Вороны летели быстро и низко. Отправиться к Квакеру было рискованной затеей, но Кар вспоминал странные экспонаты, которые он видел в Горт-Хаусе, когда первый раз там оказался: золотая маска льва, кристаллический щит, Клюв Ворона. Все памятники истории Бестий. Хмур прав: там наверняка найдется подсказка.

Но когда они подлетели к дому, надежды Кара испарились. Створки ворот по-прежнему были распахнуты, между ними полицейские натянули сигнальную ленту.

Вороны опустили их на подъездную аллею и расселись в декоративном саду. Кар поднырнул под сигнальную ленту и на цыпочках направился к дому. Фонари не горели, и окна были черны.

– Никого нет, – заметил Визг, сидевший на ограде.

Ворон прав. Даже если полиция и побывала здесь вновь, они давно ушли.

– Давайте осторожно зайдем в дом, – сказал Кар. Он обернулся к воронам. – Ждите здесь. И следите, как бы не прилетели мухи.

– Вот уж нет – я с вами в дом, – возразила Блик, выпрыгнув вперед.

– Только вместе со мной, – подскочил за ней Визг.

– Ну а я сделаю как мне велено, – сказал Хмур, сидевший на верхушке куста.

Перед входной дверью, которая после вторжения полицейских висела на одной петле, тоже была натянута лента. Кар вспомнил, как грубо копы арестовали Квакера. Тогда он подумал, что они просто жестокие, но сейчас понимал, что полицейские действовали согласно указаниям начальства.

– Этот человек какой-то преступник? – спросила Селина.

– Скорее ученый, – ответил Кар. – Квакер собирает артефакты, связанные с Бестиями. Твоя мама, наверное, думала, что он поможет ей найти камень. Или меня, на худой конец.

Он сорвал сигнальную ленту.

– Феликс? – позвал он.

Его голос эхом разлетелся по холодному коридору, но никто не ответил. Этого и следовало ожидать.

Внутри деревянные половицы тихо скрипели при каждом шаге. Вверх по лестнице красного дерева, затем поворот на второй этаж. На прежде чистом ковре чернели грязные следы. Слева Кар увидел кабинет Квакера – ящики стола выдвинуты, бумаги разбросаны по полу. На коврике перед камином лежат обгоревшие поленья и рассыпан пепел, на полу блестят осколки разбитой лампы. Полицейские даже сорвали картины со стен.

По узкой лестнице Кар и остальные спустились на кухню. Когда он оказался внизу, на него нахлынуло странное щемящее чувство. Именно здесь Квакер рассказал ему о родителях и назвал его настоящее имя: Джек Кармайкл. Здесь впервые Кар ощутил себя частью Блэкстоуна – города, в котором он вырос.

Уже из-за одного этого он был обязан старику.

На кухне тоже было пусто, но на столе стояла тарелка с дольками яблок и тем, что когда-то было надкушенным бутербродом с сыром, а теперь поросло пушистой плесенью. Заварочный чайник лежал на боку.

– Видимо, он и не возвращался сюда, – сказала Лидия.

Кар быстро огляделся:

– Он действительно сильно испугался. Давайте осмотрим весь дом.

– Может быть, мы что-нибудь найдем в кабинете Квакера, – сказала Лидия.

– Хорошо, – согласился Кар. – Давайте с него и начнем.

– Я пойду наверх, – сказала Селина.

Лидия нахмурилась.

– Ты действительно думаешь, что я хочу сбежать? – спросила Селина.

– Кричи, если что-нибудь обнаружишь, – сказал Кар, и Селина поднялась по лестнице.

Кар и Лидия направились в кабинет. Разумеется, полицейские тщательно обыскали комнату, но вдруг что-то они упустили и все-таки в этом беспорядке можно что-нибудь найти. Многие документы представляли собой исписанные от руки листы, но почерк был настолько неразборчив, что даже Лидия не могла расшифровать эти каракули.

– Это бесполезно, – сказала она, отбросив в сторону очередной лист.

– Нужно просто продолжать поиски, – ответил Кар, изучавший ящики.

Но с каждой минутой его отчаяние росло. В самом деле, какие у них шансы обнаружить хоть что-нибудь?

– Я пойду наверх, – сказал он.

Лидия надула щеки.

– Ну ладно. – Она прищурилась, разглядывая очередную страницу. – Я даже не уверена, что это написано на английском.

Кар в сопровождении Блик поднялся по лестнице. Здесь полицейские тоже сорвали со стен картины, холсты порезали, рамы разломали. Там, где раньше стояли стеклянные ящики с экспонатами, теперь лежало хрустевшее под ногами битое стекло. Вся коллекция, на которую ушли долгие годы упорного труда, пошла прахом. Если Квакер увидит, что они сделали, его горю не будет предела.

Кар нашел Селину в комнате, предположительно спальне Квакера, здесь царил такой же разгром. Девочка сидела на кровати и пролистывала пачку бумаг, лежавшую на туалетном столике. Ящики комода выдвинуты, одежда разбросана по полу. Шкаф лежит на боку, матрас порезан. С потолка свисает одинокая лампочка, а ковер сбит и под ним обнажился старый паркет.

– Нашла что-нибудь? – спросил он.

Селина покачала головой, и Кар вдруг увидел, что она пытается сдержать слезы.

– Селина? – позвал он.

– Почему она расстроена? – спросила Блик.

Кар указал на лестницу.

– Ты не могла бы ненадолго оставить нас? – тихо попросил он.

Когда Блик улетела, он вошел в комнату и сел рядом с Селиной на край кровати. Теперь он видел, что бумаги в ее руках – всего-навсего старые счета.

– Мне кажется, я всегда знала, – тихо сказала она. – Не то, что она Бестия. Но что она… нехорошая.

– Твоя мама?

– Ха-ха! – отрывисто рассмеялась Селина. – Мама! Да она своих мух любит больше, чем меня.

Кар положил руку ей на плечо. Он хотел успокоить ее, но совсем не представлял как.

– Она многих обманула, – сказал он.

Селина шмыгнула носом.

– Мы никогда близко не общались, – сказала она. – В пять лет я пошла в школу, и даже на каникулах она обычно работала. А я оставалась с тетями и дядями. Или играла одна. А когда она сказала, что у нее есть для меня важное задание, я сразу же ответила, что все сделаю. Наверное, мне просто хотелось, чтобы она меня заметила.

Кар так же неловко сидел рядом, положив руку ей на плечо.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, – сказал он. – Я никогда не знал своих родителей. Я думал о них одно, а оказалось, что они совсем другие.

– Твои родители были хорошие люди, – сказала Селина. – А моя мама злая.

– Но ты не такая, – сказал Кар. Он хотел было коснуться ее руки, но передумал.

Селина взглянула на него.

– Ты серьезно? – спросила она. – После всего, что произошло?

Кар подумал, что бы на его месте сказала Вельма Стрикхэм: «Она дочь Повелительницы Мух – ты не можешь с ней дружить».

Но он не Лисья Бестия.

– Да, я так считаю, – кивнул он.

Из коридора послышался кашель Лидии, и Кар с Селиной отсели друг от друга.

– Простите, что прерываю вашу маленькую… что бы это ни было, – сказала Лидия.

Кар пожал плечами:

– Все в порядке. Нашла что-нибудь?

Лидия покачала головой и ткнула пальцем себе за спину:

– Но здесь есть библиотека. Наверное, стоит поискать там.

Она провела их через лестничную площадку. В библиотеке опрокинутые стеллажи лежали поперек кип обтянутых кожей томов.

– Мы здесь не скоро закончим, – заметила Лидия.

Кар уже потянулся к книгам, как вдруг послышалось тихое «мяу», и все подскочили. В дверях стоял серый кот.

– Кс-кс, – позвала Селина.

Кот какое-то время пристально смотрел на них умными голубыми глазами, а потом мягко и бесшумно подошел ближе. Блик захлопала крыльями и взлетела.

Кот не обратил на воронов ни малейшего внимания и потерся о ноги Селины. Та почесала его за ухом.

– Как думаете, это бродячая кошка? – спросила она.

– Нет, – ответил Кар, хмурясь и припоминая, где он видел этого кота. Точно, это он спрыгнул с машины, спасаясь от дубинок полицейских! – Это кот, и его хозяин – Феликс Квакер. Его зовут Фредди.

Селина присела на корточки и осмотрела ошейник.

– А здесь не так написано, – сказала девочка. Она покосилась на кота, и тот замурлыкал. – На жетончике сказано, что его зовут Вит.

– Ты уверена? – спросила Лидия.

Селина одарила ее язвительным взглядом:

– Представь себе, я умею читать.

Кот прыгнул на упавший стеллаж и подошел Кару. Он пристально смотрел на мальчика яркими голубыми глазами.

– Что думаешь, Визг? – спросил Кар. – Он местный, нет?

– Думаю, да, – ответил Визг, держась подальше от кота.

– Интересно, почему он остался здесь, – сказала Селина. – Я думала, Квакер забрал с собой всех своих котов.

– Фредди? – позвал Кар. Кот потерся о его ноги и выгнул спину.

– Может быть, так Квакер хочет нам помочь? – предположил мальчик.

– Да уж, много нам пользы от одного котика! – фыркнула Блик.

– Я не это имел в виду, – сказал Кар. – Может быть, это какое-то послание или что-то в этом роде, если он так напуган, что боится встретиться с нами лично.

– Оптимистично, – заметил Хмур.

Кар посмотрел на металлический жетон. Определенно кто-то стер некую надпись с одной стороны жетона. С другой стороны были накорябаны буквы, складывавшиеся в слово «Вит».

– Похоже, надпись делали в спешке, – сказал Кар.

Он смотрел на слово: он явно видел его раньше – но вот где?

– Про Вита я никогда не слышал, – сказал Визг.

Кот зашипел и положил лапу Кару на рукав.

– Может, он просто хочет есть, – предположил Визг. – Ты же знаешь, какие эти коты – ластятся к любому, кто их покормит. Другое дело вороны…

Кар раздумывал над именем. Он припоминал, где мог видеть его, и представлял, как Квакер говорит ему: «Ну давай же, приятель, думай! Ответ у тебя под носом…»

Губы Кара сами сложились в улыбку. Теперь он вспомнил, откуда ему знакомо слово «Вит». Он видел его – то были буквы, написанные фигурным шрифтом. Все сходится.

– У тебя дурацкая улыбка. Что с тобой? – спросил Визг.

Умный, умный Квакер!

– Думаю, теперь я знаю, где мы получим сведения о камне, – сказал Кар.