, если он оставит ее одну. И Питер тут же растворился в толпе приглашенных, скорее всего намереваясь отыскать новый объект для воздыханий.

Избавившись от поклонника, пусть и не в очень любезной форме, Августа вновь поискала глазами Сэма и обнаружила его стоящим у выхода на террасу. Как и сама она, он предпочел наблюдать за остальными гостями со стороны, не спеша включиться в общее веселье.

Августа смотрела на него, и все чувства, о которых она так безуспешно пыталась забыть, с новой силой всколыхнулись в ее душе. Однако теперь к ним примешивалась горечь.

Так, значит, Сэм Браун один из тех молодых мужчин, что предпочитают продавать свое общество пожилым матронам за деньги! Что ж, это многое объясняет, в частности его нежелание предстать перед ее отцом.

Зачем тратить силы, завоевывая расположение родителей богатой наследницы, каковой она и является, если можно без особого труда пользоваться кошельком не менее богатой вдовы.

Стиснув зубы от обиды и разочарования, Августа решила воспользоваться тем, что леди Каролины нет подле своего спутника, и направилась в его сторону. Она горела одним-единственным желанием: высказать ему в лицо все, что думает о нем.

Когда Августа неожиданно предстала перед ним, то смятение, ясно читающееся в глазах Сэма, доставило ей удовольствие.

– Рада видеть вас, мистер Браун. Вижу, вы оставили свою ферму, чтобы наслаждаться радостями светской жизни, – произнесла она вежливым тоном, за которым скрывалась тонкая издевка.

– Августа, – обратился он к ней, оправившись от растерянности, вызванной ее внезапным появлением, – я должен тебе все объяснить...

– Не стоит утруждаться, – оборвала его молодая женщина, и ее глаза гневно засверкали. – Я достаточно узнала и без ваших признаний. Жалкий альфонс!

Сэм дернулся от брошенных ему слов, словно от пощечины, и снова сделал попытку оправдаться:

– Ты ошибаешься, выдвигая в мой адрес подобное обвинение.

– Не лги! – отрезала Августа. – Я сама видела тебя в обществе моей тетки. Или, может, у меня начались галлюцинации? Имей мужество признать правду, иначе я окончательно разочаруюсь в тебе.

– Не говори так! – протестующе воскликнул Сэм. – После всего, что было между нами...

– Замолчи! – вновь прервала его Августа. – Дай мне сохранить в памяти дорогие мне воспоминания незапятнанными лицемерием и обманом!

– Милый, чего хочет от тебя эта женщина? – требовательно спросила леди Фокскрофт, появляясь рядом. – Неужели ей мало того, что она оскорбила тебя своим поведением? Как не стыдно!

Оскорбила?! Августа даже оторопела от подобной наглости. Эта старая калоша прилюдно появляется со своим купленным за деньги любовником на устроенной матерью благотворительной вечеринке и еще смеет читать ей нотации!

– Сэм, объясни своей даме ошибочность всех ее предположений, – сухо произнесла Августа. Она умела при необходимости дать понять окружающим, что они имеют дело с дочерью графа Стоунбери, особенно если это касалось ее чести.

– Джереми, почему она называет тебя Сэмом? – с недоумением спросила леди Фокскрофт. – Может, твоя кузина сошла с ума?

– Джереми? Кузина? – Августа перевела недоуменный взгляд с тетки на Сэма и обратно. – О чем вы говорите?

– Мама, я же просил тебя не вмешиваться в мою жизнь, – тихо сказал Сэм, обращаясь к леди Каролине, и та, недовольно поджав губы, отошла в сторону.

Августа вновь не сдержала удивления:

– Мама?! Сэм, что здесь происходит?

– Я не Сэм. – Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, прежде чем давать какие бы то ни было объяснения. – Меня зовут Джереми Фокскрофт, и я прихожусь тебе тем самым кузеном, которого ты так ненавидишь. В то утро, когда мы встретились, я как раз направлялся в Гринбуш-холл, чтобы встретиться с матерью, прибывшей туда раньше. По дороге в моей машине возникли неисправности, и мне пришлось оставить ее в деревенской автомастерской и взять напрокат ту колымагу, в которую ты врезалась.

– Господи! – ошеломленно произнесла Августа. – Значит, все то время, пока мы были вместе, ты мне лгал? Но с какой целью? Неужели, чтобы, согласно планам своей матери, получить графский титул еще при жизни моего отца? Или же тебя заинтересовали сокровища? – Она горько рассмеялась. – Скромный парень с фермы. Здорово же ты, наверное, веселился, когда я рассказывала тебе о кузене!

– Все совсем не так! Ты неверно меня поняла! – с горячностью возразил ей Джереми, но она покачала головой.

– Наоборот, я прекрасно поняла тебя, Сэм. Или, вернее, Джереми.

– Дай мне возможность объясниться, – попросил он, и в его глазах появилось умоляющее выражение.

– Поздно, – глухо промолвила Августа. – Теперь уже слишком поздно. Мне будет слишком сложно поверить тебе. Практически невозможно.

Она повернулась и медленно пошла прочь.

– Августа!

Голос Джереми заставил ее задержаться, но только на мгновение. Прибавив шаг, Августа вышла из зала, желая поскорее забыть о существовании того, кто причинил ей страдания.

Почти вбежав в свою комнату, находящуюся в противоположном конце дома, она захлопнула за собой дверь, привалилась к ней спиной и только тогда дала волю душившим ее рыданиям.

До сегодняшнего вечера Августа надеялась на встречу с Сэмом, веря в его искреннюю любовь к ней. Эта вера придавала ей силы, позволяя считать себя счастливой. И вот все в один миг рухнуло, как разбитый вдребезги витраж, осыпавшись мелкими осколками. Ее мечта оказалась хитро продуманной игрой расчетливого авантюриста.

Заливаясь слезами, Августа медленно сползла на пол, шепча:

– Господи, как мне теперь жить? Господи...

Постепенно ее рыдания утихли, сменившись оцепенением. Она замерла, поджав к груди колени и уставившись стеклянным взглядом в одну точку.

Именно в таком положении ее и обнаружила Анна, пришедшая, чтобы помочь ей приготовиться ко сну. Опустившись на колени рядом с хозяйкой, девушка встревоженно спросила:

– Что с вами, мисс Августа? Вам плохо? Может, позвать врача?

Ее голос вернул Августу в реальность.

– Помоги мне раздеться и подай пеньюар, – попросила она, и горничная поспешила выполнить пожелание, после чего хозяйка отпустила ее. – Можешь идти спать, ты мне больше не понадобишься сегодня.

Анна вышла, пожелав ей спокойной ночи, и Августа осталась в спальне одна. Погасив свет, она легла в постель, надеясь уснуть и забыть обо всех треволнениях прошедшего вечера. Однако это было не просто.

Стоило ей только закрыть глаза, как она видела Джереми так же четко и ясно, как наяву.

Только под утро Августа, утомленная бессонной ночью, впала в состояние легкого забытья. Но внезапный и настойчивый стук в дверь заставил ее подняться с постели, почуяв недоброе.

На пороге непричесанная, в накинутом поверх ночной рубашки халате стояла ее мать. Опухшими от слез глазами она посмотрела на дочь и, с усилием выговаривая слова, сквозь рвущиеся наружу рыдания, сказала:

– Милая, крепись, твой отец... он умер...

Тут силы оставили леди Гленду, и она рухнула бы на пол. если бы Августа вовремя не подхватила ее, одновременно призывая на помощь слуг.

Удостоверившись, что с минуты на минуту прибудет врач, она, с замирающим от страха сердцем, позвонила в Гринбуш-холл.

Действительно, беда никогда не приходит одна. Дворецкий Хэдли, почти всю свою жизнь прослуживший сэру Ричарду верой и правдой, чугь не плача рассказал ей о произошедшей трагедии.

Граф Стоунбери, оставшийся в Гринбуш-холле, в то время как его жена и дочь отправились в Лондон, проснулся ночью от жажды. Гордый, не желающий смиряться с тем, что остаток жизни ему, возможно, придется провести на положении инвалида, он не стал будить прислугу. Самостоятельно перебравшись из кровати в кресло-каталку, сэр Ричард выехал из спальни в коридор по направлению к недавно сооруженному для него лифту, чтобы спуститься в кухню...

Разбуженный внезапным шумом Хэдли обнаружил умирающего хозяина внизу лестницы. Рядом валялось перевернутое кресло.

Все произошедшее было роковой случайностью, в результате которой сэр Ричард испустил дух на руках верного слуги через несколько минут после того, как тот нашел его.

По словам Хэдли, последним словом, сорвавшимся с губ графа, было «Гленда»...

По семейной традиции сэра Ричарда должны были захоронить в усыпальнице на территории поместья.

Из окна своей спальни Августа видела, как с самого утра к дворцу съезжается множество машин. Это прибывали на траурную церемонию родственники, друзья и деловые компаньоны покойного графа.

Закусив губу, с трудом сдерживая слезы, Августа наблюдала за всеми приготовлениями издалека. Она понимала, что должна спуститься, чтобы поддержать убитую горем мать, но не могла сделать этого. Видеть отца, лежащего в гробу, было выше ее сил.

Все происходящее казалось ей нелепым фарсом, который рано или поздно закончится, и отец войдет в комнату живой и здоровый. А до тех пор Августа предпочитала скрываться за плотными шторами в полумраке своей спальни.

Однако в полдень в ее комнату вошел не отец, а Хэдли, посланный за ней графиней.

– Мисс Августа, – дрожащим от переполняющих его горьких чувств голосом произнес старый слуга, – служба начнется с минуты на минуту, и леди Гленда просит вас пройти в часовню.

– Я не могу, Хэдли, – простонала Августа, обращая к нему измученное лицо. – Понимаешь, не могу...

Она упала ему на грудь и разразилась горькими рыданиями.

– Тише, девочка. – Хэдли обнял ее и принялся успокаивающе гладить по голове. – Ты должна выполнить свой долг перед отцом, проводив его в иной мир так, как он того заслуживает. Это единственное, чем ты можешь показать ему свою любовь. Крепись.

Как ни странно, но эти немного суровые слова дворецкого подействовали на Августу в большей степени, чем просьба матери. Она еще раз всхлипнула и направилась к двери...

Вся в трауре, Августа медленно вошла в часовню, глядя прямо перед собой на огромное распятие.

Ни одна слезинка не скатилась по ее щеке, ни один мускул не дрогнул на лице за все время заупокойной службы. Лишь губы беззвучно повторяли слова молитвы. Рядом тихо плакала мать, утирая кружевным платочком воспаленные от долгих рыданий глаза. Верный Хэдли находился тут же, чтобы при необходимости оказать помощь и поддержку.

И вдруг Августа почувствовала на себе чей-то взгляд. Он словно бы пронизывал ее насквозь, заставляя обернуться. Встревоженная, она сделала вид, что склоняется к матери, а сама искоса посмотрела назад.

Этого ей вполне хватило, чтобы получить подтверждение того, что за ней действительно наблюдают, причем не кто-нибудь, а Джереми Фокскрофт.

Поначалу его присутствие на похоронах отца заставило ее внутренне напрячься, но потом Августа успокоилась.

Естественно, как члены семьи, Джереми с леди Каролиной имели полное право находиться здесь. И даже больше. Ведь именно Джереми, будучи ближайшим родственником по мужской линии, должен будет унаследовать графский титул и вступить во владение Гринбуш-холлом.

Очевидно, об этом знали многие из находящихся в часовне, поскольку в сторону молодого мужчины весьма часто устремлялись взгляды тех родственников, кто имел на выданье дочерей.

Дело было в старинном завещании Сесила Стоунбери, согласно которому наследник Гринбуш-холла и титула должен был обзавестись супругой до тридцати пяти лет, причем его избранница должна была иметь отношение к роду Стоунбери. Эдакий внутридинастический брак...

Что ж, у кузена Джереми есть еще время подыскать себе подходящую партию, подумала Августа, направляясь к выходу по окончании траурной службы.

– Я могу поговорить с тобой без свидетелей? – Знакомый голос прозвучал над самым ее ухом, и ей не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кому он принадлежит.

– Мне кажется, между нами все уже давно сказано, – промолвила Августа, не сбавляя шаг. Ей хотелось как можно скорее вернуться в свою комнату.

– При нашей последней встрече, помнится, говорила в основном ты, а я пытался оправдаться. Правда, безуспешно. Поэтому, может, все же дашь мне возможность объясниться?

Поняв, что просто так он от нее не отстанет, Августа устало кивнула и пригласила его пройти в кабинет.

Как только они оказались наедине, Джереми начал разговор со слов соболезнования:

– Поверь, я искренне сожалею о постигшем тебя несчастье. Сэр Ричард долгие годы был моим опекуном, и я любил его.

– Тем не менее это не помешает тебе занять его место. Весьма удачно все случилось для тебя, не так ли? – с горькой язвительностью заметила Августа. – Старый граф умер. Да здравствует новый!

– Ты злишься на меня из-за того, что я должен буду вступить в наследство? Но ведь в этой роли мог выступить кто угодно, – постарался воззвать к ее рассудку Джереми.

– Как кстати ты заговорил о роли. Разыгрывать представления твое хобби или основное занятие? Я ведь так и не поняла, кто вы на самом деле, мистер Браун? Банкир или фермер. Ах, простите, конечно же граф.

Августа шутовски раскланялась, желая уколоть его побольнее. Прошлая обида вновь обрела силу и требовала отмщения.

– Ты не права. Тогда, в поездке, я был с тобой настоящим и не раз пытался открыть тебе правду, но ты не давала мне сделать этого, как и теперь. Я люблю тебя.

Джереми находился в отчаянии, понимая, что все его слова Августа пропускает мимо ушей. Она стояла перед ним, скрестив на груди руки, отстраненная и далекая. Лишь только он окончил говорить, как ее губы скривила усмешка.

– Кажется, я догадываюсь, почему ты поднимаешь такой шум вокруг моей скромной персоны. В сложившейся ситуации, когда я и моя мать будем лишены дома, это может не лучшим образом охарактеризовать тебя в глазах окружающих. Но если ты женишься на дочери сэра Ричарда, то выиграешь вдвойне. Во-первых, выполнишь условие завещания Стоунбери, а во-вторых, останешься для всех благородным человеком. – Августа презрительно сморщилась. – Господи, Джереми, ты такой же расчетливый, как и твоя мать.

– К твоему сведению, я вовсе не собираюсь выгонять вас на улицу. Леди Гленда была и останется хозяйкой Гринбуш-холла, – спокойно произнес он.

– Интересно, как такой расклад понравится тетке Каролине? – спросила Августа.

– Моя мать воспримет любое мое решение должным образом. Можешь по этому поводу не волноваться, – успокоил ее Джереми. – Кроме того, если вдовствующая графиня решит обосноваться в каком-либо другом владении, я окажу ей всяческую поддержку.

– И что же ты потребуешь взамен? Я ведь знаю, Фокскрофты ничего не делают просто так, – настороженно произнесла Августа. Уступчивость кузена стала для нее неожиданностью.

– Ты ошибаешься, мне ничего не нужно от вас, – ответил Джереми. – Но, как вижу, тебя трудно переубедить. – Он подошел к выходу: – Если захочешь обсудить что-либо, то легко найдешь меня. Гринбуш-холл довольно большой, и мы с матерью остановимся в комнатах противоположного крыла.

Как только дверь за ним закрылась, Августа рассерженно топнула ногой. Как он смеет распоряжаться здесь словно хозяин, и это в день похорон ее отца! Какая наглость с его стороны давать ей разрешение остаться в собственном доме!

– Я ненавижу тебя, Джереми Фокскрофт! – выкрикнула она в пустоту кабинета, но не испытала от этого никакого облегчения...

Вечером, после того как все прибывшие на похороны сэра Ричарда разъехались, Августа спустилась в столовую к ужину.

Леди Гленда все еще чувствовала себя плохо, поэтому поднос с едой ей отнесли в спальню, а Джереми задержался с Хэдли, обсуждая текущие дела. Поэтому за столом сидела только леди Каролина.

Завидев ее, Августа хотела было повернуть назад, но передумала. С какой стати она должна пасовать перед теткой? Только потому, что ее сын станет новым графом Стоунбери? Ну уж нет!

Как ни в чем не бывало, Августа прошла к столу и, не проронив ни слова, заняла свое обычное место.

– А я уж было подумала, что мне придется ужинать в одиночестве, – сказала леди Каролина, обращаясь к ней. – Ты правильно сделала, дорогая, что не стала морить себя голодом. Для того чтобы поддержать мать, тебе понадобится много сил.

– Вам больше, чем кому бы то ни было, известно, что графиня далеко не слабая женщина и может постоять за себя. – Августа многозначительно посмотрела на собеседницу, и та неожиданно смутилась.

– Ты намекаешь на события, имевшие место в моем прошлом?

– Я говорю о том, что, если вам и удалось добиться своей цели, у вас нет никакого права лезть со своими советами в нашу жизнь! – отрезала Августа.

– Но ведь мы одна семья... – начала леди Каролина, избегая сверлящего взгляда племянницы. – Нам не стоит ссориться...

Ее показное благодушие переполнило чашу терпения Августы, и она обрушила на родственницу шквал справедливых обвинений:

– Что? Что можете сказать мне о человеческих отношениях вы, которая, воспользовавшись недугом моего отца, пробралась в наш дом и принялась плести интриги? Это ваша вина, что он мертв! Его смерть всегда будет на вашей совести!

– Девчонка! – Задетая ее словами леди Каролина вскочила с места, уронив стул. – Что ты знаешь о моих чувствах к Ричарду! Я любила его... Именно я... я, а не Гленда, должна была стать его женой!

– Это была не любовь, – возразила ей Августа. – Что угодно, только не любовь. Настоящее чувство дарит жизнь, а вы убиваете все, к чему прикасаетесь.

– Нет! – Лицо леди Фокскрофт исказилось от раздражения. – Ты лжешь! Тебя снедает злость оттого, что мне удалось добиться своего и мой сын станет графом, а ты и твоя мать потеряете все, что имели.

– То, что у нас есть, потерять невозможно, равно как и приобрести даже за очень большие деньги, – произнесла Августа, одаряя тетку сочувственным взглядом.

– И что же это за драгоценность такая, которую я не смогу купить? – надменно поинтересовалась леди Каролина, заинтригованная ее словами.

– Меня, – ответила Августа и, встав, вышла из столовой.

Леди Фокскрофт долго смотрела ей вслед, пытаясь избавиться от неприятного чувства, будто она снова проиграла...

Августа тихонько постучала в дверь материнской спальни и, после того как получила ответ, осторожно проскользнула внутрь.

Леди Гленда лежала в постели, ее лицо было необычайно бледным.

– Не беспокойся, со мной все в порядке, – сказала она, заметив тревожный взгляд дочери, и слабо улыбнулась. – Мне показалось или я действительно слышала крики Каролины?

– Пришлось поставить ее на место. – Августа сделала небрежный жест рукой. – Так, ничего особенного. Просто заставила ее проявит свою подлинную сущность.

– Хочу напомнить: мы не в том положении, чтобы ссориться с ней. Сила на ее стороне, а Каролина может быть очень мстительной, – предупредила дочь леди Гленда.

– Чепуха! – Августа постаралась уменьшить опасения матери. – Кузен Джереми пообещал, что при желании ты всегда останешься хозяйкой Гринбуш-холла. А насколько я успела заметить, тетка Каролина никогда не перечит сыну.

– Если честно, то я без сожаления уеду отсюда, – сказала леди Гленда. – Без Ричарда Гринбуш-холл не имеет для меня такой ценности, как прежде.

– Отлично! – обрадованно воскликнула Августа. – У меня на примете как раз есть тихое местечко, которое тебе непременно понравится.

– Так ты уже заранее все решила? Узнаю школу леди Виктории. – Графиня ласково потрепала дочь по щеке. – Ну и что это за тихое местечко?

– «Пиджин нест», тот замок, в котором хранились фамильные сокровища. Жаль, придется расстаться теперь с ними. Наверняка леди Каролина найдет, как ими распорядиться.

– Не думаю, что Джереми позволит ей сделать это. На мой взгляд, он весьма благоразумный и приятный молодой мужчина, – заметила графиня.

– Лично я не нахожу в нем ничего приятного, он вполне стоит своей мамочки, – раздраженно пробормотала Августа, и леди Гленда благоразумно перевела разговор на другую тему...

На Гринбуш-холл опустилась ночь. Осенний ветер срывал с деревьев пожелтевшую листву и устилал ею парковые дорожки.

Августа вышла из дворца и медленно побрела по центральной аллее в сторону запущенной части парка. Чем ближе она подходила к ней, тем яснее разбирала звуки музыки.

Это леди Гленда играла «Осенний вальс» Шопена в скрытом между деревьев стеклянном павильоне. Таким образом она прощалась с Гринбуш-холлом, где повстречала Ричарда и провела лучшие годы своей жизни.

Первоначально собираясь присоединиться к матери, Августа передумала. Не стоит нарушать ее одиночества в последнюю ночь, которую они проводят в Гринбуш-холле.

Где-то рядом раздались неторопливые шаги, и спустя несколько минут из темноты выступил Джереми.

– Неужели тебя мучает бессонница? – не сдержалась Августа от язвительного замечания. – Или ты следишь за мной, чтобы я ненароком не исчезла с твоими сокровищами?

– Ты еще злишься на меня, Августа?

Джереми подошел к ней, и она увидела, как блестят в лунном свете его глаза. Ей безумно захотелось заглянуть в них, как тогда, когда он любил ее. Но Августа подавила это желание.

– Злиться можно на того, кого ненавидишь, а к тебе я не испытываю ровным счетом никаких чувств!

– Неправда! – с неожиданной страстью произнес Джереми. – Ты любишь меня! Любишь, но из-за нелепого упрямства отрицаешь то, что так очевидно.

Он склонился к ней. Она ощутила его дыхание на своей щеке, но не сделала ни шага назад.

– Что же ты? – прошептал Джереми, обнимая ее лицо ладонями. – Почему не убегаешь, если я безразличен тебе? Не потому ли, что правда оказалась на моей стороне?

– Замолчи, – простонала Августа, привлекая его к себе...

 

8

– Я уже говорил тебе о том, как ты прекрасна? – поинтересовался Роберто, когда они входили в зал.

– Ты твердишь мне об этом не переставая вот уже несколько дней, – ответила Августа, осматриваясь по сторонам и думая о своем.

С Роберто Пачини, потомком древнего итальянского рода, она познакомилась совсем недавно, на раскопках печально известной Помпеи. Именно он пригласил ее в Неаполь, чтобы Августа могла встретиться с известными археологами, которые собирались на свой ежегодный съезд со всего мира.

С первой же встречи смуглый темноволосый итальянец с живым взглядом карих глаз принялся очаровывать молодую женщину, делая ей изысканные комплименты и окружая повышенным вниманием.

И хотя она видела в нем не более чем коллегу и приятного собеседника, о чем предупреждала его не раз, Роберто не оставлял попыток завоевать ее сердце. Но оно, увы, по-прежнему было занято Джереми.

После того как последнюю ночь в Гринбуш-холле Августа провела в его объятиях, они больше не виделись. Утром следующего дня, пока Джереми еще спал, она с матерью отправилась в «Пиджин нест», а затем, поручив леди Гленду заботам мистера Томпсона, еще дальше.

Августа соглашалась на любые предложения о работе, надеясь, что таким образом ей удастся забыть о кузене.

Она старалась не вспоминать о том, что произошло тогда в парке Гринбуш-холла, когда ее тело выступило против разума, отозвавшись на ласки Джереми. Именно поэтому Августа и сбежала от него, не простившись. Она прекрасно знала: скажи он слово, и она забудет обо всем на свете. И это при том, что не было человека, которого она ненавидела бы сильнее, чем Джереми Фокскрофта.

Подобная двойственность чувств пугала ее, заставляя любыми путями избегать возвращения в Англию под видом интереса к работе.

Поэтому, когда Роберто сообщил ей о съезде археологов в Неаполе, Августа обрадовалась удачной возможности завязать новые знакомства и обменяться информацией. Кроме того, ее работа на раскопках Помпеи подходила к завершению и она была бы не прочь договориться об очередной поездке, например, куда-нибудь в Индию...

– Эй, что с тобой? Ты меня совершенно не слушаешь. – Голос Роберто ворвался в мысли Августы, возвращая ее в действительность.

– Прости, я отвлеклась, – извинилась она, расцветая в очаровательной улыбке. – О чем речь?

– Я спросил, как ты смотришь на то, чтобы завтра, перед тем как возвращаться в Помпеи, поужинать в кругу моей семьи?

– Ни за что, – ответила Августа. – Я прекрасно знаю, чем оканчиваются подобные мероприятия у вас, итальянцев. Сначала ты знакомишь меня с родителями, потом наносишь ответный визит, очаровывая мою мать, и вот, совершенно неожиданно, я обнаруживаю, что стою рядом с тобой у алтаря и на мне подвенечное платье.

– О мадонна! – смеясь, воскликнул Роберто. – Августа, ты разгадала мои планы и я в полном отчаянии!

– Не расстраивайся, – утешительно произнесла она. – Лучше осмотрись вокруг, наверняка какая-нибудь очаровательная особа сгорает от желания удостоиться чуточки твоего внимания. Например, та блондинка в красном. Я заметила, что последние десять минут она с интересом посматривает в твою сторону.

Роберто проследил за ее взглядом и тут же резко отвернулся, прошептав:

– Ты сошла с ума! Это же доктор Сара Циммерман, ужасная зануда. Мы расстались с ней после того, как встречались два месяца. Ее единственный плюс в том, что она отлично готовит.

– Хорошо. – Августа усмехнулась и продолжила: – А как насчет брюнетки у окна, той, что беседует с профессором Паризи?

– Вивиан Уорд, американка, преподает историю древнего мира в Мичиганском университете. Только что развелась с третьим мужем. В данный момент находится в поисках четвертого. Три дня, проведенные с ней, я приравниваю к трем годам каторжных работ, причем второе гораздо предпочтительнее.

– Ладно, тогда что ты скажешь о Лиззи Бересфорд. Я немного знакома с ней и уверяю, она прекрасная женщина.

– Охотно верю, но Лиззи имеет маленький недостаток, но с ним я никак не могу смириться. Ей слишком нравятся женщины, если ты понимаешь, о чем я... Хотя одну ночь мы все же провели вместе: она, я... и ее очередная подруга.

– Какой кошмар! – Августа в притворном ужасе закатила глаза. – Неужели здесь нет ни одной женщины, с которой ты не спал?

– Есть. – Роберто придал лицу печальное выражение. – Но она совершенно не обращает на меня внимания так, как мне этого хочется. Я предлагаю ей любовь, а она твердит о какой-то дружбе и все время пытается навязать мне кого-то другого.

– Если ты обо мне, то даже не думай, – предупредила его Августа. – В моей жизни есть место только для работы.

– И все же мне непонятно, почему такая красивая женщина не имеет возлюбленного. – Роберто устремил на нее задумчивый взгляд. – Вот уже несколько недель я наблюдаю за тобой и точно знаю, что кроме матери ты никому не звонишь. Неужели ни один мужчина до сих пор не затронул твоего сердца?

– Роберто, может быть, когда ты сменишь археологию на психоанализ, я поделюсь с тобой тайнами моей жизни, но не раньше, – ушла от прямого ответа Августа и потянула его за собой. – Пойдем, мне хочется поздороваться с профессором Паризи.

– Я слышал, он собирает новую экспедицию, – тут же отреагировал на ее слова Роберто. – По выдвинутой им теории в одной индийской провинции существует храм Будды, аналогичный тому, что находится на Тибете.

– Учитывая известные мне факты, вероятность того, что профессор Паризи прав, весьма высока, – задумчиво произнесла Августа и добавила: – Если его намерения подтвердятся, я непременно захочу принять участие в его экспедиции.

– Тогда надо поспешить, – заметил Роберто. – Что-то мне подсказывает, что синьор Паризи как раз и занимается здесь тем, что подыскивает себе соответствующих спутников.

Им повезло, когда они подошли к профессору, тот как раз распрощался с очередным собеседником и оказался в одиночестве.

При виде Августы он расплылся в радостной улыбке и воскликнул:

– Неужели это вы, мисс Стоунбери? После нашей совместной работы в Египте, когда нам так и не удалось найти захоронение Эхнатона, я почти потерял вас из виду. Над чем работаете в данный момент?

– О, мисс Августа помогает мне в раскопках у подножия Везувия, – поспешно ответил за спутницу Роберто. – Мы отыскали прекрасно сохранившуюся виллу.

– Ваши успехи впечатляют. Мы только что вспоминали о вас с миссис Уорд, – с некой иронией произнес профессор. Он знал о любвеобильности коллеги и не одобрял его.

– Скажите, Джузеппе, все эти слухи о том, что вы собираетесь отправиться в Индию, правда? – напрямую спросила Августа, решив, что в таком деле не стоит долго ходить вокруг да около.

– Вы уже в курсе? – удивился профессор и покачал головой. – Постоянно забываю, как трудно в нашем кругу сохранить что-либо в секрете. А почему вас это интересует?

– Не стану скрывать, что хотела бы. присоединиться к вам, – промолвила Августа и сделала оговорку: – Если, конечно, для меня найдется место.

– Как вы можете так говорить? – обиженно воскликнул профессор. – Вам ведь прекрасно известно, что я с большой радостью возьму с собой такого специалиста, как вы!

– Надеюсь, эти слова, профессор, относятся и ко мне? – напомнил о своем присутствии Роберто.

– Не буду отрицать, что знаю вас как прекрасного археолога, но вот ваша репутация завзятого ловеласа меня несколько настораживает. Мне не нравится, когда работе что-то мешает... – Джузеппе Паризи сделал многозначительную паузу и бросил взгляд в сторону Августы.

– Если вы думаете, что нас с Роберто связывает нечто большее, чем просто дружба, то уверяю, вы ошибаетесь, – выручила приятеля молодая женщина и, весело улыбнувшись, добавила: – Правда, сам он пока это отказывается признать.

Профессор Паризи по достоинству оценил шутку Августы и рассмеялся.

– В таком случае не вижу более причин для отказа. Будем считать, что вы оба включены в состав экспедиции.

Покончив с интересующим ее делом, Августа поблагодарила профессора и, оставив его с очередным собеседником, отправилась с Роберто в соседний зал, где проходил фуршет по случаю завершения работы съезда.

Отправив своего спутника за шампанским, она вышла на балкон, чтобы немного подышать свежим воздухом.

– С тех пор как я в последний раз видел тебя, ты стала еще прекраснее, – неожиданно раздался позади нее знакомый голос.

– Джереми? – удивленно и немного растерянно воскликнула Августа, оборачиваясь. – Что ты делаешь в Неаполе и вообще здесь?

– Меня привели сюда дела, – пояснил он, не сводя с нее изучающего взгляда.

– Не знала, что ты имеешь отношение к археологии. – Августа уже взяла себя в руки и придала лицу насмешливое выражение. – Или, может быть, после того как мы обнаружили сокровища в «Пиджин нест», твои аппетиты выросли? Теперь тебе подавай все сокровища мира?

– Неаполитанский филиал моего банка выступает спонсором данного мероприятия, – пропустив мимо ушей ее язвительное замечание, сказал Джереми.

– Вот как? – Августа картинно приподняла бровь. – Твое бескорыстие меня удивляет. Леди Каролина наверняка придет в ярость, узнав, как бесполезно ты тратишь деньги.

– Когда ты перестанешь видеть во мне врага, Августа? Я до сих пор не понимаю, почему ты сбежала из Гринбуш-холла после волшебной ночи, которую мы провели вместе.

Джереми потянулся, чтобы коснуться ее, но она тотчас отпрянула в сторону, выставив вперед ладони:

– Не надо все начинать сначала. Неужели тебе непонятно: я не желаю иметь с тобой ничего общего. Все произошедшее той ночью было случайностью, ошибкой...

Августа в смятении бросила взгляд за его спину и с облегчением заметила приближающегося Роберто. А в следующее мгновение ей в голову пришла замечательная идея, как можно навсегда избавиться от каких-либо притязаний со стороны Джереми.

– И вообще, – заявила она ему, все больше обретая уверенность, – ставлю тебя в известность, что у меня есть жених.

– Неужели?.. – с насмешкой протянул Джереми, явно не веря ее словам. – Могу я узнать имя этого счастливчика?

– Разумеется, – с милой улыбкой произнесла Августа, делая несколько шагов в сторону подошедшего Роберто и принимая у него из рук бокал шампанского. – Познакомься, Джереми, это Роберто Пачини, мой коллега... и жених.

Неожиданно возведенный в ранг жениха Роберто удивленно уставился на нее. И молодая женщина, опасаясь, как бы он не сболтнул лишнего, крепко сжала его руку, одновременно представляя кузена:

– А это сэр Джереми Фокскрофт, будущий граф Стоунбери, мой родственник.

Мужчины оценивающе смерили друг друга взглядами и сдержанно кивнули.

– Очень приятно, – сказал Джереми, и ни, один мускул на его лице не дрогнул, словно сообщение Августы ровным счетом ничего не меняло в их отношениях. – Могу я на правах кузена и главы семьи узнать, когда состоится ваша свадьба?

– Как только мы вернемся из экспедиции, – поспешно ответила Августа и пояснила: – Через пару дней вместе с профессором Паризи нам предстоит отправиться в Индию.

– Звучит интригующе. – Джереми неожиданно улыбнулся. – Желаю вам удачи. – И направился к двери.

– Что-то слишком быстро он сдался, – пробормотала Августа, посмотрев ему вслед, и повернулась к Роберто, все еще держащему ее за руку. – Немедленно забудь все, что я о тебе тут сказала.

– Забыть, как ты назвала меня женихом?! Мама мия! Разве я похож на сумасшедшего? Никогда. Я счел это официальным предложением, и теперь тебе придется стать моей женой, – с непреклонным видом заявил Роберто.

– Тогда я превращу твою жизнь в ад... а лучше приглашу на свадьбу всех твоих подружек, – хищно улыбнувшись, пообещала Августа, и у него не осталось никаких сомнений в том, что она может так поступить.

– Уже все забыл, – поторопился сказать Роберто. – И все же, просвети меня: что здесь произошло?

– Ничего особенного, просто встреча, которой я не ожидала. Семейные дела, – уклончиво ответила Августа, бросая взгляд в зал, чтобы убедиться, что Джереми точно нет поблизости.

– Так, значит, это он и есть! Тот парень, из-за которого ты отказываешь мне в любви! – Осененный внезапной догадкой Роберто картинно хлопнул себя по лбу. – Что ж, готов признать, он действительно неплох.

– Замолчи! – рассерженно одернула приятеля Августа. – Джереми просто мой кузен, и ничего больше. Мой отец долгие годы являлся его опекуном...

– Кого ты пытаешься обмануть? – насмешливо прервал ее Роберто. – Если меня, то я тебе все равно не поверю, а если себя, то напрасно. Сердце нельзя подчинить рассудку. В конечном счете оно всегда заставит поступить тебя так, как считает нужным.

– Надеюсь, в моем случае все будет иначе, – произнесла Августа, с тревогой прислушиваясь к тому, как быстро бьется ее сердце...

– Ничего себе! – воскликнул Роберто и даже присвистнул от удивления.

Несколько минут назад, когда они с Августой и другими членами экспедиции, возглавляемые Джузеппе Паризи, прибыли на аэродром, им показали на частный самолет, который должен был перенести их из Неаполя в Чандигарх.

– Надо будет поинтересоваться у профессора, кто оплачивает нашу экспедицию, – тихо произнес Роберто, обращаясь к стоящей рядом Августе, но она не слушала его.

Все ее внимание было приковано к человеку, который спускался по трапу им навстречу, с ангельской улыбкой на лице.

– Джереми, – почти на выдохе произнесла Августа, делая шаг к нему, – скажи, что ты здесь оказался совершенно случайно.

Тот, к кому были обращены эти слова, не успел ничего ответить, так как вперед выступил Джузеппе Паризи и радостно сообщил:

– Мисс Августа, ваш кузен так заинтересовался моими предположениями насчет храма Будды, что взял на себя все расходы по экспедиции, а также любезно предоставил к нашим услугам свой самолет.

– Откровенно говоря, профессор, я удивлена такой щедростью моего родственника, – изобразив на губах подобие улыбки, заметила Августа.

– Это свидетельствует о том, что ты меня плохо знаешь, милая кузина, – сказал ей Джереми, приглашая всех подняться на борт.

Пока все были заняты погрузкой привезенного с собой оборудования, Августа приблизилась к Джереми почти вплотную и прошептала:

– Оставь версию о благотворительности для других, я ни за что не поверю в это. Признайся, что ты выигрываешь от этого?

– Профессор Паризи согласился включить меня в состав экспедиции, – просто сказал Джереми, наблюдая за тем, как на лице Августы возникает выражение полной растерянности.

– Но зачем тебе...

– Лететь с вами в Индию? – продолжил за нее Джереми и ответил: – Хочу понять, почему тебе нравится заниматься археологией.

– Я думаю, что, после того как ты познакомился с моим женихом, подобный интерес с твоей стороны неуместен, – сделала попытку отговорить его Августа.

– Кстати, мне удалось навести справки об этом Пачини. Он известный плейбой, и я считаю своим долгом охранять твою честь, по крайней мере до вашей свадьбы, – с преувеличенным пафосом произнес Джереми.

– На каком основании ты вмешиваешься в мою жизнь? – возмутилась Августа, потеряв самообладание и слегка повышая голос.

– По праву родственника и главы семьи, – заявил он. – Ко всему прочему я обещал леди Гленде, что позабочусь о тебе. Она сама просила меня об этом.

– Ты виделся с моей матерью? – От подобной новости Августа пришла в ужас.

– Да, мы прекрасно пообщались и, кажется, нашли общий язык. Именно она сообщила мне, где тебя искать.

– Что ты сказал ей? – насторожилась Августа, и ее подсознание забило тревогу.

– Правду. – Джереми изобразил удивление. – То, что мы любим друг друга и собираемся пожениться. Не думаешь же ты, что я стал бы лгать твоей матери?

– Как ты посмел?! – Августа просто не находила слов, чтобы выразить охватившее ее негодование.

– Уверен, у нас будет еще много времени обсудить наши отношения, – самым миролюбивым тоном произнес Джереми, подталкивая Августу к трапу. – А пока не стоит задерживать отлет, профессору это может не понравиться.

Оказавшись в самолете, Августа прошла по комфортабельному салону и, отыскав глазами Роберто, рассерженно уселась в соседнее с ним кресло.

– Что-то произошло? – полюбопытствовал он. – У тебя не слишком довольный вид.

– Джереми летит с нами, – коротко сообщила она, тщетно пытаясь успокоиться. – Нам придется продолжить разыгрывать спектакль с помолвкой.

– Он показался мне решительным мужчиной, и я не хотел бы становиться у него на пути, – осторожно заметил Роберто. – Это чревато последствиями.

– Собираешься бросить меня в беде, да? – Августа ошеломленно посмотрела на друга, не веря в услышанное. – А как же твои слова о любви? Неужели пустой звук?

– Одно дело – пострадать за собственную невесту, другое – неизвестно за что, – возразил ей Роберто, опуская спинку кресла и закрывая глаза. Всем своим видом он давал понять, что не намерен продолжать данный разговор.

– Предатель! – процедила сквозь зубы Августа.

– Вовсе нет, – приоткрыв один глаз, возразил Роберто. – Просто это глупо – встревать между двумя влюбленными голубками. – Что бы ты ни говорила, Джереми прочно засел в твоем сердце... иначе его присутствие так бы тебя не нервировало.

Августа протестующе фыркнула и отвернулась к иллюминатору, пытаясь избавиться от странного ощущения, что в сказанном Роберто есть значительная доля правды...

Когда вечером того же дня самолет с членами экспедиции приземлился в Чандигархе, первое, что Августа почувствовала, спустившись по трапу, была дивная смесь пряных ароматов.

Она было подумала, что после долгого перелета и смены климата у нее начались обонятельные галлюцинации. Однако один из встречающих их индусов сообщил, что по близости находится крупный склад пряностей, предназначенных для авиаперевозки.

На аэродроме прилетевших уже ожидал автобус, чтобы доставить в Шимлу, где в одном из местных отелей для них были забронированы номера.

Еще почти два часа тряски по не слишком хорошей дороге измотали Августу и ее спутников настолько, что, прибыв на место, они едва могли говорить от усталости.

Джереми, на удивление выглядевший бодрым, договорился с портье, чтобы всех немедленно расселили по номерам, а сам остался в холле улаживать формальности. Чем мгновенно завоевал признательность всех членов экспедиции... за исключением Августы.

Поднимаясь на лифте в свою комнату, она слушала лестные высказывания коллег в адрес своего кузена и чуть не скрипела зубами от досады. В самолете Августа надеялась, что большинство коллег воспримут в штыки его участие в экспедиции и Джереми оставит свою затею сопровождать их. Теперь же становилось ясно: умеющий договориться с кем угодно, он однозначно пришелся, что называется, ко двору.

Заперев дверь номера, Августа первым делом прошла в ванную, чтобы смыть с себя дорожную пыль, которая, как ей казалось, покрывала ее с головы до пят, а затем забралась в постель. Ей хотелось поскорее, закрыв глаза и выбросив из головы все мысли о Джереми, забыться крепким сном. Однако это было не так просто сделать. Уже то, что он находится где-то рядом, приводило ее в смятение.

Безрезультатно поворочавшись с боку на бок минут двадцать, Августа встала с постели и вышла на балкон, надеясь, что ночной ветерок подействует на нее успокаивающе.

Отель, в котором остановилась их группа, был спроектирован так, что наподобие подковы огибал большой бассейн. Таким образом, окна номеров на двух противоположных сторонах здания были обращены друг к другу.

Полюбовавшись некоторое время, как отражение звездного неба плещется в прозрачной воде, Августа скользнула взглядом по окнам напротив... и отпрянула назад, забыв, что ее окутывает темнота и она недоступна ничьему взору.

Номер напротив занимал Джереми! Августа видела, как полуобнаженный, с одним лишь полотенцем вокруг бедер, он ходит по комнате с телефонной трубкой в руке и разговаривает. Видимо, Джереми только что принял ванну, потому что на его теле кое-где еще блестели капли воды, а влажные волосы были зачесаны назад. Августа словно завороженная следила за ним, не в силах отвести глаз.

Внезапно, будто почувствовав, что за ним наблюдают, Джереми резко остановился и посмотрел на ее балкон. Она, помедлив всего секунду, тут же присела, стараясь исчезнуть из поля его зрения.

Прошло несколько минут, но Августа все не решалась взглянуть в сторону окон Джереми, опасаясь, что он может ожидать ее появления. Вместо этого она стала на четвереньки и проползла в комнату.

И тут в дверь постучали. Августа, с трудом отдышавшись после приложенных, чтобы остаться незаметной, усилий, набросила на плечи халат и отворила. На пороге в одних джинсах стоял Джереми.

– Уже спишь? Так рано? – спросил он, проходя мимо нее в комнату прямо к распахнутой двери балкона и бросая взгляд наружу. – А как же твой жених? Неужели тоже в постели?

– Если тебе так необходимо знать, что делает Роберто, ты мог спросить у него, а не будить меня, – произнесла Августа, мечтая о том, чтобы он быстрее ушел.

– Так ты все же спала? – Джереми изобразил удивление. – А мне показалось, что я видел тебя на балконе. Странно...

– Тебе на самом деле показалось. И... – Августа изо всех сил сдерживалась, стараясь ничем не выдать своего волнения. – И думаю, будет лучше, если ты уйдешь.

– Действительно, таково твое желание? – спросил Джереми, подходя к ней так близко, что Августа ощутила легкий аромат, исходящий от его тела: смесь мускатного ореха и еще чего-то цитрусового.

Она испытала легкую слабость в коленях, перешедшую затем в странное онемение, и, чтобы не упасть, взялась за ручку входной двери, используя ее как упор.

– Уходи. – Сорвавшееся с губ Августы слово прозвучало чуть хрипло то ли от страха быть разоблаченной, то ли от одолевающего ее желания.

– Как хочешь, но это еще не конец, – прошептал Джереми, пристально посмотрев ей в глаза, и медленно покинул номер.

Чересчур поспешно захлопнув за ним дверь, Августа обхватила себя руками за плечи, стараясь унять нервную дрожь.

Как ей ни хотелось выбросить Джереми из головы, он стоял перед глазами, ослепительно прекрасный, как в день их первой встречи. И она с ужасом поняла, что любит его, несмотря ни на что...

На следующее утро, когда все члены экспедиции собрались за завтраком, Джереми вел себя так, словно накануне вечером между ним и Августой ничего не произошло. Он даже принялся в шутку ухаживать за одной из девушек-индианок, прислуживающих за столом.

Августа поймала себя на том, что злится на него за это, одновременно испытывая нечто похожее на ревность. Чтобы отплатить ему той же монетой, она стала уделять повышенное внимание сидящему рядом с ней Роберто.

Внезапно обласканный итальянец с подозрением отнесся к подобному проявлению чувств с ее стороны и настороженно отодвинулся от нее подальше.

Увидев его реакцию, Джереми усмехнулся, что не осталось незамеченным Августой. С досады она сильно ткнула приятеля локтем в бок, и тот с трудом удержался от вскрика.

Августа подумала о том, что от начавшегося так неудачно дня не следует ожидать ничего хорошего.

После завтрака все члены экспедиции собрались в холле, и профессор Паризи подробнее рассказал о целях. Он сообщил, что, согласно некоторым источникам, храм Будды, на поиски которого они отправятся, должен находиться в джунглях у подножия горы Шимла с той стороны, где к ней подходит один из притоков реки Инд. Предполагалось, что к месту назначения их доставят на слонах. Так как расстояние, которое им предстояло преодолеть, было довольно значительным, решили двинуться в путь через час, чтобы к вечеру уже достичь цели.

Имеющая уже опыт поездки на слонах, Августа с улыбкой наблюдала, как Роберто, которому выпало ехать вместе с ней, устраивается в специальной корзине на спине громадного животного. Джереми же пришлось довольствоваться соседством профессора Паризи и его молоденькой ассистентки, что не очень понравилось Августе. Она глухо выругалась, полагая, что в данной ситуации это простительно даже леди.

– Признаюсь, я совершил ошибку, рискнув отправиться в эту экспедицию вместе с тобой, – заявил ей Роберто. – Нет ничего хуже соседства ревнивой особы, которая в силу своих представлений о гордости скрывает свои чувства от любимого, причиняя страдания как себе, так и всем окружающим.

В ответ на его упрек Августа промолчала. В глубине души она прекрасно понимала всю справедливость сказанного, но ничего не могла поделать с собой.

Как можно вот так запросто подойти к Джереми и признаться в том, что была не права, отказывая ему в любви? Нет, Августа ни за что не решилась бы первой сделать шаг к примирению с кузеном. И как следствие этого, с тоской следила за ним издали...

Уже смеркалось, когда пять слонов с седоками достигли реки Чандра, где решено было сделать остановку на ночь. Привычно, как это приходилось делать им неоднократно, археологи разбили лагерь: натянули и поставили палатки, собрали сухие ветки для костра.

Обустроив свое жилище, Августа переоделась в легкое сари, купленное еще утром в Шимле, и отправилась к реке, собираясь искупаться.

Желающих пойти с ней не оказалось, все слишком устали за долгую дорогу. И Августа, выслушав всевозможные предостережения профессора, принялась в одиночестве пробираться сквозь преграждающие путь заросли. Вскоре перед ней предстала симпатичная заводь.

Пристроив зажженный фонарь, которым она освещала дорогу на спускающейся к берегу лиане, Августа сбросила сари и, оставшись обнаженной, медленно вошла в воду по пояс. Здесь, завязав волосы узлом на затылке, молодая женщина принялась смывать с себя дорожную пыль, зачерпывая сложенными лодочкой ладонями нагретую за день воду.

Прикрыв глаза, она блаженно мурлыкала, чувствуя, как та струится по плечам и груди, когда внезапно ощутила чью-то помощь. Да-да, кто-то неизвестный, точно соблюдая ритмичность ее движений, лил воду ей на спину.

С легким вскриком Августа обернулась и увидела Джереми. Он стоял прямо за ней, и загадочная улыбка играла на его губах. На обнаженном, покрытом загаром теле в свете полной луны, взошедшей прямо над заводью, бриллиантовой россыпью сверкали капли воды.

Ей захотелось снять их губами, вдыхая тонкий аромат, источаемый его кожей. Но вместо этого она сердито произнесла:

– Неужели ты не можешь оставить меня в покое? Твое общество вовсе не так приятно мне, как ты, вероятно, считаешь. Уходи. Я первая обнаружила это место и имею полное право наслаждаться купанием без сопровождающих.

– Как ты прекрасна, Августа, – прошептал Джереми, не обращая внимания на ее слова, и потянул руку к ее волосам, желая погладить их.

– Тебе что, неясно? Я сказала: убирайся прочь! – Августа и не подумала пойти на уступку, еще более раздражаясь.

– В глубине твоих глаз нашло приют звездное небо, – как ни в чем не бывало продолжил Джереми, накрывая ее грудь теплой ладонью.

– Прекрати! Я не желаю слушать тебя! – Августа резко оттолкнула его, и он, поскользнувшись на илистом дне, упал на спину, вздымая фонтан брызг.

Замерев на месте, она смотрела, как он поднимается, и ее сердце замедлило биение в ожидании того, что должно произойти дальше.

Но, выпрямившись во весь рост, Джереми одарил молодую женщину сочувственным взглядом и, повернувшись к ней спиной, направился к берегу. Вскоре окружающая заводь темнота поглотила его.

Добившись желаемого, Августа поймала себя на том, что не испытывает от этого ни малейшего удовольствия. Наоборот, горькая досада на саму себя закралась в душу, принимаясь червячком подтачивать былую уверенность в собственной правоте.

– Что же я опять наделала? – прошептала Августа, в отчаянии ударяя ладонями по воде, – Мне ведь хотелось совсем другого.

Она не могла понять, почему в присутствии Джереми ее словно подменяет кто-то другой, говорящий вовсе не то, что хочется сказать ей, поступающий иначе, чем того требовало сердце.

Смахнув набежавшие на глаза слезы, Августа печально вздохнула и побрела к берегу. Теперь, после того как она прогнала Джереми, заводь потеряла для нее все очарование...

 

9

На рассвете следующего дня, стремясь выиграть время до наступления полуденной жары, Джузеппе Паризи лично позаботился о том, чтобы все участники его исследовательской группы проснулись.

Собрав их на поляне, в центре которой еще дымились остатки ночного костра, он сообщил, что поиски храма будут вестись сразу в нескольких направлениях. С этой целью им предстояло разделиться на поисковые команды по три человека каждая, которые будут следовать маршрутом, указанным на карте. Если поиски одной из групп увенчаются успехом, они сообщат об этом по рации остальным и вся экспедиция соберется вместе.

Одобрив столь мудрое решение, участники экспедиции произвели жеребьевку, в результате которой, по странному совпадению, партнерами Августы оказались Роберто и Джереми. К ее неудовольствию, они восприняли новость о своем сотрудничестве совершенно спокойно и даже обменялись какими-то замечаниями относительно предстоящих поисков.

Поразмыслив, как ей себя вести в подобной ситуации, Августа пришла к выводу, что единственно верным с ее стороны станет соблюдение нейтралитета в отношениях с обоими мужчинами.

Примерно через пятнадцать минут, понадобившихся для необходимых приготовлений и экипировки, все члены экспедиции разошлись в разные стороны, прорубая в джунглях узкие коридоры, точно гусеницы в сочной мякоти яблока.

Августа следовала за Джереми, который предварительно договорился с Роберто сменять друг друга по мере усталости. Итальянец двигался замыкающим, готовый в случае необходимости оказать ей помощь.

Отмахиваясь от надоедливой мошкары, отчего-то избравшей объектом своего внимания именно ее, Августа думала о том, что любая из участвующих в экспедиции женщин наверняка получала бы удовольствие от соседства с такими спутниками.

Действительно, что может быть приятней зрелища мускулистой спины Джереми, сверкающей от пота, на пробивающемся сквозь листву солнце? Его точные движения, которыми он расчищал путь, ритмично взмахивая ножом наподобие мачете, завораживали взгляд какой-то первобытной грацией, пробуждая самые необузданные фантазии в голове Августы.

Двигаясь за Джереми, она опасалась, что он внезапно обернется и заметит ее состояние. Тогда ей не будет спасения от его горящего страстью взгляда до самого окончания экспедиции.

Пытаясь спасти остатки ускользающей воли, Августа постаралась переключить мысли на что-либо иное, менее сексуальное. Например, на цель их поисков.

Ей было известно, что большинство ученых-археологов существование индийского двойника тибетского храма Будды подвергают сомнению. Они считают, что это не более чем красивая легенда, основанная на предании о том, что после своей смерти далай-лама, являющийся перерождением бодхисаттвы милосердия Авалокитешвары, однажды возродился не в одном мальчике, как было до этого, а в братьях-близнецах, вызвав новое течение в ламаизме.

Однако профессор Паризи к их числу не относился. Он свято верил в то, что часть монахов, покинув Тибет, действительно построили новый храм в Индии, взяв за образец тот, который остался в их монастыре. Он утверждал, что сам видел в одном из тибетских дацанов – ламаистких школ, где обучаются послушники, – завернутый в темный шелк свиток, в котором упоминались оба брата. В более поздних списках говорилось уже лишь об одном ребенке, ставшим новым далай-ламой, судьба второго оказалась покрыта завесой тайны...

Утомившись от долгой ходьбы, Августа запросила отдыха, и Роберто, уже давно сменивший Джереми во главе их маленького отряда, остановился.

Молодая женщина устало опустилась на землю, ее примеру последовали мужчины. Среди окружающих их звуков природы, столь гармоничных, что они не причиняли человеческому уху никакого раздражения, ясно послышалось журчание воды. И Роберто, воспользовавшись передышкой, отправился на этот звук, чтобы наполнить их наполовину опустевшие фляги.

Не прошло и нескольких минут, как со стороны зарослей, скрывших его от спутников, раздался сдавленный вскрик.

Джереми, на несколько шагов опережая Августу, бросился туда. Они обнаружили Роберто сидящим на земле среди разбросанных фляг. Бледный как мел, он склонился над своей ногой.

– Что произошло? – испуганно спросила Августа, опускаясь перед ним на колени.

– Змея... – ответил он. – Я не заметил, как наступил ей на хвост, а она укусила меня и скрылась в зарослях... Думаю, мои дела плохи.

– Погоди, – успокоил его Джереми, доставая из заднего кармана джинсов складной нож и рассматривая место укуса. – Подержи его ногу так крепко, как сможешь, – приказал он Августе, одновременно выдергивая из пояса ремень, чтобы Роберто сжал толстую кожу зубами.

Совершив необходимые приготовления за несколько секунд, Джереми уверенно сделал глубокий надрез на ноге итальянца и принялся отсасывать кровь из раны, периодически сплевывая ее в сторону. Когда прошло достаточное, по его мнению, время, чтобы попавший в кровь яд вышел наружу, он прекратил процедуру и попросил Августу принести воды в одной из фляг.

После того как она вернулась, Джереми тщательно промыл рану, а затем принес походную аптечку из своей сумки. Сделанный им укол вакцины против змеиного яда позволил не волноваться за дальнейшую судьбу спутника.

– Спасибо, дружище, – поблагодарил его Роберто и добавил: – Теперь я обязан тебе жизнью.

– Пустяки, – отмахнулся Джереми, накладывая повязку на ногу пострадавшего. – Надеюсь, ты сможешь идти до той поры, пока к нам не присоединятся остальные.

Августа сбегала к водоему еще раз и доверху наполнила фляги, после чего все трое вернулись к месту остановки. Связавшись по рации с профессором и сообщив о происшедшем с Роберто несчастье, они, следуя его указаниям, отклонились от первоначального маршрута, чтобы соединиться с ближайшей к ним группой.

На этот раз отряд возглавила Августа. Периодически сверяясь с картой и компасом, она яростно размахивала мачете, борясь с преграждающими путь лианами. Джереми вел Роберто, следя за тем, чтобы тот как можно реже. наступал на больную ногу.

Внезапно небо над их головами заволокло свинцовыми тучами, раскатисто прогремел гром и первые крупные капли, скатившись по листве, шлепнулись на землю.

– А профессор уверял, что сезон дождей начнется лишь через неделю, – с усмешкой произнес Роберто, обращаясь к спутникам. – Похоже, он поторопился и не согласовал свои планы с тем, кто на небесах.

– Возможно, это небольшой дождь и он скоро пройдет, – предположила Августа, вызвав улыбки у двух мужчин.

Они снисходительно переглянулись, как бы говоря друг другу: ну что с нее взять, одним словом, женщина. Затем Джереми счел нужным пояснить:

– В этой местности не бывает кратковременных осадков, по крайней мере в данный период. Боюсь, мы попали в джунгли в не лучшее для прогулки время.

Словно спеша подтвердить правдивость его слов, хлынул ливень, мгновенно пропитывая влагой землю, листву и путников.

– Надо отыскать какое-нибудь укрытие! – прокричал, перекрывая шум льющейся с небес воды, Джереми.

Отбросив мокрые пряди волос с лица, Августа старательно продиралась сквозь заросли, с надеждой всматриваясь вперед сквозь белесую пелену дождя. Ей хотелось поскорее найти защиту от хлестких капель, так и норовящих щелкнуть ее по носу.

В детстве она часто любила наблюдать, прижавшись лицом к оконному стеклу, как по ступеням главного входа Гринбуш-холла скатывалась вода и, пузырясь, устремлялась к сточным желобам.

Однако сейчас, после десятиминутной бомбежки каплями, монотонно барабанящими по всему телу, Августа решила, что отныне с ее любовью к дождю покончено навсегда. Еще через пять минут ей хотелось взвыть от невозможности изменить погоду. Сразу пришли на память рассказы о том, как люди сходили с ума, будучи не в силах выдержать пытки водой, которая по капле сочилась из специальной емкости, закрепленной над их головой. Теперь Августа их прекрасно понимала, находясь в аналогичном положении, с той лишь разницей, что ее емкость была размером с небо.

Земля, обильно пропитанная водой, превратилась в месиво, замедляющее ходьбу. Но Августа не останавливалась, понимая, что в противном случае им придется несладко.

Она оглянулась. За ней, хлюпая по размокшей тропе, следовали Джереми и Роберто. Повязка на ноге итальянца намокла, и на ней проступила кровь. По правилам ее следовало бы сменить на сухую, но возможность для этого могла представиться только через несколько миль.

Августа, приставив ладонь ко лбу наподобие козырька, достала карту, чтобы свериться с новым маршрутом. Возможно, когда они подойдут непосредственно к подножию горы, им удастся отыскать какую-нибудь пещерку. Окрыленная надеждой, она прибавила шагу... и ступила в пустоту.

Земля под ногами куда-то вдруг исчезла, и Августа почувствовала, как со всех сторон ее охватывает вода. Молодая женщина попыталась крикнуть, чтобы предупредить спутников об опасности и позвать на помощь. Но стоило ей открыть рот, как противная грязно-бурая жижа, в которую ее занесло, хлынула и внутрь.

Мгновенно сжав губы, Августа, остервенело барахтаясь, чтобы удержаться на плаву, постаралась сориентироваться в окружающем хаосе, не давая мыслям испуганно разбежаться в панике.

Сквозь пелену дождя она увидела, как мимо проносятся деревья. Или, может, это ее уносит от них бурлящим потоком? Но куда?

Где-то сбоку мелькнула черная голова Роберто, и Августа поняла, что, по всей вероятности, он и Джереми также не избежали водяной ловушки, разделив ее участь.

Джереми!

Она отчаянно завертела головой во все стороны, пытаясь разглядеть кузена, но безрезультатно. Его нигде не было видно.

Неужели погиб? – промелькнула в сознании Августы страшная догадка. Нет! Этого не может быть! Только не Джереми! Милый, любимый, желанный, единственный Джереми! Он не должен уйти из жизни так нелепо! Ему надо жить долго и счастливо, жениться на ней, Августе, и завести много детей... Не-е-ет!

Вся жизнь в одно мгновение пронеслась перед ее глазами. Детство... леди Виктория... отец с матерью... окончание университета... первая экспедиция... встреча с Сэмом Брауном... и гибель Джереми...

Все внезапно потеряло для Августы смысл. Она прекратила борьбу с разбушевавшейся стихией и целиком отдалась ее воле, позволяя нести себя, словно щепку. А затем наступил мрак...

Это было странное ощущение полета. Августа парила, поднимаясь все выше и выше к солнцу, оставляя далеко внизу белоснежные облака.

Ей было удивительно хорошо, тепло и уютно, словно кто-то большой и добрый заботливо держал ее на своей ладони, всячески оберегая от любых напастей. Августа ощущала его взгляд, устремленный на нее с любовью и нежностью, и хотела дотянуться, чтобы увидеть лицо своего благодетеля.

Он как будто прочел ее мысли, потому что она вдруг смогла различить смутные очертания мужского лица, склонившегося над ней. Постепенно они стали четче, и Августа не смогла сдержать удивленного возгласа:

– Джереми?!

– Я здесь, любимая. Все хорошо. Нам удалось спастись, – отозвался он...

И Августа распахнула глаза.

Некоторое время она молча озиралась вокруг, стремясь понять, что произошло, куда делось волшебное состояние полета над облаками и почему так темно.

Постепенно ее глаза привыкли к мраку, и Августа смогла различить огромный каменный купол пещеры над головой и природный бассейн в центре, куда беспрестанным потоком вливалась вода. Она поступала туда по широкому скату через пробоину в стене, расположенную на высоте более двадцати пяти футов.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил все тот же голос, который заставил ее очнуться.

И Августа поняла, что человек, чье лицо ей недавно пригрезилось, был как нельзя реален. Из плоти и крови, он сидел рядом, и его переполняла тревога за нее.

– Джереми! – вскричала Августа, обнимая любимого за шею и прижимаясь к нему всем телом. – Ты живой!

Она вспомнила все страхи, пережитые ею по поводу его смерти, и рыдания, до этого скрывавшиеся где-то в глубине ее, хлынули наружу, перемежаясь самыми нежными словами:

– Хороший мой, прости меня... Я была так глупа, что не ценила того, что имела... И, лишь решив, что навек потеряла тебя, я поняла... я поняла, как ты дорог мне...

Голос Августы то и дело срывался, слезы катились из ее глаз. Но Джереми не спешил осушить их, зная, что так душа Августы очистится от всего, что накопилось в ней за долгое время. Она плакала, обнимала молодого человека и без конца повторяла, как любит его.

– Если для того, чтобы заслужить подобное признание, мне надо было едва не погибнуть, я готов пройти через это еще раз, – счастливо смеясь, промолвил Джереми.

– Так нечестно! – с шутливым возмущением прозвучал не менее знакомый голос. – Этот самозванец получает поцелуи, а законный жених лежит себе тихонечко в сторонке с больной ногой, и никому нет до него дела.

– Господи, Роберто, я видела, как вода накрыла тебя с головой, и не думала, что когда-либо снова буду говорить с тобой! – воскликнула Августа, поворачиваясь к приятелю.

– Я и сам не думал. Уже совсем было отчаялся выкарабкаться, но Джереми вытащил меня, – сообщил ей Роберто.

– Значит, все мы в относительном порядке, – улыбнувшись, сделала вывод Августа. – Остается верить, что остальные члены нашей экспедиции благополучно избежали выпавшей на нашу долю участи.

– Искренне на это надеюсь, иначе у нас могут возникнуть большие неприятности, – неожиданно став серьезным, сказал Роберто.

– Ты о чем? – Августа, уловив в его голосе тревожные нотки, заволновалась и обратилась сразу к обоим мужчинам: – Может, кто-нибудь объяснит мне, что все-таки происходит?

– Мы здесь как в ловушке, – после некоторой паузы произнес Джереми. – Без посторонней помощи нам отсюда не выбраться. Скат, по которому нас внесло вместе с водой, слишком скользкий, да к тому же весьма крутой.

– Но ведь есть рация. Нужно только связаться с профессором... – начала было Августа, но тут же осеклась, осознав, что после их водного путешествия аппарат наверняка пребывает в непригодном состоянии.

– Подведем итог, – печально заговорил Роберто. – У нас нет спичек, чтобы разжечь огонь. Нет съестных припасов, чтобы продержаться до прихода подмоги. И нет надежды на эту самую подмогу.

– Зато мы живы, мы живы, Мы живы... – принялась повторять Августа, одновременно о чем-то размышляя. Затем она резко вскочила на ноги. – Не стоит отчаиваться. Если мы не погибли раньше, значит, на небесах нас пока еще не ждут, а это уже что-то.

– Что ты предлагаешь? – спросил Роберто, невольно заражаясь ее оптимизмом.

– Обыскать всю пещеру. Не может быть, чтобы здесь не обнаружился еще какой-нибудь ход или лаз.

И Августа, вытянув руки вперед, направилась в самый темный конец пещеры, старательно огибая бассейн. Однако уже через несколько шагов она споткнулась о камень и упала, больно ударившись и без того побитой коленкой.

– Вот черт!

Джереми принял на себя роль скептика и принялся рассуждать:

– Предположим, что такой ход есть, но что дальше? Идти в неизвестном направлении, надеясь на удачу? Но здесь, по крайней мере, есть вода.

– Когда-нибудь скат подсохнет и по нему можно будет выбраться наружу, – философски заметил Роберто, слегка утрачивая недавнее воодушевление.

– О чем вы говорите?! – Августа с возмущением уставилась на расположившихся перед ней мужчин и принялась перечислять доводы в защиту своей точки зрения: – Во-первых, сезон дождей только начался и неизвестно, сколько еще продлится. Так что сидением здесь мы ничего не выиграем. Во-вторых, если моя версия подтвердится и ход обнаружится, это вовсе не означает, что место, куда он нас приведет, будет хуже. И в любом случае у нас будет чем заняться какое-то время. Все лучше, чем мучиться от безделья в ожидании весьма иллюзорной помощи.

– Ты меня убедила, – сдался Джереми. – А как ты считаешь, Роберто?

Итальянец усмехнулся.

– Какая разница? Даже если я думаю иначе, ничего не изменится: вас большинство, и я подчиняюсь вашему решению.

– Ответ, достойный Макиавелли, – пошутил Джереми. – Итак, что бы ни произошло, вся ответственность ляжет на наши плечи.

Весело подтрунивая друг над другом, они разбрелись по пещере в поисках лаза или щели и стали двигаться по кругу.

– По-моему, я что-то обнаружила! – крикнула Августа минут через пять, и мужчины направились на ее голос.

Действительно, молодая женщина нашла нечто похожее на ход, из глубины которого на них пахнуло сыростью, но не той затхлой, которая неизменно возникает в закрытом пространстве, куда ограничен доступ свежего воздуха. Именно так пах бальный зал в Гринбуш-холле после генеральной уборки.

Крепко взявшись за руки, чтобы не потеряться в темноте, молодые люди стали медленно продвигаться в глубь обнаруженного тоннеля. Он оказался достаточно длинным и извилистым.

Роберто, замыкающий их небольшую цепочку, периодически останавливался, чтобы дать больной ноге передышку, и спутники терпеливо ожидали его.

– Все, пришли, – неожиданно сообщил Джереми, идущий впереди, шаря рукой по внезапно выросшей перед ним стене. – Дальше хода нет.

– Не может быть! – воскликнула Августа, подбираясь к нему и ощупывая преграду. – Я не могла ошибиться. Запах свежести, он ясно чувствуется здесь.

– Наверное, этому есть какое-нибудь другое объяснение, но нам лучше вернуться. – Джереми обошел Августу, в ободряющем жесте сжав ее плечо. – Мне жаль...

Молодая женщина чуть не расплакалась от постигшего ее разочарования, однако взяла себя в руки. В конце концов в прошлом с ней случалось и не такое. Вспомнить хотя бы недавнее купание в мутной жиже.

– Давайте немного отдохнем, иначе я просто не дойду, – попросил Роберто, прислоняясь к стене... и вдруг, коротко вскрикнув, исчез.

– Роберто! – позвала Августа, ощупывая место, где только что был ее приятель, но руки натыкались лишь на холодный камень. – Господи, Джереми, что произошло?

– Не знаю. Наверное, Роберто случайно задействовал какой-то скрытый механизм, – попытался найти возможное объяснение произошедшему Джереми, становясь рядом с ней. – По крайней мере, теперь мы точно знаем, что находимся на верном пути.

– Но как мо...

Закончить вопрос Августа не успела, потому что в этот момент камень под ее рукой шевельнулся и она кубарем покатилась куда-то вниз, ослепленная мощным потоком света. Пролетев примерно пять футов, Августа растянулась на земле, уткнувшись носом во что-то мягкое, и тут же услышала знакомый голос:

– Я, конечно, понимаю, что со времени нашей последней встречи ты успела соскучиться. Но не стоит столь бурно проявлять свои чувства и буквально набрасываться на меня.

– Роберто, – радостно произнесла Августа, ощупывая его. – С тобой все в порядке?

– Лучше и быть не может, – ответил итальянец. – Ты только посмотри на это....

– О чем ты говоришь? – не поняла Августа.

Зрение понемногу начало возвращаться к ней, светлые пятна перед глазами начали обретать контуры, превращаясь в...

– Невероятно! – ошеломленно воскликнула она, поворачивая перепачканное землей и глиной лицо к Роберто. – Мы нашли его!

В этот момент к их ногам сверху, чертыхаясь, упал Джереми.

– Проклятье, я ничего не вижу! Погасите свет!

– Увы, мой друг, это невозможно. Лучше смирись с постигшей тебя участью, – посоветовал ему Роберто.

Августа же бросилась возлюбленному на шею и принялась целовать его, крича:

– Джереми, у нас получилось! Мы нашли его! Понимаешь, мы!

– Ты задушишь меня, – шутливо отбиваясь – от ее ласк, заявил он и обратился к итальянцу: – Роберто, похоже, ты единственный здравомыслящий человек, которого я здесь вижу. Объясни, о чем толкует эта женщина. Получилось, что?

– Это трудно описать словами, – уклончиво ответил Роберто, глядя куда-то за его спину. – Об этом нельзя рассказать, это надо видеть.

Заинтригованный Джереми обернулся... и замер в немом восхищении так же, как и все остальные несколько минут назад.

Своды огромной пещеры, в которой они оказались, прорезало несколько отверстий правильной треугольной формы, через которые лился яркий солнечный свет. Что было тем более удивительно, ведь снаружи шел ливень. Но не это привело молодых людей в изумление. В центре необъятной пещеры стоял... храм.

Конусообразный, увенчанный золотым шпилем с семью священными дисками, сплошь покрытый барельефами, он потрясал воображение.

– Храм Будды, – на выдохе со священным благоговением проговорили Роберто с Августой.

Джереми не проронил ни единого слова. Он просто стоял и смотрел, еще не в силах полностью осознать значение произошедшего. И если бы не Августа, потянувшая его за руку, это состояние могло длиться целую вечность.

– Пойдем посмотрим, что там внутри, – предложила она.

Отказаться от подобного было бы величайшей глупостью на свете, поэтому он, как и Роберто, последовал за ней к дверям святилища.

Колонны, покрытые тонкой резьбой, длинный ряд погасших курильниц и конечно же золотое изваяние Чистейшего лотоса истины, как называли Будду, восседающего в позе нирваны на пьедестале в виде цветка, – вот что предстало их глазам, когда они оказались внутри храма.

С первого же взгляда стало ясно, что ни о каком сходстве найденного храма с тибетским не может быть и речи. Но то, что они видели, было не менее прекрасным памятником архитектуры.

– Странное ощущение, – нарушив тишину, поделился своими впечатлениями Джереми. – Я словно чувствую присутствие рядом иных сил, невидимых глазу, но необычайно могущественных. И этот Будда, я не суеверен, но мне кажется, что он смотрит прямо мне в душу, хотя его взгляд как бы устремлен вглубь себя.

– Так и должно быть, – сообщил Роберто. – Древние мастера знали, как вызвать определенные эмоции в душе человека.

– Ну вот, – с улыбкой произнес Джереми, – ты разрушил все очарование этого места. В следующий раз, прежде чем войти в подобное сооружение, для начала я удостоверюсь в том, что по близости нет ни одного ученого-археолога.

– И этот человек хочет стать твоим мужем?! – воскликнул Роберто, обращаясь к Августе. – Разве ему еще неясно, что более одержимой любительницы древности, чем ты, среди нашего брата-археолога не найти?

– К твоему сведению, Джереми еще не сделал мне официального предложения, – заявила Августа.

– Тогда что мешает устранить ему это маленькое упущение прямо сейчас? Трудно представить обстановку, которая была бы романтичнее, чем здесь. – И Роберто многозначительно посмотрел на Джереми.

– Но для соблюдения формальностей требуется два свидетеля, – возразила Августа, принимая все происходящее за его очередную шутку.

– Роберто Пачини всегда к вашим услугам, мисс. – Итальянец с важным видом поклонился ей. – А в качестве второго свидетеля можно призвать Будду, если, конечно, его кандидатура не вызывает у вас возражений.

– О! Мы почтем это за честь. Правда, Джереми? – Августа с лукавой улыбкой взглянула на любимого.

Тот решительно подошел к кузине и опустился перед ней на колено.

– Августа, хочу спросить у тебя: любишь ли ты меня и согласна ли стать моей женой, чтобы быть со мной в горе и в радости до самого последнего дня нашей жизни?

От этих его слов, сказанных самым серьезным тоном, у молодой женщины внезапно перехватило дыхание, и она долго собиралась с силами, чтобы ответить. А когда заговорила, ее голос от волнения прозвучал очень тихо:

– Джереми, после всего, что произошло между нами, ты спрашиваешь меня, люблю ли я тебя настолько, чтобы простить обман, с которого началось наше знакомство, и все, что за ним последовало? Если бы ты задал этот вопрос несколько дней назад, я не раздумывая ответила бы отказом. Однако, заглянув сегодня в лицо смерти, побывав на грани двух миров, я поняла: единственное, что способно напугать меня, – это невозможность увидеть тебя рядом с собой в последний миг моей жизни.

– Означает ли это «да»? – встрял между ними Роберто, напоминая о себе.

– Да, да, да... И еще тысячу раз – да! Я люблю тебя, Джереми, и хочу, чтобы ты стал моим мужем.

Счастливо рассмеявшись, он заключил ее в объятия, и губы их, встретившись, слились в долгом поцелуе...

 

Эпилог

Августа сладко потянулась и открыла глаза. Яркий свет весеннего утра заливал спальню, гоняя по стенам солнечных зайчиков. Это напомнило ей о пещере с буддистским храмом, имевшей прямое отношение к событиям двухгодичной давности.

До сих пор она с ужасом думала о том, что стало бы с ней, Роберто и Джереми, если бы не маленький датчик, прикрепленный к рации. Именно благодаря ему спасатели в сотрудничестве с экспедиционной группой профессора Джузеппе Паризи через неделю непрекращающихся поисков смогли обнаружить их, одновременно поведав миру о сделанном ими открытии...

Потянувшись еще раз, Августа выбралась из постели и подошла к окну. Начавшийся день радовал ее так же, как и предшествующие ему.

– Моя графиня уже проснулась? – спросил Джереми, появляясь из ванной в обнаженном виде.

– Что ты себе позволяешь? – в притворном ужасе воскликнула Августа. – А если кто-нибудь сюда войдет?

– Все в курсе, что в это время нас лучше не беспокоить, ведь мы занимаемся очень важным делом, и малышка Сэмми тому прекрасный пример.

Имя дочери Джереми произнес с особой нежностью, и Августа рассмеялась, вспомнив, как он противился ее решению назвать новорожденную именно так.

– Что это за имя для девочки из благородной семьи? – спрашивал новоиспеченный отец, расхаживая по спальне. – Почему Саманта, а не Элизабет или Глория?

– Потому что я хочу, чтобы дочь постоянно напоминала нам о нашей встрече, когда я еще не знала, что ты Джереми Фокскрофт, и считала тебя Сэмом Брауном, – объясняла Августа, любуясь своим мужем.

Он так и не нашел достойного аргумента, чтобы возразить, и юная мисс Стоунбери получила свое имя. Сейчас, когда малышке шел уже второй год, она являлась его любимицей. И Августа нередко ловила себя на том, что начинает немного ревновать мужа к дочери.

– О чем ты задумалась? – поинтересовался Джереми, подходя к ней и нежно целуя в губы.

– О нас, – призналась Августа. – О том, каким будет наше будущее. О том, что ждет нас по прошествии нескольких лет.

– Ты действительно хочешь знать это? – Джереми улыбнулся и ответил: – Хорошо, я скажу тебе. Во-первых, нам предстоит долгая и счастливая жизнь, а во-вторых, нам придется потрудиться, чтобы у Сэм появились несколько братиков и сестричек.

– Ты настроен весьма решительным образом. – Августа кокетливо подмигнула ему, ожидая должной реакции.

– Даже не представляешь насколько, – сообщил ей Джереми и, подхватив на руки, понес в кровать...

Леди Каролина Фокскрофт только что вернулась с утренней прогулки верхом. Передав поводья конюху, она, похлопывая стеком по голенищу высокого сапога, поспешно вошла во дворец и поднялась в детскую.

При ее появлении приставленная к девочке бонна почтительно поклонилась и вышла, оставив бабушку наедине с внучкой. Как только дверь закрылась, с лица леди Каролины мгновенно исчезло надменное выражение, так хорошо знакомое слугам Гринбуш-холла, уступив место трогательной заботливости и нежности.

– Привет, мое сокровище, – прошептала она, склонившись над кроваткой, где в окружении игрушек сидела Сэмми, сама похожая на куколку.

Заслышав знакомый голос, девочка отвлеклась от изучения плюшевого мишки и, подняв личико, радостно улыбнулась, протягивая руки ей навстречу.

Это был их секрет: бабушки и внучки. Секрет, о котором никому не было известно. В присутствии посторонних они вели себя так, словно бы их ничего не связывает, кроме родственных уз. Оказавшись же наедине, обе мгновенно преображались.

Такое поведение Каролина объясняла для себя родством душ и была очень довольна, Когда ей предоставлялась возможность провести время в компании малышки. Беда грозила всякому, кто становился причиной слез Сэмми. Не важно, кто это был: нерадивая нянька или же ее собственный сын. Тогда разражалась такая гроза, что большинство обитателей Гринбуш-холла разбегались по своим комнатам, дабы не попасть под горячую руку леди Каролины.

Дворецкий Хэдли не раз отмечал, что покойная леди Виктория, при жизни считавшаяся весьма суровой дамой, в сравнении с леди Фокскрофт выглядела абсолютным ангелом.

Сама она прекрасно знала о ходивших за ее спиной слухах, но не придавала им никакого значения. Ведь впервые в жизни у нее появился человек, отдающий ей свою любовь и не требующий ничего взамен, – маленькая девочка по имени Саманта Стоунбери.

Сжимая внучку в объятиях, Каролина ловила себя на том, что никогда еще не ощущала в душе такого мира и спокойствия, как теперь...

– Госпожа графиня, приехал гость, которого вы ожидали, – с одышкой сообщил мистер Томпсон, появляясь на верхней площадке «Гнезда голубки».

– Передайте, что я сейчас приду, и проводите его в мой кабинет, – произнесла леди Гленда, все еще глядя вдаль с высоты старинной башни.

С момента своего переезда в «Пиджин нест» она полюбила это место и часто проводила здесь долгие часы, погруженная в раздумья и воспоминания.

Обычно слуги не решались нарушать ее уединение, но сегодня было сделано исключение. Дело в том, что некоторое время назад к ней обратился представитель одного крупного издательского дома с предложением написать мемуары.

Поначалу леди Гленда долго сопротивлялась, объясняя свой отказ отсутствием литературного таланта и занятостью благотворительной деятельностью. Однако литературный агент не оставлял попыток переубедить ее.

– Вы только подумайте, – соблазнял он графиню в свой последний приезд из Лондона, – вам предоставляется замечательная возможность рассказать нашим читателям о людях, которых вы знали и любили. А что может быть лучше для ушедших от нас, чем воспоминания о них?

Именно эта его последняя фраза засела в голове женщины, ни на минуту не оставляя в покое...

Два дня назад она проснулась среди ночи оттого, что услышала, как кто-то зовет ее по имени. Прислушавшись, графиня поняла, что голос доносится из холла.

Набросив на плечи пеньюар, леди Гленда торопливо вышла из комнаты, следуя на призыв неизвестного. Хотя почему неизвестного? Еще спускаясь по лестнице, она поняла, чей страстный шепот слышит в ночи.

Сердце стремительно забилось в груди, когда из темноты холла ей навстречу шагнул... Ричард. Совсем еще молодой, как во время их первой встречи, он протянул руку, желая коснуться ее...

Леди Гленда проснулась, с тоской всматриваясь в ночную тьму.

Утром она позвонила в издательство и сообщила, что согласна принять сделанное ей предложение. И вот сегодня литературный агент прибыл в очередной раз, чтобы подписать договор.

Обсуждения заняли совсем немного времени. И вскоре после отъезда гостя леди Гленда уединилась в кабинете, попросив слуг не беспокоить ее до ужина.

Расположившись за массивным письменным столом, перевезенным сюда из Гринбуш-холла, она положила перед собой стопку чистых листов бумаги, взяла ручку и написала:

В дверном проеме, небрежно прислонясь к косяку, стоял... он. В рубашке, обтягивающей мускулистую грудь, и в джинсах, подчеркивающих узкие бедра. Точь-в-точь как на фото, Проказник ветер прошелся по его волосам, и теперь они задорно топорщились на макушке. Молодой человек пристально смотрел на нее...

Для юной Гленды Фэншоу все еще только начиналось...