Рев поезда оглушил его, воздух наполнился запахом машинного масла, топлива и пыли.

Кар почувствовал, как его оттащили в сторону, боль вновь пронзила плечо. Он вдруг понял, что не умер. Повелительница Мух подняла его вверх и крепко схватила за ворот, а поезд с ревом и лязгом проехал в нескольких футах от них. Затем поезд исчез, его шум и ярость растворились в ночи, а потревоженный воздух еще дрожал. Кар был так слаб, что едва мог стоять.

– Храбрый поступок, – сказала она. – Но все это пустая трата времени. Ты просто пытаешься оттянуть неизбежное.

На дорогу, пролегавшую неподалеку от железнодорожных путей, выехал лимузин. Как оказалось, бронированный: громоздкий и с решетками. Задняя дверь открылась, и из машины вышел мистер Шелк. Он сменил полицейскую форму на прежний белый костюм и шляпу. Мотыльки облепили его пиджак, придав ему необычный блеск.

Цинтия Давенпорт обернулась к Кару и обратилась в мух. Их рой накрыл его, и хотя он пытался сопротивляться, мир покачнулся перед глазами, когда жужжащие тельца подняли его в воздух. Было странное ощущение плавности, мощи, и в то же время этот полет совсем не походил на то, как его несли вороны. Теперь он пленник.

Рой опустил его на тротуар рядом с лимузином, а затем рассеялся в воздухе. Кар ощутил прикосновение холодного металла – у него на запястьях защелкнулись наручники. Говорящий-с-мотыльками забросил его в машину, и он скорчился от боли в плече. Лежать поперек сидений было неудобно. Напротив него сидела чета Стрикхэмов и Лидия, тоже в наручниках. Глаза миссис Стрикхэм безучастно скользнули по нему.

– Располагайтесь поудобнее, – с улыбкой заявил мистер Шелк и захлопнул дверь.

– Кар, ты в порядке? – спросила Лидия, глядя на его порванную одежду.

Кар сел прямо и зашипел сквозь зубы, когда кости заскреблись друг о друга.

– По-моему, я вывихнул руку, – сказал он. – Где Крамб?

– Они бросили его в тюрьму, – сказал мистер Стрикхэм.

На щеке у него была глубокая рана, губы распухли, и выглядел он совершенно подавленным.

Лимузин тронулся. Миссис Стрикхэм по-прежнему смотрела в никуда.

– А… Селина? – спросил Кар.

– Почему ты вообще о ней спрашиваешь?! – возмутилась Лидия. – Она снова предала нас, при первой же возможности.

Это была правда. Но Кар помнил, какое у нее было лицо там, на тюремном дворе, – на нем отражались страх, желание понять происходящее, полнейшая растерянность. И он знал, каково это.

Машина ехала быстро, на поворотах их каждый раз откидывало назад. Кар посмотрел в окно. Если только он не ошибается, они направляются на юг, обратно к реке. Тюрьма находится совершенно в другой стороне. «Куда он везет нас?»

– И где этот камень, который ей так нужен? – спросил мистер Стрикхэм.

Прежде чем ответить, Кар проверил, нет ли поблизости мух.

– Я спрятал его, – сказал он.

– Ну и где же? – зло поинтересовался отец Лидии.

– Не говори нам, – сказала миссис Стрикхэм. – Так будет лучше.

Мистер Стрикхэм закатил глаза:

– О боже! Это же сумасшествие! Если ей так нужен этот камень, то какого черта мы не…

– Папа, пожалуйста, не надо, – сказала Лидия. – Разве ты не видишь, Кар прав. Повелительница Мух спланировала заранее все, что произошло недавно в доме Кара, в зоопарке, в тюрьме. Этот камень нужен ей больше всего на свете. Она с самого начала была на шаг впереди нас.

Губы мистера Стрикхэм дернулись, словно он хотел что-то ответить, но он промолчал.

Вскоре машина остановилась, хотя двигатель продолжал работать. Кар услышал, как поднялся электрический шлагбаум, и они поехали медленнее. Наконец двигатель умолк и дверь распахнулась.

– На выход, – скомандовал мистер Шелк, в нетерпении притоптывая ногой.

Кар вышел из машины первым, стараясь не задеть дверь вывихнутым плечом. Боль поутихла, теперь оно ныло и пульсировало. Кар сразу понял, что они в деловом квартале – вокруг возвышались башни из стали и бетона. Он редко ходил сюда – еду здесь было не достать, и здания в основном были оборудованы камерами и охранялись. Машина была припаркована на широком переднем дворе, украшенном растениями в горшках и искрящимся фонтаном. Стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь журчанием воды.

Одна из боковых дверей лимузина распахнулась. Кар думал, что сейчас увидит Цинтию Давенпорт, но вместо нее из машины вышла бледная девочка – ее дочь. Кар ощутил приступ гнева, но он быстро прошел, осталось только ощущение обреченности. Селина быстро взглянула на Кара, ее лицо распухло от слез.

– Иди вперед, – приказал мистер Шелк.

Селина продолжала стоять, глядя на возвышающееся перед ней здание.

– Что это за место? – спросила она.

– Это твой новый дом, – сказал мистер Шелк. – Консьерж скажет тебе, куда идти.

Он подтолкнул ее в спину, и она медленно пошла к входу.

– Предательница! – крикнула ей вслед Лидия.

Но Селина, похоже, даже не услышала, она поднялась по ступеням и исчезла внутри здания.

Из машины вышла Пинкертон. Как и мистер Шелк, она уже избавилась от полицейской амуниции. Несколько крыс с писком крутились у ее ног, когда она подошла к мистеру Шелку.

– Думаю, нам лучше войти внутрь, – сказал Говорящий-с-мотыльками. Он снял шляпу и поклонился миссис Стрикхэм. – Сначала дамы.

Миссис Стрикхэм не сдвинулась с места.

– Ты можешь попытаться призвать всех своих лис, но, поверь мне, здесь их вряд ли найдется в избытке, – заметил мистер Шелк. – Видишь ли, здесь травят вредителей. Прошу, – он шляпой указал на вход. – Мое терпение не безгранично.

– Пойдем, – сказал мистер Стрикхэм. – Посмотрим, что она нам скажет.

Он первым пошел к ступеням, жена и дочь последовали за ним. Кар шел последним в сопровождении крыс, Пинкертон держала его за больную руку.

– Ты н-н-не должен з-з-злить ее, – шепнула Пинкертон ему на ухо.

Уже входя в дверь, Кар оглянулся назад и посмотрел, нет ли в небе его воронов. Они последовали за ним? Даже если так, то он их не видел.

Внутри Пинкертон и мистер Шелк провели их дальше, ступая по черному мраморному полу. Селины уже не было видно. Консьерж за стойкой не обратил внимания на странную компанию и грызунов.

«Он тоже у нее на службе», – подумал Кар. Кровь пульсировала у него в жилах. Он понятия не имел, куда их ведут.

Остановившись у лифтов, мистер Шелк нажал кнопку вызова.

– Она не позволит тебе взять наверх твоих крыс, – сказал он Пинкертон.

– П-п-почему это? – удивилась она.

– Потому что, дорогая моя, даже Говорящая-с-мухами считает, что они отвратительны.

Пинкертон зло посмотрела на него.

Двери лифта с лязгом распахнулись, и все зашли внутрь. Когда двери захлопнулись, не впустив крыс, Кар заметил, что, несмотря на сковывающие запястья наручники, мистер Стрикхэм держит Лидию за руку.

«Он думает, что нам не выбраться отсюда живыми».

Кар смотрел, как по очереди загораются кнопки этажей. Стены были стеклянные, и по мере того как лифт плавно поднимался и вестибюль уходил вниз с одной стороны, с другой Кар мог наблюдать панораму города. На переднем плане на фоне неба чернели силуэты небоскребов, а вдалеке над рекой мерцали огни и тусклый свет машинных фар пронизывал город. Столько обычных людей, которые и не подозревают, что творится у них под носом.

На семидесятом этаже лифт остановился, двери распахнулись.

Кар сам не знал, что ожидал здесь увидеть. Возможно, рабочий кабинет. Однако они вышли в галерею, с которой открывался вид на огромную квартиру со свободной планировкой. Миссис Стрикхэм невозмутимо огляделась. На белых стенах висели большие абстрактные полотна, пылал огонь в отдельно стоящем очаге. Широкие кожаные диваны были расставлены вокруг стеклянного стола, который стоял на коврике из натуральной кожи. С левой стороны Кар заметил небольшое помещение, напоминавшее кухню, располагавшееся перпендикулярно большой комнате. Одна стена комнаты была сплошь стеклянная, отсюда открывался чудный вид на город.

Это место было полной противоположностью заброшенной швейной фабрике, где была штаб-квартира Сеятеля Мрака. Здесь царила исключительная роскошь – о подобном обычные люди могли только мечтать.

Лишь запах шел вразрез со столь дорогим убранством. От него у Кара внутри все сжалось.

Они спустились по ступеням с галереи, прошли мимо кресел, стоявших вокруг камина, и их взгляду предстал длинный обеденный стол, по бокам стояли стулья. Когда Кар увидел, что лежит на столе, он весь похолодел.

– Фу! – поморщилась Лидия, резко остановившись.

В центре лежала свиная голова, полуразложившаяся и оскалившаяся. Мухи ползали по гниющему мясу, а в пустых глазницах извивались личинки. Мистеру Стрикхэму стало дурно.

Пинкертон хихикнула:

– Ей н-н-нужно радовать своих в-в-верных слуг.

Мама Лидии только вскинула бровь:

– Просто отведи нас к ней.

В стене за обеденным столом было несколько дверей, одна чуть приоткрыта. Проходя мимо, Кар разглядел тускло освещенную комнату с ковром на полу. Несколько мужчин и женщин пили пиво из бутылок в баре и играли в бильярд. Они о чем-то тихо говорили, один или двое заметили Кара и остальных, но никто не вышел из комнаты.

Мистер Стрикхэм резко остановился.

– Эй! – сказал он. – Я тебя знаю.

Мужчина подчеркнуто свирепого вида с татуировками на руках и кривым ртом поставил пивную бутылку на барную стойку и шагнул вперед, вертя в руках кий.

– Ты Лагман, – сказал мистер Стрикхэм. – Ты был в крыле Д.

Лагман ухмыльнулся и протиснулся в открытую дверь. Во рту у него блеснуло несколько серебряных коронок.

– Уже нет, начальник, – сказал он.

Он поднял кий, и мистер Стрикхэм отпрянул. Мистер Шелк схватил Лагмана за руку, и Кар заметил татуировку мухи на его запястье с внутренней стороны.

– На твоем месте я бы этого не делал, – заметил хозяин мотыльков. – Нашей госпоже это не понравится.

Лагман заворчал и вздернул подбородок.

– До скорой встречи, начальник, – сказал он. – А она точно состоится, будь спокоен.

Он провел пальцем по шее, повернулся и пошел обратно к бильярдному столу.

– Похоже, теперь мы знаем, где находятся самые опасные заключенные, – подытожил мистер Стрикхэм, когда их повели дальше. – В той комнате.

Кар нахмурился. Зачем Повелительнице Мух приспешники среди людей? Но потом он вспомнил, как в такси по дороге к зоопарку миссис Стрикхэм говорила, что остальные Бестии всегда презирали Говорящих-с-мухами. Видимо, у Повелительницы Мух не было иного выхода, кроме как обходиться людьми и несколькими жалкими Бестиями, которые решили последовать за ней, – мотылиной и крысиной. Худшие из худших.

Когда они проходили мимо стола со свиной головой, все мухи вдруг замерли. Кара пробрала дрожь. Он понял, что они следят за ними. Мистер Шелк провел их к помещавшейся в алькове одинокой двери. Такие двери из прочного металла бывают обычно на складах, в этом роскошном помещении она выглядела совсем не к месту.

Мистер Шелк постучал, затем немного помедлил, прежде чем приложить ключ-карту к мигающей красным сенсорной панели сбоку от двери. Лампочка загорелась зеленым, и дверь отъехала в сторону. Из комнаты повеяло холодом, и Лидия задохнулась от отвращения.

Кар в ужасе отпрянул при виде открывшегося ему кошмарного зрелища. Комната была полна мяса. К потолку на металлических крючьях были подвешены освежеванные туши, от них исходил тяжелый запах. Когда Кар понял, что это трупы не людей, а животных, ему стало немного легче. Похоже, здесь были свиньи, овцы и даже корова, чью тушу разрезали надвое так, что была видна грудная клетка с прослойкой жира. Все туши были обезглавлены.

– Внутрь, – скомандовал мистер Шелк.

Лидия пыталась сопротивляться, но Пинкертон втолкнула ее внутрь.

В комнате не было ни единого окна, только под потолком виднелись маленькие вентиляционные отверстия, а стены и потолок из нержавеющей стали контрастировали с полом, выложенным черной плиткой. Когда они прошли мимо первого ряда подвешенных к потолку туш, Кар увидел Цинтию Давенпорт – она сидела в центре комнаты на простом металлическом стуле, ее черный костюм совершенно не сочетался с этим помещением, напоминавшим лавку мясника.

– Прошу прощения, если вам неприятна здешняя обстановка, – сказала она. – Но мои подопечные не страдают отсутствием аппетита.

Мистер Шелк подтолкнул Кара вперед, принуждая его идти дальше в глубь комнаты, заполненной трупами животных. Лидия вильнула в сторону, чтобы не врезаться в тушу овцы.

Повелительница Мух улыбнулась:

– Добро пожаловать в пищевую цепочку.

Миссис Стрикхэм заслонила собой дочь:

– Не смей говорить с ней!

– Считаешь, что я неподходящий собеседник для нее, да, Лисья Бестия? – спросила Цинтия Давенпорт, поднявшись с места. – Что я недостойна говорить с твоей дочерью?

Она подошла вплотную к матери Лидии и подняла руку с длинными ногтями, покрашенными черным лаком. Она была значительно ниже миссис Стрикхэм, но небольшой рост лишь усиливал производимое ею жуткое впечатление.

– Твой род всегда отличался высокомерием. Уверена, тебе и в голову не могло прийти, что ничтожная Мушиная Бестия когда-нибудь превзойдет тебя, разве нет?

Миссис Стрикхэм даже не дрогнула, когда Давенпорт провела ногтем по ее щеке.

– Только без глупостей, в противном случае обещаю, что здесь найдется место для лис.

Она скользнула взглядом по крючьям на потолке.

– Что тебе нужно? – спросил мистер Стрикхэм.

Повелительница Мух не обратила на него внимания.

– Я много о тебе слышала. Ты убила Говорящего-с-пауками. И даже с первого раза.

– Пока ты отсиживалась в укрытии, – сказала миссис Стрикхэм. – Когда настоящие Бестии сражались за город.

Цинтия Давенпорт издала пронзительный смешок.

– Ты про Темное Лето? Мелкая стычка, от которой мне не было никакого проку. В отличие от вас, я сама решаю, что мне нужно, Говорящая-с-лисами. Знаешь ли, он приходил ко мне – хозяин пауков. Умолял меня присоединиться к нему. Он знал, на что я способна, он видел, чего достиг мушиный род. Именно тогда он рассказал мне о Полуночном Камне. Он говорил, что мы сможем править вместе, Паук и Муха – только представьте себе!

Она повернулась к ним спиной.

– Я отвергла его предложение. Пока вы грызлись, я оставалась в стороне и выжидала. Я придумала план, как мне самой завладеть камнем. Как мне отомстить всем Бестиям за их презрение к моему роду. Ко мне, моей матери, матери моей матери.

– Я даже не знала, кто ты на самом деле, – сказала Селина. Кар обернулся и увидел, что она стоит в дверях. Она уже сняла пальто, на ней была футболка с короткими рукавами. Ее покрасневшие от слез глаза горели гневом.

Презрительная усмешка сползла с лица Цинтии Давенпорт.

– Тебе не следовало приходить сюда, – сказала она.

– Прости, конечно, но мне сейчас как-то не до фильмов на дисках, – фыркнула Селина. – Особенно когда перед глазами стоит гниющая голова.

– Сарказм тебе не к лицу, – заметила Цинтия Давенпорт.

Селина скривила рот, оглядывая комнату.

– Как я понимаю, каждый раз, когда ты уходила из дому, ты приходила сюда. Каждый раз, когда ты «задерживалась на работе». Я думала, что я твоя дочь! Я верила тебе, а ты меня использовала!

– Однажды мой дар перейдет к тебе, – сказала Повелительница Мух. – Независимо от того, нравится мне это или нет.

Селину перекосило.

– Думаешь, я хочу быть, как ты? – спросила она. – Думаешь, мне нравится все это? – добавила она, обведя рукой комнату. – Ты так поступаешь, потому что… – она запнулась, подыскивая слово, – потому что ты злая!

Повелительница Мух прищурилась, черты лица обозначились жестче.

– Если бы ты знала, какую жизнь пришлось влачить твоим предкам, ты бы сказала мне спасибо. Ты никогда не знала своей бабушки. Не видела, как самодовольные Бестии чурались ее, содрогались при виде ее. И когда она почила вечным сном в нищенской могиле, никто не пришел на похороны. Даже Многоножью Бестию хоронили с почетом! А для Говорящих-с-мухами… ничего, лишь страх и ненависть.

Она вдруг обернулась к Кару и схватила его за подбородок, ее пальцы впились ему в кожу.

– А теперь, Джек, скажи мне: где Полуночный Камень?

Ее ногти врезались ему в щеки.

– Отстань от него! – крикнула Лидия, но мистер Шелк схватил ее прежде, чем она успела сдвинуться с места.

Кар корчился в хватке Повелительницы Мух, а та смотрела ему прямо в глаза. Он чувствовал, как она пронзает его взглядом, как ее желание подчиняет себе его рассудок.

– Он знает, – прошептала она. – Он знает.

Другой рукой она схватила его за плечо и надавила большим пальцем на вывихнутый сустав. Кар взвыл и упал на колени.

– Говори! – крикнула она.

Кар чувствовал, как слюна стекает ему на подбородок, он задыхался в жгучей агонии. В таком состоянии он в любую секунду мог потерять сознание. Он не смог бы ничего сказать, даже если бы захотел. Цинтия Давенпорт отпустила его, и Кар упал на бок, все еще корчась от боли. Он видел, как Повелительница Мух коротко кивнула мистеру Шелку. Тот подкинул Лидию вверх, и ее воротничок зацепился за один из крючьев. Миссис Стрикхэм бросилась на него, но Пинкертон быстро вытащила пистолет и прицелилась ей в голову.

Лидия билась, как рыба, вытащенная из воды, ее ноги болтались в воздухе, а руки были по-прежнему скованы за спиной.

– Где он, Кар? – спросила Повелительница Мух.

Кар не знал, что ответить. Миссис Стрикхэм смотрела на пистолет в руках Пинкертон.

– Не говори ей! – крикнула Лидия.

Цинтия Давенпорт резко обернулась, от гнева ее лицо перекосилось. Она выбросила руку вперед, и, к ужасу Кара, та просто рассыпалась роем мух – пустой рукав упал вниз. Насекомые облепили лицо Лидии, она закричала, мотая головой из стороны в сторону. Мухи, яростно жужжа, заползали в ее открытый рот. Крики Лидии перешли в стоны и хрипы, ее тело дергалось на крюке.

– Прекратите это, пожалуйста! – взмолился мистер Стрикхэм.

– Хорошо! Я все скажу! – крикнул Кар.

Мухи тут же вылетели изо рта Лидии и устремились к своей хозяйке. Они залетели ей за отворот пиджака, ее рукав приподнялся, и над манжетами появилась бледная рука. Цинтия Давенпорт вновь села и закинула ногу на ногу.

– Так-то лучше, Кар, – сказала она. – В твоих интересах сказать мне правду. Если ты солжешь или попытаешься еще как-то обмануть меня, мухи поглотят последний вдох дочери Лисьей Бестии. Ты понял меня?

По телу Кара поползли мурашки.

– Да, – сказал он.

– Итак, где Полуночный Камень?

Кар сглотнул. Мысленно он отчаянно пытался найти выход – как уберечь то, что завещала ему мать. Лицо Лидии помертвело от страха. Мистер Стрикхэм тяжело дышал, его жена смотрела в пол. Нет, выхода нет. Им некого призвать на помощь. Они попались в западню Повелительницы Мух.

Кар всеми силами боролся с отчаянием, которое грозило поглотить его. Почему Канат не мог подержать камень у себя еще несколько дней? Почему мама не избавила его от этого бремени? Он не был воином, как те Бестии, что сражались в Темное Лето. Он просто мальчик. И он ни о чем подобном не просил.

Но он знал, что все это его не оправдывает, и тягостные мысли гулким эхом отдавались в его сердце. Он подвел их. Маму, папу, всех Бестий, которые отдали свою жизнь во имя добра.

– Просто скажи ей, – мягко проговорила миссис Стрикхэм.

– Мама, нет! – крикнула Лидия.

– Ну? – спросила Повелительница Мух, слегка улыбнувшись.

– Он в Блэкстоунском парке, – сказал Кар. – Закопан под скамейкой рядом с помостом.

Цинтия Давенпорт некоторое время смотрела ему прямо в глаза.

– Я не лгу, – сказал он.

Повелительница Мух кивнула.

– Да, знаю, – сказала она, поднявшись с места. – Мистер Шелк, Пинкертон, мы закончили с ними.

Она направилась к двери, ее помощники поспешили следом. Селина стояла неподвижно, словно оглушенная ужасом, который происходил на ее глазах.

– Ты омерзительна, – выпалила миссис Стрикхэм. – И тебе не победить. Даже если ты найдешь камень и заберешь наши силы, другие восстанут против тебя.

Повелительница Мух остановилась и нахмурилась.

– Ты думаешь, это и есть моя цель? Забрать ваши силы? – спросила она.

Кар понял, что чего-то не знает.

– Разве камень нужен не для этого? – спросил он.

Цинтия Давенпорт недоуменно уставилась на него. А потом в ее глазах вспыхнула какая-то жестокая радость:

– Ах, Кар. Бедный мальчик. Он может куда больше, чем просто… Ты даже не догадываешься, правда?

Кар не знал, что ответить. Он думал, что знает, – но что, если он ошибся?

Губы Цинтии Давенпорт сложились в злобную улыбку.

– Полуночный Камень – это… – она подыскивала точное слово. – Это будущее.

Она вышла из комнаты, и дверь закрылась с тихим писком – включился механизм блокировки.