Услышав тихий стук в дверь, Августа открыла глаза, потянулась и, сев в постели, произнесла:

— Войдите.

Тотчас в спальне появилась Анна, молоденькая девушка, приступившая к обязанностям ее горничной чуть меньше месяца назад. Поздоровавшись, она прошла через комнату, чтобы раздвинуть шторы на окнах, и сказала:

— Мисс, госпожа графиня просит вас привести себя в порядок и спуститься в столовую к завтраку.

— Разве мама не помнит, что по утрам я обычно пью чай в своей комнате? — удивленно спросила Августа.

— Да, конечно. Но сегодня она выразила желание видеть вас за столом, — настойчиво повторила девушка и, не сдержавшись, пояснила: — Дело в том, что час назад в Гринбуш-холл прибыла гостья и ваша мать хочет, чтобы вы с ней поздоровались.

— Гостья?! — воскликнула Августа, выбираясь из постели, чтобы принять ванну. — Странное время она выбрала для визита!

— Это не просто визит, мисс, — сообщила Анна, понижая голос до полушепота. — Я слышала, как госпожа графиня приказала Хэдли приготовить для нее комнату в западном крыле, одну из тех, что давно не открывали. Кроме того, количество багажа, который эта леди привезла с собой, свидетельствует о ее намерении пробыть здесь по меньшей мере месяц.

— А ты случайно не знаешь имени этой леди? — поинтересовалась Августа, заранее уверенная, что услышит утвердительный ответ, и не обманулась в своем ожидании.

— Когда гостья только приехала, Хэдли доложил о ней как о леди Каролине Фокскрофт, — сказала девушка, открывая дверь, ведущую в ванную, чтобы проверить наличие полотенец.

— Благодарю, Анна. Передай маме, что я скоро буду, — сказала Августа, давая понять, что желает остаться одна.

Горничная вышла из спальни. А Августа решила поторопиться, чтобы выяснить интересующие ее подробности. Судя по всему, тетка Каролина приехала без сопровождения сына. Тогда где же кузен Джереми?

Когда спустя двадцать минут, облаченная в синие джинсы и розовую блузку, она спускалась по лестнице, слуги все еще суетились в холле, поднимая вещи леди Фокскрофт в отведенную ей комнату.

Сама хозяйка багажа находилась здесь же. Высокая темноволосая, она относилась к тому типу женщин, которых принято называть «вамп». Несмотря на довольно преклонный, по меркам Августы, возраст, леди Каролина почти не изменилась за те годы, что они не виделись. Но скорее всего это была заслуга не ее, а мастеров пластической хирургии.

Да, эта женщина оставалась верной своему образу. Все та же грива свободно ниспадающих на плечи волос, те же экстравагантные наряды от знаменитых кутюрье и тот же высокомерный тон, каким она отдавала распоряжения слугам:

— Вы думаете, я буду до ночи торчать здесь с вами? Шевелите ногами, да поживее, остолопы!

Возмущенная подобным поведением гостьи Августа остановилась на нижней площадке лестницы, обдумывая, как бы научить тетку вежливости.

В этот момент леди Каролина заметила ее и окликнула:

— Эй, ты, на лестнице! Будь добра, возьми эту коробку! В ней моя шляпка для верховой езды. Я не желаю, чтобы она помялась!

Августа догадалась, что ее приняли за прислугу и, прежде чем кто-нибудь из горничных успел указать на ошибку, поспешно произнесла:

— Слушаюсь.

Под изумленными взглядами слуг она с невозмутимым видом взяла указанную коробку, сделала несколько шагов, а затем, будто споткнувшись, уронила ее на пол, придавив коленом. Среди внезапно возникшей тишины раздался треск рвущегося картона, а после — оглушительный вопль леди Каролины:

— Мерзавка, что ты сделала?! Ты же ее раздавила! Я потребую немедленно вышвырнуть тебя отсюда!

Августа выпрямилась, смерила скандалистку насмешливым взглядом и с улыбкой заметила:

— Боюсь, с этим у вас могут возникнуть проблемы.

— Да как ты смеешь?! — Леди Фокскрофт буквально задыхалась от гнева.

— Каролина, я вижу, ты уже успела познакомиться с моей дочерью Августой, — сказала графиня Стоунбери, появляясь в дверях столовой.

На лице леди Фокскрофт отразилась усиленная работа мысли. Спустя мгновение она поняла свою оплошность и расплылась в слащавой улыбке, впрочем не обманувшей никого из присутствующих.

— Августа, милочка, а здорово я тебя разыграла? Иди же и поцелуй меня. Как же ты выросла! Мы не виделись столько лет!

И я ничуть не переживала по этому поводу. Скорее, наоборот, подумала Августа. Но, поймав умоляющий взгляд матери, заключила тетку в объятия и постаралась изобразить на лице радость. Как-никак, леди Фокскрофт приходилась матерью ее будущему мужу и с ней не следовало портить отношения. Хотя, видимо, заботиться об этом было уже поздно…

Когда они направлялись в столовую, Августа случайно перехватила направленный на нее взгляд леди Каролины. Колючий, оценивающий, он не сулил ничего хорошего.

Ей сразу вспомнилась история о том, как в прошлом эта женщина чуть не разрушила брак ее родителей, и Августа решила быть с ней настороже…

Вопреки возможным опасениям, завтрак прошел в довольно спокойной атмосфер». Выразив сожаление по поводу болезни графа, леди Каролина посчитала, что соблюла все полагающиеся в таком случае формальности, и перешла к рассказам о своей жизни в Италии.

Она долго и пространно описывала принадлежащее ей палаццо в пригороде Рима. Не упуская ни малейшей детали, повествовала о праздниках, которые устраивает итальянская знать с целью развлечься. Перечисляла громкие титулы своих поклонников. И Августа заподозрила тетку в желании показать матери, некогда более удачливой сопернице в борьбе за сердце Ричарда Стоунбери, насколько та проигрывает в сравнении с ней теперь.

Однако Гленда слушала рассказ родственницы с самым невозмутимым видом. Если гостья и раздражала ее, то она этого ничем не показывала.

Чтобы пресечь монолог леди Каролины о себе любимой, Августа решила направить беседу в иное русло и поинтересовалась:

— Тетя, а почему Джереми не приехал с вами?

При упоминании о сыне леди Фокскрофт изменилась в лице. Словно по волшебству куда-то исчезла маска надменной светской львицы, уступив место выражению восторга, обожания… и любви.

Да-да, Августа была готова поклясться в том, что ее тетка испытывает по отношению к своему сыну, самую искреннюю любовь.

— Джереми, мой мальчик! — в порыве материнской нежности произнесла леди Каролина и сообщила: — Поначалу мы собирались приехать вместе, но его задержали дела. Знаете, совет акционеров, инвестиции и все такое… Но, уверяю вас, вскоре он к нам присоединится…

Она собиралась продолжить рассказ о сыне, когда в столовой появился Хэдли и с важным видом обратился к хозяйке дома:

— Госпожа графиня, из Лондона прибыла сиделка для господина графа.

— Приношу свои извинения, но я вынуждена тебя ненадолго покинуть, — произнесла леди Гленда, повернувшись к гостье, и добавила: — Августа составит тебе компанию.

Как только графиня в сопровождении дворецкого вышла и двери за ними затворились, леди Фокскрофт отодвинула от себя столовые приборы и, прищурившись, посмотрела на Августу.

— Что ж, милочка, мы остались вдвоем и можем поговорить начистоту. Ты выставила меня на посмешище перед слугами и не пытайся уверять меня, что это было случайностью.

— Вы заблуждаетесь, тетя. Там, в холле, я вовсе не собиралась смеяться над вами… — сделала попытку оправдаться Августа, но леди Каролина резко оборвала ее:

— Я сделаю вид, что поверила тебе, но лишь потому, что имею свой интерес в предстоящем браке моего сына с тобой. Как, впрочем, и ты.

От такой откровенности родственницы Августа несколько растерялась.

— Я не понимаю, о чем идет речь.

— Так я и поверила! Если меня долгое время не было в Англии, это еще не значит, что я не в курсе событий, происходящих в Гринбуш-холле. Для меня нет секретов, я знаю обо всем, что творится в этих стенах и за их пределами.

— Тогда, возможно, вы просветите меня? — попросила Августа, гадая о значении ее слов.

— Охотно. — Леди Каролина хищно улыбнулась и пояснила: — Во-первых, ваши финансовые дела находятся в плачевном состоянии. Во-вторых, твой отец парализован и надежды на то, что в ближайшее время его положение улучшится, нет. В-третьих, единственное, что может спасти твою семью от краха, это брак с моим сыном. Видишь, я вовсе не так глупа, как думает большинство, включая твоих родителей.

— Предположим, вы правы. Но мне непонятно тогда, почему вам так необходима моя свадьба с Джереми?

Сказать, что Августа была заинтригована поведением леди Фокскрофт, значило не сказать ничего. Она просто умирала от желания узнать, что же руководит действиями тетки. Ответ на ее вопрос не заставил себя ждать.

— Это старая история, которая началась еще при жизни сэра Хьюго Фокскрофта, моего мужа. Именно он являлся главным претендентом на титул графа Стоунбери. По крайней мере, до того как мой кузен Ричард женился на твоей матери и выполнил главное условие завещания. Мои надежды пошли прахом, а я очень мечтала стать графиней и заслуживала этого больше, чем Гленда…

Леди Каролина замолчала. Очевидно, воспоминания разбередили старую рану, но у нее хватило самообладания скрыть это. Она встала с места, достала изящный портсигар из сумочки, которую носила с собой, и спросила у Августы:

— Надеюсь, ты не будешь против, если я закурю?.. Впрочем, меня не волнует твое мнение, я это сделаю в любом случае.

Она ловко щелкнула зажигалкой. И вот уже тонкая струйка дыма устремилась вверх от сигареты, распространяя в воздухе горьковатый аромат табака.

Августа молча наблюдала за ней, ожидая продолжения рассказа, и оно не замедлило последовать.

— На потере графского титула мои беды не закончились. После смерти мужа я узнала, что все состояние он оставил нашему сыну, назначив опекуном Ричарда. Мне никогда не доводилось испытывать большего унижения. Каждый раз, принимая из рук твоего отца ежемесячную сумму на личные расходы, я чувствовала себя раздавленной. Следующие десять лет такой жизни обернулись для меня кошмаром…

Леди Каролина настолько разволновалась, что совершенно забыла о тлеющей в руке сигарете, и та постепенно погасла. Отбросив ее в сторону, она достала другую и вновь щелкнула зажигалкой.

— Спасение пришло совершенно неожиданным образом. Джереми тяжело заболел, и по рекомендации врачей я увезла его в Италию. Только там, вдали от надзора Ричарда, мне удалось свободно вздохнуть. У меня появились состоятельные поклонники, избавившие от необходимости в ежемесячных подачках из Англии. Я наслаждалась жизнью, но никогда не забывала о причиненных мне твоим отцом страданиях…

— И решили устроить мой брак со своим сыном. Немного странный способ мести, вам не кажется? — поинтересовалась у нее Августа.

— Милочка, ты не умеешь смотреть в глубь вещей, — неожиданно усмехнувшись, заявила леди Фокскрофт. — Я не добрая самаритянка, чтобы позволить Ричарду вновь одержать победу. Джереми женится на тебе, но при одном условии.

Торжествующие нотки в голосе собеседницы заставили Августу насторожиться.

— Каком условии?

Леди Фокскрофт выдержала довольно долгую паузу, испытывая ее терпение и откровенно наслаждаясь ситуацией, а затем сообщила:

— В день, когда состоится ваша свадьба, твой отец откажется от графского титула в пользу моего сына.

— Вы не посмеете! Этого никогда не произойдет! — воскликнула Августа, пораженная коварством тетки.

— Я все тщательно продумала. У Ричарда просто нет иного выхода. Это мое условие сделки. В противном случае свадьбы не будет.

Глядя на растерянное лицо Августы, леди Каролина довольно рассмеялась и вышла из комнаты.

— Вот стерва! — прошептала ей вслед молодая женщина, сжимая кулаки и ударяя ими по столу.

Мысль о том, что ее отец должен будет пройти через унижение и отречься от титула в угоду тетке Каролине, вызвала в душе Августы бурю негодования.

— Дорогая, — обратилась к дочери графиня, появляясь в дверях столовой, — когда по пути сюда я встретила Каролину, она находилась в прекрасном расположении духа и даже сделала мне комплимент по поводу прически. Мне хорошо известны ее повадки. Такое случается, только если ей удается совершить какую-нибудь подлость. Что здесь произошло?

— Ох, мама, мне с самого начала не нравилась эта затея со свадьбой, — вместо ответа произнесла Августа и поведала о дьявольском плане родственницы.

Выслушав дочь, леди Гленда некоторое время сохраняла молчание, а когда заговорила, ее голос звучал устало и глухо:

— Для твоего отца сохранение семейного благополучия дело чести. Он никогда не согласится на то, чтобы потомки связывали его имя с разорением рода Стоунбери. В этом Каролина права. Однако она ошибается, полагая, что, отказавшись от титула в пользу твоего будущего мужа, Ричард испытает унижение. Вовсе нет!

Леди Гленда неожиданно улыбнулась и погладила Августу по руке, желая ободрить.

— Да, Джереми Фокскрофт станет новым графом Стоунбери, но ты, наша дочь, будешь графиней. И это важно. Семейная ветвь не потеряет своего влияния. Именно таким образом некогда поступила твоя прабабка Виктория.

Слова матери немного успокоили Августу, но было еще нечто, вызывающее у нее волнение. Кузен Джереми! Что, если он точная копия своей матери? Тогда семейная жизнь с ним обещает обернуться настоящим кошмаром.

Но, решив, что высказывать свои опасения до встречи с ним преждевременно, она промолчала…

Расставшись с матерью, которая отправилась проведать мужа, Августа уединилась в библиотеке. Нужно было отвлечься от свалившихся на нее проблем, и лучшего способа, чем погрузиться в работу, она не знала.

Весь день молодая женщина провела за географическими картами и сделанными ранее записями. К обеду, как и к ужину, Августа не вышла, посчитав, что видеть тетку Каролину чаще одного раза в день ей не под силу. По ее просьбе горничная Анна принесла еду прямо в библиотеку.

Лишь когда сумерки за окном настолько сгустились, что потребовалось зажечь в комнате свет, Августа, предварительно выглянув в коридор и убедившись, что леди Фокскрофт нет поблизости, поднялась наверх, в спальню к отцу.

Поначалу ей показалось, что он спит. Однако стоило Августе приблизиться к кровати, как сэр Ричард открыл глаза и посмотрел на нее.

Она улыбнулась ему и прошептала:

— Здравствуй. Как твои дела сегодня?

В ответ отец моргнул, и его губы чуть дрогнули, словно он пытался улыбнуться дочери. Августа взяла его руку и прижала к своей щеке.

— Мама уже рассказала о планах этой ужасной леди Фокскрофт и условии, которое она собирается тебе выдвинуть?

Сэр Роберт закрыл и вновь открыл глаза, давая понять, что, несмотря на физическую беспомощность, он в курсе всего происходящего в Гринбуш-холле.

— Оттого, что эта женщина пытается управлять нами, мне становится не по себе, — продолжила Августа. — Я пытаюсь найти какой-нибудь выход, но пока безуспешно.

Взгляд графа, устремленный на дочь, стал печальным.

Вошла сиделка, и Августа, простившись с отцом, вышла в коридор. Направляясь в свою спальню, она, как и накануне, прошла через портретную галерею.

Лампы в стилизованных под старину бра неравномерно освещали полотна, развешанные по стенам, то тут то там вырывая из темноты лица, руки, фрагменты одежды.

Августа замедлила шаг. Среди ночной тишины старого дворца ей показалось, будто она вернулась в детство, когда, скрываясь от своей бонны, проводила здесь много времени, разглядывая изображения предков. Некоторых Августа знала по именам.

Вот, например, брюнетка в красном бархатном платье не кто иная, как леди Анабелл, которая, по рассказам матери, имела обыкновение скрывать в лифе подушечки, зрительно увеличивающие ее грудь до роскошных размеров.

А этот важный старик с суровым взглядом — граф Сесил Стоунбери, автор пресловутого завещания и основатель Гринбуш-холла.

Чуть поодаль другой не менее знаменитый предок — граф Уильям, по прозвищу Проныра. Тот самый, что спрятал фамильные сокровища так надежно, что отыскать их для его нынешних потомков не представляется возможным…

Августа некоторое время, словно ожидая подсказки, с надеждой всматривалась в его мужественное лицо. Аккуратные бакенбарды, упрямо сжатый рот, тонкий, с небольшой горбинкой нос и карие глаза. Облаченный в элегантный мундир, он держал в правой руке медальон на тонкой цепочке и взирал на окружающий мир с презрительным равнодушием. Но разве можно добиться сочувствия от подобного типа?

Горестно вздохнув, Августа продолжила свой путь, но на подходе к спальне внезапно остановилась. Что-то щелкнуло в ее мозгу и ранее разрозненные обрывки воспоминаний стали складываться во вполне ясную картину.

— Не может быть! — ошеломленно воскликнула молодая женщина и опрометью бросилась назад, в галерею, чтобы, внимательно рассматривая портрет за портретом, получить подтверждение неожиданной догадки.

Прошло не менее получаса, прежде чем она прекратила свои исследования и радостно прошептала:

— Отгадка постоянно была у нас перед глазами, но мы не придавали ей значения. Неужели все так просто?

Августа принялась ходить взад-вперед и рассуждать:

— Итак, что мы имеем? Во-первых, семейную легенду о некогда спрятанных сэром Уильямом фамильных сокровищах, секрет местонахождения которых передавался от одного члена семьи другому вместе с титулом. Во-вторых, странная особенность: на портретах всех этих графов присутствует одна и та же деталь — крупный медальон на цепочке. В-третьих, судя по всему, последней владелицей загадочного украшения была прабабка Виктория, а именно она унесла в могилу секрет тайника.

Забыв о сне, Августа поспешила в библиотеку, чтобы обратиться к семейным архивам. Уверенность в том, что она находится на правильном пути, ни на мгновение не оставляла ее.

Плотно затворив за собой дубовую дверь, молодая женщина сняла с полок несколько тяжелых фолиантов, посвященных истории рода Стоунбери, разложила их на столе и приступила к работе.

Прежде всего она отыскала описание интересующего ее медальона, имеющееся в каталоге фамильных драгоценностей рода Стоунбери.

Медальон в форме круга диаметром четыре дюйма выполнен из красного золота и инкрустирован по краю пятнадцатью крупными бриллиантами. В центре роспись по эмали. Два голубя, один из которых спускается к другому с зажатой в клюве розой, — значилось там.

— Два голубя, — повторила задумчиво Августа.

Смутное ощущение чего-то знакомого заставило ее напрячь память. Где же ей встречалось это словосочетание?

— Два голубя, — произнесла она еще раз и неожиданно для себя продекламировала:

Точно! Именно так начинался старинный стих, который леди Виктория часто читала ей, своей маленькой правнучке, когда она долго не могла уснуть. Кажется, эти строки были написаны одним из ее предков, который в качестве развлечения занимался поэзией и на этом поприще даже снискал известность у современников…

Сэр Август Стоунбери — вот как его звали! Именно в его честь и получила она свое имя. Но какая связь между семейными сокровищами и этим стихотворением?

Августа придвинула к себе следующий том и, пролистав несколько страниц, нашла изображение фамильного древа.

Каково же было ее удивление, когда сэр Август оказался младшим братом того самого Уильяма Проныры, с которого, собственно, и началась история сокровищ Стоунбери.

Молодая женщина вновь подошла к книжным шкафам, чтобы отыскать тоненькую книгу стихов, принадлежащих перу сэра Августа и сохранившуюся в семейной библиотеке. Вскоре ее поиски увенчались успехом.

Бережно перелистывая пожелтевшие от времени страницы, она без труда нашла нужное стихотворение «Два голубя»:

Пробежав взглядом весь текст, Августа вернулась к первым строкам:

— Скорее всего это стихотворение и есть указание к тому, где искать сокровища, — произнесла она, медленно читая дальше:

— Что ж, все очень просто. Кладь — это клад, а гнездо — это семейное гнездо, то есть Гринбуш-холл! Хотя…

Августа вспомнила последний разговор с отцом, в котором он рассказывал о своих безрезультатных поисках сокровищ на территории поместья, и засомневалась в правильности такой трактовки прочитанных строк.

— По-моему, я зашла в тупик, — расстроенно пробормотала она, листая очередной том семейной истории, посвященный тем временам, когда сэр Сесил еще не построил Гринбуш-холл и графы Стоунбери обитали в… — А собственно говоря, где?

Господи, как же ей раньше не пришло в голову, что в стихотворении речь идет не о Гринбуш-холле, а о совершенно другом месте!

Августа принялась с большим вниманием просматривать страницы книги, в надежде встретить упоминание о замке или укрепленном поселении первых графов Стоунбери.

Оказалось, что до того, как обосноваться в Гринбуш-холле, семья переезжала из одного своего владения в другое. В зависимости от роли, которую Стоунбери играли в политической жизни страны, местом их обитания попеременно становились то величественные замки, то полуразрушенные фермы.

Неожиданно взгляд Августы зацепился за одно из названий «Пиджин нест» — «Гнездо голубки». В предчувствии близкой разгадки ее сердце забилось быстрее. Охваченная волнением, она прочла:

«Пиджин нест» — первоначально пограничное укрепление, возведенное в конце одиннадцатого века на Южном побережье Англии, неподалеку от аббатства Баттл. С 1106 года находится во владении графов Стоунбери, построивших на его месте замок, который сохранился практически в первоначальном состоянии.

Так вот какое «гнездо» имел в виду сэр Август, когда писал стихотворение!

Вне себя от овладевшего ею радостного возбуждения, Августа приняла решение как можно скорее отправиться на поиски фамильных сокровищ.

Прихватив с собой необходимые карты и сборник стихов, она оставила на столе в библиотеке короткое послание для матери, которое должно было объяснить ей причину внезапного отъезда дочери из Гринбуш-холла, а затем поднялась в свою спальню. Быстрые сборы были для нее не в новинку. Привыкшая к постоянным поездкам в экспедиции Августа машинально уложила в дорожную сумку тот минимуму вещей, который ей мог понадобиться.

Прежде чем спуститься в гараж, она поднялась к отцу и, осторожно приоткрыв дверь его спальни, заглянула внутрь. В углу комнаты при свете ночника в кресле дремала сиделка.

Тихо приблизившись к спящему отцу, Августа склонилась над ним, поцеловала и прошептала:

— Ты сам учил, что нельзя опускать руки перед трудностями, если есть хоть один шанс на победу. По-моему, у меня он есть.

Так же бесшумно, как и вошла, она возвратилась в коридор и, уже не задерживаясь, отправилась выводить свой автомобиль из гаража…

Темно-вишневый «бентли», шурша шинами, медленно выехал на подъездную аллею и, прибавив скорости, направился к воротам поместья.

Тонкая бледно-розовая линия протянулась вдоль горизонта, предваряя скорый рассвет. Несмотря на это, многочисленные звезды, покрывающие небо, все еще сохраняли яркость, не спеша раствориться в утренней дымке.

Дорога из поместья вела вверх по холму. В какой-то момент, достигнув его вершины, Августа остановила машину и, повинуясь внезапному порыву, вышла из нее, чтобы бросить последний взгляд на Гринбуш-холл.

Озаренный первыми лучами восходящего солнца дворец графов Стоунбери поражал своим величием и красотой. Возведенный из красного кирпича, с островерхими крышами, затейливыми башенками и множеством каминных труб, он был для Августы не только домом, в котором прошло ее детство.

В его стенах она всегда чувствовала себя защищенной от любых напастей, постоянно ощущая поддержку всех когда-либо живших в нем предков. Возвращаясь из длительных экспедиций, Августа знала, что здесь может рассчитывать на заботу и отдых, восстанавливая утраченные в путешествиях силы.

И теперь, когда Гринбуш-холлу угрожала опасность попасть в руки леди Каролины и ее хладнокровного сына-дельца, Августа клятвенно пообещала сделать все возможное, чтобы этого никогда не случилось.