Чей-то крик вспорол воздух, и Кар понял, что кричит он сам. Он быстро падал вниз. Лидия крепко вцепилась руками ему в бока.

И вдруг они перестали падать. Ноги Кара теперь болтались в воздухе, и его перестало мутить. Раздался пистолетный выстрел, и он услышал, как пуля мягко вошла в дерево.

– Не стреляйте! – крикнул мистер Стрикхэм. – Лидия!

Кар увидел, как ветви дерева под ними тонут в рябящем мареве, а отец Лидии и полицейские изумленно смотрят на них снизу. Чем выше поднимались вороны, тем меньше казалось Кару собственное тело, оно словно становилось все более хрупким.

– Не может быть! – шептала Лидия, крепко держась за него.

Кар обернулся и увидел, что голуби несут Крамба. Весил он, наверное, раза в два больше Кара, но голуби легко держали его. Все как один они развернулись и полетели к воротам парка, Крамб в их когтях напоминал потрепанное пугало. Полицейские позади них превратились в точки, а круглый пруд проплыл внизу, похожий на грязную медную монету.

С губ Кара сорвался чистый радостный смех.

– Кар, мне не верится, – сказала Лидия, затаив дыхание от восторга.

Вороны мягко и размеренно взмахивали крыльями. Страх Кара рассеялся, он чувствовал, как до этого лихорадочное сердцебиение замедляется в такт этим взмахам. Лидия была права – этого не могло происходить. Нарушались все законы физики и гравитации. Это была… магия.

Они полетели быстрее, и ветер дул им в лицо. Они пролетели над железной дорогой, над дымящимися заводами и повернули к северной излучине Блэкуотер. Отсюда, с высоты, река была похожа на змею, тело которой вилось по городу. Несколько лодок белыми шрамами рассекали ее темную поверхность. Кар восторженно смотрел, как просторы города сужаются до перпендикуляров улиц и лоскутков крыш. Он видел библиотеку, теперь она была такой маленькой, что казалось – можно протянуть руку и вырвать ее из земли. А затем показались окраины города, пейзажи, которые он никогда и не мечтал увидеть. Зеленые и бежевые поля тянулись вплоть до горизонта, иногда перемежаясь с обширными угодьями темного леса.

Лидия прижималась к нему, поставив ступни ему на ноги. Ее волосы хлестали его по лицу, и она улыбнулась ему посиневшими от холода губами. Кару стало совестно. Он не должен был в ней сомневаться.

Голуби Крамба повернули на запад, к солнцу и стали снижаться. Кар приказал своим воронам следовать за ними, и те повиновались, плавно опустив крылья. Теплые солнечные лучи падали ему на лицо, ветер трепал волосы. Они снова пролетели над Блэкуотер, и он заметил поезд, темной лентой ползущий по железнодорожному мосту. Они были слишком высоко, чтобы услышать оглушительный рев его двигателей.

Он понял, что птицы направляются к церкви, шпиль которой словно клинок пронзал небо. Храм окружали разрушенные невысокие строения. Птицы резко снизились прямо над парковкой и полетели к высоким дверям церкви.

Земля надвигалась на них, и Кар вдруг запаниковал. Несколько воронов отпустили его, и Кар снизился на несколько футов, пока оставшиеся пытались удержать его и Лидию на весу. Он интуитивно согнул ноги. А вороны синхронно наклонились, складывая крылья. Примерно в метре над землей они разжали когти.

Лидия закричала и отпустила его; упав на землю, она откатилась в сторону. Кар потерял ее из виду, когда рухнул вниз. Встать на ноги он не мог, только чуть приподнялся на согнутых локтях. Боль пронзала его руки и ноги.

Когда Кар, дрожа, весь в синяках, слегка пришел в себя, он увидел, что вороны рассеялись по небу словно хлопья пепла на ветру. Все, кроме Милки, Хмура и Визга.

– Спасибо вам, – прошептал Кар.

Прямо перед ними снизился и мягко приземлился на ноги Крамб. Он вытащил из кармана горсть семечек и бросил их на землю, голуби суетливо принялись их клевать. Сложно было поверить, что всего минуту назад они несли по воздуху взрослого человека. Крамб озорно улыбнулся:

– Забыл предупредить – приземление не так просто освоить.

Лидия первая поднялась на ноги и помогла Кару подняться.

– Что ж, зато такое случается не каждый день, – сказала она.

Кар кивнул, глядя на Милки, Визга и Хмура.

– Да, – тихо сказал он, – я тоже кое-что понял.

– Добро пожалось в обитель Крамба, – сказал Крамб, указав на массивное здание. – Ну или в церковь Святого Франциска, как ее когда-то называли.

– Ты здесь живешь? – спросила Лидия.

Церковь когда-то была огромной – как и другие храмы Блэкстоуна, – но, очевидно, она сильно пострадала от пожара. Большие пятна чернели на каменной кладке, половина крыши исчезла, и обугленные, похожие на высохшие кости стропила теперь были открыты всем ветрам. Кару представилось разлагающееся животное, обглоданное падальщиками.

– Не всем нам достаются пуховые перины и горячая вода, – сказал Крамб, уголки его губ чуть поникли, прежде чем он снова улыбнулся. – Проходите.

Голуби снялись с земли, влетели в разверстую пасть крыши и уселись на высоких балках.

– Здесь вы в безопасности, – сказал Крамб, двумя руками отворяя двери. Кар и Лидия последовали за ним.

Внутри церкви были сплошные руины. Каменные стены изрисованы граффити, в грязных рамах нет ни одного целого окна. Пахло сыростью и запустением, и еще чем-то едким, отчего у Кара запершило в горле. В углах были свалены церковные скамьи. Когда-то на дальней стене был крест, но теперь от него остался только светлый след на камне. Кар гадал, спасли ли его из охваченного огнем здания или попросту украли.

Шаги у Крамба были непомерно широкие, длиной в несколько шагов Кара или Лидии. Он провел их к узкой каменной витой лестнице. Лидия поднималась вслед за Каром; когда они вышли в заднюю часть здания, стало слышно, как вороны скребут когтями по камню. Потянуло прохладой.

– Весь этот квартал был уничтожен пожаром во время Темного Лета, – сказал Крамб. – У города не было денег, чтобы восстановить его, поэтому сейчас здесь все заброшено.

Низкая дверь наверху вела на новый ярус в задней части церкви. Пол сохранился только частично, кое-где обнажились балки. Голуби сидели в глубине комнаты, вокруг чего-то, похожего на старый жестяной чан, в котором тлели угли. Мальчик со светло-каштановыми волосами, которого Кар видел в переулке вместе с Крамбом, сидел рядом и помешивал что-то в котелке, подвешенном над самодельной жаровней. Когда они подошли ближе, мальчик посмотрел на них, и мелькнула улыбка на его лице.

– Что там с ужином, Пип? – спросил Крамб.

– Кто это? – спросил Пип, кивнув на Лидию.

– Меня зовут Лидия, – ответила она. – А ты кто такой?

Пип не обратил на нее внимания и снова принялся помешивать в котелке.

– А вы явно не спешили, – сказал он.

Крамб прошелся по комнате.

– Не стоит грубить нашим гостям, – сказал он. – У нас возникли некоторые трудности с полицией. Пришлось уходить по воздуху.

– Они вас видели? – спросил Пип, взволнованно глянув на них.

– Боюсь, что да, – ответил Крамб. – Но выбирать не приходилось. – Он посмотрел на Кара и Лидию. – Хотите есть? Пип готовит свое фирменное блюдо – тыквенный суп.

Кар хотел было сесть рядом, но тут он увидел, что Лидия смотрит на улицу из разбитого окна и лицо у нее обеспокоенное.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Что?.. Да, – ответила она. – Все хорошо. – Она помолчала. – Просто я думаю о маме и папе. За такое они меня, наверное, на всю жизнь посадят под домашний арест.

Кар уставился в пол:

– Если хочешь, я придумаю, как вернуть тебя домой…

– Нет, – отрезала Лидия. – Меня только что перенесла на другой конец города стая птиц. Я никуда не уйду, пока все не узнаю.

Не проронив больше ни слова, Лидия подошла к Крамбу, Кар – за ней.

Они уселись на пол вокруг жаровни. Солнце уже садилось, так что Крамб принес спички и зажег несколько свечей, вставленных в пустые бутылки из-под вина.

– Значит, ты Бестия, – сказала Лидия, посмотрев сначала на Крамба, затем на Кара. – Вы оба!

Крамб поднес спичку к лицу, тени и рыжий свет окрасили его черты. В тот миг в его грустных глазах читался опыт долгих лет, хотя сам он и выглядел молодо. Он задул спичку.

– Да, – сказал он. – И Пип тоже.

Крамб держал щербатые миски, пока Пип разливал суп. От него поднимался пар, но тяга из дырявой крыши быстро развеяла серый дымок. Сгущались сумерки, стояла тишина, только голуби иногда начинали ворковать. Кар потягивал вкусный густой суп, когда Крамб заговорил.

– Видите ли, Блэкстоун не совсем обычный город, – сказал он. – В нем есть что-то особенное. Никто не знает, что именно, но реальность такова, что это место притягивает людей, подобных нам. Раньше здесь было больше Бестий – тех, у кого есть дар говорить с животными. Теперь нас осталось совсем немного.

Кар чувствовал, что всю свою жизнь он ждал, когда прозвучат эти слова.

– То есть Кар – Бестия, понимающая язык птиц? – спросила Лидия, наклонившись вперед.

– Только воронов, – ответил Крамб, угрюмо посмотрев на нее. – Голуби – это уже по моей части. – Его тон смягчился. – И часто это не только птицы…

Пип щелкнул пальцами, и две мыши высунули свои подергивающиеся носики из кармана его пальто.

– Здорово! – воскликнула Лидия.

Пип зарделся.

– Можешь их погладить, – сказал он. – Только не щипай.

Лидия протянула руку и погладила мышек, те радостно запищали.

– Значит, Челюсть, Мамба и Скатл тоже Бестии, – сказал Кар.

– Могущественные, – сказал Крамб, нахмурившись. – И злые.

Он опрокинул остатки супа себе в рот. Когда он опустил миску, Кар заметил капельки в его бороде. Крамб вытер подбородок рукавом.

– А где живут остальные? – спросил Кар.

– По всему городу, – ответил Крамб. – Кого-то я знаю, кого-то нет. Много-много лет назад обычные люди знали про Бестий. Они не трогали нас, пока жили в мире с природой. Но потом все изменилось. Все началось с обвинений в ворожбе и колдовстве. Нескольких Бестий уничтожили. Потом кто-то прятался, кто-то сражался, отчего все стало только хуже. Многие династии Бестий… прервались. После этого выжившие научились хранить свой дар в секрете. Он обернулся проклятием.

– Династии Бестий, – повторил Кар. – Что это значит?

Крамб налил себе еще тыквенного супа.

– Сила Бестии переходит к ней от отца или матери, – ответил он. – Когда родитель Бестии умирает, дар переходит к старшему ребенку.

В комнате словно стало темнее. Кар пытался успокоить мятущиеся мысли.

– Значит, кто-то из моих родителей…

Крамб поднял голову:

– Ты действительно не знаешь?

– Не знаю чего? – спросил Кар.

Немного помолчав, Крамб ответил:

– Твоя мама… До тебя она была Говорящей-с-воронами.

До Кара медленно доходил смысл этих слов. Если Крамб говорил правду, то это значило лишь одно.

– Но если дар сейчас у меня, значит, и она…

Крамб и Пип переглянулись, и Крамб, мрачно кивнув, положил руку Кару на плечо:

– Мне очень жаль. Она давно умерла. Я думал, ты знаешь.

Кар уставился в свою миску с супом, чтобы другие не видели слез, застилавших ему глаза.

– Наверное, я знал, – сказал он.

Но на самом деле все эти годы он не терял надежды, что когда-нибудь она придет и заберет его.

– Она была храброй женщиной, – сказал Крамб. – Необыкновенной женщиной.

Сердце Кара подпрыгнуло:

– Ты знал ее?

Крамб покачал головой:

– Нет, но в детстве я несколько раз ее видел. Я бы не решился даже поздороваться с ней.

Вопросы роились в голове Кара. Он взглянул на воронов. Только Милки смотрел прямо, невидящим и в то же время честным взглядом. Хмур и Визг отводили глаза.

– Вы тоже знали, правда? – тихо спросил он у воронов. Вдруг все стало ясно: воспоминание о том, как вороны уносят его из окна. Мама приказала им так же, как он сделал это сегодня.

– Вы должны были знать, – повторил он громче. Он не мог больше сдерживать слезы. Лидия печально смотрела на него.

Наконец Хмур поднял клюв.

– Мы слышали об этом, – сказал он. – Весть дошла до нас. Но годы шли, а мы все не могли выбрать подходящее время, чтобы сказать тебе. Все было хорошо, и ты был в безопасности.

– Но… – Кар шмыгнул носом и вытер слезы, – вы могли бы и сказать мне. Я ведь ничего не понимал все это время. Хмур, я думал, что они бросили меня.

– Они отослали тебя, чтобы ты был в безопасности, – ответил Хмур. – Он пришел за ними .

В комнате вдруг стало холоднее. Картинка вспыхнула у него перед глазами, яркая и пугающая, из того самого сна. Тело, отмеченное буквой М, восемь суставчатых лапок…

– Паучья Бестия, – сказал он.

Теперь уже Крамб удивленно обернулся к нему:

– Откуда ты…

– Я видел его во сне, – сказал Кар. – Я думаю, он как-то причастен и к убийству мисс Уоллес.

Он сглотнул, ему было тошно от сознания своей вины.

– Женщина в библиотеке? – спросил Крамб.

Кар рассказал Крамбу, что он видел: рисунок рядом с пожарной лестницей и плотная паутина на губах библиотекаря.

Даже под слоем грязи было видно, как лицо Крамба посерело. Кар заметил, что Пип дрожит.

– Челюсть и остальные, – сказал Крамб. Пока он был жив, они были его соратниками. Но рисовать его эмблему сейчас…

– Чего они хотят? – спросила Лидия.

Крамб поежился.

– Добрые Бестии живут в мире со своими животными, – сказал он, – а злые насаждают свою волю. Говорящий-с-пауками был хуже всех. Он называл себя «Сеятель Мрака».

Когда Кар услышал это имя, у него в мозгу что-то щелкнуло. Вот Лидия в библиотеке, рисует паука. Она сказала, что тело у него S-образной формы, а на спине – угловатая буква М. Сеятель Мрака.

Кар вздрогнул.

– Расскажи нам все, – попросил он.

Крамб не заставил себя упрашивать.

– Сеятелю Мрака не нравилось прятаться среди обычных людей. Он хотел власти. И тогда он собрал всех отщепенцев среди Бестий и попытался захватить город. Это случилось восемь лет назад.

– Темное Лето! – проговорила Лидия.

Крамб вздрогнул.

– Мне тогда было немногим больше лет, чем вам сейчас. Его главной задачей было найти добрых Бестий и… уничтожить их. И ему это почти удалось. Должно быть, твоя мама догадалась, что он придет за ней. Если бы Сеятель Мрака узнал о твоем существовании, он убил бы тебя так же, как и твоих родителей.

– А что стало с моим отцом? – спросил Кар.

– Его нашли рядом с ней, – ответил Крамб. – Он был вместе с твоей мамой и… заплатил ту же цену.

– Ох, Кар, – прошептала Лидия. – Мне так жаль.

Она взяла его за руку и чуть сжала ее.

Кару показалось, будто внутри у него что-то оборвалось. Надежда на то, что его родители еще живы, теперь растаяла окончательно. Каждое слово Крамба все больше проясняло прошлое. Родители вдруг перестали быть смутными призраками из сна, чьи лица растворялись в темноте, когда вороны уносили Кара прочь. Они стали живыми людьми, которые любили его и отдали свою жизнь ради того, чтобы спасти сына. Сердце Кара было готово разорваться.

– В исторических сводках сказано, что Темное Лето закончилось внезапно, – продолжил Крамб. – Дело в том, что Сеятель Мрака был убит. И это положило конец резне.

Тут он сел прямее, черты его лица стали жестче, он смотрел на огонь в жаровне.

– Мы сражались отчаянно – те, кто еще остался, – и один из наших убил его. Правда, на это ушли все наши силы. Многие погибли… – Казалось, что его глаза смотрят сквозь пламя.

– Разумеется, власти Блэкстоуна говорили только о росте преступной активности. Сказали, что виной всему массовый психоз. Без главаря, который направлял их, приспешники Сеятеля Мрака забыли об осторожности – и многих поймала полиция Блэкстоуна. Другие ушли в бега и затаились. Снова настали мирные времена – до сегодняшнего дня…

– Постой-ка, – сказала Лидия. – Ты сказал, что добрые Бестии убили Сеятеля Мрака. Но почему тогда его сторонники по-прежнему используют паучий знак? Тот рисунок на стене библиотеки? Что все это значит?

– Он ведь мертв, правда? – спросил Пип. Он вдруг заговорил совсем как маленький ребенок.

– Да, он мертв, – ответил Крамб, – но…

– Что «но»? – спросила Лидия.

Тут Кар заметил, что Милки нервничает, перья у него встопорщились.

– Я тоже видел знак Сеятеля Мрака, – сказал Крамб. – Вырезанный на парковой скамье. Нарисованный на капоте машины. Нацарапанный на стене склада у реки. Должно быть, его сторонники вновь собираются вместе. Поэтому мы и наткнулись на тебя, Кар, тогда, за рестораном, – мы осматривали город, чтобы проверить, все ли наши старые друзья в безопасности. Теперь я уверен, что нет. Опасность угрожает нам всем. – Он немного помолчал. – Я тоже видел странные сны, похожие на твой, Кар. Сны о пауках. Не знаю почему.

У Кара было чувство, что Крамб скрыл от них что-то – что-то важное.

– Но у тебя есть догадки, правда?

Крамб поднялся и отошел от жаровни. Его темный силуэт вырисовывался на фоне тускнеющего неба. Отойдя туда, где доски уже кончались, он погрузился в размышления, глядя на дремавших голубей. С минуту помолчав, он вернулся к остальным.

– Жизнь и смерть – все это не так просто, как кажется.

– Что тут сложного? – ответила Лидия. – Ты либо жив, либо мертв.

Она посмотрела на Кара, ее лицо было в тени жаровни. В глазах мерцал страх.

– Возможно, – сказал Крамб. – Я на это надеюсь.

Кар подумал о своих родителях, убитых Сеятелем Мрака и его последователями. Гнев охватил его. Если он не может отомстить самому Говорящему-с-пауками, то Челюсть, Скатл и Мамба по-прежнему на свободе. Они должны ответить за свои преступления.

– Нужно остановить их! – сказал он. – Нужно бороться с ними.

– Они скоро будут в тюрьме, – ответила Лидия.

Пип хихикнул, разрядив напряженную атмосферу. Говорящий-с-мышами закрыл рот рукой.

– Что тут смешного? – не понял Кар.

– Ничего, – ответил Пип. – Просто, ну… У тебя нет шансов.

– Что ты хочешь этим сказать? – Кара передернуло от вида самодовольной ухмылки на лице мальчика.

– Пип… – предостерегающе сказал Крамб.

– Нет, – вызывающе ответил Пип. – Я наблюдал за тобой, Кар. Ты прячешься в своем парке, и тебе только иногда удается урвать что-нибудь поесть. Ты почти не выходишь из своего гнезда. Ты живешь там с тремя ободранными воронами…

– Эй! – крикнули Визг и Хмур.

– Я не так прост, как ты думаешь, – сказал Кар, нависая над Пипом.

– Пип прав, – сухо сказал Крамб. – Ты не владеешь своим даром.

– Я спас Лидию и ее отца, – ответил Кар. – Челюсть хотел их убить!

– А его вороны помогли нам скрыться от полиции, когда мы убегали из библиотеки, – добавила Лидия.

Крамб кивнул.

– У тебя есть мужество, я это признаю, – сказал он. – Но что у тебя есть против других Бестий и их животных? Что, если Челюсть приведет с собой свору собак? Или Мамба призовет дюжину змей вместо одной? Тебе повезло, что мы спасли тебя в тот раз. Лучшее, что мы можем сделать сейчас, это залечь на дно.

Кар вспомнил, как ему было страшно в библиотеке, когда рычащий монстр в обличье собаки прижал его к полу и он был абсолютно беззащитен. Он почувствовал, как тает его уверенность.

– Ты прав, – сказал он.

– Нет, Кар, он не прав, – жестко сказала Лидия. – Ты еще прогнал змею из моего дома. Не сдавайся!

Крамб поднял голову и хмуро поглядел на Лидию.

– Ты напоминаешь мне кого-то, кого я когда-то знал, – сказал он. – Кого-то очень храброго.

– Держу пари, он не отступал ни перед чем, так? – спросила Лидия.

Крамб покачал головой:

– Да, она не отступила.

Поддержка Лидии вдохновила Кара.

– Раз так, давайте сражаться, – сказал он – Сегодня я призвал целую стаю. Я буду учиться.

– Недостаточно быстро, – ответил Крамб. – Они убьют тебя, Кар. Так же, как и твою мать.

Эти слова задели Кара за живое:

– Испытайте меня!

Крамб и Пип переглянулись, Пип пожал плечами.

– Послушай, – сказал Крамб. – Давай я покажу тебе, с чем ты столкнулся. Ты и я – у нас будет дуэль, проверка силы. Я тренируюсь больше десяти лет, и мне не выстоять против Челюсти, Скатла или Мамбы. Когда ты увидишь, с какой легкостью я тебя одолею, ты, возможно, передумаешь.

– Дуэль? – переспросил Кар.

– Вот будет потеха, – усмехнулся Пип.

Кар скривил губы. «Они смеются надо мной», – подумал он.

– Ты можешь, Кар! – сказала Лидия, хлопнув его по плечу.

Кар почувствовал на себе слепой взгляд Милки и в тот миг понял, что не отступит.

– Договорились, – сказал он.